Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1 Историография и источники изучения промышленного развития северо-восточных территорий России 16
1.1 Историография проблемы индустриализации Северо-Востока России 16
1.2 Источники изучения истории горнопромышленного освоения Северо-Востока России
ГЛАВА 2 Освоение минеральных ресурсов региона дальстроем 43
2.1 Эволюция организационной структуры горнопромышленного комплекса Дальстроя 43
2.2 Золотодобывающий сектор в конце 1920-х – второй половине 1950-х гг 55
2.3 Добыча олова, вольфрама, кобальта и урана в 1930–1950-х гг. 83
2.4 Развитие социальной сферы приисковых районов в 1930–1950-е гг. 104
ГЛАВА 3 Горнодобывающее производство на колыме и чукотке в 1957–1965 гг . 144
3.1 Организационная структура горнопромышленного комплекса Северо-Востока во второй половине 1950-х – середине 1960-х гг. 144
3.2 Динамика развития золотодобывающего сектора в 1957–1965 гг. 154
3.3 Оловянно-вольфрамовая промышленность региона во второй половине 1950-х – середине 1960-х гг. 172
3.4 Развитие социальной сферы приисковых районов Северо-Востока в 1957–1965 гг 188
ГЛАВА 4. Горнопромышленное освоение северо-востока в период деятельности объединения северовостокзолото 200
4.1 Организационные преобразования в горнопромышленном комплексе региона в 1965– 1991 гг. 200
4.2 Золотодобыча на Колыме и Чукотке во второй половине 1960-х – начале 1990-х гг . 220
4.3 Добыча объединением Северовостокзолото олова, вольфрама, ртути и серебра 255
4.4 Социальная сфера объединения Северовостокзолото 306
Заключение 353
Список использованных источников и литературы
- Источники изучения истории горнопромышленного освоения Северо-Востока России
- Золотодобывающий сектор в конце 1920-х – второй половине 1950-х гг
- Динамика развития золотодобывающего сектора в 1957–1965 гг.
- Золотодобыча на Колыме и Чукотке во второй половине 1960-х – начале 1990-х гг
Источники изучения истории горнопромышленного освоения Северо-Востока России
При анализе исторических работ по заявленной тематике в первую очередь обращалось внимание на сформулированные исследователями исторические концепции промышленного развития региона, хронологический охват, степень полноты использования показателей динамики добычи металлов и динамики технико-экономических показателей (вскрыша торфов, промывка песков, добыча руды, себестоимость), рассмотрение преобразований организационной структуры, проблем, связанных с кадровым потенциалом и развитием социальной сферы. В историографии горнопромышленного комплекса Северо-Востока целесообразно выделить два этапа: советский этап ограничен 1920–1980-ми гг., современный этап охватывает 1990–2010-е гг. Указанные этапы кардинально отличаются степенью использования комплекса исторических источников, выбором тематики исследований, методологическими подходами.
Масштаб изучения истории развития горнопромышленного комплекса Северо-Востока в советский период серьезно сдерживался секретным режимом хранения архивных документов, запретом на публикацию многих сведений, связанных с добычей золота и других металлов. Под влиянием этих ограничений исследователи вынужденно сосредоточили свои усилия в основном на предвоенном периоде развития золотодобычи на Колыме, истории оловодобывающей промышленности Чукотки, истории геологических открытий в регионе. Исторические труды базировались на формационном подходе и так называемом принципе партийности.
С конца 1920-х гг. к осмыслению процесса геологического изучения Северо-Востока и его хозяйственного освоения обращались современники и непосредственные участники соответствующих событий. Геологи (Э. Э. Анерт, Ю. А. Билибин, С. В. Обручев. П. Н. Кропоткин)1, а также высокопоставленные управленцы Дальстроя (Э. П. Берзин, Л. М. Эпштейн)2, которые фиксировали уже достигнутые успехи в освоении минеральных ресурсов региона, а главное – единодушно указывали на колоссальные перспективы его
Общая концепция исторического пути развития Дальстроя была приведена в завершающей сборник «Дальстрой: К 25-летию» (1956 г.) статье В. А. Васильева. По его мнению, двадцатипятилетний опыт работы Дальстроя как «сложной, многоотраслевой комплексной народнохозяйственной системы», с концентрацией в его руках всех отраслей деятельности подтвердил правильность подхода компартии и правительства к практическому разрешению проблемы освоения отдаленного региона в кратчайшие сроки1. Однако сложившиеся организационные формы Дальстроя, исторически необходимые на первых этапах (о широкомасштабном использовании труда заключенных в статье умалчивалось), после 1953 г. утратили свое значение, и в дальнейшем развитии региона активное участие приняли партийные и советские организации Магаданской области, различные союзные и республиканские министерства. В. А. Васильев указал на ведущее положение металлодобывающей промышленности, вокруг которой создавались отрасли, обеспечивавшие ее нормальное функционирование. Неоднократно позиционируя комплексное развитие региона, автор констатировал создание на Северо-Востоке только крупной сырьевой базы цветной металлургии.
К ретроспективному анализу четвертьвекового пути развития горной отрасли Дальстроя обратились ведущие специалисты этой организации, современники изучаемых событий П. И. Комаров и Н. И. Заспа (1956 г.)2. В своей статье авторы раскрыли основные вехи последовательной механизации горных работ. Не упоминая об использовании труда заключенных, они указывали, что «ручной труд задерживал рост производительности труда». Представляется важным их наблюдение о начале комплексной механизации горной промышленности Дальстроя в 1945–1946 гг. и завершении этого процесса механизацией подземных работ в середине 1950-х гг. Главный вывод авторов заключался в том, что деятельность Дальстроя превратила «далекую северо-восточную окраину» в один из крупнейших горнопромышленных районов страны, что новая Колыма – это густая сеть высоко оснащенных техникой промышленных предприятий, тысячи километров шоссейных дорог, десятки благоустроенных поселков со школами, клубами и домами культуры. Острых проблем и издержек, связанных с индустриальным развитием региона, П. И. Комаров и Н. И. Заспа не выделяли
В формирование концепции региональной истории вмешалось бюро Магаданского обкома КПСС. Оно приняло специальное постановление, в котором отмечалось, что в сборнике, посвященном двадцатипятилетию Дальстроя, преувеличивалась роль хозяйственного руководства в развитии производительных сил на Северо-Востоке и принижалась, замалчивалась фактическая работа местных партийных и советских организаций по руководству хозяйством, улучшению производства, бытовому и культурному обслуживанию трудящихся1. Дальнейшие исторические исследования должны были соответствовать указанным партийным установкам.
На основе скорректированной концепции в начале 1960-х гг. было опубликовано первое собственно историческое исследование, затрагивавшее горнопромышленный комплекс, – «Очерки истории Северо-Востока РСФСР (1917–1953 гг.)» Н. А. Жихарева2. Автор, имея соответствующий доступ (несколько лет он работал секретарем Магаданского обкома), использовал материалы партийного архива Магаданской области и рассмотрел общие вопросы развития региона на основе доктрины исключительной роли партийных органов в успехах промышленного и социально-культурного развития региона. Большое внимание автор уделил эволюции горнодобывающей промышленности Дальстроя, внедрению технических новшеств. Однако в дальнейшем история хозяйственного освоения северовосточных территорий на базе данной концептуальной модели так и не была систематизирована в крупных исторических трудах3.
В конце 1960-х гг. к изучению горнопромышленного освоения Северо-Востока подключился Б. И. Мухачев. В своих статях ученый также исходил из признания ведущей роли партии в исследуемых процессах. Рассматривая предпосылки масштабных преобразований в регионе, Б. И. Мухачев большое внимание уделил работе геологов, вполне обоснованно он указал на важную роль золота Колымы для индустриализации страны4. Ученый сделал важный вывод о золотодобывающей промышленности как ведущем звене народнохозяйственного комплекса региона, для обеспечения именно ее нужд развивались листам это говорило о том, что в таких условиях горнорабочие в основной своей массе получали профзаболевания.
Золотодобывающий сектор в конце 1920-х – второй половине 1950-х гг
В 1936 г. среднемесячная зарплата в горнопромышленных управлениях Дальстроя инженерно-технических работников и служащих составляла 685 руб., младшего обслуживающего персонала – 270 руб. У рабочих, например, заработок забойщика 7-го разряда по тарифной ставке составлял 427 руб., при перевыполнении плана он увеличивался2. Для сравнения в том же 1936 г. среднемесячный заработок в тресте Якутзолото составил 484 руб., Балейзолото – 408 руб., Дарасунзолото – 405, Лензолото – 397 руб., Запсибзолото – 252 руб.3 Очевидно, что чем севернее находилось место работы, тем средняя зарплата была выше, однако заработки в соседних субъектах золотодобычи – Дальстрое и Якутзолото – являлись достаточно сопоставимыми. Для сравнения у шахтеров передовых бригад Донбасса заработки были намного выше, чем на Северо-Востоке. Так, в одной из стахановских бригад на добыче угля заработок рабочих в 1935 г. составил от 540 до 760 руб., бригадира – 1860 руб., главного инженера шахты – 1100 руб.4 Очевидно, что такие примеры не являлись массовыми, однако возможность хороших заработков имелась и в промыш-ленно развитых южных регионах.
Одновременно с этим уже в 1930-е гг. у Колымы (Дальстроя) сформировался имидж территории лагерей и смерти. Для вольнонаемных работников данное обстоятельство являлось достаточно сильным психологическим препятствием, так как многие не хотели, чтобы их дети росли и видели лагеря, заключенных. Многие работники указывали на тяжелые впечатления в первоначальный период их нахождения на Колыме, что им понадобилось время для психологической адаптации к специфической атмосфере Дальстроя.
В середине 1930-х гг., когда работа была налажена, и Дальстрой вышел на первое место среди золотодобывающих подразделений страны, во всех его отраслях трудилось 5,7 тыс. вольнонаемных работников, в том числе на золотодобыче – 2 тыс. чел. (35%). В 1940 г. при еще более впечатляющих производственных успехах число вольнонаемных достигло 39,7 тыс. чел. (то есть возросло в 7 раз), однако на золотодобыче было занято только 2,9 тыс., (увеличение на 45%). От общего числа вольнонаемного персонала Даль-строя его удельный вес в главной отрасли снизился до 7,3%. При этом потребность в вольнонаемных работниках оставалась весьма значительной. Эти факты свидетельствуют о высоком уровне текучести и слабой закрепляемости вольнонаемных на золотодобыче и в горнопромышленном комплексе в целом.
Проблема текучести вольнонаемных кадров с первых лет и на протяжении всего периода деятельности оставалась острейшей проблемой для Дальстроя. Например, в 1933 г. на Северо-Восток прибыло 1360, а убыло 2914 вольнонаемных, то есть больше, чем в два раза. Официальными причинам отъезда вольнонаемных являлись окончание сроков трудовых договоров и личные (семейные) обстоятельства1. В 1936 г. в Дальстрой прибыл 2451 вольнонаемный работник, убыло 1643, помимо этого, остались работать 2397 освободившихся заключенных2. Проблема большой текучести кадров являлась актуальной и для других золотодобывающих регионов страны. В апреле 1933 г. Г. К. Орджоникидзе, представляя И. В. Сталину проект постановления о работе золотопромышленности, для борьбы с текучестью и закрепления рабочих предлагал принять все необходимые меры по развертыванию жилищного строительства, огородного хозяйства, обзаведения мелкой живностью, что способствовало бы оседанию их с семьями в отдаленных и необжитых районах. Одновременно предлагалось вести массовую политико-воспитательную работу, улучшить снабжение, пересмотреть тарифную сетку таким образом, чтобы рабочие на подземных работах и механизмах получали более высокую оплату по сравнению с наземным и вспомогательным персоналом, образовать специальный фонд для премирования за лучшее качество работы по извлечению металла, за сохранность механизмов и их бесперебойную работу, установить специальную надбавку за перевыполнение заданий по добыче металла3.
В структуре вольнонаемных сотрудников Дальстроя удельный вес бывших заключенных был весьма значительным. К началу 1937 г. в Дальстрое насчитывалось 9,4 тыс. вольнонаемных, из них 5,1 тыс. (54,3%) прибыло по направлению, призывам и вербовке, 4,1 тыс. (43,6%) являлись бывшими лагерниками, самую малочисленную группу составил 181 представитель коренного населения4. В военный период наблюдалось дальнейшее увеличение удельного веса категории бывших заключенных. Так, на 1942 г. из 67,9 тыс. вольнонаемных работников, исключая военизированную охрану лагерей, почти 72% (48,8 тыс.) являлись лицами, освободившимися из заключения5. Среди вольнонаемного персонала в этот год работало 62660 мужчин и 5180 женщин, то есть в 12 раз меньше6.
Жилищные условия в Дальстрое для вольнонаемных работников были весьма тяжелыми. В приисковых районах они проживали в палатках, землянках, бараках и немногочисленных стандартных домах. Дома возводились преимущественно временного типа, в суровых климатических условиях они быстро ветшали, жильцы обращались в газеты, писали жалобы в различные инстанции, но положение улучшалось медленно1. Нехватка жилья приводила к большой скученности. В 1940 г. средняя обеспеченность жилплощадью одного вольнонаемного составила 4,57 м2 без учета детей и иждивенцев, в предшествующие годы этот показатель был еще ниже2. Бытовое обслуживание находилось на минимальном уровне и не соответствовало потребностям населения. Питание вольнонаемных работников в 1930-е гг. было однообразным, хроническим дефицитом оставались свежие продукты, при этом консервы имелись в достаточном количестве. Завоз промтоваров долгое время, даже по данным руководства Дальстроя, был ниже необходимого. По различным видам одежды в середине 1930-х гг. обеспечение населения находилось на уровне 44–85%% от установленных норм3. К концу 1930-х гг. принципиального улучшения не произошло.
Жилищно-бытовая неустроенность была характерна и для предприятий Главзолото. Так, в соседнем с Дальстроем тресте Якутзолото с цингой на приисках окончательно справились только к 1935 г. (как и в Дальстрое), закрепили постоянный кадровый состав забойщиков, которые имели свои домики и огороды. Однако жилье оставалось одним из слабых мест, так как даже лучших стахановцев трест не мог обеспечить хорошими квартирами. В 1935 г. в среднем на человека в Якутзолото приходилось 3,7 м2 жилья4. В мае 1936 г. Г. К. Орджоникидзе, обращаясь в ЦК ВКП(б), вновь указывал на необходимость улучшить жилищные и культурно-бытовые условия на приисках, так как обеспеченность рабочих и инженерно-технических работников Главзолото жилплощадью составляла около 3,5 м2 на одного проживавшего. В рабочих поселках почти повсеместно отсутствовал водопровод, не хватало бань, школ, детских учреждений, клубов, больниц5.
За 1941–1944 гг. число вольнонаемных работников Дальстроя увеличилось с 62,4 тыс. до 94,3 тыс., а с 1943 г. они превысили число заключенных (таблица 2.2). В золотодобывающей промышленности за этот период число вольнонаемных возросло с 9,9 до 33,3 тыс. чел. (в 3,4 раза), однако на протяжении всего военного периода их было меньше, чем заключенных. Пополнение категории вольнонаемного персонала в годы войны происходило за счет заключенных, вышедших из лагерей по истечении срока наказания, но не
Динамика развития золотодобывающего сектора в 1957–1965 гг.
Горнопромышленные управления подчинялись непосредственного объединению Северовостокзолото, являлись хозрасчетными, имели статус юридического лица, осуществляли руководство и контроль за производственной и финансово-хозяйственной деятельностью подведомственных предприятий, обеспечивая неуклонное развитие и совершенствование горнодобывающей промышленности в районе своей деятельности1. В целом организационная структура объединения в первые годы работы практически полностью копировала оргструктуру совнархозовского периода: центральный аппарат – горнопромышленные управления – прииски.
В объединении Северовостокзолото сохранилась интеграция горнодобывающего комплекса и ряда вспомогательных отраслей, обеспечивавших его нормальное функционирование. Кроме горных предприятий, в состав Северовостокзолото вошли Управление машиностроения с семью заводами, два предприятия лесной и деревообрабатывающей промышленности, Управление автотранспорта с автобазами, Управление шоссейных дорог, Управление материально-технического снабжения, Управление рабочего снабжения, штаб военизированной охраны первой категории, штаб военизированных горноспасательных частей, центральное конструкторское бюро, отдел технической информации с редакцией журнала «Колыма», центральная комплексная тематическая партия, контора по приему и распределению рабочих кадров, две машиносчетные станции, Всесоюзный научно-исследовательский институт золота и редких металлов в г. Магадане (ВНИИ–1), государственный проектный институт по комплексному проектированию объектов промышленности и гражданского строительства «Дальстройпроект», Магаданский политехникум.
Первоначально входили, но в течение 1966 г. из структуры Северовостокзолото были изъяты Энергетическое управление с подразделениями (вошло в состав Министерства энергетики и электрификации СССР), угледобывающие предприятия (подчинены Министерству угольной промышленности СССР), Управление строительства (передано Министерству строительства РСФСР) и сельскохозяйственные предприятия (переподчинены Управлению сельского хозяйства Магаданского облисполкома)2. Сложившаяся оргструктура и опыт дальнейшего развития позволяют охарактеризовать модель функциони-1 ГАМО. Ф. Р-264.. В 1966 г. в системе Северовостокзолото были образованы Управление пуско-наладочных работ и Геологическое управление, в 1967 г. – трест Монтажремстрой со строительно-монтажными управлениями (в 1968 г. реорганизован в Управление строительства Магадан-цветметстрой). Несомненно, что создание новых подразделений обусловливалось, прежде всего, потребностями дальнейшего развития горнодобывающего комплекса. С 1 января 1969 г. в составе Геологического управления была учреждена Магаданская геофизическая партия, на которую возлагалось проведение опытно-методических, опытно-производственных работ, а также методическое руководство геофизической службой на горных предприятиях. Фактически это означало создание регулярной геофизической службы в горнопромышленном комплексе Северо-Востока. рования объединения Северовостокзолото в сравнении с моделями, реализованными Дальстроем и Магаданским совнархозом, как специализированную.
Большую поддержку руководству объединения в принятии наиболее важных управленческих решений оказывали коллегиальные, экспертные органы. В 1967 г. в Севе-ровостокзолото был образован технико-экономический совет объединения1. Основными задачами данного совещательного органа являлись: всемерное содействие осуществлению научно обоснованной единой технической политики на предприятиях объединения, рассмотрение рекомендаций и предложений по основным направлениям развития науки и техники, широкое использование в производстве новейших достижений отечественного и зарубежного опыта. В дальнейшем технико-экономический совет работал на регулярной основе, на его заседаниях обсуждались наиболее важные вопросы развития объединения. Следует отметить, что в совнархозовский период существовал аналогичный по своим функциям технико-экономический совет.
В соответствии с широко распространенной практикой советского периода в объединении Северовостокзолото действовала система номенклатур должностей руководящих работников. По состоянию на август 1966 г. в номенклатуру Министерства цветной металлургии по объединению Северовостокзолото входило 18 должностей, в номенклатуру Главзолото – 49. В частности, министерство назначало и смещало начальника объединения, главного инженера, главного бухгалтера, директоров институтов ВНИИ–1 и «Дальст-ройпроект», директоров горнопромышленных управлений, директора Магаданского политехникума.
В номенклатуру Главзолото входили начальники всех функциональных и отраслевых управлений (отделов) центрального аппарата Северовостокзолото, главные инженеры горнопромышленных управлений, директор Омсукчанского рудоуправления, директора и главные инженеры 20 приисков и трех рудников. В свою очередь, к основной номенклатуре объединения Северовостокзолото относилось 220, а к учетно-контрольной – 505 должностей2. Прежде всего, это были директора небольших приисков и их главные инженеры, на всех приисках и рудниках – заместители директоров, главные бухгалтеры, главные геологи и маркшейдеры, начальники отделов, заместители главных инженеров по технике безопасности. Устанавливалось, что решения о назначении, перемещении и осво 1 ГАМО. Ф. Р-264. Оп. 1. Д. 185. Л. 216–224. В составе технико-экономического совета объединения Севе ровостокзолото функционировало восемь секций: горно-обогатительная; экономики и труда; геологическая; капитального строительства и деревообрабатывающей промышленности; автодорожная; транспортная; ма бождении от работы этих номенклатурных работников должны были приниматься начальником объединения. Подобная практика сохранилась до 1987–1988 гг., когда в связи с процессами «Перестройки» в назначении руководителей своих предприятий стали принимать участие советы трудовых коллективов.
Одновременно в 1950–1980-х гг. в регионе функционировала система номенклатур партийных органов, к которой относились и хозяйственные руководители. Назначение и смещение работников с ответственных хозяйственных должностей требовали согласования с областным или районным комитетами КПСС. Например, на заседании бюро Магаданского обкома КПСС 27 декабря 1966 г. в своих должностях были утверждены директора приисков «Пятилетка», «Отрожный», «Ленинградский»1. Номенклатурная система обеспечивала усиление вертикали власти, стабильность всех звеньев управленческого аппарата. Однако существенным изъяном для хозяйственного руководства становилась невозможность оперативных кадровых решений и применения дисциплинарных взысканий. Так, начальник объединения не мог уволить (переместить) своим решением директоров или главных инженеров горнопромышленных управлений без передачи соответствующих материалов в Главзолото или министерство, в обком КПСС. Данная бюрократическая процедура требовала значительных временных затрат, являлась психологически напряженной. Ситуация повторялась и на нижестоящем уровне – руководители горнопромышленных управлений не могли наложить дисциплинарные взыскания на формально подчиненных им директоров приисков без передачи материалов в объединение и райкомы КПСС.
Золотодобыча на Колыме и Чукотке во второй половине 1960-х – начале 1990-х гг
В 1983 г. объединением Северовостокзолото, президиумом обкома профсоюза работников металлургической промышленности и коллегией отдела здравоохранения Магаданской области была принята комплексная целевая программа «Здоровье» на предприятиях объединения Северовостокзолото на 1983–1985 гг. и с перспективой до 1990 г.2 Проверка ее выполнения показала, что в течение одиннадцатой пятилетки за счет средств объединения были построены больница в пос. Комсомольский на 25 коек, пристройка к больнице в пос. Полярный на 20 коек, встроенная женская консультация и стоматологическая поликлиника в пос. Спорное, отремонтировано значительное количество здравпунктов и больниц3. За 1981–1985 гг. было приобретено медицинского оборудования на 5,1 млн руб., продолжали совершенствоваться формы медицинской помощи трудящимся, улучшалась диспансеризация, на 12 предприятиях действовали инженерно-врачебные бригады.
Однако выполнение мероприятий по профилактике профзаболеваний и отравлений признавалось неудовлетворительным (соблюдение гигиенических требований, улучшение работы ведомственных санитарных лабораторий, бытовое обеспечение трудящихся). На горнорудных предприятиях по-прежнему была высокая запыленность рабочих мест и использовалась виброопасная техника. Вследствие отсутствия измерительной аппаратуры не проводился регулярный контроль за уровнями шума и вибрации. Запыленность на горнообогатительных комбинатах, особенно при перфораторном бурении, оставалась высокой, что обусловливало большой уровень профессиональной заболеваемости. Промышленные лаборатории на большинстве предприятий не выполняли свои функции из-за отсутствия приборов, штатов и площадей. Объединением также не были выполнены запланированные на одиннадцатую пятилетку строительство и расширение лечебно-профилактических учреждений, строительство санаториев-профилакториев на четырех предприятиях. Душевых помещений было введено только 62% от запланированного количества, гардеробных – 55%, помещений химической очистки одежды – 20,6%, помещений для сушки, обеззараживания и обеспылевания – 85,7%. предупреждение заболеваний, на общее улучшение условий труда. По новой системе вложения расходовались на номенклатурные мероприятия, на средства индивидуальной защиты, на лечебно-профилактическое питание. Так, например, в 1985 г. Северовостокзолото освоило 20,2 млн руб., в том числе на номенклатурные мероприятия 14,97 млн руб., на средства индивидуальной защиты – 4,2 млн руб., на лечебно-профилактическое питание – 1,06 млн руб. (РГАЭ. Ф. 386. Оп. 5. Д. 5986. Л. 118).
В период «Перестройки» положение с охраной труда в Северовостокзолото оставалось напряженным, а к концу 1980-х произошло серьезное ухудшение, вследствие отъезда опытных рабочих и замены их новыми, менее подготовленными к опасностям горного производства работниками. За 1986–1990 гг. общее количество несчастных случаев по объединению составило 2645, в том числе с тяжелым исходом произошло около 136, с летальным – 80 случаев (таблица 4.19). По сравнению с первой половиной 1980-х гг. общий травматизм возрос на 280 случаев (12%), тяжелый снизился примерно на 32 случая (19%), а смертельный остался на одном уровне1. При этом в 1990 г. по отношению к 1986 г. про-мышленно-производственный персонал только на золотодобыче сократился почти на 8 тыс. чел., поэтому уровень травматизма следует признать высоким. Во второй половине 1980-х гг. более жестким стал контроль за соблюдением требований охраны труда в артелях старателей, где эта проблема также была весьма актуальной2. В ходе проведения антиалкогольной кампании в объединении значительно снизился травматизм по причине нахождения пострадавших в состоянии алкогольного опьянения, однако с 1989 г. он вновь стал расти в связи с ослаблением внимания к соответствующей работе3
Определенный прогресс наблюдался в борьбе с профессиональными заболеваниями. Во второй половине 1980-х гг. в Северовостокзолото было выявлено 483 случая профзаболеваний – на 97 меньше, чем в первой половине 1980-х гг. (таблица 4.20). Однако проблема оставалась острой. По состоянию на 1 января 1991 г. в Северовостокзолото на учете состояло 973 профбольных. В структуре профпатологий виброзаболевания составляли 67,6%, пневмокониозы – порядка 23%4. Основной причиной вибрационной болезни являлось ручное перфораторное бурение и, соответственно, низкие темпы внедрения самоходной буровой техники, исключавшей непосредственный контакт человека с инструментом. Запыленность рудничной атмосферы на горных предприятиях объединения по-прежнему оставалась одной из самых высоких в отрасли. В качестве профилактической меры на землеройной и буровой технике внедрялись противовибрационные кресла-сиденья. На охрану труда в 1986–1990 гг. объединение Северовостокзолото израсходовало 101 млн руб., что было на 21,1 млн руб. (26,4%) больше, чем в первую половину 1980-х гг. (таблица 4.21)
Предприятия горнопромышленного комплекса Северо-Востока оказывали негативное воздействие на хрупкую экологию региона. Наиболее значительный ущерб наносился водоемам и почвенному слою, соответственно, сложились два основных направления работы: водоохранные мероприятия и рекультивация земель, нарушенных горными работами. Ни в Дальстрое, ни в совнархозовский период не ставилось соответствующих задач и никаких работ по улучшению экологии не проводилось. В объединении Северовостокзо-лото целенаправленная работа по охране природы началась с конца 1960-х гг. и была инициирована центральными органами управления. Первоначально экологические мероприятия были связаны исключительно с водоохранными мерами; активизация соответствующей деятельности усилилась с принятием в 1972 г. «Водного кодекса РСФСР»1.
Действительно, на Северо-Востоке сложилось весьма опасное положение с загрязнением водоемов отходами промышленной деятельности горных предприятий. Сотни промывочных устройств ежегодно напрямую сбрасывали в водоемы миллионы кубометров стоков с россыпных полигонов. В целях контроля уровня загрязнения водоемов в мае 1969 г. руководителей заводов и рудников Северовостокзолото обязали организовать в подведомственных им химических лабораториях проведение анализов на наличие в сточных водах взвешенных веществ и нефтепродуктов. Отбор проб предписывалось проводить два раза в месяц в течение промывочного сезона, места отбора – согласовывать с районными санэпидемстанциями и органами «Охотскрыбвода»2.
Серьезную угрозу водоемам представляли и обогатительные фабрики. На Западной Чукотке обогатительная фабрика рудника «Валькумей» с начала 1940-х гг. сбрасывала «хвосты» по склону сопки в бухту Чаунской губы Восточно-Сибирского моря. К началу 1970-х гг. таких отвалов накопилось почти 3,7 млн т3. С обогатительной фабрики Омсук-чанского ГОКа все «хвосты» самотеком шли в естественное озеро «Сольвейг», после отстоя вода из озера поступала в речку. На золотоизвлекательной фабрике им. Матросова также отсутствовало капитальное хвостохранилище, и отходы ее деятельности попадали в водоемы Тенькинского района. Только Иультинская фабрика складировала отходы в специально оборудованное хвостохранилище4. Для наблюдения за имевшимися хвостохрани-лищами, дамбами и другими объектами на территории деятельности объединения Северо-востокзолото при государственном проектном институте «Дальстройпроект» действовала территориальная инспекция по надзору за эксплуатацией гидротехнических сооружений.
