Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА I. Польская политическая ссылка в системе внутренней политики Российской империи второй половины XIX в 30
1.1. Полицейский надзор над политическими ссыльными как вид исполнения наказаний в Российской империи второй половины XIX в 30
1.2. Польская политическая ссылка 1860 - начала 1880-х гг. как инструмент внутренней политики правительства 48
ГЛАВА II. Польская политическая ссылка в Вятской губернии первой половины 1860-х гг 72
2.1. Особенности польской политической ссылки на территории Вятской губернии в первой половине 1860-х гг 72
2.2. Отношения польских политических ссыльных и местного населения Вятской губернии первой половины 1860-х гг 89
ГЛАВА III. Польская политическая ссылка в Вятской губернии во второй половине 1860-х - начале 1880-х гг 117
3.1. Польские политические ссыльные и провинциальное общество Вятской губернии во второй половине 1860-х - начале 1880-х гг. ... 117
3.2. Вятская губерния в коммуникационном пространстве польской политической ссылки второй половины 1860 - начала 1880-х гг 142
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 158
ПРИМЕЧАНИЯ 163
СПИСОК ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ 206
СПИСОК ТАБЛИЦ В ТЕКСТЕ 234
ПРИЛОЖЕНИЕ 236
- Полицейский надзор над политическими ссыльными как вид исполнения наказаний в Российской империи второй половины XIX в
- Особенности польской политической ссылки на территории Вятской губернии в первой половине 1860-х гг
- Польские политические ссыльные и провинциальное общество Вятской губернии во второй половине 1860-х - начале 1880-х гг.
Введение к работе
Современное российское общество переживает важные изменения. Политика, направленная на его гуманизацию, и создание правового государства, диктует необходимость взглянуть на прошлое с точки зрения гражданских прав и свобод, осмыслить путь развития, пройденный народами, которые в разные исторические эпохи объединялись в рамках российской государственности.
Построение демократического общества невозможно без познания его истории. Это в полной мере относится к одному из наиболее важных и противоречивых для прошлого России периодов, каким по праву считается пореформенная эпоха. Создание основ нового общества, переустройство всей правовой системы, перемены в области народного образования проходили одновременно с подавлением крупных национально-освободительных движений, которые сопровождались практикой массового насильственного переселения представителей разных этносов на новые места обитания.
После разделов Речи Посполитой и эпохи наполеоновских войн поляки составили часть населения трех европейских монархий. С конца XVIII века польский вопрос превратился в одну из наиболее сложных проблем европейской политики в целом и российской внутренней политики в частности. Польские земли в рамках российской государственности занимали особое место. Внутренняя политика империи во многом определялась отношением к населению бывшей Речи Посполитой. Польские восстания начала 1830-х и 1860-х годов стали вехами в национальной политике правительства. Подавление массовых выступлений вызвало к жизни особое явление в политической, социальной и культурной жизни российской провинции -польскую политическую ссылку. Изучение политической ссылки как части российского общества имеет особую ценность для потомков репрессированных. Политические ссыльные на некоторое время или навсегда
выпадали из истории своего народа и становились частью исторического пути страны вынужденного пребывания. Исследование политической ссылки необходимо для реконструкции провинциальной истории и прошлого государства в целом. Во многих регионах, ранее являвшихся местами ссылки, таких, как Сибирь, Урал, Поволжье, политические ссыльные составляют одну из важнейших частей исторического наследия. Без учета данной этносоциальной группы невозможна историческая память. Политические ссыльные представляли собой отдельный элемент в структуре населения российской провинции. Являясь носителями особого индивидуального и коллективного сознания, они оказывали немалое влияние на менталитет той социальной среды, частью которой становились в ссылке.
Локальные исследования ссылки, являвшейся одной из характерных особенностей истории России XIX в., помогают реконструировать политику государства, ее последствия, исторический путь общества в целом. Возникновение польской политической ссылки стало результатом действия многих факторов исторического процесса. Само появление поляков в структуре населения Российской империи явилось следствием уничтожения независимого польского государства. Некоторые проблемы, характерные для национальной политики и обеспечения целостности государства 1860 - начала 1880-х гг., весьма актуальны и в настоящее время. Период первой половины 1860-х гг. характеризуется возникновением кризисной ситуации в национальной политике России. Подавление восстания 1863-1864 гг. в Царстве Польском и западных губерниях вызвало приток большого количества ссыльных в различные регионы империи. Но этот процесс имел и другую сторону: он способствовал взаимному развитию разных культур. Изучение опыта межэтнических контактов является одним из наиболее злободневных вопросов для формирования национальной политики в современной Российской Федерации.
Актуальность данной темы подчеркивается своеобразием той исторической ситуации, которая сложилась после распада СССР. Политические изменения способствовали трансформации интересов и снижению
интенсивности в сфере культурного обмена между польским и русским народами. Поэтому изучение их взаимодействия в прошлом может рассматриваться не только как теоретическая задача, но и как попытка преодолеть современные политические барьеры. События XX в. показали, что исторические судьбы человечества в основе своей едины, что развитие будет идти по пути возрастающей интеграции различных компонентов мирового сообщества. Поэтому в начале XXI столетия особенно значимым представляется изучение синтеза национальных культур при выявлении их исторических особенностей.
Объектом настоящего исследования является польская политическая ссылка 1860-1880-х годов. Под польской политической ссылкой понимается принудительное удаление государственной властью России официально признанных общественно опасными жителей Царства Польского и Западного края в отдаленные местности и на окраины государства для пожизненного или временного там пребывания.
Особенностью польской политической ссылки 1860-1880-х гг. является ее этнический состав: в данную социальную группу входили не только поляки, но и представители других этносов. Сюда относились жители западных окраин Российской империи, нелояльно относившиеся к существовавшему режиму, участники польского восстания 1863-1864 годов, причастные к различным социальным волнениям, а также иные лица, проживавшие на территории Царства Польского, Западной Украины и Западной Белоруссии.
Предметом исследования являются структура и функционирование польской политической ссылки в Вятской губернии и эволюция ее характеристик на протяжении 1860 - начала 1880-х гг. в контексте развития российского государства и общества.
Хронологические рамки исследования включают в себя период с 1861 по 1881гг., то есть время от реформ Александра II до начала правления Александра III. Данный период характеризуется серьезными преобразованиями не только в социально-экономической сфере, но и в подходах к решению
национального вопроса, обеспечению внутренней стабильности государства и устройству провинциального административно-полицейского аппарата. Что касается польской политической ссылки 1880 - 1890-х годов, формирование и эволюция которой происходили при новых условиях, в частности, при радикально изменившемся аппарате охранительных органов, то она должна быть предметом особого исследования.
Территориальные рамки исследования ограничены пределами Вятской губернии, что объясняется особенностями данного региона. Вятская губерния относилась к числу «внутренних» (в отличие от сибирских, куда направлялась основная часть ссыльных). Кроме того, с 1867 г. территории Вятской, Костромской и Казанской губерний стали местом поселения большинства выбывавших из сибирской ссылки поляков. Показателем весомости данного этносоциального слоя и его восприятия местными жителями как неотъемлемой части населения стало сооружение католического храма в Вятке.
Степень изученности темы определяется совокупностью существующих исследований. Историография проблемы условно делится на пять больших тематических групп: 1. Литература, характеризующая национальную политику в Российской империи второй половины XIX в. 2. Работы, посвященные общим вопросам ссылки в России второй половины XIX в. 3. Исследования по общим вопросам управления в российской провинции пореформенного периода. 4. Труды, освещающие различные аспекты русско-польских отношений в 1860-х - начале 1880-х гг. XIX в. 5. Специализированные работы о польской политической ссылке в Вятской губернии.
Развитие историографии проблемы включает несколько этапов. Хронологически выделяются досоветский, советский и постсоветский периоды. Изучение польской политической ссылки в России было начато современниками событий.
Методологические основы изучения ссылки были заложены работами С. В. Максимова «Сибирь и каторга» и Е. Н. Анучина «Исследование о проценте ссыльных в Сибирь».1 В книге С. В. Максимова впервые был
сформулирован тезис о необходимости исследования собственно польской политической ссылки. В XIX в. началось изучение польского вопроса как явления внутренней политики. Этой проблеме были посвящены заметки М. П. Погодина. В конце XIX в. А. Н. Пыпин выявил наличие разных точек зрения на польский вопрос. Э. И. Пильц сосредоточился на особенностях правительственной политики в Царстве Польском.4 Некоторые аспекты этой проблемы затрагивались также А. Л. Погодиным.5 В начале XX в. А. А. Корнилов впервые проанализировал взгляды российских общественно-политических деятелей на польский вопрос.6
Отдельное направление историографии дореволюционного периода составили работы по общим вопросам политической ссылки. Среди них выделяются, во-первых, труды по законодательной базе этого вида наказания и. во-вторых, по истории ссылки. Д. Дриль в статье «Целесообразна ли современная ссылка в качестве карательной меры», проанализировав историческое развитие ссылки, раскрывал ее порочность как средства наказания и несостоятельность в качестве меры исправительной. Автор сделал вывод: «ссылка может успешно существовать, но только в качестве одного из способов устройства... судьбы тех выпущенников из долгосрочных тюрем, которые сами пожелают воспользоваться им».8
В. Д. Жижин, в работе «Ссылка в России (законодательная история русской ссылки)» характеризовал различные исторические этапы ее развития. По его мнению, «сложившись на почве совершенно особых потребностей и условий жизни русского народа, она выработалась в самостоятельный институт уголовного права - институт, на который иностранные законодательства не оказали, да и не могли оказать никакого влияния, так как ссылка в России возникла гораздо раньше, чем в западноевропейских государствах».9 Особенности важного для нас периода схематично изложены автором в последней части работы.10 Всю ссылку второй половины XIX в. В. Д. Жижин делил на пять видов: ссылка в каторжные работы, на поселение, на житье, на водворение. В особый вид он выделял ссылку административную без анализа ее
специфики. Констатировалось лишь существование такого вида наказания.11 В конце XIX - начале XX вв. было начато изучение некоторых аспектов законодательства, административной деятельности в отношении ссылки.12
Таким образом, в российской литературе конца XIX - начала XX вв. была сформулирована проблема необходимости изучения межэтнических взаимоотношений. Сделана также первая попытка описания польской политической ссылки. Однако объективное исследование данной темы для современников было невозможным. Это определялось секретным характером материалов, содержавших информацию о ссылке. Поэтому в дореволюционной научной литературе рассматривался лишь один ее аспект: описывались связи ссыльных поляков с населением Сибири.
Следующий этап развития историографии характеризуется трудами исследователей советского периода. Особенностями данного этапа являются:
Создание первых профессиональных работ о польской политической ссылке;
Постепенное формирование единой научной парадигмы.
Советский период включает в себя большое количество разносторонних работ, поэтому целесообразно выделить внутри него несколько подпериодов. Основанием для их деления являются идеи, служившие методологической основой, и методика проведения исследования.
а) Первый этап в развитии советской историографии можно ограничить 1920-1930-ми годами. Творчество С. В. Максимова послужило основой для выработки методологических подходов в исследовании ссылки. Этот подпериод характеризуется целенаправленным созданием ряда трудов. В 1925 г. была издана работа И. Мирова, в которой делалась первая попытка
1 \
осветить политическую ссылку на территории Вятской губернии. Привлечение материалов официального делопроизводства стало достоинством работы. Однако выборка источников была неполной и фрагментарной. Непоследовательное изложение материала дополнялось его произвольной трактовкой. В 1933 г. П. Н. Луппов констатировал отсутствие профессиональных трудов по истории ссылки в Вятке и критиковал И. Мирова
за ненаучные и вольные комментарии источников. 4 П. Н Луппов первым сделал польскую политическую ссылку в Вятке предметом научного изучения. Этому вопросу была посвящена отдельная глава его монографии «Политическая ссылка в Вятский край». Автор выделил данную губернию в качестве места концентрации ссыльных и детально описал территориальные рамки, в которых должны были находиться ссыльные поляки.15
П. Н. Лупповым рассматривался вопрос о сроках ссылки. Архивные данные были сведены им в таблицу, что стало первой попыткой выяснить среднюю продолжительность пребывания ссыльных в губернии. Однако неразработанность фондов местного архива и отсутствие данных центральных архивохранилищ воспрепятствовали составлению представительной выборки. П. Н. Луппов свои выводы о среднем сроке продолжительности ссылки сделал на основе достоверных данных лишь о 37 ссыльных. Этот недостаток особенно заметен при соотнесении с выводом о массовости вятской ссылки. Он писал: «По количеству ссыльных уроженцев Западного края Вятская губерния оказалась... чуть ли не на первом месте».16 Автор заметил разницу в практике определения сроков ссылки в 1860-х и 1880-х гг. Весьма важной является
і о
попытка социальной и возрастной классификации ссыльных.
Второй работой Луппова в данной области стал список «Политические ссыльные в Вятской губернии в 1825-1905 гг.: Всего 1382 лица, в том числе 111 женщин». Целью подобного труда он считал «иметь сведения о всех лицах, которых царское правительство держало в изгнании».19 Избранный автором подход позволяет представить общие размеры вятской ссылки, в контексте которой проходило развитие отдельных ее компонентов. Помимо общей значимости этого труда, существует и вторичный, латентный слой информации. Собранные в единый ряд обвинения, предъявлявшиеся властью политическим ссыльным на протяжении 80 лет, представляют собой особый пласт материалов, обработка и обобщение которых должно стать предметом отдельного исследования. В составе данного списка упоминаются также ссыльные поляки. Таким образом, П. Н. Луппов выявил необходимость
изучения польской политической ссылки в Вятском крае и сделал первые шаги в этом направлении. Однако отсутствие точной информации о размерах данного явления не позволило провести исследование достаточно точно.
В целом 1920-1930-е гг. характеризовались отсутствием свободы научного творчества, директивным навязыванием оценочных критериев и проблематики исследований. Особенно пагубным, на наш взгляд, являлось пренебрежение к анализу внутриполитического курса России. На первое место в исследовательской проблематике вышло изучение классовой борьбы и социально-экономических вопросов исторического развития. В 1940-х гг. проблема польской политической ссылки, вследствие объективных условий, специально учеными не рассматривалась. Поэтому в данном исследовании следующий этап относится к более позднему времени.
б) Второй этап в развитии советской историографии условно очерчивается рамками 1950 - конца 1980-х гг. Отличием данного подпериода стало расширение исследовательской проблематики. С 1960-х гг. в работах советских исследователей более частым явлением стали региональные исследования польской политической ссылки. Данное направление было особенно характерным для сибирских ученых, что нашло выражение в создании специализированных сборников.
Одной из наиболее значительных особенностей советской историографии являлась разработка целого комплекса научных проблем, посвященных русско-польским революционным связям. Особенно интенсивное развитие этого направления исследовательской работы началось с 1950-х гг. Советские исследования данного времени были объединены общепринятой концепцией, которая приобрела парадигматический характер и охватывала период 1820-х -1890-х гг. Понятие «парадигма» будет пониматься как «признанные всеми научные достижения, которые в течение определенного времени дают модель постановки проблем и их решений научному сообществу».21
Ранний период в истории этого союза раскрывался монографиями П. Н. Ольшанского «Декабристы и польское национально-освободительное
движение» и А. Ф. Смирнова «Революционные связи народов России и Польши. 30-60 годы XIX века».22 В 1960-1970-х гг. данное направление развивалось весьма интенсивно и стало основополагающим для рассмотрения отношений поляков и русских в царской России.23 Проблематика русско-польских революционных связей 60-х - 80-х гг. XIX в. наиболее полно представлена в трудах И. С. Миллера, В. А. Дьякова, Н. П. Митиной, Т. Г. Снытко. 4 Их работы составили основу советской парадигмы. Данный подход повлиял и на изучение пребывания ссыльных поляков в Вятке.25
В 1980 г. И. С. Миллер констатировал достижения данного направления в историографии: «Проблематика межнациональных революционных связей... заняла ныне свое законное место в изучении истории революционных событий
9f 60-х годов». Еще через десять лет (в 1990 г.) С. М. Фалькович выделила работу по выявлению материалов истории восстания 1863 г. в качестве основного достижения данного направления историографии. В 1991 г. данный тезис был развит в сборнике статей, посвященном международным связям национальных движений в Центральной Европе.27
Важнейшие особенности социально-правового статуса населения губернского и уездного городов раскрываются в монографии П. Г. Рындзюнского «Городское гражданство пореформенной России». В данном исследовании эта монография используется для понимания процесса социальной адаптации ссыльных поляков.
Отдельное направление составляют труды как советских, так и иностранных ученых обобщающего характера, посвященные взаимодействию различных этносоциальных групп и их особенностям в рамках Российской империи. Исследования в этой области показывают сложность механизма этнического взаимовосприятия. Для настоящего исследования особое значение имеют также работы, касавшиеся местных особенностей жизнедеятельности сосланных. В исторической литературе данного подпериода подчеркивались, чаще всего, два аспекта пребывания поляков в ссылке: работа в области просвещения и ведение ими антиправительственной деятельности. В трудах Л. П. Рощевской тема политической ссылки получила новое осмысление. Данная проблема оказалась сопряженной со всем комплексом внутренней политики правительства. Более того, она стала изучаться в качестве одной из важнейших ее частей. Л. П. Рощевская, в частности, писала: «Внутреннюю политику царизма, его полицейско-бюрократический аппарат невозможно представить себе без ссылки, которая являлась оборотной стороной самодержавия пореформенной России». Кроме того, автором отмечалось: «История политической ссылки вырастает в крупную социально-политическую проблему второй половины прошлого столетия не только в связи с ее массовостью, но и потому, что она оказала огромное влияние на все стороны... жизни... России». Автором констатировалась слабая изученность, а также отсутствие обобщающих работ по истории политической ссылки как собственно исторического, так и историко-юридического характера.33
Л. П. Рощевская впервые выделила период 1860-1880-х гг. в качестве особого этапа развития политической ссылки, отметив, что работы А. Д. Марголиса относятся к 90-м годам, представлявшим собой особый период.34 Л. П. Рощевская констатировала, что польская политическая ссылка являлась одной из наиболее важных частей политической ссылки в пореформенной России. При этом особое внимание исследователь обратила на отсутствие точных количественных данных по этой проблеме и многонациональность данного социально-политического явления.35 В качестве первоочередной задачи Л. П. Рощевская выдвигала установление максимально точного состава
« - 36
политической ссылки и всесторонний его анализ.
Особенно важным для настоящего исследования представляется ее вывод относительно регионального изучения политической ссылки. Л. П. Рощевская констатировала: «Пока имеется только фрагментарный материал, и связывать его воедино нелегко в силу значительных пробелов в фактах».
Таким образом, в историографии середины 1970-х гг. была осознана необходимость детального изучения ссылки. Вторым по значимости направлением были признаны региональные исследования в данной сфере.
Значительное место среди научных трудов, имеющих отношение к теме настоящего исследования, занимают работы, непосредственно посвященные вопросам польской политической ссылки в Вятской губернии. В 1960-х гг. проблемой польской ссылки в Вятке занималась В. М. Фоменкова. Большая часть работ этого автора имеет описательный характер.
В отличие от трудов П. Н. Луппова, ее работы методологически полностью находились в рамках исследовательской парадигмы русско-польских революционных связей. Цель была определена следующим образом: «Заполнить еще одну страницу из истории революционных связей двух братских народов, плечом к плечу боровшихся против царского самодержавия».
Несомненным достоинством статьи «Участники польского освободительного движения в вятской ссылке» является начало изучения персоналий по данной теме. Всего автор выделила девять судеб: Эльвиро Андриолли, Оскар Авейде, Здислав Янчевский, Кароль Чаховский, Людвиг Розенберг, Иосиф Вишневский, Степан Гриневский, Адам Красинский,
»-» 39
Витольд Гедроиц.
Учитывая работу Б. П. Козьмина, автор включила в рамки своего исследования некоторые подробности участия жителей Вятской губернии в «Казанском заговоре», что позволило создать широкий социально 40
политический контекст регионального развития данного периода. В. М. Фоменкова привлекла некоторые новые данные о составе польской ссылки в 60-х гг. XIX века. При этом автор не составила о ссылке обобщающего представления. Причиной этого было отсутствие достаточной источниковой базы. Исследователь писала: «скудный документальный материал не позволял делать категорические выводы».41 Особенностью работы «Участники польского освободительного движения в вятской ссылке» является попытка распределить ссыльных поляков по партийной принадлежности. Однако данный критерий не может быть определяющим для создания портрета ссыльного. Этот подход игнорирует силу государственного воздействия на
человека, подвергшегося репрессиям и эволюцию его взглядов вследствие примененных к нему мер.42
Сильной стороной подхода В. М. Фоменковой стало рассмотрение данного социально-политического явления в контексте развития провинциальной городской культуры второй половины XIX века. Автор связывает ссылку с наиболее яркими событиями внутренней жизни провинции и включает ее в общий ход развития внутренней губернии, как, например, в статьях «Вятка 40-х годов в письмах Генрика Каменьского», «Русско-польские связи на Вятской земле в XIX в.», «Эскизы из жизни и быта вятского крестьянства по письмам Г. Каменского».43 Опубликование писем Г. Каменского помогло реализоваться подобному подходу.44
Из работ В. М. Фоменковой выделяется статья, посвященная мировоззрению О. Э. Авейде. Попытка проникновения во внутренний мир исторической личности является заслугой исследователя. Предметом статьи является процесс формирования политических взглядов этого человека, как одного из членов Центрального национального комитета в Варшаве. Данная статья представляет интерес прежде всего как исходный пункт для воссоздания эволюции мировоззрения одного из бывших руководителей восстания в период его пребывания в ссылке.45
Таким образом, особенностями подпериода 1950-1980-х гг. при изучении данной темы являлись: 1. Выделение истории польской политической ссылки в Российской империи 1860-1880-х гг. в качестве отдельного исследовательского направления. 2. Разграничение исторических периодов внутри истории политической ссылки. 3. Создание теории русско-польских революционных связей и формирование на ее основе отдельной исследовательской парадигмы. 4. Выделение советскими историками источникового комплекса как основы исследования политической ссылки.
Для работ 1920-1930-х гг. свойственна узость источниковой базы. Неразработанность архивов и идеологические требования, ужесточившиеся в связи с развитием тоталитаризма в стране, не позволяли использовать в полной
мере имеющиеся источники. Период 1950 - конца 1980-х гг. стал временем формирования источникового комплекса по истории польского национально-освободительного движения 1860-х гг. В начале 1960-х гг. состоялось издание документов, среди которых можно выделить показания и записки Оскара Авейде; материалы, характеризующие состояние крестьянства и крестьянского вопроса в Радомской губернии в 1863 г.; переписка представителей высшей администрации в Царстве Польском.
Большим достижением стало создание исследовательских коллективов, которые провели колоссальную работу по опубликованию источников, касавшихся восстания 1863-1864 гг. и русско-польских связей в 1860-1880-х гг. Однако недостатком советского периода развития историографии в целом стало слабое внимание к регионалистике в исследованиях. Ссылка охватывала огромные пространства. Материалы о поляках сохранились во многих местных архивах. Источники из региональных хранилищ, которые способны дать основания для изучения жизни ссыльных непосредственно во время ссылки, были затронуты весьма слабо. Недостаток региональных конкретно-исторических исследований польской политической ссылки сказывался также и на общероссийском взгляде.
С начала 1990-х гг. отсчитывается новый период развития историографии, который условно можно назвать постсоветским. Для настоящего исследования особую важность имеет изучение политической ссылки в системе карательной политики российского правительства, предпринятое П. Л. Казаряном.
Ссылка исследуется данным автором в качестве важнейшей части карательной политики правительства России.46 П. Л. Казарян предпринял комплексное изучение политической ссылки в Якутии. Он выяснил историко-юридические предпосылки, особенности географической среды, численности, состава политических ссыльных, режима и организации надзора на местах ссылки, условий жизни и существования, связей, деятельности ссыльных, взаимоотношений с местным населением. После 1991 г. перестала восприниматься в качестве обязательной советская парадигма.
Образовавшуюся лакуну в исследовательской проблематике заняли работы, посвященные национальной политике в России второй половины XIX века и самосознанию поляков в структуре населения империи.47
Для настоящего исследования важной представляется тема межэтнических отношений в имперском контексте. Можно согласиться с понимание этой проблемы А. В. Липатовым и А. И. Селицким. Их мнение сформулировано так: «Географическая близость русских и поляков соотносилась с их близостью этногенетической... Отрицательные стереотипы, порождаемые длительной традицией и актуализируемые очередными осложнениями взаимоотношений, когда в обоюдном восприятии народ отождествлялся с институтами государства и... церкви, с их идеологией и политикой, до сих пор живучи». В 1990-е гг. исследовательский интерес сосредоточился также на проблеме жизнедеятельности изгнанников.49
В конце XX в. проблема связей русского и польского народов в 1860-1880-х годах видоизменилась. В трудах Л. Е. Горизонтова парадигма советского периода характеризуется как проводившаяся «без учета широкого общественного и идейно-политического контекста»; обосновывается новый, более умеренный, взгляд на данную проблему - как на «сотрудничество леворадикальных элементов двух народов».50
Подобный подход характерен для большинства созданных в конце 1990 -начале 2000-х гг. российскими и польскими исследователями работ по данной теме.51 В частности, А. А. Машковцев, исследуя вопрос о ссылке польских священнослужителей в Вятской губернии во второй половине XIX в., пришел к выводу о том, что «не стоит преувеличивать значение русско-польских революционных связей... Материалы центральных и местных архивов не позволяют говорить о... связях польских ссыльных с местной общественностью. Идеи польского освободительного движения оказали влияние лишь на очень узкий круг вятской интеллигенции, и то не напрямую (через ссыльных), а посредством нелегальной литературы. Польские же повстанцы жили достаточно обособленно и замкнуто». Такое суждение вполне обосновано. Процесс выработки взаимопонимания между провинциальным населением России и иноязычной, принадлежащей к католичеству группой ссыльных, должен был занять продолжительное время. Кроме того, сказывалась разница в менталитете, в разных видах индивидуального и коллективного исторического опыта, носителями которых являлись участники коммуникации.
Особенности службы, повседневного существования и, как следствие этого, тип отношения к жизни провинциального чиновничества XIX вв., раскрывает в своих исследованиях Л. Е. Шепелев.53 Кроме того, он характеризует губернские органы власти, материальное и правовое положение чиновничества. Это создает основу для реконструкции отношений пришлого общественного элемента и местного чиновничества, которое наиболее тесно соприкасалось с проблемами ссыльных. К работам по данной проблематике примыкают литературоведческие исследования творчества Г. Каменского.54
А. А. Машковцев в конце 1990-х гг. предметом своего исследования сделал особенности межконфессиональных отношений в Вятской губернии второй половины XIX - начала XX вв. По этой теме была защищена диссертация на соискание ученой степени кандидата исторических наук.55 В своей монографии «Католицизм в Вятской губернии (вторая половина XIX в. - 1917 г.)» автор проанализировал историю местной католической общины, являвшейся одной из наиболее значительных религиозных меньшинств в данном губернском городе второй половины XIX в.56 В центре его исследования находятся представители католического духовенства, сосланные после польского восстания 1863 года. Историю католицизма на вятской земле автор монографии делит на два периода. Начало 1860-х гг. - 1892 г. автор считает начальным периодом для формирования общины. Второй период очерчивается 1892— 1917 гг. Автор анализирует жизнь и деятельность Виленского епископа Адама
го
Красинского в ссылке. Впервые подробно рассмотрен процесс пребывания в вятской ссылке римско-католическое духовенства. Всего, согласно данным А. А. Машковцева, на протяжении 1860-1890-х гг. в Вятке отбывали этот вид
наказания 12 ксендзов, при этом «большинство опальных католических священников подверглись административной высылке в Вятскую губернию за участие в манифестационном движении».59 Автор приводит данные о количестве католиков в губернии. Он делает вывод об их концентрации в губернском городе: «Более половины католиков (127 человек) проживало в Вятке, составляя вторую по численности (после православных) конфессиональную группу. Довольно много их находилось в юго-восточных уездах (Малмыжском, Сарапульском и Елабужском) - 56 человек, а также в Слободском и Глазове. На западе, юго-западе и севере губернии католики были представлены очень слабо».60
Важен вывод А. А. Машковцева о том, что с 1861 по 1889 г. в Вятскую губернию было сослано более десятка католических священнослужителей. Сам факт постоянного проживания священников в данной губернии значил много. Действительно, благодаря ссыльным ксендзам, вятским католикам удалось создать к концу XIX в. влиятельную общину, сумевшую построить в губернском центре свой собственный храм святого Александра.61 Таким образом, А. А. Машковцевым акцентируется роль священнослужителей в процессе создания католической общины.
Подобный подход не может способствовать реконструкции исторического прошлого. Сила и влияние религиозной общины основывается на численности, деятельности и мышлении всех ее членов, а это зависит от наличия этноконфессиональной диаспоры в регионе. В связи с этим представляется особенно важным диссертационное исследование В. В. Пичугиной «Польская интеллигенция в общественно-политической жизни Поволжья и Приуралья (в XIX веке)». Автор рассматривает процесс формирования польской диаспоры в этих двух регионах; конфессиональную ориентацию поляков; правовое, социальное и материальное положение польских ссыльных. В. В. Пичугина привлекла к работе обширный комплекс литературы для характеристики польского вопроса. Ее исследование создает возможность представить особенности существования большой этносоциальной группы в центре России:
автор анализирует общественно-политические процессы, происходившие на территории десяти губерний (Нижегородской, Казанской, Симбирской, Самарской, Пензенской, Саратовской, Астраханской, Пермской, Вятской и Оренбургской). Вероятно, именно эти широкие территориальные рамки не позволили сформировать достаточно обоснованное представление о процессах, происходивших именно в Вятской губернии.
Привлеченный автором для решения исследовательских задач архивный материал чаще всего не освещает особенностей общественно-политической жизни в Вятке. В. В. Пичугина использовала документы фондов Главного военно-судного управления, следственной комиссии по Казанскому заговору Центрального государственного военно-исторического архива, а также материалы, отложившиеся в Национальном архиве Республики Татарстан.63 Относительно Вятской губернии автором привлечены были лишь монография «Политическая ссылка в Вятский край» П. Н. Луппова и статья «Участники польского освободительного движения в Вятской политической ссылке» В. М. Фоменковой.64 Отказ от использования архивного материала привел к фактическим ошибкам и произвольному выбору регионов для исследования. Однако в целом работа Пичугиной имеет большое значение, поскольку позволяет создать наиболее общее представление о возникновении и эволюции польской диаспоры на огромной территории российской провинции.
Большим достижением в деле изучения региональных административно-полицейских органов стало диссертационное исследование С. А. Трушкова.65 Оно помогает выявить состояние того аппарата, с помощью которого исполнялись назначенные полякам наказания. Представляется обоснованным вывод автора об отсутствии стимулов к активной деятельности для основной массы служащих в пореформенный период.66 Диссертационное исследование стало основой монографии С. А. Трушкова «Администрация и полиция Вятской губернии второй половины XIX - начала XX вв.»67
Первым опытом систематизации ссылки в Вятскую губернию участников польского восстания 1863 г. является биобиблиографический словарь
Т. А. Дворецкой.68 Автор, занимаясь изучением жизни поляков на вятской земле, немало сделала для выявления их роли в общественном и культурном развитии данного региона, в частности, в медицине и просвещении.69 Исследовав неопубликованные архивные данные ГАКО о 498 повстанцах, автор свела их в словарь.
Данные о поступавших в губернию на водворение и на жительство поляках систематизированы по образцу ежегодной ведомости губернатора о лицах, состоящих под надзором полиции, и включают следующие сведения: фамилия, имя, отчество; даты жизни; место рождения; сословная принадлежность; сведения о родителях; образование, профессия, должность; причины ареста; данные о вынесенном приговоре; наказание, место проживания в губернии, время прибытия на территорию Вятки, семейное положение, занятия; данные о пособии. Достаточно важными являются сведения о судьбах этих людей после освобождения и о потомках ссыльных поляков. Однако Т. А. Дворецкая игнорировала особенности назначения наказаний для польских повстанцев и специфику развития органов исполнения наказаний в дореволюционной России в целом и по губерниям в частности. Это не позволило создать достаточно полную картину польской ссылки именно по результатам восстания 1863 г. Автором полностью исключены те участники восстания, которые отбывали ссылку в арестантской роте. Отсутствие четкого подхода к формированию понятия «участник польского восстания 1863-1864 гг.» повлекло искусственное сужение взгляда на данную проблему.
Среди работ польских исследователей необходимо выделить труды В. Сливовской. Непосредственное отношение к теме настоящего исследования имеет монография: «Сибирь в жизни и памяти Гейшторов - политических ссыльных; Вильно - Сибирь - Вятка - Варшава».71 Это исследование является попыткой реконструировать взгляд самого ссыльного поляка как на ссылку, так и на провинциальный российский город 1870-х гг. В. Сливовская не только показала значение ссылки в жизни поляка, но осветила весь круг знакомств по его дневникам, которые охватывают весь путь этого человека от Вильно до
Иркутской губернии и Вятки. Значимость этой работы состоит в попытке целостного освещения проблемы сибирской ссылки и ссылки во внутренние губернии как единого процесса. Эта особенность монографии представляется для настоящего исследования весьма важной, поскольку ссылка сибирская для многих поляков трансформировалась в ссылку во внутренних губерниях и наоборот. Особую значимость имеет биографический словарь «Польские ссыльные в Российской империи в первой половине XIX в.»73 Польская политическая ссылка 1860-1870-х гг. в Вятке была связана с периодом 1830-1840-х гг. Для исследования задействована также польская литература, характеризующая некоторые аспекты пребывания поляков в ссылке в различных регионах, а также их отношения с местным населением, прежде всего, сборники статей по тематике «Поляки и русские». Использован каталог документов, имеющихся в распоряжении польских исследователей, некоторые воспоминания ссыльных.74
Таким образом, анализ научной литературы показывает, что в настоящее время наименее изученным аспектом истории польской политической ссылки является та ее часть, которая протекала во внутренних регионах и, в частности, в Вятской губернии. Несмотря на важность данной темы, что подчеркивается интересом к ней разных авторов в разное время, она остается неисследованной. История изучения вопроса показывает, что во внимание принимались только лишь отдельные аспекты выделенной проблемы. Хронологические рамки 1860 - начало 1880-х гг. обусловлены поступлением большого количества ссыльных поляков на территории провинциальной России, их массовыми постоянными перемещениями и ассимиляцией, что не было свойственно для периода 1830 -1850-х гг.
Отсутствует специальная монографическая работа, охватывающая весь комплекс вопросов, связанных с проблемой польской политической ссылки в Вятской губернии. Не определены основные параметры польской политической ссылки. В частности, не установлены точные количественные данные, характеризующие это особое этносоциальное явление в жизни северной
недворянской губернии Европейской России 1860 - начала 1880-х гг. Более того, проблема установления количества сосланных в Вятскую губернию поляков не формулировалась и задача такая не ставилась. Не выявлено также наличие различных частей польской политической ссылки в Вятской губернии указанного периода и, соответственно, не определено соотношение между ними. В то же время постановка проблемы изучения ссылки и ее эволюции во второй половине XIX в. подготовлена предшествующими работами. Данные обстоятельства определили цель и задачи настоящего исследования.
Целью исследования является изучение особенностей польской политической ссылки в Вятской губернии и эволюции ее качественных характеристик в 1860 - начале 1880-х гг.
Задачи исследования. Для достижения поставленной цели намечены следующие исследовательские задачи:
Установить значение польской политической ссылки в системе внутренней политики Российской империи периода 1860 - начала 1880-х гг.
Определить место Вятской губернии в системе польской политической ссылки 1860 - начала 1880-х гг.
Выявить динамику состава польской политической ссылки в Вятской губернии 1860 - начала 1880-х гг.
Выявить и проанализировать эволюцию отношений между местным населением Вятской губернии и ссыльными поляками.
Определить общие явления и тенденции в польской политической ссылке в различных регионах Российской империи 1860 - начала 1880-х гг.
Новизна настоящей работы заключается в создании первого комплексного исследования по истории польской политической ссылки в Вятской губернии в 1860 - начале 1880-х гг. Формирование единого комплекса источников и введение в научный оборот новых фактических данных по выделенной проблематике, их комплексный ретроспективный и системный анализ позволит выявить особенности и основные тенденции развития этого этносоциального феномена.
Методологическую основу настоящего исследования составляют принципы объективности и историзма, предполагающие учет всех факторов, влиявших на ход исторического процесса, критическое осмысление мнений его участников и исследователей, изучение исторических событий в их развитии и взаимосвязи. Эти методы использовались в таком соотношении, которое позволяло наиболее эффективно решать поставленные нами исследовательские задачи. Особое внимание было уделено источниковедческому анализу, критическому разбору источников и их сравнительному изучению для получения максимально объективных данных.
Особенность работы заключается в широком использовании методов количественного анализа, выявлении численных характеристик изучаемых объектов и установлении их процентных соотношений. Статистическая обработка содержащихся в источниках сведений была главным исследовательским приемом при анализе социальных характеристик персонального состава польской политической ссылки. Вместе с тем, в диссертации используются такие специально-исторические методы исследования, как историко-генетический, историко-сравнительныи и историко-системный. Указанные методы применяются комплексно, полученные с их помощью результаты взаимно дополняют друг друга. Например, историко-сравнительныи метод, использование которого позволяет детально и последовательно выявлять отдельные стороны жизнедеятельности политических ссыльных, связан с системным. Этот путь ведет к составлению общей картины состояния ссылки как системы со своей особой внутренней структурой и эволюцией. Для результативности количественный анализ, как правило, используется в сочетании со сравнительно-историческим методом.
Источниковая база исследования. Источники, использованные в настоящем диссертационном исследовании, могут быть подразделены на следующие группы: 1. Законодательные и нормативные акты. 2. Материалы официального делопроизводства. 3. Источники личного происхождения. 4. Справочные материалы. 5. Периодическая печать и публицистика.
Указанные группы источников, кроме последней, образованы комплексом как опубликованных, так и архивных материалов. Законы, регулировавшие деятельность губернских и уездных административно-полицейских органов и должностных лиц, содержатся в Полном собрании законов Российской империи (собрания первое и второе). Кроме того, данные законоположения сгруппированы в «Уставе о ссыльных», «Уложении о наказаниях уголовных и исправительных», и «Уставе о службе гражданской по определению от правительства», опубликованных, соответственно, во втором и третьем томах Свода законов Российской империи (издания 1857, 1876, 1892 гг.). Помимо законов, функционирование местного административно-полицейского аппарата определялось подзаконными актами - циркулярами и инструкциями министерства внутренних дел, деятельность же уездных структур, наряду с этим, регулировалась циркулярными предписаниями губернаторов.
Самый значительный источниковый массив для данного исследования представляют собой материалы официального делопроизводства. Секретные министерские предписания, предназначавшиеся губернской администрации, отложились в фонде 582 (канцелярия Вятского губернатора) Государственного архива Кировской области (далее - ГАКО) и 583 (Вятское губернское правление) ГАКО. Если законодательные акты раскрывали правовой статус и структуру местных административно-полицейских органов, определяли их права и обязанности, то нормативные документы конкретизировали компетенцию местных учреждений и должностных лиц, и направляли их деятельность. Важнейшим видом второй группы источников являются ведомости о лицах, состоящих под надзором полиции, составлявшиеся ежегодно и содержавшие в себе сведения о возрасте, происхождении, звании, правовом статусе, конфессиональной принадлежности, семейном положении, информацию о ранее занимаемых должностях, основании, источнике и виде наказания. Ведомости о лицах, состоящих под надзором полиции, а также списки арестантов отложились в ГАКО в фондах 582, 143 (Вятская арестантская № 38 рота гражданского ведомства) и Российском
Государственном историческом архиве (далее - РГИА) в фонде 1286 (департамент полиции исполнительной МВД), что позволяет верифицировать данные источников. Для раскрытия темы настоящего исследования используются ежегодные всеподданнейшие отчеты губернаторов. В них, наряду с разносторонней информацией о состоянии губернии за данный год, дается характеристика деятельности губернских и уездных административно-полицейских учреждений, что является немаловажным фактором изучения не только жизни ссыльных, но и деятельности полиции по отношению к ним.
Особое значение имеет секретная отчетность губернского жандармского управления, отложившаяся в 109 фонде (III отделение собственной Его Императорского Величества канцелярии. 1 экспедиция) Государственного архива Российской Федерации (далее - ГАРФ). Данный архивный фонд, как и фонд 1286 РГИА, важен также и потому, что в нем содержатся ценные сведения о режиме ссылки, быте сосланных поляков, перемещениях, а также некоторых особенностях мировосприятия ссыльных.
III Отделение решало обширный комплекс вопросов, непосредственно связанных с политической ссылкой. Сюда, например, чаще всего поступали прошения ссыльных поляков и их родственников. Часто прошения становились поводом для перемен в судьбах изгнанников. Это учреждение осуществляло надзор за проведением практической работы по амнистированию ссыльных поляков. Это отделение выступало, фактически, в качестве консультационной инстанции для МВД и региональных властей. Выезд и сосредоточение бывших ссыльных также контролировались III Отделением. Большое значение имеет также документация секретной части Вятского губернского жандармского управления, отложившаяся во второй описи 714 фонда ГАКО.
Важным видом источников являются персональные дела ссыльных, большая часть которых отложилась, прежде всего, в 582 фонде ГАКО и 109 фонде ГАРФ. Именно в источниках этого рода сохранилось большинство материалов, авторами которых были сами ссыльные. Автографы встречаются сравнительно редко, однако даже написанные руками писцов, знакомых по
совместному отбыванию наказания или представителями местного населения, эти документы хранят особенности личностного мировосприятия и отношения к государственности, своему народу и населению провинции. К документам этого вида относятся прошения и жалобы ссыльных. Эти послания предназначались уездной и губернской администрации для изменения в условиях проживания. Чаще всего это делалось для расширения возможностей передвижения по территории губернии, разрешения заниматься новыми видами хозяйственной деятельности, возвращения утраченных прав состояния, перемещения в какую-либо иную губернию, получения разрешения заключить брак, освидетельствования в плохом состоянии здоровья.
Помимо этих, в исследовании используются и другие виды источников как официального, так и личного происхождения: отчеты губернских и уездных учреждений, официальная переписка, жалобы на действия должностных лиц, материалы ведомственных дознаний, следственные дела. В настоящем исследовании использованы указанные виды документов из ф. 1281 (Совет министра внутренних дел), ф. 1282 (Канцелярия министра внутренних дел), ф. 1284. (Департамент общих дел МВД) РГИА; ф. 4 (Ижевские оружейный и сталеделательный заводы Сарапульского уезда Вятской губернии) Центрального государственного архива Удмуртской Республики (далее -ЦТ АУР); ф. 714 (Вятское губернское жандармское управление) ГАКО.
Для решения поставленных исследовательских задач привлечены личные материалы. Переписка высших сановников империи отражала всю сложность выработки внутриполитической линии в условиях начала 1860-х гг. Персональные материалы, отражающие расстановку сил в руководстве при организации польской политической ссылки после 1863 г., отложились в ф. 169 (Милютин Д. А), ф. 237 (Черкасский В. А.) Российской государственной библиотеки (г.Москва); ф. 124 (Ваксель Н. Л.), ф. 179 (Гербель Н. В), ф. 226 (Грот К. К.), ф. 379 (Корнилов Ф. П.), ф. 629 (РатчВ. Ф) Российской национальной библиотеки (г. Санкт-Петербург). Особое значение придается неопубликованным материалам, отложившимся в низовых подразделениях.
Служившие в этих структурах чиновники были непосредственно и повседневно связаны с находившимися в ссылке поляками. Они исполняли режим полицейского надзора. Это ф. 715 (фонд Вятского уездного полицейского управления); ф. 716 (фонд Малмыжского уездного полицейского управления); ф. 717 (фонд Котельнического уездного полицейского управления); ф. 718 (фонд Орловского уездного полицейского управления); ф. 719 (фонд Слободского уездного полицейского управления); ф. 795 (фонд Нолинского уездного управления); отчетность уездных исправников и становых приставов отложилась также в фонде 721 (Вятское городское полицейское управление), в 582 фонде ГАКО. Впервые вводятся в научный оборот источники 143 фонда (Вятское исправительное отделение) ГАКО. Наиболее интересен первый период существования этого подразделения, охватывающий хронологические рамки с 1864 по 1870 гг. Всего для написания диссертационного исследования задействованы 24 фонда, 861 архивное дело.
Опубликованным эпистолярным источником являются письма Г. Каменского. Время его проживания в Вятке выходят за рамки настоящего исследования. Однако привлечение этого материала необходимо для реконструкции настроений и мышления представителей провинциального общества. Для работы по теме настоящего исследования использовались также мемуарные источники. Это дневники министра внутренних дел П. А. Валуева; воспоминания М. Н. Муравьева, Н. П. Милютина, Н. А. Чарушина, Г. Иванского, А. Гиллера.75
Вспомогательное значение для темы настоящего исследования имеют источники справочного характера. Это опубликованные материалы -«Извлечения из всеподданнейшего доклада министра внутренних дел за 1856 г.» в журнале МВД, «Столетие Вятской губернии», «Памятная книжка Тобольской губернии на 1884 год», «Тобольская губерния. Список населенных мест по сведениям 1868 - 1869 гг.», и «Ссылка в Сибирь. Очерк ее истории и современного положения». В качестве справочного пособия используется также статистический сборник «200-летие Вятской губернии».
Данные источники позволяют понять специфику среды жизни ссыльных. К этой группе примыкают материалы энциклопедических словарей, издававшихся в разные исторические периоды. Используются справочные материалы как досоветского, так и советского периодов, например, Советская историческая энциклопедия. Особую группу источников составляют материалы периодической печати и публицистика. Используются сведения из губернской печати. Главным изданием в исследуемый период являлись «Вятские губернские ведомости». В них публиковались материалы, характеризующие официальные воззрения на поляков и, отчасти, ответ местного населения на правительственную политику. В меньшей степени задействована публицистика, касавшаяся других регионов, например, «Вестник Юго-Западной и Западной России». Таким образом, источники, задействованные в диссертационном исследовании, весьма разнообразны и в своей совокупности позволяют решать поставленные исследовательские задачи.
Научно-практическая значимость. Результаты настоящего исследования могут быть использованы для исследований Института славяноведения и балканистики Российской академии наук. Кроме того, результаты конкретно-исторического исследования польской политической ссылки в Вятской губернии станут весомым дополнением той работы, которая ведется в Институте истории Польской академии наук по составлению «Словаря польских ссыльных».76
Локальные исторические исследования в данной сфере будут способствовать объединению усилий исследователей разных стран. Обращение к данной теме в наши дни имеет значение не только для научного познания прошлого. Накопленный, систематизированный и представленный материал является незаменимым для программно-методического обеспечения преподавания курса отечественной истории в высших и средних учебных заведениях.
Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, приложения и библиографии. Первая глава посвящена характеристике особенностей практики
полицейского надзора. В ней выявляется также специфика правительственной политики по отношению к польской политической ссылке и ее эволюция на протяжении 1860 - начала 1880-х гг. Во второй главе анализируются основные особенности эволюции польской политической ссылки. Показываются характерные черты исполнения назначенных полякам наказаний на территории Вятской губернии в 1860 - начале 1880-х гг. Выделяются характерные черты в восприятии местным населением ссыльных поляков данного периода.
В третьей главе анализируется развитие отношений между провинциальным населением и поляками на протяжении второй половины 1860-х - начала 1880-х гг. Массовое, постоянное и направленное физическое перемещение носителей различных культур по сибирским и внутренним российским губерниям приводило к объединению их в одно пространство, определение которого дается в данной главе.
Польская политическая ссылка 1860 - начала 1880-х гг. стала особенностью отношений в провинциальном российском обществе. Сопоставление данных региональных исследований позволяет выявить и охарактеризовать коммуникационное пространство, созданное польской политической ссылкой. Статистический материал систематизирован в таблицах приложения. Цифровые данные способствуют выявлению значения польской политической ссылки в истории провинциальной России на протяжении 1860 -начала 1880-х гг.
Апробация работы. Результаты настоящего исследования апробированы на выступлениях, состоявшихся в ходе научных конференций: «Материальная и духовная культура народов Поволжья и Урала: история и современность», посвященная 150-летию со дня рождения первого удмуртского ученого и писателя Г. Е. Верещагина (г. Глазов. 6-8 декабря 2001 г); «Земское самоуправление: организация, деятельность, опыт. К 135-летию Вятского земства» (г. Киров. 16-17 декабря 2002); «VII Петряевские чтения» (г. Киров. 27-28 февраля 2003 г.); «Проблемы истории российских спецслужб» (г. Киров. 16-18 декабря 2001 г.; 22-23 апреля 2004 г.)
Полицейский надзор над политическими ссыльными как вид исполнения наказаний в Российской империи второй половины XIX в
Одним из факторов, определявших внутриполитическое развитие Российской империи в XIX веке, являлось соотношение противоположно направленных общественных течений: умеренного и радикального. В качестве точки отсчета такого противостояния в современной исторической литературе чаще всего принимается 1825 г. Возраставшей на протяжении столетия радикализации общественных настроений противостояло укрепление консервативных тенденций в настроениях государственных деятелей. Среди наиболее часто употреблявшихся для этого средств был полицейский надзор.
В современной исторической литературе встречаются упоминания о полицейском надзоре как особом явлении в истории России. Так, Р. С. Уортман упоминает даже особую «систему полицейского надзора», которая, «вместо содействия всевидящему оку царя рождала обременительный бумажный контроль, скрывавший некомпетентность и продажность». Однако упоминание исследователями полицейского надзора не сопровождалось раскрытием особенностей данного явления. В данном исследовании предлагается рассматривать полицейский надзор как показатель, характеризовавший деятельность государства по отношению к лицам, официально признанным опасными в политическом отношении. Поэтому в рамках настоящего исследования необходимо проанализировать особенности применения данной меры наказания правительством Российской империи в 1860 - начале 1880-х гг.
Полицейский надзор представлял собой международное правовое явление.3 В частности, данная мера была распространенным средством в Германии, Франции, Бельгии, Австрии. Применение полицейского надзора в этих странах имело ограниченный характер и могло производиться только по суду. Кроме того, полицейский надзор составлял «дополнительную к наказаниям меру, служащей как бы переходной степенью от полного лишения свободы к совершенному возвращению преступнику общих прав гражданских».
В Российской империи полицейский надзор XIX в. представлял собой, во-первых, правовой институт, во-вторых, средство управления. Поэтому данная мера соединяла в себе «троякое значение: карательной меры, определяемой по приговору суда, меры административной и меры пресечения способов уклоняться от следствия и суда». Особую важность имеет рассмотрение полицейского надзора как административной меры воздействия на индивидов, отдельные социальные группы и общество в целом. Объем понятия «индивид» в данном случае охватывает как российских, так и иностранных подданных, что было обусловлено разделами Польши между европейскими империями.6
Российским законодательством фиксировался превентивный характер применения данного наказания.7 Поэтому и в административной деятельности полицейский надзор воспринимался как «мера предупредительная, направленная против лиц неблагонадежных в политическом отношении и людей дурной нравственности, которые своим предыдущим поведением и действиями явили себя вредными членами общества и вызвали тем недоверие правительства». Эта формулировка подчеркивает неопределенность функциональной сферы данного административно-правового института: исполнение его могло быть направлено на подданных, совершивших и политические, и уголовные преступления. Помимо этого, действию полицейского надзора могли быть подвергнуты также лица, заподозренные в «дурной нравственности», определения которой законодательство не предоставляло.
Особенности польской политической ссылки на территории Вятской губернии в первой половине 1860-х гг
Политика правительства по отношению к полякам включала в 1860 -начале 1880-х гг. два этапа. Первый характеризовался массовыми репрессиями и может быть условно ограничен первой половиной 1860-х годов. Но завершением данного этапа целесообразно считать 1866 год. Указом 1866 г. начинается ряд прецедентов «смягчения участи» для поляков, которые еще совсем недавно признавались наиболее опасным элементом социальной структуры. С этого времени помилования для ссыльных поляков перешли в ранг регулярно применяемой в общегосударственном масштабе внутриполитической меры.
Определение параметров явления социально-политической истории есть необходимая предпосылка для его исследования. Применительно к ссылке основным из таких параметров является численность. Целесообразно придерживаться точки зрения, которая была выработана советскими специалистами по польской истории XIX века И. С. Миллером и В. А. Дьяковым. В совместной работе они утверждали: «Глубокое изучение истории революционного движения требует... полного воссоздания состава его участников. Именно этот путь, несмотря на его сложность и трудоемкость, несмотря на возможные единичные ошибки, ведет к новым источникам, а это в свою очередь дает возможность по-новому прочитать уже известные ранее источники, сделать новые выводы, подойти к новым обобщениям». Эта точка зрения, выработанная в середине 1960-х гг., отражает одну из основных исследовательских задач в данной сфере. Реконструкция состава ссылки позволит судить не только об особенностях социального происхождения, возрастном составе, но и о менталитете ссыльных. Однако признание необходимости такого рода работы слабо отразилось на региональных конкретно-исторических исследованиях. Л. П. Рощевская характеризовала степень изученности политической ссылки в Западной Сибири. По состоянию на 1974г. она констатировала: «К числу неизученных аспектов истории... ссылки относится анализ ее состава. Общие рассуждения о большом количестве ссыльных... остаются недостаточно аргументированными». По отношению к несибирским губерниям эта проблема, за исключением Пермской, чаще всего не рассматривалась.
Пребывание польских политических ссыльных в Вятской губернии неоднократно становилось предметом исследования. Однако ни П. Н. Луппов, ни В. М. Фоменкова не задавались целью уточнить их состав. Первой работой в данной сфере стал словарь Т. А. Дворецкой, где были приведены основные биографические данные о 498 ссыльных повстанцах. Эта книга увидела свет в 2002 году. В. Д. Сергеев в вышедшей в 2003 г. монографии упоминал о 560 поляках, сосланных в Вятку за участие в восстании 1863 года. Таким образом, параметры польской ссылки в Вятке остаются не установленными. В XVI -первой трети XIX вв. ссылка в Вятку являлась частью исполнения наказаний в России. Отдельные факты этого отражены в книге П. Н. Луппова.5 Во второй трети XIX в. рассматриваемое явление становится качественно иным. Во-первых, политическая ссылка в Вятке стала массовой. А. А. Машковцев относительно этого периода употребляет термин «массовые депортации». На наш взгляд, применение данного понятия применительно к 1830-м гг. сомнительно. Во-вторых, ссылка стала многонациональной.
Польские политические ссыльные и провинциальное общество Вятской губернии во второй половине 1860-х - начале 1880-х гг
Практика применения различного рода «смягчения участи» для польских политических ссыльных привела к постоянным и многочисленным перемещениям поляков из Сибири во внутренние губернии. Важнейшей особенностью польской политической ссылки на вятской земле второй половины 1860 - начала 1880-х гг. стали массовые переселения ссыльных поляков, имевших опыт проживания в Тобольской, Томской, Енисейской и Иркутской губерниях. Помимо этого, большая группа польских политических ссыльных была переведена из Орловской губернии.
Второй особенностью данного периода стало изменение характера наказания для большей части ссыльных в Вятской губернии. Подавляющая масса поляков прибывала на жительство под надзором полиции. Данный вид наказания предусматривал расселение ссыльных среди местного населения. Эта черта польской политической ссылки стала особенно важной с 1868 г., когда численность поляков, прибывших на жительство, начала преобладать над количеством их соотечественников, заключенных в арестантскую роту.
Третьей особенностью являлось отсутствие территориально-административной замкнутости в расселении польских политических ссыльных. В Вятской губернии не практиковалось заселение местностей исключительно ссыльными поляками. Источники выделяют только два случая, которые позволяют судить о попытках обособления места жительства. Актом Вятского губернского по крестьянским делам присутствия 8 августа 1873 г. констатировалось: «починок Яворовский заселен сосланными поляками».3 Население этого починка составили три польских семьи.4 Вторым случаем стало предложение исполнявшего должность яранского уездного исправника губернатору поселить ссыльных поляков в одном доме в Яранске для облегчения надзора за ними. Мысль об обособленном помещении для этой категории лиц была отвергнута вятским губернатором в конце октября 1870 г.5 В дальнейшем предложений подобного рода источниками не фиксируется.
На 1867-1870 гг. приходится распространение слухов, непосредственно связанных с отношением к полякам местного населения. Для настоящего исследования важна сама возможность возникновения такого рода устной информации. Слухи принимаются во внимание, согласно определению В. А. Виноградова, в качестве «проявлений народного мировоззрения».6 В конце 1867 г. вятскому губернатору стали известны опасения пристава первого стана Яранского уезда Марасанова. Становой пристав докладывал о слухе о том, что «П.Барановский намеревается... убить мирового посредника Казакова, для чего просил у находившегося в Царево-Санчурске под надзором полиции дворянина Станислава Тхоржевского пистолет».
Яранский мировой посредник Казаков (жертва предполагавшегося покушения) по-своему объяснил возникновение подобного слуха: «Барановский возымел на меня злобу за то, что в прошлом году по моему совету бывший становой пристав... Долгушин не дозволил ему устроить затеваемых им литературных вечеров..., где он... болтает ночами, заводит разговоры и смех». Результатом расследования стал перевод П. Барановского из г. Царево-Санчурска в г. Котельнич. Позднее ссыльному П. Барановскому без объяснения причин было отказано в праве воспользоваться «облегчением участи» по высочайшему повелению от 17 мая 1867 г.9
