Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Организационные основы создания и функционирования научно-образовательных и культурных общественных организаций Ставропольской губернии и Кубанской области 42
1. Научно-практическая деятельность краеведческих обществ и их вклад в развитие региональной науки 46
2. Роль просветительных и культурных обществ в распространении грамотности и проведении досуга 70
Глава II. Содержание и формы организованной общественной деятельности Ставропольской губернии и Кубанской области в сфере социальной помощи населению во второй половине XIX - начале XX вв.
1. Благотворительные общественные организации как эффективный механизм оказания социальной помощи населению 106
2. Появление национальных общественных организаций как отражение на сущных потребностей этнических групп населения 150
3. Общества взаимопомощи и их значение в защите интересов малообеспеченных профессиональных групп 170
Глава III. Региональная специфика общественных организаций Ставропольской губернии и Кубанской области
1. Сельскохозяйственные и ветеринарные общественные организации в развитии и улучшении хозяйственной жизни Ставрополья и Кубани 197
2. Функции православных религиозных общественных организаций Ставрополья и Кубани в социокультурной сфере .. 232
3. Санитарно-эпидемиологическая, профилактическая и медицинская работа здравоохранительных обществ 268
Заключение 293
Примечания 300
Список источников и литературы 350
Приложения 402
- Роль просветительных и культурных обществ в распространении грамотности и проведении досуга
- Появление национальных общественных организаций как отражение на сущных потребностей этнических групп населения
- Общества взаимопомощи и их значение в защите интересов малообеспеченных профессиональных групп
- Функции православных религиозных общественных организаций Ставрополья и Кубани в социокультурной сфере
Введение к работе
Актуальность исследования. Современное развитие России, характеризующееся динамикой социальных преобразований, выдвигает на первый план задачу всестороннего обновления жизни общества. Стратегический курс на модернизацию затронул все стороны человеческой жизнедеятельности, в связи с чем повышается взаимная ответственность государства, общества и каждого гражданина за обустройство страны, перспективы ее развития, за качество жизни.
Одним из приоритетных направлений на пути демократического развития России является строительство гражданского общества, эффективным инструментом формирования и, одновременно, важнейшей структурной составляющей которого по праву считается институт общественных организаций. Постоянное повышение его статуса и роли в общественно-политической, социально-экономической и духовной жизни страны – непременное условие успешности проводимых в современной России реформ.
В новейшей истории России политическое руководство страны уделяет особое значение развитию института общественных организаций, созданию условий для усиления его влияния на политическую жизнь, совершенствования механизмов социально-помогающей деятельности в решении многоплановых задач строительства демократического общества.
Исследование истории создания и деятельности отечественных общественных организаций досоветского периода – времени становления и утверждения гражданских объединений, реализовавших свой потенциал в политической, социальной, экономической и духовной сферах, заложивших основы и формы работы самоорганизующейся общественности, исключительно важно для развития исторической науки, пополнения ее новым знанием, а также для выявления практического опыта, который может быть востребован в настоящее время.
В этой связи актуальным видится изучение процессов формирования и деятельности общественных организаций Дона и Северного Кавказа с 1860-х гг. по октябрь 1917 г., определение форм их работы, места и роли в социокультурной и общественно-политической жизни региона в указанный исторический период.
Объектом исследования является история общественных организаций Дона и Северного Кавказа в пореформенный период до октября 1917 г.
Предметом исследования является процесс становления и региональная специфика деятельности общественных организаций Дона и Северного Кавказа во второй половине XIX - начале XX в., этапы их развития, особенности структурной организации и социального состава, характер их взаимодействия с местными органами власти, место и роль объединений в социально-экономической, общественно-политической и социокультурной жизни региона.
Степень разработанности темы. Тема диссертации до сих пор не являлась предметом специального научного исследования, хотя различные аспекты истории общественных организаций Дона и Северного Кавказа рассматривались в отечественной историографии. Исходя из проблемно-хронологического подхода к анализу историографии проблемы, можно выделить три этапа ее изучения: дореволюционный (до 1917 г.), советский (до конца 1980-х гг.), современный (с начала 1990-х гг. – по настоящее время).
В дореволюционной историографии проблема общественных организаций не являлась предметом специального изучения и представляла интерес, в основном, для изучающих административное право. В поле зрения исследователей находились вопросы государственного регулирования деятельности обществ. Вышло значительное число работ по нормативно-правовым основам деятельности общественных организаций, были предприняты попытки выработки и обоснования понятийного аппарата и классификации обществ. Обширный фактический материал по истории обществ, без какого-либо анализа, содержался в многочисленных юбилейных изданиях, принадлежавших самим общественным организациям.
В рамках советской историографии произошла смена историографических тенденций, связанная с радикальным изменением политических ориентиров в обществе. Переломным этапом в деятельности дореволюционных общественных организаций, как и в целом в стране, стал октябрь 1917 г. В советский период возник новый тип общественных организаций – «массовые общественные организации» – с целью решения задач советского режима, в рамках которого работали общественные организации. Внимание исследователей этого периода было обращено, в основном, к деятельности научных, здравоохранительных, просветительных обществ в дореволюционной России. В 20-30-е гг. XX в. выходили работы, содержавшие богатый фактический материал по деятельности обществ, в меньшей степени, – теоретические обобщения. Оживление научного интереса к дореволюционным общественным организациям отмечается в 1970-80-е гг.
С возрождением разветвленной сети общественных организаций в 90-е гг. XX в. активизируется изучение истории становления и развития института добровольных объединений досоветского периода. Современные исследователи говорят о феномене общественных организаций в дореволюционной России, рассматривая их как неотъемлемый элемент формирования гражданского общества. В центре внимания исследователей - культура общественной самоорганизации в историческом и в контексте политической и правовой культуры российского общества.
Всю литературу по теме исследования условно можно разделить на четыре основные группы.
Первую группу представляют труды отечественных и зарубежных исследователей, посвященные общетеоретической разработке проблем общественных организаций (работы историков, философов, социологов, политологов, культурологов).
Вторая группа включает работы, в которых общественные организации исследуются как неотъемлемый элемент гражданского общества.
К третьей группе относятся труды, анализирующие типы и виды общественных организаций в России.
Четвертая группа содержит исследования, освещающие разные аспекты истории деятельности общественных организаций Дона и Северного Кавказа.
К первой группе относятся труды социологов Э. Дюркгейма, М. Вебера, Г. Зиммеля, Т. Лукмана, П. Бергера, М. Брейка, посвященные теоретическим разработкам проблемы общественных движений и организаций.
Французский государственный деятель и историк Алексис де Токвиль, исследуя роль объединений в общественной жизни американцев, подчеркивал естественное право общественности создавать самоорганизующиеся ассоциации. Он утверждал, что «гражданские объединения подготавливают почву для создания политических ассоциаций; со своей стороны, однако, политические ассоциации в высшей степени способствуют развитию и совершенствованию способов создания гражданских ассоциаций».
Обращались к этой проблеме психологи Г. Лебон, Г. Тард, Э. Фромм и др. В работе Г. Лебона важная роль в политической и социокультурной жизни отводится толпе. Он отмечал, что «путем ассоциации толпа выработала идеи (если не совсем справедливые, то, во всяком случае, определенные) о своих интересах и получила сознание своей силы». Размышляя о гуманизации технологического общества Э. Фромм отдавал предпочтение созданию клубов нового типа, функция которых «заключалась бы не просто в том, чтобы влиять на политическое действие, а в том, чтобы создать новую установку, преобразовать людей, представить многочисленным группам новые идеи и таким образом оказать на других людей более эффективное воздействие, чем это возможно с помощью политических представлений».
На исследование общественных организаций и движений конца 80-х XX в. – начала XXI в. ориентированы работы Е.А. Здравомысловой, В.В. Костюшева, Л. Гордона, Э. Клопова, А. Турена. В них рассматриваются идеологические основы этих ассоциаций. Л.А. Гордон и Э.В. Клопов характеризуют социально-трудовые отношения и типы объединения работников в России 80–90-х гг. XX в. с историко-социологической, историко-психологической, историко-культурной позиций. В работе А. Турена изучается коллективное поведение, общественные движения и организации, механизмы их функционирования в современном обществе с позиций социологического анализа .
В начале XXI в. тема общественных организаций разрабатывается в исследованиях социологов А.В. Окатова, О.В. Пшеницыной, юристов А.М. Понамарева, В.Н. Шеломенцева, педагогов А.Г. Лазаревой, М.В. Поддубной, культуролога Е.Р. Рубиловой и др.
Участию общественных организаций в социокультурной и общественно-политической сфере посвящены работы П.К. Гончарова, В.Д. Граждана, С.А. Подшибякина, М.П. Дружкова, Э. Шилза, Л.Т. Шинелевой и др.
Вклад в разработку теории организаций внесли Б.З. Мильнер, Г.В. Осипов, А.И. Пригожин, С.С. Фролов, рассматривая организации как общественные отношения между членами социальных групп. С.С. Фролов определил «социальную группу как совокупность индивидов, взаимодействующих определенным образом на основе разделимых ожиданий каждого члена группы в отношении других». Вопросам социологии управления организациями, культуре и поведению на структурном уровне уделяли внимание Е.М. Бабосов, И.В. Грошев, Л.В. Карташова, С.Д. Резник, Т.О. Соломанидина.
Что касается второй группы работ, то теоретиками проблемы гражданского общества выступали М. Вебер, Т. Гоббс, А. Грамши, Т. Парсонс, П. Сорокин, С. Франк. Они рассматривали проблемы свободы и пути реализации общественностью своих прав.
Следует отметить, что вопрос о развитии институтов гражданского общества в политической системе дореволюционной России, степени их зрелости является наиболее дискуссионным в отечественной исторической науке.
В России в 90-е годы XX в. вышел ряд монографий и сборников статей по проблемам становления гражданского общества. Современные исследователи М.В. Ильин, Б.И. Коваль, Н.И. Лапин, Л.С. Мамут, И.С. Семененко, И.С. Шушпанова предлагают дефиниции гражданского общества, определяют его структурные компоненты, исследуют модели его построения и условия функционирования. Исследованием гражданских институтов России в исторической ретроспективе занимается А.Н. Медушевский и др.
По мнению И.С. Розенталя, в начале XX в. в России складывались элементы гражданского общества, выражающиеся в самоорганизующиехся институтах (добровольных обществах и союзах), необходимых для реализации интересов граждан.
Изучению коллективных объединений в России дореволюционного периода в контексте исследования проблем гражданского общества посвящены работы таких зарубежных исследователей как Э. Кимбэлл, Дж. Бредли, Дж. Уолкин, М. Хильдермейер.
Третью группу представляют работы, освещающие деятельность общественных организаций в России. Традиция изучения общественных организаций появляется в отечественной историографии одновременно с массовым появлением самих обществ. Однако, в отечественной дореволюционной науке разработке теоретических проблем общественных организаций не уделялось особого внимания, поскольку на этом этапе происходило формирование институциональных основ общественных организаций, разрабатывались нормативно-правовые документы, вопросы же концептуального характера еще не ставились. В 60-70-е гг. XIX в. вышли труды И.Е. Андреевского, посвященные анализу русского и зарубежного законодательства и содержащие сведения об общественных организациях.
В 1897 г. в Энциклопедическом словаре Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона в статье «Общества» понятие было определено как «соединение людей для достижения объединенными силами общих целей», приводилась история формирования ассоциаций в разных странах и первая классификация общественных организаций, существовавших в России. Отмечалось, что степень развития союзного строя «зависит с одной стороны от того, насколько население проникнуто сознанием свободы личности, с другой – от тех юридических ограничений, которым государство подвергает свободу личности, и тех юридических форм, в которых государственная власть регулирует и охраняет возникновение и деятельность ассоциаций».
В дореволюционный период вышел значительный массив работ по полицейскому (административному) праву, в которых характеризовалось юридическое положение общественных организаций. Среди них выделяются труды А.И. Елистратова, Л.М. Роговина, К. Ильинского, Н.П. Ануфриева, посвященные социально-правовым основам деятельности общественных организаций, работы общественных деятелей В.И. Чарнолуского и Г.А. Фальборка, в которых рассматриваются вопросы нормативно-правового регулирования учительских обществ, касс, курсов, музеев, съездов, роль их в сфере образования. Истории отдельных общественных организаций посвящены работы А.И. Ходнева, Е.С. Шумигорского, П.П. Семенова-Тян-Шанского, Н.И Григорьева, И. Нейдинга, В. Троицкого, В.О. Губерта, А.В. Орлова, М. Соколовского и др.
Обращаясь к проблемам благотворительности в дореволюционной России, В.Ф. Дерюжинский, Е.Д. Максимов, К.И. Ануфриев, Б.П. Бруханский подчеркивали первостепенную роль государства в деле общественного призрения и важность привлечения к этой сфере общественности. В конце 90-х гг. XIX в., когда стали активно создаваться общества взаимопомощи, появились работы, рассматривающие их деятельность. Это труды Л. Бертрана и Г.А. Вацуро о деятельности обществ взаимной помощи в России и за рубежом, в которых содержатся данные о положении кредитных ссудо-сберегательных товариществ и общественных ссудо-сберегательных касс.
Вопросы состояния здравоохранения в России и западных странах, оплаты труда медицинских работников и улучшения состояния медицины, участия медиков в решении этих проблем на общественном уровне были предметом изучения Э. Литера, В.М. Лесеневича, П.И. Кедрова, Э. Бернадского, Л.Б. Грановского, Д.Н. Жбанкова, В.Л. Мекнзи. В 1913 г. вышла работа А.Е. Кулыжного, в которой были даны практические рекомендации по организации сельскохозяйственных обществ, рассматривался порядок их оформления и система отчетности.
В советский период над изучением истории дореволюционных общественных организаций работали И. Зильберг, П.Е. Заблудовский, Б.В. Лунин, Е.И. Лотова, И.Д. Страшун, Л.К. Ерман.
В монографии Л.С. Фрид отмечались «нарастание революционных настроений в культурно-просветительной работе», активность либеральной интеллигенции в создании обществ грамотности и содействия народному образованию, расширение направления и содержания деятельности культурно-просветительных обществ и учреждений, которые стали доступны для более широкого круга лиц. Автор фиксирует поддержку обществ социал-демократами, «стремление распространить на них свое влияние, способствовать через них политическому воспитанию трудящихся». Интеллигенции, ее самодеятельным инициативам, участию в общественных организациях посвящена монография В.Р. Лейкиной-Свирской.
В 70-е годы XX в. наблюдается стремление ученых к переосмыслению понятия «общественные организации», а также их роли в общественно-политической жизни страны. В 1977 г. вышла монография А.И. Щиглика, в которой уделяется внимание методологическим аспектам изучения общественных организаций, приводятся основные признаки, их отличающие, уточняется структура системы массовых общественных организаций.
Большое внимание теории общественных организаций уделяли А.Ф. Брянский, Ц.А. Ямпольская, В. Р. Назарян, В.Д. Перевалов и др. В исследовании Ц.А. Ямпольской рассматривались функциональные черты и политическая активность организационной самодеятельности. Автор показал общественные организации как открытую, развивающуюся систему, считая, что «каждая отдельная общественная организация не изолирована от других, она живет среди них и совместно с ними образует национальную систему общественных организаций страны».
Весомый вклад в изучение проблем общественных организаций внес А.Д. Степанский, в трудах которого излагаются теоретико-методологические основы проблемы общественных организаций досоветского периода, анализируются нормативно-правовые документы, регламентировавшие их деятельность, вводится в научный оборот определение «общественная организация», предлагается классификация объединений.
В 1990-е годы, в связи с возросшей ролью общественных организаций в общественно-политической жизни страны, а также сменой теоретико-методологических парадигм в обществознании, многие исследователи обратились к проблемам филантропического движения в дореволюционной России: Е.А. Абросимова, Е.Ю. Алферова, Я.Н. Щапов, В.М. Ярская, Е.И Холостова, Б.И. Нещеретний, Б.Ш. Нувахов. В то же время, акценты исследований смещаются на региональный уровень. Появляются диссертационные исследования О.Ю. Соболевой, А.С. Тумановой, И.Г. Косихиной, А.М. Добрыниной, А.Л. Хаченьяна и др., посвященные деятельности общественных организаций различных регионов. В них общественные организации рассматриваются в контексте формирования гражданского общества в России, отмечается их значительный вклад в развитие науки, культуры, просвещения, здравоохранения. В 90-е годы XX в. вышли работы зарубежных исследователей А. Линденмейер, А.Дж. Рибера по истории общественных организаций дореволюционной России.
Противоречивость взаимоотношений общественных организаций и государства в конце XIX – начале XX вв. показана в работе А.Е. Иванова, посвященной студенческой корпорации России.
История общественных организаций российской провинции второй половины XIX – начала XX вв. рассмотрена в работах И.Г. Косихиной.
Значимое место в историографии проблемы занимают монографии А.С. Тумановой, посвященные проблемам взаимодействия власти и общества, процессу самоорганизации российского общества начала XX в.; В.Я. Гросула, в которой развитие общественных организаций России рассмотрено на разных этапах формирования русского общества; М.В. Михайловой, исследовавшей деятельность просветительных и педагогических организаций России дореволюционного периода. Общественные организации интеллигенции рассмотрены в работах А.В. Ушакова.
Наблюдается повышенный интерес исследователей к истории благотворительных обществ (Г.Н. Ульянова), клубных объединений (И.С. Розенталь), женских организаций (Р. Стайтс), офицерских обществ (Ю.П. Кардашев), научно-технических обществ (С.П. Стрекопытов) и др.
Таким образом, в научном знании накоплен определенный массив литературы по истории дореволюционных общественных организаций России.
Четвертую группу работ составляют региональные исследования по изучению общественных организаций России, анализу которой посвящен третий параграф первой главы диссертации. Здесь же отметим специфику изучения проблемы. Во-первых, региональные исследователи не ставили задачи воссоздания общей исторической картины деятельности такого социального института, как общественные организации. Во-вторых, в трудах, посвященных роли общественных организаций в сфере образования, культуры, сельского хозяйства, не дается анализ предпосылок их возникновения, не определяется региональная специфика.
В дореволюционной историографии это исследования С. Никольского, Г.Н.. Прозрителева, И.И. Кияшко, С. Калайтана, А.Б. Кириллова, М.В. Краснова, М.В. Краснянского, И. Х. Попова, Г.Х. Чалхушьяна, А.М. Ильина, П. Зажаева, А.И. Твалчрелидзе и др. В целом, они носили публицистический и описательный характер, не содержали анализа деятельности общественных объединений, вместе с тем, подготовили почву для дальнейших исследований.
В советский период развития исторической науки вопросы истории общественных организаций Дона и Северного Кавказа нашли отражение на страницах обобщающих изданий, посвященных истории отдельных территорий Северного Кавказа.
Современный этап развития историографии проблемы характеризуется повышенным вниманием к ней региональных исследователей, в трудах которых отчасти затрагивается и деятельность общественных организаций, их роль в социокультурной жизни региона (В.Н. Ратушняк, Б.А. Трехбратов, Т.Е. Покотилова, А.Г. Данилов, Н.В. Киселева, П.А. Кузьминов, С.Н. Савенко, В.В. Белоконь, Н.И. Кирей, В.П. Бардадым, Д.С. Ткаченко, М.Е. Колесникова, Е.В. Четверикова, О.И. Шафранова, И.Г. Кислицына, И.В. Кудряшов, Л.Р. Костылева, И.Д. Золотарева, Т.В. Ратушняк, З.Д. Муртузова, М.Н. Коныгина и др.).
Проведенный историографический анализ показывает, что история становления общественных организаций Дона и Северного Кавказа с выявлением региональной специфики еще не были предметом самостоятельного комплексного научного исторического исследования. Отсутствие обобщающих работ по проблеме исследования на общероссийском и региональном уровне придает теме диссертации научную актуальность.
Цель диссертационной работы – комплексное исследование процесса становления и эволюции деятельности общественных организаций Дона и Северного Кавказа во второй половине XIX – начале XX века и их региональной специфики.
Для решения поставленной цели были выдвинуты следующие исследовательские задачи:
- определить теоретико-методологические подходы к изучению проблемы на различных этапах развития отечественной исторической науки; раскрыть теоретико-методологические аспекты проблемы;
- провести источниковедческий и типологический анализ исторических источников по истории общественных организаций Дона и Северного Кавказа в дореволюционный период, проанализировать выявленный в архивах корпус исторических источников и ввести их в научный оборот;
- выявить предпосылки возникновения общественных организаций на Дону и Северном Кавказе и проследить специфику их развития во второй половине XIX – начале XX века;
- исследовать основные направления и сферы деятельности провинциальных обществ, определить динамику их численности и социальный состав;
- изучить направления, характер, формы и степень взаимодействия общественных организаций региона с органами исполнительной власти и местного самоуправления;
- показать место и роль обществ и объединений в социально-экономической, социокультурной и общественно-политической жизни российской провинции дореволюционного периода;
- разработать типологию общественных организаций Дона и Северного Кавказа на основе исследования направлений, содержания и региональной специфики их деятельности.
Хронологические рамки исследования охватывают период с середины XIX в. до начала XX в. (октябрь 1917 г.). Нижняя временная граница определяется изменениями, происходившими в России в связи с реформами и ростом правового самосознания общества. Верхняя хронологическая граница определена октябрем 1917 г. – началом нового этапа исторического пути России, в рамках которого коренным изменениям подверглись все сферы жизни общества. Верхняя хронологическая граница условна, так как ряд общественных организаций продолжал свою деятельность и в первые годы советской власти.
Территориальные рамки исследования охватывают исторические территории Области войска Донского, Кубанской и Терской областей, Ставропольской и Черноморской губерний, представляющие во второй половине XIX – начале XX века обширный, преимущественно, аграрный регион, в котором наблюдались динамичные процессы социально-экономического и культурного развития. В исследовании учтены все административно-территориальные преобразования, проводившиеся на указанных территориях в рассматриваемый период.
Теоретико-методологические основы исследования базируются на принципах историзма, объективности и всесторонности, применение которых позволило воссоздать целостную картину становления и развития общественных организаций Дона и Северного Кавказа в дореволюционный период. Подробно методологическая и теоретическая основы диссертации проанализированы в первом параграфе первой главы диссертации.
Источниковая база исследования включает в себя четыре группы источников: документы законодательного и нормативно-правового характера, делопроизводственная документация, статистические материалы, периодическая печать. Эмпирической основой исследования стал анализ как опубликованных, так и архивных материалов, впервые вводимых в научный оборот. В ходе работы были изучены материалы 80-ти фондов семи государственных архивов, позволившие раскрыть историю общественных организаций Дона и Северного Кавказа с учетом поликультурных особенностей окраинного региона. Источники подробно проанализированы в первой главе диссертации.
Научная новизна и теоретическая значимость диссертационной работы состоит в следующем:
Впервые осуществлено комплексное исследование проблем становления института общественных организаций Дона и Северного Кавказа, эволюции их деятельности в период 60-х гг. XIX в. – октября 1917 г.
Анализ предпосылок возникновения и факторов эволюции деятельности общественных организаций впервые проведен с учетом специфики каждой административно-территориальной единицы исследуемого региона – Области войска Донского, Кубанской, Терской областей, Ставропольской и Черноморской губерний.
Реализован комплексный подход к изучению истории генезиса и эволюции общественных организаций с точки зрения их деятельности в трех основных направлениях: в социально-экономическом, общественно-политическом, социокультурном.
История общественных организаций региона рассмотрена в контексте общероссийского процесса развития гражданских ассоциаций и формирования гражданского общества, что позволило полнее выявить и региональные особенности изучаемого объекта, и общие черты с аналогичными процессами в масштабах страны. Исследование расширяет знания об истории общественных организаций в дореволюционной России.
Впервые исследование истории общественных организаций проведено при опоре на оригинальную классификацию, предполагающую изучение общественных организаций Дона и Северного Кавказа по семи базовым признакам: 1) географическому; 2) отраслевому; 3) целевому; 4) функциональному; 5) количественному; 6) по эффективности проводимых мероприятий; 7) по характеру внедрения в общественную жизнь различных нововведений.
Впервые в отечественной историографии представлена систематизация обществ Дона и Северного Кавказа, позволившая воссоздать историю становления, эволюцию, эффективность и масштабность их деятельности во второй половине XIX – начале XX вв.
Впервые на широком фактическом материале всесторонне обоснован вывод о значимом вкладе общественных организаций в развитие науки, образования, здравоохранения, преодоления агроэкономической и культурной отсталости региона.
В работе обосновывается вывод о вкладе общественных организаций в политическую жизнь региона в процессе отстаивания своего правового положения и сотрудничества с политическими партиями. Детально показаны, во всей сложности и противоречивости, взаимоотношения общественных организаций с региональными властями, что позволило конкретно соотнести степень лояльности власти по отношению к общественным организациям с уровнем оппозиционных настроений последних.
Выявлена стадиальная специфика развития института региональных общественных организаций на этапах с 60-х до конца 90-х гг. XIX в. и с 1900-х гг. до октября 1917 г., позволяющая отразить процесс активизации деятельности общественных организаций в начале XX в., сплотивших представителей интеллектуальных профессий, и повышение уровня их политизированности: сочетание нелегальных методов работы с легальными, попытки воздействия на сознание рабочего и крестьянского населения региона.
На основе сочетания системного и регионалистского подходов прослежена степень влияния гражданских ассоциаций Дона и Северного Кавказа на социально-экономическую, общественно-политическую и социокультурную жизнь региона. Сделан вывод о том, что деятельность обществ имела своим результатом многочисленные позитивные перемены в тех сферах жизнедеятельности, в которых они были созданы. Доказано их влияние на социально-экономическую политику государства, повседневную жизнь людей, их ментальность, мотивацию и поведение, интересы и ценностные ориентации. Определен вклад общественных организаций в создание благоприятной среды для противоречивого, но поступательного развития социума.
В научный оборот введен целый комплекс архивных документов, с помощью которых осуществлена реконструкция истории создания общественных организаций Дона и Северного Кавказа и выявлена их региональная специфика.
Результаты исследования возникновения и функционирования самоорганизующихся общественных объединений, определения причин неравномерного территориального распределения обществ, периодов нарастания и снижения их активности дают возможность углубить теоретические представления по проблеме становления и развития института общественных организаций в регионе и России в целом.
Выводы и содержание диссертации позволяют власти современной России на научном уровне совместно с обществом формулировать единственно целесообразный в настоящее время позитивный сценарий поступательного развития нашей страны.
Практическая ценность исследования. Расширенный комплекс изученных вопросов по проблемам развития института региональных обществ, исполняющих функции социальной защиты населения, может быть использован в современной практике социальной работы и полезен в условиях развития гражданского общества в современной России.
Современное российское общество нуждается в выработке наиболее оптимальных механизмов и мотиваций вовлечения людей в грандиозные планы социально-экономического развития страны (см. Стратегия и Концепция социально-экономического развития России до 2020 года). Важное значение имеет адекватность реакции власти на потребности людей в изменении устройства политических институтов, межэтнических отношений, образования, здравоохранения, культуры. Материалы исследования могут быть полезны в связи с выявленным историческим опытом предшествующих поколений.
Результаты работы могут послужить основой для последующих научных исследований по вопросам структуры и функций негосударственных организаций на региональном уровне, проблемам общественной активности и местного самоуправления. Полученные результаты и выводы могут быть использованы в научном и учебном процессе.
Основные положения, выносимые на защиту:
1. Возникновение и функционирование добровольных гражданских объединений в поликультурном регионе Дона и Северного Кавказа протекало в русле социально-политических, экономических и культурных преобразований, проходивших в государстве. Под влиянием модернизационных перемен, реформаторского курса правительства, российского общественно-политического движения передовая общественность региона со второй половины XIX в. включилась в общероссийский процесс создания гражданских ассоциаций. Количественная и качественная эволюция самоорганизующихся обществ прослеживается на протяжении последующих десятилетий, что было связано с определенным социокультурным сдвигом, требовавшим новых форм развития общества.
2. Включение общественных организаций Дона и Северного Кавказа в общероссийский процесс формирования гражданского общества произошло позднее, чем в центре, – на рубеже XIX – XX вв., что обуславливалось отдалённостью в территориальном отношении от центра, замедлявшей темпы развития региона в русле общероссийских тенденций; спецификой освоения территории, составом и ментальностью населения, преобладанием аграрной экономики.
3. Общероссийский опыт находил отражение в типах общественных организаций, как в виде отделений общероссийских обществ, так и региональных самоорганизующихся объединений: сельскохозяйственных, просветительских, научно-интеллектуальных, здравоохранительных, благотворительных, нравственно-воспитательных, культурно-эстетических, православных братств. Региональная специфика, связанная с особым социально-экономическим и политическим развитием, культурными традициями, этническим и конфессиональным разнообразием, определила отличительные особенности местных общественных организаций: наличие казачьих социально-сословных объединений, значительного количества национальных обществ, общественных организаций по развитию курортного дела.
4. Общественные организации сыграли определяющее значение в формировании научно-интеллектуальной среды Дона и Северного Кавказа, аккумулируя и активизируя интеллектуальный потенциал в сети научных обществ, изучавших историю, археологию, этнографию, статистику, культуру, технику, медицину, сельское хозяйство. Деятельность научных обществ свидетельствовала об актуализации локальной идентичности быстро развивающегося региона. Специфика местных научных обществ, учитывая их отдаленность от столичных научных центров и нерешенность многих проблем в повседневной жизни населения, состояла в преобладании научно-практического аспекта их деятельности, направленного на оказание необходимой помощи самой нуждающейся части населения.
5. Деятельность 58-ми общественных организаций в системе образования изучаемого региона была направлена, прежде всего, на преодоление проблем неграмотности и оказание разных форм помощи в расширении доступа к получению образования крестьянам, мещанам, рабочим за счет увеличения числа школ, библиотек, воскресных школ, вечерних курсов, проведения лекционных кампаний и народных чтений.
6. Специфика активно действовавших 21-го здравоохранительного общества на Дону и Северном Кавказе определялась экономической отсталостью, активными миграционными процессами, имевшими место военными действиями на территории региона, создававшими неблагоприятную эпидемиологическую обстановку. Функционально деятельность здравоохранительных обществ включала традиционные, аналогичные с общероссийскими, формы работы: учреждение доступных для народа лечебниц, но особую актуальность приобретала санитарно-эпидемиологическая и профилактическая работа. Особенность их деятельности заключалась и в развитии курортно-санаторных форм: организации санаториев, детских санаториев-колоний, предоставлении курортного обслуживания по сниженным ценам; проведении бальнеологических исследований.
7. Анализ истории деятельности 194-х филантропических общественных организаций изучаемого региона позволяет отметить преобладание традиционных видов оказания помощи: выплаты пособий; учреждения благотворительных заведений; помощи в деле просвещения и здравоохранения; организации трудоустройства. Региональные общественные организации нравственно-воспитательного характера (26) были представлены антиалкогольными организациями и обществами по борьбе с преступностью и реабилитации бывших заключенных.
8. В русле общероссийской тенденции в изучаемый период на Дону и Северном Кавказе было создано 67 региональных обществ взаимопомощи и ссудо-сберегательных касс. Как и в России в целом, инициаторами их появления выступали представители малообеспеченных профессий (врачи, учителя, служащие и др.). Основные формы работы обществ взаимопомощи были направлены на выплату пособий, оказание бесплатной медицинской помощи, содействие в получении образования членам обществ и их детям, решение проблемы трудоустройства. Эти объединения отличались открытостью и тенденцией к взаимодействию с подобными ассоциациями в общероссийском масштабе, о чем свидетельствует их участие в съездах по проблемам улучшения условий жизни представителей определенных профессиональных категорий.
9. Большая численность сельскохозяйственных общественных организаций (83) отражает аграрную направленность экономики края, представленную такими традиционными отраслями, как земледелие и животноводство. Их работа имела значение в процессе углубления специализации агарного производства в регионе: садоводческие и виноградарские ассоциации, общества по развитию пчеловодства, шелководства, коневодства и овцеводства.
10. В становлении обществ с ярко выраженной этнической принадлежностью особенностью региона являлось следующее противоречие. С одной стороны, активно создавались национальные общественные организации, деятельность которых ограничивалась, в основном, благотворительными, просветительскими, культурно-эстетическими и экономическими целями. Их активистами и учредителями являлись привилегированные граждане и представители национальной интеллигенции. С другой стороны, вследствие жесткого контроля органов полиции и жандармерии над национальными объединениями, представители некоторых национальных групп и анклавов предпочитали, не создавая самостоятельных национальных обществ, входить в состав смешанных в этническом отношении типов гражданских групповых объединений.
11. Функционально деятельность основных православных религиозных общественных организаций региона развивалась в трех направлениях: миссионерство, благотворительность и религиозно-нравственное просвещение. Несмотря на то, что отличительной особенностью деятельности православных братств региона являлись миссионерские функции, они не привели к значительным результатам. Немногочисленным мусульманским, римско-католическим, евангелическо-лютеранским обществам разрешались только благотворительные и просветительские формы работы. Наибольшую пользу принесла филантропическая и религиозно-просветительская деятельность.
12. Важную роль в возрастании общественной активности граждан в рамках самоорганизующихся обществ играла позиция государства, поощрявшего их деятельность, но направлявшего ее в русло решения проблем социального обеспечения неимущих за счет инициатив, привлечения средств и усилий общественности. Эта тенденция проявилась в упрощении уставных правил для гражданских ассоциаций и ускорении процедуры их создания («Временные правила» от 4 марта 1906). В основном, почетными членами добровольных обществ являлись представители местных государственных структур и органов самоуправления, что, с одной стороны, способствовало лоббированию интересов общественных организаций и обеспечивало поступление субсидий, с другой – усиливало контроль за практической работой в рамках законности.
13. Социокультурные изменения и усиление социальной дифференциации вследствие реформ 60-70-х гг. XIX в. стали важной предпосылкой новых форм организации общества, реализующихся в массовом процессе возникновения общественных организаций разного типа. Изменения в стереотипах обыденного сознания выражались в появлении новых ценностей: популяризация идеи коллективной самоорганизации как социально значимой формы проявления гражданской позиции; престижность участия в общественных организациях, в том числе, для многих женщин. Выявлена специфика целеполагания и интересов разных социальных групп: купечество и предприниматели объединялись наряду с благотворительными целями и для проведения досуга; для интеллигенции мотивация определялась часто стремлением к реализации социально-профессиональных интересов и гражданского самосознания.
14. Анализ противоречий в деятельности общественных организаций позволяет констатировать неодномерность позитивных перемен, их детерминированность экономическим, политическим и социокультурным контекстом. Выявляются такие факторы, как низкий культурный уровень массы населения; традиционность ментальных установок крестьянства, казачества, горцев. Прекращение или приостановка деятельности ряда общественных организаций свидетельствовала о недостаточности основных источников финансирования: членские взносы и сбор пожертвований не обеспечивались по причине имущественной несостоятельности и, зачастую, социальной индифферентности ряда представителей гражданских ассоциаций, поэтому значительное количество интересных проектов оставались нереализованными.
15. В период конца XIX – начала XX вв. все четче обозначаются кардинальные противоречия в эволюции организованного общественного движения. С одной стороны, в 1900 – 1917 гг. отмечается все большая вовлеченность провинциальной общественности в процесс самоорганизации: к 1917 г. в регионе насчитывалось свыше 600 общественных организаций, представлявших широкий спектр деятельности, которые по выражению и отстаиванию своих интересов, продвижению значимых проектов становились новым массовым социальным институтом, интегрирующим в единое политическое и социокультурное пространство России. С другой стороны, – под влиянием усиления общественно-политического движения гражданские ассоциации, особенно занятые в интеллектуальной сфере, все больше политизировались, что выражалось в повышении интереса к общедемократическим вопросам о свободе слова, союзов, печати. Некоторые политизированные общества или их члены практиковали формы революционной пропаганды среди крестьян и рабочих под прикрытием легальной работы.
16. Создание самоорганизующихся обществ и их деятельность на Юге России, рост числа их участников оказывали воздействие на государство, общество, сознание личности. Результатом их работы стало начало постепенных глубинных изменений качественного состояния российского социума в конце XIX – начале XX в. приведших к истокам становления в России элементов гражданского общества. Участие представителей общественных организаций в социально-экономической, общественно-политической и социокультурной жизни Дона и Северного Кавказа позволяет говорить о проявлении активной гражданской позиции членов добровольных общественных объединений.
Соответствие шифру научной специальности. Диссертация соответствует шифру специальности 07.00.02 – Отечественная история и областям исследования (определенным в паспорте научной специальности): п. 9 – История общественной мысли и общественных движений и п. 4 – История взаимоотношений власти и общества, государственных органов и общественных институтов России и ее регионов.
Апробация работы и выносимых на защиту положений.
Основные положения диссертации изложены в 31 публикации, в т. ч., 1 монографии и 12 статьях в ведущих рецензируемых научных журналах, рекомендованных ВАК Минобрнауки России. Материалы диссертации апробированы на конференциях, проводимых в рамках проектов РГНФ № 09-01-00525 г-р «Общественные организации Юга России в контексте становления гражданского общества: история, проблемы и перспективы развития» (2009, исполнитель проекта) и № 11-01-14015г «Общественные организации и образовательная политика на Юге России в XIX – начале XXI века: история, проблемы и перспективы развития» (2011, руководитель проекта). Диссертация обсуждалась и рекомендована к защите на заседании кафедры политической истории ФГБОУ ВПО «Ставропольский государственный университет».
Структура диссертации. Работа состоит из введения, пяти глав и шестнадцати параграфов, заключения, списка источников и литературы, приложения.
Роль просветительных и культурных обществ в распространении грамотности и проведении досуга
Видное место в системе отечественных общественных организаций во второй воловине XIX в. принадлежало просветительным обществам. Первая попытка создания просветительной общественной организации была предпринята еще декабристами в XIX в. В 1819г. было открыто Вольное общество учреждения взаимного обучения, во главе которого стояли члены Союза Благоденствия Ф.П. Толстой и Ф.Н. Глинка. Однако, в виду «опытности революционной пропаганды», правительство в 1823 г. закрыло это общество. Во второй четверти XIX в. просветительной деятельностью занимались все общественные организации (благотворительные, научные и сельскохозяйственные общества)215.
Просветительные общественные организации составляли, наряду с благотворительными обществами, самую большую группу легальных обществ. В России это было самое популярное направление общественной активности, в котором приняли участие самые широкие слои интеллигенции (врачи, учителя, деятели науки и искусства и т.д.), стремившиеся дать народу знания, в которых отказывало самодержавие. Распространение образования, научных и эстетических знаний, развитие духовной культуры должно было, по мнению интеллигенции, создать условия для формирования подлинно свободного общества. Кроме того, сама эпоха бурного экономического и культурного развития страны на рубеже веков предъявляла спрос на образованных людей и способствовала формированию в обществе интереса к просветительной работе. Например, гарантии продвижения по службе в системе гражданского управления наместничества возникали лишь с окончанием государственной шко-лы и население понимало это . Правительству было весьма выгодно посредством мелких льгот и уступок поддерживать готовность населения к организации общественных школ, нежели учреждать новые училища за счет дополнительных ассигнований из государственной казны.
Развитию просвещения способствовали возникшие легально общественные организации, ставившие своей целью повысить грамотность населения средствами внешкольного образования, организацией досуга. Такие общественные организации носили самые разные названия: комитеты и общества грамотности, общества содействия народному образованию, общества распространения книг, народных университетов, разумных развлечений и др.
Первыми просветительными организациями считаются Московский и Петер-бургский комитеты грамотности, открытые в 1861 г. Наиболее крупной просветительной организацией в России стало Харьковское общество распространения в народе грамотности, основанное в 1869 г. Просветительное движение, начавшееся в Росси в XIX в. нашло свое отражение в создании просветительных общественных организаций на Ставрополье и Кубани лишь в последней трети XIX - начале XX вв.
Одним из первых на Кубани стало действовать Общество распространения в народе грамотности и полезных знаний (1901 г.) . Деятельность его была направлена на исследование и «посильное удовлетворение нужд общего и профессионального образования в пределах существующих указаний». В его работе принимали участие лица интеллектуальных профессий: ученые, журналисты, учителя, а также чиновники. В состав общества входили члены почетные, действительные и соревнователи. Взнос был не высок, к примеру, действительные члены вносили в кассу общества не менее 3 руб. в год, соревнователями считались те, кто вносил от 1 до 3 руб., пожизненными объявлялись те, которые вносили в кассу не менее 50 руб. Управляли делами собрание и правление. Средства складывались из ежегодных взносов членов, из пожертвований и пособий частных лиц, учреждений. Среди самых значительных сторон деятельности общества было оказание материальной помощи существующим при нем училищам, учреждение классных занятий со взрослыми, проведение народных чтений, общедоступных лекций, организация работы библиотек и читален, а также учреждение стипендий, поощрение учителей «за ревностные труды по обучению в школах». Важное место в деятельности общества занимала работа с учительством. Так, в целях содействия улучшению учебно-воспитательного дела в народных школах общество заботилось о повышении уровня образования учителей. Для этого оно открывало библиотеки и музеи, способствовало устройству временных и постоянных педагогических курсов. Общество способствовало созданию новых общеобразовательных и профессиональных училищ, библиотек и читален, распространяло книги и учебные пособия, для чего открывало книжные склады. Оно поощряло материальными средствами тех частных лиц, кто своей работой помогал обществу в организации классов для занятий со взрослыми, народных чтений, общедоступных лекций и других полезных развлечений. В целях изучения запросов населения, выяснения тяги к обучению членами общества проводилось анкетирование, опросы.
С утверждением устава общества по всей Кубанской области стали создаваться разнообразные комитеты, попечительства и т.д. В 1906 г. открылось Екатерино-дарское просветительское общество, в 1908 г. оформилось Псебайское иногороднее общество образования. Эти общества открыли филиалы во многих станицах области: Усть-Лабинская, Кущевская, Каневская, Пашковская, Уманская, Северская, на хуторе Романовском. Кроме того, практически повсеместно общество устроило школы пения и музыки, организовывало литературные, музыкальные вечера, благотворительные базары, выставки, сборы пожертвований, а также основало всякого рода просветительные и благотворительные учреждения, кружки для собирания, сохранения и развития народной песни и народной музыки. По справедливому утверждению современных кубанских исследователей Н.Г. Денисова и В.И. Лях, - «это было новым в просветительном движении»219.
Наиболее заметным обществом в г. Екатеринодаре стало Кубанское общество народных университетов (КОНУ), имевшее свои отделения во многих отделах Кубанской области. Устав КОНУ был утвержден 24 мая 1907 г. временно исполняющим должность начальника Кубанской области и наказного атамана ККВ генерал-майором Лебедевым . Преследуя исключительно просветительные цели, общество ставило перед собой задачу - «распространение научных знаний в широких слоях населения, устройство научно-просветительных учреждений в г. Екатеринодаре и Кубанской области».
Появление национальных общественных организаций как отражение на сущных потребностей этнических групп населения
В общественной жизни конца XIX — начала XX вв. стала заметной роль национальных общественных организаций. По сведениям источников, на территории Ставропольской губернии и Кубанской области большинство населения составляли русские: 91, 97%540 и 90,5 %541 соответственно. Остальные национальности были представлены незначительно. Тем не менее здесь были представлены общественные организации различных национальностей и вероисповеданий (армянские, греческие, польские, немецкие, еврейские, грузинские, мусульманские и др.). Среди этих народов также создавались общественные организации, которые были направлены на помощь нуждающимся лицам своей национальности. Национальные общества на Ставрополье и Кубани в основном открывались с благотворительными и просветительными целями. Возникновение национальных обществ зависело с одной стороны, от общей национальной политики и политики просвещения. Поэтому одной из целей создания национальных общественных организаций было помогать учащимся в деле образования, поддерживать церковно-приходские школы и иные существующие школы, а также открывать новые.
С другой стороны, формирование национальных обществ было обусловлено тем, что в местах постоянного проживания та или иная народность не могла, в силу различных причин, реализовать свои культурные потребности. Ряд ограничений, которыми правительство ставило представителей других национальностей в сжатые рамки, приводило к тому, что национальные меньшинства стремились реализовать свои права в создании своих общественных организаций.
Кроме того, деятельность национальных организаций была тесно связана с вероисповеданием. Поэтому в задачи национальных общественных организаций входило сохранение языка и культуры, распространение в народе ремесла, вспомоществование нуждающимся лицам как материально, так и духовно. Открытию национальных общественных организаций также служили благотворительные цели, которые были направлены на помощь нуждающимся представителям данной национальности. Национальные благотворительные организации стали возникать в основном в начале XX в. На Кубани возникли Армавирское отделение армянского благотворительного общества на Кавказе (1881 г.), Эллинское благотворительное общество г. Екатеринодара (1903 г.), Римско-католическое общество попечения о бедных г. Екатеринодара (1904 г.). На Ставрополье в 1903 г. открылось Римско-католическое общество пособия бедным, Ставропольское мусульманское благотворительное общество (1909 г.). Массовое формирование национальных объединений началось после революции 1905-1907 гг. Если до 1905 г. на Ставрополье и Кубани их действовало всего 4, то после революции число увеличилось до 18. Открывались женские национальные благотворительные организации: Женское армянское благотворительное общество в Майкопе (1907 г.)542, Армянское дамское благотворительное общество г. Екатеринодара , Дамское общество помощи бедным евреям г. Ставрополя (1906 г.), Дамский кружок общества вспомоществования недостаточным учащимся и бедным армянам в губернском городе Ставрополе (1908 г.). Среди национальных благотворительных обществ на Кубани действовали и греческие: Крымское греческое благотворительное общество (1907 г.) , Майкопское эллинское благотворительное общество (1909 г.)545. На Ставрополье греческих обществ автором не выявлено.
Кроме того, открывались римско-католические организации - Армавирское римско-католическое общество пособия бедным и касса служащих (1912 г.)546, Дамское евангелическо-лютеранское благотворительное общество г. Екатерино-дара (1906 г.), мусульманские - Ставропольское мусульманское благотворительное общество в г. Ставрополе (1909 г.), Черкесское благотворительное общество г. Екатеринодара (1912 г.)548.
Помимо перечисленных обществ действовали грузинские и польские кружки. Но численность этих организаций была небольшой.
Организационные основы национальных обществ, практически ничем не отличались от других общественных организаций. Любое общество состояло из неограниченного числа членов обоего пола, всех сословий, званий и народностей за исключением несовершеннолетних, учащихся в учебных заведениях, состоящих на действительной службе нижних воинских чинов, юнкеров и лиц, ограниченных в правах по суду.
В состав общества входили почетные, пожизненные, действительные, члены-соревнователи. Однако, зачастую, в национальных общественных организациях, открываемых женщинами, если членами почетными и соревнователями могли быть лица обоего пола, то действительными признавались только лица женского пола. Примером может служить Дамское евангелическо-лютеранское благотворительное общество в г. Екатеринодаре, где взнос для женщины, претендующий на звание действительного члена составлял не менее 6 руб.549 Управление делами общества возлагалось на Правление общества (Совет) и общее собрание членов общества. В обязанности Правления входило: распределение занятий по правлению между членами, ведение списков членов общества, собирание сведений о прибегающих к помощи или покровительству общества. Члены общества могли получать от Правления билеты, дипломы, удостоверяющие их принадлежность к обществу.
Средства обществ складывались из единовременных, ежегодных или ежемесячных членских взносов, пожертвований членов общества и посторонних лиц как деньгами, так и вещами, из доходов от капиталов и имущества общества, из сбора по подписным листам и книжкам, выдаваемых членам общества, из средств от устраиваемых обществом драматическими представлениями, концертов, танцевальных вечеров, литературных чтений, лекций, народных гуляний, лотерей-аллегри.
Одновременно ограничивалась деятельность национальных благотворительных обществ. Это прослеживается как в процедуре утверждения их уставов, так и в открытии ими благотворительных заведений, особенно просветительских. Архивные материалы свидетельствуют, прежде всего, о длительной процедуре учреждения этих обществ, когда тщательно проверялись благонадежность членов-учредителей, родословная, место проживания, где жили, откуда приехали, чем занимались и т.д.
Следует отметить и разностороннюю подчиненность этих обществ. Отчеты о своей деятельности они направляли военному министру, наместнику его императорского величества на Кавказе, начальнику области и наказному атаману кубанского казачьего войска на Кубани (на Ставрополье - губернатору). Кроме того, национальные общественные организации подчинялись местным церковным приходам. Например, Дамское армянское благотворительное общество в г. Екатеринодаре отчитывалось о своей деятельности Церковному Совету Екатеринодарского армянского прихода550.
Общества взаимопомощи и их значение в защите интересов малообеспеченных профессиональных групп
Организации взаимопомощи - это объединения благотворительные, поскольку оказывали материальное содействие нуждающимся. Но, в тоже время, организации взаимопомощи были первыми легальными профессиональными объединениями и поэтому заслуживают отдельного рассмотрения. В отечественной историографии этим объединениям уделялось некоторое внимание616, но оно несравнимо с тем, которым пользовались профсоюзы. В ряде работ последние назывались прогрессивными, поскольку активно отстаивали права своих членов, а первые - консерватив-ными, т.к. не делали этого . В эти общества входили представители одного или близких занятий (чиновники, учителя, врачи, фельдшеры, фабричные рабочие, и т.д.).
В 1899 г. в стране действовало свыше 200 объединений взаимопомощи618. В 90-е годы XIX в. такие организации возникают и на Кавказе, в частности, на Ставрополье и Кубани. В 1904 г. МВД издало нормальные уставы обществ взаимной помощи, похоронных касс, приданных касс, судо-сберегательных касс. В данном исследовании специального рассмотрения заслуживают только общества взаимопомощи (взаимной помощи, взаимного вспомоществования). Цель большинства обществ взаимопомощи заключалась в стремлении улучшить материальное положение своих членов. Организации взаимопомощи делились на общества и кассы. По утверждению И.Д. Степанского, «грань между ними порой трудноуловима: кассы ограничивались чисто материальной взаимопомощью, а общества далеко не всегда практиковали взаимопомощь духовную». Эта последняя выражалась обычно в создании библиотек и проведении клубных мероприятий — спектаклей, концертов, вечеров, которые к тому же служили источником дохода. Материальная взаимопомощь осуществлялась как в отношении нетрудоспособных и не только им, но и в виде выдачи пособий и пенсий вдовам и сиротам, так и трудоспособным членам, которым выдавались ссуды под проценты.
Основной направленностью обществ взаимопомощи являлось социальное обеспечение граждан. Государственной системы такового в стране в рассматриваемый период не существовало. В этом отношении общества взаимопомощи соприкасаются с организациями чисто благотворительными, поскольку в них тоже был силен филантропический элемент. Современники тех лет не разделяли эти две группы организаций, и общества взаимопомощи постоянно фигурировали в официальных списках благотворительных учреждений619. В связи с этим в 1899 г. Хозяйственным департаментом МВД был издан специальный циркуляр, предназначенный губернаторам, в котором указывалось, что «общества взаимного вспомоществования не мо-гут разрешаться на основании примерного устава общества пособия бедным» .
Характеризуя общества взаимопомощи торговых служащих, активный деятель изучаемого движения М.Г. Непряхин писал: «Во всяком случае, это далеко не то, что самопомощь и взаимопомощь общепрофессионального значения. Профессиональные нужды в отношении времени работы, праздничного отдыха, заработка, взаимоотношений с хозяевами - совершенно ушли из круга задач, перечисляемых уставами».623 Очень часто, общества пытались расширить границы своей деятельности, но в таких случаях правительство быстро реагировало арестом и высылкой столь активных деятелей, либо же просто закрывало неугодное общество. В циркуляре МВД от 4 февраля 1895 г. отмечалось: «Из поступающих в МВД отчетов касс и обществ - ссудо-сберегательных, похоронных, взаимопомощи, потребительных усматривается, что общества эти и кассы нередко выходят из пределов разрешенной им деятельности и даже изменяют без надлежащего разрешения отдельные постановления утвержденных для них уставов».62 Поэтому губернаторам строго предписывалось не допускать ничего подобного. Надо заметить, что история обществ взаимопомощи представляет интерес, прежде всего именно в тех случаях, когда общества пытались «преступать грань», демонстрируя тем самым необходимость перехода к иным формам профессиональной организации.
Ярким примером организаций взаимопомощи приказчиков и служащих может служить Общество взаимного вспоможения приказчиков и служащих в частных коммерческих учреждениях г. Екатеринодара, основанное 27 апреля 1895 г.625 Общество состояло из почетных членов, пожизненных благотворителей и благотворителей годичных, действительных пожизненных и действительных годичных членов. Почетных членов в обществе насчитывалось 13 человек, в числе которых были начальник Кубанской области М. П. Бабыч, купцы Б.В. Черачев, Е.Г. Тарасов, Г.С. Чистяков, Д.М. Дон-Дудин и др. Пожизненными благотворителями были утверждены Я.Н. Богарсуков, М.И. Коровянский и А.К. Малкин. Благотворителей годичных было 7 человек, действительных пожизненных тоже 7 человек. Действительных членов насчитывалось 487 чел. В течение последующих лет состав общества постоянно пополнялся. Только в 1912 г. вступило в общество 222 человека. Председателем общества был Д. Подчищаев.
В деятельности этого общества можно выделить несколько направлений. Первое - просветительское. Главное внимание общества уделялось начальному образованию. Екатеринодарское общество вспомоществования приказчиков израсходова-ло за 1901-05 гг. на начальное образование около 59 тыс. руб.
Функции православных религиозных общественных организаций Ставрополья и Кубани в социокультурной сфере
Религиозную деятельность на Кавказе правительство считало особенно важной для упрочения своих позиций на окраинах России. После окончания Кавказской войны внутриполитическая обстановка в регионе все еще оставалась напряженной. Учитывая многоконфессиональность Кавказского округа, имперская власть испытывала потребность в усилении идеологии местного населения в духе православной церкви, особенно для ослабления роли мусульманства. Кроме того, Кавказ издавна привлекал не только православных христиан, но и многих противников официальной церкви. Среди первопоселенцев на территории Ставрополья и Кубани были распространены секты адвентистов, жидовствующих, баптистов, молокан, хлыстов, духоборцев, белоризцев, скопцов. Кроме сектантов в епархии были раскольники (поповцы и беспоповцы), а также язычники. В 1860 г. к Ставропольской губернии были присоединены калмыки Болыыедербетовского улуса, исповедующие буддийскую религию. Положение еще больше осложнялось тем, что старообрядцы не пытались распространять христианство среди мусульман и язычников, а преподносили ее населению со своих отступнических позиций. На Кубани военные власти особенно опасались фанатически настроенных элементов сектантства и старообрядчества среди жителей новых казачьих станиц, поскольку во многих станицах отсутствовали православные священники и не было церквей.
Одним из важнейших направлений правительственной политики в Кавказском округе явилось возобновление православного миссионерства для того, чтобы создать здесь массовую опору имперской власти в среде населения. Эта задача возлагалась на церковь. Вследствие этого сюда направлялось духовенство наиболее образованное, просвещенное, талантливое. 1 января 1843 г. была учреждена Кавказская епархия с центром в г. Ставрополе. После образования Кубанской области в 1860 г. выходит указ от 14 сентября 1867 г. о подчинении духовенства Кавказского линейного казачьего войска Кавказской епархии812. Перед Кавказской епархией были поставлены задачи по миссионерству, усилению подготовки кадров образованного духовенства для вновь учреждаемых приходов и по церковному строительству в ряде новых селений и станиц.
Между тем, епархиальная власть не имела достаточных сил для борьбы с противниками христианской идеологии. Тяжелые материальные условия, малочисленность церковных приходов Ставрополья и Кубани неблагоприятным образом отражались на деятельности епархиальных учреждений, на состоянии духовного образования и миссионерской работы.
В такой обстановке на Ставрополье и Кубани возникают религиозные общественные организации, роль которых нельзя недооценивать при изучении истории указанных регионов.
К этому времени на территории России уже существовали религиозные общественные организации различных типов: Православные миссионерские общества, Религиозные братства, Сестричества, Церковно- приходские попечительства, Религиозные кружки и т.д. Однако, наиболее широкое распространение они получают после издания в 1864 г. положения «О правилах для учреждения православных церковных братств» (8 мая 1864 г.) и «Положения о приходских попечительствах при православных церквах» (2 августа 1864 г.) . К началу XX в. в России насчитывалось не менее 20000 подобных объединений814.
Первой религиозной общественной организацией в Кавказском регионе стало Общество восстановления христианства на Кавказе, учрежденное 9 июня 1860 г. по представлению Наместника Кавказа кн. А.Н. Барятинского . Деятельность общества была направлена на возобновление и поддержание древних христианских храмов и монастырей, строительство новых, снабжение их иконами и богослужебными книгами, улучшение материального и нравственного быта духовенства, устройство церковных школ, распространение в народе книг Св. Писания и различной литературы религиозно-нравственного содержания. Кроме того, общество обязывалось вести активную школьно-организаторскую работу. Именно по примеру этого общества позднее стали открываться религиозные братства и миссионерские общества на Ставрополье и Кубани.
Одной из самых типичных и мощных православных религиозных общественных организаций в епархии было Андреевско-Владимирское братство. Андреевско-Владимирское братство появилось как результат слияния двух, образовавшихся в разное время, обществ: Братства св. апостола Андрея Первозванного (1873 г.) и Братства св. равноапостольного кн. Владимира (1888 г.).
Ставропольское Братство св. Андрея Первозванного было учреждено при преосвященном епископе Германе Осецком, управлявшем в то время Кавказской епархией. Он же являлся почетным председателем этого общества. Братство просуществовало почти 20 лет. Оно возникло с целью «содействовать успехам христианства в Кавказской епархии, доставлять обитающим в ее пределах иноверцам средства к познанию православной христианской веры и принятию ее, предохранять православных лиц от совращения в секты, противодействуя их распространению, оказывать пособие религиозно-нравственному просвещению православного населения Северного Кавказа»816.
До открытия Братсва его члены насчитывали 155 братчиков - действительных (с учредителями) членов и 23 члена-соревнователя и жертвователей. К концу 1874 г. братство состояло из 347 действительных членов с почетными и учредителями и 552 членами-соревнователями и жертвователями .
Братство привлекло к себе лиц духовного звания Кавказской епархии (из 347 действительных членов - 152 чел. духовного звания, почти исключительно священники) и 22 монашествующих, всего 174. около 170 священников кавказской епархии соединились в братский союз для общей религиозно-просветительской деятельности .
С первых шагов своей деятельности это общество помогало духовенству в миссионерской и просветительской работе. Миссионерская и просветительская деятельность братства направлялась: к ослаблению раскола и к просвещению христианством иноверцев Кавказской епархии (татар и калмыков). Основной акцент в миссионерской и просветительской работе членов общества делался на школу, поскольку школа, по их мнению, являлась первой помощницей церкви в проведении в народную жизнь высших христианских начал. Целью школ было «выпускать питомцев сознательно верующих». Прежде всего, деятельность братства была направлена на просвещение калмыков Болынедербетовского улуса, где Андреевским братством были открыты в 1873 г. школы в с. Дербетовке иве. Большая Джалга, а для обуче-ния калмыков были установлены стипендии . Кроме того, благодаря ходатайству братства перед св. Синодом, была открыта в 1874 г. при духовной семинарии кафедра калмыцкого языка для подготовки миссионеров820.
