Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Ссылка участников Январского восстания в системе репрессивной политики Российской империи 41
1.1 Правовая регламентация поянварской ссылки 41
1.2 Особенности судопроизводства по делам участников восстания 1863-1864 годов 61
1.3 Этапирование и размещение польских ссыльных 81
Глава 2. Участники восстания 1863-1864 годов в архангельской ссылке 104
2.1 Содержание польских ссыльных в Архангельской арестантской роте гражданского ведомства 105
2.2 Пребывание бывших повстанцев на жительстве под надзором полиции 138
2.3 Вклад ссыльных поляков в развитие Архангельской губернии 159
Заключение 177
Список использованных источников и литературы 185
Приложения
- Правовая регламентация поянварской ссылки
- Особенности судопроизводства по делам участников восстания 1863-1864 годов
- Содержание польских ссыльных в Архангельской арестантской роте гражданского ведомства
Введение к работе
Восстание 1863-1864 годов, охватившее территории Царства Польского, Литвы, Западной Украины и Белоруссии, является одним из важнейших событий как российской истории, так и истории соседних, ныне независимых государств, в первую очередь Польши. С самого начала восстания царское правительство стало проводить карательную политику по отношению к его участникам. Основным видом репрессий стала ссылка в отдаленные места империи. Одним из регионов, принявшим репрессированных поляков, стала Архангельская губерния, занимавшая в то время большую часть Европейского Севера России, включая часть территории современной Карелии, республики Коми, а также Архангельской и Мурманской областей. Тяжелые климатические условия, редкая заселенность при сравнительно незначительной удаленности от центров империи, необходимость освоения этих территорий обусловили избрание Архангельского Севера в качестве места для массовой ссылки неугодных правительству лиц.
Изучение истории ссылки участников восстания 1863-1864 годов, в том числе их высылки в Архангельскую губернию, несомненно, важно. Длительная история взаимоотношений России и Польши изобилует многочисленными войнами и конфликтами, инициаторами которых поочередно выступали обе страны. Российская империя приняла активное участие во всех разделах Польши, во второй половине XX века Польша находилась под влиянием СССР. В итоге в сознании поляков укоренился целый ряд стереотипов, формирующих враждебный образ России, как страны, на протяжении веков стремившейся, уничтожить польскую государственность и поработить польский народ. Наряду со стереотипным утверждением о вечной вражде и непримиримом антагонизме Польши и России, в настоящее время в польском обществе продолжают существовать сформировавшиеся еще в XIX веке представления о нечеловеческих
условиях жизни сосланных в Сибирь борцов за свободу Польши. Зачастую при этом все виды ссылки ошибочно отождествляются с сибирской каторгой.
Многие сложные и болезненные вопросы остаются в истории отношений между Россией, Польшей, Украиной, Белоруссией и Литвой по сегодняшний день. Актуальность и современное звучание данной теме придает общественно-политическая ситуация, связанная с изменением отношений между этими государствами, с ослаблением общекультурных связей, попытками акцентировать внимание исключительно на трагических моментах нашей общей истории, что мешает развитию добрососедских отношений между странами. Установление полной и объективной картины ссылки участников Январского восстания должно способствовать разрушению стереотипов и беспристрастной оценке событий того времени. Отсутствие исследований по проблемам пребывания бывших повстанцев в Архангельской губернии, их вклада в развитие региона обедняет не только региональную историю, но и историю взаимоотношений народов названных государств.
Поянварская ссылка* является неотъемлемой частью не только репрессий против деятелей польского национально-освободительного движения и политической ссылки в России, но и в целом карательной политики Российской империи в XIX ве,ке. Без исследования ссылки участников Январского восстания невозможно в полной мере установить нормативно-правовую базу, масштабы, формы, практику применения репрессий против деятелей национально-освободительного движения, а также дать оценку и определить истинный характер всего комплекса карательных мер, использовавшихся в рассматриваемый период в России.
Под «поянварской ссылкой» принято понимать принудительное удаление (по суду или в административном порядке) в отдаленную местность на определенный срок или бессрочно лиц, обвиненных в подготовке и разных формах участия в Январском восстании (восстании за независимость Польши 1863-1864 годов).
С территории Царства Польского и западных губерний было выслано
свыше сорока тысяч участников Январского восстания. Многие из них так и
не вернулись на родину, их судьба остается неизвестной потомкам. Имена
сосланных поляков, их точная численность до сих пор не установлены.
Важнейшей исследовательской задачей является определение численности
репрессированных повстанцев, восстановление их имен, биографий, вклада
ссыльных в развитие мест вынужденного поселения.
Весьма актуальной данная тема представляется также в связи с
наметившимся в последнее время в -отечественной исторической науке
интересом к «микроистории», когда «героями» исследования становятся не
народы, классы или социальные группы, а «простые люди», находящиеся на
разных ступенях общественной лестницы.
Актуальность темы определяется и недостаточной изученностью
і.
широкого круга вопросов истории польской ссылки на региональном уровне, так как наибольший интерес ученые традиционно проявляли к ссылке, в Сибирь. В связи с этим изучение особенностей ссылки в европейские губернии и выявление локальных отличий являются отдельной исследовательской проблемой. Изучение архангельской ссылки участников восстания 1863-1864 годов позволяет определить ее региональную специфику, реализацию на практике законодательных предписаний, оценить степень суровости применявшихся наказаний и эффективности действий местных властей по осуществлению надзора, а также раскрыть реальные формы и масштабы политической, культурной и хозяйственной деятельности ссыльных.
Историография ссылки участников восстания 1863-1864 годов весьма разнопланова. Исследования, в которых ссылка польских повстанцев рассматривается непосредственно (историография в «узком смысле») или опосредованно (историография в «широком смысле»), составляют довольно большой список. Периодизация отечественной историографии ссылки
участников Январского восстания соответствует периодам истории России. Принято выделять дореволюционный, советский и постсоветский периоды.
В дореволюционный период проблема не получила широкого научного освещения, поскольку ссылка польских повстанцев была прямым указанием на репрессивную политику российского правительства. Едва ли не единственной работой, рассматривающей историю политической ссылки в Сибирь, стал трехтомный труд С.В.' Максимова «Ссылка и каторга в Сибири». Наряду с общими вопросами, автор уделяет особое внимание и польской ссылке. Становление польской политической ссылки С. В. Максимов рассмотрел в контексте общей истории ссылки, чему посвятил отдельную главу. Одной из сторон этой работы стала попытка автора охарактеризовать социально-правовое положение польских ссыльных, отразить принципиальные отличия и сходство статуса «государственных преступников», каковыми являлись декабристы и петрашевцы, и «политических преступников» - поляков. Работа СВ. Максимова по сей день не утратила своей значимости, хотя и Не может считаться строго научной. К сожалению, автор не подверг критическому анализу использованные источники и не сделал на них соответствующих ссылок. Исследование СВ. Максимова в известной мере дополняет статья революционера-шестидесятника Л.Ф. Пантелеева «Из прошлого польской ссылки в Сибири»,3 сокращенный вариант которой был переведен на польский язык и опубликован в одной из газет.4 Данная работа не относится к числу научных исследований, в ее основу был положен рассказ возвращавшегося в 1885 году на родину из сибирской ссылки поляка «К».
В дореволюционный период вышло значительное количество работ, в которых рассматривались общие вопросы, касавшиеся политической
Максимов СВ. Ссылка и каторга в Сибири. СПб., 1900.
3 Пантелеев Л. Ф. Из прошлого польской ссылки в Сибири // Сибирские вопросы. 1910. №5.
4 Panteleev L. Kartka z historii wygnania па Syberii II Dziennik Petersburski. 1910. № 65, 66.
ссылки.5 В частности, в конце XIX века начальником Главного тюремного управления А.П. Саломоном было впервые предпринято обобщающее исследование ссылки. В работе содержатся ценные данные и выводы, касающиеся целей и значения этого вида наказания в системе репрессивной политики Российской империи.6 В 1880-ые годы известный журналист Дж. Кеннан посетил Сибирь и ознакомился с местами ссылки и каторги. Результатом явилось его исследование, посвященное существовавшей практике ссылки в Сибирь.7
Проблема ссылки рассматривалась сибирскими областниками Н.М. Ядринцевым и Г.Н. Потаниным. В одной из работ Н.М. Ядринцев (кстати, сам подвергнутый высылке на Север) характеризует сущность ссылки. Она определялась ученым «как мера предупредительная и как замена массы других наказаний, очень незначительных по сущности и еще как мера колонизационная, необыкновенно широко применяемая во всех случаях». Следует заметить, что в случае с участниками восстания 1863-1864 годов, высланными в Сибирь на поселение и водворение на казенных землях, ссылка выступала именно как колонизационная мера. К работе по изучению ссылки были допущены известные юристы тех лет: Г.С. Фельдштейн и И.Я. Фойницкий. Темой их исследований также стала сущность и структура управления ссылкой.9 Однако вышеперечисленные авторы уделяли недостаточное внимание проблемам политической ссылки, ввиду того, что этот вид наказания часто выпадал из «дозволенного» для изучения
Никитин В. Н. Тюрьма и ссылка. СПб., 1880; Галкин-Врасский М. Н. Материалы по изучению тюремного вопроса. СПб., 1868; Он же. Каторга и ссылка на о. Сахалин, В Приамурский край и Сибирь. СПб., 1896; Кропоткин П. А. Ссылка в Сибирь. СПб., 1906; Он же. Тюрьмы, ссылка, каторга в России. СПб., 1906; Дриль Д. Ссылка во Франции и России. СПб., 1899; Жижин В. Д. Ссылка в России (законодательная история русской ссылки) // Журнал министерства юстиции. 1900. №1. С.37-70; №2. С.53-95; Фроммет Б. Политическая ссылка в России//Современник. 1912. №11. С.248-252.
6 Саломон А. П. Ссылка в Сибирь. Очерки ее истории и современного положения. СПб, 1900.
7 Кеннан Д. Сибирь и ссылка. СПб, 1906.
8 Ядринцев Н. М. Сибирь как колония в географическом, этнографическом и историческом отношении.
СПб., 1892.С.248.
9 Фельдштейн Г. С. Ссылка, очерки ее генезиса, значения, истории и ее современного положения. М.,
1893; Фойницкий И. Я. Русская карательная система. СПб., 1874; Он же. Управление ссылки. СПб., 1880; Он
же. Исторический очерк и современное состояние ссылки и тюремного заключения. СПб., 1883.
юридического материала, оставляя настоящее «белое пятно» в обобщающих
трудах по истории отечественной пенитенциарной системы.
і.
Дальнейшее развитие тема получила уже в советский период. В науке утвердилась марксистская методология, установившая концептуальные ограничения на развитие проблематики польской ссылки. Тема рассматривалась в контексте революционной борьбы народов с царским режимом, а исследования подтверждали основные положения господствующей методологии: социально-экономическую обусловленность исторического процесса, роль классовой борьбы в истории и ограниченную революционность дворянства. В то же время проблема ссылки польских повстанцев имела сильное национальное звучание, что делало ее непривлекательной в условиях советской'национальной политики. Тем не менее, в этот период было издано несколько работ, рассматривавших вопросы ссылки польских повстанцев как в Сибирь, так и в губернии Европейской России. К их числу можно отнести исследования Б.Г Герасимова, посвященные ссылке участников Январского восстания в Семипалатинскую область,10 М.А.Кротова - в Якутию,11 П.Н Луппова — в Вятский край,12 К.И. Протопопова - в Енисейскую губернию.13
Значительный вклад в изучение политической ссылки был внесен Обществом бывших политкаторжан и ссыльнопоселенцев и его печатным органом - журналом «Каторга и ссылка», издававшимся в 1921-1935 годы. Кроме того, были выпущены справочник и указатель членов Всесоюзного общества политкаторжан и ссыльнопоселенцев,14 частично продублированный в справочнике «Деятели революционного движения в
10 Герасимов Б. Г. Ссыльные поляки в Семипалатинской области. (Краткий исторический очерк) // Записки Семипалатинского подотдела Западно-Сибирского отдела Русского географического общества. Выпуск 12. Семипалатинск, 1918.
" Кротов М. А. Якутская ссылка 1870 - 1880-х гг. М., 1925.
12 Луппов П. Н. Политическая ссылка в Вятский край. М., 1933.
13 Протопопов К. И. Енисейская политическая ссылка от декабристов до 1917 года // Енисейская
ссылка. Сборник Енисейского землячества. Под ред. Соколова В. Н. М., 1934. С. 5-17.
России: Биобиблиографический словарь. От предшественников декабристов до падения царизма». І5 В названных справочниках есть указания и на ссыльных поляков. Эти справочные издания широко используются специалистами и в настоящее время.
Одним из исследований, содержащим материал о репрессиях в отношении участников восстания, является фундаментальный труд М.Н. Гернета «История царской тюрьмы», изданный в пяти томах. Интересующие нас сведения находятся во втором томе. В нем автор говорит о польских повстанцах, отбывавших наказание в арестантских ротах гражданского ведомства, являвшихся местами лишения свободы. Давая их краткую характеристику, М.Н. Гернет упоминает Архангельскую арестантскую роту, называя число содержавшихся там арестантов польского происхождения -800 человек. Следует отметить, что это единственная работа, в которой указывается практически точное число бывших повстанцев, отбывавших наказание в Архангельске.16
Исследования по истории польской ссылки XIX века начали появляться
в момент «оттепели». К 1970-м годам в бывшем СССР сложились три
крупных центра по исследованию польской ссылки XIX века в Сибирь: в
Москве (Институт славяноведения и балканистики при Академии наук
СССР), Новосибирске (Институт истории СО РАН) и Иркутске (Иркутский
государственный университет). Исследовательские работы по истории
польской политической ссылки публиковались обычно в коллективных
сборниках.17 . ':
Участники русского революционного движения эпохи борьбы с царизмом. Указатель членов Всесоюзного общества политкаторжан и ссыльнопоселенцев. М., 1927; Политическая каторга и ссылка. Библиографический справочник членов общества политкаторжан и ссыльнопоселенцев. М., 1934.
15 Деятели революционного движения в России: Биобиблиографический словарь. Т.1. 4.2. М., 1928.
16 Гернет М. H. История царской тюрьмы. T.2. М., 1951.
17 Ссыльные революционеры в Сибири. (XIX в. - февраль 1917 г.). Вып.1-12. Иркутск, 1973 - 1991 гг.;
Государственно-правовые институты самодержавия. Иркутск, 1982; Политическая ссылка в Сибири. XIX -
начало XX вв. Новосибирск, 1987; Ссылка и общественно-политическая жизнь в Сибири. Новосибирск,
1978; Ссылка и каторга в Сибири. (XVIII - начало XX вв.). Новосибирск, 1975.
В советской исторической науке сложились глубокие традиции изучения польского национально-освободительного движения. Наибольшее
внимание уделялось истории русско-польских революционных связей, истории Январского восстания,19 социальному составу участников национально-освободительной борьбы,20 региональным аспектам
у 1
поянварской ссылки. Существенный вклад в изучение различных вопросов польского национально-освободительного движения внес В.А. Дьяков, очертивший круг проблем по истории политической ссылки, которые впоследствии стали предметом научных исследований отечественных историков.22 Среди наследия В.А. Дьякова имеются и работы источниковедческого характера, в частности, специфики судебно-следственных материалов как источника для изучения польской политической ссылки.23
Особенно активно отечественными историками разрабатывалась тема польской ссылки в Сибирь. Этому вопросу были посвящены работы Н.П.
18 Восстание 1863 г. и русско-польские революционные связи 60-х гг. XIX в. М., 1960; Очерки
революционных связей народов России и Польши. 1815-1917. М., 1976; Русско польские революционные
связи 60-х годов и восстание 1863 года. М., 1962; Русско-польские революционные связи. В 2-х тт. М., 1963;
Связи революционеров России и Польши Х1Х-начала XX в. М., 1968; К столетию героической борьбы «За
нашу и вашу свободу!». М., 1964; «За нашу и вашу свободу!»: Герои 1863 г. М., 1964; Революционная
Россия и революционная Польша (вторая половина XIX в.) М., 1967; Смирнов А.Ф. Революционные связи
народов России и Польши: 30-60-ые годы XIX века. М., 1962.
19 Миско М.В. Польское восстание 1863 года. М., 1962; Марахов Г.И. Польское восстание 1863 г. на
Правобережной Украине. Киев, 1967; Смирнов А.Ф. Восстание 1863 г. в Литве и Белоруссии. М., 1963; Он
же. Восстание в Литве и Белоруссии 1863-1864 гг. М., 1965.
20 Байкова СМ. О движущих силах восстания 1863 г. на территории Белоруссии // Историко-
социологические исследования: На материалах славянских стран. М., 1970; Дьяков В.А., Зайцев B.M.,
Обушенкова Л.А. Социальный состав участников польского восстания 1830-1831 гг. (по материалам
западных губерний Российской империи) // Там же. С. 19-168; Зайцев В.М. Социально-сословный состав
участников восстания 1863 г. (Опыт статистического анализа). М., 1973.
21 Кашихин Л. С, Копылова Д. И., Митина Н. П., Пекута Б. Г. Участники польского восстания 1863-
1864 гг. в тобольской ссылке. Тюмень, 1963; Фильгус В. Е. Деятели русского и польского освободительного
движения в тобольской ссылке // Связи революционеров России и Польши в XIX - начале XX века. М.,
1968. С.294-312; Фоменкова В. М. Участники польского освободительного движения в вятской ссылке //
Ученые записки Кировского государственного педагогического института. Выпуск 19. Киров, 1965.
22 Дьяков В.А. Польская ссылка эпохи декабризма // Сибирь и декабристы. Выпуск 1. Иркутск, 1978; Он
же. Деятели русского и польского освободительного движения в царской армии 1856-1865 годов:
Биобиблиографический словарь. М., 1967; Он же. Численность и состав участников освободительного
движения в русской армии в 1856-1865 гг. (Опыт историко-социологического исследования) // История
СССР. 1970. №1. С.27-43; Он же. Освободительное движение в России 1825-1861 гг. М., 1979.
23 Дьяков В.А. Судебно-следственные материалы как источник для изучения польской политической
ссылки первой половины XIX века // Историография и источниковедение стран Центральной и Юго-
Восточной Европы. М., 1986. С. 182-200.
Митиной,24 Л.П. Рощевской,25 и П.Л. Казаряна.26 В целом ряде исследовательских работ история поляков в Сибири рассматривалась в историко-правовом аспекте. Известным специалистом в этой области является СВ. Кодан. В центре его внимания - процесс складывания системы сибирской ссылки и ее основных учреждений после реформы М. М. Сперанского, влияние деятельности царских карательных учреждений на формирование состава ссыльных, образование и функционирование специального аппарата управления и системы надзора.27 Правовые вопросы политической ссылки XIX века рассматривались в работах В. Н. Дворянова и Л. М. Дамешека. Названные работы посвящены политической ссылке, в том числе и польской, первой половины XIX века и для нас представляют интерес, прежде всего, как рассматривающие предпосылки поянварской ссылки, в том числе и в политико-правовом аспекте. Первым исследованием функционирования судебно-следственного аппарата и судопроизводства стала статья Л. А. Обушенковой, посвященная источниковедческому анализу материалов судебно-следственных учреждений по делам участников восстания.29
Заметный вклад в исследование истории польской политической ссылки внес иркутский историк Б. С. Шостакович.30 Многие его работы были
24 Митина Н.П. Во глубине сибирских руд. М., 1966; Коваль С. Ф. За правду и волю: К столетию
восстания политических ссыльных в Сибири в 1866 г. Иркутск, 1966.
25 Рощевская Л.П. История политической ссылки в Западной Сибири во второй половине XIX в.
Тюмень, 1976; Она же. Из истории сибирской политической ссылки второй половины XIX в //
Историография рабочего класса Урала периода капитализма. Свердловск, 1979 и др.
26 Казарян П.Л. Верхоянская политическая ссылка во второй половине XIX - начале XX в. Дисс.канд.
и. н. Владивосток, 1985.
27 Кодан СВ. Политическая ссылка в системе карательных мер самодержавия первой половины XIX в
// Управление политической ссылкой в Сибири. Иркутск, 1980; Он же. Освободительное движение и
сибирская ссылка (1825-1861) // Политические ссыльные в Сибири (XVIII - начало XX вв.). Новосибирск,
1983. С.52-166; Кодан СВ., Шостакович Б.С Сибирская ссылка во внутренней политике самодержавия
(1825-1861 гг.)//Ссыльные революционеры в Сибири. (XIX в. - февраль 1917 г.). Вып. 12. Иркутск, 1991.
С.82-94.
28 Дворянов В.Н.. В сибирской дальней стороне. М.,1971; Дамешек Л.М. Царизм и народы Восточной
Сибири в конце XVIII - первой половине XIX века. Автореф. к. и. н. Иркутск, 1974.
9 Обушенкова Л. А. Архивные материалы судебно-следственных учреждений 1863-1866 гг. по делам участников восстания // К столетию героической борьбы « «За нашу и вашу свободу!». М., 1964.
30 Шостакович Б.С. Поляки в Сибири в 1870-1890 гг. (из истории русско-польских отношений в XIX в.). Иркутск, 1974; Он же. Узловые вопросы истории поляков в Сибири (кон. XVIII - кон. XIX в.). Дисс... д. и. н; Кодан СВ., Шостакович Б.С Историко-правовые аспекты польской ссылки в Сибири в 1830-х -
опубликованы в Польше. Исследования Б. С. Шостаковича проводились на богатой документальной основе, в которую помимо материалов восточносибирских архивов вошли не переводившиеся на русский язык мемуары и переписка польских ссыльных. В своих работах Б. С. Шостакович рассматривает этапы развития польской ссылки и социально-правовое положение ссыльных, их расселение в Сибири, образ жизни и род занятий, взаимоотношения с местным населением. Б. С. Шостакович первый опубликовал работу, посвященную историографии польской ссылки в Сибирь, начиная с прошлого века и до настоящего времени. Общественно-политическая деятельность польских политических ссыльных в дореволюционном Казахстане стала предметом совместного исследования В. А Дьякова и Г. С. Сапаргалиева. В. 1982 году еще одна совместная работа этих авторов «Поляки в Казахстане в XIX веке» была издана в Польше.33
Несмотря на то, что все указанные работы по истории польской политической ссылки отличал высокий уровень профессионализма, их содержание не отличалось разнообразием. Исследователи рассматривали преимущественно политико-революционный аспект польской ссылки и освещали только «прогрессивную» деятельность ссыльных: научную, просветительскую, творческую, не уделяя внимания их религиозной или духовной деятельности. Ограничения на разработку проблематики накладывались господствовавшей марксистской методологией. Между тем советские историки существенно расширили тематику исследований, связанных с историей польской ссылки, вели в научный оборот большое количество новых источников.
первой половине 1850-х годов // Ссыльные революционеры в Сибири (XIX в. - февраль 1917 г.). Вып.9. Иркутск, 1985. С. 187-205.
31 Шостакович Б.С. Историография политической ссылки поляков в Сибирь в XIX - начале XX в //
Ссыльные революционеры в Сибири (XIX в. - февраль 1917 г.). Вып.9.. Иркутск, 1985.С.З-22.
32 Сапаргалиев Г.С., Дьяков В.А. Общественно-политическая деятельность ссыльных поляков в
дореволюционном Казахстане. Алма-Ата, 1971.
33 Sapargaliew С, Djakow W. Polacy w Kazachstane w XIX w. Warszawa, 1982.
Ситуация качественно изменилась- в постсоветский период. Это время
ознаменовалось расширением научной проблематики, выходом новых книг и
статей по названной теме, историки отказываются от существовавших
стереотипов, пытаются давать объективные оценки на основе известных
ранее и впервые вводимых в научный оборот источников. В последние годы
і.
вышел в свет ряд работ, посвященных' поянварской ссылке. К таким исследованиям можно отнести труды П.Л. Казаряна,34 Т.А. Дворецкой,35 и В.А. Павлова. Знаковым явился выход сборника материалов конференции, прошедшей в Казани в 1998 году, «Польская ссылка в России XIX-XX веков: Региональные центры». Этот сборник представляет первую в отечественной историографии попытку осветить вопросы польской ссылки в различных регионах России, не ограничиваясь, как было ранее, территорией Сибири.37
В последние десятилетия российские историки получили возможность пересмотреть некоторые взгляды, а также исследовать новые аспекты польской ссылки. К числу дискуссионных относится проблема оценки правительственной политики в «польском вопросе». В российской историографии наметилось значительное расширение спектра взглядов на решение национального вопроса в дореволюционной России. Появились исследователи, склонные идеализировать характер национальной политики, которые сосуществуют с теми, кто представляет Россию «неким инстинктивно пожирающим народы чудовищем».38 Оригинальным подходом
Казарян П. Л. Численность и состав участников польского восстания 1863-1864 гг. в якутской ссылке. Якутск, 1999.
35 Дворецкая Т. А. Участники польского восстания 1863-1864 годов в вятской ссылке:
Биобиблиографический словарь. Статьи. Очерки. Киров, 2002.
36 Павлов В.А. Перспективы изучения польской ссылки второй половины XIX в. в Чувашии //
Университеты и университетское образование. Чебоксары. 1997. С.59-61; Он же. Польские ссыльные в
истории Среднего Поволжья второй половины XIX века. (По материалам Казанской губернии)// Волжские
земли в истории и культуре России. М., 2003. С.48-56; Он же. Zeslancy polscy w gubernii kazariskiej w drugiej
polowie XIX w. (skiad spooleczny, sytuacja materialna oraz zajexia) II Wrodawskie Studia Wschodnie. 2000. №4.
С19-26.
37 Польская ссылка в России XIX - XX веков: Региональные центры. Казань, 1998.
38 Булдаков В. Имперские этнофобии // Родина. 1995. №7. С.21.
к рассмотрению проблемы имперской политики является концепция, выдвинутая Б.А.Зубовым.39 Ее автор считает, что в российской системе массового сознания этноцентризм всегда был подчинен этатистской государственной идее, которая была цементирующим началом империи. После провала либеральных этногосударственных реформ (реформ маркиза Велепольского) «начинает активно проводиться в жизнь политика этнического национализма... один за другим предпринимаются шаги с целью оправославить и русифицировать население империи».40 Некоторые аспекты национальной и конфессиональной политики царизма в связи с польским национально-освободительным движением рассматриваются в статье B.C. Дякина, в которой восстание 1863-1864 годов оценивается как причина более жесткой русификации и «православизации»41.
В 1999 году вышла в свет монография Л.Е. Горизонтова, в которой исследуются парадоксы имперской политики России в «польском вопросе», начиная с царствования Николая I до 1917 года.42 Автор анализирует царскую политику, безуспешные попытки правительства инкорпорировать в тело империи польско-католический анклав'. Ему же принадлежит статья, посвященная правовым аспектам дискриминации польского населения по религиозному признаку,43 а также исследование об изменении отношения славянофилов к полякам после начала восстания 1863-1864 годов.44
Для российских историков долгое время была закрытой тема католической церкви, как на польских землях, так и в России. Важным аспектом этой темы является тесная связь католической церкви с
Зубов Б.А. Российская идея и новая российская государственность: проблемы, направления, перспективы//Новый мир. 1993. №1. С.13-17.
40Тамже.С15. " ':
41 Дякин B.C. Национальный вопрос во внутренней политике царизма (XIX в.) // Вопросы истории.
1995. №9. С. 130-142.
42 Горизонтов Л.Е. Парадоксы имперской политики: Поляки в России и русские в Польше (XIX -
начало XX в.). М., 1999.
43 Горизонтов Л.Е. Закон против счастья: Смешанные браки в истории двух народов // Родина. 1994.
№12. С. 64-67.
44 Горизонтов Л.Е. Споры по польскому вопросу в России в 40 - 80-х годах XIX в // Вопросы истории.
1987. №7. С. 158-160.
национально-освободительным движением,«которую вполне справедливо отмечает Д.Б. Билунов.45. К подобным выводам приходит и А.Н. Кострыкин при анализе реформ, проведенных в Царстве Польском в середине 60-х годов XIX века, указывая, что «именно польское духовенство и шляхта были основными носителями идей польской независимости»46. СВ. Римский, проанализировав религиозную политику правительства в Западном крае, приходит к выводу, что «ее отправной точкой было искоренение польского элемента и влияния католицизма»47.
В последние десятилетия внимание ученых стали привлекать жизнь в ссылке католического духовенства, становление и функционирование там католических приходов, взаимоотношения ссыльных участников Январского восстания с представителями местной польской диаспоры. Так, к истории утверждения католической церкви в Сибири обратился Б.С. Шостакович в статье, опубликованной на польском языке. Автор очертил круг проблем будущих исследований и дал характеристику источников, отражающих историю становления восточносибирского прихода в Х1Х-начале XX веков.4 Проблема пребывания в казанской ссылке ксендзов-участников восстания 1863-1864 годов освещена в работе В.В. Пичугиной.49 По мнению исследователя, «католическое духовенство 'являлось не только одним из главных носителей идей национальной независимости Польши, но и по определению несло в себе явный антигосударственный заряд... Католический приход, существовавший в Казани в XIX веке, играл важную роль в жизни местной польской диаспоры, католическая церковь даже на
Билунов Д.Б. Правительственная политика в отношении римско-католической церкви (60-е годы XIX в.) // Вестник МГУ. Сер. 8. 1996. №4. С.28.
46 Кострыкин А.Н. Формирование новой конфессиональной политики России в Царстве Польском (сер.
60-х гг. XIX в.) // Вестник МГУ. Сер. 8. 1995. №4. С.69.
47 Римский СВ. Конфессиональная политика России в Западном крае и Прибалтике XIX столетия //
Вопросы истории. 1998. №3. С.42.
48 Szostakowicz В. Dzieje Irkutskiey parafii rzymsko-katolickLej do pocza_tk6w XX wieku II Syberia w historii
і kutturye narodu polskiego. Wroclaw, 1998. C.I 14-124.
49 Пичугина В.В. Деятельность католического прихода в Казани // Историческая наука в Казанском
университете. Казань, 2000; Она же. Польская интеллигенция в общественно-политической жизни
Поволжья и Приуралья (XIX век). Дисс. канд. и. н. Казань, 2000.
территории России оставалась своеобразным общепольским центром, в том числе и центром освободительного движения поляков. Для ПОЛЯКОВ, проживавших здесь, казанский католический приход являлся не только сосредоточием национальной и конфессиональной культуры, но и средством их сохранения».50
Большой интерес исследователей вызывают проблемы
культурологического характера. История культурного взаимодействия поляков и местного населения нашла отражение в сборнике «Поляки в Бурятии», который издавался по инициативе Центра Польской культуры Республики Бурятия и местного общества краеведов. Сборник имеет несомненную ценность с точки зрения популяризации идеи о значимости межэтнического взаимодействия.51
I.
В последнее время внимание историков привлекает проблема взаимоотношений польских ссыльных с местным населением, заявленная еще Р. Гербером. Практически все исследователи, занимавшиеся данным вопросом, указывают на сосуществование антипольских настроений и сочувственного отношения жителей губерний к польским ссыльным, а также отмечают эволюцию этих отношений.53 Особый интерес исследователей вызывают впечатления поляков от регионов ссылки и образа жизни местного населения.54 Например, в книге Я.Я. Гришина представлено восприятие поляками Казани, а также народов, населявших Казанскую губернию.55
Пичугина В.В. Польская интеллигенция в общественно-политической жизни Поволжья и Приуралья (XIX век). Автореф. дисс. канд. и. н. Казань, 2000. С. 18.
51 Поляки в Бурятии. Выпуск 1-3. Улан-Удэ, 1996-2000.
52 Гербер Р. Польские ссыльные в царской России // Славяне. 1956. №1. С.21-24;
53 См.: Павлов В.А. Польская политическая ссылка в Казанской губернии во второй половине XIX века.
Автореф. дисс. канд. и. н. Чебоксары, 2004; Перминова С. Восстание 1863 г. и особенности
взаимоотношений ссыльных поляков с населением г. Омска // Поляки и русские. Материалы конференции
«Польша - Россия. Роль национальных восстаний в формировании представлений друг о друге». Варшава,
1999. С.263-271; Латыпова В. Польские ссыльные на Южном Урале после восстания 1863-1864 годов и их
взаимоотношения с местным населением//Там же. С.271-281.
54 Ибрагимова В. Башкирия глазами ссыльных поляков// Поляки и русские. Материалы конференции
«Польша - Россия. Роль национальных восстаний в формировании представлений друг о друге». Варшава,
1999. С.281-285; Дворецкая Т. Вятка - место встреч и взаимных наблюдений ссыльных поляков и русских
после Январского восстания // Там же. С.285-295.
55 Гришин Я.Я. Казань и Казанский край глазами польских ссыльных (XVII - XIX вв.). Казань, 1997.
При изучении взаимодействия- поляков с другими народами, населявшими регионы ссылки, важное значение имеют исследования, дающие теоретическое обоснование изучению процесса межэтнического и межкультурного взаимодействия.56 В работах социологов и культурологов акцентируется внимание на том, что национальная психология, элементы национальной культуры, являющиеся ее знаковым символами, неизбежно (в силу объективных или субъективных обстоятельств) передаются во взаимодействующую инонациональную среду. Свое отражение в социологических и культурологических работах нашел и вопрос о роли и месте государства и власти в межэтническом и межкультурном взаимодействии.
Таким образом, отечественная наука достигла значительных успехов в изучении самых разных сторон истории польской политической ссылки, прежде всего сибирской. В то же время литература по истории ссылки в губерниях Европейской России крайне скудна.
Тема пребывания участников польского восстания в архангельской ссылке не являлась предметом специального научного исследования. Существует целый ряд работ, посвященных политической ссылке 1860-1870-х годов в Архангельскую губернию.. Однако в них рассматриваются в основном вопросы пребывания в архангельской ссылке участников народнических и народовольческих организаций и отсутствуют сведения о ссыльных поляках. Только в одной из статей, посвященных нахождению в мезенской ссылке в 1860-х годах представителей революционно-демократической интеллигенции, встречаются упоминания о двух поляках,
Морфология культуры. Структура и динамика // Ред. Э. А. Орлова М.,1994; Ерасов Б.С. Социальная культурология. М., 1998; Этнокультурные процессы в национально-смешанной среде. М., 1989.
7 См. напр.: Михайлов Б. Г. Архангельская ссылка 60-х годов XIX века // Освободительное движение в России. Саратов, 1986; Он же. Революционный народнический кружок в Мезени (1877-1881 гг.)//Из истории политической ссылки на Европейский Север (XVIII- нач. XX в.). Вологда, 1978; Доморощенов С. Н. Мезенская политическая ссылка XIX - начала XX вв. // Слово о людях и земле Поморской: Доклады и тезисы докладов III научных краеведческих чтений. Выпуск 2. Архангельск, 1995 и др.
отбывавших наказание в Мезени. Единственной работой, затрагивающей этот вопрос, является статья М. Н. Супруна «Польская ссылка на Европейском Севере в XIX-XX веках». В ней автор называет примерное количество польских ссыльных, высланных за участие в Январском восстании в Архангельскую губернию, оценивая его в 800 человек. Следует заметить, что данная статья является постановочной, намечающей круг вопросов, требующих дальнейшего исследования.59
Таким образом, объектом специального исследования ссылка участников польского восстания 1863-1864 годов в Архангельской губернии еще не становилась. К числу нерешенных вопросов относится определение численности, социального и профессионального состава ссыльных, составление их кратких биографий, изучение их деятельности в местах ссылки, вклад польских ссыльных в развитие губернии.
История польской политической ссылки всегда была интересна польским исследователям, поскольку ассоциировалась с борьбой за возрождение национального государства. Периодизация польской историографии соответствует основным этапам развития польской истории последних двух веков. Первый этап охватил XIX в. и завершился в момент восстановления независимого польского государства (1918 год). Второй этап польской историографии пришелся на двадцатилетний период развития Польши между двумя мировыми войнами, который прервался с началом Второй мировой войны. Третий этап историографии ссылки участников Январского восстания начался после окончания войны, а последний этап историографии проблемы совпал с процессом демократизации польского общества. В Польше сложились четыре центра исследований судеб ссыльных повстанцев: в Варшаве, Вроцлаве, Познани и Гданьске. «
Окладников Н. Со времен Ивана Грозного. Из истории мезенской политической ссылки // Север. 1989.3, 10, 17,24,31 октября.
59 Супрун М. Н. Польская ссылка на Европейском Севере в Х1Х-ХХ вв // Польская ссылка в России XIX - XX веков: Региональные центры. Казань, 1998. С.49-52.
Выбор направлений и формирование научных концепций по истории польской ссылки соответствовал системе политических ценностей польского общества. Но во все времена в польской исторической науке политические ссыльные рассматривались как герои-мученики. Поэтому на многие десятилетия исследования по истории поляков в Сибири проводились на основе мартирологического подхода. Мартирологический подход (Б. С Шостакович употребляет термин «мифологизированный подход») и теперь сохраняет свои позиции в польской исторической науке. На формирование этого подхода повлияли мемуары польских ссыльных, которые являются традиционными источниками в польской исторической науке и довольно активно издавались в Польше во второй половине XIX в.
Начало польской историографии истории политической ссылки было
положено благодаря работе Зигмунда Либровича «Поляки в Сибири»,
вышедшей в 1884 году, в которой он задался целью «по возможности
беспристрастно» рассмотреть историю сибирской ссылки
соотечественников.60 Работа 3. Либровича на протяжении долгих лет являлась единственным обобщающим исследованием о поляках в Сибири. Хронологически она охватывает период с XIII века и до конца 60-х годов XIX века. Исследователь выделил основные волны польской политической ссылки, каждой из которых отвел отдельную главу. Но подробнее всего он рассмотрел сибирскую ссылку поляков в XIX в. Исследование 3. Либровича освещает различные стороны польской ссылки: условия жизни, взаимоотношения с местным населением, попытки побегов из неволи, вклад ссыльных в хозяйственную и культурную жизнь Сибири и тому подобное. Значительное внимание автор уделил описанию цивилизационной деятельности поляков, способствовавшей формированию их положительной репутации у сибиряков. Подход 3. Либровича соответствовал настроениям
Librowicz Z. Polacy w Syberii. Krak6w, 1884. C.367.
польского общества, которое рассматривало соотечественников в Сибири как миссионеров и распространителей достижений цивилизации.61
Другим исследованием, посвященным польской ссылке, стала история Тунки - места ссылки польского духовенства, попавшего сюда после Январского восстания. Ее автором был Юзеф Жискар, скрывавшийся под псевдонимом X (Икс) Агасфер. Его книга стала первым исследованием, в котором была предпринята попытка рассмотреть судьбы католических священников, сосланных за участие' в восстании. Этот труд особенно интересен для нас потому, что часть ксендзов, отбывавших наказание в Тунке, впоследствии была переведена под надзор полиции в Архангельскую губернию.
Следующая значительная работа по истории польской ссылки появилась в 1928 г. Ею стала книга М. Яника «История поляков в Сибири». Автор находился под влиянием польского национально-патриотического движения, поэтому сибирский период в истории Польши рассматривал как пример героизма поляков в борьбе за отстаивание ценностей европейской цивилизации. «Это одно из главных оснований, - писал М. Яник, - по которому Польша входит в круг первых народов мира». Работа содержит обзор обширной мемуарной литературы, посвященной ссылке в Сибирь со времен барских конфедератов до Первой мировой войны. В библиографическом обобщении мемуарной литературы заключается огромная ценность работы М. Яника. К "числу недостатков исследования можно отнести отсутствие критического анализа мемуаров, а также тот факт, что он обошел вниманием архивные источники, либо не сделал необходимых ссылок на них.63
После Второй мировой войны история ссылки поляков стала крайне непопулярной темой. Так, в двух книгах о Сибири, написанных польскими
61 Там же. С.45.
62 (Ziskar J.) Agasfer X. Tunka: Opowiadanie о wsi Tunka, gdyie bylo na wygnaniu przeslo 150-ciu ksi^zy-
zeslanc6w, oparte na wspomnieniach naocznych swiadk6w і odnosnych dokumentach. Poznaii, 1914.
авторами 3. Лукавским и Л. Базылевым, вопросы ссылки были отодвинуты на второй план, а сами работы подготовлены в духе советских исследований того времени.64 Во времена существования Польской народной республики интерес к истории польской политической ссылки получил новый импульс в связи со столетней годовщиной восстания 1863-1864 годов. Утверждение марксистской методологии привело' к. известной тенденциозности в исследовании истории польской ссылки, что выразилось в приоритете политического аспекта исследований в ущерб другим. На базе марксистской методологии осветил историю сибирской ссылки поляков профессор В. Евсевицкий. В 1959 году вышла его работа под названием «В сибирской ссылке». Однако основное внимание автор уделял вопросам российско-польского революционного сотрудничества.65
Определенный перелом в направлении исследований по данной теме наступил в период хрущевской «оттепели». В это время вышло несколько работ польского историка Г. Скока, 'подучившего доступ к московским архивам. Его книга «Поляки над Байкалом» стала, по существу, первой монографией о судьбах ссыльных участников Январского восстания. В основном работа посвящена сибирской ссылке польских повстанцев, однако автор дает развернутую характеристику поянварской ссылки в целом и упоминает Архангельскую губернию, подчеркивая, что Архангельская арестантская рота была крупнейшей в Российской империи. Одним из достоинств исследования является обширная источниковая база, включающая, помимо мемуаристики и прочих публикаций, документальные материалы отдельных польских и нескольких':российских архивов.66
В связи с начавшимися процессами демократизации польского общества изменился и характер исследовательских работ. Началось критическое
Janik М. Dyieje polak6w па Syberii. Krak6w, 1928.
64 Lukawski Z. Historia Syberii. Wroclaw, 1981; Bazylow L. Syberia. Warszawa, 1985
65 Jewsiewicki W. Na siberyjskim zeslaniu. Warszawa, 1959.
66 Skok H. Powstanie polskich zeslancow za Bajkalem w 1866 r. II Przeglad Historiczny. 1963. №2. C.244-
269; Polacy nad Bajkalem 1863-1883. Warszawa, 1975.
переосмысление методологических позиций польской исторической науки, например, мартирологического подхода, который значительно ограничивал проблематику исследований. Критика мартирологического подхода польскими историками предполагает отказ от тенденциозности исследований по истории ссылки соотечественников. В качестве одного из примеров отказа от существовавших стереотипов можно привести статью польского историка Я. Трынковского «Сибирь: этап и каторга», в которой он пытается дать объективную оценку суровости . наказаний участников польского национально-освободительного движения XIX века, находившихся на каторге в Сибири. Автор приходит к выводу о том, что «утвердившийся в нашем сознании стереотипный образ закованного в тяжелые цепи польского изгнанника» далеко не всегда соответствует действительности. Свою точку зрения он аргументирует, опираясь на воспоминания ссыльных поляков.67
Наиболее разработанным в польской историографии является политико-правовое направление. Заметный вклад в исследование правовой базы ссылки сделала Э. Качинская. Она охарактеризовала систему карательных мер, направленных на борьбу с польскими повстанцами, и пришла к заключению, что польская пенитенциарная система в начале XIX в. была более упорядоченной, чем в России, но развитие освободительного движения повлекло подчинение польской системы российским законам, особенно после подавления восстания 1830-1831 годов. В одной из своих последних работ Э. Качинская обстоятельно осветила важнейшие вопросы польской ссылки в Сибирь. Автор рассмотрела ссылку в Сибирь как часть российской репрессивной системы, дала подробную характеристику отдельных форм наказания, проанализировала различные группы ссыльных.69
Трынковский Я. Сибирь: этап и каторга. По воспоминаниям ссыльных поляков // Родина. 1994. №12. С.99-103.
68 Kaczznska Е. Czlowek przed sadem. Spolecznie aspekty prszest^mposce w K.r6lewstwe Polskim. 1815-
1914. Warszawa, 1982; Она же. Ludzi ukarany. Wi?zienia і system karw Kr6lewstwe Polskim. 1815 - 1914
Warszawa, 1992.
69 Kaczynska E. Syberia. Najwiejcsze wi^zienie wiata 1815-1914. Warszawa, 1991.
История эволюции пенитенциарной системы Царства Польского стала темой коллективной работы А. Брус, Э. Качинской и В. Сливовской. В ней содержатся данные о численности поляков, подвергшихся карательным мерам в период с 1815 по 1914 гг., часть из которых оказалась в сибирской ссылке. Авторы использовали компаративный метод, подвергнув сравнению польскую пенитенциарную систему с британской и французской. Негативно оценивая карательную российскую систему, исследовательницы признали, что сибирская ссылка была мягче, нежели ссылка в британские и французские колонии.70
Другим направлением в польской историографии истории польской ссылки является цивилизационное направление. В его рамках освещался процесс вовлечения поляков в сферы жизнедеятельности сибирского общества, а также история культурного взаимодействия поляков и сибиряков. В большей степени эти исследования касаются роли поляков в научном изучении Сибири.71
В последние десятилетия в Польше появились исследования, посвященные истории римско-католической церкви в Российской империи и судьбам польских священников, репрессированных за участие в Январском
восстании. Особый интерес представляет книга краковского историка В.
73 /;
Масяжа. Автор обратился к истории польской диаспоры и католического
прихода в Тобольской губернии. Работа написана на основе широкой
70 Brus A., Kaczyhska Е., Sliwowska W. Zeslanie і katorga па Syberii. Warszawa, 1992. S.12.
71 Бженк Г. Исследования в Сибири Бенедикта Дыбовского // Сибирь в истории и культуре польского
народа. М., 1999. С. 155-165; Вуйцик 3. Исследования Байкала польскими учеными в XIX веке // Там же.
С. 168-178; Он же. Природа Казахстана в трудах польских естествоиспытателей XIX-XX вв // Там же.
С.97-111; Ендрыховская Б. Музыкальная жизнь польских ссыльных в Сибири в XIX веке // Там же.
С.206-217; Кучинский А., Вуйцик 3. Ожидания и свершения. Цивилизаторская деятельность поляков в
Сибири (XVII- XIX века) // Поляки и русские. Материалы конференции «Польша - Россия. Роль
национальных восстаний в формировании представлений друг о друге». Варшава, 1999. С.41-47;
Трынковский Я. Майей Ловицкий и его «Врачебно-практические заметки» // Там же. С. !46-I55;Kuczznski
A. Syberijskie szlaki. Wroclaw, 1972; J?drychowska B. DzialaInoS pedagogiczno-oSwiatowa, opieuncza і
kulturalna polskich yeslanc6w politicznych na Syberii w latach 1830- 1883. Wroclaw, 1996 и др.
72 Зюлек Я. Римско-католические священники, сосланные ,в Сибирь после Январского восстания //
Сибирь в истории и культуре польского народа. М., 1999. С. 135-146; Хлебович А. Католический костел в
Казахстане //Polacy w Kazachstanie. Historia і wsp61czesnoc\ Wroclaw, 1996. C.495-503.
73 Masiarz W. Dzieje koSciola і polskiej diaspory w Tobolsku na Syberii. 1838-1922. Krak6w, 1999.
источниковой базы, в том числе материалов сибирских архивов. Ссылке участников Январского восстания в Тобольской губернии исследователь посвятил целую главу.
Расширение научной проблематики исследований требует расширения источниковой базы и способствует развитию научных контактов. В качестве беспрецедентного события в историографии польской ссылки стало издание одновременно трех антологий польских документов XIX века, каждая из которых снабжена обширным введением. Часть материалов касается ссылки участников восстания 1863-1864 годов, как правило, речь идет о ссылке в Сибирь.74
В 1990-Є-2002 годы в России и Польше неоднократно проводились международные конференции, посвященные истории польской ссылки. Их итогом становилось опубликование сборнцкбв и материалов конференций. В частности, в 1998 году во Вроцлаве состоялась международная научная конференция, посвященная 80-й годовщине смерти исследователя Амура и Сахалина Б. Пилсудского. По ее итогам был издан сборник под редакцией А. Кучинского. Материалы, вошедшие в него, были переведены на русский язык и аналогичный сборник под названием «Сибирь в истории и культуре польского народа» в 1999 году был издан в Москве. Часть статей этой книги посвящена поянварской ссылке, главным образом, в Сибирь.75
В мае того же года в Варшаве и Плоцке прошла конференция на тему «Польша-Россия. Роль национальных, 'восстаний в формировании представлений друг о друге». В 2000 году по результатам конференции был издан сборник, в который вошли статьи польских и российских ученых, в
74 Trojanowiczowa Z. Sybir romantik6w. Krak6w, 1992; Brus A., Kaczynska E., Sliwowska W. Zeslanie і katorga na Syberii. Warszawa, 1992.
5 См. напр.: Стшижевская С. Ссыльные участники Январского восстания; Зюлек Я. Римско-католические священники, сосланные в Сибирь после Январского восстания // Сибирь в истории и культуре польского народа. М., 1999 и др.
том числе по теме ссылки поляков в Сибирь и в европейские губернии России.76
В настоящее время центром изучения истории поянварской ссылки является Институт истории Польской академии наук в Варшаве, где ведется работа над составлением картотеки и компьютерной базы данных ссыльных повстанцев. Сбором и обработкой материала занимается группа исследователей под руководством профессора Виктории Сливовской. База данных о польских ссыльных была разработана в Институте истории и является продолжением, а в некоторых случаях дополнением изданных под руководством В. Сливовской биографических словарей.77 Составление такой картотеки позволит сделать выводы о численности участников восстания 1863-1864 годов, высланных в Сибирь и европейские губернии России.
Обзор российской и польской историографии проблемы показывает, что на протяжении многих десятилетий исследования по истории ссылки участников Январского восстания находились в зависимости от политической конъюнктуры. Перемены в формах правления и политических режимах отражались на характере исследований, поскольку эта тема была тесно связана с политической историей России и Польши. В досоветской России проблема ссылки польских повстанцев была неудобной для власти. Господствующее положение марксистской методологии в советской исторической науке обусловило тенденциозность и ограниченность тематики исследований по названной теме. Советские историки обращались преимущественно к теме революционной борьбы ссыльных поляков. Кроме того, изучалась главным образом ссылка повстанцев в Сибирь. Расширение научной проблематики стало возможно лишь после того, как в отечественной науке утвердился принцип методологического плюрализма.
Поляки и русские. Материалы конференции «Польша- Россия. Роль национальных восстаний в формировании представлений друг о друге». Варшава -Плоцк, 14 - 17 мая 1998. Варшава. 2000.
7 fsliwowska W. Zeslancy polscy w Imperium Rosyjskim w pierwszej potowie XIX wieku. Slownik biograficzny. Warszawa, 1998; Sliwowska W. Syberia w zyciu і pamieci Gieysztordw - zesJaiic6w postyczniowych. Warszawa, 2000.
Польскую литературу по истории поянварской ссылки, по оценке самих
же польских исследователей, также отличали недостаточная широта
проблематики и отсутствие целенаправленного и комплексного характера
исследований. Причем традиционный для польских исследователей
мартирологический подход в период Польской народной республики
уживался с марксистской методологией. Восторженное отношение к
сосланным в далекий край соотечественникам не оставляло места для
критики. Впрочем, мартирологический подход оказал позитивное влияние на
і. развитие польской историографии. Рассматривая ссылку соотечественников
как пример мученичества, польские исследователи, писавшие в основном о
сибирской ссылке участников Январского восстания, невольно обращали
свой взор на Сибирь, ее население, национальную и культурную специфику.
Итак, проведенный историографический анализ позволяет утверждать, что при достаточно широком освещении в историографии сюжетов, касающихся поянварской ссылки, существует еще ряд недостаточно разработанных проблем. Малоизученными остаются вопросы правовой регламентации польской ссылки и организации судопроизводства по делам участников восстания 1863-1864 годов, недостаточно глубоко исследованы проблемы водворения ссыльных поляков в европейских губерниях Российской империи, практически полностью неизученной остается история ссылки польских повстанцев в Архангельскую губернию.
Источниковую базу исследования-составили как опубликованные, так и неопубликованные документы.
Важнейшими опубликованными источниками по истории ссылки участников польского национально-освободительного движения являются
нормативно-правовые акты, детально регламентировавшие различные
і. аспекты этого вида репрессий. Их ценность состоит в том, что содержащаяся
в них информация позволяет проследить процесс становления и развития
ссылки участников восстания 1863-1864 годов, определить основы правового
положения ссыльных повстанцев, а также содержание и порядок применения к ним амнистий. Вместе с архивными материалами они являются базовыми источниками.
Значительная часть правовых актов содержится в Полном собрании законов Российской империи (ПСЗРИ). Интересующие нас документы находятся во втором собрании ПСЗРИ, охватывающем период с 12 декабря 1825 года по 28 февраля 1881 года, а также в третьем собрании, включающем период с 1 марта 1881 года до конца 1913 года.
Другим опубликованным источником является Свод законов Российской империи (СЗРИ). Наиболее важным для изучения темы является том 14 СЗРИ издания 1857 года. Он содержит нормы-уголовного права и судопроизводства и носит название «Свод законов уголовных». Значительная часть статей данного Свода посвящена регулированию разных аспектов политической ссылки, закрепляет ее основные положения: систему учреждений, осуществлявших контроль за ссыльными и компетенцию чиновников; статус политических ссыльных с момента вынесения приговора, условия их этапирования, расселение и сроки пребывания в ссылке и так далее.
Важнейшими кодифицированными нормативно-правовыми актами являются Устав Воєнно Уголовный, на основе которого действовали и выносили приговоры польским повстанцам военные суды и полевые аудиториаты, а также специально изданное для Царства Польского в 1847 году Уложение о наказаниях уголовных и исправительных, которое также использовалось в процессе судопроизводства.79 ПСЗРИ, СЗРИ и Устав Воєнно Уголовный отражают репрессивную политику правительства в отношении польских повстанцев. Однако в ходе восстания 1863-1864 годов и после него появился целый ряд правовых документов, изданных местными властями: наместником Царства Польского и генерал-губернаторами
Устав Воєнно Уголовный // Свод военных постановлений. 4.V. Кн. 1 -2. СПб., 1859. 79 Kodeks Kar Gt6wnych і Poprawczych. Уложение о наказаниях уголовных и исправительных. Варшава, 1847.
западных губерний, значительная часть которых опубликована в
специальных сборниках. При исследовании законодательных актов были использованы методы реконструкции процессов создания законов, анализ их содержания, а также определение того как «работала» (и работала ли вообще) та или иная правовая норма. Для выяснения этого применялось сравнение правовых актов с делопроизводственными материалами и нарративными источниками.
Самый большой по объему массив источников представлен делопроизводственной документацией центральных и губернских учреждений, прежде всего Министерства внутренних дел, III отделения собственной Его Императорского Величества канцелярии (см. дальше -СЕИВ канцелярии), Архангельского губернского правления, городских и уездных полицейских управлений, Архангельской арестантской роты гражданского ведомства. Эти документы хранятся в фондах Государственного архива Архангельской области (ГААО), Государственного архива Российской Федерации (ГАРФ), Российского государственного военно-исторического архива (РГВИА), Российского государственного исторического архива (РГИА), Российского государственного архива Военно-Морского флота (РГАВМФ).
Значительная часть документов по истории польской ссылки содержится в фондах Государственного архива Российской Федерации. Одним из основных для нас является фонд 109 - III отделение С.Е.И.В. канцелярии. Он объединяет материалы обширной деятельности III отделения, в том числе и по отношению к польскому национально-освободительному движению. Наибольшую ценность имеет дело 23 «О беспорядках в Царстве Польском и западных губерниях». В названном деле содержится огромный и
Сборник распоряжений графа Михаила Николаевича Муравьева по усмирению польского мятежа в северо-западных губерниях 1863-1864 гг. Вильно, 1866; Сборник узаконений и распоряжений правительства по польскому мятежу 1863 г., вышедших по 28 января 1868 г. и касающихся западных губерний. Киев, 1868; Сборник циркуляров и инструкций Министерства внутренних дел за 1862, 1863 и 1864 годы. СПб., 1873; Восстание 1863 г. Материалы и документы. М., 1965.
чрезвычайно интересный материал, как о событиях самого восстания 1863 года, так и по истории польской политической ссылки. В деле сконцентрированы документы, поступившие не только в период 1863 года, но и в последующие годы, вплоть до конца XIX века. Объем дела чрезвычайно велик. Оно состоит из 801 части (свыше 30 тысяч листов). Основную часть материалов данного дела составляет переписка различных государственных учреждений с III отделением. Все документы насыщены многочисленными фактами. В плане изучения ссылки участников Январского восстания в Архангельской губернии большое значение имеют донесения штабного офицера корпуса жандармов в Архангельске полковника Лакса, который периодически сообщал в III отделение о ситуации с размещением польских ссыльных в губернии, организации надзора за ними и существовавших в этом отношении проблемах.
В Российском государственном историческом архиве наиболее ценная информация извлечена из следующих фондов: Ф. 1282 - Канцелярия Министерства внутренних дел; Ф. 200 - 'Штаб корпуса путей сообщения; Ф.1286 - Департамент полиции исполнительной Министерства внутренних дел; Ф.821 - Католическое исповедание в России. Их ценность состоит в том, что они содержат большое количество распоряжений и инструкций Министерства внутренних дел, регулировавших поянварскую ссылку, а также конкретные дела о высылке польских повстанцев в Архангельскую губернию.
Значительное количество информации о деятельности следственных комиссий, военных судов и полевых аудиториатов, занимавшихся следствием и осуждением польских повстанцев 1830-х и 1860-х годов, содержится в фондах Российского государственного военно-исторического архива. Важнейшими являются фонды: Ф.1 - Канцелярия Военного министерства; Ф.16231 - Полевой аудиториат Первой армии; Ф.801 -Главное военно-судное управление.
Материал о предыстории польской ссылки 1860-х годов - ссылке участников восстания 1830-1831 годов в Архангельскую губернию находится в двух фондах Российского государственного архива Военно-Морского флота: фонде 283 - Инспекторский департамент Главного морского штаба и фонде 205 - Канцелярия начальника Главного морского штаба.
Основной массив делопроизводственной документации, затрагивающей вопросы содержания в архангельской ссылке участников восстания 1863 года, находится в Государственном архиве Архангельской области. Исследование данной темы было бы невозможным без изучения дел, хранящихся в фонде 1 - Канцелярия Архангельского губернатора; фонде 4 -Архангельское губернское правление; фонде 9 - Архангельское губернское исправительное арестантское отделение и ряда других. В них отложились различные документы, связанные с пребыванием польских ссыльных в губернии - партионные и именные списки, ежемесячные и годовые доклады уездных исправников и командования арестантской роты об изменениях состава и поведении ссыльных, текущая переписка губернатора с вышестоящими и нижестоящими органами по самым разным вопросам, касающимся бывших повстанцев, разнообразные прошения ссыльных и другие документы официального делопроизводства. В целом именно материалы ГААО оказались наиболее ценными в изучении повседневной практики организации и осуществления политической ссылки, динамики численности и социального состава ссыльных, их образа жизни и вклада в развитие губернии. Следует отметить, что данная работа основывается преимущественно на сведениях, почерпнутых в этом архиве. В процессе исследования было использовано 540 дел, хранящихся в ГААО. Большая часть из этих документов впервые вводится в научный оборот.
Большое значение для изучения истории^ ссылки участников Январского восстания имеют хранящиеся в местном архиве циркуляры III отделения СЕИВ канцелярии и Министерства внутренних дел, которые можно условно
Правовая регламентация поянварской ссылки
Национально-освободительное движение 1860-х годов в Царстве Польском, Литве, Белоруссии и Украине, апогеем которого стало восстание 1863-1864 годов, повлекло за собой массовую высылку повстанцев, а также политически неблагонадежных, с точки зрения правительства, лиц из мест их постоянного жительства. Высылка участников восстания велась на основе соответствующего законодательства.
К 1860-м годам уже была частично создана основная правовая база для политической ссылки. Основополагающими законодательными актами были «Устав о ссыльных» 1822 года, «Уложение о наказаниях уголовных и исправительных» 1845 года и ряд других законов, большая часть из которых была объединена в «Свод законов уголовных». Был создан также ряд специальных правил и инструкций, регулировавших прежде всего условия препровождения, размещения и материального обеспечения ссыльных, правила их поведения, отдельные обязанности и права, а также взаимоотношения с административно-полицейскими учреждениями, ведавшими и управлявшими ссылкой. Эти законы затрагивали преимущественно уголовную ссылку.
Создание специальных нормативных актов, регламентировавших собственно политическую ссылку, было связано с репрессиями против декабристов. В 1826 году были составлены специальные правила, регулировавшие их ссылку. Затем был выработан ряд документов, предусматривавших репрессии против участников восстания 1830-1831 годов. Важнейшими из них были постановление «Об окончательном уничтожении состава бывшей польской армии» от 14 февраля 1832 года, указ «О бунте, происшедшем в трех уездах Виленской губернии, и о суждении всех дворян или шляхты, принявших участие в сем бунте, военным судом по Полевому Уголовному Уложению» от 22 марта 1831 года, «Положение о пленных и добровольно переходящих польских чинах» от 31 мая 1831 года. Кроме того, на поляков, подвергшихся наказаниям за участие в Ноябрьском восстании и национально-освободительном движении 1840-1850-х годов, распространялись также правила 1826 года, которые были переработаны и дополнены в декабре 1834 года. Однако как правовое регулирование политической ссылки они были изъяты из общего законодательства.
С началом репрессий против участников Январского восстания оказалось, что эти правила трудноприменимы в новой ситуации. Никогда прежде политическая ссылка не носила такой массовый характер. За участие в восстании 1863-1864 годов были высланы представители всех существовавших в то время сословий, различного имущественного положения, возраста и даже гражданства. История дореволюционной России не знает другого примера столь масштабной административной и судебной ссылки за политические преступления. В связи с этим появилась необходимость в выработке законов и і. подзаконных актов, регулирующих судопроизводство, виды наказаний и места водворения, а также правила надзора за бывшими повстанцами. Для детальной регламентации ссылки предполагалось создать целый комплекс нормативно-правовых актов.
Особенности судопроизводства по делам участников восстания 1863-1864 годов
С целью подавления Январского восстания царское правительство стало проводить карательную политику по отношению к его участникам. Наряду с увеличением численности войск на территории Царства Польского и западных губерний, усилением местных властей,147 применением различных военно-полицейских мер, учреждением института сельских караулов148 одним из орудий борьбы с повстанцами стал судебно-следственный аппарат царской администрации.
Все звенья судебно-следственного аппарата функционировали на основе действующего в Российской империи права в условиях военного положения в охваченных восстанием районах. Основными кодифицированными нормативно-правовыми актами, создававшими фундамент для деятельности следственных комиссий, военных судов и аудиториатов, были Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1847 года149 и Устав Воєнно Уголовный 1859 года (см. дальше УВУ).150 Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1847 года было принято специально для Царства Польского. Проект уложения был разработан Комиссией для ревизии и составления законов Царства Польского, затем рассмотрен и одобрен Государственным Советом, а 12 (24) марта 1847 года подписан Николаем I.151 Это было единственное Уложение о наказаниях уголовных и исправительных, изданное специально для Царства Польского.152 Оно действовало до 1876 года, пока не было заменено аналогичным Уложением издания 1866 года, распространенным на Варшавский судебный округ. Действие Уложения не распространялось на лиц, подчиненных действию церковного права и военных законов. Под военными законами имелся в виду «Свод военных постановлений», который состоял из 15 томов. В части V Свода размещался «Устав Воєнно Уголовный» 1839 г. Во время восстания действовала редакция Устава 1859 г, мало чем отличавшаяся от предыдущих редакций. УВУ состоял из двух книг: первая включала материальное право, вторая - процессуальное. Обе книги были основаны на общем уголовном праве. Так, система наказаний УВУ полностью опиралась на Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1845 года. Целые разделы без всяких изменений были полностью переписаны с этого Уложения.
Деятельность военных судов в основном регулировалась УВУ. Согласно части 2 статьи 739 УВУ, «все жители...в губерниях и областях, объявленных в военном положении», совершившие какое-либо противозаконное деяние, подлежали «военному суду на основании полевых уголовных законов». Поскольку на территориях, охваченных восстанием 1863-1864 годов, было введено военное положение, то взятые, в плен повстанцы подлежали военному суду, следовательно, подпадали под действие этого Устава.
Необходимо заметить, что участники польского восстания 1830-1831 годов также были подсудны военным судам. Их судили на основании Полевого судопроизводства и Полевого уголовного уложения для военного времени 1812 года. При этом важно учитывать, что столь массовое осуждение за политические преступления военными судами являлось уникальным случаем. В первой половине XIX века количество военно-судебных дел по политическим преступлениям было незначительным, с участием ограниченного числа подсудимых.
Содержание польских ссыльных в Архангельской арестантской роте гражданского ведомства
Большую часть сосланных за участие в восстании 1863-1864 годов в Архангельскую губернию составляли бывшие повстанцы, содержавшиеся в Архангельской арестантской роте гражданского ведомства и при ней. Первые польские арестанты появились в Архангельске 13 марта 1864 года. Это были Эдуард Гловацкий и Карл Серени, приговоренные к содержанию при Архангельской роте.262 Следующая, более крупная партия, в количестве 16-ти человек, поступила 22 мая. В начале сентября 1864 года в Архангельской арестантской роте насчитывалось уже 446 человек, из них 409 арестантов — участники восстания 1863-1864 годов.263 К началу 1866 г. численность поляков в роте достигла 730 человек, что, составляло примерно 81% от общего числа польских повстанцев, находившихся в то время в Архангельской губернии.
Установление численности содержавшихся в Архангельской арестантской роте польских повстанцев является одной из важнейших исследовательских задач. Подобные попытки предпринимались как историками, так и самими ссыльными повстанцами. Так, по утверждению польского историка Генриха Скока, Архангельская рота была одной из крупнейших в Российской империи, а всего, по его подсчетам, основанным на данных III отделения, в Архангельской губернии находилось в ссылке 572 участника Январского восстания.264 Констан Боровский, отбывавший наказание в Архангельской арестантской роте под именем Ринальдин с ноября 1865 года по март 1867 года, утверждал в своих мемуарах, что являлся одним из 900 арестантов этой роты.265 Известный польский историк Болеслав Лимановский, находившийся в 1860-ые годы под надзором полиции сначала в Архангельске, а затем в Мезени, утверждал, что в казармах роты находилось «до тысячи» повстанцев.266 Ближе всех к истине оказался советский ученый М. Н. Гернет, указывавший на размещение в Архангельской роте 800 заключенных.267 В процессе исследования нами установлено 805 участников Январского восстания, отбывавших наказание в Архангельской арестантской роте гражданского ведомства. Это общее число арестантов, сосланных в роту за участие в восстании 1863-1864 годов, за период с 13 марта 1864 года по 5 мая 1872 года, когда ее покинул последний повстанец. Данная цифра установлена в результате работы с сотнями архивных дел и содержавшимися в них статейными, партионными и алфавитными списками «политических преступников, высланных из Царства Польского и губерний Западного края за участие в мятеже». Архангельская арестантская рота была создана в 1839 г. в соответствии с і. изданным в том же году «Положением об -Архангельской арестантской роте гражданского ведомства».268 Строительство трехэтажного деревянного здания роты началось в 1840 году. Во второй половине 1850-х годов оно было передано под помещение тюремного замка, а арестанты роты переведены в каменный флигель, находившийся при роте.270 Согласно указанному Положению, рота состояла из офицеров, нижних чинов и арестантов. Офицеры и нижние чины назначались по согласованию начальника губернии с инспекторским департаментом военного министерства. Первоначально предполагалось, что в состав роты будут «поступать из Архангельской губернии: 1): способные к работе беглые и бродяги; 2) осуждаемые к ссылке в Сибирь на поселение, за маловажные преступления, не наказанные рукою палача и имеющие от 35 до 40 лет; 3) осуждаемые в крепостную работу на срок, также за неважные преступления, или к заключению в рабочие дома, и 4) люди дурного поведения, отдаваемые 971 по приговорам обществ и по воле помещиков для исправления». Их назначение в арестантскую роту производилось по распоряжению губернатора, который, отсылая будущих арестантов к командиру роты, прилагал их именные списки с указанием всех необходимых данных.
