Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Экономическое и социально-политическое развитие коренных малочисленных народов Дальнего Востока в 1945-1960 гг.
1.1 Основные направления государственной политики в отношении коренных малочисленных народов 29
1.2 Региональная специфика органов, осуществлявших национальную политику на Дальнем Востоке 49
1.3 Реализация экономических мероприятий среди коренного населения 71
Глава 2. Политика государства в системе просвещения и здравоохранения коренных малочисленных народов Дальнего Востока
2.1 Развитие медицинского обслуживания у малочисленных народов 95
2.2 Коренное население в системе образования 121
Заключение 150
Приложение 155
Источники и литература 159
- Основные направления государственной политики в отношении коренных малочисленных народов
- Реализация экономических мероприятий среди коренного населения
- Развитие медицинского обслуживания у малочисленных народов
- Коренное население в системе образования
Введение к работе
Актуальность исследования. Исторический опыт взаимодействия государства с коренными народами является важным источником формирования современных мероприятий по улучшению условий их жизни. В настоящее время, когда происходит законодательное оформление правового статуса малочисленных народов Севера с целью активизации их экономической, политической и культурной деятельности, необходимо учитывать особенности советской политики, определившей основные тенденции их развития.
Советская национальная политика 1945-1960 гг. являлась важной вехой в процессе социалистического строительства в среде малочисленных народов Дальнего Востока, который завершился к концу XX века тупиковой ситуацией. Исходя из тезиса о необходимости «совершения прыжка из первобытнообщинных отношений в социализм», советское государство осуществляло беспрецедентную по масштабам помощь коренным этносам в их экономическом и культурном развитии. Ускоренная модернизация экономики в стремление поднять социально-политический и культурный уровень развития малочисленных народов провоцировала разрушение традиционного образа жизни. Укрупнение колхозов и их техническое переоснащение привело к постепенному вытеснению представителей аборигенного населения из многих хозяйственных объединений. Интеграция хозяйственной и общественной жизни коренных малочисленных народов в единую советскую систему сформировали целый комплекс проблем.
В современной национальной политике, направленной на сохранение элементов традиционного образа жизни и культуры в рамках демократического общества, необходимо учитывать опыт советской модернизации и извлекать уроки из унифицированного подхода к разрешению социально-экономических проблем развития. Всесторонний научный анализ истории национальной политики, осуществляемой государством в отношении аборигенного населения, может стать основой для реализации важнейшей задачи — формирования стратегии выживания и дальнейшего развития коренных народов.
Изучение опыта деятельности организаций, осуществлявших национальную политику на местах и в целом по стране, помогает понять тенденции и общие закономерности, а так же специфику ее прояшіения в от-
дельных регионах. Анализ, обобщение и творческое использование местного опыта способно дать ценные познавательные и практические результаты, необходимые при решении современных задач. Этим может быть объяснена актуальность темы диссертационного исследования.
Научная разработанность темы. Историографию по данной теме можно разделить на две группы - советскую и постсоветскую. Их различия заключаются в изменении исследовательской методологической парадигмы, приведшей к приЕЩипиально новой оценке событий.
Первое послевоенное десятилетие было крайне скудным по количеству исследований, посвященных истории советской национальной политики. Преобладали очерки, посвященные описанию вклада малочисленных народов в борьбу с фашизмом и достижениям национальных округов в развитии экономики и культуры.1 Шел процесс накопления фактического материала без должного теоретического обоснования последствий качественных сдвигов в их экономической, политической и культурной жизни.
Вторая половина 1950-х гг. отличалась активизацией процесса изучения истории малочисленных народов: расширился круг исследователей, обогатилась тематика работ, увеличилось число исследований как в целом по истории национальной политики, так и по отдельным проблемам региона. Значительный вклад в изучение истории северных народов внесла работа М.А. Сергеева.2 Сотрудники сектора по изучению опыта социалистических преобразований хозяйства, культуры и быта народов Севера института этнографии собрали и систематизировали фактический материал по современному положению коренных этносов. В основном они рассматривали опыт национального строительства на примере одной народности. Так, А.В. Смоляк3 изучала малочисленные народы Нижнего Амура и Саха-
' Сергеев МА. Малые народы Севера в эпоху социализма // Светская этнография. - 1947. - № 4. -С.126-158; Василевич Г.М. Эвенки -поэты и переводчики// Советская этнография.-1950. -№ 1.-С. 124-137; Якубовская С. К вопросу о переходе народов Советского Севера к социализму, минуя катопализм//Вопросы истории.- 1951.-№8.-С.80-87;
2 Сергеев VLA. 11скапитатисти>іеский путь развития малых народов Севера. - МЛ.АН СССР, 1955.-569 с Смоляк А. В. Ульчи. Хозяйство культура и быт в прошлом и настоящем.—М: Наука, 1966.—246 с; Смоляк А.В. О некоторых эпшчоеких процессах у народов Нижнего и Среднего Амура // Советская этнография.-1963 - №3.-С21-31.
лина; И.С. Гурвич1 анализировал современное положение аборигенного населения Чукотки и Камчатки. В 1958 г. от музея этнографии народов СССР среди ительменов работала Е.П. Орлова, собравшая и обобщившая обширный фактический материал.2 Однако многие книги носили пропагандистский или научно-популярный характер и содержали краткое перечисление достижений советской власти в реализации национального строительства на Дальнем Востоке.3 Зависимость исторической науки от идеологии требовала от исследователей на любом конкретном материале отражать руководящую роль партии, что приводило к пересказыванию партийных программ в ущерб анализу конкретных событий.
В период «хрущевской оттепели» появились работы, в которых содержалась критика послевоенного национального строительства. Так, Б.О. Долгих критиковал шаблонность подхода местных органов власти, которым было важнее отрапортовать о выполнении задач, чем взвешенно и постепенно осуществлять национальную политику. Он писал, что многие из производственных и культурных достижений советской властью не используются, а иногда и утрачиваются. У.Г. Попова, рассматривая особенности колхозного строительства на Севере, негативно оценивала направленность государственной политики на развитие комплексного хозяйства, при котором «много средств тратилось на полеводство, но оно приносило убытки».6 Ч.М. Таксами в своих работах указывал на отрицательные по-
Гурвич И.С. Принципы ленинской национаїьной политики и применение их на Крайнем Севере // Осуществление лешшской национальной полкшки у народов Крайнего Севера. / отв. ред. И.С. Гурвич. - М: Наука, 1971.-С. 4-49.
- Орлова ЕЛ. Ительмены. Историко-зчнографический очерк. / ота ред. Ч.М.Таксами- СПб.: Наука, 1999.-168 C.-ISBN-S-86335-006-7.
Гальперин CJE. Социалистические преобразования у малых народов Севера и Дальнего Востока СССР // Социалистическое строительство на Дальнем Востоке СССР / отв. реяЛХ. Ъусов.—Хабаровск: Изд-во Хабар, гос. пед. ин-та, 1981. — С.65-88; Ларькин В.Г. Экономическое положение удэгейских артелей и перспективы их дальнейшего развития. // Сборник статей по истории Дальнего Всстока/отв.ред.М.Н.Тихомиров-М.:АНСССР, 1958.-С. 177-184.
Ким С Д. Мероприятия Хабаровской краевой партийной организации по развитию экономики малых народов Севера (1956-1965) // Сборник трудов научно-теоретической конференции. Выпуск ХХП. Общественные науки.'— Хабаровск: Датьневсс. кн. из-во, 1970. — С.44-52.; Актанка М.Ґ. Значение социалистической индустриализации страны в экономическом возрождении народов Приамурья // Вопросы научного коммунизма. -Хабаровск: Дальневост. кн. изд-во, — 1965.- С. 130-137.
5 Долгих Б.О. Основные вопросы социалистического строительства у малых народов Севера // Док
лады и сообщения научной конференции по истории Сибири и Дальнего Востока. — Тамск: изд-во
Томского ун-та, 1960. - С99-113.
6 Попова УХ, Становление колхозного строя: на Тауйском побережье (колхоз «Расцвет» Ольского
района Магаданской области) // История и культура народов Северо-Востока СССР. - Магадан: ма-
следствия некоторых поспешных «социалистических преобразований». К их числу он относил непродуманность укрупнения колхозов, не учитывавшего исторически сложившиеся хозяйственные связи.' Тем не менее, характерная особенность историографии данного периода определяется акцентом на позитивных последствиях политики советского государства. В этот период в историографии появились работы о развитии образования малочисленных народов.2 Крупный вклад в исследование этой темы внес Г.Ф. Севельгаев (монография «Очерки по истории просвещения малых народов Дальнего Востока»). А.В. Смоляк, Б.М. Росугбу на примерах отдельных коренных этносов показали опасность утраты национального языка. Так, Б.М. Росугбу писал, что группа коренных этносов в ходе советского строительства частично или полностью утратила родной язык, в результате чего произошла «звуковая ассимиляция». Однако в создавшихся общественно-политических условиях страны для критического осмысления действительности, выявления существующих противоречий практически не было места. Монополия формационного и классового подхода препятствовала критическому осмыслению советского опыта осуществления национальной политики на Дальнем Востоке.
Ситуация стала меняться к концу 1980-х гг., когда ученые получили более объе:ктивные данные о положении коренных народов. Замалчивавшиеся неудачи, просчеты советского правительства стали выдвигаться на первый план и активно обсуждаться. Это привело к тому, что у некоторых исследователей стали преобладать негативные оценки послевоенной национальной политики. Например, Г.А. Отаина, А.Ю. Завалишин негативно оценивали колхозное строительство, русификацию, промышленное освоения края.4 Противоположную точку зрения, заключающуюся в доказатель-
гаданское книжнее издательство. 1964.-С.136-158.
1 Taкл^шЧM.^Ьшxи.Coвfle^lelшcexcФIЙcтвo>^cyльтypaи6ьп:.-Л.rIIayкa, 1967.-271 с.
Беленкин И.Ф. Развитие печати в северных национальных округах. // История СССР. — 1968 №3. — С.17-21.; Беленкин И.Ф. Развитие печати на языках народов Севера // Осуществление ленинской национальной политики у народов Крайнего Севера / отв. ред. И.С. Гурвич - М.: Наука, 1971.-С. 133-142; Бойцова А.Ф. Школа народов Крайнего Севера // Осуществление ленинской национальной ПОЛІПИКИ у народов Крайнего Севера. / отв. ред. И.С Гурвич. - М.: Наука, 1971. - С.141 -158."
3 Росугбу Б.М. Малью народности Приамурья 1959-1965.—Хабаровск; Дальневост. кн. изд-во. 1976.
-222с.
4 Опійна ГА. Аборигены Дщьнего Востока: 1993 год - год коренных народов мира // Россия и АТР.
—1993- №3 — С.4-7; Завалишин А.Ю. Живи, таежный человек (этносоциальные проблемы корен-
стве того, что советская деятельность была единственно возможной и адекватной сложившимся потребностям малочисленных этносов, отстаивает М.И. Куликов.1 Он пишет, что преодолеть экономическую отсталость «могло только социалистическое государство, природа и характер которого были глубоко созвучны с понятиями малочисленных народностей». Большая часть современных исследователей стремится синтезировать данные представления, учитывая позитивные и негативные последствия советского строительства в среде малочисленных народов. В последние полтора десятилетия исследователи, занимающиеся изучением послевоенной политики в отношении коренных народностей, опираются на цивилизаци-онный подход, где центральной точкой отсчета значимости политических мероприятий становится развитие этноса.2 В соответствии с этой методологической позицией многие мероприятия советской власти оцениваются отрицательно, поскольку они повлекли за собой деградацию традиционной культуры. По свидетельству А.А. Бурыгиной, в данный период произошла культурная интеграция, а при ликвидации преподавания на национальных языках и ограничении книгопечатания возникли предпосылки уничтожения традиционной культуры. Среди исторических работ обращает на себя внимание статья А.Ю. Завалишина, в которой рассматриваются отдельные аспекты развития экономики и культуры коренного населения и вскрываются не всегда продуманные, а нередко и авантюристические действия властей в 1950-е гг.4
Анализ историографический литературы показывает, что степень изученности советской политики середины 1940 — конца 1960->с гг. остает-
кых народов Дальнего Востока на пороге третьего тысячелетия) // Далишй Восток. — \999 —№ 7-8 — С234-251.-ISSN 0130-3023.
1 Куликов М.И. Чукотка Зигзаги истории малых народов Севера. - Великий Новгород: Прогресс,
2002.-259 с- ISBN- 5-89729-011-1.
2 Завалишин А.Ю. Проблемы модернизации коренных этносов Дальнего Востока в контексте дого
няющего развития России //Дальний Восток России: исторический опыт и современные проблемы
заселения и сс8оениятергяггс>гжіК%іериагалг)егионлиуч.-практ.конф. - Хабаровск, 2001 —С.136-
140; Пызсгеева И.В. Культурные преобразования у малочисленных народов Камчатки (итоги и по
следствия) //Проблемы отечественной истории. -Вып. 2.- 1993.-С.112-126.
Будыкина АА, Динамика языковой ситуации, функционирование письменности и этапы эволюции этнических культур малочисленных народов Севера: к проблеме взаимосвязи и взаимообусловленности языковых и социокультурных процессов // Малочисленные народы Севера, Сибири и Дальнего Востока Проблемы сохранения и развитая языков. - СПб.: Изд-во С-Петегбургского ун-та 1997.-С 2&41.- ISBN 5-«9930-047-7.
Завалишин AJO. Об истоках современных проблем народов Сибири и Д пьнего Востока. // Исго-рияСССР 1991-№3.-C.5O-63.-ISSN0131-315O.
ся недостаточной. Требует дальнейшего освещения процесс осуществления решений центральных и местных органов в сфере национальной политики, влияние территориальных и исторических факторов на реализацию общих установок центра.
Цель работы состоит в выявлении общих тенденций и региональных особенностей реализации политики советского государства в отношении коренных малочисленных народов Дальнего Востока. В соответствии с намеченной целью были определены следующие задачи:
выделить и охарактеризовать основные направления государственной политики в отношении аборигенного населения Дальнего Востока;
выявить взаимообусловленность социальных и экономических преобразований в среде малочисленных народов в условиях послевоенного развития государства;
исследовать структуру и функции советских органов, осуществлявших проведение национальной политики на местах;
проанализировать эффективность государственных мер по решению вопросов национального строительства;
раскрыть деятельность советских органов власти в сфере здравоохранения и образования в среде коренных малочисленных народов края.
Объект исследования — реализация государственной политики в отношении коренных малочисленных народов Дальнего Востока в 1945-1960 гг.
Предмет исследования — социально-экономическое положение малочисленных народов Дальнего Востока в условиях воздействия на них национальной политики государства.
В соответствии с темой диссертационной работы хронологические рамки исследования охватывают период с 1945 по 1960 гг. С 1945 г. активизировалось национальное строительство в среде коренных народов, связанное с массовым переходом кочевых и полукочевых народов на оседлый образ жизни, реконструкцией традиционного промыслового хозяйства, глубоким переустройством их быта. Выбор верхней границы хронологических рамок обусловлен тем, что в 1960 г. началась реорганизация центральных и местных органов, участвующих в осуществлении националь-
ной политики.1 С этого времени происходило усиление значения Совнархозов, что приводило к переходу от отраслевой к территориальной системе управления, требующей детального анализа.'
Территориальные рамки исследования включают в себя Приморский и Хабаровский края, Амурскую, Сахалинскую, Камчатскую, Магаданскую области, Корякский и Чукотский национальные округа в их современных границах.
Методологическую основу исследования обусловил цивилизацион-
ный подход к изучению истории, обусловленный переносом приоритета с
материальной составляющей жизни коренных малочисленных народов на
сохранение и развитие этнокультурных ценностей. Это позволило более
обдумано подойти к нравственной, правовой и социальной оценке нацио
нальной политики, осуществлявшейся советской властью на Дальнем Вос
токе в 1945-1960 гг. ..-
Важную роль в работе играет сравнительно-исторический метод, направленный на то, чтобы проследить эволюцию национальной политики государства в отношении коренных малочисленных народов. Использование данного метода позволило выявить способы решения тех или иных проблем, стоящих перед коренными этносами, общие черты и региональные особенности в деятельности политических структур на Дальневосточных территориях.
Использование системного метода предполагает рассмотрение
социальных : структур и явлений через призму совокупности
упорядоченных и взаимообусловленных связей и отношений
общественной жизни, через выявление стабилизирующих и
дестабилизирующих условий политической среды. Процесс
национального строительства выступает в качестве подсистемы,
1 Постановление Совета Министров РСФСР от 20 февраля 1960 г. №264 «Об оказании дополнительной помощи в развития хозяйства и культуры народностей Севера»; Постановление Совета Министров СССР от 3 сентября 1960 г. №947 «О дополнительных мерах по развитию хозяйства и культуры народностей Севера»; Постановление Совета Министров РСФСР от 24 сентября 1960 г. №1463 «О мероприятиях по обеспечению постановления Совета Министров СССР от 3 сентября 1960 г. №947 «О дополнительных мерах по развитию хозяйства и культуры народностей Севера».
Постаноатение Совета Министров РСФСР от 10 октября 1960г. №1548 «Положение об охоте»; Постаноатение Совета Министров РСФСР от 23 декабря 1960 г. №1924 «О мерах по увеличению заготовок пушнины для производства ггуншо-меховых изделий и для экспорта»; Постаноаление Совета Министров РСФСР от 19 октября 1959 г. №1700 «О реорганизации Управления рыбной про-мышленностью Дальнего Востока».
системы, встроенной в общий курс партийного и советского руководства, целенаправленная политика которого выступает в качестве системы в целом. Это позволило сравнивать историческое развитие системы политических органов, осуществляющих национальную политику на Дальнем Востоке с функционально схожими системами других регионов и выявлять роль внешних воздействий в их проявлении.
Диалектический метод в исследовании способствовал выявлению противоречий в реализации политики по отношению к коренному населению как в центре, так и на местах; общего и особенного в деятельности краевых и мгстных структур (особенно в отношении Дальстроя Колымы).
Периодизационный метод использовался для выявления различных этапов деятельности властей по советизации коренного населения. Проблемно-хронологический метод ориентирован на выделение основных задач, решение которых возлагалось на центральные и местные структуры, осуществлявшие преобразование в регионе.
В своей взаимосвязи традиционные методы исторической науки способствовали более полному анализу мероприятий государства в отношении коренных малочисленных народов Дальнего Востока.
Источниковую базу составили неопубликованные и опубликованные документы и материалы. При изучении истории национальной политики в крае нельзя обойтись без партийных и правительственных документов, которые позволяют выявить основные тенденции государственной политики в отношении коренных малочисленных народов. К ним относятся постановления Совета Министров СССР и РСФСР, постановления пленумов и конференций ЦК ВКП(б). Интересные сведения содержат материалы местных органов власти, позволяющие рассматривать решения партийных и советских органов по вопросам национального строительства. К этой же группе источников относятся опубликованные данные архивов и конференций по отдельным регионам края. Особенности советской национальной политики нашли отражение в стенографических отчетах пленумов, съездов, конференций. Работа над данной группой источников позволила выявить специфику реализации национальной политики на местах.
Значительное количество документов по вопросам осуществления национальной политики на Дальнем Востоке представлено в фондах государственного архива Хабаровского края (ГАХК), государственном архиве
Приморского края (ГАПК), государственном архиве Магаданской области (ГАМО). Материалы, свидетельствующие о непосредственном воплощении национальной политики, содержатся в документах Комсомольского-на-Амуре городского архива (КнАГА) и архиве администрации Комсомольского района (ААКР).
Самые разнообразные аспекты политики государства в отношении коренных народов Дальнего Востока освещаются в газетах «Дальневосточный Комсомольск», «Новая жизнь», «Магаданская правда», «Тихоокеанская звезда». Эта группа источников дает возможность восстановить хронологическую канву событий, связанных с началом и первыми этапами проведения реформ.
В целом по данной теме содержится большое количестьо источников, создающих обширное информационное пространство, позволявших достоверно осветить избранную тему.
Научная новизна. В диссертационной работе был осуществлен комплексный анализ политики государства в отношении коренных малочисленных народов Дальнего Востока в период 1945-1960 гг.
В работе проанализирован опыт реализации национальной политики в условиях отсутствия специального государственного учреждения, разрабатывающего и осуществляющего национальную политику в стране.
На основе архивных материалов, впервые вводимых в научный оборот, выявлены территориальные особенности деятельности местных учреждений, их взаимоотношения с краевыми и центральными органами власти.
Дана оценка роли и деятельности крайисполкомов в сравнительной характеристике с деятельностью Дальстроя. В результате исследования региональных административных структур определены взаимосвязи райисполкомов, рыбакколхозсоюзов, потребсоюзов, сельскохозяйственных и охотничьих управлений как механизмов реализации национального строительства.
Выявлено, что улучшение материального положения коренных малочисленных народов, развитие здравоохранения и образование осуществлялось посредством принятия государственных программ по подъему экономики и культуры без учета сложившегося веками уклада жизни аборигенов. Сделан вывод о том, что политика 1945-1960 гг., направленная на иг-
норирование исторически сложившихся форм хозяйствования коренных малочисленных народов с целью включения их в социалистическую систему страны, привела к разрушению традиционного уклада жизни, в рамках которого может существовать и развиваться национальная культура.
Апробация работы. Основные положения и выводы исследования были представлены на международных научно-практических конференциях «Азиатско-Тихоокеанский регион в глобальной политике, экономике и культуре XXI века» (Хабаровске 2002), «Фундаментальные и прикладные исследования в системе образования» (Тамбов 2004); всероссийской научно-практической конференции «Наука XXI веку» (Майкоп 2004); региональных научно-практических конференциях «Гуманитарные науки и современность», «Науки о человеке, обществе и культуре: история, современность, перспективы» (Комсомольск-на-Амуре 2002, 2003, 2006). Материалы диссертационного исследования вошли в читаемый автором факультатив в МОУ СОШ №25 «История Дальнего Востока России в новейшее время».
Теоретическая и практическая значимость исследования заключается в возможности использования его материалов и выводов при создании обобщающих трудов по истории политики советского государства в отношении коренных малочисленных народов Дальнего Востока.
Полученные выводы исследованной проблемы могут позволить обосновать концепцию развития коренных малочисленных народов Дальнего Востока в рыночных условиях, разработать адресно-направленный комплекс мер по сохранению их уникального быта, естественной и культурной среды.
Отдельные выводы исследования могут быть востребованы в учеб-ком процессе при проведении общих и специальных курсов в средних и высших учебных заведениях по истории Дальнего Востока. Результаты исследования могут быть использованы при краеведческой работе, при разработке спецкурсов в средней и высшей школе.
Структура и объем диссертации обусловлены целями и задачами исследования. Диссертация объемом 168 страниц состоит из Введения, двух глав, Заключения, Списка источников и литературы, включающего 149 наименований и, Приложения.
Основные направления государственной политики в отношении коренных малочисленных народов
Концепция национальной политики Советского государства основывалась на тезисе о возможности построения у малочисленных народов социализма, минуя промежуточные стадии. Главным средством достижения поставленной цели считалось развитие социалистического сектора экономики. С помощью командно-административной системы осуществлялась коллективизация, происходил перевод кочевых и полукочевых народов на оседлость, развивались новые отрасли хозяйствования (растениеводство, животноводство, звероводство).
Великая Отечественная война приостановила модернизацию экономики у коренных народов и замедлила процесс трансформации их традиционного образа жизни. Это привело к тому, что в центральных районах Севера Дальнего Востока наблюдался массовый выход из колхозов. Динамика исчезновения недавно образованных, слабых колхозов во многом зависела от характера хозяйственных укладов народов, входящих в данное объединение. Например, для коренного населения Колымы традиционными занятиями являлись оленеводство и охота в центральных районах, рыболовство и морской зверобойный промысел на побережье. Если хозяйственные артели по побережью продолжали функционировать, так как кооперирование средств производства было выгодно и соответствовало традициям чукчей и коряков, то товарищества оленеводов-эвенов часто прекращали свое существование.1 Во многом это определялось психологией северных народов, чье хозяйство было традиционно ориентировано на подвижный образ жизни. Для них осесть на одном месте и заняться рыболовством и зверобойным промыслом означало снизить уровень жизни, поскольку эти отрасли оставались малорентабельными.
Только поддержка государства гарантировала устойчивую социальную и экономическую жизнь в местах оседлости, иначе этот процесс оказывался «экономической катастрофой»1. Во время войны колхозы, лишенные финансовой помощи и не имевшие достаточного количества орудий труда, не могли удовлетворять нужды перешедших на оседлый образ жизни представителей коренных этносов.
Развитие социалистического сектора экономики являлось основной задачей первой послевоенной пятилетки, так как в некоторых северных районах колхозы полностью прекратили свою деятельность, а сохранившиеся товарищеские объединения не играли решающей роли в экономике. Например, к 1946 году в Амгуэмской и Гуэнонской тундрах Чукотки существовало 56 единоличных хозяйств, имеющих около 30 тыс. оленей. Еще более сложное положение наблюдалось в Анадырском районе, где из 185 тыс. оленей 128,5 тыс. находились у частных лиц.3
Развитие индивидуальных занятий в ущерб колхозным работам получило такое же широкое распространение в центральных и южных районах Дальнего Востока, где официально ни один национальный колхоз не прекратил свою деятельность. При отсутствии денежной оплаты трудодней свыше 70% колхозников не выполняли положенного минимума, а около 17% колхозников имели от 2 до 10 трудодней. Активное развитие новых отраслей хозяйствования (растениеводство, молочное животноводство, пчеловодство), постоянно увеличивавшиеся планы добычи пушнины и рыбы разрушали экономику национальных колхозов.
В первые послевоенные годы с помощью беспроцентного кредитования, погашения задолженности государству и восстановления неделимых фондов шел процесс восстановления экономического потенциала колхозов. Одновременно происходили попытки совершенствования внутриколхозного управления путем повышения качества организации и учета труда колхозников. Процесс развития и совершенствования социалистического строительства у коренных малочисленных народов развивался по направлениям, заложенным в середине 30-х гг.4:
- завершение процесса коллективизации в северных районах Дальнего Востока и перевод сохранившихся простейших товариществ в колхозы;
- перевод кочевых и полукочевых народов на оседлость;
- превращение Дальневосточного региона из потребляющего в производящий сельскохозяйственную продукцию.
В постановлении ЦК ВКП(б) от 3 февраля 1945 г. «О мерах по подъему сельского хозяйства и укреплению продовольственной базы в Хабаровском крае» ставились задачи повышения качества растениеводства и животноводства в колхозах края.5 Выполняя директиву правительства, на XIII пленуме Хабаровского крайкома ВКП(б) был поднят вопрос о использовании всех колхозных земель и повышении качества почв. Увеличение доли сельского хозяйства было характерно для всех национальных колхозов, без учета их специализации и климатических особенностей региона. Например, рыболовецкий колхоз «Ударник» в Камчатской области при наличии 71 колхозника имел 96 голов крупного рогатого скота и 52 коня, обрабатывал 14,6 га посевных площадей и систематически не справлялся с планами по рыбодобыче, являясь отстающим.6 В постановлении Совета Министров СССР от 5 декабря 1945 г. «О развитии овощекартофельной и мясомолочной продовольственной базы в Хабаровском крае» центральными задачами для всех колхозов провозглашались: организация и совершенствование растениеводства, животновод-ства, механизации и повышение квалификации специалистов. Большое внимание стало уделяться развитию животноводства, в основном крупного рогатого скота и коневодства. Например, национальным колхозам Колымы были даны перспективные планы развития коневодства, когда к 1946 г. колхозы должны были вырастить и предоставить на нужды Дальстроя 100 лошадей.
План развития национальных колхозов определялся не возможностями дальнейшего рационального развития исторически-сложившихся отраслей хозяйствования, таких как оленеводство, охота и рыболовство, а потребностями промышленного развития региона.
Возросшая роль Дальнего Востока как мощного военно-промышленного комплекса страны меняла отношение власти к сохранившимся традиционным формам хозяйствования как не соответствующим потребностям возросшего городского населения. Превращение региона в самообеспечивающийся всеми продуктами питания во многом должно было осуществляться с помощью модернизации хозяйств коренных малочисленных народов. Главной целью было «обеспечить такой подъем сельского хозяйства, который позволил бы в кратчайший срок создать обилие продовольствия для нашего населения, сырья для легкой промышленности и накопление необходимых государственных продовольственных и сырьевых резервов».8 Из традиционных отраслей хозяйствования коренных народнов обращалось внимание только на охоту, где ставились задачи увеличения количества охотников,9 однако постоянно растущие планы по заготовке пушнины приводили к подрыву экосистемы. Так, в Нанайском районе перевыполнение планов добычи белки привело к уменьшению добычи на 60%. Если в 1940 г. охотниками было добыто 50683 хвоста зверька, то в 1945 г. - только 3251 хвост.10 Уже в 1945-1946 гг. была запрещена охота на лосей, принимались меры по увеличению численности соболя, выдры, уссурийского енота.11
В постановлении от 5 декабря 1945 г. «О развитии овощекартофельной и мясомолочной продовольственной базы в Хабаровском крае» полностью игнорировалась роль оленеводства, являвшегося наиболее рентабельной сферой хозяйствования на севере края. Перспективы развития данной отрасли были определены в постановлении СНК № 417 от 3 июля 1945 г. «О ежегодном учете оленей в районах Крайнего Севера». В нем предусматривалось составление подворных списков хозяйств колхозников, имеющих оленей в личном пользовании, для «более качественного контроля и оказания помощи». Отсутствие четко регламентированного положенного максимума частных стад способствовало безнаказанности местных органов, которые использовали раскулачивание крупных частных хозяйств оленеводов для укрепления национальных колхозов. Сплошная коллективизация продолжала проходить параллельно с процессом административного внедрения оседлого образа жизни среди кочевого населения. Это приводило к тому, что оленеводы, сохранявшие традиционный образ жизни, воспринимались как «находящиеся в бегах», и против них активно применялись административные санкций.12 Очень часто против крепких оленеводов выдвигались обвинения в «нападениях на колхозные стада» и «смешении частных и колхозных оленей с последующим переманиванием».13 Подобные обвинения, сопровождавшиеся конфискацией имущества, привели к тому, что уже к началу 1950-х гг. в северных районах края не осталось крепких и самостоятельных хозяйств коренных малочисленных народов. Раскулачивание сопровождалось быстрым уменьшением поголовья оленей. Так, на Чукотке в 1942 г. было около 502, 6 тыс. голов, в 1946 г. - 414 тыс., в 1947 г. - 408, 6 тыс., в 1948 г. - 370, 4 тыс. голов.14 С целью предотвращения динамики снижения оленьих стад было принято постановление Совета Министров №491 «О мерах по развитию сельского хозяйства и оленеводства в районах Крайнего Севера», в котором предпринималась попытка сочетать развитие частновладельческого и коллективного оленеводства.15
Реализация экономических мероприятий среди коренного населения
В ходе Великой Отечественной войны экономика национальных колхозов была сильно подорвана. Их материальная база износилась, к тому же технически устарела. Отдавая все усилия на нужды фронта, предприятия прекратили поставки новых орудий труда. На примере инвентарной описи 1945 г. видно бедственное положение национальных колхозов Комсомольского района. Так, в рыболовецком колхозе «Амур» из сельскохозяйственных инструментов были: топор, борона, корчевальная машина и два плуга, 5 молотков, 23 литовки, 16 тяпок, 8 граблей. На рыбный лов колхозники отправлялись, имея лодки, неводники, сети ставные, снасти осетровые, вентера, неводники. Многие суда проработали по 30-40 лет и выработали свой ресурс. Например, в Чукотском округе продолжал действовать вельбот «Пионер», построенный ещё в 1903 году. Если в речных бассейнах подобный инвентарь был относительно удобен, то в открытом море он не годился, колхозникам приходилось довольствоваться прибрежным ловом, который зависел от природных условий.
Охота, бывшая одним из традиционных занятий малых народов, не приносила существенного дохода. Недостаток оружия и боеприпасов, уменьшение численности зверей, низкие закупочные цены не позволяли колхозам развивать данный сектор экономики.
Потери трудоспособного населения были характерны для всех национальных колхозов края. Сравнивая данные о колхозниках в 1941 и 1945 гг., видно резкое уменьшение численности мужчин в Комсомольском районе. Так, из живущих в 1941 г. в колхозе «Нанайский рыбак» 24-х мужчин к 1945 году осталось 9, в колхозе «Амур» из 34 осталось 2, в колхозе «Нанайский ударник» из 39 -13, в колхозе «Сталин» из 43 -14.82 Основная тяжесть работы легла на плечи женщин, стариков и подростков, имеющих низкую квалификацию, хотя это не привело к снижению планов добычи рыбы.
В 1945 году Народный Комиссариат рыбной промышленности принял решение уменьшить обрабатываемую площадь полей рыболовецких колхозов с 1194 га (1944 г.) до 1140 га (1945 г.) для концентрации усилий в главной отрасли, но эти попытки не увенчались успехом. Правительственная установка на развитие сельского хозяйства приводила к постоянному невыполнению планов рыбодобычи колхозами Амура. В 1946 г., после выполнения планов по рыбодобычи на 75-76%, произошло изменение спускаемой нормы добычи. Например, колхоз «Комсомолец» в 1945 г. получил план 1500 центнеров, а в 1946 г.- 1050 центнеров; колхоз «Восьмое марта» в 1945 г. - 1220 центнеров, а в 1946 г.- 1200 центнеров.83 Однако чаще всего изменение норм добычи происходило в сторону увеличения, без анализа ситуации на местах. Так, сельскохозяйственный колхоз им. Сталина в 1945 г. не намного, но перевыполнил план (планировали 670 центнеров, а фактически добыл 685 центнеров), и требовать от него увеличения добычи до 700 центнеров было преждевременно.
Как видно из таблицы, на примере национальных рыболовецких колхозов Комсомольского района, наибольшие трудовые затраты приходились на сельскохозяйственную отрасль. Это происходило потому, что большинство работ производилось вручную, что требовало постоянных усилий. Сельское хозяйство было самым массовым за счет того, что в нем были задействованы в основном подростки, женщины и инвалиды. Так, в колхозе «Восьмое марта» из 24 колхозников, занятых в сельском хозяйстве, было только 2 мужчин и 5 подростков, а остальные женщины, в колхозе им. Ленина - 2 мужчин, 1 инвалид, 3 подростка и 25 женщин.85 Основная часть мужчин работала в ры-бодобыче, требовавшей больших физических затрат, и в строительстве, так как возведение школ, клубов и библиотек в национальных колхозах шло в основном методом «народной стройки» или за счет самообложения колхозников.
Государство через систему обязательных поставок сельскохозяйственной продукции (введенной для национальных колхозов в 1946 г,) изымало максимально возможное количество продуктов по низким закупочным ценам. Для выполнения плановых поставок продуктов сельского хозяйства рыболовецкие колхозы прибегали к нестандартным мерам. Например, колхозы «Нанайский партизан» и «Интегрированный охотник», не имея масла в своем хозяйстве, купили его (244,5 кг на 17,1 тыс. руб.) и рассчитались с государством. Подобные действия совершались и для выполнения планов по растениеводству, что ударяло по бюджету колхозов. Развитие сельскохозяйственных отраслей в национальных колхозах, отвечающее потребностям экономического развития Дальневосточного региона, не соответствовало исторически сложившимся традиционным видам деятельности. Обязательные государственные поставки сельскохозяйственной продукции при частых агротехнических ошибках подрывали экономику колхозов. Так, колхоз им. Горького продал 100 кг выращенного картофеля по 1-Ю коп. за кг, а при нехватке посевного фонда купил по 3 рубля.
Запланированные цели первой послевоенной пятилетки по успешному развитию сельского хозяйства, которое должно было стать одним из важных источников пополнения колхозного бюджета, не были выполнены.
Рыболовство, ставшее частью промышленной отрасли рыбодобычи, меняло характер традиционного вида деятельности и стимулировало перевыполнение планов вылова. Отличившиеся колхозы в 1947 г., такие как «Нанайский рыбак», им. Ленина, им. Пассар, им. Лукса, получали премии в размере от 3 до 12 тыс. руб., а амурская флотилия пополнилась десятью трофейными мотоботами. Для колхозов перевыполнение планов улова способствовало увеличению денежных вливаний из центра. Стахановское движение в рыбодобыче, когда перед колхозниками стояли задачи увеличения массы улова, приводило к изменению отношения представителей коренных малочисленных народов к природе. Началось отторжение коренных малочисленных народов от среды обитания, варварское разрушение природы на глазах и при участии самих аборигенов, что вело к вырождению их традиционной культуры. Перевыполнение государственных норм способствовало частичному укреплению материальной базы колхозов, росту зарплаты у рыбаков. Если в 1945 г. средний заработок рыбака составлял 1259 рублей, то в 1946 г. -1761 рубль. Однако рост заработной платы не значительно облегчал положение колхозников. Согласно расчетам Среднеамурского рыбакколхозсоюза, в 1946 г. человеку необходимо было покупать хлеб на 2.720 руб., жиров - на 720 руб. и круп - на 540 рублей. На покупку основных продовольственных товаров нужно было тратить 5.320 рублей. Согласно расчетам союза, реальная зарплата составляла 28% от прожиточной нормы. Как следствие сохранялось неполноценное питание, ориентированное на продукты собирательства, рыбодобычу и подсобное хозяйство.
К началу 1950-х гг. ускоренная индустриализация, перевод колхозов на новые отрасли хозяйствования способствовали упадку традиционных отраслей хозяйства.
В январе 1950 г. в отчете Кур-Урмийского райисполкома отмечалось сложное положение колхозного строя, поскольку в районе не выполнялись планы по животноводству. Как следствие, из 11 колхозов 7 являлись экономически слабыми, и большинство семей продолжали ютиться в бараках и фанзах.87
Верхне-Буреинский райисполком с сожалением констатировал, что произошло снижение поголовья оленей с 2100 до 630 голов, а задолженность составила 58 тысяч рублей.
Во многом подобное положение колхозов зависело от непродуманного кредитования, когда огромные денежные вливания направлялись на развитие животноводства и растениеводства. Большое внимание уделялось электрификации районов, а остальные отрасли финансировались по остаточному принципу.
Развитие медицинского обслуживания у малочисленных народов
Здравоохранение всегда являлось одной из важнейших сфер жизни советского общества, состояние которой напрямую влияло на другие части социального организма. В послевоенный период крайне остро стояли задачи совершенствования медицинского обслуживания малочисленных народностей Дальнего Востока. Неполноценность питания, алкоголизм, тяжелая работа и недостаток врачебной помощи способствовали росту числа заболеваний и повышению смертности среди коренного населения. Так, Чукотское статистическое управление в 1944 г. сообщило следующее: «местное население умирает по причине заболевания туберкулезом, которым болеет почти половина местного населения».1 На Чукотке процент смертности превышал рождаемость и составлял минус 1,2%. Особенно высокой была младенческая смертность: у эвенов она достигала 43%, у чукчей равнялась 68%. Выжившие дети часто заболевали инфекционными и кожными заболеваниями, туберкулезом из-за постоянного контакта с зараженными членами семьи. Подобное положение было характерно для всех районов края. Докладывая в Хабаровск о проживающих на Колыме, начальник АГО приводил факты, свидетельствующие о ежегодном уменьшении числа коренных жителей.2
Сведения, представленные в таблице, свидетельствуют, что перед коренными малочисленными народами Дальнего Востока вновь нависла опасность вымирания, подобная той, что существовала в начале века. Данная угроза потребовала от партийно-государственного руководства особого внимания к развитию здравоохранения у коренных малочисленных народов.
Применялись разнообразные формы организации медико-санитарной службы, а именно:
- восстановление фельдшерско-акушерских пунктов при культбазах;
-формирование мобильных врачебных экспедиций, которые занимались общелечебными работами и проводили обследование;
-увеличение стационарной сети медицинских учреждений и стабилизации её финансирования. Например, в Чукотском округе в 1946 г. началось строительство четырех районных больниц и тринадцати фельдшерских пунктов. В целях преодоления роста числа заболеваний потребовалась более продолжительная вакцинация, нарушенная в ходе войны, и усиленная санитарно-эпидемиологическая работа.
Отдаленность территорий с национальным населением, кочевой образ жизни, тяжелые условия труда и проживания содействовали сохранению высокого роста числа хронических заболеваний. Так, в Корякском округе из обследованного 871-го представителя коренного населения 154 были заражены ярко выраженной формой туберкулеза, из них 40% детей.4 Причины подобного резкого скачка заболеваний врачи медицинской экспедиции связывали с насильственной модернизацией хозяйственной деятельности аборигенов и непродуманными требованиями к выполнению рабочих повинностей. На рыбную путину мобилизовывалось все взрослое население национальных колхозов, в том числе расположенных далеко от устья рек, в которых коряки по образу жизни и бытовому укладу были не связаны с рыбной ловлей. При их переселении на места добычи с необорудованными жилищными условиями, скученностью и фактором охлаждения возникали частые эпидемии кори, гриппа, коклюша, тифа, провоцирующие развитие туберкулеза.4 Постановление Совета Министров СССР №471 от 24 июля 1946 г. «О мероприятиях по оказанию помощи Корякскому национальному округу», делавший основной упор на отправку в округ небольшого числа узких специалистов, не могло разрешить проблем в национальных поселках. Специально оборудованные кабинеты открывались в крупных населенных пунктах, что при отсутствии развитых путей сообщения огромных территорий с большой распыленностью кочевого населения делало невозможным оказание систематической медико-санитарной помощи. Более эффективной оказалась работа мобильных врачебных экспедиций. В 1947-1948 гг. в целях обследования коренного населения Корякского округа действовала бригада из 6 врачей и 31 медработника.5 Одновременно на Чукотку Министерством здравоохранения РСФСР были направлены две врачебные экспедиции для обследования представителей коренных народов и осуществления первичного лечения. После завершения деятельности экспедиций анализировалась динамика численности коренного населения обследованных территорий, обобщались сведения об основных эпидемиологических заболеваниях и характере болезней, что являлось важным источником сведений для модификации национальной политики в области здравоохранения. Только в Корякском округе в период с 1947 по 1955 гг. действовали экспедиции из Академии наук СССР и Петропавловского, Хабаровского, Камчатского отделов здравоохранения.6
Медицинские экспедиции не могли оказывать постоянную помощь малочисленным народам, однако в отдаленных северных районах они зачастую являлись единственными специалистами, оказывающими первичное обследование и лечение. Однако эффективность лечения, оказываемого передвижными отрядами, была крайне низкой, поскольку не позволяло осуществлять долговременное систематическое лечение. Данная деятельность хотя тормозила рост числа заболеваний, но не могла способствовать резкому изменению эпидемиологической ситуации.7
Деятельность властей происходила под знаком стимулирования создания постоянных мест проживания у коренных народов, чтобы облегчить функционирование медико-санитарной сети в национальных районах. Государственная политика, направленная на ускорение перевода малочисленных народов на оседлость, обозначилась в распоряжение №3284 СНК СССР от 1 марта 1945 г. «Об обязанности Хабаровского исполкома организовать в 1945 г. строительство 205 простейших жилых домов для кочевого населения, переходящего на оседлость». Наблюдение за беременностью и принятие родов, полная диагностика, профилактика и лечение заболеваний у представителей коренных малочисленных народов в специально оборудованных фельдшерских пунктах колхозов должно было снизить уровень заболеваемости и смертности. Однако уже в первые десятилетия массового перевода кочевых и полукочевых народов на оседлость продемонстрировали несоответствие задуманных целей практическим результатам.
Переход на оседлость, без учета исторических особенностей веками сложившегося уклада жизни приводил к ухудшению эпидемиологической ситуации и возникновению социально-культурных и психологических кризисов. Быстрый переход на оседлость не обеспечивался жилищным строительством, вынуждая представителей коренных народов находиться в неприспособленных для жизни условиях. Например, в Верхне-Буреинском районе к 1948 г. произошел практически 100% переход эвенков и якутов на оседлое положение. При отсутствии жилищного строительства в национальных колхозах в одном доме могли проживать 2-3 семьи, в среднем 12-15 человек.8 Скученность людей, при недостаточной личной гигиене и санитарно-бытовых нормах поведения, способствовала быстрому распространению заболеваний. Особенно большую опасность представлял рост туберкулеза. Так, в 1948 г. из 101 проверенного жителя села Нимчик Верхнебуреинского района 25 человек были больны открытой формой туберкулеза. Оседание семей кочевников в центральных усадьбах при отсутствии материальной и санитарной базы колхозов не позволяло правлению колхозов осуществлять строительство. В Корякском округе за три года было построено только 311 домов для кочевников, перешедших на оседлость, а 634 семьи продолжали пребывать в землянках при значительной скученности (3-5 семей в комнате). На Камчатке собственными домами обладали 1542 семьи из числа коренных малочисленных народов, 406 имели землянки, а у 1014 семей не было жилья.9 Медицинские экспедиции, обследовавшие жилищные условия коренных народов, замечали неисправность печей, недостаточное утепление окон и стен, восстановление традиционного интерьера. Очень часто кочевники устраивали в комнатах пологи и разбирали часть кровли для отопления. В отличие от яранг комнаты были душными, что приводило к росту числа простудных заболеваний, когда из жаркой комнаты люди выходили на мороз. Медицинская экспедиция, обследовавшая эвенов и чукчей Северо-Эвенского района в 1950 г., констатировала, что переход на оседлость ухудшал санитарно-эпидемиологическую ситуацию среди коренных народов. Участившиеся контакты здоровых с больными при отсутствии профилактики и лечебных мероприятий увеличивали количество заболеваний. Так, в 1951 г. в районах Колымы произошла эпидемиологическая вспышка коклюша. В 1952 г. на побережье вспыхнуло заболевание гриппом, охватившее около 2278 человек, 4,02% из которых закончилось летальным исходом.10 В результате эпидемий увеличилось количество туберкулезных больных вследствие возрастания ослабленное общего состояния организма. Процветал педикулез в связи с отсутствием навыков личной гигиены и нехваткой бань. Например, в Пенжинском районе Корякского округа бани в национальных селах, за исключением Слаутного и Манилы, функционировали редко и были недоступны в связи с высокой стоимостью услуг. Во многих национальных селах не было колодцев, и вода для питья использовалась из прилегающих прудов и рек без санитарной обработки. Так, медицинская экспедиция в 1947 г. зафиксировала, что в Чукотском округе питьевая вода имела «цвет чая» и не отстаивалась при применении.
Коренное население в системе образования
Развитие образования у малочисленных народов являлось неотъемлемой частью включения данных этносов в единую советскую систему, требовавшего непрерывного участия государства в этом процессе. Однако в период Великой Отечественной войны финансирование образовательного процесса было приостановлено, в том числе и у коренных малочисленных народов. Мобилизация всех сил на борьбу с врагом усилила проблему профессиональных кадров. Особенно ярко это проявилось в национальных школах края, где в период 1941/45 гг. в школах районов П.Осипенко, Охотского, Аяно-Майского, Нижнеамурского, Тугуро-Чумиканского, Ульчского из 700 педа-гогов выбыло 670 человек.
Острый недостаток стройматериалов и денежных средств привел к тому, что построенные из местной древесины (береза, тополь) сооружения без ремонта приходили в негодность. Во многих селах отсутствовали специализированные здания, пригодные для преподавания, учебный процесс затруднялся отсутствием учебников, тетрадей, чернил. В зимний период ряд школ прекращали работу в связи с отсутствием отопления.
Сложное экономическое положение приводило к тому, что существенная часть подростков (до 16 лет) не приступали к учебе, работая в колхозах.
На основании анализа таблицы видно, что в первый послевоенный год сохранялось число детей, не охваченных школой. Работа в колхозах, связанная с охотой и рыбной ловлей, требовала больших физических затрат, частого отсутствия в селе, что затрудняло возможность получения вечернего образования, даже там, где существовали вечерние курсы.
Для совершенствования работы национальных школ в первом послевоенном году краевые и центральные органы власти издали ряд документов, в которых решались наиболее существенные проблемы. В целях улучшения образовательного процесса крайком ВКП(б) и крайисполком в июне 1945 г. рассмотрели вопрос «О подготовке школ края к 1945/46 учебному году». Главной идеей стало совершенствование материально-технической базы школ, активная поддержка их со стороны колхозов, организаций и предприятий.
Местные органы власти стремились восстановить и увеличить сеть учебных заведений. Так, АГО Колымского района издал приказ № 82 от 19 июля 1945 г. о строительстве новых школ в Среднеканском районе, где предусматривалось создать начальные школы в поселках Омсукчан (на 35 человек), Верхний Сеймчан (20 человек), Ола, добавить восьмой класс в Нижне-Сеймчанской школе.69 Однако край был неспособен быстро увеличить сеть учебных заведений, укрепить материальную базу интернатов и школ, снабдить кабинеты школьным оборудованием. Например, в северных районах края вместо мела использовался олений рог, местная глина, на 15-20 учащихся приходилось 1-2 учебника. Для оказания помощи школам в августе 1945 г. Министерство просвещения рассмотрело вопросы, связанные с разработкой учебных планов и программ, изданием учебников, методических пособий для учителей национальных школ. Вопрос «О мероприятиях по улучшению работы начальных и средних школ народов Севера», направленный на совершенствование методической работы учителей, был рассмотрен 22 декабря 1945 г. СНК РСФСР. Предусматривался комплекс мер по совершенствованию материальной базы и увеличению количества школ и интернатов, приобретению для них топлива, учебного оборудования, литературы, продуктов питания. Однако запланированные мероприятия не всегда удавалось осуществлять из-за сложного экономического положения в районах. Характерным явлением в первые послевоенные годы было закрытие школ в результате нехватки топлива. Так, колхоз «Оленевод» в Корякском округе зимой снимал транспорт и людей, отвечающих за поставку дров в школу, что приводило к закрытию школы на 22 дня.
Перед краевыми исполнительными органами власти стояли задачи совершенствования материально-технической базы системы образования, раз решения кадровой проблемы для полнейшего включения представителей коренных малочисленных народов в систему советского образования. Главной задачей образовательного процесса было внедрение советского образа жизни в социально-бытовую сферу. Партийно-государственные руководители исходили не из заботы о сохранении культуры малочисленных этносов Дальнего Востока, а из всеохватывающих задач построения социализма.
Социализация детей, активное включение их в современное общество разрешались с помощью развития системы интернатского воспитания. Одна-. ко в послевоенный период ситуация с интернатами для детей малочисленных народностей оказалась катастрофической. Так, «вследствие сокращения сети интернатов и резкого ухудшения их материальной базы сократилось количество учащихся детей народностей Севера в семилетней и средней школе, а в интернатах отдаленных национальных школ почти не осталось детей». Например, к 1947 г. в Колымском районе действовало 5 школ-интернатов, только три из которых были национальными. Со всех районов Колымы якутских детей направляли в интернат села Таскане, эвенов - в интернаты сел Наяхана и Ола. Это приводило к тому, что дети оказывались оторванными от дома. Во всех интернатах существовали факты крайне бедственного положения детей, так как они, «находясь в интернате, из-за большой отдаленности от мест жительства родителей почти не получают материальной помощи из дому». Помещения часто были не приспособлены для жизни детей или были слишком тесными. Нередки были случаи, когда на одной койке спали по 2-3 человека. Слабо велась воспитательная работа в интернатах, многие интернаты не были обеспечены в достаточной степени продуктами и одеждой для детей. Например, в интернате имени Горького горячее питание давали один раз в день - когда подвозили дрова.71
С помощью развития системы интернатов государство вело планомерную работу по формированию национальной интеллигенции. Для коренных народов отменялась плата за обучение в старших классах школ, увеличивался размер стипендии в средних и высших учебных заведениях. Для улучшения жизненных условий воспитанников из числа представителей коренных народов Совет Министров СССР принял постановление №277 от 7 января 1949 года. В нем рассматривались положения «о льготах для учащихся коренных национальностей Крайнего Севера, проживающих в интернатах школ Нижнеамурской и Камчатской областей, Ольского, Среднеканского, Северо-Эвенского, Нанайского и Комсомольского районов Хабаровского края, а также в интернатах Хабаровского педагогического, учительского и медицин-ских институтов, Хабаровской культпросветшколы».
В конце 1940 - начале 1950-х гг. система интернатов оставалась недостаточно развитой и материально слабой. Основные финансовые средства шли на строительство начальных и средних школ. Например, в постановлении Совета Министров РСФСР № 1506 от 9 декабря 1953 г. «О мерах по улучшению культурно-бытовых условий населения Чукотского национального округа» предусматривалось строительство шести школ на 50 мест, трех школ на 80 мест, одной школы на 160 мест и создание пяти интернатов на 80 мест.73 Промышленное развитие районов Дальнего Востока, сопровождавшееся увеличением пришлого населения, мероприятия по объединению мелких национальных сел, делали более целесообразным создание школ в колхозах отдаленных регионов. Например, Хабаровский крайисполком в 1949-1951 гг. осуществлял руководство строительством девятнадцати однокомплектных школ в Чукотском округе и Анадырском районе.74
Недостаточное количество интернатов приводило к значительной перегруженности существующих, которые не справлялись с возрастающими потребностями населения. Так, в одном помещении школы-интерната могли располагаться столовая, комната для занятий и спальня. В интернатах сохранялись двухъярусные нары, отсутствовала смена белья и одежды.
В постановлении Совета Министров СССР № 1044 от 29 мая 1954 г. «Мероприятия по оказанию помощи Магаданской области в хозяйственном, культурно-бытовом и жилищном строительстве» было запланировано увеличить контингент учащихся в интернатах на 250 человек и организовать в них питание, как в лесных школах.75 Намеченное увеличение воспитанников не было обеспечено материально-хозяйственной базой интернатов.
