Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Возникновение и развитие театральных элементов в христианской богослужебной практике 32
Глава 2. Театрализованные действа в богослужебной практикеРусской православной церкви 52
1. «Пещное действо» в Русской православной церкви 52
2. «Шествие на осляти» в Вербное воскресенье в России 71
Глава 3. Организация проведения театрализованных церковных обрядов в России 111
1. Организация «Пещного действа» 111
2. Организация проведения обряда
«Шествия на осляти» 132
Глава 4. Порядок совершения русских театрализованных церковных обрядов 154
1. «Пещное действо» 154
2. «Шествие на осляти» 172
Заключение 197
Список источников и литературы 202
Список сокращений 217
Приложение 1. Иконы 218
Приложение 2. Документы 221
- Возникновение и развитие театральных элементов в христианской богослужебной практике
- «Пещное действо» в Русской православной церкви
- Организация «Пещного действа»
Введение к работе
В XVI-XVII вв. происходит ряд важных изменений в социально-политической, экономической и духовной жизни России.
Протекавший в XVI в. процесс формирования централизованного государства выражался, в частности, в создании и реформировании уже имевшихся центральных и местных органов власти, активной выработке государственной идеологии. Эти процессы с необходимостью дополнялись строительством придворной иерархии, развитием придворного церемониала.
Тенденции к централизации и унификации затронули не только государство, но и церковь. С наибольшей наглядностью в XVI в. это проявилось в деятельности митрополита Макария, созыве Стоглавого собора.
Период XVI-XVII вв. насыщен драматическими эпизодами взаимоотношений государства и церкви. Только наметившиеся в XVI в. разногласия государства и церкви по некоторым вопросам государственного и церковного строительства, в XVII столетии оканчиваются подчинением церкви государству. Но одновременно имело место взаимопроникновение церкви и государства как на институциональном уровне, так и на уровне идеологии.
Исследуемые нами церковно-театрализованные действа совершавшиеся в России в этот переломный во многом период, были прежде всего составной частью церковной культуры и церковной истории. Изучая их, мы лучше понимаем основы православной обрядности1, исследуем понимание средневековой Русской церковью некоторых библейских сюжетов, входим в мир средневековой культуры жеста, символики.
1 В современной науке понятием обряда (ритуала, церемонии, церемониала) определяют совокупность условных, традиционных действий, лишенных непосредственной практической целесообразности, но служащих символом определенных социальных отношений, формой их наглядного выражения и закрепления. Богослужебный обряд служил внешним выражением религиозной идеи, во вне отражавшим внутреннее содержание самой веры и религиозное настроение души. Наряду с молитвой, евхаристией и другими обрядами, в эту группу входят и театрализованные обряды. Последние представляют наибольший интерес для данной работы.
Но одновременно эта тема находится на стыке церковной и светской истории. Наследница (на уровне идеологии) Византийской империи, Московская Русь усвоила священное отношение к монарху, который воспринимался вселенским оплотом истинной веры - православия. Русские цари в качестве сакральной фигуры участвовали в совершении театрализованных действ, которые, как следствие, становились частью придворной культурной, придворного этикета. Со временем это привело к усложнению действ, возвышению их роли в рамках общегосударственной идеологии. Это хорошо отражается не только в возрастании красочности действ, увеличении расходов на их проведение. «Шествие на осляти», изначально проводившееся внутри Кремлевских стен, уже в XVI в. выходит за пределы двора, становится важной составляющей праздничной культуры города.
Обряд являлся манифестацией церковной и государственной идеологии. В нем символически выражалось соотношение власти государя и митрополита (патриарха) как глав светской и церковной власти, подчеркивалось благочестие монарха, что, в свою очередь, дополнительно мотивировало его власть в глазах народа. Участие русского царя в церковных обрядах (чинах) в качестве действующей фигуры не только демонстрировало сакральный характер его власти, но действительно сакрализовало и самого государя в глазах людей той эпохи. Об этом следует помнить, чтобы осознавать всю серьезность происходящего для участников разыгрывавшейся в церкви и на площади церковной драмы, так как драма эта была не просто действом, но священнодейством.
Церковно-театрализованные действа в России были частью духовной и светской культуры элиты и низов общества, поэтому изучение их дает важный материал для полноценной реконструкции духовного облика русского общества XVI-XVII вв.
Актуальность исследования. Начавшиеся полтора десятилетия назад глубокие социально-политические и экономические преобразования в России вызвали изменения и в культурных приоритетах населяющих ее народов. В
русской культуре активизировалось возрождение исконно национальных, в том числе православных традиций. В церковных и светских кругах, средствах массовой коммуникации, Интернете проводились и проводятся дискуссии о путях развития церкви в современных условиях, о ее месте в истории и культуре страны. Все это свидетельствует не только о научной, но и об общественной важности изучения указанных традиций, в том числе православной обрядности, во многом определявшей формирование духовного облика наших предков, их духовной культуры.
Исследованию церковной обрядовой культуры советскими историками не уделялось должного внимания. Дело не только в том, что история Русской церкви больше не являлась приоритетной. Гонения на церковь обусловили разрыв связей с мощной церковно-исторической и религиозно-философской традицией, существовавшей в России XIX - начала XX вв., когда исследователями истории Русской церкви и ее обрядов являлись сами священнослужители, знавшие православную обрядность изнутри.
В настоящее время появился ряд работ, актуализирующих различные аспекты истории церковной культуры и, в частности, ее обрядовой стороны. Театрализованные действа Русской церкви, как особый феномен средневековой культуры, стали вновь привлекать внимание исследователей. Так, восстановленные еще в начале XX в. по древним «крюковым» записям песнопения, исполнявшиеся во время так называемого «Пещного действа», ныне вошли в репертуар (в концертно-театральном варианте) исполнителей духовной музыки.
Научная актуальность темы определяется также наличием ряда неиспользованных до настоящего времени источников, отсутствием комплексного подхода к проблеме в существующей историографии. Ранее внимание исследователей привлекали вопросы возникновения церковно-театрализованных обрядов в России, их реконструкции, а затем их влияния на формирование русского театра. В последнее время внимание ученых сосредоточилось на выяснении значения этих обрядов в контексте
символической культуры Средневековья. Однако до сих пор отсутствует комплексное, синтетическое исследование по данной теме. Использование новых источников позволяет восстановить порядок организации обрядов, полнее понять место театрализованных действ среди других церковных и государственных праздников и обрядов.
Нами исследуется два наиболее ярких обряда (чина) Русской православной церкви - «Пещное действо» и «Шествие на осляти» в Вербное воскресенье. Объединяет их наличие развитых театрализованных элементов. Действа эти требовали специальной подготовки: пошива особых одежд, изготовления декораций и реквизита, подбора и обучения участников и т.д. Расходы же на эту подготовку отражались особыми статьями в расходных книгах центральных ведомств.
Историография вопроса. Интерес к изучению театрализованных обрядов Русской церкви проявился уже в XVIII в. Впервые некоторые источники о действах появились в многотомном издании Николая Новикова «Древняя Российская вивлиофика» . Автор издания, осуществив подборку разнообразных источников по истории древней России, включил в вышедший труд несколько документов по истории церковных обрядов. Именно здесь впервые были представлены Чины избрания российских патриархов, отрывки из соборных чиновников, касающиеся совершения «Пещного действа» и «Шествия на осляти», а также постановление церковного собора 1678 г., запрещавшее проведение «действа Ваий» во всех городах, кроме Москвы. Несмотря на то, что «собрание древностей российских» не являлось собственно историческим исследованием и содержало в себе массу неточностей3, оно имело большое значение для дальнейшего исследования обрядов. Историки XIX в. при описании
Новиков Н. Древняя Российская вивлиофика. - М., 1786-1791. -Т. І-ХХ. 3 В издании Н. Новикова отсутствует текстуальная точность. С целью заинтересовать читателя в документы вносились поправки: некоторые части опускались, что-то прибавлялось, изменялся язык, иногда неверно передавались даты и т. п.
театрализованных действ в качестве источника активно использовали издание Н. Новикова.
Первые краткие описания обряда «Шествия на осляти» в Вербное воскресенье появились в конце XVIII - первой половине XIX в. Автор 12-томного труда по истории царствования Петра I Иван Голиков отдельным изданием выпустил книгу анекдотов о петровском времени, где в числе прочих был помещен рассказ «Об отмене крестного ходу в неделю Ваий»4. Источники, которыми пользовался И. Голиков при описании обряда, неясны, сам обряд служил лишь краткой иллюстрацией величия Петра («натурального просвещения монаршего»), которое проявилось, в частности, в факте отмены обряда, как унижающего царское достоинство. Интересно, что сам И. Голиков в осмыслении символики обряда следовал логике петровского времени и видел в «действе Ваий» лишь внешнее выражение смирения царя перед патриархом. Совершено иной взгляд на значение обряда был у исследователя истории Русской церкви профессора Петербургской духовной академии Иннокентия (Смирнова)5. По его мнению, первоначально обряд воспринимался как напоминание о царствии Христа и лишь при Петре І в нем стали видеть только внешнюю форму, а не внутреннее содержание, и действо стали трактовать как унижение царя.
Среди исследований первой половины XIX в. следует также отметить «Историю государства Российского» Н.М. Карамзина, в девятом томе которой дано описание самого раннего московского обряда «Шествия на осляти», проходившего внутри Кремля6. Опираясь, по-видимому, на записки иностранных путешественников, Карамзин смог лишь кратко реконструировать действо, вопросы его возникновения7, распространения и значения остались за рамками исследования.
4 Голиков И. Анекдоты, касающиеся до государя императора Петра Великого. - М, 1807. -
С.55-58.
5 См.: Иннокентий. Начертание церковной истории от библейских времен до XVIII века, в
пользу духовного юношества. - СПб., 1823. - Т. 2. - С. 774.
6 Карамзин Н.М. История государства Российского. - СПб., 1821. - Т. 9. - С. 466-467.
7 Н.М. Карамзин лишь предположил, что обряд «был установлен... в древнейшие времена»
(Там же. С. 467).
Непосредственное изучение действ было начато в отечественной исторической науке только во второй половине XIX в. В 50-60-е гг. на волне общего подъема исторической науки, во многом связанного с введением в научный оборот новых источников по русской истории, появляется ряд работ, посвященных описанию местных церквей, праздников и обрядов. Наряду с историей городских соборов и обычаев авторы исследований рассматривали и театрализованные обряды, совершавшиеся в церквях Москвы, Новгорода и Вологды. География обрядов была определена обнаруженными в это время новыми источниками. Большинство исследователей помимо упомянутой нами «Древней Российской вивлиофики» широко использовали открытые или вновь прочитанные московские и новгородские соборные и архиерейские чиновники, а также приходно-расходную документацию. Большое значение для последующего исследования действ имела публикация отрывков из расходных книг новгородского Софийского дома И.К. Куприяновым9. Отрывки были обнаружены историком в Софийской библиотеке в виде разрозненных листов различных рукописей, предназначенных для уничтожения. 1548 год на несколько десятилетий стал годом документально подтвержденного факта существования театрализованных обрядов в Новгороде. Публикация Н. Суворовым отрывков из приходно-расходных книг вологодского архиерейского дома за 20-40-е гг. XVII в. позволила расширить географические рамки бытования «Пещного действа».10 Отметим однако, что представленная группа работ имела задачу описания городских древностей в целом, основное внимание уделяя истории соборов, их внутреннему и
8 См., например: Снегирев И.М. Успенский собор в Москве. - М., 1856; Соловьев П.
Описание Новгородского Софийского собора. - СПб., 1858; Куприянов И.К. Крестные
ходы, местные праздники и церковные обряды Древнего Новгорода. - Новгород, 1859;
Макарий. Археологическое описание церковных древностей в Новгороде и его
окрестностях. - М, 1860. - Ч. 1-2; его же, Древние церковные обряды в Новгороде, по
указанию письменного архиерейского Чиновника или Устава. // ЧОИДР - 1861. - Кн. I. -
Отд. III. - С. 1-44; Толстой М. Святыни и древности Великого Новгорода. - М., 1862;
Суворов Н. Описание вологодского кафедрального Софийского собора. - М., 1863; и др.
9 Куприянов И.К. Отрывки из расходных книг Софийского дома (за 1548 г.). - СПб., 1861.
10 Суворов Н. Описание вологодского кафедрального Софийского собора. - М., 1863.
внешнему убранству, утвари. Обряды затрагивались в исследованиях лишь попутно, не будучи объектом целенаправленного изучения. В большинстве своем действа представлялись как факт. В целом работы этих исследователей имеют ярко выраженный описательный характер и обнаруживают практически полное отсутствие анализа изложенных фактов.
Первые разработки, посвященные собственно действам как уникальным явлениям русской истории и культуры, принадлежат Н. Дубровскому. В 1869 г. выходят два его труда, рассматривающие обряды православной церкви." Н. Дубровский расширил источниковую базу исследования действ за счет привлечения материалов из Московской Патриаршей библиотеки. Его книга «Патриаршие выходы» в нашем случае ценна прежде всего своим приложением, содержащим публикацию «Книг записных облачениям и действу» за 1655-1658 и 1691-1693 гг. и дающим представление об основных обрядах Русской церкви второй половины XVII в. В «Патриарших выходах» Н. Дубровский почти не анализирует опубликованный им источник. Полноценным исследованием является его другая работа - «Верба», посвященная одному из самых известных и ярких церковных действ -«Шествию на осляти». Основываясь на записях о выходах патриархов, историк описал поздний обряд, упомянув и о его эволюции: «В начале своего учреждения, Шествие на осляти, здесь в Москве, проходило только внутри Кремля около соборов, а потом, начиная с XVII столетия, торжественный ход был от Успенского собора за Спасские ворота на Лобное место в церковь Входа во Иерусалим...»13. Недостатком работы Н. Дубровского было то, что он описывал лишь московский чин, хотя знал о проведении обряда в Новгороде.14 Автор ошибочно относил появление «Шествия» в России к
11 См.: Дубровский Н. Верба. - М., 1869; его же. Патриаршие выходы. - М., 1869.
12 «Книги записные» представляли собой погодные записи выходов глав церкви к
праздничным службам.
'* Дубровский Н. Верба. - С. 8.
14 Отметим, что ко времени выхода работы Н. Дубровского было известно о существовании чина «Шествия на осляти» и в Ростове Великом. (См.: Бредников Я. О некоторых рукописях, хранящихся в монастырских и других библиотеках // Журнал министерства народного просвещения. - СПб., 1853. - № 6. - С. 85-111).
шестидесятым годам XVI в., несмотря на публикации И.К. Куприянова, в которых был доказан факт существования в Новгороде «Шествия на осляти» уже в 1548 г.
Следующим шагом в изучении театрализованных обрядов стала статья А. Сулоцкого, посвященная действу «Шествия на осляти» в Тобольске.15 Московским Собором 1667 г. Тобольская епархия была возведена в степень митрополии, с 1669 г., тобольский митрополит Корнилий в память Входа Христа в Иерусалим стал совершать обряд «Шествия» в Тобольске. Источниками описания сибирского чина стали тобольские летописи и рукопись «Записной книги о Сибири и о событиях ее», хранившаяся в тобольском кафедральном соборе. А. Сулоцкий пришел к выводу о том, что существенной разницы между совершением обряда в Тобольске и в Москве не было. В доказательство он поместил в исследование краткое описание московского «Шествия на осляти» в 1675 г., используя, видимо, записи о выходах патриарха Иоакима. Работа А. Сулоцкого расширила географические рамки существования «Шествия на осляти».
Наибольший вклад в изучение православных театрализованных обрядов внес К. Никольский. Его книга о «службах» Русской церкви является первым фундаментальным трудом по церковным чинам феодальной России16. Научная значимость труда Никольского чрезвычайно высока. Его исследование охватило все наиболее известные и значимые обряды, исполнявшиеся в средневековой Русской православной церкви. К. Никольский обобщил всю предыдущую историографию вопроса. Привлекая большое количество как рукописных, так и опубликованных источников, ученый достоверно и тщательно реконструировал действа, впервые проследив эволюцию театрализованных обрядов. В качестве приложения к своей книге К. Никольский опубликовал отрывки из чиновника Новгородского Софийского
15 Сулоцкий А. Крестный ход на осляти, который в старину был отправляем в Тобольске в
Вербное воскресенье // ЧОИДР - М, 1870. - № 3. - С. 18-23.
16 Никольский К. О службах русской церкви, бывших в прежних печатных богослужебных
книгах. - СПб., 1885.
собора первой половины XVII в., хранившиеся тогда в библиотеке Санкт-Петербургской духовной академии17, содержащие важную информацию о действах, что делает его работу еще более значимой для изучения православных театрализованных обрядов. Описывая обряды, он привлек свидетельства иностранных путешественников, посетивших Россию, чем еще более расширил источниковую базу исследования. К. Никольский придерживался мнения о греческом происхождении обрядов. Однако на вопрос о времени появления действ в России он не дал однозначного ответа. Ссылаясь на публикацию И.К. Куприянова, ученый констатировал существование театрализованных обрядов в Новгороде в 1548 г. Время отмены действ было установлено историком более или менее точно. На основании анализа записей о выходах патриарха и Дворцовых разрядов он сделал вывод о прекращении исполнения «Пещного действа» в России в середине XVII в., а «Шествия на осляти» - в 1696 г. Труд К. Никольского до настоящего времени является непревзойденным по масштабам исследования средневековых обрядов русской церкви.
Именно за незнание работы К. Никольского справедливо критиковал М.П. Савинова , описавшего чин «Пещного действа» в вологодском Софийском соборе, профессор Санкт-Петербургской духовной академии Н. Красносельцев.19 М.П. Савинов, основываясь во многом на опубликованных Н. Суворовым отрывках из расходных книг вологодского архиерейского дома20, предложил свое описание обряда, сосредоточив внимание на некоторых организационных моментах действа: одеяниях участников обряда, необходимых атрибутах при его совершении. Однако по вполне обоснованному замечанию Н. Красносельцева исследователь реконструировал обряд очень неполно и упустил из вида некоторые существенные моменты.
17 В настоящее время рукопись хранится в Российской национальной библиотеке в составе
Софийского собрания, № 1147.
18 Савинов М.П. Чин Пещного действа в вологодском Софийском соборе // Русский
филологический сборник. - Варшава, 1890. - Т. 23. - С. 8-54.
19 Красносельцев Н. О Пещном действе. Замечания и поправки к статье М. Савинова //
Русский филологический вестник. - Варшава, 1890. - Т. 26. - С. 117-122.
20 См.: Суворов Н. Описание вологодского кафедрального Софийского собора.
Справедливой критике Н. Красносельцева подверглась недостаточная разработка М.П. Савиновым вопроса о времени возникновения «Пещного действа» в России, несмотря на сделанные к тому времени открытия новых источников. Предположение Савинова о русском происхождении обряда, по существу, не было ничем обосновано.
Большая заслуга в изучении обряда «Пещного действа» принадлежит А. Дмитриевскому, заострившему внимание на особенностях русского чина.21 Проанализировав рукописи, найденные им в библиотеке Иверского монастыря и Андреевского скита на Афоне, исследователь пришел к заключению о византийском (константинопольском) происхождении основных частей русского обряда. В то же время, без достаточных оснований А. Дмитриевский связал появление обряда «Пещного действа» на Руси с введением Устава Константинопольской церкви вскоре после принятия христианства. Причину отмены обряда он усматривал в его постепенном обмирщении и несогласованности с установившимся в России Иерусалимским уставом.
В другой своей статье А. Дмитриевский пришел к выводу о византийских корнях и русского обряда «Шествия на осляти» . Сравнив текст чина по греческой рукописи из дрезденской Королевской библиотеки с записями русских чиновников, он выделил не только элементы сходства и различия, но и указал на особенности восприятия обряда в России, связанные с участием в московском «Шествии» царя.
Среди дореволюционных работ, посвященных театрализованным обрядам, отметим также статью А.А. Спицына о «Пещном действе». '
21 Дмитриевский А. Чип Пещного действа // Оттиск из журнала «Византийский временник»
Т.1. Вып. 3-4.-СПб., 1895.
22 Дмитриевский А. Хождение патриарха константинопольского на жребяти в неделю Ваий
в IX - X вв. // Сборник статей в честь академика Алексея Ивановича Соболевского. - Л.,
1928. Греческий текст помещен в книге: Дмитриевский А. Древнейшие Патриаршие
Типиконы, Святогорский Иерусалимский и Великой Константинопольской церкви. - Киев,
1907. С. 110-111.
23 Спицын А.А. Пещное действо и халдейская пещь // Записки императорского русского
археологического общества. - СПб., 1901.-Т. 12.-Вып. 1-2.-С. 92-131.
Автор, помимо описания самого обряда, исследовал вопрос наличия в церкви такого специального сооружения для действа, как халдейская печь, и пришел к заключению о позднем ее появлении. В XVI в., согласно его выводу, вместо печи использовался амвон. В целом работа А.А. Спицына явилась обобщением историографии XIX в. по действу.
Помимо работ, посвященных непосредственно театрализованным обрядам, в историографии второй половины XIX - начала XX вв., мы можем выделить ряд трудов, затрагивающих вопросы бытования действ в средневековой Русской церкви в связи с исследованием истории Русской церкви и церковных уставов, описанием быта царя и патриарха, а также в контексте истории театра.
Исследователи истории Русской церкви митрополит Макарий и профессор Московской духовной академии Е. Голубинский касались действ в связи с русским богослужением XVI-XVII вв.24 Объединение русских земель и образование централизованного государства, а также падение Константинополя и возвышение роли Московского государства и Русской церкви в качестве главных защитников православия привело к унификации церковных чинов и праздников, количество которых значительно увеличилось. В это время, по мнению исследователей, получают развитие и театрализованные обряды. Описание действ, сделанные Макарием и Е. Голубинским, очень кратки. В целом задача историков сводилась лишь к знакомству читателей с обрядами, имевшими место в богослужении средневековой церкви.
М. Скабалланович и М. Лисицын, исследователи церковного устава, анализируя ранние Иерусалимский и Константинопольский уставы, писали о существовании в богослужении восточной церкви театрализованных обрядов уже в раннее средневековье. М. Скабалланович привел
24 Макарий История русской церкви. - М, 1996. - Кн. 4. - Ч. 2; Голубинский Е. История русской церкви. — М., 1900. -Т. 2. -Ч. 2.
Скабалланович М. Толковый типикон. - Киев, 1910; Лисицын М. Первоначальный славяно-русский типикон. - СПб., 1911.
интересное описание совершавшегося в Иерусалиме обряда «Вербного воскресенья», оставленное аквитанской паломницей в IV в. М. Лисицын, опираясь преимущественно на выводы А. Дмитриевского, связывал русские театрализованные обряды с константинопольской традицией.
Историки быта русских царей и патриархов затрагивали обряды в связи с праздничными выходами духовных и светских владык. Описывая в своей знаменитой книге26 церемониальные выходы глав государства к поздним обрядам, И. Е. Забелин приводил (правда, без ссылки на источники) некоторые интересные подробности организации действ. Очевидно, что он уже был знаком с некоторыми расходными книгами Патриаршего Казенного приказа, выдержки из которых были опубликованы позднее - в 80-е гг. XIX в.27
Н. Писарев, исследователь быта московских патриархов, и А. Е. Зарин, историк царского быта, основывали краткое описание театрализованных действ на книгах патриарших выходов и соборных чиновниках.28 Н. Писарев в качестве приложения напечатал «Кормовую книгу» патриарха Филарета за 1623-1624 гг., содержавшую сведения о праздничном «столе» после совершения действ.
Дореволюционная театральная историография рассматривала церковный театрализованный обряд в контексте его влияния на развитие
русского светского театра и не внесла в изучение действ ничего нового. Историки театра дают лишь краткое описание обрядов, основываясь на работах предшественников.
6 Забелин И. Е Домашний быт русских царей в XVI и XVII ст. - М, 2000. - Кн. 1. - Ч. 1.
27 Забелин И. Е. Материалы для истории, археологии и статики города Москвы. М., 1884. - Ч.
1.
28 См.: Писарев Н. Домашний быт русских патриархов. - Казань, 1904; Зарин А.Е. Царские
развлечения и забавы за 300 лет. - М., 1913.
См., например: Архангельский А. Театр допетровской Руси, Казань, 1884; Морозов П.О. История русского театра до пол. XVIII ст. - СПб., 1889; История русского театра / Под ред. В.В. Каллаш и Н.Е. Эфрос. - М., 1914.
В советское время исследование церковных обрядов почти полностью прекратилось.30 Традиция церковной истории продолжала существовать лишь в эмигрантской литературе. При этом наблюдается смещение акцентов в сторону смысловой нагрузки действ. Профессор Варшавского университета М.В. Зызыкин, сравнивая соотношение власти царя и патриарха в Византии и в России, отмечал унижающее значение некоторых действ. По его мнению, обряд «Пещного действа» был призван проиллюстрировать ограниченность светской власти и требование подчиниться Богу более, нежели царю. Эволюцию обряда «Шествия на осляти» М. В. Зызыкин вслед за Иннокентием (Смирновым) видел в изменении его восприятия прежде всего современниками. Если изначально обряд был призван усилить авторитет царской власти путем демонстрации преданности царя церкви, то при Петре в нем стали видеть унижение главы государства перед патриархом.
Чуть позднее в Праге была опубликована небольшая, но интересная и содержательная статья жившего в Белграде известного русского византиниста Г. Острогорского. Свое исследование автор посвятил теме возникновения и бытования в Европе и византийско-славянском мире так называемой «службы конюшего» , осуществлявшейся разными христианскими государями в отношении верховных иерархов церкви. Речь идет об известном в истории Европы, Византии, Сербии и России обряде ведения государем под уздцы лошади, на которой восседал иерарх (папа, патриарх, митрополит). Ученый пришел к однозначному выводу о том, что
Исключением является упомянутая статья А. Дмитриевского 1928 г., однако ее мы относим к предыдущей историографической традиции, тем более что исследователь еще до революции занимался схожими сюжетами.
Зызыкин М.В. Патрирах Никон. Его государственные и канонические идеи. - Варшава, 1931. -Ч. 1.
32 Ostrogorsky G. Zum Stratordienst des Herrschers in der Byzantisch-Slavischen Welt II Сборник
статей по археологии и византиноведению, издаваемый институтом имени Н. П. Кондакова
(Seminarium Kondakovianum: Recueil d'etudes. Archeologie, histoire de Fart, etudes Byzantines).
Прага, 1935.-Т. 7.-P. 187-205.
33 Иногда неверно, на наш взгляд, называемой «службой конюха».
возникновение и бытование этого обряда непосредственно связано с подложной грамотой, якобы выданной императором Константином Великим папе Сильвестру («Константинов дар»). Появление в Новгороде в конце XV в. «Повести о белом клобуке», одним из источников которой стала ПсевдоКонстантинова грамота, стало причиной возникновения этого обряда и на русской почве. Именно участие государя в церковном обряде «Шествия на осляти» составило, по мнению исследователя, характерную особенность русского обряда. Появление обряда «Шествия» сначала в Новгороде, а затем в усложненном виде (с добавлением «службы конюшего» государя) и в Москве Г. Острогорский связал с деятельностью митрополита Макария. Работа Острогорского стала заметным достижением в исследовании совершаемого в Вербное воскресенье обряда. Его выводы были восприняты позднейшими исследователями - Б. Успенским и М. Флайером.
Советская историография действ ограничена трудами по истории театра, для нее характерна попытка увидеть в обрядах драматическое
34 п
начало. При этом действа описываются очень кратко, допускаются грубые ошибки в датировке существования обрядов. Близко к этой группе работ стоит исследование М.И. Чудновцева, посвященное отношению церкви к светскому театру конца XIX - начала XX вв.35 Обряды автор рассматривал с позиций театральной медиевистики, вычленяя в них лишь элемент театральности. Рассматривая действа прежде всего как драматические постановки, последователи этого подхода абстрагировались от их церковной, сакральной составляющей, что вело к разрушению целостного понимания обряда в контексте средневековой культуры.
В 90-е гг. XX в. наблюдается оживление научного интереса к театрализованным действам. Открытие новых источников и выработка новых методов исторического познания позволили более полно и
34 См., например: Данилов С.С. Очерки по истории русского драматического театра. - М. -
Л., 1948; Всеволодский-Гернгросс В. Русский театр от истоков до сер. XVIII в. - М., 1957.
35 См.: Чудновцев М.И. Церковь и театр. Конец XIX - начало XX в. - М, 1970.
разносторонне изучить обряды. Труды Н.П. Парфентьева о деятельности столичных и местных мастеров древнерусского церковно-певческого искусства XVI — XVII вв., основанные на анализе огромного блока архивных источников, основное внимание сосредотачивают на музыкальном оформлении действ, в особенности на роли в них царского и патриаршего хоров.36 Работа ученого, восстановившего поименные списки певчих главных хоров Российского государства, позволяет проследить их роль в организации театрализованных обрядов.
В исследовании М.П. Кудрявцева, посвященном восстановлению исторического облика Москвы XVII в., была предпринята попытка раскрыть зависимость проведения обряда «Шествия на осляти» от символической градостроительной композиции города. По его мнению, особую актуальность обряду придавало уподобление отдельных памятников Москвы и в целом столицы древнему и идеальному Небесному Иерусалиму.
Разработка нового подхода к изучению истории - культурно-семиотического подхода, предполагающего апелляцию к внутренней точке зрения самих участников исторического процесса, позволила выявить значение обрядов, их роль в культурной жизни средневековой Руси.
Б.А. Успенский касался вопросов восприятия обряда «Шествия на осляти» современниками в связи с рассмотрением семиотических аспектов
і о
сакрализации власти монарха в России. С помощью обряда ученый смог проследить эволюцию государственной власти в сторону ее сакрализации. Более подробно он анализирует обряд в своей книге «Царь и патриарх. Харизма власти в России»,39 посвященной процессам адаптации
36 Парфентьев Н.П. Профессиональные музыканты Российского государства XVI-XVII вв.:
Государевы певчие дьяки и патриаршие певчие дьяки и подьяки. - Челябинск, 1991; см.
также: Парфентьев Н.П. Древнерусское певческое искусство в духовной культуре
Российского государства XVI - XVII вв.: Школы. Центры. Мастера. - Свердловск, 1991.
37 Кудрявцев М.П. Москва - третий Рим. - М., 1994.
38 См.: Успенский Б.А. Царь и Бог (Семиотические аспекты сакрализации власти в России)
V/ Избранные труды. Т. I. Семиотика истории. Семиотика культуры. - М., 1996. - С. 205.
39 Успенский Б.А. Царь и патриарх. Харизма власти в России. - М., 1998,
византийской культуры на русской почве, в том числе и определенных ритуалов, так или иначе связанных с концепцией власти. Ученый подчеркивает политический аспект «Шествия»: митрополит или патриарх в обряде представлял собой Христа, въезжающего в Иерусалим, тогда как царь, державший за поводья лошадь первосвятителя, демонстрировал свою причастность ко Христу и к общему процессу духовного воскресения; таким образом утверждалась сакральность царской власти, определяющаяся ее отношением к власти духовной. На основе косвенных данных исследователь относит появление обряда к концу XV в., в Москву обряд пришел в середине XVI в. вместе с митрополитом Макарием. Прообразом «Шествия на осляти» в Вербное воскресенье Б.А. Успенский считает чин, совершаемый при поставлений митрополитов, при исполнении которого первосвятитель также ехал на «осляти». Отмену действа ученый связывает с переменой в его восприятии: обряд начинает трактоваться как унижающий царское достоинство.
Среди современных работ западных исследователей важно отметить работу Майкла Флайера из Гарвардского университета, рассматривающего действо «Шествия на осляти» в Вербное воскресенье.40 В обряде ученого интересует прежде всего соотношение ролей самодержца и патриарха (митрополита) как главных представителей светской и церковной властей. Для решения данной задачи он выявляет эволюцию в обряде, рассматривает его исторические корни и находит ему аналоги. М. Флайер приходит к выводу, что в поведении представителей двух властей в действе наиболее значимы символические уровни, выявляемые самим обрядом как религиозной церемонией. Царское смирение в обряде проявляется не перед церковью как институтом, как это может показаться на первый взгляд, а перед Богом. По мысли исследователя, «расшифровавшего» обряд, «русский царь...будет
40 Флайер М. Расшифровка кода: Образ царя в обряде Вербного воскресенья в Московском государстве // Американская русистика: Вехи историографии последних лет. Период Киевской и Московской Руси: Антология / Сост. Дж. Маджеска. - Самара, 2001. - С. 203-239.
держать бразды правления и в смиренном подражании земному пастырству Христа вести православное христианство к его конечной участи»41.
Подводя итог историографическому анализу проблемы, отметим, что на протяжении двух столетий изучения театрализованных обрядов в России было сделано немало: опубликован значительный корпус источников; обряды были реконструированы и прослежена некоторая эволюция в их совершении; приблизительно определены верхняя и нижняя хронологические границы существования действ в России; выдвинуты довольно обоснованные версии происхождения и появления обрядов в России. Обряд «Шествия на осляти» в Вербное воскресенье был рассмотрен в контексте средневековой политической и церковной культуры, в том числе с применением новейших подходов. Недостатки в существующей историографии темы мы видим прежде всего в отсутствии окончательного решения вопроса о месте, времени появления обрядов в России. Недостаточно изучен также генезис русских театрализованных обрядов. Не использованным остался значительный корпус документов, хранящихся в РГАДА, на основании которых возможно с достаточной полнотой осветить вопросы, касающиеся организации обрядов, составить четкое представление о материальной стороне их проведения, определить место в системе главных государственных праздников. Отметим также, что основной блок исследований по действам относится еще к XIX в., а единственной работой, последовательно освящающей действа, остается труд К. Никольского. Таким образом, до настоящего времени мы не имеем комплексного труда, представляющего наиболее полную картину возникновения, развития и организации церковно-театрализованных обрядов в России.
Цель исследования состоит в воссоздании наиболее целостной картины развития и бытования театрализованных обрядов Русской православной церкви в XVI — XVII вв.
Задачи исследования:
41 Флайер М. Расшифровка кода... - С. 223.
в качестве предыстории вопроса рассмотреть особенности появления театрализованных элементов в богослужебной практике христианской церкви;
определить генезис театрализованных обрядов Русской православной церкви;
рассмотреть эволюцию действ;
проанализировать символическое содержание обрядов;
- показать связь действ с церковным календарем и системой
церковных праздников;
- раскрыть роль обрядов в культурной жизни города;
- выявить особенности организации действ: численность и состав
участников, функциональное назначение предметов для совершения обрядов,
финансовую сторону их организации;
реконструировать порядок совершения обрядов;
обосновать выводы о тенденциях в развитии обрядов, их значении для людей, эпохи.
Объектом исследования в работе выступает церковно-театрализованный обряд в Русской православной церкви XVI-XVII вв.
Предметом исследования являются процессы становления и развития обрядов, порядок их организации и проведения.
Хронологические рамки исследования охватывают период XVI-XVH вв. Данные источников не позволяют нам установить точное время появления театрализованных обрядов в России. Нижняя граница периода обусловлена временем документально подтвержденного факта существования действ в Русской православной церкви. Верхняя граница определяется временем отмены обрядов: конечной датой исполнения «Пещного действа» являются 40-е гг. XVII в., «Шествие на осляти» в Вербное воскресенье в последний раз совершилось в Москве в 1696 г.
Методология. Основными исследовательскими принципами работы являются историзм, системность в изучении процессов возникновения и
развития театрализованных обрядов и научная объективность, которые позволяют представить исторические явления в процессе их развития и взаимосвязи.
В ходе исследования был осуществлен комплексный подход к изучению действ, предполагающий использование различных методов исторического анализа.
Историко-генетический метод помог выявить причинно-следственные связи и закономерности развития театрализованных обрядов как в целом в христианской церкви, так и в русской православной церкви. С его помощью исследован генезис и эволюция русских обрядов, идейное их обоснование. Этот подход использовался в комплексе с хронологическим методом, в соответствии с которым мы расположили и исследовали события в их временной последовательности. Это дало возможность проследить постепенное усложнение и развитие церковно-театрализованных обрядов.
Важнейшим, наряду с историко-генетическим, в нашей работе является системный подход. Он предполагает, во-первых, рассмотрение объекта как определенной структуры, имеющей внутреннее членение и соподчиненность элементов, а во-вторых, рассмотрение индивидуальных событий - в данном случае это театрализованные действа в России - в качестве одного из элементов более сложной общественной и исторической системы42. Это означает, что все события в истории не только казуально обусловлены, но и функционально связаны. На основе этого метода мы рассмотрели театрализованные действа во взаимосвязи с политической, церковной и духовной историей России того времени, что дало возможность осмыслить их как часть государственной и культурной истории страны. Мы также проанализировали их внутреннюю структуру, что позволило по-новому взглянуть на проблему. В результате театрализованные обряды предстали как сложный исторический феномен, обусловленный церковно-государственной
42 Структурный и функциональный анализ рассматриваются современной методологией как основные методы, реализующие системный подход. См: Ковальченко И. Д. Методы исторического исследования. - М, 2003. - С. 197-199.
идеологией, структурой центральных ведомств, придворной и низовой городской культурами и проч.
В основу сопоставления црковно-театрализованных действ в России и в других культурных традициях - Византии, Западной Европе - был положен историко-сравнительный анализ, что позволило выявить несомненную специфику существовавших в России обрядов. Особенно хорошо это заметно при изучении «Шествия на осляти». В сочетании с историко-генетическим подходом этот метод позволяет ответить на некоторые вопросы генезиса действ в России, их источников и аналогов в церковных традициях других стран.
Классификационный метод мы использовали преимущественно при анализе историографии и источниковой базы исследования. Классификация историографических подходов к изучаемой теме открывает возможность проведения комплексного исследования, определения его главных и второстепенных направлений. Типологизация источников важна постольку, поскольку позволяет выявить содержащиеся в них специфические блоки информации и определить, для решения каких задач использование той или иной группы источников является первоочередным или второстепенным.
При изучении нашей темы мы также использовали культурно-семиотический подход, предполагающий апелляцию к внутренней точке зрения самих участников событий.43 Это означает, что в центре внимания исследователя находится реконструкция системы представлений, обусловливающих восприятие тех или иных событий их участниками. В работе мы постарались реконструировать восприятие театрализованных действ (или их элементов) в различных социальных слоях общества того времени. Это касается и церковных иерархов, и представителей светской власти, и городских низов, и даже иностранных путешественников по России.
Успенский Б. А. История и Семиотика (Восприятие времени как семиотическая проблема) // Избранные труды. - М, 1996. - Т. I. - С. 11.
Источпиковая база исследования. В основу исследования положен комплексный анализ архивных и опубликованных источников, содержащих сведения о церковно-театрализованных обрядах в России XVI-XVII вв.
Наиболее значительный комплекс неопубликованных источников по изучаемым действам сосредоточен в фондах Российского государственного архива древних актов (РГАДА).
Особо ценными для данного исследования являются фонды Патриаршего Казенного приказа (Ф. 235) и Оружейной палаты (Ф. 396). Патриарший Казенный приказ, известный с начала XVII в., ведал патриаршими вотчинами и домовым имуществом, различными сборами с епархий, выдачей грамот на строительство и освящение церквей и прочими важными церковными вопросами. В его юрисдикцию входили и вопросы, связанные с организацией праздничных церковных обрядов. Значительную часть фонда, образованного в основном из документов Казенного приказа, составляют расходные книги денежной казны приказа, а также переписные книги (церквей, церковной утвари и строений), позволяющие изучить организацию театрализованных действ вплоть до мельчайших подробностей. Отдельные отрывки из расходных книг приказа, посвященные организации «Пещного действа» и «Шествия на осляти», с некоторыми текстологическими неточностями были опубликованы в конце XIX в. исследователем русской культуры И. Е. Забелиным.44
Большой комплекс источников по театрализованным обрядам русской церкви сосредоточен в фонде Оружейной палаты, вобравшем в себя огромный пласт хозяйственно-финансовой и административной документации различных ведомств России XVII в. В ведение самой Оружейной палаты входила организация придворных церемоний с участием царя. Многочисленные указы, памяти, челобитные содержат дополнительные сведения об организации действ. Книги Государева Казенного приказа фиксируют царские пожалования участникам проводимых церемоний и
44 Забелин И.Е. Материалы для истории, археологии и статики города Москвы. - М., 1884. - Ч. 1.
обрядов. Содержащиеся в фонде Выходные книги дают информацию о ежегодных праздничных церемониальных выходах царя45.
Важнейшей формой источникового материала для исследования стали делопроизводственные материалы. Приказное делопроизводство XVII в. представляло собой достаточно стройную систему документирования, необходимую для реализации законов государства и потребностей функционирования органов управления. К этому времени сложился определенный порядок прохождения и учета документов, сложились основные формы написания документов. Прежде всего, в качестве источников следует отметить многочисленные «памяти» и «росписи», находящиеся в фонде Оружейной палаты РГАДА, представляющие собой подробные письменные предписания по конкретному поводу, исходящие от приказов. «Памяти» об организации праздничных театрализованных обрядов касались в основном денежных и суконных пожалований участникам обрядов, изготовления некоторых атрибутов действ, а также необходимости участия в обряде многочисленных «постилальников» - стрельцов, стрелецких детей и подмастерьев, расстилающих одежды перед царем и патриархом во время чина «Шествия на осляти». «Росписи» - поименные списки этих «постилальников» с указанием обязательного их участия в обряде. К делопроизводственной документации принадлежат челобитные -просительные документы частных лиц. В данном случае это челобитные на имя царя участников театрализованных действ с просьбой пожаловать их сукнами и деньгами. Челобитные, наряду с «памятями» и «росписями», содержат ценную информацию об организации обрядов, о количестве и социальном составе участников действ, о размерах и формах вознаграждений.
Расходные книги Патриаршего Казенного приказа и царской денежной казны - самая многочисленная группа делопроизводственных источников,
45 Выходные книги опубликованы П.М. Строевым: Выходы государей царей и великих князей Михаила Федоровича, Алексея Михайловича, Федора Алексеевича, всея Русии самодержцев. - М., 1844.
использованная для написания диссертации. Расходные книги, заполнявшиеся ежегодно, детально фиксировали денежные и вещественные траты царской и патриаршей казны. Они имели четкую внутреннюю структуру. Обязательными в расходных книгах царской денежной казны были главы «На царский обиход...» и «На жалованье разных чинов людям». Вторая глава содержала в себе записи о царских пожалованиях, в том числе и участникам театрализованных обрядов, по числам. Расходные книги Патриаршего Казенного приказа имели более подробное деление и содержали такие главы как, например, «По окладом», «На церковное строение», «Святейшаго патриарха на одежды», «На иконы и оклады», «На ладан и на свечи» и т.д. Отдельные главы этих книг были посвящены расходам на «Пещное действо» и «Шествие на осляти». Расходные книги -самая ценная группа источников для детального изучения внутренней организации обрядов, зафиксировавшая мельчайшие детали подготовки действ, а также конечную дату их проведения.
К работе в качестве вспомогательного привлекался хранящиеся в РГАДА фонд Духовные российские дела (Ф. 153), содержащий чины избрания патриархов. Были использованы также документы фондов Рукописного отдела Российской национальной библиотеки (РНБ) и Государственного исторического музея (ГИМ) по богослужению.
Большое количество опубликованных источников по театрализованным действам русской церкви содержат в себе капитальные издания, осуществленные российской императорской Археографической комиссией («Русская историческая библиотека», «Акты исторические» и др.), сборники актовых материалов и богослужебных книг, составленные разными авторами, прочие публикации.
Все многообразие использованных в исследовании источников можно разделить на несколько групп.
Прежде всего назовем публикации церковно-законодательных памятников, представленных постановлениями церковных соборов. Эта
группа источников позволяет выявить негативное отношение первых Вселенских и Поместных церковных соборов к различного рода позднеантичным зрелищам и представлениям. Несмотря на явное отрицание театра церковь уже в раннем средневековье начинает вводить театрализованные элементы в богослужение с целью привлечения паствы. Важным для понимания роли театрализованного обряда «Шествия на осляти» в России является постановление московского собора 1678 г. об отмене действа во всех городах, кроме Москвы.
Наиболее полно в исследовании представлена группа источников по богослужению русской православной церкви. К особо важным документам здесь относятся соборные чиновники, отразившие богослужебную практику русской церкви XVI-XVII вв. Чиновники служили дополнением к основному Уставу и содержали в себе подробное описание соборных служб годового цикла. Чиновники - документы эклектические, часто вбиравшие в себя богослужение нескольких лет подряд. Именно чиновники, в том числе архиерейские и патриаршие, позволили детально реконструировать театрализованные обряды, восстановить порядок их прохождения. Основные чиновники были опубликованы А. Голубцовым в конце XIX - начале XX.46 Очень близко к группе чиновников стоят так называемые «Патриаршие выходы», представляющие собой погодные записи церковных служб с участием патриарха. В отличие от соборных чиновников, основное внимание сосредотачивающих на самой службе, выходные записи более подробно описывают внешнюю обстановку: облачение патриарха, архидьякона, дьяков, певчих, служебные сосуды и так далее. Важным для данного исследования представляются «Чины наречения и поставлення» русских первосвятителей, воссоздающие картину «Шествия на осляти» при избрании главы церкви. В качестве дополнительных в исследовании были использованы богослужебные книги Минея и Ирмологий, содержащие молитвословия и
46 Чиновник Новгородского Софийского собора / Голубцов А. - М, 1899; Чиновники Московского Успенского собора и выходы патриарха Никона / Голубцов А. - М, 1908.
песнопения, чествующие святых или в честь праздников Господних, Богородичных и др. Молитвы и песнопения этих богослужебных книг позволили определить место конкретного праздника в православном календаре, значение праздничного обряда для церкви и верующих.
К делопроизводственной группе источников отнесем опубликованные еще в XIX в. Дворцовые разряды и Выходные книги, представляющие погодные записи, фиксирующие особенности церемониальных выходов царей в XVII в. Глава русского государства участвовал более чем в восьмидесяти церемониях ежегодно, в том числе он присутствовал и даже являлся в некоторых случаях непосредственным участником театрализованных обрядов. Выходные книги ставят акцент на одеяние царя, богатство которого свидетельствовало о важности события. Облачение государя в Вербное воскресенье в наряд Большой казны, которое часто происходило в самой церкви, было не просто облачением, а возложением царского сана, служило напоминанием о сакральной природе его власти. Дворцовые разряды служат дополнительным источником для воссоздания хода обряда, они прописывают порядок шествия.
Значительную группу источников по театрализованным обрядам составляют нарративные источники.
Прежде всего назовем летописи - корпус важнейших источников по истории Древней Руси, имеющие специфическую форму изложения материала в виде погодных записей. Летописи и летописные своды являются памятниками большого пространственного и временного охвата и фиксируют наиболее важные события. Они содержат краткие, но чрезвычайно важные данные для реконструкции «Шествия на осляти» и «Пещного действа», времени их возникновения. Так, Ермолинская летопись содержит уникальные сведения о «Шествии на осляти» при поставлений митрополита Симона в 1496 г., обряд «Шествия» при этом совершался, по-видимому, в России впервые. Новгородская Софийская летопись под 1533 г.
сообщает об устроении митрополитом Макарием особого амвона, который позже использовался в «Пещном действе» как Халдейская печь.
Важное место среди нарративных источников занимают письма русских первосвятителей царям. «Писание» митрополита Макария Ивану IV о неприкосновенности церковных имуществ, составленное еще до венчания молодого царя на царство, помогает выявить корни и символику участия царя в обряде «Шествия на осляти» в роли конюшего.47 «Послание» 1660 г. патриарха Никона царю Алексею Михайловичу, осуждающее Крутицкого митрополита Питирима, совершившего обряд «недели Ваий» в Москве, демонстрирует исключительную важность обряда в восприятии его современниками.48
Наиболее полно группа источников личного происхождения представлена «сказаниями» иностранцев, побывавших в средневековой Московии и оставивших свои воспоминания в форме путевых дневниковых заметок, подробных докладов, мемуаров.
Россия XVI-XVII вв. представляла большой интерес для иностранных путешественников: политический вес ее в Европе неукоснительно рос, укреплялись торговые связи с Западом. Для европейцев Россия была полудикой азиатской страной, так не похожая своими нравами на цивилизованную Европу, но вместе с тем «ни одна европейская страна не была столько раз и так подробно описана путешественниками из Западной Европы, как отдаленная Московия».
Тем не менее, мы можем констатировать, что наиболее объективный характер носят сведения, касающиеся лишь внешних явлений общественной жизни и материального положения страны. Иностранные авторы в большинстве своем в достаточной степени достоверно описывают административное устройство Московского государства, его армию,
47 Текст «Писания» см.: Моисеева Г.Н. Старшая редакция «Писания» митрополита Макария
Ивану IV // ТОДРЛ. - М. - Л., 1960. - С. 468 - 472.
48 Дело о патриархе Никоне. - СПб., 1897. - № 3, № 5.
49 Ключевский В. Сказания иностранцев о Московском Государстве. - Пг., 1918. - С. 5.
географию, торговлю. Но духовная жизнь русского народа, обладавшего особым менталитетом, часто скрытая от постороннего и непонятная ему, отражена ими довольно скупо. Европейский путешественник видел лишь отдельные отрывочные явления этой жизни и чаще не мог беспристрастно оценить их - слишком непривычными и странными казались они ему, слишком непохожими на то, что он привык видеть в своей стране. Сведения об обрядах русской церкви тем более скудны, что православное богослужение было закрыто для иноверцев, а если им и удавалось что-то увидеть, они не могли правильно понять и оценить происходящее, поскольку чаще всего не знали ни значения действа, ни языка. Исключением здесь выступает лишь Павел Алеппский50, посетивший Россию вместе со своим отцом, антиохийским патриархом Макарием, в середине XVII в. Будучи православным священнослужителем, он проявлял естественный интерес к русским церковным обрядам и мог принимать в них непосредственное участие.
Мы можем выделить три основных блока источников, которыми пользовались иностранцы для создания своих произведений:
сочинения прежних путешественников (плагиат не считался недостойным занятием, списывались целые куски из произведений предшественников);
рассказы самих русских (что было чревато неточностями из-за частого приукрашивания русскими реального положения дел, кроме того, мало кто из иностранцев знал русский язык);
собственные наблюдения.
Основной является третья группа источников. Большинство приводимых нами ниже иностранцев при описании обрядов использовали именно собственные наблюдения.
Самое раннее свидетельство о Шествии в Москве относится к 1558 г. -это описание анонимного английского автора из окружения посла
Алеппский Павел. Путешествие антиохийского патриарха Макария в Россию в половине XVII века. -М, 2005.
Дженкинсона. Также в XVI в. в России побывали и описали обряд немец Генрих Штаден52, чех Даниил Принц из Бухова53, англичанин Джильс Флетчер5 . От первой половины XVII в. до нас дошли свидетельства датчанина Лунда55, Маржерета56, Мартина Бера57, Петра Петрея де Ерлезунды58, посла из Австрии Адама Олеария59, а также упомянутого нами уже Павла Алеппского60. Во второй половине XVII в. Россию посетили датчанин Александр Роде , англичанин Самуил Коллинз , австриец Мейерберга63, голландцы Николаас Витсен64 и Яков Стрейс65, посланец тосканского герцога Яков Рейтенфельс66, член нидерландского посольства Бальтазар Крйэт67.
Почти все они, за редким исключением, знали лишь один театрализованный обряд русской церкви - «Шествие на осляти»,
51 См.: Описание России неизвестного англичанина служившего зиму 1557 - 58 годов при
царском дворе // Известия англичан о России XVI в. - М., 1884.
52 Штаден Генрих. О Москве Ивана Грозного. Записки немца опричника. - Л., 1925.
Даниил, принц из Бухова. Начало и возвышении Московии. - М, 1877.
54 Флетчер Джильс. О государстве русском. - СПб., 1905.
55 Лунд. Известие о путешествии в Россию и Москву герцога Ганса Младшего Датского //
Два сватовства иноземных принцев к русским великим княжнам в XVII столетии. - М.,
1868.
56 Маржерет. Состояние Российской державы и великаго княжества Московскаго, с
присовокуплением известий о достопамятных событиях четырех царствований, с 1590 года
по сентябрь 1606 // Там же.
57 Бер Мартин. Летопись Московская, с 1584 года по 1612 // Сказания современников о
Дмитрии Самозванце. - СПб., 1859. Ч. 1.
58 Петр Петрей де Ерлезунда. Известия о великом княжестве Московском, происхождении
великих русских князей, недавних смутах, произведенных там тремя Лжедмитриями, и о
московских законах, нравах, правлении, вере и обрядах. - М., 1867.
59 Олеарий Адам. Описание путешествия в Московию. - Смоленск, 2003.
6 Алеппский Павел. Путешествие антиохийского патриарха Макария...
61 Роде А. Описание второго посольства в Россию датского посланника Ганса Ольделанда в
1659 году // Проезжая по Московии (Россия XVI - XVII веков глазами дипломатов). - М.,
1991.
62 Коллинс Самуил. Нынешнее состояние России, изложенное в письме к другу, живущему
в Лондоне. - М., 1846.
Мейерберг. Путешествие в Московию барона Августина Мейерберга. - М., 1874.
64 Витсен Николаас. Путешествие в Московию 1664 - 1665. - СПб., 1896.
65 Стрейс Я.Я. Три путешествия. - М, 1935.
66 Рейтенфельс Яков. Сказания светлейшему герцогу тосканскому Козьме Третьему о
Московии.-М., 1906.
67 Посольство Кунраада Фан-Кленка к царям Алексею Михайловичу и Федору Алексеевичу.
-СПб, 1900.
совершаемое с особой пышностью вне стен храма. Путешественники не дают нам сведения о происхождении обряда, о специфике его распространения в разных частях государства, о его значении для русских. Их произведения в подавляющем большинстве даже не содержат никаких оценочных суждений. Обряд Шествия представляется как факт. Тем не менее, группа источников, представленная свидетельствами иностранцев служит важным дополнением к русским источникам XVI-XVII в., которая может быть использована для реконструкции проведения и организации рассматриваемых нами обрядов.
В целом источниковую базу предпринимаемого исследования можно охарактеризовать как довольно разнообразную, однако в отношении некоторых вопросов в ней имеются значительные пробелы. До нас дошли довольно подробные источники, позволяющие достаточно полно и изнутри реконструировать организацию обрядов, их подготовку (то есть материальную сторону действ) - прежде всего в Москве. Однако относительно мало наши источники сообщают нам о духовном значении праздничных обрядов и, что еще важнее, о их значении и роли в контексте государственной и церковной идеологии. Недостаточно также сведений о времени и обстоятельствах появления обрядов на Руси.
Научная новизна исследования заключается в проведении комплексного изучения развития и бытования в России XVI-XVII вв. церковно-театрализованных действ «Пещное действо» и «Шествие на осляти» в Вербное воскресенье.
Практическая значимость диссертации состоит в том, что материалы и выводы, полученные в ходе исследования, а также введенные в научный оборот новые источники могут быть использованы при написании обобщающих трудов по истории русской православной церкви, по истории отечественной культуры в целом. Материалы исследования могут также найти применение в разработке учебных курсов по истории русской средневековой культуры в высших учебных заведениях.
Возникновение и развитие театральных элементов в христианской богослужебной практике
Тема театра, зрелища, игры возникла в христианской литературе уже на ранней стадии становления христианской церкви. Апологеты Н-Ш вв. демонстрировали явно негативное отношение к языческому театру - «театру дьявола», искушающего верующих и даже разрушающего скромную семейную жизнь1. Сириец, вышедший из языческой среды, но обратившийся к христианству, которое он считал единственно истиной философией, ученик философа Иустина Татиан демонстрировал полную нетерпимость к светской культуре, искал порочность греческой культуры. В своей «Речи против эллинов» он замечал: «Я не хочу разевать рот (от удивления), когда многие поют, не хочу, чтобы тот, кто делает кривляння и неестественные движения, возбудил во мне такие же страсти. Что удивительного или прекрасного совершается у вас? Посредством носа производят постыдные звуки, делают неприличные движения, на сцене учат как блудодействовать, и это видят сыновья и дочери ваши».2
Епископ Антиохийской церкви II в. св. Феофил Антиохийский облекал свои мысли о вреде зрелищ в форму поучения верующим. Не только сам он отказался от театральных и других видов представлений, но и призывал воздержаться от них свою паству: «Не должно смотреть... на... зрелища, чтобы не осквернились наши глаза и уши, принимая участие в произносимых там словах. Ибо скажет ли кто об ядении человеческой плоти, - там пожираются дети Фиеста и Тирея; или о прелюбодеянии, - там представляются на сцене не только прелюбодеяния людей, но и богов, о которых возвещают благозвучно, получая за то почести и награды? Да будет далека от христиан мысль о делах такого рода»3.
Те же мысли высказывал и Муниций Феликс, живший в Риме на рубеже И-Ш вв. В своей апологии «Октавий», написанной на латинском языке, он демонстрировал полное неприятие современных ему зрелищ: «Кто не ужаснется, видя до какой степени доходит безумство народа на играх курульских? В битвах гладиаторов не преподаются ли уроки человекоубийства? На театрах ваших такое же неистовство, такое же возмутительное безобразие: то актер рассказывает или представляет любодеяния, то комедиант, представляя постыдную любовь, возбуждает ее и в ваших сердцах. Тот же комедиант бесславит ваших богов, изображая их прелюбодеяния, их вздохи, их вражды, или выражая своими минами и жестами печаль, вызывает у вас слезы. Таким образом вы поощряете действительное убийство на арене, а потом проливаете слезы при виде мнимого убийства в театре».4
В целом ранняя христианская церковь занимала достаточно четкую позицию по отношению к античному театру, различного рода зрелищам и народным праздникам. Самое раннее установление на это счет мы находим в «Правилах святых апостолов». Правило 18 гласит: «Взявший в супружество вдову или отверженную от супружества, или рабыню, или позорищную не может быть ни епископом, ни пресвитером, ни диаконом, ни вообще в списке освященного чина».5 «Позорищная», т.е. актриса, не могла быть женой священнослужителя в силу своей «безнравственной» специальности.
«Пещное действо» в Русской православной церкви
Библейским основанием «Пещного действа» послужил ветхозаветный сюжет о сожжении трех еврейских отроков (Седраха, Мисаха и Авденаго)1 за отказ их поклониться вавилонскому идолу. Ассирийский царь Навуходоносор, разгневанный неповиновением отроков, «повелел разжечь печь в семь раз сильнее, нежели как обыкновенно разжигали ее, и самым сильным мужам из войска своего приказал связать Седраха, Мисаха и Авденаго и бросить их в печь, раскаленную огнем». Отроки были брошены в печь, но произошло чудо: «Навуходоносор царь изумился и поспешно встал и сказал вельможам своим: «не троих ли мужей бросили мы в огонь связанными?» Они в ответ сказали царю: «истинно так, царь!» На это он сказал: «вот, я вижу четырех мужей несвязанных, ходящих среди огня, и нет им вреда; и вид четвертого подобен сыну Божию». Тогда подошел Навуходоносор к устью печи, раскаленной огнем, и сказал: «Седрах, Мисах и Авденаго, рабы Бога Всевышнего! выйдите и подойдите!» Тогда Седрах, Мисах и Авденаго вышли из среды огня. И собравшись сатрапы, наместники, военачальники и советники царя усмотрели, что над телами мужей сих огонь не имел силы, и волосы на голове не опалены, и одежды их не изменились, и даже запаха огня не было от них. Тогда Навуходоносор сказал: «благословен Бог Седраха, Мисаха и Авденаго, Который послал Ангела Своего и избавил рабов Своих, которые надеялись на Него и не ослушались царского повеления, и предали тела свои огню, чтобы не служить и не поклоняться иному богу, кроме Бога своего! И от меня дается повеление, чтобы из всякого народа, племени и языка кто произнесет хулу на Бога Седраха, Мисаха и Авденаго, был изрублен в куски, и дом его обращен в развалины, ибо нет иного Бога, который мог бы так спасать» (Даниил, III, 1-29).
Сюжет о чудесном спасении от огня был очень популярен в средневековье. Действующим лицом мог быть, например, христианский святой, чудесным спасением из огня обличавший язычников (иноверцев). Известна византийская легенда VI в., относящаяся ко временам патриарха Мины (536-552 гг.)3, получившая особенное распространение на латинском Западе и, как считается, легшая в основу обвинений иудеев в осквернении гости (причастного хлеба). Она рассказывает о еврейском мальчике, который, уговоренный своими друзьями, участвовал в христианском богослужении и по ошибке принял святое причастие. Отец ребенка, стеклодув, разгневанный поступком сына, бросил его в печь, однако мальчик не сгорел. Мать мальчика, не подозревавшая о случившемся, открыла печь и увидела что сын жив. Он рассказал, что ему явилась Дева (Богородица) и сделала огонь «не жгущим». Чудо привело к обращению в христианство всей семьи, за исключением отца.4
Адам Олеарий, говоря о религиозности русских, приводит рассказ греческого бытописателя Иоанна Куропалата о совершившемся при обращении русских чуде: «архиепископ, которого император Василий послал в Россию, проповедуя русским Евангелие Христово, и прославляя им великие чудеса истинного, бессмертного Бога, рассказал им, между прочим, историю о трех истинно верующих отроках, оставшихся невредимыми в огне, на каковой рассказ русские отвечали, что, если бы они увидали подобное чудо, то тоже уверовали бы в истинного Бога. Епископ, хотя и помнил о том, что не следует испытывать Бога, но в то же время, знал и слово Христа, который сказал, что все, что вы будете просить во имя Мое, по мере вашей веры, вы получите, ответствовал русским: если они истинно и твердо решились обратиться к Христу, когда увидят какое либо чудо, то пусть просят, какое чудо совершить им. Тогда русские начали просить, чтобы епископ бросил в огонь книгу Евангелия, которая говорит о Христе, заявив епископу, что если эта книга, как и три отрока, останется в огне невредимой, тогда они поверят, что Христос, о котором епископ проповедовал им, есть истинный Бог, и тогда они обратятся к нему. После этого архиепископ воздел руки и очи к небу, начал молить Бога о просимом чуде и произнес: «О Христе, Боже наш! Открой всесвятое имя твое для очей этого народа!» и с сими словами бросил книгу Евангелия в разложенный огонь. Через несколько часов, когда огонь совершенно погас, книга вынута была из пепла ни в чем не поврежденной. Когда язычники увидали это, то исполнились ужаса от такого великого чуда, без дальнейшего размышления приняли христианскую веру и стали креститься»5.
Организация «Пещного действа»
Чин «Пещного действа» в отличие от обряда «Шествия на осляти», не выходил за пределы храма. Однако и он совершался с достаточной пышностью и требовал немалых материальных затрат, основное бремя которых в первой половине XVII в., не считая небольших выплат из царской казны в Москве, лежало на Патриаршем Казенном приказе1 и на местных архиерейских домах. В Вологде существовал особый налог, взимаемый с епархиальных церквей, называемый «за фунт плаун гривну» или «за фунт плаун траву гривну», который взыскивался на покрытие издержек, связанных с организацией «Пещного действа».2 Ежегодно заполняемые расходные книги точно фиксируют все затраты на проведение обряда. Мы можем констатировать, что основными статьями расходов были: расходы на покупку материалов, используемых при изготовлении и ремонте одежды действующих лиц, печи и других вещей, задействованных в обряде (ткани, краски, дерево, железо, горючие вещества и т. д.); расходы на оплату участников действа (отроков, халдеев, певчих хора) и мастеров (иконописцев, портных, плотников, ярыжных, кузнецов и т. д.), занимающихся созданием, установкой, «починкой» и «мытьем» этих вещей.
Организация обряда включала в себя также подбор людей, исполнявших роли отроков, халдеев, и их подготовку.
Главными действующими лицами при исполнении обряда «Пещного действа» выступали отроки, роль которых в московском Успенском соборе чаще всего исполняли певчие патриаршего хора.3 В новгородском печатном чиновнике XVII в. указано внутристаничное профессиональное подразделение певчих-отроков в соответствии с их голосами: роль Анании исполнял демественник, Мисаила - вершник, Азарии - нижник.4
Ежегодно певчие «оставались у отроков», т. е. отбирались для исполнения ролей отроков в действе.5 Можно предположить, что критерием отбора служил возраст6 и профессиональные способности певца, хотя сведений об этом в источниках нет. Многие из них участвовали в обряде несколько лет подряд. Так, патриарший певчий дьяк 3-й станицы Григорий Потапов «был отроком» с 1619 по 1624 г., певчий дьяк «меньшой» станицы Яков Львов - с 1625 по 1628 г., певчий дьяк 4-й станицы Андрей Прокофьев - с 1627 по 1630 г., певчий дьяк 2-й станицы Савин Михайлов - с 1625 по 1632 г.7
За участие в действе певчие получали особые «пожалования», не входившие в основной годовой оклад. Пожалования эти включали в себя как денежное вознаграждение, так и натуральное, обычно в виде сукна. Сукно выдавалось из царской казны, о чем свидетельствуют многочисленные записи расходных книг Государева Казенного приказа. В 1613 г. «декабря в 21 день...по государеву...по имянному приказу, дано трем отроком за Пещное действо, Анании, Азарии и Мисаилу, по три аршина сукна настрафилю вишневого, цена по семнатцать алтын по две денги аршин». Патриаршее вознаграждение стояло из денежных выплат. Так, например, в 1627 г. было дано «подьяком трем отроком Ивашку Константинову с товарищи, против прошлаго 135 года, корму на неделю по 7 алтын человеку, да им же на сапоги по 5 алтын человеку».9 Статья «на сапоги» традиционно включалась в оплату «отроков» первой половины XVII в.
Похожие диссертации на Церковно-театрализованные действа в России XVI - XVII вв. : На примере "Пещного действа" и "Шествия на осляти" в Вербное воскресенье
