Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Правительственная политика в сфере высшего образования России в последней четверти XIX — начале XX в 21
1. Система высшего образования России к началу XX в 25
2. Законодательные документы, регулировавшие деятельность вузов России в последней четверти XIX в 33
3. Правительство и консервативная линия в решении «университетского вопроса» в начале XX. в 45
Глава 2. Студенчество России о реформе высшего образования 71
1. Место «университетского вопроса» в студенческом движении начала XX в 75
2. Вопрос о реформе высшей школы в студенческой публицистике начала XX в 91
Глава 3. Взгляды российской профессуры на реформу высшей школы 110
1. Вопрос о реформе системы высшего образования в профессорской публицистике начала XX в 115
2. Проекты реформы высшей школы в материалах профессорских комиссий 140
3. Профессура России о реформе высшего образования в 1904—1905 гг. 165
Заключение 183
Приложения:
Таблицы №№ 1—3 190
Иллюстративный материал №№ 1—6 192
Библиография 197
- Система высшего образования России к началу XX в
- Место «университетского вопроса» в студенческом движении начала XX в
- Вопрос о реформе системы высшего образования в профессорской публицистике начала XX в
Введение к работе
Актуальность проблемы исследования. Фундаментальное высшее образование является одной из основ успешного социально-экономического и социально-политического развития современных государств. Немаловажной составляющей процесса интеграции Российской Федерации в мировое сообщество, происходящего в настоящее время, является построение эффективного взаимодействия отечественной и западной образовательных систем.
В последние десятилетия процесс исторического развития страны обусловил и кардинальное изменение научно-педагогической атмосферы в высшей школе. Смена государственной идеологии неизбежно отразилась на взаимоотношениях власти и науки. Высшие учебные заведения находятся в двойственном положении. С одной стороны, их финансирование в большей части осуществляется государством, правительство в лице Министерства образования и науки определяет и утверждает обязательные образовательные стандарты. С другой стороны, научная и педагогическая деятельность вузов неразрывно связана с принципами академической автономии (т. е. самостоятельность в определении совокупности образовательных услуг, программ учебных курсов, методов преподавания; свобода научных изысканий).
3 сентября 2005 г. была принята Федеральная целевая программа развития образования на 2006—2010 гг.1 Ожидаемые результаты современной реформы в сфере высшего образования включают: разработку и внедрение новых стандартов образования; увеличение количества программ профессионального образования, получивших международное признание; повышение рейтинга России в международных обследованиях качества образования.
В последнее десятилетие далеко не все правительственные реформы заканчивались успешно. По этой причине в обществе не наблюдается единства в оценках программы изменений в высшем образовании. Развернувшиеся дискуссии показывают, что нововведения часто воспринимаются как попытка отойти от традиций отечественной высшей школы, как ограничение академической независимости
1 См.: Федеральная целевая программа развития образования на 2006—2010 гг. // Российская газета. 2006. № 3970. С. 4; (Информационный сайт Федерального агентства по образованию Российской Федерации).
вузов и не во всем оправданное заимствование опыта западных стран2.
Внимание общества к проблемам высшей школы не случайно. Во-первых, она является важной частью социокультурной жизни; во-вторых, ее состояние отражает уровень общественно-политического и экономического развития государства; в-третьих, положение в ней затрагивает интересы значительного количества российских граждан, связанных с системой образования. Следовательно, социально-политическая и культурологическая значимость, дискуссионность проблемы v усовершенствования высшего образования обуславливают ее современную остроту и настоятельную необходимость решения.
Отметим, что вопрос развития системы высшего образования был актуален на протяжении длительного времени и в дореволюционной России. Еще в 1865 г. К.Д. Кавелин отмечал дискуссионность этой проблемы и ее сущность: «посреди множества вопросов, относящихся к народному образованию, один, по своей важности, возобновляется особенно часто и почти периодически делается предметом новых, страстных прений. На каких основаниях и как следует устроить высшее образование?»3.
В конце XIX — начале XX в. в России нарастал острый общенациональный социально-политический кризис. Одним из его проявлений стало студенческое движение, на несколько лет прервавшее спокойное течение учебного процесса и заставившее правительство задуматься о реформе высшего образования.
Студенческие забастовки 1899, 1901 и 1902 гг. активизировали и профессорско-преподавательский корпус. Многие профессора были недовольны правительственным курсом в сфере образования, считая его консервативным, не отвечающим запросам времени, общественному прогрессу и требованиям развития науки. По выражению П.Г. Виноградова, «в том же правительстве, которое основало университеты и в широкой мере ими пользовалось, стало
2 См.: Байденко В.И. Болонский процесс: структурная реформа высшего образования Евро
пы. М., 2002; Стратегии адаптации высших учебных заведений: экономический и социологический
аспекты. М., 2002; Богуславский М.Б. XX век российского образования. М., 2002; Высшее образова
ние в России: правила и реальность. М., 2004; Баєва Е.А. Реформа высшего профессионального
образования в России в контексте Болонского процесса. Киров, 2005; Днепров Э.Д. Образование и
политика. Новейшая политическая история российского образования. Т. 2. М., 2006; Борисен-
ков В.П. Стратегия образовательных реформ в России (1985—2005) // Педагогика. 2006. № 7. С. 3—
16; Абанкина И., Домненко Б., Осовецкая Н. Экономические реформы в сфере образования: авто
номность, самостоятельность, ответственность: опыт зарубежных стран и ситуация в Российской
Федерации // Народное образование. 2006. № 10. С. 68—78; Волков А., Ливанов Д., Фурсенко А.
Высшее образование: повестка 2008—2016 // Эксперт. 2007. № 32 (573) () и др.
3 Кавелин К.Д- Наука и университеты на Западе и у нас // Кавелин К.Д- Собрание сочинений.
СПб., 1899. Т. 3. С. 6.
сказываться все сильнее и сильнее иное течение: недоверие к свободному духу университетского исследования и преподавания, опасение, что это закваска, вносящая брожение мысли в умы народа»4.
Несовершенство сложившейся системы высшего образования понимало и правительство, неоднократно вносившее поправки в нормативные акты, регулировавшие деятельность вузов. Отдельные чиновники Министерства народного просвещения, попечители учебных округов и даже консервативно настроенные общественные деятели и публицисты выступали со своими проектами преобразования высшей школы.
Таким образом, необходимость реформирования системы высшего образования явственно ощущалась представителями разных социальных групп общества, особенно теми, кто по роду своей деятельности был тесно связан с вузами.
В начале XX в. в печати и вузовских аудиториях возникла острая дискуссия по так называемому «университетскому вопросу», включавшему не только злободневные проблемы, касавшиеся управления вузами, правового положения преподавателей и студентов, но и стратегическое направление развития высшей школы. Участники дискуссии предлагали разные пути и методы решения проблем высшей школы, формулировали основные принципы ее развития и формировали таким образом общественное мнение по вопросу, имевшему не только академическое, но и большое социокультурное значение.
В решении проблем, возникающих в процессе современной реформы системы высшего образования, может быть использован исторический опыт, то есть принципы, предложения и конкретные идеи, высказанные на рубеже XIX—XX в., когда само общество подталкивало правительство к реформированию высшей школы. Следовательно, актуальность изучения общественной мысли о реформе системы высшего образования обусловлена не только ее научно-познавательным, но и в большой степени социально-политическим и практическим значением.
Степень научной изученности проблемы. Дореволюционная высшая школа и многие аспекты ее деятельности не раз становились объектом изучения в отечественной историографии. Интерес к этой проблематике был волнообразным. Проблемы истории высшей школы то привлекали внимание историков, то оставались вне исследовательского поля. Такое колебание объяснялось изменением общест-
4 Виноградов П.Г. Учебное дело в наших университетах // Вестник Европы. 1901. Т. 5. Октябрь. С. 538.
венно-политических условий и, в отдельные периоды, неблагоприятной эпистемологической ситуацией.
В дореволюционной историографии представлено три направления изучения проблем высшей школы: история высшего образования в целом, история отдельных вузов и история студенческого движения. Импульсом для написания работ по первым двум вопросам служили юбилеи общественно значимых событий.
Так, к 100-летнему юбилею министерской реформы 1802 г. был создан двухтомный исторический обзор государственной образовательной политики. Труд СВ. Рождественского занимает особое место в ряду дореволюционной литературы и выделяется своей полнотой, привлечением широкого круга источников5. Кроме того, в нем содержатся комментарии к основным законодательным и нормативным актам, регулировавшим деятельность учебных заведений от низшего до высшего звена. Это издание воспроизводило официальный курс академической политики российского правительства в XIX — начале XX в.
Влияние юбилейной традиции отразилось и в работах по истории отдельных вузов6, что обусловило фактографичность в изложении событий и отсутствие критической оценки образовательной политики правительства.
Особое внимание дореволюционных исследователей привлекало студенческое движение, что отразилось в большом количестве работ. От исследований по первым двум вопросам они значительно отличались и причинами своего появления, и, что особенно важно, концептуально. Их появление не было связано с юбилейной традицией, они создавались во многом с публицистической целью — привлечь внимание общества к «университетскому вопросу». Кроме того, работы по истории студенческого движения были пронизаны оппозиционным духом, критической оценкой деятельности правительства в «университетском вопросе», стремлением показать назревшую необходимость реформы системы высшего образования в России. Исследования по истории студенческого движения представляют большую ценность за счет описания событий, в которых авторы принимали участие
5 Рождественский СВ. Исторический обзор деятельности Министерства народного просве
щения (1802—1902). СПб., 1902.
6 См.: Багалей Д.И., Сумцов Н.Ф., Бузескул В.П. Краткий очерк истории Харьковского Уни
верситета за первые сто лет его существования (1805—1905). Харьков, 1905; Загоскин Н.П. Исто
рия императорского Казанского университета за первые 100 лет его существования. 1804—1904.
Казань, 1904. Т. 1—4; Ашевский С. Из истории Московского университета: к полуторавековому юби
лею. 1755—1905 // Мир божий. 1905. №3—6; Булгаков С.Н. Полуторавековой юбилей Московского
Университета // Вопросы жизни. 1905. №1. С. 313—317 и др.
сами и за счет документальных приложений .
В первые годы советской власти исследователи практически не интересовались историей дореволюционной высшей школы. Профессура и студенчество как представители интеллигенции считались лишь возможными «попутчиками» пролетариата на этапе демократической революции, а потому не могли являться приоритетным объектом изучения. Обращение к подобной «интеллигентской» проблематике могло повлечь обвинения в «меньшевизме» или в эсеровских пристрастиях.
Только выход монографии В.И. Орлова «Студенческое движение Московского университета в XIX столетии» в 1934 г. ознаменовал возрождение интереса к одному из аспектов истории дореволюционной высшей школы8. Автор, являясь активным участником студенческого движения, собрал большую коллекцию нелегальных молодежных изданий* и использовал ее для воссоздания истории борьбы студентов в Москве.
В.И. Орлов первым ввел в историографию этой проблемы ленинскую оценку места и роли учащейся молодежи в обществе. Так в середине 30-х гг. XX в. была заложена традиция обращения к ленинской концепции революционного движения в России при изучении истории российского студенчества.
Однако на практике осуществление этой традиции отчетливо проявилось лишь в работах, опубликованных в середине 1950 — середине 1980-х гг.
Методологической основой исследований, связанных с историей высшей школы в России стала марксистко-ленинская парадигма исторического развития, в том числе классовой борьбы и идейного противодействия консерваторов и либералов революционно-демократическим устремлениям пролетариата и его союзника — крестьянства. При этом учитывалась ленинская оценка революционного
7 См.: Студенческое движение 1899 г. (под ред. А. и В. Чертковых). Б/м, 1900; Ливанов Г.М.
Студенческое движение 1899 г. с документальными приложениями. London, 1901; Мельгунов СП.
Из истории студенческих обществ в русских университетах. М., 1904; он же. Студенческие орга
низации 80—90-х годов в Московском университете // Вестник воспитания. 1907. № 6. С. 140—195;
он же. Московский университет в 1894 г. (по поводу воспоминаний профессора Боголепова) // Голос
минувшего. 1913. № 5. С. 182—218; Выдрин Р. Основные моменты студенческого движения в Рос
сии. M., 1908; Чертков В.Г. Русские студенты в освободительном движении. М., 1908; Энгель Г., Го
рохов В. Из истории студенческого движения. 1899—1906. СПб., 1908; Краткий очерк деятельности
профессоров и студентов Томского технологического института императора Николая II на поприще
«освободительного движения». 1901—1911. Томск, 1911; Фроммет Б.Р. Очерки по истории студен
чества в России. СПб.-М., 1912 и др.
8 См.: Орлов В.И. Студенческое движение Московского университета в XIX столетии.
М., 1934.
*
Коллекция хранится в Научной библиотеке МГУ в отдельном личном фонде В.И. Орлова.
потенциала и общественно-политического значения демократической части интеллигенции (и особенно молодой ее части — студенчества).
Статья «Задачи революционной молодежи», опубликованная в сентябре 1903 г. в эсеровском журнале «Студент», стала для советских историков основополагающей при анализе истории студенческих выступлений в XIX — начале XX в. В ней В.И. Ленин раскрыл идейно-политическую дифференциацию студенчества и показал, что среди учащейся молодежи кроме консерваторов, либералов и «академистов» есть «здоровые», революционно-демократические силы, которые необходимо привлекать к совместной борьбе с пролетариатом за демократическое преобразование России9.
Восстановление ленинской концепции о трех общественно-политических лагерях в ходе освободительного движения и введение в научный оборот взглядов В.И. Ленина о роли и месте революционно-демократических сил позволило широко развернуть изучение истории студенческого движения в России. Эта проблема стала одной из приоритетных в комплексе работ по истории высшей школы в 1960—1980-х гг.10
Кроме студенческого движения, отдельным направлением в советской историографии стала история вузов. На появление работ по этой проблематике, как и в дореволюционный период, повлияла юбилейная традиция. Так, к 200-летию Московского университета была выпущена двухтомная коллективная монография, созданная ведущими учеными-историками11. Она стала первым общим исследованием истории старейшего российского университета. В ней были рассмотрены
9 См.: Ленин В.И. Задачи революционной молодежи // Полное собрание сочинений. Т. 7.
М., 1959. С. 341—356.
10 См.: Головкин Г.М. К истории студенческого движения в Москве (1901—1902 гг.) // Москов
ский историко-архивный институт. Труды. Т. 16. М., 1961. С. 231—251; Гусятников П.С. Деятель
ность петербургских большевиков среди демократического студенчества (1903—1904) // Ученые
записки Петрозаводского университета. Т. 13. Вып. 4. 1966. С. 51—63; он же. Революционное сту
денческое движение в России 1899—1907. М., 1971; Веселая ГА. Материалы о студенческом дви
жении в России в конца XIX — начала XX века в фондах и экспозиции Государственного Историче
ского музея // Музейное дело в СССР. М., 1974. С. 156—163; она же. Студенческие волнения в Мос
ковском университете осенью 1901 года // Материалы по истории освободительного движения в
России в период капитализма. М., 1974. С. 133—146; Трайнин С.А. Большевики во главе демокра
тического студенческого движения в первой русской революции // Студенчество в общественно-
политической жизни. М., 1979. С. 16—46; Олесич Н.Я. В.И. Ленин и революционное студенчество
России. М., 1982; Чутко Н.Я. Большевистская газета "Вперед" как источник изучения политической
ориентации учителей, студенческой и учащейся молодежи накануне и в период революции 1905—
1907 гг. // Школа в России накануне и в период революции 1905—1907 гг. М., 1985. С. 80—99; Ще
тинина Г.И. Студенчество и революционное движение России. Последняя четверть XIX в. М., 1987;
Георгиева Н.Г. Теоретико-методологические и прикладные проблемы источниковедческого изуче
ния материалов студенческого движения в России конца XIX — начала XX в. Автореферат
дисс. ... доктора ист. наук. М., 1989.
11 См.: История Московского университета. М., 1955.
многие аспекты функционирования высшей школы в дореволюционной России: организация учебного и научного процесса, студенческое движение.
В советский период были опубликованы труды по истории Ленинградского (Санкт-Петербургского), Казанского университетов, других вузов12.
Среди советских ученых постепенно сформировалась целая группа специалистов по истории высшей школы Российской империи, по проблемам интеллигенции — профессуры и студенчества. Советские историки внесли существенный вклад в разработку проблем истории высшей школы. Ими были изучены история студенческого движения конца XIX— начала XX в., история отдельных высших учебных заведений, а также отдельные стороны функционирования высшей школы России как целостной системы в условиях самодержавного государства.
Одной из первых исследовать проблемы развития отечественного высшего образования и формирования интеллигенции стала В.Р. Лейкина-Свирская. Особый интерес представляет ее монография «Интеллигенция в России во второй половине XIX века», где показана роль университетов в подготовке профессорско-преподавательских кадров13.
Крупным исследователем в области истории университетского образования стала Г.И. Щетинина. Она подготовила и выпустила в свет фундаментальную монографию по истории университетов 70—90-х гг. XIX в.14 Автор проанализировала положение университетов в эти годы, состав профессоров, студенчества, их отношение к внутренней политике самодержавия. Исследование написано на основе широкой источниковой базы и представляет объективную картину трансформации университетской жизни после принятия устава 1884 года. В работе подробно и основательно рассматривается Университетский Устав 1884 г., его подготовка, содержание и реализация. Несмотря на некоторую идеологизированность при изложении материала о деятельности органов управления высшей школой и характеристике студенческого движения, автор сделала вполне адекватные обще-
12 См.: Корбут М.К. Казанский государственный университет имени В.И. Ленина за 125 лет.
1804/05—1929/30. Казань, 1930; Сельскохозяйственная академия им. К.А. Тимирязева: Сборник к
75-летию Академии. 1865—1940. М., 1946; Зайченко П.А. Томский государственный университет
имени В.В. Куйбышева. Очерки по истории первого Сибирского университета за 75 лет (1880—
1955). Томск, 1950; История Ленинградского университета, 1819—1969. Л., 1969; Казанский универ
ситет. 1804—1979. Очерки истории. Казань, 1979.
13 См.: Лейкина-Свирская В.Р. Интеллигенция в России во второй половине XIX века.
М., 1971.
14 См.: Щетинина Г.И. Университеты в России и устав 1884 г. М., 1976.
ственно-политической обстановке в стране выводы по содержанию реформы университетов 1884 г., подчеркнув, что следствием реформы стало не разрешение противоречий в университетской среде, а лишь их консервация.
Расширению проблематики исследований по истории высшей школы в большой степени способствовали работы А.Е. Иванова, начавшего изучать этот сюжет еще в 1970—1980-х гг.15
Монография А.Е. Иванова «Высшая школа в России в конце XIX — начале XX вв.» представляет собой фундаментальное исследование, посвященное всем важным аспектам деятельности системы высшего образования16. Тщательный анализ широчайшего круга опубликованных и архивных источников позволил автору подробно осветить организационную структуру системы, ее финансирование, правовое положение студентов и профессуры, процесс подготовки профессорско-преподавательского корпуса, общественно-политический облик академической сферы. А.Е. Иванов впервые рассмотрел такие аспекты, как женское образование в дореволюционное время, социальный статус студентов и профессоров. Используя системный подход, исследователь проанализировал вопрос о месте высшего образования в самодержавной России, о том, насколько оно укрепляло существовавший режим, и в каких аспектах, наоборот, способствовало созданию подрывавших его условий.
Некоторые выводы А.Е. Иванова в этой монографии представляются не совсем очевидными, в первую очередь, характеристика образовательной политики правительства как «сугубо реакционной». Тем не менее, книга ценна своей информационной насыщенностью, широтой постановки вопросов и методом исследования.
На рубеже XX—XXI в. появилось несколько статей А.Е. Иванова, освещающих различные аспекты истории высшей школы начала XX в., например, внутриправи-тельственную борьбу по вопросам образовательной политики, влияние внешне-
15 См.: Иванов А.Е. Университеты России в 1905 г. // Исторические записки. М., 1971. № 88.
С. 114—149; он же. Университетская политика самодержавия накануне первой русской революции
1899—1904 гг. Дисс. ... кандидата ист. наук. М., 1975; он же. Демократическое студенчество в рево
люции 1905—1907 гг. // Исторические записки. М., 1982. Т. 107. С.171—225; он же. Проблемы изу
чения студенческого движения в трех российских революциях // Интеллигенция и революция.
С. 96—103 и др.
16 См.: Иванов А.Е. Высшая школа в России в конце XIX — начале XX в. М., 1991.
политических событий на систему высшего образования17. Отметим, что он первым привлек внимание историков к одному из аспектов дискуссии конца XIX — начала XX в. о судьбе высшего образования в России18.
По собственному признанию исследователя, социокультурные вопросы истории высшей школы в советское время оставались в тени из-за их несоответствия с официально признававшейся проблематикой. Поэтому особо стоит отметить изучение социокультурных аспектов жизни российского дореволюционного студенчества в дополняющих друг друга монографиях «Студенчество России конца
XIX — начала XX века: социально-историческая судьба» и «Студенческая корпора
ция в России конца XIX — начала XX века: опыт культурной и политической органи
зации»19. Для выполнения этих исследований А.Е. Иванов привлек источники,
позволившие ему подробно проанализировать и описать повседневность дорево
люционной студенческой корпорации, выделив ее уникальные и неповторимые
черты.
Для современной историографии в целом характерна новая волна интереса исследователей к истории высшего образования20. Об этом свидетельствуют защиты нескольких диссертаций по различным аспектам истории высшей школы начала
XX в.21, освещение различных аспектов истории отечественных университетов в
См.: Иванов А.Е. Университетская политика царского правительства накануне революции 1905—1907 годов // Отечественная история. 1995. № 6. С. 93—105; он же. Эхо японской кампании в университетах Российской империи // Российские университеты в XVIII—XX веках. Вып. 3. Воронеж, 1998.
18 См.: Иванов А.Е. Дискуссия о проблемах высшего педагогического образования в России
на рубеже XIX—XX вв. // Педагогика. 1999. № 6. С. 83—91.
19 См.: Иванов А.Е. Студенчество России конца XIX— начала XX века: социально-
историческая судьба. М., 1999; он же. Студенческая корпорация в России конца XIX— начала XX
века: опыт культурной и политической организации. М., 2004.
20 См.: Соломонова Т.А. А.С. Суворин и студенческая забастовка 1899 года // Проблемы по
литологии и политической истории. Саратов, 1994. С. 20—34; Петрова Т.Э. Российское студенчест
во и высшее образование. М., 1995; Тебиев Б.К. На рубеже веков. Правительственная политика в
области образования и общественно-педагогическое движение в России конца XIX— начале XX
веков. М., 1996; Шакиров Р.В. Школа и общество: системно-концептуальный анализ реформ обра
зования в России в XX в. Казань, 1997; Андреев А.Ю. О начале университетского образования в
Санкт-Петербурге // Отечественная история. 1998. № 5. С. 62—73; Левшин Б.В. Академический уни
верситет в Санкт-Петербурге // Отечественная история. 1998. № 5. С. 73—76; Чинен
ный А., Стоян Т. Университетский преподаватель: XIX в. // Высшее образование в России. 1999. №
3. С. 128—136; Писаренко Е.Э. Молодежь на грани веков. Из «Петербургского интермеццо» Милю
кова с мемуарными зарисовками Струмилина// П.Н. Милюков: историк, политик, дипломат. М., 2000.
С. 522—533; Круглое Ю.Г. Университетские уставы в свете идей национальной образовательной
доктрины // Социально-гуманитарные знания. 2003. №1. С. 35—46 и др.
21 См.: Симонов В.Н. Воспитанники Московского Университета — активные участники полити
ческого движения в конца XIX — начала XX в. Автореферат дисс. ... кандидата ист. наук. М., 1995;
Baxmepoea О.А. Отечественная дореволюционная историография студенческого движения конца
XIX— начала XX в. Автореферат дисс. ... кандидата ист. наук. СПб., 1998; Шпаковская М.А.
А.А. Кизеветтер в отечественной историографии. Автореферат дисс. ... доктора ист. наук. М., 2003.
брошюрах и статьях ректора Московского государственного университета В.А. Садовничего22.
К числу выдающихся историографических фактов можно отнести появление в 1993 г. специализированного периодического сборника статей, посвященных истории российских университетов — «Российские университеты в XVIII—XX веках»23. Проблематика этого издания не ограничивается историей исключительно университетов, охватывая широкий спектр вопросов истории высшей школы. Большинству опубликованных работ свойственны научная новизна, введение в оборот неопубликованных источников.
Новейшими публикациями по истории российской системы высшего образования являются работы В.А. Змеева и А.И. Авруса24. В.А. Змеев выделяет два этапа реформирования российской высшей школы: в начале 60-х и в начале 80-х гг. XIX в., — и считает, вопреки устоявшемуся в исторической литературе мнению, что Устав 1884 г. сумел обеспечить укрепление высшей школы за счет ограничения ее автономии. В книге А.И. Авруса делается попытка проследить всю историю развития российских университетов от зарождения до конца XX в. В этой работе период начала XX в. рассматривается обзорно, не затрагивая проблем реформирования высшей школы.
Следует особо отметить монографию А.Н. Донина «Университетские реформы в России: общественная мысль и практика. Вторая половина XIX века»25. Автор подробно рассмотрел историю создания Университетских Уставов 1863 и 1884 гг., проанализировал влияние на процесс их разработки общественных деятелей, чиновников, профессуры.
С особой интенсивностью появляются работы о жизни, деятельности и идей-
См.: Садовничий В.А. Университетское образование, приглашение к размышлению. М., 1995; он же. Отечественная школа и российская государственность // Университетское управление. 1998. № 2(5). С. 3—10; он же. Отечественная высшая школа и российская государственность // Вестник Московского университета. Сер. 18. Социология и политология. 1998. № 4. С. 3—25; он же. В поисках нового подхода к развитию образования и производительных сил в России // Университетское управление. 2000. № 2 (13). С. 7—11.
23 См.: Российские университеты в XVIII—XX веках: Сборник научных статей. Вып. 1—5. Воронеж1993—2000.
См.: Змеев В.А. Эволюция высшей школы Российской империи. М., 1998; он же. Высшее образование в России во второй четверти XIX века // Социально-политический журнал. 1998. №2. С. 187—198; АврусА.И. История российских университетов (XVIII — конец XX вв.): очерки. М., 2001.
25 См.: Донин А.Н. Университетские реформы в России: общественная мысль и практика. Вторая половина XIX века. Саратов, 2003.
ном наследии отдельных профессоров начала XX в. Эти работы представляют большую ценность с точки зрения изучения общественно-политических позиций ученых, их жизненного пути и опыта.
В ряде исследований проанализированы взгляды некоторых профессоров на «университетский вопрос»: первого выборного ректора Московского университета С.Н. Трубецкого, П.Г. Виноградова и др.27 Работы о них ценны приведенными сведениями об этих выдающихся ученых и педагогах, однако упомянутые исследования не дают системного представления об отношении к реформе образования профессорско-преподавательского корпуса в целом.
Исследователи Ю.К. Рачковская и В.А. Стриженов в статье «Либералы и консерваторы о проблемах высшей школы России начала XX века» одними из первых обозначили проблему необходимости комплексного изучения консервативной и либеральной мысли по «университетскому вопросу»28. В основном авторы сосредоточились на анализе взглядов консерваторов — графа А.С. Мусина-Пушкина, князя В.П. Мещерского, Л.А. Тихомирова и других. Особую ценность в данной работе представляют наблюдения исследователей об организации и функционировании консервативных студенческих групп в 1901—1905 гг. — «Денница», кружка приват-доцента Б.В. Никольского, — а также роли консервативных деятелей в их создании.
Несмотря на методологическую новизну и привлеченные новые архивные данные, некоторые выводы авторов предстают несколько преждевременными.
См.: Робинсон М.А. Академик А.А. Шахматов и заявление 99-ти // Мир источниковедения. М.-Пенза, 1994. С. 119—124; Искра Л.М. Б.Н. Чичерин и университетский вопрос // Российские университеты в XVIII—XX вв. Вып. 3. Воронеж, 1998. С. 77—92; Бондарь А/О. В.И. и Г.В. Вернадские: два поколения русской либеральной профессуры // Актуальные проблемы истории России: Материалы научно-теоретической конференции молодых ученых. М., 1999. С. 24—29; Макушин А.В. Участие П.Н. Милюкова в научных обществах при Московском университете // Российские университеты в XVIII—XX веках. Вып. 4. Воронеж, 1999. С. 139—154; Леонова Л.С. Проблемы высшего образования и науки в публицистике В.И. Вернадского 1904—1917 гг. // Московский университет и судьбы русской интеллигенции. М., 2004. С. 7—21; Семерикова Е.Э. С.Н. Трубецкой и университетский вопрос в России в конце XIX — начале XX веков. Саратов, 2004; Левандовский А.А. «Умиритель студентов» //Левандовский А. А. Побеге вертикали: Исторические очерки Эссе. Воспоминания. Псков, 2005. С. 375—394.
27 См.: Антощенко А.В. «Университетский вопрос» в России на рубеже XIX—XX в. в оценках
П.Г. Виноградова // Уроки Вульфсона. Казань, 2003. С. 162—173; Искра Л.М. Б.Н. Чичерин и универ
ситетский вопрос // Российские университеты в XVIII—XX вв. Вып. 3. Воронеж, 1998. С. 77—92; Лео
нова Л.С. Проблемы высшего образования и науки в публицистике В.И. Вернадского 1904—
1917 гг. // Московский университет и судьбы русской интеллигенции. М., 2004. С. 7—21; Семерико
ва Е.Э. С.Н. Трубецкой и университетский вопрос в России в конце XIX— начале XX веков. Сара
тов, 2004.
28 См.: Рачковская Ю.К., Стриженный В.А. Либералы и консерваторы о проблемах высшей
школы России начала XX века // Пространство культуры: методологические и методические вопро
сы. СПб., 2001. С. 56—66.
Например, о том, что «определяющим фактом эпохи начала XX в. было самоопределение и выступление на политической арене консервативных и реакционных
групп студенчества» ; «только в период первой русской революции, после дарования вузам автономии, либералы, как и консерваторы, обратились к обществу с призывом освободить высшую школу от политики»30. Узкие рамки статьи не позволили авторам рассмотреть либеральную мысль по «университетскому вопросу», и по этой причине выводы о противоречиях и общих позициях во взглядах консервативных и либеральных деятелей остались не вполне доказанными.
В целом, несмотря на наличие большого пласта работ по истории высшей школы начала XX в., уровень разработанности проблемы не представляется достаточным. Многие аспекты истории реформирования высшей школы и отношения к нему общества изучены лишь частично. Практически не исследованы материалы профессорских комиссий 1899—1902 гг. Не стали объектом специального анализа разнообразные источники, характеризовавшие позиции представителей всех кругов общества по вопросу о реформе системы высшего образования в начале XX в.
Следовательно, вполне оправдан выбор объекта исследования — общественная мысль, реализованная, зафиксированная и отразившаяся в публицистике, делопроизводственных записках чиновников и профессоров, мемуарах и эпистолярии.
Цель диссертационного исследования — реконструировать и изучить наследие общественной мысли по вопросу о реформе высшей школы России в начале XX в.
Предмет исследования — анализ механизма формирования и внедрения в общественную практику различных предложений по решению «университетского вопроса», выявление рационального и позитивного содержания этих проектов, того, что может быть использовано на современном этапе развития России.
Выбор начальной и конечной хронологических граней был обусловлен особенностями исторического развития отечественной системы высшего образования.
1899 г. стал рубежным в истории высшей школы России — именно в этом году комплекс проблем, накопившихся за время проведения государственной образовательной политики в последней четверти XIX в., обострился и проявился в первой
Рачковская Ю.К., Стриженный В.А. Либералы и консерваторы... С. 64. Там же. С. 66.
общероссийской студенческой забастовке. В общественной дискуссии этот комплекс получил название «университетский вопрос» («университетский кризис»). Научно-педагогический процесс в вузах был вынуждено остановлен, правительству пришлось принимать срочные меры по восстановлению порядка и нормального функционирования системы, профессура впервые стала совершать активные шаги по пути принятия решений по преобразованию высших учебных заведений.
Декларация «академической автономии» 27 августа 1905 г. во «Временных правилах об управлении высшими учебными заведениями Министерства народного просвещения» обозначила своеобразный итог идейных и академических исканий профессуры и студентов. Кроме того, революция 1905—1907 гг. внесла новые особенные черты в общественно-политическое развитие страны, что повлияло на воззрения и студентов, и профессуры, и чиновничества.
Таким образом, период 1899—1905 гг. стал особым временем в истории отечественной высшей школы, а указанные годы определили основные хронологические рамки исследования.
Теоретико-методологическая основа диссертации обусловлена спецификой проблемы. Изучение общественного мнения существенно различающихся между собой социальных групп требует комплексного и компаративного подхода к исследованию. Данные подходы реализовывались путем сопоставления и сравнения идейных воззрений по одной и той тематике представителей разных идейно-политических, общественных направлений.
Высшая школа России рассматривалась в диссертации как система, основы функционирования которой определялись комплексом факторов, включавших законодательные меры и сложившиеся глубокие академические традиции. Системное видение подразумевало понимание взаимосвязи и взаимодействия всех «участников» образовательного процесса: профессорско-преподавательского корпуса, студенчества, администрации (от инспекторов до министра народного просвещения). Каждая из этих групп являлась одновременно неотъемлемой частью всей системы и, в то же время, представляла своеобразную замкнутую корпорацию со своими идейными воззрениями, убеждениями и принципами поведения.
Основополагающим при анализе взглядов чиновников, студентов, профессуры были и принцип историзма, нацеливающий на учет социально-политических условий существования системы высшего образования и отсутствие в рассматри-
ваемый период четко оформленной общественной дифференциации по политическим партиям, основные принципы и идейные позиции которых только вырабатывались.
Методический аппарат исследования включал общенаучные методы: анализ, синтез, индукцию и дедукцию, описание. Кроме того, использовались специфические исторические научные методы: историко-генетический, историко-сравнительный, историко-системный. В своей совокупности они позволили раскрыть, вскрыть общее и особенное, проследить взаимосвязь между элементами изучаемой системы (например, профессора-студенчество, их взаимодействие), оценить качество и достоверность полученной информации (студенческих нелегальных изданий, профессорской публицистики, наследия консервативной мысли).
Реализация поставленной исследовательской цели опиралась на неопубликованные и опубликованные источники.
Использованные в исследовании архивные материалы находятся в Государственном архиве Российской Федерации (ГАРФ), Научно-исследовательском отделе рукописей Российской государственной библиотеки (ОР РГБ), Центральном историческом архиве Москвы (ЦИАМ) и Российском государственном историческом архиве (РГИА).
В ГАРФ обследовано пять личных фондов: ф. 586 —В.К. Плеве; ф. 1093 — С.Н. Трубецкой; ф. 604 — П.Б. Струве; ф. 1137 — Г.В. Вернадский; ф. 1154 — Чичерины-Капнисты.
В ОР РГБ обследовано восемь личных фондов: ф. 10 — Д.Н. Анучин; ф. 40 — А.С. Будилович; ф. 70 — В.И. Герье; ф. 119— Н.И. Кареев; ф. 131 — В.О. Ключевский; ф. 305 — С.Н. Трубецкой; ф. 334 — Б.Н. Чичерин; ф. 454— СП. Мель-гунов.
Материалы указанных личных фондов уникальны по своему содержанию, поскольку их информация (в частности, черновых вариантов записок по вопросам реформы высшей школы, конспектов докладов и т.п.) практически нигде не встречается.
Четыре фонда в ГАРФ: ф. 58 — Московское губернское жандармское управление, ф. 63— Московское охранное отделение, ф. 102 — Департамент полиции Министерства внутренних дел и ф. 1741 — Коллекция нелегальных изданий, — имели особое значение для выявления нелегальных студенческих изданий, касающихся реформы высшей школы.
Информация документов, выявленных в ЦИАМ (ф. 459 — Канцелярия попечителя Московского учебного округа) и РГИА (ф. 733 — Департамент народного просвещения), дополняла сведения материалов из ГАРФ и ОР РГБ.
В соответствии с избранной целью и объектом исследования в архивах целенаправленно разыскивались материалы, в которых представители царской администрации (министры, чиновники Министерства внутренних дел и Министерства народного просвещения), профессора, студенты, общественные деятели затрагивали вопрос о реформе высшей школы. В основном выявлялись источники публицистического (листовки, брошюры, вырезки из газет или журнальных статей), делопроизводственного (доклады, проекты чиновников, записки профессоров, созданные в период деятельности комиссий 1899—1902 гг.) характера. Их информацию о мерах по нормализации ситуации в вузах и подавлению студенческого движения дополняли мемуарные (воспоминания В.И. Герье) и эпистолярные (письма В.К. Плеве) источники, хранящиеся в архивах.
Среди опубликованных источников важнейшее место, как и среди неопубликованных материалов, занимала публицистика, в основном профессорская.
Профессора университетов тщательно анализировали проблемы высшего образования и выносили на общественное обсуждение свои проекты преобразований с помощью статей в журналах различного политического направления («Вестник Европы», «Русская мысль», «Мир божий», «Журнал Министерства народного просвещения», «Освобождение») и газетах («Слово», «Наши дни», «Право», «Русские ведомости»). Помимо этого, записки и мнения профессуры издавались отдельными брошюрами, наибольшее количество их появилось в 1899-1901 гг.
В общественной дискуссии участвовали многие представители как либеральной профессуры (А.С. Алексеев, Б.Н. Чичерин, В.И. и Г.В. Вернадские, П.Г. Виноградов, И.М. Гревс, Н.А. Гредескул, Ф.Ф. Зелинский, К.Д. Кавелин, А.А. Ки-зеветтер, Д.И. Менделеев, П.Н. Милюков, Д.Я. Самоквасов, Е.Н. и С.Н. Трубецкие и др.), так и консервативной (А.С. Будилович, П.И. Казанский, А.А. Тихомиров, К.П. Яновский и др.)31.
Мемуарные источники составили в исследовании особый информационный комплекс. Его познавательная ценность определялась не только личностью, положением и степенью осведомленности авторов (министры народного просвещения, профессора, бывшие студенты, многие из которых стали видными общественными
31 См. Библиография. Раздел 2.6. Публицистика.
реконструировать правительственную политику в сфере высшего образования в начале XX в., определить ее направление и характер, факторы, влиявшие на ее эволюцию;
изучить материальное и правовое положение профессуры и студенчества; возможность и формы их взаимоотношений в учебное и внеучебное время как важнейших составляющих системы; выяснить причины, заставлявшие профессуру и студенчество выступать за реформу; определить степень эффективности и осуществимости различных проектов реформы, их рациональность и связь с потребностями демократического преобразования России в начале XX в.;
4) раскрыть особенности понимания «университетского вопроса» профес
сурой, студенчеством, правительственной и вузовской администрацией; выявить
влияние различных идейно-политических взглядов на восприятие «университетско
го вопроса»;
5) проанализировать процесс разработки проектов реформы системы высше
го образования российским профессорско-преподавательским корпусом и студен
чеством; средства и методы, которыми эти проекты внедрялись в общественное
сознание.
Новизна работы определяется рядом параметров. Во-первых, выбором проблемы исследования, ранее не изучавшейся в отечественной историографии. Во-вторых, системным анализом обширной документальной основы исследования, включающей опубликованные и архивные источники разных видов. В научный оборот введен прежде не изучавшийся в полном объеме большой комплекс легальной (профессорской) и нелегальной (студенческой) публицистики, посвященной проблеме реформирования высшего образования в России. В-третьих, наблюдениями и выводами о взаимосвязи правительственной политики в области образования со студенческим движением и о содержании конкретных предложений различных слоев общества по вопросу о реформе высшей школы в России в начале XX в.
Апробация исследования осуществлялась в докладах на конференциях студентов, аспирантов и молодых ученых Московского государственного университета «Ломоносов-2005» (Москва, 2005 г.) и Российского университета дружбы народов «Духовность, нравственность и культура в Российской истории» (Москва, 2006 г.), «Образ жизни в России: история и современность» (Москва, 2007 г.).
реконструировать правительственную политику в сфере высшего образования в начале XX в., определить ее направление и характер, факторы, влиявшие на ее эволюцию;
изучить материальное и правовое положение профессуры и студенчества; возможность и формы их взаимоотношений в учебное и внеучебное время как важнейших составляющих системы; выяснить причины, заставлявшие профессуру и студенчество выступать за реформу; определить степень эффективности и осуществимости различных проектов реформы, их рациональность и связь с потребностями демократического преобразования России в начале XX в.;
4) раскрыть особенности понимания «университетского вопроса» профес
сурой, студенчеством, правительственной и вузовской администрацией; выявить
влияние различных идейно-политических взглядов на восприятие «университетско
го вопроса»;
5) проанализировать процесс разработки проектов реформы системы высше
го образования российским профессорско-преподавательским корпусом и студен
чеством; средства и методы, которыми эти проекты внедрялись в общественное
сознание.
Новизна работы определяется рядом параметров. Во-первых, выбором проблемы исследования, ранее не изучавшейся в отечественной историографии. Во-вторых, системным анализом обширной документальной основы исследования, включающей опубликованные и архивные источники разных видов. В научный оборот введен прежде не изучавшийся в полном объеме большой комплекс легальной (профессорской) и нелегальной (студенческой) публицистики, посвященной проблеме реформирования высшего образования в России. В-третьих, наблюдениями и выводами о взаимосвязи правительственной политики в области образования со студенческим движением и о содержании конкретных предложений различных слоев общества по вопросу о реформе высшей школы в России в начале XX в.
Апробация исследования осуществлялась в докладах на конференциях студентов, аспирантов и молодых ученых Московского государственного университета «Ломоносов-2005» (Москва, 2005 г.) и Российского университета дружбы народов «Духовность, нравственность и культура в Российской истории» (Москва, 2006 г.), «Образ жизни в России: история и современность» (Москва, 2007 г.).
Научно-практическая значимость определяется решением актуальной научной и политико-практической проблемы. Материалы исследования могут быть использованы при написании научных работ по истории образования в России, а также в учебной практике при подготовке как общих курсов лекций по истории внутренней политики России, истории российской культуры, так и специальных курсов лекций по истории высшего образования, университетов и других типов вузов.
Структура диссертации определялась целью и задачами исследования, особенностями проблематики. Диссертация состоит из Введения, трех глав, разделенных на параграфы в соответствии с проблемно-хронологическим принципом, Заключения и Приложений, включающих Библиографию, таблицы и иллюстративный материал.
Система высшего образования России к началу XX в
Высшее образование в России стало системно оформляться еще в первой половине XIX в. В этот период преимущественное развитие получило университетское, военное и духовное образование. Вторая половина XIX в. стала временем доработки, дополнения и постоянной корректировки организации высшей школы.
Подавляющее большинство высших учебных заведений в конце XIX — начале XX вв. были государственными. Основным их функциональным предназначением была подготовка дипломированных чиновников для службы в различных общественных сферах: государственного управления, военной, образовательной, медицинской и т.д. Помимо этого, вузы готовили служащих для городского и земского самоуправления. Специалисты в области инженерии и сельского хозяйства были востребованы и в негосударственном секторе экономики. Финансирование вузов осуществлялось государственным казначейством, расходы закладывались в бюджет.
Все преподаватели и обслуживающий персонал вузов являлись чиновниками различных классов, их деятельность так же, как и жизнь студентов, подчинялась строгому регламенту. Учащиеся имели право получать государственную и частные стипендии, в случае успешного завершения обучения приобретали право получения чина и места на государственной службе, что было введено еще Уставом 1835 г.
К началу XX в. в России всего было открыто около 50 высших учебных заведений (в 1892 — 48, в 1899 — 56). Географическое расположение вузов тяготело к большим городам, расположенным в европейской части страны. Более половины всех российских высших учебных заведений находились в столичных городах — Петербурге и Москве, — в остальных городах, как правило, существовало только по одному вузу. ,
В системе государственной высшей школы половина учебных заведений имела гуманитарный и нетехнический профиль: университеты; медицинские, юридические, педагогические, языковедческие вузы; военные, духовные и архитектурно-художественные вузы. 25 высших учебных заведений имели технический и сельскохозяйственный профиль.
Ключевое положение в системе высшего образования занимали университеты. По профессиональному уровню преподавательского корпуса, числу студентов, научно-педагогическому авторитету университетские центры были вне конкуренции. Их основной функцией была подготовка специалистов для государственной службы, в большинстве своем пополнявших чиновничество среднего звена: юристов, преподавателей школ, врачей.
Промышленный подъем 90-х гг. XIX в. оказал существенное влияние на систему высшего образования. Острый дефицит специалистов, требовавшихся для развивавшейся капиталистической системы, привел к организации специализированных технических (инженерно-промышленных) вузов: политехнических институтов в Варшаве, Киеве, Петербурге, Томске. Кроме того, была создана база для подготовки специалистов в сфере сельского хозяйства.
Неправительственные учебные заведения появились в 60—70-х гг. XIX в. К 1905 г. в России действовали 14 негосударственных высших учебных заведений2. Они представляли собой специфическую, не финансируемую государством систему «общественных» и «частных» учебных заведений. Первые были чисто просветительскими, филантропическими учреждениями; одной из целей вторых, в частности, было получение прибыли, т. е. фактически это были коммерческие вузы. Действовали подобные учебные заведения преимущественно в уже сложившихся центрах высшего образования — Петербурге, Москве, Казани, Киеве, Варшаве, Одессе. Там сосредоточивались значительные научные силы и существовала развитая научно-исследовательская база. Доля учащихся в коммерческих высших учебных заведениях до 1905 г. была крайне малой — не более 10% от общего количества студентов России, после революции 1905-1907 гг. она выросла до 30% .
Среди коммерческих учебных заведений большинство составляли женские вузы. Неправительственная высшая школа стала одним из способов обойти традиционно консервативную позицию правительства по вопросу женского высшего образования и удовлетворить возрастающий спрос общества в этой сфере. Первый в России женский университет был создан профессором В.И. Герье в 1872 г. В 1876 г. Министерству народного просвещения было разрешено учреждать высшие женские курсы в университетских городах, что было сделано в Казани (1876), Петербурге и Киеве (1878). В 1886 г. в условиях политической реакции прием слушательниц на курсы был закрыт и был возобновлен только в Петербурге в 1889 г. В условиях возраставшего общественного спроса на женское образование, выход из создавшегося положения был найден в виде платных «публичных научных лекций» при Новороссийском и Харьковском университетах и «коллективных уроков» при Московском обществе воспитательниц и учительниц. В 1900 г. по запросу Н.П. Боголепова был принят закон о закрытии «платных уроков», их деятельность была полностью прекращена3.
Место «университетского вопроса» в студенческом движении начала XX в
1899 г. обозначил новый этап в истории студенческого движения в России. По словам профессора Киевского университета Е.Н. Трубецкого, «собственно правильные занятия в высших учебных заведениях прекратились с 1899 года. С тех пор беспорядки стали правилом, а порядок — исключением. Университет был всем, чем угодно, но только не местом для учения». С этого времени студенты стали активно выражать как свои взгляды на преобразования, необходимые в высшей школе, так и несогласие с действиями администраций вузов и правительства.
Непосредственной причиной забастовки 1899 г. стали февральские события в Петербурге. На совещании министра народного просвещения Н.П. Боголепова, состоявшемся 13 января 1899 г., было решено бороться со студенческими «беспорядками», часто происходившими 8 февраля, в день годовщины открытия Петербургского университета. В тот момент под «беспорядками» подразумевалось не что иное, как обычное нарушение общественного порядка, сопровождаемое «дракою, буйством», «свидетельствующими об усилении среди учащейся молодежи пренебрежения к существующим законоположениям относительно уличного порядка и спокойствия»2.
1 февраля 1899 г. ректор Петербургского университета В.И. Сергеевич счел нужным сделать объявление для студентов, в котором предупреждал о возможных санкциях лицам, участвующим в «беспорядках» и «публичных собраниях». Акцент был сделан на том, что студенты часто нарушают правопорядок и в качестве наказания могут подвергнуться «аресту, лишению льгот, исключению из университета и высылке из столицы»3. Далее ректор просил студентов «исполнять законы, охраняя тем самым честь и достоинство университета». Судя по тексту объявления, В.И. Сергеевич заботился о поддержании и сохранении общественного имиджа высшего учебного заведения, нежели о судьбе студентов, участвующих в «беспорядках». Тем не менее, студенчество стихийно отреагировало на это заявление, посчитав тон ректора оскорбительным по отношению ко всей молодежи в целом. 3 февраля объявление было опубликовано в прессе, что спровоцировало студентов на демонстрацию. Разгон этой сходки полицией с необоснованным применением силы стал причиной первой общероссийской забастовки в вузах.
Правительство отреагировало на данные события довольно спокойно. По словам СЮ. Витте, «большинство находящейся в высших учебных заведениях молодежи находится в том переходном возрасте, в котором человек так боится уронить свое, не всегда правильно понимаемо достоинство и до болезненности щепетильно относится к чести своей и своих товарищей... объявление ректора, в которой каждый вполне взрослый человек увидел бы лишь простое предупреждение, — произвело на увлекающуюся молодежь неблагоприятное впечатление»4. По причине спокойного отношения правительства студенты продолжили «беспорядки» и на студенческой сходке выразили намерение добиваться закрытия университета до тех пор пока не получат официальных извинений и «гарантий личной неприкосновенности». В случае отказа профессоров прекратить чтение лекций, было принято решение прибегнуть к эффективной мере выражения студенческого протеста — обструкции . С ее помощью студенты Петербургского университета остановили учебный процесс. Ввиду невозможности нормального продолжения занятий, ректор В.И. Сергеевич пригласил в здание университета градоначальника Н.В. Клейгельса с нарядами полиции. Вследствие этого практически все профессора, даже не подвергавшиеся обструкции, отказались от чтения лекций. Профессор богословия Горчаков в разговоре с Н.В. Клейгельсом выразил мнение, что присутствие полиции в университете — факт оскорбительный и противозаконный5. Только четыре профессора решились читать лекции, когда в университете находились наряды полиции: СВ. Ведров, И.Я. Фойницкий, А.И. Георгиевский, А.А. Исаев. По мнению последнего, «честных профессоров» можно было «слушать и в военное время»6.
К 12 февраля занятия были остановлены также в Горном, Лесном, Женском Медицинском институтах, Институте путей сообщения, Военно-медицинской академии. К 20 февраля волнения переросли в общероссийские — к движению примкнули студенты Московского и Киевского университетов, Рижского политехнического института. Спустя еще некоторое время «беспорядки» начались в Харьковском, Одесском, Юрьевском, Томском и даже Варшавском университетах. Необходимо отметить, что несмотря на предварительные заявления полиции о политическом характере «беспорядков», сами студенты их таковыми не считали. Учащиеся говорили лишь об «отсутствии гарантий неприкосновенности личности» и требовали ответственности полиции перед независимым судом7. В издании «Студенческое движение» под редакцией А. и В. Чертковых отмечалось, что основная масса студенчества в 1899 г. не представляла собой идейно однородную массу, но полицейские меры заставили студенчество выступить единым фронтом, причем как политически индифферентных студентов, так и радикально настроенных: «заслуживает особенного внимания то обстоятельство, что все эти категории молодежи объединились в общем чувстве негодования и протеста, — разночинцы одинаково с членами самых аристократических семей столицы»8.
Вопрос о реформе системы высшего образования в профессорской публицистике начала XX в
Особое внимание анализу недостатков системы образования отечественная профессура стала уделять после начала организованных выступлений студенчества в 1899 г. «Беспорядки 1899 года еще более прежнего вскрыли характер и деятельность тайных студенческих организаций и заставили профессоров глубже вдуматься в смысл и причины не прекращавшегося брожения»1, — отмечал В.О. Ключевский. Забастовки учащейся молодежи заставили профессорско-преподавательский корпус заострить свое и общественное внимание на причинах «университетского кризиса» и мерах по его преодолению. В целом соглашаясь в том, что «успокоение» академической жизни должно стать первоочередной задачей, преподаватели различных идейно-политических взглядов по-разному воспринимали события, связанные с проблемами высшей школы. Высказывались различные точки зрения по вопросу необходимых изменений в сфере высшего образования.
В начале XX в. либеральная профессура была особенно деятельной частью общественной оппозиции самодержавию. Участвуя в либеральных изданиях, земском движении, профессора тем самым выражали свою общественно-политическую позицию. Вопреки запрету, многие профессора, разделявшие либеральные воззрения, контактировали со студенчеством. Не выступая прямо против правительства или государственного курса, они, тем не менее, считали необходимым проведение последовательной и глубокой модернизации образовательной системы. По этой причине, сочувствуя тяжелому материальному положению и бесправию молодежи, профессура призывала студентов воздерживаться от массового протеста против административно-полицейского произвола, чтобы не подвергаться репрессиям и не подвергать риску последние остатки академической независимости университетов.
Несмотря на ограниченные академические права, профессура, в отличие от студентов, в распоряжении которых была только нелегальная и нерегулярная периодика, имела возможность для выражения своих взглядов о положении в высшей школе публикуя статьи в легальных периодических изданиях — журналах и «качественных» газетах.
Особой популярностью среди профессоров пользовались журналы «Слово», «Русская мысль», «Вестник Европы», газета «Право» и др. Одним из ярких и особенных явлений в сфере российской прессы, имевшим самое непосредственное отношение к либеральным профессорским кругам, был нелегальный журнал «Освобождение», издававшийся П.Б. Струве с 1902 г. С первого же номера журнал стал уделять большое внимание вопросам жизни высшей школы, студенческому движению, государственной политике в образовательной сфере.
В начале XX в. среди профессуры была популярна и такая форма изложения своих взглядов как «записки». Представляется возможным отнести их к публицистическим материалам, поскольку большое количество подобных «записок» публиковалось и предназначалось именно для общественного обсуждения проблемы, заострения внимания общества на вопросах развития высшей школы. Многие «записки» готовились в качестве материалов и «мнений» для работы профессорских комиссий начала XX в.
Для представителей ученых-либералов, таких как В.И. Вернадского, братьев С.Н. и Е.Н. Трубецких, А.А. Кизеветтера, П.М. Новгородцева, В.И. Герье, В.О. Ключевского, А.С. Фаминцына, А.А. Шахматова и многих других, был характерен широкий взгляд на необходимую реформу образования: в поле их внимания находились все вопросы академической жизни.
Основной проблемой, волновавшей профессуру, был «студенческий вопрос». Именно эта проблема инициировала большое количество публикаций, и именно по ней высказалось абсолютное большинство профессоров. Преподавательский корпус не мог игнорировать тот факт, что студенческие забастовки стали эффективным способом остановки научного и педагогического процесса в высшей школе по всей стране, а не только в отдельно взятом вузе. Реакция правительства на подобные протестные явления грозила ликвидировать последние привилегии высшей школы в государственной системе и поставить либеральную профессуру в еще более подчиненное от чиновничества положение.
Похожие диссертации на Общественная мысль России о реформе высшего образования в начале XX в.
