Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Историографические и источниковедческие основы изучения проблемы 27
1.1 Военная интеллигенция России и формирование ее духовно нравственных ценностей в отечественной историографии 27
1.2. Зарубежная историография о системе ценностных ориентации военной интеллигенции России Х-начала XX вв 58
1.3. Источниковая база исследования 88
Глава 2. Теоретико-методологические основы исследования генезиса, формирования и развития системы ценностей военной интеллигенции
2.1. Специфика военного отряда интеллигенции ИЗ
2.2. Теоретические основания анализа генезиса, формирования и развития духовно-нравственных ценностей военной интеллигенции 132
2.3. Методологическая база исследования 156
Глава 3. Истоки ценностных ориентации древнерусского воинства (Х-ХИ вв.) 163
3.1. Генезис древнерусской военно-профессиональной группы 163
3.2. Формирование духовных и профессиональных ценностей воинства Древней Руси 1 0
3.3. Духовно-нравственные ценности первых военных интеллигентов Киевской Руси 193
Пути формирования и развития ценностных ориентации военной прединтеллигенции московского государства (XIII-XVII вв.) 214
4.1. Развитие военной культуры Московской Руси и системы управления армией (XIV-XVII вв.) 214
4.2. «Честь» и «долг» в иерархии ценностей военного прединтеллигента Московии 234
4.3. Формирование идеи гуманизма в среде военной прединтеллигенции Московского государства 259
Глава 5. Развитие системы ценностей военной интеллигенции России (XVIII - начало XIX вв.) 272
5.1. Проблема патриотического долга и защиты Отечества в самосознании российской военной интеллигенции 276
5.2. Гуманизм и воинское товарищество как духовный потенциал военной интеллигенции России Нового времени 296
5.3. Развитие традиций офицерской чести в системе ценностей военного интеллигента 309
5.4. «Ценности-цели» и «ценности-средства» в иерархии духовных ценностей дворянской военной интеллигенции 322
Глава 6. Ментальность военной интеллигенции россии во второй половине XIX - начале XX вв
6.1. «Армейская семья» как основа самосознания русского офицера 336
6.2. Патриотический долг в системе ценностей военной интеллигенции России 351
6.3. Честь и слава русского офицера в сознании военного интеллигента 366
6.4. Иерархия духовных ценностей в ментальное российской военной интеллигенции рубежа XIX-XX вв 378
Заключение 393
Библиография 410
Источники 410
Литература
- Зарубежная историография о системе ценностных ориентации военной интеллигенции России Х-начала XX вв
- Теоретические основания анализа генезиса, формирования и развития духовно-нравственных ценностей военной интеллигенции
- Формирование духовных и профессиональных ценностей воинства Древней Руси
- Гуманизм и воинское товарищество как духовный потенциал военной интеллигенции России Нового времени
Введение к работе
Актуальность темы исследования.
В течение последних двух десятилетий одно из ведущих мест в российской историографии занимают исследования по теории и истории интеллигенции. В процессе научных изысканий ученых, объединенных межрегиональными центрами интеллигентоведения, многое сделано для определения роли и места интеллигенции в обществе, ее функций и сущностных черт. Особое внимание в последнее время обращено на характеристику ее генезиса, формирования, развития и деятельности в различные периоды истории.
К этому направлению необходимо отнести и исследование военной интеллигенции, истоки зарождения и формирования которой уходят в глубь веков российской истории. Княжеские дружины, боярские полки Московского государства, профессиональная армия Российской империи, Советской России и СССР, Российской Федерации – это малый перечень этапов становления и развития силы, способной защищать страну и отражать нападение извне или бороться с внутренним врагом. Для того, чтобы выполнять такие серьезные задачи, армией должны руководить люди, обладающие высочайшими интеллектуальными, духовными и нравственными качествами.
Таким образом, научно-теоретическая актуальность данной темы связана, прежде всего, с исторической ролью как российской интеллигенции в целом, так и ее отдельных отрядов, в том числе и военного. История этой специфической группы российского общества недостаточно изучена. Особенно это касается проблем зарождения, формирования, развития и становления системы ценностей военной интеллигенции на протяжении столетий, ибо эти факторы в ее деятельности имеют долговременную основу, особенно важную для России, где воинская служба определялась не столько материальными интересами, сколько любовью к Отечеству, осознанием необходимости защищать его от врагов.
Исследование генезиса, формирования и развития духовных ценностей военной интеллигенции приобретает сегодня и практическое значение.
В настоящее время мы наблюдаем разворачивающийся системный кризис мирового порядка, наиболее ярко проявляющийся в экономической сфере. Очевидным следствием этих процессов может стать попытка использования США своего военного потенциала для возврата утраченных мировых позиций. Нападение Грузии на Южную Осетию и ответные действия российской армии в августе 2008 г. в очередной раз продемонстрировали всю беспочвенность надежд отечественных либералов-западников на то, что Россия, не угрожающая Западу своими вооруженными силами, будет восприниматься там как полноправный партнер для политического диалога. Таким образом, по-прежнему актуальна мысль Александра III, утверждавшего, что у России есть только два абсолютно надежных союзника: это ее армия и флот. И без того силового обеспечения, которое продемонстрировали наши военные в Южной Осетии, никакие природные ресурсы не позволят России выжить как самостоятельному суверенному государству.
В современной войне, как отмечал начальник академии Вооруженных сил Российской Федерации генерал-полковник В. Попов, победу даст использование «интеллектуального оружия, помноженного на качество морального духа нашей армии». Формирование офицера, способного в этих условиях взять на себя все бремя военного управления – чрезвычайно сложная задача. Для этого необходимы традиции, опыт, соответствующее образование, опирающиеся на духовные ценности воинов России, сформированные в разные периоды истории нашей страны.
Роль армии в современной общественной системе не ограничивается функцией обеспечения военной безопасности и поддержания государственного суверенитета. С середины XIX века армия выступает как школа нации, воспитывая такие чувства, как социальная ответственность, патриотизм и интернационализм, формирующийся в условиях многонациональных армейских коллективов. Вернуть армии воспитывающую функцию – значит сохранить единство России, добиться возвращения ей статуса великой державы. Даже планируемый в будущем отказ от формирования армии по принципу всеобщей воинской обязанности не приведет к отказу от исполнения этой задачи: проблема формирования армии приведет военную интеллигенцию в школы, учреждения дополнительного образования и средства массовой информации. В этих процессах также очевидна решающая роль офицерского состава.
Особое значение вопросы воспитания высоконравственного и интеллектуально развитого офицера приобретают в условиях перехода армии на контрактную основу. Прежде всего, более качественный рядовой состав не только создает новые возможности, но и формулирует иные требования для офицеров. В условиях профессиональной армии само военное управление будет возможно только при наличии авторитетных офицеров, которые будут примером профессионализма, высокой культуры, гуманизма и патриотизма
Кроме того, идеологический кризис, наступивший после распада Советского Союза, показал, что в условиях политической глобализации особую роль играет воспитание офицеров, формирование у них нравственных устоев, на которых в течение столетий развивалась российская цивилизация.
Объектом изучения является военная интеллигенция Руси/России на этапах возникновения, формирования, развития и самостоятельной деятельности.
Предмет исследования – процесс генезиса и эволюции системы духовно-нравственных ценностей военной интеллигенции России X – начала XX вв.
Цель исследования – изучение специфики генезиса, формирования и развития системы духовных ценностей военной интеллигенции в разные периоды истории России.
Реализация цели предусматривает решение следующих задач:
Дать анализ российской и зарубежной исторической и военной литературы по проблеме понятий «военная интеллигенция» и «военные профессионалы» и их духовных ценностей;
Реконструировать истоки, зарождение, формирование и развитие духовных ценностей военной прединтеллигенции как профессиональной группы служилых людей Древней Руси;
Показать процесс становления системы ценностей военной прединтеллигенции Московского государства;
Проанализировать специфику ценностных ориентаций военных интеллигентов Древней и Средневековой Руси;
Выявить особенности формирования системы ценностей военной интеллигенции России в период с XVIII по начало ХХ вв.
Раскрыть содержание понятий «честь», «долг», «ответственность», «товарищество», «гуманность», «патриотизм», «совесть», «дисциплина», «инициатива», «религиозность», «слава».
Определить специфику деятельности военной интеллигенции, обеспечивавшей единство этой группы в разные периоды российской истории в соответствии с ее идеалами.
Рабочая гипотеза исследования состоит в том, что возникновение и эволюция системы духовных ценностей военной интеллигенции происходит в процессе ее зарождения от первых единичных представителей, формирования, становления и деятельности в разные периоды истории России, с Х до начала ХХ вв.
Концептуальный замысел исследования заключается в том, чтобы проследить, как на протяжении истории русского воинства, превращавшегося за столетия в военную интеллигенцию нашего государства, происходило зарождение, формирование, и становление системы ее духовных и нравственных ценностей.
В ходе этих процессов появлялись качественные черты военной интеллигенции: патриотизм и гуманизм, нашедшие свое выражение в понятиях Чести – как воинской этики, Долга – как личной ответственности и священного служения Отечеству и Призвания – как творческого отношения к делу и стремления к повышению своей военной компетентности.
Хронологические рамки.
Как показывает опыт исследователей, рассматривающих проблематику ментальной истории, одним из главных условий успешного исследования этого явления является «изучение всего постоянного (социально-психологических констант), медленных, подспудных изменений, растянутых во времени очень большой протяженности (la longue dure)». Это связано с тем, что «времена большой длительности» консервируют самое типичное в психологии и поведении, то, что заложено в сознание людей их воспитанием, культурой, языком, религией и делает заметными изменения лишь при рассмотрении больших хронологических отрезков истории. Таким образом, полноценное изучение ценностных характеристик любой социальной общности возможно только тогда, когда для историка станет возможным анализ ментальных сущностей, проявляющихся в исторической ретроспективе: в течение длительного периода времени, от их зарождения, через формирование и развитие к становлению и угасанию.
Ретроспективный характер исследования потребовал рассмотреть военную интеллигенцию России на всех этапах ее развития от генезиса через формирование, становление и, наконец, процесс активной деятельности (от князей Древней Руси до регулярной армии Российской империи начала XX в.).
Главным условием формирования качественных характеристик военного интеллигента диссертант считает появление на Руси христианства – первой идеологии, основанной на универсалистских идеях. Именно распространение этой мировой религии привело к появлению личностных ценностей, без чего немыслимо формирование интеллигента вообще, а военного в особенности.
В связи с этим в качестве нижней хронологической границы рассматривается принятие Киевской Русью православия. Особое внимание уделено образу Владимира I Святославовича, отстаивавшего в своей деятельности интересы не одной дружины, а всего государства, всего народа – то есть – гипотетически – одного из первых интеллигентов Древней Руси.
Великий князь Киевской Руси Владимир постоянно участвовал в военных походах и при этом проявлял недюжинные военные способности. Вместе с тем его деятельность в этой сфере соответствует требованиям к военному интеллигенту. К ним относятся: стремление победить с минимальным потерями, всемерно способствовать расширению территории своей страны, а также приложить все силы к защите Руси от печенегов. Конечно, к нему неприменимы понятия «гуманность» и «патриотизм» в их современной трактовке (их развитие связано с Новым временем), однако можно говорить о начале формирования этих сущностных характеристик военной интеллигенции.
В качестве верхней границы проведенного исследования выступает революция 1917 г. и Гражданская война, разрушившие как Российское государство в целом, так и его армию. Это не значит, что отсутствовала преемственность между императорской и советской военной интеллигенцией. Тем не мене, дальнейшая история нашей страны определялась уже иными движущими силами и, следовательно, иной стала военная интеллигенция.
Территориальные рамки исследования. Анализ генезиса, формирования и развития духовных ценностей древнерусской и российской военной интеллигенции возможно только в общероссийском масштабе. Это связано с тем, что военная организация изначально существовала как общегосударственное образование, а имевшая место региональная специфика (например, в частях, которыми командовали А.В. Суворов, М.И. Кутузов, П.И. Багратион и т.д.) объяснялась личностью командующего, и не являлась постоянной.
Понятийно-терминологический аппарат исследования
Базовое понятие диссертации – интеллигенция, определяется как специфическая социальная группа, обеспечивающая самоидентификацию общества как сложной саморазвивающейся системы и выполняющая функции поддержания стабильности и идентичности, одновременно являясь носителем творческого начала, позволяющим общественной системе развиваться. Родовыми чертами интеллигенции является интеллектность, критичность, образованность, развитое самосознание, гуманность и патриотизм.
При анализе процесса генезиса интеллигенции выделяется понятие прединтеллигенции – характерной для традиционного общества группы, профессионально занимающейся высококвалифицированным умственным трудом: развитием и распространением культуры, управлением сложными социальными объектами. Ей присущи социальная и этнической замкнутость. Вместе с тем для прединтеллигенции не свойственны черты, характерные для собственно интеллигенции: внесословность, способность к творчеству, социальная ответственность, гуманизм и патриотизм, выходящие за рамки корпоративной этики.
В результате генезиса интеллигенции формируется ранняя форма существования этой группы – интеллигенция традиционного общества: характерное для доиндустриального этапа общественного развития социальное образование, обеспечивающее функцию самоуправления общества как сложной саморазвивающейся системы за счет господствующего положения в социальной системе. Ценностными основаниями интеллигенции традиционного общества являются: дерзание, служение, иерархичность, религиозность и милосердие.
В рамках интеллигенции выделяется два отряда – гражданская, включающая лиц свободных профессий (учителя, врачи, инженеры, литераторы, адвокаты и т.д.) и служилая, к которой относится интеллигенты, служащие в государственных учреждениях (чиновничья, юридическая, церковная интеллигенция).
К последней группе относится и «военная интеллигенция». Она рассматривается как особая социокультурная общность теоретиков и практиков военного искусства, профессионально занятых созданием, развитием и распространением военной культуры, управлением в сфере обороны и воспитанием личного состава, взявших на себя ответственность за формирование военными средствами «ответов» на возникающие перед обществом «вызовы». Для представителей военной интеллигенции характерны как родовые черты интеллигенции, так и специфические характеристики (героизм и отвага, готовность к самопожертвованию, самодисциплина и самоконтроль), отражающие восприятие воинского долга и чести как категорических императивов.
С одной стороны, сущностные черты военной интеллигенции являются отражением того факта, что эта группа является одним из отрядов интеллигенции в целом. С другой стороны, военная интеллигенция – часть профессиональных военных (военных специалистов) (то есть людей, занимающихся развитием и распространением военной культуры, управлением в сфере обороны и воспитанием личного состава и получивших для этого специальную подготовку). В рамках этой группы, в зависимости от господствующих ценностных ориентаций, выделяется две общности:
- военных интеллигентов и
- военных профессионалов. Специалисты, относящиеся к этой группе, заняты исключительно военным делом, а в основе их мировоззрения лежат групповые ценности военного сословия, основанные на приоритете корпоративной чести, личной славы и персонального долга перед своим командиром и /или монархом.
Для военного интеллигента, в отличие от военного профессионала, характерны широта интересов, высокий уровень развития индивидуального сознания и самосознания, выходящий за рамки корпоративного мышления.
Понятие «ценность» в данном исследовании рассматривается как ряд значений, побуждающих людей к деятельности, направленных на изменение, преобразование существующих социальных структур и создание новых, а вместе с тем интегрирующих, цементирующих общество, обеспечивающих его единство и целостность, создающих механизм культурной преемственности .
Изучение этой темы невозможно вне анализа всей совокупности ценностей как системы, что, в свою очередь предполагает построение их иерархии и воссоздание связей и взаимодействий в рамках этой системы. Система ценностей иерархична по своей структуре и строится на принципе субординации.
-
На вершине располагаются универсалистские ценности, традиционно описываемые как высшие цели человеческой деятельности: Истина, Добро, Красота. Это трансгрупповые ценности-цели, «функции функций» которых заключаются в том, чтобы выразить значение системы значений данного конкретно-исторического типа общества.
-
Фундаментом для универсалистских ценностей являются групповые, социетарные ценности, отражающие цели и интересы конкретных социальных групп. Роль универсальных ценностей в этой системе заключаются в том, что они узаконивают и освящают социетарные ценности, при этом переосмысляя вечные идеалы в понятные для общества символы.
-
Низшим уровнем выступают «витальные» ценности, обеспечивающие жизнедеятельность индивида.
Кроме того, в диссертационном исследовании ценности были типологически определены по следующим основаниям:
-
-
по объекту – на целевые и инструментальные: ценности-цели и ценности-средства
-
по результату – на нормативные и идеальные.
В этом контексте под духовно-нравственными понимаются ценности, относящиеся к сфере нравственного сознания личности, в частности, определяющие такие понятия, как представление о добре и зле, правильном и неправильном поведении, о чести, достоинстве личности и т.п.Духовно-нравственные ценности, являясь основанием для мотивации деятельности индивидуума, выступают как результирующая прочих видов ценностных ориентаций (социальных, политических, этнических, экономических ценностей).
Анализ системы ценностей военной интеллигенции рубежа XIX–ХХ вв. рассматривается в рамках исследования ментальности офицерского корпуса. В рамках данного исследования это понятие используется в значении, определяемом Львом и Натальей Пушкаревыми как «совокупность социально-психологических установок, автоматизмов и привычек сознания, формирующих способы видения мира и представления людей, принадлежащих к той или иной социально-культурной общности. <…> Понятие ментального позволяет соединить аналитическое мышление, развитые формы сознания с полуосознанными культурными шифрами». При этом они отмечают, сфера «ментального» сочетает осознанное, очевидно структурированное, отрефлексированное (то есть формы общественного сознания – религию, идеологию, мораль, эстетику и т.д.) и неосознаваемое (бессознательное) в коллективной, а отчасти – и в индивидуальной психике людей. Таким образом, значение термина «ментальность» шире, чем смысл базового для данной работы понятия «система ценностей», и рассматривает не только осознанные мотивации деятельности (ценности) но и неосознанные и/или полуосознанные «культурные шифры», архетипы.
Исходя из характера предмета исследования, в диссертации предполагается его изучение на основе междисциплинарного подхода, с использованием методов не только истории, но и культурологии, философии, социологии, психологии и педагогики. Такой подход позволил рассмотреть систему ценностей военной интеллигенции как целостное явление, выделив ядро и периферию системы, охарактеризовать процесс системообразования, проследив систему ценностей военной интеллигенции в развитии: анализируя генезис, формирование, развитие и самостоятельное существование этого явления, которые были бы недоступны при использовании инструментария, характерного только для исторической науки.
Теоретическое и практическое значение исследования системы ценностей военной интеллигенции позволило раскрыть ряд тенденций, присущих генезису и развитию как служилой (и, в частности, военной) интеллигенции, так и интеллигенции в целом. Вместе с тем исследование этого направления способствует более полному пониманию таких ключевых проблем истории нашей страны, как отношения Древней Руси с соседями, борьба с монгольским нашествием и последствия ига; реформы Петра Первого и победоносные войны рубежа XVIII–XIX вв., неудачные войны России начала ХХ в., роль армии в модернизации России и гражданский выбор офицерского корпуса в войнах и революциях ХХ века.
Материалы и выводы диссертации тесно связаны с воспитательными задачами военных учебных заведений и частей в условиях реформы армии. Одной из задач, поставленных в настоящее время перед армией, является создание условий для воспитания офицера, не только подготовленного к исполнению порученных ему задач, но и готового взять на себя ответственность за самостоятельно принятое решение, способного предвидеть результаты своих действий, творчески относящегося к своему делу и ставящего его выше личных карьерных и материальных интересов. Все больше повышается значимость воспитания и образования офицера, для которого «Отечество», «Долг» и «Честь» являются не просто словами, а нравственным стержнем, идейным смыслом жизни и службы. Таким образом, требуется целенаправленная деятельность по формированию системы ценностей офицеров в целом, и офицера как индивида и личности, формирование в сознании офицерского корпуса соответствующего уровню понятия «военного интеллигента».
Для этого требуется создать исторически достоверное теоретическое представление о военном интеллигенте как вершине эволюции военного человека, чему и посвящено настоящее исследование. Значение диссертации заключается также в применимости ее концептуального и фактографического содержания в научной и преподавательской деятельности, в написании работ по истории российской армии, источников ее побед и поражений.
Степень изученности проблемы, теоретико-методологическая база исследования и его источники охарактеризованы в первой и второй главах диссертации.
Научная новизна исследования. В работе впервые предпринята попытка решения проблемы, имеющей важное научное, культурное и общественно-политическое значение.
1. В диссертации впервые в российской историографии:
А) представлена постановка и научная разработка понятия «военная интеллигенция» на широком временном отрезке и в связи с системой формирования ее нравственных ориентаций;
Б) показано многоплановое конкретно-историческое освещение комплекса вопросов, объединяемых темой «система ценностей военной интеллигенции»;
В)нравственно-этический подход применен в конкретно-историческом исследовании такого явления, как «военная интеллигенция». Практически полное отсутствие публикаций на эту тему объясняется сложностью вычленения представителей военной интеллигенции из общего числа профессиональных военных а так же схожестью идеального образца «истинного офицера» и «военного интеллигента»;
Г) на междисциплинарной основе наук: истории, социологии, культурологии, психологии, педагогики проведено системное исследование генезиса, формирования и развития военной интеллигенции России, ее родовых черт и специфических качеств в разные периоды развития русского/российского общества.
2. В работе систематизированы исследовательские подходы к пониманию феномена военной интеллигенции с точки зрения ее ретроспективности, сосредоточения внимания на вопросах теоретико-методологического характера, касающихся сущности военной интеллигенции, суждениях о ее типологических границах и критериях. По дискутируемым вопросам высказывается и аргументируется точка зрения автора, определяются дальнейшие пути научной разработки отдельных аспектов исследуемой темы.
3. Особое внимание в диссертации обращено на отличия между ценностными ориентациями военных профессионалов и военных интеллигентов. Разграничения между этими группами проходят в зависимости от отношения к понятиям «патриотизм», «ответственность», «долг» «честь», «дисциплина», «инициатива» и др. Диссертант выделил в качестве ключевых такие проблемные вопросы, как:
- место патриотизма в самосознании военного интеллигента, соотношение его с корпоративным самосознанием военно-профессиональной группы и универсалистским, космополитическим сознанием гражданской интеллигенции;
- специфика гуманизма военного интеллигента и проявление этого качества в его деятельности;
- соотношение материального и идеального в мотивации деятельности военного интеллигента;
- соотношение дисциплины и инициативы в деятельности военного интеллигента.
-
Новые методы изучения источников (использование контент-анализа для исследования ментальных структур сознания), акцент на нравственной позиции военной интеллигенции позволяет рассматривать уже опубликованные источники как «непрочитанные», выделить значительный пласт информации, упущенный большинством исследователей предшествующего периода.
-
В научный оборот вводятся новые материалы, такие, как официальные характеристики офицеров, аналитические доклады, переписка и ряд неопубликованных воспоминаний конца ХIХ – начала ХХ вв.
Основные положения диссертации, выносимые на защиту:
Предпосылками генезиса военной интеллигенции являются: выделение военного управления как профессионального труда, развитие военной культуры и активной межкультурной коммуникации, происходившие в Древней Руси;
Генезис духовно-нравственных ценностей военной интеллигенции Древней Руси (Х-ХII вв.) выразился в появлении качеств первых военных интеллигентов у Владимира I Святославовича и Владимира Мономаха;
Формирование категорий «долга» и «чести» выступает как основа духовно-нравственных принципов военной прединтеллигенции в Московском государстве (XIII-XVII вв.);
На этой основе происходит формирование русской средневековой военной прединтеллигенции, составляющих группу военачальников Московского государства. Система ценностей этой группы включала не только личная преданность царю и родовая честь, но и православный патриотизм и христианское милосердие;
Становление духовных ценностей военной интеллигенции России: патриотизма как принципа готовности отдать жизнь за Родину, понятий долга, чести и славы в борьбе за интересы российского государства и общества происходит в процессе формирования и развития русского офицерского корпуса (XVIII–начало ХIХ вв.);
Превращение военной интеллигенции в массовое явление и распространение присущих ей духовных ценностей в офицерском корпусе России происходит во второй половине ХIХ–начале ХХ в. Такие ценности, как ответственность за свой народ, гуманность и чувство собственного достоинства выходят на первый план, выдвигаясь над традиционными ценностями дисциплины и офицерской чести.
Апробация исследования. По теме диссертации опубликованы 40 научных работ общим объемом 73 п.л., в том числе – 3 монографии, 16 статей, из них 8 – в ведущих рецензируемых научных журналах, включенных в Перечень ВАК Министерства образования и науки РФ.
Основные положения диссертации апробированы на научных конференциях (международных, с международным участием, республиканских и региональных в Санкт Петербурге, Владимире, Костроме, Нижнем Новгороде, Иваново, Улан-Уде).
Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, шести глав, заключения, списка источников и литературы, пяти приложений.
Зарубежная историография о системе ценностных ориентации военной интеллигенции России Х-начала XX вв
Ретроспективный характер исследования потребовал рассмотреть военную интеллигенцию России на всех этапах ее развития от генезиса через формирование, становление и, наконец, процесс активной деятельности (от княжеской дружины Древней Руси X в. до регулярной армии Российской империи начала XX в.)
Рассуждая гипотетически, можно предположить, что возникновение военных профессионалов связано с появлением социально-стратифицированного общества, а в дальнейшем - государства. Как основное условие формирования качественных характеристик военного интеллигента рассмотрена первая на Руси в полном смысле социетарная система ценностей, основанная на универсалистских идеях православия.
В связи с этим в качестве нижней хронологической границы рассматривается принятие Киевской Русью христианства, так как именно распространение этой мировой религии привело к появлению личностных ценностей, без чего немыслимо формирование интеллигента вообще, а военного в особенности. Особое внимание уделено образу Владимира I Святославовича в связи с его стремлением выбрать вероисповедание для всей русской земли.
Этот выбор говорит о присутствии в данный исторический момент личности, поднявшейся над групповыми стереотипами, начав отстаивать интересы не одной дружины, а всего государства, всего народа - то есть - гипотетически - одного из первых интеллигентов Древней Руси.
Великий князь Киевской Руси Владимир постоянно участвовал в военных походах и при этом проявлял недюжинные военные способности, уступающие, однако, его знаменитому отцу, Святославу Игоревичу. Вместе с тем его деятельность в этой сфере соответствует требованиям к военному интеллигенту. Прежде всего, это стремление победить с минимальным потерями, даже если победа не принесет ему славы. Так, он старался ослабить против 26 См.: Шарден Тейяр П. де Феномен человека: Сб. очерков и эссе. М., 2002. С. 335. ника изнутри, используя своих «агентов влияния» (боярин Блуд), а в тех случаях, когда победа была сомнительна или требовала слишком больших жертв, Владимир предпочитал отказаться от возможных выгод, но сохранить свое войско (как это было в случае с походом на булгар).
Кроме того, для Владимира было характерно стремление не просто обогатить дружину, но всемерно способствовать расширению территории своей страны, а также приложить все силы к защите Руси от печенегов. Конечно, к нему неприменимы понятия «гуманность» и «патриотизм» в их современной трактовке (их развитие связано с Новым временем), однако можно говорить о начале формирования этих сущностных характеристик военной интеллигенции.
Верхней границей проведенного исследования выступает революция 1917 г. и Гражданская война, разрушившие как Российское государство в целом, так и его армию. Это не значит, что отсутствовала преемственность между императорской и советской военной интеллигенцией. Тем не мене, дальнейшая история нашей страны определялась уже иными движущими силами и, следовательно, иной стала военная интеллигенция.
Особенность изучаемой проблемы требует также определить периодизацию истории военной интеллигенции России, которая представляется автору следующим образом:
1. Генезис военной интеллигенции связан с периодом Древней Руси (Х-ХШ вв.). В это время институционально оформлялась военная профессиональная группа, в среде которой значительную роль играла прединтелли-генция (князья и воеводы). В то же время отдельные представители военной корпорации Древней Руси демонстрировали качества, которые можно рассматривать как характерные черты зарождающейся военной интеллигенции Древней Руси: свободу мышления, выходящую за пределы узкогрупповых интересов военно-профессиональной группы, совестливость как отражение универсалистских ценностей христианства и гуманизм в форме христианского милосердия. 2. Формирование военной интеллигенции связано с периодом средневековой истории Руси (XIV-XVII вв.). В это время в общественном сознании военной прединтеллигенции укоренились православные ценности, среди которых особую роль играло чувство ответственности перед Богом за всю Русскую землю. Распространение исихазма привело к формированию рефлексии и личностных качеств, способствующих росту самостоятельности мышления военачальника. С другой стороны, Русь к этому моменту переняла византийскую и китайскую (через монголо-татар) военную культуру. Все это создавало условия для появления немногочисленной группы военачальников, проявлявших черты военной интеллигенции: свободомыслия в рамках христианского идейно-культурного поля, зарождающиеся элементы патриотизма и гуманизма, основанных на концепции христианского милосердия и идее святости Русской земли и необходимости защиты ее населения от ужасов войны.
3. Становление военной интеллигенции как специфической социальной группы предположительно датируется периодом с начала XVIII до 60-х гг. XVIII вв. Этот процесс проявился в создании системы профессионального образования военных прединтеллигентов (офицеров) и в формировании системы ценностей, основанной на образе идеального офицера. Такой идеал вполне может рассматриваться как образец военного интеллигента. Особенностью этого периода была гомогенность дворянской интеллигенции, в которой военная составляющая была достаточно ярко выраженной, но все таки не отдельной группой. Таким образом, формировалась дворянская военная интеллигенция.
4. Деятельность дворянской военной интеллигенции с 70 гг. XVIII ве ка до 1815 г. На это время приходится деятельность военных интеллигентов, ставших примером служения Отечеству, гуманного обращения к солдатам и, вместе с тем, достигших высочайшего уровня личностного развития (П.А. Румянцев, А.В.Суворов, М.И. Кутузов, П.И. Багратион). Это был наиболее удачный период для русской армии, причем ее успехи объяснялись не массо вым самопожертвованием воинов, а искусством военачальников.
Теоретические основания анализа генезиса, формирования и развития духовно-нравственных ценностей военной интеллигенции
Необходимо отметить, что в предложенной постановке вопроса данная проблема не рассматривалась ни отечественной, ни зарубежной историографией. Первоначальным этапом изучения вопроса стало определение содержание понятия «военная интеллигенция» как объекта исследования по предложенной теме.
Формирование понятия «военная интеллигенция» прошло несколько этапов.
I. В ХГХ-начале XX в. речь шла не о военной интеллигенции как о специфической социальной группе, а об отдельных людях, исполняющих свои обязанности в рамках одной из «интеллигентских» профессий и при этом носящих офицерские погоны.
Проблема содержания понятия «интеллигенция» в России была поставлена в первой половине XIX в. При этом все исследователи решающее значение придавали прежде всего нравственному содержанию этого понятия. В то время любой образованный человек мог служить в различных государственных структурах, принадлежать к разным слоям российского общества, но при этом выражать демократические взгляды, быть нравственно чистым человеком. Российская армия также входила в государственную систему, и, соответственно во главе ее подразделений должны были стоять подготовленные к этой деятельности люди. Первым о возможности причисления некоторых военных к интеллигенции писал П. Л. Лавров. Выпускник пажеского корпуса, в прошлом - полковник императорской армии он прекрасно знал представителей офицерского корпуса. Именно поэтому, в отличие от многих гражданских интеллигентов, он не считал военных исключительно реакционной группой. По мнению П. Л. Лаврова, «критически мыслящей личностью» (то есть интеллигентом) можно считать любого офицера, который за повседневными делами, «на ученьях и парадах из-за верного темпа и ровного фронта» не теряет гражданского мужества и всегда остается человеком1.
Как известно, особую остроту проблема интеллигенции приобрела на рубеже XIX-XX вв. В большинстве публикаций этого периода интеллигенция изображалась как особая общественная группа, внеклассовая и бессословная, объединенная особым предназначением2. При этом основным содержанием деятельности интеллигенции считалась «освободительная борьба». Характерно высказывание И. Туган-Барановского, рассматривавшего интеллигента как «человека, восставшего на предрассудки и культурные традиции современного общества, ведущего с ними борьбу во имя идеала все-общего равенства и счастья» . Представителей офицерского корпуса, которые присягали на верность империи против «врага внешнего и внутреннего», автоматически записывали в ряды противников интеллигенции. В этот период существование военной интеллигенции отрицалось.
Мнение самих офицеров этого периода о том, относятся ли они к интеллигенции, было неоднозначным. С одной стороны, анализ материалов военной прессы показывает, что первоначально отношение офицеров к интеллигенции было отрицательным: этим термином обозначались все антигосударственные и антивоенные течения русского образованного общества. Особенно активно такое отношение военных к «интеллигентам-изменникам» проявилось в период Русско-японской войны, когда многие представители образованных слоев общества выступили не только против войны, но и про Лавров П. Л. Исторические письма // Интеллигенция. Власть. Народ : Антология. М., 1993. С. 54-55.
2 Иванов-Разумник Р.В. Что такое интеллигенция? // Интеллигенция. Власть. Народ: Ан тология. М, 1993. С. 80.
3 Туган-Барановский М.И. Интеллигенция и социализм // Там же. С. 218. тив ведущей ее армии . Вместе с тем уже в этот период появляются термины «офицер-интеллигент» и «военный интеллигент», обозначающие представителя гражданской интеллигенции, надевшего офицерский мундир5.
В дальнейшем формируется самоидентификация офицеров как представителей одной из «интеллигентских» профессий . При этом причисление офицеров к интеллигенции налагало на них серьезные обязательства интеллектуального и нравственного характера. Так, генерал А. Апухтин считал, что офицер должен обладать не только силою воли (характером) и чувством долга, но и интеллигентностью. Определяя это качество как «сумму познаний», в своих рассуждениях он рассматривал его более широко, связывая с умственным кругозором . По мнению А. Апухтина, интеллигентность, так же как и высшая нравственность, особенно нужны военным в мирное время, «чтобы не утрачивалась способность армии реагировать против рутины и поддерживать готовность к борьбе»8.
П. В 20-50-е гг. XX в. представители российской эмиграции вновь ставили вопрос о соотношении понятий «интеллигент» и «офицер». Эта работа была начата представителями российской эмиграции.
Потерпев поражение в Гражданской войне, представители военной эмиграции первой волны не перестали считать себя офицерами и сделали все для обобщения своего богатейшего опыта. Среди них были истинные военные интеллигенты, для которых смыслом жизни стал вопрос о причинах поражений России в войнах начала XX в. и неудачи Белого движения.
Формирование духовных и профессиональных ценностей воинства Древней Руси
В отличие от своего брата Андрея, Александр Невский считал, что главный враг Руси не монголы, собиравшие дань, но не посягавшие на духовные ценности русичей, а западноевропейское рыцарство, несущее на восток католицизм. При этом ему нельзя отказать в здравомыслии. Коварство Запада было общеизвестно: на Руси хорошо знали об итогах 4-го крестового похода, погубившего Византию. Постоянное давление с Запада испытывала Галицко-Волынская Русь, а самому Александру Ярославовичу незадолго до этих событий пришлось противостоять нашествию немецких и шведских рыцарей. Именно в битве с немецкими орденами проявились лучшие духовные черты дружин Александра Невского и его талант военного руководителя, изучившего тактику ведения боя европейских рыцарей и построившего свои полки так, чтобы нанести сокрушительный удар и разгромить врагов. И это было вопреки сложным отношениям князя с новгородцами, не раз разрывавшими с ним отношения из-за несогласия с его политикой и вмешательством во внутренние дела Новгорода.
Однако не только политическими причинами объясняется то, почему позиции лидеров Северо-Восточной и Западной Руси так радикально различались. Их выбор определялся не только политическим расчетом, но и эмоциональным отношением к происходящим событиям. Даниила Галицкого избавили от необходимости совершать языческий обряд, но не освободили от проявления вежливости по-татарски: князь должен был выпить кумыс и поклониться хану. Батый ему передал: «"Данило, чему еси давно не пришелъ? А ныне оже еси пришелъ - а то добро же. Пьеши ли черное молоко, наше питье, кобылий кумузъ?" Оному же рекшу: "Доселе есмь не пилъ. Ныне же ты велишь - пью". Он же рче: "Ты уже нашь же тотаринъ. Пий наше питье". Он же испивъ поклонися по обычаю ихъ... И приела (Батый. - А.П.) вина чюмъ и рече: "Не обыкли пити молока, пий вино"» .
С точки зрения татарина, Даниилу не на что было обижаться: ему была не только оказана великая честь - Батый сделал все, чтобы его не обидеть (его не заставили кланяться идолам, предложили вино вместо кумыса). Тем не менее этот факт воспринимался крайне негативно. Описывая эти события, галицкий летописец восклицал: «О, злее зла честь татарская\ Данилови Романовичи), князю бывшу велику, обладавшу Рускою землею, Киевомъ и Во-лодимеромъ и Галичемъ со братом си, инеме странами, ньне седит на колену к и холопом называется и дани хотят. Живота не чает и грозы приходять»5.
«Обида» Даниила Галицкого заключалась в необходимости подчинения какому бы то ни было властелину. Галицкий летописец, рассуждая об этих событиях, отмечал, что Даниила Галицкого (в отличие от его отца, Романа Мстиславовича) нельзя считать царем, так как он подчинился монголам .
Совершенно иное отношение к монгольским обычаям прослеживается в других летописных сводах. Лаврентьевская летопись, сообщая о поездках русских князей в Орду, постоянно упоминает об оказанной им чести, ничего не говоря о том, по каким обычаям эта честь была оказана . Различие в отношении к монголам породило и разницу в политике князей Юго-Западной и Северо-Восточной Руси. Если первая стремилась оставаться вне монгольского влияния, даже если ценой этого была власть Папы Римского, то лидеры второй, сохраняя чистоту православной веры, шли на политическую зависимость от Орды, выполняя при получении ярлыка на княжение унизительные монгольские обряды. Бесспорно, следует согласиться с Н. А. Нарочницкой в том, что огромную роль в данном выборе сыграли и личные качества Александра Ярославовича, его свобода от высокомерия и ощущения исключи 213 тельности, благодаря которым он заложил основу универсалистской полити о ки, в течение веков привлекавшей к России народы Евразии .
История показала, что именно этот вариант развития дал свои результаты: Галицко-Волынское княжество, несмотря на относительно мягкое отношение монголов9, все же попало под влияние Запада, а Владимиро-Суздальское княжество и затем Московское из небольшого государства превратились в Российскую империю, сохранив и сформировав в тех сложнейших условиях свои духовные ценности.
Монголо-татарское иго, бесспорно, принесло множество бед русской земле. Постоянные набеги, «выход» (дань), «олафа» (подарки) и пленники, которые непрерывным потоком шли в Орду, - все это истощало русские княжества, не давало им нормально развиваться, приносило неисчислимые бедствия русскому народу. В результате монголо-татарской зависимости на Руси, во-первых, усилился институт личной власти Великого князя Владими-ро-Суздальской, а затем Московской земли, во-вторых, был сведен на нет институт общественного влияния на власть и, в-третьих, остался нерешенным вопрос о создании частной собственности на землю, ибо она была собственностью ордынского хана. Из этих трех факторов для нашего исследования наибольшее значение имеет первый - усиление власти князя как военного предводителя войск Московского государства.
В то же время русские земли были включены в состав огромной империи, которая не только обладала самой сильной в Евразии (а значит, и во все мире XIII в.) армией, но и, как будет показано ниже, оставалась носителем китайской политической и военной культуры, обогащенной опытом как самих монголов, так и подчиненных Орде народов. Наиболее ценным был военный опыт монгольской империи.
Гуманизм и воинское товарищество как духовный потенциал военной интеллигенции России Нового времени
В дальнейшем военные планы монголов реализовывались с необыкновенной для средневековья пунктуальностью, не исключавшей их корректировку. Так, первоначальная недооценка ими обороноспособности Козельска потребовала собрать под этим городом значительные силы, после чего город был взят в три дня13.
Обеспечив благоприятные условия для боевых действий, монголы нападали на противника. При этом они старались выманить его «в поле», где применение крупных масс конницы, сочетавшей приемы дальней и эффективной стрельбы на поражение с высокой маневренностью, постоянной нацеленностью на глубокие фланговые охваты, умением использовать местность, точной и продуманной заранее организацией движения, при тщательной подготовке операций талантливыми полководцами приводило их к победам14.
Первые столкновения с таким сильным противником были гибельными для русских дружин. Однако постепенно искусство монголо-татарских полководцев становилось достоянием русских князей и воевод. Они перенимали его не только в ходе взаимных столкновений, но и благодаря совместным операциям русских и монголо-татарских войск. Первоначально монголы использовали русские войска: в Ярлыке хана Узбека митрополиту Петру (1313 г.) четко указано, что монголы набирали воинов из русских земель: «...егда на службу нашу с наших улусов повелим рать сбирати, где восхощем воева-ти...»15. В дальнейшем уже русские князья нанимали на службу татар, причем не только в качестве рядовых воинов. Согласно вычислениям Н. П. Загоскина, 156 русских семей были татарского или иного восточного происхождения. Среди них выделялись Вельяминовы-Зерновы, Сабуровы и Годуновы Итогом столетней борьбы как в союзе с монголами, так и против них стало применение военных достижений монголо-татар в собственном сопротивлении завоевателям.
Рост военной культуры военачальников Московии выразился в резком усилении внимания к стратегической разведке. Так, после нашествия Батыя князья всегда знали о событиях, происходивших в Орде17, не говоря уже о предполагаемых нашествиях монголо-татар. «Сказание о Мамаевом побоище», в частности, сообщает о создании заставы на границе с Ордой - на Тихой сосне, воины которой должны были нести сторожевую службу и «языка добыть, чтобы узнать истинные намерения царя [Мамая]» .
Такие заставы, ловившие «знатных языков» были, скорее всего, чрезвычайной мерой. В обычное время стратегическая информация доставлялась купцами, торговавшими с Ордой. В этом плане интересно упоминание о действиях Тохтамыша перед нашествием на Русь: чтобы обеспечить внезапность нападения, он приказал казнить всех русских купцов, оказавшихся в Орде19. В дальнейшем такая система разведки продолжала существовать и дополня лась сведениями, полученными от послов .
Главным объектом приложения сил князей северорусских земель в последующем становилась дипломатия, с помощью которой московские князья стремились справиться с противником не прямыми методами, а обходными путями. Выдающихся достижений на этом поприще добился Дмитрий Донской. Вполне в духе военных традиций Востока было его решение перейти Дон накануне Куликовской битвы. Тем самым он не только помешал соединению противников, но и поднял моральную силу своего войска, поставив его в положение, когда оставалось или победить, или умереть . Блестящей является и дипломатическая победа великого князя, сумевшего обратить по-ражение 1382 г. в победу . С этой же точки зрения интересен опыт Ивана III. Бескровная победа русских на Угре была обеспечена прежде всего не прямыми, а дипломатическими действиями великого князя. В результате осталась мирной по отноше-нию к Москве Казань , литовцы вместо помощи Ахмату вынуждены были заняться собственными делами (отражая набег Менгли-Гирея24 и, главное, борясь против промосковских восстаний русско-литовских князей ), татары Ногайской Орды напали на столицу Ахмата - Сарай, а сам он перекрыл путь татарам вглубь России через броды Угры .
После смерти Ивана Великого его потомки не смогли подняться до подобных высот дипломатического искусства, однако его общие принципы уже были разработаны и активно использовались воеводами Московского государства. Примером может служить план нападения на Крым, разработанный
А. Адашевым и включавший в себя как широкую пропагандистскую кампанию, так и меры, направленные на ослабление будущего противника (во главе русского авангарда стоял царевич Тохтамыш, претендовавший на престол Крыма (около 1556 г.) и сохранивший там немало сторонников) .
Широкое использование в этот период военной техники свидетельствует о росте военной культуры Московской Руси. Вначале русские полки строились по татарскому образцу (значительную долю русской конницы составляли выходцы из Орды). Затем принципиально новым этапом развития военной техники в московском войске стало применение огнестрельного оружия. Так, если в 1382 г. во время обороны Москвы были использованы тюфяки и пушки , то через 100 лет искусное владение русскими огнестрельным оружием не позволило татарам перейти через броды Угры29.
Столкновения с европейской армией потребовали новых методов ведения войны, и в ходе сражений эпохи Смуты Михаил Скопин-Шуйский провел реформу своей армии, в которой главной действующей силой становилась не конница, а полурегулярная пехота, располагавшаяся в «крепком месте», за «рогатками». Это нововведение позволило русской армии сражаться на равных с лучшей европейской наемной пехотой в сражениях 1609-1615, 1630-1632 и 1654-1667 гг.
Похожие диссертации на Генезис, формирование и развитие системы ценностей военной интеллигенции России (Х– начало ХХ в)
-
