Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Заграничные поездки императора Николая II в 1896-1905 гг.
1. Визит Николая II в Австрию в августе 1896 г 31
2. Посещение российским императором Германии и Великобритании осенью 1896 г 46
3. Визит Николая II к французскому президенту Феликсу Фору в сентябре 1896 г 65
Глава 2. Визиты Николая II на Запад в 1901-1905 гг.
1. Визит Николая II во Францию в сентябре 1901 г 83
2 Свидания Николая II и Вильгельма II в 1901-1903 гг 91
3. Визит российского императора в Вену в сентябре 1903 г 102
4. Свидание Николая II и Вильгельма II летом 1905 г. Бьеркский договор 111
Глава 3. 1907-1909 гг.: визиты и свидания.
1. Свидания двух императоров в Свинемюнде в июле 1907 г 129
2. Свидание Николая II и Вильгельма II в шхерах в июне 1909 г 155
3. Визит императора Николая II в Англию и Францию летом 1909 181
Заключение 201
Список источников и литературы 212
Введение.
- Посещение российским императором Германии и Великобритании осенью 1896 г
- Свидания Николая II и Вильгельма II в 1901-1903 гг
- Свидание Николая II и Вильгельма II летом 1905 г. Бьеркский договор
- Свидание Николая II и Вильгельма II в шхерах в июне 1909 г
Введение к работе
Актуальность темы исследования обусловлена, прежде всего, сохранившейся традицией международного этикета. При традиционных отношениях монархических и президентских дворов обмен визитами составляет вполне традиционное, обыденное явление, но в то же время даёт возможность продемонстрировать перед всем миром дружественное или, наоборот, нейтральные или даже неприязненные отношения между государствами. Свидания коронованных особ глав государств традиционно входили в обиход международной жизни и являлись обязательным аспектом в конфигурации международных отношений. Такие свидания вызывали острый интерес, который определялся в значительной степени тем, что характер визитам придавала неожиданность или исключительность событий; таким образом, их политическое значение все более возрастало, но вместе с тем заметно утрачивался их характер, как проявление простого акта вежливости. Вот почему огромное значение придавалось тому, будет ли очередное свидание императорских особ «актом родственной вежливости», или же его результат станет событием в дипломатической жизни России, Европы и мира.
В настоящем исследовании продемонстрировано, как постепенно обозначался переход российской дипломатии от династической, «личной» к дипломатии официальной, государственной. Думается, поездки российского императора Николая II в Европу в конце XIX - начале XX вв. преследовали определённые цели и намерения, которые нередко отражали непоследовательность российской дипломатии, наглядно демонстрировали её частые «зигзаги», особенно в условиях революционных потрясений и социальных катаклизмов в 1905-1907 гг.
С одной стороны, были продемонстрированы в международном масштабе всё ещё сохранившиеся величие, сила и могущество Российской империи в конце XIX в., а её монарх предстал как искренний сторонник поддержания традиции, завещанной ему его отцом и предшественником.
С другой стороны, обозначившееся разделение Европы на враждебные блоки в начале XX в. (на англо-франко-русскую группу и страны «Тройственного союза»), которое впоследствии было официально закреплено формированием двух антагонистических лагерей, обусловило перемены в традиционном курсе российской внешней политики и, по сути, ознаменовало её переход на новый уровень международных отношений уже к 1907 г.
Бесспорно, что результаты заграничных визитов Николая II в страны Европы в конце XIX в. позволяют обозначить внешнеполитические пристрастия и устремления нового царя в начале царствования, одновременно, они определяют те причины, по которым на курс российской внешней политики немалое влияние оказывали то «старые друзья» в лице родственной по строю и духу Германской империи, то относительно «новые союзники» в лице Франции, а затем и Англии, долгое время следовавшей политике «блестящей изоляции».
Думается, что в этих условиях чрезвычайно актуальным является проведение определенного тождества между общими принципами, лежавшими в основе стремлений и представлений внешнеполитических органов власти тогдашней России и современного положения дел в этой области.
Помимо исторической актуальности не менее значимо то обстоятельство, что в современных исторических условиях развития России и её положения на международной арене, изучение вопросов, связанных с историей внешней политики страны, особенно в её переломные моменты, позволит адекватно оценить прошлое, понять приоритеты внешней политики России на нынешнем этапе и использовать весь многовековой опыт российской дипломатии для достижения позитивных результатов во внешней политике государства на сегодняшнем этапе его развития и в будущем.
Степень изученности проблемы.
В отечественной и зарубежной историографии специальные работы, посвященных заграничным поездкам Николая II в Европу в 1896-1909 гг., отсутствуют, хотя эпоха правления последнего российского императора традиционно привлекала внимание историков.
Проанализировав работы по истории внешней политики России в период правления императора Николая II, а также по истории международных отношений этого периода, диссертант пришел к выводу, что о некоторых визитах Николая II в Европу в конце XIX - начале XX вв. упоминали авторы почти всех исследований, ведь игнорировать роль личных контактов монархов при рассмотрении внешнеполитических вопросов международных отношений не представлялось возможным.
Некоторые аспекты визитов Николая II в Европу в 1896-1909 гг. нашли отражение в специальных трудах, посвященных механизму принятия внешнеполитических решений в России в указанный период и рассматривающие историко-дипломатические проблемы в непосредственной связи с внутренней политикой страны.
Уже в некоторых работах советских историков 20-30-х гг. XX в. можно обнаружить упоминания о свиданиях русского царя и германского кайзера Вильгельма II в Бьерке летом 1905 г. и в Свинемюнде в июле 1907 гг.
Так, например, в сборнике статей М.Н. Покровского «Империалистическая война», в монографии A.M. Зайончковского «Подготовка России к мировой войне в международном отношении» и работах Е.В. Тарле «Европа в эпоху империализма», «Императоры Вильгельм II и Николай II в 1904-1907 гг. Неизданная переписка» исследователи в особенности отмечают роль германского кайзера, как дипломата, который пытался во что бы то ни стало «втянуть» русского царя в образование новой континентальной коалиции европейских держав в 1904-1905 гг.
Вопросами, связанными с внешней политикой русского царизма в начале XX в. в отечественной историографии 40-х гг. занимался профессор Г. Д. Деборин. Результатом его исследований явилась монография «Международные отношения в период русско-японской войны и первой русской революции 1904-1907 гг.», освещавшая события международной внешнеполитической истории в переломное для России время революционных и социальных потрясений. В работе дана широкая картина «вовлечения» Российской империи в политику «дальневосточных авантюр», её сближения накануне первой русской революции с родственной по строю и духу Германией на примере свидания Николая II и Вильгельма II в финских шхерах летом 1905 г.
Некоторые аспекты свиданий Николая II с европейским монархами нашли отражение в специальных исследованиях историков 50-60-х гг. XX в., посвященных механизму образования в Европе военно-политических блоков и рассматривающих историко-дипломатические проблемы в непосредственной связи с международными отношениями европейских держав. В монографиях Э.М. Розенталя «Дипломатическая история франко-русского союза в начале XX в.», А.З. Манфреда «Образование франко-русского союза», А.Я. Грунта «Россия в эпоху империализма (1890-1907 гг.)», П.Н. Ефремова «Внешняя политика России 1907-1914 гг.», заграничные поездки Николая II рассматриваются через призму внешнеполитических перипетий, как составная часть международных отношений нового времени.
В 60-70-е гг. XX в. выходят в свет такие классические монографии, как работы И.В. Бестужева по истории внешней политики России «Борьба в России по вопросам внешней политики в 1906-1910»; её взаимоотношений с союзниками A.B. Игнатьева «Русско-английские отношения накануне Первой мировой войны (1908-1914)»; международных отношений в новое время И.И. Астафьева «Русско-германские дипломатические отношения 1905-1911», В.М. Хвостова «История дипломатии: дипломатия в новое время: 1876-1914».
Следует, однако, отметить, что большинство исследований в отечественной историографии 60-70-х гг. упоминают лишь общеизвестные, «ключевые» визиты императора Николая II в Европу (в 1896-1905 гг.), в то время как некоторые не менее значимые встречи европейских монархов на высшем уровне (такие, как визит Николая II во Францию осенью 1901 г., свидания российского и германского императоров в Ревеле летом 1902 г.), остаются без внимания.
Только в 90-е гг. в поле зрения исследователей попадает изучение заграничных поездок Николая II в тесной связи с внешнеполитическим курсом России, её «династической» дипломатии в конце XIX - начале XX вв. Впервые была предпринята попытка систематизации материала о личных контактах последнего российского императора с европейским монархами, появились и первые отдельные статьи, посвященные изучению этого вопроса.
Так, например, в 2001 г. была опубликована статья московского историка А.В. Игнатьева «Последний царь и внешняя политика» в журнале «Вопросы
истории» , а в 2002 г. в журнале «Новая и новейшая история» появилась статья
другого историка Б.М. Туполева «Происхождение мировой войны» , однако эти научные публикации дают анализ лишь некоторых визитов Николая II за границу (посещение Франции в 1896 г., свидания Николая II и Вильгельма II в 1903-1907 гг.), не рассматривая их как единое целое, как явление, отражающее кризис «родственной», династической дипломатии Российской империи. Следует, однако, отметить, что авторы единогласно отмечают роль личного влияния германского кайзера на русского царя и попытки германской дипломатии вовлечения России в орбиту своей политики в 1904-1907 гг.
Наиболее объективное, на наш взгляд, исследование соответствующего исторического периода создал эмигрантский историк С.С. Ольденбург. В результате в 1991 г. был издан его фундаментальный труд «Царствование императора Николая II» (ранее почти недоступный, т.к. он издавался лишь малым тиражом на Западе в 1939 г.). Это исследование даёт наиболее полное освещение заграничных поездок императора Николая II в 1896-1912 гг.; причем они даны одновременно с фрагментами анализа внутриполитических и событий в России, а также с некоторыми приложениями материалов как российской, так и зарубежной прессы.
По сути, единственным серьезным и полноценным опытом по систематизации материала о заграничных поездках Николая II в Европу в XX в., построенной на материалах широкого круга источников, прежде всего, архивных, является работа И.В. Алексеевой «Оппозиция его величества: Дума, царизм и союзники России по Антанте в эпоху П.А. Столыпина 1907-1911 гг.».
Во-первых, в этом историческом исследовании была предпринята попытка объединить две ведущие линии - историю внешней и внутренней политики России накануне Первой мировой войны - в единое целое. Во-вторых, именно в этом исследовании автор обращается к изучению особенностей родственной дипломатии России, её перехода от династической к сугубо государственной на примере свиданий российского императора Николая II и германского кайзера Вильгельма II в 1907-1909 гг., а также окончательный крах «личной» дипломатии России после визита русской парламентской делегации в Англию и Францию летом 1909 г. и последовавших за этой поездкой свидания Николая II с английским королем Эдуардом VII и французским президентом Фальером в июне 1909 г.
В зарубежной историографии уделялось некоторое внимание визитам Николая II в Европу, однако здесь также нет специальных комплексных исследований о заграничных поездках последнего русского царя.
В середине 30-х гг. XX в. выходит в свет двухтомный труд американского историка С. Фея «Происхождение мировой войны» по истории международных отношений - от образования франко-русского союза в 18911893 гг. до периода Первой мировой войны 1914-1917 гг. Здесь содержится и анализ некоторых встреч русского царя с европейскими монархами в 18961912 гг. Так, С. Фей рассматривает царский визит в Париж в 1896 г., посещения Николаем II в Австрии в 1896 и 1903 гг., а также свидания российского и германского императоров в 1905-1907 гг. Особенно примечательным является то, что американский исследователь анализирует переход франко-русских отношений конца XIX в. от «восторгов первого порыва» к официальным, сугубо дипломатическим отношениям в 1905 г., после инцидента в Бьерке в 1905 г.
Указывая на охлаждение российско-германских отношений после выше отмеченного свидания в финских шхерах, С. Фей показывает постепенный переход русской дипломатии на новый уровень международных отношений, в котором резко ослабело личное влияние монархов на ход мировой политики в Европе.
Вместе с тем, отдельные вопросы, связанные с взаимоотношениями России с европейскими «великими державами», удалось обнаружить и в исследованиях западных историков, посвященных российскому самодержавию, личности последнего русского императора, в том числе, и накануне Первой мировой войны.
Это - весьма интересная, хотя и очень спорная, как по концепции, так и по ряду приведенных в ней фактов, работа французского историка М. Ферро «Николай II», в которой особенное внимание уделяется русско-французским
1 О
отношениям в 1896-1900 гг . Указывая на «прочность уз» республиканской Франции и монархической России, автор, тем не менее, видит в этой связи надежды французских «республиканцев» на реванш после поражения от Германии в 1870-1871 гг., при поддержке бесчисленных армий русского царя, что особенно проявилось, по мнению исследователя, во время парижского визита Николая II в 1896 г.
Не менее значимым исследованием, посвященному последним Романовым, ставшим на Западе бестселлером (что редко случается с историческими трудами), еще в 60-70-е гг. XX в., является работа американского историка,
лауреата премии Пулицера, Р. Мэсси «Николай и Александра» . Подчеркивая близкие, «кордиальные», династически обусловленные связи России с Великобританией, автор указывает на «неизбежность» сближения двух могущественных империй, шаги к которому были предприняты еще во время свидания Николая II и королевы Виктории осенью 1896 г.
В западной историографии 1940-1980-х гг. также нет обобщающих исследований о визитах Николая II в Европу; поднимаются и затрагиваются лишь отдельные, частные моменты этой темы.
В конце 1930-х гг. в свет выходит работа английского историка Дж.П. Гуча «Перед войной. Уроки дипломатии» - сборник исторических очерков о разных государственных деятелях кануна и периода Первой мировой войны. Здесь содержится и глава о министре иностранных дел России А.П. Извольском, о присутствии российского дипломата при личных свиданиях европейских монархов. Так, например, автор упоминает о «ключевом» свидании российского и германского императоров в Бьерке летом 1905 г., о встрече в Свинемюнде, а также о визите Николая II в Коус и Шербур летом 1909 г.
Следует, однако, отметить, что в период 1920-1940-х гг. над историческими исследованиями иностранных авторов преобладали воспоминания непосредственных участников событий. Поэтому глава о А.П. Извольском носит описательный характер и построена на основе собственных мемуаров дипломата, опубликованных в Париже в 1927 г., а также на основе мемуаров и записок его современников.
В 1960-1970-е гг. на Западе появляется монография американской исследовательницы Б. Джелавич под названием «Столетие русской иностранной политики». В её работе дана картина постепенного «вовлечения» России в союз Антанты накануне Первой мировой войны, её отказ от родственной дипломатии и сближение со старым противником -
Англией. Вместе с тем, автор считает министра иностранных дел России А.П. Извольского министром, «бросающимся в балканские неожиданности».
Своеобразный взгляд высказывает автор и на состояние русско-германских отношений, указывая, что накануне Первой мировой войны в России существовал влиятельный круг лиц, симпатизировавших Германии. Здесь, по её мнению, сказывалась и приверженность старым консервативным порядкам, родственность политического строя Германии и России, длительная традиция экономических, родственных, идеологических связей (в частности, многие из русских государственных деятелей получили образование в Германии).
В 90-е гг. появилась работа М. Д. Макларена «Правительство и внешняя
политика в России 1900-1914», в которой довольно объективно, вне
зависимости от политических и идеологических догм, была предпринята
попытка исследовать исторический процесс, происходивший в России в годы
первых революционных и социальных потрясений 1904-1907 гг., его
последствия для империи в международном масштабе, с привлечением новых
архивных документов стран-участниц мирового кризиса .
Всё же, следует обратить внимание на то, что, несмотря на весьма недостаточное освещение таких немаловажных событий, как визиты в Европу императора Николая II в конце XIX - начале XX вв., это отнюдь не уменьшает их значительность и историческое значение в европейском и международном масштабе.
Объект и предмет исследования.
Объектом исследования являются заграничные поездки императора Николая II в Европу в 1896-1909 гг. Предмет исследования составляет содержание личных свиданий европейских монархов, пышный церемониал и строгий регламент встреч глав государств, а также результаты официальных контактов Николая II с руководителями великих держав Европы конца XIX - начала XX вв.
Цель и задачи исследования.
Главная цель диссертационной работы заключается в том, чтобы раскрыть переход России от династической, родственной, «личной» дипломатии монархов к государственной дипломатии на примере заграничных поездок императора Николая II на Запад в конце XIX - начале XX вв.
Поставленная цель предполагает решение следующих исследовательских задач:
доказать существование действенного франко-русского союза, заключённого в 1891-1893 гг., и дальнейшее его упрочение на примере визитов Николая II во Францию в 1896 и в 1901 гг.
обозначить взаимоотношения России и Германии в 1901-1905 гг., показать степень влияния германской дипломатии на выработку внешнеполитического курса России и продемонстрировать попытки образования новой международной континентальной комбинации держав в это время
обосновать характер сосуществования друг с другом двух различных империалистических блоков Европы: стран «Антанты» и членов «Тройственного союза» в 1905 - 1909 гг.;
раскрыть особенности сложного, неустойчивого переходного этапа в дипломатии России в 1905-1907 гг. на примере свиданий Николая II с германским кайзером Вильгельмом II в этот период, а также визитов российского императора в Англию и Францию в 1909 г;
доказать, что уже в начале XX в. резко ослабело влияние личных встреч монархов, Николая II и Вильгельма II, на принятие их странами реальных дипломатических решений и общий ход дипломатической политики Европы;
показать, что к началу Первой мировой войны российская внешняя политика окончательно перешла от политики «личной», династической к политике сугубо государственной. Хронологические рамки исследования.
Хронологические рамки исследования охватывают период с 1896 по 1909 гг. Внутри этого временного промежутка выделены два основных этапа:
С августа 1896 г. (первый официальный визит Николая II в Австрию) по июль 1905 г. (свидание Николая II и Вильгельма II в Бьерке);
С июля 1907 г. (встреча Николая II и Вильгельма II в Свинемюнде) по июль 1909 г. (визит российского императора в Англию и Францию летом 1909 г.).
В конце XIX в. основной доминантой во внешней политике России было укрепление союзных отношений с Французской республикой, что было подтверждено в ходе успешного визита Николая II в Париж осенью 1896 г.;
Страны «Тройственного союза» не оставляли попыток перетянуть на свою сторону бывшего традиционного союзника - Россию, что было продемонстрировано во время свиданий русского царя с австрийским императором Францем-Иосифом и германским кайзером Вильгельмом II в 1896-1903 гг. Это обусловило в дальнейшем зигзагообразную политику русской дипломатии (между Германией и Англией), нежелание открыто разрывать прежние династические взаимоотношения с Германией, необходимость выстраивать новые отношения (с Францией и Англией);
Политика «соглашений и балансирования», которой придерживалась Россия после поражения империи в русско-японской войне 1904-1905 гг. и социальных потрясений этого периода, «развязывала» руки германской дипломатии, которая не оставляла намерений вовлечь ослабленную Россию в орбиту своей политики, что было продемонстрировано в ходе свидания германского кайзера Вильгельма II и русского царя Николая II в Бьерке в июле 1905 г.;
Визит русской парламентской делегации в Англию и Францию летом 1909 г., а также последовавшие за ним свидания Николая II с английским королем Эдуардом VII и французским президентом Фальером обозначили переход российской дипломатии на новый уровень государственных дипломатических отношений. В этих условиях пышные, помпезные встречи русского царя и германского кайзера в 1907-1909 гг., как последние проявления придворной, «родственной» дипломатии, уже не могли влиять на принятие монархами лично внешнеполитических решений и особенно на их официальное признание;
Географические границы исследования.
Географические границы исследования распространяются в России на Санкт-Петербург и Петергоф, где происходили свидания монархов ведущих европейских держав.
Они также охватывают страны-союзницы России по Антанте, государства и города, которые посещал российский император во время своих заграничных визитов.
Источниковая база исследования.
Ценным и богатейшим источником в написании исследования (согласно заявленной в нем теме) является российская и европейская пресса. Следует отметить, что газетная хроника позволяет не только привлечь огромный фактический материал (часто ранее не известный исследователям), но и наиболее полно провести аналитический обзор событий и восстановить их фактологическую последовательность: в прессе периоды пребывания российской императорской четы за границей представлены буквально по часам, с момента прибытия до времени отъезда.
Кроме того, материалы русской и зарубежной печати позволили лучше представить остроту политических разногласий по вопросам внешней политики России в 1896-1909 гг. Следует отметить, что в первые годы правления Николая II русская, германская пресса, а также газеты будущих союзников по «Антанте» воздерживались от каких-либо острых комментариев к встречам на высшем уровне, ограничиваясь, в основном, официальной констатацией фактов заграничных свиданий монархов и больше увлекаясь подробным описанием пышного церемониала и внешнего декора, как неотъемлемой части «личной» дипломатии. Подобным образом официальные и консервативные органы печати, такие как «Правительственный вестник»19,
ЛЛ Л 1
«Новое время» , «Санкт-Петербургские ведомости» , журналы «Вестник Европы» , «Русская мысль» , германские «Berliner Tageblatt» , «Norddeutsche
Algemeine Zeitung» , «Kreuzzeitung» , «Vossiche Zeitung» , «National
Zeitung» , венские «Fremdenblatt» , «Presse» , «Abendpost» , французский
nj TO
официоз «Temps» , английские консервативные «Westminster Gazette» , «Times», английские либеральные «Daily News», «Daily Mail», радикальная «Daily Chronicle» , оппозиционная «Daily Telegraph» , и др. отражали стремление правительства влиять на общественное мнение страны в благоприятном для себя ключе, а частные и популярные газеты «Свет», «Финляндская газета», «Западный вестник», «Западный голос», «Ревельские известия», французские «Galouis», «Matin», «Figaro», «Echo de Paris» передавали настроение в правительственных кругах.
После 1905 г., с учреждением парламента в России, положение резко изменилось; появились русские партийные издания, представляющие все
оттенки общественного мнения: кадетская «Речь» , правокадетские «Русские ведомости», рупор правых - «Русское знамя» и правые «Земщина», журнал «Гражданин», октябристские «Голос Москвы», «Слово», официоз П.А. Столыпина «Россия».
В особенности, следует отметить печатный орган кадетов «Речь», который, подчас не стесняясь в выражениях, комментировал события внешней политики России, взаимоотношения с союзными государствами, попутно осуждая нежелание русской дипломатии решительно отказаться от «старого друга» в лице Германии и «обратиться в сторону» англо-французского «Сердечного Согласия» в 1907-1909 гг.
Богатый материал по теме диссертации дают фонды российских архивов.
Огромный фактический материал по содержанию заграничных путешествий императора Николая II позволил привлечь один из фондов
Министерства Императорского двора Российского государственного исторического архива (РГИА) - Камер-фурьерские журналы (ф. 51 б). Данный фонд содержит записки Министерства иностранных дел о пребывании членов императорской фамилии за границей, о приеме иностранных гостей в России (в том числе и членов императорской фамилии), а также о путешествиях императорской семьи в пределах Российской империи с 1734 по 1917 гг. Особое внимание уделяется детальной хронологии событий, касающейся всего периода путешествий высочайших лиц.
Некоторые из фондов Архива внешней политики Российской империи (АВПРИ) помогли в раскрытии темы настоящего исследования, однако, следует отметить, что архивные материалы о заграничных визитах Николая II в Европу представлены либо отрывочно, либо фрагментарно. Интересен для исследования фонд Канцелярии министра иностранных дел (ф. 133), который содержит важнейшую политическую переписку между центральными отделами, департаментами российского МИДа и его заграничными представительствами по вопросам взаимоотношений России с иностранными государствами.
Фонд Посольство в Берлине (ф. 167) содержит переписку посольства с МИДом и российскими представителями за границей о русско-прусских, русско-германских и международных отношениях, а также ряд личных дел.
Фонд Коллекция документальных материалов из личных архивов чиновников МИД (ф. 340) содержит материалы из личных архивов отдельных дипломатов и чиновников Министерства, в том числе и заведующего отделом печати МИДа до 1907 г. A.A. Гирса.
Фонд 2-я (газетная) экспедиция Канцелярии МИД России (ф. 139)содержит обзоры русской и иностранной печати, статьи и вырезки из русских и иностранных газет о международном положении, внешней политике России.
Среди фондов Государственного архива Российской Федерации (ГАРФ) особое внимание привлек фонд Николая II (ф. 601), в котором, помимо довольно известных документов, таких, как письма царю членов императорской фамилии, коронованных глав иностранных государств (Вильгельма II и Эдуарда VII), можно найти и менее известные, а именно - подлинники донесений личного представителя при германском кайзере И.Л. Татищева, записки по вопросам внешней политики, адресованные Николаю II.
Отдел рукописей Российской национальной библиотеки (ОР РНБ) содержит ряд интересных документов. В частности, здесь находятся «Записки» директора одного из департаментов МИДа, В.Б. Лопухина (ф. 1 ООО), в которых довольно подробно автор анализирует взаимоотношения России с будущими союзниками по «Антанте» после русско-японской войны 1904-1905 гг. и заключения Бьеркского договора в 1905 г, а также с Германией в переломный для обоих государств период Боснийского кризиса 1908-1909 гг.
В рукописном отделе хранятся также и первая часть «Воспоминаний из потонувшего мира» и несколько лекций «Европа накануне Первой Мировой войны» первого военного коменданта Петрограда после Февральской революции, Б.А. Энгельгардта (ф. 1052) , в которых автор дает краткий обзор общему международному положению эпохи правления Николая II, а также анализирует обстоятельства, по которым Россия повернулась «лицом к Европе» после поражения империи в русско-японской войне и социальных потрясений 1904-1905 гг.
Интересные материалы мы находим в фонде одного из чиновников Канцелярии МИД, П.Л. Вакселя (ф. 124). Так, например, именно здесь содержится ряд замечаний некоторых представителей дипломатического корпуса по вопросам внешней политики России, русско-германским дипломатическим отношениям.
Из числа опубликованных исторических источников по теме исследования
необходимо назвать, прежде всего, сборники документов. К ним относятся
публикации документов по русско-германским «Русско-германские
отношения: секретные документы», франко-русским «Материалы по истории
франко-русских отношений за 1910-1914 гг.» (относящиеся, правда, к более
позднему периоду дипломатической истории России), сборники секретных
документов архива бывшего Министерства иностранных дел «Сборник
секретных документов из архива бывшего МИД. Вып. 1-7», «Сборник
документальных статей по вопросу об отношениях между Россией, Францией
и другими державами Антанты до войны 1914 г., во время войны и в период 68
интервенции» , международным отношениям «Константинополь и проливы», «Сборник договоров России с другими государствами», «Сборник договоров и секретных документов по делам Дальнего Востока.
1895-1905» а также зарубежные сборники документов .. Они интересны, в частности, с точки зрения достоверности получаемой в Петербурге информации, производимого там анализа обстановки, верности и эффективности принимавшихся русским правительством решений. Таким образом, круг сборников документов по внешней политике России, в целом, и относящихся к её взаимоотношениям с отдельными странами в конце XIX - начале XX вв. (накануне Первой мировой войны) достаточно широк и репрезентативен.
В работе использовались и публикации стенографических отчетов заседаний III Государственной думы. Они позволили ознакомиться с взглядами на внешнюю политику России русских политических партий, группировок и думских фракций.
В особенности, следует отметить те заседания Думы в 1908 г., на которых открыто обсуждались вопросы внешней политики всеми партийными представителями, т.к. подобные дискуссии, а зачастую и острые прения, позволяют выявить не только различия во взглядах «думцев» на основные задачи русской внешней политики, но и показать степень влияния либеральной оппозиции (кадетов) на выработку внешнеполитического курса тогдашней России.
Довольно широкий круг исторических источников по теме представляет мемуарная литература. Мемуары имеют большую ценность для раскрытия темы настоящего исследования. В целом, опубликованные воспоминания можно разделить на несколько групп: 1) воспоминания русских дипломатов, воспоминания иностранных дипломатических представителей; 2) воспоминания русских государственных деятелей; 3) письма, дневники, воспоминания Николая II и близкого к нему круга лиц.
Большая часть изученных автором воспоминаний часто использовалась в российской историографии, но ряд работ встречается сравнительно редко или не упоминается вообще.
Мемуары русских и западных дипломатов и государственных деятелей являются богатейшим источником по истории внешней политики России, а также международных отношений накануне Первой мировой войны. К сожалению, авторы специально не анализируют заграничные визиты Николая II, хотя их свидетельства, прежде всего как современников, позволяют проследить «синусоиды» российской дипломатии.
К тем из воспоминаний, которые имеют наиболее важное значение, относятся мемуары министров иностранных дел России В.Н. Ламздорфа, А.П. Извольского и, отчасти, С.Д. Сазонова, занявшего этот пост в 1910 г. Сторонник поддержания status quo В.Н. Ламздорф, колеблющийся «англофил» А.П. Извольский и четко придерживающийся проантантовской ориентации С.Д. Сазонов демонстрируют свое, определенное отношение к выбору того или иного внешнеполитического курса России, задачам русской дипломатии, взаимоотношениям с союзниками.
К отмеченной группе этого типа источников относится довольно широкий круг мемуарной литературы, исходивший от дипломатических представителей - как русских, так и еще в большей степени иностранных, аккредитованных в России и проведших в ней годы накануне и во время Первой мировой войны.
Значительный интерес для исследования указанной темы представляют мемуары о пребывании на посту посла Великобритании в России, принадлежавшие сэру Дж. Бьюкенену, широко известные в русском варианте как «Мемуары дипломата». Британский посол немало внимания уделяет балканскому вопросу в политике России, особенно во время поездки Николая II в Австрию в 1903 г. и последовавшему после этого визита заключению Мюрцштегского соглашения между Россией и Австрией осенью 1903 г., а также последствия политики status quo, которой в течение десяти придерживались обе империи на Балканском полуострове. Не менее интересным является тот факт, что Дж. Бьюкенен не отрицает степень влияние германской дипломатии в разрешении восточного вопроса, её солидарности с союзной Австрией.
Возможно также использовать и воспоминания посла Франции в России Ж. Луи, начавшего свою службу в Российской империи с 1909 г., в которых дипломат рассказывает о своих контактах с министром иностранных дел России А.П. Извольским, анализирует заключенное в 1909 г. соглашение в Раккониджи между Россией и Италией во время свидания императора Николая II с королем Виктором-Эмануилом. Заслуживают также внимание и воспоминания посла Франции в России с 1903 по 1908 гг. М. Бомпара «Мое
посольство в России» .
Для оценки позиции французской стороны можно использовать мемуары президента Французской республики Раймона Пуанкаре, даже в сокращенном
переводном варианте составляющие несколько томов .
Воспоминания Пуанкаре, возглавлявшего правительство Франции в течение всех лет Первой мировой войны, представляющие собой своеобразные поденные дневниковые записи, дают некоторый материал о франко-русских отношениях более раннего периода. Так, например, в 1896 г., во время царского визита в Париж, вице-президент французской Палаты депутатов Раймон Пуанкаре свидетельствовал о «медовом месяце» франко-русских отношений.
К отмеченной выше группе источников относятся воспоминания и дневники двух военных министров России - В.А. Сухомлинова и A.A. Поливанова, принадлежавших, несмотря на занимаемый ими один и тот же пост, к двум противоположным политическим полюсам русского общества.
В.А. Сухомлинов - государственный деятель старого типа, отличался правыми консервативными германофильскими симпатиями в области внешней политики. Об этом свидетельствуют его «Воспоминания», изданные в 1926 г., с явно прогерманской и антифранцузской направленностью.
A.A. Поливанов представляется государственным деятелем более либерального направления, нежели Сухомлинов. В его внешнеполитических взглядах последовательно проводится «антантофильская» линия, что довольно
четко прослеживается в изданных в 1924 г. его мемуарах - «Из дневников и
воспоминаний по должности военного министра и его помощника» .
Следует также отметить мемуары министра финансов, впоследствии -
премьер-министра России В.Н. Коковцова . Особенно показательным является тот факт, что автор четко определяет позицию «родственной по строю и духу» Германии по отношении к России в годы Боснийского кризиса 1908-1909 гг., а также говорит о стремлении Вильгельма II воплотить в реальность «союз двух монархов для спокойствия монархий», которое особенно часто проявлялось во время личных встреч германского кайзера и русского царя.
Большое значение для раскрытия многих сложных вопросов балканской политики России имеют сравнительно мало использующиеся в историографии
мемуары русского дипломата, занимавшего в 1905 г. пост первого секретаря
дипломатической миссии в Черногории Ю.Я. Соловьева , близко знавшего не только А.П. Извольского, но и многих других членов дипломатического корпуса.
Ряд необходимых сведений о внешней политике и дипломатии России в конце XIX - начале XX вв. и накануне Первой мировой войны можно почерпнуть и в воспоминаниях русского военного атташе в Париже в 1905 г. A.A. Игнатьева «Пятьдесят лет в строю» (прежде всего о значении визитов Николая II во Францию в 1896, 1901 гг., о русско-германских
дипломатических отношениях в 1905-1907 гг.) .
Гораздо менее содержательным источником являются дневниковые записи Николая II, который был краток в фиксации основных событий, и явно умышленно воздерживался в них от каких-либо серьезных выводов и особенно личностных характеристик.
С точки зрения дипломатической значимости, думается, можно отметить «Переписку Вильгельма II с Николаем II. 1894-1914». Многое из этой корреспонденции весьма интересно, и, в немалой степени, касается истории взаимоотношений и международной политики императорских домов Романовых и Гогенцоллернов. Именно переписка двух императоров дает возможность продемонстрировать, насколько велико было влияние германского кайзера на молодого русского царя в первый период его царствования (1896-1905 гг.). Переписка императоров является богатейшим историческим источником, который позволяет не только осмыслить сущность взаимоотношений России и Германии в конце XIX - начале XX вв., но также раскрывает истинные причины, по которым кайзер Вильгельм II пытался подчинить своему влиянию недалекого в дипломатическом отношении Николая II. Более того, некоторые конфиденциальные телеграммы, которыми обменивались германский и российский императоры, позволяют выявить те причины, по которым германская политика пыталась стать направляющей в системе международных отношений в период обострения противоречий на Дальнем Востоке в 1900-1902 гг. и во время русско-японской войны 1904-1905 гг.
Некоторые сведения, преимущественно биографического характера, можно найти в воспоминаниях другого члена семьи Романовых, мужа сестры Николая II, Ксении Александровны, великого князя Александра Михайловича Романова.
Широкую картину состояния внешней политики и дипломатии России в годы правления Николая II дают и мемуары хозяек светских политических
салонов в Петербурге «генеральши» A.B. Богданович , содержащие
свидетельства и о визитах русского царя в Европу, и М. Клейнмихель , четко обозначившую особенности взаимоотношений России и Германии после потрясений 1904-1905 гг.
Весьма интересными для исследования являются мемуары дочери
председателя Совета министров России П.А.Столыпина, М. Бок , которая по роду дипломатической службы своего мужа, жившая в российском посольстве в Берлине, стала свидетелем «охлаждения» между давними друзьями - Россией и Германией - после свидания Николая II и Вильгельма II в Свинемюнде в июле 1907 г. Именно в это время, по мнению М. Бок, две империи уже не были тесно связаны «личной» дипломатией императоров, хотя Германия своим «бурливым» поведением продолжала держать всю Европу в напряжении.
Следует отметить, что воспоминания некоторых современников, а именно дворцового коменданта Николая II, В.Н. Воейкова, начальника канцелярии Министерства императорского двора A.A. Мосолова, мемуары воспитателя царских детей П. Жильяра, а также A.A. Гурко, представляют собой не только хронику жизни арской семьи, но и рассказывают о династических связях
России со странами Европы, тем самым, определяя специфику взаимоотношений империи с Германией и союзниками по «Антанте».
Публицистика, как особый вид источника, также интересна с точки зрения исследователя. Яркий публицистический обзор царствованию последнего российского императора дают политические деятели начала XX в. Благодаря своей осведомленности авторам удалось создать живую, многоплановую картину своего времени, подчас несмотря на антимонархическое содержание. К таким работам можно отнести работу журналиста, редактора популярных «Русских ведомостей» С.П. Мельгунова, а также труды публициста начала XX в. В.П. Обнинского, профессора-историка Н. Озерова.
Примечательным является тот факт, что в публицистике конца XIX - начала XX вв. содержится ряд так называемых «пожеланий» относительно ориентации русской дипломатии, её связи с династическими традициями. Так, например, такого рода замечания обнаруживаются у В. Скальковского «Внешняя политика России и положение иностранных держав», В. Чирола «Германия и русская опасность», и у чиновника дипломатического корпуса Р. Розена «Европейская политика России».
Выбор источниковой базы определялся в соответствии с задачами исследования.
Методологическая основа диссертации.
В основу исследования положены принципы историзма, объективности и научной достоверности. Формулировка суждений осуществлялась на основе всестороннего осмысления совокупности фактов.
Для достижения поставленной цели и решения задач исследования использовались методы исторического, сравнительно-исторического, проблемно-хронологического и источниковедческого анализа. Их применение было обусловлено необходимостью сопоставлять события по ряду параметров, критически изучать и объективно интерпретировать документы, представленные в исследовании. Решение поставленных задач достигалось путем комплексного анализа источников. Исторические события подвергались последовательному и всестороннему логическому анализу. Выявлялась их взаимосвязь и взаимообусловленность. Научная новизна исследования.
Научная новизна работы заключается в детальном изучении заграничных поездок императора Николая II в 1896-1909 гг. как самостоятельной проблемы исследования. Научную новизну диссертации составляет комплексный анализ всех аспектов визитов русского царя на Запад в указанный период, а также рассмотрение на примерах личных контактов Николая II с европейскими монархами момент постепенного перехода российской дипломатии от родственной к государственной.
Особой (новой) исследовательской проблемой является вовлечение в круг источников целого ряда документов, отобранных в соответствии с заявленными методами, примененными в работе, а также введением в научный оборот новых источников.
Специальные комплексные исследования о визитах Николая II в Европу в 1896-1909 гг. в отечественной и зарубежной историографии отсутствуют. Таким образом, данная диссертационная работа является первым в российской и западной историографии самостоятельным обобщающим исследованием о поездках российского императора за границу в 1896-1909 гг., построенном на материалах российской и европейской прессы.
Положения, выносимые на защиту.
- Твердый курс российской дипломатии на союз с Англией и Францией, наряду со многими другими причинами, способствовал окончательному разрыву прежних династических отношений между Россией и Германией и, в конечном итоге, послужил одной из причин разделения Европы на антагонистические блоки и начала Первой мировой войны. Теоретическая значимость диссертации.
Теоретическая значимость диссертации состоит в том, что конкретное содержание и выводы, связанные с изучением визитов Николая II на Запад в 1896-1909 гг., предоставляют исследователям истории России конца XIX - начала XX вв. существенный материал для изучения основных событий её внешней политики и дипломатии. Теоретическая значимость диссертации состоит также в значении, анализе визитов последнего русского царя заграницу для лучшего понимания сложностей современного положения России на европейской и международной арене и путей их возможно более благоприятного для России преодоления. Практическая значимость диссертации.
Материалы и выводы диссертационного исследования могут быть использованы в общих работах по истории России конца XIX - начала XX вв., по истории внешней политики России в конце XIX - начале XX вв., а также в трудах по истории международных отношений и дипломатии. Материалы и результаты диссертационного исследования могут применяться в общих курсах по истории России, в курсах по истории внешней политики России, в курсах по выбору и семинарах, посвященных истории дипломатии и внешней политики России, для студентов исторических факультетов высших учебных заведений.
Апробация результатов исследования.
Диссертация обсуждена на заседании кафедры русской истории Российского государственного педагогического университета имени А.И.
Герцена. Основные положения диссертации нашли отражение в публикациях автора по теме исследования, были представлены на научных конференциях «Герценовские чтения» (Санкт-Петербург, 2005, 2006, 2007 гг.). По теме диссертации опубликовано четыре статьи. Структура исследования.
Диссертация состоит из введения (стр.3-30), трех глав (стр. 31-200), заключения (стр.201-211), списка использованной литературы и источников (стр.212-222)..
Посещение российским императором Германии и Великобритании осенью 1896 г
Во французских газетах уже в середине августа 1896 г. была опубликована упомянутая ранее дальнейшая программа путешествия российской императорской четы по Европе: 22 августа 1896 г. Николай II и Александра Федоровна выедут в Бреславль, куда прибудут 24 августа. 25 августа 1896 г.
Николай II будет присутствовать на маневрах германских войск. 26 августа высокие гости должны выехать в Киль, и далее на императорской яхте «Штандарт» - в Копенгаген, куда прибудут 27 августа. До 8 сентября 1896 г. Николай II и Александра Федоровна должны были пробыть в Копенгагене, а затем выехать в Бальмораль и пробудут там до 21 сентября. 23 сентября 1896 г. - приезд в Шербур и утром 24 сентября - в Париж, откуда высокие гости проследуют в Дармштадт, где пробудут до 27 октября .
Ожидалось, что 24-го августа 1896 г. после посещения Вены российская императорская чета прибудет в один из лучших городов не только Пруссии, но и всей Германской империи — Бреславль .
Первая встреча с Вильгельмом II после вступления императора Николая II на престол прошла в дружественных тонах. Добрососедские отношения между Россией и Германией поддерживались в значительной степени благодаря ежегодным посещениям императором Александром I Эмса и других немецких курортов, на которые к нему приезжал Вильгельм I. Благодаря свиданиям императоров устранялись дипломатические трения; но это взаимодействие нарушилось после Берлинского конгресса, а заключенный затем союз Германии с Австро-Венгрией превратился в угрозу миру между Германией и Россией . Несмотря на сближение монархической России с республиканской Францией, русско-германские отношения не утратили своей внешней корректности за все время царствования Александра III .
К моменту восшествия Николая II на престол в 1894 г. внешнеполитическая ориентация России не изменилась: главным оставалось поддержание дружественных связей с другими державами. Особая роль отводилась Германии, экономическая и военная мощь которой росла год от года, а её международное влияние постоянно усиливалось. Не меньшую роль играли и династические матримониальные связи: Вильгельм II приходился кузеном последнему российскому императору . Немалое значение имело также то, что отношения с Германией базировались и на солидной экономической основе (торговля, германские капиталовложения) . Берлин также был заинтересован в политическом сближении с Петербургом, особенно в условиях, когда «политический горизонт в настоящий момент неясен» . Думается, наилучшим выходом германская дипломатия сочла бы превращение франко-русского союза в франко-русско- германский. Следовательно, ей оставалось либо пытаться отвлечь Россию от союза с французской республикой путем «устремления внимания империи в сторону Тихого океана» , либо готовиться к нанесению России такого удара, который надолго обезоружил бы её как союзницу Франции и потенциальную 170 участницу в новой войне за обладание Эльзасом и Лотарингией . Кроме того, германский император Вильгельм II пропагандировал идею о необходимости возобновления альянса двух монархий для поддержания равновесия в мире и укрепления консервативных принципов в политике: «союз монархов для спокойствия монархий» .
Вероятнее всего, что в подобных настроениях угадывалась неприязнь германского кайзера к действительному франко-русскому союзу. Именно в этом союзе Вильгельм II усматривал угрозу своим интересам, как в Европе, так и на Дальнем Востоке, где Россия и Англия выступали в роли его потенциальных противников. Не в последнюю очередь германский кайзер старался всячески убедить молодого императора в совершенной несовместимости республиканской Франции и самодержавной России .
Еще в 1895 г. Вильгельм II доказывал молодому царю Николаю, что «французы - республиканцы» и «с Францией мы можем быть в хороших отношениях, но быть близкими - никогда» . А год спустя, давая интервью английской «Times» и коснувшись франко-русского союза, германский кайзер заявил: «Я рад франко-русскому соглашению ещё и потому, что оно способствовало обузданию революционного духа ... . Что касается Франции, то она одержима властью к переменам; вот почему России и Германии следовало бы взять на себя роль стражей порядка и охранителей мира ...» . В этих условиях российскому императору приходилось «лавировать между 175 Сциллой и Харибдой» : нужно было, с одной стороны, успокоить германские опасения по поводу поездки в Париж, с другой — не сделать жеста, задевающего чувства французов. Николай II вышел из положения с дипломатическим тактом, предоставив говорить императору Вильгельму II, и ограничился в своих тостах ссылкой на традиционные чувства дружбы, 176 одушевлявшие и его отца-Миротворца . В силу указанных выше причин (надежд на возрождение русско-австро- германского союза) предстоящий приезд Николая II и императрицы Александры Федоровны весьма благожелательно комментировала немецкая пресса: все немецкие газеты поместили в своих передовых приветственные статьи по поводу пребывания российской императорской четы в Бреславле.
Свидания Николая II и Вильгельма II в 1901-1903 гг
В начале XX в. взаимоотношения России и Германии совершали постоянные колебания, от знака «плюс» к знаку «минус» подобно колебаниям маятника, вслед за изменениями в общей международной политике ведущих держав и в первую очередь, разделением Европы в будущем на враждебные политические блоки - Антанту и Тройственный союз.
Взаимоотношения с Германией как экономические, так и политические имели большое значение для России на всем протяжении существования российского государства .
Хотя императорская семья за первое десятилетие царствования Николая II несколько раз гостила в Германии у родственников Александры Федоровны , эти приезды не имели характера политических визитов. Но независимо от этого, оба монарха, Николай II и Вильгельм II, имели за 1901-1903 гг. три серьезных «деловых» свидания: в Данциге (конец августа - начало сентября 1901 г.), Ревеле (август 1902 г.) и Висбадене (конец октября 1903 г.).
Встречи российского и германского императоров в Данциге и в Ревеле относились более к армии и флоту . Морские маневры, которые состоялись в присутствии Николая II и Вильгельма II, проходили как на германской, так и на российской территориях.
Немецкие газеты, обсуждая предстоящее свидание императоров в Данциге, посвящают множество статей торжественному событию. Идея этого свидания, отмечали газеты, встреченная в германских политических кругах с удовлетворением, возникла из родственной склонности между двумя монархами: «Оба императора готовятся еще раз запечатлеть свою личную дружбу» . В унисон с германской прессой выступили и «Санкт- Петербургские ведомости», отмечая, что «свидание имеет существенное значение в русско-германских отношениях, которое обусловлено историческим опытом, поскольку оно отражается и в государственной области. В общении монархов проявляется в то же время решимость не допускать потрясений традиционной политической дружбы между домами Гогенцоллернов и Романовых, между Германией и Россией» .
Поскольку на свидании обоих монархов предполагалось присутствие графа В.Н. Ламздорфа и графа Б. Бюлова, то «Московские ведомости», забегая вперед, пытались определить цель предстоящего свидания двух императоров: «Оба руководителя внешней политики обеих держав будут приветствовать друг друга, как союзники политики, которую они и впредь будут вести к усилению гарантий европейского мира. Эта политика держится уверенности, что как бы ни сложилось историческое развитие мира, будущие пути Германии и России не должны быть враждебными друг другу. Данцигское свидание плодотворно для интересов не только России и Германии, но также и для всего мира» .
«Новое время» поместило восторженную статью в своей передовой к предстоящему свиданию двух императоров, суть которой сводилась к традиционной гарантии всеобщего мира: «Два монарха одинаково стремятся к высоким целям сохранения мира. Сегодня подтвердится и укрепится доброе согласие между Российской империей и Германией» .
Берлинская печать сочувственно отзывалась на статью «Нового времени» о свидании императоров в Данциге. Пресса отмечала, что это свидание является новым залогом мира, к поддержанию которого Россия приложила немало усилий, о чем свидетельствовала Гаагская конференция. Немецкие газеты удовлетворенно констатировали, что «русская печать выражает миролюбивые тенденции» .
29 августа 1901 г. императорская яхта «Штандарт» прибыла в Данцигские рейды на германские морские маневры. Во время свидания в Данциге с императором Вильгельмом II в свите Николая II присутствовали: министр иностранных дел граф В.Н. Ламсдорф, флигель-адъютант A.A. Мосолов и флигель-адъютант граф Гейден . В 10 часов показалась яхта «Гогенцоллерн» под штандартом германского императора. Яхта «Штандарт» салютовала с поднятием государственного флага; яхта «Гогенцоллерн» также ответила салютом. После салютов, как русские, так и германские суда подняли русские и германские флаги. В 10.40 яхты сблизились недалеко от Данцига.
В 11 часов 15 минут Николай II в парадной форме прусского полка с особами свиты проследовал на «Гогенцоллерн», где на трапе его встретил Вильгельм II в парадной русской адмиральской форме. В час дня на яхте состоялся завтрак .
В 5 часов 35 минут Вильгельм II со свитой прибыл на яхту «Штандарт». Императоры обошли фронт команды, при чем Вильгельм II здоровался с командой по-русски. Затем германскому императору были представлены офицеры яхты «Штандарт». В 6 часов Николай II и Вильгельм II отбыли на осмотр германских судов; при императорах суда салютовали. 30 августа в 9 часов утра Вильгельм II прибыл на яхту «Штандарт», затем оба императора сели на гребной германский катер и отбыли на броненосец «Император Вильгельм II». Оба императора с броненосца наблюдали за ходом маневров германской эскадры. В 8 часов вечера на яхте «Гогенцоллерн» состоялся парадный обед . 31 августа в 9 часов утра оба императора в сопровождении германских офицеров на паровом катере перешли на крейсер «Варяг», на котором было решено провести смотр. Во время осмотра «Варяга» император Вильгельм II отдал приказ о введении в германский флот кортиков по примеру Российского флота . В 1 час 30 минут дня состоялся завтрак на яхте «Гогенцоллерн», во время которого германский император поднял бокал за здоровье министра иностранных дел графа В.Н. Ламздорфа, а Николай II за здоровье имперского канцлера графа Бюлова . В 3 часа Николай II отбыл на яхту «Штандарт», куда вскоре прибыл Вильгельм И. В 3 часа 30 минут Вильгельм II простился с Николаем II и отбыл на яхту «Гогенцоллерн», а в это время «Штандарт» стала сниматься с якоря. По инициативе Николая II был поднят сигнал на яхту «Гогенцоллерн» - российский император благодарит германского императора за любовный _ 37Я Австрийская печать, обсуждая визит российского императора в Данциг, указывает на политическое и международное значение встречи обоих монархов. Газета «РгетёепЫаи» заявляла, что «к личной дружбе между монархами присоединяется и политическая дружба между государями. В то же время, газета отмечает, что Германия состоит в наилучших отношениях с Британской империей. Проволока, идущая к Лондону, не должна быть перерезана ради того, что она снова крепче связалась с Петербургом» .
Свидание Николая II и Вильгельма II летом 1905 г. Бьеркский договор
1905 год стал временем немалых разочарований для Российской империи как во внутренней, так и во внешней политике. В то время, когда в Европе разворачивалась дипломатическая битва вокруг англо-французского договора от 8 апреля 1904 года («Антанты»), в Восточной Азии продолжалась вооруженная борьба между Россией и Японией, Российская империя терпела одно поражение за другим. Пока петербургские авантюристы громко бряцали оружием и хвастливо говорили о «военной прогулке» в Токио, русская армия и русский флот погибали на Дальнем Востоке . За падением Порт-Артура последовал разгром при Мукдене . Прошло немногим более двух месяцев, и поступила весть о гибели русского флота при Цусиме в конце мая 1905 года . Более того, в России близилась революция. Тяжелое положение правительства дало германскому кайзеру повод к тому, чтобы совершить попытку разрушить франко-русский союз.
Следует отметить, что шаги к заключению русско-германского союза были сделаны еще в конце 1904 года. Встречный дипломатический маневр был задуман в ответ на создание англо-французской Антанты. По мере того, как Россия терпела поражение в войне с Японией, Германия решилась на попытку склонить императора Николая II к заключению союза . Борьба за разрушение Антанты и франко-русского союза сопровождалась возобновлением борьбы за доминирование на русском рынке. Следствием этого стало подписание летом 1904 года торгового договора между Россией и Германией, который широко открывал путь в Россию для германских товаров и для германского капитала . Кроме того, германские судовладельцы снабжали углем русские военные суда. Неожиданный инцидент, который получил название «гулльский» , породил острый англо-русский конфликт: в ночь с 21 на 22 октября 1904 года неподалеку от английского порта Гулль русские военные корабли обстреляли английские рыболовные суда , приняв их за японские эсминцы. В английской печати раздавались призывы к войне против России .
От войны России с Японией или с Англией, или же с обеими державами одновременно, Германия непосредственно только выигрывала. Во-первых, этим ослаблялось положение России в Европе (и надолго, даже в случае относительной удачи в войне на Дальнем Востоке - авт.), и для германской дипломатии открывались широкие просторы. Во-вторых, в случае удачного исхода «дальневосточной авантюры», Россия вытесняла в Китае английское влияние и тем самым оказывала услугу германской экономической экспансии .
Таким образом, германская дипломатия уже давно поджидала какого-либо удобного момента, чтобы выступить с «союзническим» предложением. Более того, по словам германского имперского канцлера Б. Бюлова, Вильгельм II ожидал русско-японскую войну «с едва сдерживаемым .. . нетерпением» .
Кайзер предлагал Николаю II совместно положить конец враждебным России поползновениям, образовать «комбинацию» против Англии и сообща принудить Францию присоединиться к России и Германии . Иными словами, Вильгельм II вел борьбу против пока еще двучленной «Антанты» .
Кайзер неоднократно выдвигал Николаю II предложение «слить» Тройственный союз и франко-русскую группу в одну большую «Континентальную Лигу». Такая комбинация из пяти великих европейских держав , по мнению Вильгельма II, не только обеспечила бы европейский мир, но и смогла бы положить предел подавляющему господству Англии во всех колониальных вопросах .
Первоначально, Николай II, напуганный военными осложнениями с Англией, ответил согласием и попросил Вильгельма II прислать проект соответствующего договора . Этот проект состоял из трех статей. Первая статья проекта гласила: «...если одна из двух империй подвергнется нападению со стороны одной из европейских держав, союзница ее придет к ней на помощь. В случае надобности обе союзницы будут также действовать совместно, чтобы напомнить Франции об обязательствах, принятых ею на себя согласно условиям договора франко-русского союза» .
Думается, что уже в проекте договора было заложено прямое давление на Францию со стороны Германии. Более того, осуществление проекта означало либо создание антианглийского континентального блока под руководством Германии, либо разрыв франко-русского союза .
Следует также отметить, что когда проект договора был доставлен в Петербург, Николай II предложил кайзеру показать его французам . Конечно, для германского правительства это означало срыв всего его замысла: думается, что Германии нужно было поставить Францию перед совершившимся фактом русско-германского соглашения.
В итоге, по категорическому требованию Германии, 12 декабря 1904 года ей была гарантирована вооруженная помощь России в том случае, если у Германии возникнет конфликт с Англией из-за угольных поставок русскому военному флоту .
Думается, что Россия отказалась заключить союз с Германией без ведома Франции по нескольким причинам. Во-первых, заключение такого союза было бы равносильно разрыву франко-русского союза; это означало бы ссору с Францией и углубление конфликта с Англией. Во-вторых, такой результат поставил бы Россию в полную зависимость от Германии, как в политическом, так и в экономическом отношениях. В-третьих, в случае ориентации на Германию, пришлось бы подчиняться ей в вопросах международной политики.
В-четвертых, именно Франция побудила Англию проявить большую сдержанность по отношению к России после гулльского инцидента . Ведь англо-русский конфликт доставлял немалые опасения и Франции. Французская республика хотела, скорее всего, добиться англо-русского сближения, а также восстановить мощь России. Конечно, ей бы не хотелось, чтобы «старый» союзник подвергся нападению со стороны «нового».
Нет сомнения, что во Франции опасались за будущее, а именно: не задумает ли Вильгельм II «натравить Германию на Францию, дабы, пользуясь удобным случаем, ослабить свою противницу на несколько десятков лет». Более того, в тот период немалая часть французских капиталов находилась в английских банках, и задолженность Англии Франции была также велика .
Следовательно, в 1904 году планы Германии потерпели поражение, а летом 1905 состоялось новое свидание российского императора и германского кайзера в Бьерке, где Вильгельм II предпринял очередную попытку возобновить переговоры о заключении союза между Россией и Германией.
Свидание Николая II и Вильгельма II в шхерах в июне 1909 г
Если в 1906-1907 гг. в области внешней политики российская дипломатия старалась соблюдать политику «человека на заборе» (возможной осторожности) по отношению к борьбе двух европейских блоков, имевших свои центры в Париже и Берлине, то к 1908 г. позиция Петербурга становилась уже совсем иной: влияние Парижа и Лондона постепенно сменяло былую роль Берлина в столице на Неве.
Отношения России с Германией вызывали беспокойство в собравшейся в 1908 г. третьей Государственной думе. Следует отметить, что подробное открытое обсуждение вопросов внешней политики впервые состоялось в Государственной Думе 27 февраля 1908 г. Несмотря на то, что сам по себе повод для подобного заседания был незначительным (речь шла о преобразовании русской миссии в Токио в посольство и об увеличении, в связи с этим, ассигнований всего на 25,5 тысяч рублей в год) , либеральная оппозиция решила устроить в Думе «день большой политики», тем самым дав понять, что отныне она претендует на участие в выработке генеральной линии внешней политики.
Еще в январе 1908 г. в статье «Великая Россия», опубликованной в журнале «Русская мысль» либеральная оппозиция (кадеты) в лице своего тогдашнего идеолога П.Б. Струве изложила свои воззрения на вопросы внешней политики.
Из статьи следовало, главным образом, что в предвидении русско- германского военного конфликта «Россия может иметь великолепную защиту в союзе с Францией и в соглашении с Англией». Таким образом, создание Антанты (союза России, Франции и Англии) кадеты рассматривали как «возвращение в область, указанную ей русской природой и русской историей» . Следует отметить, что одновременно активная кампания за расширение прав Думы в области внешней политики была начата и в октябристской, и в кадетской прессе . При этом обе партии заверяли правительство в поддержке проводимого им курса внешней политики, уже упомянутого «лицом к Европе» . В особенности вразрез с выступлениями правых прозвучала речь «барда» оппозиции П.Н. Милюкова, который настойчиво рекомендовал МИДу крепить «систему договоров, связывающих Россию с Англией» . Кроме того, на заседании 27 февраля 1908 г. П.Н. Милюков также высказал ряд пожеланий в адрес российского МИДа о необходимости отказаться от повторения политики реванша и авантюр на Дальнем Востоке .
Следует также отметить, что и в дипломатических кругах, по свидетельству директора Департамента иностранных дел В.Б. Лопухина, все более склонялись к сторонникам англо-французской ориентации .
Заседание 27 февраля было продолжено заседанием 11 марта 1908 г., которое было очень кратким. Примечательно, что как на первом, так и на втором заседании присутствовал министр иностранных дел А.П. Извольский. Обратившись к истории российской дипломатии накануне русско-японской войны, преследуя, вероятно, простую цель - снять с себя и своих коллег - дипломатов в глазах общественного мнения обвинения за непоследовательность, «дипломатическую Цусиму», которая была ими подготовлена, Извольский, однако, разразился тирадой в адрес обвинителей- правых: «Так как Россия, с Божьей помощью, не низведена на степень второклассной державы, она настолько же заинтересована в делах Дальнего Востока, насколько Англия и Франция» . Кроме этого, министр иностранных дел коснулся русско-германских взаимоотношений, заявив, что политика России «не имеет острия против Германии» . Надо полагать, что этим высказыванием министр давал понять, что в России отсутствуют какие-либо злые умыслы против Германии. Но ведь при этом освещалась лишь одна сторона русско-германских отношений. Ничего не было сказано о том, как реагировала Германия на эту самую не имевшую против неё острия русскую политику.
В частности, об этом свидетельствовал директор Департамента иностранных дел В.Б. Лопухин: «не исключено, что Германия имела острие против России. Эту сторону вопроса Извольский обошел» .
Следует, однако, отметить, что правые думские элементы, напротив, выражали недовольство относительно обсуждения внешней политики России в Думе. Более того, дебаты в Думе обнаружили их принципиальное расхождение по вопросам внешней политики с большинством Думы, а главное - с октябристами и кадетами, составляющими единый лагерь либеральной оппозиции. Думается, не было ничего удивительного в том, что в марте 1908 г. князь В.П. Мещерский в «Гражданине» разразился резкой статьей в адрес думцев, «пустившихся в рассуждения» относительно вопросов внешней политики: «Запросы в этой области могут поднимать ураганы и в России, и за границей. Наши думцы пока не умеют говорить об иностранной политике дипломатическим языком, и Бог знает, когда научатся» .
Вопросы внешней политики встали на обсуждение в Государственной думе 4 апреля 1908 г. по чрезвычайно актуальному для России балканскому вопросу. Именно в 1908-1909 гг. сказались первые ощутимые последствия охлаждения между Россией и Германией в преддверии к Боснийскому кризису, который начался в июне 1908 г. По свидетельству В.Б. Лопухина, «недовольство Германии нами развязывало руки Австро-Венгрии на Балканах» . На этом заседании А.П. Извольский осторожно заметил, что «Россия пока еще потрясена беспримерно тяжелою войною и еще более тяжелыми внутренними смутами, нуждаясь в прочном обеспечении от всяких внешних осложнений» . В заключение всю политику России на Балканах на тот момент министр иностранных дел охарактеризовал как политику «здорового эгоизма» . Вместе с тем, однако, дипломатическая компания А.П. Извольского в пользу открытия черноморских проливов окончилась полной "668 неудачей . На заседании 4 апреля 1908 г. дружным фронтом выступили депутаты правой фракции. В.М. Пуришкевич высказал убеждение, что политикой России на Балканах на ближайшее время должна стать политика «Царя л Миротворца», т.е. политика невмешательства . Правый депутат как будто бы предупреждал о возможной опасности действий со стороны Австро-Венгрии.
