Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Российская провинция в годы Первой мировой войны 26
1.1. Общество и война: восприятие войны населением 26
1.2. Изменения в жизни провинциального общества 54
1.3. Ценовая и транспортная политика на территории Владимирской губернии: кампания борьбы с дороговизной 75
Глава II. Социальная работа государственных и общественных структур на территории Владимирской губернии в годы войны 105
2.1. Социальное служение Русской православной церкви на территории Владимирской губернии в годы Первой мировой войны 105
2.2. Военнопленные на территории Владимирской губернии: социальная работа государственных структур в годы Первой мировой войны 124
2.3. Социальная работа неправительственных структур на территории Владимирской губернии в годы Первой мировой войны 160
Заключение 221
Литература и источники
- Изменения в жизни провинциального общества
- Ценовая и транспортная политика на территории Владимирской губернии: кампания борьбы с дороговизной
- Военнопленные на территории Владимирской губернии: социальная работа государственных структур в годы Первой мировой войны
- Социальная работа неправительственных структур на территории Владимирской губернии в годы Первой мировой войны
Введение к работе
Актуальность темы исследования.
Начало XX века - один из самых проблемных периодов отечественной истории. Но если изученность событий трёх революций и Русско-Японской войны можно считать на сегодняшний день достаточной, то о событиях Первой мировой предпочитали умалчивать: война была неудобна как для советских историков, в связи с событиями Брестского мира, так и для российских историков, поскольку поведение властей Российской империи также невыгодно представляется в свете создавшейся кризисной ситуации. Тема эта до сих пор вызывает интерес именно в связи с большим числом «белых пятен» и спорных вопросов.
Кроме того, данный период истории - время наиболее активного развития не только российского парламентаризма, но и системы местного самоуправления, роста гражданской инициативы. Деятельность созданных на добровольных началах военно-промышленных комитетов спасла армию в 1915 г. от «снарядного голода», а страну от неизбежного поражения. Но вместе с достижениями имелись и недостатки, факты противостояния с официальными властями, как по вине администрации, так и из-за непродуманной позиции представителей общественных сил. Изучение этого опыта представляет собой практический интерес в сфере становления российского гражданского общества.
История XX века - это история войн. Первая мировая была не первой и не последней в их числе. Но это был первый конфликт, в который вовлечено большое число стран, причем экономика, социальная и даже идеологическая сфера жизни этих государств были изменены. Позже такого же уровня изменения имели место только в ходе Второй мировой, многочисленных конфликтов «холодной» войны. Изучение влияния Первой мировой войны на российское общество способно внести вклад в указанный аспект изучения истории.
Свидетели эпохи начала XX века и некоторые историки выдвигают в качестве ключевых явлений различные кризисы, так или иначе относящиеся к событиям мировой войны. Это
хлебный, продовольственный, топливный, снарядный, транспортный кризис, а также более глобальные: национальный, политический, системный.
Изучение явления кризиса невозможно в отрыве от системы, в которой он происходит. В данном случае такой системой является Владимирская губерния. Таким образом, объектом исследования является общество, общественные организации и властные структуры Владимирской губернии.
Предмет диссертационного исследования - общественно-политическая жизнь российской провинции в годы Первой мировой войны. Именно в жизни провинции, действиях граждан, властей, различных организаций по изменениям, нововведениям, непосредственной реакции на внешние и внутренние «раздражители» можно находить признаки развивающегося кризиса, определять причины тех или иных явлений, выделять общее для России в целом и частное, характерное для Владимирской губернии.
Хронологические рамки исследования затрагивают период от 29 июня 1914 г., то есть с начала всеобщей мобилизации и изменений в обществе, до событий Февральской революции 1917 г., то есть смены общественного строя.
Чёткое определение территориальных рамок
исследования позволяет полнее составить картину происходивших событий. Владимирская губерния являлась одной из типичных губерний центральной полосы России. На её территории отсутствовали крупные промышленные (за исключением текстильного - Иваново-Вознесенска), аграрные, образовательные или культурные центры. Можно говорить о типичности происходящих в губернии событий и системы властных взаимоотношений в годы Первой мировой войны.
Степень изученности темы. В отечественной и зарубежной историографии проблема кризиса военного времени специально не рассматривалась. До революций любое рассмотрение явлений, связанных с обороноспособностью
страны, находилось под прямым цензурным запретом. В советский период исследование обозначенного периода с точки зрения марксистско-ленинской идеологии всемерно поощрялось. Само понятие кризиса военного времени было заменено кризисом революционным. Существовала целая группа исследователей, которые рассматривали некоторые особенности кризиса военного времени. Речь идет о группе "военспецов" и примкнувших к ним гражданских специалистов. Часть этих работ с определённой цензурной правкой была опубликована сразу (труды A.M. Зайончковского , А. А. Маниковского ), часть осталась на особом хранении и была опубликована только в 90-е годы в сборнике "Великая забытая война" .
Второй период активного изучения Первой мировой войны
приходится на 40-е годы. В условиях нового военного кризиса
такое обращение было закономерно. Возникает интерес к
деятельности военно-промышленных комитетов и
обустройства госпиталей, психологии обывателей и идеологической работе в годы Первой мировой. Можно отметить труды Н.Г. Васильева , переизданные и дополненные работы Маниковского А.А. Эти аспекты активно изучал Н.Н. Головин, издавший в 1939 г. в Париже монографию "Военные усилия России в мировой войне" . В отечественной историографии этот вопрос освещался довольно предвзято, в плане характеристики социальной работы в годы войны. В
1 Русские ведомости. 1915. 15 марта.
2 Зайончковский A.M. Мировая война 1914-1918 гг. Издание 3-е. В 2 т. М.:
Воениздат. Типография имени К. Ворошилова, 1938.
3 Маниковский А.А. Боевое снабжение русской армии в войну 1914 - 1918
гг. Ч. 1. М., 1920.
4 Великая забытая война. М.: Эксмо, 2009.
5 Васильев Н.Г. Транспорт России в войне 1914-1918 гг. М.: Воениздат,
1939.
6 Маниковский А.А. Боевое снабжение русской армии в мировую войну.
Переработал и дополнил Е.З. Барсуков. Издание 3-е. М.: Издательство и
первая типография государственного военного издательства, 1937.
7 Головин Н.Н. Военные усилия России в мировой войне. Париж, 1939.
частности, в монографии B.C. Дякина "Российская буржуазия в годы Первой мировой войны" прямо указано, что военно-промышленные комитеты занимались саботажем военных поставок, отрицается их роль в преодолении "снарядного голода". Схожих позиций придерживался и И.В. Маевский, занимавшийся общими вопросами развития российской
промышленности в годы мировой воины.
Вопросами организации социальной работы и деятельностью социальных организаций, а также вопросами повседневной жизни населения исследователи занялись с начала 80-х гг. Первым крупным исследованием на эту тему была работа Л.А. Анохиной , которая, несмотря на некоторую идеологическую предвзятость, открыла новое направление в исследовании истории (существует также исследование начала 60-х гг. по комплексной проблеме сельского быта A.M. Анфимова, но оно представляет собой скорее общий обзор состояния российской деревни в годы войны ). За ней последовали диссертационная работа А. Д. Степане кого, посвященная истории общественных организаций (за исключением РПЦ), А.С. Тумановой, И.Г. Косихиной . Более узкую тему земских и городских союзов разрабатывал В.М. Шевырин , Н.Д. Судавцов в своих работах исследовал более
8 Дякин B.C. Российская буржуазия в годы Первой мировой войны. Л., 1967.
9 Маевский И.В. Экономика русской промышленности в условиях Первой
мировой войны. М.: Госполитиздат, 1957.
10 Анохина Л.А., Шмелева М.Н. Быт городского населения средней полосы
РСФСР в прошлом и настоящем. М: 1977.
11 Анфимов A.M. Российская деревня в годы Первой мировой войны (1914 —
февраль 1917 г.). М.: Соцэкгиз, 1962.
12 Степанский А. Д. Самодержавие и общественные организации России на
рубеже XIX - XX веков. Дисс... канд. ист. наук. М. 1982; Туманова А.С.
Неполитические общественные организации города Тамбова в начале XX
века (1900-1917). Дисс... канд. ист. наук. Воронеж. 1996; Косихина И.Г.
Общественно-культурные организации Курской губернии в 60-е годы XIX
века- феврале 1917. Дисс... канд. ист. наук. Курск, 1998.
13 Шевырин В.М. Земский и Городской союзы: 1914-1917 гг.
Аналитический обзор / РАН, Институт научной информатики по
общественным наукам. М.: ИНИОН РАН, 2000.
широкий круг вопросов, связанных с деятельностью земского и городского управления в годы Первой мировой войны не только в рамках городских и сельских союзов. Вопросы обеспечения пленных, которые содержались за казённый счёт, рассматривались в трудах С.Н. Васильевой , некоторыми исследователями, к примеру, ДА. Коцюбинским , рассматривалась проблема отношения в России к немцам в годы мировой войны.
Экономическое состояние Российской империи в начале XX века и в годы Первой мировой войны было одной из самых противоречивых тем в отечественной историографии. Как справедливо замечает исследователь монополий Российской империи (в том числе и в период мировой войны) В.В. Поликарпов, околонаучные обстоятельства до 1989 г. требовали доказывать, что определенный уровень экономического развития был в начале XX века достигнут, общество было готово к революции, но при этом низшие классы находились в очень невыгодном положении, после 1989 г. - с точностью до наоборот. Зарубежная историография рассматривала этот вопрос менее идеологизированно. Подробный анализ имеющейся статистики был произведён Эдманом Тэри . Российский историк, живущий и работающий ныне за рубежом, О.А. Арин, также пользуется обширной
14 Судавцов Н. Д. Земское и городское самоуправление России в годы
Первой мировой войны / Н. Д. Судавцов, МОРФ, Ставрополь:
Ставропольский гос. университет, 2001.
15 Васильева С.Н. Военнопленные Германии, Австро-Венгрии и России в
годы Первой мировой войны. М., 1999.
16 Коцюбинский Д. А. Отношение русских националистов к российским
немцам и его эволюция в годы Первой мировой войны // Первая мировая
война. История и психология: Материалы Российской научной
конференции 29-30 ноября 1999 г. СПб.: Нестор, 2000.
17 Поликарпов В.В. Государственная власть и монополии в России // Первая
мировая война: Дискуссионные проблемы истории: [сборник статей] / РАН,
Институт всеобщей истории; Отв. ред. Ю.А. Писарев, В.Л. Мальков, М.:
Наука, 1994.
18 Тэри Эдман. Россия в 1914 г.: Экономический обзор / Перевод с
французского Н.Круглого. Париж: Имка-пресс, 1986.
выборкой из исследований зарубежных экономистов и историков , доказывая предкризисную суть экономической системы в начале XX века. Более традиционен подход
отечественного исследователя В.И. Бовыкина ,
рассматривавшего социально-экономические предпосылки русской революции и потому отмечавшего в основном только негативные моменты экономической жизни страны.
В последние годы были изданы монографии, посвященные проблемам Первой мировой войны как целостного явления, затронувшего многие государства, изменившего культуру и психологию населения этих стран. Прежде всего это
коллективный труд «Мировые войны XX века» , а также книга А.И. Уткина о судьбе Российской империи в годы
Частными вопросами общественно-экономической жизни российского общества занимались К.Е. Балдин , B.C. Дякин , Т.М. Китанина . При этом необходимо отметить, что вопрос централизации закупок как комплекс социальных, политических (административных) и экономических проблем специально не рассматривался.
19 Арин О.А. Правда и вымыслы о царской России: конец XIX - начало XX
века. М: Ленарнд, 2010.
20 Бовыкин В.И. Финансовый капитал в России накануне Первой мировой
войны / В.И. Бовыкин; РАН; институт российской истории. М.: Росспэн,
2001.
21 Мировые войны XX века. В 4 книгах. Книга 1: Первая мировая война:
Исторический очерк / Отв. ред. Г. Д. Шкундин, М: Изд-во РАН, 2002.
22 Уткин А.И. Забытая трагедия: Россия в Первой мировой войне. Смоленск:
Русич, 2000.
23 Рабочее движение в России во второй половине XIX - начале XX века /
К.Е. Балдин; Ивановский государственный университет. Иваново:
Ивановский государственный университет, 2006.
24 Дякин B.C. Германские капиталы в России. Электроиндрустрия и
электрический транспорт. Л.: Наука, 1971.
25 Китанина Т.М. Война, хлеб и революция: (Продовольственный вопрос в
России, 1914 - октябрь 1917 г.) / Под редакцией СИ. Потолова. Л.: Наука,
1985.
В рамках исследования актуальна конкретная информация о нравах, быте, политических механизмах и административных структурах провинции. Подобный подход встречается в трудах Б.Н. Миронова , занимавшегося вопросами переосмысления развития России в целом и провинции в частности, Ю.А. Иванова , изучающего проблемы истории культуры, церкви и политики XIX - начала XX века в региональном аспекте, СВ. Саловой, исследовавшей жизнь предпринимательского сословия нижневолжских губерний в годы Первой мировой войны.
Мало затронутыми в отечественной историографии остались темы введения «сухого закона» и его последствий. Существующие материалы в основном опубликованы в тематических изданиях наркологов или изданиях, посвященных борьбе за трезвость («Наркология», «Вопросы наркологии») и не содержат полноценной критики явления с опорой на источники. Опубликованы и отдельные статьи историков, по большей части описательного характера.
Среди работ последних лет, посвященных деятельности Государственной Думы в период Первой мировой войны, можно выделить труды Э. Вишневского о создании и работе Прогрессивного блока , Ф.А. Гайды, в центре внимания
Миронов Б.Н. Социальная история России периода империи (XVIII -начало XX в.): Генезис личности, демократической семьи и правового государства: В 2 т. СПб., 1999.
27 Иванов Ю.А. Уездная Россия: местные власти, церковь и общество во
второй половине XIX - начале XX в. Иваново: Ивановский
государственный университет, 2003.
28 Салова СВ. Буржуазия России в годы Первой мировой войны 1914-1917
гг.: историко-региональный аспект - Самарская, Симбирская, Саратовская
губернии / Салова СВ.; под общей редакцией М.В. Астахова; Самарский
центр аналитической истории и исторической информатики. Самара:
СПАИ, 2005.
29 Чагадаева О. Смесь красного вина с раствором динамита... «Сухой закон»
и чёрный рынок в годы Первой мировой войны. // Родина. 2010. №8.
30 Вишневский Э. Прогрессивный блок // Политические партии и общества в
России 1914-1917 гг. / РАН ИНИОН, ИРИ, М, 2000.
которого также находится Прогрессивный блок. Информация о деятельности Думы и Государственного Совета в годы мировой войны содержится и в справочных и энциклопедических работах, рассматривающих весь период существования названных институтов: в труде В.А. Демина и коллектива авторов под руководством В.В. Шелохаева . Возникает интерес и к нереализованным возможностям
российского государства и его политических сил.
В последние годы были выпущены материалы Российской научной конференции «Первая мировая война. История и психология» (1999); в сборнике рассматриваются не только заявленные психологические аспекты существования человека в условиях военного времени , но и некоторые особенности
" 36
новой военной жизни, как правовые, так и организационные Вместе с тем, полномасштабного исследования по заявленной проблеме нет даже в региональном аспекте.
Методологической основой исследования стали базовые принципы исторической науки: принцип историзма, принцип
Гайда Федор Александрович. Либеральная оппозиция на путях к власти (1914 - весна 1917 г.) / Ф.А. Гайда. М: Росспэн, 2003.
32 Демин В.А. Государственная дума России (1906-1917), механизм
функционирования / Ассоциация «Российская политическая энциклопедия».
М: Роспэн, 1996.
33 Государственный совет Российской империи, 1906-1917: Энциклопедия /
Институт общественной мысли, Фонд изучения наследия П. А. Столыпина,
Российский государственный исторический архив; редколлегия: В.В.
Шелохаев (ответственный редактор) и другие. М., Российская политическая
энциклопедия, 2008.
34 Модели общественного переустройства России. XX век: [монография] /
В.В. Зверев [и другие]ответственный редактор В.В. Шелохаев; Институт
общественной мысли. М: Росспэн, 2004.
35 Ерзин Э.А. Великое испытание России // Первая мировая война. История
и психология: Материалы Российской научной конференции 29-30 ноября
1999 г. СПб.: Нестор, 1999.
36 Тропов И.А. К вопросу о восприятии власти российской интеллигенцией
накануне и в годы Первой мировой войны // Первая мировая война. История
и психология: Материалы Российской научной конференции 29-30 ноября
1999 г. СПб.: Нестор, 1999.
научной достоверности и объективности, принцип системного и конкретного подходов к изучению рассматриваемых явлений.
В исследовании использовались специальные методы исторической науки. Диалектический метод в его классической интерпретации позволил определить цели, задачи и принципы работы. Историко-типологический обеспечил возможность структурировать объекты исследования и проводить дальнейший анализ с использованием историко-генетического метода, то есть учитывая строгую хронологическую последовательность существования каждой группы явлений. Чтобы исследование конкретного явления не проходило в отрыве от системы, в которой оно существует, в рамках историко-системного метода проводилось постоянное сопоставление изучаемых явлений общественно-политической жизни с реалиями как соседних губерний, так и России в целом. Использован метод реконструкции для воссоздания общественно-политической жизни Владимирской губернии, схемы работы властных структур и общественных организаций.
Таким образом, целью работы явилось всестороннее изучение общественной и политической жизни Владимирской губернии в годы Первой мировой войны для реконструкции системы взаимодействия официальных властей, органов местного самоуправления, неправительственных организаций, губернских «обывателей».
В соответствии с поставленной целью определены задачи исследования:
Анализ основных нововведений в обществе, непосредственно не связанных с военными действиями, но сыгравших не последнюю роль в развитии кризиса военного времени в провинции, его признаков либо последствий. В рамках этой комплексной задачи выделяется ряд конкретных задач по исследованию реалий 1914 - февраля 1917 гг. К ним относится введение «сухого закона» и изменения, связанные с отказом от винной монополии, которые затронули не только общество, но и экономику, а также нововведения в сборах и
обложениях; борьба со спекуляцией и дороговизной, тесно связанная с кооперативным движением и активностью земств и городов в политике ценообразования и централизованных закупок. Поставлена задача дать характеристику восприятия реалий военного времени жителями провинции, их отношения к войне, кризису и новым условиям жизни.
Исследование деятельности правительственных, негосударственных и церковных организаций в непосредственном деле смягчения последствий кризиса военного времени и снижения социальной напряжённости в обществе.
Источниковую базу исследования составляют материалы Государственного архива Российской Федерации (ГАРФ) -фонд департамента полиции МВД; Государственного архива Владимирской области: фонды владимирского губернского правления, владимирского губернского присутствия, владимирского губернского по городским и земским делам присутствия; Государственного архива Ивановской области (ГАИО): фонды городской управы Иваново-Вознесенска, иваново-вознесенского промышленного комитета, помощников начальников владимирского губернского жандармского управления в Шуйском и Ковровском уездах, шуйских уездных воинского начальника и воинского присутствия, становых приставов, Шуйского духовного училища. Кроме того, использованы фонды исторических библиотек при государственных областных архивах Ивановской и Владимирской области, фонды РГБ. Использованные источники можно распределить по следующим категориям:
- законодательные акты разного уровня, городской, уездной, губернской администрации, центральных органов власти. Они содержатся в фондах МВД, администрации губернии - фондах Владимирского губернского правления , крупнейших городов, в частности, в фондах Иваново-
См. ГАРФ. Ф. 102. См. ГАВО. Ф. 40.
Вознесенского городской управы . Кроме того законодательные акты опубликованы в прессе
- делопроизводственная документация, в том числе
официальная переписка губернского, городского и уездного
уровня. Данная группа источников отражает непосредственную
работу губернских, городских, уездных властей по управлению
губернией в годы войны, смягчению последствий кризиса
военного времени, - это фонды Владимирского губернского
присутствия, губернского по земским и городским делам
присутствия , Иваново-Вознесенского военно-
41 ттт « 42
промышленного комитета , Шуйского духовного училища , помощников начальников губернских жандармских управлений в Шуйском и Ковровских уездах ;
- частные акты, в том числе хранящиеся в фондах
делопроизводственной документации;
- статистические источники, опубликованные в изучаемый
период (земские и городские отчёты, отчёты военно-
промышленных комитетов), а также неопубликованные
материалы «для внутреннего пользования» губернского
присутствия, губернского правления, полицейского ведомства,
становых приставов;
- периодическая печать: использовались как официальные
газеты, «Владимирские губернские ведомости»,
«Владимирские епархиальные ведомости», так и либеральная
пресса - «Старый Владимирец», общероссийские «Русские
ведомости», а также правомонархический городской
«Ивановский листок».
- документы личного происхождения: неофициальная
переписка, сохранившаяся в фондах губернской
администрации; опубликованные мемуары людей разного
См. ГАИО. Ф. 2.
См. ГАВО, Ф. 204, Ф. 205
См. ГАИО, Ф. 28.
См. ГАИО, Ф. 86.
См. ГАИО, Ф. 337.
См. ГАВО, Ф. 40, ГАИО, Ф. 50, Ф. 294.
социального положения, зачастую проживавших в других губерниях России, но так или иначе отражающие общее положение дел в российской провинции в годы мировой войны;
- публицистика и политические сочинения, включающие материалы прессы и отдельные публикации.
Научная новизна работы состоит в том, что в ней впервые комплексно рассмотрены изменения, происходившие в общественно-политической жизни отдельной губернии, вскрыты механизмы взаимодействия властей и общества по разным вопросам, связанным с новыми явлениями военного времени. Вводятся в оборот ранее не исследованные источники законодательного характера и делопроизводственной документации губернских властей и органов местного самоуправления.
Практическая значимость исследования. Материалы работы и выводы по результатам исследования могут быть использованы при изучении истории начала XX века, в разработке курсов по истории России, Владимирской и Ивановской губерний, подготовке учебных и учебно-методических пособий, разработке специальных дисциплин, составлении справочных краеведческих изданий и в музейной деятельности.
Апробация результатов работы. Положения и выводы исследования были представлены на всероссийских и региональных научных конференциях во Владимире, Иванове, Коврове, Шуе и отражены в 12 научных публикациях.
Структура работы. Диссертационное исследование состоит из введения, двух глав, заключения, списка использованных источников и литературы.
Изменения в жизни провинциального общества
Общественность Владимирской губернии на начало мировой войны отреагировала довольно типично для спокойной провинции, в отличие от столичной публики. В Санкт-Петербурге 24 июля 1914 года толпа разгромила немецкое посольство, причем на закрытом чердаке был найден труп сотрудника посольства — некоего Катнера.1 Реакция жителей губернии проявилась в том, что в Иваново-Вознесенске после молебна 22 июля, собравшего 6000 человек, сорвали вывеску с ресторана «Вена». Этим актом выражения своего отношения к войне и врагу толпа ограничилась и разошлась.2 Более того, уже 29 июля «общественность» и редакции местной прессы - «Владимирских губернских ведомостей», «Владимирских епархиальных ведомостей», «Старого владимирца» -выступили с соответствующими заявлениями о неприемлемости поведения петербургской публики и осуждением враждебных действий против неприкосновенных персон дипломатов и вообще иностранных гражданских лиц. В числе других мероприятий — торжественное посещение казарм Варшавского полка в уездном городе Шуе 25 июля. Был произведен молебен, в акции участвовали все желающие. Для предотвращения эксцессов в центре губернии - Владимире с 30 июля особым постановлением губернатора было запрещено проведение вообще любых манифестаций, в том числе и «верноподданнического» характера.4 Сыграло ли роль это постановление или спокойствие провинциальной публики, но в целом ни материалы местной прессы, ни архивы полиции не 30 июля. указывают на проявление агрессии населения в первые дни- объявления войны. Доклад Иваново-Вознесенской городской управы от 24 июля 1914 года так отражает восприятие начала войны жителями губернии: «Население города Иваново-Вознесенск, приглашенное 22 сего июля на Георгиевскую площадь на молебствие о даровании победы русскому воинству, собралось в громадном количестве и патриотическими манифестациями засвидетельствовало свое единомыслие со своим государем и всем русским обществом».1 Схожие доклады управ других городов и сельских старост отправлялись в губернский центр. В стране в целом и в губернии в частности в первые месяцы войны возникла видимость наличия единства и гражданского мира2.
В губернии создание образа врага не ставилось целью политики местной администрации, так же как об этом не заботились центральные органы власти. Причины войны губернской прессой вообще освещались довольно слабо. Ни «Владимирские губернские ведомости», ни «Старый владимирец», ни «Иваново-Вознесенский листок» не дают даже в общих чертах современной политической картины, не разъясняют целей и задач России в возникшем конфликте и причин нападения Германии и Австрии. Несколько лучше этот вопрос был освещен в «Епархиальных ведомостях», которые давали справочные данные для священников, обязанных информировать свои приходы о положении в стране. Но и в данном случае пропаганда была не на высоте, просто объявляя немцев и австрийцев врагами, англичан и французов союзниками. Провинциальный обыватель, не выписывающий общероссийской либеральной прессы, практически не имел возможности находиться в курсе мировой политики. Даже солдатам, отправляющимся на фронт, не давалось какой-либо информации о противнике и миссии России в ведущейся войне. Последний факт отмечался также и в мемуарной литературе, в частности, в воспоминаниях генерала Брусилова.1 Такой результат был закономерен. Если на фронте боевые офицеры были озабочены идеологической подготовкой солдат, то в тылу среди призванных оказалось очень много унтер-офицеров, которые не были использованы надлежащим образом, а просто были влиты в ряды полков на службу простыми солдатами. Инструкторами в запасных полках, заполнявших тыловые города, были поправляющиеся раненые и больные офицеры, а также призванные прапорщики, занимавшиеся ранее различными гражданскими профессиями, ничего не имеющими общего с военным делом. Население также само вынуждено было составлять собственное представление о ходе боевых действий, освещение кампании было поставлено следующим образом: «нас в них [газетах военного времени] никогда не били, мы отступали только потому, что нам скучно стало там быть, или по какой-нибудь другой «хорошей» причине, и всегда на «заранее заготовленные позиции» ... [крестьяне] обыкновенно говорили в таких случаях: шибанули нас там здорово немцы, небось наши драпанули, что пяток не видать ... все драпают, и наши и немцы, когда их шибанут». Такого же мнения придерживались и лица более высокого социального положения, указывая на отсутствие конкретной информации о событиях на фронте и «реальных идолов» или примеров для подражания.4 Вообще чрезмерное увлечение военной цензурой сыграло свою негативную роль. Произошло возвращение масс в «эпоху без
Ценовая и транспортная политика на территории Владимирской губернии: кампания борьбы с дороговизной
В условиях закрытых границ необходимо было всемерно способствовать развитию отечественного производителя льготами экономического и социального характера. Дело несколько упрощалось тем, что отрасли промышленности, которые остро нуждались в товарах, обычно изготовляемых за границей, также были необходимы и в сфере обороны: металлообработка для производства оружия и снарядов, химическое производство — для изготовления пороха, смазок и отравляющих веществ.
С началом военных действий предприятия губернии оказались в трудном положении. С начала августа 1914 г. производство в Иваново-Вознесенске и Кохме было сокращено до 17 дней в месяц из-за отсутствия сырья.1 Некоторые фабрики, к примеру, Кашинцева с сыновьями, были вообще закрыты, а 300 рабочих оставлены без зарплаты. Вслед за прекращением работы хлопчатобумажного производства началась постепенная остановка ситцевых мануфактур Полушина, Гарелина. Не прекратили производства только Товарищество Покровской мануфактуры и товарищество П. Битовой, поскольку у них остались запасы красильных материалов.3 В сентябре иваново-вознесенская мануфактура Небурчилова в связи с простоем задолжала более 800000 рублей и запросила учреждения администрации по делам. Учитывая сложное время и долгосрочное существование фирмы, на губернском уровне было принято решение поддержать фирму4. Осень 1914 г. вообще была для промышленников Иваново-Вознесенска довольно трудной. Большая часть предприятий работала по 19 дней в месяц. Часто открывались дела о несостоятельности, но решались они в основном мирно, согласием кредиторов получить известный процент с открытого счета. С проблемами сталкивались не только текстильные предприятия Иваново-Вознесенска.
Стекольные заводы Гусь-Хрустального, Меленковского уездов в октябре 1914 г. были вынуждены сократить рабочих в связи со снижением темпов производства и отсутствием сырья. Такая же ситуация складывалась и в целом по России. Центральная пресса в августе 1914 г. сообщала, что текстильные предприятия России переходят на работу по 4 дня в неделю, поскольку практически все краски доставлялись из Германии.1 Также на работу фабрик некоторым образом повлиял внезапный отлив мужского населения, который в первое время привел к почти полной остановке некоторых отраслей производства (при том, что в сельском хозяйстве такого эффекта не наблюдалось).
Вскоре, несмотря на некоторую «заминку» в начале войны, текстильные предприятия губернии снова приступили к производству тканей в прежнем объеме, пользуясь уже отечественными красителями, осветлителями и т.д. Производство сукна вышло на довоенный уровень, но выросли цены из-за того, что шерсть для обработки доставлялась из Австралии по морю (через английские воды) или по транссибирской магистрали (занятой военными перевозками). Производство хлопчатобумажной ткани так и не достигло довоенного уровня из-за малого объема производства отечественных красителей , осложнялась ситуация и тем, что промышленники не имели возможности свободно обменять рубли на валюту для покупки сырья за рубежом.4
Заслуги местной или центральной администрации в сфере перестройки отечественной промышленности были незначительны. К примеру, химическое производство на территории Московского военного округа было налажено силами самих промышленников, которые в декабре
Единственной мерой поддержки в данном случае было предоставление разрешения в ответ на запрос о слиянии части капиталов. Государственной поддержки отечественного высокотехнологичного производства не проводилось никакой, ни на всероссийском, ни на губернском уровне. Некоторые частные меры государством и губернскими властями все же предпринимались. Одной из них было разрешение на бесплатную эвакуацию фабрик по железной дороге, изданное в июле 1915 года. Но и вопросы эвакуации не были полностью решены: на эвакуированных предприятиях работало много лиц еврейской национальности (в основном руководящий состав, инженеры и т.д.), которые испытывали затруднения в связи с переводом предприятий на территории за чертой оседлости.3 Также 17 марта 1915 г. был издан циркуляр чисто декларативного характера, который, однако, содержал рекомендации, вполне логичные и при ином подходе представлявшие бы ценность для развития отечественной химии и фармакологии. Рекомендовалось обеспечить рост производства, внеочередность поставки сырья, освободить от секвестрования, добиться разрешения на сырье, ранее запрещенное к экспорту союзниками и нейтралами, облегчить перевод денежных средств за рубеж.4 Благодаря некоторым финансовым послаблениям для предпринимателей из стран-союзниц удалось поддержать отечественное производство, негативным же последствием являлось то, что контроль иностранного капитала над промышленностью увеличился с 60-70% в 1913 г. до 90-95% в 1917 году.5
Военнопленные на территории Владимирской губернии: социальная работа государственных структур в годы Первой мировой войны
За циркуляром «информационным» последовал циркуляр обязывающий. Дело в том, что количество затребованных земствами сельскохозяйственных работников быстро превысило не только число имеющихся свободных (т.е. не «закрепленных» или зарезервированных за угольными и сталелитейными предприятиями) пленных, но и вплотную приблизилось к общему числу пленных, размещенных в губернии. Поэтому 31 марта 1916 г. был издан циркуляр от имени губернатора, предписывающий немедленно передать всех используемых управами, земствами, частными лицами пленных на полевые работы. Одним из пунктов циркуляра выступало требование вывозить в деревни абсолютно всех пленных, в том числе и больных, чтобы они окрепли на свежем воздухе и здоровой еде и приступили к работам. С 25 июля 1916 г. городские управы, прочие организации и частные лица лишаются права на пользование трудом даже тех военнопленных, которые размещались на постоянной основе в казармах пунктов военнопленных и выдавались от случая к случаю на поденные работы, поскольку отпуск на поденные работы был полностью запрещен на территории Владимирской губернии. Единственным ведомством, распоряжающимся распределением подневольного труда, становится Министерство земледелия и его губернские полномочные представители.3 Следующие законодательные акты касались уже земских властей и землевладельцев. С полученными работниками предписывалось обращаться строго, но справедливо. Кормить не лучше батраков, но и не хуже. В целом проявлять сочувствие, так как обращение с вражескими пленными напрямую отражается на обращении с пленными русскими в Германии и Австрии.
Не все обязательные постановления, касающиеся использования труда военнопленных, исполнялись в полном объеме. Более того, некоторые пользователи подневольного труда даже не прореагировали на вышеупомянутые запросы о передаче пленных на сельскохозяйственные работы. К примеру, городская управа Иваново-Вознесенска в одном из докладов владимирскому губернатору о результативности использования труда военнопленных докладывает, что труд пленных результативен и что на сельскохозяйственные работы пленные не отпускались, а находились на поденных работах в городе и пригороде.1 Подобное игнорирование распоряжений «сверху» обошлось практически без последствий для городской управы, и в дальнейшем ту сотню человек, которые трудились на уборке улиц, извозе и рубке леса, у управы не отбирали и исправно выдавали по первому запросу.
Желание администрации Иваново-Вознесенска оставить рабочую силу «при себе» волне объяснимо и мотивируется не стремлением воспользоваться бесплатным трудом, а простыми экономическими соображениями. Дело в том, что содержание пленных постепенно переходило от военного ведомства и пунктов военнопленных при военных частях к местным властям. Окончательно вопрос обеспечения пленных жильем и питанием решился 28 октября 1916 г. Постановлением Совета Министров №9761 отвод помещений для размещения военнопленных, содержание этих помещений и производство расчетов по доставке топлива для света и тепла и варку пищи должны относиться к обязанностям городского общественного управления. Удостоверялась оплата по данным расходам квитанциями, предоставляемыми уездным воинским начальникам. Впрочем, и до опубликования этого постановления существовали некие обязательные нормы по размещению при городах пленных. По крайней мере, были определены размеры площадей, которые должны быть выделены для пленных. О размерах оплаты помещений или отопления и кормления пленных разговора сначала не велось. Председатель Иваново-Вознесенского распорядительного комитета в Иваново-Вознесенскую городскую управу докладывает 20 октября 1916 года, что согласно приказанию по Московскому военному округу от 1 сентября 1916 г. за №865 штатное число пленных для Иваново-Вознесенска - 275 офицерских и 500 солдатских мест. На момент доклада снято соответственно 290 и 440 мест. На наем затрачено 12000 рублей, причем непременно ожидается компенсация со стороны военного ведомства всей указанной суммы.2
Стремление военного ведомства и Министерства внутренних дел, первоначально ответственных за безопасность военнопленных, содержание и отопление для них жилища, питание пленных и обеспечение их деньгами на хозяйственные нужды, переложить бремя содержания многотысячного контингента пленных на другие ведомства или перевести их на самообеспечение привело в конечном итоге к закреплению права частных лиц использовать пленных на своих фабриках и предприятиях. Причем ранее такие разрешения давались в частном порядке с учетом соответствия предприятия критериям «работы на оборону страны»; если предприниматель не мог доказать, что его работа приносит непосредственную пользу стране, то запрос его чаще всего не выполнялся. С 3 октября 1916 г. в Московском военном округе уже разрешается предпринимателям запрашивать военнопленных для своих нужд, с одним важным условием — обеспечение пленных за свой счет и выдача им жалования. В действие вводится новая редакция статьи 9 «Правил об отпуске военнопленных для работ в частных промышленных предприятиях» (утверждены Советом Министров 17 марта 1915 года). Затребованные частными предприятиями военнопленные могли предоставляться исключительно для работ за плату. Размеры ее устанавливаются в пределах местных цен для каждой категории работы (берутся из официальных справочных таблиц для расчета смет). Заработную плату, за вычетом всех расходов предприятия, налагаемых на него настоящими «Правилами» (содержание помещений, отопление, питание), предписывалось предприятиям по внесении в расчетную книжку каждого рабочего военнопленного выдавать военнопленным на руки.1
Что касается исполнения данного закона в частности, да и всего объема обязательных постановлений о содержании и выдаче военнопленных, то из исследованных материалов следует, что обращались с ними достаточно вольно. Полицейскому приставу третьего стана Шуйского уезда управляющий товарищества мануфактур Каретникова (село Тейково Шуйского уезда) докладывает о числе работников фабрики. Упоминается, что для работы фабрики собственными силами добывается торф, что экономит нужные стране дрова и уголь. Торф добывает 390 мужчин, 237 женщин и 150 военнопленных. Последние были размещены по баракам, на постоянной основе. Дата получения этой записки - 27 июля 1916 г. свидетельствует о том, что еще до объявления официального разрешения на широкое использование труда военнопленных на частных предприятиях существовала подобная практика довольно широко. С другой стороны, не всем было дано такое разрешение. К примеру, 17 октября 1915 года (то есть до опубликования «Правил об отпуске военнопленных для работ в частных промышленных предприятиях») заведующий пунктом военнопленных в городе Иваново-Вознесенске обратился в городскую управу Иваново-Вознесенска с требованием немедленно возвратить всех пленных на территорию пункта. Основанием для такого требования были полученные от анонимных «доброжелателей» сведения о том, что из 50 человек, отпускаемых на работы по благоустройству города, часть передается для работ подрядчикам — извозчикам. Хотя прямых доказательств нарушения властями Иваново-Вознесенска распоряжений руководства нет, можно заметить, что подозрения управляющего пунктом не были беспочвенны (учитывая общее незнание законов и пользование разными «лазейками»). Тем более, что городская управа уже нарушила обязательные постановления, разместив поденных рабочих-военнопленных на постоянной основе в лесной даче, где они рубили дрова. «Поденные» рабочие, числом 25, несколько недель не возвращались в казармы, чем также возмущается заведующий пунктом в тексте того же требования на возвращение пленных.1 Необходимо отметить, что часто отмечаемое нарушение на местах предписаний сверху имеет причины не столько в своеволии местного руководства, сколько в запутанности российского законодательства, особенно усложнившегося в период мировой войны введением чрезвычайно-указного права Государственного Совета (87 статья Основных законов), действовавшего только на определенный период времени в зависимости от графика заседаний Государственной Думы.2
Социальная работа неправительственных структур на территории Владимирской губернии в годы Первой мировой войны
Первые сведения о создании централизованной организации по ведению благотворительной деятельности в отношении беженцев вне зависимости от их национальной принадлежности относятся к 23 августа 1915 года. В этот день в Иваново-Вознесенске состоялось первое заседание соединенной комиссии по призрению беженцев при Иваново-Вознесенском комитете Всероссийского союза городов. В собрании участвовали представители ВСГ, правление местного благотворительного общества, представители администрации, учебного ведомства, члены Польского комитета и представители Шуйского земства, а также еврейская община. Заседание установило, что 220 членов польского общества по-прежнему будут продолжать состоять в нем и распоряжаться финансами, только теперь согласовывать свои действия с ВСГ. Благотворительное
1 Государственный совет Российской империи, 1906-1917: энциклопедия / Институт общественной мысли, Ф. изучения наследия П.Л. Столыпина, Российский государственный исторический архив; редколлегия: В.В. Шелохаев (ответственный редактор) и другие. М.: Российская политическая общество обязалось выдавать бесплатные горячие обеды. При Иваново Вознесенском комитете Всероссийского союза городов постановили образовать особую «Объединенную комиссию по оказанию помощи беженцам и выселенцам из Родины по обстоятельствам военного времени» (далее «Объединенная комиссия»). Туда были включены представители всех участников заседания (Шуйское земство выслало представителя гораздо позднее - 18 ноября 1915 г.1). Организовали отделы: финансовый, продовольственный, квартирный, юридический, санитарно статистический, по приисканию труда, училищный, по снабжению вещами. Также учреждено бюро объединенной комиссии. Организовался врачебно-санитарный пункт в театре у А.А. Гарелина и в цирке, а также особое регистрационное бюро. Благотворительное общество по мере надобности обязалось увеличить возможности своих 7 питательных пунктов. В объединенную комиссию выбрали Д.Г. Бурылина, А.А. Гарелина и прочих значимых лиц города.2 Всего в комиссии насчитывалось 61 человек. В Иваново-Вознесенске Объединенная комиссия стала центральным органом по обеспечению беженцев. Положение ее было своеобразным с юридической точки зрения. Формально она входила в состав ВГС, но включала в себя и сторонние организации, что позволяло привлекать больше ресурсов и действовать шире; кроме того, работа всех благотворительных обществ в городе была объединена, а с подключением к работе шуйского земства территориальных охват стал еще шире. 12 ноября 1915 г. началось объединение с уездным Шуйским комитетом, отправлен представитель в губернский комитет по устройству беженцев.4 Но на губернском уровне на ивановско-возенсенскую инициативу смотрели как на нечто, преступающее установленные официальные рамки инициативы и ответственности. Так, губернатор и его заместитель не принимали представления по вопросам помощи беженцам, больным и раненым воинам от имени бюро объединенной комиссии, а требовали оформления от лица городского головы и городской управы. Между тем городской голова и был председателем объединенной комиссии.1 Не исключено, что прямым примером для организации подобной структуры было создание в июле 1915 г. объединенного Всероссийского земского и городского , союзов. Необходимо отметить, что так называемый Земгор ведал также вопросами мобилизации промышленности на нужды армии и флота, был создан по инициативе прогрессивного блока и всецело подчинялся его политике.2
На губернском уровне объединенное совещание осуществлено ранее -3 августа 1915 г., но результаты его были другими, поскольку полного объединения, как в Иваново-Вознесенске, не произошло. Только 15 декабря 1915 г. Владимирский земский комитет ликвидировал свой отдел по беженцам и начал передавать дела в объединенный комитет. В уездных городах вдоль железных дорог начали организовать комиссии для призрения под руководством уездных предводителей дворянства, в составе земства, города и исправника.4 Подобные комиссии, однако, были созданы не везде, поскольку местные представители ВГС и ВЗС заявляли о том, что работа уже ведется и комиссия будет лишней. Тем не менее, процесс создания разветвленной инфраструктуры по оказанию помощи беженцам начался. Так, 13 августа 1915 г. был открыт первый железнодорожный питательный пункт, не принадлежавший военному ведомству, в Вязниках.
Задача создания таких комиссий с широкими полномочиями вскоре отпала, поскольку, согласно новому законопроекту от 19 августа 1915 г., обязанность заботы о беженцах возлагалась на земские и городские органы самоуправления под наблюдением губернаторов. Поэтому всем управам губернии предписывалось по циркуляру от 25 августа 1915 г. экстренно собрать городские думы для избрания в порядке статьи 103 особых комитетов для подыскания помещений и определения количества могущих быть размещенными в городах беженцев. То же самое вменялось в обязанности уездным земским управам. Также предписывалось немедленно собрать сведения о числе свободных мест для беженцев на селе, обсудить вопрос о видах помощи, внести предложения об организации на земских собраниях.2 Несмотря на то, что в указании четко определялось, что именно местные особые комитеты занимаются непосредственным расселением беженцев по местам, не все ответственные лица четко представляли сферу своей деятельности. Примером может послужить письмо в МВД от владимирского губернатора, датированное 3 ноября 1915 г., в котором помещен запрос владимирского городского комитета о том, кто конкретно должен расселять беженцев. В целом сами вынужденные переселенцы делились на две крупные группы. Первая состояла из беженцев из района боевых действий, которые были согласны на любые условия проживания вдали от фронта. Вторая состояла из лиц, насильно выселенных с территории проживания по различным, не связанным с непосредственным. ведением боевых действий, обстоятельствам.
