Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Исторические предпосылки и процесс формирования массива кабардинского населения в Закубанье 22
1. Исторические предпосылки возникновения переселенческого движения в Кабарде и геополитическая детерминированность «западного» направления этнической миграции кабардинцев 22
2. Первый этап этнической миграции кабардинцев в Закубанье и его особенности (1799 -1810) 45
3. Второй этап этнической миграции кабардинцев в Закубанье и его особенности (1818- 1822) 73
4. Альтернативные направления миграции кабардинцев в первой трети XIX в 98
Глава II. Участие хаджретов в Кавказской войне 106
1. Участие хаджретов в военных действиях против правого фланга и центра Кавказской линии в 1823 - 1825 гг 106
2. Спад накала военной активности на правом фланге в 1826 - 1827 гг. и дальнейшие планы действий российского командования на данном участке Кавказской линии 139
3. Хаджреты в период русско-турецкой войны 1828- 1829 гг 148
Заключение 167
Библиография 173
Приложение 181
Список условных сокращений 187
- Исторические предпосылки возникновения переселенческого движения в Кабарде и геополитическая детерминированность «западного» направления этнической миграции кабардинцев
- Участие хаджретов в военных действиях против правого фланга и центра Кавказской линии в 1823 - 1825 гг
- Спад накала военной активности на правом фланге в 1826 - 1827 гг. и дальнейшие планы действий российского командования на данном участке Кавказской линии
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Проблемы, посвященные истории Кавказской войны, получили широкое освещение в трудах отечественных кавказоведов. Однако многие ее аспекты остаются недостаточно изученными. К ним относится процесс этнической миграции части кабардинцев с конца XVIII в., приведшей к образованию на исходе первой четверти XIX в. в Закубанье значительного массива кабардинского населения, а также их участие в Кавказской войне. К сожалению, на данном этапе эти проблемы не стали предметом специального исследования в отечественной историографии.
В теоретическом плане исследование данной проблемы актуально прежде всего с точки зрения анализа причин и обстоятельств, сделавших в определенный исторический момент невозможным конструктивное взаимодействие и синтез различных социоцивилизационных систем, что в конечном счете стало глубинной основой возникновения самой Кавказской войны (наряду с лежащими на поверхности событиями и геополитическими факторами).
На фоне возрастания общественного интереса к северокавказской проблематике становится очевидным, что адекватная национальная политика федерального центра на Северном Кавказе и разработка перспектив его развития требуют учета исторического опыта взаимоотношений Российского государства с этим регионом и знания предпосылок формирования здесь сложной и противоречивой системы, сочетающей полиэтнический состав населения с административно-политическими структурами, не совпадающими с этническими границами. Для правильного понимания этих вопросов важны не общие оценки и рассуждения, а конкретно-исторические исследования, ориентированные на выявление характера и результатов воздействия Кавказской войны на традиционный жизненный уклад вовлеченных в нее народов, анализ форм их участия в военных действиях, изучение географии их расселения, степени демографических потерь и т.д. Кабарда до конца XVIII в. занимала доминирующее положение в Центральном Предкавказье. Исследование
4 факторов многократного сокращения численности ее населения в первой четверти XIX в. и причин миграции значительной части кабардинцев в Заку-банье позволяет выяснить не только непосредственные результаты Кавказской войны, но и понять ее долгосрочные последствия для адыгского этноса в целом и этнического состава Центрального и Северо-Западного Кавказа. Этим во многом объясняется актуальность и своевременность предпринятого нами исследования.
Объектом изучения в данной диссертации являются «беглые» кабардинцы в 1799 - 1829 гг., а предметом исследования - процесс формирования в Закубанье массива кабардинского населения и его участие в Кавказской войне.
Цели и задачи исследования. Цель диссертационного исследования состоит в том, чтобы реконструировать основные тенденции и этапы формирования в Закубанье массива кабардинского населения, исходя из концепции этнической миграции как «случаев массовых перемещений, когда представители того или иного этноса (этнокультурной группы) добровольно или вынужденно покидают территорию места формирования этноса и переселяются в иное географическое или культурное пространство»1; выяснить характер воздействия на эти процессы Кавказской войны и установить формы и степень участия «беглых» кабардинцев в военных действиях против Российской империи.
Достижение поставленной цели требует решения следующих задач:
выявить исторические предпосылки возникновения переселенческого движения в Кабарде и установить геополитическую детерминированность «западного» направления этнической миграции кабардинцев;
рассмотреть переселенческое движение кабардинцев в Закубанье в 1799 - 1822 гг. и его особенности в рамках обозначенных этапов этнической миграции, учитывая дискретность указанного процесса.
' Лебедева Н.М. Социальная психлогия этнических миграций. М., 1993. С.5.
выявить альтернативные направления миграции кабардинцев в первой трети XIX в.;
изучить участие хаджретов в военных действиях против правого фланга Кавказской линии в 1823 - 1825 гг.;
рассмотреть ослабление интенсивности противостояния на правом фланге в 1826 - 1827 гг. и выяснить дальнейшие планы действий российского командования на данном участке Кавказской линии;
рассмотреть участие хаджретов в военных действиях против царских войск в 1828-1829 гг.
Хронологические рамки исследования ограничены 1799 - 1829 гг. по следующим причинам:
- в 1799 г., в ходе шариатского движения, начался процесс этнической
миграции части кабардинцев в Закубанье;
- верхний хронологический рубеж определяется в силу того обстоя
тельства, что до 1829 г. Россия не имела возможности выдвинуть «легитим
ные» претензии на закубанские территории Кабарды, ставшие ареалом рас
селения хаджретов. Лишь подписание в сентябре 1829 г. между Османской и
Российской империями Адрианопольского мирного трактата предоставил по
следней карт-бланш в действиях против хаджретской Кабарды. В этом смыс
ле шестидесятидвухлетняя эпопея «беглых» кабардинцев была разделена
практически на две равные части: с 1799-го по 1829 и с 1830-го по 1861гг.
1829 г. стал заметным рубежом и относительно характера военных действий
на правом фланге Кавказской линии. Если до этого хаджреты в ходе своих
операций, привлекая людские ресурсы других адыгских субэтнических под
разделений, предпринимали систематические и крупномасштабные (с уча
стием нескольких тысяч человек) вторжения на подконтрольные Российской
империи территории, то с обозначенного времени частота и масштабы осу
ществления таких рейдов резко спадает. После потери хаджретами контроля
над таким важным плацдармом, как Карачай в конце 1828 г., и заложения Зе-
ленчукской линии в 1829 г. для противодействия «беглым» кабардинцам гео-
стратегическое положение последних начало приобретать качественно новые черты.
Географические рамки исследования ограничены территорией Центрального и отчасти Северо-Западного Кавказа.
Методологической основой исследования являются принципы историзма, системного подхода и объективности, обеспечивающие всестороннее освещение многопланового процесса формирования массива кабардинского населения в Закубанье в обозначенный период. Существование различных векторов и альтернативных направлений миграции кабардинцев в конце XVIII - первой трети XIX в. делает весьма актуальным использование методов сравнительно-исторического анализа этих тенденций и процессов. Исто-рико-генетический метод использовался при исследовании предпосылок зарождения переселенческого движения. Оптимальный набор общетеоретических и конкретно-исторических методов исследования, соответствующих основным чертам и специфическим особенностям рассматриваемых явлений, позволяет на должном теоретическом уровне решить задачи, поставленные в диссертационной работе.
Научная новизна исследования. Впервые в отечественной историографии проблемы формирования массива кабардинского населения в Закубанье и степень его участия в Кавказской войне становятся предметом специального исследования.
Новым представляется рассмотрение кабардинского переселенческого движения конца XVIII - первой четверти XIX в. как этнической миграции. Это предполагает рассмотрение этноса как целостности, имеющей социум-ные характеристики.
В работе впервые рассматривается соотношение внутренних и внешних факторов в процессе переселения части кабардинцев в Закубанье. Новым является комплексное изучение этой проблемы, ее анализ в реальном историческом контексте и тесной связи с Кавказской войной. В диссертации впервые выявлены отдельные этапы формирования кабардинского этнического мае-
7 сива на Северо-Западном Кавказе. Весьма плодотворным стало использование сравнительно-исторического метода при исследовании миграций отдельных групп кабардинцев в Закубанье и Чечню. В этом плане выявлены сопоставимые по многим параметрам аналогии у этих географически разновектор-ных процессов, что делает оправданным их совместное рассмотрение в рамках одной научной проблемы.
Практическая значимость работы состоит в возможности использования результатов данного исследования при написании обобщающих трудов по истории Кабардино-Балкарской, Карачаево-Черкесской республик и Республики Адыгея.
Исследование поставленных в диссертации вопросов имеет весьма большое значение для понимания путей формирования современного этно-политического и лингвокультурного многообразия Северо-Западного и Центрального Кавказа.
Степень научной разработанности темы. Комплексное изучение процесса этнической миграции кабардинцев и формирования в Закубанье массива кабардинского населения к исходу первой четверти XIX в., а также его участие в Кавказской войне на сегодняшний момент не стали предметом специального исследования в отечественной историографии. Вместе с тем следует отметить, что некоторые аспекты этих процессов нашли отражение в той или иной степени в трудах различных поколений исследователей.
Уже в работах историков-летописцев Кавказской войны Н.Ф. Дубровина, В.А. Потто, А.Л. Зиссермана находят подробное отражение ход и основные этапы завоевания Кабарды Россией. Крупный специалист по истории России и Кавказской войны Н.Ф. Дубровин написал несколько работ по истории русско-кавказских взаимоотношений. Его основной труд «История войны и владычества русских на Кавказе», базировался на материалах правительственных учреждений недоступных для других историков. Этим объясняется исключительная ценность работы для исследователей истории Кав-
1 Дубровин Н. Ф. История войны и владычества русских на Кавказе. СПб., 1886. T.2.
8 каза нового времени. Для нашего исследования труд особенно ценен описанием -военных действий на Кавказской линии, а также характеристиками действий противников русской армии в регионе. Работа выполнена на серьезной источниковедческой базе и остается чрезвычайно актуальной в наше время. Серьезным недостатком «Истории войны...» является подчеркивание «цивилизаторской миссии» самодержавия на Кавказе, следовательно, и оп-равдывание военно-силовых методов российского командования в регионе.
Военный историк В.А. Потто, будучи начальником военно-исторического отдела штаба Кавказского военного округа, интенсивно занимался сбором архивных документов. Под его руководством было издано обширное исследование и по истории завоевания Кавказа. Его «Кавказская война» и «Два века Терского казачества» в форме занимательного повествования преподносят событийный ряд процесса российской экспансии на Кавказе.1 К примеру, первая из указанных работ не балует серьезным анализом событий, все очерки из которых она состоит, насквозь пронизаны великодержавным самодовольством. Вместе с тем, основательное знакомство не только с хронологией боевых действий, но и особенностями этнического бытия кавказских народов вызывает у него чувство уважения к противнику. Первый, второй и пятый тома «Кавказской войны», используемые в данном исследовании насыщены фактологическим материалом по обозначенному кругу вопросов, что свидетельствует о несомненной значимости труда Потто.
Бесспорно, серьезное влияние на изучение истории Кавказа оказал П.Г. Бутков. В его труде «Материалы для новой истории Кавказа с 1722 по 1803 г.»2 воссоздана довольно полная картина процесса усиления российского влияния в регионе в обозначенный период. Для нашего исследования этот труд особенно важен для раскрытия исторических предпосылок переселенческого движения в Кабарде.
1 Потто В. А. Два века Терского казачества. Владикавказ, 1912. T.2.; Потто В. А. Кавказская война. Ставро
поль, 1994. Т. 1,2, 5.
2 Бутков П. Г. Материалы для новой истории Кавказа с 1722 по 1803 г. СПб., 1869. 4. 1.
Существенный вклад в воссоздание процесса потери Кабардой самостоятельности и полного утверждения в ней российского правления сделал Н. Ф. Грабовский. Само название его основного труда «Присоединение к России Кабарды и борьба ее за независимость»1 указывает на формы указанного процесса. В этой работе автор проследил упорную борьбу, которую вели кабардинцы за свою свободу. Он комплексно не затронул причин и характера кабардинского переселенческого движения, но логика построения повествования подводит к мысли, что именно потеря независимости подтолкнула часть населения к миграции в Закубанье.
Небезынтересны изыскания А. Л. Зиссермана в изучении событийного ряда военных действий на Кавказе. Написанная им «История 80-го пехотного кабардинского генерал - фельдмаршала князя Барятинского полка» актуальна
и по сей день. Относительно нашей темы она весьма полезна для выявления роли вышеназванного полка в военных действиях в Кабарде и строительстве там новой линии в 1822 году.
В ряду упомянутых историков-летописцев Кавказской войны следует упомянуть исследователя политики России, писателя и публициста Р. А. Фадеева. Как известно, в его первом труде «60 лет Кавказской войны» фактически были обойдены вопросы, связанные с темой настоящего исследования, однако в своих «Письмах с Кавказа» он определил сущностную черту хад-жретов, назвав их «вольными кабардинцами».3 Бесспорно, это является концептуально значимой характеристикой их политического статуса.
Одним из главных оплотов Российской империи на Кавказе было казачество. Труды таких исследователей как Ф. А. Щербина и В. Толстов стали серьезным подспорьем в работе над данной диссертацией. Значимость работ вышеназванных авторов обуславливается тем, что они изучали историю кубанских казаков, а именно они на протяжении десятилетий выступали ос-
1 Грабовский И. Ф. Присоединение к России Кабарды и борьба ее за независимость // Сборник сведений о
кавказских горцах. Тифлис, 1876. Вьіп.ІХ.
2 Зиссерман А. Л. История 80-го пехотного кабардинского генерал-фельдмаршала князя Барятинского полка
(1726-1880). СПб., 1881. Т. 1.
3 Фадеев Р. А. Кавказская война. М., 2005. С. 162
10 новным военным противником хаджретов на правом фланге Кавказской линии. Ф.А. Щербина в своей «Истории Кубанского казачьего войска» справедливо характеризует хаджретов как «самый неспокойный элемент» в Восточном Закубанье, тем самым, констатируя их устойчиво антиимперскую позицию.1 Кроме всего прочего в этом труде прослеживаются различные исторические сюжеты, позволяющие проникнуть в атмосферу, которая существовала на Кубанской линии в первой половине XIX в.
Серьезным шагом в изучении этапов продвижения Российской империи вглубь кавказского перешейка через призму истории отдельно взятого воинского подразделения сделал В. Толстов. В его работах «Историческая хроника Хопёрского полка Кубанского казачьего войска » и «История Хо-пёрского полка Кубанского казачьего войска » весьма явственно отражаются этапы колониальной экспансии России в регионе. В частности достаточно детально прослеживается заложение Зеленчукской линии в 1829 году и недвусмысленно обозначается главный противник, для нейтрализации которого она строилась - хаджреты.
Как известно, неоценимым вкладом в кавказоведение стало издание тридцати двух томов «Кавказского сборника». Трудно переоценить значение некоторых публикаций в этом периодическом издании для разработки заявленной здесь темы. Так воспоминания Э. В. Бриммера под названием «Служба артиллерийского офицера, воспитывавшегося в 1-м кадетском корпусе и выпущенного в 1815 году» представляют редкую возможность увидеть события 1822 года - времени окончательного завоевания центра Кабарды глазами очевидца этих событий, не обремененного высоким чином, а значит выражавшего свои мысли, суждения и наблюдения категориями «обычного» человека.3
' Щербина Ф. А. История Кубанского казачьего войска. Екатеринодар, 1913. С. 385. T.2.
2 Толстов В. Историческая хроника Хопёрского полка Кубанского казачьего войска. 1696-1896. Екатерино
дар, 1896; Толстов В. «История Хопёрского полка Кубанского казачьего войска (1696-1896)». Тифлис, 1901,
3 Бриммер Э. В. Служба артиллерийского офицера, воспитывавшегося в 1 кадетском корпусе и выпущенно
го в 1815 году // Кавказский сборник (Далее - КС). Тифлис. 1894. T.XV.
При всем этом неизмеримо более важной для нашего исследования работой в указанном издании стала опубликованная в нем «Кавказская линия под управлением генерала Емануеля».1 Этот труд, начатый С. Филоновым и опубликованный впервые в 1894 году, был продолжен В. Томкеевым. Поэтому в XV томе «Кавказского сборника» автором вышеназванной работы выступает С. Филонов, а в последующих XIX и XX томах вышедших соответ-ственно в 1898 и 1899 гг. В. Томкеев. Наиболее ярко выраженными и ценными чертами указанных публикаций являются подкупающая скрупулезность, с которой описывалась последовательность событий происходивших на Кавказской линии в конце 20-х гг. XIX века и отсутствие чрезмерной апологетики в адрес действий российского командования. К примеру, С. Филонов аргументировано опроверг слова, сказанные генералом Емануелем с целью скрыть негативное впечатление от неудачного похода за Кубань, когда последний хотел представить его как удачное «отвлечение горцев от Анапы».
В ряду указанных публикаций в «Кавказском сборнике» существенное значение для нашей работы имеет труд автора Н. Ш. посвященный деятельности генерала Вельяминова.3 Наиболее важным для нас в этой работе является приложение, где приводится «мемория генерал-лейтенанта Вельяминова, представленная в 1828 году» с названием «Способ ускорить покорение горцев». Согласно генералу Вельяминову «главнейший вред» Кавказской линии «происходил всегда от конных набегов», которые для хаджретов были основным методом борьбы с Россией, поэтому мероприятия, которые он предлагал предпринять российскому командованию, напрямую задевали хаджретов. Вкупе с архивными источниками, где также отражены подобные планы действий, эта мемория представляет целый спектр потенциально возможных алгоритмов действий российского командования в данном вопросе. Если же сравнивать цели тех или иных программ с реально достигнутыми результатами это позволяет анализировать различные параметры реализации
1 Филонов С. Кавказская линия под управлением генерала Емануеля // КС. Тифлис, 1894. Т. XV.
2 Томкеев В. Кавказская линия под управлением генерала Емануеля // КС. Тифлис, 1898, 1899. Т. XIX, XX.
3Н. Ш. Генерал Вельяминов и его значение для истории Кавказской войны // КС. Тифлис, 1883. T.VI1.
12 обозначенных проектов. Такой «лакмусовой бумажкой» может стать работа Н. Н. Забудского, который в 1851 г. исследовал эффективность функционирования различных участков Кавказской линии.'
Видное место в русском кавказоведении XIX в. занимает «Этнографический очерк черкесского народа».2 Весьма ценны его количественные выкладки относительно кабардинцев Закубанья, основанных на статистических материалах, собранных в конце 40-х - начале 50-х гг. XIX в. Экстраполяция этих сведений на предыдущий период помогает составить определнное представление о людских ресурсах хаджретов в период формирования массива кабардинского населения за Кубанью.
Среди авторов XIX столетия следует также отметить А. Л. Гизетти. Его «Сборник сведений о потерях Кавказских войск во время войн Кавказско-горской, персидских, турецких и в Закаспийском крае в 1801-1885гг.»3 имеет характер беспристрастной фиксации в цифровом выражении последствий военных действий. Соглашаясь с тем, что такая работа явилась результатом кропотливого труда автора по систематизации данных о потерях русской армии на Кавказе, следует признать, что в некоторых случаях А. Л. Гизетти давал заниженную информацию о потерях войск.
В частности, это касается событий в Кабарде в 1804-1805, 1822 гг. В связи с этим цифровые данные этого труда в большинстве случаев следует использовать по принципу дополнительности, т.е. для учета всего спектра данных по тому или иному историческому сюжету.
Большой информативностью отличаются работы адыгских авторов XIX - начала XX вв. Среди них особо следует отметить труд Хан-Гирея «Записки о Черкесии».4 Будучи современником исследуемых процессов, и ады-гом по происхождению, Хан-Гирей как бы изнутри описывал адыгское общество, что предопределило более тонкое освещение таких сторон жизни чер-
1 И. И. Забудский Военно-статистическое обозрение Российской империи издаваемое по высочайшему по
велению при 1-м отделении Департамента Генерального штаба. 4.1. Спб., 1851. T.XVI.
2 Сталь К. Ф. Этнографический очерк черкесского народа. // КС. Тифлис, 1900. T.XXI.
3 Гизетти А. Л. Сборник сведений о потерях кавказских войск во время войн Кавказско-горской, персид
ских, турецких и в Закаспийском крае в 1801 -1885гг. Тифлис, 1901.
4 Хан-Гирей. Записки о Черкесии. Нальчик,1992.
13 кесов как общественный строй, политическое устройство, обычаи, традиции, нравственно-этические нормы и т.д. Этих качеств, по объективным причинам было лишено большинство работ, посвященных Кавказу в целом и адыгам в частности, в этот период. Одного факта, что Хан-Гирей в своем труде привел таблицу из 62 аулов принадлежащих «беглым» кабардинцам и тем самым обозначил статус-кво хаджретов, в Закубанье, на исходе первой трети XIX в. достаточно, чтобы признать неоценимое значение этой работы для разработки нашей темы. При этом следует признать установленной, что Хан-Гирей приводил заниженные сведения о численности адыгов в целом и хаджретов в частности.1
В «Истории адыгейского народа» Ш. Б. Ногмова, по справедливому замечанию В. X. Кажарова умалчиваются почти все катастрофы кабардин-ского народа первой четверти XIX в. Однако он внес ясность в вопрос о степени образованности лидера шариатского движения в Кабарде и инициатора переселенческого движения князя Адильгирея Атажукина, упомянув о том, что он обучался «арабскому и татарскому языкам».
Важный вклад в понимание ментальных основ сознания хаджретов внес адыгский писатель XIX века Адильгирей Кешев (Каламбий). В его рассказе «Абреки» изображается история кабардинской семьи переселившейся к своим соплеменникам - абадзехам. Хотя это повествование не предлагает обычного сценария переселения кабардинцев за Кубань ( в том смысле, что главные герои - кабардинцы оказались в Закубанье не в ходе борьбы с Россией, а по причинам «криминального» характера) оно типично в отношении того положения, которое занимали хаджреты оказавшиеся в Абадзехии. Утверждая это, мы исходим из того, что «беглые» кабардинцы очень часто выступали предводителями совместных с абадзехами, бесленеевцами, темирго-евцами военных акций на Кавказской линии. Такую ситуацию в своих воспоминаниях констатировал Ф. Ф. Торнау. Он писал: «Абречничество распро-
1 Хан-Гирей. Записки оЧеркесии. Нальчик, 1992. С. 86
2 Ногмов Ш. Б. История адыгейского народа. Нальчик, 1994; Кажаров В. X. «История адыгейского народа»
Ш. Б. Ногмова и катастрофы его времени. // Исторический вестник. Нальчик, 2005. Вып.2. С.328.
3 Каламбий. Записки черкеса. Нальчик, 1988.
14 странилось за Кубанью в то время, когда бежавшие кабардинцы, озлобленные покорением их земли, дали обет пока живы, мстить русским. Скоро из разных мест молодые люди стали уходить к неприятелю (хаджретам - Т. А.), провозглашая себя абреками...»1.
В. Н. Кудашев в работе «Исторические сведения о кабардинском народе» не уделил серьезного внимания вопросам, связанным с переселенческим движением кабардинцев в первой четверти XIX века. Он лишь обозначил одну из причин этнической миграции - отмену шариатского суда в Кабарде. Упрощенно понимая сущность указанного процесса, автор весь комплекс причинно-следственных связей свел к упомянутой формулировке.
В советской историографии вопросы, касающиеся исследуемой здесь темы, рассматривались с «марксистско-ленинских» методологических позиций и в контексте более обширного круга проблем. Правда, понимание «марксистско-ленинского» подхода не являлось константой, оно менялось синхронно с общественно-политической конъюнктурой в стране. Если все 20-е гг. XX века в советской историографии утвердился взгляд на политику Российской империи на Кавказе как на колониальную, а сопротивление кавказских народов квалифицировалось как национально-освободительная борьба, то с начала 30-х гг. партийно-идеологические подходы претерпевают существенные изменения. В этот период советское руководство, во главе со Сталиным, исходя из соображений политической конъюнктуры, инициировало возврат к идеалам охрано-монархической школы дореволюционной историографии. Как следствие возобновилось восхваление «цивилизаторской миссии» России на Кавказе. Не удивительно, что в период с 30-х по начало 50-х гг., когда извращения характера борьбы кавказских народов во время Кавказской войны достигли апогея, практически не наблюдаются плодотворные работы в отечественном кавказоведении. Лишь с конца 50-х - начале 60-х гг. стали появляться труды, отторгнувшие крайние формы извраще-
Секретиая миссия в Черкесию русского разведчика барона Ф. Ф. Торнау. Нальчик, 1999. С. 183 2 Кудашев B.H. Исторические сведения о кабардинском народе. Нальчик, 1991.
15 ния исторического прошлого. Но и они не могли выйти из «прокрустова ложа» концепции «дружбы народов» и «добровольного присоединения» при рассмотрении взаимоотношений России и различных политических образований Северного Кавказа. В полной мере это относится к работам Н. А.
I 1
Смирнова и А. В. Фадеева . Их несомненное достоинство - это использование обширного круга источников. При всем этом следует признать, что более глубокое отражение причин, процесса и результатов кабардинской миграции за Кубань мы находим в трудах ученых именно с 60-х гг. XX века. Значительным шагом в освещении всех сторон черкесской жизни стала фундаментальная работа видного отечественного кавказоведа В. К. Гарданова «Общественный строй адыгских народов».3 В ней автор, опираясь на серьезную ис-точниковую базу, осветил различные стороны общественно - политической, экономической жизни Черкесии, выявил значение традиционных институтов поддерживавших социальную устойчивость в стране. Для данного исследования наибольший интерес представляют данные о количестве «беглых» кабардинцев, представленные в этом труде.
Тогда же появляются работы, где находят отражение основные тенденции интересующих нас процессов. «Очерки истории Карачаево-Черкесии» вышедший в 1967 году и этнографический очерк «Черкесы» И. X. Калмыкова относятся к указанной обойме исследований. В них проблема «беглых» кабардинцев рассматривается через призму их влияния на современный этнокультурный облик Карачаево-Черкесии. Поэтому материал, посвященный собственно самим хаджретам, невелик. Однако нельзя ни в коей мере умалять их научного значения, так как в них авторы осуществляют постановку новых проблем, вводятся новые архивные материалы. К этому периоду относится появление двух монографий Н. Г. Волковой «Этнический состав населения Северного Кавказа XVI-XX вв. » и «Этнонимы и племенные назва-
1 Смирнов И. А. Политика России на Кавказе в XVI-XIX вв. М, 1958.
2 Фадеев А. В. Россия и Кавказ первой трети XIX в. М., 1960.
3 Гарданов В. К. Общественный строй адыгских народов. М., 1967.
4 Очерки истории Карачаево-Черкесии. Ставрополь, 1967. Т.1.; И. X. Калмыков. Черкесы. Черкесск, 1974.
ния Северного Кавказа». В этих трудах объем информации посвященный хаджретам весьма невелик. Однако работы отличаются большой содержательностью и методологической выверенностью.
В новейшее время деформирующее воздействие, оказанное российской агрессией на кабардинский субэтнический социум в период Кавказской войны, выявлено кабардинскими историками В. X. Кажаровым, С. Н. Бейту-гановым, К. Ф. Дзамиховым, Б. К. Мальбаховым, С. Н. Жемуховым и др. Это обуславливается тем, что в своих работах они сумели освободиться от идеологических клише и подойти к изучаемым проблемам с подлинно научных позиций. Достижению поставленных в данном исследовании задач способ-ствовало использование ряда трудов В. X. Кажарова. Его фундаментальный труд «Традиционные общественные институты кабардинцев и их кризис в конце XVIII - первой половине XIX века» представляет большой интерес для понимания всего комплекса факторов, обусловивших слом всей традиционной социальной организации кабардинского общества произошедший в обозначенный отрезок времени и безусловно явившийся одним из причин зарождения переселенческого движения.
В статье этого же автора «К вопросу о территории феодальной Кабар-ды» выявлены ряд методологических изъянов в подходах определения границ кабардинского государства, учет которых позволил нам понять историческую заданность «западного» направления этнической миграции кабардинцев.
В вышедшей в свет в 2005 году книге «Адыгские песни времен Кавказской войны» содержится весьма емкая статья В. X. Кажарова «Песни, ислам и традиционная культура адыгов в контексте Кавказской войны». В ней в частности представлено интересное положение о причинах принятия пересе-
1 Волкова Н. Г. Этномимы и племенные названия Северного Кавказа. М., 1973.; Волкова И. Г. Этнический
состав населения Северного Кавказа XVI-XX вв. М., 1974.
2 Кажаров В. X. Традиционные общественные институты кабардинцев и их кризис в конце XVIII - первой
половине XIX века. Нальчик, 1994; Кажаров В. X. К вопросу о территории федальной Кабарды //Вестник
института гуманитарных исследований Правительства КБР и КБНЦ РАН. Нальчик, 2004. Вып.11; Кажаров
В. X. Песни, ислам и традиционная культура адыгов в контексте Кавказской войны. Адыгские песни времен
Кавказской войны. Нальчик, 2005.
17 лившимися в Закубанье кабардинцами самоназвания «хаджреты». Примечательно еще одно утверждение автора о том, что именно в среде хаджретов «прерванная традиция историко-героических песен возрождается с новой силой, вливаясь в мощный поток песенного творчества западных адыгов». Однако неоценимая значимость этой статьи для нашего исследования наряду с указанными обстоятельствами определяется тем, что здесь раскрывается крайне, важный для хаджретской истории сюжет. Дело в том, что В. X. Кажа-ров на основе системного анализа военно-политической ситуации на Линии и старинной адыгской песни «Лабэдэсхэм я гъыбзэ» реконструировал исторические, события, связанные с разгромом русскими войсками в апреле 1825 года хаджретского аула князя Али Карамурзина.
Среди работ современных кабардинских исследователей, где нашло наиболее рельефное отражение исследуемой нами проблемы, необходимо выделить книгу С. Н. Бейтуганова «Кабарда и Ермолов». В ней автор достаточно верно характеризует некоторые аспекты переселенческого движения в Кабарде, но на наш взгляд, ошибочно трактует этот процесс, как начало эмиграции (мухаджирство) адыгов в Османскую империю. Позитивным результатом его изысканий является математически обоснованное исчисление мигрировавших в Закубанье кабардинцев.
Определенной новизной отличается монография С. Н. Жемухова «Ка-бардино-русская война 1810-1812 гг.», где борьба за независимость Кабарды в начале XIX в. рассматривается через призму влияния на нее ряда внешнеполитических факторов и использования их в своих интересах политической элитой страны.
Массовое переселенческое движение, охватившее кабардинский субэтнический социум в начале XIX в., феодальные владетели которого являлись также правителями ряда соседних народов, не могло не затронуть в той или иной степени некоторые из последних. О том, какие масштабы приняло
1 Бейтуганов С. Н. Кабарда и Ермолов. Нальчик, 1993.
2 Жемухов С. И. Кабардино-русская война 1810-1812 гг. Нальчик, 2000.
18 влияние кабардинской миграции на абазин, основательно раскрывается в ис-торйко-этнографическом очерке Л. И. Лаврова «Абазины».1 Некоторые стороны участия балкарцев в этом процессе освещаются в статье М. И. Бараз-биева «Карачай и Балкария в Кавказской войне».
Наряду с работами, нацеленными на достижение реконструкции исторического прошлого региона в современной историографии прослеживается тенденция «разбавления» отдельных исследований явными подтасовками. В определенной мере к таковым можно отнести опус 3. Б. Кипкеевой «Российский фактор в миграциях и расселении закубанских аулов XIX века».3 В ней автор вполне последовательно прослеживает динамику формирования поли-этничного населения Верхней Кубани. В целом работа полезна, однако нельзя не отметить и серьезные ошибки, допущенные в исследовании. Так один из предводителей хаджретов, кабардинский князь Исмаил Касаев почему-то назван ногайцем, который слегка «окабардинился». Бесленеевские князья Каноковы, оказывается «происходили от ханского крымского рода Гиреев» (Sic!). Перечень несуразиц дополняется предисловием профессора В. Б. Виноградова, в котором он заявляет, что «исторический приоритет среди них (народов Средней и Верхней Кубани - Т. А.) мы вправе отдать карачаевцам, как наиболее раннему и стабильному компоненту местной этнополитической панорамы». Правда профессор не удосуживается объяснить вводимое им понятие «исторический приоритет».
Источниковая база исследования включает в себя комплекс опубликованных и неопубликованных источников. В частности были проработаны дела в фонде № 115 («Кабардинские, черкесские и другие дела» ) в Архиве внешней политики Российской империи (АВПРИ) для освещения исторических предпосылок этнической миграции кабардинцев в Закубанье и выявления детерминированности «западного» направления переселения.
1 Лавров Л. И. Абазины (историко-этнографический очерк) // Кавказский этнографический сборник. М.,
1955. Вып.1.
2 Баразбиев М. И. Карачай и Балкария в Кавказской войне // Исторический вестник. Нальчик, 2005. Вып.2.
3 КипкееваЗ. Б. Российский фактор в миграциях и расселении закубанских аулов в XIX в. Армавир, 2002.
В Российском государственном военно-историчексом архиве (РГВИА) автор диссертации исследовал фонд № 13454 (« Фонд штаба войск Кавказской линии и в Черномории расположенных»), фонд № 15264 («Фонд штаба войск Кубанской линии»), где сохранилось уникальное собрание материалов, освещающих противоречивые взаимоотношения российского военного командования с народами, распологавшимися за Линией.
В Центральном государственном архиве Кабардино-Балкарской республики (ЦГА КБР) также выявлены ценные материалы, освещающие различные аспекты исследуемой темы. Нами исследованы фонды: Ф.16 («Управление центра Кавказской линии»), Ф.40 («Управление межевой частью Терской области»), Ф.Р - 1209 («Коллекция документов по истории Кабардино-Балкарии»).
Богатый корпус исторических документов, хранящихся в Архиве института гуманитарных исследований правительства КБР и КБНЦ РАН позволили изучить некоторые вопросы обозначенной проблемы.
Акты, собранные Кавказской археографической комиссией (АКАК) составленные и изданные под руководством А. П. Берже, являются одними из основных опубликованных источников, использованных в работе над диссертацией. В актах сосредоточено большое количество интересных материалов, которые сохранились только в этом издании. Вполне очевидно, что акты составлялись с намерением всестороннего охвата основного фактического материала, касающегося взаимоотношений Кавказа и России, однако в них содержится значительная информация, выявляющая многие стороны интересующей нас проблемы.
Любое исследование по истории Кабарды нового времени не будет «полноценным», если в ней не будут использованы материалы второго тома сборника документов «Кабардино-русские отношения». В этом сборнике представлен широкий спектр документов, отражающий первые «импульсы»
1 Акты, собранные кавказской археографической комиссией. (Далее - АКАК). Тифлис, 1868-1878. T.1I-IV,
VI.
2 Кабардино-русские отношения в XVI—XVIII вв. (Документы и материалы). М, 1957. T.2.
20 кабардинского миграционного движения и складывание комплекса факторов, составивших его предпосылки.
Эти материалы существенно дополняются в сборнике документов «Черкесы и другие народы Северо-Западного Кавказа в период правления Екатерины II (1763-1774)».'
Наряду с указанными источниками выявлению конкретных персон участвовавших в переселенческом движении, их количества и площади земельных владений, которых они лишились, мигрировав в Закубанье, способствует сборник документов «Территория и расселение кабардинцев и бал-карцев в XVIII- нач. XX вв.»
Существенную помощь в воссоздании социально-психологической обстановки, в которой происходили исследуемые события, портретной характеристики отдельных исторических персонажей, оказало знакомство с мемуарной литературой. Наше внимание привлекли, прежде всего «Записки» Ермолова, «Воспоминания» Г. И. Филипсона и Ф. Ф. Торнау.
А. П. Ермолов, будучи главнокомандующим Отдельным Кавказским корпусом, являлся, по сути, главным реализатором российской политики на Кавказе. Тем интереснее «Записки» самого Ермолова, в которых отражено его влияние на драматические события в Кабарде, имевшие место в период его «проконсульства».
Воспоминания Г.И. Филипсона, командующего войсками правого крыла Кавказской линии, наказного атамана Черноморского Казачьего войска представляют собой ценный источник информации о деятельности генералов Г. А. Емануеля, Г. X. Засса, отряды которых часто действовали против черкесов и в частности против хаджретов. Кроме характеристик военных деятелей,
' Черкесы и другие народы Северо-Западного Кавказа в период правления Екатерины II (1763-1774). Нальчик, 1996. Т.1.
2 Территория и расселение кабардинцев и балкарцев в XVIII-нач. XX вв. Сборник документов. Сост. Дума-
нов X. М. Нальчик, 1992.
3 Записки Алексея Петровича Ермолова. Часть II. 1816-1827 гг. М., 1868.
21 он в воспоминаниях вскрывает недочеты русского командования на Линии, которыми в ходе боевых действий удачно пользовались хаджреты.1
Очень важны мемуары Ф. Ф. Торнау - русского офицера-разведчика, находившегося более двух лет в плену у «беглых» кабардинцев. Его воспоминания, составленные на основе личных наблюдений, представляют уникальную возможность увидеть не только то, что, прежде всего, интересовало разведчика русской армии, но и заглянуть во внутренний мир жизни адыгов. Для нашего исследования особо важным достоинством является описание географического расположения аулов «беглых» кабардинцев, портреты князей - предводителей хаджретских рейдов против Линии. Сведения Ф. Ф. Торнау были много раз использованы в этностатистических, этнографических и географических исследованиях Кавказа.
Немаловажное значение для уяснения многих вопросов имеет использование и других опубликованных источников. Так работы Г-Ю. Клапрота и И. Ф. Бларамберга показывают активное присутствие кабардинцев в Закуба-нье с начала XIX в.3
1 Филипсом Г. И. Воспоминания 1837-1847гг. // Осада Кавказа. СПб., 2000.
2 Секретная миссия в Черкесию русского разведчика барона Ф. Ф. Торнау. Нальчик, 1999.
3 Клапрот Г-Ю. Путешествие по Кавказу и Грузии предпринятое в 1807-1808 гг. // Адыги, балкарцы и кара
чаевцы в известиях европейских авторов XIII-XIX вв. (Далее - АБКИЕА). Нальчик, 1979; Бларамберг И. Ф.
Историческое топографическое статистическое этнографическое и военное описание Кавказа. Нальчик,
1999.
Исторические предпосылки возникновения переселенческого движения в Кабарде и геополитическая детерминированность «западного» направления этнической миграции кабардинцев
Начиная с 1763 года, Российская империя начала тотальное наступление на Кабарду. В течение последующих тридцати лет политика России, направленная на завоевание крупнейшего на Северном Кавказе политического образования, проводилась путем аннексий его территории и военного подавления сопротивления.
Практически с самого начала противостояния России проявилось стремление части кабардинского социума избегнуть имперское давление посредством переселения. Есть сведения, что уже в 1765 году кабардинцы «вознамериваются из настоящего своего жилища на вершину реки Кумы или за реку Кубань» перебраться.1
Как известно, аннексией части кабардинских территорий была вызвана попытка политической элиты страны, переселить население на запад в 1767 году.2 Однако тогда во многом вследствие успешного манипулирования русского командования в регионе внутренними противоречиями кабардинского общества, массовая миграция была предотвращена. Следующий всплеск стремления кабардинцев к переселению был связан с результатами русско-турецкой войны 1768-1774 гг. Статья 21 Кючук-Кайнарджийского договора, которым завершилась эта война гласит: «Обе Кабарды, т.е. Большая и Малая по соседству с татарами, большую связь имеют с Ханами Крымскими, для чего принадлежность их императорскому Российскому Двору должна, пре 1 23 доставлена быть на волю Хана Крымского, с советом его и со старшинами татарскими».1
Таким казуистическим способом России был предоставлен карт-бланш по отношению к Кабарде. Пользуясь этим, Петербург в 1777-1778 гг. построил по территории Кабарды десять укрепленных поселений, образовав-ших так называемую Азово-Моздокскую (или Кавказскую) линию. Это означало аннексию большей части территории страны, что вызвало открытие кабардинцами военных действий весной 1779 года.
Полное поражение Кабарды в ходе военной кампании 1779 года и дискриминационные условия закреплявшей его Присяги от 9 декабря того же года, обусловили последующую череду попыток части кабардинских князей к миграции. Так, 11 апреля 1780 года астраханский губернатор И. В. Якоби в рапорте на имя вице-президента Военной коллегии генерал-аншефа Г. А. Потемкина сообщал о решении владельцев Малой Кабарды (Талостановых) по-рвать с Россией и удалиться в горы.
Как писал Грабовский: «Тягостное положение кабардинцев вызвало в то время у них стремление к переселению. Некоторые из них возымели намерение переселиться в Грузию, а 500 семейств задумали пробраться в ахал-цихский пашалык».
В рапорте полковника К. И. Муфеля командующему Кавказским корпусом генерал-поручику П. С. Потемкину от 7 октября 1782 года сообщалось, что «Большой и Малой Кабарды подвластных владельцам Джанхоту Татарханову и Тепсаруке Талостанову, кабардинцев, несколько селениев намерены уйти в Грузию». Там же говорилось, что «Большой Кабарды владелец Бекмурза Хамурзин, набрав себе из кабардинцев и прочих закубанских народов партию в двухстах [человек], содержит тайно, и, приумножая более, намерение имеет, оставя жилища, предаться за Кубань».
Для пресечения намерений кабардинцев российское командование предпринимает ряд мер. Во-первых, осуществляется давление на грузинских монархов. Так, генерал П. С. Потемкин предписывал полковнику Муфелю требовать от царей Ираклия и Соломона, чтоб «они проход чрез горы в их пределы» закрыли для кабардинцев. Во-вторых, российское командование использовало некоторых князей для препятствия «неблагонадежным» эмигрировать. Так, 19 октября 1782 года владельцы Малой Кабарды Муса Каншов и Амфока Талостанов обязались, что «по некоторому сумнению Малой Кабарды Муртазовых, Коголковых, Анзоровых, Тозоровых, Элюховых (Эльту-ховы - Т. А.) и протчих подданных нам узденей в намерении их уйти в Грузию, обязуемся за ними иметь крайнее примечание и не под каким видом не долущать до побегу оных.. ,».3
Участие хаджретов в военных действиях против правого фланга и центра Кавказской линии в 1823 - 1825 гг
Фактически к исходу 1822 года завоевание Кабарды (исключая заку-банские территории) Российской империей было завершено. Кабарда была покорена-а кабардинцы нет. «Военное поражение кабардинцев... привело к миграции значительной массы населения (Кабарды-Т.А.) к верховьям Кубани и к Лабе»1. За Кубанью сформировалось крупное социополитическое образо-вание, которую В.А.Потто назвал «беглой Кабардой» .
На наш взгляд, будет правомерным использование и другого, устойчиво сохранившегося в среде самих кабардинцев и использовавшегося в других подразделениях адыгского народа наименования кубанских кабардинцев -хаджреты. «За Кубанью хеджереты то же, что за Тереком абреки (кабардинцы эмигрировавшие в Чечню -Т.А.). Хеджерет (от арабского «хеджра» - бегство) значит: беглец, переселенец. Это чуждое название горцы благосклонно приняли и водворили в свой язык в честь хеджры, или бегства основателя ислама из Мекки в Медину» . Да и сейчас «черкес, разговаривая с кабардинцем, назовет себя хьэжрэт («абрек», «отступник»), показав тем самым, что он потомок адыга, ушедшего из Кабарды»4.
Доминирующее влияние ислама на идеологию мигрировавших за Кубань кабардинцев отмечается и в современных исследованиях. Так, В. X. Ка-жаров пишет: «Во времена Кавказской войны деяния пророка Мухаммада и его сподвижников, воспевавшиеся в закирах, служили для адыгов нравственными примерами, которым они стремились подражать в своей повседневнойжизни. Далеко не случайно, что «беглые» кабардинцы, продолжавшие сопротивляться России, стали называть себя «хажретами».1
Переселившись за Кубань, они как бы совершили «хиджру», временно оставив свой край во власти неверных. Они намеренно не пользовались адыгским словом «хэхэс» (переселенец), предпочитая сравнивать себя с первыми мусульманами, переселившимися из Мекки в Медину в результате обрушившихся на них гонений. Тем самым «хажреты» подчеркивали религиозный аспект своего переселения и неизбежность возвращения в Кабарду, как и первых мусульман в Мекку. И действительно, до 1825 года включительно хаджреты не оставляли попыток освободить центральную часть оккупированной Кабарды. Наиболее меткую характеристику хаджретам дал, исходя из главенствующего мотива их действий Р. А. Фадеев. В своих «Письмах с Кавказа» он называл их не иначе как «вольные кабардинцы».3
«Покорение Кабарды создало новую причину вечных тревог на правом фланге, на верхней и средней Кубани. Беглые, - по русскому официальному выражению, - кабардинцы стали за Кубанью новым элементом, постоянно возбуждавшим к беспрерывным и мстительным набегам. Под их влиянием выходили тогда на линию все крупные шайки...»4. Этим словам вторил другой автор, говоря, что «кабардинцы эти считали себя независимыми от России и, вместе с другими черкесскими племенами, вели упорную борьбу с русскими войсками и казачеством»5. О том, что кабардинцы удалялись за Кубань не с тем, чтобы избежать столкновений с русскими, а с целью более эффективного продолжения войны с Россией говорит сам А.П.Ермолов. В предписании генерал-майору Вельяминову в мае 1823 года он пишет: «Из сведений, доходящих о нападении Закубанцев известно, что беглые кабардинцы не только участвуют в оных, но всячески стараются возбуждать против нас разбойников и, зная места, служат провожатыми партиям». 108
Далее следует приказ Ермолова, который демонстрирует, что русское военное командование видело в действиях хаджретов особую опасность для своих позиций в регионе. Ермолов писал далее: «Я разрешаю...в случае если кто из бежавших за Кубань кабардинцев достанется в руки наши, таковых ...наказывать смертью»1. Характеризуя этот период, вышеупомянутый В.А.Потто отмечал: «Давно уже побежденные кабардинцы, поставленные перед жесткой дилеммой - или покориться России и поселиться на кабардинской равнине, или же покинуть родную землю и уйти за Кубань, - употребляли все силы, чтобы возжечь среди соплеменных и единоверных черкесов пламя ненависти к победителям, не раз уже депутаты их ездили по всему За-кубанью, прося помощи. И теперь, на собравшемся по этому поводу общем совещании черкесов было решено совокупными силами освободить от чужеземного владычества Большую Кабарду и отомстить России полным разгромом линии... вставал весь воинственный народ, чтобы отстоять свою полудикую вековую независимость и чтобы отомстить за попранные... права, за поруганные святыни и самобытные обычаи»2.
Спад накала военной активности на правом фланге в 1826 - 1827 гг. и дальнейшие планы действий российского командования на данном участке Кавказской линии
В конце декабря 1827 г. Османская империя объявила войну России. Хотя ответное объявление войны со стороны России последовало лишь в конце апреля 1828 г., было ясно, что военный конфликт неизбежен.
Нарастание напряженности в русско-турецких отношениях дало толчок возобновлению хаджретских рейдов на Кавказскую линию весной 1828 года..
25 апреля 1828 г. (практически синхронно с объявлением Россией войны Турции) командующий Кавказской линией генерал-лейтенант Емануель обратился прокламацией к «закубанским народам».1 Главная идея, которую навязывало русское командование «закубанцам» заключалось в призыве не принимать участие в военных действиях. Однако русскому командованию на Кавказе не удалось обеспечить лояльность «закубанцов». Генерал - лейтенант Вельяминов в мемории, составленной в 1828 году, констатировал: «В теперешнем положении Кавказской линии беспокойнее всех закубанцы». Примечательно, что из всей палитры названий адыгских и абазинских субэтнических подразделений Закубанья генерал Емануель выделил лишь хаджре-тов. Вот, что он писал относительно их: «От беглых кабардинцев, находящихся за Кубанью, один раз навсегда я требую, чтобы они от хищничеств удержались; в противном же случае, добычами не заменятся им потери, которые понесут они, если привлекут на себя руссское оружие. К тому же и сами жители закубанские, давшие им убежище, должны за стыд почитать следовать их легкомысленным советам, а и того еще более - терпеть в них своих притеснителей и им повиноваться».3
Данная выдержка высвечивает три принципиальных момента в позиции России по отношению к «беглой Кабарде». Во-первых, сам факт персонификации только «беглых» кабардинцев из всей совокупности субэтнических групп Закубанья, некоторые из которых обладали людскими ресурсами в десят раз превышавшими хаджретские, косвенно говорит о значительно более «качественном» ведении хаджретами военных действий против России, нежели другие адыгские подразделения. С другой стороны, на тот момент «беглые» кабардинцы считались российским правительством мятежными подданными империи, в отличие от остального населения Закубанья, чье благожелательное отношение в условиях войны с Портой было весьма необходимым для России. Этим и объясняется тон неприкрытой враждебности, с которым обращались к хаджретам. Во-вторых, требование Емануеля к кабардинцам, чтобы те «от хищничеств удержались» характеризуют отноше 150 ния России и хаджретов как перманентно антагонистичные независимо от внешнеполитической конъюнктуры.
В-третьих, в заключительном предложении обращения к хаджретам, констатируется наличие политической подчиненности одних субэтнических групп Закубанья (карачаевцы, абазины) «беглым» кабардинцам и значительное влияние последних на другие адыгские подразделения (абадзехи, бесле-неевцы). Тем самым опровергается сделанное в свое время ( 16 сентября 1818 г.) генералом Ермоловым лукавое предостережение о том, что переселение кабардинцев за Кубань поставит их в положение «зависимости» и «подчиненности» от жителей Закубанья.1
Генерал Емануель весьма оптимистично оценивал влияние своей прокламации на население Закубанья из-за того, что ногайцы и часть адыгов, проживавших на левом берегу р. Кубань остались лояльными к российскому командованию. Из этого он заключал, что «за Кубанью в пользу турок не может быть никакого важного народного ополчения».
Однако «беглые» кабардинцы и абадзехи остались равнодушны к прокламации командующего Кавказской линией. Они собрались на р. Уруп в количестве 800 человек для согласования действий против кордонной линии. Для предупреждения их действий 1 -го мая туда были направлены два отряда из Прочного Окопа и из Невинного мыса. Их общее количество составляло более чем тысячу человек с шестью орудиями. Когда отряды подошли к месту сбора абадзехов и хаджретов, там уже никого не было. После перестрелки с черкесским пикетом, в результате которой погиб один казак, объединенный русский отряд отступил на Линию.
