Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Теоретико-методологические аспекты изучения культуры уездных городов 21
1.1. Модернизационные процессы второй половины XIX и проблемы урбанизации 21
1.2. Социокультурная динамика российской провинции в пореформенный период 42
1.3. Особенности развития Среднего Поволжья как региона 63
1.4. Историография исследования уездных городов 84
Глава 2. Социально-экономическое развитие уездных городов 118
2.1. Городские сословия как социальные образования (численный и национальный состав; грамотность, образование и др.) 118
2.2. Уездные города как культурные и торговые центры сельской округи 146
2.3. Экономическое развитие и хозяйственная деятельность населения уездных городов 172
2.4. Социально-экономическая деятельность органов городского общественного управления и формирование бюджетов 197
Глава 3. Эволюция культурного пространства уездных городов в пореформенный период 225
3.1. Роль общественных организаций и городских страт в формировании социокультурной среды 225
3.2. Развитие начального, среднего и профессионального образования 250
3.3. Традиции благотворительности и попечительства при создании уездных библиотек 273
3.4. Любительское театральное искусство и проведение досуга горожан 295
Глава 4. Создание историко-культурного образа уездного города 322
4. 1. Отражение жизни городских сословий в художественном творчестве (литературе, изобразительном искусстве) 322
4.2. Образ уездного города, созданный в мемуарах и путевых очерках 345
4. 3. Формирование историко-культурного пространства и благоустройство городов 367
Заключение 396
Список использованных источников и литературы
- Особенности развития Среднего Поволжья как региона
- Историография исследования уездных городов
- Социально-экономическая деятельность органов городского общественного управления и формирование бюджетов
- Образ уездного города, созданный в мемуарах и путевых очерках
Введение к работе
Актуальность темы обусловлена необходимостью изучения социокультурных процессов в России второй половины XIX - начала ХХ вв., когда все сферы жизни общества испытывали историческую трансформацию вследствие реализации Великих реформ, ускоривших модернизацию экономики и культуры страны. На протяжении изучаемого периода росло самосознание российской провинции, происходило преодоление замкнутости духовного развития различных социальных групп, шел процесс демократизации культуры, складывался ее полифонический и диалогический характер.
Изучение участия сословных обществ уездных городов в развитии пореформенной культуры представляется по ряду причин важным и плодотворным. Во-первых, это позволяет наглядно показать разные подходы государства и общества к решению важных проблем, решение которых одинаково желательно и государству, и обществу. Следует подчеркнуть, что участие городской общественности способно резко возрастать не только во время очередной государственной модернизации в области культуры, ее приспособления к изменившимся нуждам жизни, но и в периоды, когда государство остается глухо к нарастающим изменениям или же пытается сдерживать их во имя иных политических целей. Во-вторых, изучение участия городских сословий в развитии культуры приводит к выводу о том, что усилия государства и общества бывают наиболее плодотворны в те периоды, когда их цели в основном совпадают, а городская общественность не только поддерживает усилия государства, но отчасти корректирует их, опекая те области, которые государство «упускает из виду». В-третьих, изучение обозначенной проблемы делает очевидным тот факт, что общество более чутко, нежели государственный аппарат, улавливает новые культурные потребности различных своих слоев и охотнее идет им навстречу. Необходимо отметить, что самым активным участником развития культурных процессов является наиболее интеллектуальная и экономически успешная часть общества, разлад с которой таит опасность для всякого государства. Однако, несмотря на значимость традиции участия городских сословий в создании и функционировании учреждений культуры, очевидные успехи действовавших в этой области горожан, феномен такого участия до настоящего времени не был предметом специального научного рассмотрения.
В настоящее время, когда Россия находится на очередном этапе модернизации и сфера культуры должна приспосабливаться к изменившимся потребностям жизни, историческое исследование опыта участия горожан в культурных преобразованиях представляется особенно актуальным.
Объектом исследования является культура уездных городов Среднего Поволжья второй половины XIX в., социокультурное (коммуникативное) пространство города, формируемое культурной средой и социальной практикой горожан. Культура городских сословий (дворян, духовенства, купцов, мещан и чиновников) обозначенного периода была неоднородной. Кроме того, многие городские жители своим сословным статусом, экономическим положением, бытовыми и трудовыми традициями были тесно связаны с деревней, и их ментальность, бытовая, народная культура оказывали влияние на развитие всех культурных процессов, происходивших в городах.
Предмет исследования – социокультурная практика городских сословий уездных городов Среднего Поволжья, обеспечивавшая формирование культурной среды. Главным в исследовании является раскрытие влияния, которое оказывали представители разных сословий на формирование культурного пространства уездных городов, выяснение мотивации инициаторов и активных участников местной культурной жизни. Важная роль отводится созданию историко-культурного образа уездного города на основе его отображения в художественном творчестве, мемуарах и путевых очерках. Стремление рассмотреть социокультурные институты и социокультурные практики в контексте процессов секуляризации личности и общества, которые были ядром новой культуры, обусловило исследование светской культуры уездных городов и привело к отказу от обращения к конфессиональной практике горожан, выявления роли и места православной церкви в развитии провинциальной культуры.
Территориальные рамки исследования охватывают уездные города трех Средне-Волжских губерний: Пензенской, Самарской и Симбирской. Выбор перечисленных губерний, определяемый общностью их социально-экономического и сходством социально-политического развития, равноудаленностью от центральных районов страны, многонациональным и многоконфессиональным составом населения, в целях характеристики состояния культуры уездных городов представляется вполне достаточным. Сравнительный анализ их историко-культурного развития позволит выявить сходство и различия региональных социокультурных процессов в границах соседних губерний Среднего Поволжья. Полученные в ходе исследования данные, отражающие основные социокультурные тенденции развития уездных городов региона, будут способствовать более глубокому пониманию процессов, происходивших в обозначенный период во всей России.
Хронологические рамки работы охватывают вторую половину XIX – начало XX в. Нижняя граница связана с началом эпохи Великих реформ, среди которых и городская реформа 1870 г., верхняя – с событиями 1905 г. Обозначенный период характеризуется многообразием внутренних и внешних общественно-политических событий, которые во многом определяли ход социокультурных процессов в России в целом и в Среднем Поволжье в частности. Именно в эти годы под влиянием реформ в уездных городах происходили серьезные изменения: создавалась система начального образования, получило развитие библиотечное дело, любительское театральное искусство и др. Одним из важнейших факторов формирования культурной среды в рассматриваемый период выступал устойчивый рост социальной активности населения.
Степень научной разработанности темы. Исследование истории городских сословий России второй половины XIX в., во многом определявших и формировавших специфику культуры уездных городов, является актуальной научной проблемой. Заслугой дореволюционной историографии является постановка вопроса об изучении русского города XVIII – XIX вв., привлечение внимание исследователей к проблемам типологии города, принципам, определяющих комплекс городских поселений (И. И. Дитятин, В. П. Семенов-Тянь-Шанский). В 20-е годы XX в. изучению города отводилась первостепенная роль. И. М. Гревс, Н. П. Анцифиров, Н. К. Пиксанов выработали взгляд на город как многофункциональный организм. Они впервые поставили вопрос о роли города как центра генерации культурных ценностей, синтеза новаций и традиций, изучения городской культуры как исторического феномена. В советский период отечественные исследователи сосредоточились на изучении социально-экономических и демографических процессов в позднефеодальном городе (Б. Н. Миронов, П. Г. Рындзюнский); важным направлением в изучении города этого периода является историко-этнографическое, представленное работами М. Г. Рабиновича, А. Н. Зорина, А. П. Коплуновского, Н. В. Зорина. В 90-е годы XX в. в отечественной историографии появляются новые темы, связанные с изучением городских сословий (В. В. Захарова, Н. А. Иванова, В. П. Желтова). Зарубежные исследователи, изучая русский город, уделяют внимание, прежде всего, социально-экономическим аспектом (Blumin S. M., Bradley J., Bairoch P.). Вместе с тем обозначенная проблема до сих пор остается недостаточно изученной: отсутствует историко-культурологическая периодизация истории городов Среднего Поволжья, практически нет работ, в которых анализируется образ провинциального российского города, пространство городской культуры; не изучено своеобразие региональной культуры, определяемое слиянием потоков из центра с местными культурными традициями.
Источниковую базу исследования составил значительный комплекс опубликованных и неопубликованных источников, хранящихся в государственных и местных архивах, музеях, материалы статистических комитетов, периодической печати, мемуары. Исследуемый комплекс источников, который позволил решить поставленные задачи, можно разделить по их происхождению, содержанию и значимости на следующие основные группы: 1) архивные материалы; 2) опубликованные источники; 3) материалы периодической печати; 4) публицистика; 5) мемуарная и художественная литература. Характеристика каждого из представленных источников и развернутая историография вопроса представлена в п. 1.4. диссертационного исследования.
Целью диссертационного исследования с учетом потребности в системных, комплексных историко-культурных знаниях является изучение социокультурных процессов, происходивших в уездных городах Среднего Поволжья во второй половине XIX в., и влияния городских сословий на формирование культурной среды.
Достижение цели диссертационного исследования обусловило решение следующих основных задач:
-
проанализировать влияние модернизационных процессов второй половины XIX в. на социокультурное развитие российских провинциальных городов;
-
раскрыть особенности развития Среднего Поволжья как региона и подвести итоги историографического осмысления истории городских сословий и культуры уездных городов;
-
проанализировать социальный состав, провести сравнительный анализ социальной структуры городского населения во времени;
-
исследовать основные направления хозяйственной деятельности городского населения, социально-экономическое развитие уездных городов, определив условия и факторы этого развития, влиявшие на формирование культурной среды;
-
установить сословный состав, социально-экономическую деятельность органов городского общественного управления, выявить социокультурную составляющую бюджета уездных городов;
-
определить значение городских сословий в процессе интеграции культурных процессов уездных городов и деревень;
-
выявить роль городских сословий в формировании институтов, составляющих культурное пространство уездных городов;
-
воссоздать историко-культурный образ российского провинциального города и городских сословий второй половины XIX в. на основе анализа мемуаров, путевых очерков, произведений художественной литературы и изобразительного искусства;
-
проследить эволюцию историко-культурного пространства и выявить участие горожан в благоустройстве уездных городов.
Методология исследования. В качестве методологии познания в работе использован системный подход, позволивший воссоздать целостный образ культурной жизни уездных городов Среднего Поволжья, реализованный на основе комплекса методов исследования: социокультурного, историко-сравнительного, историко-генетического, структурного, статистического, абстрактно-логического. Каждый из перечисленных методов имел свою область применения и сыграл важную роль в обработке, систематизации и обобщении исследуемого материала. Социокультурный метод способствовал анализу исторических фактов через взаимодействие социума и культуры, что позволило исследовать не только формирование и развитие структур городской культуры (библиотек, любительских театров, учебных заведений), но и социокультурной практики городских сословий. Исторический синтез послужил основой для совмещения институционального и социокультурного изучения городской культуры. Историко-сравнительный метод позволил установить доминирующие факторы, которые влияли на темпы социокультурных процессов, выявить соотношение локальных, региональных и общероссийских факторов, определить роль разных социальных групп в культурной жизни. Интеграционный метод, основанный на взаимодействии таких наук, как история, этнография, культурология, содействовал более четкой формулировке выводов о специфике развития культуры уездных городов и о роли в этом процессе отдельных социальных групп. С учетом специфики изучаемого объекта были задействованы также социологический, демографический, ретроспективный и биографический методы.
Научная новизна диссертации заключается в следующем:
в работе впервые осуществлено системное исследование динамики социокультурных процессов уездных городов Среднего Поволжья во второй половине XIX в. и дана им объективная оценка;
впервые проанализирована роль городских сословных обществ в развитии культуры уездных городов в пореформенный период;
пересмотрены взгляды, существующие в региональной историографии, на освещение роли различных социальных групп в развитии культуры;
впервые культура уездных городов рассмотрена как эволюция пространства и образа, что позволило выявить условия и специфику формирования культурного пространства города, воссоздать его историко-культурный образ;
в процессе исследования выработаны новые методологические подходы, представляющие собой синтез институционального и социокультурного подходов к изучению истории культуры;
проанализирована структура городской культуры и многообразная культурная практика горожан, направленная как на достижение динамического развития социокультурных процессов, так и на сохранение традиционной городской культуры и отрицание любых новаций в сфере культуры;
поставленные задачи решены на более широкой научно-исследовательской основе благодаря междисциплинарной интеграции разных наук с широким использованием имеющегося у них методического и теоретического инструментария.
Положения, выносимые на защиту:
1. На развитие культуры уездных городов Среднего Поволжья большое влияние оказали модернизационные процессы второй половины XIX века. Вместе с тем утверждение историков о том, что в этот период формы развития культуры уездных городов кардинально изменились, произошел переход от преимущественно традиционных (доиндустриальных) к главным образом урбанистическим (индустриальным и постиндустриальным) ее формам, является необоснованным. В результате трансформаций возросло влияние уездных городов на социально-экономическую и культурную жизнь уездов, центром которых они являлись. При этом темпы урбанизационных процессов в уездных городах были замедленными, несмотря на увеличение численности городских жителей и количества самих городов. В конце XIX в. в уездных городах наблюдались повышение образовательного уровня населения, рост количества грамотных жителей, расширение сети учебных заведений, положительные изменения в организации школьного обучения. Оказывая большое влияние на ближайшую сельскую округу, города не поглощали деревню, не подчиняли ее. Воздействие же села, сельской традиционной культуры на городское сообщество уездных городов было еще достаточно сильным.
2. Культура любого региона уникальна в силу того, что в ней отражается социально-исторический опыт живущих на данной территории людей разных социальных групп, национальностей и вероисповеданий. На протяжении многих веков на региональном уровне идет процесс взаимовлияния, взаимообогащения, а также слияния разнообразных субкультур. В XIX в. уездные города Поволжья были населены в основном русскими, что приводило к постепенной трансформации традиционной культуры проживающего здесь коренного населения. По мере усиления переселенческого колонизационного движения и хозяйственного освоения Среднее Поволжье исподволь втягивалось в российскую цивилизационную систему. Этот процесс обусловил трансформацию социально-экономического, политического и культурного развития народов региона. В целом включенность территории Среднего Поволжья в систему административно-государственной власти, хозяйственно-экономических связей, национально-этнических и социокультурных отношений Российского государства определила степень многофакторного влияния центра на периферию.
3. Уездные города Среднего Поволжья второй половины XIX в. отличала сложная и разнообразная социальная структура. В 1860-е гг. среди городских сословий достаточно высоким был процент мещан и купцов (в Самарской губернии до 30 % купеческого сословия). К концу XIX в. крестьяне составили самую значительную прослойку городского населения, (до 66 % в уездных городах Пензенской губернии). В целом же в уездных городах крестьянское население составило 49,1 %, оставив позади основное городское сословие – мещан, которых насчитывалось 43,0 %.
4. Важным направлением деятельности населения уездных городов во второй половине XIX в. было сельское хозяйство, которое значительно отличалась от такового в деревне, т.к. имело характер свободного торгового промысла. Большое количество городских жителей, тесно связанных с деревней своим сословным статусом, экономическим положением, бытовыми и трудовыми традициями, уходящими корнями в патриархальные отношения крестьянской общины, следует рассматривать в качестве одной из важнейших особенностей социальной структуры пореформенного города. При этом необходимо подчеркнуть тот факт, что большое количество представителей крестьянского сословия в городах, их ментальность, бытовая, народная культура влияли на развитие всех культурных процессов, происходивших в этот период в городах. Сохраняющийся во второй половине XIX в. аграрный характер городов Среднего Поволжья не позволял ремесленно-промышленному сектору повысить свое значение в структуре городской экономики в тех масштабах, чтобы изменить функциональные характеристики экономики. Все это обусловило специфику территориальной структуры размещения промышленности, которая развивалась не столько в городе, сколько на селе. Тем не менее, во второй половине XIX в. больше чем в 2 раза возросло количество городских предприятий, увеличилась численность занятых на них рабочих.
5. Органы городской управы уездных городов этого периода по сословному составу были мещанско-купеческими. Ремесленники, почетные граждане составляли незначительный процент в органах городского самоуправления. Во второй половине XIX в. значительно увеличились размеры городских доходов. Аграрный характер уездных городов определял главный источник его доходов – арендную плату за использование городской земли под сельскохозяйственные нужды. Важным источником пополнения бюджета являлся также городской оценочный сбор с недвижимого имущества населения. Основными направлениями городских расходов во второй половине XIX в. являлись: содержание мест и лиц городской управы, канцелярские расходы, пособия казне, расходы по военной части, содержание тюрем, полиции, пожарной команды, расходы по устройству ярмарок, уплата по городским займам и обязательствам. Социальная политика уездных городов сводилась к содержанию сиротского суда, расходам на медицину, народное образование, благотворительные заведения, поддержанию нормального санитарного состояния городов, выдаче пенсий, пособий и наград; благоустройству: содержание городских зданий и лесов, устройство и содержание улиц, садов и бульваров, освещение города. Затраты на народное образование в городах Пензенской, Самарской губернии в конце 1880-х гг. колебались от 14 до 20 %, на наружное благоустройство – от 2 до 8%.
6. В пореформенный период городское население активно включилось в процесс интеграции культурных процессов уездных городов и деревень. Город становился центром распространения сельскохозяйственных знаний, которые получали сельские и городские жители, занимающиеся сельскохозяйственными промыслами. Проводимые во второй половине XIX в. в уездных городах выставки сельских произведений (сельскохозяйственные выставки), окружные сельскохозяйственные съезды, беговые испытания, выставки и премирование лошадей, ярмарочные торги превращали небольшие уездные города в важные центры экономической и культурной жизни сельскохозяйственной округи. На этих выставках горожане и сельчане знакомились с новыми образцами техники, могли приобрести лучшие породы домашних животных и птиц.
7. Все слои населения провинциальных городов вносили свой вклад в формирование культурной среды и определяли общий уровень их культуры. Многие городские обыватели – мещане и крестьяне – вели достаточно замкнутую домашнюю жизнь. Тем не менее, они активно включались в хозяйственные и культурные дела. Жители принимали участие в озеленении своего города, открытии и содержании школ, библиотек. Более инициативная общественная жизнь в уездном городе сосредоточивалась, как правило, в небольшом кружке местной интеллигенции, состоящей из служащих в городе в различных ведомствах чиновников, духовенства и богатых купцов. Сословиями, способными в силу своей образованности и материального положения активно влиять на развитие культуры уездных городов, были дворяне, купцы, почетные граждане и духовенство. Они были инициаторами создания общественных организаций, школ, библиотек, кроме того, вовлекали в этот процесс основное городское сословие – мещан. Таким образом, во второй половине XIX в. в уездных городах была сила, способная внедрять в развитие культуры инновации. Однако в количественном отношении она значительно уступала другим сословиям.
8. Образ городских сословий и провинциального города, созданный в мемуарах и путевых очерках, в определенной мере выявляет «рельеф» социокультурной реальности и одновременно сам является культурой в ее высшем проявлении. Он вписывает провинциальную культуру в российскую историко-культурную действительность. В мемуарах и путевых очерках перед читателем предстает уютная и приветливая провинция без иронии и сарказма, без описания нищеты и убожества. Для каждого автора путевые очерки являются определенным средством выражения собственных интересов, они обращают внимание в первую очередь на те стороны жизни небольших провинциальных городов, которые кажутся им наиболее существенными. Напротив, в художественных произведениях, созданных русскими писателями, городские сословия и уездные города предстают в самом неприглядном виде. Русская литература убеждала: уездный мир невозможно исправить постепенно, малыми делами, его следует менять полностью.
В изобразительном искусстве второй половины XIX в. образ городских сословий и уездного провинциального города разнообразен и мозаичен. В обозначенный период он претерпел существенную трансформацию от трагического обобщения русской действительности передвижниками с его нищим и убогим населением до произведений Б. М. Кустодиева, где бьет ключом творческая энергия народа, который в изображении художника деятелен, активен, созидателен, развлекается только в праздники, в остальное время – великий труженик. Для многих художников второй половины XIX в. небольшой провинциальный город радостен и приветлив, где люди естественны и простодушны.
9. Пространственная эволюция российского провинциального города определилась как целостный и территориально-локализованный результат совокупного действия природных, технических и социально-культурных явлений. Произошло взаимодействие природных процессов с художественно-творческой, интеллектуально-созидательной и жизнеобеспечивающей рутинной деятельностью людей. В результате образовалась система, способствующая развитию, воспроизводству и сохранению культуры, оформилось своеобразное и неповторимое историко-культурное пространство уездных городов.
В облике старых русских городов большую роль играли панорамы – виды, открывающиеся на поселения с дальних точек. Во второй половине XIX в. городская планировка в уездных городах начала упорядочиваться, но при этом кардинально не менялась. Архитектурный облик города зависел не столько от его возраста, административного статуса и величины, сколько от уровня хозяйственного развития. Характерной чертой провинциального города являлась сакрализация культурного пространства. Главными объектами, определявшими лицо города, были культовые здания и комплексы. Для российской провинции этого периода характерны три главных фактора в развитии архитектуры на местах: традиционность, утилитарность, подражательность.
Уровень благоустройства уездных городов зависел от того, насколько горожане выполняли постановления городской думы (на основании 103 статьи нового Городового Положения 1870 года), которые касались соблюдения порядка в городе. Городское управление, издавая обязательные постановления, в то же время не располагало ни юридической, ни фактической возможностью настоять на их исполнении. Тем не менее, именно в этот период были заложены основы городского благоустройства и созданы новые солидные источники дохода для городских бюджетов.
Теоретическая значимость работы состоит в том, что она вносит существенный вклад в изучение провинциальной городской культуры и многообразных культурных практик горожан, направленных как на достижение динамического развития социокультурных процессов, так и на сохранение традиционной городской культуры и отрицание любых новаций в сфере культуры. Рассмотрение культуры городов как эволюции пространства и образа позволило выявить условия и специфику формирования культурного пространства города, воссоздать его историко-культурный образ. В работе использованы новые методологические подходы, представляющие собой синтез институционального и социокультурного подходов к изучению истории культуры.
Практическая значимость работы заключается в том, что выводы и обобщения, сделанные в диссертации, помогают осмыслить культурные процессы в провинции второй половины XIX в. Научные результаты диссертации, а также введенные в научный оборот источники могут быть использованы при подготовке обобщающих работ, учебников и учебных пособий по истории русской культуры, культурологии, исторической урбанистике и историческому регионоведению. Материалы исследования могут быть применены в лекционно-теоретическом курсе и на практических занятиях, подготовке историко-краеведческих экскурсий, курсов по выбору по истории провинциальной культуры.
Апробация работы. Диссертация обсуждена на совместном расширенном заседании отдела истории и археологии и отдела этнографии Государственного казенного учреждения Республики Мордовия «Научно-исследовательский институт гуманитарных наук при Правительстве Республики Мордовия». Основные положения и результаты исследования изложены в выступлениях на научно-практических конференциях: международных: «Национальная художественная культура: опыт, проблемы, перспективы» (Казань, 2009); VIII конгресс этнографов и антропологов России (Оренбург, 2009); всероссийских: «Актуальные проблемы образования и педагогики: диалог истории и современности» (Саранск, 2005); «Патриарх Никон: история и современность» (Саранск, 2007); «Проблемы изучения взаимосвязей города и деревни Среднего Поволжья» (г. Йошкар-Ола, 2008); «45-е Евсевьевские чтения (к 145-летию М. Е. Евсевьева и 155-летию А. Ф. Юртова)» (Саранск, 2009); «Региональные особенности аграрных отношений в России» (Чебоксары, 2010); «Диалог литературы и культуры: интеграционные связи» (Саранск, 2010); «Крестьянство в российских трансформациях: исторический опыт и современность» (Ижевск, 2010); «Эволюция аграрных отношений в России (к 150-летию отмены крепостного права)» (Чебоксары, 2011); межрегиональных: «Крестьянство и власть Среднего Поволжья» (Саранск, 2004); республиканских: «Наука и инновации в Республике Мордовия» (Саранск, 2004); «Социально-экономические и правовые проблемы региона» (Саранск, 2006); II Саранских философских чтениях, посвященных 110-летию со дня рождения М. М. Бахтина (Саранск, 2005); VI научных Макаркинских чтениях (Саранск, 2006); «Наследие М. Ф. Жиганова и перспективы исторических исследований в Мордовии» (Саранск, 2006).
Результаты исследования отражены в 44 научных публикациях по теме исследования, в том числе в одной монографии, одиннадцати статьях, опубликованных в российских реферируемых научных журналах. Общее количество опубликованных автором диссертации работ – 172, общий объем – 41,5 п.л.
Структура диссертации определена целью и задачами исследования. Диссертация состоит из введения, четырех глав, заключения, библиографического списка.
Особенности развития Среднего Поволжья как региона
Преобразования 1860-1870-х гг. дали серьезные импульсы социокультурной модернизации в России. В последние годы ученые уделяют большое внимание проблемам модернизации. Большинство исследователей едины в том, что модернизация есть переход от традиционного общества к современному, от аграрного к индустриальному. Это комплексный процесс, который охватывает все стороны общественной жизни: экономическую, социальную, правовую, политическую, культурную. Тем не менее, существует много вариантов определения термина модернизация. Термин не только по-разному трактуется в литературе, но порой диаметрально противоположно используется в работах даже одного автора. Вначале этот термин включал, как правило, только один аспект. В основном говорилось о модернизации экономической или социальной сферы. Однако по мере накопления теоретического опыта этот термин обретал большую глубину и значимость, охватывая различные аспекты теории и практики. Использование исследователями различных подходов при концептуализации понятия модернизация позволяет выделить несколько групп определений. Прежде всего, можно говорить об экономических определениях модернизации, в основе которых лежит характеристика перехода к частной собственности и рыночным отношениям, капитализму западного типа. Подобное понимание процессов свойственно М. Веберу, суть модернизационных идей которого связана с отделением западного капитализма, основанного, по его мнению, на труде и морали, от незападного.
Наиболее известной теорией модернизации, созданной на основе экономических определений идущих процессов, стала концепция стадий экономического роста американского экономиста В. Ростоу. Он выделил пять стадий экономического роста и развития общества. В качестве первой стадии выступало традиционное общество: общество с ограниченными производственными возможностями, с преимущественно сельскохозяйственным производством, т. е. аграрное, с иерархической социальной структурой, властью в руках земельных собственников, невысоким уровнем науки и техники. Вторая стадия - период созревания предпосылок для подъема, или переходное состояние, третья - подъем (взлет), четвертая -быстрое созревание, пятая стадия — век высокого уровня массового потребления. Согласно его взглядам, в принципе все конкретные, отдельные общества должны, в конечном счете, пройти указанные стадии. В этом и заключался, по его мнению, процесс модернизации1. Не случайно Ю. И. Семенов назвал концепцию В. Ростоу ярчайшим примером линейно у стадиального понимания исторического развития . С. Хантингтон отмечал, что модернизация - «продукт потрясающей экспансии научных и инженерных знаний, которая началась в восемнадцатом веке и позволила людям управлять средой и формировать свою среду в небывалых масштабах» . В работе Р. Ворда и Р. Макридиса модернизированное общество характеризуется далеко идущими возможностями контролировать (или влиять на) природное и социальное окружение, а также ценностной системой, принципиально оптимистичной относительно желания и последствий таких возможностей4. Модернизация влечет «стремительное расширение контроля над природной средой благодаря более тесной кооперации между людьми», - отмечает Д. Растоу5.
Исторические определения, получившие в последнее время широкое распространение, ориентированы на описание процессов, посредством которых осуществляется модернизация: трансформации, революции и т. д. Подобное понимание модернизационных процессов было заложено в вышедших одновременно книгах С. Блэка «Динамика модернизации. Сравнительное исследование истории» и Ш. Эйзенштадта «Модернизация: Протест и изменение». Ш. Эизенштадт определял модернизацию как «процесс изменения в направлении тех типов социальных, экономических и политических систем, которые развивались в Западной Европе и Северной Америке с XVII по XIX век и затем распространились на другие европейские страны, а в XIX и XX веках - на южноамериканский, азиатский и африканский континенты»6.
В. В. Алексеев и Е. В. Алексеева характеризуют модернизацию как «комплекс социальных, политических, экономических, культурных и интеллектуальных трансформаций традиционного общества, происходивших в мире с XVI в. и достигших своего апогея в XX в. в облике современности (modernity)» . Р. Бендикс понимал под модернизацией «тип социальных перемен, имеющий корни в английской индустриальной и политической французской революциях. Он заключается в экономическом и политическом прогрессе отдельных обществ - первопроходцев и последующих переменах у отстающих»8. Как универсальное явление всемирной истории, охватывающее ее от античности до современности, трактует модернизацию Л. С. Васильев9. Вся всемирная история предстает в его понимании процессом модернизации. Дихотомические определения трактуют модернизацию как переход от одного состояния общества, традиционного, к другому - индустриальному или современному. Например, С. Ваго описывает модернизацию как процесс, «посредством которого аграрные общества трансформируются в индустриальные. Данный переход влечет развитие передовой индустриальной технологии и политических, культурных, социальных механизмов, адекватных задачам поддержания, руководства и использования данной технологии»10. Согласно ментальным определениям, процесс модернизации выступает как ментальная трансформация. Так, по Д. Лернеру, модернизация - это своего рода ментальный сдвиг, достижение особого состояния рассудка, которое характеризуется верой в прогресс, склонностью к экономическому росту, готовностью адаптироваться к изменениям11.
Историография исследования уездных городов
Революция 1917 г., положившая начало новому, советскому этапу региональной урбанистики, последовавшая затем гражданская война, формирование нового советского общества, базирующегося исключительно на идеологии марксизма, понимаемого порой весьма вульгарно, привели к снижению уровня научного осмысления истории. Многие краеведы, имевшие несчастье быть «выходцами из привилегированных слоев», были репрессированы и даже расстреляны. На смену им в конце 1920-х - начале 1930-х гг. приходит новый поток краеведческого движения, пусть и многочисленный, но с очень низким образовательным уровнем и не имеющий никакого опыта и профессиональных навыков в работе с историческими документами. Причем значительно меняется и тематика краеведческих работ -в основном разрабатываются различные географо-хозяйственные и статистические сюжеты, этнография «трудовых масс рабочих и крестьян». Присутствующие порой в таких изданиях исторические очерки о городах и населенных пунктах грешат незнанием предшествующего фактического материала, грубыми ошибками и «марксистским» схематизмом в объяснении исторических событий. Лишь в немногих краеведческих работах проходит чудом сохранившаяся связь с предшествующим этапом развития региональной урбанистики: они если не сообщали новых фактов, то хотя бы хорошо прорабатывали старую фактологическую базу истории городов149.
Из исследований, увидевших свет в первые годы советской власти, следует выделить работу Н. Н. Костина «Краткий очерк Краснослободского уезда и города Краснослободска Пензенской губернии», опубликованную в 1921 г150. Автор обращался к работам первых краеведов - И. Беляева, Н. Соколова и др. Структура работы Н. Н. Костина основана на выделении наиболее важных с его точки зрения этапов истории региона.
В 1960-е - 1980-е гг. было опубликовано много книг, посвященных отдельным городам Среднего Поволжья. В основном, эти книги написаны в научно-популярном ключе и отличаются тем, что содержат лишь отрывочные сведения о численности населения, торговом и промышленном облике города и т.д. В большинстве из них упор делается на историю возникновения города и его существования в феодальную эпоху, большое место отводится советской истории, в то время как период капитализма рассматривается вскользь. Работы по истории и культуре городов, вышедшие в советский период, отличаются большей идеологизированностью. В первую очередь, именно под воздействием идеологических штампов в исследованиях советских историков и краеведов основным предметом исследований выступали социальные конфликты, революции 1905 - 1907 гг., 1917 г., Великая Отечественная война, строительство социализма. В то же время чаще всего вне поля зрения ученых оставалась дальнейшая проработка дореволюционной истории, которую чаще всего заменяли компиляцией из.работ XIX в.151 Специфика имевшихся к началу 1960-х гг. исследований заключалась в отсутствии четко выраженного авторского подхода. В книгах, созданных, как правило, коллективом авторов, личностный взгляд на историю нивелировался. Редакторский коллектив «выравнивал» текст: главы, написанные высокопрофессионально, подгонялись под средний уровень, а с погрешностями - дорабатывались. В результате возникал усредненный, как говорили, «причесанный», вариант книги. В этом ряду книг были и исключения. К ним относится книга И. Д. Воронина, посвященная бывшему уездному городу Саранску . Воронин предложил свой, авторский подход к истории, с ярко выраженной концепцией региональной истории и культуры, выверенными методологическими и методическими подходами. Он был предвестником широко распространенного сегодня социокультурного подхода. История города решалась им как серия очерков, расположенных в хронологической последовательности и написанных по единому плану.
Начало настоящего, постсоветского этапа развития региональной урбанистики датируется рубежом 1980-х - 1990-х гг. Развитие урбанистики Среднего Поволжья на современном этапе характеризуется рядом новых качественных моментов. Прежде всего, в исторической науке значительно усилился интерес к городу как объекту историко-культурологического изучения. В Пензе традиционным стало проведение городских конференций «Идеалы и реальность культуры российского города». В Саранске также состоялось несколько региональных конференций по изучению наследия И. Д. Воронина, где в числе прочих стояли вопросы истории культуры города. В 2005 г. НИИ гуманитарных наук при Правительстве Республики Мордовия провел региональную научную конференцию «Центр и периферия: культура российской провинции», на которой проблема российского провинциального города рассматривалась сквозь призму многообразия подходов к провинциальной культуре153.
Необходимо подчеркнуть, что значительное количество работ в данный период было посвящено Саранску, единственному из 22 уездных городов Среднего Поволжья, ставшему столицей республики. Существенный вклад в разработку проблем региональной урбанистики внес В. А. Юрченков. Он собрал и опубликовал мемуары о городе и городской жизни XVIII - XX вв., работы Г. П. Петерсона154. В. А. Юрченков также обратиться к анализу сословной культуры на примере Саранска155, при этом особо остановившись на дворянстве156 и купечестве157
Социально-экономическая деятельность органов городского общественного управления и формирование бюджетов
Государственные крестьяне, живущие в Саранске, занимали под своими домами, огородами и прочим около 600 десятин городской земли, при этом без всякого за то вознаграждения городу. Последнее вызывало особое недовольство городских руководителей.
Занятие сельскими промыслами было одним их важнейших в уездных городах. «Из числа жителей г. Саранска промышляют сельскими промыслами мещан 268 человек, цехов 37, которые берут себе земли для обработки с торгов в Саранской городской Думе в количестве 642 дес. 145 саж. и частою нанимают у государственных крестьян в городе живущих, а эти последние все почти занимаются обработкой пахотных земель, состоящих в ведении Министерства Государственных имуществ»11. Многие жители города вынуждены были уезжать в другие губернии для поиска работы, среди них были и представители крестьянского сословия. «Из мещан и цеховых третья часть и многие из государственных крестьян отлучаются в другие губернии и города. Выданных в 1861 г. письменных видов было купеческих паспортов 54, мещанам паспортов 380 и билетов 52 и государственным крестьянам паспортов и билетов выдано 642» .
Ремесленных заведений в этот период в городе было немного: серебряных и золотых дел 3, часовых 2, сапожных 118, башмачников 47, портных 23, столярных 5, медных 4, кузнечных 36 и 2 шорных. Этими ремеслами наряду с горожанами занимались и крестьяне. «Из местных жителей занимаются ремеслами: мещан 123, цеховых 46 и государственных крестьян 53 человека; иногородних: мещан 5, временно-обязанных крестьян, дворовых людей и государственных крестьян 24 человека» .
Присутствие большого числа крестьян (часто занятых сельскохозяйственным трудом) в составе горожан - не просто важная, но и объективно обусловленная особенность русского города. Русское правительство пыталось с этим бороться еще в XVII в, но его успехи были временными и непрочными. Чтобы остановить проникновение крестьян в города, было принято решение провести границу между городом и округой, для этого каждый город наделялся двухверстным выгоном, а все близлежащие селения вместе с жившим там населением приписывались к посаду, торги и промыслы сосредотачивали в черте города, а торгово-промысловые занятия - в руках посадских. Однако цели достигнуть не удалось. Крестьяне усиливали натиск, добивались значительных успехов в сфере торгово-промысловой деятельности в черте городов. В конечном итоге традиционные тенденции в процессе урбанизации возобладали, и весь XVIII в. прошел под знаком усиления крестьянской прослойки в среде городского населения. Причина этого состояла в том, что социально-экономические условия, в которых существовал русский город (относительно низкая степень разделения общественного труда, преимущественно натуральный характер сельской экономики, неспособность посадских из-за бедности и малочисленности монополизировать торгово-промышленные занятия, редкая сеть городов, огромные расстояния между поселениями из-за низкой плотности населения, затрудненность торговых связей и др.), объективно способствовали тому, что города развивались как центры многофункционального назначения со сложной и разнообразной социальной структурой населения. Установление монополии посадских на торгово-промышленную деятельность, запрещение крестьянам участвовать в торговле, создание барьеров между городом и округой не только серьезно затруднили бы процесс урбанизации, но и в некоторых случаях вообще парализовали бы развитие городов. Жители городов, строившихся в ходе внутренней колонизации, в течение долгого времени вынуждены были заниматься и ремеслом, и торговлей, и сельским хозяйством, ибо помощь извне была ненадежна. Впоследствии одни горожане приобретали статус крестьянина, другие - посадского, третьи - военного и т. д.
Со второй четверти XIX в. правительство, обеспокоенное медленным ростом доли городских сословий в населении городов, даже не пыталось затруднить доступ крестьянства в городскую среду - столь очевидна была безрезультатность борьбы с присутствием крестьян и проникновением их в города. Правительство обратилось к другим средствам стимулирования урбанизации - к привлечению лиц из сельских и других сословий в городские, предоставлению последним некоторых льгот, и этим путем достигло заметных успехов.
Степень изменения социального состава горожан в отдельных регионах находилась также в зависимости и от интенсивности и характера миграционных потоков крестьянства - главного их элемента в рассматриваемое время. В районах старого заселения миграция часто носила временный характер: крестьяне приходили в город во время паузы в сельскохозяйственных работах. Кроме того, доступ крестьян-мигрантов в ряды гражданства там сильно затруднялся всякими формальными ограничениями. Отсюда во многих районах этой зоны либо вообще не наблюдалось роста доли граждан, либо этот он был очень скромным. В районах же новой колонизации крестьяне приходили в города чаще всего на постоянное жительство и сравнительно легко записывались в гражданство, так как конкуренция со стороны старожилов отсутствовала, а правительство, заинтересованное в быстром заселении края, поощряло приписку в посад всех желающих, в том числе и беглых крепостных14.
Среди городского населения уездных городов мещане были на втором месте после крестьян. В дореволюционной России они являлись частью податного сословия, включавшего разные категории городских жителей (ремесленников, мелких торговцев, мелких домовладельцев). В отличие от гильдейских купцов, мещане платили подушную подать и подлежали рекрутской повинности, были ограничены в свободе передвижения, до 1863 г. подвергались телесным наказаниям. Звание «мещанин» было наследственным. Разбогатевшие мещане могли свободно переходить в гильдейское купечество, в свою очередь разорившиеся купцы попадали в мещане.
Образ уездного города, созданный в мемуарах и путевых очерках
Реформы 1860 - 1870-х гг. способствовали быстрому развитию всех сфер жизни российского общества, в том числе и предпринимательства. Данные таблицы 2.3.2 на примере городов Пензенской губернии свидетельствуют об увеличении в 4 раза числа предприятий. Но пореформенная эпоха, хотя и внесла существенные коррективы в развитие городов, все же не смогла коренным образом изменить их промышленный облик.
На протяжении второй половины XIX в. - начала XX в. в уездных городах по-прежнему ведущее место занимала промышленность, связанная с обработкой продуктов сельского хозяйства, несмотря на их сокращение. Так, в уездных городах Самарской губернии в 1880 г. количество салотопенных предприятий уменьшилось на 21 предприятие. Такое сокращение было характерно для всей губернии: «1880 г. отразился неблагоприятно на фабрично-заводской промышленности. В этом году сумма производства Самарских фабрик и заводов простиралась до 4 963 749 р., на 1 284 165 р. менее предыдущего года. Причиной тому было уменьшение деятельности главных Самарских салотопенных заводов, вследствии повального вымирания скота в киргизских степях, откуда обыкновенно привозят на здешние салотопни баранов. В 1879 г. производство салотопенных заводов составляло сумму 2 312 274 р. и действовало 63 завода при 741 работниках, в отчетном году выработано сала на 49 заводах при 600 работниках на сумму 1 535 444 р. т.е. на 783 830 меньше. Затем значительно уменьшилось производство на суконных фабриках и на некоторых других заводах» . В уездных городах на 17 салотопенных заводах было произведено продукции всего на 21 000 руб.
В 1880 г. в уездных городах Самарской губернии были предприятия, связанные с обработкой металла: чугунно-литейные заводы в Новоузенске с выпуском продукции на сумму 175 000 руб. и Ставрополе (1700 руб.), медеплавильный в Бузулуке (30 000 руб.), общая суммы выработки которых составила 49,1 % от всей выработанной суммы в уездных городах. Если в 1860-е годы самое большое количество предприятий в уездных городах было салотопенных, то в 1880 г. преобладали кирпичные (30) и кожевенные (25). Сумма выработки продукции кирпичными предприятиями составила 131 337 руб., или 31, 2 % от общей суммы, выработанной в уездных городах Самарской губернии, кожевенными - 15 835 (3,7 %). Лидировавший в 1860 г. Бузулук (156 290 руб.) уступил первенство Новоузенску (198 441 руб.). Всего в 1880 г. на 1 предприятиях, расположенных в уездных городах Самарской губернии, было выпущено продукции на 420 541 р. (8,5 % ), или в 2,3 раза больше, чем в 1860 г.113.
В 1880 г. в Симбирской губернии самым крупным городом по-прежнему оставалась Сызрань, предприятия которой произвели продукции на сумму 410 995 руб., или 80,7 % от общей суммы, произведенной во всех уездных городах. В Сызрани в этот период действовал единственный среди уездных городов Среднего Поволжья асфальтный завод с выпуском продукции на сумму 125 414 руб.
Также как и в Самарской губернии, в Симбирской в количественном отношении преобладали кирпичные заводы (из 130 предприятий в уездных городах Симбирской губернии 50 были кирпичными). Однако сумма их выработки составляла всего лишь 6,5 %. На пяти же водочных заводах, расположенных в Сызрани (3), Ардатове (1), Алатыре (1) было выработано продукции на сумму 136 423 руб. (26,8 %). Достаточным оставалось и кожевенное производство: все предприятия уездных городов изготовили товара на сумму 134 007 руб. (26,3 %)114.
В уездных городах Пензенской губернии в 1880 г. находилось 119 фабрик и заводов, что составляло 7,0 % от общего количества предприятий, расположенных в губернии. Также как и в уездных городах Симбирской и Самарской губерний, в Пензенской появляется большое количество предприятий, изготавливающих кирпич. Это было связано с расширением масштабов каменного строительства в городах и с тем, что материал для производства кирпича был распространен повсеместно. Глина для производства кирпича использовалась разная, главное - чтобы она соответствовала определенным качествам. Хорошая кирпичная глина, при испытании на способность формироваться, должна скатываться в длинные шнурки и не разрываться от собственной тяжести. Вылепленные из такой глины кирпичи при равномерном высушивании не должны трескаться. Производство кирпича было очень трудоемким. Выкапывали глину чаще всего вручную, мяли босыми ногами, формовка также производилась вручную.
