Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Система государственно-правового регулирования учебным книгоизданием в Российской империи в 1801-1816 гг. 35-106
1. Формирование законодательной базы и аппарата административного контроля над учебной литературой 36-63
2. Цензурная практика в сфере школьного книгоиздания 63-106
Глава 2. Административное управление изданием и распространением школьной литературы в 1817-1825 гг. 107-180
1. Преобразование системы государственной «опеки» учебной печати 109-130
2. Цензура, школа и книга в 1817-1825 гг. 130-179
Заключение 181-187
Список использованных источников и литературы 188 - 230
Приложение 231 -243
- Формирование законодательной базы и аппарата административного контроля над учебной литературой
- Цензурная практика в сфере школьного книгоиздания
- Преобразование системы государственной «опеки» учебной печати
Введение к работе
Актуальность исследования. Эпоха правления Александра I (1801- 1825 гг.) обильна яркими историческими событиями. Несмотря на их неоднозначность и внутреннюю противоречивость они создавали благоприятную почву для модернизации российской государственности, экономики, культуры, вели страну от господства стереотипов средневекового сознания к стандартам европейской цивилизации. Как верно заметил современный исследователь, «именно при Александре I Россия и стала той великой европейской и мировой державой, которая... являлась мощным и долговременным фактором мировой политики, несмотря на свое общее цивилизационное отставание».1
Первые государственные шаги молодого императора дали А.С. Пушкину основание оценить эту эпоху как «дней Александровых прекрасное начало». Оно было наполнено усиленной преобразовательной деятельностью по всем отраслям государственного управления. По определению историка М.И. Богдановича, император хотел «не только ввести многие частные реформы, но совершить коренную перестройку всего многосложного государственного здания и увенчать свой труд составлением Уложения по образцу лучших законоположений Западной Европы». Реформаторская деятельность Александра I была основана на убеждении, что закон - это «источник народного блаженства», который станет прочной преградой произволу, «прихоти», «самовластию». В то же время, по замыслу императора, целью реформ было соединение «верховного владычества со всевозможной свободой народа».4 1 Сахаров А.Н. Александр І. М. 1998. С. 5. 2 Богданович М.И. История царствования императора Александра I и России в его время. СПб. 1869-1871. Т. 1. С. 69. 3 Пит. по: Шильдер Н.К. Император Александр I. Его жизнь и царствование. СПб. 1897-1905. Т. II. С. 22, 4 Богданович МИ. Указ. соч. Т. 1. С. 62.
Существенные перемены затронули и область просвещения. Именно тогда оно становится государственным приоритетом, что было обусловлено пониманием высшей властью его ценности. По словам сподвижников Александра I, «наука просвещать народ для добрых государей всегда была важным предметом размышления» по той причине, что гораздо удобнее и легче «управлять народом просвещенным посредством законов, нежели повелевать толпою невежд по неограниченной их воле».5
Такая установка опережала реальность: в крепостнической стране была проведена реформа с целью создания системы народного образования с университетами во главе. Поощряемая правительством опека университетской профессурой гимназий и училищ ориентировала их на достижения отечественной и европейской науки как теоретической основы учебного процесса в средней школе. Его инструментом могла быть в те годы только книга, поэтому вопрос о подготовке учебников был включен в программу школьной реформы. В ресурсе средств его разрешения, которыми на тот момент располагало правительство, наиболее эффективным представлялся цензурный контроль над изданием и распространением учебников. В то время, когда нельзя было ожидать, чтобы частная предприимчивость могла обеспечить средние учебные заведения качественными и доступными учебниками, государственная монополия на их выпуск и распространение являлась единственным средством обеспечения ими гимназий и училищ Российской империи. Таким образом, впервые в истории России цензура была наделена функцией поддержки учебного книгоиздания. Постепенно сложилась централизованная система административного управления процессом публикации учебных книг. Все эти правительственные мероприятия, определявшие условия развития российского школьного образования, еще не стали предметом специального рассмотрения в контексте исторических событий указанного периода. 5 Две записки М.М. Сперанского// Рождественский СВ. Материалы для истории учебных реформ в России в XVIII-XIX вв. СПб. 1910. С. 372.
5 Подобное исследование позволит дополнить новыми гранями портрет эпохи, осмыслить ее значение в истории национальной культуры и просвещения, глубже понять суть внутренней политики Александра I, отношений власти и общества, цензуры и печати, государства и школы.
Цель диссертационного исследования состоит в исторической идентификации государственной политики в отношении школьной учебной книги в самодержавной России в первой четверти XIX в.
Реализация указанной цели предполагает решение следующих задач: проанализировать цензурное и школьное законодательство Российской империи первой четверти XIX в., регулирующее порядок издания и распространения учебных книг для гимназий и училищ; раскрыть мотивацию цензурной политики в отношении учебной литературы; изучить структуру, состав и деятельность аппарата административного обеспечения школьного книгоиздания; установить персоналии цензоров школьных учебников; выявить комплект разрешенных цензурой школьных книг; воспроизвести «механизм» подготовки учебников к выходу в свет и их рассылки в гимназии и училища; сопоставить опыт цензурования и распространения учебной литературы в первый (1801-1816 гг.) и второй (1817-1825 гг.) периоды правления императора Александра I.
Хронологические рамки исследования определяются 1801-1825 гг., что соответствует времени правления императора Александра I, когда сложилась система цензурного контроля над школьным книгоизданием. При этом сюжеты исследования систематизированы с учетом традиционного деления эпохи на два периода - первый (1801- 1816 гг.) и второй (1817 — 1825 гг.). Хронологические границы определены характером политического курса, в котором с 1817 г. были отмечены перемены в сторону реакции, что проявилось в сфере образования в создании особого Министерства Духовных Дел и Народного Просвещения.
Методологические основы исследования. Диссертация построена на сочетании различных научных методов: сравнительно-сопоставительного, историко-системного, проблемно-хронологического, а также принципов историзма и объективности, комплексного подхода к анализу исторических явлений. Их совокупность позволила охарактеризовать политику правительства Александра І в области школьного книгоиздания на реальном историческом фоне, с учетом объективных обстоятельств времени и личных позиций чиновников правительственного аппарата, деятелей науки и просвещения. Взаимосвязь этих методов позволила глубже проанализировать законодательную базу, структуру цензурного аппарата и практику цензурований школьных книг в России в первой четверти XIX в.
Новизна исследования состоит в том, что впервые проблема цензуры и школы рассматривается в тесной взаимосвязи, на основе большой группы источников, многоаспектно, в контексте истории цензурной политики и политики в области просвещения в эпоху правления императора Александра I. Впервые сделана попытка выделить область цензуры школьных учебников как предмет специального изучения, осветить процесс формирования законодательной базы и административного аппарата в области школьной цензуры. Кроме того, в диссертации осуществлен сопоставительный анализ законодательства и практической реализации установок правительства в сфере учебного книгоиздания. Таким образом, впервые основные составляющие проблемы исследования - история цензуры, история книги и история школы - рассматриваются не обособлено друг от друга, а комплексно.
Практическая значимость диссертационного исследования определяется возможностью использования его материалов для подготовки и проведения спецкурсов в высших учебных заведениях (общего гуманитарного, исторического, педагогического профиля), для разработки
7 элективных (факультативных) курсов для средней школы, для проведения семинаров, учебных лекций, практических занятий в гимназиях, лицеях и школах с углубленным изучением социально-гуманитарных дисциплин.
Источники темы. Источниковую базу исследования составляют архивные и опубликованные документы. Были изучены источники различных типов, от законодательных до эпистолярных.
Корпус неопубликованных источников представляют документы и материалы (в количестве 282 единиц), хранящиеся в Государственном Архиве Российской Федерации (ГАРФ), Отделе Рукописей Российской Государственной Библиотеки (ОР РГБ), Отделе Рукописей Российской Национальной Библиотеки (ОР РНБ), Российском Государственном Историческом Архиве (РГИА) и Центральном Историческом Архиве г. Москвы (ЦИАМ). Источники этого ряда представляют собой, главным образом, текущую документацию официального делопроизводства и частную переписку.
К первой группе относятся дела Министерства народного просвещения о разработке проекта Цензурного Устава 1804 г., о назначении и функционировании цензуры, а также о пересмотре цензурных полномочий Министерства народного просвещения и передачи их в Министерство полиции. Сюда же включена деловая переписка императора Александра I с министрами народного просвещения и министров с попечителями учебных округов. Важное значение имеют документы, хранящиеся в фондах Особенной канцелярии при министре полиции (ГАРФ. Ф. 1165), Департамента народного просвещения (РГИА. Ф.733), Собственной его Императорского Величества канцелярии (РГИА. Ф. 1409), личном фонде А.С. Шишкова (РГИА. Ф.1673), а также в фонде Канцелярии попечителя Московского учебного округа (ЦИАМ. Ф. 459). Среди них следует выделить материалы по подготовке Цензурного Устава 1804 г. (РГИА. Ф.733. Оп. 118. Д.36), отражающие мнения влиятельных государственных деятелей о роли
8 цензуры и содержащие цензурные проекты, что позволяет видеть, как формировалась правительственная политика по отношению к печати в целом.
Горячие споры в среде высших чиновников вокруг передачи полномочий по цензурованию книг в ведомство Министерства полиции отражены в нескольких документах, среди которых - «Дело по отношению министра просвещения о незаконном требовании московского обер-полицмейстерА о представлении ему рукописей, одобренных московским цензурным комитетом на вторичное рассмотрение» (ГАРФ. Ф.1165. ОпЛ. Д.247), «Дело по вопросу, возбужденному Харьковским университетом, следует ли доставлять в министерство полиции по одному экземпляру сочинений, печатаемых в университетских типографиях» (РГИА. Ф.733. ОпЛ. ДЛ95), и др. Изменение правительственного курса в отношении цензуры отражено в рукописи проекта преобразования Министерства просвещения (1817 г.) с замечаниями кн. А.Н. Голицына (РГИА. Ф.1409. ОпЛ. Д.2019), а также в материалах личного фонда министра просвещения А.С. Шишкова, в которых выражен его взгляд на политику в сфере образования и цензуры.6 Они фиксируют аргументацию высшей бюрократии в пользу отказа от либеральных принципов Устава 1804 г.
К этой же группе относятся шесть дел с цензурными постановлениями относительно усиления контроля за выпуском книг, введения новых мер «во избежании злоупотреблений» книгоиздателей и т.д.7 Здесь же представлены распоряжения высшего школьного начальства об изменениях учебного плана («О прекращении преподавания в гимназиях всеобщей грамматики», «О 6 Российский Государственный Исторический Архив (РГИА). Ф.1673. ОпЛ. Дд.30, 40; Отдел рукописей Российской Государственной Библиотеки (ОР РГБ). Ф.226. Оп.7. Д.57. 7 Центральный Исторический Архив г. Москвы (ЦИАМ). Ф.459. ОпЛ. ДдЛбЗ, 1204, 1455, Д.551,970, 1036. 8 ЦИАМ. Ф.418. Оп. 73. Д.1796
9 введении по училищам чтения Нового завета»,9 «Об изменении программ обучения в гимназиях, уездных и приходских училищах»10 и т.д.).
В ту же группу включены «Ежемесячные ведомости книг, рукописей и сочинений», рассмотренных цензурными комитетами11, «Журналы заседаний цензурных комитетов»12 и «Реестры рукописей и книг, поступивших в цензурные комитеты». Заключенные в них сведения о разрешениях и запрещениях иллюстрируют цензурное положение печати в целом и, в частности, школьного книгоиздания, позволяют видеть работу цензоров с учебной литературой и ее результаты.
Информативную ценность представляет собой делопроизводственная документация таких административных инстанций по контролю за школой, как Главное правление училищ и Ученый комитет. В ее коллекции содержатся материалы о напечатании, рассмотрении, одобрении и рассылке учебных книг, различного рода предписания, инструкции, распоряжения нормативного характера, отражающие сложную процедуру обеспечения гимназий и училищ Российской империи учебными книгами («О сочинении учебных книг для гимназий и уездных училищ»,14 «О покупке разных книг и сочинений для снабжения учебных заведений ведомства Министерства народного просвещения»,15 «О рассмотрении доброкачества некоторых сочинений и возвращении оных по принадлежности с одобрением к напечатанию», «Об учебных книгах, издаваемых частными людьми», 9 ЦИАМ. Ф.418. Оп. 73. Д.2133 10 Там же. Д.2149 11 РГИА. Ф.733. Оп.118. Дц.403, 408, 409, 410; Там же. Ф.777. ОпЛ. Дц. 7, 36, 37, 65, 105, 133, 166, 192, 233; ЦИАМ. Ф.459. ОпЛ. Дд. 276, 507, 704, 957, 981, 1168,1362,1585,1809, 2085, 2343. 12 РГИА. Ф.777. Оп.27. ДцЛ1, 2; ЦИАМ. Ф.31. ОпЛ. Дд. 47-54 13 РГИА. Ф.777. Оп.27. Дц. 176-179 14 РГИА. Ф.732. Оп. 1.Д.105 15 РГИА. Ф.732. Оп. 1. Д.128 16 Там же. Д. 129 17 Там же. Д.226
10 «О доставлении сведения, по каким книгам преподается учение», «О рассылке к директорам училищ каталога книг для выборки для гимназий»19 и др. ). Дела о запрещении использования в училищах и гимназиях некоторых учебников и о замене их на другие, раскрывают мотивы практики выведения. Такого рода документы содержатся в фондах Главного правления училищ (Ф. 732), Департамента народного просвещения (Ф. 733), Ученого комитета Министерства народного просвещения (Ф. 734) РГИА и фондах Училищного комитета Московского университета (Ф. 418) и Канцелярии попечителя
Московского учебного округа (Ф. 459) ЦИАМ. Данные о перепроверке учебных книг (1818-1819 гг.)22 позволяют почти полностью воспроизвести списки учебных книг и пособий, употреблявшихся в школах Российской империи.
В диссертации проанализированы журналы Ученого комитета Главного правления училищ за 1818 - 1825 гг. (РГИА. Ф.734 Дц. 726-733), раскрывающие специфику деятельности Комитета по цензурований) школьных книг, определению их статуса, введению и выведению их из школ, а также по перепроверке действующих учебников. На основании этих документов можно установить персональный состав Ученого комитета, периодичность его заседаний, выявить критерии отбора учебников ведущими цензорами: Н.И. Фусом, Д.П. Руничем, А.С. Лавалем и др. Кроме того, они iS ЦИАМ. Ф.459. Д.302 19 Там же. Д. 544 20 ЦИАМ. Ф.418. Оп.73. Дц. 67, 70, 107, 127, 130, 174, 310, 353, 399, 413, 429, 496, 501, 537, 547, 642, 664, 670, 761, 772, 864, 872, 887, 1003, 1072, 1201, 1224, 1325, 1404, 1431, 1590, 1602, 1778, 1808, 2001, 2053, 2101, 2200, 2271, 2282, 2293, 2308, 2336, 2426, 2449, 2461, 2470, 2477,2501, 2503, 2593, 2606, 2619, 2635, 2645, 2665, 2780, 2834, 2845, 2879, 2962, 2989, 3068, 3100, 3185, 3196, 3202, 3331, 3335, 3377, 3401, 3460, 3553, 3912, 3978, 4184, 4199, 4291, 4416; Там же. Ф.459. Оп.1. Дц. 5, 14, 48, 225, 283, 305, 392, 760, 1082, 1132, 1282,1879,2327. 21 РГИА. Ф.732. Оп.1. Д.173; Там же. Ф.733. Оп.118. Дц.157, 303; Там же. Ф.734. Оп.1. Дц.8, 9, 268, 295; ЦИАМ. Ф. 418. Оп.73. Дц. 431, 1794, 2854, 2858,3945; Там же. Ф. 459, Оп.1. Дд. 1619, 1782, 1794, 2312. 22 РГИА. Ф. 734. Оп.1. Дд.43,46,48, 49, 50, 52.
11 отражают различные подходы членов Ученого комитета к оценке учебников, их позиции в отношении «Права естественного» А.П. Куницына и «Курса философии» Л.Г. Якоба, вызвавших острый цензурный конфликт.
Важное место занимают отчеты директоров губернских училищ и почетных смотрителей о состоянии учебных заведений Российской империи,23 «Исторические записки» учебных заведений24 и отчеты визитаторов, инспектирующих гимназии и училища.25 Из этих документов становятся известны данные о количестве учебных заведений в учебных округах Российской империи, об их материальной базе, в том числе и о библиотечных фондах, что создает представление об адресате учебной книги и масштабах ее распространения в пределах империи.
Группа эпистолярных источников представлена личными письмами государственных деятелей рассматриваемой эпохи (В.Н, Каразина, Д.П. Рунича, И.М. Снегирева, П.И. Голенищева-Кутузова, М.Л. Магницкого, А. С. Шишкова), хранящимися в фондах Отдела рукописей Российской Национальной библиотеки и Российского Государственного Исторического Архива. Из неофициальной переписки должностных лиц государства можно выявить их позицию по вопросам цензурной и школьной политики, понять степень их участия в формировании идеологии этой политики.
В целом архивная документация позволяет воспроизвести процедуру государственного контроля над изданием и распространением учебников, раскрыть личные взгляды высшей бюрократии и цензоров на принципы отбора учебников для школ, выделить стадии и результаты практики 23 РГИА. Ф. 732. Оп.1. Дц.286, 315; ЦИАМ. Ф.418. Оп.73. Д.2546, 3516,4400. 24РГИА. Ф.734. Оп.1. Дц.509, 510. 25 РГИА. Ф.732. Оп.1. Д. 154; ЦИАМ. Ф. 418. Оп.73. Дд.765, 1095, 1456, 2467, 2626, 2681,2919, 3222, 3284, 3699, 4050, 4425, 4531, 4751; Там же. Ф. 459. ОпЛ. Д.937.
Отдел рукописей Российской Национальной Библиотеки (ОР РНБ). Ф. 335 (Каразин В.Н.). Оп.1. Д.З. Ф.656 (Рунич Д.П.). Оп.479а. Дд. 6,7; Ф.679. (Свиньин П.П.). ОпЛ. ДЛИ; Ф. 731. (Сперанский М.М.). Оп.535а. Д.96; Ф.862. (Шишков А.С.). Оп.641а. Д.10; РГИА. ФЛ673. ОпЛ. Дд. 31, 112, 116, 123,147.
12 административного управления в этой области, что и определяет ее источниковедческую ценность.
Опубликованные источники составляют документы и материалы пяти видовых групп. Первую образуют актовые документы: Цензурный Устав Российской империи 1804 г., определивший правовой статус университетских цензурных комитетов и печати, порядок и принципы цензурований, а также правительственные указы, выявляющие общие тенденции в развитии цензуры в России в разные периоды правления Александра I.27 На основании Уставов императорских университетов можно говорить о статусе цензурных комитетов, функциях цензоров и механизме цензурования сочинений,28
В диссертации использованы законы, регулирующие деятельность ведомства Министерства народного просвещения - «Манифест об учреждении Министерств» (1802 г.), «Предварительные правила народного просвещения» (1803 г.), «Устав учебных заведений, подведомых университетам» (1804 г.), где декларированы принципы государственного контроля в этой области. Изменение общего курса правительственной политики отражено в постановлении об учреждении Министерства духовных дел и народного просвещения (24 октября 1817 г.). Все эти и другие подобного рода нормативные документы напечатаны в «Сборнике постановлений» по Министерству народного просвещения.29
Вторую группу опубликованных источников составляет текущая документация учреждений и ведомств, курирующих школу и учебное книгоиздание. Эти документы содержатся, прежде всего, в «Сборнике
Сборник постановлений и распоряжений по цензуре. СПб. 1862. (Далее: Сборник... по цензуре). 28 Россия. Министерство народного просвещения. Сборник постановлений. Т. 1. СПб. 1875. (Далее: Сборник постановлений по МНП...). 29 Там же.
13 распоряжений» Министерства народного просвещения, где опубликованы инструкции должностным лицам, распоряжения о введении и изъятии учебных пособий, документы об изменении учебного плана. Из наиболее важных документов этого типа отметим «Наставление визитаторам» (1803 г.), определяющее круг полномочий этих должностных лиц, а также «Инструкцию Ученому комитету» А.С. Стурдзы (1818 г.), в которой материализовались попытки некоторых представителей высшей администрации управлять системой просвещения методом запрета, давления, искусственного подчинения светского знания религии.
Официальная документация Министерства народного просвещения имеется также в сборнике «Описание дел архива Министерства народного просвещения» (Т. 1-2. Пг. 1917, 1921) и «Сборнике материалов для истории просвещения в России, извлеченных из архива Министерства народного просвещения» (Т. 1-4. СПб. 1893-1910). В них находятся извлечения из журналов заседаний Главного правления училищ, Уставы гимназий, предписания министров попечителям учебных округов и отчеты последних, постановления о надзоре за деятельностью школ, сведения о состоянии училищ и об издании учебной литературы. Среди этих материалов есть ценные для нас описи школьных книгохранилищ, приказы о доставлении учебных книг и пособий в училища и гимназии, которые дают выборочное представление о массиве обращающихся в школах учебников, тиражах и ценах на них. Ту же группу дополняют материалы из указанных выше официальных периодических изданий Министерства. Среди них назовем «Меры правления училищ», «О книгах, одобренных университетскими цензурными комитетами к напечатанию», «Об учебных предметах для гимназий, уездных и приходских училищ» и другие документы.
В третью группу объединены учебные книги и пособия для училищ и гимназий, выпущенные в конце XVIII - начале XIX вв. Многие из них
Россия. Министерство народного просвещения. Сборник распоряжений. Т. 1. СПб. 1898. (Далее: Сборник распоряжений по МНП...).
14 недоступны в наше время, так как не сохранились даже в единичных экземплярах, что исключает возможность дать равноценный анализ всех школьных книг того времени в диссертационном исследовании. Однако некоторые из них (в количестве 25 единиц наименований) хранятся в Музее книги Российской Государственной Библиотеки и являются библиографической редкостью. В нашем случае они дают возможность составить емкое представление о содержании, методических и дидактических особенностях учебников, типографских возможностях того времени. Среди учебников и пособий отечественных авторов - наиболее известное и, в то же время, уникальное - «Право естественное» А.П. Куницына (СПб. 1818-1820). Этот учебник, в свое время вызвавший жаркие споры среди членов Ученого комитета, был запрещен к обращению, изъят из продажи, из школьных библиотек и уничтожен. Сохранившийся экземпляр едва ли не единственный его подлинник. В той же коллекции можно обнаружить учебники, одобренные высшей администрацией и имевшие официальный статус. К ним относятся, например, «Краткое начертание минералогии» В.М. Севергина (СПб. 1804, 1824), «Краткое землеописание Российского государства» Е.Ф. Зябловского, «Краткое начертание всемирной истории» И.К. Кайданова (СПб. 1822) и другие.
Из переводных учебников самыми популярными были «Курс философии для гимназий Российской империи» Л.Г. Якоба (СПб. 1811-1817), «Начальные основания естественного права» Х.А. Шлецера (М. 1805) и «Всеобщее землеописание» И.Э. Фабри (СПб. 1807). Правда, они недолго использовались в русских школах, так как вскоре были заменены книгами российских авторов. Тем не менее, эти учебники достойны внимания, как своего рода эталон, на который ориентировались российские авторы. Кроме того, поскольку все они были изданы и рекомендованы высшей администрацией и являлись для своего времени новейшими, то на основании такого источника можно видеть, выражаясь современным языком, государственный «стандарт» российского среднего образования той эпохи.
15 Четвертую группу составляют дневники, воспоминания и письма современников. В дневниках авторы выражают свое отношение к происходящему сразу же, так сказать «по горячим следам», что делает фиксацию ими переживаемого момента эмоционально-окрашенной и помогает взглянуть на исторические события глазами очевидцев. В дневниках А.В. Никитенко и сенатора П.Г. Дивова, сослуживца А. Чарторижского, нет прямого отклика на цензурную политику Александра I, но они передают ощущение времени, дают почувствовать настроение людей, их отношение к политике правительства. При этом мы учитываем субъективный характер этих оценок, вероятность исторической неточности, ошибки памяти. Тем не менее, воспоминания современников интересны характеристикой личности императора Александра I, государственных деятелей эпохи. Мемуары М.М. Сперанского и Д.П. Рунича позволяют сопоставить аргументы государственных деятелей, отличавшихся противоположными взглядами на цели правительственной политики в области народного просвещения. Понять замыслы царя-реформатора, его мечты «о водворении правосудия, об освобождении народа, о необходимости преобразований» помогают воспоминания близкого друга Александра I и крупного государственного деятеля первой четверти XIX века князя А.А. Чарторижского. Мемуарист представил свою точку зрения и на состояние
Никитенко А.В. Моя повесть о самом себе и о том «чему свидетелем в жизни был». Записи и дневник (1804-1877 гг.) Т. 1-2. СПб. 1904-1905. 32 Из дневника П.Г. Дивова// Русская старина. 1898. №12. 1899. Х9. С. 655-673. 1899. №12. С, 523-542.
Две записки М.М. Сперанского// Рождественский СВ. Материалы для истории учебных реформ в России в XVIII - XIX вв. СПБ. 1910. С. 327-379; Рунич Д.П. Сто лет тому назад (из записок)// Русская старина. 1896. Т. 88. №11. С.281-319. Т.105. №1. С.47-77. №2. С.325-357. №3. С.597-633; Воспоминания Панаева// Вестник Европы. 1867. Т. III. С. 193-270. Т. IV. С. 72-181; Воспоминания Е.Ф. Тимковского// Киевская старина. 1894. Т. 44. №3. С. 359-381. Т. 45. №4. С. 1-15. 34 Воспоминания князя А. Чарторижского// Корнилов И.П. предисловие ко 2-му тому «Сборника материалов для истории просвещения в России». СПб. 1897. народного просвещения до преобразований начала XIX столетия, обратив внимание читателей на «благотворные последствия» от учреждения Министерства народного просвещения и других мероприятий правительства Александра I. Интересны также воспоминания современников о сотруднике Негласного комитета и Главного правления училищ, попечителе Санкт-Петербургского учебного округа Н.Н. Новосильцеве, о сподвижнике министра просвещения А.Н. Голицына, попечителе Казанского учебного округа М.Л. Магницком и директоре Царскосельского лицея Е.А. Энгельгардте.37
Воспоминания выпускников училищ и гимназий, студентов университетов позволяют почувствовать атмосферу в учебных заведениях, найти отклики на учебные книги и преподавательскую деятельность учителей. В диссертации использованы записи М.Л. Назимова, обучавшегося в Нижегородской гимназии с 1816 по 1820 гг., С.Л. Геевского, выпускника Зеньковского училища, а затем Полтавской гимназии, В. Лапшина, питомца 3-й Санкт-Петербургской гимназии, а также бывшего московского гимназиста, в дальнейшем известного историка, М.П. Погодина.
Кукольник П.В. Анти-ципринус. Воспоминание о Н.Н. Новосильцеве// Русский архив. 1873. Кн. 1. №2. Стб. 203-0200. 3 Лажечников И.И. Как я знал М.Л. Магницкого// Русский вестник. 1866. №1. С. 121-146; Стурдза А.С. Воспоминания о М.Л. Магницком// Русский архив. 1868. №6. Стб. 926-938; Магницкий М.Л. в 1823-1845 гг. Сообщ. В.Ф. Кеневич и Н.Н, Мурзакевич// Русская старина. 1874. №10. С.273-276. 37 Энгельгардт В. Воспоминания о директоре Царскосельского лицея Е.А. Энгельгардте. 1775-1862//Русский архив. 1872. №7-8. Стб. 1462-1491. 38 Свенске К. Воспоминания о М.М. Тимаеве// Журнал для воспитания. 1859. Т. 5. №1. С18-3 7; Герасимов Е. Долбня (Воспоминания из училищной жизни)// Воспитание. 1860. Т.7. №6. С.422-432; Погодин М.П. Школьные воспоминания. 1814-1820 гг.// Вестник Европы. 1868. Т. 4. №8. С. 605-630; Лапшин В. Из воспоминаний о 3-е Санкт-Петербургской гимназии// Журнал Министерства народного просвещения. 1873. 4.169. №10. С.92-97; В провинции и в Москве с 1812 по 1828 гг. Из воспоминаний старожила М.Л. Назимова//Русский вестник. 1876. Т.124. №7. С.74-161; Автобиография С.Л. Геевского (1813-1862 гг.) с предисловием Д.И. Багалея// Киевская старина. 1893. Т.42. №9. С.375-400. Т. 43. №10. С.91-111. №12. С.427-443; Греч Н.И.
17 Подчеркнем, что эти воспоминания способны персонифицировать картину учебного процесса и, при всей субъективности этих документов, дают возможность вычленить информацию о том, как «работал» школьный учебник в Российской средней школе в те годы, когда складывался опыт министерского управления этой отраслью.
В эпистолярном наследии эпохи особенно важной для темы диссертационного исследования стала личная переписка Александра I с князем А. Чарторижским, великой княгиней Екатериной Павловной и адмиралом графом Н.С. Мордвиновым. Эти документы раскрывают настроения императора и его окружения в момент, когда разрабатывались важнейшие законодательные решения в сфере цензуры и просвещения. Большой интерес представляют письма Д.П. Рунича разным лицам, в которых он выражает свои взгляды на университетскую политику.40
Представленные источники в их совокупности располагают широким информативным потенциалом для решения задач исследования, позволяют выявить специфику законодательства, установить этапы формирования системы административного контроля, круг лиц, осуществлявших этот контроль и все нюансы цензурной практики в сфере школьного книгоиздания.
Степень изученности темы. Эпоха правления Александра I, которая привнесла серьезные изменения в политику в сфере народного просвещения и цензуры интересна широкому кругу специалистов. Все исследования, посвященные указанной проблеме, можно разделить по проблемному
Воспоминания старика// Ленинградский университет в воспоминаниях современников. Т.1. Петербургский университет 1819-1895. Л. 1963.
Исторические документы из времен царствования Александра I. Лейпциг. 1880; Переписка императора Александра I с сестрой великой княгиней Екатериной Павловной. СПб. 1910; Беседы и частная переписка между императором Александром I и князем А. Чарторижским (1821-1823 гг.). М. 1912. 40 Письма Д.П. Рунича 1821 и 1842 гг. Издание Императорского общества истории и древностей российских при Московском университете. М. 1905.
18 принципу. Так, к первой группе мы отнесем работы обобщающего характера, посвященные эпохе правления императора Александра I, его внутренней политике, социально-экономическому развитию страны, ко второй - труды по истории цензуры, к третьей - работы по истории книги, к четвертой -исследования, посвященные проблеме народного образования в Российской империи первой четверти XIX в. В отдельную, пятую группу выделим справочные издания, содержащие информацию по всем обозначенным выше вопросам, В характеристике каждой группы исследований использована традиционная для историографии периодизация: работы до 1917 г., советского периода и современные (с 1991 г.).
Александровская эпоха представлена широким спектром исследований. Этот период плодотворно изучали уже историки XIX века. Одним из первых был М.И. Богданович, написавший фундаментальный 6-томный труд «История царствования императора Александра I и Россия в его время» (СПб. 1869-1871), в котором охватил все периоды жизни и правления императора,подробно охарактеризовал его внутреннюю и внешнюю политику, отметил личные качества императора и его сподвижников. Богданович положительно оценил создание Министерства народного просвещения и введение Цензурного Устава 1804 г. и первым в исторической литературе разделил царствование Александра I на периоды, назвав последний «реакционным», прежде всего в отношении печати.41 Установленной Богдановичем периодизации следовали также Н.К. Шильдер42 и А.Н. Пыпин.43 Шильдер, как представитель официально-дворянской историографии, при характеристике политики императора старался показать только положительные ее стороны, а изменения в системе 41 Богданович М.И. История царствования императора Александра I и Россия в его время. СПБ. 1896-1871, Т. VI. С. 223. 42 Шильдер Н.К. Император Александр I. Его жизнь и царствование. Т. 1-4. СПБ. 1897-1905. 43 Пыпин А.Н. Общественное движение в России при Александре I. СПб. 1885; Он же. Исследования и статьи по эпохе Александра I. Т. 1-3. Пг. 1916- 1918.
19 Министерства народного просвещения автор приписывал исключительно «губительным действиям Магницкого и его сподвижников».44 Пыпин особое внимание уделил описанию побудительных мотивов реформ начала XIX столетия и предпосылок изменения политики правительства в двадцатые годы. Во многом благодаря Пыпину в отечественной историографии еще более утвердилось представление о двух противоположных периодах царствования Александра: либеральном и реакционном. Ценными для нас являются исторические портреты императора и ближайших его сподвижников, видных деятелей российского просвещения в интерпретации великого князя Николая Михайловича.45
Свой вклад в освещение эпохи внесли СМ. Соловьев, Н. Энгельгардт, Н.П. Дучинский, В.В. Андреев, И.А. Галактионов, Д.И. Тихомиров, А.А. Корнилов, Г.И. Чулков и другие историки второй половины XIX - начала XX вв.46 Некоторые из них привлекают внимание исторической достоверностью портретов А.Н. Голицына, А.С. Шишкова, М.Л. Магницкого и других государственных деятелей. В этой связи особенно интересна пятитомная работа А. А. Васильчикова «Семейство Разумовских» (СПб. 1880), из которой можно почерпнуть богатые сведения о министрах просвещения П.В.
Шильдер Н.К. Император Александр I. Его жизнь и царствование. Т. 4. С. 300. 45 Великий князь Николай Михайлович. Император Александр I. Пг. 1914. 46 Андреев В.В. Представители власти в России после Петра I. 1871; Галактионов И.А. Император Александр I и его царствование. СПб. 1877; Тихомиров Д.И. Из истории родной земли. М. 1900; Энгельгардт Н. Император Александр I, его жизнь, сподвижники и царствование. Исторический очерк. СПб. 1911; Дучинский Н.П. Император Александр I. Его жизнь и царствование. М. 1912; Корнилов А.А. Курс истории России XIX века. М. 1912-1914; Чулков Г.И. Императоры: психологические портреты. М. 1912. и др. 47 Феоктистов Е.М. Магницкий. М. 1865; Стоюнин В.Я. Исторические сочинения. Ч. 1. СПб. 1880; Карнович Е.П. Князь А.Н. Голицын и его время// Исторический вестник. 1882. №4. С. 5-39. №5. С.242-269; Чистович И,А. Очерк из истории религиозного мистицизма в царствование Александра VIРусская старина. 1894. №6. С.120-134; Дубровин Н.Ф. Наши мистики- сектанты// Русская старина. 1899. № 8. С. 241-270. 1900. №9. С. 457-483.
20 Завадовском и А.К. Разумовском, членах Негласного Комитета, других должностных лицах той эпохи и их отношении к школьной политике. В основу своего исследования автор положил многочисленные мемуары, свидетельства современников, записки, что обеспечивает этому исследованию источниковедческую ценность.
В 20-е годы XX в. было издано несколько исследований, посвященных императору Александру I. Среди них особенно выделяются работы А.И. Преснякова48 и Г.И. Чулкова,49 историков, которые начали свою деятельность еще в дореволюционный период. Пресняков показал императора типичным представителем своего времени, отражающим «силу сложившихся традиций и интересов, общий эмоциональный тон эпохи и ее идеологические течения».50 Автор, проанализировав стенограммы заседаний Негласного комитета, политическую программу Александра I, выявил ее либеральные черты. Другой автор, Чулков, считал важным исследовать внутренний мир императора и только затем искать причины его политических шагов. Осуществляя поставленную задачу, историк сумел приблизить читателя к реальной обстановке формирования личности молодого императора и его внутриполитического курса.
Советские исследователи интерпретировали политику императора Александра I исключительно как «попытку заигрывания с либерализмом», «совершенную бессистемность», «провал всех начинаний», «откровенную реакцию», что было связано с идеологической установкой трактовать политику самодержавия исключительно с классовых позиций, отрицая вероятность исторически прогрессивной роли самодержавных правителей.
Пресняков А.И. Александр I (1-е изд. - 1924 г.)// Пресняков А.И. Российские самодержцы. М. 1990. 49 Чулков Г.И. Императоры: Психологические портреты (1-е изд. - 1928). М. 1995. 50 Пресняков А.И. Указ. соч. С. 146.
21 В таком духе выдержаны работы А.В. Предтеченского и СБ. Окуня.51 В отличие от либеральных историков, они утверждали, что царствование императора Александра I не имело либерального периода, являлось «единым в своей внутренней сущности процессом». Тем самым был снят вопрос о значении преобразовательной деятельности молодого императора как исторический факт.
В годы так называемой перестройки, когда тема реформ стала особенно актуальной,53 в работах СВ. Мироненко54 был дан глубокий анализ исторических событий первой четверти XIX столетия, сняты многие стереотипы в оценке политики и личности Александра I. Автор изложил свою версию конституционалистских увлечений императора. В.А. Федоров подошел к рассмотрению политики Александра I, видя в ней продолжение традиций «просвещенного абсолютизма» со всеми его противоречиями.
В работах отечественных и зарубежных историков «постсоветского» периода56 доминирующим становится акцент на личности императора и должностных лиц правительственного аппарата. В исследованиях А.Н. Сахарова заметно стремление показать Александра I как одного из первых реформаторов на троне в России нового времени, как либерального
Предтечинский А.В. Очерки общественно-политической истории России в I четверти XIX в. М.-Л. 1957; Окунь СБ. История СССР (лекции). Ч. 1-2. Л. 1974. 52 Предтечинский А.В. Указ. соч.
Сафонов М.М. Проблема реформ в правительственной политике России на рубеже XVIII-XIX вв. Л. 1988; Сироткин В. «Властитель слабый и лукавый», или почему не пошла перестройка у Александра VI Наука и жизнь. 1990. №6. С.116-121. 54 Мироненко СВ. Самодержавие и реформы. Политическая борьба в России в начале XIX в. М. 1989; Он же. Страницы тайной истории самодержавия. Политическая история России 1 половины XIX столетия. М. 1990. 55 Федоров В.А. Александр I.// Вопросы истории. 1990. №1. С 50-73. 56 Сахаров А.Н, Александр I: К истории жизни и смерти// Российские самодержцы. 1801-19Ї7. М. 1994; Он же. Александр I. М. 1998. Заичкин И.А., Почкаев И.Н. Русская история от Екатерины Великой до Александра II. М, 1994; Хартли Д. Александр I (1-е изд. - Лондон. 1994). Ростов-на-Дону. 1997; Труайя А. Александр I или Северный сфинкс. М. 1997. и др.
22 самодержца, который во многом опередил ход российской истории. Автор указал на причины незавершенности прогрессивных начинаний Александра I: «стихию российской действительности, стихию крепостнической, консервативной, жесткой и тупой системы, приводимой в движение сотнями и тысячами помещиков, прочно держащих власть в центре и на местах». СВ. Мироненко продолжил изучение политической истории Российской империи в двух новых работах, где создал еще более емкую картину реформаторской деятельности Александра I.
Несмотря на то, что в указанных монографиях не рассматривались сюжеты по истории школьного книгоиздания, они важны как теоретическая база исследования, поскольку позволили увидеть особенности эпохи, психологию поведения и взгляды императора, высшей бюрократии. Выводы и наблюдения исследователей, основанные на богатой палитре фактов, обеспечивают понимание социально-экономических и общественно-политических процессов в России в первой четверти XIX в., что несомненно важно для освещения цензурных мероприятий правительства в области учебной печати.
Группа исследований по истории цензуры представлена работами отечественных историков (П.К, Щебальского, A.M. Скабичевского, М.И. Сухомлинова и др.). Одним из основоположников изучения этой проблемы в России был ПК. Щебальский, автор монографии «Исторические сведения о цензуре в России» (СПб. 1862), где показано формирование органов надзора над печатью при Александре I и их практическая деятельность. Специальное внимание П.К. Щебальский уделил фактам запретов, конфискаций и уничтожений книг. Фактические сведения, приведенные им, позднее неоднократно использовались историками, изучавшими историю цензуры. s' Сахаров А.Н. Александр I. М. 1998. С. 124. 58 Мироненко СВ. История Отечества: люди, идеи, решения. Очерки истории России IX — начала XX вв. М. 1991; Он же. Российские самодержцы. 1801-1917. М. 1993.
Наиболее полную картину зарождения и развития цензурной системы России нарисовал A.M. Скабичевский в «Очерках истории русской цензуры» (1700-1863), изданной в 1892 г. в Санкт-Петербурге. По сравнению с другими исследователями того же вопроса он более четко обозначил свою позицию по отношению к цензурной политике Александра I и проиллюстрировал ее конкретными примерами. Скабичевский позитивно оценил первые цензурные мероприятия императора: создание Министерства народного просвещения и передачу ему всех полномочий по цензуре, подчеркнул либеральный характер Устава о цензуре 1804 г. Вторую половину царствования, когда правительство на практике отступило от своих начальных принципов, автор рассматривал как реакционную. Исследователь сделал попытку осмыслить причину перемен политического курса, затронувших сферу цензуры. По его мнению, «реакция зависела не от внутренних причин русской жизни; это было поветрие, распростершееся над всей Европой».59 Труд Скабичевского изобилует фактами и фрагментами документов, что сохраняет его источниковедческую ценность.
М.И. Сухомлинов, автор «Исследований и статей по русской литературе и просвещению»,60 также отметил прогрессивный характер первого Цензурного Устава, который, как констатировал автор, с течением времени «изменялся и утрачивал свой первоначальный характер вследствие различных толкований тех его статей, которыми до некоторой степени ограждалась свобода книгопечатания».61
Особой заслугой Сухомлинова можно считать то, что он первым из исследователей обратил внимание на проблему цензуры учебных книг, как важную составную часть политики правительства в сфере контроля над печатью. При этом автор сделал попытку проследить цензурную судьбу 59 Скабичевский A.M. Очерки истории русской цензуры (1700-1863 гг.). СПб. 1892. С. 116. 60 Сухомлинов М.И. Исследования и статьи по русской литературе и просвещению. Т. 1. СПб. 1889. 61 Там же. С. 421.
24 некоторых учебников первой четверти XIX в., опираясь на документы Ученого комитета Главного правления училищ. Этот обзор, хотя и незавершенный, иллюстративный, можно считать началом разработки проблемы цензуры и школы в российской историографии.
В советское время история цензуры разрабатывалась в контексте истории печати. Реформаторская политика Александра I оценивалась как «либеральная оболочка», которую молодой император «набросил» на действия правительства, стараясь «скрыть их крепостническую сущность». В том же ключе рассматривался и Цензурный Устав 1804 г., без акцента на его прогрессивных чертах и реальном влиянии на цензурный режим в стране. В новейшей историографии заметно оживление интереса историков к цензурной теме. Первая попытка широкого обсуждения исторической практики цензуры в царской России и Советском Союзе была сделана в связи с проведением в мае 1993 г. конференции в Библиотеке иностранной литературы (Москва). В материалах конференции, опубликованных в сборнике,64 нашли отражение некоторые аспекты истории развития цензуры (Цензурный комитет - Главлит - Спецхран), проблемы соотношения цензуры, веры и интеллектуальной свободы и другие вопросы. Особенный интерес для исследователей представляет интерпретация понятия «цензура». Приведем лишь некоторые высказывания: «Цензура - .„не просто любой контроль, а контроль властей за содержанием, выпуском в свет и распространением печатной продукции»65 (А.И. Рейтблат), «Цензура - это, в конце концов, техника, инструмент, с помощью которого осуществляется, 62 Евгеньев-Максимов В.Е. Очерки истории русской журналистики и критики. Л. 1950; Березина ВТ., Дементьев А.Г., Есин Б.И., Западов А.В., Сикорский Н.М. История русской журналистики XVIII-XIX вв. М. 1963; Есин Б.И. История русской журналистики XIX века. М. 1989. 63 Березина В.Г., Дементьев А.Г., Есин Б.И., Западов А.В., Сикорский Н.М. Указ. соч. С. 100. 64 Цензура в царской России и Советском Союзе. Материалы конференции 24-27 мая 1993 г. Москва. М. 1995. (Далее: Цензура в царской России... Материалы конференции...). 65 Там же. С. 29.
25 доводится до людей, «народа», идеологическая программа власти»66 (Б.В. Дубинин). Кроме того, на конференции были сделаны важные исторические обобщения в отношении царской цензуры: «Цензура императорской России была носительницею охранительной, если угодно, оборонительной функции государственного существования. Она была следствием глубоко трагичного положения традиционалистского, сословного, во многих отношениях теократического государства, попавшего в тиски модернизационного процесса»67 (Е.Б. Рашковский), «Цензура была органична для России, для российского общества», (В,И. Харламов). Однако, особое значение этой публикации состоит не только в возможности изучить разные точки зрения на цензуру, но и в актуализации самой проблемы и важности ее всестороннего исследования.
В связи с этим важно отметить исследования профессора Т.В. Антоновой по цензурной проблематике. Среди них заслуживает внимания статья «Дух Мильтона в России»,69 посвященная истории русской цензуры от времени Екатерины II до 1917 г. В этой работе содержится и оценка политики Александра I, первого Цензурного устава и осуществление его основных положений на практике. Так, исследовательница подчеркивает, что при Александре І в делах цензуры «был наведен правовой порядок», а поле ее деятельности «должно было войти в границы закона — первого цензурного устава».70 Другая работа того же автора, монография «Цензура и общество в пореформенной России (1861-1882)» (М. 2003), хотя и не совпадает с хронологическими рамками нашего исследования, помогает теоретическому осмыслению проблемы взаимоотношения цензуры и печати, власти и общества, сущности правительственных реформ в области книгоиздания.
Цензура в царской России... Материалы конференции... С. 33. 67 Там же. С. 118 68 Там же. С. 88. 69 Антонова Т.В. Дух Мильтона в России// Открытая политика. 1996. №11- І2. С. 76-81. 70 Там же. С. 77.
26 Относительно группы исследований, посвященных истории книги, следует подчеркнуть, что планомерное изучение вопросов книжного дела в России началось с конца 1920-х годов. М.Н. Куфаев в «Истории русской книги в XIX веке» (Л. 1927) доказывал, что «изучение человеческой истории было бы крайне неполным, если бы мы решили обойтись без изучения одного из совершенных созданий человечества - книги». Тема исследования заставила Куфаева хотя бы отчасти затронуть цензурный вопрос. Правда, оценка Устава 1804 г. о цензуре («не может считаться ни либеральным, ни оригинальным») является поверхностным и необъективной. Тогда же было уделено внимание специфике книжной полиграфии и торговли в работах М.В. Муратова и А.А. Сидорова.72 Содержащиеся в них наблюдения и выводы относительно уровня развития книжной культуры в России также важны для целей диссертационного исследования, поскольку помогли исторической идентификации учебных книг первой четверти XIX в., то есть выявлению их оформительского своеобразия, качества набора, объема тиража, себестоимости и цены.
Большой вклад в изучение истории книги внес И.Е. Баренбаум. В его работах73 создана общая панорама развития книжного дела в России в первой половине XIX века, много важных, уточненных сведений о типографиях и издательских фирмах, о деятелях книги. Параллельно рассмотрению этих вопросов автор провел анализ цензурных постановлений Александра I, что создало более полное представление о состоянии книжного дела в России.
Немаловажную роль в изучении истории школьного книгоиздания первой четверти XIX века сыграли статьи Д.И. Трайтака, Г.Д. Аверьяновой, А.Я. Халамайзера, опубликованные в сборниках «Проблемы школьного
Куфаев М.Н. История русской книги в XIX веке. Л. 1927. С. 5. 72 Муратов М.В. Книжное дело в России в XIX -XX вв. М.-Л. 1931; Сидоров А.А. История оформления русской книги. 2-е изд. М. 1964. 73 Баренбаум И.Е. История книги. М. 1971; Он же. Книжный Петербург: Три века истории: Очерки издательского дела и книжной торговли. СПб. 2003.
27 учебника».74 Трайтак акцентировал внимание на создании первого учебника по естественной истории В.Ф. Зуева, успешно использовав метод сравнительного анализа, что позволило ему определить типовые признаки учебной книги, издававшейся тогда Министерством просвещения. Значение указанной статьи еще и в том, что Д.И. Трайтак впервые обратил внимание на существовавшие тогда критерии оценки цензорами учебников. В том же ключе рассмотрел историю создания учебников математики А.Я. Халамайзер.
В современной историографии вопросам развития книжного дела посвящена работа Р.Н. Клейменовой «Книжная Москва первой половины XIX века» (М. 1991), в которой существенно расширена информация о московском книгоиздании, книготорговле, издателях и авторах книг, что весьма важно для понимания уровня развития книжной культуры как основы формирования школьного книгоиздания первых десятилетий XIX столетия.
Историография народного просвещения в
России представлена исследованиями дореволюционных, советских и современных ученых. В ряду трудов дореволюционных авторов выделим монографии И. Алешинцева, И. Гобзы, К.Д. Головщикова, Е. Шмида и других авторов. Фундаментальная история гимназического образования
Трайтак Д.И. О первом отечественном учебнике естествознания для школы// Проблемы школьного учебника. М. 1981. Вып. 9; Халамайзер А~Я. Исторический обзор создания учебников математики в нашей стране// Проблемы школьного учебника. М. 1983. Вып. 12; Аверьянова Т.Д. Дидактические руководства в русской педагогике 1 половины XIX в.// Проблемы школьного учебника. М. 1986. Вып. 16.
Историко-статистическое обозрение учебных заведений Санкт-Петербургского учебного округа с 1715 по 1828 г. включительно. Составлено А. Вороновым. СПб. 1849; Шмид Е. История средних учебных заведений в России. СПб. 1862; Отто Н. Материалы для истории учебных заведений Министерства народного просвещения. История Новгородской дирекции до 1828 г. СПб. 1865; Отто Н. Материалы для истории учебных заведений Министерства народного просвещения. Вологодская дирекция училищ до 1850 г. СПб. 1866; Головщиков К.Д. П.Г. Демидов и история основанного им в Ярославле училища (1803-1886). Ярославль. 1887;. Гобза И. Столетие
28первой четверти XIX столетия представлена И. Алешинцевым. Автор обратил внимание на роль Министерства народного просвещения, которое «положило начало новой эпохе в школьном образовании», когда учебное дело «впервые было выделено в особую часть», а государство «все народное образование взяло на себя». В этой монографии рассмотрен опыт применения Гимназического устава 1804 г., отношение власти к частным школам, деятельность министров просвещения и их влияние на развитие школьного образования. Автор коснулся и вопроса о контроле над всеми учебными заведениями со стороны высшей администрации. Это исследование, безусловно, позволяет более широко взглянуть на проблему школьного книгоиздания первой четверти XIX столетия. Законодательной деятельности Министерства народного просвещения по управлению школьным образованием уделил внимание Е. Шмид, автор фундаментального исследования «История средних учебных заведений в России» (СПб. 1862).
Важное значение для темы исследования имеет труд СВ. Рождественского «Исторический обзор деятельности Министерства народного просвещения (1802-1902 гг.)», изданной в 1902 г. в Санкт-Петербурге, где освещены основные вехи деятельности Министерства, «объединяющего в своих руках правительственное попечение о народном образовании».77 Автор позитивно оценил сам факт учреждения Министерства, благодаря которому, по его мнению, была преодолена «необычайная смесь и пестрота», присущая народному образованию к
Московской первой гимназии. 1804-1904. М. 1903; Агринский А.С. Симбирская гимназия (1809-1909). Историческая записка. Симбирск. 1909; Алешинцев И. Сословный вопрос и политика в истории наших гимназий в XIX в. СПб. 1908; Он же История гимназического образования в России (ХУШ-ХІХВВ.).СПб. 1912. 6 Алешинцев И. История гимназического образования в России. (XVIII-XIX вв.). С. 15.
Рождественский СВ. Исторический обзор деятельности Министерства народного просвещения. 1802-1902. СПб. 1902. С. 31.
29 моменту вступления Александра I на престол. Одна из глав книги СВ. Рождественского посвящена вопросам цензуры, истории подготовки Цензурного Устава и распоряжений Министерства по цензурной части, работе Главного правления училищ по контролю над школьным книгоизданием и другим проблемам.
В других исследованиях затронуты частные аспекты истории народного образования той эпохи. Истории первой Московской гимназии посвящен труд И. Гобзы, в котором приведены подробные сведения о преподаваемых науках, об учительском составе гимназий, числе и сословной принадлежности учеников. В книге содержатся описания некоторых школьных кабинетов, библиотек, приведены списки употреблявшихся учебных книг. Примерно той же структуры придерживались Н. Отто, К.Д. Головщиков, А.С. Агринский, А. Воронов при освещении истории Вологодских и Новгородских школ, Ярославского Демидовского училища, Симбирской гимназии, а также учебных заведений Санкт-Петербургского учебного округа. Подобные сочинения позволяют осмыслить ситуацию в народном просвещении на примерах конкретных учебных заведений.
В досоветской историографии народного образования заметен ряд работ по истории российских университетов (Д.И. Багалей, В.В. Григорьев, Н.П. Загоскин, П. Плетнев и СП. Шеверев),78 где показано влияние университов на развитие средней школы, описана система университетского контроля над училищами и гимназиями, создана иконография университетских профессоров. Существенным ее дополнением является созданная в советское время серия научных биографий выдающихся 78 Багалей Д.И. Опыт истории Харьковского университета. Харьков. 1893; Григорьев В.В. Императорский Санкт-Петербургский университет в течение первых пятидесяти лет его существования. Историческая записка. СПб. 1870; Загоскин Н.П. История Императорского Казанского университета за первые сто лет его существования. Т. 1. Казань. 1909; Плетнев П. Первое двадцатипятилетие императорского Санкт-Петербургского университета. Историческая записка. СПб. 1844; Шеверев СП. История императорского Московского университета. М. 1885. зо деятелей отечественного просвещения.79 Особое значение для решения задач нашего исследования имели монографии, посвященные Н.И. Фусу, В.М. Севергину, С.Я. Румовскому, в которых показан их жизненный путь, раскрыты черты личности и значение научных достижений ученых. Сведения такого рода были весьма полезны для изучения деятельности Н.И. Фуса, как ведущего цензора Главного правления училищ, или определения роли В.М. Севергина, как автора одного из популярных учебников по «Минералогии», или С.Я. Румовского, как попечителя Казанского учебного округа. Кроме того, отечественные историки (Н.А. Константинов, В.Я. Струминский, А.В. Соколов, В.П. Соловьева, С.А. Черепанов, М.Ф. Шабаева и др.) проявляли интерес к таким аспектам темы, как основание университетов и школ, подготовка и деятельность педагогов, учебные планы и т.д.
Доминирующий взгляд советских историков на развитие народного просвещения в России в начале XIX в. выражен в совместной работе В.М.
Лысенко В.И. Николай Иванович Фусс (1755-1826). М. 1975; Павлова Г.Е. Степан Яковлевич Румовский (1734-1812). М. 1979; Ушакова Н.Н., Фигуровский Н.А. Василий Михайлович Севергин (1765-1826). М. 1981; Соколовская З.К. 400 биографий ученых. О серии «Научно-биографическая литература», 1959-1986. Библиографический справочник. М. 1988. 80 Черепанов С.А. Учебные планы общеобразовательной школы в дореволюционной России (с начала XVTII в.)// Академия педагогических наук РСФСР. Известия. Выпуск 33. Вопросы истории русской педагогики. Труды института теории и истории педагогики. М. 1951. С. 151-209; Шабаева М.Ф. Из истории формирования русской прогрессивно-демократической педагогики// Академия педагогических наук РСФСР. Известия. Вып. 33. Вопросы истории русской педагогики. Труды института теории и истории педагогики. М. 1951. С. 5-62; Она же. Школа и учительство I четверти XIX века. М. 1954; Константинов Н.А., Струминский В.Я. Очерки по истории начального образования в России. М. 1953; Соловьева В.П. Школа и педагогическая мысль в России в I половине XIX века. Архангельск. 1958; Дударева Л.Н. Подготовка учителей в Петербургском университете в XIX в.// Вестник Ленинградского университета. 1969. №5. Экономика, филосовия, право. Вып. 1. С. 141-144; Соколов А.В. Из истории начального образования в России в I четверти XIX века. М. 1970; Аверьянова Г.Д. Проблемы организации, содержания и методов обучения в русской гимназии первой половины XIX века. М. 1973.
31 Величкиной и П.А. Жильцова. Авторы были вынуждены в духе официальной идеологии писать об исключительно ретроградной политике царского правительства в отношении системы образования. Такую же позицию поддерживала и М.Ф. Шабаева, утверждая, что Министерство народного просвещения не оказывало поддержки прогрессивным начинаниям профессоров и общественных деятелей.82 Советские историки ставили в вину Министерству просвещения то, что оно «совершенно не беспокоилось о надлежащей подготовке учителей» и «не утруждало себя заботами об организации достаточного количества педагогических учебных заведений», что учителя сельских школ зачастую не имели «не только специальностей, но и необходимой общеобразовательной подготовки». На этом основании авторы формулировали категоричный вывод о том, что Министерство «сознательно тормозило развитие специальных педагогических учебных заведений».83
Менее идеологизирован исторический очерк А.Д, Егорова «Гимназическое образование в России» (Иваново. 1990). В книге проработаны статистические материалы, нормативная документация, учебные планы, отражающие возрастной, сословный состав учащихся и педагогических кадров, что делает ее ценным пособием при изучении различных сюжетов истории российского просвещения.
В современной историографии народного просвещения в России исследователи обращаются вновь к характеристике как общих, так и частных вопросов истории школьного образования. Так, Е.К. Сысоева
Величкина В.М., Жильцов П.А. Учитель сельской школы. Ч. 1. М. 1973.
Шабаева М.Ф. Школа и учительство I четверти XIX века. М. 1954. 83 Величкина В.М., Жильцов П.А. Указ. соч. С. 30.
Цирульников. А.М. Из тайных архивов русской школы. М. 1992; Студеникин М.Т. Внегосударственные формы обучения в самодержавной России// педагогика. 1994. №4. С. 90-93; Сысоева Е.К. К истории начального образования в России в 1 четверти XIX в. (Училищный устав 1804 г.: идеи и их реализация)// Вестник Московского университета. Серия История. 1998. №5. С. 14-29; Курукин И. Как изучали историю в русской школе XVIII -
32 проанализировала первые мероприятия правительства Александра І в этой области, историю создания Министерства народного просвещения и системы управления учебными заведениями, дала характеристику «Устава учебных заведений, подведомых университетам» (1804 г.). Продолжила эту тему Н.В. Христофорова, взяв за основу документальные материалы по Московскому учебному округу. Исследование содержит сравнительный анализ учебных планов 1804 и 1819 гг., некоторые данные о состоянии гимназических библиотек, биографии видных деятелей просвещения.
Группа справочной литературы объединяет биографические словари профессоров и преподавателей российских университетов,85 из которых можно почерпнуть разносторонние сведения об авторах школьных учебников, визитаторах, общественных деятелях первой четверти XIX века. Дополняют этот список «Русский биографический словарь» (СПб.-М. 1896-1918) и «Энциклопедический словарь» Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона (СПб. 1890-1904), куда включены биографии министров просвещения, членов Главного правления училищ и Ученого комитета, попечителей учебных округов и других лицах, имевших отношение к системе образования и цензуры.
Важное место в категории справочников занимают работы П.А. Зайончковского «История дореволюционной России в дневниках и начала XIX в.// Родина. 1999. №3. С. 10-14; Сергеева СВ. Частное образование в России (последняя четверть XVIII — 1 половина XIX вв.). Пенза. 2000; Федоров В.А. Крестьянские школы грамотности в России в XIX в.// Педагогика. 2000. №10. С. 80-86; Христофорова Н.В. Российские гимназии XVIII ~ XX вв.: на материале г. Москвы. М. 2001.
Список чиновников и преподавателей Казанского учебного округа. Казань. 1844; Биографический словарь профессоров и преподавателей Московского университета за истекающее столетие. М. 1855; Биографический словарь профессоров и преподавателей Санкт-Петербургского университета за истекшую третью четверть века его существования. 1869-1894, Т.1, 2. СПб. 1896-1898; Биографический словарь профессоров и преподавателей Юрьевского бывшего Дерптского университета (1802-1902 гг.). Юрьев. 1902; Биографический словарь профессоров и преподавателей Казанского университета (1804-1904 гг.). Под ред. Н.П. Загоскина. 4.1-2. Казань. 1904.
33 воспоминаниях» (М. 1976) и «Справочники по дореволюционной России» (М. 1978). Дополнительные сведения о государственных и общественных деятелях той эпохи можно почерпнуть также в новых изданиях -«Всемирном биографическом словаре» (М. 1998), справочниках «Государственные деятели России XIX - начала XX в.» (М. 1995) и «Знаменитые россияне XVIII - XIX вв.: биографии и портреты» (СПб. 1996).86
Систематизированный материал по развитию книгоиздания содержится в трех справочных изданиях, выпущенных после 1917 г. Прежде всего это «Словарный указатель по книговедению» (1934 г.) и «Словарь русских цензоров» (2000 г.) А.В. Мезьер, которые заключают в себе богатую информацию биографического и биобиблиографического характера о деятелях книги и цензорах. В «Сводном каталоге русской нелегальной и запрещенной печати XIX в.» собраны краткие сведения о запрещенных цензурой сочинениях. Разнохарактерная информация по обозначенной теме включена в «Энциклопедию книжного дела» (М. 1988). Этой же цели служат и аналогичные энциклопедии, вышедшие в конце 1990-х годов.
Нельзя обойти вниманием каталог коллекции отдела редких книг Российской Государственной Публичной исторической библиотеки «Издания первой половины XIX века для детей» (М. 1993). Это издание создает, хотя и неполное, но впечатляющее представление о комплекте учебной литературы, которая распространялась в училищах и гимназиях Российской империи. Благодаря этому справочному изданию стало возможным
Шилов Д.Н. Государственные деятели Российской империи. 1802- 1917гг. Биобиблиографический справочник. СПб. 2002; Манько А.В. Вьщающиеся деятели XIX в. История России в лицах. М. 2003; Волков Е., Конюченко А. Русские императоры XIX в. в свидетельствах современников и оценках потомков. Челябинск. 2003. 87 1-е издание-М. 1971. 2-е издание-М. 1981.
Энциклопедия книжного дела, М. 1988; Книга: энциклопедия. Гл. ред. Жарков В.М. И. 1999. уточнение выходных данных некоторых учебников первой четверти XIX века.
В заключении историографического обзора отметим, что эпоха правления императора Александра I, его внутренняя политика, состояние России в целом, ее экономики, культуры и просвещения того времени изучены историками (М.И. Богданович, Н.К. Шильдер, А.А. Корнилов, СВ. Мироненко, А.Н. Сахаров и др.) на широкой документальной основе. Труды отечественных историков в этой области явились теоретической основой для разработки проблематики диссертации. Совокупным усилием исследователей разработана история цензурной политики (П.К. Щебальский, A.M. Скабичевский, Т.В. Антонова и др.), история книги (М.Н. Куфаев, И.Е. Баренбаум и др.) и история средней школы первой четверти XIX в. (И. Алешинцев, Е. Шмид. СВ. Рождественский, М.Ф. Шабаева и др.), обозначена, хотя и не раскрыта полностью, а лишь фрагментарно, эпизодически, область школьного книгоиздания и цензуры как тема специального изучения (М.И. Сухомлинов). Отдельные факты, характеризующие отношение императорской власти к учебной литературе первой четверти XIX в. были выявлены и проанализированы (М.И. Сухомлинов, И. Алешинцев, Д.И. Трайтак), апробирована методика анализа учебной литературы, рассмотрено цензурное и школьное законодательство, регулирующее учебное книгоиздание. Таким образом, представленную литературу можно рассматривать как теоретическую основу для разработки темы диссертационного исследования.
Структура работы определена поставленными задачами исследования. Диссертация состоит из введения, двух глав: «Система государственно-правового регулирования учебным книгоизданием в Российской империи в 1801-1816 гг.» (Глава 1) и «Административное управление изданием и распространением школьной литературы в 1817-1825 гг.» (Глава 2), заключения, списка источников и литературы, приложения.
Формирование законодательной базы и аппарата административного контроля над учебной литературой
Начало XIX столетия существенно изменило место школы в государстве. Именно в это время впервые учебное дело Российской империи было выделено в особую область. Стал складываться аппарат управления гимназиями и училищами, деятельность которых распространялась на сферу издания учебной литературы. Важно проследить, как складывалась система государственного управления школой и учебным книгоизданием, ее законодательная база, определить структуру, состав и функции высших административных учреждений, курировавших школу и учебную книгу.
Для создания целостного представления о политике Александра І в области реформирования школы необходимо отметить, что еще в XVIII в. в России сложилась система светского школьного образования. При Петре I массовым типом гражданский учебных заведений стали так называемые «русские» адмиралтейские и цифирные школы, предназначенные в основном для обучения низших сословий. Петр I заложил основы военного образования. Так, по его инициативе с 1721 г. при каждом полку были учреждены гарнизонные школы с обязательным обучением солдатских детей с целью подготовки младшего командного состава для армии и флота, а также мастеровых для их обслуживания. В царствование Екатерины II был дан новый импульс русскому просвещению, когда на первый план выдвигались задачи общего образования. Планы императрицы, навеянные просветительской философией XVIII в., согласовывались с очередными историческими задачами национального просвещения: готовить в школе не только профессионального работника, но «человека и гражданина». В этом русле кроме главных народных училищ (в каждом губернском городе) открывались малые народные училища (в губернских и уездных городах и больших селениях),93 в области профессионального образования положено начало коммерческим и техническим специальным школам, стало развиваться женское образование.94
Однако, несмотря на определенные успехи правительственной политики в XVIII в., Россия в начале следующего столетия не достигла уровня европейского образования. Крестьяне, мещане и даже некоторые дворяне были неграмотными. Правительство порой с большим трудом могло подыскать грамотного человека даже на должность губернатора, не говоря уже о многочисленных вакансиях чиновников различного ранга в канцеляриях и конторах. Гражданский правительственный аппарат был заполнен в основном малограмотными служащими. Поэтому неслучайно современники, принадлежавшие к узкому кругу интеллектуальной элиты, рисовали в мрачных тонах состояние российского просвещения в России до Александра I. А.А.Чарторижский писал, что «нельзя себе представить ничего ничтожнее и хуже» этого состояния. Свою категоричную оценку он основывал на следующих фактах: «В Петербурге была Академия Наук, пользовавшаяся некоторою известностью благодаря нескольким ученым иностранцам, приглашенным в Россию... Эта Академия, печатавшая свои труды преимущественно по-французски и по-немецки, не имела ничего общего со страною и вовсе не заботилась влиять на ее развитие. В Москве, также особняком, существовал университет с какою-нибудь сотнею студентов... Кроме этих двух учреждений... в России были только так называемые народные училища, в которых довольно плохо преподавались начальные основания небольшого числа учебных предметов. Наблюдение же за школами было вверено несчастным наставникам, опившимся от бездействия и скуки...».
Цензурная практика в сфере школьного книгоиздания
Рассмотренное выше цензурное и школьное законодательство реализовывалось на практике в течение периода правления императора Александра І. В параграфе планируется воспроизвести «механизм» организации выхода в свет учебной литературы; установить этапы и результаты административного контроля в этой сфере, начиная от предварительной цензуры рукописей учебников до распространения их тиража по школам Российской империи.
Обратимся к статистике цензурных разрешений для иллюстрации итогов деятельности университетской цензуры в эти годы, что, в свою очередь, создаст представление о «внешних» условиях выхода в свет учебной литературы. В августе 1804 г. цензурный комитет Санкт-Петербурга одобрил 32 книги, в сентябре-октябре - 48, в ноябре-декабре - 96, в январе-феврале 1805 г. - 114, при этом не допущено к печати всего 2 сочинения. В 1805 г. число разрешенных сочинений доходило до 870.209
Ежемесячные ведомости и журналы заседаний Санкт-Петербургского и Московского цензурных комитетов210 (См. Прилож. - Табл. 2, 3) свидетельствуют о том, что в 1805-1807 гг. литература практически не встречала преград со стороны цензуры на пути к изданию. Падение объема рассмотренных рукописей к 1811-1812 гг. объяснялось внешнеполитическими обстоятельствами - войной с Наполеоном. К концу рассматриваемого периода ситуация с цензурой книг оставалась стабильной. Так, по данным «Периодического сочинения об успехах народного просвещения», в течение 1814 г. цензурные комитеты рассмотрели в Москве - 297 рукописей, в Санкт-Петербурге - 385, в
Дерпте - 293, в Вильно - 58. Всего было рассмотрено 1033 сочинения, при этом одобренные рукописи по-прежнему составляли преобладающее большинство. Процентное соотношение разрешенных и запрещенных сочинений наглядно демонстрирует устойчивую тенденцию к поощрению выпуска произведений печати (См. Прилож. Табл. 2, 3). Однако мы можем отметить некоторую разницу в объеме запрещенных книг Санкт-Петербургским (3%) и Московским (11%) цензурными комитетами, что вполне объяснимо хронологией приведенных данных: до войны 1812 г. - в первом случае и в послевоенное время - во втором. Но и в послевоенное время показатели разрешенных цензурой сочинений оставались высокими (89% от всех рассмотренных Московским цензурным комитетом сочинений). Таковы были результаты цензурной политики по стране в целом, что не могло не отразиться и на практике школьного книгоиздания.
Рассмотрим деятельность Главного правления училищ по цензуре школьных книг, которая стала инструментом так называемой репертуарной политики по формированию комплектов учебников. При этом цензуре членов Главного правления училищ подвергались как действующие учебники, так и рукописи новых. В 1803 г. Главное правление училищ организовало экспертизу действующих учебников, собрав от университетов отзывы на них. Члены Главного правления училищ руководствовались предложениями профессора Ф.И. Янковича де Мириево, изложенными в записке «О сочинении учебных книг для гимназий и уездных училищ», которая была им подана Правлению 28 марта 1803 г. Де Мириево руководствовался той мыслью, что именно университетские преподаватели находятся в эпицентре научной жизни и могут судить о качестве учебных книг наиболее объективно. От университетов требовалось, чтобы они «подали Главному правлению училищ свое мнение, в чем одна [учебная книга - М.М.] пред другой берет свое преимущество, и какие в нижних классах книги и хрестоматии, а в гимназиях классические авторы полезнее для юношества, имея в виду разбор материи, чистоту языка и удачный постепенный успех в изучении оного».213 Янкович де Мириево указывал, что учебные книги надо избирать не только с учетом учебного плана, но и «сообразно нынешнему состоянию наук».214 Записка Янковича де Мириево не получила статуса утвержденной свыше инструкции, но ее принципы совпадали с мнениями членов Главного правления училищ, поэтому они действовали именно в этом русле.
3 октября 1803 г. С.Я. Румовский, Н.Я. Озерецковский и Н.И. Фус на основании этих рецензий составили обстоятельный доклад со списком годных к употреблению учебников, где поясняли, что в их избрании, «не теряя из вида пользы и качества их, обращали... внимание особливо на готовые, а когда в изданных на Российском языке книгах не находили соответствующих намерению Главного правления училищ, в таком случае предлагали сочинить новые или на иностранных языках сочиненные перевести на язык российский».
Преобразование системы государственной «опеки» учебной печати
Рассмотрим законодательную сферу и состав аппарата управления, от которых зависело положение школы и ситуация с учебной литературой.
Новые настроения нашли свое отражение в цензурной и школьной политике правительства, в переменах в аппарате управления этими сферами, в кадровых перестановках. Показательным в этом отношении явилось учреждение 24 октября 1817 г. Министерства Духовных Дел и Народного Просвещения. Эта мера императора была подчинена цели обеспечить «соглашение веры, ведения и власти».371 Как отметил исследователь И.А.Чистович, предметами искренних желаний и попечений Государя в то время стали: «распространение света веры Христовой, усиление способов к распространению в народе Священного Писания, воспитание юного поколения в духе веры и благочестия, расширение христианской благотворительности, заботливость об обращении ко Христу».372 В структуру нового Министерства вошли два департамента: Духовных дел и Народного Просвещения. Департамент народного просвещения вобрал в себя функции управления образовательной сферой. Основные его функции состояли в контролировании деятельности гимназий и училищ. Кроме того, в ведении Департамента находилась «цензура и рассмотрение книг вообще», включая учебники, а также «заведения, способствующие для учебного образования и распространения познаний, как-то: типографии, библиотеки и прочее».
В рассматриваемый период министрами народного просвещения были А.Н. Голицын375 (1816 - 1824 гг.) и А.С. Шишков375 (1824-1825 гг.). Еще до преобразования Министерства, желая соединить образование народа с воспитанием его в духе веры и благочестия, Александр I поручил обер-прокурору Св. Синода, князю А.Н. Голицыну (1773-1844 гг.), исправление должности Министра просвещения после вышедшего в отставку А.К. Разумовского (10.08.1816 г.). Голицын с ранних лет состоял в дружбе с будущим императором Александром I, однако остался совершенно чуждым реформаторскому направлению начала его царствования. Все начинания Негласного комитета были, по мнению Голицына, «сущий вздор и крушение духа». К «философским утопиям народного управления» и к «несбыточным теориям права» Голицын относился презрительно.377 Историк Пыпин имел основания назвать Голицына «врагом и гонителем просвещения».
Между тем в воспоминаниях современников встречаются отзывы о Голицыне, как о достойном человеке, имевшем «добрейшее отзывчивое сердце» и действовавшим вследствие своих внутренних увлечений (В .И. Панаев). Эти увлечения и являлись, с точки зрения Панаева, причиной того, что министр просвещения нередко «переходил за черту», «не знал пределов своей ревности».379
По свидетельству Е.П. Карновича, Голицын, хотя и не получивший основательного образования, имел врожденные способности и приобрел большой навык к служебным занятиям. По словам Д.П. Рунича, новый министр был «человек прямой и самых чистых намерений», который «приложил все свое старание к тому, чтобы направить дела Министерства».381
