Содержание к диссертации
Введение
Раздел 1. Дискуссия по вопросам строительства социализма в одной стране 30-89
Раздел 2. Альтернативы экономической политики в дискуссиях 20-х годов 90-128
Раздел 3. "Новая оппозиция", ее деятельность и поражение . 129-243
Заключение 244-249
Источники и литература 250-263
- Дискуссия по вопросам строительства социализма в одной стране
- Альтернативы экономической политики в дискуссиях 20-х годов
- "Новая оппозиция", ее деятельность и поражение
Дискуссия по вопросам строительства социализма в одной стране
Вопрос о возможности строительства социализма в отдельно взятой стране занимал существенное место в дискуссиях середины 1920-х годов. Хотя носил он, казалось бы, чисто теоретический характер, все внутрипартийные разногласия тех лет в конечном итоге сводились к нему.
Коммунистическое движение изначально зарождалось как интернациональное. Представления о том, что коммунистическая революция произойдет одновременно во всех или в нескольких развитых капиталистических странах, несомненно, оказали влияние на мировоззрение лидера большевиков В.И.Ленина. Неизбежную победу революции в Европе он считал необходимым залогом для закрепления ее победы в России, а успехи социалистических преобразований в России связывал с революционными событиями в международном масштабе. Конечно, взгляды Ленина на эту проблему претерпевали и определенные изменения. Так, в одной из своих последних работ "Лучше меньше, да лучше" (1923 г.) он обращал внимание не на Европу, а на страны Востока. Ленин приходил к тому выводу, что включение Индии, Китая и других стран "в общий круговорот всемирного революционного движения" обязательно приведет "к кризису всего всемирного капитализма", и поэтому "окончательная победа социализма вполне и безусловно обеспечена".1
В целом позиция Ленина в первые послереволюционные годы казалась прямо противоположной установкам на строительство социализма в одной, отдельно взятой стране. Выступая на I Всероссийском съезде советов народного хозяйства 26 мая 1918 г., он говорил: "... Задача, которую мы себе ставим, это — задача всемирно-исторической трудности и значения. Мы не закрываем глаза на то, что нам одним — социалистической революции в одной стране, если бы она была даже гораздо менее отсталой, чем Россия, если бы мы жили в условиях более легких, чем после четырех лет неслыханной, мучительной, тяжелой и разорительной войны, — в одной стране социалистической революции своими силами всецело не выполнить." 8 ноября того же года Ленин высказался на эту же тему еще более категорично: "...Полная победа социалистической революции немыслима в одной стране, а требует самого активного сотрудничества, по меньшей мере, нескольких передовых стран, к которым мы Россию причислить не можемГ
В ряде работ ("Империализм, как высшая стадия капитализма", "О лозунге Соединенных Штатов Европы" и др.) В.И.Лениным обосновывались положения иного рода. "Неравномерность экономического и политического развития, — заявлял он, — есть безусловный закон капитализма. Отсюда следует, что возможна победа социализма первоначально в немногих или даже в одной, отдельно взятой, капиталистической стране."4 Но в этих статьях не говорилось о том, что этой страной станет Россия. "Я не делаю иллюзий насчет того, -— констатировал Ленин, — что мы начали лишь период переходный к социализму, что мы до социализма еще не дошли."5 Мнение о необходимости победы социалистической революции в нескольких передовых европейских странах для успешного строительства социализма в России разделяли в то время и другие теоретики и идеологи партии.
Взгляды В.И.Ленина претерпели определенные изменения в начале 20-х годов, когда страна уже вышла из гражданской войны, но находилась фактически в условиях изоляции от наиболее развитых стран Европы. В своей знаменитой статье "О кооперации" он уже высказывался в том плане, что наличие в стране власти пролетариата, власти государства на все крупные средства производства, союза пролетариата и крестьянства при ведущей роли пролетариата и развития кооперации обеспечивают "все необходимое для построения полного социалистического общества". По сути дела, статья эта явилась попыткой обосновать точку зрения о переходе к социализму через нэп; В.И.Ленин подчеркивал, что для такого перехода потребуется "целая историческая эпоха" — 10-20 лет.6 В другой статье — "О нашей революции" — он ставил вопрос так: "Если для создания социализма требуется определенный уровень культуры ..., то почему нам нельзя начать сначала с завоевания революционным путем предпосылок для этого определенного уровня, а потом уже, на основе рабоче-крестьянской власти и советского строя, двинуться догонять другие народы". Хотя Ленин и соглашался с "до бесконечия шаблонным" доводом о недостаточно высоком уровне развития производительных сил для строительства социализма в Советской России, важнейшей предпосылкой для него он считал все же "рабоче-крестьянскую власть". Эти положения послужили впоследствии основой для разработки теории о строительстве социализма в отдельно взятой стране.
Причин выдвижения этой теории в середине 20-х годов можно назвать несколько, в том числе как объективного, так и субъективного характера. С окончанием гражданской войны страна вступила в период строительства нового общества относительно мирными средствами. Методы "военного коммунизма", хотя и не были изжиты целиком, имели более ограниченную сферу применения. Перемены в политике требовали изменений и в области идеологии.
Советское государство находилось в окружении стран, относившихся к нему если не открыто враждебно, то явно настороженно. В то же время в Европе началась относительная стабилизация капиталистической системы, так что надеяться на близкую революцию в этом регионе не приходилось.
Окончательно разрушило эти надежды поражение революции в Германии в октябре 1923 г. Официальные взгляды большевиков на пути развития социалистического общества, согласно которым победа социализма в СССР могла быть обеспечена только с победой революции в нескольких странах Европы, к середине 20-х годов оказывались малопригодными. В воплощении в жизнь социалистических принципов большевикам приходилось рассчитывать лишь на собственные силы.
Многие члены партии, особенно представители партийного и государственного аппаратов, не могли не испытывать разочарования в связи с политикой нэпа, которую расценивали как "отступление" перед буржуазными элементами. Не могла не оказать влияния на внутрипартийные настроения смерть всеми признанного лидера В.И.Ленина, а потом и начавшаяся борьба между его наследниками, каждый из которых отстаивал свой вариант ленинизма.
Неудивительно, что теория строительства социализма в одной стране была взята на вооружение большинством партийного руководства. Формально в достаточно четком виде она была изложена И.В.Сталиным в декабре 1924 г., однако первенство в обосновании теории подобного рода в контексте внутрипартийной борьбы 20-х годов принадлежало Н.И.Бухарину, главному теоретику нэпа, развивавшему в своих трудах ленинские идеи 1921-23 гг.
Бухарин понимал новую экономическую политику как долговременный курс, направленный на построение социалистической экономики, рассчитанный на десятилетия. Уже в 1922 году он попытался сформулировать положение о том, что стране потребуется "продолжительный органический процесс ... процесс действительного врастания в социализм", в течение которого "социалистические формы производства и обмена получают все более широкое распространение и, таким образом, постепенно вытесняют все остатки капиталистического общества..."
Этот же тезис, выраженный уже вполне определенно, прослеживался и в бухаринских рассуждениях о советской экономике в 1923 году: "Мы будем многие десятки лет медленно врастать в социализм: через рост нашей промышленности, через кооперацию, через возрастающее влияние нашей банковской системы, через тысячу и одну промежуточную форму".9
Пока еще речь шла о чисто экономических проблемах; но уже в феврале 1924 г., выступая по вопросу о строительстве социализма, Н.И.Бухарин заметил, что ведет речь об одной, изолированной стране.10 А вскоре он уже явственно отделил проблему строительства социализма в СССР от перспектив международной революции; не противопоставляя эти два вопроса, он в своих теоретических выкладках уже абстрагировался от проблем внешнего порядка.
Бухарин не особенно старался подчеркивать положение об "одной стране", не придавая ему основополагающего значения. Тем не менее его высказывания на эту тему имели место на несколько месяцев раньше аналогичных сталинских.
Альтернативы экономической политики в дискуссиях 20-х годов
С 8 по 16 марта 1921 года в Москве проходил X съезд Российской Коммунистической партии (большевиков). Одним из важнейших вопросов, стоявших на нем, был вопрос о единстве партии. Съезд констатировал наличие в партии фракционности, под которой подразумевалось "возникновение групп с особыми платформами и со стремлением до известной степени замкнуться и создать свою групповую дисциплину".1
Соответствующая резолюция, принятая съездом, предписывала распустить все внутрипартийные группировки и предупреждала о недопустимости любых фракционных выступлений. Причем подчеркивалось, что карательные меры за неисполнение постановления съезда могут коснуться даже высших партийных руководителей. Пункт 7-й резолюции "О единстве партии" гласил: "...съезд дает ЦК полномочия применять в случае(-ях) нарушения дисциплины или возрождения или допущения фракционности все меры партийных взысканий, вплоть до исключения из партии, а по отношению к членам ЦК перевод их в кандидаты и даже, как крайнюю меру, исключение из партии."2 Целесообразность применения подобных мер должна была определяться объединенным пленумом ЦК и ЦКК.
Предлагаемые меры были достаточно радикальными; именно поэтому на съезде было решено не публиковать этот пункт резолюции. Постановление о его публикации приняли только на XIII конференции РКП(б)в1924году.3
Однако несмотря на запрещение в партии фракций и группировок, в 1920-е годы активно проявляли себя как левое, так и правое крыло большевиков. Выразителем теоретических взглядов "радикалов" по праву считался Е.А.Преображенский, "умеренных" — Н.И.Бухарин. На воззрения обоих повлияли как принятие новой экономической политики, так и крах надежд на скорую победу мировой революции, хронологически совпавший со смертью В.И.Ленина. Спор двух видных большевиков носил поначалу чисто теоретический характер, но с течением времени их высказывания приобретали все больше актуальности. У каждого из них появились сторонники и противники, вокруг идей как того, так и другого стали складываться два основных идейных направления внутри партии. Особенно известной была в те годы "школа", сложившаяся вокруг Н.И.Бухарина; она включала в себя молодых "красных профессоров", таких, как Д.П.Марецкий, А.И.Стецкий, А.Н.Слепков, Я.Э.Стэн и др., разъяснявших и пропагандировавших его идеи.
Е.А.Преображенский имел статус видного партийного теоретика и талантливого публициста. Членом партии он являлся с 1903 г. Наряду с Н.И.Бухариным был одним из лидеров группы "левых коммунистов"; в соавторстве с ним же написал "Азбуку коммунизма" — популярный учебник коммунистической грамоты для партийных школ, изданный в 1920 г. Работа эта стала памятником эпохи "военного коммунизма".
На IX съезде РКП(б) (март — апрель 1920 г.) Е.А.Преображенский был избран членом ЦК партии и одним из трех секретарей ЦК. Вошел он и в состав первой ЦКК. Во время дискуссии о профсоюзах 1921 г. поддерживал "буферную" платформу Бухарина. В новый состав ЦК и Секретариата ЦК не вошел.
В период 1922 — 1927 гг. он занимал ряд ответственных партийно-государственных постов: заведовал Главным управлением профессионально-технических школ и высших учебных заведений (Главпрофобр), был председателем комиссии ЦК и Совнаркома по проведению финансовых реформ, членом коллегии Госплана, заместителем председателя Коммунистической академии и т.п. Активно занимался научно-исследовательской и научно-организационной работой.4
В.И.Ленин ценил Е.А.Преображенского как крупного экономиста, теоретика и пропагандиста, отмечая, впрочем, отсутствие у него должной политической гибкости.5
Следует отметить, что, выступая на XIII конференции РКП(б) (январь 1924 г.), Преображенский выразил протест против предложения И.В.Сталина предать гласности секретный пункт резолюции X съезда РКП(б) о единстве партии. "Тов. Сталин, — заявил он, — вы — искусный политик, вы должны прекрасно понимать, какой смысл это имеет против определенной части нашей партии... Это — определенное орудие, и им вы запугиваете всю партию целиком". Впоследствии эта проблема не раз становилась поводом для внутрипартийных конфликтов.
Н.И.Бухарин, вступивший в партию в 1906 г., ко времени Октябрьской революции был одним из ее политических лидеров и проявил себя в теоретической области. Входил в состав Московского комитета партии. С декабря 1917 г. являлся ответственным редактором "Правды" — центрального печатного органа большевиков; тогда же вошел в президиум ВСНХ. В 1919 г. избран членом Исполкома Коминтерна.
В 20-е годы он активно выступал на страницах научных журналов, вел работу в Коммунистической Академии, преподавал в Институте красной профессуры. С 1919 г. являлся кандидатом в члены, с 1924 г. — членом Политбюро ЦК РКП(б).
Н.И.Бухарину не раз приходилось полемизировать с В.И.Лениным по целому ряду проблем. Ленин характеризовал его как прекрасно образованного экономиста-марксиста7 и называл его "любимцем всей партии", однако часто критиковал его воззрения и заявлял, что Бухарин "никогда не понимал вполне диалектики".
Будучи в первые послереволюционные годы по своим взглядам "левым коммунистом", Н.И.Бухарин выступил горячим сторонником ленинских идей перехода к социализму по пути нэпа и внес крупный вклад в разработку теоретических проблем строительства социализма уже с более умеренных позиций.
Наиболее полно расхождения во взглядах между Е.А.Преображенским и Н.И.Бухариным выявились при разработке ими своих экономических теорий. Экономическая ситуация в России середины 20-х годов была непростой. Новая экономическая политика (нэп) осуществлялась людьми, которые раньше проводили политику "военного коммунизма", бывшую для них более понятной и казавшуюся эффективной. Несмотря на закономерность введения нэпа, многие в руководстве партии считали его тактическим маневром, временным отступлением на пути к социалистическому обществу и саботировали мероприятия по осуществлению нового курса. Но начавшийся подъем благосостояния как городского, так и сельского населения, а также общая стабилизация в экономике показывали и положительные стороны нэпа. Поэтому политика партии в этой области шла неровно, зигзагами. Нэповские тенденции, едва проявившись, не были должным образом закреплены, что и облегчило впоследствии их свертывание.
Начало новой экономической политики было положено постановлением X съезда РКП(б) (март 1921 г.) о замене продразверстки продналогом, законодательно оформленное соответствующим декретом ВЦИК. Новый налог был значительно меньше продразверстки, и основная его тяжесть падала на зажиточные крестьянские хозяйства. Свобода торговли излишками сельхозпродукции ограничивалась рамками местного товарооборота. Однако в условиях продовольственного кризиса 1921 г. правительство пошло на отмену государственного товарообмена и ввело свободную торговлю. На основе использования товарно-денежных отношений и рыночных методов хозяйствования, допущения в стране различных форм собственности началось возрождение экономики Советской России.
Поощрялось развитие простых форм кооперации: потребительской, промысловой, кредитной и др. Частным лицам было разрешено открывать или брать в аренду мелкие и отчасти средние предприятия. Появились смешанные (частногосударственные) акционерные общества и концессии с участием иностранных предпринимателей (последние, впрочем, не получили значительного распространения).
Важнейшей составляющей нэпа стала денежная реформа, проведенная в 1922 - 1924 гг. под руководством наркома финансов Г.Я.Сокольникова. Был восстановлен Госбанк и введен червонец - советская конвертируемая валюта с золотым содержанием.
"Новая оппозиция", ее деятельность и поражение
К концу 1922 г. В.И.Ленин фактически отошел от руководства партией и Советским государством, хотя еще несколько месяцев сохранял возможность влиять на выработку политики через статьи и письма. К этому времени во главе ЦК РКП(б) сложилась так называемая "тройка". В нее входили Г.Е.Зиновьев, Л.Б.Каменев и И.В.Сталин, каждый из которых имел большой стаж пребывания в Политбюро. Зиновьев, возглавлявший Исполком Коминтерна, являлся основным докладчиком на политических форумах того времени. Каменев, заместитель Ленина по СНК и СТО, председательствовал на заседаниях Политбюро. Сталин, как генеральный секретарь, сосредоточил в своих руках управление аппаратом ЦК, подбор и расстановку партийных кадров. Таким образом, среди членов триумвирата существовало своеобразное "разделение труда": каждый имел свою сферу деятельности, свои функции и обязанности. "Как музыкальное трио, они великолепно дополняли друг друга: железная воля Сталина сочеталась с тонким политическим чутьем Зиновьева, уравновешивалась умом и культурой Каменева", — вспоминал Ф.Ф.Раскольников.1
Всех троих связывали как чисто партийные, так и личные товарищеские отношения; однако главное, что могло сплотить "тройку" — это борьба с общим политическим противником — Л.Д.Троцким, которого многие считали вторым человеком в партии и основным претендентом на ленинское наследие.
Тенденция к распаду "руководящей тройки" ЦК РКП(б) наметилась уже к осени 1924 г., когда И.В.Сталин начал дистанцироваться от своих союзников по антитроцкистской борьбе. Открыто противоречия внутри "тройки" проявились на проходившем 17—20 января 1925 г. пленуме ЦК, ставшем заключительным актом борьбы против Л.Д.Троцкого. Убедившись в своем поражении, Троцкий обратился в адрес членов ЦК с письмом, в котором просил освободить его от обязанностей председателя Реввоенсовета и заявлял, что готов "выполнять любую работу по поручению ЦК на любом посту и вне всякого поста и, само собою разумеется, в условиях любого партийного контроля". Пленум признал невозможным дальнейшее пребывание Троцкого на работе в армии, и 26 января 1925 г. Президиум ЦИК СССР принял постановление об освобождении его от обязанностей народного комиссара по военным и морским делам и председателя Реввоенсовета СССР. На этот пост был назначен М.В.Фрунзе.3
По поводу дальнейшей судьбы Троцкого в ЦК развернулась серьезная борьба. На январском пленуме победила наиболее умеренная точка зрения — освободить Троцкого от работы в Реввоенсовете, но оставить в Политбюро, отложив оргвыводы по партийной линии до ближайшего съезда. Это решение было принято большинством голосов (против смещения Троцкого с руководящих постов в армии голосовали только Г.Л.Пятаков и Х.Г.Раковский).4
Г.Е.Зиновьев и Л.Б.Каменев настаивали на выведении Л.Д.Троцкого из Политбюро. Они чувствовали, что после "литературной дискуссии" 1924 г. их позиции в руководстве партии стали утрачивать былую прочность, и опасались возможного блока большинства ЦК и сторонников Троцкого. Другое основание для такой позиции было изложено Зиновьевым уже на XIV съезде партии: "...Если мы, партия в целом, подошли к тому, что обвинили тов.Троцкого в полуменьшевизме ... то такому товарищу, по крайней мере в данный период времени, не может быть места в генеральном штабе ленинизма, в основном органе большевистской партии".5 Зиновьева и Каменева поддерживали члены Пленума ЦК Компартии Украины и Ленинградская парторганизация, в которой позиции Зиновьева были сильны. Ленинградский губком поначалу выступал за исключение Троцкого не только из Политбюро, но и из партии.6
Однако И.В.Сталин выступил против подобных предложений. Объясняя позднее на XIV съезде ВКП(б) свою позицию, Сталин сказал: "Мы не согласились с Зиновьевым и Каменевым потому, что знали, что политика отсечения чревата большими опасностями для партии, что метод отсечения, метод пускания крови — а они требовали крови — опасен, заразителен: сегодня одного отсекли, завтра другого, послезавтра третьего, — что же у нас останется в партии?"
Таким образом Сталин предстал перед участниками пленума в качестве объективного защитника принципа единства партии, выставив главными застрельщиками борьбы с Л.Д.Троцким Г.Е.Зиновьева и Л.Б.Каменева. Его позиция импонировала большей части работников партийного аппарата, и большинство членов ЦК поддержали ее, несмотря на то, что решение оставить в составе высшего партийного руководства человека, обвиненного в социал-демократическом уклоне, было политически непоследовательным.
Нельзя сказать, впрочем, что Сталин более лояльно относился к Троцкому, нежели его партнеры по "тройке". Как свидетельствовал впоследствии Зиновьев, Сталин был сторонником того, чтобы "осторожно подготовлять" снятие Троцкого из Политбюро. Однако в тот момент Сталину требовалось приоткрыть свои разногласия с Зиновьевым и Каменевым, чтобы прозондировать свои позиции в ЦК перед новым этапом борьбы за укрепление личной власти.
Конфликт внутри руководства ЦК РКП(б) нарастал постепенно и подспудно. Прежде всего Г.Е.Зиновьев и Л.Б.Каменев попытались укрепить свои позиции в комсомоле. Вскоре после январского пленума ЦК состоялся III пленум ЦК РЛКСМ. 27 января группа членов ЦК комсомола из числа ленинградцев, находившихся под влиянием Зиновьева, внесла предложение расширить состав Бюро ЦК РЛКСМ за счет своих сторонников без предварительного обсуждения и согласования с ЦК РКП(б). ЦК РЛКСМ принял решение о расширении состава Бюро за счет введения в него в качестве членов секретаря Ленинградского комитета комсомола Л.Толмазова и секретаря ЦК ЛКСМУ Д.Павлова. Предложение обратиться по этому вопросу в ЦК РКП(б) было отклонено 25 голосами против 15. В результате первый секретарь ЦК комсомола Н.П.Чаплин подал в ЦК партии заявление с просьбой об отставке.9
Политбюро создало по этому вопросу специальную комиссию в составе И.В.Сталина, Г.Е.Зиновьева и В.В.Куйбышева. Резолюция Политбюро о положении в ЦК РЛКСМ, принятая 12 февраля 1925 г., признавала правильным поведение меньшинства. Поведение же большинства, как говорилось в резолюции, "носило характер уклонения от партийного руководства и было продиктовано групповыми соображениями и желанием закрепить и еще более усилить создавшиеся в Бюро ЦК трения".10 При этом отмечалось отсутствие между большинством и меньшинством принципиальных разногласий.
Резолюция носила в целом компромиссный характер. Политбюро приняло к сведению пополнение Бюро ЦК РЛКСМ новыми членами и отклонило просьбу Чаплина об отставке. Толмазов был введен в Секретариат и рекомендован на должность заведующего Орграспредотдела ЦК комсомола. Вместе с тем от работы в Орграспреде был отстранен активный сторонник Г.Е.Зиновьева А.Файвилович. Секретаря ЦК РКП(б) А.А.Андреева обязали присутствовать на всех заседаниях Бюро ЦК РЛКСМ и сообщать о положении дел в ЦК партии. Дискуссия по поводу разногласий в руководстве комсомола объявлялась недопустимой.11
Однако противостояние группировок в ЦК комсомола продолжалось. Открытую фракционную пропаганду против меньшинства во главе с Н.Чаплиным вел второй секретарь ЦК РЛКСМ Я.Цейтлин. Выступая, в частности, на Василеостровской районной комсомольской конференции в Ленинграде, он призывал к борьбе с теми, кто хочет оттеснить ленинградскую организацию от руководства комсомолом, нарушить пролетарское руководство союзом и т.п.
В соответствующем духе старался Цейтлин обработать и приезжавших в ЦК работников с мест. Так получилось, например, с секретарем Вятского губкома комсомола Н.Кондаковым. В своем заявлении И.В.Сталину от 22 февраля 1925 г. Кондаков так описывал свою беседу с Цейтлиным: "Центральным вопросом нашего разговора был вопрос о так называемых группах в ЦК Комсомола. Тов. Цейтлин мне заявил, что в ЦК две группы, что группа большинства, к которой он принадлежит, борется против Чаплина. Я спросил, какие разногласия между группами? Он ответил, что первое и основное разногласие относительно мер партийного воздействия на т.Троцкого и второе разногласие о том, какая группа должна руководить Союзом. Мне кажется весьма странной постановка вопроса о т.Троцком после решения Пленума ЦК РКП, после того, когда весь Союз высказался против троцкизма...
