Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Городское пространство 36
1. Демографическая характеристика городского населения и его социальный состав 36
2. Благоустройство городов 52
3. Жилищные условия населения 71
Глава II. Уровень и качество жизни горожан 99
1. Уровень потребления, доходы и расходы городского населения 99
2. Способы выживания жителей городов в условиях 1930-х гг 124
3. Медицинское обслуживание городского населения 140
4. Семейные отношения и воспитание детей 161
Глава III. Культурные составляющие повседневности 189
1. Освоение новых форм культуры в бытовой повседневности горожан 189
2. Досуг и развлечения 208
3. Проявления девиантного поведения 230
Заключение 248
Список использованных источников и литературы 256
Приложения 280
- Демографическая характеристика городского населения и его социальный состав
- Уровень потребления, доходы и расходы городского населения
- Семейные отношения и воспитание детей
- Досуг и развлечения
Введение к работе
Актуальность темы: В исследовании советской истории и особенно 1930-х гг первостепенной задачей является углубленное изучение сложного взаимодействия общества и власти Однако подходы, долгое время господствовавшие в российской историографии, не позволяли в достаточной мере ответить на многие ключевые вопросы истории советского общества Историографическая традиция основывалась на государственно-ориентированной концепции исторического процесса, в которой жизни обычных людей почти не уделялось внимания. В этой связи актуализируется научная разработка истории повседневности, которая подразумевает переход от анализа общих процессов и структур к анализу конкретной ситуации, позволяющему по-другому высветить политические, экономические, социальные, культурные процессы История повседневности это "попытка понять историю как многослойный процесс, который воспроизводится и трансформируется теми, кто является одновременно и объектами истории, и ее субъектами"
Актуальность исследованию придает и региональный подход в изучении повседневности В связи с унификацией культурной и бытовой сферы жизни советского общества, которые происходили в 1930-е гг, сглаживались различия в повседневной жизни горожан разных регионов страны Но, несмотря на это жизнь городского населения Среднего Поволжья имела определенную специфику, обусловленную этнодемографическими и естественно-историческими условиями Рассмотрение общероссийских процессов через призму истории повседневности Средне-Волжского региона позволит отразить разнообразие общеисторического процесса, обогатить историческую науку новыми конкретными фактами и событиями
Обыденная жизнь людей является не только отражением экономических, политических и культурных процессов, но и оказывает обратное воздействие на общество Анализ происходящих в ней изменений помогает понять перемены, происшедшие в социуме, найти решение стоящих перед ним проблем, оценить эффективность проводимых государством мероприятий
Объектом исследования является население городов Среднего Поволжья в 1930-е гг.
Предмет исследования, изменения в повседневной жизни городского населения Среднего Поволжья в условиях трансформаций российского общества, происходивших в 1930-е гг.
Территориальные границы исследования включают города, входившие в состав бывших Самарской, Пензенской и Ульяновской губерний (Самара, Пенза, Ульяновск, Сызрань, Кузнецк, Чапаевск, Мелекес) Данный выбор определен тем, что они в 1930-е гг. входили в единый Средне-Волжский край, а затем в Куйбышевскую область
Хронологические рамки исследования охватывают 1929-1939 гг В это время происходило становление классического советского общества, когда оформлялись многие черты обычной городской жизни, которые присущи во многом всему советскому периоду
Степень изученности темы. Все исследования, в той или иной степени касающиеся темы диссертации можно разделить на три группы первая представлена общими работами отечественных ученых, вторая - региональными исследованиями, третью - составляют труды зарубежных авторов. Кроме того, первую группу исследований можно разделить на три подгруппы по хронологическому признаку- 1) работы 1930-х гг; 2) исследования середины 1950-х -1980-х гг.; 4) труды, написанные с 1990-х гг по настоящее время
Начало изучению повседневной жизни советского населения в 1930-е гг заложили бюджетные обследования населения советскими исследователями (С Г Струмилин), которые легли в основу последующих работ 1930-х гг Появлявшиеся исследования часто писались на заказ и показывали, прежде всего, положительные социальные изменения Ряд работ этого периода рассматривал жилищную политику советского государства, изменения в материально-вещной сфере жизни рабочих, приобщение рабочих к новым видам досуга Эти труды были излишне идеологизированны (А. Введенский, И Баевский, Б. Маркус и др.) и могут служить одновременно и источниками по данной теме, показывающими, как официальная пропаганда стремилась представить жизненный уровень населения страны С конца 1930-х гг в изучении рассматриваемой темы наступает длительный перерыв Возобновление интереса к ней приходится на 1950-1960-е гг
Объектами специального рассмотрения в советской историографии была история женского вопроса в СССР и семейных отношений (А Г Харчев), история здравоохранения в 1930-е гг, включая охрану материнства и детства (МИ Барсуков, НИ Виноградов, ЭМ Конюс, AM Нечаева) Центральное место в них отводилось роли Коммунистической партии в решении задач, стоявших перед обществом, в силу чего допускались неточности и излишняя тенденциозность Несмотря на это, при написании указанных работ было привлечено значительное количество документального материала Научную значимость представляют советские исследования по исторической демографии (Б Ц. Урланис, А Г Вишневский). Однако ограниченный доступ к статистическим материалам 1930-х гг предопределил заведомую неполноту этих работ В отдельности изучались материальное благосостояние рабочего класса, уровень потребительской культуры населения (ПС Мстиславский). В 1960-80-е гг. в советской историографии получило широкое распространение изучение "социалистического образа жизни". Богатый фактический материал представлен в трудах Л.А. Гордона, Э.В Клопова, исследующих проведение нерабочего времени, особенности быта отдельных групп рабочих Исследования, проведенные в эти годы, внесли значительный вклад в разработку рассматриваемой темы. Но эти работы были направлены на изучение аспектов быта в основном рабочего класса. Они излишне идеологизированы, что затрудняло понимание причин многих социальных явлений Лежавшая в их основе концепция коммунистического строительства предполагала непрерывность роста благосостоя-
1 Гордон, Л А Черты социалистического образа жизни быт городских рабочих вчера, сегодня, завтра / Л А. Гордон, Э В Клопов, Л.А. Оников - М, 1977
ния трудящихся В 1980-е гг. больше внимания в исследованиях стало уделяться человеку2, однако в этих работах быт советских людей по-прежнему во многом идеализирован
В 1990-е гг вследствие "антропологического поворота" в исторических исследованиях начинается увлечение отечественных ученых социальной историей и историей повседневности Появляются новые течения, затрагивающие повседневную советскую историю и находящиеся на стыке различных дисциплин О все возрастающем интересе к повседневной истории свидетельствуют конференции, посвященные методологическим и источниковедческим проблемам истории повседневности3
Важное значение для изучаемой проблемы имеют новейшие исследования отечественных авторов по исторической демографии СССР, которые проводились на базе рассекреченных материалов (В Б Жиромская, Е А Осокина, В Н Земсков, Ю А Поляков)
Из наиболее значимых работ, касающихся истории повседневности советского общества 1930-х гг, выделяется монография Н.Б Лебиной4 В ней автор акцентируется на вопросе что было для обычного советского человека социальной нормой, а что - патологией, какую роль в этом определении играла государственная власть Интересна работа Е.А. Осокиной, которая реконструировала повседневную жизнь советских граждан через призму политики снабжения5. По ее мнению советские граждане стали жертвами централизованной распределительной экономики, когда товарный дефицит обрекал людей на низкий жизненный уровень и порождал особую социальную психологию.
В поисках новых подходов историки повседневности обращаются к микроистории С В Журавлев на примере маленькой колонии иностранцев, работавших в Москве в 1930-е гг, выявляет все тогдашние проблемы советской жизни При этом возникает возможность сравнить советскую действительность с современными ей западными мерками6 Большое значение на изучение повседневности советского общества 1930-х гг. оказывают исследования социологов и философов (Е Ю Герасимова, В В Волков, Н Н Козлова)
В целом история повседневности остается одним из наиболее перспективных направлений современной исторической науки Отметим, что основные работы по истории повседневной жизни 1930-х гг писались на основе столич-
2 Советская культура в реконструктивный период 1928-1941 гг. М, 1988,
Козлов, В.А Начинается с человека: человеческий фактор в социалистическом
строительстве / В.А Козлов, О В. Хлевнюк - М., 1988.
3 Российская повседневность 1921-1941 гг. Новые подходы Доклады сделанные на
международной междисциплинарной конференции 16-19 августа 1994 г. СПб, 1995
4 Лебина, Н Б. Повседневная жизнь советского города. Нормы и аномалии 1920-
1930 годы / Н.Б Лебина. - СПб, 1999
5 Осокина, Е А. За фасадом "сталинского изобилия"(1928-1941 гг.) / Е.А Осокина.
-М,2000
6 Журавлев, С В "Маленькие люди" и "Большая история" иностранцы московско
го Электрозавода в советском обществе 1920-1930-е гг / С В Журавлев - М., 2000.
ного материала (Москва, Ленинград). Со временем, исследователи обратились к исследованию провинциальной повседневности (В И. Исаев, Г.Г Корноухова).
Региональных работ, касавшихся изучения жизни горожан Среднего Поволжья в 1930-е гг. не так много. Здесь можно отметить работы советского исследователя В.А. Градского, и современных историков В.А Заводчикова, Н А Шарошкина. В них рассматриваются отдельные вопросы истории жилищного и коммунального строительства в городах, социальной политики власти, участие профсоюзов в организации досуга, повышении культурного уровня трудящихся. Отдельные аспекты городской повседневности 1930-х гг отражены в коллективных трудах самарских ученых Таким образом, комплексного изучения повседневной жизни населения городов Среднего Поволжья до сих пор не проводилось
В зарубежной историографии одними из первых к изучению жизни рядовых советских граждан обратились социологи А Инкелес, Р Бауэр, К Гейгер. Однако, эти последователи "тоталитарной школы" слишком гиперболизировали роль государства и отказывали советского человеку в самостоятельности действий Представитель "ревизионизма" Ш Фицпатрик исследовала жизни советских горожан в стиле "соцреализма", детально описала пути и способы, с помощью которых советские граждане пытались вести обычную жизнь в чрезвычайных условиях8 Работающий в рамках локальной истории С Коткин в своей монографии изучил становление советской цивилизации на примере Магнитогорска Он показал, каким образом обычные люди пытались действовать самостоятельно в пределах возможностей предоставлявшихся государством9 В Данхэм исследовала так называемую "большую сделку" сталинского режима с советским "средним классом", чьи ценности были приняты властью в обмен на лояльность последнего10. В Голдман изучила вопросы положения женщины и семьи в советском обществе Для нашей работы представляют интерес исследования историков "новой культурной истории", изучающих системы ценностей, умонастроения и популярную культуру (К Келли, С Смит, Л Гроноу)
Проведенный историографический анализ показал недостаточную степень изученности городской повседневности 1930-х гг в СССР на региональном уровне, что и обусловило необходимость данного диссертационного исследования
Цель исследования состоит в комплексном изучении характерных особенностей и основных изменений в повседневной жизни городского населения
Самарская летопись Очерки истории Самарского края с древнейших времен до
наших дней В 3 кн. / Под ред ПС Кабытова, Л.В Храмкова - Книга третья
Самарский край в XX веке (1918-1996 гг) - Самара, 1997
8 Fitzpatnck, S The Cultural Front Power and Culture in Revolutionary Russia. I
S Fitzpatnck. - Ithaca, New-York, London, 1992. и др.
9Kotkm, S Magnetic mountain Stalinism as civilization/ S. Kotkin -Berkley, 1995 10 Dunham, V In Stalin's time Middleclass values m Soviet fiction / V Dunham -
Cambridge, 1976.
Среднего Поволжья в 1930-е гг Поставленная цель определила задачи диссертационного исследования
дать анализ динамике демографических процессов в городах региона и показать специфику социального состава населения,
изучить такие внешние структуры повседневности как застройка и благоустройство городов, жилищные условия населения;
исследовать особенности материального обеспечения городского населения, а также способы приспособления горожан к трудным условиям жизни,
определить уровень заболеваемости городского населения в 1930-е гг и качество медицинского обслуживания,
выявить особенности семейных отношений, воспитания детей и репродуктивного поведения горожан в указанный период;
охарактеризовать новые формы культурной и общественной жизни, воспринятые горожанами в 1930-е гг;
показать способы организации досуга и развлечений городского населения,
рассмотреть различные проявления девиантного поведения и меры по борьбе с ними
Источниковая база исследования Данная работа опирается на комплекс архивных материалов, хранящихся в федеральных архивах (Государственный архив Российской Федерации, Российский государственный архив экономики), региональных архивах Самары, Пензы и Ульяновска, опубликованные источники и собранные автором интервью. Было выделено пять групп источников законодательные акты, делопроизводственные документы, статистические материалы, периодическая печать, источники личного происхождения, среди которых выделяются воспоминания, письма, интервью
К группе законодательных актов относятся публикации нормативных актов советского государства Это тексты конституций, а также других законов и постановлений, резолюции съездов и пленумов ЦК партии, правила и инструкции Данные документы позволяют выявить основные направления государственной политики по регулированию повседневной жизни советских граждан, представляют возможность сравнить издававшиеся законы с особенностями реального их применения в конкретно-исторических условиях
Группа делопроизводственной документации представлена как архивными, так и опубликованными источниками. Большой информативностью обладают отчеты местных горсоветов, горкомов, их отделов, органов жилкомхо-за, здравоохранения и снабжения, различных комиссий и материалы к ним Они содержат богатый материал экономического и социального характера, который позволяет проанализировать вопросы городского благоустройства, здравоохранения, проблемы снабжения населения. Документы профсоюзных организаций дают представление о социальном обеспечении населения, о внедрении новых форм досуга в быт горожан Информационные справки органов прокуратуры и суда, а также сводки НКВД о политических настроениях населения информируют о реальных проблемах в повседневной жизни людей, нелегальных спосо-
бах выживания горожан, о проявлениях девиантного поведения и борьбе с ними.
Среди статистических источников можно выделить материалы текущего учета населения, обследование семейных бюджетов и бюджетов времени горожан Среднего Поволжья. Степень их секретности, а также высокая репрезентативность позволяют относиться с большой долей доверия к данным материалам Большую ценность представляют материалы Всесоюзных переписей 1937 и 1939 г, особенно, хранящиеся в РГАЭ данные переписи 1939г по Куйбышевской и Пензенской областям. Характерной чертой статистического материала, содержащегося в опубликованных сборниках и справочниках, является его противоречивость
Материалы периодической печати представлены центральными ("Правда" и др.) и местными ("Волжская коммуна", "Рабочая Пенза", "Рабочая Самара", "Пролетарский путь", "Трудовая Правда", "Красный Октябрь", "Чапаевский Рабочий") газетами и журналами 1930-х годов, что помогает проникнуться духом того времени. К использованию материалов периодической печати следует относиться с осторожностью из-за их высокой политизированности и того, что многие газетные публикации носили характер правительственного заказа
Живую картину городской повседневности создают источники личного происхождения Это хранящиеся в личных фондах региональных, архивов письма, воспоминания, дневники, а так же опубликованные воспоминания Также использовались неофициальные наказы избирателей, письма во власть, жалобы в различные инстанции, которые несут не только информацию о жизни горожан в 1930-е гг, но показывают эмоциональную оценку времени самими носителями
Помимо всех перечисленных источников, в работе использовались материалы интервью, взятых автором у восьми респондентов, живших в городах Среднего Поволжья (Самара, Пенза, Сызрань) в 1930-е гг Устные свидетельства, превращая "объекты" исследования в "субъекты", позволяют создать не только более яркую и богатую, но и более достоверную историю
Методология исследования Методологической основой является со
циокультурный принцип, позволяющий раскрыть повседневную жизнь горожан
как результат сложного переплетения экономических, политических, и других
социальных факторов. Применялись специально-исторические методы срав
нительно-сопоставительный, проблемно-хронологический, историко-
системный, метод статистического анализа Сравнительно-сопоставительный
метод помог выявить специфику и типичность региональной повседневности
по сравнению с общероссийской Для выявления значимости повседневной
жизни в общественной системе использовался историко-системный метод
Проблемно-хронологический метод позволил выделить в теме отдельные про
блемы и рассмотреть каждую в развитии Количественные методы обработки
информации, метод статистического анализа применялись для реконструкции
и анализа статистических данных и материала массовых источников
Научная новизна исследования заключается в том, что в нем впервые на основе разнообразного комплекса источников предпринята попытка иссле-
дования повседневной жизни населения городов Среднего Поволжья: выявлены динамика ее изменения и рассмотрены эмоциональные реакции горожан на жизненные события
Положения, выносимые на защиту*
-
Динамика демографических процессов в городах региона соответствовала общероссийской тенденции в 1930-е гг., но некоторые демографические показатели уступали среднереспубликанским- более высокая смертность, особенно детская Значительный рост доли рабочих, служащих и иждивенцев государства в городах края в 1930-е гг все же отставал от уровня РСФСР. На региональном уровне большей социальной гомогенностью отличался краевой центр, а в городах Пензенской области присутствовал больший процент промежуточных социальных групп
-
В сфере благоустройства города Среднего Поволжья уступали среднереспубликанским характеристикам Если в краевом центре намечались значительные достижения, то остальные города оставались недостаточно благоустроенными до конца 1930-х гг Проблемы в жилищной сфере соответствовали общероссийской тенденции, но ситуация в индустриальных городах края была хуже показателей РСФСР Характерно наличие большого сектора частновладельческих домовладений в рассматриваемых городах
-
Карточная система позволила избежать массовой гибели от голода в городах края Уровень и качество жизни горожан улучшились во второй половине 1930-х гг' рабочие и служащие в целом могли удовлетворить основные потребительские нужды Одновременно нельзя говорить о слишком резкой дифференциации в уровне жизни основных страт и городской элиты (стахановцы, ИТР и т п) Многие модели выживания горожан края шли в русле с общероссийской тенденцией, но имели и региональные особенности (большое развитие индивидуального огородничества, мешочничества, маршруты спекулянтов).
-
Несмотря на многочисленные проблемы в сфере здравоохранения на протяжении 1930-х гг можно отметить выраженную положительную динамику В средневолжских городах были ликвидированы многие болезни эпидемического характера Росла обращаемость в лечебные и профилактические учреждения Однако практики самолечения еще были распространены
-
Дестабилизации семьи в городах края, имевшая место в 1920-х - первой половине 1930-х гг., мероприятия по ее укреплению во второй половине десятилетия соответствовали общероссийским процессам Новые тенденции в воспитании детей были восприняты многими горожанами В то же время некоторые традиционные взгляды на воспитание сохранялись Это было связано с влиянием старшего поколения, сказывалась и недостаточная обеспеченность детскими дошкольными учреждениями
-
В 1930-е гг началось приобщение горожан Среднего Поволжья к новым формам культурной жизни Овладение "культурностью" включало в себя различные уровни от обычной санитарной культуры, до более политизированных форм (участие в различных военных, спортивных и других общественных организациях) Это способствовало сокращению асоциальных явлений, харак-
терных для городов края в первой половине 1930-х гг, воспитанию "новых горожан"
7. Досуговая культура горожан представляла собой конгломерат новых, политизированных форм проведения досуга, распространявшихся властью, старых культурно-бытовых норм городской жизни и деревенских традиций Различные предпочтения в выборе способа проведении досуга определялись социальным и возрастным статусом населения.
8 Из всех видов девиаций в городах Средне-Волжского края в первой половине 1930-х гг особенно бьюо распространено хулиганство. Это явление было искоренено преимущественно репрессивными мерами во второй половине 1930-х гг К тому же постепенно повышался общий культурный уровень горожан
Практическая значимость. Материалы исследования могут быть использованы при написании обобщающих работ по истории советского общества, при чтении лекционных курсов по истории России, отечественной культуры и региональной истории, а также при написании учебных и методических пособий.
Апробация исследования. Результаты проведенного исследования были представлены автором в докладах на международной и всероссийских конференциях "I Международная Урало-Поволжская Историческая Ассамб-лея"(2006), "Всероссийские Платоновские чтения" (2004,2005, 2006),
Демографическая характеристика городского населения и его социальный состав
В 1930-е гг. население страны непосредственно ощущало на себе итоги политических и социально-экономических изменений, происходивших в СССР. Этот период вошел в историю как время серьезных социально-экономических и политических изменений, которые не могли не повлечь за собой глубинные изменения в демографии населения. На развитие городского населения в 1930-е гг. оказали влияние такие важные события как форсированная индустриализация, коллективизация с раскулачиванием, голод 1932-33 гг., массовые политические репрессии.
Индустриализация страны стала определяющим моментом развития урбанизационных процессов. Она требовала концентрации материальных и людских ресурсов, что фактически и определяло темпы развития и сущность урбанизации в городах Среднего Поволжья.
С 1929 по 1939 гг. увеличивается численность городского населения Средне-Волжского края. Однако, этот рост был неодномерен в разных городах (см. таблицы 1 и 2 Приложений). В более индустриально-развитых городах приток населения был значительно выше: например, население Самары (Куйбышева) увеличилось за десятилетие на 207%, рост населения Чапаевска был еще более впечатляющим и составил с 1929 г. до 1939 г. 310 %\ В других городах численность населения выросла в меньшей степени, особенно в малых городах края (в Сызрани и Мелекесе - на 148 %, в Кузнецке - на 126%). И все же уровень урбанизации Среднего Поволжья в 1939 г. был низким (не превышающим 30%) : так, доля городского населения к концу десятилетия в Куйбышевской области составляла 27,9 %, а в Пензенской - всего 16,7% . Основную часть прибывших в город составляли переселенцы из сельских районов. Так, из общего числа людей, мигрировавших в Куйбышев, на долю сельчан приходилось в 1937 г. 16 %, из мигрантов в другие города - 81%; в 1938 г. - 56,8% и 75,1% соответственно, а в 1939 г. - 90,1 % и 95,2% . Причем большинство мигрантов было из районов Среднего Поволжья: в 1939 г. они составляли 85,1 % в Куйбышеве и 87,3% - в других городах . По возрастному составу наибольший удельный вес в массе мигрантов составляла группа людей 25 -29 лет, на втором месте люди 30-39 лет - то есть наиболее активное население. Динамика механического прироста населения в городах Средне-Волжского края во многом зависела от положения на селе. В первой половине 1930-х гг. пик механического прироста населения приходился на 1931 г., когда развернулся процесс коллективизации, а во второй половине десятилетия - на 1936 и 1939 неурожайные годы. Минимальный приток из деревни- приходится на 1933 г.- год паспортизации, когда введение паспортов и обязательной прописки остановило стихийный отток сельского населения в города. Хороший урожай 1937 г. также сократил поток сельских мигрантов и даже вызвал возвращение сельчан из города. Например, если прирост населения в Куйбышеве в 1936 г. за счет мигрантов составил 20,4%, в 1937 г. - лишь на 7,5%, то в 1939 г. - на целых 57%5. Миграция в Самару (Куйбышев) шла намного активнее, чем в другие города края. Это объясняется тем, что Самара была, во-первых, краевым центром, который располагал рядом привилегий. А во-вторых, здесь концентрировалось немалое количество промышленных предприятий, поставленных на первоочередное снабжение.
При демографической характеристике городского населения Средне-Волжского края нельзя не отметить разнородность его национального состава ведь Среднее Поволжье изначально формировалось на многонациональной основе. Это накладывало определенный отпечаток и на повседневную жизнь горожан. Распределение городского населения края по национальному составу демонстрируют таблицы 3 и 4 Приложений. Как видно из таблиц, русские городские жители составляли подавляющее большинство. Причем в Ульяновске доля русского населения была несколько ниже, чем в Куйбышеве и Пензе. На втором месте находились представители мордвы, также значительной была доля татарского, еврейского, чувашского населения, к концу десятилетия существенную часть горожан стали составлять украинцы.
Несмотря на многонациональный состав населения городов Средне-Волжского региона, напряженных межэтнических отношений, бытового национализма не наблюдалось. По воспоминаниям жительницы Куйбышева в комнате общежития вместе с ней проживали украинка, еврейка, татарка и еще одна русская, но все жили дружно, и никогда не возникало конфликтов1.
На половозрастной состав населения оказали влияние времена революции, Первой мировой и гражданской войн, повлекших за собой смерть значительного числа мужчин. По данным Всесоюзной переписи населения 1939 г. доля женщин среди жителей городов Куйбышевской области составляла 52 %, доля мужчин - 48 %. По сравнению с 1920-ми гг. эта пропорция не сильно изменилась (53% и 47% соотвественно). Распределение горожан по возрастному составу отражено в таблице 5 Приложений. Из таблицы видно, что по возрастному составу самые большие группы составляли дети до 7 лет - примерно 14 % (однако из-за повышенной детской смертности в крае этот показатель уступал общероссийскому) и люди среднего возраста 20-39 лет - 37,6%. Группа горожан старше 50 лет составляла около 12,8 % населения1.
Одним из важнейших показателей демографического развития населения является величина его естественного прироста, отражающая разницу между числом родившихся и умерших за определенный период. Определяющую роль в показателях естественного пророста населения городов Среднего Поволжья в 1930-е гг. играла смертность. Проследить ежегодные изменения естественного прироста во всех городах Средне-Волжского края в 1930-е гг. представляется сложным, так как данные о смертности населения обычно противоречивы. А информацию о естественном движении населения в начале 1930-х гг. и особенно во время страшного голода 1932-33 гг. власти пытались скрыть. Даже в архивных документах встречаются таблицы уровня общей и детской смертности населения, где данные начала 1930-х гг. аккуратно вырезаны . Тем не менее, сопоставляя данные различных источников, можно представить динамику естественного прироста по отдельным городам края в 1930-е гг. (см. таблицы 6 и 7 Приложений).
Из таблиц видно, что в первой половине 1930-х гг. естественный прирост населения в городах Средне-Волжского края был отрицательный. Катастрофические показатели дают 1932-1933 гг. из-за страшного голода, унесшего жизни около 3 млн. жителей Советской России . Так, в Самаре число умерших превышала число родившихся в 1933 г. - на 66 %, в Ульяновске на 40%, в Пензе на 63%4. Средне-Волжское краевое управление статистического учета в секретной справке в 1934 г. писало: "к числу причин повышенной смертности в городах в 1933 г. относятся антисанитарное состояние, особенно вокзалов и пристаней, где скапливаются пришлые, скученность, недостаток питания и питание суррогатами". Причем отмечалось, что в прописке причин смерти часто встречались искажения: вместо слабости и голодного истощения писали болезнь сердца1. Однако статистики 1930-х гг. и некоторые современные исследователи считают, что смертность городского населения в отчетах 1933 г. несколько завышена. Дело в том, что с 1930 г. в города значительно увеличился приток голодного сельского населения, не имевшего жилья в городе. Смертность в этой группе бездомных и голодных людей была выше, чем у коренного населения города. Их смерть регистрировалась городскими загсами и поэтому они повышали показатели смертности в городах2.
Тяжелые последствия голода сказываются и на данных естественного прироста 1934 г., в Самаре смертность превышала рождаемость на 58 % , в Сызрани - на 53%, в Чапаевске - на 36%. С 1935 г. ситуация улучшилась и рождаемость несколько превысила смертность. Наиболее же благоприятным, с точки зрения естественного прироста населения, являлись 1937-1938 гг., когда, при стабилизации и даже некотором снижении смертности, рождаемость резко пошла вверх: в Куйбышеве число родившихся превышало число умерших на 45% и составляло 38 на 1000 населения; в Сызрани - на 30%) (39 на 1000 населения); в Чапаевске - на 49% (54 на 1000 населения). Такая ситуация во многом была вызвана реакцией на закон 1936 года о запрещении абортов и охране материнства. Однако, к 1939 г. наблюдается очередное падение естественного прироста населения из-за снижения рождаемости, и повышения смертности.
Уровень потребления, доходы и расходы городского населения
Период первых пятилеток стал для советского обывателя временем тяжелых испытаний. В результате форсированной индустриализации и насильственной коллективизации страну в начале 1930-х гг. охватил продовольственный кризис, сфера товарного снабжения и потребительского рынка была практически разрушена, резко упал жизненный уровень. С 14 февраля 1929 г. по стране стала вводиться карточная система на хлеб. Не менее остро, чем недостаток хлеба, в советских городах ощущалась нехватка всех основных продуктов питания. Поэтому на протяжении 1930 г. власти приняли ряд решений относительно карточек на все базовые продукты по всей территории страны. До декабря 1930 г. единой классификации снабженческих групп населения принято не было. Местным властям разрешалось варьировать хлебные нормы, но было запрещено превышать фонды, выделенные центром1. Важнейшей целью карточного снабжения, оправдывавшей его введение, была необходимость приоритетного и стабильного снабжения городов и, прежде всего, населения, занятого в промышленном производстве. Так называемые "заборные книжки", по которым население получало товары, выдавались всем трудящимся и членам их семей. Из этих списков исключались лица, лишенные избирательных прав. В то же время за детьми "лишенцев" сохранялось право на получение продуктов питания. По воспоминаниям современницы, семью которой лишили в 1929 г. избирательных прав, из-за срывов снабжения детям лишенцев также часто ничего не выдавали. Однако после восстановления в правах в конце 1930 г. ее семье выдали карточки за все месяцы, которые она была их лишена. Карточки на приобретение продуктов не были бесплатными, но по ним горожане могли купить товары в пределах установленной нормы по низким государственным ценам. Однако отсутствие четкой структуры и единого принципа снабжения приводило к хаосу на местах и постоянному расхождению между заявленными властями нормами и реальным снабжением городского населения. В материалах Самарской Рабоче-Крестьянской Инспекции за 1931 г. говорилось: "составление планов снабжения без учета товарных ресурсов делают объявленные нормы снабжения нереальными: так недоснабжение рабочих завода № 42. выразилось на 50% растительного масла, 40% сахара, 20% крупы, 80% рыбы, 80% макарон"1.
Из-за невозможности создать равное обеспечение всем рабочим и служащим, правительство решает обеспечить продовольствием прежде всего "рабочий авангард". В связи с этим в 1930-1931 гг. создается четкая система снабжения, в которой трудящиеся классифицировались по определенному принципу, подробно охарактеризованному в монографии Е.А. Осокиной . Население городов делилось на группы: в первую группу "А" входили индустриальные рабочие, ИТР, военные. Группу "Б" составляли неиндустриальные рабочие, служащие, студенты; также по нормам этой группы снабжались семьи представителей группы "А". Кроме того, нормы делились еще по спискам: "Особый" - с максимальными нормами снабжения, в который входил незначительный процент трудящихся на вредных производствах ведущих предприятий края, прежде всего, военно-химических заводов. По городам Средне-Волжского Края он составлял 4,7%) от всех рабочих и 2,6% от прочих трудящихся, поставленных на снабжение . В относительно привилегированном положении были горожане, принадлежащие к первому списку (индустриальные рабочие новостроек, некоторые категории служащих (ИТР, с 1934 г. врачи и милиционеры) и т.п.) - 19% от всех рабочих и 15,9% от прочих трудящихся. Во второй список 40% рабочих и 29% остальных трудящихся - входили работники легкой промышленности, медучреждений. По нему предполагалось снабжение только хлебом, крупой, чаем, мясом, рыбой и сахаром. Третий список составляли трудящиеся мелкой промышленности, младший медперсонал, работники кооперативных организаций, пенсионеры (35,7%) от всех рабочих и 52% прочих трудящихся). Они снабжались только хлебом, чаем, сахаром, крупой.
В исследуемом регионе половина всех индустриальных рабочих, снабжавшихся по особому и первому спискам, проживала в Самаре, рабочие второго списка в основном равномерно распространялись по Пензе, Ульяновску, Сызрани, Кузнецку. Нормы снабжения по Средне-Волжскому краю на 1931 г. представлены в таблице 17 Приложений.
Нормы выдачи продуктов устанавливались для жителей всех городов одинаково, за исключением Самары и Чапаевска. Эти города имели некие привилегии: ежедневная норма в 800 г хлеба и 400 г для членов семьи полагалась рабочим всех списков, в то время как в других городах только для особого и первого списков (остальные получали 750 и 350 г соответственно)1.
Существовали и привилегированные группы, например, военные и работники ОПТУ, нормы их снабжения отражены в таблице №18 Приложений. Ответственные работники, занимающие руководящие посты, снабжались по нормам рабочих особого списка, или же первого списка, если до выдвижения были неиндустриальными рабочими .
Постепенно в официальных документах, а также и в представлениях городских обывателей сложная двухступенчатая иерархия категорий городского населения, поставленного на снабжение, упрощается, деление по категориям нивелировалось и сохранялась только градация по спискам. С точки зрения снабжения границы в общепринятой социальной стратификации становились размытыми. Жители городов делили себя на "первосписочников", "второсписочников", и всячески пытались занять на лестнице снабжения ступеньку повыше. Наказы избирателей пестрят просьбами перевести ту или иную профессию из третьего списка во второй, из второго в первый1.
"Заборные книжки" на приобретение продуктов выдавались сначала потребкооперацией, с 1931 г. Крайисполкомом, а с декабря 1932 г. по постановлению ЦК ВКП (б) и СНК СССР "О расширении прав заводоуправлений в деле снабжения" администрацией предприятий. Отоваривание шло через ЗРК (закрытые рабочие кооперативы), закрытые распределители, ОРСы (отделы рабочего снабжения) и т.п. Внутри предприятий тоже устанавливалась своя дифференциация: например, можно было получить на 1 кг мяса больше, перевыполнив норму плана на 10%. Так, на Чапаевском заводе № 15 для двадцати рабочих особо вредных цехов устанавливался дополнительный паек: 2 л молока, 3 кг масла, 20 шт. яиц, 5,5 кг крупы2. Предусматривался особый фонд премирования. Одновременно пайком манипулировали в борьбе за соблюдение трудовой дисциплины. Так, в 1931 г. на важнейших предприятиях края прогульщиков и летунов переводили с первого списка снабжения на второй сроком до 3-х месяцев . Таким образом, плановое снабжение становилось дополнительным рычагом контроля и принуждения в руках администрации предприятий. Однако существовало и обратное воздействие: документы свидетельствуют, что заводоуправление, дабы избежать текучки и срыва плана, самовольно повышало нормы снабжения за счет резервных фондов, или выдавала продукты работникам второго списка по норме первого4. В Чапаевске, например, в 1931 г. на карточки ударников были переведены 80% работников1. Такие "ударные бригады" были переучтены только в 1932 г.
В своей монографии Е.А. Осокина пишет о существовании городов-антиподов в 1930-е гг.: с одной стороны, привилегированные индустриальные центры - Москва, Ленинград, Донбасс и т.п.; с другой -города, отличающиеся наименьшими поставками продуктов, к каким, помимо прочих, относились города Средней Волги2. В 1929 г. секретарь Средне-Волжского Крайкома ВКП(б) М. М. Хатаевич писал в Наркомторг: "Плохое снабжение в крае не только по причине плохой работы кооперации, но и потому, что центральные снабжающие организации продолжают упорно держать нас в "черном теле" ("Самара - мещанский город" и т.д.). Эти центральные снабжающие организации мало считаются с тем, что в Самаре вместе с Чапаевском на двух только военных заводах имеется 15-18 тысяч промышленных рабочих. Контингент снабжающихся увеличивается у нас в громадной степени в связи с огромным ростом строительства, а фонды из квартала в квартал урезаются" .
Снабжение городского населения Средне-Волжского края шло, в основном, из местных остаточных ресурсов. Сокращение фондов централизованного снабжения, срывы поставок, путаница с определением категорий снабжения вели к тому, что установленные нормы снабжения не соблюдались. Это привело к постепенному сокращению норм. В апреле 1932 г. по Самаре хлебные нормы были урезаны до 750 г в день у I списка, 700 г - для II списка и 600 г для III списка . На членов семей трудящихся приходилось 400г, 300 г и 250 г соответственно. Мясные нормы сокращались до 1 кг для индустриальных рабочих и до 400 г для снабжающихся по второму списку.
Семейные отношения и воспитание детей
Великие потрясения и сдвиги в советском обществе в 1930-х гг. не могли не отразиться на советской семье. Исследователи сходятся во мнении, что именно в это время в политике государства произошел переход от идей радикального переустройства института семьи и сексуальной революции послереволюционного периода к установкам на сохранение семейных ценностей. Дискуссии возникают лишь по поводу того, произошло ли действительно изменение идеологии от радикализма к консерватизму1 или это изменение скорее миф, так как в сфере сексуальности и семьи взгляды лидеров партии и правительства и в 1920-е гг. были консервативны за исключением небольшого левого крыла .
Важнейшими принципами семейной идеологии к началу 1930-х гг. были стремление к достижению равенства возможностей мужчин и женщин в профессиональном плане путем освобождения женщин от "бытового рабства", и равенства ответственности в семейной жизни и в родительстве. Однако в условиях первой половины 1930-х гг. такие установки носили во многом декларативный характер, так как жизненные реалии того времени порождали множество факторов, способствовавших дестабилизации семьи и переносу всего груза семейной ответственности на женщин.
Негативно влияли на стабильность семьи, такие демографические факторы, как нехватка мужского населения и массовые миграции. Хотя в городах половая диспропорция была не столь ярко выражена, как в деревне, тем не менее, в городах Куйбышевской области к 1939 г. женщины составляли 52%, а мужчины 48% от всего населения, причем диспропорция в сторону увеличения доли женщин возрастала с 35-40 летнего возраста1. Политика "выдвиженчества" и массовой мобилизации населения на стройки индустриализации, голодные 1932-33 гг. и репрессивные действия по выявлению классово чуждых элементов способствовали небывалой миграции мужского населения городов. Как отмечал С. Голод, миграция в города способствовала либерализации мужской сексуальности, росту проституции и других девиаций, распространению венерических заболеваний2.
Существовали также и экономико-бытовые факторы, способствовавшие легкомысленному отношению мужчины к семье. По замечанию английского социолога К. Гейгера в некотором отношении большинство травм советской жизни 1930-х гг. больнее ударили по мужчине, нежели по женщине, что привело к появлению безответственного по отношению к семье типа так называемого "ничего- " или "ну-и-что-мужчины" . Чистки, классовая борьба, гонения на врагов народа, коснулись прежде всего мужчин. Экономическая поддержка семьи, продолжала оставаться преимущественно задачей мужчины. Многие мужчины не справлялись с ролью главы семейства в тяжелейших жизненных условиях первой половины 1930-х гг. и склонялись к девиантному поведению. Жилищный кризис в значительной степени провоцировал уход мужей из дома, особенно после рождения ребенка. Одновременно с экономическими лишениями мужчины испытывали и ощущение потери своего статуса из-за декларативной риторики о равноправии полов. Заявление об освобождении женщины давали мужчинам повод отказываться от собственной ответственности за семью. Либеральное семейное законодательство также не способствовало укреплению семейных уз. Семейный Кодекс 1926 г. придавал правовое значение фактическим, даже незарегистрированным брачным отношениям и упрощал процедуру развода: развод производился в ЗАГСе в одностороннем порядке (второму супругу лишь сообщалось о факте развода, его присутствие при разводе было необязательно)1.
Все это приводило к тому, что, хотя доля состоявших в браке горожан была высокой, значительным был и уровень разводов. К сожалению мы не имеем данных по количеству разводов в городах Средне-Волжского края за первую половину рассматриваемого десятилетия. Но по материалам В.Б. Жиромской в целом по городам РСФСР в 1933 г. расторгался каждый второй брак, в 1934 г. - каждый третий2. Допущение законности как зарегистрированного, так и гражданского брака на практике приводило к правовой неопределенности, при этом вопросы параллельного существования нескольких фактических сожительств или брака и сожительства оставались не отрегулированными. В многочисленных жалобах и заявлениях в профсоюзные, партийные органы брошенные жены жаловались на то, что муж нашел другую жену и скрывается от алиментов.
Проблема многоженства оказалась в центре внимания в середине 1930-х гг. Показательный случай отразила заметка в газете "Волжская Коммуна": "После того как, жительница Куйбышева, гражданка Сайдакова забеременела, муж стал груб, но за 3 месяца до родов изменился и с заботой стал уговаривать жену отправиться в гости к матери. Жена уехала, а он в то время собрал вещи и выехал из города, чтобы жениться на другой. Показательно его письмо родителям о своей новой пассии: "Пока не зарегистрировались. Может быть, уживемся..." . В то же время, при столь распространенных разводах судебные органы крайне легко относились к алиментным делам. На страницах журнала "Советская Юстиция" отмечалось: "Для алиментных дел характерны безобразная волокита и минимальные суммы, присуждаемые на обеспечение ребенка. Судья, присудив алименты, на этом умывает руки, но волокита тут-то часто и начинается. Судебные исполнители сплошь да рядом не могут найти человека, которому присудили алименты, а ребенок фактически остается без обеспечения, хотя у матери исполнительный лист на руках"1. К тому же для алиментных дел было характерно присуждение минимальных сумм на содержание ребенка. Так один из народных судов Чапаевска в 1929 г. присудил разводящегося отца к уплате алиментов на сумму всего в 7,5 руб. на ребенка. Однако и от таких небольших алиментов ответчик стал уклоняться и сменил место жительства2.
На протяжении 1930-х гг. шел процесс привлечения женщин на производство. Уже в 1929 г. в городах края удельный вес женщин в промышленности достигал 3059%J. В 1937 г. секретарь Куйбышевского обкома ВКП(б) П. Постышев говорил уже о 48% женщин, работавших в промышленности Куйбышевской области4. В то же время в 1930-е гг. советское государство не обладало ресурсами для создания системы полного социального обеспечения и постройки достаточной сети детских учреждений. Поэтому в данный период резко обострилась проблема детской безнадзорности, наряду со старой проблемой беспризорности детей.. Безнадзорность - отсутствие или недостаточность контроля за поведением и занятиями детей и подростков, воспитательного влияния на них со стороны родителей и заменяющих их лиц1. Особенно безнадзорность распространилась среди детей с 8 лет: их уже нельзя было устроить в деточаг или детсад, и во внешкольное время они были предоставлены сами себе. Сызранская газета "Красный Октябрь писала: "Безнадзорные дети -дошкольники, не охваченные ни детсадом, ни площадкой, и школьники после занятий предоставлены сами себе. Поэтому придумывают себе забавы. цепляются за поезда, кладут куски железа на пути, подвергают свою жизнь опасности и срывают работу железной дороги" .
Многие родители пытались переложить весь груз ответственности за воспитание ребенка на школу. Так, на конференции по воспитанию детей в Куйбышеве в 1935 г. отмечалось, что многие трудящиеся родители говорят: "...нам некогда, раз отдали ребенка в школу, то вы и воспитывайте. Школьник Ощин полгода не ходил в школу, отец об этом узнал, случайно зайдя в школу. А мальчик каждый день уходил из дома." . Средне-Волжский крайком ВКП(б) отмечал, что безнадзорность стала очень частым явлением и среди детей коммунистов: "Не для кого ни секрет, что ребята наших партийцев очень хулиганят. Надо вести работу с родителями -коммунистами, что за детей ответственны не только школа и пролетарское государство, но и, прежде всего, родители" . Городские власти пытались вести борьбу с детской безназорностью. Постановлением Самарского горсовета от 1 сентября 1934 г. с этой целью запрещались чистка обуви, расклейка афиш, продажа папирос и других предметов с рук несовершеннолетними детьми. Также запрещались допуск несовершеннолетних в пивные, рестораны, биллиардные, отпуск им табака и спиртных напитков, пропуск в зрелищные учреждения после 19 часов вечера . Но и дети младшего возраста тоже испытывали проблемы от невнимания родителей. Иногда матери относили детей в ясли и забывали их там по несколько суток. Одна жительница Самары заявила, что если ее сына выгонят из деточага, она будет вынуждена его удушить, так как у нее нет ни времени, ни средств на его воспитание, и еще 4 ребенка кроме него
Досуг и развлечения
Объем, структура и содержание свободного времени являются показателями культурных ориентиров населения, оказывают немаловажное влияние на представления и поведенческие реакции людей. Досуг чаще всего ассоциируется со сферой приватности, с элементами свободы и неподконтрольности. Но в 1930-е гг. эти характеристики досуга сочетались с разными формами его целенаправленного регулирования государством.
Советское правительство уделяло большое внимание вопросу организации досуга населения и попыткам его регулирования посредством законодательства. Так, в числе первых государственных нормативных актов был декрет о восьмичасовом рабочем дне, что должно было стать гарантией наличия у населения в целом 16-18 часов, незанятых производственным трудом. В 1928 г. уже принимается указ о 7-ми часовом рабочем дне. Однако, штурмовые методы, характерные для эпохи первых пятилеток, вообще не предполагали никакого нормирования рабочего времени. "Прорывы" сопровождавшиеся сверхурочными нагрузками, часто являлись повседневностью производственной жизни. Во время Великого перелома меняется и привычный рабочий календарь. Вместо обычной семидневной недели на предприятиях согласно постановлению СНК СССР от 24 сентября 1929 г. появилась непрерывная рабочая неделя, прозванная "непрерывкой". Сначала это была пятидневка: человек четыре дня работал, а на пятый отдыхал, выходной был скользящим1. Внешне количество выходных дней у населения увеличивалось, но это произошло отчасти из-за сокращения праздников, в первую очередь религиозных. Кроме того, нарушался ритм внутрисемейного досуга, исчезали привычные встречи с друзьями: собираться вместе становилось все труднее. Непрерывка не устраивала население. В сводках ОГПУ о настроениях в 1929 г. было зафиксировано высказывание рабочего фабрики "Маяк" города Пензы: "И зачем эта непрерывка... Нам интересно отдохнуть в праздники, когда все отдыхают, а какой отдых, если люди работают, а я буду гулять1".
21 ноября 1931 г. была введена шестидневка. Нерабочими объявлялись 6, 12, 18, 24 и 30 числа месяца. Установление единых выходных улучшило ситуацию, семья могла вместе провести свободный день. Такие эксперименты продолжались до конца 1930-х гг. и только 26 июня 1940 г. был принят Указ Президиума Верховного Совета "О переходе на восьмичасовой рабочий день, на шестидневную рабочую неделю", с выходным днем в воскресенье2.
Появившееся свободное время власти стремились использовать для воспитания человека нового социалистического типа. Партия особое внимание обращала на воспитание в человеке социалистического отношения к труду, чувства патриотизма, пролетарского интернационализма. Значительная роль в деле воспитания человека советского типа отводилась таким формам досуга, как театр и кино, которые в свою очередь также были превращены в мощное идеологическое орудие.
Среди всех культурно-массовых мероприятий наибольшей популярностью у населения пользовалось кино. В начале 1930-х гг. на экранах советских кинотеатров присутствовало достаточно большое количество зарубежных кинолент, что объясняется недостатком собственных фильмов и все возрастающей потребностью населения в зрелищах. Но советское киноискусство развивалось быстро и к середине 1930-х гг. заграничные ленты практические были вытеснены с экранов3. В кинотеатрах страны демонстрировались новые фильмы, пользовавшиеся необыкновенной популярностью у населения. Например, в 1935 г. в Сызрани только в системе горкино фильм "Веселые ребята" посмотрели 13 000 человек, а "Чапаев" 25 500 человек, что составляло половину населения города. По воспоминаниям современника "фильм "Веселые ребята" анонсировался за полгода и, когда он вышел, были страшенные очереди, но на них потом еще по десять раз ходили" .
Широкое развитие в 1930-е гг. получило хроникально-документальное кино, пришедшее на смену агитфильмам, выпуск которых прекратился с 1933 г. Популярная среди рабочих кинохроника пропагандировала опыт передовиков и новаторов, рассказывала о положении дел на стройках пятилетки.
Кино довольно прочно вошло в повседневную жизнь городского населения. В Куйбышеве в 1936 г. функционировало 6 кинотеатров: "Художественный", "Молот", "Ударник", "Фурор", "Смена", "Культкино"4. Всего же в городе к концу рассматриваемого периода насчитывалась 61 киноустановка5. В Пензе в это время работали 2 кинотеатра и 40 киноустановок6. В городах Средне-Волжского края в 1932 г. на одного человека активного населения приходилось 35,2 просмотра кинофильма в год . Такой показатель был выше общероссийского, составлявшего 33 просмотра в год9. Посещаемость кинотеатров в городах края увеличилась с 0,2 раз в месяц на члена рабочей семьи (включая младенцев и стариков) в 1933 г. до 0,53 в 1937 г. (см. таблицу 34 Приложений). Семьи городской интеллигенции и служащих ходили в кино в два раза чаще.
В первой половине десятилетия прослеживалось недовольство населения высокими ценами на билеты. Так, самарские горожане в наказах даже предлагали "сбавить цену на билеты в кино за счет увеличения цены на вино и пиво"1. Однако траты на кино занимали небольшой процент в бюджетах трудящихся Средне-Волжского края. Это объясняется тем, что часто билеты в кино выдавались бесплатно от организаций и учреждений. В 1930-е гг. в практику культурно-просветительской работы профсоюзов вошли коллективные походы рабочих в кино. Подавшим коллективную заявку делалась скидка, кроме того, существовала практика использования абонементов.
По мере роста популярности кино, обострялись и увеличивались проблемы, связанные с его показом. На протяжении всех 1930-х гг. самой главной проблемой была нехватка посадочных мест, которыми располагали кинотеатры, для удовлетворения всех потребностей населения. Проверка работы Самарского Горкино в 1935 г. показала, что только в городских кинотеатрах и на летней киноплощадке каждодневная посещаемость составляла 6000 человек. Потребность же в кинообслуживании составляла 15 000 человек в день. Констатировалось, что все помещения тесны, нет ни одного приличного зала и фойе, ни даже места для кассы . В малых городах края ситуация с помещениями для кинотеатров была более напряженная. Так, в Чапаевске, несмотря на неоднократные обещания, к 1938 г. так и не было построено ни одного кинотеатра. Нехватку постоянных кинотеатров смягчали киноустановки в клубах. Увлечение клубов киноработой объяснялось тем, что она не требовала больших усилий в организации, а также приносила доход. Таким образом, просмотр кинокартин стал нормой досуга в повседневной жизни большинства горожан края.
Иная ситуация складывалась по отношению к театру. В городах Средне-Волжского края к концу 1930-х гг. работали следующие театральные учреждения: в Куйбышеве: Театр Оперы и Балета, Театр Драмы, Театр Юного Зрителя, Театр Музкомедии, Театр Рабочей Молодежи, Кукольный театр, Дом народного творчества; в Ульяновске, Пензе и Сызрани - городские театры; в Кузнецке - Совхозно-колхозный театр. Рабочие не являлись завсегдатаями театров. В материалах к отчету Ульяновского Горкома говорилось: "Театр до сих пор обслуживает только обывательскую прослойку служащих города. Рабочие ходят в театр очень мало. Работа по вовлечению рабочих в помещение театра поставлена слабо. Посещают театр 172 человека, хотя мест в театре 1100"1.
Профсоюзы требовали от театралов учитывать пожелания трудящихся. Профессиональные театральные работники оказались в трудном положении, будучи вынужденными работать на заказ. В 1936 г. директору Оперного театра Куйбышева предписывалось установить тесную связь с профсоюзными клубами, организовать проведение в них силами ведущих работников театра лекции, доклады и обмены мнениями по вопросам оперного искусства, прикрепить к самодеятельным кружкам специалистов-актеров для консультативной помощи, организовать выездные художественные бригады на предприятия с популяризацией постановок театра2. В систему политики советского государства в 1930-е гг. по "окультуриванию" трудящихся входило вручение бесплатных театральных билетов передовикам производства. В городах Среднего Поволжья посещаемость театра семьей рабочего с 1933 г. по 1937 г. выросла более, чем в 2 раза в основном за счет бесплатных билетов , но все же оставалась на низком уровне (см. таблицу 34 Приложений). Однако для новой советской элиты (стахановцев, ИТР, высоких служащих) ко второй половине 1930-х гг. театральные постановки стали более традиционным зрелищем.
