Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Социально-экономическая ситуация в России второй половины XIX в. и ее влияние на традиционные занятия крестьян Московской губернии 24
1.1. Традиции и новые явления в земледелии 24
1.2. Развитие ремесла и крестьянских промыслов 49
Глава 2. Пролификация повседневной материальной культуры крестьян во второй половине XIX в . 85
2.1. Эволюция жилища и хозяйственных построек 85
2.2. Трансформация традиционного крестьянского костюма Московской губернии 118
2.3. Изменения в культуре питания в крестьянских семьях Московской губернии 132
Глава 3. Изменение духовной культуры крестьян во второй половине XIX в .148
3.1. Взаимосвязь традиционных нравственных ценностей и православной веры .148
3.2. Развитие семейно-родственных отношений .156
3.3. Сочетание обрядов и праздников календарного цикла 180
Заключение 212
Принятые сокращения 221
Список источников и литературы .
- Развитие ремесла и крестьянских промыслов
- Трансформация традиционного крестьянского костюма Московской губернии
- Изменения в культуре питания в крестьянских семьях Московской губернии
- Развитие семейно-родственных отношений
Введение к работе
Актуальность темы исследования. В условиях глобализации и усиливающейся космополитизации существует реальная угроза утраты русским народом своего национального колорита, подмены истинно русских традиций искусственными, суррогатными, не отвечающими народному духу. В то же время наблюдается повышенный интерес определённой части населения к своим корням, национальной истории, народной культуре, традициям. Всё это обостряет проблему идентификации русского народа и его культуры, что делает актуальным обращение к истории культурно-бытовых традиций русского этноса и рассмотрение вопроса о взаимосвязи менталитета народа с ходом российской истории.
Классовое общество всегда предполагает правовое неравенство сословий и, как следствие, разную культуру, базирующуюся на опыте предыдущих поколений и ориентирующуюся на повседневные потребности и запросы. Крестьянство на протяжении многих веков было самым многочисленным сословием1, базовым, отличавшимся приверженностью традициям. Именно в крестьянской среде проявились аутентичные черты народной культуры. Данное обстоятельство открывает перспективы более детального изучения прошлого русского народа, что позволит лучше понять и национальные традиции в целом, и саму историю России в определённые периоды.
Изучение культурно-бытовых традиций второй половины XIX в. поможет постичь сущность модернизационных процессов того времени и даст возможность учесть их результаты в рамках современных преобразований.
Под культурно-бытовыми традициями автор понимает жизненный опыт поколений, накопленный и заложенный в генетической памяти русского народа.
По данным переписи населения 1897 г., в деревне проживало 110 122 555 чел. из 126 411 736 жителей Российской империи (см. Первая Всеобщая перепись населения Российской империи 1897 г.: Население империи по переписи 28-го января 1897 г. по уездам. Вып. 1 / Под ред. Н.А. Тройницкого СПб.: Тип. С. П. Яковлева, 1987. С. 26).
Объектом исследования являются культурно-бытовые традиции русских крестьян Московской губернии в историческом развитии.
Предмет исследования - новые явления в культурно-бытовой повседневности крестьян Московской губернии, возникшие под влиянием реформ второй половины XIX в., а также архаичные черты народной культуры и причины их живучести в крестьянской среде.
Хронологические рамки исследования охватывают период от реформы 1861 г. до начала 1-й российской революции и обусловлены тем, что отмена крепостного права в России послужила толчком к началу серьезных перемен в быту и культурной повседневности русских крестьян, хотя еще и при сохранении архаичных традиций; а революционные события 1905-1907 гг., столыпинские аграрные преобразования - это уже новый этап в истории русского крестьянства, связанный с модернизацией аграрных отношений, более радикальной ломкой привычных устоев крестьянской жизни. В то же время необходимость более глубокого анализа некоторых культурно-бытовых традиций, выявления их истоков и степени укорененности потребовала в ряде случаев отхода от установленных хронологических рамок.
Территориальные рамки исследования в основном ограничиваются территорией Центральной России, входящей в состав Московской губернии во второй половине XIX в. Это 14 городов, 166 волостей, 13 уездов: Богородский, Бронницкий, Верейский, Волоколамский, Дмитровский, Звенигородский, Клинский, Коломенский, Можайский, Московский, Подольский, Рузский и Серпуховской. Московская губерния - это наиболее развитой регион с высоким уровнем сельскохозяйственного и ремесленного производства, который отличался от других регионов более быстрыми темпами роста населения, что сопровождалось отходническими миграциями, высоким уровнем товарооборота, изобретательности и общей культуры крестьян. Расположенная в центре России, Московская губерния испытывала на себе влияние смежных территорий, оказывая в то же время влияние на народную культуру и быт своих соседей.
Степень научной разработанности проблемы. К теме крестьянской культуры и ее хозяйственно-бытовых особенностей ученые стали обращаться в связи с анализом крестьянской реформы. Исследователей второй половины
XIX - начала XX в. в первую очередь интересовали вопросы социально-экономического развития крестьянского хозяйствования, агротехнического процесса, который непосредственно влиял на традиционный уклад крестьян. Среди исследователей данной темы можно выделить И.И. Иванюкова, Г.А. Джаншиева, А.А. Корнилова, А.И. Васильчикова, К.Ф. Головина, В.П. Воронцова, А.К. Корелина, П.П. Вениаминова1. Немаловажное влияние на изучение агрокультуры крестьян оказали земские статисты. С.Н. Велецким была составлена программа исследования по земской статистике, включающая Москов-скую губернию . Анализ преобразований в крестьянском хозяйстве, основанный на земской статистике, дан в трудах Д.И. Воейкова, И.А. Вернера, М. П.
Кашкарова . Значение общины в различных отраслях культурно-бытовой жизни деревни проанализировали А.А. Риттих4 и А.С. Ермолов5. Об общинной структуре деревни, сельском самоуправлении и его функциях, влиявших на культурно-бытовые традиции крестьянства писали Ф.А. Щербина6, Н.П. Огановский7. Классические функции «мира» в историографии дореволюционного периода
были отражены в работах А.А. Кауфмана . Следует отметить, что многие исследователи пореформенного периода находились под большим влиянием различных общественно-политических движений как либеральных, так и революционно-демократических.
Отдельные стороны жизни крестьянской семьи и семейного быта нашли отражение в работах И.Г. Оршанского, А.Я. Ефименко, А.А. Леонтьева, СВ.
1 Иванюков И.И. Падение крепостного права в России. СПб.: Тип. Н.И. Мамонтова, 1882; Джаншиев Г.А.
Эпоха великих реформ. СПб.: Тип. Б.М. Вольфа, 1892; Корнилов А.А. Крестьянская реформа. СПб.: Тип. П.П.
Гершунина и К, 1905; Васильчиков А.И. Сельский быт и сельское хозяйство в России. СПб.: Тип. М.М.
Стасюлевича, 1881; Головин К.Ф. Община в литературе и действительности. СПб.: Тип. М.М. Стасюлевича,
1887; Воронцов В.П. Прогрессивные течения в крестьянском хозяйстве. СПб.: Тип. И.Н. Скороходова, 1892;
Корелин А.К. Общинное владение в России. СПб.: Тип. А.С. Суворина, 1896; Вениаминов П.П. Крестьянская
община (что она такое, к чему идет, и что может дать России). СПб.: Трудовой союз, 1908.
2 Велецкий С.Н. Земская статистика. Справочная книга по земской статистике. Ч. П. Программы
исследований. М.: Изд. М.и С. Сабашниковых, 1880.
3 Воейков Д.И. Экономическое положение крестьян в черноземных губерниях. СПб.: Тип. В. Безобразова и
К0, 1881; Вернер И.А. Курская губерния. Итоги статистических исследований. Курск.: Тип. Курского губ.
земства, 1887; Кашкаров М.П. Статистический очерк хозяйственного положения крестьян Орловской и
Тульской губернии. СПб.: Тип. В. Киршбаума, 1902.
4 Риттих А.А. Зависимость крестьян от общины и мира. СПб.: Тип. В. Киршбаума, 1903.
5 Ермолов А.С. Наши неурожаи и продовольственный вопрос Т. 2. СПб.: Тип. В. Киршбаума, 1909.; Он же.
Наш земельный вопрос. СПб.: Тип. В. Киршбаума, 1906.
6 Щербина Ф.А. Русская земельная община // Русская мысль. 1880. № 5. С. 90.
7 Огановский Н.П.Закономерность аграрной эволюции. Саратов: Сотрудничество, 1911.
8 Кауфман А.А. Русская община в процессе ее зарождения и роста. М.: Ленанд, 1908.
Пахмана, А. Филиппова, И. Харламовой1.
К анализу народного быта, обрядов, праздников одним из первых обратился москвовед И.М. Снегирев2. Филолог А.А. Потебня3 свою деятельность посвятил изучению славянского фольклора, верований,обычаев и обрядов. Этнограф С.В Максимов4, помимо русских верований, изучал общинный и артельный быт крестьян.
Большое внимание бытовым аспектам уделяли статистики и земские врачи, исследовавшие санитарное состояние и условия жизни рабочих, многие из которых являлись крестьянами-отходниками. Данные по статистике обращения в лечебницы крестьян и рабочих по всем уездам Московской губернии собраны, подсчитаны и проанализированы Н.Д. Соколовым5.
Известным дореволюционным исследователем промыслов Московской губернии являлся А.А. Исаев6.
Обширный материал о суевериях и обрядах русской деревни собрали и обобщили исследователи конца XIX в. Известный этнограф Д.К. Зеленин не только дал блестящие комментарии к материалам Архива Русского географического общества [далее РГО], но и на их основе написал ряд работ, посвященных сельскому суеверию . В.Н. Тенешевым была создана «Программа
этнографических сведений о крестьянах Центральной России» .
Совершенно новый, качественно иной этап в истории изучения крестьянского вопроса и крестьянской культуры начался в советское время. Марксистско-ленинская методология способствовала более глубокой проработке экономической составляющей крестьянской жизни, в ее основе
1 Оршанский И.Г. Исследование по русскому праву: обычному и брачному. СПб.: Тип. Е.А. Ландау, 1879;
Ефименко А.Я. Исследования народной жизни. Обычное право. М.: Тип. В.И. Касперова, 1884. Вып. 1.;
Леонтьев А.А. Крестьянское право. СПб.: Законоведение, 1909; Пахман СВ. Обычное гражданское право в
России. В 2-х т. СПб.: Изд. Имперского Санкт-Петербургского университета, 1877; Филиппов А. Женщина в
крестьянской семье // Русское богатство. 1880. № 3 - 4; Харламова И. Женщина в русской семье // Русское
богатство. 1880. № 3 - 4.
2 Снегирев И.М. Русские простонародные праздники и обряды. М.: Унив. тип, 1837 - 1839. Вып. 1 - 4.
3 Потебня А.А. О мифическом значении некоторых поверий и обрядов. М.: Унив. тип, 1865.
4 Максимов СВ. Нечистая, неведомая и крестная сила. СПб.: Изд. Тов. Р. Голике и А. Вильворт, 1903.
5 Соколов Н.Д. Промысловые занятия населения Московской губернии и его обращаемость в лечебницы. М.:
Изд. Моск. губ. земства, 1909.
6 Исаев А.А. Промыслы Московской губернии М.: Моск. губ. земск. упр., 1876. Т. 1-2.
73еленин К.Д. Описание рукописей ученого архива Императорского РГО. Пг.: Тип. А.В.Орлова, 1914 - 1916. Т.
1-3.
8 Тенишев В.Н. Программа этнографических сведений о крестьянах Центральной России. Смоленск: Губ. тип.,
1897.
лежал сугубо классовый подход и отношение к крестьянству как к мелкому собственнику.
Публикации первых лет советской власти носили атеистический характер1. Авторы стремились доказать разрыв жителей деревни с религией.
Н.П. Огановский являлся сторонником сохранения крестьянской общины и ее адаптации к новым экономическим условиям2.
Сторонником концепции семейно-трудового крестьянского хозяйства был
А.В. Чаянов , который первым обратил внимание на существенное развитие специализации крестьян в производстве начала XX в.
В 1950-1980-е гг. исследование жизни в деревне в XIX в. проводилось более обобщенно и многопланово, в основном, изучались экономические аспекты. Оценки характера и последствий реформ даны в работах П.А. Зайончковского, Б.Г. Литвака, Н.М. Дружинина и Л.Г. Захаровой4.
Эволюция традиционного хозяйственного уклада отразилась в исследованиях A.M. Анфимова, П.Н. Зырянова, И.Д. Ковальченко5.
В 1974 г. было издано фундаментальное исследование В.А. Александрова, где автор рассматривает изменение общины на протяжении XVIII - начала XIX в6. Функционированию крестьянского двора обычно-правовым регулированием посвящена работа Л.И. Кучумовой .
Проблемы повседневности советскими историками специально не исследовались. Чаще всего к ним обращались искусствоведы, этнографы, лингвисты, архитекторы. Например, отличительные особенности жилища
1 Семенов В. Кто кого (борьба старого и нового быта). М.: Крестьянская газета, 1928. С. 63.
2 Огановский Н.П. Аграрная реформа и кооперативное земледелие. Пг.: Мысль, 1919.
3 Чаянов А.В. Организация крестьянского хозяйства. М.: Кооперативное изд-во, 1925; Он же. Основные идеи и
формы организации сельскохозяйственной кооперации. М.: Наука, 1927.
4 Зайончковский П.А. Отмена крепостного права в России. М.: Госполитиздат, 1954; Литвак Б.Г. Переворот
1861 г. в России: почему не реализовалась реформаторская альтернатива. М.: Политиздат, 1991; Дружинин
Н.М. Русская деревня на переломе. 1861-1880 гг. М.: Наука, 1978; Захарова Л.Г. Самодержавие и отмена
крепостного права в России. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1984.
5 Анфимов A.M. Крестьянское хозяйство Европейской России. 1881 - 1904 гг. М.: Наука, 1980; Зырянов П.Н.
Крестьянская община Европейской России. 1907 - 1914 гг. М.: Наука, 1992; Ковальченко И.Д., Моисеенко Т.Л.,
Селунская Н.Б. Социально-экономический строй крестьянского хозяйства Европейской России в эпоху
капитализма. (Источники и методы изучения). М.: Изд-во МГУ, 1988.
6 Александров В.А. Сельская община в России (XVII - начала XIX в.) М.: Наука, 1976.
7 Кучумова Л.И. Сельская поземельная община Европейской России // Исторические записки. М.: Изд.
Академии наук СССР, 1981. Т. 106.
северного Подмосковья описал этнограф К.А. Соловьев1. Постройки различных регионов Московской области рассмотрены архитекторами Б.П. Зайцевым и П. Пинчиковым . Трансформацию народного крестьянского костюма Центрального промышленного региона в конце XIX в. изучала Е. В. Арсеньева3.
Большую работу по изучению семейной повседневности проделали этнографы, опубликовав свои наблюдения в сборнике «Русские: семейный и общественный быт»4; материальной культуре посвящен труд «Русские: историко-этнографический атлас»5.
В.Я. Проппом выявлены и систематизированы факты русской календарной обрядности, которые в трудах XIX - начала XX в. Были представлены разрозненно6. А.Б. Зернова рассматривает аграрный характер народных праздников как главный фактор проведения обрядов .
В конце XX - начале XXI в. усиливается интерес к изучению культурно-бытовых аспектов жизни крестьян XIX в. Важную роль для понимания истоков культурно-бытовых традиций сыграл фундаментальный труд академика Л.В. Милова, который провел глобальное исследование разнообразных сторон жизни великорусского пахаря XVIII - XIX вв., выяснил значение географического фактора в земледелии Московского региона и раскрыл
компенсационные способы выживания сельского сообщества .
Роль многовековых традиций в деревенском мире и значение общины в культурно-бытовой жизни крестьян показана в работе М.М. Громыко9. В
1 Соловьев К.П. Жилище крестьян Дмитровского края (Сев. часть Московского округа) // Труды музея
Дмитровского края. Дмитров: Изд. музея Дмитровского края, 1930.
2 Зайцев Б., Пинчиков П. Солнечные узоры. М.: Русский рабочий, 1978.
3 Арсеньева Е.В. Центр европейской части России // Крестьянская одежда населения европейской России (XIX -
XX вв.): Определитель. М.: Советская Россия, 1971.
4 Русские: семейный и общественный быт. / Отв. ред. М. М. Громыко, Т. А. Листова. М.: Наука, 1989.
5 Русские: историко-этнографический атлас: Из истории русского народного жилища и костюма (украшение
крестьянских домов и одежды) середина XIX - начало XX в. / Под ред. В. А. Александрова, П.И. Кушнера, М.Г.
Рабиновича. М.: Наука, 1970. Т. 2.; Русские: историко-этнографический атлас: Земледелие, крестьянское
жилище, крестьянская одежда (середина XIX - начало XX века) / Под ред. В.А. Александрова, П.И. Кушнера,
М.Г. Рабиновича. М.: Наука, 1967. Т. 2.
6 Пропп В. Я. Русские аграрные праздники. Л.: Изд-во Ленингр. ун-та, 1963.
7 Зернова А.Б. Материалы по сельскохозяйственной магии в Дмитровском уезде. Советская этнография. 1932.
№3.
8 Милов Л.В. Великорусский пахарь и особенности российского исторического процесса. М.: РОССПЭН, 2001.
9 Громыко М.М. Мир русской деревни. М.: Молодая гвардия, 1991.
совместной работе этого автора с А.В. Бугановым на богатом этнографическом материале представлены различные стороны менталитета русских крестьян1.
В 2000-х гг. увидели свет работы, освещающие проблему эволюции хозяйственного уклада села в конце XIX - начале XX в. на региональном уровне. Например, аграрным преобразованиям в Подмосковье посвящена диссертация Д.В. Ковалева2.
Ориентируясь на современный тендерный подход к исследованию, И.Н.
Милоголова, Л.А. Тульцева, В.А. Федоров помогли показали роль женщины в процессе сохранения и преобразования семейного уклада. Т.В. Привалова осветила проблемы медико-санитарного состояния крестьянской жизни и питания сельского населения4.
Отход от атеистических установок советского периода позволил рассмотреть влияние православных традиций на жизнь крестьян (работы В.Ю. Лещенко, Т.А. Ворониной, СВ. Кузнецова, Т.А. Листовой, Л.А. Тульцевой5).
Обширный материал по культуре повседневности черноземных районов России собран В.Б. Безгиным6.
В последние годы выпущен ряд интересных работ по истории крестьянской общины, выполненных на материалах конкретных губерний. Рассмотреть трансформацию конкретной сельской общины в том или ином историческом периоде позволяют, посвященные истории отдельных сел7.
1 Громыко М.М., Буганов А.В. О воззрениях русского народа. М.: Паломник, 2000.
2 Ковалев Д.В. Государственные аграрные преобразования и крестьянское хозяйство Подмосковья: Первая
четверть XX века. Дисс... доктора исторических наук. М., 2004.
3 Милоголова И.Н. Крестьянка в русской пореформенной деревне // Вестник МГУ. 1998. № 2; Тульцева Л.А.
Вдовья доля //Этнографическое обозрение. 1995. № 3; Федоров В.А. Мать и дитя в русской деревне (конец
XIX - начало XX в.) // Вестник МГУ. 1994. № 4.
4 Привалова Т.В. Быт русской деревни (медико-санитарное состояние деревни Европейской России) 60-е гг.
XIX - 20-е гг. XX в. М.: Ин-т рос. истории, 2000.
5 Лещенко В.Ю. Семья и русское православие (IX - XIX вв.). Спб.: Изд-во Фроловой Т.В, 1999; Воронина
Т.А. Пост в жизни русских // Православие и народная культура. М.: 1995. Кн. 5. С. 5 - 89; Кузнецов СВ.
Нравственность и религиозность в хозяйственной деятельности русского крестьянства // Православная жизнь
русских крестьян XIX - XX веков: Итоги этнографических исследований. / Под ред. Т. А. Листовой и др. М.:
Наука, 2001. С. 168 - 192; Листова Т.А. Народный православный обряд создания семьи // Там же. С. 7-35;
Тульцева Л. А. Божий мир православного крестьянина // Менталитет и аграрное развитие России (XIX - XX
вв): Материалы международной конференции. М.: РОССПЭН, 1996.
6 Безгин В.Б. Крестьянская повседневность (традиции конца XIX - начала XX века). М.: Тамбов: Изд-во
ТГТУ, 2004; Он же. Традиции сельской повседневности конца XIX - начала XX веков : на материалах
губерний Центрального Черноземья : дисс ... доктора исторических наук. М., 2006.
7 Еферина Т.В., Еферин Ю.Г. История села Старое Синдрово // Крестьяноведение. Теория. История.
Современность. М.: Московская высшая школа социальных и экономических наук, 1996. С. 160 - 205;
Кондрашин В.В. История села Лох // Крестьяноведение. Теория. История. Современность. М.: Московская
высшая школа социальных и экономических наук, 1997. С. 176 - 216.
Б.Н. Миронов в своем фундаментальном исследовании, посвященном социальной истории России, дал обширный обзор демографических процессов обусловленных эмансипацией крестьянства1. Антропологический подход в изучении правовой жизни российских крестьян второй половины XIX в. Лег в основу исследования Т.В. Шатковской2.
В статье М.Л. Левина3 выявлены причины сохранности традиционного жизненного уклада деревни даже в первой трети XX в.
Авторами монографии «Русские: история и этнография»4 исследованы семейное хозяйство, демографическое поведение, традиции и обряды сельской семьи. Огромный пласт семейного быта - от производственных до духовно-нравственных отношений - нашел научное осмысление в трудах упоминавшейся выше М.М. Громыко5.
Исследование праздничных традиций деревни конца XIX - начала XX в. на богатом этнографическом материале провела историк И.И. Шангина6.
В последнее время появилось множество изданий, посвященных русской кухне, из которых можно выделить работы историка В.В. Похлебкина, работы В.М. Ковалева и В.М. Могильного7, которые проследили развитие славянской и русской кухни на протяжении нескольких столетий, показав ее окончательное становление к концу XIX в.
История народного костюма представлена в монографиях Ф.М. Пармона «Русский народный костюм как художественно-конструкторский источник творчества», «Народный костюм: истоки дизайна»8. В них систематизирован материал музейных экспонатов, исследуются ансамбли костюмов, выявлены
1 Миронов Б.Н. Социальная история России периода империи (XVIII - начало XX в.): Генезис личности,
демократической семьи, гражданского общества и правового государства В 2-х т. СПб.: Дмитрий Буланин,
2000. Т. 2.
2 Шатковская Т.В. Правовая ментальность российских крестьян второй половины XIX века: Опыт
юридической антрометрии. Ростов н/Д.: Изд-во РГЭУ, 2000.
3 Левин М. Деревенское бытие: нравы, верования, обычаи // Крестьяноведение. Теория. История.
Современность. М.: Московская высшая школа социальных и экономических наук, 1997.
4 Русские: История и этнография / Под ред. И.В. Власовой и В.А. Тишкова. М.: ACT: Олимп, 2008.
5 Громыко М. М., Буганов А. В. О воззрениях русского народа. М.: Паломник, 2000.
6 Шангина И. И. Русские праздники. От святок до святок. СПб.: Азбука-Классика, 2004; Она же. Русские
девушки: (вторая половина XIX - начало XX века). СПб.: Азбука-Классика, 2008.
7 Похлебкин В.В. Кухни славянских народов. М.: Центрполиграф, 2005; Ковалев В.М., Могильный Н.П.
Русская кухня традиции и обычаи. М.: Советская Россия, 1990; Ковалев В.М., Могильный Н.П. Традиции,
обычаи и блюда русской кухни. М.: Терра-Кн. клуб, 1998.
8 Пармон Ф.М Русский народный костюм как художественно-конструкторский источник творчества. М.:
Легпромбытиздат, 1994; Он же. Народный костюм: истоки дизайна (на примере русского народного
костюма). М.: ООО «Паладин Д.С.», 2005.
костюмы-образы, в том числе и Московской губернии. Однако подобный материал характеризует народный костюм лишь с эстетической точки зрения, а не с исторической. Русской народной свадебной одежде, являющейся ярким атрибутом обрядовых действий в крестьянском быту, посвящено монографическое исследование СВ. Горожаниной и Л.М. Зайцевой1
Несмотря на повышенное внимание представителей различных научных направлений к истории русского крестьянства в том числе и к ее региональным аспектам, а также кардинальное обновление источниковой и методологической базы исторических исследований, изучение культурно-бытовых традиций на материале подмосковной деревни не вышло за рамки фрагментарных научных очерков по отдельным вопросам. Не существует исследований, которые бы отразили целостную картину трансформации культурно-бытовых традиций крестьян Московской губернии во второй половине XIX в.
Цель настоящей диссертации - проследить эволюцию культурно-бытовых традиций крестьян и влияние на них новой социально-экономической ситуации во второй половине ХІХ-го в. в России на примере Московской губернии.
Данная цель предполагает решение следующих задач:
выяснить изменения в традиционной деятельности крестьян Московской губернии на фоне социально-экономических преобразований в России второй половины XIX в.
показать внедрение новых форм быта, не отрицавших, а, наоборот, основанных на старом наследии;
проанализировать региональные особенности крестьянских традиций на примере повседневной материальной культуры Московской губернии;
проследить эволюцию жилища и хозяйственных построек, трансформацию народного костюма и изменения в русской кухне;
- на основе анализа повседневной духовной культуры крестьян в
пореформенное время выявить степень сохранения и утраты национальных
традиций;
1 Горожанина СВ., Зайцева Л.М. Русский народный свадебный костюм.: Из собр. Сергиево-Посад. гос. ист.-худож. музея-заповедника. М.: Культура и традиции, 2003.
- показать взаимосвязь традиционных нравственных ценностей и православной веры.
Источниковая база исследования определяется поставленной целью и задачами и представлена довольно большим кругом как опубликованных, так и неопубликованных источников.
Автором были привлечены материалы многих архивов.
В Центральном историческом архиве Москвы (ЦИАМ) большой интерес для исследования представляли фонды административных, землеустроительных, продовольственных, торговых, промышленных, транспортных, учебных, медицинских, научных, финансовых, сословных, земских, религиозных, кредитных, статистических учреждений, предприятий и организаций Москвы и Московской губернии дореволюционного периода, а также личные фонды членов Московского археологического общества (Ф. 2254, 2256), фонды Общества любителей естествознания, антропологии и этнографии при Московском университете (Ф. 455), которые содержат в себе этнографические сведения и статистические данные, собранные обществом за все годы их деятельности. Фонд Московской губернской земской управы (Ф. 184) содержит обследования дворов всех селений Московской губернии, которые помогают установить численность крестьян, уходивших на заработки в крупные города, сезонность и направление отхода, а также пол, возраст, экономическое положение, направление деятельности крестьян, покинувших родные места. Информация, позволяющая судить об изменениях в отношении крестьян к священнослужителям и религии, сосредоточена в фонде Московской духовной консистории (Ф. 203).
В фонде Московского общества сельского хозяйства (Ф. 419) представлены делопроизводственные документы, сведения о плодородии почв, приемах обработки полей и урожаях.
В Российском государственном историческом архиве в Санкт-Петербурге (РГИА) были изучены статистические сведения о населенных местах Московской губернии; об административном делении и народонаселении России, о составе сельских обществ, о численности и движении населения по губерниям России, о числе жителей по
национальностям, сословиям и вероисповеданиям, письма, ходатайства и жалобы крестьян, характеризующие недостатки и достоинства новых форм землепользования и взаимоотношения между крестьянином и общиной. Эти материалы содержатся в фондах Центрального статистического комитета МВД (Ф. 1290), Земского отдела МВД (Ф. 1291) и фонде Звенигородского уездного по крестьянским делам присутствия (Ф. 1429).
В фонде Этнографического бюро (Ф. 7) Архива Российского этнографического музея в Санкт-Петербурге (АРЭМ) изучен обширный материал, позволяющий воссоздать целостную этнологическую и социологическую картину жизни русских крестьян в пореформенное время.
В Научном архиве Русского географического общества в Санкт-Петербургем (НАРГО) большой интерес представила рукопись «О быте крестьян Московской губернии», которая позволяет проследить трансформацию обрядовой культуры, происходившую в течение XIX в., а также художественно-графические материалы, иллюстрирующие элементы костюма и интерьера (Разряд 22).
В Архиве Института этнологии и антропологии им. Н. Н. Миклухо-Маклая РАН (Архив ИЭА РАН) изучены разнообразные этнографические материалы по материальной культуре Московской губернии (Ф. 41).
Большую ценность представляют краеведческие материалы, хранящиеся в Центральном государственном архиве Московской области (ЦГАМО) - в частности, собрание историка В.И. Горохова (Ф.2402) и коллекция по истории Егорьевского уезда М.Н. Бардыгина (Ф. 739).
Интересный и важный материал был найден в фондах Историко-художественного музея г. Егорьевска, Историко-краеведческого музея г. Можайска, Историко-архитектурного и художественного музея «Новый Иерусалим» (г. Истра), Музея-заповедника «Дмитровский кремль» в г. Дмитров Московской области.
Ценная информация о быте и культуре крестьян почерпнута из опубликованных в разное время материалов, которые можно разделить на несколько групп.
К первой группе следует отнести документы официального делопроизводства (законодательные акты и указы, отражающие хозяйственную деятельность крестьян, данные правительственных учреждений и ведомств, отчеты специальных комиссий)1, материалы «Первой всеобщей переписи населения 1897 г.» 2 и «Переписи населения города Москвы за 1882 г. и 1902
Ко второй группе относятся материалы губернской и земской статистики, которые содержат обследования состояния сельского хозяйства, движения населения, материалы по определению санитарного состояния губернии, о климатических условиях и плодородности почв, о материальном положении крестьян и о промыслах Московской губернии4.
К особой категории источников следует отнести краеведческие очерки, материалы экспедиций и экскурсий по Московской губернии5, а также мемуары свидетелей происходивших событий и путевые заметки6.
Ценную для темы диссертации информацию по различным аспектам культурно-бытовой жизни крестьян, разнообразные статистические и этнографические материалы содержит периодическая печать второй половины XIX в.: газеты «Московские губернские ведомости», «Московские ведомости», «Русское слово», «Северная пчела» и др.
Методологическая основа и методы исследования. Методологическую основу диссертационного исследования составили принципы историзма и научной объективности. Конкретные явления рассматриваются как взаимосвязанные и изменяющиеся во времени, раскрываются объективные
1 Труды местных комитетов о нуждах сельскохозяйственной промышленности. Т.XXIII. Московская губерния. -
СПб.: Тип. Народная польза, 1903.
2 Первая Всеобщая перепись населения Российской империи 1897 г. / Под ред. Н.А. Тройницкого. СПб.: Центр,
стат. ком. м-ва вн. дел, 1898.
3 Перепись Москвы 1882 г. Вып.1-3. М. 1885-1886; Перепись Москвы. 1902 г. Вып. 1. Население пригородов.
4.1. Население М. Гор. Тип, 1906.
4 Московская губерния по местному обследованию 1898-1900 гг. Т. П. Вып. 2. М.: Стат. Отделение Московской.
Губ. земской, управы, 1903; Военно-статическое обозрение Российской империи Т.IV. Ч. 1 Московская
губерния. СПб.: 1-е отделение Департамента Генерального Штаба, 1853.
5 См.: Виноградов К. Деревня Марьино. Очерк. М.: Издание кружка Останкинско-Марьинского краеведческого
кружка при музее-усадьбе «Останкино», 1929; ОПИ ГИМ. Ф. 433 Историко-бытовая экспедиция в текстильные
районы Московской области (Пушкинский район, г. Серпухов, г. Щелково) в составе сотрудников ГИМ
Итиной, Казаковой, Ушакова. Тема: «Быт и культура рабочих в текстильной промышленности Московской
области».
6 Семенов СТ. Двадцать пять лет в деревне. Пг.: Жизнь и знание, 1915; Яковлев С. Подмосковные дорожные
заметки. М.: Наше время, 1862.
закономерности возникновения и исторического развития народных культурно-бытовых традиций, выявляется взаимосвязь единичного, особенного и общего.
В ходе работы использовались как общенаучные методы (анализ и синтез, выявление логических связей между составными частями, описательный метод), так и специальные исторические методы (сравнительно-исторический, исторических параллелей, ретроспективный, историко-генетический, историко-системный). В силу множественности и разнохарактерности источников применялся агрегативный метод - сбор разрозненных материалов и фактов из источников разных типов и видов.
Выбранные методы привели к необходимости расширения общецивилизационной методологической основы модернизационным подходом, который позволяет рассматривать культуру и быт отдельной категории общества в рамках определенного региона. Кроме того, были использованы антропологический подход, междисциплинарный и культурологический.
Научная новизна исследования. Культурно-бытовые традиции крестьян можно отнести к разделу, включающему в себя историю повседневности отдельной категории граждан. Данная тема в такой формулировке ранее не встречалась в качестве предмета специального монографического исследования. На сегодняшний день это первое исследование, которое объединяет в себе духовные и материальные ценности крестьян на примере Московской губернии пореформенного периода.
В диссертации впервые использованы многие архивные источники, которые ранее авторами исследований, посвященных культурно-бытовым традициям, обходились стороной. Это, в частности, материалы архивов историко-художественных музеев городов Егорьевска, Дмитрова, Можайска, Истры.
Впервые проблема повседневной материальной культуры крестьян второй половины XIX в. рассматривается с позиции «пролификации»1. Это понятие
1 Биологический энциклопедический словарь / Под ред. М.С. Гилярова. М.: Советская энциклопедия, 1986. С. 511.
применительно к истории позволяет более точно раскрыть процесс формирования новых напластований на уже сформировавшихся традициях.
Научно-практическая значимость. Материалы исследования могут быть использованы в преподавании отечественной истории, регионоведения, курсов по выбору для ряда специальностей, для написания учебников и учебных пособий по истории повседневности и культуры, а также в сфере среднего образования при создании электронных учебников для дистанционного обучения школьников. Также предполагается работа с этнографическими школьными музеями по пополнению коллекций артефактов.
Основные положения, выносимые на защиту:
Новая социально-экономическая ситуация в России пореформенного периода не могла не отразиться на повседневной культуре крестьян. Эти перемены нашли свое яркое проявление в Московской губернии - наиболее развитом отечественном промышленном регионе с высоким уровнем сельскохозяйственного и ремесленного производства.
Экономическая ситуация в деревне и развитие промышленности привели к оттоку мужского населения в город, что повлекло за собой смену семейно-родственных приоритетов. В частности, уход главы семьи в город на заработки делал доминирующим значение женщин в организации сельского и домашнего производства.
Быстрый темп жизни и сложные природно-климатические условия Московской губернии не давали возможности проверить эффективность внедрения технологий, привносимых из города, что приводило к недоверию к новым технологиям. В то же время происходило спонтанное наслоение традиционности и нововведений.
4. В пореформенное время происходят определенные изменения в
организации и строительстве крестьянских жилищ и хозяйственных построек,
в русской кухне и культуре питания, подвергается трансформации
крестьянский костюм, появляются новые праздники. Экономические,
материальные и бытовые изменения формировали новую ментальность, не
отрицавшую традиционные крестьянские ценности. В основе традиционных
нравственных ценностей лежали каноны православной веры.
Апробация исследования. Основные положения диссертации излагались в ряде публикаций и в докладах на конференциях: «Дни науки в МГПУ» в 2009 г., Международной научно-практической конференции «Этнокультурные технологии в образовании и воспитании» (22-23 марта 2007 г.), Международной конференции «XXI век: проблема подготовки специалистов в системе педагогического образования» (26-28 апреля 2007 г.), «Актуальные проблемы гуманитарных наук» 26 ноября 2010 г. в ГОУ ВПО МГПУ, а также в процессе чтения лекций ученикам Центра образования № 491 «Марьино».
Структура диссертации соответствует ее целям и задачам и
представлена введением, тремя главами, заключением, списком источников и литературы и приложением.
Развитие ремесла и крестьянских промыслов
Лето в московском регионе начинается с середины июня и заканчивается «бабьим летом» в середине сентября. Холодными и дождливыми месяцами, как правило, становятся июль и август, так как в это время выпадает четверть годовой нормы осадков1. Небольшие колебания в распределении дождей могут обернуться засухой весной и ранним летом, за которой следуют ливни в уборочную страду. В среднем температура в июле в Подмосковье составляет от +17 до +19, а летняя максимальная температура достигает +342.
Осень в Подмосковье наступает во второй декаде октября, потому что растет влияние арктического воздуха, и это приводит к ночным заморозкам.
Таким образом, климат типично-умеренной зоны, осложненный весенними и осенними заморозками и переменным характером лета, резко ухудшал условия для земледелия в Московской губернии. Всякий род почвы имеет свои особенности, которые следует учитывать при ее обработке. Подмосковье находится в южной части дерново-подзолистой почвенной зоны. Дерново-подзолистые почвы состоят в основном из суглинков. В этой массе встречаются и небольшие участки болотистых почв3. В связи с этим, в большинстве уездов Московской губернии урожай основных культур не поднимался выше сам-4, сам-5, а озимые в хорошие урожайные годы давали сам-7, сам-84 (Сам - единица измерения урожайности сельскохозяйственных культур, выражающая соотношение затрат семян на посев к полученному урожаю). Самым большим препятствием для земледелия служили неплодородные почвы: суглинок и супесок, которые преобладали в северных частях Дмитровского и Клинского уездов, северо-восточной части Богородского уезда; на юго-западе последнего, в Рузском, Волоколамском и части Московского уездов находилось болотистое пространство, которое осушалось канавами. Глинистый слой располагается по правому берегу Москвы-реки, в Московском уезде, по левую сторону реки тянулась глинистая полоса. Она простиралась из Можайского уезда к востоку до истоков Клязьмы, проходя по Рузскому, южной части Волоколамского, Клинского и северной части Звенигородского уездов. Песчаные зоны окружали Москву с северо-востока и запада, и в северо-западном направлении полоса песков достигала границы Московской и Тверской губерний. На западе пески проникали в Богородский и Бронницкий уезды, там они смешивались с супеском и суглинком, песчаная полоса также тянулась по берегу Оки. Илистый грунт, удобный для хлебопашества, распространен в юго-западной и центральной части губернии. В Рузском и Звенигородском уездах также находился илистый грунт, он располагался на левой стороне Москвы-реки и, переходя на правый берег, продолжался к югу, до границы Калужской губернии, покрывая юг Рузского и Звенигородского уездов и почти весь Верейский уезд1.
В Московской губернии почвы часто перемешивались, и не было возможности их упорядочить, суглинок и супесок постоянно превращался в глину и песок. В Подольском, Серпуховском и Коломенском уездах твердый грунт перемешивается с глинистым, в некоторых районах песчаный грунт перемешивался с болотистым. Так, например, песчаная полоса, идущая к северо-западу от Москвы в пределах Московского уезда, перерезались болотистыми речками Какоткой, Черной Грязью, ручьем Вязь, протекающим в вязкой лощине. Весенние разливы покрывали равнины, и даже высокие берега, плодородным слоем почвы, не требующим даже удобрения для посевов; в некоторых местах илистый грунт превращался в чернозем, который встречался редко, только в Рузском и части Звенигородского и Верейского уездов.1.
По качеству своему луга Московской губернии можно подразделить на заливные, болотистые и полевые. Первые распространены близ рек Оки, Москвы, Нерской, Истры, верхних частей рек Мочи, Десны, Клязьмы, Шерны, Ламы, Сестры, Яхромы, верхних частей Пахры. Наиболее богаты заливными лугами Бронницкий, Коломенский и Серпуховской уезды; в первом уезде эти луга находились по обеим сторонам Москвы-реки, в последнем – по левому берегу Оки, а в Коломенском – по обеим этим рекам2.
Болотистыми лугами богаты Богородский, Дмитровский и Клинский уезды; полевыми – Верейский и Подольский3.
В Подмосковье впервые в пореформенный период начали сеять кукурузу (конский зуб) и булову (топинамбур), традиционно сажали пшеницу озимую и яровую рожь и пшеницу, просо, ячмень, овес английский, гречу английскую, чечевицу, горчицу, горох, коноплю американскую, репу, редьку, клевер, люцерну французскую, производили мед столовый, лен псковский4.
Традиционно существовало два основных вида пахоты. «В свалку» пахали косулей или сохой, получались довольно частые и глубокие борозды с одинаковым наклоном с двух сторон. Обрабатывая землю в сырых местах, старались делать борозды как можно прямее, для того, чтобы обеспечить сток воды. Другим видом пахоты являлся «развал», когда орудием труда рассекали каждый уже отваленный пласт. Такой способ применяли обычно на ровных пространствах. Одновременно, особенности обработки почвы соотносили с характером культур, которые предполагалось высевать на этом поле
Трансформация традиционного крестьянского костюма Московской губернии
Центром токарного промысла стали волости Вороновская (деревни Бабенки, Голохвастов, Шубино, Пудово, Сипягино, Троица, Старо-Свитно, Логиново, Бакланово) и Краснопахорская (деревня Малинки, Филино, Чириково, Никольское). Популярностью пользовались пустотелые игрушки, имеющие внутреннюю обточку и изделия с наружным точением или небольшим внутренним (грибы, яйца, яблоки, рюмки и прочие). В Краснопахорской волости стали популярны шахматы, шашки, кегли, крокеты, бочонки для лото и бирюльки.
Самые мелкие детали вытачивались под увеличительным стеклом. Наборы бирюлек продавались в московских магазинах в комплекте с шоколадными наборами. Изготавливались также сувенирные наборы из дерева и кости. Подобные образцы сохранились в музеях Москвы, Сергиевого Посада, Звенигорода (см. ил. 14.) 1.
Промыслом занимались с сентября по июнь, прерываясь на два летних месяца, когда время уделялось полевым работам. Главным сырьем для игрушек оставалась липа, из которой делали разъемные погремушки, грибы, вкладные шары, яйца, матрешки. Из осины, березы, клена, яблони и ольхи вырезали пирамиды, кегли, крокет, шахматы, бирюльки и другие настольные игры. Из мозжухи вытачивались бусы, самоварчики. Заготовку древесины вели до Петрова дня (12 июля), затем снимали кору, распиливали, сушили2.
Занимались работой в специальных помещениях, здесь ставилась печь, и устанавливались токарные станки. От пола до потолка сооружались нары для просушки материала. Выточенные изделия шкурили, окрашивали, затем полировали. К политуре добавляли различные красители – фуксин, крон канареечный, ультрамарин, сажу. Во время вращения на станке краска ложилась тонким слоем на поверхность изделия, а полировка придавала блеск. Закупки осуществлялись через скупщиков. Товар отправлялся в санях в Москву по старой калужской дороге, там его скупали лавочники, отсылали на железную дорогу, откуда продукция расходилась по городам России. Первым токарем-матрешечником считается подольский житель В.П. Звездочкин. Разъемная кукла появилась в Московской мастерской при магазине «Детское воспитание» накануне выставки в Париже в 1900 г. Ее создал художник Сергей Васильевич Малютин. На основе бабенской куклы сформировалась впоследствии сергиевская матрешка, затем – семеновская и полхов-майданская. Так из авторского образа появилась на свет русская народная игрушка1.
Сергиев Посад славился изготовлением игрушек и различных сувенирных наборов. Во второй половине XIX в. здесь работало три десятка мастерских, имеющих различную специализацию. Часть ремесленников вытачивала колеса, валики, «скелетки», другие мастера изготавливали пасхальные яйца. Также были кустари, которые специализировались на изготовлении столовых приборов, которые украшались сюжетами из жития Сергия Радонежского. Такая посуда требовала также умения резной обработки.
Среди мастеров-игрушечников стала развиваться специализация: одни резали или лепили туловища кукол, другие делали голову, третьи одевали игрушку. Ведущей специализацией стало «красильное дело» лепной и резной игрушки, а по числу кустарей главное место занимала игрушка из папье-маше и мастики. Занимаясь отделкой, мастера применяли не только краски, но и цветную, и золотую бумагу. Блеск и сияние игрушек ассоциировались с богатой и красивой жизнью. Часто игрушки становились украшением домов.
В 1870-е гг. в Сергиевом Посаде насчитывалось около 333 мастерских, из них 156 лепных, 43 резных, 28 токарных, 11 одевочных и 95 смешанных, где работало более 1000 ремесленников2. Повседневная культура игрушечников была связана с домашним бытом и городской средой. Работали у себя дома, в летнее время во дворе. Все стадии производства были распределены главой семьи в соответствии с возрастом. Дети начинали работать с 11–12 лет после обучения в начальной школе, однако знакомились с ремесленничеством ученики с 5–6 лет.
Лучшим материалом считалась липа, на втором месте была ольха, а затем береза и осина. Летом чурки оставляли сушить и брали в работу через два года, рабочий год составлял около 270 дней.
Особым подспорьем для мастера были ученики, в некоторых семьях было до пяти помощников, часто приобретали навыки мастерства в Москве, изучали книги, необходимые для творчества. Источниками вдохновения служили лубочные картинки, гравюры, литографии.
Мастера подражали фарфоровым фигурам, так как они часто работали модельщиками на заводах Ф. Гарднера и А. Попова.
Самым популярным товаром были дешевые деревянные куклы, которые самими мастерами шутливо названы «дурами». Куклы были броские, в пышных и неправдоподобных платьях, фантастических шляпах с цветами и перьями, надутые и высокомерные. Но при этом – веселые и красочные. Народ брал «дур» охотно. Были для «дур» и кавалеры им под стать – гусары с рукой «кренделем» и в высоченных киверах.
Одевальщицы поставляли на рынок кукол-«скелеток». В этих игрушках соединялось сразу несколько видов ремесел - токарное изделие-туловище, голова из папье-маше или мастики, одежда делалась из ткани и приклеивалась на туловище (см. ил.15).
Изменения в культуре питания в крестьянских семьях Московской губернии
Распространенным мужским головным убором была валянная из поярка шляпа с узкими прямыми полями, с высокой, слегка сужающейся кверху тульей и прямым круглым донцем; тулья могла сужаться до середины, а затем кверху снова расширяться, образуя перехват. Такие шляпы назывались гречневиком, черепенником. Носили также валенку - валяный высокий колпак с нижней частью, отвернутой вверх наподобие околыша. Зимой носили меховые треухи и малахаи со стоячим меховым козырем спереди и отворачивающейся вниз задней лопастью, а также овчинные папахи. К концу XIX - началу XX в. получает распространение, особенно у парней, молодых мужиков и зажиточных крестьян, картуз с небольшим лакированным кожаным козырьком, суконный, с довольно высоким околышем и невысокой мягкой тульей1.
Вся мужская одежда непременно подпоясывалась широкими кушаками, довольно длинными, несколько раз оборачивавшимися вокруг талии, с концами, заткнутыми по бокам за кушак, и поясами-покромками, ткаными, узорчатыми, с концами, украшенными кистями и бахромой, довольно длинными, либо несколько раз оборачивавшимися по талии. Носили и длинные крученые пояса с кистями, завязанные узлом. Без пояса могли выйти «на люди» только маленькие дети. Богатые подпоясывались высоко, под грудь, чтобы выпирал живот, бедняки - низко, почти по кострецу. Обувались в лапти с онучами, рабочей обувью были ступни или босовики, а праздничной - смазанные дегтем сапоги из толстой кожи. В женской одежде выделяется больше различий по сравнению с мужской. В Верейском и Можайском уездах Московской губернии в середине XIX в. еще бытовала понева с рубахой, что было характерно для южан2. Этому комплексу соответствовали кичкообразные головные уборы-сороки. В XIX в. поневный комплекс распространен среди старшего поколения, молодые девушки и женщины надевали сарафаны. Веяния южных губерний отразились и в способе де корирования рубах: встречается узкая цветная обшивка у ворота и рукавов, на рукавах еще поперечные полосы1. Пожилые люди носили более древний «косоклинный» сарафан. Одеждой молодых женщин и девушек являлся новый прямой сарафан на лямках, «московский», который шился из покупных тканей и служил праздничной одеждой.
Женщины в возрасте носили сороки, такой головной убор подходил к косо-клинному сарафану. Молодые надевали кокошники. Сороки и кокошники постепенно вытеснялись повойниками и сборниками.
Женский крестьянский костюм в XIX в. подвержен веянию городской моды. Платья, юбки, кофты изменяются в рамках традиционных устоев, так, чтобы в данной одежде можно было работать в поле и заниматься домашним хозяйством. Платье шьется более свободным, без корсажей и косточек. Юбки и сарафаны - на лифе. Особо популярной стала кофта «казак», приталенная, с расходящейся «баской». Она носилась поверх широких юбок, закрывая пояс.
В 1860-е годы модницы надевают «канолины» (кринолины). Но они не прижились, вместо этого носили юбки, стеганые на вате, что было удобно зимой. Летом их носили для утолщения фигуры2.
Типичным комплексом женской одежды являлись пестрядная или ситцевая рубаха с длинными рукавами и крашенный сарафан с пояском, который надевался поверх рубахи и передника. Из обуви носили лапти с онучами, а также коты, чахчуры.
Основной и неотъемлемой частью крестьянской одежды Московской губернии считался передник, неповторимый и уникальный по своему эстетическому оформлению. Неприметный и скромный в повседневном костюме, он служил красочным украшением праздничной одежды. Шился передник из фабричных тканей, отделкой служила вышивка, выполненная с большой заботой и присущим народным умельцам чувством красоты.
В Московской губернии был распространен передник с «грудинкой», надевавшийся через голову. Такой передник состоял из двух частей: небольшого куска ткани прямоугольной формы - «грудинки» - и пришитого к нему прямого полотнища. Держался он на лямках, пришитых к «грудинке», а сзади держался на тесемках. Подобные передники шили из холста и ситца, их украшали шелком, металлической нитью, браным ткачеством, вышивкой, позументом и металлической бахромой. Передники имели различную длину. Самый простой передник, называвшийся фартуком, представлял собой кусок ткани с пришитым к нему завязками. Ежедневный фартук был холщовым и декорировался полосами узорного ткачества, а праздничный - из кисеи (см. ил. 37)1.
Поверх сарафанов и рубах надевали верхнюю одежду: холодники, душегрейки, обжимы, зипуны, кафтаны. Женская верхняя одежда была аналогична мужской, но более обильно украшалась (см. ил. 38).
В праздник надевали другой костюм, модного покроя. Зажиточные крестьянки носили «московские» сарафаны из шелка и парчи. В некоторых уездах в будни ходили в сарафанах, а в праздники носили платья. И старые и молодые женщины-старообрядки, собираясь на молитву, надевали косоклинный сарафан, головной убор с платком, покрытым в роспуск2.
Праздничный наряд крестьянки Верейского уезда Московской губернии состоя из декорированного ситцевыми лентами косоклинного сарафана из синей китайки, ситцевой рубахи с полосами узорного ткачества, передника с нашитыми ленточками из ситца и сороки из красного штофа с золотым галуном (см. ил. 39).
Основной одеждой крестьянки была рубаха. Часто она была и единственной, в основном для девушек и старух. Крестьянки среднего возраста надевали ее на покос, жатву и другие полевые работы.
Развитие семейно-родственных отношений
Так, в Клинском уезде Московской губернии мать шептала при родах: «Господи Иисусе Христе, Николай Угодник, Пятница Параскева, Варвара Великомученица, простите меня все православные христиане, мать сыра земля, небо синее, солнце ясное...»1.
Если ребенок родился в «пленке», («сорочке», «рубашке»), то есть покрытый природной оболочкой, то он был наделен счастливой долей. В противном случае мальчика заворачивали в отцовскую рубашку, а девочку в материнскую. Причем рубаху нельзя было стирать, чтобы не ушла магическая сила. Обычно младенца закутывали в «рукотерник», полотенце, которым вытиралась вся семья. Пеленки делали из старой одежды, ноги ребенку обязательно затягивали, свивали, чтобы они были прямыми. Если же в семье уже до этого умирали дети, то повитуха, женщина без образования, но знающая все приметы и поверья, заворачивала новорожденного в отцовские штаны. Часто рождались слабые дети с физическими дефектами. По традиции новорожденного клали в теплую печь или распаривали в бане, чтобы «вылепить» правильную форму тела, издревле считалось, что младенец уподобляется хлебу, «не допекшемуся в утробе матери»2. В Московской губернии считалось, что роженица и повитуха подвержены сглазу и влиянию злых сил в течение девяти дней, именно поэтому на девятый день совершался обряд очищения. В этот день знахарка прощалась с семьей и получала плату за труд. До совершения процесса инициации ребенок воспринимался как некое существо, только внешне подобное человеку, в которого может вселиться нечистая сила и забрать с собой. Кроме этого родственники часто были не довольны полом ребенка. Если рождалась девочка, матери часто давали понять в грубой форме, что она родила не того, кого они бы хотели. Но говорили об этом лишь в первый день, чтобы ребенок не слышал негативной реакции и не стал «чертенком».
Церковным процессом вхождения малыша в мир людей являлось крещение, которое происходило на следующий день после родов. После ритуала младенец получал имя. Среди обрядовых действий, совершаемых над младенцами, следует выделить обряд первого подпоясывания. Крестная мать в предназначенный для этого день приносила крестнику (крестнице) поясок, нередко и другие предметы одежды: шапочку, рубашечку, а также подарки - и с пожеланием «быстро расти» и быть здоровым подпоясывала его, после чего обычно следовало небольшое угощение. Пояс являлся обязательным элементом народного костюма, он защищал человека от злых сил1.
Можно также допустить, что обычай сохранял в измененном виде церковный обряд надевания пояса на ребенка. Такой элемент чинопоследования таинства крещения в XIX в. уже вышел из обихода и сохранялся лишь в обычае крещения у старообрядцев.
Как правило, ритуал совершался на 40-й день после рождения. Подпоясывать младенцев раньше этого срока в Клинском уезде Московской губернии считалось грехом. Во время обряда крестная ставила своего крестника к печному столбу и говорила, одевая ему пояс: «Будь здоровым и толстым, как столб печной!»2.
Первые попытки ребенка сделать самостоятельные шаги сопровождались действиями, имевшими целью освободить ножки малыша. В Московской губернии, когда малыш долго не начинал ходить, кто-либо из взрослых должен был ножом, лучиной или просто пальцем сделать между детскими ножками (иногда перед ними) движение, имитирующее разрезание, поэтому само действие называлось «путы резать»1.
Первый период жизни назывался младенчеством и мог длиться до семи-восьми лет. Выделение гендерных признаков происходило не ранее, чем через год после рождения. В XIX веке обряд предусматривал «посажение ребенка рядом с объектом, символизирующим мужскую или женскую сферу жизнедеятельности (для мальчиков – конь, топор, борона, сабля, различные «мужские» инструменты; для девочек – веретено, прялка, чесальный гребень и т. п.); острижение волос мальчику и заплетание косы девочке; переодевание их соответственно в мужскую и женскую одежду (мальчик впервые надевал штаны или шапку, девочка – юбку, а иногда – платок)»2. Зимой детей не выводили на улицу, из-за отсутствия теплой одежды, младенцы обычно спали и играли на печи, общаясь с родными и домашними животными. Летом малыши проводили все время на улице под присмотром старших. Если у матери не было молока, то ребенку давали козье или коровье, кроме того кормление было нерегулярным. Вместо соски использовали «жевку», кусок белого хлеба, завернутый в тряпку. Забота о младших братьях и сестрах возлагалась на детей уже с 4–5 лет, во время игр они часто забывали ухаживать за младенцами, часто роняли воспитанников. От недостатка свежего воздуха, сырости и сквозняков малыши часто болели. Лечили в ту пору отпрысков знахарки, хворь часто объяснялась «дурным глазом». «Если суждено жить, то больной ребенок, выздоровеет, а если ему суждено умереть, то ничто ему не поможет», – так пишет В. Ильинский
