Содержание к диссертации
Введение
I. ФОРМИРОВАНИЕ ПРАВОСЛАВНЫХ ПРИХОДОВ НА СТАВРОПОЛЬЕ
И КУБАНИ: ОСНОВНЫЕ ПРИНЦИПЫ И СПЕЦИФИКА 25
1.1. Административно-правовые, канонические и социальные основы формирования православных приходов в Российской империи 25
1.2. Особенности формирования приходской системы на Ставрополье и Кубани 56
II. СОЦИАЛЬНАЯ ЖИЗНЬ В ПРИХОДАХ 85
П. 1. Православные приходы в системе просвещения Ставрополья и Кубани 85
II.2. Церковно-приходские общества и их социальные функции 100
И. 3. Эволюция церковно-приходских мемориальных сообществ в локальном пространстве Ставрополья и Кубани 121
III. МИРОВОСПРИЯТИЕ ДУХОВЕНСТВА И ПРИХОЖАН 138
III. 1. Специфика религиозного сознания и явление «народной религиозности» в приходской жизни 139
III. 2. Особенности сознания приходского духовенства 164
III.3. Самообразование и духовное просвещение прихожан 181
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 197
БИБЛИОГРАФИЯ 206
- Административно-правовые, канонические и социальные основы формирования православных приходов в Российской империи
- Православные приходы в системе просвещения Ставрополья и Кубани
- Специфика религиозного сознания и явление «народной религиозности» в приходской жизни
Введение к работе
Актуальность темы обусловлена социальными процессами, протекающими в российском обществе, духовным возрождением традиционных ценностей русского народа, в том числе такой социальной единицы, как православный приход. Кроме того, на протяжении советского периода нашей истории интерес к данной теме искусственно подавлялся, в результате чего образовалась значительная лакуна в отечественной историографии, что также свидетельствует об актуальности исследования. Колоссальные пласты уникальных архивных документов, которые в подавляющей своей массе пока еще не введены в научный оборот, открывают широкие возможности для историков.
Большинство имеющихся работ, посвященных церковной истории, рассматривают отношения Церкви и власти, организацию управленческих структур, правовое положение, финансовую и хозяйственную деятельность Церкви. Однако Церковь - это не только социальный институт, функционирующий в той или иной исторической обстановке, но, прежде всего, собрание верующих людей, чья религиозная жизнь во многом обусловлена этой обстановкой и которые сами являются источником изменений социальных институтов и норм. Современное состояние науки позволяет перенести центр тяжести исторического познания на исследование внутреннего мира человека во времени, в его повседневной деятельности, социальных связях, мыслях и чувствованиях, то есть на понимание человеческой личности. Реальность этих связей и отношений может быть понята лишь «в рамках социальной жизни, приближенных к индивиду, на уровне микрогрупп и общностей» . В связи с этим в новейшей мировой историографии особую актуальность приобретают микроисторические
Репина Л. П. Проблема методологического синтеза и новые версии социальной истории. hltp:/www .
исследования. Изучение индивидуального поведения в «микроисторическом масштабе» позволяет лучше понять макросоциальные процессы.
Изучение православного прихода как локального социокультурного сообщества имеет значительный эвристический потенциал и отвечает актуальным задачам современной историографии. Приход является одновременно универсальным и уникальным локусом. Будучи частью Вселенской Церкви, выполняя определенные религиозные функции, православный приход обладает рядом вневременных и внепространственных характеристик, позволяющих идентифицировать его в любом социокультурном контексте. Однако как социальный институт приход всегда уникален. В его пределах административно-правовой, демографический, социокультурный, политический, экономический, бытовой, геополитический и др. факторы общественной жизни пересекаются на уровне индивидов, которые, в свою очередь, формируют устойчивую общность. Православные приходы, взаимосвязанные, но индивидуально различимые, составляют единое целое, что позволяет рассматривать приход как субъект исторического процесса
Методология и методы исследования. Методологической основой данного исследования является рассмотрение православного прихода в исследовательском поле «новой локальной истории». Под «локусом» подразумевается в первую очередь «не территория, а совокупность людей, осуществляющих определенную историческую деятельность» . Локализация человеческого сообщества позволяет проникнуть вглубь социальных процессов. Таким образом, «локальная история» одновременно является направлением и методом исторической науки.
К методам «новой локальной истории» относится «история снизу» -изучение сообщества через историю отдельных личностей, его
1 Гамаюнов С. А. местная история: проблемы методологии//Вопросы истории. 1996. № 9. С. 161.
составляющих, и полидисциплинарностъ . Междисциплинарное взаимодействие в современной историографии понимается не только как использование данных и методов других дисциплин, но и как интеграция на уровне объектов их научных интересов.
В исследовательском поле данной работы пересекаются методы и объекты научных интересов исторической антропологии, социальной истории, исторической этнологии, «истории памяти», истории традиций в устной культуре, семиотики культуры, религиоведения, «религиозной истории», «интеллектуальной истории», этнопсихологии, психологической антропологии и др.дисциплин.
Социокультурная история опирается на социальную праксиологию, объединяющую структурный (нормативный) и феноменологический (интерпретативный) подходы. Таким образом, одним из методов можно считать конструирование социального бытия посредством культурной практики. Главная задача состоит в том, чтобы показать, каким образом «субъективные представления, мысли, способности, интенции индивидов реализуются в пространстве возможностей, ограниченном объективными условиями, созданными прежней культурной практикой, коллективными структурами, испытывая на себе их постоянное воздействие»2.
В рамках структурного подхода выделяются и рассматриваются фрагменты общественного сознания - категории. Исследователь реконструирует картину мира, характерную для данной человеческой общности, совокупность образов, представлений, ценностей членов группы. Изучение культуры в ее антропологической интерпретации направлено на выявление содержания обыденного сознания, ментальных представлений, символических систем, обычаев и ценностей, психологических установок,
Маловичко С. И., Булыгина Т. А. Современная историческая наука и изучение новой локальной истории//Новая локальная история. Выпуск 1. Новая локальная история: методы источники, столичная и провинциальная историография: Материалы первой Всероссийской научной Интернет-конференции. -Ставрополь: Изд-во СГУ, 2003. С. 15.
2 Репина Л. П. Парадигмы социальной истории в исторической науке XX столетия (обзор). С. 94.
моделей поведения. Бессознательные и полуосознанные образы в сознании являются самой устойчивой формой социальности, а потому имеют глубоко архаичные корни и растянуты во времени.
Специфические методы антропологов, этнологов, религиоведов, разработанные для «раскодирования» чуждых непонятных культур вполне применимы при изучении внутренних смыслов социальных практик микросообществ и ментальных установок. К ним относится сравнительный анализ конкретно-исторических феноменов, а также эмпатия (психологическая интерпретация). При выявлении ментальных установок необходимо обратить внимание, в первую очередь, на то, что представляется исследователю наиболее странным, необъяснимым, алогичным в поведении и образе мысли носителей культуры. Для объяснения этих «странностей» применяется метод эмпатии, сочувствия, проникновения во внутреннюю логику других людей, улавливания значений, т. е. исследователь использует сам себя в качестве рабочего инструмента. Выявление основ этнического сознания в пределах микрогрупп выводит исследователя на макроуровень, т.к. данные характеристики присущи всему этносу.
Лингвистический анализ текста обращает внимание на метафоры, сравнения, «фигуры речи», мыслительный инструментарий авторов, стиль речи и мышления, систему «коренных понятий», а также позволяет заметить некоторые бессознательные установки. В данной работе были использованы элементы парафразно-центонного метода и анализ топосов, распространенных в общественном сознании и коллективной памяти. Центоны представляют собой элементы текста, взятые из предшествующей культуры и получившие другой смысл в новой культуре. Топосы аккумулируют в себе значимые традиционные представления и меняются со сменой актуальных акцентов в общественном сознании.
Новые возможности для исследования открывает изучение самого феномена коллективной памяти (memoria) как «универсального
антропологического измерения истории». Изучение тетогіа на любом уровне обобщения - это анализ коллективного феномена, включающего отношения ныне живущих людей с их предшественниками.
Следует подчеркнуть, что анализ индивидуального поведения проводится с включением культурного контекста, под которым подразумевается не универсальная модель глобального масштаба, а социокультурные характеристики данного сообщества со своими уникальными микрохарактеристиками.
Историография. Анализ историографии проблемы уместно проводить, разделив имеющуюся литературу на группы, которые различаются между собой методологическими подходами, кругом изучаемых проблем, состоянием источниковой базы. К первой группе следует отнести дореволюционные исследования. Методологическая парадигма исторической науки XIX в. направляла изыскания церковных и светских ученых преимущественно на конструирование истории Русской Православной Церкви в целом, на изучение церковно-государственных отношений, вопросов церковного права. Православный приход, как правило, рассматривался в качестве структурной единицы церковной организации и занимал мало места в обобщающих трудах по церковной истории1.
Во второй половине XIX - начале XX в.в. появились работы, посвященные роли и месту приходского духовенства в российском обществе . В этих исследованиях, в основном, содержится рефлексия на падение авторитета клириков в различных сословиях. Особенно ценен для изучения внутренней жизни православного прихода обобщающий труд
1 Доброклонский А. П. Руководство по истории Церкви (1700 - 1890). Вып. 4. М., 1893; История
христианской Церкви в XIX в. Т. 2. СПб., 1901; Мельгунов С. Церковь и государство в России (к вопросу о
свободе совести): Сб. статей. Вып. 1. М., 1907; Верховский П. В, Очерки по истории русской Церкви в XVIII
и XX столетиях. Варшава, 1912; Преображенский И. Г. Отечественная Церковь по статистическим данным с
1840/41 по 1890/91 гг. СПб., 1897; Завьялов А. Вопрос о церковных имениях при императрице Екатерине И.
СПб., 1900 и др.
2 Ростиславов Д. М. О православном белом и черном духовенстве в России. Лейпциг, 1866;
Благовидов Ф. Деятельность русского духовенства в отношении к народному образованию в царствование
императора Александра II. Казань, 1891 и др.
профессора Казанской духовной академии П. В. Знаменского . Обращаясь к жизни приходского духовенства, автор показывает, что на уровне прихода духовное сословие можно рассматривать только совместно с прихожанами, как различные, но нераздельные составляющие православного прихода. «Микроподход» сознательно декларируется исследователем: «Как [гражданская история] занималась прежде исключительно историей князей и царей, следила за развитием одной государственной стороны жизни, вовсе не обращая внимания на жизнь народа, так и церковная история рассказывала нам жития и подвиги святых мужей и благочестивых иерархов, рассматривала одни верхние слои церковной жизни, совершенно упуская из внимания жизнь и верования народных масс, скромную деятельность низших церковных деятелей, никогда не заглядывая в темные углы церковных приходов - этих единиц, из которых складывается целое - Церковь»2.
На рубеже XIX - XX в. российские историки все чаще обращались к «неизвестной истории» православных приходов, «среде, ее породившей», «людей, к ней принадлежащих», их «миросозерцанию, нравам и каноническому познанию», «бытовой стороне» различных церковноприходских практик3.
При изучении православного прихода ценны работы, посвященные не самому приходу, а различным сторонам жизни, связанным с приходом: народному образованию (в том числе церковно-приходской школе)4, народным обычаям и фольклору5, поземельной общине .
Знаменский П. В. Приходское духовенство на Руси. Приходское духовенство в России со времени реформы Петра. - СПб.: Издательский дом «Коло», 2003; он же. Положение духовенства в царствование Екатерины II и Павла I. М, 1880.
2 Знаменский П. В. Приходское духовенство. С. 45.
3 Юшков С. В. Очерки по истории приходской жизни на Севере России. XV - XVII в. - СПб., 1913;
Богословский М. М. Земское самоуправление на русском Севере в XVII в. Т. 1,2. М., 1909 - 1912;
Ястребицкая А. Л. Историческая наука в МДА в первые полтора десятилетия XX ст.: организация
профессионального преподавания и изучения // Munuscula к 80-летию Арона Яковлевича Гурсвича М.: ИВИ
РАН, 2004. и т. д.
4 Чехов Н. В. Народное образование в России с 60-х гг. XIX в. М., 1912; Фальброк Г. А. Всеобщее
образование в России. М., 1908; и др.
5 Астырев Н. М. Праздники в крестьянском быту Московской губернии// Статистический
ежегодник Московского губернского земства за 1887 г. М., 1887; Завойко Г. К. Верования обряды и обычаи
великороссов Владимирской губернии//Этнографический обзор. Издание этнографического отдела
Несомненным достоинством дореволюционных исследований является добросовестная работа с источниками,
В советской историографии православный приход как специальный объект исследования не рассматривался. Рефлексия советской историографии на любую церковно-историческую тематику так перенасыщена оценочными суждениями, что порой теряются не только аргументы, но и сам предмет критики. Причем, если посмотреть на язык комментариев взглядом человека, совершенно не знакомого с мыслительным аппаратом советской идеологической системы, складывается впечатление, что мы имеем дело с религиозным текстом, транслирующим априори заклинательные формулы. Отбросив идеологические формулы, можно заметить, что критика проходит, в первую очередь, в сфере методологических парадигм. Наряду с утверждением примата экономического и политического развития и материалистического мировоззрения, особенно крамольными представляются «фальсификаторские измышления» о том, что «культура является «структурой» общества», «культура включает в себя такие бесспорные культурные компоненты, как язык, искусство, науку и т. п., но даже и политическую систему». Не столько критикуются, сколько обвиняются в «антинаучности», «методологической несостоятельности», «настойчивом стремлении отравить религиозно-мистическим дурманом» такие направления в мировой историографии, как «религиозная антропология», цивилизационный подход к истории и т. д. Таким образом, советская историография носит ярко выраженный позитивистский характер с определяющим идеологическим компонентом атеистической направленности.
императорского Общества любителей естествознания, антропологии и этнографии, сост. при Московском университете. № 3-4. М, 1914; Лебедев Н. Быт крестьян Тверской губернии Тверского уезда//Этнографический сборник Российского географического общества. Вып. 1. СПб., 1853 и др.
1 Пругавин В. С. Русская земельная община в трудах ее местных исследователей. М., 1888;
Дружинин Н. П. Очерки крестьянской общественной жизни. СПб., 1895; Кауфман А. А. Русская община в
процессе ее зарождения и роста. М., 1908; Оршанский И. Г. исследования по русскому праву семейному и
наследственному. СПб., 1877 и др.
2 Православие в истории России (Критический анализ буржуазной историографии). М., 1987;
В связи с вышесказанным работы, посвященные церковно-историческими и религиозными темам, имели утилитарные цели, связанные с дискредитацией Церкви и духовенства как косной, реакционной и контрреволюционной силы1.
В 70 - 80-е г.г. XX в. советская историография более серьезно стала заниматься вопросами духовной жизни российского общества. В частности, в связи с тысячелетием крещения Руси были опубликованы исследования, в которых православие рассматривалось в культурологическом плане2. В это же время отечественные этнографы обратились к изучению особенностей традиционной культуры российских крестьян.3 Их выводы о соотношении православия и языческих традиций в массовом сознании, о повседневной культуре крестьянства и архетипах общинного поведения являются существенным вкладом в понимание проблем, поднимаемых в диссертации.4. Церковная тематика получила новый стимул развития во второй половине 80-х г.г. в связи с провозглашением идеологического плюрализма в перестроечный период.
С 1990-х г.г. современные историки активно заинтересовались церковно-исторической тематикой. Некоторые руководствуются традиционной методологией историописания и заполняют пробелы в отечественной историографии, наверстывая период 70-летнего молчания. Другие обращаются к новым методологическим подходам и практикам.
1 Венидиктов Д. Г. Палачи в рясах. М., 1923; Церковь в истории России (IX в. - 1917 г.).
критические очерки. M., 1967; Геркулов Е. Ф. Церковь, самодержавие народ _вторая половина XIX - начало
XX вв.). М., 1969; Емелях Л. И. Исторические предпосылки преодоления религии в советской деревне
(Секуляризация деревни накануне Великого Октября). Л., 1975; Никольский Н. М. История русской церкви.
Минск: Беларусь, 1990 и др.
2 Андрей Рублев и его эпоха/сб. ст. под ред. М. В. Алпатова. М.: «Искусство», 1971 . - 288 с; Ильин
М. А. Загорск. Троице-Сергиев монастырь. Л.: «Аврора», 1971; Лазарев В. Н. Русская средневековая
живопись/статьи и исследования. М.: «Наука», 1970 и др.
Чичеров В. Н. Зимний период русского народного календаря XVI - нач. XIX вв.: Очерки по истории народных верований. M., 1957; Молодежь в обрядовой жизни русской общины XIX - нач. XX вв., Л., 1988; Бернштам Т. А. Будни и праздники: поведении взрослых в русской крестьянской среде (XIX - нач. XX вв.)//Этнические стереотипы поведения. Л., 1985; Этнография восточных славян: Очерки традиционной культуры. М., 1987 и др.
Кабытов П. С. О некоторых характерных чертах духовного облика русского крестьянства начала XX в. Куйбышев, 1986; Кабытов П. С, Козлов В. А., Литвак Б. Г. Русское крестьянство этапы духовного освобождения. М., 1988.
]0
При этом православный приход как объект научного исследования остается малоизученным. С. В. Римский в рамках традиционной методологии исследует церковные реформы 60-х г.г. XIX в. Данная тема не имела должного обобщения и содержит ценный материал по истории Русской Православной Церкви в целом и православных приходов в частности. Одна из глав монографии Федорова называется «Приход и приходское духовенство»1. Работа носит компилятивный характер и является обобщением трудов преимущественно дореволюционных авторов. С. Л. Фирсов изучает сложные взаимоотношения Церкви и государства накануне революции и перспективы внутренних возможностей Церкви2. История Церкви в начале XX в. рассматривается также в монографии свящ. Г. Ореханова и в обобщающем труде по истории Русской Церкви в XX в. прот. Вл. Цыпина3. Интересны отдельные статьи, посвященные различным вопросам церковной истории4.
В настоящее время делаются попытки изучения православных приходов отдельного региона. В основном, они сводятся к рассмотрению особенностей формирования и существования приходской системы Русской Православной Церкви в указанном регионе на епархиальном уровне. Основное внимание уделяется строительству храмов, содержанию причтов, проблемам взаимоотношения между прихожанами и клиром, т.е. разработке на местном материале тех проблем, которые обозначены еще дореволюционной историографией5.
1 Федоров В. А. Русская Православная Церковь и государство. Синодальный период (1700 - 1917).
М.: Русская панорама, 2003.
2 Фирсов С. Л. Русская Церковь накануне перемен (конец 1890-х - 1918 гг.). М.: «Типография
Наука», 2002.
Ореханов Г., иерей. На пути к Собору. Церковные реформы и первая русская революция. - М., 2002; он же. Церковный Собор и церковно-реформаторское движение//Журнал Московской патриархии, 2000. №12; Цыпин В., прот. История русской Церкви. 1917-1997 г.г. М., 1997. Т. 9.
4 Осипов А. Русское духовное образование//Журнал Московской Патриархии, 1998. № 3; Беглов А.
Л. Церковное подполье в СССР в 20-40-х гг: Стратегии выживания/Юдиссей. Человек в истории. 2003/Гл.
ред. А. Я. Гуревич; Ин-т всеобщей истории. - М.: Наука, 1989; Пулькин М. В. Самосожжения старообрядцев
в XVIII веке. По материалам европейского севера России//там же. - М., 1989 и др.
5 АдаменкоА. М. Приходы Русской Православной Церкви на юге Западной Сибири в XVII - начале
XX вв./ А. М. Адаменко. - Кемерово: Кузбассвузиздат, 2004; Голованова М. А. История православных
В местной историографии Ставрополья вопросы церковной жизни предлагались исключительно в контексте реакционной политики царизма. Так, в обобщающей работе по истории Ставропольского края, подготовленной в середине 80-х г.г. XX в., сообщалось, что православие использовалось для утверждения колониального режима на Кавказе, поэтому предпринимались попытки «превратить Ставрополь в религиозный центр Предкавказья» . Далее следовало перечисление институциональных структур РПЦ.
Ситуация несколько изменилась в конце 90-х г.г. XX - начале XXI в.в. В обобщающих работах появились самостоятельные сюжеты истории Православной Церкви в нашем регионе. Теперь церковь и ее служители рассматривалась как ведущий фактор духовной жизни кавказского края2. В одной из фундаментальных книг по истории Ставрополья даже давался беглый обзор истории формирования Ставропольской епархии3. Ставропольская епархия и ее люди стали одной из интересных страниц в краеведческом труде А.И. Кругова4. Обязательным сюжетом большинства краеведческих исследований отдельных населенных пунктов стала история постройки в них церквей5.
Также появились самостоятельные исторические исследования, в значительной мере касающиеся истории религиозной жизни жителей края и региона в различные исторические периоды. В этих работах
приходов и духовного сословия Верхнеудинска кон. XVII - нач. XX в.: Диссертация к. и. н.: 07.00.02.Улан-Удэ, 2004 и др.
1 Очерки истории Ставропольского края. Т. 1. - Ставрополь, 1986. С.387.
2 См. История Ставропольского края от древнейших времен до 1917 года. Ставрополь, 1996. С. 252 -
253; Край наш Ставрополье. Очерки истории. Ставрополь, 1999. С. 129, 177.
3 Край наш Ставрополье. С. 129.
4 Кругов А.И. Ставропольский край в истории России (1917 - 1941 гг.): Материал по краевед, для
старш. кл. ср. уч. заведений. Ч. II, III. - Ставрополь: Ставр. кн. изд-во, 1996.
5 См., например, Колесников В.А., Федосов П.С. Два века станицы Расшеватской. - Ставрополь,
2001; Мамонтов М.С. Новоселицкий район в историй Ставрополья и России. М., 2003 и др.
6 Колосовская Т. А. Государственно-конфессиональные отношения на Ставрополье в конце XIX -
первой трети XX вв.: историко-правовой аспект: Дисс. на соискание уч. степени канд. ист. наук. -
Ставрополь, 2002; Беликова Н.Ю. Эволюция Русской православной Церкви в период постреволюционной
модернизации России в 20-е - 30-е гг. XX в. (На материалах Краснодарского, Ставропольского краев и
Ростовской области): Дисс. на соискание уч. степени канд. ист. наук. - Армавир, 2002; ее же. Православная
Церковь и государство на Юге России. - Краснодар, 2005; Вихрева А. А. Развитие православного храмового
рассматриваются отдельные сферы церковной жизни и деятельности в Ставропольской епархии: храмовое строительство, церковно-приходские общества, взаимодействие с другими конфессиями, церковно-государственные отношения и т. д.
Иностранная историография специально проблемой православного прихода также не занималась. Зарубежные советологи интересовались преимущественно советским периодом истории Православной Церкви или глобальными обобщениями о ее роли в Российской истории1. При этом их работы носили не столько исследовательский, сколько идеологический характер. Русская эмигрантская и диссидентская литература также посвящена в основном осмыслению революционных событий и их последствий для России и Православной Церкви2.
Среди наиболее важных для данной темы зарубежных исследований можно выделить работы американских русистов Д. В. Поспеловского (Канада), носящие общий характер, и Г. Фриза (США), изучавшего историю Русской Церкви синодального периода с позиций социальной истории3. Историей русской Церкви занималась группа немецких ученых4. Эти работы носят обобщающий характер и примечательны не только научным, но и личным интересом к Православию. Ценный вклад в историю синодального
строительства на Ставрополье и Кубани в конце XVIII - начале XX вв.; Дисс. на соискание уч. степени канд. ист. наук. - Ставрополь. 2005; Любушкина Е. Ю. Общественные организации Ставропольской губернии и Кубанской области в период с 1860-х гг. по октябрь 1917 г.: Дисс. на соискание уч. степени канд. ист. наук. - Ставрополь, 2003.
1 Пайпс Р. Русская революция. Ч. 1,2. М.: Росслэн, 1994; Salisburi Н. Black Night. White Snow:
Russia's Revolutions, 1905-1917. Garden City, New York: Doubleday. 1978.
2 Краснов-Левитин А. Лихие годы. 1925-1941. Париж: Имка-Пресс, 1977; Левитин А., Шавров В.
Очерки по истории церковной смуты. Т. 1-3. (самиздат.); РегельсонЛ. Трагедия Русской Церкви. 1917-1945.
Париж: Имка-Пресс, 1977 и др.
3 Поспеловский Д. В. Православная Церковь в истории Руси, России и СССР. М., 1996; он же.
Русская Православная Церковь, испытание начала XX века//Вопросы истории, 1993, № 1; Freeze G.L. The
Russion Levities: Parish Clergy in the Eighteenth Century. Cambridge, MA. - London: Harvard University Press.
1977.
4 Simon G. K. P. Pobedonoscev und die Kirchenpolitik des Heiligen Sinod 1880 - 1905/ Gottingen. 1969;
Schulz G. Begann fur die Russische Orthodoxe Kirche das dritte Jahrtausend im Jahre 1917?//Kirchen im Kontext
unterschiedlicher Kulturen. Auf dem Weg ins dritte Jahrtausend. Gottingen: Vandenhoeck und Ruprecht, 1991;
Rossler R. Kirche und Revolution in Russlland. Patriarch Tichon und der Sovietstaat. Koln-Wien, 1969; Strieker G..
Die Orthodoxe Kirche in Russland Dokumente ihrer Geschichte (860 - 1980). Gottingen: Vandenhoeck & Ruprecht,
1988 и др.
периода внес И.К. Смолич. Его исследование также носит обобщающий характер и написано в традициях русской дореволюционной историографии1. Важной группой изученной литературы, сыгравшей важную роль при написании данного исследования, являются методологические и источниковедческие исследования, а также работы по смежным гуманитарным дисциплинам. В отечественной науке с 60-х г.г. разработкой теоретических оснований для применения структурного подхода в изучении культуры занимался Ю. М. Лотман. Его исследовательская мысль направлена на понимание человеческой личности «как сложной психологической и интеллектуальной структуры, возникающей на пересечении эпохальных, классовых, групповых и индивидуально-уникальных моделей сознания и поведения, вследствие чего любые исторические и социальные процессы реализуют себя через человека»3. А. Я. Гуревич в 70-е г.г. применил методы структурного анализа к историческому исследованию, выделив фрагменты общественного сознания - категории4. В настоящее время новые методологические подходы в отечественной историографии разрабатываются Л.П. Репиной, А.Л. Ястребицкой, Б.Г. Могильницким и др.5 Вопросами методологии «новой локальной истории» занимаются М.Ф. Румянцева, СИ. Маловичко, Т.А. Булыгина и др.6
1 Смолич И. К. История Русской Церкви (1700 - 1917). Ч. 1,2. М., 1996 - 1997 гг.
2 Лотман. Ю.М. Феномен культуры/АЛотман Ю.М. Избранные статьи в трех томах.- T.I Статьи по
семиотике и топологии культуры - Таллин, "Александра", 1992; он же. Символ в системе культуры//Там
же. - Таллин, 1992; он же. Альтернативный вариант: бесписьменная культура или культура до
культуры?//Лотман Ю.М. Внутри мыслящих миров. Человек-текст-семиосфера-история. М., 1996 и др.
3 Лотман Ю.М. Биография - живое лицо // Новый мир. 1985. № 2. С. 230.
4 Гуревич А. Я. Категории средневековой культуры. М., 1972. 5 Репина Л. П. От истории идей к интеллектуальной истории//ХХ век: Методологические проблемы исторического познания: В 2-х ч./PAH ИНИОН. 4. 2. - М., 2001; она же. Проблема методологического синтеза и новые версии социальной истории//Междисциплинарный синтез в истории и социальные теории: теория, историография и практика конкретных исследований / Под ред. Л.П. Репиной, Б.Г. Могильницкого, И.Ю. Николаевой. М.: ИВИ РАН, 2004; Ястребщкая А. Л. О культур-диалогической природе историографического: Взгляд из 90-х.// XX век: Методологические проблемы исторического познания: В 2-х ч./PAH ИНИОН. Ч. 1. - М., 2001; Могтьнщкий Б.Г. История на переломе. Некоторые тенденции развития современной исторической мысли// Междисциплинарный синтез в истории и социальные теории: теория, историография и практика конкретных исследований / Под ред. Л.П. Репиной, Б.Г. Могильницкого, И.Ю. Николаевой. M.: ИВИ РАН, 2004 и др.
6 Маловичко С. И., Булыгина Т. А. Современная историческая наука и изучение новой локальной истории// Новая локальная история. Выпуск 1. Новая локальная история: методы источники, столичная и провинциальная историография: Материалы первой Всероссийской научной Интернет-конференции. -
Среди зарубежных методологов следует отметить немецкого ученого О.Г. Эксле. В своих работах он по-новому рассматривает исторический факт, исторический источник, науку о культуре, феномен коллективной памяти и т.
Много ценных идей для данной работы дали исследования зарубежных и российских медиевистов: Ж. Ле Гоффа, Э. Ле Руа Ладюри, А.Я. Гуревича, И.Н. Данилевского, Ю.Е. Арнаутовой и др.2 Отчасти это объясняется тем, что новые методологические подходы в медиевистике разрабатываются уже давно и принесли свои плоды. Отчасти определяется предметом исследования. Бессознательные и полуосознанные установки в сознании остаются неизменными на протяжении долгого времени. В связи с этим Ж. Ле Гофф высказал идею о «долгом средневековье». М. Элиаде, исследуя архаичные культуры, сделал еще более радикальный вывод: «Изучив современные европейские аграрные общества, можно понять религиозный мир аграриев эпохи неолита. В большинстве случаев обычаи и верования европейских крестьян представляют некоторое состояние более древней культуры, чем та, что мы обнаруживали в мифологии древней Греции»3. Кроме того, Э. Ле Руа Ладюри и Ю.Е. Арнаутова в своих работах исследуют массовое сознание и социальные практики в приходских общинах Западной Европы.
Ставрополь: Изд-во СГУ, 2003; Маловичко С. И. Глокальная перспектива новой локальной истории//Новая
локальная история: Сб. научных статей. - Выпуск 3. - Ставрополь: Изд-во СГУ, 2006; Румянцева М. Ф.
Новая локальная история и современное гуманитарное знание//там же. - Ставрополь, 2006 и др.
1 Эксле О. Г. Культура, наука о культуре, историческая наука о культуре: размышления о повороте в
сторону наук о культуре// Одиссей. Человек в истории. 2003/Гл. ред. А. Я. Гуревич; Ин-т всеобщей истории.
- М.: Наука, 1989; он же. Факты и фикции: о текущем кризисе исторической науки//Диалог со временем.
Альманах интеллектуальной истории. Под ред. Л.П. Репиной. Выпуск 7. М., Эдиториал УРСС, 2001; он лее.
Что такое исторический источник?//Мипизси1а к 80-летию Арона Яковлевича Гуревича М.: ИВИ РАН, 2004
и др.
2 Ж. Ле Гофф. Другое Средневековье: время, труд и культура Запада. Екатеринбург, 2000; он же.
Средневековый мир воображаемого. М., 2001; Ле Руа Ладюри Э. Монтайю, окситанская деревня (1294-
1324). Екатеринбург, 2001; Гуревич А. Я. Избранные труды. Т. 1-2. Средневековый мир. М. - СПб.:
Университетская книга, 1999; Данилевский И. Я. Древняя Русь глазами современников и потомков (IX - XI
вв.): Курс лекций. - М.: Аспект Пресс, 2001; он же. Русские земли глазами современников и потомков (XII -
XIV вв.): Курс лекций. - М.: Аспект Пресс, 2001; Арнаутова Ю. Е. От memoria к «истории
памяти»//Одиссей. Человек в истории. 2003/Гл. ред. А. Я. Гуревич; Ин-т всеобщей истории. - М.: Наука,
1989 и др.
Элиаде М. Священное и мирское/Пер. с франц. - М.: Изд-во Московского ун-та, 1994. С. 104.
Среди отечественных историков, применяющих новые подходы, следует отметить Е.Б. Смилянскую, изучающую религиозное сознание и особенности «народной религиозности» в России по материалам следственных дел о «духовных преступлениях» в XVIII в.1 Ценный материал для исследования дали работы по социальной истории России, в особенности фундаментальное исследование Б. Н. Миронова .
Кроме того, в диссертации был использован опыт изучения этнического сознания СВ. Лурье, работающей в исследовательском поле исторической этнологии, этнопсихологии, психологической антропологии3. Труды Б.А. Успенского по семиотике искусства дали ценный материал из области семиотики иконы, религиоведческие изыскания М. Элиаде способствовали изучению архаичных представлений в массовом сознании и самого феномена религиозного сознания5.
Из анализа историографии можно заключить, что в кругу проблем истории религиозной жизни России тема православного прихода в социокультурном аспекте остается на сегодняшний день неразработанной, и предлагаемая работа является первым опытом подобного исследования православного прихода в локальном пространстве Ставрополья и Кубани.
Целью работы является выявление социокультурной специфики и микросоциальных характеристик населения Ставрополья и Кубани через такое микросообщество, как православный приход.
Достижение цели исследования предполагается посредством реализации следующих задач:
'Смилянская Е.Б. Волшебники. Богохульники. Еретики. Народная религиозность и «духовные преступления» в России XVIII в. М., 2003.
2 Миронов Б. Н. Социальная история России периода империи (XVIII - нач. XX в.): В 2 т. - СПб.:
«Дмитрий Буланин», 2003; Синелина Ю. Ю. Секуляризация в социальной истории России. М., 2004 и др.
3 Лурье С. В. Метаморфозы традиционного сознания. Опыт разработки теоретических основ
этнопсихологии и их применения к анализу исторического и этнографического материала. СПб.: тип-я им.
Котлякова, 1994; она же. Россия: государственность и община. В сб.: Цивилизации и культуры/Под ред. Б.
С. Ерасова. Вып. I. M., 1994; она же. Историческая этнология: Учебное пособие для ВУЗов. - М.: Аспект
Пресс, 1997 и др.
4 Успенский Б. А. Семиотика искусства. М., 1995.
5 Элиаде М. Священное и мирское/Пер. с франц. - М.: Изд-во Московского ун-та, 1994; он же.
Аспекты мифа/Пер. с франц. - М.: Академический Проект; Парадигма, 2005 и др.
рассмотреть основные принципы формирования православного прихода в Российской империи, эволюцию его социальных функций, а также проследить процесс образования прихода на микроуровне и выделить особенности формирования приходов на Ставрополье и Кубани, обусловленные множеством факторов;
показать изменение социальной структуры ставропольских приходов и представлений о ней в общественном сознании прихожан;
раскрыть внутреннюю организацию и значимые функции приходского социума, а также их трансформацию в течение рассматриваемого периода, выявив изменения механизмов, формирующих общность;
изучить жизнь прихода через историю индивидов, составляющих приходскую общность и выявить особенности религиозного сознания, специфику «народной религиозности» жителей Ставрополья и Кубани и ее трансформацию во времени;
проанализировать особенности сознания приходского духовенства, раскрыть последствия распространения письменной культуры в широких массах, рассмотреть ментальные процессы в момент кризиса религиозного сознания.
Объектом исследования является православный приход как локальное социокультурное сообщество.
Предмет исследования - особенности социальных аспектов православных приходов и отражение общественного сознания в приходской жизни по материалам Ставрополья и Кубани в 40-е г.г. XIX - начале XX в.в.
Хронологические рамки. Хронологические рамки работы (40-е годы XIX - начало XX в.в.) определяются следующими обстоятельствами. В 40-е г.г. XIX в. образуется самостоятельная Кавказская епархия, изменяется управление казачьими приходами, выделяется Ставропольская губерния как самостоятельная административная единица. Конечная дата хронологически связана с качественными социокультурным изменениями как следствием
Российской революции 1917 года, а также принципиальными изменениями взаимоотношений между Церковью и государством после 1917 г.
Территориальные границы предполагают расположение приходов Ставропольской епархии и ограничены территорией Кавказской, а с 1947 г. -Ставропольской губернии и части Кубанской области, входившей в состав Ставропольской епархии.
Источники. Источниковая база исследования представлена комплексом опубликованных и неопубликованных документов, которые условно можно разделить на группы.
К первой группе относятся материалы региональных и федеральных архивов. В ходе работы было изучено около 300 архивных дел из фондов Государственного архива Ставропольского края (ГАСК),1 а также Государственного архива Российской Федерации (ГАРФ),2 Российского Государственного архива древних актов (РГАДА),3 Российского Государственного военно-исторического архива (РГВИА)4 и Центрального исторического архива г. Москвы (ЦИАМ)5.
В числе архивных документов преимущественно официальные бумаги: рапорты, прошения, финансовые отчеты, клировые ведомости, ежегодные отчеты в Синод о состоянии епархии, благочиннические отчеты в епархию, списки брачности, рождаемости, смертности, следственные дела по разным жалобам, включающие опрос свидетелей, уставы различных приходских обществ, письма отдельных лиц разных сословий в епархию. Особенностью этих документов является их официальный характер, формализованный делопроизводственный стиль речи.
Авторы источников - преимущественно приходские священно-церковнослужители. С одной стороны, духовенство является неотъемлемой
1 ГАСК. Ф. 434,435,90, 135,439,306,395,396,91,77,361,364,444, 1,213, 1043.
2 ГАРФ. Ф. 102,109,543,550.
3 РГАДА. Ф. 1183, 1184,1431,1626.
4 РГВИА. Ф. 788, 14877,414, 1300,330, 10552.
5 ЦИАМ. Ф. 1869,1878,2168,2170,1903.
частью прихода и приходская жизнь - это жизнь самого духовного сословия, поэтому данные источники чрезвычайно ценны для изучения православного прихода и внутреннего мира самого приходского духовенства. С другой стороны, они репрезентуют приход глазами «пишущего меньшинства». О жизни и значимых установках в сознании основной массы православных можно узнать лишь опосредованно. В то же время среди официальных документов встречаются и источники личного характера. Это письма, перехваченные следствием и приобщенные к делу, дневники, материалы допросов и т. д., которые отражают непосредственные представления прихожан и почти дословно передают показания «безмолвствующего большинства».
В середине XIX в. личная позиция авторов по рассматриваемым вопросам не высказывается, язык источников чрезвычайно сух, и типичные устойчивые фразы российского делопроизводства переходят из одного документа в другой. Даже частные лица, обращаясь с официальной бумагой в консисторию, стараются выдержать строгость стиля, доходящую до комичного1. В случаях особо бедственного положения канцелярский стиль сменяется традиционными «слезными» письмами.
В 40-е - 50-е г.г. XIX в. источники, содержащие собственные рассуждения священников, немногочисленны и лишь вскользь приоткрывают внутренний мир духовного сословия. В основном, они отражают религиозные представления в духе православного учения. Обращает внимание нежелание приходского духовенства вступать в переписку с епархиальным начальством без крайней необходимости. В целом, можно констатировать значительную степень репрессированности сознания духовного сословия.
Яркий пример - прошение прапорщика Гимнасия Поздышева (1845 г.): «Как сердобольный отец детям и муж, исполняющий свято 108-ю статью десятого тома гражданских и духовных законов издания 1842 г...» и т. п. (ГАСК. Ф. 135. Оп.З. № 800. Л. 1.)
В 60-е - 70-е г.г. XIX в. характер источников меняется: язык документов приобретает индивидуальные особенности их авторов, изложение дел сопровождается комментариями и оценочными суждениями. В конце XIX - начале XX в.в. среди духовенства возрастает желание послужить Церкви, государству, народу. В консисторию поступают смелые рассуждения и предложения от местных священников об усовершенствовании различных сторон жизни. Страх, удерживавший от высказываний и проявления инициативы в середине века, сменяется активной жизненной позицией. После 1905 года со стороны приходских священников в официальных бумагах усиливается критика, иногда звучат дерзкие заявления, наблюдается стремление к самоуправлению, созданию собственной корпорации, претензии на лидирующее положение в обществе. Однако при всем обилии и разнообразии текстов общие тенденции вырисовываются еще ярче.
Официальный характер предполагает известную долю «закрытости» источников. При анализе необходимо учитывать, что документы адресованы непосредственному начальству или в вышестоящие инстанции, поэтому авторы стараются показать себя в лучшем свете. То же можно сказать и о различных конфликтных ситуациях, разбиравшихся в духовной консистории. Задача историка состоит в том, чтобы «открыть» источник для исторического познания. Иногда ситуация кажется очевидной, но за этим кроется личное восприятие исследователя, его личные симпатии, которые могут быть обусловлены не только «действительным положением вещей», но и красноречием автора источника, общими доминантами в сознании и многим другим.
Попытка взглянуть на историю «изнутри» неизбежно приводит к новому взгляду на исторический источник. Предметом изучения зачастую становится совсем не то, что написано в документе. Важная задача исследователя - выявить типичность или уникальность социальных практик,
их место и роль в структуре сообщества, рассмотреть соотношение социального и индивидуального, понять внутренние мотивы действующих лиц, увидеть неосознанные установки в сознании и т. д. При таком подходе возможности историка значительно расширяются.
Вторую группу источников представляют законодательные акты Российской империи. К ним относятся, прежде всего, государственное законодательство, специально посвященное церковным вопросам, а также общие законы, регулирующие различные сферы жизни, не связанные с церковной жизнью. Российское законодательство отражено в «Полном собрании законов Российской империи» и в различных к нему дополнениях и комментариях1. Церковное законодательство представлено такими документами, как «Духовный регламент», «Устав духовных консисторий», различными высочайше утвержденными указами, распоряжениями Синода, циркулярными письмами и т. д.2
Отдельной группой источников можно считать источники церковного права, к которым относятся Апостольские правила и Правила, сформулированные на Вселенских и поместных церковных Соборах . Эти «Правила» регулируют различные вопросы церковной жизни, обязательны для исполнения и не подлежат изменениям.
Полное собрание законов Российской империи (ПСЗ). Т. VI. - СПб., 1904; ПСЗ/под ред. Г.Г.Савича, т. III, IV, XII-XVL - СПб., 1904; ПСЗ/под ред. Г.Г.Савича, т. IX. - СПб., 1903; Дополнения к своду законов Российской империи и к продолжению 1906 г.: действующие статьи уголовного уложения. -СПб., 1908; Законодательные акты переходного времени (1904 - 1908 гг.). - СПб., 1909 и т. д.
2 Духовный регламент/Николин А., свящ. Церковь и государство. - М., 1997; Положение о
сокращении приходов и церковных причтов//Устав духовных консисторий, (с дополнениями и
комментариями)/т\оа. ред. Ливанова В. Ф. - Спб., 1871; Правила и формы следственного производства по
делам, подлежащим ведению духовного суда. - М., 1890; Правила о православных церковных
братствах//Устав духовных консисторий, (с дополнениями и комментариями)№. Ф. Ливанов. - СПб., 1871;
Проект реформы духовно-учебных школ. - М.: Типо-литограф. т-ва И. Н. Кушнерев и К, 1905;Устав
духовных консисторий. - Спб., 1883 и т. д.
3 Книга правил святых Апостол, святых Соборов Вселенских и Поместных, и святых отец:
Репринтное воспроизведение издания 1893 г./ Миссионерский фонд Западно-европейской епархии
зафаницей. Община Казанской церкви Воскресенского Новодевичьего монастыря С. Петербурга
юрисдикции Архиерейского Синода Русской Православной Церкви Зафаницей. - Спб.: издательство
«Титул», 1993; Книга Соборных Деяний 1667 г.//Деяния московских соборов 1666 - 1667 гг.: Репринтное
воспроизведение.- М., 1893.
В течение рассматриваемого периода некоторые гражданские законы вступали в противоречие с церковными. Поэтому для того, чтобы прикрыть это несоответствие, гражданские законы нередко формулировались неопределенно, допуская двойственное толкование.
К четвертой группе источников относятся опубликованные местные подзаконные акты, отчеты, ведомости, обзоры, уставы, а также воспоминания, письма, учебные пособия, публицистика и т. п.1, позволяющие составить более полную картину не только о церковной жизни, но и обо всем социокультурном контексте, в котором эта жизнь протекала.
Публикации в периодических изданиях составляют пятую группу источников, которые особенно живо отражают динамику общественной мысли, указывают на самые значимые явления в жизни общества в тот момент, когда создавался источник. Следует отметить, на страницах периодических изданий отражены проблемы, особенно актуальные для пишущего и читающего меньшинства. Темы, касающиеся жизни прихода, находили отражение, прежде всего, в публикациях церковных изданий . В них можно найти статьи о просветительской, благотворительной и др. деятельности приходских обществ и частных лиц, уставы приходских организаций, сведения о различных сектах и расколах, официальные обращения и распоряжения Синода и многое другое.
К шестой группе относятся справочные пособия различного характера и энциклопедические издания. Они позволяют сориентироваться в многообразии исторического материала, уточнить понятия и проч. При этом
1 Акты, собранные кавказской археографической комиссией (AKAK). В 12-томах- Тифлис, 1866 -
1893; Арсений Жадановский, епископ. Воспоминания - М.: Православный Свято-Тихоновский
Богословский ин-т: Братство во имя Всемилостивого Спаса, 1995; Бабкин М. А. Духовенство РПЦ и
Февральская революция 1917 г. (Документы и материалы Святейшего Синода, епархиальных, городских,
благочинничиских съездов и собраний российского духовенства)/ГУУ. - М., 2002; Бердников И. Основные
начала церковного права Православной Церкви (по поводу рецензии Н. Н.Суворова). - Казань, 1902;
Ведомость о земских повинностях бывших в прошлом 1804 г. по г. Ставрополю марта 1811 г./Труды
Ставропольской Ученой Архивной комиссии. -Ставрополь, 1913. и проч.
2 Ставропольские епархиальные ведомости. Ставрополь, 1856- 1859, 1866, 1875 - 1877, 1882, 1884
- 1887, 1895, 1903, 1906, 1913, 1915; Православный собеседник. - Казань, 1855, 1856, 1858, 1865 - 1868,
1872, 1884,1895-1897,1902,1905,1914 и др.
принципы, положенные в основу классификации, а также комментарии, вступительные статьи и т. п. делают сами справочные издания историческим источником. Особенно ценным для данной работы стал «Справочник по Ставропольской епархии», составленный свящ. Н.Т. Михайловым, излагающий историю каждого прихода Ставропольской епархии, а также ряд других изданий'.
Апробация исследования. Апробация результатов исследования осуществлялась на научных конференциях, в числе которых Всероссийская Межвузовская конференция «Междисциплинарные подходы к изучению прошлого: до и после «постмодерна» (Ставрополь, 2005), Международные Интернет-конференции «Новая локальная история: пограничные реки и культура берегов» (Ставрополь, 2004), «Новые исследовательские практики изучения местной истории» (Ставрополь, 2005), научно-практическая конференция «История и перспективы развития православного просвещения на Северном Кавказе» (Ставрополь, 2006) и др. По результатам исследования было опубликовано десять научных статей.
Структура диссертации. Работа состоит из трех глав. В первой главе рассмотрены основные принципы и специфика формирования православных приходов на Ставрополье и Кубани. Первый параграф посвящен уяснению административно-правовых, канонических и социальных основ формирования приходов в Российской империи. Во втором параграфе рассмотрены особенности формирования приходской системы на Ставрополье и Кубани.
Справочник по Ставропольской епархии/сост. Михайлов Н. Т., свящ. - Екатеринодар, 1911; Справочная книга: Распоряжения по вопросам церковной практики/Бесплатное приложение к еженедельному духовному журналу «Пастырский собеседник» за 1897 г. - М., 1897; Статистические сведения о состоянии средних учебных заведений кавказского учебного округа. - Тифлис, 1906; Твалчрелидзе А. Ставропольская губерния/Репринтное издание. - Ставрополь: «Кавказская библиотека», 1991; Архангельский П. П. Справочная книжка по Ставропольской епархии. - Ставрополь, 1889 и т. д.
Вторая глава посвящена изучению социальной жизни в приходах. В первую очередь, рассмотрено место и роль прихода в системе Просвещения Ставрополья и Кубани. Далее изложены социальные функции православных приходов. Особое место в исследовании занимает такая социальная функция, как коллективная память, выполняющая одновременно и религиозную функцию.
В третьей главе исследуется общественное сознание по материалам православных приходов. Вначале рассматривается феномен религиозного сознания и специфика «народной религиозности» в указанном регионе, далее - особенности сознания приходского духовенства. Отдельной темой рассмотрено самообразование прихожан как интеграция «простого народа» в письменную культуру.
Практическая значимость. Результаты исследования могут быть использованы при разработке учебных курсов по отечественной истории, истории Северного Кавказа, церковной истории, истории культуры и т. д.
class1 ФОРМИРОВАНИЕ ПРАВОСЛАВНЫХ ПРИХОДОВ НА СТАВРОПОЛЬЕ
И КУБАНИ: ОСНОВНЫЕ ПРИНЦИПЫ И СПЕЦИФИКА class1
Административно-правовые, канонические и социальные основы формирования православных приходов в Российской империи
Приходская община является низшей ступенью церковной организации, однако именно в лоне прихода формируется и протекает христианская жизнь конкретных людей. Поскольку эта жизнь происходит в миру, социальные связи, социальные структуры вписываются в приходские формы. Следовательно, приход, представляя собой организацию христианского бытия, одновременно отражает структуру локального сообщества и его микросоциальные характеристики.
Вопрос формирования приходов в Российской империи непосредственно связан с общецерковными положениями, поэтому необходимо проанализировать процесс становления принципов приходской жизни в христианских правилах. В первые века истории христианской Церкви приходов в современном понимании не было. Главой городской общины являлся епископ. Только к III - IV в.в. нашей эры в связи с увеличением числа христиан появляются приходские церкви, обособленные от архиерея. Однако принципиальным в церковной организации оставался тот факт, что приходская община была лишь территориально отделена от епископской по причине физической невозможности формального соборования.
Согласно апостольским правилам, постановлениям Вселенских и Поместных Соборов, церковь устраивается по благословению и с разрешения центральной духовной власти и остается в ее ведении. Так, каноническое отношение между новыми и уже существовавшими ранее церковно-общественными единицами устанавливается церковной властью. Церковное имущество находится «на попечении епископа». Границы прихода для удобства управления определялись в соответствии с административным делением1. Следовательно, в каноническом отношении приходы не являются самодостаточной единицей, завершенной в себе самой, но составляют подчиненную часть епархиальной системы Церкви.
Положение приходского священника предполагает, что решающий голос при возведении его в сан принадлежит епископу. Однако в древности епархиальный архиерей непременно выслушивал мнение клира и мирян о кандидате . Сам чин рукоположения предусматривает участие народа в поставлений пресвитера. Во время хиротонии, совершаемой в церкви, Владыка вопрошает христиан, достоин ли ставленник иерархической степени и лишь при положительном ответе продолжает совершать Таинство. Со временем в Византии голос мирян при поставлений клириков перешел вначале к «первым гражданам» прихода, а затем к представителям государственной власти3.
Священник рукополагается только при условии его назначения в определенный приход. В обязанности пресвитера входит совершение общественного богослужения, постоянное проповедование в храме, благообразное поведение, устранение от мирских занятий и некоторое другое. Священник, назначенный в приход, не в праве самовольно его покидать4.
До XV в. о возникновении и развитии приходских общин на Руси сохранилось мало сведений. Тем не менее, исследователи выделяют некоторые общие особенности. Первоначально инициатива организации приходов принадлежала гражданской власти. «Светская власть пригласила
духовную принять в ведение уже устроенные церкви» . Однако вскоре появились приходы по инициативе церковной иерархии и просьбе прихожан, а автономия Церкви к XIII в. достигла своего апогея, поэтому вряд ли можно говорить о серьезном государственном вмешательстве в приходскую жизнь в древней Руси. Более существенной представляется такая особенность церковной организации как обширность епархий, благодаря чему быстро возникла разветвленная приходская система. Связь общин с епархиальным архиереем складывалась в рамках византийской традиции. Однако из-за многочисленности приходов и трудности коммуникаций епископу почти невозможно было хорошо знать всех клириков епархии. Поэтому на Руси миряне оказывали значительно большее влияние на поставление приходских священников, чем в Византии. Зачастую связь прихода с епархиальным архиереем ограничивались хиротонией. Результатом явилось обособление прихода, его локализация и значительное влияние на приходскую жизнь земской общины.
Православные приходы в системе просвещения Ставрополья и Кубани
Важнейшим и звеном в системе просвещения является школа. Здесь реализуются все проекты и программы, формируется определенное мировоззрение, происходит интеграция отдельных личностей в единое образовательное пространство. Начало формирования школьной системы на Ставрополье приходится на 40-е годы XIX в. и неразрывно связано с православным приходом, т. к. именно он стал центром и духовного, и начального образования.
Возможности духовного просвещения, в первую очередь, зависели от уровня образования самого духовенства. Первоначально они были невелики. Одной из очевидных причин является неразвитость церковных структур новообразованной епархии. «Ведомости о церковном белом духовенстве» за 1845 г. показывают, что штат священно-церковнослужителей полностью не укомплектован, а в некоторых приходах даже нет священника . Еще хуже обстояло дело с образованием духовенства. По 131 приходу Кавказской епархии за 1845 г. лишь 32% священников имели семинарское образование. «Клировые ведомости» уточняют, что из них окончивших полный курс обучения было еще меньше (22% по 49 приходам). Что касается диаконов и причетников, то из 120 диаконов лишь 4 имели философское образование .
Законы Российской империи рекомендовали рукополагать во священный сан лиц, окончивших курс обучения в семинарии, но при общем количественном недостатке клириков в епархии учитывать образовательный ценз не представлялось возможным. В 40-е гг. епархия не имела собственных возможностей для обучения необходимого числа священно-церковнослужителей.
В 1846 г. было высочайше утверждено постановление Св. Синода об открытии в г. Ставрополе Кавказской семинарии. Образование для большинства семинаристов было платным, а для родителей -дорогостоящим1. Учитывая многодетность семей, обучение детей становилось серьезной проблемой для духовенства. Пример студента Никиты Соколова весьма типичен. Несмотря на «очень хорошие способности, прилежание и успехи, похвальное поведение», он просит владыку исключить его из семинарии и зачислить в приходской причт. «Родитель мой, - пишет Соколов, - разновременно содержа нас четверых в семинарии, дошел до такой крайности, что и сам по бедности занимаемого им прихода, дороговизне жизненных продовольствии едва может содержать себя». Студент «по недостаточности средств задолжал за квартирование многим лицам» и не видит возможности продолжать обучение.
Тем не менее, годовой отчет по епархии за 1877 г. показывает, что из 535 священников «вовсе не обучались» - 3 (0,6%), обучались в духовных училищах - 15 (2,8%), обучались в семинарии, но не окончили ее - 37 (6,9%), окончили полный курс семинарских наук - 474 (88,6%), получили высшее академическое образование -6(1,1%).
Перспективы духовного образования в 40-е г.г. были весьма высокими. Выпускники семинарии, минуя причетнические должности, рукополагались сразу во диаконы, а спустя несколько месяцев - во священники (этот путь служения выпускники духовных училищ проходили более 10 лет), они назначались благочинными, выполняли важные административные функции. Хотя некоторые получали незавидные назначения: священники, окончившие полный курс семинарии, при перемещении правого фланга русских войск на р. Лабу в 1840 г. были направлены в новые станицы, оказавшиеся в непосредственной близости к горским селениям . Со временем проблема образования духовенства была решена, и выпускник семинарии мог оказаться на должности псаломщика.
Дочери священнослужителей обучались на дому. Именно они положили начало женским народным училищам на Ставрополье. Первое было открыто в 1848 г. в с. Белая Глина местной дьяконицей Марией Перевозовской на собственный счет и располагалось в доме учительницы2. Впоследствии в 1875 г. открылось Епархиальное женское училище, где могли получить образование девушки из духовного сословия.
В целом, проблемы церковного образования, связанные с периодом становления епархиальной системы, решались с течением времени, чему способствовали церковные и государственные власти. Кроме того, успех просветительской деятельности зависел от отношения к ней власти и самих прихожан, о чем будет сказано выше.
Специфика религиозного сознания и явление «народной религиозности» в приходской жизни
Под «народной религиозностью» в данном исследовании понимается переживание веры конкретными людьми, преломление в их сознании положений христианского учения, их личный религиозный опыт и другие аспекты индивидуального религиозного сознания, которые, с одной стороны, формируют массовые представления, с другой - сами сформировались под влиянием этих представлений. Само по себе это явление есть неизбежное следствие субъективности человеческого восприятия. Вероучительные истины, богослужебная практика, нравственные нормы и многие другие аспекты религиозной жизни, строго и четко определенные церковными канонами, понимаются каждым отдельным человеком сквозь призму собственной индивидуальности. Церкви давно знакома эта множественность интерпретаций. Именно в стремлении преодолеть ее, отсекая домыслы и недопонимание, приблизиться к истине, сформировалось все православное богословие. Субъективная природа «народной религиозности» обуславливает ее казуальность, даже примеры массовых проявлений по-своему исключительны, но, тем не менее, позволяют делать некоторые общие выводы. Многообразие пониманий христианской жизни можно наблюдать на примерах почитания святынь: святых угодников Божиих, их мощей, икон, св. источников и т. д., а также в различных суевериях. Они отражают религиозные представления разных людей, глубину их веры, а иногда и не вполне осознанные установки в сознании.
Обращаясь к проблеме религиозных представлений, в первую очередь, необходимо понимать образ мысли верующего человека вообще и жителя Северного Кавказа XIX в. в частности. Яркий пример религиозного осмысления действительности демонстрирует письмо подполковника Филиппа Степановича Фирсова к владыке Феофилакту (1867 г.). Желая прославить Моздокскую Иверскую икону Божией Матери, он решился поведать о «тайнах своей жизни». Источник ценен тем, что, в отличие от показаний крестьян по разным судебным разбирательствам, где вскользь улавливается их внутреннее понимание происходящего, в данном случае образованный человек подробно описывает свое восприятие действительности, делится мыслями, чувствами и переживаниями.
«При неосмотрительной молодости» Фирсов дал обещание одной благородной женщине «не расставаться с нею никогда». Впоследствии он встретил другую женщину, на которой решил жениться. Достаточно бытовая ситуация становится таинственной и необычной, если посмотреть на нее глазами автора. При встрече со своей будущей невестой Фирсов узнал, «что она более двух лет назад видела его во сне» и во сне же лечила. Услышав о чудесном сне, он «почувствовал себя лучше, и болезнь вскоре прошла сама собой». Исцеление было получено даже без особого молитвенного обращения, но, несомненно, имело промыслительное значение. Полагался на Промысел Божий Филипп Степанович и в таком важном решении, как брак. Он «всегда просил Матерь Божию послать подругу жизни, достойную милостей Ея», и увидел в этой женщине «явное для себя определение». Его избранница действительно была «донельзя привержена Православию». Будучи лютеранкой, она ходила на поклонение святым угодникам и «была до того духовна, что удостоилась три раза видения в указанном месте обрести явленную ей небольшую икону», а в последствии присоединилась к Православной Церкви.
Похожие диссертации на Православные приходы Ставрополья и Кубани в 40-е гг. XIX-начале XX вв.: социальные функции и духовная жизнь
