Содержание к диссертации
Введение
1. Благотворительность на Кавказских Минеральных Водах как социокультурный феномен и составная часть социально-исторического процесса
1. Благотворительность как феномен общественной жизни: понятия и виды 32
2. Проблемы периодизации истории благотворительности в России и на КМВ в XIX - начале XX вв. в контексте
отечественного благотворительного процесса 46
Глава 2. Возникновение и становление благотворительной деятельности на КМВ в дореформенный период
1. Первые проявления частной благотворительности по оказанию социальной помощи военнослужащим с начала XIX в. до 1816 г 75
2. Формирование благотворительных традиций в регионе КМВ в контексте государственной социальной политики в 1816— 1830 гг 87
3. Появление новых форм благотворительной практики в период административных преобразований и создания курортной инфраструктуры на КМВ в 1830 - 1860 гг 99
Глава 3. Рост благотворительной активности на КМВ в пореформенный период и в начале XX в.
1. Роль благотворительности в решении социальных проблем в регионе КМВ в период частной инициативы на курортах в 1861 - 1884 гг 124
2. Выделение приоритетных направлений благотворительной деятельности на этапе государственного управления КМВ в 1884— 1900 гг 143
3.Особенности благотворительности в период развития курортов и становления на КМВ системы государственного призрения в начале XX в.... 173
Заключение 201
Примечания 207
Список источников и литературы 258
- Благотворительность как феномен общественной жизни: понятия и виды
- Первые проявления частной благотворительности по оказанию социальной помощи военнослужащим с начала XIX в. до 1816 г
- Роль благотворительности в решении социальных проблем в регионе КМВ в период частной инициативы на курортах в 1861 - 1884 гг
Введение к работе
Современное состояние исторической науки характеризуется появлением новой историографической культуры, способствующей появлению многообразия конкурирующих между собой методологических подходов и исследовательских приемов, позволяющих реконструировать прошлое. В среде профессиональных историков усилился интерес к проблемам исторического краеведения, региональной и локальной истории, что объясняется не только ростом историзма в обществе, но и ослаблением внимания государства к национальной истории [1].
Отечественные историки все чаще обращаются к проблемам социальной истории, пытаясь понять деятельность не только государства и государственного аппарата в прошлом, но и порой малозаметную деятельность людей, не относящихся к числу известных исторических личностей, политиков, государственных деятелей и пр. Именно эти люди закладывали традиции социальных практик, которые бытовали в Российской империи, а в последнее время были либо утрачены, либо видоизменены новой властью.
Одной из важных характеристик современной историографической культуры является то, что ее формирование происходит не столько в социальном, сколько в социокультурном поле [2]. В последнее время ряд местных историков обращаются к таким новым проблемным полям, какими являются социальная и новая социальная истории Северного Кавказа.
Процесс колонизации и освоения Северного Кавказа сопровождался большим числом проблем, требовавших неотложного разрешения. Слабо развитая экономика региона; вначале стихийные, затем организованные миграционные потоки; строительство городов; продолжительные военные действия; сложная эпидемиологическая обстановка; отсутствие социальных гарантий для переселенцев - такова была социально-экономическая ситуация в регионе.
В еще более сложном положении находились только зарождавшиеся курорты Кавказских Минеральных Вод. До 1816 г. забота правительства о
4 Водах ограничивалась исключительно направлением исследователей для подробного изучения и описания минеральных источников. Особенности внешней политики России XIX в. (частые войны) отвлекали внимание правительства, специалистов и средства, необходимые для социально-экономического развития региона. Деятельность Кавказского (затем Ставропольского) приказа общественного призрения в XIX в. практически не распространялась на регион КМВ. Формирование государственных органов социальной помощи на курортах тормозилось ввиду неразвитости в пореформенный период городской системы социальной помощи (кроме г. Пятигорска остальные курорты до начала XX в. оставались поселениями при источниках, крепостях или станицах), а также отсутствия земской системы призрения.
Бездеятельность государства в оказании социальной помощи и поддержки нуждающемуся населению Кавказских Минеральных Вод и приезжавшим на лечение сочеталась с недостатком финансирования курортов, отсутствием грамотного руководства экономическим развитием региона и рациональным освоением его природных богатств.
Актуальность исследования. Благотворительность, как первооснова современных форм социальной помощи, имеет важное цивилизационное значение — обеспечение социального равновесия в обществе. Благотворительная практика в истории России выступает, прежде всего, как форма самозащиты и взаимопомощи в тех случаях, когда государство в силу разных причин неспособно решать проблемы нуждающихся. В этом отношении актуальность исторического познания развития благотворительности в России приобретает тесную связь с формированием государственной социальной политики, заставляет изучать прошлый социальный опыт и в нем находить ответы на вопросы современности. В связи с тем, что богатый дореволюционный опыт благотворительности был практически утрачен в Советском государстве, актуальность реконструкции благотворительных традиций прошлого обосновывается следующими прагматическими задачами:
возникновением практической необходимости в поддержке нуждающихся в контексте проводимых социально-экономических реформ;
выявлением проблем разработки и реализации такой социальной политики, которая способна обеспечить повышение качества жизни людей;
появлением новых ориентиров гражданской культуры, в которой социальная поддержка незащищенных слоев занимает особое место.
Востребованность благотворительной помощи в современных условиях, законодательно оформленная в 1995 г. (Закон Российской Федерации «О благотворительной деятельности и благотворительных организациях»), подтверждается ростом числа благотворительных организаций, активизацией участия частных лиц в оказании благотворительной поддержки незащищенного населения в современной России.
При изучении истории российской благотворительности ее региональный аспект имеет огромное значение, т.к. с одной стороны позволяет полнее представить размеры и формы благотворительной деятельности в масштабах всей страны, а с другой - выявить те ее особенные черты, которые обусловлены экономическим и социальным развитием региона, демографическими, национальными, религиозными, ментальными особенностями местного населения.
Исторический анализ тенденций развития благотворительности на Кавказских Минеральных Водах в XIX - начале XX вв., причин, тормозивших ее, позволяет, на наш взгляд, сегодня по-новому посмотреть на те проблемы в оказании социальной помощи населению, которые в определенной мере характерны для современных курортов. Одна из главных проблем - создание малоимущим гражданам максимально благоприятных условий для лечения, поскольку именно для них нужда в лечении может быть тем более необходима, чем менее они имеют денежных средств.
Необходимо подчеркнуть, что курорты КМВ в настоящее время выходят из кризиса, в котором объективно оказались в 1990-е гг. Однако, несмотря на уникальную лечебно-оздоровительную базу, они пока не могут вернуть себе
былую славу «всесоюзной здравницы» ввиду недостаточности государственного финансирования, а также дороговизны санаторно-курортного лечения и социально-культурного сервиса. Доступность курортов для малоимущего населения - вот поле деятельности для современных потенциальных благотворителей. Многие рациональные формы благотворительной помощи (бесплатные больницы или кровати в больницах, дома с дешевыми квартирами для приезжих, льготное санаторно-курортное лечение и др.) могут быть заимствованы из дореволюционного прошлого. Негативный благотворительный опыт также должен быть учтен. Невозможно и не следует автоматически переносить исторический опыт в современность, разумное же использование традиций благотворительности (как сущности самого понятия, так и стоящих за ним пожертвований), на наш взгляд, имеет серьезную перспективу в деле возрождения российских курортов.
Объектом исследования выступает благотворительность как исторически обусловленная практика социальной помощи, как процесс развития отношений по этому поводу между государством, социальными институтами и гражданами, с одной стороны, и между социальными группами -с другой.
Предметом исследования является благотворительная деятельность в регионе КМВ в XIX - начале XX вв. как социальные отношения, имеющие конкретное институциональное, нравственное, правовое и экономическое оформление.
Цель работы заключается в исследовании тенденций и содержания процесса возникновения, становления и развития благотворительной деятельности в регионе Кавказских Минеральных Вод как динамичных социальных отношений.
Для реализации поставленной цели необходимо решить следующие задачи:
проанализировать понятийный аппарат, сложившийся в процессе исследования благотворительности как социокультурного феномена и
7 составной части отечественного социально-исторического процесса, рассмотреть подходы современных исследователей к классификации видов благотворительности;
выявить первые проявления частной благотворительности в регионе и их предпосылки;
проследить процесс формирования благотворительных традиций в курортном регионе в контексте государственной социальной политики;
сопоставить организационные формы благотворительной практики в регионе с существовавшими формами благотворительности в тот же исторический период в России;
выявить взаимосвязь появления новых форм благотворительной практики с административными преобразованиями и созданием курортной инфраструктуры;
показать роль благотворительности в решении социальных проблем в регионе КМВ в период частной инициативы на курортах;
выделить приоритетные направления благотворительной деятельности на этапе государственного управления КМВ;
дать анализ видов региональной благотворительности с точки зрения мотивации благотворителей;
определить конкретные категории нуждающихся, характерные для региона в исследуемый период, установив степень адекватности применявшихся форм благотворительной практики;
разработать периодизацию истории благотворительности на КМВ в XIX — начале XX вв.
Территориальные границы. Выбор территориальных границ обусловлен формированием в начале XIX в. на территории современных Кавказских Минеральных Вод курортного региона со статусом местности государственного значения, включающего курорты Пятигорск, Кисловодск, Ессентуки и Железноводск.
Хронологические рамки исследования охватывают XIX в. с момента присоединения Грузии к России (1801), когда фактически впервые государство в лице главноуправляющего Грузией и Астраханской губернией князя П.Д.Цицианова обратило внимание на недоступность для населения и армии целебных источников в силу объективных причин и начало предпринимать меры по обустройству лечебной местности, и до начала XX в., когда курортное дело на Кавказских Минеральных Водах было настолько развито, что возникли условия для соперничества с курортами Европы.
Историография проблемы. В первой половине XIX в. западноевропейские и отечественные историографы обращали больше внимания на изучение национальных историй на этапе строительства национальных государств. Кроме того, романтическая историография этого периода уделяла пристальное внимание древнейшим периодам западноевропейской и российской истории. Несмотря на это, уже в начале ХІХв. начинается целенаправленное изучение проблем организации социальной помощи, в том числе благотворительной практики. В 1818 г. появилась первая по этой тематике работа А.Д. Стога, в которой он показал эволюцию государственной помощи нуждающимся в российской истории с ее первых проявлений с X в. и предложил периодизацию по принципу изменения институтов помощи в контексте государственного законодательства [3]. В первой половине XIX в. этот труд был фактически единственным исследованием проблем организации социальной помощи в России.
Во второй половине XIX в. профессионализирующаяся российская историография начинает обращать внимание на развитие социальных отношений в российской истории. Популярными темами становятся история местного самоуправления, взаимоотношения государственной и местной власти, история земских соборов, реформы Петра I и Екатерины II в области социальных отношений и городского самоуправления и т.д. [4] Исследователи фокусируют внимание на ранее не изучавшихся проблемах жизни различных социальных слоев городов, отдельных местностей и государства, в том числе
9 активизируется научная мысль в области общественного призрения, развивается историография благотворительности: рассматриваются этапы развития благотворительной практики в России, выявляются исторические тенденции частной благотворительности.
На рубеже XIX - XX вв. появляются работы, исследующие благотворительность в комплексе социальных проблем. Среди них труды В.Боцяновского, Н. Волкова, П.И. Георгиевского, В. Ильинского, П.И. Лыкошина, Е. Шумигородского, С. Яковлева.[5] и других, рассматривавших вопросы соотношения государственного призрения и частной и общественной благотворительности. Практически все вышеназванные исследователи подчеркивали недостаточность теоретической разработки вопросов оказания помощи нуждающимся, отмечали, что необходимость подобных исследований связана не только с историческими событиями, но и с внутренними противоречиями общественного призрения. Особо отметим, что П.И.Георгиевский считал, что в эволюционном развитии системы общественного призрения важную роль должна играть специализация частных благотворительных организаций, как более совершенный этап в их развитии [6]. Пример такой достаточно сложной и необходимой в регионе КМВ специализации нами подробно исследован и проанализирован.
Наибольшее влияние на становление концепции диссертационной работы оказали теоретические труды крупнейшего дореволюционного исследователя Е.Д. Максимова [7], избравшего историю становления и развития социальной помощи в России основной темой своих исследований. Его анализ проблем общественного призрения характеризуется подходом к российской благотворительной практике как части социальной политики. В работах Максимова подробно освещены как ранние формы благотворительности, так и способы решения сложных социальных проблем с помощью благотворителей на рубеже XIX - XX вв.
Наряду с появлением в России в начале XX в. фундаментальных работ по проблемам частной и общественной благотворительности на рубеже XIX -
10 ХХвв. в регионе появляются исследования в форме исторических очерков и исторических записок, освещающих историю благотворительности на КМВ, историю благотворительных обществ и заведений [8]. В них сделана попытка анализа состояния социальной помощи в регионе КМВ на фоне истории развития курортов и с учетом особенных проблем последних. Тем не менее, непрофессиональный подход авторов этих работ к проблемам общественной и частной благотворительности не позволил на теоретическом уровне решить вопросы, связанные с формированием идеологии социальной помощи, определением ее субъектов и объектов в регионе.
В прочих многочисленных дореволюционных изданиях в форме очерков, посвященных изучению Кавказских Минеральных Вод, основное внимание уделено освещению разнообразных сторон жизни локального сообщества (политика, экономика, наука, здравоохранение и курортное дело, культура, экология). Сведения о благотворительности упоминаются в них бессистемно, разрозненно, вскользь, в канве других, более важных на взгляд авторов, событий [9]. Они не дают достаточно полного представления о состоянии благотворительности на КМВ в исследуемый период.
В советское время тема истории благотворительности, как в России, так и в регионе практически не исследовалась [10] в силу того, что она являлась объектом отрицательного отношения со стороны советской власти как «завуалированная форма эксплуатации трудящихся»[11].
В начале 1990-х гг. обращение к феномену российской благотворительности в условиях одновременного расширения диапазона методологических ориентиров проходит путь от очерково-публицистического интереса к профессиональным исследованиям [12]. Из работ современных исследователей наиболее ценными для настоящего исследования стали работы Л.В. Бадя, Т.Б.Бибанова, М.В. Бронского и В.П.Гречина, П.В. Власова, М.Л. Гавлина, Н. Зарубиной, Е.И.Холостовой, П.И.Нещеретнего, Т.Е. Покотиловой, В.А. Сущенко, Г.В. Ульяновой, М.В.Фирсова, Я.П. Щапова.
Отдельно следует выделить работу непрофессионального исследователя истории медицинских учреждений помощи нуждающимся П.И. Власова [13]. В своем популярном очерке на примере благотворительных заведений Москвы он раскрыл назначение и функционирование лечебниц в общественном призрении, что можно расценить как появление определенного направления в современных исследованиях благотворительной деятельности.
В работах П.И. Нещеретнего [14], Е.И. Холостовой [15], Я.П. Щапова [16] рассматриваются исторические корни, традиции и этапы развития благотворительности в России, а также теоретические аспекты социальной помощи в ее исторической ретроспективе. Кроме того, Я.П. Щапов, используя идеи дореволюционных исследователей, одним из первых предпринял попытку разработать периодизацию истории благотворительности по ее субъектам (государственная, частная и общественная). На наш взгляд, подобный подход более приемлем для классификации видов благотворительности.
Главной ценностью работ Т.Е. Покотиловой и М.В. Фирсова является попытка выработать подходы к интерпретации социальной действительности, выявить закономерности в эволюции российской благотворительной практики. В монографиях Т.Е. Покотиловой [17] рассматриваются концептуальные проблемы теории и практики благотворительности, обосновывается авторское понимание благотворительности как социокультурного феномена и анализируются историографические основы проблем российской благотворительности, что существенно обогатило историографию проблемы. В докторской диссертации М.В. Фирсова [18] предложен инновационный подход к исследованию истории социальной помощи в России — «научная парадигма», а также обоснован социогенетический подход к разработке периодизации истории социальной помощи, позволяющий выделить общее, единичное и особенное в «социальной истории» исследуемого процесса.
В начале 1990-х гг. в поле зрения отечественных исследователей попала тема истории благотворительной деятельности меценатов и предпринимателей, что было вызвано изменениями в социальной структуре общества и появлением
12
интереса к истории русской буржуазии. Существенным вкладом в изучение
истории благотворительности в России стали работы Л.В. Бадя [19],
Т.Б.Бибанова, М.В. Вронского и В.П. Гречина [20], М.Л. Гавлина [21],
Н.Зарубиной [22], В.А. Сущенко [23], Г.В. Ульяновой [24], которые
рассматривают не только эволюцию предпринимательской
благотворительности, но и оценивают мотивацию дореволюционных предпринимателей. История развития предпринимательства и меценатства в России, реконструированная в этих работах, способствовала в нашем исследовании адекватной интерпретации социально-культурной миссии предпринимателей в истории региона КМВ.
Вопрос о специфической роли благотворительности в обществе становится предметом всестороннего научного обсуждения представителей различных дисциплин, прежде всего, исторической науки. Работы некоторых исследователей российской благотворительности позволяют под новым углом зрения увидеть теоретико-методологические проблемы исследования этого феномена.
Достаточно полно и всесторонне благотворительная деятельность в разных регионах России представлена в современных сборниках научных статей «Благотворительность в России», содержащих ценный фактический материал для создания общей картины благотворительности в России, теоретические обоснования основных понятий, анализ многообразия форм и методов благотворительной деятельности [25]. Так, проблемы определения понятия «благотворительность» вызывают много спорных точек зрения на сущность этого феномена [26]. Дискуссионным является вопрос о периодизации истории благотворительности, ее особом месте в общей периодизации истории социальной помощи в России. В последнее время появились научные статьи, претендующие на серьезность подхода к разработке периодизации, поскольку, на взгляд этих исследователей, без этого трудно будет перейти от первоначального накопления материала к его серьезному осмыслению. Мы также придерживаемся этой точки зрения, поэтому особо
13 отметим исследовательские попытки периодизации истории российской благотворительности, оказавшие существенное влияние на разработку нашей собственной периодизации истории благотворительности на КМВ в XIX начале XX вв.
Например, Б.Ш. Нувахов и И.Г. Лаврова в своей периодизации исходят из определенных сущностных критериев, что является несомненной новизной в исследовательских подходах. Однако, на наш взгляд, не совсем справедливо привязывать смену этапов благотворительной деятельности к смене царствований, хотя определенное влияние представители высшей власти оказывали на подъем и спад благотворительного движения [27]. Интересным, хотя и не бесспорным, кажется нам подход А.Р. Соколова к проблематике периодизации благотворительности. На сегодняшний день нами не обнаружено более адекватного и аргументированного, на наш взгляд, применения критериев и разработанной на их основе периодизации истории благотворительности в России [28].
Анализ российской благотворительной практики в диссертационных работах Е.Ю.Горбуновой, Т.Б. Кононовой, Н.В Чернецова, Ю.В.Коробейникова и ее особенностей на Северном Кавказе в диссертациях Н.В. Вантеевой, и С.Л.Дьячкова позволил дать по возможности полное представление о специфике развития благотворительности в регионе КМВ в XIX — начале XX в.
Диссертационное исследование Е.Ю. Горбуновой «Благотворительность в России и ее роль в общественно-культурной жизни на рубеже XIX — XX веков»[29], содержит анализ многообразия форм благотворительной деятельности в области культуры, однако, ограниченное узкими хронологическими и предметными рамками, к сожалению, не может дать более обширной картины феномена.
Т.Б. Кононова в своей диссертационной работе «История российской благотворительности и ее связь с государственными структурами социального обеспечения»[30] дает оценку деятельности конкретных исторических
14 личностей в области призрения, что облегчает понимание роли и места благотворительности в обществе.
В диссертации Н.В. Чернецова «Генезис и эволюция социального призрения в России (X - XIX века)» [31] подробно исследована деятельность приказов общественного призрения, но ограничение предмета исследования только узким кругом направлений деятельности органов государственной социальной помощи не позволило создать полную реконструкцию процесса эволюции социального призрения. Кроме того, Чернецовым предпринята попытка периодизации истории социального призрения на основе единственного принципа - изменений в государственной политике, являющегося, на наш взгляд, важным фактором, но не решающим. Исследователем не учтена эволюция общественного сознания, выражавшаяся в социальных инновациях (какой являлась благотворительная деятельность), часто опережавших время, а потому утопических, но, тем не менее, оказавших на процесс развития социальной помощи существенное нравственное влияние.
Н.В. Вантеева [32] первая из местных исследователей в своей работе осветила функционирование института общественного призрения на примере деятельности Кавказского (Ставропольского) приказа общественного призрения, в достаточной мере акцентируя внимание на анализе деятельности приказа в регионе КМВ в интересующее нас время.
Ю.В. Коробейников в своей диссертации исследует исторический опыт осуществления общественной помощи нуждающимся органами местного самоуправления России в 1864-1917 гг. и справедливо делает вывод о том, что благотворительная деятельность органов городского самоуправления не отличалась системностью, необходимыми масштабами и была лишь незначительным (кроме столиц) дополнением к деятельности добровольных благотворительных обществ либо отдельных благотворителей [33]. Наше исследование региональной благотворительности подтвердило данный вывод на примере благотворительной деятельности Пятигорского городского самоуправления.
Особый пласт литературы по истории благотворительности, изданной в новейшее время, представляют учебные издания для вузов, осуществляющих подготовку специалистов в области социальной работы. В исследовательском плане нам были интересны и полезны учебные пособия, полностью посвященные истории социальной помощи в России В.П. Мельникова и Е.И.Холостовой [34], К.В. Кузьмина и Б.А. Сутырина [35], М.В. Фирсова [36], Е.П.Хорьковой [37]. В этих учебных пособиях достаточно подробно рассмотрены проблемы эволюции форм благотворительной поддержки нуждающихся, показаны основные тенденции и закономерности развития благотворительной деятельности, ее специфика и особая роль в решении острейших социальных проблем в истории России.
Из учебных пособий, содержащих разделы по истории, теории и технологии социальной работы, нас интересовали разделы и главы, раскрывающие теоретические и исторические аспекты развития благотворительной практики в России. Это, прежде всего, разделы, написанные П.Д. Павленком [38], П.Я. Циткиловым [39], О.Н. Красновой [40], М.В.Фирсовым [41]. Обращаясь к изучению проблем, связанных с исследованием российской благотворительности, эти авторы отмечают терминологические особенности описания благотворительной деятельности как области социальной практики, рассматривают проблемы классификации видов благотворительности. М.В. Фирсов, кроме того, показал «системные особенности развития парадигм помощи и поддержки в отечественной практике социальной помощи».
Можно уже говорить о возникновении научных школ, занимающихся проблемами истории благотворительности в России, о чем свидетельствует и появление достаточного количества учебной литературы по истории социальной помощи в России для вузов.
Историческими проблемами благотворительности в курортном регионе КМВ в настоящее время занимаются многие: представители академической науки, краеведы, журналисты, учителя. Обзор публикаций на данную тему дает
основание утверждать, что, хотя количество исследований увеличилось, аспект, рассматриваемый нами в диссертации, не имеет четко выявляемой академической традиции. Предшественниками автора [42] рассматривались разнообразные аспекты истории региона, где история благотворительности занимала сравнительно небольшое место.
На сегодняшний день нет ни одного всестороннего исследования по истории благотворительности на КМВ, где учитывается специфика развития региона, которой во многом и были обусловлены особенности благотворительности, ее виды и значение в процессе становления и развития курортного дела на КМВ. Все еще практически нет работ, раскрывающих, анализирующих и систематизирующих сведения о благотворительной практике в регионе на фоне истории развития российской благотворительности, обобщающих научный материал, исследующих малоизученные и дискуссионные вопросы и предлагающих концептуальные подходы к проблеме с учетом специфики экономического и социокультурного развития региона. Нет ни одной работы по историографии вопроса, хотя отдельные исследователи в своих диссертационных работах такие попытки предпринимают.
На наш взгляд, недостаточность изученности истории благотворительности на КМВ во многом обусловлена тем, что эта тема редко вычленяется из исследований других проблем истории региона, таких, например, как история регионального предпринимательства [43], история становления курортов КМВ [44], участие иностранных колонистов в развитии курортов региона [45], история возникновения общественных организаций на КМВ [46].
В последнее время появились диссертации, тем или иным образом рассматривающие вопросы, связанные с благотворительностью на КМВ во второй половине XIX — начале XX вв., которые исследуют благотворительную практику на КМВ как структурный компонент общероссийской благотворительной деятельности. Так, например, М.В.Беляева останавливается на проблемах организации лечения раненых на КМВ обществом Красного
17 Креста во время I Мировой войны [47]. С.Л. Дьячков обоснованно считает, что преимущественный выбор форм деятельности благотворительных обществ в городах КМВ был обусловлен специфической потребностью в оказании помощи «в оздоровлении местного и прибывающего на лечение социально-недостаточного населения». В то время как Дьячков рассматривает особенности благотворительной практики на КМВ, а именно благотворительных обществ, как фактор становления гражданского общества в регионе [48], нашей задачей является рассмотрение благотворительной деятельности как процесса формирования традиций благотворения в ходе образования курортной инфраструктуры и развития курортного дела.
Диссертационные исследования, рассматривающие проблемы благотворительности и общественного призрения на Северном Кавказе Н.В.Вантеевой, Е.В. Смирновой, О.И. Шафрановой, И.А. Павловой [49] также не отражают специфику феномена благотворительности на КМВ в силу выбранного авторами предмета исследования.
Таким образом, практически нет исследований благотворительности на КМВ, выходящих на обобщенный исторический уровень, осмысливающих этические и психологические проблемы региональной благотворительности, анализирующих локальную историческую практику с политической и социально — экономической сторон и выявляющих конкретные исторические связи современных тенденций благотворительности с благотворительной практикой прошлого. Именно эти недостатки современных исследований региональной благотворительности, на наш взгляд, вызывают потребность в системном анализе благотворительной практики на КМВ в XIX - начале XX вв.
Интересный историографический опыт в социальной истории России представляет собой работа авторского коллектива в составе В.И. Жукова, Г.С. Еськова, B.C. Павлова [50], в которой подчеркивается важность роли благотворительности в социальной истории России. Монографии Б.Т.Ованесова и Н.Д. Судавцова, А.В. Коровникова [51] способствовали более точной реконструкции особенностей призрения военнослужащих в России в XIX —
18 начале XX вв. и оказания им льготной медицинской помощи, в частности в регионе КМВ. Сборники очерков по истории Ставропольского края помогли отразить общий военно-политический и социально-экономический фон, который позволил избежать прежних стереотипов в исследовании истории благотворительности на КМВ [52].
Данная работа - это попытка автора преодолеть устоявшуюся познавательную традицию и проанализировать исторически сложившуюся в регионе благотворительную практику с точки зрения соответствия общероссийским формам помощи и защиты, а также учитывая специфические региональные традиции в совокупности с субъективными действиями и поступками. При работе над темой автором в ряде случаев развиваются и уточняются положения, высказанные ранее другими исследователями. Однако, основное внимание в диссертации уделено проблемам, либо не рассматриваемым прежде, либо не получившим в исторической литературе достаточного освещения.
Методологическая основа исследования. Некоторые исследователи отмечают, что благотворительность «представляет собой нравственно-экономический и культурный феномен, который не может быть определен в рамках какой-нибудь традиционной научной дисциплины» [53], что «феномен благотворительности по-разному пытаются осмыслить, наполнить содержанием представители разных наук и отдельные исследователи». Предлагается перечень различных дисциплин, которые в той или иной мере рассматривают благотворительность как феномен: история, психология, социология, политология, экономика, управление [54].
Нам представляется, что тема благотворительности сегодня имеет огромный потенциал не только в силу своей социальной значимости и практической актуальности, но и в силу своей междисциплинарности, которая не до конца выявлена исследователями. Поэтому мы обратились к аспектам исследования благотворительности, характерным не только для исторического исследования, но и других наук. С одной стороны, мы рассмотрели историю
19 благотворительности как часть истории региона КМВ (локальная история); изучили биографию благотворителей и их семей (персональная история); выявили историю зданий, имеющих отношение к благотворительности (материальная история); изучили историю деятельности благотворительных организаций; определили исторические формы и механизмы благотворительной деятельности в регионе.
С другой стороны, мы посчитали необходимым обратиться к подходам других наук в изучении феномена благотворительности: психологии (мотивация благотворителей и их ценностные ориентации); политологии (благотворительность как идеология, государственная политика и национальная идея; соотношение социальной политики государства и благотворительности с точки зрения контроля и законодательного регулирования; благотворительность как инструмент политической элиты); социологии (общественное мнение о благотворительной деятельности, благотворительность как способ снижения социальной напряженности, влияние благотворительности на отдельные сферы общественной жизни — здравоохранение, образование, культуру). Историку необходимо иметь представление о ментальности и культуре людей, принадлежащих к тому или иному слою общества, т.к. без этого невозможно понять их ценностные ориентации, их социальную деятельность и мотивы, движущие ими.
Диссертационное исследование осуществлено на основе фундаментального подхода - цивилизационного, поскольку он позволяет, стремясь к целостному восприятию исторической действительности, рассматривать в центре цивилизации человека и изучать прошлое в человеческом измерении. Цивилизационный подход предъявляет к процессу изучения сущности социально-исторических явлений требования научности, объективности, историзма, всесторонности и комплексности.
Из числа основных методов исторического познания в исследовании были использованы:
- историко-генетический, позволивший показать причинно-следственные связи
феномена благотворительности, закономерности его исторического развития,
охарактеризовать исторические события и личности в их индивидуальности и
образности;
историко-сравнительный метод, поскольку прошлое представляет собой повторяющийся, внутренне обусловленный процесс, а сущность явления благотворительности в разные исторические эпохи в России и в разных ее регионах отличается лишь пространственной или временной вариативностью, дал возможность для объяснения исторических фактов и сущности социальных явлений;
историко-типологический метод помог выявить в таком социокультурном феномене как благотворительность единичное особенное, общее и всеобщее;
историко-системный метод, включающий структурный и функциональный методы, обеспечил возможность рассмотрения благотворительности как феномена, выявляющего общечеловеческие, национальные и личностные ценностные ориентации;
статистический анализ позволил решить задачу изучения процесса развития благотворительности во времени [55].
При анализе исторических событий мы попытались применить следующие виды объяснений:
- мотивационные объяснения, призванные показать мотивы и цели
благотворительной деятельности отдельных личностей;
генетические объяснения, раскрывающие эволюцию явления благотворительности в курортном деле;
- структурно-функциональные объяснения, выявляющие структуру и функции
исторических форм благотворительности в регионе;
- модельные объяснения, устанавливающие причинно-следственные связи
явлений локальной благотворительности и всероссийской путем построения
аналогий [56].
В исследовании также было уделено внимание одной из важнейших проблем методологии истории — периодизации. Периодизация истории помогает ее осмыслению, облегчает выявление причинно-следственных связей и внутренних закономерностей, т. е. дает возможность научного обобщения. В процессе исследования были сделаны попытки вычленить в истории благотворительности на КМВ отрезки времени, образующие историческую целостность, смысловое единство на фоне непрерывного исторического развития. Сложность, с которой нам пришлось столкнуться в процессе периодизации благотворительности, заключалась в необходимости выявления критериев отбора исторических событий, объективно складывающихся в период, этап, фазу процесса.
Источниковая база исследования представлена следующими группами источников, включающими как неопубликованные, так и опубликованные материалы: 1) архивные документы (архивные фонды и музейный фонд; опубликованные архивные документы); 2) акты государственного законодательства (нормативно-правовые акты) 3) статистические материалы (статистические сборники и справочно-информационные материалы); 4) документы административных органов (отчеты, протоколы, правила); 5) документы общественных организаций (отчеты, протоколы); 6) периодическая печать и публицистика; 7) источники личного происхождения (письма, биографии, записки).
К первой группе источников, давших наиболее важную информацию для исследования, относятся фонды следующих архивов:
Российский государственный исторический архив (РГИА) Ф.37 — Горный департамент Министерства торговли и промышленности Ф.571 - Департамент разных податей и сборов Министерства финансов Ф.733 — Департамент народного просвещения Министерства народного просвещения
Ф.797 - Канцелярия обер-прокурора Святейшего Синода Ф.1152 - Департамент экономии государственного совета
22 Ф.1268 - Кавказский комитет (1839-1881)
Ф.1261 - Второе отделение собственной его императорского величества канцелярии
Ф.1286 - Департамент полиции исполнительной Министерства внутренних дел Ф.1287 - Хозяйственный департамент Министерства внутренних дел Ф.1297 - Медицинский департамент Министерства внутренних дел Ф.1341 - Первый департамент сената
Документы и материалы о значимости региона КМВ для России, описание местности, статистические сведения о динамике заселения региона, о льготах, предоставляемых при заселении курортной местности, содержат фонды 37, 571, 1297. Сведения о государственных программах застройки, благоустройства и развития курортов, значение и последствия административных преобразований на КМВ, состоянии курортного дела предоставляют фонды 1152, 1268, 1261, 1287. Частные пожертвования в храмовом строительстве на КМВ освещают документы фонда 797. Проблемы образования в Пятигорске и их решение с помощью благотворителей содержат материалы фондов 733, 1341. Ценные статистические сведения, позволяющие проследить динамику развития курортов, посещаемости минеральных источников, а также сведения о частных пожертвованиях содержат практически все изученные фонды.
Государственный архив Ставропольского края (ГАСК) Ф.63 — Кавказское областное правление Ф.68 - Ставропольское губернское правление Ф.79 — Общее правление Кавказской области Ф.87 - Кавказский гражданский губернатор Ф.101 — Канцелярия Ставропольского гражданского губернатора Ф.128 - Кавказское губернское правление
Ф.240 - Кавказский приказ общественного призрения. Ставропольский приказ общественного призрения
23 Ф.296 - Ставропольский губернский попечительный о тюрьмах комитет Ф.444 — Канцелярия гражданского губернатора Кавказской области Ф. 1016 - Управление Кавказских Минеральных Вод
Материалы, касающиеся состояния курортной инфраструктуры, бальнеологической базы, влияния административных преобразований на развитие курортов, льготного лечения военнослужащих, содержатся в фондах 68, 79, 101, 444, 1016. Статистические сведения о развитии курортного дела, лечебной базы, о посещаемости курортов дают фонды 68, 79, 101, 444, 1016. Разнообразные сведения о социальной деятельности генерала А.П. Ермолова предоставляют фонды 63, 79, 444. Фонд 240 заключает в себе материалы о деятельности Кавказского, затем Ставропольского приказа общественного призрения, способствовавшие оценке степени востребованности частной благотворительности в регионе КМВ. Многочисленные материалы о частных пожертвованиях в различных сферах содержатся в фондах 63, 79, 87, 101, 128, 240, 296, 444.
Центральный государственный архив Республики Северная Осетия-Алания
(ЦГАРСО-А) Ф. 11 — Терское областное правление Ф.143 -Владикавказская духовная консистория
Фонд 11 предоставил статистический материал о населении курортов и динамике их посещаемости. Благотворительность в храмовом строительстве отражена в документах фонда 143.
Существенную помощь в восстановлении исторических условий возникновения благотворительности на КМВ в XIX - начале XX вв. оказали неопубликованные материалы, хранящиеся в фондах Государственного музея-заповедника М.Ю. Лермонтова (ГМЗЛ) в г. Пятигорске - ОФ. 02915 — Недумов СИ. В нем содержатся также сделанные бывшим научным сотрудником музея СИ. Недумовым выписки из документов фонда Управления Кавказскими Минеральными Водами Пятигорского государственного архива, который был
24 полностью утрачен во время фашистской оккупации г. Пятигорска в 1942-1943 гг. Архив Недумова сохранил для исследователей ценнейшие сведения по истории (в том числе и по социальной истории) КМВ, тем не менее, следует иметь в виду, что выписки из документов не могут считаться достоверной копией подлинников.
Среди неопубликованных источников - архивы известных в регионе КМВ краеведов, переданные на хранение после их смерти в Пятигорский краеведческий музей (архив П.Н. Никитина) и Государственный музей-заповедник М.Ю. Лермонтова в г. Пятигорске (архив Л.Н. Польского). Несмотря на то, что архивы содержат некоторые интересные сведения о благотворительности, последние не могут быть положены в основу исследования, т.к. авторы собирали материалы из истории КМВ бессистемно, основываясь на собственных воспоминаниях, либо воспоминаниях очевидцев событий. Как известно, мемуарист может не только ошибаться, его воспоминания могут быть неполными и недостоверными, поскольку он может умалчивать о некоторых событиях сознательно (субъективное отношение к событию или лицу) или бессознательно (отрицательные эмоции). К сожалению, многие краеведы, не учитывая требования научной беспристрастности, в своих исследованиях берут за основу эти не документированные сведения.
Следует подчеркнуть, что сведения из некоторых архивных фондов, необходимые для исследования, носят отрывочный характер. Определенную трудность создавало отсутствие или недостаточное количество документов по интересующей нас проблеме. Это потребовало выборочного анализа документов в ходе исследования для вычленения сведений по благотворительности из архивных дел, на первый взгляд не связанных с темой исследования. С другой стороны, именно эта трудность способствовала обнаружению в архивах сведений, ранее не привлекавших внимание исследователей в силу «затерянности» сведений о благотворительности в другом контексте (ГАСК. Фонд 68. Оп. 1. Д. 5217 - Дело о неуплате чиновником Ребровым за воспитание девицы Макеевой в «Ставропольском
25 Женском Благотворительном обществе», 1862 г.; Д. 6955 - Дело Ставропольского Губернского Правления по рапорту Пятигорского городского полицейского управления о находящихся на воспитании у вдовы майора Овсянниковой малолетнего мальчика из татар Умара и девочки Узбек, отобранных в 1864 году у горцев шалинских жителей Ильяса Горабиева и Сулеймана Назырова, 1869- - 1870 гг.)
Сложность в исследовании некоторых архивных документов в немалой степени зависела от противоречивости, искажении, недостаточности содержащихся в них сведений. Так, например, вышеозначенные дела не содержат никаких сведений о результатах мероприятий по данному вопросу. Поэтому нам предстояло исследование событий с точки зрения сущности феномена благотворительности, а также объяснение мотивов и целей благотворителей. С утратой в военные годы Пятигорского городского архива обнаружился пробел в источниковой базе, затруднивший восстановление картины благотворительной деятельности на курортах КМВ в XIX - начале ХХвв. Частично этот пробел был восполнен с помощью личного архива СИ. Недумова в Государственном музее-заповеднике М.Ю. Лермонтова.
В первую же группу источников входят также опубликованные документы. Среди них следует выделить Акты Кавказской Археографической Комиссии (АКАК), изданные в Тифлисе в XIX в. и являющиеся на сегодняшний день наиболее полным собранием документов, отражающим военно-политическую и социально-экономическую ситуацию на курортах КМВ в интересующее нас время [57]. Важными источниками информации стали сборники архивных документов «Наш край (документы, материалы, 1777-1917 гг.)», «Пятигорск в исторических документах 1803 — 1917 гг.», «Кисловодск в исторических документах. 1803-1917 гг.» [58].
Вторую группу источников составили опубликованные документы: акты государственного законодательства (нормативно-правовые акты), отразившие законодательно оформленные изменения в благотворительной практике в России и регионе: 1-е Полное собрание законов Российской империи, 2-е
26 Полное собрание законов Российской империи, Свод законов Российской Империи [59].
Третья группа источников представлена опубликованными статистическими материалами (статистические сборники и справочно-информационные материалы). Для обзора трактовок понятия «благотворительность», различных подходов к его толкованию необходимо было обратиться к энциклопедическим словарям и энциклопедиям: энциклопедическому словарю Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона [60], энциклопедическому словарю Русского библиографического института Гранат [61], современным словарю русского языка СИ. Ожегова [62], Российскому гуманитарному энциклопедическому словарю [63], энциклопедии «Отечественная история» [64], словарю понятий и определений в учебном пособии по социальной работе [65].
Источники справочно-информационного и статистического характера, такие как Кавказский и Терский календари [66], материалы по истории Кавказа и Кавказских Минеральных Вод [67], летописи благотворительных обществ и городов-курортов [68] также содержат отдельные сведения из истории благотворительности в регионе.
Сборники рубежа XIX - XX вв. представляют собой одну из важнейших групп источников, т.к. содержат статистические сведения о развитии благотворительности и общественного призрения в различных регионах России, что дает возможность сформулировать модельные объяснения феномена благотворительности, необходимые для выявления причинно-следственных связей явлений локальной благотворительности и в целом по России [69].
Значимая группа источников - путеводители XIX — начала XX вв. и современные [70], описывающие некоторые события благотворительной деятельности на КМВ на фоне состояния курортного дела. Подробное освещение истории, природных богатств региона, условий жизни местного населения, их традиций и обычаев, а также возможностей отдыха и лечения на
27 курортах содержат путеводители, относящиеся к досоветским изданиям [71]. Однако они дают информацию в основном рекламного характера, в том числе и о состоянии общественной и частной благотворительности.
В четвертую группу источников входят опубликованные документы административных органов: Пятигорской городской управы, директора Кавказских минеральных вод, комиссии по устройству КМВ, правила для посетителей Вод [72]. Они отражают развитие в Пятигорске городской благотворительности и ее соотношение с частной и общественной.
Ценный материал содержат источники пятой группы - документы общественных организаций, куда входят опубликованные материалы благотворительных обществ и обществ, созданных врачами, причем в отчетах благотворительных обществ всячески подчеркивался всесословный характер этих организаций, что, несомненно, способствовало развитию нравственных идеалов и принципов солидарности в местном обществе. Отчеты благотворительных обществ также содержат не только фактографический материал, но и определенный анализ социально-экономической и демографической ситуации в регионе, разработку идеологии деятельности общества, определение клиентеллы и наиболее адекватных форм помощи и поддержки нуждающихся [73].
В качестве шестой группы источников использовались материалы современной региональной периодической печати - газет «Ставропольская правда», «Кавказская здравница», «Пятигорская правда», альманаха «Ставропольский хронограф» [74]. Местная периодическая печать XIX - начала XX вв. - «Ставропольские губернские ведомости», «Терские ведомости» и «Листок для посетителей Кавказских Минеральных Вод», «Кавказские курорты» также способствовали реконструкции истории благотворения на КМВ [75]. Следует отметить, что периодические издания XIX - начала XX вв. предлагают читателям в основном эмоционально — субъективную информацию о благотворительной деятельности, которая упоминается авторами в другом контексте и не подвергается анализу. Современные газетные публикации в
28 местной прессе не могут представлять серьезный научный интерес, т.к. не подкреплены какими - либо ссылками на источники информации [76]. Общероссийская современная периодика знакомит с подходами различных исследователей феномена благотворительности в России, как историков, так и непрофессиональных исследователей [77].
Сведения о благотворительной деятельности на КМВ в XIX - XX вв. изложены местными краеведами в региональных публицистических изданиях: в изданиях рубежа XIX - XX вв., современном сборнике «Благотворительность сквозь века» [78] и изданиях, посвященных юбилею г.Пятигорска [79]. Публицистика содержит некоторые полемические материалы, отражающие не только бытовавшие в исследуемое взгляды на роль и место благотворительности в обществе, но современное их понимание в связи с насущными проблемами общероссийского и регионального уровня. Тем не менее, оценка в некоторых очерках благотворительных деяний прошлого носит субъективный характер и не выходит на обобщенный исторический уровень. Не нашла должного отражения благотворительная деятельность прошлого в изданиях, посвященных юбилеям городов Кавказских Минеральных Вод. Сведениям о благотворительности в них отведено незначительное место, поэтому они не могут дать представление о состоянии организации социальной помощи в регионе в рассматриваемый период [80].
Таким образом, хотя периодические издания и публицистика и содержат материал о состоянии благотворительности на КМВ в исследуемый период, однако он рассредоточен, имеет характер случайный, не систематизирован и не анализируется.
Седьмую группу источников составили немногочисленные опубликованные материалы личного происхождения, давшие для исследования в основном сведения о личности жертвователя, субъективные мнения о случаях благотворения либо ситуации, вызвавшей благотворительное деяние [81].
К неопубликованным источникам этой же группы относится многотомное собрание рукописей «Записки Пятигорского краеведческого
29 общества» [82]. В них сведения о частных пожертвованиях и деятельности благотворительных обществ, о государственных отчислениях на нужды призрения не документированы, что, естественно вызывает сомнения в их достоверности.
Научная новизна исследования. В результате проведенного исследования:
дан комплексный анализ благотворительности на Кавказских Минеральных Водах в XIX - начале XX вв., на основе чего выявлены тенденции благотворительной деятельности, ее характерные черты и функции;
определены виды благотворительной деятельности, ее субъекты и объекты в истории региона в XIX - начале XX вв.;
- впервые благотворительность в регионе КМВ рассмотрена как важная
составляющая практики помощи и поддержки малоимущего населения с точки
зрения составной части процесса становления и развития курортного дела;
прослежена связь разнообразия мотивов благотворительности с социальным статусом, образованием и воспитанием, убеждениями благотворителя;
впервые предложена периодизация истории благотворительности в регионе КМВ в XIX - начале XX вв.;
- введены в научный оборот некоторые архивные документы, ранее не
привлекавшие внимание исследователей данной темы, отразившие негативные
стороны благотворительных намерений, не подкрепленных юридически и
финансово, а также реализацию под видом благотворительности политических
мотивов (ГАСК. Ф. 68).
Теоретическая и практическая значимость работы. Работа имеет теоретическое значение для расширения представлений о социальной истории Кавказских Минеральных Вод. Полученные результаты исследования представляют ценность для краеведения, т.к. восполняют пробелы в локальной истории. Кроме того, автором сделана попытка предложить определенные стандарты описания локальной благотворительной деятельности в историческом исследовании.
Практическая значимость работы заключается в возможности использования ее результатов для изучения социальной истории региона, для разработки учебных пособий для студентов вузов по специальностям «Социальная работа» и «Социально-культурный сервис и туризм», которые открыты в нескольких вузах региона (филиалы Московского государственного социального университета в г. Пятигорске и г. Кисловодске; филиал Московского государственного университета сервиса в г. Пятигорске; Кавминводский институт сервиса (филиал) Южно-Российского государственного университета экономики и сервиса; Пятигорский государственный технологический университет и др.), для подготовки учебных программ по курсам «История Северного Кавказа», «История благотворительности», «История предпринимательства», «Организация социального туризма». Материалы диссертации могут быть использованы при формировании направлений региональной социальной политики (здравоохранение, социальная защита, курортное дело, туризм, культура), нравственного воспитания молодежи с учетом исторического опыта.
Изучение исторического опыта региональной благотворительности также необходимо для решения проблем в социальной сфере, которая в той или иной степени связана с благотворительностью. Понимание мотивации потенциального партнера, движущих причин, определяющих его желание стать жертвователем, помогут психологически правильно выстроить партнерские отношения.
В диссертации уделено внимание изучению материальной культуры региональной благотворительности: зданиям, имеющим «благотворительную историю», которые, по нашему мнению, необходимо отмечать мемориальными досками. Это важно для сохранения культурно-исторических объектов в регионе КМВ, обладающем уникальными туристскими ресурсами.
Апробация результатов исследования проведена в виде разработки учебно-методических материалов по спецкурсу «История благотворительности на КМВ с начала XIX в. по 1917 г.» и преподавании данного спецкурса
31 студентам специальности «Социальная работа» в Пятигорском филиале Московского государственного социального университета; в разработке учебно-методических материалов и рабочей программы дисциплины «Организация социального туризма» и преподавании данной дисциплины студентам специальности «Социально-культурный сервис и туризм» в Кавминводском институте сервиса (филиал) Южно-Российского государственного университета экономики и сервиса в г. Пятигорске.
Положения диссертации излагались в докладах на III Международной научно — практической конференции «Курорты. Экология. Туризм» (Кавминводский институт сервиса (филиал) ЮРГУЭС, 22 октября 2004 г., г.Пятигорск), тема доклада «Экологические программы благотворителей на Кавказских Минеральных Водах в XIX в.»; на IV Международной конференции «Экология, управление и развитие курортно-рекреационных регионов: проблемы и перспективы» (Пятигорск, Кавминводский институт сервиса (филиал) ЮРГУЭС, 27 апреля 2005 г.), тема доклада «Экология культуры и благотворительность в истории Кавказских Минеральных Вод».
Материалы диссертации обсуждались на кафедре историографии и источниковедения Ставропольского государственного университета.
Благотворительность как феномен общественной жизни: понятия и виды
Важнейшим компонентом системы научных знаний любой науки является ее понятийный аппарат — совокупность понятий, посредством которых представляется возможным выразить в научных теориях выявленные закономерности, тенденции, принципы, правила. Понятие - это отражение в обобщенной форме явлений и событий действительности, связей между ними посредством фиксации их общих и специфических признаков и свойств.
В процессе исторического исследования необходимо вычленить понятийное поле проблемы, корректно оперировать понятиями, правильно и адекватно действительности раскрывать их значение и давать полное определение их содержания. Это зависит от глубины и широты знаний, особенностей мышления исследователя, культуры оперирования категориально-понятийным аппаратом.
Предпринятая нами попытка изучения и анализа состояния научной разработки проблемы российской благотворительности показала, что историки овладевают искусством оперирования понятиями и категориями в основном в процессе исследовательской практики, что происходит интуитивно и нередко приводит к разным трактовкам одного и того же понятия. Конечно, разные подходы не только допустимы, но и желательны, т.к. являются, по сути, средством разрешения противоречий. В нашем исследовании мы придерживались следующего правила: объем понятий, трактовка заключенного в них содержания должны быть соотнесены с историческими условиями анализируемого феномена благотворительности и должны учитывать контекст рассматриваемых исторических событий.
В ходе исследования мы пришли к заключению, что современные исследователи испытывают определенные трудности в адекватном определении феномена благотворительности, что, вероятно, связано с его многоаспектностью. Так, например, А.А. Клецина и А.В. Орлова сделали попытку обзора различных взглядов на благотворительность, чтобы показать как можно больше граней, ракурсов понимания как самого этого непростого феномена, так и его отдельных проявлений и элементов его существования и роли в обществе. Они рассмотрели десяток определений, выявив «различие в позициях этих и других определений» и отметив, что ни одно из них не может быть признано удовлетворительным [83].
Все сказанное побуждает нас сделать свою критическую оценку некоторых определений благотворительности и подходов к ее изучению.
В.О. Ключевский в очерке «Добрые люди Древней Руси» так писал о благотворительности: «Благотворительность — вот слово с очень спорным значением и с очень простым смыслом. Его многие различно толкуют и все одинаково понимают»[84]. Со времен Ключевского ученые так и не пришли к единому определению понятия «благотворительность». Сравнение некоторых определений благотворительности позволит нам подойти к пониманию такого неоднозначного феномена.
«Благотворительность - проявление сострадания к ближнему и нравственная обязанность имущего спешить на помощь неимущему...» [85]. Определение, данное Энциклопедическим словарем Брокгауза и Эфрона, подчеркивает, что, в первую очередь, благотворителем движут эмоции и этические соображения, а во — вторых, бедный вправе ожидать помощи со стороны богатого.
Первые проявления частной благотворительности по оказанию социальной помощи военнослужащим с начала XIX в. до 1816
История образования городов степного Предкавказья связана с созданием Кавказской укрепленной линии, необходимость которой возникла в ходе вооруженной борьбы России с турецкой и иранской агрессией на Кавказе. Указ о строительстве Азово-Моздокской укрепленной линии и переселении туда двух казачьих полков - Волгского и Хоперского - был подписан Екатериной II 24 апреля 1774 г. [176] В 1783г. р. Кубань была объявлена границей русских владений на Северо-Западном Кавказе. По всей Кавказской укрепленной линии от Каспийского до Черного моря появились крепости, казачьи станицы и солдатские слободки.
В 1802 г. на огромном пространстве от устья р. Лабы до Каспийского моря и к северу до Маныча возникла Кавказская губерния. В ее состав входили пять уездов: Кизлярский, Моздокский, Георгиевский, Александровский и Ставропольский. Район Пятигорья входил в состав Георгиевского уезда. Губернским городом был объявлен Георгиевск [177]. В 1804 г. в Кавказской губернии насчитывалось 13 сел и 5 городов. В приведенной ниже таблице отражен социальный состав населения Кавказской губернии на 1804 г. [178]:
Возникновение и развитие городов и поселений в степной части Предкавказья было следствием военно-казачьей и вольной крестьянской колонизации, а также экономического освоения богатейшей окраины России в конце XVIII — первой половине XIX в. Естественно, что поселения и города возникали у крепостей, построенных на Азово-Моздокской оборонительной линии, где основывались казачьи станицы, слободки отставных солдат, поселения крестьян-переселенцев, так как крепость служила защитой от нападения закубанских горцев. Так в конце XVIII в. на берегу р. Подкумок была построена Константиногорская крепость, обеспечивавшая безопасное пользование горячими целебными водами г. Машук [179].
Первопричина возникновения и развития городов Кавказских Минеральных Вод - Пятигорска, Кисловодска, Ессентуков, Железноводска — кроется в целебной силе знаменитых источников. По свидетельству очевидца, прибывшего сюда в 1799 г., «сии воды не были еще довольно рассмотрены, нет для желающих пользоваться ими ни убежища от непогоды, ни доктора для совета, и... сии недостатки и неудобности лишают нас выгоды находить в пределах отечества то, чего мы ищем в других краях земли» [180]. Солдаты гарнизона Константиногорского укрепления положили начало пользования целебными водами. Главный серный источник у Машука стал называться Горячим. Смельчаки отваживались купаться даже в колодце холодного нарзана, находившемся тогда в дикой безлюдной местности в 35 верстах от г. Бештау и первого русского поселения у подножия горы — Константиногорской крепости. Первым российским военачальником на Кавказе, который распорядился о перенесении «линии от гор Бештау вперед на Малку», чтобы прикрыть ею Кислые колодцы, был инспектор Кавказской линии граф И.И. Морков. Таким образом, меры, предпринятые Морковым по охране минеральных источников от нападений горцев, обеспечили относительную безопасность купающихся [181]. Отдых генерал-лейтенанта И.И. Моркова с солдатами у Кислых колодцев в июне-августе 1798 г. можно назвать первым российским курортным сезоном у Нарзана [182].
В 1800 г. первая благотворительная акция у горячего минерального источника была осуществлена генерал-майором егерского полка Лихачевым, который для себя и к удобству приезжающих «выстроил при ванне воды сей, в камне выбитой,., деревянный покой», за что больные бывают «всегда к нему за то благодарными...» [183].
На недоступность источника «целительных холодных минеральных вод» и «очевидную пользу их» обратил внимание вскоре после присоединения Грузии к России (1801 г.) главноуправляющий Грузией и Астраханской губернией князь П.Д. Цицианов [184]. В 1803 г. Александр I дал ему «решительное повеление» возвести близ нарзанного источника укрепление по разработанному в Петербурге плану [185]. Так в 1803 г. в самом крайнем пункте российских владений «возле Кислого колодца», в целях безопасности приезжавших туда больных, была построена Кисловодская крепость [186].
Вскоре министр внутренних дел В.П. Кочубей представил Александру I заключение Государственной медицинской коллегии «о действиях Кавказских минеральных источников», основанное на результатах пятилетнего изучения, описания и анализов минеральных вод, проведенных медиками Шателевичем, Тернером, Левенцом, Гординским, Крушневичем, Швенсоном и химиком Симеоном. Рекомендации Медицинской коллегии содержали следующие предложения:
1. источники очистить от ила и «для купанья сделать покрытые и отдельные бассейны», а для укрытия больных в непогоду - галерею;
2. при источниках учредить временные летние больницы для приезжих, рядом поселить казаков, которые сдавали бы внаем жилье приезжим, так как казна не имеет средств на постройку;
3. «определить медицинских чинов и комиссара к смотрению за строениями и порядком»;
4. определить искусного и опытного врача с помощником на жаловании «для наставления военнослужащих, частных лиц и приезжих и изучение способов врачевания»[187].
Роль благотворительности в решении социальных проблем в регионе КМВ в период частной инициативы на курортах в 1861 - 1884 гг
В пореформенный период в Предкавказье стихийное вторжение капитализма наблюдалось не только в промышленности и сельском хозяйстве, но и курортном деле. В 1861 г. по инициативе наместника Кавказского А.И.Барятинского Кавказские Минеральные Воды были переданы контрагенту Н.А.Новосельскому [374]. Причину передачи КМВ в аренду частному предпринимателю князь Барятинский обосновал следующим образом: «...Водами заведует правительственная или казенная администрация. В настоящее время создан тот экономический закон, что казна в деле непосредственного управления имуществами, заведывание коими требует разносторонней деятельности, есть бессильный хозяин ... потому, что самое благонамеренное казенное управление уже по характеру своему лишено того, что составляет душу всякого частного предприятия» [375].
На должность директора Минеральных Вод в 1862 г. пригласили доктора медицины С.А.Смирнова. На посту директора он прежде всего усилил техническую разработку и изучение минеральных источников, основал в 1863г. первое в России бальнеологическое общество, в «Записках» которого, издававшихся Управлением Вод под редакцией самого Смирнова, печатались важнейшие научные труды, научно - популярная и справочная литература. Для информации о бытовом устройстве прибывавших на лечение и об организации лечебных процедур в Пятигорске с 1863 г. издавался «Листок для посетителей Кавказских Минеральных Вод». В путеводителях по КМВ Смирновым, кроме истории региона, климатических особенностей курортов, организации связи и транспорта, мест проживания и развлечений, подробно освещена медицинская часть (правила употребления вод, общие гигиенические правила, общие понятия о минеральных водах) [376]. Введение регулярных медицинских консультаций привело к отмене давно сложившегося порядка проводить всех больных, независимо от характера заболевания, по всем здешним курортам [377]. Чтобы приблизить медицину к нуждам страждущих, Смирнов вводит на Водах бесплатные консультации для посетителей: пятая часть консультаций была платная, четыре пятых - бесплатные. Для состоятельных больных консультации оставались платными. Ежегодно, по данным Смирнова, с просьбой о консультации обращалось 150 - 200 больных в Пятигорске. На каждом курорте были организованы консультации. Прием проводился с 10 до 12 час. За отдельную консультацию платили 5 руб., за регулярные — платился взнос 40 руб. Врач посещал больных и на дому, в том числе и тех, кто не имел средств на оплату советов врача [378].
Участие врачей в различных благотворительных инициативах на КМВ было весьма активным и оставило яркий след, доказав таким образом правильность утверждения, что круг деятельности врача далеко выходит за пределы его прямого назначения и врач является не только видным общественным деятелем, но и непременным участником в делах благотворения.
Доктор Смирнов был большим любителем музыки, помогал многим музыкантам, приезжавшим на Воды, в организации концертов для лечащихся. В 1863 г. он помог композитору М.А. Балакиреву [379], поселившемуся в его пятигорском доме, который был стеснен в средствах, организовать несколько платных концертов. В 1868 г. композитор в третий раз приехал на КМВ и прожил здесь около 3 месяцев. В указанном году Балакирев дал благотворительный концерт в пользу Бесплатной женской музыкальной школы. Из сбора за игру в Железноводске Балакирев пожертвовал 50 руб., почти треть сбора за концерт [380].
Похожие диссертации на История благотворительности на Кавказских Минеральных Водах в XIX - начале XX вв.: содержание и особенности
