Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА I. Личность И.И. Неплюева - «птенца гнезда Петрова» 29
1.1. Начало пути . 29
1.2. Семья и служба 46
ГЛАВА II. Дипломатическая деятельность И.И. Неплюева в Турции в 1721-1735 годах 66
2.1. Подготовка Константинопольского договора 1724 г 66
2.2. Русско-турецкие отношения во второй половине 20~х-30-е годы XVIII в. и роль И.И. Неплюева
2.3. Русская миссия в Стамбуле (20-е-30-е годы XVIII в,) 115
2.4. Дипломат петровской школы 131
ГЛАВА III. Внутриполитическая деятельность И.И. Неплюева в 40-е-60-е годы XVIII в 152
3.1. Устроитель Оренбургского края 152
3.2. Меры и предложения губернатора по развитию торговли России с восточными странами через Оренбург 182
3.3. Деятельность И.И. Неплюева в высших государственных учреждениях в первой половине 60-х годов XVIII в 200
Заключение 215
Примечания 223
Список использованных источников и литературы 240
Список сокращений 260
Введение к работе
В последние годы, в век технологизации общества, многие общественные науки в очередной раз обращаются к человеку, отходя от социоцентрических и техноцентрических концепций. Нравственное и физическое состояние человечества XXI в. ставит вопрос о сроках его существования. В свете этого повышается ценность отдельной человеческой личности и интерес к ней. Не является исключением и историческая наука.
В дореволюционной историографии существовало достаточно много работ, посвященных изучению исторических личностей. Большое внимание уделял личностному фактору СМ. Соловьев, краткие и яркие оценки государственных деятелей давал В.О. Ключевский, исторические портреты создавал Н.И. Костомаров и т.д. В советский период эта тема была оттеснена экономической и классовой проблематикой. Исключением являлись незаурядные личности, деятельность которых соответствовала идеологии того времени. Их жизнеописаниям посвящались отдельные работы. Тем не менее за XX век был накоплен богатый источниковый и методологический материал, который позволяет вернуться к изучению роли личности в отдельных событиях, процессах и развитии государства в целом.
Персонификация истории, разнообразие целей, взглядов и поступков людей ушедших эпох позволяют создать более объемное, многоплановое представление о прошлом. Одним из наиболее интересных с данной точки зрения исторических периодов для России, на наш взгляд, является XVIII век, известный выдающимися государственными деятелями, крупными полководцами и дипломатами, первыми русскими учеными, фаворитами. Все они имели определенное влияние на ход исторических событий.
В настоящее время тема роли личности в истории становится довольно распространенной. Это позволяет отойти от своего рода «ценза известности» при выборе героя исследования. Поскольку одним из движущих факторов политического и социально-экономического развития страны являются не
только указы главы государства и руководителей основных ведомств, но и умное и инициативное их исполнение чиновниками различных рангов, мы полагаем, что определение места, занимаемого последними в государственном строительстве, является немаловажной частью воссоздания исторической картины прошлого.
Наше внимание привлекла к себе деятельность человека, не прославившего себя громкими подвигами или поражениями на военном поприще, интригами или фаворитизмом при императорском дворе. Государственный деятель, дипломат, резидент в Стамбуле (1721-1735), наместник Оренбургского края и первый его губернатор (1742-1758), сенатор Иван Иванович Неплюев (1693-1773)-младший современники талантливый ученик Петра I - прошел путь от гардемарина, обучавшегося в 1716-1720 гг. в Венеции и Испании, до действительного тайного советника, старейшего сенатора первых лет екатерининской эпохи. По нашему убеждению, И.И. Неплюев принадлежит к лучшим представителям высшего чиновничества, заботившимся прежде всего о пользе и процветании России. Отсутствие в отечественной историографии специального комплексного исследования деятельности этого ответственного чиновника повышает научную значимость данной работы. Принципы, содержание и результаты дипломатической и административной деятельности Неплюева, особенно его торгово-экономические мероприятия и предложения, а также предпринятые им меры по решению национального вопроса в Оренбургском крае заслуживают, на наш взгляд, более пристального внимания историков.
Историография. Историческую литературу по данной теме можно условно разделить на три периода: дореволюционный, советский и современный.
Первые работы, связанные с деятельностью И.И. Неплюева на посту губернатора Оренбурга, были написаны еще при его жизни. Это труды П.И. Рычкова - географа, первого историка Оренбургского края, секретаря и помощника начальников Оренбургской экспедиции и первых губернаторов
Оренбурга. «История Оренбургская» носит характер летописи или официальных донесений и содержит перечисление событий, мероприятий по обустройству края, взаимоотношениям его губернаторов с казахами и башкирами, организации торгового и промышленного дела в начальный период истории Оренбуржья. Второе сочинение Рычкова — «Топография Оренбургской губернии» — представляет собой географическое, этническое, топонимическое и экономическое описание региона в период губернаторства И.И. Неплюева. Автор отдельно не останавливается на мероприятиях первого губернатора и не дает комментариев деятельности своего начальника.
В первой половине и середине XIX столетия ряд историков (А.Ф. Малиновский, А.В. Семенов, В.М. Черемшанский, В.В. Вельяминов-Зернов) в трудах, связанных с торговлей Российской империи и историей Оренбургского края, кратко освещают состояние оренбургской торговли в период деятельности И.И. Неплюева в губернии и упоминают о его проекте об организации компании для торговли со Средней Азией и Индией.2
Вторая половина XIX века до настоящего времени остается наиболее благоприятным периодом в историографии личности и деятельности «птенца гнезда Петрова». Здесь прежде всего необходимо остановиться на фундаментальном труде по отечественной истории СМ. Соловьева. В своей работе «История России с древнейших времен» историк уделял значительное внимание внешней политике России в XVIII веке. Поэтому время пребывания Неплюева на посту резидента в Стамбуле освещено достаточно подробно. Соловьев привлек обширный архивный материал по изучаемому периоду. Им впервые было введено в научный оборот большое количество донесений И.И. Неплюева из Турции и рескриптов к нему. Используя реляции Неплюева в качестве одного из важнейших источников информации, ученый раскрывает отношения России с Турцией в период Персидского похода Петра I и подписания Константинопольского договора 1724 г., обострение русско-турецких отношений накануне войны 1735-1739 гг. в
связи с русско-персидскими договорами 1732 и 1735 годов, польским вопросом и пограничными конфликтами на Украине и Кавказе.
Однако СМ. Соловьев не дает характеристики деятельности И.И. Неплюева на посту резидента. Историк кратко касается основных вех служебной карьеры Неплюева: от экзамена перед Петром Великим до губернаторства в Оренбурге и Санкт-Петербурге, подробнее останавливаясь на успехах оренбургской торговли. Соловьев утверждает, что И.И. Неплюев на службе в Оренбургском крае, благодаря своим способностям и энергии, «приобрел наибольшее право оставить свое имя на страницах русской истории, ...историицивилизации».4
В «Курсе русской истории» В.О. Ключевский упоминает Ивана Ивановича Неплюева в связи с преобразованиями и личностью Петра Великого. Используя для этого «Записки» Неплюева в качестве источника (например, отзыв Ивана Ивановича на смерть Петра, заграничное обучение), историк, критично оценивавший многих исторических деятелей, дает автору «Записок» высокую оценку, Ключевский называет Неплюева одним из «даровитейших сотрудников» Петра, «умно использовавшим» учебу в Европе, одним из тех «мыслящих людей», которых притягивала личность первого российского императора.3 Столь положительные отзывы великих русских историков о И.И, Ыенлюеве, безусловно, связаны с его плодотворной деятельностью на благо Государства.
Началу обучения русских дворян морскому делу в Европе посвящена статья А.В. Рачинского, вышедшая в 1875 году.6 В качестве одного из основных источников об условиях жизни гардемаринов за границей автор использовал воспоминания Неплюева о своем обучении в Венеции и Испании.
В конце 1880-х годов появилась первая биографическая работа о И.И. Неплюеве — статья Е. Щепкиной «Иван Иванович Неплюев, гардемарин Петра Великого», опубликованная в журнале для детей «Родник». В работе содержится рассказ о жизни и службе Неплюева,
составленный по его «Запискам» с привлечением дополнительной литературы по истории Морской академии, где герой статьи учился недолгое время. Работа Е. Щепкиной носит не исследовательский, а назидательно-воспитательный характер, что обуславливает высокую оценку автором деятельности своего героя в качестве примера патриотизма и верного служения Отечеству.
Подобный взгляд на личность и деятельность И.И. Ыеплюева четко прослеживается и в крупнейшем до настоящего времени исследовании по данной теме - пятитомной монографии казанского историка В.Н. Витевского «И.И. Неплюев и Оренбургский край в прежнем его составе до 1758 года». Он предпринял попытку комплексного изучения личности и государственной деятельности И.И. Ыеплюева на фоне оренбургской истории. А факты его жизни, по замыслу автора, в свою очередь, послужили фоном деятельности губернатора по обустройству края.
В.Н. Витевский начинает биографию Ивана Ивановича с происхождения рода Неплюевых и заканчивает частной жизнью в отставке. Однако преимущественное внимание, как явствует и из названия монографии, ученый уделяет оренбургскому периоду его службы — почти 4 тома из 5-ти. Здесь необходимо отметить, что значительное место в работе отведено изучению состояния Оренбургского края в 30-50-е годы XVIII века, входивших в него провинций, народонаселения, правительственной политике по отношению к казачеству, башкирам, калмыкам, казахам, деятельности предшественников Неплюева на посту командиров Оренбургской экспедиции. Наиболее подробно историк рассматривает мероприятия первого губернатора Оренбурга по обеспечению безопасности региона, строительству укрепленных линий, проект И.И. Неплюева о реорганизации Яицкого казачьего войска, отношение губернатора к инородческому населению края, его деятельность по развитию оренбургской торговли и промышленности, меры по подавлению башкирского восстания 1755 года. Данная часть работы основана на использованных автором материалах
Тургайского областного архива, опубликованных документах центральных государственных учреждений (например, из сборников «Сенатский архив»), «Записок» Неплюева и исторической литературы. Монографию завершают подробные комментарии, расширяющие и уточняющие некоторые аспекты работы, и приложение, содержащее значительное количество как архивных, так и опубликованных материалов. Большая часть их относится к оренбургскому периоду, но есть и документы, связанные с деятельностью И.И. Неплюева в Турции и Петербурге.
Работа В.Н. Витевского имеет, на наш взгляд, ряд недостатков. Один из них - ярко выраженная апология героя, подчас эмоционально окрашенная. Автор неоднократно подчеркивает честность и бескорыстие Неплюева, оправдывает эпохой его участие в процессе над А.П. Волынским и государственной необходимостью — жестокие меры по усмирению башкир. Завершает монографию своего рода панегирик своему герою.
На наш взгляд, достаточно справедлива критика работы Витевского его современником, историком Оренбурга П.Н. Столпянским, который, не отрицая значительных фактологических достоинств монографии, обвиняет автора в одностороннем, «крайне славянофильском», изображении главного героя. Раскрытие преимущественно положительных черт («все, что ни сделал Неплюев — великолепно, даже более того, гениально»), по мнению Столпянского, обедняет многогранную личность этого государственного деятеля. Сам ученый, убежденный, что историк должен быть вне партии и давать фактический материал, не выражая собственных симпатий и антипатий, останавливается на ряде негативных моментов деятельности И.И.Неплюева, не отрицая при этом его административный талант и весомый вклад в развитие Оренбургского края.
Позволим себе, однако, не согласиться с мнением оренбургского историка об отношении исследователя к своей работе. По нашему убеждению, историк не может полностью абстрагироваться от выражения позитивного или негативного отношения к изучаемой теме. В связи с этим,
нам скорее симпатичен панегиризм и консерватизм В.Н. Витевского, но его слишком явное эмоциональное выражение отчасти препятствует строго научному анализу личности и деятельности И.И. Неплюева.
Недостаточной объективности автора монографии о Неплюеве способствует и отсутствие в работе неопубликованных источников центральных государственных архивов. Это значительно обедняет разделы, связанные со службой Неплюева на посту резидента, сенатора, члена 3-й Комиссии о коммерции. Хотя В.Н. Витевский оговаривает, что биография его героя, ее неоренбургские периоды, является фоном основной темы, но ее неполнота, на наш взгляд, не позволяет достаточно объективно оценить личностные качества и вклад И.И. Неплюева в историю Российского государства XVIII века. Однако можно согласиться с рядом положений Витевского, например о сильном и благотворном влиянии «могучего гения Петра» на И.И. Неплюева, а также с оценкой его деятельности как честной, разносторонней и «многообъемлющей». Историк выделяет следующие положительные качества своего героя: опытность, мудрость, благочестие, энергичность, храбрость. Он особо подчеркивает «русскость» Неплюева в век преобладания иностранцев при дворе.'0
В целом, данная работа представляет немалый научный интерес (учитывая рассмотренные выше замечания) и имеет несомненную гражданскую значимость.
В речи, посвященной 200-летней годовщине со дня рождения И.И. Неплюева, учитель В.Н. Витевского казанский историк Н.Н. Фирсов дает краткий очерк состояния Оренбургского края при Неплюеве, раскрывает задачи и результаты деятельности первого губернатора." Историк, высоко оценивая значение мероприятий Неплюева по увеличению доходов казны и развитию края, не идеализирует, подобно Витевскому, личность героя. Он отмечает принцип колонизаторской политики губернатора - «разделяй и властвуй» - и его применение в отношении к иноверцам и в подавлении башкирского бунта. Польза Отечества в сознании Неплюева, по
справедливому замечанию Фирсова, отождествлялась с пользой государства, которое, в свою очередь, олицетворяла казна. И Витевский, и Фирсов соглашаются с определением жизненного кредо И.И. Неплюева: он «принадлежал к числу тех немногих честных людей, для которых общее благо, так или иначе понимаемое ими, остается навсегда лозунгом жизни».13
В большой работе, посвященной внешнеторговой политике России в период правления Екатерины II, Н.Н. Фирсов подробно рассматривает «Мнение» И.И. Неплюева о совершенствовании торговой политики и увеличении государственных доходов, составленное в 1763 г. для новоучрежденной 3-й Комиссии о коммерции. Из анализа экономических предложений Неплюева Фирсов делает выводы о значительном влиянии идей Петра I на взгляды его ученика, о симпатиях автора «Мнения» протекционистской политике правительства. Историк подчеркивает, что Неплюев выступал против злоупотреблений частных промышленников и монополистов.
В конце XIX века появились две работы, в которых с различной степенью подробности освещалась дипломатическая деятельность Ивана Ивановича Неплюева.16 В.А. Теплов в своей книге «Русские представители в Царьграде» кратко отражает основные моменты русско-турецких отношений в период пребывания Неплюева на посту резидента в Стамбуле и его участие в них. Автор отмечает, что Россия в тот период «постоянно имела в виду войну с Турцией», а русский посол с начала 1730-х годов настоятельно советовал начать военные действия.17 В качестве основного источника Теплов использовал «Историю России» С.М. Соловьева и не привнес никаких новых деталей и выводов в данную тему.
Монография А.А. Кочубинского посвящена политической истории русско-турецкой войны 1735-1739 гг. и роли А.И. Остермана в Восточном вопросе. Автор приводит обширные выдержки из значительного количества документов архива МИДа, большей частью не опубликованных до сих пор. В основном, это реляции И.И. Неплюева и А.А. Вешнякова из столицы
Османской империи и рескрипты к ним из Коллегии иностранных дел (далее — КИД). Большинство приводимых историком донесений Неплюева связано с описанием внутреннего состояния Турции в начале 1730-х годов, активными призывами к немедленной войне, антироссийскими «внушениями» французского и английского посланников в Стамбуле и опровержениями их Неплюевым, польским вопросом. В целом, Кочубинский высоко оценивает дипломатические заслуги российского дипломата, не давая, впрочем, анализа его деятельности. Данная работа является своеобразным сборником документов для исследований по внешней политике России 30-х годов XVIII века. Однако способ подачи материала, близкий к публицистическому, а подчас и художественному стилю, снижает научную значимость работы.
Подводя итоги анализа историографии досоветского периода, можно отметить, что историки того времени признавали значимость результатов государственной деятельности И.И. Неплюева. Его дипломатические заслуги и предложения по вопросам торговли нашли отражение в работах по экономической и внешнеполитической истории России. Все исследователи отдавали дань влиянию личности Петра Великого на Неплюева, называя последнего одним из самых способных его учеников. Необходимо отметить, что историографией этого периода был накоплен и введен в научный оборот значительный фактический материал, связанный с деятельностью Ивана Ивановича на различных государственных постах. Однако специального комплексного изучения личности и деятельности И.И. Неплюева, за исключением монографии В.Н. Витевского, содержащей наряду с положительными моментами ряд недостатков и отражающей преимущественно оренбургский период жизни Неплюева, в XIX веке не предпринималось. Этот факт можно объяснить, на наш взгляд, интересом историков и общественности того времени, в основном, к личностям императоров, полководцев, крупных политических деятелей, тогда как менее заметные исторические фигуры оставались в тени.
После октябрьских событий 1917 г. проблема роли личности в истории отступила на задний план. Советские ученые обратились прежде всего к изучению истории революционного движения и классовой борьбы. Наиболее актуальными стали социально-экономические темы и историческая роль народных масс. В связи с этим личность Ивана Ивановича Неплюева историками специально не рассматривалась, а отдельные аспекты его деятельности находили отражение в обобщающих работах как по истории России, так и некоторых союзных республик, в специальных исследованиях по отдельным проблемам внешнеполитической и социально-экономической истории Отечества.19 Советская историография рассматривала фигуру Неплюева в качестве «энергичного и деятельного проводника царской колонизаторской политики».20 В «Очерках истории СССР», работах по проблемам русско-турецких отношений, истории Турции, как правило в качестве источника, использовалась лишь информация из донесений российского резидента. Подробного анализа его дипломатической деятельности не давалось.
Некоторые оценки отдельных дипломатических шагов и позиции И.И. Неплюева накануне русско-турецкой войны 1735-1739 гг. содержатся в работе Е.Б. Шульмаиа. Проанализировав донесения Неплюева и Вешнякова 1735 г., исследователь приходит к выводу об определенном влиянии советов резидентов, убежденных в легкой и скорой победе над Портой, на решение российского правительства начать военные действия против Турции. Однако он оспаривает мнение Кочубинского о решающей роли призывов русских резидентов в этом конфликте.
Достоинством работ О.П. Марковой, Н.А. Смирнова, НА. Сотавова является введение в научный оборот ряда архивных документов, связанных со службой И,И. Неплюева в Стамбуле.
Наиболее серьезной работой, рассматривающей внешнеполитический аспект биографии Неплюева, и единственной специальной работой советского периода, посвященной этому деятелю, является статья
Л.Г. Климанова «Первый российский резидент в Константинополе» (1979 г.). Автор предпринял попытку представить целостный образ русского дипломата через раскрытие его деятельности по утверждению авторитета и влияния России в Стамбуле, в связи с чем подробно охарактеризовал взаимоотношения российского резидента с султанским правительством и послами европейских государств в Османской империи. Главной заслугой Неплюева-дипломата Климанов называет создание русской миссии в Стамбуле и «надежное закрепление» российской дипломатии в Турции, Ученый в своей статье раскрывает также некоторые аспекты работы главы российского посольства: дипломатическая переписка, способы получения секретной информации, создание школы переводчиков при миссии и т.д. По мнению историка, не только в Турции, но и на протяжении всей своей дальнейшей государственной деятельности Неплюев проявил себя как «образцовый представитель новой российской администрации».
Данная работа имеет, на наш взгляд, отдельные недостатки. Возможно из-за ограниченного объема журнальной статьи, деятельность И.И. Неплюева на посту резидента освещена фрагментарно. Автор выделил основные, по его мнению, моменты, опустив ряд важных вопросов, например анализ роли дипломата в русско-турецких отношениях того периода. Кроме того, в статье не использованы материалы богатейшего фонда Архива внешней политики России — «Сношения России с Турцией» (Ф. 89), — содержащего основные документы по деятельности Неплюева в Стамбуле. Также, на наш взгляд, не совсем правомочно название данной статьи: по Константинопольскому мирному договору 1700 года России впервые разрешалось иметь своего постоянного дипломатического представителя в Османской империи и первым послом стал П.А. Толстой. Но в целом, работа Л.Г. Климанова позволяет говорить о возрастании интереса советских исследователей к теме исторических личностей, в частности, дипломатов.
Ряд историков (Ю.В. Готье, СМ, Троицкий, Е.Я. Люстерник и Е.Г. Шапот) в своих научных исследованиях касались предложений
И.И. Неплюева по торгово-финансовым и административным вопросам. Анализируя его проект об организации компании по торговле со странами Средней Азии и Индией (1750 г.), предложения по развитию коммерции и увеличению государственных доходов (1763 г.), мнение о способности отдельных чиновников к занимаемым ими должностям и проч. и сравнивая их с проектами и мнениями других государственных деятелей второй половины XVIII века, исследователи приходят к выводу о достаточно прогрессивных экономических взглядах Ивана Ивановича Неплюева, делавших его одним из идеологов «просвещенного абсолютизма», критиковавшим правительство за «некоторое отступление от политики покровительства» формировавшейся торгово-промышленной бурїкуазии. А взгляды талантливого администратора на роль внешней торговли «как важнейшего источника укрепления экономики... роднили его с воззрениями виднейших экономистов того времени».24
Отдельные мероприятия первого оренбургского губернатора по развитию торговли России с восточными народами через Оренбург нашли отражение в работах А.Ф. Рязанова, О.Ф. Соловьева, Н.Г. Аполловой, Г.А. Михалевой. На основе анализа ведомостей торговых оборотов и других источников Н.Г. Аполлова освещает состояние торговли в Оренбурге и взаимоотношения Неплюева с казахскими ханами в период его губернаторства. Однако характеристика деятельности И.И. Неплюева как губернатора не являлась задачей исследования,
Для историографии советского периода характерно привлечение значительного количества архивных материалов, научная обработка и анализ источников по социально-экономической истории России, в частности, таможенных ведомостей Оренбурга. Но исследователи не ставили своей задачей изучение деятельности и раскрытие личности людей, стоявших за этими цифрами. Использование донесений Неплюева из Стамбула и Оренбурга является, по существу, единственным (за исключением небольшой статьи Л.Г. Климанова) отражением нашей темы в историографии
советского периода. Из вышесказанного можно сделать вывод о том, что личность видного (по признанию, в том числе, и советских историков) государственного деятеля XVIII в. осталась вне поля зрения исследователей вплоть до 90-х гг. XX века.
Среди факторов, предопределивших повышение интереса к изучению исторических личностей в современный период развития историографии, следует назвать изменение политической системы Российского государства в начале 1990-х годов, декларацию поворота от классов к человеку в политической, социально-экономической и других сферах жизни общества, возвращение традиционных ценностей русской культуры и быта. В исторической науке происходит отход от традиционных тем исследований и начало процесса стирания «белых пятен» отечественной истории, одним из которых и является проблема роли личности в историческом развитии государства и общества.
В 1990-е годы появился ряд работ, посвященных русским императорам, полководцам, дипломатам, крупным политическим и государственным деятелям, в том числе и XVIII в. Кроме этого, началось переиздание дореволюционной литературы об исторических деятелях. Однако специального изучения деяний и вклада в историю России персон не столь знаменитых по-прежнему не предпринималось. И тема нашего исследования, как и в два предыдущих этапа развития отечественной историографии, нашла в исторической литературе лишь косвенное отражение.
Дипломатическая деятельность И.И. Кеплюева отчасти затрагивается в работах Н.И. Павленко, Е.В. Анисимова, Н.Н.Молчанова, В.С.Бобылева, посвященных российским императорам. Продолжается активное использование отечественными учеными дипломатических реляций российского резидента в Стамбуле в качестве ценного источника по истории внешней политики России, Турции и русско-турецких отношений 20-х—30-х годов XVIII в.26 Здесь следует особо выделить работы азербайджанского историка Т.Т. Мустафазаде. На основании широкого привлечения
донесений И.И. Неплюева и протоколов русско-турецких переговоров 1723-1724 гг. ученый показал динамику развития отношений между Россией и Турцией в период Персидской кампании Петра I и подготовки заключения Константинопольского договора 1724 г. Однако в задачи исследователя не входила характеристика деятельности российского резидента и его роли в переговорах Петербурга и Стамбула.
Наибольший интерес на современном этапе к фигуре И.И. Неплюева -первого губернатора Оренбурга - проявляют оренбургские историки. В настоящее время повсеместно наблюдается повышенное внимание к вопросам краеведения, что связано со значительными пробелами в этой отрасли исторической науки в советский период, а также с тенденцией к восстановлению культурно-исторических связей с дореволюционной Россией.
Обращение к истокам и традициям края обусловило и интерес оренбуржцев к личности основателя своего города. В Оренбурге установлен памятник первому губернатору. В 1993 г. в регионе широко отмечалось 300-летие со дня рождения И.И. Неплюева. В числе мероприятий состоялась и научная конференция на тему: «И.И. Неплюев и Южно-Уральский край».2* В коллективных краеведческих работах - «Губернаторы Оренбургского края», «История Оренбуржья» - представлены краткие биографические очерки жизни И.И. Неплюева. Особое внимание уделено его деятельности на посту первого губернатора края: «Его энергия и самоотверженность позволили превратить возникшую в 1744 г. Оренбургскую губернию... из малонаселенной зоны острых межнациональных конфликтов в край, который стал центром торговли со Средней Азией...».30 Указанным работам присуще стремление преодолеть обезличенность советских исследований и их игнорирование деятельности царских чиновников. Авторы признают немалые заслуги Ивана Ивановича Неплюева по устроению Оренбургской губернии и ее столицы, его вклада в развитие торговли и промышленности не только юго-восточного региона, но и империи в целом. Оренбургские
исследователи высоко оценивают как мероприятия и предложения губернатора, так и его личность.
В некоторых работах западных историков, посвященных истории Турции и взаимоотношениям России и Порты, затрагивается личность российского представителя в Стамбуле И.И. Неплюева.31 Авторы едины в признании дипломатических способностей «птенца» Петра Великого.
Можно отметить также монографии Р. Масси и Л. Хьюз о первом российском императоре, вышедшие в последнее десятилетие. В главе, посвященной государственным деятелям петровской эпохи, Масси отмечает: «Трудно найти лучший пример неуклонно проводимого Петром принципа выдвигать людей по заслугам, чем карьера одного из наиболее известных "птенцов гнезда Петрова" — Ивана Неплюева»; Историк кратко останавливается на его биографии и начале карьеры.
Работа Л. Хыоз «Россия в эпоху Петра Великого» интересна попыткой автора отойти от хронологического принципа в освещении данного исторического периода. Исследовательница подробно рассматривает отдельные стороны жизни государства и личности первого императора (военная машина и государственная власть, экономика и политика, личность Петра, его семья, двор, отношение к религии и к подданным и т.д.). Монография основана на богатом источниковом и историографическом материале, преимущественно русского происхождения. Примечательно, на наш взгляд, использование Л. Хьюз «Записок» И.И. Неплюева в качестве источника по самым различным аспектам российской действительности в эпоху Петра Великого, в том числе в связи с обучением русских дворян за границей, продвижением чиновников по карьерной лестнице согласно их способностям («знатность по годности»), характеристикой отношения императора к людям и т.д.
В целом, исследуемая тема в зарубежных работах освещена слабо. В качестве положительных моментов можно отметить использование учеными «Записок» И.И. Неплюева как источника по истории России первой четверти
XVTTT века и признание ими заслуг Неплюева как крупного дипломата и государственного деятеля.
Подводя итог анализу степени изученности данной темы в исторической литературе, можно сделать вывод о том, что к настоящему времени в историографии накоплен немалый фактический и источниковый материал, в котором с различной степенью подробности освещены отдельные стороны деятельности государственного чиновника И.И. Неплюева. На современном этапе наблюдается повышение интереса к фигуре видного русского дипломата и администратора XVITI столетия. Однако до сих пор не предпринималось детального изучения всех аспектов деятельности Ивана Ивановича Неплюева в совокупности, его личностных качеств и их влияния на государственную службу российского чиновника. Существующие в историографии оценки и характеристики неполны, что не позволяет с достаточной степенью объективности проанализировать результаты деятельности И.И. Неплюева и его вклад в историю России XVIII века.
Хронологические рамки диссертации определяются датами жизни Ивана Ивановича Неплюева - 1693-1773 гг. Период его службы, освещаемый более подробно, охватывает 1720-1764 гг.
Целью нашего исследования является комплексное изучение личности и государственной деятельности И.И. Неплюева, их взаимовлияния в контексте исторических событий 20-60-х годов XVIII в. и оценка его вклада в дипломатическую и внутриполитическую историю России того периода.
Для достижения поставленной цели нами определены следующие задачи:
проследить становление личности И.И. Неплюева, влияние императора Петра I на формирование его принципов и мировоззрения;
раскрыть проявление личностных качеств и способностей Неплюева на государственной службе;
исследовать внешнеполитическую деятельность российского резидента в Турции и его роль в утверждении авторитета и влияния России на Босфоре;
изучить мероприятия И.И. Неплюева на посту оренбургского губернатора и его вклад в экономическое освоение и организацию управления обширным юго-восточным регионом Империи;
охарактеризовать основные предложения и мнения, представленные сенатором Неплюевым в Сенат и Комиссию о коммерции в начале 60-х годов XVIII в.;
проанализировать результаты деятельности И.И. Неплюева на различных государственных постах и сделать выводы о его вкладе в развитие отдельных сфер государственной жизни России исследуемого периода.
Методологическую основу нашей работы составляет применение комплексного, биографо-хронологического и проблемного подходов к изучению данной темы. Первый подход заключается в подробном рассмотрении всех аспектов деятельности И.И. Неплюева и влияния на нее личностных качеств чиновника, фактов его биографии, взаимосвязи частной и служебной жизни. В структуре работы преобладает хронологический принцип, позволяющий четко и последовательно раскрыть этапы служебной карьеры дипломата, администратора и сенатора. Проблемно-тематический подход используется при характеристике личности Неплюева как чиновника и семьянина.
В процессе исследования использованы как общенаучные, так и специально-исторические методы. К первым относятся исторический и логический методы, позволяющие показать развитие и изменение предмета исследования во времени и в пространстве. Вторая группа — историко-генетический, историко-сравнительный методы — дает возможность охарактеризовать личность в ее индивидуальности и образности, отразить динамику деятельности в процессе исторического движения. Методы источниковедческого анализа обеспечивают фактический материал и
результаты исследования достаточно достоверной базой источников и определенной объективностью выводов.
Значительную часть источниковой базы нашей работы составили материалы 1.9 фондов Российского государственного архива древних актов (РГАДА) и Архива внешней политики Российской империи (АВПРИ), а также некоторые документы Отдела рукописей Российской государственной библиотеки (ОР РГБ). Кроме этого, нами привлекались источники, опубликованные в различных сборниках документов в XIX и XX веках,34 и несколько редакций мемуаров И.И. Неплюева.
Наиболее презентативными как среди архивных, так и опубликованных источников являются документы, связанные с дипломатической деятельностью И.И.Неплюева (АВПРИ. Ф. 89. - Сношения России с Турцией; РГАДА. Ф. 9. - Кабинет Петра Великого; сборник документов «Армяно-русские отношения» и т.д.) В фондах РГАДА (Ф. 397. - Комиссии о коммерции; Ф. 16. - Внутреннее управление.) наиболее полно представлены проекты и мнения Неплюева по различным вопросам внутренней политики государства. Фонды 248 (Сенат) и 16 (Внутреннее управление) того же архива содержат достаточно обширный материал по оренбургскому периоду деятельности И.И.Неплюева. Документы личного происхождения представлены в архивных фондах фрагментарно. Среди опубликованных источников особую ценность для нашей темы представляют «Записки» И.И.Неплюева и сборник документов «Казахско-русские отношения». Поиск и отбор источников производился по принципу принадлежности герою исследования или их связи с родом его службы в тот или иной период.
Представляется целесообразным выделить 5 групп использованных источников.
Первую группу составляют нормативные акты — указы, рескрипты, инструкции, отправленные Неплюеву - резиденту в Стамбуле, губернатору Оренбургского края и сенатору - как от имени императоров, так и из Коллегии иностранных дел и Сената, а также тексты русско-турецких и
русско-персидских договоров 20-х—30-х годов XVIII в. Данная группа источников позволяет раскрыть взгляды российского правительства на те или иные внешне- и внутриполитические вопросы жизни государства, связанные с деятельностью одного из крупных чиновников XVIII в.
Важной задачей автора было выяснение — на основе материалов правительственных инструкций и распоряжений и сопоставления их с отчетами Ивана Ивановича — качества, точности и инициативности проведения И.И. Неплюевым государственной политики России в Турции и на юго-восточной окраине Империи.
Выполнение этой задачи обеспечил анализ второй группы источников — делопроизводственных документов. К ним относятся донесения, отчеты, ведомости. Реляции И. И. Неплюева в КИД из Стамбула (значительная часть документов фонда 89 АВПРИ - Сношения России с Турцией - за 1721-1735 гг.) и донесения из Оренбурга (РГАДА. Ф. 16. Д. 808. (Бумаги Оренбургской губернской канцелярии), АВПРИ. Ф. 122. (Киргиз-кайсацкие дела), дела за 1742-1758 гг., Ф. 2. (Внутренние коллежские дела), Д. 843.) составляют наиболее массовую группу документов по деятельности российского резидента и губернатора, принадлежащих его перу.
Дипломатическая переписка XVIII в. является важным источником для изучения как внешней политики и международных отношений, так и внутриполитической жизни страны аккредитования того или иного дипломата. Приоритетное значение в изучении реляций имеет, по мнению историка В.П. Наумова, «комплекс показателей, связанных с проблемой авторства. Исследование реляций необходимо начинать с выяснения индивидуальных особенностей дипломата и условий его работы в стране пребывания».36 Эти факторы рассмотрены нами в параграфах 2.3, 2.4, посвященных портрету Неплюева-дипломата. Достоверность и информативность реляций стамбульского резидента обуславливается тем, что абсолютное большинство донесений носило характер секретных, т.е.
шифрованных, и отправлялось в Россию «с курьером» или «с оказией» — через европейские страны, а не почтой.
Донесения И.И. Неплюева содержат богатую информацию по истории отношений между Россией, Турцией, Персией, кавказскими народами, а также политике российской администрации по отношению к казахам и башкирам. Поскольку подробное освещение данных аспектов не входит в задачи нашего исследования, мы использовали фрагменты реляций Неплюева, иллюстрирующие его деятельность в качестве дипломата и губернатора, освещающие отдельные мероприятия, оценки, мнения и проекты Ивана Ивановича. Кроме непосредственной информации, объем, обстоятельность и периодичность донесений И.И. Неплюева позволяют характеризовать отношение их автора к службе. Необходимо отметить, что и рескрипты, и реляции отправлялись в нескольких экземплярах: в архивах сохранились оригиналы, протоколы и отпуски рескриптов, оригинальные реляции резидента с приложениями к ним, дупликаты, трипликаты, списки, отпуски донесений и выписки из них.
К этой же группе документов относятся подробные ведомости резидента о приходах и расходах русской миссии в Стамбуле, содержащиеся как в приложениях к донесениям, так и в отдельных делах, а также ведомости Оренбургской таможни с информацией о привозе азиатских товаров в Россию и вывозе российских в восточные страны, о торговых оборотах Оренбурга, с цифрами пошлинных сборов и количеством импортируемого беспошлинно золота и серебра. Эти документы позволяют наглядно судить о дипломатической (поскольку значительная часть бюджета посольства затрачивалась на подарки и содержание агентов, особенно в период подготовки Константинопольского договора 1724 г.) и экономической (рост доходов казны от торговых оборотов Оренбургской ярмарки) деятельности И.И. Неплюева. Донесения губернатора о состоянии торговли в крае (имеющие тенденцию к завышению цифр из-за стремления автора подчеркнуть свою роль в организации и развитии торговых связей с
Востоком) и таможенные ведомости Оренбурга и Троицкой крепости (нередко содержащие заниженные, по соображениям фискального характера, данные) дают возможность критически проверять и взаимно корректировать имеющуюся информацию.
Третья группа источников — проекты и мнения И.И. Неплюева, касающиеся торгово-экономических, административных и дипломатических вопросов,37 — позволяет раскрыть взгляды этого государственного деятеля на внутреннюю и внешнюю политику Российской империи XVIII в., охарактеризовать его предложения с точки зрения их прогрессивности, экономической целесообразности, соответствия государственным интересам и возможности осуществления на практике. Анализ мнений и проектов опытного чиновника и администратора дает возможность говорить о близости его воззрений предложениям видных экономистов того времени.
Небольшую четвертую группу составляют материалы следственных комиссий. И.И. Неплюев участвовал в качестве члена комиссий в политических процессах Д.М. Голицына (1736-37 гг.) и А.П.Волынского (1740 г.). При аресте своего покровителя А.И. Остермана (1741 г.) Неплюев пострадал, лишившись наград и пожалования, однако следствия избежал. В материалах допросов Остермана есть пункты обвинения, связанные с деятельностью Неплюева в Турции, и ответы на них бывшего вице-канцлера/8 В эту группу входит и дело по доносу поручика А. Тельного на оренбургского губернатора И.И. Неплюева (октябрь 1751г.). Материалы доносов являются сложным для источниковедческого анализа видом источников. Как правило, они содержат значительное число фактов деятельности своих героев, не отраженных в других документах. Однако критика такого источника, с точки зрения причин и целей его создания, должна учитывать мотивы авторов доносов (например, обиду, зависть и т.д.), которые обуславливают степень их недостоверности.
Наконец, в последнюю, пятую группу источников входят документы личного происхождения: эпистолярное наследие и мемуары. Основная
особенность этих материалов, относящихся к герою данного исследования — их официальный характер. И.И. Неплюев, и в воспоминаниях о своей жизни, и в письмах, оставался прежде всего чиновником, составлявшим отчеты о деятельности и ходатайства о себе и членах своей семьи. Казалось бы, эта особенность лишает нас сведений о личной, бытовой стороне жизни этого государственного деятеля. Но для историка и отсутствие информации или умолчание автора о каком-либо событии является фактом и имеет свои положительные моменты. Анализ эпистолярного и мемуарного наследия И.И. Неплюева, соотношение в нем личного и служебного, позволяет сделать определенные выводы о его принципах и приоритетах в отношении к семье и государству. Таким образом, эти документы несут и немаловажную опосредованную информацию о личности Неплюева.
Часть писем к могущественным персонам того времени, которых он называл своими благодетелями — А.И. Остерману, Г.И. Головкину, И.А. Черкасову, Г.Н. Теплову — содержится среди донесений Неплюева из Стамбула и Оренбурга (кроме последнего адресата, письма к которому находятся в РГАДА, Ф. 11.— Переписка разных лиц).40 Как правило, автор писем кратко повторяет информацию, содержащуюся в его официальных реляциях в КИД, неизменно прибавляя личные просьбы «не оставить своею милостью» его сыновей и жены, а также поддержать различные его прошения на высочайшее имя, например, о прибавке к резидентскому жалованью или об отзыве из Турции.
Подобный характер носит и переписка И.И. Неплюева с Екатериной II (1762-64 гг.). Письма императрицы опубликованы П.И. Бартеневым в 1884 г. в журнале «Русский архив» , а ответы сенатора обнаружены нами в РГАДА, Ф. 16. (Внутреннее управление). Фактически, эти документы представляют собой официальные донесения и мнения Неплюева, назначенного главой Санкт-Петербурга на время отсутствия императрицы и двора в столице, по поддержанию порядка в городе. Краткие, емкие письма Екатерины своему сенатору заключают в себе распоряжения сенатору, запросы его мнений по
конкретнвш делам, а иногда и собственные рассуждения императрицы, выражения благодарности за ответственную службу. Пространные послания И.И.Неплюева не содержат не только личной информации, но даже прошений — он, видимо, предпочитал обращаться с просьбами через посредников. Однако переписка с императрицей раскрывает отношение И.И. Неплюева к службе и доверие к нему Екатерины II.
К сожалению, до нас не дошли воспоминания современников о И.И. Неплюеве, за исключением краткого свидетельства И.И.Голикова, хорошо знавшего Ивана Ивановича в последние годы его жизни, высоко ценившего человеческие качества ученика Петра I, немало способствовавшего Голикову в сборе материала для его 12-томных «Деяний Петра Великого» и 18-томиых «Дополнений» к ним. Высказывания Голикова о Неплюеве, опубликованные почти во всех изданиях «Записок» Ивана Ивановича, содержат перечисление нравственных качеств и добродетелей последнего.
Наиболее значимым источником личного происхождения для нашей темы являются мемуары самого И.И. Неплюева. Воспоминания, в основном, продиктованы им в отставке, в 1770-1773 гг., и доведены практически до последних дней его жизни. В них вставлены «поденные записи» дневникового характера, которые автор вел во время своего пребывания за границей, где обучался морскому делу в 1716-1720 гг.
В настоящее время известно пять публикаций мемуаров И.И. Неплюева.44 Впервые извлечения из «Записок» были опубликованы И.И. Голиковым в его «Дополнениях к Деяниям Петра Великого». Более полное издание появилось в «Отечественных записках» П.П. Свиньина в 1823-1826 гг. П.П. Пекарский в статье «Русские мемуары XVIII в.» замечает, что «Записки» И. Неплюева «носят на себе следы позднейших переделок, что допускалось прежде из ложно понятого желания сделать их более доступными или приятными для читателей», и язык воспоминаний, опубликованных в «Отечественных записках», «мало напоминает время, в
которое жил их автор». Следующая публикация относится к 1871 г. В предисловии к ней Л.Ы. Майков отмечает полноту и точность настоящего издания, произведенного по рукописи Императорской Академии наук, по сравнению с критикуемой им публикацией П.П. Свиньина. В примечаниях он приводит разноречия с текстом «Записок», опубликованным И.И.Голиковым. В 1893г. мемуары Неплюева впервые вышли отдельной книгой, явившейся воспроизведением издания Л.Н. Майкова, с тем же предисловием и комментариями. И, наконец, пятая публикация осуществлена в 1998 г. Фондом Сергея Дубова в серии: «История России и Дома Романовых в мемуарах современников. XVIT-XX вв.»
Специальных исследований, посвященных «Запискам» И.И. Неплюева, нет. Однако они комментировались Л.Н. Майковым в издании «Русского архива» и В.П.Наумовым в послесловии к последней публикации. Данные мемуары столь же нечасто использовались в исторической науке. Во многом на дневниковой части «Записок» основана работа А.В. Рачинского, посвященная русским гардемаринам. Также довольно широко эти воспоминания использовались в монографии В.Н. Витевского, освещающей деятельность Неплюева по устроению Оренбургской губернии.47 В качестве живой интересной иллюстрации к портрету Петра Великого некоторыми историками (например, СМ. Соловьевым, Н.Н. Молчановым) приводятся воспоминания И. Неплюева об экзамене перед Петром, о «родинах» у плотника, отклик мемуариста на смерть императора.
Большая часть «Записок» Ивана Ивановича Неплюева написана в форме хронологической погодной сетки, хотя к 70-м годам XVIII в. для мемуарной
А П
литературы подобная структура была уже мало характерна. Неплюев, воспитанный в древних благочестивых традициях, дольше других сохраняет особенности летописания. События в стране не сопровождаются личными комментариями и перемежаются с чисто внешними обстоятельствами собственной биографии. У автора нет потребности или дерзновения давать оценки происходящим событиям в своей жизни и в жизни страны.
Для мемуарной литературы конца XVIII - начала XIX вв. характерно обращение к потомкам с советами и наставлениями. И «Записки» И.И. Неплшева включают в себя духовное завещание — письмо к сыну. В нем старый сенатор дает наставления о сохранении веры, исполнении заповедей, воспитании в вере детей, о верности престолу, честной службе, любви к Отечеству и защите его интересов.49
Особое значение для историка имеет описание обучения за границей, изложенное в форме дневника. И.И. Неплюев подробно отобразил маршрут и материальное снабжение группы русских гардемаринов, в составе которой он обучался в Венеции и Испании в течение 5 лет. Мемуарист в деталях описал службу, учебу, быт испанских гардемаринов.
Далее «Записки» принимают характер погодной сетки. По преимуществу краткие записи о 14-летней дипломатической службе в Турции, 16-летнем губернаторстве в Оренбурге перемежаются заметками о семейных событиях. Более подробно мемуарист останавливается на описании мер, предпринятых им к подавлению башкирского восстания в Оренбургском крае в 1755 г. Несколько страниц посвящено жизни автора в отставке: болезни, событиям в жизни сына и внука, постройке церкви в своем селе, приготовлению себя к смерти.
Интересно отметить, что честный и правдивый мемуарист, очевидно радевший о хронологической и фактической точности своих воспоминаний, И.И. Неплюев ни единым словом не упоминает о небольшой, но крайне неприятной странице своей биографии — участии в суде и подписании жестокого приговора А.П. Волынскому. Позднее, через две эпохи, характеризовавшиеся некоторым смягчением нравов, Неплюев, по-видимому, не смог собственноручно описать этот эпизод для своих потомков.
Несмотря на некоторую скупость и фрагментарность сведений и авторских оценок тех или иных событий и деятелей XVIII в., «Записки»
Ивана Ивановича Неллюева представляют несомненный интерес не только для настоящей работы, но и для исторической науки в целом.
Рассмотренные виды источников послунсили богатым фактическим материалом для детального освещения содержания и результатов деятельности И.И. Неплюева и его личностных качеств.
Начало пути
Среди дворянских родов нередко существовали семейные предания, объясняющие происхождение их прозвищ и фамилий. Не является исключением и древний род Неплюевых, имевший, согласно родословному древу, общих предков с Романовыми . Историк В.Н.Витевский приводит предание о происхождении прозвища «Неплюй», сообщенное ему потомком И.И.Неплюева Николаем Николаевичем Неплюевым, который слышал его в детстве . Боярин Федор Иванович «Неплюй» был праправнуком боярина Андрея Ивановича Кобылы - родоначальника дома Романовых - и правнуком его второго сына, Александра Елки.3
Все потомки боярина Кобылы, помня свое происхождение от древних прусских конунгов, роднились исключительно с семействами удельных князей. Федор Иванович жил в доме своего двоюродного дяди, боярина и воеводы, Захария Ивановича Кошкина (одного из предков будущих русских императоров), который, по совету великого князя Василия II Темного, задумал женить своего племянника, из политических соображений, на дочери одного из бояр, приверженца князей Василия Косого и Дмитрия Шемяки. На предложение об этом браке, сделанное Федору Ивановичу Василием II, потомок конунгов с гордостью отвечал, что его предки роднились исключительно с княжескими домами, и что ему унизительно будет жениться на дочери простого боярина. Тогда Василий II, - как гласит предание, -заметил на это: «Не плюй, Федор Иванович, в колодезь: годится водички испить». Действительно, как оказалось впоследствии, только свадьбой с этой боярышней Федору Ивановичу удалось избежать гибели при ослеплении Василия II Шемякой. Как бы в воспоминание этого случая, Федор Иванович и получил прозвище «Неплюй», а его четыре сына (Гавриил, Никита, Андрей, Иван) уже носили фамилию Неплюевых. Отец И.И.Неплюева, Иван Никитич, родился в 1671г. в Новгородской области, где и провел свою молодость. В правление царевны Софьи, боярин Леонтий Романович Неплюев, двоюродный дядя Ивана Никитича, завладел всеми родовыми вотчинами Неплюевых, благодаря влиянию близкого ему Василия Васильевича Голицына, приверженца Софьи. После стрелецкого бунта 1689 г. произошел окончательный разрыв Софьи с Петром, князь В.В.Голицын и боярин Л.Р.Неплюев были отправлены в ссылку. Из конфискованных имений Леонтия Романовича Ивану Никитичу, как его племяннику, отдали все древние родовые вотчины4.
О наследстве своих предков И.И.Неплюев упоминает в «Записках» под 1754 г.: «родился мне третий внук, коего я наименовал Сампсоном по той причине, что прадед мой был, того имени, который, будучи выгнан от родного своего брата из наследственного ему дома, дожил век свой в недостатках терпеливо, но Провидение, награждающее смиренных и наказующие злых, не токмо тому праведному Сампсону принадлежащую, но и брату, обидевшему его, части доставило отцу моему» .
Мать И.И.Неплюева, Марфа Петровна, происходила из знатного рода князей Мышецких, вотчины которых находились по соседству с Ыеплюевыми. По данным В.Н.Витевского, большая часть представителей этого рода была проникнута религиозным фанатизмом и принадлежала к старообрядцам. Многие члены этого рода удалились в свои новгородские вотчины, не желая иметь никакого сношения с «антихристом», как они называли Петра Великого .
Мышецкие заметили Ивана Никитича Неплюева, тем более, «что отец и дед его приняли, как выражались Мышецкие, гонение за веру и правду , и что сам он еще не поступал на антихристову службу, к тому же и дядя его, боярин Леонтий Романович был в их глазах мучеником» . Иван Никитич особенно сблизился с князем Петром Петровичем Мышецким, вдовцом, имевшим сына Федора и дочь Марфу. Но Иван Никитич не мог посвататься за нее: отец никогда не согласился бы выдать свою дочь за человека новой веры, т.е. не раскольника. В это время были гонения на староверов. Друзья князя Петра Петровича Мышецкого дали ему знать, что его приказали арестовать. Получив это известие, князь Мышецкий тотчас же сделал нужные распоряжения, призвал детей, благословил их, а на другой день добровольно сжег себя на костре с сотней других своих приверженцев. В.Ы.Витевский замечает, что в то время раскольники-фанатики часто подвергали себя подобной смерти: добровольно сжечь себя, по их мнению, значило «сподобиться венца мученического». Желание получить мученический венец иногда увлекало на добровольный костер по 200 и 300 человек сразу; случалось на костре умирали, по воле родителей, и несчастные дети. Так погибли многие члены княжеского рода Мышецких8.
Подготовка Константинопольского договора 1724 г
В 1721г. закончилась долгая Северная война. Петр I во время решения северной проблемы не забывал и о восточном направлении внешней политики. Ее основной целью было развитие и обеспечение безопасности внешней торговли империи, превращение России в торгового посредника между восточными странами и Европой. В петровское время зарождалась основная проблема будущего Восточного вопроса - борьба за выход в Черное море. Около 200 лет эта тема была одной из острейших во внешней политике Российской империи и служила причиной многочисленных войн. Можно утверждать, что черноморская проблема была основным содержанием дипломатических отношений между Россией и Турцией.
Попытка добиться разрешения торгового судоходства для российского купечества в Черном море являлась одной из задач первого посланника России в Стамбуле П.А.Толстого (1702 - 1713). Она закончилась неудачей. Более того, Турция нанесла поражение России на Пруте в 1711г. и вынудила Петра принять тяжелые условия мирного договора.
Потерпев неудачу на черноморском направлении, Петр I не остановился в намерении максимально расширить восточную торговлю. Его не удовлетворяли сухопутные пути. И в начале 1720-х гг. он попытался продвинуться в район Закавказья и закрепить за Россией западное и южное побережье Каспийского моря.
К началу 20-х гг. XVIII в. положение персидского шаха было критическим. Против него восстали многие провинции Персии. Угроза распада империи нарушила равновесие сил иа Кавказе. Турция стремилась расширить свои владения в кавказском регионе и на каспийском побережье, а в дальнейшем подчинить и остальные персидские провинции. Россия была заинтересована в сохранении формально независимой персидской державы для противостояния турецкой экспансии. Русское правительство понимало, что, в случае утверждения Турции в Закавказье и Персии, Россия лишится выхода к южным морям, перекроются ее коммуникации в Закавказье, что не только ликвидирует возможность перевода торговли шелком на Волжско-Каспийский путь, но и вообще отстранит русское купечество от восточной торговли. Таким образом, предотвращение завоеваний Османской империи в Закавказье и Персии, недопущение турок к западному побережью Каспийского моря являлись важными задачами русской внешней политики в первой четверти XVIII в.2
Летом 1722г. начался поход Петра І в Персию, ближайшей целью которого являлось присоединение к России юго-западного побережья Каспийского моря. Поводом к походу послужили просьбы персидского шаха о помощи против восставших афганцев, а также ограбление и убийство русских купцов в персидском городе Шемаха лезгинским владетелем Дауд-беком. Появление русских войск в Закавказье вызвало острейшее напряжение в русско-турецких отношениях. Поэтому параллельно с персидским театром военных действий в столице Османской империи возникло не менее значимое, дипломатическое, противоборство. И здесь против султанского правительства и посланников ряда европейских стран выиграть войну почти в одиночку предстояло 30-летнему российскому резиденту Ивану Ивановичу Неплюеву.
По договору с Турцией 1720 г. о «вечном мире» Россия вновь получила право иметь дипломатического представителя в Стамбуле, утраченное после неудачного Прутского похода. От будущего посланника требовалось знание итальянского языка. И.И.Неплюев рассказывал в своих «Записках» о его назначении на эту должность: «1721 года, генваря в первых числах, был трактамент для всех бояр и для морских и гвардии офицеров, почему и я тут был...Государь был очень весел и по малом времени изволил начать разговор, что ему потребен человек с итальянским языком - послать в Царьград резидентом.. .Федор Матвеевич (Апраксин. - М.Г.) говорил, что он такого знает и очень достойного, но то беда, что очень беден. Государь отвечал, что бедность не беда. «Этому помочь можно скоро, но кто он такой?» Федор Матвеевич сказал:.,.«Твой хваленый, что у галерного строения». Он оборотился и, глядев на меня, изволил сказать: «Это правда, Федор Матвеевич, что он добр, но мне хотелось его у себя иметь». Я поклонился государю; а он, подумав, изволил приказать, чтоб меня во оную посылку назначить...»".
Устроитель Оренбургского края
В начале 1742г. И.И.Неплюев, попавший в опалу после воцарения императрицы Елизаветы Петровны, получил назначение на должность командира Оренбургской экспедиции. Неосвоенные территории Южного Урала, окруженные полукочевыми ордами казахов, башкир, калмыков, формально принявших подданство Российской империи, но вовсе не стремившихся добровольно пускать на свои земли российскую администрацию, стали для тайного советника и бывшего малороссийского губернатора местом завуалированной ссылки.
В конце XVI-XV1II шел процесс включения Заволжья и Приуралья в состав Российского государства. Добровольное принятие российского подданства башкирами, основание Уфы (1574г.), Самары (1586г.), сооружение Закамской укрепленной линии с рядом городов и крепостей, заселяемых служилым и земледельческим населением из центральной России, способствовали продвижению русских на Восток. Государственная колонизация дополнялась и народной: беглые люди, бежавшие от гнета помещичьих и государственных повинностей на восток, в Заволжье, пополняли ряды формировавшегося на реке Яик вольного казачества и населения вольных крепостей.
Поводом к созданию Оренбургской экспедиции послужило добровольное вступление Малого казахского жуза во главе с ханом Абулхаиром в российское подданство в 1731 г. В связи с этим, обер-секретарь Сената, крупный русский ученый-географ, картограф, экономист, автор первого отечественного статистико-экономического описания России «Цветущее состояние Всероссийского государства» (1727г.), И.К.Кирилов разработал проект создания специальной экспедиции на Яик, к границам Казахстана. Кирилов предлагал основать крепость в устье реки Орь и цепь укреплений по Лику и другим южно-уральским рекам, которые составили бы пограничную линию. По мнению автора проекта, это обеспечивало прочное закрепление России на юго-восточных рубежах и открывало торговые пути в Среднюю Азию и даже Индию. 1 мая 1734г. Сенат утвердил проект создания Оренбургской экспедиции. Ее начальником был назначен И.К.Кирилов. В состав экспедиции входили специалисты различного профиля: математики, астрономы, ботаники, геодезисты, художники, специалисты по рудам. В качестве бухгалтера в экспедиции участвовал П.И.Рычков - географ, историк, будущий исследователь Оренбургского края. Уже в августе 1735г., при впадении р.Орь в Яик, был основан первоначальный г.Оренбург, переименованный позднее в Орскую крепость. Экспедиция Кирилова проводила поиски полезных ископаемых, составляла первые географические карты территорий Южного Урала, Одновременно началась закладка цепи укрепленных населенных пунктов по рекам Яик, Самара, Сакмара для защиты присоединенных земель от набегов кочевников. В 1736 г. был основан первый казенный медеплавильный завод на Южном Урале, начата разработка залежей Илецкого месторождения соли. Однако местное, башкирское, население противодействовало освоению русскими Оренбургского края, справедливо полагая, что оно повлечет за собой отторжение лучших башкирских земель, лесов, административные притеснения и повышение налогов. В ответ на деятельность экспедиции началась серия волнений в Башкирии, продолжавшихся с перерывами с 1735 по 1740 годы.
В 1737 г., после смерти от туберкулеза 42-летнего И.К.Кирилова, начальником Оренбургской экспедиции, переименованной в комиссию, был назначен В .Н.Татищев - основоположник русской исторической науки, географ, государственный деятель, основатель Екатеринбурга и уральского горнозаводского дела. Он продолжил работу по строительству крепостей и редутов оборонительной линии, снарядил первый торговый караван в Среднюю Азию.4 Найдя место, выбранное Кириловым для закладки
Оренбурга, неудачным, Татищев предложил перенести столицу края ниже по течению р.Яика. Однако меры нового командира по пресечению злоупотреблений местной русской администрации вызвали резкое недовольство некоторых чиновников. В свою очередь Петербург не одобрил миролюбивых действий Татищева по подавлению башкирского бунта -Василий Никитич пытался пресечь бездумную жестокость военных, только провоцировавшую новые вспышки волнений, и уговаривал башкир повиниться, обещая помилование.5 В результате доноса В.Н.Татищев был отстранен от должности и оказался под следствием.
Его преемник, князь В.А.Урусов, жестоко подавил башкирское восстание, уничтожив не одну сотню деревень. После его смерти на этом посту недолгое время пробыл генерал-майор ЛЛ.Соймонов единомышленник Татищева, пытавшийся бороться с злоупотреблениями уфимского вице-губернатора П.Д.Аксакова.
