Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Проблемы освещения борьбы горцев Северо-Восточного Кавказа 20-50-х годов XIX века в советской историографии 20-30-х годов 15
Глава II. Причины и сущность фальсификации борьбы горцев Северо-Восточного Кавказа в 20-50-х гг. XIX в. в советской историографии 52
1. Фальсификация национально-освободительной борьбы горцев Дагестана и Чечни 20-50-х гг. в исторической литературе первой половины 50-х гг . 52
2 Проблема предвзятости мнений в отношении борьбы горцев в исторической литературе 70-первой половине 80-х гг. 80
ГЛАВА III. Преодоление предвзятости мнений в отношении борьбы горцев Северо-Восточного Кавказа в 20-50-х гг. XIX в. в исторической науке советского периода 103
1. Научные дискуссии второй половины 50-начала 60-х гг. XX в. в исторической науке по преодолению искажения истории борьбы горцев Дагестана и Чечни 20-50-х гг. XIX в. 103
2. Борьба горцев Северо-Восточного Кавказа 20-50-х гг. XIX в.в исторической литературе второй половины 80-х начала 90-х гг. 130
Заключение 155
Список использованных источников и литературы 161
Список сокращений 184
- Проблемы освещения борьбы горцев Северо-Восточного Кавказа 20-50-х годов XIX века в советской историографии 20-30-х годов
- Фальсификация национально-освободительной борьбы горцев Дагестана и Чечни 20-50-х гг. в исторической литературе первой половины 50-х гг
- Научные дискуссии второй половины 50-начала 60-х гг. XX в. в исторической науке по преодолению искажения истории борьбы горцев Дагестана и Чечни 20-50-х гг. XIX в.
Введение к работе
Народно-освободительная борьба горцев Северо-Восточного Кавказа в 20-50-х годах XIX века является одной из ярких страниц отечественной истории, сыгравшей прогрессивную роль не только в региональной истории, но и в истории России. Она с самого своего начала привлекала пристальное внимание отечественных и зарубежных историков, общественных и политических деятелей. Вряд ли еще какому-либо событию в истории северокавказских народов посвящено столько работ, как борьбе горцев. Но это сложное явление затрагивало интересы многих людей, правительств, общественных кругов, что создавало атмосферу, не способствующую объективной оценке самой борьбы и ее лидеров.
В ходе развития отечественного кавказоведения подход к освещению событий на Северо-Восточном Кавказе первой половины XIX в. неоднократно менялся от полного отрицания в них каких-либо прогрессивных черт до их идеализации. Такие диаметрально противоположные оценки объясняются политико-идеологическими интересами, а не научными соображениями, тем, что к истории обращались как к политике опрокинутой в прошлое. Вследствие этого задача исторической науки состояла в обосновании заданного партийной идеологией курса, т.е. она фактически была превращена в «прислужницу» политики, в силу чего «...зачастую историки вынуждены были становиться простыми комментаторами и иллюстраторами официальных трактовок событий прошлого»1. В целом, отношение к исследуемой проблеме за 70 лет советской власти менялось столько раз, сколько менялась генеральная линия партии.
Так, в первые десятилетия Советской власти отечественной исторической науке удалось преодолеть реакционные взгляды великодержавной дворянско-буржуазной историографии на антифеодальную и антиколониальную борьбу горцев. Благодаря выдвинутой в это время теории «абсолютного зла», была выработана сравнительно объективная оценка этой борьбы .
Но уже к 40-м годам происходят существенные изменения в оценке народно-освободительных движений угнетенных народов царской России3. Это было связано с тем, что к этому времени в стране окончательно оформился культ личности И.В. Сталина, который бесцеремонно вмешивается в историческую науку. На смену теории «абсолютного зла» приходит диаметрально противоположная теория - теория «наименьшего зла», согласно которой упор делался на изучение положительной роли России в судьбах национальных окраин.
Логическим продолжением этого стала сфабрикованная в 1950 году М.Д. Багировым с ведома Сталина, Маленкова и других высокопоставленных чиновников фальсификация рассматриваемой проблемы, основанная на прямой подтасовке и искажении фактов, травля на ученых-историков, в трудах которых борьба горцев Северо-Восточного-Кавказа 20-50-х гг. XIX в. оценивалась как прогрессивная антиколониальная и антифеодальная борьба. Эта борьба стала трактоваться как реакционная, националистическая, инспирированная английскими колонизаторами и турецким султаном4.
В период «хрущевской оттепели» отечественной исторической науке удалось преодолеть такую авторитарную, фальсификаторскую оценку борьбы горцев и восстановить ее объективную характеристику как прогрессивной народно-освободительной и антифеодальной борьбы. Особая заслуга в этом принадлежала научным дискуссиям 1956 года, проходившим в Москве и Махачкале5.
Другим примером того, что главным критерием в оценке борьбы горцев являлась не объективная истина, а запросы партийной идеологии и конъюктурщины является отношение к ней в годы так называемого застоя, когда прокатившаяся по региону серия юбилеев «добровольных вхождений» народов Северного Кавказа в состав Российской империи привела к тому, что интересующая нас проблема вначале оказалась в числе запрещенных, а потом - извращенных. В этой связи следует отметить, что среди северокавказских республик по сути развернулось настоящее соревнование по вопросу, кто раньше присоединился к России. К сожалению, приходится констатировать тот факт, что в эту «гонку» включились и некоторые научные и общественные деятели Дагестана. Х.Х. Рамазанов, свидетель этих событий, подчеркивает, что «...исходя из конъюнктурных соображений был поднят вопрос о проведении 350-летнего юбилея добровольного вхождения Дагестана в состав русского государства. Лишь категорический протест отдельных ученых исторического факультета Даггосуниверситета предотвратил это мероприятие»6. Следует заметить, что обращаясь к истории, мы, как справедливо пишет С. Баруздин, «...должны отказаться от лозунгового постулата, что все народы и народности истинно добровольно присоединились к России» . В общем, эти празднества привели к тому, что, благодаря «стараниям» М.М. Блиева, В.Б. Виноградова, С.Ц. Умарова и других , были выдвинуты концепции «горской экспансии» и «набегового хозяйства» горцев, не имеющие ничего общего с исторической действительностью. По сути были восстановлены взгляды представителей великодержавной буржуазно-дворянской историографии на борьбу горцев, т.е. опять стали утверждать, что горцы боролись за сохранение набегового хозяйства, а царизму ничего не оставалось, кроме как навести здесь порядок. Период перестройки внес позитивные коррективы в освещение народно-освободительной борьбы горцев Северо-Восточного Кавказа 20-50-х гг. XIX в. На Всесоюзной научной конференции, посвященной этой борьбе, проходившей в Махачкале 20-22 июня 1989 г., был положен конец извращенной трактовке борьбы горцев и восстановлена ее объективная оценка. Вместе с тем конференция выявила, что ряд вопросов данной темы требует углубленного изучения, в том числе и проблема освещения борьбы горцев в отечественной и зарубежной историографии9. С другой стороны, в перестроечный и постперестроечный периоды историками стали люди всех профессий и историческая наука сползает «...на уровень ежедневной газетно-журнальной беллетристики»10. Наряду с высоким научно-теоретическим уровнем конференций, посвященных юбилейным датам руководителей и идейных вдохновителей борьбы горцев, выходят работы, в которых даются односторонние оценки этой борьбы. Предпринимаются попытки провести параллели между событиями первой половины XIX в. на Северо-Восточном Кавказе и сегодняшними событиями в Чечне. Атмосфера юбилейной эйфории охватившая всех привела к тому, что отдельные деятели по тем или иным причинам делают попытки идеализировать эту борьбу и ее лидеров, не различая при этом русский царизм и русский народ, Россию прогрессивную и Россию царскую.
Конференции, посвященные борьбе горцев Дагестана и Чечни за свободу и независимость в 20-50-х гг. XIX.: 20-22 июня 1989 года в Махачкале, 1991 года в Оксфорде, 22-23 октября 1997 года в Махачкале и другие внесли большой позитивный вклад в освещение отдельных вопросов рассматриваемой темы, привлекли к ней внимание не только отечественных, но и зарубежных исследователей и общественно-политических деятелей. Вместе с тем, они показали, что на современном этапе вне поля зрения исследователей остаются многие вопросы этой темы, указали на необходимость создания обобщающих работ по историографии проблемы, что подтверждает актуальность темы настоящей диссертации.
Хронологические рамки. Выбор исследуемого нами периода историографии борьбы горцев Северо-Восточного Кавказа 20-50-х гг. XIX века продиктован тем, что этот период (1920-1991 гг) являются качественно новым, одновременно очень сложным этапом в освещении исследуемой проблемы.
В советской историографии эта проблема прошла сложный и противоречивый путь от признания её прогрессивного характера в первые два послереволюционных десятилетия, через двукратное её искажение в периоды культа личности И.В. Сталина и застоя, до восстановления её объективной оценки и даже - некоторой идеализации в перестроечный период.
Цели и задачи исследования. Исследуемая тема посвящена проблеме освещения народно-освободительной борьбы горцев Северо-Восточного Кавказа 20-50-х годов XIX в. в советской историографии. Анализ причин и сути извращения рассматриваемой проблемы имеет огромное научное и практическое значение, особенно в сегодняшнее сложное время. В работах исследователей и партийных деятелей советского периода, посвященных этой проблеме, преобладал конъюнктурный подход, диктуемый политическими и идеологическими соображениями. До сих пор имеют хождение работы с диаметрально противоположными оценками этой борьбы. Исходя из этого, цель исследования состоит в том, чтобы на основе современных методологических требований и подходов, на основе вновь выявленных, рассекреченных и опубликованных документов и материалов дать цельную картину недостатков, изъянов, а также положительных моментов в освещении борьбы горцев в советской историографии. То есть целью настоящей работы является анализ работ, посвященных борьбе горцев, вышедших в 1917-1991 гг. В рамках этой цели в диссертации ставятся следующие задачи:
- рассмотреть причины и предпосылки фальсификации исследуемой проблемы, которая дважды имела место в советской историографии;
- доказать несостоятельность тенденциозных концепций М.Д. Багирова, М.М. Блиева, С.Ц. Умарова и других фильсификаторов истории;
- показать негативные последствия этих фальсификаций и травли на отдельных истинных исследователей;
- особо остановиться на работах в которых дается сравнительно объективная оценка исследуемой проблемы, а также на материалах по преодолению указанных фальсификаций; - исследовать влияние и давление политических и идеологических норм на историческую науку;
- дать свое аргументированное видение основных аспектов борьбы горцев.
Степень изученности проблемы. Историография.
Несмотря на решение участников Всесоюзной научной конференции 1989 г., проходившей в Махачкале, издать обобщающую работу, посвященную историографии рассматриваемой борьбы, все же до сих пор такая работа не издана, т.е. до сих пор нет единого монографического исследования или обобщающей работы целиком посвященной данной проблеме, хотя и были отдельные брошюры, доклады и статьи.
Первым в этом плане явился доклад В.Г. Гаджиева «Движение кавказских горцев под руководством Шамиля в исторической литературе», сделанный на научной сессии Дагестанского ФАН СССР в 1956 г. и в том же году вышедший отдельной брошюрой11. Здесь рассматриваются вопросы освещения борьбы горцев в советской исторической литературе, вышедшей до середины 50-х гг. Особой критике подвергается указанная статья М.Д. Багирова. Но особый упор делается на дореволюционную историографию проблемы.
A.M. Халилов посвятил статью «Шамиль в истории и памяти народа» критике антинаучных концепций Багирова и Блиева, а также -тенденциозных работ тех, кто умел «...держать нос по ветру, почувствовать настроение «сильных мира сего» и выдать соответствующую продукцию»12.
Многие аспекты исследуемой проблемы были рассмотрены в отдельных выступлениях и сообщениях, сделанных на Всесоюзной научной конференции 1989 г. в Махачкале. Среди них особо следует выделить выступления Х.-М. Ибрагимбейли, А.С. Гаджиева, P.M. Магомедова и других. Наиболее полным охватом событий выделяется выступление P.M. Магомедова «Народно-освободительная борьба горцев под руководством Шамиля в советской историографии», которое позже было опубликовано в «Известиях Северокавказского научного центра высшей школы»13. Основные положения этого выступления легли в основу изданной в 1990 году его брошюры «Шамиль в отечественной истории»14. В них, хотя и в сжатом виде, все же дан анализ основных этапов освещения этой проблемы в советской исторической литературе. Опираясь на доступный фактический материал, автор рассматривает причины, предпосылки и первые попытки фальсификации исследуемой борьбы.
Критике взглядов «печально-известного М.Д. Багирова» и М. Блиева и описанию шамилевского симпозиума, проходившего в 1991 г. в Оксфорде, посвящена статья Г. Гамзатова «Шамиль - правда и вымысел», опубликованная в 1-м номере журнала «Восток» за 1992-й год15.
Определенную ценность представляет статья В.Г. Гаджиева «Actis testantibus»16, которая содержит много уникальных сведений о том, как в первой половине 50-х годов исследователям и общественности навязывались тенденциозные взгляды Багирова. Ценность этой работы связана с тем, что автор сам является свидетелем многих описываемых событий.
Вопросы историографии борьбы горцев рассматриваются и в некоторых монографических исследованиях, посвященных борьбе горцев в целом или же отдельным ее вопросам, вышедших с конца 80-х годов. В этом плане особо следует выделить работы A.M. Халилова, Х.Х. и А.Х. Рамазановых и М.Б. Магомедова . Последний во вводной части своей работы дал краткий, но очень содержательный анализ причин и сути фальсификаций этой проблемы, материалов по их преодолению и т.д.
Таким образом, историографический анализ показывает, что исследуемая тема диссертации действительно нуждается в специальном изучении, в целостном восприятии основных этапов освещения борьбы горцев в советской историографии.
Методологической основой диссертации является принцип историзма. Автор стремится придерживаться принципов причинно-следственной обусловленности событий истории, изучения исторических событий в неразрывной связи с порождающими их условиями. Для раскрытия объективного содержания процессов, связанных с освещением темы исследования, использовались сравнительно-исторический и описательно-хронологический методы фиксирования исторических событий и явлений, а также метод критического подхода к источниками и монографическим исследованиям.
В диссертации учитывается современная концепция политического мышления и приоритета общечеловеческого подхода над узкоклассовым.
Источниковая база. При работе над диссертацией были использованы документы ряда архивов страны, а именно: Центрального Государственного военно-исторического архива Российской Федерации (ЦГВИА РФ), Центрального Государственного архива Республики Дагестан (ЦГА РД), Рукописного фонда Института истории, археологии и этнографии Дагестанского научного центра Российской Академии наук, а также ряд опубликованных документальных материалов.
В целом, изученные источники можно классифицировать на следующие основные группы: 1) дореволюционные официальные документы директивного характера; 2) источники по военной истории, созданные современниками событий или военными историками; 3) постановления различных научных и политических учреждений советского государства; 4) переписка высоких должностных лиц советского государственного аппарата; 5) эпистолярный материал, исходящий из среды восставших горцев.
К первой группе относятся различные указы, предписания и приказы, исходящие или от самого императора, или от царских генералов и чиновников. Такого рода документы содержатся в фонде Военно-учетного архива (ВУА) ЦГВИА18, который представляет собой собрание рукописных и печатных документов по истории Кавказской войны, а также в «Актах Кавказской археографической комиссии» (АКАК) и «Сборнике сведений о Кавказских горцах» (ССКГ)19. Хотя документы в них подобраны
и тенденциозно, все же они во многом пополняют источниковую базу исследуемой проблемы, проливают свет на такие важные вопросы, как политика царизма на Северном Кавказе в первой половине XIX в., причины продолжительности военных действий царской армии против восставших горцев и т.д.
Ценные документы по исследуемой теме содержатся в фонде «Коллекция документов по истории движения горцев под руководством Шамиля» ЦГА РД (фонд № 133) , где хранятся оригиналы, машинописные и рукописные копии документов из других архивохранилищ страны, а также в отделе документальных материалов по истории досоветского периода Рукописного фонда ИИАЭ ДНЦ РАН . Последний содержит уникальные документы, не имеющие аналогов ни в ЦГВИА, ни в ЦГА РД. Здесь имеются свидетельства об участии представителей различных народов Северного Кавказа в борьбе горцев на территории созданного восставшими горцами государства.
Сборник документальных материалов «Движение горцев Северо-восточного Кавказа в 20-50-е годы XIX в» (ДГСВК) кроме источников исходящих от царской военной администрации, содержит большой документальный материал, исходящий из среды восставших горцев.
Ряд документальных материалов по многим аспектам борьбы горцев, особенно по ее начальному этапу, содержит сборник документов «Материалы по истории Дагестана и Чечни»23.
Даже такой тенденциозный сборник, как «Шамиль-ставленник султанской Турции и английских колонизаторов»24 дает ряд достоверных сведений по отдельным аспектам проблемы, хотя в целом он является свидетельством фальсификации исследуемой темы в советской историографии.
Рассматривая вопросы освещения борьбы горцев в советской историографии, нельзя обойтись без таких важных источников, как постановления различных научных и политических учреждений советского государства, касающиеся рассматриваемой проблемы. В этом плане особо следует выделить постановление президиума АН СССР от 22 сентября 1950 г. «Об антимарксистской оценке движения мюридизма и Шамиля в трудах научных сотрудников АН СССР» , которое не было отменено даже после восстановления объективной оценки борьбы горцев.
Немаловажное значение в исследовании данной проблемы имеют стенограммы и отчеты различных совещаний историков, выводы и рекомендации научных форумов, посвященных борьбе горцев, проходивших в Махачкале и Москве в 1956, 1989, 1997-м годах. Среди материалов совещаний особую ценность представляет стенограмма совещания историков при ЦК ВКП(б) в 1944 г. , которая проливает свет на такие аспекты исследуемой проблемы, как причины, предпосылки и первые попытки фальсификации истории борьбы горцев в советской историографии.
Понять причины фальсификации этой темы в первой половине 50-х годов XX в. помогают также переписка М.Д. Багирова с Г.М. Маленковым, письма Сталина в редакцию журнала «Большевик»27 и т.д.
Источники пятой группы содержатся в рукописном фонде ИИАЭ ДНЦ РАН, в сборнике ДГСВК, но особенно широко они представлены в сборнике «100 писем Шамиля»28. Многие из писем Шамиля, содержащиеся в нем публикуются впервые. Переписка Шамиля с его сподвижниками, с царскими генералами проливает свет на такие мало изученные аспекты борьбы горцев, как - правовые и вопрос существования альтернативы мирного исхода этой борьбы.
Таким образом, для исследования диссертационной темы используется обширный, вместе с тем и противоречивый, фактический материал. Поэтому к нему применяется ряд методов анализа достоверности.
Научная новизна диссертационного исследования заключается в том, что здесь впервые на основе всестороннего изучения и обобщения ряда источников и работ, в том числе и неизвестных ранее, делается попытка проследить весь процесс освещения борьбы горцев Северо-Восточного Кавказа 20-50-х годов XIX века в советской историографии, уделяя при этом особое внимание исследованию первых попыток фальсификации рассматриваемой борьбы и анализу всего спектра причин и предпосылок фальсификации этой проблемы.
Всесоюзная научная конференция, проходившая 22 июня 1989 г. в г. Махачкале, выявила, что ряд аспектов данной темы требуют углубленного изучения, в том числе и проблема освещения борьбы горцев в советской историографии. Данное диссертационное исследование ставит своей целью восполнить этот пробел в отечественной историографии.
Важным аспектом гносеологической новизны диссертации является то, что в ней использованы вновь выявленные источники, которые вводятся в научный оборот впервые.
Практическая значимость диссертации заключается в том, что фактические данные и основные положения диссертации могут быть использованы при подготовке обобщающих трудов по истории Дагестана и народов Северного Кавказа, а также по историографии борьбы горцев Северо-Восточного Кавказа 20-50-х гг. XIX в. Они также могут быть использованы в курсе лекций и семинарских занятий по истории Дагестана и России со студентами 2-х курсов исторического факультета Даггосуниверситета. По материалу данной диссертации автором разработан и читается спецкурс для студентов третьего курса исторического факультета Дербентского филиала Даггосуниверситета.
Научная апробация работы. Диссертация обсуждена и рекомендована к защите на заседании кафедры Истории Дагестана Дагестанского государственного университета. Основные положения и выводы диссертационного исследования изложены на различных научно-практических конференциях, а также в сборниках научных статей.
Структура исследования отвечает её основным задачам. В основу диссертации положен хронологический принцип. Работа состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованных источников, литературы и списка сокращений.
Проблемы освещения борьбы горцев Северо-Восточного Кавказа 20-50-х годов XIX века в советской историографии 20-30-х годов
Как бы мы сегодня не интерпретировали Октябрьскую революцию, все же она внесла позитивные коррективы в оценку событий первой половины XIX в. на территории Северо-Восточного Кавказа. В основу исследований, начатых в период становления Советской власти, были положены взгляды К. Маркса и Ф. Энгельса в отношении борьбы «...храбрых черкесов» как прогрессивной народно-освободительной, «...в которой участвует сам народ»1. Они восхищались свободолюбием горцев и восклицали: «Народы, учитесь у них, на что способны люди, желающие остаться свободными»2.
Изменение отношения к рассматриваемой проблеме явилось следствием изменения отношения новой власти к национальным окраинам бывшей Российской империи. Последнее можно увидеть в первых же декретах Советской власти. Так, «Декларация прав народов России» (от 2 ноября 1917 г.) осудила колониальную политику царизма и провозгласила «...неотъемлемое право народов России на свободное самоопределение, вплоть до... образования самостоятельного государства» . Подтверждение последнего можно наблюдать и в другом документе - обращении «Ко всем трудящимся мусульманам России и Востока» (опубликовано 22 ноября 1917 г.)
Фундаментально новый подход к национальному вопросу был выражен в отчете ВЦИК и СНК на IX съезде Советов «О внутренней и внешней политике республики», сделанном В.И. Лениным, где признавалось, что «...отношение старой России, России военных партий... к народностям населявшим Россию было преступным, что эти отношения недопустимы, что они вызывали законнейший протест негодования, возмущения угнетенных народностей»5. Говоря о самом докладчике, уместно будет отметить, что, комментируя войны, имевшие в России длиною во времени 1,5-2 года, В.И. Ленин уделял большое внимание им, а Кавказскую войну, также на территории России, обошел стороной.
В противовес «главному революционеру», местные северокавказские революционеры, а также контрреволюционеры активно использовали имя «...умного и смелого правителя»6 Шамиля в своих корыстных и политических целях. Так, Н. Гоцинский, спекулируя именем Шамиля, стремился стать новым имамом Дагестана и Чечни. Даже столицей Горского правительства, где руководителем был Н. Гоцинский (по его инициативе), была объявлена Шамиль-кала7. Из числа революционеров в пропаганде имени Шамиля как «легендарного героя, выразителя интересов народов Чечни и Дагестана... большую роль сыграли У. Буйнакский, Д. Коркмасов, М. Дахадаев, А. Шерипов и др.»8.
Между противоборствующими сторонами шла открытая борьба за использование имени Шамиля. Например, в ответ на вышеуказанные попытки Н. Гоцинского использовать имя Шамиля в своих целях, А. Шерипов в речи на заседании Терского народного совета при обсуждении вопроса об объявлении независимости Северного Кавказа во Владикавказе 9 мая 1918 г. заявил: «Сейчас о независимости Северного Кавказа говорят... все те, с кем Шамиль вел смертельную борьбу в течении 50 лет. Они хотят объявить имамство. Но я утверждаю, что предкам этих князей Шамиль рубил головы и так он поступил бы и теперь»9. В речи на четвертой сессии съезда трудовых народов Терской республики в июле 1918 г. он же отметил: «Мюриды Шамиля не были образованы и не учились на юридических факультетах, как Мамулов, но зато в кровавой борьбе с русским империализмом они доказали свою любовь к свободе»10.
Фальсификация национально-освободительной борьбы горцев Дагестана и Чечни 20-50-х гг. в исторической литературе первой половины 50-х гг
До начала Великой Отечественной войны в наших представлениях единственно реальным казался лишь классовый фактор, а национальному, как отмечает P.M. Магомедов, «... мы отводили подчиненное значение»1. Исходя из этого, мы ожидали, что в случае начала войны в тылу противника должна была произойти революция. Но эти ожидания не оправдались, т.к. авангард рабочего класса в Германии был разгромлен. К тому же, рабочий класс стран антигитлеровской коалиции поддержал свои правительства, а союзниками СССР в этой войне стали бывшие потенциальные противники -Англия и США. Эти изменения вскоре из области политики проникают в область исторической науки, т.к. к этому времени наука была полностью подчинена политике, партийной идеологии, обслуживала последнюю. В результате в оценках истории России национальный момент начинает довлеть над классовым. Положительная оценка борьбы горцев Северо-Восточного Кавказа 20-50-х гг. XIX в. основывалась на классовом подходе, а не на национальном.
Внутренней причиной изменения отношения к национально-освободительным движениям в царской России явилась поставленная в этот период сталинским режимом задача обоснования идей державности, которые сталинизм, как идеологическая и политическая система, все более интегрировал в историческую науку. К началу 40-х гг. И.В. Сталин добился в стране такого могущества, что ему или его ставленникам принадлежало право на конечное решение по любому вопросу и это решение безапелляционно принималось за конечную истину. Не оставил без внимания он и отечественную историографию. Вмешательство Сталина в эту область относится к маю 1941 г., когда он публикует в журнале «Большевик» письмо в Политбюро, написанное еще в 1934 г., под названием «О статье Ф. Энгельса «Внешняя политика русского царизма»2. Основное содержание этого письма сводилось к тому, что публикация указанной статьи Ф.Энгельса нежелательна, т.к. она не соответствует настоящему положению дел. Несоответствие связывалось с тем, что Ф. Энгельс, якобы, чересчур подчеркивал реакционность царизма и его колониальную политику в азиатском направлении. Не осмеливаясь прямо защищать колониальную политику царизма, Сталин отмечает, что «... завоевательная политика вовсе не составляла монополию русских царей. Всякому известно, что завоевательная политика была также присуща королям и дипломатам всех стран Европы»3. Тем самым в советскую историографию был внесен новый момент - не всегда разрешалось критиковать захватническую, колониальную политику царизма. Это было также удобным поводом расправиться со старыми большевиками, которые придерживались концепции «абсолютного зла». В результате, как отмечает P.M. Магомедов, «... исторические труды старого большевика М.Н. Покровского были неприемлемы, т.к. не отводили Сталину того исключительного места, на которое он претендовал»4. Еще в 1937 г. он расправился с партийными руководителями Дагестана. Все они в свое время, касаясь вопроса борьбы горцев, высоко оценивали саму борьбу и ее руководителей. В первую очередь были арестованы Д.А. Коркмасов, А.А. Тахо-Годи, которые Военной Коллегией Верховного суда СССР «... по обвинению в принадлежности к буржуазным националистам, пантюркистам, врагам народа.. .»5 были приговорены к высшей мере наказания. Вскоре та же участь постигла и первого секретаря обкома Н. Самурского, который объективно и беспристрастно оценивал борьбу горцев. Вышеуказанное письмо И.В. Сталина с одной стороны, освобождало историческую науку от воздействия теоретических и методологических взглядов М.Н. Покровского, от схематизма, а с другой, как уже отмечалось, ставило задачу обоснования идей державности. Кроме того, Сталин, хотя и поздно, но уловил такой момент, что в «идеологической подготовке войны, а тем более в ходе войны, нельзя сбрасывать со счета историческое сознание народа, его военно-патриотическое сознание»6. И в этой связи особое внимание начали уделять русскому патриотизму, а проблема национально-освободительных движений народов царской России медленно начала отступать на задний план. Нельзя не согласиться с М.Б. Магомедовым в том, что «...теория «наименьшего зла» особенно широко пропагандировалась в годы Великой Отечественной войны в целях реабилитации агрессивной внешней политики царизма»7. В такой обстановке, по мнению Ю.М. Аминатова, произошло «...переплетение интересов науки (поскольку влияние Покровского сдерживало ее развитие, сужало проблематику и методологию исследований) и интересов тоталитарного режима»8, который старался направить внимание историков в нужном ему направлении. Результатом такого переплетения интересов науки и тоталитарного режима стал созыв совещания по вопросам истории СССР в ЦК ВКП(б) в 1944 г. На этом совещании были предприняты первые попытки прямой фальсификации интересующей нас проблемы.
Научные дискуссии второй половины 50-начала 60-х гг. XX в. в исторической науке по преодолению искажения истории борьбы горцев Дагестана и Чечни 20-50-х гг. XIX в
После XX съезда КПСС в период так называемой хрущевской оттепели наступил новый этап в освещении борьбы горцев Северо-Восточного Кавказа 20-50-х гг. XIX в. На конференции читателей журнала «Вопросы истории» в конце января 1956 г. и в письмах читателей был поднят вопрос о характере борьбы кавказских горцев в первой половине XIX в. Редакция журнала предложила историкам начать на ее страницах дискуссию по этому вопросу.
Начало этой дискуссии положил A.M. Пикман, опубликовавший статью «О борьбе кавказских горцев с царскими колонизаторами»1. Отвергая установки Багирова о реакционном и антинародном характере борьбы горцев, он отмечает, что «...такие громадные армии не могли посылаться против «кучки бандитов», нет сомнения, что весь народ ненавидел царских завоевателей и в той или иной форме вел с ними борьбу» . Это подтверждают даже документы, исходившие от царских генералов и чиновников3. Автор отвергает тезис Багирова об инспирированности борьбы горцев султанской Турцией или английскими колонизаторами. Тот факт, что восставшие горцы искали помощи за рубежом он объясняет тем, что «маленький народ, на который обрушилась колоссальная царская империя, нуждался в помощи оружием. Для защиты своей жизни и своей Родины он должен был брать оружие там, где мог его достать»4. Оценивая значение замены адата шариатом, A.M. Пикман считает, что «...шариат в борьбе с царскими завоевателями был более полезен, чем адат»5, т.к. способствовал централизации управления и объединению горцев. Полезность шариата признавал и Орбелиани, находившийся в 1842 г. в плену у Шамиля. «Строгие узаконения шариата, - отмечает он, - обуздали зверский их (горцев - Г.Р.Р.) нрав и вывели многие закоренелые привычки, воровство и даже кровное мщение»6. A.M. Пикман справедливо заметил, что царизм был всесильным жандармом Европы, что «борьба горцев ослабляла царизм, помогая тем самым силам революции 1848 г. в Европе, освободительной борьбе венгров, поляков и т.д.»7. Последнее признает и Н.Г. Чернышевский, который назвал Кавказскую войну «...язвой, которая истощала Россию» . Причины фальсификации исследуемой проблемы в первой половине 50-х гг. XX в. он объективно связывает со стремлением сталинского режима привить науке великодержавные установки. В целом, эта работа явилась первой за рассматриваемый период, в которой основательно были отвергнуты основные положения багировской концепции и была восстановлена объективная характеристика борьбы горцев.
С критики концепции М.Д. Багирова начинает свою статью «О движении горцев под руководством Шамиля» и Г-А.Д. Даниялов. Рассматривая социально-экономический строй горцев Дагестана в начале XIX в., он приходит к выводу, что «родовой патриархальный строй у горцев Дагестана...распадался; образовывались феодальные отношения»9. В последствии автор признает, что процесс феодализации народов Дагестана «.. .происходил в VII-XII вв., как утверждают документы, а не в XVIII в.»10. В некоторой степени он не прав, отмечая, что Шамиль был выразителем интересов богатой части узденства, т.к. современники рассматриваемой борьбы признавали, что «...зажиточные горцы страдали более всех: они обыкновенно считались людьми подозрительными и на них налагались штрафы, а часто все их имения подвергались секвестру»11. Вместе с тем, он признает, что Шамиль ликвидировал сословные преимущества беков, обратив их в простых узденей. Действительно, Шамиль после своего пленения и царским властям советовал «...держать беков в таком же черном теле, в каком держал их я» . Автор подчеркивает, что в основе борьбы горцев против феодалов и царизма лежали внутренние социальные мотивы, а не инспирированность из вне. «До сих пор, - пишет он, - не обнаружено документов, доказывающих, что Шамиль непосредственно получал помощь в виде вооружения, солдатами или деньгами из Турции»13. Следует заметить, что такие документы не обнаружены и по сей день. Автор говорит о различных интересах разных социальных групп, участвовавших в борьбе горцев, но признает, что всех их объединял лозунг религиозной независимости за которым скрывалось «...стремление народов Дагестана к свободе и независимости (политической - Г.Р.Р.)»14. Здесь же подчеркивается, что для большей части народа власть Шамиля стала обременительной. Действительно, под конец борьбы «...обложение податью, обращение земель в казну шариата и сбор для обмундирования муртазикатов произвели... колебание в умах горцев»15. Но таких мер требовала непрекращающаяся война. В общем, Г.Д. Даниялов характеризует борьбу горцев как прогрессивную народно-освободительную борьбу.
Свою прежнюю, объективную оценку исследуемой борьбы восстановила и академик A.M. Панкратова. В статье «Некоторые вопросы преподавания истории СССР», написанной в соавторстве с Н.А. Бушиным, она отмечает, что борьба горцев под руководством Шамиля проходила в то время, когда царизм был «...основным оплотом европейской реакции»16. Отсюда они делают вывод, что, ослабляя царизм, горцы помогали тем самым освободительной борьбе европейских народов. Здесь же отвергается утверждение М.Д. Багирова об инспирированности борьбы горцев Турцией и Англией и подчеркивается, что «источники говорят о том, что борьба горцев против царских завоевателей была борьбой за свободу и независимость своей страны, борьбой за родную землю, на которую посягали царские генералы и чиновники»
