Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Управления калмыцким народом накануне реформы 1892 г. —28
1. Административно-территориальное устройство. 28
2. Система налогообложения. 61
Глава 2. Подготовка и проведение реформы 1892 г. 88
1. Проекты общественного, административного и судебного устройства калмыков Астраханской губернии (1860-1882 гг.). 88
2. Комиссия 1883 г. и проект министерства государственных имуществ 1891г. 121
Глава 3. Административная реформа 1909 г. 152
1. Развитие правительственной программы унификации управления калмыцким народом . 152
2 Проведение реформы 178
Заключение 193
Список источников и литературы. 199
- Административно-территориальное устройство.
- Проекты общественного, административного и судебного устройства калмыков Астраханской губернии (1860-1882 гг.).
- Развитие правительственной программы унификации управления калмыцким народом
Введение к работе
Актуальность темы. На рубеже XX-XXI вв. Россия переживает переломный момент - один из многих в своей тысячелетней истории. Строительство демократического правового государства ведется в сложных условиях экономического реформирования и периодически возникающих политических кризисов. Это требует использование богатейшего опыта не только других стран, но прежде всего самой России.
Отличительная особенность нашего государства - его многонациональность. Расширяя границы на запад, юг и восток, оно включало в свой состав различные территории и народы. Этот процесс носил мирные и военные формы, происходил в виде прямого присоединения или протектората, но результатом всегда было включение их в общую систему российской государственности. В ходе административного обустройства новых земель правительство и российские власти на местах стремились сохранить исторически сложившиеся управленческие структуры, что позволяло менее болезненно адаптировать очередных подданных к новым условиям жизни в пределах империи. Таким образом, полиэтническая держава складывалась постепенно, с сохранением в отдельных частях своего устройства статуса и модели отношений с центральной властью. Но прочность и устойчивость территориально-административного объединения обеспечивалась не только использованием традиционных национальных институтов. Монолитность чиновнического аппарата, общепризнанное главенство правящей династии, широкое расселение и цементирующие воздействие русского народа - вот те факторы, которые способствовали прочности державы.
Ведущим, жизненно важным интересом России ныне стало недопущение необратимой территориальной дезинтеграции государства, что и определяет важность изучения взаимодействия региональных и центральных органов власти на различных этапах формирования нашего многонационального государства.
Данная работа посвящена исследованию реформирования системы управления, в конце XIX- начале XX вв., одной из окраин Российского государства - Калмыцкой степи Астраханской губернии. Главная ее цель -выявить особенности и закономерности инфраструктуры и механизма взаимодействия, центральных и местных органов власти, показать формы и методы адаптации, трансформации и синтеза национальных структур в составе единого государства, на конкретном примере.
Степень изученности проблемы. Освещение подготовки и проведения реформ управления не получили еще должного освещения в научной литературе. До сих пор проблема изучения реформирования системы управления выражалась, в основном, в простой констатации факта проведения реформ и их значимости для калмыцкого общества. Исследований, касающихся вопросов подготовки реформы 1892 г., вообще нет, а работы, освещающие административную реформу 1909 г., немногочисленны. Поэтому в данном историографическом обзоре имеет смысл обратиться к работам, которые не касаются выбранной нами темы, однако содержащим в себе интересную и полезную информацию о Калмыкии второй половины XIX в. Это позволит более широко взглянуть и всесторонне осветить выбранную для исследования тему.
Калмыкия второй половины XIX в.— неотъемлемая и составная часть европейского юго-востока России. Исследовательский интерес к ней на данном отрезке времени определяется в первую очередь общим процессом экономического развития региона1. Для хозяйственного освоения территории волго-манычских степей оказалось недостаточно имевшихся сведений о географии, топографии региона, а также об истории, экономике, культуре и быте населявшего этот край народа. Изучение Калмыкии связывалось также с подготовкой ряда реформ в областях административного управления, суда, народного образования и в области социальных отношений. Начиная со второй половины XIX века, Калмыцкая степь становится предметом изучения Астраханского и Ставропольского губернских статистических комитетов, в трудах которых периодически публиковались разного рода сведения о калмыках.
Разносторонний интерес определил направление и характер калмыковедческой литературы второй половине XIX века. Общим для нее является широкий диапазон исследования, сопровождавшийся зачастую в ущерб глубине обзорным изложением материала. Как правило, такие работы содержали общие сведения о калмыках с акцентом внимания на тот период или те вопросы, которые интересовали исследователя. Обычно любое сочинение на калмыцкую тематику появлялось в результате посещения Калмыцкой степи и знакомства с народом, населявшим ее1. Материал, содержащийся в сочинениях авторов, непосредственно находившихся в калмыцких улусах, позволят понять субординацию высших и низших звеньев чиновничье-бюрократического аппарата, системы управления сложившейся к середине XIX в. в Калмыцкой степи. Из таких работ для нашего исследования были важны статьи барона Ф.А.Бюлера, так как он обратил более пристальное внимание на общественный строй калмыцкого общества и влияние на него властных структур России . Ф.А.Бюлер остановился на определении понятий «улус», «оток», «аймак», коснулся функций зарго и рассказал о его реорганизации, предпринятой русским правительством. Автор статей считал, что уход большей части калмыков 1771 г. «не сокрушил образ древнего правления калмыками, ибо он заключался в управлении владельцев, а не в самоуправстве ханов или наместников их и не в произвольных решениях Найман-Зарго» .
Из общей массы исследований о Калмыкии второй половины XIX в. можно выделить такие, которые непосредственно осуществлялись по инициативе правительства или предпринимались православными миссионерскими обществами.
К исследованиям, предпринимаемым правительством, следует отнести разного рода обследования Калмыцкой степи. Это, во-первых, материалы экспедиции, организованной Министерством государственных имуществ в 1858-1860 гг. для научного и хозяйственного исследования Кумо-Манычской низменности и Калмыцкой степи между Волгой и Доном. Экспедиция, возглавляемая отставным капитан-лейтенантом гвардейского экипажа К.И.Костенковым, преследовала цель провести астрономические, топографические, геологические работы, определить новые пути сообщения и наиболее удобные места для устройства оседлых поселений, собрать статистическо-хозяйственные сведения о калмыках. На материалах обследования 1858-1860 гг. основаны труды К.И. Костенкова2, который с окончанием экспедиционных работ был назначен Главным попечителем калмыцкого народа. Завершением его научных изысканий следует считать книгу «Исторические и статистические сведения о калмыках, кочующих в Астраханской губернии с картою Калмыцкой степи». (СПб., 1870). Данное исследование основано преимущественно на использовании Полного собрания законов Российской империи и архива Управления калмыцким народом.
К.И.Костенков затрагивает в ней самые различные вопросы, начиная от истории происхождения калмыков, вхождения в состав России и заканчивая характеристикой экономического и социального состояния конца 60-х гг. ХІХв. Данная работа является весьма ценными историографическим источником, дающими обильный фактический материал для современного исследователя. Во-вторых, это обследование Калмыцкой степи, проведенное летом 1909 г., по заказу правительства1. Материалы обследования 1909 г. являются прекрасным источником изучения социальной структуры калмыцкого общества.
В 1884 г. было предпринято обследование состояния коневодства у казахов и калмыков чиновниками П. Медведским, Фейхтнером и П.А.Костычевым. Отчет, составленный ими на основании собственных наблюдений и соответствующих материалов, представленных главным попечителем калмыцкого народа, является конкретным описанием состояния коневодческого хозяйства у отдельных владельцев в улусах . Нередко исследования государственных чиновников издавались для внутреннего пользования. К их числу следует отнести работы чиновника особых поручений Министерства земледелия и государственных имуществ Н. Бурдукова, который, помимо использования материалов местного архива, обращается к архиву министерства. Его интересовали преимущественно аграрные, вопросы Калмыкии второй половины XIX—начала XX вв.
Определенную группу исследований оставляют труды русских ученых: профессора Казанского университета А. Попова, востоковеда А. М. Позднеева, историков-юристов К. Ф. Голстунского, Ф. И. Леонтовича, биолога И.И.Мечникова и др. Однако научный интерес вышеназванных ученых не выходил за рамки калмыцкой истории XVIII столетия, их мало интересовала социально-экономическая проблематика и реформы, проводимые правительством.
Значительную группу исследований составляют труды православного миссионерства, наиболее крупными из которых следует назвать сочинения членов общества археологии, истории и этнографии при Казанском университете П. Смирнова , Мефодия , Гурия . Для нашей работы представляли определенный интерес хозяйственно-бытовое описание жизни калмыков в произведениях указанных авторов, но историческая часть данных трудов не дает современному исследователю ничего нового и существенного.
Определенный интерес представляют статистические сборники, выпускаемые Министерством государственных имуществ, которые включали все подведомственные ему губернии, в том числе и Калмыцкую степь. Однако из предполагаемой серии вышел в свет только первый том «Статистического обзора государственных имуществ за 1858 год» (СПб., 1861) и на этом издание прекратилось4.
Необходимо также отметить работы написанные чиновниками различных уровней, чья деятельность была непосредственно связана с управлением калмыцким народом. Это работы И.Г. Черкасов5, Я. П. Дубровы6, Н.Спасского1. В своих трудах перечисленные авторы освещают основные вопросы функционирования, структуры и характер административной деятельности местных органов власти. Вопросы подготовки и проведения реформ не стали предметом исследования в произведениях указанных авторов. Только Я.П. Дуброва касается результатов реформы 1892 г., которая, по мнению автора, «в сущности ничего не изменил в строе быта этого народа» , но никаких аргументов в пользу своего мнения автором приведено не было.
Местные краеведы И.В. Бентковский3, И.А. Житецкий посвятили ряд своих работ экономической истории Ставропольской и Астраханской губерний, в состав которых входили калмыцкие улусы. Их работы ценны как источник по изучению социально-экономических процессов, имевших место в калмыцком обществе во второй половине XIX в. Неоднократно бывавшие в Калмыцкой степи, указанные авторы оставили прекрасные этнографические наблюдения, но процесс подготовки реформ, а также их результаты мало интересовали указанных авторов.
Впервые материал, посвященный подготовке реформы 1892 г., появился в 1922 г. на страницах местной газеты «Ойратские известия»5. Объемная статья была написана бывшим сотрудником Управления калмыцким народом Ф.И.Плюновым, в различные годы, занимавшего посты от заведующего архивом управления до попечителя улуса. Автор перечислил Комиссии, которые в различные годы занимались подготовкой реформы и кратко осветил проекты, составленные в этих Комиссиях. Отсутствие материалов по двум проектам, подготовленным непосредственно управлением калмыцким народом и проекту, подготовленному Комиссией 1861 г., дает возможность заключить, что писалась она на основе материалов собранных в 1903-1904 гг. чиновником особых поручений министерства внутренних дел И.И. Крафтом, при подготовке законопроекта «О преобразовании административного, общественного и поземельного устройства калмыков Астраханской губернии» . Большая часть фактического материала, собранная в статье, повторяет материал проекта И.И.Крафта. Ф.И. Плюнов остановился только на одном недостатке - все Комиссии занимавшиеся подготовкой реформы, считали, что у калмыков нет и не может быть крепостной зависимости. Приведя несколько примеров актов дарения и продажи калмыков, подаренных владельцами различным лицам, автор статьи считал, что они подтверждают «картину крепостничества и жестокого деспотизма», существовавшего в Калмыцкой степи . На этом моменте необходимо остановиться подробнее, так как примеры купли-продажи людей в калмыцких улусах, во всем советском калмыковедении приводились как пример крепостной зависимости. Для подтверждения своих доводов в литературе обычно использовали два царских указа 1737 и 1744 гг. , которые как утверждал Г.З Минкин, и с которым соглашались авторы «Очерков истории Калмыцкой АССР», разрешали «калмыцким владельцам продавать крепостных калмыков как обыкновенную движимую собственность»4. Но ни о каком прямом разрешении калмыцким владельцам продавать своих «крепостных» в этих указах нет. Даже для начала XIX в., когда произвол нойонов в улусах достиг наивысшего размаха, в канцелярии Главного пристава чиновники, имевшие возможность непосредственно наблюдать социальные отношения в калмыцком обществе, отмечали: «Состояние калмыцких владельцев существует на правах помещичьих, с той только разницей, что они по правам их продавать свое имение целым улусом или аймаками отнюдь не вправе, а дарить равно как и продавать одну или две семьи, могут»5. Продавали и дарили больше, чем одну две семьи, но практически во всех случаях это были не албату («калмыки-простолюдины» - русских источников) а «ясыри», холопы, служители, то есть в калмыцкой терминологии, китады, мухула, цохоры, низшие кетечинеры и абганеры, которых источники называют «собственными крестьянами» нойонов1. Албату, в отличие от других сословных групп, не были собственностью или зависимыми от частных лиц. Они принадлежали нойонскому роду, после 1771 г. нойону - владельцу улуса, и являлись государственными подданными, а Положением 1834 г. вообще было запрещено владельцам дарить и продавать подвластных им калмыков.
Среди наиболее значительных работ первой четверти XX в. следует назвать работы Н.Н. Пальмова и А.А. Лебединского2. Но, к сожалению, указанные авторы не проявили интереса к вопросу о подготовке и проведении реформ управления в Калмыцкой степи конца XIX - начала XX вв. В рукописном фонде Н.Н. Пальмова в Национальном архиве Республики Калмыкия нам удалось обнаружить материал, который скорее всего должен быть стать основой для написания статьи на интересующую нас тему . В этих кратких заметках нет никаких ссылок на архивные материалы, она содержит простое перечисление Комиссий и их проектов. Материалы о работе Комиссий 1861 и 1881 гг., двух проектах управления калмыцким народом отсутствуют. В конце автор вполне справедливо констатирует, что реформы, предложенные Комиссиями, колебались от полного уничтожения попечительства, до создания особого управления и что вся 30-ти летняя подготовка закончилась только отменой обязательных отношений4.
В 1933 г. были опубликованы две статьи Г.З. Минкина: «О феодализме в Калмыкии» («Революционный Восток», №1) и «Колониальная политика царизма в Калмыкии во второй половине XIX и начале XX века» (Историк марксист», №6(34). Эти статьи вышли отдельной книгой в 1868 г . Не являясь историком профессионалом, изучавший историю калмыцкого народа «несколько месяцев», Г.З. Минкин сумел на долгие годы определить отношение калмыцкой историографии к реформам проводимым правительством в конце XIX - начале XX вв. Широко оперируя высказываниями К. Маркса и В.И.Ленина, для подтверждения истинности своей позиции, автор формирует свои выводы: в Калмыкии существовали «феодальные отношения», раз они существовали, то неизбежно существовала классовая борьба и наличие крепостного гнета, политика правительства однозначно определяется как колониальная, Калмыкия - это сырьевой придаток российского капитализма, «калмыцкая буржуазия в начале XX в. не только существовала, но и быстро росла»2. Необходимость реформы 1892 г. детерминирована «интересами развивающегося капитализма в Калмыкии», сама реформа только поколебала, но не уничтожила «феодальную эксплуатацию калмыцкого крестьянства» . Именно Г.З. Минкину принадлежит первенство в освещении всех вопросов калмыцкой истории со «строго-марксиских позиций». Долгие десятилетия поиском классовой борьбы и «ростков капитализма» будет руководствоваться советская историография, изучавшая вопросы социально-экономического развития Калмыкии в конце Х1Х-начале XX вв.
В 1939 г. в двух номерах журнала «Красный архив» было опубликовано исследование С.К. Богоявленского4. Автор привлек для написания своего труда обширный архивные источники. Для нас важно то обстоятельство, что С.К.Богоявленский предпринял попытку анализа общественных отношений. По его мнению, в калмыцком обществе были полусвободные, зависимые от феодала группы населения, из которых одни жили во дворах феодалов, а другие имели свои хозяйства, но несли повинности в пользу феодала5.
В период депортации калмыцкого народа работа над его историей не велась и возобновилась только после восстановления автономии. В короткий срок было подготовлено и издано несколько книг. Но они имели скорее политический смысл и реабилитационный заряд, вызванный 350-летним юбилеем добровольного вхождения калмыцкого народа в состав России .
Обобщением всей предшествующей разработки истории Калмыкии явились «Очерки истории Калмыцкой АССР» опубликованные в Москве в 1967 году. Первый том «Очерков» был посвящен досоветскому периоду истории калмыцкого народа. Глава Ю.Б. Симченко «Калмыкия в период развития капитализма в России. Реформа 1892 года» посвящена исследованию социально-экономического развития калмыцких улусов во второй половине XIX века. Основное внимание в этой главе уделено развитию различных отраслей экономики и социальным отношениям. Подчеркивая феодальную зависимость и имущественное неравенство, автор не находит серьезных аргументов в поддержку своего мнения. Как у владельцев и зайсангов, у албату имелся своей скот (к концу XIX в. многие скотоводы-простолюдины, как Кензеев, Цембелев, Леджинов, Лиджиев, имели больше скота в своем хозяйстве, чем нойоны)2, они получали свой надел земли для кочевания, вся земля находилась в общественном пользовании, не было никакого неравенства в судебном отношении. Положение 1847 г. запретило вводить и взимать какие-либо новые подати, кроме установленных законом. Автор просто констатирует: «Феодальная зависимость калмыков-простолюдинов от калмыков «белой кости» сохранялось до 1892 г.». «Аймачные зайсанги, как и нойоны, эксплуатировали труд простых калмыков»3, но как это происходило, не сказано. Из 7 550 калмыцких хозяйств, не имеющих скота, 1 656 семейств состояла в пастухах, труд которых оплачивался, это были нормальные рыночные взаимоотношения. Кроме того, нойоны и духовенство имели слуг и служителей, которые находились на положении «дворовых» русских помещиков. Всего по переписи 1876 г. у нойонов и духовенства было 1 975 кибиток таких слуг1, которые в основном дарились и продавались. Размер подати был фиксированным и не зависел от произвола владельца. Ничем не аргументированные общие положения об эксплуатации нойонами и зайсангами простого народа, были вызваны идеологической заданностью работы, необходимостью обнаружить классовую борьбу, пусть даже и «несознательную»2.
Необходимость реформы 1892 г., по мнению автора, обуславливалась экономическими причинами. Имущественная дифференциация, повышение уровня товарности скотоводческих хозяйств, разрушали социальные институты прошлого, с чем трудно не согласиться. Освещение хода подготовки реформы ограничилось лишь упоминанием Комиссии кн. Оболенского, столь долгое затягивание объяснялось административной волокитой и сопротивлением нойонов и зайсангов. Никаких фактов в пользу своей точки зрения автор не приводит .
Глава Б.С. Санджиева «Калмыкия в конце Х1Х-начале XX вв. и в период первой русской революции 1905-1907 гг.» освещает в основном вопросы национального движения на фоне событий, происходящих во всей России. По мнению автора главы, реформа 1892 г. «имела некоторое положительное значение, так как способствовала проникновению в Калмыкию капиталистических отношений»4. О реализации дальнейшего введения Калмыкии в единую систему управления, существующую в России ничего нет. Исследованию развития Калмыкии с 1907 г. до первой мировой войны посвящена глава, написанная Т.А. Ермоловой, но и в этой главе нет материалов 0 подготовке административной реформы 1910 г. Более того, автором неверно было указано количество вновь образованных укрупненных аймаков, 43 вместо созданных 341. Общим недостаток всех перечисленных глав является очень слабое использование неопубликованных источников.
В 1970 г. появилась работа известного историка Калмыкии У.Э. Эрдниева - «Калмыки. Историко-этнографические очерки». Основное содержание очерков охватывает период конца XIX - начале XX веков. Работа с дополнениями и уточнениями переиздавалась два раза в1980и1985 годах. Во всех трех изданиях нет ничего о ходе подготовке реформ в Калмыкии в конце Х1Х-начале XX вв. Автор ограничивается простой констатацией того, что в 1892 г. в Калмыкии было отменено крепостное право, а сама реформа «открыла новый период в истории калмыцкого народа» . В сфере анализа политика царского правительства в Калмыкии У.Э. Эрдниев оставался в традиционном русле. Царская Россия, по мнению автора, только усилила национально-колониальный гнет в Калмыкии. Административная реформа 1909 г. определялась, как одна из «буржуазных реформ, проведенных царизмом после отмены крепостного права». Целью реформы называлось желание правительства «отстранить зайсангов и «родовых» старшин от власти». Неверно указано автором количество аймаков накануне реформы - 230, видимо, в это число автором были включены группы калмыков откочевавших в Мочаги, но официально они продолжали числиться в своих прежних аймаках, хотя и образовывали на новых местах особые общества3.
В 1972 г. в г. Элисте состоялась Всесоюзная конференция, посвященная актуальным проблемам алтаистики и монголоведения, по результатам которой были позже опубликованы доклады. Среди них с нашей темой наиболее соприкасается доклад A.M. Хазанова. A.M. Хазанов выделил в евразийских степях пять основных форм кочевого или полукочевого хозяйства. Кочевое хозяйство калмыков было отнесено им к третьей форме: «Все население кочует по стабильным маршрутам, имея постоянные зимовки. Хозяйство основано на круглогодичном содержании скота на подножном корму. Земледелие отсутствует». Рассмотрев в сравнительном аспекте некоторые стороны хозяйства сарматов и калмыков, автор доклада пришел к выводу, что «формы кочевого хозяйства сарматов и калмыков демонстрируют принципиальную и очень существенную близость. Эту близость можно объяснить только однонаправленным действием адаптационных процессов в одинаковой экологической среде»1.
Национальному движению в Калмыкии посвящена монография М.П.Иванова2. В §3 первой главы автор характеризует реформу 1892 г. как половинчатую и незавершенную, но имеющую прогрессивное значение, «так как она отвечала потребностям зарождающегося в Калмыкии капитализма». М.П. Иванову принадлежит первенство в освещении работы съездов калмыцких скотоводов, которые принимали активное участие в подготовке административной реформы 1909 года . Кроме этого в монографии освещается проекты изменения территориально-административного статуса Калмыцкой степи, предлагаемые предствавителями калмыцкой знати в 1915 году.
В 1979 г. была издана книга экономиста СБ. Бадмаева, в которой была сделана попытка обобщить статистические данные о различных отраслях экономики Калмыкии в конце XIX - начале XX вв4. В данной монографии, совершенно верно отмечено, что увеличение хозяйствах применяющих наемный труд, рост количества товарных хозяйств были не в последнюю очередь связаны с отменой обязательных отношений в 1892 года.
В сборниках, издаваемых в различные годы Калмыцким институтом гуманитарных исследований (прежние названия КНИИИФЭ и НИИЯЛИ) были опубликованы ряд стаей сотрудников института: В.Ш. Бембеева5, Б.Э. Боваева6, М.И. Зевакина1, С.С. Белоусова2, Н.Ш. Ташнинова3, А.Г. Митирова , Л.С.Бурчиновой5, А.И. Карого дина6 в которых так или иначе затрагивались отдельные вопросы или сюжеты истории хозяйства и общественного строя калмыков конца XIX- начала XX века.
В 80-х года вышел ряд статей А.Н. Команджаева, которые впоследствии завершились изданием книги в соавторстве с Л.С. Бурчиновой. В своей книге авторы анализируют вопросы развития рыночных отношений в Калмыкии. Сильной стороной монографии является использование большого количества архивных материалов, слабой - односторонность анализа, связанного с идеологическими штампами исследований советского периода .
Единственная попытка комплексного изучения социально- политических событий в Калмыкии на рубеже XIX - XX вв. была предпринята А.И.Наберухиным8. А.И. Наберухин безоговорочно следует концепции Г.З.Минкина. Процесс подготовки реформы 1892 г. автором не освещается, только указывается, что длительное затягивание ее проведения было связано с отставанием социально-экономического развития Калмыкии, с «запоздалым складыванием здесь капиталистических отношений». Главной причиной отмены «крепостного права» называется русский капитал «колонизировавший окраины Калмыцкой степи»1. На протяжении всей книги автор ищет и находит различные проявления «классовой борьбы»: кражи скота, привлечение зайсангов к суду за различные преступления, попытки правительства решить земельные вопросы, протесты против увеличения налогового бремени, связанного с проведением административной реформы. Переустройство управления по общегосударственному образцу расценивается автором как колониальная, ассимиляторская политика. Именно с такой точки зрения проводится анализ всех проектов реформ, предпринимаемый правительством в этот период.
Совершенно неверно определяются, так называемые, «темные сборы», с которыми пыталась бороться местная администрация. Эти сборы не «являлись плотью от плоти феодальной системы с присущими ей патриархально-родовыми пережитками», как указывает автор . Это была не санкционированная оплата труда аймачных старшин, так как без этого невозможно было набрать людей на исполнение обязанностей по общественному управлению. Достаточно подробно в монографии освящена работа съездов попечителей калмыцких улусов, которые сыграли ключевую роль при подготовке административной реформы 1909 года. Хорошее знание источников позволила автору верно указать количество создаваемых аймачных управлений и число сокращаемых аймаков и хотонов3. Главным достоинством работы является введение в научный оборот огромного корпуса архивных материалов.
Наибольшего внимания из работ, не связанных с нашей работой на прямую, заслуживают труды М.М. Батмаева4 и Г.О. Авляева5. Они дали обширный материал для точного понимания сложной социальной структуры калмыцкого общества. Позволили детально разобраться в формах эксплуатации и административно-управленческой системы Калмыцкого ханства, что позволило заметить и понять причины изменений, произошедших в калмыцком обществе после 1771г.
Институтом российской истории РАН в 1998 г. была подготовлена коллективная монография «Национальные окраины Российской империи: становление и развитие системы управления». В главе І, Ш.Ф. Мухамедьяров, опираясь на материалы «Очерков истории Калмыцкой АССР» и Полное собрание законов Российской империи, коснулся вопросов вхождения калмыков в состав России и оформления системы управления после 1771 г1. В информационном плане в этом параграфе ничего нового нет. Наиболее содержательным и интересным для нас является последняя глава данной книге, в которой была предпринята попытка типологизации российской государственно-административной системы. В оформленной теоретической конструкции система управления калмыцким народом была отнесена к одному из подвидов административной автономии, главным признаком которой было право на создание собственных органов управления, основанных на принципе выборности2.
В 1998 г. вышла книга А.Г. Митирова, в которой автор уделил основное внимание политическим событиям. Впервые в историографии было высказано крайне отрицательное отношение к реформе 1892 г. По мнению автора, реформа «разрушила основу традиционного общественного быта калмыков» так как отделила «друг от друга родовых заисангов и калмыков», в результате калмыки «лишились веками установившегося единства, целостности рода, отока» . Непонятно о каких «разрушительных последствиях» можно говорить, если более половины всех аймаков управлялись не родовыми зайсангами, а выборными аймачными старшинами, из которых треть состояла из простолюдинов. Большая часть безаймачных зайсангов вообще ничем не отличалась от рядовых членов общества. Вся связь родового зайсанга с подвластными ему калмыками выражалась в выплате албана, который к концу XIX в. стал анахронизмом, мешавшим нормальному развитию рыночных отношений в Калмыцкой степи.
В 1999 г. вышла в свет монография А.Н. Команджаева, посвященная социально-экономической характеристике Калмыкии в конце XIX -начале ХХвв.1. Работа основана на широком круге архивных и опубликованных источников. В сфере анализа общественного строя А.Н. Команждаев придерживается традиционной для советской историографии позиции. По его мнению, в Калмыкии конца XIX в. господствовали феодальные отношения «тесно переплетавшиеся с патриархально-родовыми пережитками». Для подтверждения своего тезиса автор ссылается на экстенсивное животноводство, которое господствовало у калмыков, в котором наглядно проявлялись «патриархально-родовые пережитки», но каким образом это проявлялось, не определено . А.Н. Команджаев также считает, что реформа 1892 г. была вызвана «развитием рынка и вовлечением Астраханского края в этот процесс». Реформа не облегчила «радикально» тяжелого экономического положения «бедняков», но сам факт проведения реформы признавался «прогрессивным явлением». Совершенно справедливо автор замечает, что отмена обязательных отношений устранила важное препятствие, тормозившие вовлечение Калмыкии в общероссийский общественно-экономический процесс3. Меньшего доверия заслуживает вывод о том, что «реформа нисколько не устранила и не могла устранить право нойонов и зайсангов на лучшие земли». В результате реформы право распределения земельных угодий перешло к аймачному сходу, а захваты земли преследовались в судебном порядке. Неправомерным представляется вывод о формальном объявлении простолюдинов «свободными сельскими обывателями», потому что они продолжали выполнять многочисленные денежные и натуральные повинности1. Все сословия в Российской империи выполняли в пользу государства определенные повинности, при этом «свободные сельские обыватели» русских губерний в совокупности несли куда более тяжелые повинности по сравнению с калмыцким народом.
Для нас интересен параграф, в котором автор освещает политику правительства в Калмыкии. Политика царизма в Калмыкии, - говорится в этом параграфе, - определялась несколькими направлениями: распространение на Калмыкию общего для России административно-территориального деления, двойственной политикой по отношению к калмыцким феодалам, становлением и дальнейшим оформлением полицейской службы и надзора. Часть параграфа, касающегося земельного вопроса проработана более детально. Уделено внимание и проектам, разрабатывавшимся в Министерстве внутренних дел, в частности упоминается о проектах 1904 и 1906 гг., о создании уездного устройства для калмыков Астраханской и Ставропольской губерний и проект 1910 г., продолжавший намеченную в министерстве линию. Верно указывается причина длительной подготовки реформы, «главным образом из-за необходимости связать воедино административные преобразования с изменением форм общественной жизни калмыков и с поземельным устройством, которые нуждались еще в доработке...». Что касается проведения административной реформы 1909 г., то автор монографии неверно указал количество сокращаемых аймаков (108). Вслед за У.Э. Эрдниевым, А.Н.Команджаев считает, что реформа порывала влияние зайсангов, «как носителей феодально-патриархальных начал». Неверно указывается, что к исполнению обязанностей аймачных старшин в новых аймачных управлениях были «допущены» 8 представителей привилегированных сословий . На самом деле эти должности были выборными, а администрация только утверждала решение аймачного схода.
Сравнительно недавно вышла монография К.Н. Максимова, в которой рассматриваются вопросы, начиная с взаимоотношений калмыков с Россией до их добровольного вхождения в состав России и по настоящее время . Глава III «Статус Калмыкии в Российской империи» посвящена проблемам поэтапного введения Калмыкии в административно-территориальное управление Российского государства. Закон 1892 г., по мнению автора, не только отменил обязательные отношения, ликвидировал феодальную зависимость крестьян, предоставил ранее бесправной основной массе населения гражданские и общественные права, но и унифицировал социальную структуру, сословия Калмыкии с российскими, интегрировал ее в систему управления в губернское и общероссийское внутреннее устройство, упразднив последние признаки административной автономии, введя и подчинив Калмыкию Астраханской губернии. Что официально произошло в 1897 г., когда была упразднена должность Главного попечителя2.
Анализируя основные тенденции историографии проблемы, следует принимать во внимание то обстоятельство, что они отразили сложный путь, пройденный калмыцкой наукой в XX веке. В историографии фактически отсутствуют работы, посвященные проблеме подготовки и проведения реформ управления в Калмыкии в конце XIX - начале XX вв.; нет точно установленных и общепринятых цифр по административной реформе 1910 г.; нет работ, посвященных проблемам сложившейся в середине XIX в. системы управления; большинство авторов, говоря о реформах, повторяют характеристики, сформулированные еще в 30-х годах XX в.; никогда еще политика правительства и проведение реформ не выделялись в самостоятельный объект научного изучения. Многие весьма существенные аспекты изучения правительственной политики по отношению к калмыцкому народу на рубеже веков остаются без должного внимания исследователей. До настоящего времени не проведен сравнительный анализ законодательных норм, действовавший у других кочевых народов империи и калмыков, неизученным остается кадровый и социальный состав аппарата управления калмыцким народом.
Научный интерес к проблеме реформирования управления в Калмыкии в конце XIX -начале XX вв., фактическое отсутствие работ по данной проблеме, а также практическая значимость исследования определили его замысел, цель и задачи.
Предметом исследования стали реформы, проведенные российским правительством в Калмыкии на рубеже XIX и XX столетий.
Цель - показать в динамике процесс реформирования системы управления калмыцким народом на завершающем этапе введения Калмыкии в единоуправляемую систему Российской империи.
Автор перед собой ставит следующие задачи:
• подвергнуть анализу сложившуюся в XIX в. систему налогообложения и управления;
• раскрыть основное содержание процесса подготовки административных реформ;
• раскрыть взаимоотношения центральных и местных органов власти на примере управления Калмыкией;
• рассмотреть наиболее важные проекты общественного, административного и судебного устройства калмыков Астраханской губернии, предлагаемые различными министерствами;
• вскрыть сущность разногласий между различными министерствами при обсуждении проектов административных реформ в Калмыкии;
• ответить на вопрос, была ли окончательно Калмыкия интегрирована в существующую в стране систему управления.
• исследовать проблемы непосредственного поведения реформ.
Методологическую основу составляют принципы объективности и историзма, а также принцип системности. Последний метод ориентирует мышление на переход от явлений к их сущности, к познанию целостности системы, а также необходимых связей рассматриваемого объекта с окружающими его предметом и процессами. Принцип историзма позволяет рассматривать явления в их динамике, развитии и изменении. Автор руководствуется также методами, взятыми из арсенала политологии и социологии. Среди них отметим социологический подход, предполагающий выявление социально-экономической обусловленности политических явлений и процессов.
Источниковую базу исследования составляют.
1. Официальные нормативно-правовые акты. Среди этих источников - Полное собрание законов Российской империи, Свод законов Российской империи, Монголо-ойратские законы 1640 г. За последним источником в литературе закрепилось несколько названий; по-калмыцки они назывались в двух вариантах: «Цааджин бичиг» («Устав взысканий») или «Ики цааджин бичиг» (Великий устав взысканий»).
2. Делопроизводственные материалы Комиссий, занимавшихся подготовкой реформ управления в Калмыкии. Эту группу источников можно разделить на две подгруппы. Материалы делопроизводства Комиссий которые работали при министерстве государственных имуществ (МГИ), и материалы по подготовке административной реформы, проводимой министерством внутренних дел (МВД). Материалы первой подгруппы хранятся в фондах Российского государственного архива (РГИА). Это фонды: первый департамент МГИ (РГИА.Ф. 383), департамент общих дел МГИ (РГИА. Ф.381), департамент государственных и земельных имуществ министерства земледелия (РГИА. Ф. 396). Материалы второй подгруппы хранятся в том же архиве - земском отделе МВД (РГИА. Ф. 1291). Так как готовилась не только реформа управления, но и суда, в работе также использованы материалы министерства юстиции (РГИА. Ф. 1405) и материалы департамента законов Госсовета (РГИА. Ф.1149, 1150, 1152). В 1884 г. в Астрахани был издан «Журнал Комиссии об устройстве быта калмыков Астраханской губернии». Этот «Журнал» представляет собой отчет о работе Комиссии 1883 г. Он состоит из семи отдельных журналов, включающих в себя работу всех 22 заседаний Комиссии. Кроме того, в работе были использованы материалы, отложившиеся в Государственном архиве Российской федерации (ГАРФ. Ф. 102)
Данные источники отражают весь спектр проблем и мнений по вопросам реформирования управления Калмыкии, обсуждавшихся в Комиссиях. Содержат огромную переписку как между министерствами, так и между центральными (МГИ, МВД) и местными (управление калмыцким народом) органами власти. Позволяют глубже понять и точно оценить проблемы, с которыми столкнулись реформаторы, и пути их решения.
Для освещения работы местных органов власти были использованы материалы, хранящиеся в Национальном архиве Республики Калмыкии (НА РК). Это, прежде всего, фонд управления калмыцким народом (НА РК. Ф. И-9), канцелярии Главного попечителя калмыцкого народа по заселению дорог (НА РК. Ф. 7), Главного пристава (НА РК. Ф. 1). Информация, полученная из дел НА РК, помогла освятить мероприятия проводимые местными органами власти и оценить их результаты, разобраться с вопросами, не получившими освещения в историографии. Например, когда и кем был установлен размер выплачиваемого денежного сбора; с какими проблемами столкнулось управление калмыцким народом при проведении реформы 1892 г.; какое количество аймачных управлений было создано в 1910 г. и какое количество аймаков было упразднено. Кроме того, для изучения работы съездов улусных попечителей, были использованы опубликованные материалы, освещающие их работу1.
3. Статистические материалы к ежегодным статистическим обзорам: «Труды Астраханского губернского статистического комитета», «Краткие статистические сведения. Памятная книжка Астраханской губернии на 1885 год». Астрахань, 1885, «Статистический обзор государственных имуществ за 1858 год». СПб., 1861, «Обзор управления государственным имуществом за последние 25 лет». СПб., 1880, «Обозрение деятельности Министерства государственных имуществ по поземельному устройству бывших государственных крестьян и по устройству быта некоторых сельских обывателей в 1881 г.». СПб., 1882.
4. Следующую группу источников составляет периодическая печать, вобравшая ценную информацию, которая помогает раскрыть специфику существовавшей системы управления, ее достоинства и недостатки и понять с какими проблема столкнулись различные Комиссии при подготовке реформ в Калмыцкой степи. Например, журналы: Министерства государственных имуществ, внутренних дел, народного просвещения, сборник статистических сведений о Ставропольской губернии; газеты: «Ойратские известия», «Северная пчела», «Вестник Московской политехнической выставки», неофициальную часть газет «Астраханские губернские ведомости», «Астраханский (справочный) листок», «Ставропольские губернские ведомости», «Сельское хозяйство Астраханского края».
Подводя общий итог обзору и анализу источниковой базы, можно сказать, что материалы, имеющиеся в нашем распоряжении, позволяют в полной мере осуществить цель данной работы, решив при этом ряд исследовательских задач. Научная новизна заключается в исследовании практически не изученного процесса подготовки и проведения реформ управления в Калмыкии в конце XIX- начале XX вв., а также во введении в научный оборот новых источников. Впервые в историиографии подготовлен труд, в котором крмплексно изучены проблемы подготовки и проведения реформ с одновременным изучением вопросов экономики, политического, административного устройства и общественного строя калмыков на рубеже XIX- XX веков. Апробирование результатов исследования. Диссертация прошла обсуждение на отделе истории Калмыцкого института гуманитарных исследований РАН и была рекомендована к защите. По материалам исследования были опубликованы статьи1.
Структура данной работы полностью обусловлена целью и задачами исследования. В работе реализовано сочетание проблемного и хронологического подходов. Такой подход, базирующийся на логике текущих событий, позволяет проследить и понять динамику подготовки реформ. Исследование состоит из трех глав (каждая из которых подразделяется на два параграфа), а также заключения. Первая глава посвящена изучению системы управления и налогообложения, которая утвердилась в середине XIX в. в калмыцких улусах. Подробно исследуются проблемы и анализируются недостатки этой системы. Во второй освещается тридцатилетний период подготовки отмены «обязательных отношений» и вопросы проведения реформы. В третьей главе показаны мероприятия правительства по дальнейшей унификации управления калмыцким народом по общеимперскому образцу.
Научно-практическое значение диссертации заключается в том, что содержащиеся в ней материалы могут быть использованы при написании монографических исследований, касающихся изучения тех или иных аспектов деятельности правительства при управлении национальными окраинами империи, а также при чтении общих и специальных курсов по истории Калмыкии.
Административно-территориальное устройство
Управление калмыцким народом было организовано на основании особого Положения утвержденного Николаем I 23 апреля 1847 г1. Новое Положение было составлено в канцеляриях министерства государственных имуществ (далее - МГИ). «Управление народом сделать проще и, по возможности, сблизить в правилах и порядке с государственными имуществами, дабы, таким образом, приуготовить его к слиянию с коренными жителями, подобно другим инородцам», - сказано во всеподданнейшем докладе министра государственных имуществ П.Д. Киселева, от 11 ноября 1846 г., по поводу введения нового Положения .
Для достижения этой цели, в соответствии с организацией общественного устройства и управления казенными крестьянами, общее руководство управлением было поручено осуществлять МГИ. Местное управление возглавлял управляющий Астраханской палатой государственных имуществ, который одновременно получал звание Главного попечителя калмыцкого народа. Функции Главного попечителя были разнообразны. Он руководил полицейской службой в улусах, контролировал проведение выборов на общественные должности, руководил распределением кочевий между улусами, следил за правильным сбором налогов, выполнением мирских повинностей, медицинским обслуживанием и продовольственным обеспечением населения.
В обязанность Главного попечителя также входил ежегодный учет населения раздельно по сословиям. Кроме того, по Положению 1847 г. Главный попечитель получил право отстранять нойонов-улусовладельцев от управления улусами, назначать и отстранять правителей улусов, созывать улусные сходы для выбора опекуна по управлению владельческих улусов.
При Астраханской палате государственных имуществ было создано специальное управление калмыцким народом (далее - УКН)1. В состав управления входили: советник, чиновники по особым поручениям, делопроизводитель, два столоначальника, работники канцелярии и депутат от калмыцкого народа, избираемый на три года и утверждаемый в должности министром государственных имуществ. Одновременно калмыцкий депутат являлся представителем от калмыцкого народа в Астраханской палате уголовного и гражданского суда.
Распределение функций внутри канцелярии УКН было следующим: в компетенцию первого стола входило заведование оброчными статьями, выдача денежных пособий, ведение строительства на территории Калмыцкой степи, наблюдение за правильностью исполнения повинностей; в ведении второго стола находились вопросы, касающиеся следственных, опекунских и судебных дел крещеных калмыков, составление посемейных списков, выборы должностных лиц общественного управления, полицейский надзор, розыск беглых лиц, надзор за деятельностью духовенства.
Территория кочевий калмыков в административном отношении была разделена на улусы: три владельческих - Больше дербетовский (в составе Ставропольской губернии с 1860 г.), Малодербетовский и Хошоутовский (Александровский) и пять казенных Багацохуровский, Эркетеневский, Яндыковский, Харахусовский и Икицохуровский. Но закон настолько устарел, что не успевал за реальной жизнью. Фактически Малодербетовский улус с начала 80-х гг. был разделен на две примерно равные части - северную и южную. Не один год местная администрация просила МГИ официально разделить Малодербетовский улус и соединить Харахусовский и Икицохуровский в одном улусном управлении, а Мочаги объединить с Яндыковским улусом. Просьбы местной администрации были удовлетворены лишь частично, когда в 1888 г. произошло создание Яндыко-Мочажного улуса. Что же касается Малодербетовского улуса, то он официально был разделен только в 1908 гг., когда за южной частью Малодербетовского улуса и закрепляется новое название - Маныческий улус .
Проекты общественного, административного и судебного устройства калмыков Астраханской губернии (1860-1882 гг.).
Государственный акт от 16 марта 1892 г. готовился в канцеляриях различных министерств в течение тридцати лет, ведя отсчет с того момента, когда в 1861г. при МГИ была учреждена особая Комиссия по вопросу об освобождении калмыков от обязательных отношений к владельцам, и вообще для пересмотра законов о калмыках и подготовки реформы управления ими. Этот отрезок времени вместил в себя работу пяти Комиссий различного состава и уровней, подготовку двух проектов УКН и огромную переписку между различными министерствами по поводу подготовки и проведения реформы административного, поземельного и общественного устройства калмыцкого населения, проживавшего в различных областях юга России.
Вопрос об изменении системы управления калмыцким народом впервые (после 1847 г.) был поставлен в 1860г. В МГИ одновременно были представлены два проекта. Первый - исполняющего обязанности астраханского губернатора статского советника Б.В. Струве об улучшении быта калмыков и освобождении их от обязательных отношений к нойонам-владельцам и зайсангам. Второй - Главного попечителя калмыцкого народа генерал-майора В.Н. Струкова об изменении Положения 1847 года1. Если предложения Главного попечителя сводились к аргументации необходимости пересмотра существующего законодательства о калмыках, то проект, подготовленный Б.В.Струве, выносил на рассмотрение министерства ряд конкретных предложений. Во-первых, освободить калмыков-простолюдинов от обязательных отношений к нойонам-владельцам и зайсангам, предоставив право выкупа самим калмыкам. Во-вторых, улусному управлению предоставить права и обязанности волостного правления. Вся исполнительная и хозяйственная власть должна была сосредоточиться в улусном управлении. Улусные попечители переименовывались в улусных приставов, и за ними оставались только полицейские и судебно-следственные обязанности (всего 9 приставов). Состав управлений должен был формироваться из выбранных на улусных сходах представителей от калмыцкого народа на трехлетний срок под председательством нойона (во владельческих улусах) и правителя (в казенных улусах). Согласно проекту, улусным сходам разрешалось обсуждать общественные проблемы без разрешения начальства. В-третьих, для установления четких границ как между улусами, так и между аймаками назначать постоянные места кочевок. Разрешить пользование пастбищами крестьянам соседних губерний за плату в пользу того улуса, на землях которого происходит выпас. Совершенно запретить самовольное использование калмыцких земель. В самый короткий срок определить границу десятиверстной полосы. В-четвертых, улусные Зарго (суды) упразднить. Все судебные дела как гражданские, так и уголовные передать в ведомство уездных судов Астраханской губернии. В уездные суды избирать по одному представителю от калмыцкого народа с правом голоса по калмыцким делам. При улусных управлениях учредить улусные расправы с правами волостной расправы государственных крестьян .
Как видно, предложенный проект был достаточно либеральным. Соблюдался принцип разделения властей. Упразднялась попечительская власть, которая совмещала в себе административные и судебные функции. Улусное управление должно было состоять исключительно из калмыков, что давало возможность участвовать в управлении достаточно большому числу представителей и вовлекало их в существующую в империи систему власти. А передача всех хозяйственных и общественных дел улусному управлению дала бы возможность максимально учесть интересы народа. Пожалуй, самым слабым пунктом проекта нужно считать желание назначать земли для кочевок.
Оно было вызвано необходимостью скорейшего установления четких административных границ между улусами и аймаками. Такое разграничение было обязательным условием для правильного распределения налогов, которые предполагалось установить сообразно количеству предоставленной земли. Одновременно эта мера должна была ускорить процесс перевода калмыков на оседлость. Однако такой порядок распределения земельных угодий неизбежно вызвал бы недовольство у населения.
Развитие правительственной программы унификации управления калмыцким народом
Реформа 1892 г. была лишь первым из шагов в деле окончательной перестройки управления по общероссийскому образцу. Сложность этого вопроса заключалась в том, что Астраханская губерния в административном и судебном отношении распадалась на три совершенно независимые друг от друга и подчиняющиеся разным ведомствам территории: гражданскую, казачью, киргизскую. Киргизская (казахская) - так называемая Букеевская Орда, находилась в подчинении Оренбургского губернаторства, казачья -подчинялась военному управлению, гражданская территория была разделена на две неравные части. Первая - узкая территория по течению р. Волги и северная часть губернии, граничившая с Самарской губернией, которую занимало оседлое сельскохозяйственное население. Вторая - Калмыцкая степь, пространство которой было в 4 раза больше, чем во всех 5 уездах Астраханской губернии. Каждая из этих двух частей имела свои местные органы управления и суда. Поэтому подготовка реформы административного управления должна была неизбежно проводиться для всей губернии, что требовало длительного периода времени на ее подготовку.
В 1893 г. астраханский губернатор вынес на рассмотрение Кабинета министров вопрос о переводе калмыков из МЗиГИ1 в министерство внутренних дел (далее - МВД). С отменой обязательных отношений не осталось препятствий к передаче управления калмыцким народом в ведение МВД. Тем более, что такой переход объединил бы управление краем и облегчил бы решение всевозможных задач местной администрации. Принципиальное согласие верховной власти на возможность перевода управления было получено в 1894 г., когда на всеподданнейшем годовом отчете астраханского губернатора по поводу перевода было поставлено императорское согласие: «И я тоже этого мнения»1. Для реализации этой цели была создана Комиссия под председательством астраханского губернатора Н.Н. Тевяшова . Итогом работы этой губернской Комиссии стала подготовка проекта Положения «Об устройстве общественного и административного управления калмыками Астраханской губернии».
Данный проект предусматривал перевод главного управления калмыцким народом в МВД, местное управление должен был возглавить сам астраханский губернатор. Все соответствующие ведомства калмыцкого управления должны были подчиняться губернским и уездным учреждениям на общем основании. Единственным отличием от общегубернского механизма управления заключалось во введении в Губернское присутствие специального чиновника, отвечающего за калмыцкие дела. В административном отношении все калмыцкие улусы разделялись между существующими уездами: Астраханским, Енотаевским, Черноярским и двумя вновь образуемыми - Харабалинским и Ремонтненским. К Астраханскому уезду должны были отойти улусы: Яндыко-Мочажный, Эркетеневский, Калмыцкий базар и все поселки в пределах означенных улусов. К Енотаевскому - Багацохуровский, Харахусовский и часть Александровского, расположенная на правом берегу р. Волги. Северная часть Малодербетовского должна была войти в состав Черноярского уезда. Из Черноярского уезда вычленялись волости: Ремонтненская, Крестовская и Элистинская, которые вместе с южной частью Малодербетовского и Икицохуровским улусом должны были составить новый Ремонтнский уезд. Еще один новый уезд должны были составить волости Енотаевского уезда:
