Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Историографический и источниковедческий аспекты проблемы формирования сферы гражданской деятельности в России
1.1. Историографический аспект 26
1.2. Источниковедческий аспект 82
Глава II. Сословные корпорации в уральских городах в конце XIX - начале XX в.
2.1. Мещанские общества 98
2.2. Купеческие и ремесленные корпорации 144
Глава III. Городское общественное управление
3.1. Формирование и состав органов городского самоуправления 161
3.2. Деятельность выборных органов власти 188
Глава IV. Общественные организации
4.1. Численность и типология общественных организаций, взаимоотношения с местной властью 243
4.2. Благотворительные общественные организации 269
4.3. Общества взаимопомощи 318
4.4. Культурно-просветительские общественные организации 360
4.5. Общественные организации в сфере досуга 402
4.6. Общественные организации в социально-экономической жизни уральского города 453
Глава V. Этноконфессиональные общества
5.1. Православные сообщества 470
5.2. Неправославные этноконфессиональные общества 539
Заключение 565
- Историографический аспект
- Формирование и состав органов городского самоуправления
- Благотворительные общественные организации
- Общественные организации в социально-экономической жизни уральского города
Введение к работе
Актуальность темы. Современная актуализация теоретических и конкретно-исторических аспектов проблемы формирования гражданского общества в России вызвана как научным, так и практическим интересом. Обращение к историческому опыту становления гражданского общества в России обусловлено политическими и социокультурными задачами, стоящими перед нашей страной сегодня. В стратегии национальной безопасности современной России развитие гражданского общества рассматривается в ряду национальных приоритетов.
Оценка состояния современного гражданского общества в нашей стране является предметом общественно-политических дебатов в силу его объективной слабости, что сопровождается привлечением внимания к этой теме широкой общественности и властных структур. Перед гуманитарными науками стоит задача объяснить причины слабости гражданского общества в современной России и специфичности российского исторического пути его построения и развития.
Марк Ховард, отвечая на вопрос, почему специалисты должны изучать гражданское общество, в русле современной историографии показывает позитивное влияние гражданского общества на процесс демократической консолидации, указывает на важность гражданского общества для создания и поддержания демократической системы. Если рассматривать проблему шире, то в современном научном дискурсе теоретико-концептуальные разработки, связанные с понятием гражданского общества, по выражению Адама Зелигмана, считаются тем «аналитическим ключом, который откроет тайны социального порядка». Позитивный эффект гражданского участия, и шире — социального капитала, на личность и демократическое развитие общества связываются с положительным воздействием гражданского общества на политическое и экономическое развитие страны.
Всплеск теоретического интереса к концепции гражданского общества произошел в ходе перестроечных процессов в СССР и странах Восточной Европы с середины 1980-х гг., а в конце XX столетия — с появлением теории интернационализации гражданского общества и соответствующего неологизма — “глобального гражданского общества”. Вместе с тем, сохранился интерес к проблеме поливариантности формирования гражданского общества вообще и к российской модели в частности. Многообразие и специфика формирования гражданского общества в различных странах исторически были в значительной степени обусловлены особенностями протекания в них модернизационных процессов и цивилизационными отличиями. В этой связи исследование истоков гражданского общества в России способствует углублению представлений о закономерностях и особенностях перехода от традиционного к современному обществу, от абсолютизма к новому политическому порядку, формированию ценностей правового государства и гражданского общества, современной демократии. Без анализа имперского и советского исторического опыта взаимоотношений общества и государства невозможно ответить на вопрос, почему в России гражданское общество по-прежнему относится к числу «самых страшных дефицитов” (выражение В.С. Библера). В этой связи А.Г. Володин пишет, что если проследить с помощью общеполитической и общеисторической теорий, в сравнительно-политологическом и сравнительно-историческом планах процессы формирования гражданского общества в России и развития его отношений с государством, то удастся лучше понять те драматические события, которые происходили в стране на исходе второго тысячелетия нашей эры (сегодня — уже на заре третьего тысячелетия — Е.К.), и «четче выявить генетический код», определяющий динамику ее политической жизни и специфику отечественной модернизации».
Формирование сферы гражданской деятельности генетически связано с возрастанием социальной активности граждан, способствующей политическому, экономическому и социокультурному развитию страны в целом, ее отдельного региона или города. Важно обратиться не только к анализу общих схем и в целом российского исторического пути в этом направлении, но и разобраться в конкретных проявлениях этого процесса в российской периферии. Самостоятельного специального исследования требует городской аспект проблемы формирования гражданского общества в любой стране (и в России, в частности). Известный зарубежный исследователь Джон Кин, аргументируя свои убеждения примерами из европейской истории, подчеркивает тесную историческую взаимосвязь генезиса гражданского общества с урбанизацией, о чем свидетельствует и сама этимология ключевых слов. Институты гражданского общества возникают в городах. Гражданское общество — это общество горожан (гражданин – это горожанин – civis). В городах исторически формировались институты управления, города отстаивали свои свободы. Ученый использует термин «городское гражданское общество», вместе с тем отмечая, что «волнообразное» влияние городов значительно шире и распространяется на его округу, достигая национального масштаба и превосходя его.
Европейский и российский исторический опыт подтверждают, что формирование институтов гражданского общества происходило, прежде всего, в городах. В городской среде вызревали гражданские ценности, формировались гражданские отношения, появлялись новые современные общественные структуры, которые сосуществовали с традиционными, постепенно вытесняя их или влияли на их модернизацию.
Объектом исследования являются города Урала во второй половине ХIХ – начале ХХ в. Города играли важную экономическую, социальную, культурную и политическую роль в дореволюционной России и эта роль возрастала в процессе урбанизации. Город рассматривается как активный и динамичный фактор развития в процессе перехода от традиционного, аграрного общества к современному, индустриальному, как фактор формирования и развития своеобразной российской цивилизации. В данной работе исследовательское внимание фокусируется на официально признанных городах, т.к. лишь они обладали особой административно-управленческой функцией.
Предмет исследования — формирование сферы гражданской деятельности в российском провинциальном городе — общественной сферы, занимающей промежуточное звено между государством и личностью. Предмет исследования ограничивается социальным феноменом гражданского общества, в структурном отношении — историей легальных общественных структур, которые существовали в городах Урала во второй половине ХIХ – начале ХХ в.: городских сословных корпораций, городского общественного управления, различных светских общественных организаций (за исключением политических партий и кружков) и религиозных обществ. Выбор предмета исследования обусловлен тем, что в отличие от Европы, где ключевую роль в процессе формирования гражданского общества играла политическая активность, в России гражданская активность проявлялась, прежде всего, через неполитические организации.
Хронологические рамки исследования охватывают период второй половины ХIХ – начало ХХ в., который часто определяют как самостоятельный, достаточно автономный период российской модернизации (и ее субпроцесса — урбанизации). Нижняя хронологическая грань объясняется реформами 1860–1870-х гг., которые внесли значительные изменения в общественную жизнь российского города, дали толчок развитию гражданских инициатив. Что касается верхней грани, то ее надо связывать с теми значительными переменами в развитии страны в целом и Урала, в частности, которые наблюдались в связи с началом Первой мировой войны. Вторая половина ХIХ – начало ХХ в. характеризуется исследователями как эпоха общественных перемен, перелом, который в ходе реформирования и индустриализации привел к формированию новых социальных слоев и институтов формирующегося гражданского общества, возникновению общественности. В этот период «динамичной модернизации», или точнее — раннеиндустриальной модернизации, заметно эволюционировала сама модель модернизации, которой были присущи черты европеизации, главенствующая роль государства и бюрократии в осуществлении модернизационного перехода, но, вместе с тем, все заметнее становилась роль общественных элементов в процессе модернизации.
Территориальные рамки включают границы Пермской губернии – самой обширной губернии Уральского региона с наибольшим количеством городов. Определение территориальных рамок объясняется важностью проведения конкретно-исторических региональных исследований проблемы, в том числе на материалах Урала с учетом его специфики. Процессы модернизации и вызревания гражданских отношений в обширной Российской империи корректировались в различных ее частях восприимчивостью/нечувствительностью местных цивилизационных субстратов к инновациям и рационалистическому образу мышления. Региональные особенности Уральского края обусловлены следующими причинами: социально-экономическими факторами (ролью промышленности и длительным господством крепостничества), а также единством природно-климатических условий и общностью исторических традиций. В силу горнозаводской специализации региона уральские города также имели свою специфику.
Предприятия основной отрасли экономики на Урале — горнозаводской промышленности — размещались не в «официальных» городах. На Урале существовали так называемые горнозаводские поселки — крупные населенные пункты, которые не имели статуса города. Пермская губерния делилась на 12 уездов, с соответствующим числом уездных и тремя безуездными городами. По первой Всеобщей переписи населения Российской империи (1897 г.) городское население Пермской губернии составляло приблизительно 6% от общего числа жителей в губернии. Более значительными по числу жителей были города Пермь, Екатеринбург, Ирбит (с известной ярмаркой), Кунгур и Шадринск. Выбор именно таких территориально-географических рамок исследования позволяет сочетать в исследовании уровни макро-, мезо- и микроанализа. Из уральских губерний Пермская губерния является наиболее показательной для исследования. Города этой губернии были в числе передовых по многим экономическим и социокультурным показателям.
Целью данного исследования является выявление региональной специфики формирования сферы гражданской деятельности в городах Среднего Урала во второй половине ХIХ – начале ХХ в. Уральский город рассматривается через призму понятия «местное общество», как его интерпретирует Лутц Хефнер: «Местное общество и связанный с ним стиль жизни нельзя рассматривать как существовавшую априори социальную формацию с четко обрисованным каноном ценностей в духе «реального коллектива». «Местное сообщество» означает систему истолкований и коммуникаций гетерогенных социальных групп, различных дискуссионных пространств и систем ценностей, которая в идеале через общественность приводит к единому типу деятельности. Основным принципом местного общества являлась самоорганизация, которая находила выражение в различных ассоциациях и самоуправляющихся институциях».
Поставленная цель предполагает решение следующих исследовательских задач:
-
выявить существовавшие во второй половине ХIХ – начале ХХ в. основные формы общественной организации горожан и проанализировать их эволюцию;
-
раскрыть состав, деятельность и значение сословных корпораций и институтов их самоуправления в общественной жизни уральских городов;
-
определить вклад городского самоуправления в формирование сферы гражданской деятельности;
-
исследовать модерные формы самоорганизации в городах Урала, связанные с появлением общественных организаций, дать типологию и характеристику отдельных видов общественных организаций;
-
оценить значение феноменов общественной благотворительности и социального предпринимательства;
-
исследовать религиозный аспект генезиса сферы гражданской деятельности в уральском городе;
-
дифференцировать исторические этапы в процессе формирования сферы гражданской деятельности в уральском городе;
-
определить характер взаимоотношений общественных институтов и государственной власти;
-
установить историческое значение процесса формирования сферы гражданской деятельности в уральском городе и влияние гражданских институтов на социокультурное и экономическое развитие российской периферии.
Методология исследования базируется на использовании основных научных принципов познания (историзм, объективность, системность и комплексность). В исследовании присутствуют элементы междисциплинарного подхода, который выражается в сочетании методов и приемов, используемых в исторических трудах в русле социальной истории, социологических, политологических и философских исследованиях.
Теоретико-методологические основы исследования связаны с концепцией гражданского общества. Использование в исторических исследованиях категории гражданское общество имеет два основания: 1) конкретно-историческое, заключающееся в факте существования в имперской России общественных структур, в которых воплощался импульс к формированию гражданского общества; 2) методологическое — использование понятия гражданского общества к исследованию общества в России, которое способно быть тем веберовским идеальным типом, сопоставление с которым может характеризовать феномен. С теоретико-концептуальной точки зрения важно подчеркнуть, что процесс формирования сферы гражданской деятельности — важный субпроцесс модернизации, один из ярких индикаторов ее социокультурных последствий.
Гражданское общество рассматривается как феномен поведенческий и институциональный. В эмпирическом плане внимание фокусируется на общественных институтах, организациях и ассоциациях. Институциональный подход акцентирует способность организаций гражданского общества служить защитой гражданских интересов. Историко-институциональный подход внес свой вклад в понимание симбиоза государства и гражданского общества.
В работе использовались традиционные для исторической науки методы познания, среди которых решающую роль занимали историко-генетический, историко-сравнительный, историко-типологический и историко-системный.
Научная новизна исследования заключается в использовании концепции гражданского общества для изучения общественной жизни уральского города во второй половине ХIХ – начале ХХ в. Диссертационная работа углубляет понимание специфики формирования сферы гражданской деятельности как важного субпроцесса российской модернизации. Впервые в историографии на примере городов Среднего Урала второй половины ХIХ – начале ХХ в. дан обобщающий теоретико-эмпирический анализ социального аспекта проблемы формирования сферы гражданской деятельности: комплексно рассмотрены гражданские институты, дана их типология и характеристика, проанализирована численность и результаты деятельности. В исследовании дифференцированы этапы гражданского развития, обусловленные в значительной степени государственной политикой и общим ходом исторического процесса, рассмотрена модель взаимодействия городских общественных структур с органами государственной власти, дана оценка эффективности отдельных гражданских институтов, показано значение процесса формирования сферы гражданской деятельности в уральском городе во второй половине ХIХ – начале ХХ в.
Практическая значимость работы. Работа может быть полезна и интересна представителям местного самоуправления и вообще общественным деятелям с точки зрения исторического опыта самоорганизации общества. Теоретические наблюдения автора доказывают возможность и целесообразность применения концепции гражданского общества для исследования общественной жизни российского города в имперский период истории и актуальны в свете современных дискуссий о перспективах гражданского общества в России.
Научные результаты диссертации, введенные в научный оборот источники могут быть использованы при подготовке учебников и учебных пособий по истории России и Урала во второй половине ХIХ – начале ХХ в., исторической урбанистике и исторической регионалистике. Итоги диссертационного исследования могут применяться при подготовке специальных курсов по проблемам генезиса гражданского общества в России, формировании гражданской культуры, истории взаимоотношений общества и власти.
Апробация исследования. Ключевые положения и результаты исследования отражены в 2 авторских монографиях, в разделах 5 коллективных монографий, 88 статьях и материалах докладов на научных конференциях (104 работы объемом 98 п.л.).
Основные положения диссертации представлялись в виде докладов и сообщений на конференциях: за рубежом (Ливерпуль, Англия, 2006; Хельсинки, Финляндия, 2010; Барановичи, Респ. Беларусь, 2010); международных (Санкт-Петербург, 2004, 2005; Екатеринбург, 2003, 2006; Миасс, 2008; Березники, 2009; Пятигорск, 2010; Череповец, 2010); российских (Тобольск, 2000; Ижевск, 2001; Екатеринбург, 2000, 2002, 2005, 2008, 2009, 2010, 2011; Челябинск, 2003; Нижний Тагил, 2007; Москва, 2008, 2009, 2010; Пермь, 2008; Сочи, 2009, Курган, 2011), региональных (Екатеринбург, 2000, 2001; Соликамск, 2003; Кунгур, 2004, 2009, 2011; Оренбург, 2009, 2011).
Рукопись диссертации обсуждена на заседании Отделения истории Института истории и археологии УрО РАН.
Структура диссертации. Диссертационное исследование состоит из введения, пяти глав, заключения, списка источников и литературы, приложений.
Историографический аспект
Теоретическое и эмпирическое исследование проблемы формирования гражданского общества в России фактически началось в постсоветское время. В работах ученых-гуманитариев имперская модель гражданского общества рассматривается преимущественно как социальный феномен, что обусловлено особенностями политических процессов в дореволюционной России.
Уже первые исследовательские шаги в этом направлении породили серьезные научные дискуссии, актуальность и острота которых сохраняется по настоящее время. В полифонии мнений различается и голос ученых-скептиков, которые поставили под сомнение вопрос о существовании гражданского общества в имперской России (например, Н.А.Проскурякова, Е.А.Дегальцева, Ю. Обертрайс). Убедительнее звучат многочисленные голоса исследователей из другого лагеря, которые признают, что после Великих реформ в России шел интенсивный процесс формирования сферы гражданской деятельности.
Многие ученые достаточно объективно оценивают историческую действительность, подчеркивая, что на рубеже XIX-XX в. гражданское общество в России находилось на начальной стадии становления, что речь идет о вызревании отдельных элементов гражданского общества. Такую позицию занимают З.Т.Голенкова, В.В.Витюк, Ю.В.Гридчин, А.И.Черных, Л.М.Романенко, А.Г.Володин, Л.Г.Захарова, В.Г.Чернуха, Б.Н.Миронов, А.С.Туманова, Г.Н.Ульянова, И.В.Побережников, Н.А.Невоструев, О.С.Поршнева, С.В.Любичанковский и другие; зарубежные ученые — Дж. Бредли, А. Линденмейер, Д. Брауэр, Л.Хэфнер, У. Вагнер, Х.Балзер.
Интересный спектр мнений обнаружился в ходе дискуссии на секции, названной «Горожанин и гражданин: Города и формирование гражданского общества», которая проходила в рамках международного коллоквиума «Культуры городов Российской империи на рубеже XIX - XX веков» (Санкт-Петербург 14-17 июня 2004 года). Опубликованные материалы этой дискуссии в значительной степени отражают современные оценки и спорные аспекты проблемы эволюции российского города и генезиса гражданского общества в России.
Достаточно скептично к данной проблеме подошла Л.А. Булгакова, которая высказала мысль о том, что «уместнее было бы говорить о фрагментах гражданского общества в дореволюционной России». В заключении все же исследователь признала важность исследования гражданской деятельности в России для пересмотра историографических штампов. «Разумеется, я понимаю важность тех «элементарных частиц», из которых складывалось гражданское общество., — подчеркивает историк, — На рубеже XIX—XX вв. этот процесс развивался стремительно, а после Первой русской революции даже лавинообразно. Докладчики показали виртуальные ростки гражданского общества, пробивавшиеся сквозь кору русского самодержавия. Исторические исследования последних лет вносят существенные коррективы в устоявшееся представление о гипертрофии государственности и атрофии общественности в России» 36.
К. Шлегель обращает внимание на необходимость эмпирических исследований: «Вообще, мы мало знаем о гражданском обществе. Меня не очень интересуют общие схемы. Концепции следует брать из исторического процесса, а не наоборот. Известно, что гражданское общество — продукт среднего слоя, среднего класса, «третьего элемента». Известно также, что в России средний слой был слаб, слабой была и «буржуазия». Для меня своеобразным индикатором появления гражданского общества в России была публика Шаляпина. Если в других случаях артистических карьер его современников важную роль играет поддержка меценатов, членов семьи, то творческую биографию Шаляпина невозможно представить без его выступлений в народных домах, обществах трезвости и пр. При этом не следует преувеличивать развитие гражданского общества, его характеризует своеобразная «анклавность» . Достаточно убедительно выступили Н.Н. Смирнов, В.А. Нардова, Л. Энгельштейн, Дж. Брэдли, аргументированно говоря о многочисленных «зародышах» гражданского общества в городах .
З.Т. Голенкова, В.В. Витюк, Ю.В. Гридчин, А.И. Черных, Л.М. Романченко отмечают: «В нем еще очень слабы были и третье сословие, и. средние слои; на начальной стадии находились политические партии, общественные движения и .организации. Достаточно ограничен был их опыт парламентской и государственной деятельности. Церковь во многом оставалась придатком бюрократической машины самодержавия, продолжая выполнять функции охранительной идеологии. Внутренние и внешние условия формирования гражданского общества не способствовали его плавному и эволюционному протеканию — напротив, они выступали одновременно и катализатором этого развития, и своеобразной формой его блокирования. Это противоречие разразилось гражданским кризисом 1917 г. и гражданской войной» 39.
Б.Н.Миронов полагает, что «о зарождении гражданского общества вместе с интеллигенцией, и общественным мнением, независимым от официальной точки зрения, которое официальные власти признавали и учитывали, можно говорить не ранее последней трети XVIII в.» 40. Многие отечественные и зарубежные историки в последнее время все чаще пишут о том, что своими преобразованиями последней четверти XVIII в. Екатерина фактически создала условия для формирования в России того, что в наши дни называют гралсданским обществом. А.Каменский отмечает: «Именно с екатерининскими реформами многие исследователи в принципе связывают возникновение в России общества, понимая под этим словом не вообще все население страны, но его часть, отличающуюся осознанием своей роли в жизни государства, социальной активностью, наличием выраженных интересов, которые оно если и не может, то, по крайней мере, стремится защищать. Для существования общества в этом значении необходимо и признание государством права отдельных социальных групп на определенный законом статус и сферу самостоятельной деятельности. Именно это признание и содержали в себе грамоты 1785 года. Итак, гражданское общество благодаря реформам Екатерины в России, конечно же, не возникло, да и не могло возникнуть в условиях самодержавия и социального порядка, основанного на крепостничестве. Но, отмечая годовщину екатерининских жалованных грамот, стоит обратить внимание на то, что фактически ими был намечен один из альтернативных путей развития страны. К сожалению, шанс пойти этим путем был упущен» 4\
Не переоценивая значение прогрессивных начал царствования Екатерины II, все же следует указать на наличие некоторых предпосылок для формирования гражданского общества — на зарождение в этот период общественных организаций нового типа, которые исследователями рассматриваются как один из главных признаков гражданского общества, которые в дальнейшее время создавали ядро гражданского общества в имперской России. Б.Н.Миронов подчеркивает: «Добровольные организации являются необходимой составляющей гражданского общества, генезис которого в России восходит к концу XVIII в., а основные элементы -общественное мнение, независимая пресса, политические партии, представительные организации и добровольные ассоциации - в развитой форме появились только в пореформенное время, 1861-1917 гг.» Число добровольных ассоциаций и их общественную активность исследователь рассматривает как показатель зрелости гражданского общества. По этому показателю имперская Россия уступала западным странам. Однако прогресс в XIX - начале XX в. был налицо 42.
Отмена крепостного права стала началом нового этапа в истории России, особого переходного периода от сословного к гражданскому обществу (со всеми традиционными оговорками о феодальных пережитках, примате государства над обществом и т.д.). По мнению крупного специалиста по истории эпохи Александра II Л.Г. Захаровой Великие реформы «открывали путь для создания гражданского общества в России, хотя сами реформаторы не пользовались термином «гражданское общество» . Очевидно, что, несмотря на наличие определенных предпосылок в дореформенное время, о переходе от сословного общества к собственно гражданскому, постепенной смене сословной парадигмы «буржуазной» или «гражданской» можно говорить после Великих реформ Александра II.
Формирование и состав органов городского самоуправления
Важным этапом в истории городского самоуправления стало Городовое положение 1870 г. Реформа вводила всесословное избирательное начало, буржуазный имущественный ценз. С этого времени более четко реализовывался принцип разделения городских властей - распорядительной исполнительной. Провозглашалась самостоятельность городского общественного управления в пределах определенной законом сферы компетенции. Администрации предоставлялось - лишь право надзора за законностью действии городского самоуправления .
В прошлом осталось общегородское собрание (сход) как первичный орган городского самоуправления; обладавший широкими распорядительными функциями («общество градское» в своей деятельности могло даже выходить за рамки закона, решая самые разнообразные вопросы внутригородской жизни) . «Реформа 1870-х гг., ликвидировавшая такой институт, как «градское» собрание, которое, подобно крестьянскому сходу, являлось главным - распорядительным органом, - заключает историк Н.А.Миненко, - существенно уменьшила демократизм городского самоуправления (хотя формально к участию в нем теперь допускались не только граждане, но и представители других сословий)» 2 ".
Городовое положение 1870 г. вводилось только в официально признанных городах, т.е. в тех населенных пунктах, которые имели официальный статус города. Это положение содержало раздел (из 32 статей) под названием "О городских избирательных собраниях", в котором оговаривалась вся система выборов. Согласно закону, учреждениями городского общественного управления являлись: избирательные собрания; городская дума (распорядительный орган) и городская управа (исполнительный орган). Председателем в них являлся городской голова. В небольших уездных и "безуездных" городах, а также в посадах городские управы могли не создаваться - их обязанности в таких случаях возлагались на городских голов. Постановления городских дум об этом должны были утверждаться министром внутренних дел. Городские избирательные собрания предписывалось созывать один раз в четыре года для избрания членов городской думы - гласных. Время созыва определялось самой думой.
Проведение городской реформы 1870 г. предусматривалось, прежде всего, в губернских и областных центрах, в остальных же городах ее предполагалось реализовывать постепенно, с учетом местных условий, по усмотрению министра внутренних дел. Они приступили к работе в Перми (в феврале 1871 г.). Разрешения Министерства внутренних дел на проведение реформы в большинстве уральских штатных городов датировались 1871-1872 гг., лишь некоторые из уездных центров Пермской губернии получили такие разрешения в 1873 г., а заштатные города этой губернии в 1877 г.
По Городовому положению 1870 г. далеко не все горожане приобретали избирательное право. Непосредственно избирать гласных могли только российские подданные не моложе 25 лет. Закон устанавливал также ценз оседлости (2 года в данном городе) и имущественный ценз. Право голоса получали владельцы недвижимой собственности, расположенной в пределах города. Эта собственность подвергалась оценке и облагалась налогом в городскую казну (городским оценочным сбором). Следует отметить, что оценочным сбором облагалась вся расположенная в пределах города недвижимость, за исключением: императорского имущества; казенных зданий; занятых правительственными учреждениями; зданий, в которых располагались различные благотворительные и учебные заведения, а также ученые общества; не приносящая дохода недвижимость, принадлежащая духовным ведомствам (как христианских, так и нехристианских исповеданий); земли, отошедшие под железные дороги; малоценное имущество, освобожденное городской думой от сбора. Размер оценочного сбора с недвижимого имущества определялся городской думой, но он не должен был превышать 10% чистого дохода, получаемого с этого имущества, или 1 % его стоимости.
Активное избирательное право предоставлялось также горожанам, содержавшим торгово-промышленные заведения по купеческим свидетельствам, и лицам, которые уплачивали в пользу города- определенные торгово-промышленные сборы (со свидетельств: купеческого, промыслового на мелочный торг, приказчичьего 1-го разряда-, с билетов на содержание промышленных заведений (перечисленных в ст. 37 Положения о пошлинах за право торговли). Лично участвовать в выборах могли только , мужчины. Женщины и лица мужского пола моложе 25 лет имели- право участвовать в выборах через доверенных лиц. Избирательным правом наделялись также различные ведомства, учреждения, общества, товарищества, монастыри, церкви, если они владели в городах недвижимым имуществом (с которого поступал сбор в пользу города) или уплачивали в доход города установленные сборы с документов на право торговли и промыслов. Они участвовали в выборах через своих представителей, назначаемых с соблюдением тех условий,, что и для частных лиц. Городские жители не могли иметь на выборах более двух голосов: одного за себя, другого по доверенности. В число городских избирателей разрешалось включать, людей, и не проживавших в, данном городе, но имеющих в нем недвижимую собственность.
Подготовка к выборам начиналась с составления списка избирателей, чем занималась городская управа. В верхней части, списка перечислялись самые состоятельные горожане, каждый из которых вносил в городскую казну солидные суммы сбора; за ними шли менее зажиточные избиратели; завершали список горожане, обладавшие необходимым для получения права голоса имущественным минимумом. Соответственно в каждом городе все избиратели делились на три разряда или "избирательных собрания". На каждый из разрядов приходилось У3 часть общей суммы городских казенных сборов. Естественно, что по числу входящих в них избирателей эти разряды, как правило, сильно различались: в первом разряде их было немного, а третий разряд оказывался наиболее многочисленным. Между тем каждому разряду (избирательному собранию) разрешалось избирать в думу по равному количеству ( /3 от общего состава) гласных. Список избирателей утверждался городской думой.
Согласно ст. 25 Городового положения, в небольших городах избиратели могли делиться вместо трех на два разряда - по ходатайству местной городской думы и с разрешения Министерства внутренних дел. За два месяца до выборов списки избирателей объявлялись "во всеобщее сведение" тем способом, который определяла дума293. По закону на собраниях избирателей председательствовать должен был городской голова. В подсчете голосов участвовали представители, назначенные избирательными собраниями, - от двух до шести человек. Голосование было закрытым. Оно осуществлялось посредством баллотировки шарами.
Пассивное избирательное право регламентировалось ст. 35 Городового положения, в соответствии с которой любой избиратель мог быть избран в гласные. Однако число гласных-нехристиан не должно было превышать одну треть общего состава думы. Избиратели могли выбирать гласных как из собственного разряда, так и из числа избирателей других разрядов (ст. 36). В состав кандидатов в гласные мог попасть любой избиратель, если он имел на то собственное желание или предлагался кем-либо из избирателей (ст. 37). Согласно ст. 38, избиратели, получившие на выборах наибольшее число голосов (и притом более половины), становились гласными; между лицами, получившими равное число голосов, выбор решался посредством жребия, порядок которого устанавливался городским головой. Результаты выборов отмечались в особом выборном листе, который, по окончании выборов, зачитывался избирательному собранию.
Собрание считалось действительным, если в нем участвовало число избирателей, превышающее число подлежащих избранию гласных. Повторное собрание могло назначаться лишь по истечении семи дней и должно было приступать к выборам независимо от численности избирателей (ст. 41).
Городская дума избиралась на 4 года. Число гласных зависело от количества избирателей в данном городе. Там, где их было не более 300, в городскую думу полагалось избирать 30 гласных. В тех городах, где это число было выше, на каждые дополнительные 150 человек прибавлялось по 6 гласных, но общее их количество не могло превышать 72 человек.
Городской голова, члены городской управы и городской секретарь (секретарь думы) избирались городской думой. На эти должности могли выдвигаться не только гласные, но и другие лица, имеющие активное избирательное право (лично или по доверенности), кроме духовенства, председателей и членов "судебных мест" (за исключением почетных мировых судей), прокуроров, и их товарищей и чиновников казначейств. В городские головы не могли избираться иудеи. Число членов городской управы из нехристиан не должно было превышать одной трети всего ее состава.
Благотворительные общественные организации
Всплеск общественной активности, характерный для России в эпоху Великих реформ, способствовал развитию благотворительности. Объясняя истоки этого явления, А.Линденмейер справедливо отмечает значение «благожелательного и более либерального отношения» самодержавной власти к добровольным обществам и, особенно, к обществам благотворительной целевой направленности. «Благотворительность, - пишет она; - стала относительно доступным видом общественной деятельности — к тому же она пользовалась полной поддержкой правительства». Подчеркивая роль самих преобразований Александра II, протекционистский характер политики самодержавия по отношению к добровольным обществам, исследователь вместе с тем выделяет ряд других факторов, стимулировавших развитие благотворительного движения. В числе этих факторов были как «специфические» (например, создание в 1867 г. русского общества «Красного Креста»), так и «более широкие социальные и культурные тенденции того времени»: общественная активность Русской Православной Церкви, движение панславизма, более активное включение женщин в общественную жизнь. Наконец, одним из источников духа «самодеятельности» ею называется «характерный этос» 60-х годов XIX в., «с его верой в возможность прогрессивного развития, стремлением бескорыстно служить своей стране и народу и надеждой достичь если и не полного равенства, то хотя бы заметного сближения между различными классами» Вопросы о причинах всплеска общественной благотворительности с учетом роли преобразований Александра II и изменений в политике правительства по отношению к добровольным- общественным организациям, о наследии-Великих реформ, поставленные как зарубежными, так и отечественными специалистами, актуальны для современной исторической науки. Для ответа на эти вопросы и в целях более глубокого понимания процессов, происходивших в российском обществе в пореформенный период, необходимо обратиться к истории общественной благотворительности в провинциальных городах России. Большие возможности для исследования темы дают материалы по истории общественной благотворительности в городах Среднего Урала.
Процесс оживления общественной инициативы протекал неравномерно в различных городах Урала, в первую очередь, затрагивая губернские центры и более крупные города. На горнозаводском Урале традиции благотворительности формировались еще до Великих реформ. Об этом можно говорить на примере самой «горнозаводской столицы», что в значительной степени обусловливалось спецификой общественного сознания преимущественно православного населения, а также соответствующей политикой горнозаводской власти. Задолго до официального, открытия в Екатеринбурге благотворительного общества местные жители осознали необходимость «в устройстве вспомогательной кассы для облегчения участи неимущих». Инициатива в этом деле исходила от Главного Начальника Уральских заводов В.А.Глинки. При нем стали устраиваться любительские спектакли с благотворительной целью. Перед праздниками Рождества Христова и Св. Пасхи организовывались подписки добровольных пожертвований в пользу бедных. Все эти средства частично раздавались бедным, а частично отчислялись в запас. Этот запасной капитал, увеличивавшийся с каждым годом, хранился у лиц, занимавших должность Екатеринбургского Горного начальника, и при их смене передавался от одного другому.
Общественность Екатеринбурга, быстро откликавшаяся на веяния нового времени, оживилась в годы Великих реформ, решила ходатайствовать перед министерством внутренних дел об открытии в городе благотворительного общества. 21 января 1869 г. министром внутренних дел был утвержден устав Екатеринбургского благотворительного общества. Целью существования этого общества провозглашалось «доставление средств к улучшению нравственного и материального состояния бедных в Екатеринбурге». Открытие общества состоялось 16 марта 1869 г. На основании его устава все члены общества были поделены на 3 категории: действительные, члены-сотрудники и члены-благотворители. Тогда же большинством голосов для управления делами общества был избран комитет в составе: председательницы общества, участковых попечительниц; членов комитета, секретаря и казначея. Комитет разделил Екатеринбург на 10 участков, каждым из которых заведовала особая дама-попечительница. По городским участкам распределялись также местные медики, изъявившие готовность безвозмездно оказывать помощь больным, принятым под покровительство общества. Попечительницы собрали первоначальные сведения о лицах, нуждающихся в пособиях. Благотворительное общество направило свою деятельность на поиск средств для оказания помощи нуждающимся людям и организацию благотворительности.
После открытия благотворительного общества тогдашний горный начальник Екатеринбургского- горного округа М.П.Данилов передал комитету благотворительного общества весь этот капитал (четыре 5% билета Государственного банка по 1000 руб. каждый, 554 руб., находившийся в Екатеринбургской Конторе Государственного банка). Кроме того; от бывшего городского головы И.А.Рязанова в комитет поступило 280 руб. (доход от спектакля, данного в пользу бедных в 1867 г.). Таким образом, благотворительное общество имело в распоряжении капитал в размере 4831 руб. Однако оно решило оставить до поры до времени неприкосновенным этот капитал, поставив в 1869 г. задачу соотносить расходы с поступавшими сборами 466.
Идею создания в Екатеринбурге благотворительного общества горячо поддержала женская часть городской общественности. Женщины входили в состав этого общества и принимали активное участие в его работе. В 1871 г. в обществе насчитывалось: 4 почетных члена (в том числе 1 дама и 3 мужчин), 37 - действительных членов (из них 16 женщин и 21 мужчина), 4 члена-сотрудника (в том числе 1 дама и 3 мужчин), а также 3 члена-благотворителя (женщины). Всего же в это время в общество входило 48 членов (21 дама и 27 мужчин). Председательницей общества, являлась М.Ф.Ильина 467. В последующие годы заметно- увеличился состав Екатеринбургского благотворительного общества, в котором продолжали играть заметную роль женщины. В 1886 г. в обществе насчитывалось 94 члена (20 женщин и 74 мужчины). В 1900 г. в нем было уже 195 человек
В. пореформенный период в России женщины активно участвовали в создании и работе светских благотворительных организаций. Феномен женской благотворительности в России и Европе в исторической ретроспективе привлекает внимание как отечественных, так и зарубежных современных историков. Например, Фрэнк Прочаска в своих работах по истории благотворительности- в Англии в XIX в. доказывает, что работа женщин в сфере благотворительности предоставляла жeнщинaм возможность включаться в сферу гражданской деятельности. Благотворительность способствовала росту гражданского самосознания. На примере- мотивов благотворительности Фрэнк Прочаска показывает сходство идей сходство идей милосердия и политических ценностей гражданского общества 469. К сходным идеям приходят отечественные специалисты, анализируя феномен частной и общественной женской благотворительности в России во второй половине XIX - начале XX в. С появлением различных благотворительных организаций в дореволюционной России женщины достаточно быстро и активно включились в их деятельность, что являлось «важнейшей формой социализации для широких масс женщин в тот переходный период, когда в общественном сознании происходила смена нормативных воззрений на роль женщины в семье и на производстве» 470.
Традиционно сказывались религиозные мотивы благотворительности. Объектом помощи женских благотворительных организаций являлись «все истинно нуждающиеся»- люди. В частности, Пермское дамское попечительство о бедных, состоящее под непосредственным покровительством императрицы, имело цель, согласно уставу, утвержденному 19 апреля 1962 г, «вспомоществование всем престарелым, больным, сиротам и обремененным большими семействами». Общество находилось под председательством одной из дам пермского высшего общества, но не было чисто женской организацией. В 1863 г. оно объединяло 33 женщины и 95 мужчин. Тогда в нем председательствовала супруга пермского гражданского губернатора А.В.Лашкарева. Состав и принципы управления обществом отличались демократичностью. Бюджет общества формировался главным образом за счет добровольных пожертвований, которые могли совершать не только члены общества, но и все желающие.
Общественные организации в социально-экономической жизни уральского города
В современных рыночных условиях функционирования смешанной экономической системы в России проявляется устойчивый научный интерес к феномену третьего сектора экономики. Важно обратиться к истокам формирования третьего сектора в российской экономике с учетом особенностей исторического опыта зарождения гражданского общества в имперской России. Подобные исследования не только углубляют научные представления об особенностях экономической истории России, но и способствуют переосмыслению экономической ниши и значения общественных организаций в экономике города и страны в целом. Очевидно, что научный интерес к истории экономических обществ в России не должен ограничиваться исследованием самых известных из них, уникальных в своем роде, подобных Вольному экономическому обществу. Важно проанализировать их историю в российских регионах и на Урале в частности, где во второй половине XIX - начале XX в. общественные организации являлись неотъемлемой чертой общественной жизни. Важно определить роль городских общественных организаций в экономической истории Уральского региона во второй половине XIX - начале XX в., с одной стороны, рассматривая их как фактор социально-экономической жизни уральского города, а с другой как социокультурный феномен городской действительности. Наконец, подобные инициативы могут анализироваться как форма массового гражданского сознания горожан.
Путем членства в общественных организациях горожане удовлетворяли свои экономические интересы, заботились об экономическом благосостоянии и развитии Уральского края. Это были выборные, добровольные, самоуправляющиеся общества, деятельность которых регулировалась уставами, а управление осуществлялось собственными органами управления (правлением или комитетом). Спектр общественных организаций экономической направленности в городах Среднего Урала в досоветский период был достаточно широким: Пермское экономическое общество, Екатеринбургское отделение общества содействия русской промышленности и торговле и Екатеринбургский отдел общества сельскохозяйственного птицеводства, счетоводное общество Пермско-Уральского края в г. Кунгуре, общество сельскохозяйственного птицеводства в Перми. Многочисленными были городские потребительские общества, кредитные и ссудо-сберегательные товарищества 760.
Одним из первых обществ на Урале, членов которого объединяли экономические интересы, было созданное в 1869 г. в Екатеринбурге Отделение общества для содействия русской промышленности и торговли. Инициаторами его открытия выступили 36 уральских золотопромышленников и горных деятелей. Деятельное участие принял в нем известный ученый Н.К.Чупин. В следующем году в отделении насчитывалось до 50 членов. Общество ставило цель исследовать «различные потребности торговли и промышленности края». Однако, просуществовав несколько лет, ему не удалось справиться с материальными и организационными трудностями 761.
Появление подобных общественных организаций, безусловно, свидетельствовало о росте гражданского самосознания. Известному общественному деятелю, краеведу и историку Пермского края Д.Д. Смышляеву принадлежат замечательные слова: «Каждый из нас, к какому бы сословию и профессии не принадлежал, должен чувствовать себя гражданином своей земли и имеет право вложить посильную лепту в сокровищницу народного благосостояния». Сам Д.Д.Смышляев относился к категории людей, «сочувствующих местным интересам», был в числе главных инициаторов создания в Перми общества попечения об улучшении сельского хозяйства в губернии и о предупреждении неурожаев. Эти идеи . были близки пермскому губернатору В.А.Енакиеву, по предложению которого Д.ДСмышляев составил проект «Пермского, экономического общества». В числе учредителей этого общества были авторитетные люди: действительный статский советник В.А.ЕнаКиев, управляющий палатою-государственных „муществ КЯ.Гольшец, помещик, действительный статский советник В.П.Голубев, председатель губернской К.Я.Пермяков, И.П.Дягилев, председатель Екатеринбургской земской управы И.А.Клепинин, действительный статский советник А.Ф.Поклевский-Козелл, Я.А.ЕОГОВ, купцы М.И.Любимов, В.М.Нассонов, Ф.К.Каменский, коммерции-советник А.П.Кропачев, Н.Г.Стрижов и сам бывший председатель Пермской-губернской земской управы Д.Д.Смыщляев. Устав общества был утвержден министром государственных имуществ 17 ноября 1882 г. Общество ставило задачи: «а) исследование состояния сельского хозяйства и содействие усовершенствованию его в Пермской губернии; б) исследование кустарных промыслов и содействие их усовершенствованию и развитию; в) содействие улучшению пород рогатого- и рабочего скота и к прекращению в губернии падежей; г) содействие распространению мер к предупреждению пожаров и к тушению их д) содействие распространению кредитных крестьянских учреждений «. После смерти губернатора В.А.Енакиева представители губернской администрации настороженно отнеслись к этой идее: Пермское экономическое общество открылось только 30 января 1894 г когда губернатор П.Г.ПОГСДИН все же поддержал проект его создания. Председателем общества был избран либеральный чиновник, председатель Казенной палаты Рейнбот. Но в дальнейшем отношение губернатора к обществу изменилось. Губернатор постановил приостановить выпуск «Трудов Пермского экономического общества». Особо негативную оценку власти получили идеи членов общества о реформе в деле наделения крестьян землей. Деятельность общества была признана «нежелательной» Подобные общественные инициативы не прошли бесследно для истории Пермского края. После первой русской революции, когда общественная жизнь уральского города оживилась, сама губернская администрация часто брала инициативу создания общественных организаций в свою руки, если дело касалось экономических вопросов и соответствовало государственной политике. Например, по инициативе губернатора А.В.Болотова появился Пермский губернский отдел общества «Русское зерно», учредительное собрание которого состоялось 22 октября. 1909 г. Отдел ставил задачу -«...возможно широкую и разумную помощь населению, ищущему выходов для поднятия русского земледелия, сельского хозяйства и кустарных промыслов». Содействуя развитию показательного сельского хозяйства, общество вело соответствующую работу в Пермском крае. Некоторые из сельских крестьян-хозяев были отправлены на общественные средства за границу с целью знакомства с постановкой сельского хозяйства там Сходные задачи ставило Осинское общество сельского хозяйства Пермской губернии. В 1910-г. был напечатан его устав, согласно которому провозглашалась цель его деятельности- — «содействовать соединенными силами своих членов развитию и усовершенствованию сельского хозяйства и сельской промышленности, в городе и уезде». Способами достижения этой цели являлись: изучение положения различных отраслей сельского хозяйства и выяснение хозяйственных нужд и потребностей путем совместного обсуждения соответствующих вопросов на периодически созываемых собраниях своих членов, на сельскохозяйственных беседах и съездах, проведение экспедиций и экскурсий, проведение сельскохозяйственных исследований; распространение теоретических и практических знаний по сельскому хозяйству путем устройства публичных чтений, печати и распространения своих трудов и сельскохозяйственных сочинений, по возможности собственного периодического журнала, посредством учреждения сельскохозяйственных училищ, библиотеки, музея; поиск оптимальных способов ведения хозяйства, «производя испытания приемов культур, принятых в других местностях, как в России, так и за границей, для распространения тех из них, которые окажутся полезными для местных хозяев», устраивая конкурсы земледельческих машин, орудий, учреждая опытные станции и фермы, сады, питомники или содействуя деятельности. уже существующих; помощь хозяевам указаниями и рекомендациями, посредническими функциями по приобретению сельскохозяйственного инвентаря (создание для этого справочно-комиссионных бюро, сельскохозяйственных складов); устройство выставок, аукционов и поощрение за труды и заслуги на сельскохозяйственном поприще с присуждением медалей и других почетных наград 765.
В начале XX в. «явление огромной важности, захватывающим широкие массы трудового населения» представляло собой кооперативное движение на Урале. Ф.П.Доброхотов в своей справочной книге по истории Урала отмечал: кооперативное движение «растет стихийно, растет не по дням, а по часам, и в настоящее время представляет,- действительно, самое мощное общественное движение в жизни Уральского края». По определению известного исследователя Л. Н. Анциферова, кооперация «есть свободное соединение группы лиц для достижения общих им хозяйственных целей, основанное на принципах полного равенства правь участников и самоуправления, в котором каждый из членов принимает непосредственное личное участие и несет материальную ответственность, а получаемая в результате хозяйственных операций чистая прибыль не идет на вознаграждение капитала» 7б6.
Похожие диссертации на Формирование сферы гражданской деятельности в уральском городе во второй половине XIX - начале ХХ в.
