Содержание к диссертации
ВВЕДЕНИЕ 1-22
ГЛАВА I. ПРОБЛЕМА РЕКОНСТРУКЦИИ
ТЕКСТА ДРЕВНЕЙШЕГО ЖИТИЯ
АНТОНИЯ ПЕЧЕРСКОГО 23-98
Раздел 1. Житие Антония и Киево-Печерский патерик
Раздел 2. Житие Антония и Повесть временных лет
-
Статья 6559 г.
-
Статья 6582 г.
ГЛАВА П. К ВОПРОСУ О ПРОИСХОЖДЕНИИ
ЖИТИЯ ФЕОДОСИЯ ПЕЧЕРСКОГО 99-212
Раздел 1. Основные списки и редакции памятника
Раздел 2. Источники Жития Феодосия Печерского
Раздел 3. Биография Феодосия: факты и вымысел
ГЛАВА III. СТАНОВЛЕНИЕ КУЛЬТОВ АНТОНИЯ
И ФЕОДОСИЯ В КОНЦЕ XI - XII ВВ. 213-300
Раздел 1. История канонизации Феодосия
Раздел 2. Биография Антония и судьба его культа
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 301-307
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ
И ЛИТЕРАТУРЫ 308-320
СПИСОК ПРИНЯТЫХ СОКРАЩЕНИЙ 321-322
Введение к работе
Подавляющее большинство монастырей периода Киевской Руси было основано по инициативе и на средства ктиторов.1 Последними по преимуществу были представители княжеской фамилии.2 Такие монастыри были связаны с потомками основателя не только существованием права наследования на «недвижимое имущество», каким являлись ктиторские обители, но и материальным содержанием, которое долгое время выражалось в отчислении определенной доли от собственных доходов семьи («десятины»). Устойчивость этой связи в целом ряде поколений обеспечивалась за счет слабой развитости феодального землевладения в XI -XII вв., как способа производства основных материальных благ общества. Экономическая зависимость этих монастырей от своих «хозяев» была одной из главных причин их замкнутости и закрытости для других членов общества. Поэтому ктиторские обители, часто выполняя функцию родовых княжеских некрополей, нередко «становились и вотчинными архивами и политическими канцеляриями».4 Этих «ближайших отношений» с князьями не избегли и те монастыри, которые возникали стихийно, благодаря усердию самих монахов.5
Существенное преобладание ктиторских обителей в эпоху Киевской Руси достаточно четко фиксируется словами летописца, который, рассказывая об истории Киево-Печерского монастыря, не без гордости за родную обитель восклицает: «Мнози бо манастыри от цесарь и от бояръ и от богатьства поставлени но не суть таци каци суть поставлени слезами пощеньемь молитвою бденьемь». (ПСРЛ. М.,1997. Т.1. Стб.159) 2 Макарий (Булгаков) История Русской Церкви. Спб.,1995. С.102. Что касается доли участия в этом деле церковных и светских феодалов (знати), то она хотя и имела место, но была значительно более скромной. Примером такого рода монастырей является Киевский Кловский (Стефанеч) мужской монастырь в честь Положения Ризы Пресвятой Богородицы во Влахерне, который был основан бывшим игуменом Киево-Печерского монастыря Стефаном, позже поставленного в епископы Владимира на Волыни. 3 Только получение в собственность земель («сел») с зависимыми крестьянами, и взимание с них дохода в форме феодальной ренты, могло сделать монастырь экономически самостоятельным. Отрывочные упоминания некоторых источников о «монастырских селах» и «монастырских работниках» в конце ХІ-ХІІ в. (ср.: Житие Феодосия Печерского) свидетельствуют, скорее, о складывании феодального землевладения, нежели о его преобладании в масштабах государства. 4 Шахматов А.А. Повесть временных лет Пг.,1916. Т.І. C.XVI. 5 Шахматов А.А. Повесть... C.XVI.
Так, по мнению А.А.Шахматова, было в случае с Киево-Печерской обителью. Очевидно, что взаимоотношения Печерского монастыря (и подобных ему иноческих общин) с княжеской властью строились на принципиально иной основе. Естественная смена князей на Киевском столе не способствовала складыванию устойчивой связи монастыря с представителями только одной княжеской ветви (семьи). Появление в Киеве очередного правителя заставляло монастырь искать пути нового сближения, которое подразумевало установление взаимовыгодных отношений. Необходимость изучения этих контактов определяется исключительно большой ролью, которую играл монастырь в истории становления русской церкви и отечественной духовной культуры. Киево-Печерская обитель была не только средоточием христианско-просветительской деятельности, школой русского монашества, но и колыбелью отечественной словесности. Именно здесь возникли литературные произведения, без которых немыслимо постижение нашей древней истории. Исследование же отношений, которые складывались между верховной властью и монастырем, даст возможность судить о степени влияния князей на литературные сочинения, вышедшие из-под пера печерских книжников. Что, в свою очередь, позволит решить целый комплекс вопросов, связанных с достоверностью и историей написания данных произведений.
Сегодня можно констатировать факт успешного изучения этого вопроса на материале наиболее известного произведения Печерского происхождения -Повести временных лет. А.А.Шахматов был первым, кто попытался связать историю составления древнейших летописных сводов и редакций Повести с проблемой взаимоотношений между монастырем и великокняжеской властью. Ученый отмечал, что летописцы не были беспристрастными отшельниками -их рукой «управляли политические страсти и мирские интересы». Плодотворность этого подхода была по достоинству оценена последующими исследователями. Об этом достаточно красноречиво свидетельствуют труды М.Д.Приселкова, А.Н.Насонова, Л.В.Черепнина, Д.С.Лихачева, Я.С.Лурье,
Б.А.Рыбакова, А.Поппэ и др. Но если в отношении летописных текстов по этому поводу написано достаточно много, то относительно агиографических памятников Печерской традиции этого сказать нельзя.6 Между тем, как отмечал С.А.Бугославский, первые агиографические сочинения самым тесным образом связаны «со старшими киевскими летописными сводами и вместе с ними отражают отдельные эпизоды междукняжеской борьбы XI - XII вв.». Поэтому применительно к эпохе Киевской Руси эти памятники способны существенно восполнить общий недостаток исторической информации. Используя свидетельства ряда агиографических сочинений можно не без успеха реконструировать события политической жизни Древней Руси. Но для этого необходимо их скрупулезное источниковедческое изучение.8
Под «агиографией» в данной работе понимается всякое литературное произведение, посвященное святым, вне зависимости от того, является ли оно (стилистически, функционально, структурно) самостоятельным или входит в состав более сложного текста (летописи, «службы», «повести»).9 Таким образом, в центре нашего внимания будут находиться не только собственно жития, но и летописно-агиографические статьи ПВЛ, которые в своей содержательной части имеют (имели) отношение к истории Киево-Печерского монастыря XI - начала XII в. Среди них: Несторово Житие Феодосия Печерского, летописные статьи 6559, 6582, 6599, 6616 и 6618 годов, а, кроме того, недошедшее Житие Антония Печерского (Киевского). Из поля зрения исключено Несторово «Чтение о житии и о погублений блаженную 6 Исключением является только Несторово Чтение о св. Борисе и Глебе. 7 Бугославский С.А. Жития // История русской литературы М.; Л.,1941. T.I. С.315. 8 Наиболее четко перспективность такой работы была сформулирована А.Поппэ. «В настоящее время, - пишет известный польский исследователь, - когда почти нельзя ожидать открытия новых первоисточников, роль основного орудия в углублении изучения древней русской истории выпала на долю источниковедческих изысканий». (Поппэ А. Русские митрополиты Константинопольской патриархии в XI столетия // ВВ. М.,1968. T.XXVIII. С.85.) 9 По мнению некоторых исследователей, под агиографией следует разуметь не только литературу, но и произведения искусства. (См., например: Еремин И.П. Лекции и статьи по истории древней русской литературы. Л., 1987. С. 15.) страстотерпцю Бориса и Глеба», которое, являясь частью произведений Борисоглебского цикла, в историографии традиционно изучается в связи с проблемой канонизации князей-мучеников, поэтому требует самостоятельного исследования.
Основным источником работы являются агиографические тексты Киево-Печерской традиции во всем разнообразии их списков и редакций. Существенная часть аналитической работы строится на основе данных Киево-Печерского патерика - основного источника наших представлений о древнейшем Житии Антония Печерского и «Антониевой» агиографической традиции в целом. Узость источниковой базы по истории Киевской Руси в целом и древнерусской агиографической традиции в частности делает необходимым привлечение возможно более широкого круга источников, включая данные археологии, поздних монастырских преданий и даже исторических сочинений XVII - начала XIX в. Поэтому разработка основных вопросов исследования подразумевает изучение всего известного на сегодняшний день корпуса данных, имеющего отношение к ранней истории Киево-Печерской обители. С другой стороны, правомерность такого подхода оправдывается необходимостью критического рассмотрения ряда поздних свидетельств, многие из которых недостоверны, но в силу историографической традиции сумели получить «статус исторического факта».
Научное изучение агиографического наследия Киево-Печерской обители имеет почти двухсотлетнюю историю. Повышенный интерес к этой теме в прошлом и настоящем во много определяется легендарной фигурой Нестора Летописца. Еще в начале прошлого века, приступая к написанию работы, посвященной его литературной деятельности, С.А.Бугославский отмечал, что вопрос этот является «одним из старейших вопросов русской исторической науки». «Более ста лет, - писал ученый, - он привлекал и продолжает привлекать внимание историков и филологов и все же остается открытым». Минуло еще одно столетие, а слова эти звучат по-прежнему современно, несмотря на то, что количество работ, посвященных данному вопросу, возросло в несколько раз. Многолетний историографический опыт изучения данной темы давно сделал ее классической. И сегодня «проблема Нестора» -это уже не столько вопрос личного участия Печерского монаха в написании того или иного текста (произведения), сколько вопросы, связанные с историей возникновения и взаимоотношения целой группы памятников как летописного, так и житийного характера. Такое понимание проблемы, являясь несомненным достижением науки, стало возможно благодаря работе нескольких поколений историков. Современный интерес к литературной деятельности Нестора связан с попытками расширить наше представление об эпохе за счет решения целого ряда вопросов источниковедческого характера.
Начало научной критике агиографических сочинений Печерской традиции было положено Р.Ф.Тимковским, который первым указал на целый ряд фактических несовпадений и разночтений между Нестеровым Житием Феодосия и летописным Сказанием о начале Печерского монастыря (статья 6559 г.).11 Эта работа положила начало острой дискуссии об участии Нестора в написании древнейшей летописи (ПВЛ). Не останавливаясь на деталях этой полемики (поскольку речь об этом пойдет ниже), замечу, что непосредственное участие в ней приняли такие известные исследователи середины XIX в., как А.МКубарев и П.С.Казанский. А.М.Кубарев - известный русский палеограф и собиратель древних рукописей, был первым, кто ознакомился с древнейшим списком Арсентьевской редакции Киево-Печерского патерика (Берсеньевским) и дал его научное описание.12 Ему же 10 Бугославский С.А. К вопросу о характере и объеме литературной деятельности преп. Нестора //ИОРЯС. Спб.,1914. T.XIX. ЬСн.1. С.131. 11 Тимковский Р.Ф. Краткое исследование о патерике преподобного Нестора, летописца Российского, предложенное в речи, читанной членом Р.Ф.Т., по случаю открытия новой залы Общества // Записки и труды ОИДР. М., 1815. Ч. 1. С.53-74. 12 Кубарев A.M. О патерике Печерском // ЖМНП. Спб.,1838. Октябрь. С. 1-34. принадлежит первая попытка описания основных редакций этого памятника. Главная заслуга А.М.Кубарева заключается в том, что в изучении печерской агиографии он всегда старался «идти от источника», руководствуясь принципами строгой научной критики. В этом смысле его работы выгодно отличаются от работ его коллег - современников. А.М.Кубарев первым обратил внимание на упоминания в Патерике о не дошедшем до нас Житии Антония Печерского. Им же были определены как позднейшие вставки рассказы Кассиановских редакций Печерского патерика о первом путешествии Антония на Афон, сообщение о пострижении Феодосия в 1032 г., появление имени Нестора в ряде статей памятника и некоторые др. А.М.Кубаревым был поднят вопрос и о времени написания Жития Феодосия. Многие наблюдения и суждения ученого были использованы последующими исследователями, в том числе Е.Е.Голубинским и А.А.Шахматовым. Профессор Московской Духовной академии П.С.Казанский продолжил изучение агиографического наследия Печерского монастыря. Сравнив летописные статьи об истории монастыря с Житием Феодосия, он поставил очень важный вопрос о степени достоверности этих рассказов.14 Существенным представляется вывод П.С.Казанского о неучастии Нестора в древнейшем летописании. Несмотря на острую критику,15 это мнение П.С.Казанского имело большое позитивное значение, дав импульс поиску новых решений и подходов в этом вопросе. Интерес представляет и
Кубарев A.M. 1)Нестор, первый писатель Российской истории, церковной и гражданской // РИС. М.,1842. Т.4. Кн.4. С.417-480; 2) О редакциях патерика Печерского вообще, в ответ на статью: Обзор редакций Киево-Печерского патерика, преимущественно древних // ЧОИДР. М.,1859. За 1958. Кн.З. С.95-128. 14 Казанский П.С. 1) Еще вопрос о Несторе // ВОИДР. М.,1849. Кн.1. Отд.1. С.23-30; 2) Критический разбор свидетельств Патерика печерского о летописи Нестора // ВОИДР. М.,1850. Кн.7. Отд.1. С.1-16. 3) Разбор ответа г-на П.Б. на новый вопрос о Несторе // Отечественные записки. Спб., 1851. Т.74. №1. Отд.УШ. С.80-99. 4) О времени основания Печерской обители // ВОИДР. М.,1854. Кн.19. С.31-42. 15 См.: Бутков П.Г. 1) Ответ на новый вопрос о Несторе, летописце русском // Современник. 1850. Т.23. Отд.Ш. С. 1-52; 2) Разбор трех древних памятников русской духовной литературы // Современник. 1852. №4. Отд.П. С.96-97. обобщающий труд ученого, посвященный истории русского монашества, составной частью которого стало описание истории Печерской обители.16
Повышенным вниманием тема истории Киево-Печерского монастыря и его литературного наследия пользовалась у церковных историков. Одно из первых описаний истории обители принадлежит митрополиту Киевскому и архимандриту Печерской лавры Евгению (Болховитинову). Достоинством этой работы следует считать попытку автора дать основную хронологию событий древнейшей истории монастыря, поставив под сомнение ряд сообщений позднейших источников (XVII в.). Интерес вызывают и труды архиепископа черниговского Филарета (Гумилевского). Автор уделил большое внимание истории написания агиографических статей ПВЛ. Так, например, он первым отметил, что упоминание имен Марина Юрьевского и Антония Поросьского в качестве участников перенесения мощей Феодосия (статья 6599 г.), являются более поздними вставками. Работы Филарета во многом не потеряли своего значения и сегодня, хотя в этом смысле они значительно уступают капитальным трудам его последователей - митр. Макария (Булгакова) и Е.Е.Голубинского.19 «Двенадцатитомная История Русской Церкви московского митрополита Макария, - пишет Г.Подскальски, -сохранила свое значение благодаря всеобъемлющему охвату материала, включая множество изданий текстов, до сих пор остающихся единственными, хотя предлагавшиеся автором оценки этих текстов во многом оказались не 16 Казанский П.С. История православного русского монашества от основания печерской обители преподобным Антонием до основания лавры св.Троицы преподобным Сергием. М.,1855. 17 С 1786 г. титул Киевского митрополита был совмещен с титулом архимандрита Киево- Печерской лавры. 18 Евгений (Болховитинов) Описание Киевопечерской лавры с присовокуплением разных грамот и выписок, объясняющих оное, также планов лавры и обеих пещер. Киев, 1831. 19 Филарет (Гумилевский) 1) История русской церкви. М.,1848; 2) Обзор русской духовной литературы. Харьков, 1859. Кн.1. 3) Русские святые, чтимые всею церковью или местно. Чернигов, 1865. Май. Октябрь. вполне оправданными и поспешными». В своей «Истории» Макарий немало страниц посвятил истории Печерского монастыря. Сильной стороной его работы стало привлечение широкого круга источников, что дало возможность Макарию сделать ряд ценных наблюдений и выводов. В частности, он первым обратил внимание на свидетельство В.Н.Татищева о 8-летнем периоде жизни Антония в новой пещере. При этом, однако, необходимо иметь в виду, что не всегда критическое использование свидетельств более поздних источников стало причиной появления в работе Макария многочисленных фактических и хронологических ошибок. К ним могут быть отнесены: сообщение Кассиановских редакций о двух путешествиях Антония на Афон, свидетельство Летописца Переяславля Суздальского о мирском имени Антония, указание Софийской летописи о поставлений Феодосия игуменом в 1057 г., хронологические расчеты печатного Патерика о датах смерти выдающихся печерских подвижников и некоторые др. Все это, конечно, ни в кой мере не умаляет значение работы в целом. Исключительное место в изучении данной темы занимает одноименный труд Е.Е.Голубинского.22 Блестящая эрудиция и критическое отношение автора к источнику сделали его работу поистине кладезем ценных научных наблюдений и открытий. В отличие от своих предшественников, Е.Е.Голубинский был более «прагматичен» в изложении исторических фактов, отказавшись от рассмотрения деятельности печерских подвижников через призму их духовного совершенства («святости и безгрешности»). (Этим, кстати говоря, объясняется осторожное отношение к его «Истории» со стороны официальной церкви.) Следует упомянуть и о работе Е.Е.Голубинского по истории канонизации русских святых. Здесь, в частности, им были сделаны
Подскальски Г. Христианство и богословская литература в Киевской Руси (988-1237 гг.) Спб.,1996. С.8-9. 21 Подробнее об этом см.: Назаренко А.В. Комментарии // Макарий (Булгаков) История... С.609. 22 Голубинский Е.Е. История русской церкви. М.,1881. Т.І. Кн. 1-2. существенные уточнения по вопросу истории и обстоятельств канонизации Феодосия.23
Подлинным явлением в изучении данной темы стали работы выдающегося российского ученого А.А.Шахматова. Интересно, что свой путь исследователя он начинал с изучения агиографического наследия Киево-Печерского монастыря. В феврале 1880 г., будучи еще молодым гимназистом, А.А.Шахматов приступил к филологическому исследованию текста Жития Феодосия. 23 марта этого же года состоялась его встреча с известным тогда профессором Ф.Е.Коршем, который одобрил начинания молодого исследователя.24 В 1896 г. вышла в свет одна из первых исторических (источниковедческих) работ ученого «Несколько слов о Несторовом житии св. Феодосия», а вслед за ней - «Киевопечерский патерик и печерская летопись» и «Житие Антония и Печерская летопись».25 Основное внимание в этих работах было уделено источникам и времени написания печерских житий. Здесь же А.А.Шахматовым была высказана гипотеза о существовании особой монастырской («Печерской») летописи. Противоречия между ПВЛ и Житием Феодосия ученый пытался объяснить влиянием Жития Антония, которое иначе излагало историю обители, чем это делал Нестор. Таким образом, впервые было высказано предположение о существовании в монастыре двух различных письменных традиций - Антониевой и Феодосиевой.
Для научной деятельности А.А.Шахматова всегда было характерно критическое отношение к собственным оценкам и предположениям. Поэтому крайне важно иметь в виду, что многие суждения А.А.Шахматова раннего периода деятельности подверглись пересмотру в его более поздних работах и,
Голубинский Е.Е. История канонизации святых в русской церкви. М.,1903. 24 Алексей Александрович Шахматов 1864 -1920. Л.,1930. 25 Шахматов А.А. 1) Несколько слов о Несторовом житии Феодосия // ИОРЯС. 1896. Т.1. С.46-65; (Перепечатано в Сб. ОРЯС. T.LXIV. №1. С.1-20.) 2) Киевопечерский патерик и печерская летопись. Спб.,1897. 3) Житие Антония и Печерская летопись // ЖМНП. 1898. №3. С. 105-149. прежде всего, в «Разысканиях» и «Повести временных лет». А.А.Шахматова нередко обвиняют в «переписывании источника», сознательном изменении первоначального чтения с помощью свидетельств других памятников (редакций).27 Не вдаваясь в особенности методики А.А.Шахматова, о которой написано уже достаточно много, отмечу, что основная его заслуга заключается в осмыслении и введении в научный оборот таких понятий, как «свод», «список», «редакция» и др., что принципиально изменило отношение исследователей к источнику, показав необходимость и исключительную важность изучения его истории происхождения. Поэтому следует согласиться с мнением Д.С.Лихачева, что «работы А.А.Шахматова произвели настоящий переворот в изучении русской летописи». Более того, в своих выводах А.А.Шахматов всегда основывался на изучении максимально большого числа источников во всем многообразии их списков и редакций, что стало главной составляющей успеха его построений и обобщений. Сам ученый по этому поводу писал: «В истории литературы переплетаются в самых разнообразных сочетаниях разные памятники, эволюционные цепи различных литературных произведений. Если следить только за одной из таких цепей, не принимая в расчет ни параллельных, ни перекрещивающихся ее движений, то в результате могут получиться сплошные недоразумения».29
Своеобразный итог почти столетнему изучению агиографического наследия Киево-Печерского монастыря подвел Д.И.Абрамович, который
Шахматов А.А. 1) Разыскания о древнейших летописных сводах. Спб.,1908; 2) Повесть временных лет. Т.1. Вводная часть. Тексты. Приложения. Пг.,1916. Кроме того, см.: Шахматов А.А. 1) Заметки к древнейшей истории русской церковной жизни. // Научный исторический журнал. 1914. №4. 2) Нестор летописец // Привіт Іванови Франкови в сорокалетіе його письменськой праци. 1874-1914. Львів, 1916. Частина наукови. 3) Повесть временных лет и ее источники // ТОДРЛ. T.FV. М.;Л.,1940. Библиографию работ ученого см.: Список печатных трудов А.А.Шахматова// ИОРЯС РАН. 1920. T.XXV. С.7-19. 27 Thomson F.J. Saint Anthony of Kiev - the facts and the fiction: The legend of the blessing of Athos upon early Russian monasticism // ByzSlav. Praha,1995. Vol.56. P. 647. (Примеч. №90.)
Лихачев Д.С. Русские летописи и их культурно-историческое значение. М.,1947. С.14. Шахматов А.А. Отчет о XII присуждении премии митр. Макария. Спб.,1910. С.84. попытался обобщить опыт изучения этой темы, предложив собственное видение некоторых ее проблем. Наибольшее значение среди его работ имеет «Исследование о Киево-Печерском патерике как историко-литературном памятнике».30 Основное внимание в ней уделяется истории теста Патерика -выявлению и объяснению наиболее существенных разночтений. Частью этой работы стало обращение Д.И.Абрмовича к проблеме позднейших вставок в текст Жития Феодосия. Не был обойден вниманием и вопрос о времени написания этого сочинения Нестора. Большого уважения заслуживает труд Д.И.Абрамовича по подготовке к изданию текста Печерского патерика.31 Читая работы ученого, нетрудно заметить, что их автор находился под влиянием построений А.А.Шахматова. Это и понятно. Ведь значимость трудов А.А.Шахматова как раз и определяется тем, что мимо них невозможно было «пройти» ни тем, кто был склонен разделять взгляды ученого, ни тем, кто считал себя его оппонентом. К последним следует относить С.А.Бугославского. Сосредоточив основное внимание на изучении древнейшей отечественной агиографии, С.А.Бугославский поставил «вопрос о характере и объеме литературной деятельности преп. Нестора».32 Итогом этой работы стал вывод ученого о непричастности Нестора к написанию летописных статей 6559, 6582, 6599 гг., а, следовательно, и к созданию ПВЛ в целом. Иную точку зрения (по сравнению с А.А.Шахматовым) высказал С.А.Бугославский и относительно времени написания Жития Феодосия.33 Не
Абрамович Д.И. 1) Несколько слов в дополнение к исследованию А.А. Шахматова «Киево-Печерский патерик и Печерская летопись». Спб.,1898; 2) К вопросу об источниках Несторова Жития преподобного Феодосия Печерского // ИОРЯС. Спб.,1898. Т.Ш. Кн.1. С.243-246. 3) К вопросу об объеме и характере литературной деятельности Нестора летописца. М.,1901; 4) Исследование о Киево-Печерском патерике как историко-литературном памятнике. Спб.,1902. 31 Патерик Киевского Печерского монастыря / под ред. Д.И.Абрамовича. Спб.,1911. (репринт: Киев, 1931; Киев, 1991.) 32 Бугославский С.А. К вопросу... С. 131-186. 33 А.А.Шахматов самым серьезным образом отреагировал на это мнение С.А.Бугославского, предложив ряд дополнительных аргументов в пользу датировки Жития Феодосия 80-ми гг. XI в. Тем не менее, они не убедили С.А.Бугославского. (Бугославский С.А. Жития // История русской литературы. М.;Л.,1941. T.I. 4.1. С.326-332.) секрет, что эти выводы ученого (за исключением небольшого числа исследователей) не получили широкого признания в науке. Несмотря на это, значение их велико. Заслуга С.А.Бугославского, на мой взгляд, заключается в том, что ему действительно удалось «нащупать» ряд слабых мест в аргументации А.А.Шахматова, которые нельзя (как это часто делается) просто игнорировать. Поэтому значение работ С.А.Бугославского определяется необходимостью дальнейшего изучения темы в поисках новых решений и подходов.
Одним из тех, кто полностью воспринял методику А.А.Шахматова и его схему истории древнейшего летописания, был М.Д.Приселков.34 Новое, что им было сделано, заключалось в попытке более глубоко (чем это делал А.А.Шахматов) связать основные этапы литературной работы писателя с социально-политической историей Древней Руси. Суть метода М.Д.Приселкова - выдвижение гипотез-предположений, удовлетворительно, по мнению автора, объясняющих исторические факты или этап работы летописца (агиографа), а затем создание на их основе более глобальных обобщений. Главным недостатком такого подхода является известная «заданность» окончательного вывода, которая выразилась в односторонности рассмотрения церковно-политическои истории Руси «под углом зрения преимущественно русско-византийских церковных отношений». Кроме того, существенным недостатком работ М.Д.Приселкова является «не самостоятельность» в отношениях с первоисточником. На это обстоятельство обратил внимание еще А.А.Шахматов. В своем критическом отзыве на 34 Преемственность эта настолько бросается в глаза, что на Западе, оценивая вклад двух ученых в дело изучения агиографического и летописного наследия Киево-Печерского монастыря, часто говорят о «теории Шахматова и Приселкова» как о чем-то едином. (Bosley R.D. A History of the Cults of SS. Theodosij and Antonij of the Kievan Caves Monastery. Yale, 1980. (маш-сь) 35 Приселков М.Д. 1) Очерки по церковно-политическои истории Киевской Руси X-XII вв. Спб., 1913; 2) Нестор-летописец. Опыт историко-литературной характеристики. Птг.,1913. 3) История русского летописания XI-XV вв. М.Д996. «Очерки» М.Д.Приселкова он писал: «Автор должен был бы стать в теснейшую непосредственную связь с основным для него источником -русскою летописью, между тем, он поставил между этим источником и собой мое исследование о древнейших русских летописных сводах. М.Д.Приселков идет при этом так далеко, что... летописные тексты приводятся им по моему предположительному чтению».37 Все это, на мой взгляд, не должно компрометировать основной посылки ученого - необходимости изучения истории литературы в тесной связи с социально-политической историей государства. Поэтому не подлежит сомнению, что работы М.Д.Приселкова явились важным этапом в изучении древнерусского летописания и агиографии.
К сожалению, русская агиография, как тема специальных научных изысканий, долгое время не пользовалась должным вниманием со стороны советской исторической науки. Смещение акцента в сторону изучения социально-экономической стории привело к тому, что степень разработки многих проблем отечественной агиографии осталась на уровне дореволюционной науки. Историки советского периода, констатируя тот факт, что агиографическое наследие Киево-Печерского монастыря является «ценным историческим источником», основное внимание уделяли выявлению и изучению литературных достоинств памятников. Наиболее известными работами в этой области являются труды В.П.Адриановой-Перетц, Д.С.Лихачева, О.В.Творогова, И.П.Еремина, В.Г.Востоковой, Н.Н.Башатовой и некоторых др. Основное внимание в этих работах уделялось изучению
Черепний Л.В. Повесть временных лет, ее редакции и предшествующие ей летописные своды // ИЗ. 1948. Т.25. С.295. 37 Шахматов А.А. По поводу работы М.Д.Приселкова «Очерки по церковно-политической истории Киевской Руси Х-ХИ вв. // Новый исторический журнал. 1914. №4. С.45. 38 Адрианова-Перетц В.П. Задачи изучения «агиографического стиля» Древней Руси // ТОДРЛ. Т.20. М.;Л.,1964. С.49-51; Лихачев Д.С. Литература второй половины XI - первой четверти XII в. Развитие оригинальных русских жанров, углубление связей литературы с русской действительностью // История русской литературы. М.;Л.,1958. Т.1. С.69; Творогов О.В. Житие Феодосия Печерского // ПЛДР. М.,1978. T.I. С.456; Еремин И.П. К литературных особенностей и «художественных средств», определяющих «главное богатство словесной ткани» произведений (метафоры, перифразы, анноминации, синонимы, афористические выражения и т.д.).
Политические изменения конца XX в. и празднование тысячелетия крещения Руси несколько стимулировали научный и общественный интерес к проблемам русской средневековой агиографии. Однако слабым местом значительной части работ этого периода стал отказ от строго научного анализа текстов источников, то есть тех традиций, которые были заложены еще дореволюционной наукой. Большое распространение получила практика «переписывания» источника, а также некритического использования свидетельств более поздних сочинений. Однако среди этого потока «недоброкачественных исследований» имеются работы, для которых характерен более взвешенный и серьезный подход к изучению агиографического наследия Киево-Печерского монастыря. К ним можно отнести исследования В.К.Зиборова, В. Н.Ру синова, украинской исследовательницы И.В.Жиленко. Однако следует признать, что более успешно эти вопросы изучаются сегодня в зарубежной историографии, которая приобрела свое известное значение только в XX столетии; но уже успела добиться существенных результатов.
Первой капитальной работой по истории Киево-Печерского монастыря на Западе стал труд известного немецкого слависта Л.К.Гётца.39 Здесь в той или иной степени были затронуты практически все аспекты жизни печерских иноков вплоть до начала XIII в. Отличительной чертой этой работы Л.К.Гётца является указание на тесное взаимодействие Печерского монастыря не только с государственной и церковными властями, но и с древнерусским обществом характеристике Нестора как писателя // ТОДРЛ. М.;Л.,1961. T.XVII. С.63; Востокова В.Г.
Житие Феодосия Печерского - литературный памятник Древней Руси // PP. М.,1981. №3.
С.96,97; Башатова Н.Н. Структура «Жития Феодосия Печерского» (Рукопись депонирована в ИНИОН №18651 от 12.11.84.). М.,1984С.4,28. 39 Goetz L.K. Das Kiever Hohlenkloster als Kulturzentrum des vormongolischen Russlands. - Passau,1904. в целом. Большой интерес вызывают исследования М.Хеппелла и Ф.Томсона о Житии и биографии Антония Печерского.40 Исключительное значение для изучения агиографического наследия эпохи Киевской Руси и истории древнерусской церковной организации имеют работы известного польского ученого А.Поппэ.41 Проблема становления культов Антония и Феодосия стала предметом диссертационного исследования Р.Д.Босли.42 Объясняя успех канонизации Феодосия и ограниченное распространение культа Антония, автор обращается к истории Печерского монастыря первых десятилетий его существования. Внимания заслуживает обобщающий труд по истории возникновения и развития русского монашества И.К.Смолича.43 Для изучения проблем древнерусского агиографии большой интерес представляют работы Г.Подскальского и, прежде всего, его капитальный труд посвященный богословской литературе Киевской Руси. Кроме того, определенное значение для изучения некоторых деталей и вопросов темы имеют работы: Бёртнеса, Ф.Сифкеса, КТримштад, Г.Ленхоффа, С.Франклина, Л.Мюллера, Э.Бенца и некоторых др. Говоря об общих тенденциях развития зарубежной историографии, следует отметить, что на протяжении последних десятилетий наблюдается неуклонный рост научного интереса к проблемам литературного Heppell М. The "Vita Antonii", a Lost Source of the "Patericon" of the Monastery of Caves // ByzSlav. Praha, 1952/53. Vol.13 P.46-58; Thomson F.J. Saint Anthony of Kiev - the facts and the fiction: The legend of the blessing of Athos upon early Russian monasticism // ByzSlav. Praha, 1995. Vol.56. P.637-668 41 Поппэ A. 1) Chronologia utworow Nestora hagiografa // SI Or. 1965. T.14. №3. S.287-305; 2) Русские митрополии Константинопольской патриархии в XI столетии // ВВ. 1968. Т.28. С.85-108; 3) Русско-византийские церковно-политические отношения в середине XI в. // История СССР. 1970. №3. С.108-124; 4) Werdegang der Diozesanstruktur der Kiever Metropolitankirche in den ersten drei Jahrhunderten der Christianisierung der Ostslaven // Tausend Jahre Christentum in Russland: Zum Millennium der Taufe der Kiever Rus\ Gottingen, 1988. S.251-290. 42 Bosley R.D. A History of the Cults of SS. Theodosij and Antonij of the Kievan Caves Monastery. Yale, 1980. (маш-сь) Благодарю А.В.Назаренко, любезно предоставившего мне текст этого исследования. 43 Смолич И.К. Русское монашество, 988-1917: Жизнь и учение старцев. М.,1997. 44 Подскальски Г. Христианство и богословская литература в Киевской Руси (988-1237 гг.). Спб.,1996. Кроме того, см.: Он же. Der hi. Feodosiy Pecerskij: historisch und literarisch betrachtet//HUS 1988/1989. Vol. 12/13. S.714-716. наследия эпохи Киевской Руси и, в том числе, Печерских агиографических и летописных традиций. Но существенно то, что в целом ряде работ этот интерес сопряжен с пристальным вниманием зарубежных исследователей к вопросам источниковедческого изучения памятников.
В последнее время вопросы древнейшей истории Печерского монастыря и его литературного наследия активно разрабатываются на Украине. Главным инициатором этой работы выступает Национальный Киево-Печерский историко-культурный заповедник, по инициативе которого на территории монастыря ежегодно проходят научные конференции, круглые столы, выставки, которые собирают многочисленную аудиторию как украинских, так и зарубежных исследователей. В рамках этой работы ведется издание специальной литературы. Отрадно, что последние Могилянские Чтения, состоявшиеся 7-8 декабря 2000 г., стали своеобразным открытием целой серии торжественных мероприятий, посвященных 950-летию основания Киево-Печерской лавры и 75-летию самого Заповедника, которые будут проходить на Украине в течение всего 2001 г.45
В целом же, говоря об исследованиях советского и постсоветского периодов, посвященных агиографическому наследию Киево-Печерского монастыря, следует отметить, что в них (лишь за небольшим исключением) поднимались вопросы преимущественно литературоведческого характера при активном использовании источниковедческих изысканий дореволюционных ученых. Поэтому те вопросы, которые в большей степени связаны с обстоятельствами и историей возникновения памятников, их внутренней хронологии, по-прежнему остаются малоизученными и во многом находятся на уровне науки XIX - начала XX в. Отсюда, конечно, вовсе не следует, что 45 Тема последних Чтений - «Киево-Печерская лавра в контексте мировой истории». В рамках этой темы были рассмотрены проблемы истории, искусствоведения, богословия, филологии, архитектуры, относящиеся к истории Киево-Печерской лавры. Издание соответствующего сборника запланировано на конец 2001 г., ко времени проведения очередных Чтений («Могилянские чтения - 2001»), посвященных литературной и издательской деятельности Киево-Печерской лавры в XI - XX вв. новые поколения исследователей не привнесли ничего принципиально нового по сравнению с наукой дореволюционной. В работах ученых советского периода имеется большое количество ценных замечаний и гипотез, которые способны существенно дополнить и уточнить построения и выводы Е.Е.Голубинского, А.А.Шахматова, Д.И.Абрамовича, М.Д.Приселкова и др. Трудность заключается в том, что многие из этих важных научных наблюдений «разбросаны» по разным работам, часто не имеющих прямого отношения к нашей теме. Поэтому, кроме всего прочего, возникает необходимость в тематической систематизации этих данных, которые в своей совокупности будут способствовать критическому восприятию некоторых фундаментальных работ.
Еще одна проблема заключается в том, что повышенный интерес исследователей к фигуре Нестора стал причиной того, что агиографическое наследие Киево-Печерского монастыря в целом изучено крайне неравномерно. Достаточно открыть «Словарь книжников и книжности Древней Руси», чтобы увидеть, что, например, Житию Антония не посвящено и двадцатой доли того, что было написано о Феодосии и его Житии. То же самое, хотя и не в такой пропорции, можно сказать относительное летописно-агиографических статей ПВЛ.
Исходя из этого, перед нами встает задача комплексного изучения агиографических сочинений Печерской традиции с учетом историографического опыта во всем его многообразии с целью дать описание ранней истории Киево-Печерского монастыря и объяснить причину возникновения в его стенах различных агиографических традиций, определить роль и степень участия в этих процессах княжеской власти.
Достижению поставленной цели подчинено решение следующих задач: изучить историю текста Печерских агиографических сочинений; дать анализ содержательной части этих памятников (определение степени достоверности сообщаемых сведений); определить место и значение «законов жанра» в Печерской агиографической традиции; исследовать хронологию истории монастыря и датировку основных этапов биографий его выдающихся деятелей; рассмотреть условия жизни монахов и взаимоотношения внутри самой Печерской обители; определить место и роль политических событий истории государства в жизни монастыря; изучить историю, а также предпосылки и условия канонизации печерских святых; проанализировать взаимоотношения монастыря с церковными иерархами - митрополитами и епископами.
Решение поставленных вопросов дает возможность изучить древнейшую историю Киево-Печерского монастыря и его агиографического наследия всесторонне, не ограничиваясь, во-первых, рамками одного житийного текста; во-вторых, определенным этапом деятельности того или иного исторического лица (князя, игумена); и, наконец, узкой тематической направленностью. Это, на мой взгляд, существенно расширяет возможности сравнительного изучения и интерпретации общеизвестных фактов.
Хронологические рамки работы ограничиваются серединой XI - началом второго десятилетия XII в. Старшая дата объясняется временем возникновения Киево-Печерской обители, которая ведет свое начало от поселения Антония на одном из Днепровских холмов близ Киева. Выбор младшей даты объясняется следующим: -в 1108 г. происходит канонизация Феодосия Печерского, которая знаменует окончание эпохи внутримонастырских смут и «мятежей» и дает основания говорить о возобладании «Феодосиевой традиции»; на рубеж первого - второго десятилетия XII в. в рамках ПВЛ происходит окончательное сложение текстов летописно-агиографических статей по истории Киево-Печерской обители; с приходом к власти в Киеве в 1113 г. Владимира Мономаха роль и значение Печерского монастыря заметно уменьшается.
Избранные хронологические рамки не исключают возможности использования и изучения более поздних свидетельств, имеющих отношение к ранней истории монастыря, однако это обращение не носит самостоятельного значения.
Многолетний опыт изучения данных проблем в отечественной и зарубежной историографии убеждает в том, что наиболее продуктивным является путь, при котором текстологический и источниковедческий анализ агиографических сочинений предшествует описанию или реконструкции «событийной истории». В нашем случае такая направленность исследования определяется не только общетеоретическими установками, но и фактом существования двух разных письменных традиций внутри самого Киево-Печерского монастыря - Антониевой и Феодосиевой. И, что не менее существенно, утратой основного памятника Антониевой традиции -древнейшее Житие Антония Печерского. Отсюда следует, что только скрупулезное изучение всех имеющихся свидетельств об этом памятнике и тщательный анализ дошедших до нас сведений «Феодосиевого цикла», дадут возможность судить об истории и обстоятельствах возникновения Печерских агиографических сочинений. Этими соображениями и определяется структура предлагаемого исследования и его методика.
1) В первой главе работы предпринимается попытка провести реконструкцию фрагментов содержательной части не дошедшего до нас Жития Антония Печерского. Для решения этой задачи анализируются все упоминания об этом памятнике в Киево-Печерском патерике. Кроме того, с этой же целью проводится сравнение некоторых свидетельств Жития
Феодосия Печерского по истории монастыря с сюжетно схожими рассказами ПВЛ. Эта работа предполагает выявление принципиальных противоречий внутри литературного наследия Печерского монастыря и, таким образом, формулирует задачу их удовлетворительного объяснения. Полученные ответы позволят судить о том, что представляло собой древнейшее Житие Антония, когда и с какой целью оно создавалось. Кроме того, проделанная работа даст возможность высказаться относительно степени тенденциозности этого сочинения и причинах его «загадочной непопулярности».
Вторая глава работы посвящена Житию Феодосия Печерского. Здесь объектами основного внимания являются как текст самого памятника, так и собственно описание жизни его главного героя - преп. Феодосия. Одна из основных задач этой части исследования - выяснить способ, манеру работы Нестора и те цели, которыми он руководствовался в написании данного произведения. Параллельно с этим предпринимается попытка дать критическое описание жизни Феодосия и его деятельности на посту игумена. Предполагается оценить достоверность изложения некоторых «фактов» истории обители, о которых упоминает Нестор. Такая направленность исследования текста Жития Феодосия позволяет решить вопрос о степени тенденциозности этого произведения и ее конкретных проявлениях. Полученные результаты помогут более обстоятельно судить о времени написания Жития и истории канонизации Феодосия.
Третья глава, используя выводы двух предшествующих разделов, призвана осветить историю становления культов Антония и Феодосия в первые десятилетия после их смерти. Изучению этих вопросов предшествует разбор летописных статей ПВЛ, которые имеют непосредственное отношение к становлению культа Феодосия. Затем на основе этих наблюдений делаются выводы о времени и обстоятельствах написания его Жития. Что касается времени создания Жития Антония, то оно определяется нами исходя из ранее полученных наблюдений (1 и 2 главы) и предлагаемого здесь критического описания основных этапов биографии «великого отшельника». Определение того, когда составлялись жития Антония и Феодосия, позволяет судить о причинах успеха и неудач канонизации печерских святых и дает логически завершенную картину истории Киево-Печерского монастыря первых десятилетий его существования.
В основе исследования лежит метод сравнительно-текстологического изучения источников, который предшествует сравнительно-историческому анализу событий и гипотетическим построениям автора. Работа с источниками строится на выявлении принципиальных несоответствий и внутренних противоречий текстов. Такая направленность исследования объясняется существованием различных агиографических традиций внутри Киево-Печерского монастыря. Определение времени и исторических условий создания того или иного агиографического текста требовало применения целого ряда методических приемов. Среди них: анализ датировок, имен упоминаемых в текстах исторических лиц, логически-смысловой и сравнительный анализ текстов, метод аналогии и допущение заведомо ложного предположения («доказательство от противного») и некоторые др.
Практическая ценность работы заключается в том, что представленные в диссертации результаты могут быть использованы в научных исследованиях по общим проблемам истории русской церкви и древнерусской литературы; при подготовке соответствующих разделов обобщающих трудов и учебных пособий; при чтении лекций общих курсов по отечественной истории, источниковедения, историографии и специальных курсов по истории древнерусского летописания, агиографии. Собранный материал представляет интерес для издателей агиографических памятников Киево-Печерской традиции, где результаты исследования могут быть использованы для составления необходимого комментария (примечаний) и написания соответствующих вводных статей.
Результаты исследования были апробированы автором на нескольких научных конференциях: «Источниковедение и компаративный метод в гуманитарном знании» (Москва, 29-31 января 1996 г.); «Восток и Запад в культурной традиции Руси» (Санкт-Петербург, 19-21 октября 1996 г.); «Исторический источник: человек и пространство» (Москва, 3-5 февраля 1997 г.); «Столичные и периферийные города Руси и России в средние века и раннее новое время (XI-XVIII вв.)» (Москва, 7-8 декабря 1999 г.); «Киево-Печерская лавра в контексте мировой истории. Могилянские чтения - 2000.» (Киев, 7-8 декабря 2000 г.); «Генеалогия как форма исторической памяти. XIII Чтения памяти В.Т.Пашуто» (Москва, 11-13 апреля 2001 г.); «Великая успенская церковь Киево-Печерской лавры. След в веках» (Киев, 26-28 сентября 2001 г.); «Мир житий» (Москва, 3-5 октября 2001 г.).
Отдельные главы диссертации обсуждались на заседаниях Центра истории России в средние века и раннее новое время Института российской истории РАН, Центра «Восточная Европа в античном и средневековом мире» Института всеобщей истории РАН, в научно-исследовательском семинаре «Источниковедение истории России X-XIX вв.» под руководством члена-корреспондента РАН С.М.Каштанова в ИАИ РГГУ, на кафедре Отечественной истории Московского городского педагогического университета (МГПУ).
