Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. ОТНОШЕНИЕ ДВОРЯНСКОГО ОБЩЕСТВА К ПРОБЛЕМАМ ОБРАЗОВАНИЯ И ВОСПИТАНИЯ В НАЧАЛЕ ЦАРСТВОВАНИЯ НИКОЛАЯ! 41
1. Состояние народного просвещения и его законодательной базы 41
2. Особенности воспитания и образования дворянства 58
3. Дворянские проекты по реформированию системы образования... 78
ГЛАВА 2. РАЗРАБОТКА ПРИНЦИПОВ ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЙ ПОЛИТИКИ В НИКОЛАЕВСКОЙ РОССИИ. 96
1. Школьный устав 1828 года и государственная политика в области народного просвещения 96
2. Университетский устав 1835 года и отношение государства к высшему образованию 118
ГЛАВА 3. ПРАВИТЕЛЬСТВЕННАЯ ПОЛИТИКА И ДВОРЯНСКИЕ ПРОЕКТЫ В ОБЛАСТИ ОБРАЗОВАНИЯ И ВОСПИТАНИЯ 40-50-Х ГГ. XIX ВЕКА 137
1. Взгляды дворянства на пути и способы дальнейшего развития образования в России 137
2. Мероприятия государства в сфере просвещения и реакция на них дворянского общества 164
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 191
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ 197
- Состояние народного просвещения и его законодательной базы
- Школьный устав 1828 года и государственная политика в области народного просвещения
- Взгляды дворянства на пути и способы дальнейшего развития образования в России
Введение к работе
Актуальность темы обусловлена все возрастающим интересом к истории взаимоотношений между властью и российским обществом, в том числе в вопросах культурной жизни. Важнейшим же средством воспроизводства, развития и распространения культуры в различных социальных слоях, фокусирующим на себя позицию государства и взгляды представителей общественности, является сфера образования и воспитания. Высшая, средняя и начальная школа являются одновременно и государственным, и общественным институтом, способствующим складыванию культурного потенциала общества. Сложный процесс взаимодействия просвещения, властных структур и общественной мысли в России во многом определял направление развития нашей страны в новое и новейшее время, причем не только культурного, но и хозяйственного, и политического. Этот процесс протекал в различных формах в разные периоды времени, каждый из которых налагал на него свою специфику.
Для составления комплексной картины жизни русского общества в период царствования Николая I, как и в другие исторические эпохи, необходимо исследование условий, в которых протекала практическая деятельность российской школы, осуществлялась политика правительства в области народного просвещения и высшего образования. Для дореформенной России важнейшим фактором, определявшим государственную образовательную политику и реалии школьного дела, было их тесное взаимодействие с интересами господствующего «благородного» сословия, со взглядами представителей этого сословия на просвещение и воспитание тех, кто принадлежал к дворянству, и всех тех, кто не имел дворянского статуса. Общественная мысль, прежде всего, дворянская, и правительственный курс в николаевской России 1825-1855 гг. нигде так тесно не переплетались, как в вопросах образования, что неизбежно вызывает научный интерес к теме такого их взаимо-
действия как важнейшей составляющей более общей проблемы отношений власти и общества.
Активный поиск современных путей модернизации российской системы образования в содержательном и организационном плане не может происходить без опоры на анализ накопленного опыта, учета ошибок и достижений. Очевидная злободневность, конечно, не определяет полностью, но без сомнения еще раз подчеркивает научную значимость изучения истории взаимодействия власти и общества в такой важной сфере жизни как образование и воспитание. Это обстоятельство также актуализирует объективную потребность в историческом осмыслении прошлого с тем, чтобы найти такие стороны образовательной политики государства прошедших эпох, которые могут быть учтены при анализе настоящего и разработке прогноза будущего.
Объектом исследования в диссертационной работе являются те общественные отношения, которые находят свое выражение в процессе образования и воспитания как средстве трансляции или трансформации социального, политического, культурного опыта.
Предмет исследования - позиция дворянского общества и политика государственной власти по проблемам образования и воспитания в дореформенной николаевской России.
Хронологические рамки диссертационной работы - 1825-1855 годы. Начальная хронологическая граница обусловлена датой вступления на престол Николая I. Оно сопровождалось столь драматическими событиями, уроки которых не могли не привести к серьезным переменам правительственной политики, в том числе в области культуры и просвещения. Конечная хронологическая грань определена воцарением Александра II, ознаменовавшим начало совершенно новой эпохи реформ, что определило адекватное времени изменение позиции власти и различных общественных слоев к проблемам образования и воспитания.
Территориальные рамки исследования охватывают территорию Российской империи в период правления императора Николая I. При этом не затрагивались специально национальные окраины, территории Финляндии и Царства Польского, в связи с тем, что политика правительства в области образования, проводившаяся в этих районах, заметно отличалась от той, которая проводилась в большинстве губерний страны, особенно с преобладанием русского населения.
Степень научной разработанности темы. В изучении темы отношения дворянского общества и государственной власти николаевской России к проблемам образования и воспитания можно выделить следующие периоды: 1) с 60-70-х гг. XIX в. до октября 1917 г.; 2) 1917- конец 1980-х гг.; 3) с начала 1990-х гг. по настоящее время.
Негативное отношение к николаевскому правлению в эпоху реформ Александра II и пореформенные десятилетия XIX века со стороны либерально настроенного большинства научного сообщества не позволило историкам того времени дать объективной оценки предшествовавшей эпохи. Это касалось, в частности, и характеристики политики в области народного образования. Весьма показательна в этом отношении книга А.Н. Пыпина «Исторические очерки. Характеристика литературных мнений от двадцатых до пятидесятых годов», вышедшая в свет в 1873 году, в которой впервые в исторической науке был употреблен сам термин «официальная народность»1.
Одной из основных составляющих системы «официальной народности» называлась «организация народного просвещения». Пыпин полагал, что русское правительство постоянно старалось стеснить ход народного образования, за исключением кратковременных периодов. Предвзятое отношение к правительственной политике не позволило автору правильно оценить успехи в развитии просвещения, заставляло сводить все положительные явления в
1 Пыпин А.Н. Исторические очерки. Характеристика литературных мнений от двадцатых до пятидесятых годов. СПб., 1873. С. 17.
этой сфере либо к частным случаям, либо к западному влиянию. Эта точка зрения оказалась достаточно долговечной, поддерживалась не только дореволюционными либералами, но и получила развитие в советской историографии, продолжая бытовать вплоть до настоящего времени.
Книга М.К. Лемке «Николаевские жандармы и литература», появившаяся три десятилетия спустя, была вполне выдержана в духе сходной с пы-пинской методологии. В самом ее начале автор подчеркивает, что «по воцарении Николая просвещение перестало быть заслугою, стало преступлением в глазах правительства»1. Вся книга Лемке, которая остается популярной и доныне, строится способом постоянного «нагнетания» негативных оценок правительственной политики путем подбора соответствующих фактов, подтверждающих концепцию автора: 1826 г. - учреждение III Отделения, 1827 г.
- рескрипт Николая I о сословности в образовании, 1828 г. - Цензурный ус
тав, 1830-1831 гг. - подавление Польского восстания, 1831 г. - создание осо
бого Комитета по цензуре и т.д. Хотя подобные факты имели место, но вме
сте с тем они не передают развития системы народного образования в целом.
Одним из наиболее полных отражений либеральной концепции традиционно считается книга Г.А. Джаншиева «Из эпохи великих реформ», вышедшая в 1891 г. Джаншиев критически воспринимал николаевскую эпоху, видя в ней всего лишь контрастный фон для реформ Александра П. С этих позиций он рассматривал и историю университетов первой половины XIX в. «Едва ли в какой отрасли государственного управления, - пишет Джаншиев,
- система форменной или официальной лжи была доведена в николаевское
время до такой степени законченности, как в области университетского пре
подавания и научного исследования» .
1 Лемке М.К. Николаевские жандармы и литература 1826-1855 годов. СПб.,
1908. С. 2.
2 Джаншиев Г.А. Из эпохи великих реформ. Изд. 8-е. М., 1900. С. 237-238,
243-244.
Определенной реакцией на «разоблачительные тенденции» историков-либералов явились апологетические труды М.А. Богдановича и Н.К. Шиль-дера1, попытавшихся привлечь богатый материал, как опубликованный, так и архивный, для защиты пошатнувшегося авторитета императоров Александра I и Николая I. В их книгах активно использовались материалы Министерства народного просвещения, много внимания было уделено и правительственной политике в области образования и воспитания.
Разработка общих критериев оценки просвещения в России шла параллельно с огромной и трудоемкой работой по истории народного образования, отдельных типов учебных заведений. Еще в николаевское время было положено начало изучению истории учебных заведений отдельных округов, губерний, городов, которое было продолжено в последующие десятилетия . Были предприняты попытки создания хронологических справочников возникновения учебных заведений России3.
Интересные работы созданы по мероприятиям правительства Николая I, направленным на распространение грамотности среди отдельных сосло-
Богданович М.А. История царствования императора Александра I и России в его время. СПб., 1869-1871. Т. 1-6.; Шильдер Н.К. Император Александр I, его жизнь и царствование. 2-е изд. СПб., 1894-1905. Т. 1-4.; Он же. Император Николай I, его жизнь и царствование. СПб., 1903. Т. 1-2.
2 Воронов А.С. Историко-статистическое обозрение учебных заведений
Санкт-Петербургского учебного округа с 1715 по 1828 год включительно.
СПб., 1849; Его же. Историко-статистическое обозрение учебных заведений
Санкт-Петербургского учебного округа с 1829 по 1853 год. СПб., 1854; Су
хомлинов М.И. Заметки об училищах и народном образовании в Ярослав
ской губернии // ЖМНП. 1863. Ч. 117. № 1; Варенцов В.Г. О состоянии на
родной грамотности в Самарской губернии // Памятная книжка Самарской
губернии за 1863-1864 гг. Самара, 1864; Феоктистов Е.М. Материалы для ис
тории просвещения в России. Магницкий. СПб., 1865; Столетие Московской
1-й гимназии. 1804-1904 / Сост. И.О. Гобза. М., 1903; Афанасьев П.А. Шко
лы среди инородцев Казанского края до Н.И. Ильминского // ЖМНП. 1913.
Новая серия. Ч. 48. № 12.
3 Лебедев Н.А. Исторический взгляд на учреждение училищ, школ, учебных
заведений и ученых обществ, послуживших к образованию русского народа
с 1025 по 1855 год. СПб., 1875.
вий, в т.ч. государственных и удельных крестьян1. По церковным учебным заведениям вышло исследование Б.В. Титлинова2. Была обобщена история гимназического образования и других средних учебных заведений3. Полезный труд Е.П. Карновича раскрывает состояние статистики просвещения в России в середине XIX в.4
В течение последней трети XIX в. плодотворно работал над проблемами народного образования М.И. Сухомлинов. Он считал, что создание в начале XIX в. целой системы учебных заведений от университетов до приходских училищ «открыло путь для развития народной образованности и дало верный залог для ее безостановочного движения»5.
Особенно активно разрабатывалась история университетов. Авторами трудов, приуроченных, как правило, к различным юбилеям вузов, выступали, как правило, сами университетские профессора. Первая попытка такого рода была предпринята в 1844 г. ректором Петербургского университета П.А*. Плетневым6. В 1855 г. СП. Шевырев издал труд, посвященный столетию Московского университета7. Отметим также исследования В.В. Гри-горьева о Петербургском университете , М.Ф. Владимирского-Буданова об
Раев А. О мерах к распространению образования между государственными и удельными крестьянами // ЖМГИ. 1860. Кн.75. №9-11. Отд.2. 2 Титлинов Б.В. Духовная школа в России в XIX столетии. К столетию духовно-учебной реформы 1808-го года. Вильна, 1908-1909. Вып. 1-2. 3Шмид А. История средних учебных заведений в России. СПб., 1878; Але-шинцев А. Сословный вопрос и политика в истории наших гимназий в XIX в. СПб., 1908; Он же. История гимназического образования в России (XVIII-XIX вв.) СПб., 1912.
4 Карнович Е.П. О разработке статистики народного просвещения в России.
СПб., 1863
5 Сухомлинов М.И. Исследования и статьи по русской литературе и просве
щению. СПб., 1889. Т.1. С. 1-2.
6 Плетнев П.А. Первое двадцатипятилетие Императорского Санкт-
Петербургского университета. СПб., 1844.
7 Шевырев СП. История имп. Московского университета, написанная к сто
летию его юбилея. 1755-1855. М., 1855.
Григорьев В.В. Императорский Санкт-Петербургский университет в течение первых пятидесяти лет его существования. СПб., 1870.
университете Св. Владимира в Киеве1, Н.Н. Булича, Н.П. Загоскина о Казан-ском и К.К. Фойгта, Д.И. Багалея о Харьковском университетах . Без преувеличения можно сказать, что эти труды сохранили свое значение вплоть до настоящего времени, тем более что в них опубликовано большое количество архивных источников.
Первый обобщающий труд по истории российского высшего образования принадлежит перу B.C. Иконникова3. Его статья, опубликованная в 1876 г. в связи с началом очередного обсуждения университетского вопроса, по справедливости считается до сих пор одним из лучших исследований. Автор полагал, что «образовательная система стояла на первом плане в деятельности каждого нового правительства: так было в 1802 и 1835 гг.», в то же время он указывал, что сама правительственная политика в разные периоды была подвержена постоянным колебаниям. Постоянно менявшие друг друга различные системы в области народного образования «не имели в себе строгого научного характера... Руководимые посторонними целями и создаваемые в эпохи политических перемен, они падали при первом прикосновении нового духа времени»4.
В книге П. Ферлюдина «Исторический обзор мер по высшему образованию в России» был умело подобран и систематизирован фактический материал, дающий читателю общее представление о ходе развития высшего
Владимирский-Буданов М.Ф. История университета Св. Владимира. Киев, 1884.
2 Булич Н.Н. Из первых лет Казанского университета. Казань, 1887. Т. .1.; За
госкин Н.П. История императорского Казанского университета за первые сто
лет его существования. 1804-1904. Казань, 1904. Т. 1-4.; Он же. Биографиче
ский словарь профессоров и преподавателей имп. Казанского университета
за 100 лет (1804-1904). Казань, 1904; Фойгт К.К. Историко-статистические
записки об имп. Харьковском университете и его заведениях от основания
университета до 1859 г. Харьков, 1859; Багалей Д.И. Опыт истории Харьков
ского университета. По неизданным материалам. Харьков, 1890. Т. 1.
3 Иконников B.C. Российские университеты в связи с ходом общественного
образования // Вестник Европы. 1876. №9-11.
4 Вестник Европы. 1876. № 11. С. 128-129, 90.
образования в России1. Несмотря на несколько компилятивный характер этой книги, представляющей собой во многом переложения исследований М.И. Сухомлинова, B.C. Иконникова, М.Ф. Владимирского-Буданова и др. в ней содержится и ряд интересных наблюдений самого автора.
С общим развитием исторической науки в начале XX в., история высшего образования стала все в большей степени изучаться как некий поступательный процесс, имевший свои закономерности развития, в основе которых лежал уровень правового развития общества. В концентрированном виде эта концепция была изложена П.Н. Милюковым в статье для Энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона и развернута в работах университетских
преподавателей: Б.Б. Глинского, В.Е. Якушкина, В.А. Воробьева и др.
Состояние народного просвещения и его законодательной базы
Ко времени восшествия на престол Николая I система народного образования России прошла достаточно долгий путь, включавший переход к светской школе при Петре I, создание Московского университета в царствование Елизаветы Петровны, школьную реформу Екатерины Пи целый ряд других преобразований XVIII - начала XIX вв. В основном состояние народного образования и его законодательной базы, сложившееся ко второй четверти XIX в., определялось образовательной политикой предшествующего правления и ее итогами.
В русле общегосударственных преобразований первой четверти XIX в. была осуществлена и реформа народного образования. Особое внимание было обращено на положение начального и среднего образования в России, без которых не могло нормально функционировать и высшее образование. Преобразования в этой области были неразрывно связаны с либеральными идеями как самого Александра I, так и его ближайшего окружения, которые стремились пересадить на русскую почву такие выработанные на Западе понятия, как «Просвещение», «народное благо», «дух времени», «права человека и гражданина» и т.д.1 Реформа образования оказалась наиболее продуманной и последовательной из всех государственных преобразований александровского царствования.
Очень важное значение имело создание специального учреждения, предназначенного к руководству деятельностью всех типов учебных заведений в России, относящихся к различным ведомствам - Министерства народного просвещения, что было закреплено Манифестом 8 сентября 1802 г. о создании министерств. Манифест указывал, что «народное просвещение в Российской империи составляет особую государственную часть», а «министр народного просвещения должен заботиться о воспитании юношества и распространении наук и имеет в непосредственном ведении своем Главное училищное правление со всеми принадлежащими ему частями: Академию наук, Российскую академию наук, Университет и другие училища»1.
На основании «Предварительных правил народного просвещения» и учреждения шести учебных округов от 24 января 1803 г. , которые затем дополнялись, 5 ноября 1804 г. императором были утверждены «Устав университетов Российской империи» и «Устав учебных заведений, подведомственных университетам»3. Таким образом, в России была создана стройная и последовательная система административного управления всеми учебными заведениями.
Народное образование в Российской империи делилось на четыре ступени: приходские училища (элементарная школа), уездные училища (начальная школа), гимназии (средняя школа) и университеты (высшая школа). Все эти ступени в административном и учебном плане были связаны между собой.
Школьный устав 1828 года и государственная политика в области народного просвещения
События 14 декабря 1825 г. официально были объяснены как прямое последствие ложного направления учебной системы. Это убеждение было высказано в Манифесте 13 июля 1826 г., объявлявшем приговор над декабристами и ставшем во многом программным документом царствования Николая I. Главной задачей провозглашалось обезопасить воспитание юношества от проникновения революционных идей, «занесенных с Запада». «Не просвещению, но праздности ума», «недостатку твердых познаний» приписывалось такое «своевольство мыслей, сия пагубная роскошь полупознаний. Сей порыв в мечтательные крайности, коих начало есть порча нравов, и наконец - погибель. Тщетны будут все усилия, все пожертвования правительства, если домашнее воспитание не будет приуготовлять нравы и содействовать его видам»1. В Манифесте не говорилось прямо о вреде университетского образования как такового, хотя среди выпускников университетов были и будущие декабристы.
Политическая сторона в вопросе народного просвещения выдвигалась на первый план, и учебная система подчинялась, прежде всего, целям воспитания «благонамеренного» члена общества. Поставив на очередь коренную реформу учебной системы, Николай I обратился к тому средству подготовки реформы, к которому он неизменно обращался для решения всех важных государственных вопросов. Император передал обсуждение учебной реформы особому комитету из лиц, пользующихся личным его доверием и по большой части не принадлежащих к непосредственно заинтересованному рефор мой ведомству. Комитет, учрежденный 14 мая 1826 г., был первым из этих особых комитетов, характеризующих правительственную систему Николая I, 21 мая того же года он получил окончательное название - Особый комитет для устройства учебных заведений.
Рескрипт 14 мая 1826 г. на имя министра начинался словами: «обозревая с особенным вниманием устройство учебных заведений, в коих российское юношество образуется на службу государству, Я с сожалением вижу, что не существует в них должного и необходимого однообразия, на коем должно быть основано как воспитание, так и учение»1. Следует отметить, что министр народного просвещения и ранее обращал внимание на отсутст-вие «учебных книг для единообразного преподавания наук» . Под председательством А.С. Шишкова членами Комитета были назначены: генерал-лейтенант граф К.А. Ливен, который через два года сменил Шишкова на посту министра народного просвещения; тайный советник С.С. Уваров, бывший попечитель Петербургского учебного округа, который в свою очередь, сменил в 1833 г. на этом посту Ливена; знаменитый государственный деятель М.М. Сперанский; генерал от кавалерии граф К.О. Ламберт; генерал-лейтенант граф Е.К. Сивере; академик А.К. Шторх; попечитель Харьковского учебного округа А.А. Перовский и, наконец, флигель-адъютанты полковники Л.А. Перовский (впоследствии министр государственных имуществ) и граф С.Г. Строганов (впоследствии попечитель Московского учебного округа). Делопроизводителем Комитета был назначен директор канцелярии Министерства народного просвещения кн. П.А. Ширинский-Шихматов, также будущий министр3.
Взгляды дворянства на пути и способы дальнейшего развития образования в России
Рассматривая выше ряд дворянских проектов, относящихся к началу царствования Николая I, когда готовилась реорганизация учебной системы Российской империи, можно было убедиться, что все проекты были тогда более или менее благосклонно приняты властью. Последние годы правления Николая I представляли собой совсем другое время, когда главной целью стало сохранение незыблемости существующего порядка. Мероприятия этих лет живо напомнили современникам рубеж 1810-1820-х гг., когда делом народного просвещения руководили Голицын, Магницкий и Рунич. Как и тридцать лет назад, образованное общество не осталось безучастно к усилению цензурного гнета, к реакционным мероприятиям по отношению к высшим учебным заведениям страны. Эти проблемы обсуждалось в гостиных, о них говорили со знакомыми, изредка данные вопросы затрагивался в частных письмах. Однако редко мнение по поводу состояния российского просвещения высказывалось открыто, поскольку выражение критического отношения к государственным учреждениям и правительственной политике даже по конкретному вопросу воспитания и образования стало делом небезопасным.
Летом 1848 г. в Министерстве народного просвещения рассматривалось дело следующего характера. В Чернигове в июне месяце на торжественном собрании губернской гимназии ее учителем Викентием Антоновичем Русецким была произнесена речь о современном воспитании. В ней были найдены многие «неприличные места», она вызвала беспокойство министра внутренних дел, который препроводил ее товарищу министра народного просвещения. Последний, в свою очередь, поручил попечителю Киевского учебного округа «войти в ближайшее рассмотрение обстоятельств» случившегося и «уведомить» о результатах расследования1.
Что же в этой речи было найдено особенно неприличным и вызвало такое беспокойство в двух министерствах? На основании выписок из речи был сделан вывод, что «сочинитель, недовольный... предшествующей [здесь и ниже слова подчеркнуты в источнике - Э.Ч.] системой воспитания, приписывает ей слепой фанатизм и национальную ненависть народов между собою, а потому желает ввести новую, которая бы нас делала членами всего человечества; признает плодами минувших усилий живую веру в прогресс и в следствии - сознание своего человеческого достоинства. Говорит, что если это направление еще не вполне проникло в состав нашей общественной жизни, то причина этому кроется в том, что наше время выражает еще борение идей настоящего с идеею прошедшего, с каждым годом заметно преобладание первой над последней» . Таким образом, веры в прогресс и сознания своего человеческого достоинства было достаточно, чтобы вызвать настороженность властей.
Дальше пылкий молодой человек требовал от воспитания «развития нашей нравственной природы». Он также желал, чтобы оно «знакомило нас с современностью, делало бы нас не только живыми организмами того общества, среди которого мы родились, но и вселяло бы в нас сознание нашего человеческого достоинства, т.е. сделало бы нас живыми членами человечества. Мы с младенчества приготовляем питомца к тому, чтобы он понял свое человеческое достоинство не только в себе самом, но и в других, оставил прежние рабские приемы, как ненужные, унизительные, заменил их другими более надежными. Все направлено к одной цели - развить в нем черты общечеловеческие, по которым мы сознаем себя членами всего человечества»3.
В этой восторженной речи было много взято и от французских просветителей, и от немецких философов. Здесь чувствуется и дыхание романтизма, его бла городных, высоких идей. Однако представим, как должен был реагировать обычный николаевский чиновник от образования на следующие слова: «В силах ли привести нас к гуманному развитию система воспитания предшествующая? Без сомнения нет, потому что она имеет в виду не общечеловеческое, но индивидуальное развитие нашей природы; следствие его слепой фанатизм и национальная ненависть народов между собою. В наше время это уже есть признак не образованности, а невежества»1.
Из приведенных выше выписок и из содержания всей речи были сделаны следующие выводы:
1. «в ней отзываются либеральные идеи, господствующие в Западной Европе»;
2. учитель Русецкий «старается распространять мысли о воспитании юношества, не согласные с видами правительства»;
3. «цель этого воспитания - сделать нас живыми членами всего человечества, нигде не объяснена им положительно, и по загадочным намекам сочинителя может подать справедливый повод усомниться в его благонамеренности, особливо в настоящее время, когда т.н. идеи общечеловеческие, разразившись в кровавых событиях над половиною Европы, продолжают действовать разрушительно на политический состав государств»2.
