Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Трансформация идеалов свободы и социальной справедливости в философских концепциях античности и Нового времени
1.1. Роль государства в обеспечении свободы личности и социальной справедливости в философских концепциях античности и Нового времени 16
1.2. Философские концепции Нового и новейшего времени о трансформации идеалов свободы и социальной справедливости в условиях революционных кризисов 36
Глава II. Государство, церковь и проблема социальной справедливости в философской мысли Нового времени
II.1. Философские концепции Нового времени о разграничении функций государства и церкви как необходимом условии свободы личности и социальной справедливости 60
II.2. Революционные движения и религия в концепциях отечественной и мировой философской мысли XIX-XX веков 70
Глава III. Революция как кризис идеи социальной справедливости
1. Отечественная и мировая философская мысль о рациональном и иррациональном в революционных движениях 88
2. Мыслители XIX-XX веков о личности и массах в революционных действиях 111
Заключение 126
Библиография 132
- Роль государства в обеспечении свободы личности и социальной справедливости в философских концепциях античности и Нового времени
- Философские концепции Нового и новейшего времени о трансформации идеалов свободы и социальной справедливости в условиях революционных кризисов
- Философские концепции Нового времени о разграничении функций государства и церкви как необходимом условии свободы личности и социальной справедливости
- Отечественная и мировая философская мысль о рациональном и иррациональном в революционных движениях
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Идея социальной справедливости всегда занимала заметное место в мировоззрении человечества. В периоды кризисов эта проблема вставала особенно остро. Предлагались различные проекты преобразования общества на основе рациональных принципов, из которых наиболее важными были принципы свободы, равенства и братства, составляющие знаменитую триаду. Во имя этих идей осуществлялись радикальные изменения общественного устройства, как правило приводившие к непредсказуемым результатам.
Сознание человека в кризисную эпоху всегда охотно шло за теми, кто утверждал, что обладает тайной высшего порядка, способной «спасти мир» или хотя бы подарить людям чувство непоколебимой уверенности в том, что некое предлагаемое ими новое верование возвратит их на ясную и прямую дорогу правды.1 XX в. ознаменовался появлением новых «откровенных истин», некоторые из которых обернулись смертью миллионов людей, о чем свидетельствует опыт тоталитарных идеологий сталинизма и фашизма.
Извечная мечта человека о справедливом общественном устройстве так и не была реализована на практике. В современной посттоталитарной России отказ от концепции социальной справедливости в марксистской трактовке привел к обострению многих проблем. Правовое государство не было построено, повсеместно происходит ущемление и игнорирование основных прав личности, существует резкая поляризация общества на сверхбогатых и очень бедных, обострение социальных конфликтов и рост агрессии. Демократическая западная модель общественного устройства трудно приживается на российской почве, что объясняется множеством причин психологического, исторического и мировоззренческого характера. Попытка копировать либеральные ценности запада без учета национальной специфики и традиционных ценностей русского народа часто приводит к негативным результатам.
В связи с этим обращение к опыту мировой и отечественной философской мысли в обсуждении темы социальной справедливости представляется особенно важным. Чрезвычайно актуальными являются вопросы становления личности, взаимоотношений ее с государством и обществом, осуществления основных прав и свобод. Россия имеет противоречивый опыт революционных преобразований общества, который также требует осмысления.
В настоящее время возрос интерес к религии в связи с поисками выхода из духовного кризиса, в котором находится российская нация. На фоне общего экономического, социального, политического кризиса наблюдается рост бездуховности, снижение уровня культуры. Необходимо учитывать специфику России, особенности ее исторического прошлого, и здесь обращение к богатейшему опыту русской религиозной мысли представляется особенно важным.
Ряд проблем, связанных с идеей социальной справедливости, и сформулированных философами различных направлений прошлого, продолжает находиться в центре мировоззренческих дискуссий и в наше время.
Степень разработанности проблемы. Впервые проблема осуществления социальной справедливости была поставлена в античной философской мысли и нашла наиболее полное отражение в трудах Платона и Аристотеля, посвященных политике. Античные философы связывали идею справедливости с существованием государства и требованием для справедливого порядка некоторой «естественной» легитимации: соразмерности космическому порядку. Они отождествляют понятия «законное» и «справедливое» и делают попытку построить идеальную модель государства на основе рациональных законов. Особый интерес в связи с эти представляет «Государство» Платона.
В христианстве была продолжена эта традиция, только космический порядок был заменен божественным, что нашло отражение в различении «Града земного» и «Града Божьего», ведущее начало от Августина и его труда «О Граде Божьем».
Период Возрождения ознаменовался ростом интереса к античной социально-политической мысли. Здесь можно выделить два подхода: утопический и реалистический. С одной стороны, предлагались рационально обоснованные утопические проекты, продолжающие традиции платоновской мысли, соединенные с некоторыми христианскими идеями (Т. Мор, Т. Кампанелла). С другой стороны, в трудах Н. Макиавелли впервые поднимаются многие проблемы государства и политики, являющиеся актуальными по сей день. Противоречивые взгляды мыслителя отразились в произведениях «Рассуждения о первой декаде Тита Ливия» и «Государь», из которых последнее имеет наиболее важное значение.
В целом гуманизм Возрождения характеризуется утверждением самоценности личности, признанием достоинства и автономии всякого индивида, что нашло отражение в трудах представителей этой эпохи. Особый интерес представляют концепции мыслителей-социалистов, которые обращаются к проблематике государства и права в поисках ответа на вопрос, какими должны быть государственные институты, способные адекватно воплотить строй, основанный на общности имуществ и покончивший с неравенством прежних форм общества.
В Новое время понятие социальной справедливости выводится из идеи естественных и неотъемлемых прав человека и договорного происхождения государства. Эта тема широко обсуждается в произведениях: «Левиафан, или Материя, форма и власть государства церковного и гражданского» Т. Гоббса, «Два трактата о государственном правлении» Д. Локка, «Богословско-политический трактат» Б. Спинозы. Д. Локк интегрировал идеи естественного права, общественного договора, народного суверенитета, неотчуждаемых свобод личности, законности восстаний и революций, в целостное политико-правовое учение либерализма.
Правовой точки зрения на идею социальной справедливости придерживались также и представители просветительской мысли. Для этого времени характерно желание утвердить на земле «царство разума», в котором будет достигнута гармония между личностью и обществом, общество и человек станут совершенными во всех отношениях.
Проблемы свободы личности, осуществления ее естественных прав, соотношения общественных и личных интересов рассматриваются в основных трудах: «О человеке» К.А. Гельвеция, «Опыт о свободе высказывания мнений» Ж.О. Ламетри, «О духе законов» Ш.Л. Монтескье. Особый интерес представляют работы Ж.-Ж. Руссо «Об общественном договоре» и «Рассуждение о происхождении и основаниях неравенства между людьми», повлиявшие на формирование мышления французских революционеров, в частности М. Робеспьера.
Неоднозначно происходит осмысление вопроса о социальной справедливости в немецкой классической мысли. Здесь нельзя обойти вниманием произведения И. Канта «Идея всеобщей истории во всемирно-гражданском плане», «Метафизика нравов», в которых он выдвигал идею максимального соответствия государственного устройства принципам права, что позволяет считать Канта одним из основоположников концепции «правового государства».
В русле естественно-правовой доктрины развиваются и взгляды И.Г. Фихте.1 Центральное место занимали проблемы государства и права в учении Г.В. Гегеля. Наибольший интерес представляет его работа
Философия права», в которой нашли отражение идеи этатизма. Необходимо отметить, что гегелевская концепция отличается как от существовавших ранее концепций либерализма и демократизма с их индивидуализмом, приоритетом прав и свобод личности перед государством, так и от концепций, оправдывающих произвол государства над личностью.
Критическое рассмотрение гегелевского этатизма можно обнаружить в трудах Л. Фейербаха, А. Шопенгауэра, Ф. Ницше. Все они, несмотря на различие подходов к данной проблеме, сходились в одном: приоритет государства над личностью должен быть заменен утверждением человека в качестве самоценного существа.
Н. Бердяев писал, что кризис идей гуманизма в 19 в. отразился в учениях двух крупнейших мыслителей: К. Маркса и Ф. Ницше.4 Марксистская концепция основана на идее зависимости государства и права от уровня социально-экономического развития, классовой структуры общества и соотношения классовых сил. К. Маркс и Ф. Энгельс придают социальной справедливости классовый характер и связывают учение о справедливом общественном устройстве с учением о социальной революции.
Особенно интересны при рассмотрении проблемы справедливости работы Ф. Ницше, выступавшего с резкой критикой всех традиционных представлений о справедливости, праве, морали, религии. Из всех произведений философа, посвященных этим вопросам, следует выделить следующие: «Антихрист», «Веселая наука», «Воля к власти», «По ту сторону добра и зла» и др.5
В связи с тем, что для России проблема социальной справедливости всегда была актуальна, дополняясь при этом проблемой особого русского пути развития, отечественная философская мысль внесла существенный вклад в дискуссию о построении «земного рая». Особенностью русской мысли было то, что она в основном развивала религиозную концепцию справедливости (в православном варианте). В то же время широко развивается социалистическая и марксистская концепция, что связано со спецификой реальных общественно-политических условий дореволюционной России.
Социалистическое направление в русской мысли рассматривает осуществление социальной справедливости через революции. Крайним течением революционной идеологии был анархизм, самым выдающимся представителем которого в России является М.А. Бакунин. Его работы «Федерализм, социализм и антитеологизм», «Кнуто-Германская империя и социальная революция» посвящены противопоставлению естественных прав человека и государственных законов, анализу революционного опыта западных стран, в частности Франции.
Марксистская традиция применительно к российской специфике была продолжена Г.В. Плехановым и В.И. Лениным. В трудах Г.В. Плеханова1 содержится критика идеалистических и особенно утопических трактовок исторического развития, рассматривается вопрос о роли личности в истории. Тема взаимоотношений личности и массы, «героев» и «толпы» также интересовала идеолога народничества Н.К. Михайловского, о чем свидетельствует ряд статей: «Герои и толпа», «Еще о героях», «Еще о толпе».
Наиболее типичными выразителями идеологии большевизма были В.И. Ленин, Н.И. Бухарин, И.В. Сталин. Ими рассматриваются проблемы классовой природы государства, осуществления социальной справедливости через диктатуру одного класса (пролетариата).1
Начало XX в. в России отмечается не только усилением позиций марксизма, но и новым подъемом религиозно-нравственных исканий. Наибольший интерес представляют труды Н.А. Бердяева, С.Н. Булгакова, С.Л. Франка, П.Б. Струве, Л.А. Тихомирова, Е.Н. Трубецкого. В них нашел отражение разрыв с традициями либерального марксизма и переход к нравственному идеализму. Сам марксизм рассматривается религиозными мыслителями как новая религия, в нем отмечаются черты мессианизма и утопизма.
В качестве идейных вдохновителей философии «серебряного века» выступали П.Я. Чаадаев, B.C. Соловьев, Ф.М. Достоевский. В целом для религиозного направления русской мысли было характерно критическое осмысление западного опыта в области социальной справедливости, осуществления принципов свободы, равенства и братства через революционные преобразования на рационалистических началах. Ими отмечается недооценка революционными идеологами иррациональных сил, действующих в революциях; в отказе от религии видится главный недостаток всех утопических и рационалистических проектов преобразования общества.
С изучением иррациональных сил в массовых движениях связаны работы Г. Тарда, Г. Лебона, 3. Фрейда, Э. Фромма. Исследователями массовой психологии подчеркиваются некоторые особенности поведения массы, изменения качеств человеческой личности, становящейся частью массы, рассматриваются проблемы руководства массовыми движениями.
В настоящее время делаются попытки переосмысления исторического прошлого, революционных традиций как запада, так и России. Особое значение придается анализу причин становления тоталитарных режимов в некоторых странах, в связи с чем российский опыт дает богатый материал для размышлений. В полемике по проблеме тоталитаризма принимали участие многие авторы, как зарубежные, так и отечественные.1 Следует выделить работу К. Поппера «Открытое общество и его враги», в которой подвергается критике платоновская традиция идеального государства, нашедшая, по его мнению, воплощение в современных тоталитарных режимах; «закрытому» обществу противопоставляется «открытое», для которого характерно в первую очередь открытость мышления.
В попытке преодолеть духовный кризис посттоталитарной эпохи, в российской мысли последнего десятилетия наблюдается особый интерес к религиозной философии дореволюционного периода, а также поднимаются проблемы осуществления социальной справедливости в условиях переходного периода, вновь рассматривается вопрос об особом пути России, ее национальных особенностях. Наибольший интерес представляют публикации Т.А. Алексеевой,2 К.С. Гаджиева,3 А. Игнатова,4 В.К. Кантора,5 Б.Г. Капустина,6 Г.С. Киселева,7 Л.В. Когана,8 Л.Г. Левина,1 В.А. Сендерова, В.В. Согрина.
Среди работ зарубежных исследователей, посвященных русской мысли Х1Х-начала XX в., следует выделить труды Ф. Коплстона, П. Помпера, Д. Лоури, М. Валлона, А.Валицкого. Особый интерес представляет сопоставление ими взглядов революционных и религиозно-идеалистических направлений в русской философии, много внимания уделяется освещению роли русской интеллигенции в исторических событиях начала XX века.
Таким образом, несмотря на то, что проблема осуществления идеалов свободы и социальной справедливости постоянно находилась в центре внимания различных философских школ, роль религии, иррациональных сил в преобразовании общества не была достаточно оценена представителями рационалистической философии, революция не рассматривалась ими в контексте духовного кризиса общества. Попытки рассмотреть данную проблему с позиции приоритета духовного предпринимались только религиозными мыслителями.
Цели и задачи исследования. Целью настоящего исследования является изучение трансформации гуманистических идеалов свободы и социальной справедливости в истории философской мысли. Реализация данной цели предполагает решение следующих задач:
б Показать, как в произведениях философов античности и Нового времени отражается связь осуществления идеалов свободы и справедливости с пониманием характера взаимоотношений государства и личности. т Проследить трансформацию принципов свободы и справедливости в периоды революционных преобразований общества путем сравнительного анализа трудов мыслителей Нового и новейшего времени.
Рассмотреть, как в трудах философов Нового и новейшего времени решалась проблема разграничения функций религии, церкви и государства в процессе осуществления идеалов свободы и справедливости. б Исследовать взгляды представителей мировой и отечественной философской мысли на конфликт рациональных и иррациональных факторов в революционных преобразованиях общества. Методологическая основа исследования. Теоретическую и методологическую базу диссертационного исследования составляет историко-философский подход, синтезирующий в себе опыт анализа работ мировой и отечественной философской мысли, современных отечественных и зарубежных ученых.
Концепцию социальной справедливости необходимо рассматривать в ее развитии, что требует анализа работ классиков философской мысли в области социальной философии. Проблемы государства и права разрабатывались практически каждым представителем классической мысли. Многие из них посвящали этой тематике отдельные труды, анализ которых дает возможность проследить трансформацию взглядов в различные эпохи.
При исследовании работ классиков следует рассматривать трактовки ими социально-политических вопросов в контексте их учений и в непосредственной связи с взглядами на другие философские проблемы, в частности, проблему человека.
При сопоставлении религиозной и рационалистической концепций существует необходимость использовать метод сравнительного анализа с целью выявить сходства и различия в подходах к теме социальной справедливости и ее осуществления.
Существуют серьезные различия в формах выражения мысли у представителей западной и русской философии. Философия большинства русских мыслителей имеет практическую направленность, наполнена эмоциональным отношением к излагаемым взглядам.
Многие работы русских философов конца XIX - начала XX вв. носят публицистический характер. Трудность анализа этих работ заключается в отсутствии системности, характерной для представителей классических философских школ.
Поскольку философская мысль в России развивалась в тесной связи с идейными исканиями представителей различных слоев русской интеллигенции, необходимо проследить изменения взглядов русских мыслителей в полемике двух основных направлений: радикально-революционного и религиозно-идеалистического. Многие философы прошли сложный путь в своих мировоззренческих представлениях — от марксизма к идеализму, а затем к религиозной философии, что также необходимо учитывать при анализе их работ, посвященных теме социальной справедливости.
Одной из отличительных черт русской философской мысли является ее связь с художественной литературой. Особый интерес представляют произведения Ф.М. Достоевского, имеющие глубокий философский подтекст, и оказавшие огромное влияние на формирование взглядов основных представителей русской религиозной философии.
Научная новизна. Проведенное исследование приводит к достижению следующих результатов:
ін Показано, что в произведениях философов античности и Нового времени проблема осуществления идеи социальной справедливости тесно связана с пониманием характера взаимоотношений государства и личности, власти и народа. б Обнаружена путем сравнительного анализа трудов мыслителей Нового и новейшего времени трансформация принципов справедливости, естественных прав и свобод личности в периоды революционных преобразований общества. { Рассмотрена проблема разграничения функций религии, церкви и государства в процессе осуществления идеалов свободы и справедливости на примере работ философов Нового времени и представителей русской религиозной философии XIX — начала XX века. Установлено, что конфликт рационального и иррационального в революционных преобразованиях общества часто недооценивается революционными идеологами и приводит к отказу от гуманистических идеалов. Произведен анализ работ исследователей массовой психологии XIX - XX вв. в контексте проблемы трансформации гуманистических идеалов свободы и социальной справедливости в периоды революционных преобразований общества. Структура диссертации. Настоящая работа состоит из трех глав. Первая глава «Трансформация идеалов свободы и социальной справедливости в философских концепциях античности и Нового времени» посвящена анализу различных подходов к взаимоотношениям личности и государства, к возможности реализации права человека на свободу в рамках государства. Показываются изменения принципов естественных прав и свобод в периоды революционных преобразований общества. Во второй главе «Государство, церковь и проблема социальной справедливости в философской мысли Нового времени» рассматривается различные взгляды на соотношение функций государства, религии и церкви в процессе осуществления идеалов свободы и справедливости.
В третьей главе «Революция как кризис идеи социальной справедливости» анализируются взгляды представителей мировой и отечественной философской мысли на сложную диалектику рационального и иррационального в революционных движениях.
Теоретическая и практическая значимость исследования. Предпринятая в работе постановка проблемы способствует наиболее адекватному пониманию сути тех процессов, которые происходят в обществе в периоды социальных кризисов. Проблематика данного исследования занимает важное место в мировоззрении, отвечает на вопросы этического характера. В связи с этим закономерно использование материала диссертации как при чтении основного курса философии, так и при разработке спецкурсов.
Роль государства в обеспечении свободы личности и социальной справедливости в философских концепциях античности и Нового времени
Проблема осуществления идеи социальной справедливости тесно связана с пониманием сущности взаимоотношений государства и личности. Содержанием идеи справедливости является требование, чтобы основные права отдельной личности охранялись и соблюдались, чтобы государство постоянно создавало условия, обеспечивающие каждому человеку возможность реализовать эти права. Социальная несправедливость возникает тогда, когда государство нарушает или не реализует права граждан, когда оно не препятствует одной социальной группе эксплуатировать другую. Таким образом, причиной возникновения социальной несправедливости является способ организации социальных отношений.1 Решением этой проблемы занимались философы всех эпох и направлений, начиная с античности.
Для античной философской мысли было характерно слияние понятий «общество» и «государство». Исходной аксиомой платоновского «Государства» являлась идея несамодостаточности индивида. Отдельный человек не является существом самодовлеющим и поэтому нуждается во многом, чего не может сделать сам. Каждый человек осуществляет свои функции и тем самым служит всему обществу. Чтобы в государстве осуществилась справедливость, необходимо четко установить статус каждого индивида. В идеальном государстве существует иерархия и ни о каком равенстве речи не идет.
По Аристотелю, «понятие справедливости связано с представлением о государстве, так как право, служащее мерилом справедливости, является регулирующей нормой политического общения».1 Основополагающей мыслью философа было представление о человеке как об исключительно социальном существе. Только человек способен к восприятию таких понятий, как добро и зло, справедливость и несправедливость, а «совокупность всего этого и создает основу семьи и государства», причем государство является первичным по природе по сравнению с семьей и самим человеком, «ведь необходимо, чтобы целое предшествовало части».2
Для правосознания ранних христиан, апеллировавших к божественному «закону свободы», характерно использование в духе требований новой религии целого ряда прежних естественно-правовых идей и представлений. Существенное значение придавалось принципу равенства всех людей и соблюдению его во всех сферах человеческих взаимоотношений. Самое большое внимание уделялось основному принципу естественного права и естественно-правовой справедливости, который понимался как воздаяние равным за равное.
Августин, критикуя существующее государство, сравнивает его с разбойничьей шайкой, и утверждает греховность земной государственно-правовой жизни («земной град»), которая проявляется в господстве человека над человеком. Оспаривая определение государства Цицероном, Августин замечает, что оно больше подходит для определения церкви, так как союз людей только тогда основывается на праве, когда сочетается со справедливостью. По его мнению, римляне как язычники не были в подлинном смысле народом и государством, так не знали истинной справедливости. Истинная справедливость исходит только от Бога.
В Новое время идея социальной справедливости была тесно связана с договорной теорией государства, которую разрабатывали Т. Гоббс, Дж. Локк, Б. Спиноза, Ж.-Ж. Руссо.
По мнению Т. Гоббса, государство есть «единое лицо, ответственным за действия которого сделало себя путем взаимного договора между собой огромное множество людей, с тем чтобы это лицо могло использовать силу и средства всех их так, как сочтет необходимым для их мира и общей защиты».1 Власть, способная защитить человека от любой несправедливости, может быть основана единственно путем сосредоточения всей силы в одном человеке или в собрании людей, которое «большинством голосов могло бы свести все воли граждан в единую волю». По мнению Гоббса, власть государства должна быть абсолютной. Оценивая такую позицию философа, Б. Рассел утверждает, что современный мир пошел в своем развитии так, как того желал Гоббс, после долгого периода либерализма, в течении которого он, по крайней мере по виду, двигался в противоположном направлении.3
Б. Спиноза конечную цель государства видит в осуществлении принципа свободы. Государства не должно господствовать и держать человека в страхе, «не превращать людей из разумных существ в животных и автоматы», а, наоборот, добиваться того, чтобы человек «наилучшим образом удерживал свое естественное право на существование и деятельность без вреда себе и другому».4
Справедливость в государстве обеспечивается законом, единым для всех и основанном на естественных правах человека. Подлинная свобода человека осуществляется только в государстве. Дж. Локк отличает свободу естественную и свободу в условиях существования системы правления. Естественная свобода заключается в том, чтобы не быть ничем связанным, кроме законов природы. Гражданская свобода заключается в том, чтобы «жить в соответствии с постоянным законом, общим для каждого в этом обществе и установленным законодательной властью, созданной в нем», и следовать собственному желанию человека в любом случае, когда этого не запрещает закон.1
С идеей свободы со времен античности была связана проблема противоречия между потребностями общества и правами личности. В период Просвещения понятие свободы было ключевым при обсуждении темы справедливого общественного устройства. В это время появляется идея о свободе как естественном и неотъемлемом праве каждого человека. При этом свобода трактовалась, прежде всего, как свобода частного интереса и инициативы.
Философские концепции Нового и новейшего времени о трансформации идеалов свободы и социальной справедливости в условиях революционных кризисов
Проблема свободы человека особенно остро ощущается в периоды кризисов общественных отношений, которые часто разрешаются социальными революциями. Одной из основных особенностей революционной идеологии было то, что человек воспринимался как преимущественно коллективное, общественное существо. Его существование было полностью детерминировано общественными отношениями. Свобода человека могла быть только свободой в обществе, но не от общества, причем как в материальной сфере, так и в духовной. В революционном сознании классы, народ, государство мыслятся как абстрактные и абсолютные понятия, перед которыми личность с ее индивидуальностью, мечтами о свободе, частными интересами превращается в нечто второстепенное и несущественное.
Такое соотношение власти и человеческой свободы имеет длительную историю. В античном мире человек считался общественным животным, в первую очередь гражданином полиса, вне которого он не мог существовать. Власть государства распространялась на все стороны жизни человека, в том числе и на духовную. Всякий, кто покушался на установленные государством нормы поведения, законы, моральные установления, подвергался преследованию и изгонялся из общества. Именно такие мысли можно встретить в платоновском «Государстве» и в
«Политике» Аристотеля. От Платона берет начало идея, к которой через всю историю человечества возвращаются вновь и вновь — что не государство существует для человека, а человек для государства.
Христианство, которое открыло в человеке внутренний духовный мир и провозгласило его свободу от внешнего мира, от природы и общества, в конечном итоге, став государственной идеологией в эпоху средневековья, пришло к сакрализации государственной власти и обоснованию несвободы человека в государстве.
В новое время была сделана попытка разрешить эту проблему введением принципа естественных и неотъемлемых прав человека. Этот принцип использовали просветители и революционеры XVIII в. во Франции. Он также был положен в основу большинства конституций того времени. Но права человека трактовались не как права духовно свободного существа, а как права гражданина, неотделимого от государства.
Для Руссо, одного из идеологов Французской революции, обновление общества возможно лишь при условии, что оно будет построено на принципе господства общей воли. В своем трактате «Об общественном договоре» он пишет: «Лишь общая воля может руководить силами государства сообразно цели его основания, а именно для общего блага. Бели устройство гражданских обществ стало необходимым из-за противоположности частных интересов, то возможным оно стало благодаря добровольному соглашению людей, осознавших преимущества совместной жизни, вопреки их исконному стремлению жить каждому отдельно от других. Без такого добровольного соглашения общество не могло возникнуть и существовать. Но поскольку всегда есть стремление к благополучному существованию, а частная воля всегда соблюдает прежде всего частные интересы, тогда как общая воля заботится об общих интересах, то отсюда следует, что именно последняя должна стать настоящим двигателем социального тела».1
В таком обществе каждая отдельная личность отчуждает все свои права в пользу общества. Закон является результатом изъявления общей воли, и поэтому он одинаков для всех. Таким образом, предпочтение отдается принципу коллективизма. Настоящим гражданином признается только тот, кто общественные интересы ставит выше частных. Гражданская дисциплина допускает самые суровые меры для подавления индивидуализма. Воля большинства становится законом, нормой справедливости и добродетели. Индивид, входя в столкновение с высшей волей, обязан признать себя «заблуждающимся», принести в жертву коллективной воле свои убеждения. Таким образом, личность утрачивает в первую очередь свободу совести, саму возможность свободно мыслить.
Н.А. БердяеіГСчитал} что принцип естественных прав человека был искажен революционерами. Они понимали права человека как определяемые природой, как права в первую очередь гражданина. Здесь повторялась античная традиция, когда человек и гражданин представлялись тождественными, а понятия «общество» и «государство» не разделялись.
По мнению Бердяева, гражданин является частичной сущностью, и человек не сводится только к этому понятию. Человек, личность — это в первую очередь духовное существо. Революция, провозглашая права человека, исключает права духа против произвола государства. Бердяев считал, что есть две точки зрения на соотношение власти государства, которую он называет властью Кесаря, и духа (Царства Божьего). Это соотношение можно понимать монистически и дуалистически. Вопрос заключается в следующем: может ли дух зависеть от природы и общества и определяться ими, или не может. Монистический подход предполагает тотальную детерминацию духа государством, дуалистический отделяет царство духа от царства кесаря.
Социальная революция устремлена к царству Божьему на земле, но при этом отрицает веру в Бога. Это ведет к монизму, который не делает различия между «царством Духа» и «царством Кесаря».1 Вместо обоготворения жизни вечной, как это делается в религиозном мировоззрении, революционеры обоготворяют жизнь будущего. Настоящее рассматривается как средство для будущего, а современное поколение людей как средство для грядущих поколений. Поэтому считается возможным жертвовать огромным количеством людей ради осуществления счастливого будущего.
Государство получает неограниченную власть над личностью, так как оно действует от имени всех граждан и является гарантом их свободы. В случае, когда воля отдельной личности вступает в противоречие с требованиями общества и государства, личность должна быть принуждена поступать согласно этим требованиям. Руссо приходит в своих рассуждениях о свободе к парадоксальному выводу, что человека можно силой принудить быть свободным, ибо «таково условие, которое, подчиняя каждого гражданина отечеству, одновременно тем самым ограждает его от всякой личной зависимости».2 Практически эта теория послужила идеологическим обоснованием революционного террора.
Насильственные способы внедрения в сознание масс своих идей характерны для представителей любой идеологии, но для революционеров особенно. Это связано с тем, что господствующие классы убеждены в законности своих привилегий и готовы отстаивать их любым способом, а их противники также убеждены в законности своих притязаний и готовы на все, чтобы добиться своих целей. Они подгоняют конкретную реальность под свое видение мира. Чтобы не произошло революционного взрыва, необходимо, чтобы господствующие классы пошли на уступки, чего в большинстве случаев не происходит.
Философские концепции Нового времени о разграничении функций государства и церкви как необходимом условии свободы личности и социальной справедливости
Любая религия представляет собой стремление человека выйти за собственные пределы, некоторое усилие к обретению нездешнего, «райского» существования, лишенного всех несправедливостей и страданий этой жизни. Но бытовая религиозность, характерная для масс, сосредоточивается в основном на внешней ипостаси Божественного. Из этого вытекает, по словам Г.С. Киселева, «преимущественное внимание к обрядовой стороне религии, рабская потребность умилостивления Бога, испрашивания у него защиты или вознаграждения, но совсем не целенаправленная духовная работа».1 Человек освобождает себя от необходимости ответственной оценки собственных поступков с позиций морального закона и старается переложить эту ответственность на внешний авторитет — церковь или государство.
Людям свойственны как любовь к свободе, так и тенденция избегать ее, перекладывать ответственность за риск, за инициативу, за дела и слова на чужие плечи. По словам А. Меня, «в указанном психологическом узле причудливо сплелись два разнородных элемента: во-первых, так называемое «стадное сознание», жаждущее покориться твердой руке, а во-вторых, извечное и оправданное стремление человеческого духа обрести высшую истину, смысл бытия». Как писал Ф.М. Достоевский в «Легенде о Великом Инквизиторе»: «Нет ничего обольстительнее для человека, как свобода его совести, но нет ничего и мучительнее».1
Любое государство, даже с самым совершенным строем, есть орган насилия, которое трудно совместить с духом христианской свободы. В язычестве общественный порядок воспринимался как часть порядка космического. Государство и религия были различными аспектами мирового строя. Христианство отделило свою собственную, духовную сферу от сферы кесаревой. В такой поляризации уже содержались предпосылки отделения церкви от государства.
Еще в ранний период христианства существовало мнение, что церковь и государство должны иметь различные функции по отношению к человеку. Августин четко разделял понятия «Град Божий», как царство Христа и его земная проекция, церковь, и «Град земной» - в широком смысле всякое государство и общество. Духовная функция государства не выходит за рамки выполнения регулятора нравов. Церковь же обязана заботиться о воспитании моральных качеств личности. Таким образом, как считает А.А. Чанышев, у Августина было намечено разграничение морально-религиозной и политической сфер и функций церкви и государства; «впервые намечена возможность разграничения права и морали: предписания временного закона исполняются лишь постольку, поскольку они поддерживаются политическим принуждением и предназначены для тех, кто не может добровольно следовать добродетели; праведники же не нуждаются в принуждении», так как руководствуются законом вечным.
Многие мыслители отмечают прогрессивную роль христианства как учения свободы, но в то же время отмечают, что осуществление христианской идеи посредством церкви приводит человека к новому рабству. B.C. Соловьев пишет, что «христианская идея, еще не уподобивши себе фактическую действительность, сама явилась в форме акта, еще не одухотворивши внешний мир, она сама явилась как внешняя сила с вещественной организацией»,1 католической церковью. Истина облеклась в авторитет, требовавший слепого подчинения.
Таким образом, человек, освобожденный христианством от рабства стихиям мира, впал в рабство внешней духовной власти, а мирские отношения продолжали, как и прежде основываться на насилии и принуждении, только теперь они получили высшую санкция от церкви. «Христианская истина в неистинной форме внешнего авторитета и церковной власти и сама подавляла человеческую личность и вместе с тем оставляла ее на жертву внешней мирской неправде».2
С.Л. Франк видел причину этого в том, что человек впадает в иллюзию игнорирования реальности греха, считая себя безгрешным. Одной из форм такой иллюзии и является непосредственное теократическое устройство жизни, попытки ввести такой порядок, в котором жизнь была бы автоматически и принудительно подчинена священному началу в человеке. «Какая-либо человеческая инстанция или какая-либо группа людей признается при этом богоизбранной — адекватным воплощением богочеловечности, безупречно святым и потому безусловно авторитетным орудием и откровением Божьей воли — и в этом качестве стремится властвовать над миром с целью его всецелого и окончательного освящения».3 Историческими примерами этого являются католическая церковь и крайние течения Реформации.
Таким образом, везде, где человек берет на себя функцию адекватного представителя воли Божьей, он примешивает к этой воле свою собственную греховную волю. Церковь также не свободна от греховного начала, как и человек.
П.Я. Чаадаев видел в христианстве «историческую сторону», которая «является одним из самых существенных элементов догмата и которая заключает в себе... всю философию христианства, так как показывает, что оно дало людям и что даст им в будущем».1 С этой точки зрения христианская религия является не только нравственной системой, но и вечной божественной силой, действующей универсально в духовном мире. Цель христианства - установить совершенный строй на земле, «иначе не оправдалось бы слово господа, что он пребудет в церкви своей до скончания века».
По утверждению Н.А. Бердяева, христианская церковь, по существу своей природы, является «силой исторической по преимуществу».2 Она есть «преломление откровения в исторической организации человечества, она религиозно направляет судьбы человечества, судьбы народных масс». Христианство впервые окончательно открывает миру начало духовной свободы, неведомой миру античному. Свобода, как она понимается в христианстве, предполагает разрешение исторического действия через действие свободного субъекта, свободного духа.
Эпоха средневековья логически завершилась гуманизмом эпохи Возрождения. Бердяев считает, что в средневековом сознании не была раскрыта должным образом свободная, творческая сила человека. Выяснилось, что принудительное осуществление Царства Божия невозможно без участия свободных, автономных человеческих сил.3
Н. Макиавелли считал религию необходимой и полезной для сохранения порядка в государстве. В «Рассуждениях о первой декаде Тита Ливия» он писал, что «где нет религиозного страха, там государство или распадается, или должно сохраняться боязнью к государю, который в этом случае заменяет религию. Но жизнь государей коротка, и по смерти их государство все-таки падает, не имея более опоры в их добродетелях».1 Поэтому государи и республики, желающие сохранить государство, должны соблюдать религиозные обряды и поддерживать уважение к ним со стороны народа.
Отечественная и мировая философская мысль о рациональном и иррациональном в революционных движениях
Социальные революции представляют собой не просто политический переворот, но и духовный кризис, психологической потрясение целой нации. С неизменной последовательностью они проходят стадии идеальных порывов, правоустановлений и зверств. По словам М. Волошина, духовный кризис нации — это кризис идеи справедливости. «Идея справедливости - самая жестокая и самая цепкая из всех идей, овладевавших когда-либо человеческим мозгом. Когда она вселяется в сердца и мутит взгляд человека, то люди начинают убивать друг друга».1
Потребность в справедливости является основной потребностью народа, и когда государство перестает соответствовать этой потребности, может произойти революция. Г. Гейне так определял понятие революции: «Когда духовное развитие народа и обусловленные им нравы и потребности перестают быть созвучными старым государственным установлениям, тогда народ вступает в неизбежную борьбу с этими установлениями, которая приводит к их преобразованию и называется революцией».2
Как уже не раз отмечалось, революционному сознанию присуща утопичность. Н. Бердяев в работе «Царство Духа и Царство Кесаря» утверждает, что утопии присущи самой человеческой природе.3 Человек не может обойтись без утопии, так как окружающий мир приносит ему много зла; этот мир конфликтен, негармоничен и подавляет человека своим многообразием. Поэтому человек начинает ощущать потребность создать в своем воображении образ совершенного, гармоничного общественного строя. Однако чтобы осуществить на практике утопические идеи, нужно учитывать реальные условия, в которых приходится действовать, а это неизбежно приводит к искажению идей.
Одной из характерных особенностей утопий является целостность. Так как человек вынужден существовать в многообразном и раздробленном мире, он мечтает о мире целостном и единообразном. В утопиях всегда предполагается преодоление раздробленности и осуществление целостности, что является характерным для тоталитарных режимов. Тоталитаризм же по самой своей сути враждебен свободе, являющейся основным принципом и целью любого революционного движения. Бердяев пишет по этому поводу: «Свобода предполагает, что жизнь не окончательно урегулирована и рациональна, что в ней есть зло, которое должно быть побеждено свободным усилием духа. С этими свободными усилиями социальные утопии не считаются, совершенство и гармония осуществляются не через свободу».1
Центральной характеристикой тоталитарного сознания представляется вера в простоту мира. Простая картина мира диктует особый способ решения социальных проблем. Характерно, что авторы утопий предлагали не только предельно простую систему управления обществом, но и архитектура придуманных ими городов тяготела к простым формам: в центре - дом правителя, остальные дома расположены по концентрическим окружностям, таким городом проще управлять, он доступен тотальному контролю.
Вера в неизменность мира, подобно вере в его простоту, не ограничивается искажением социальной реальности, а активно формирует реальность по усвоенным раз и навсегда образцам. Подобные взгляды утопистов противоречат их вере в прогресс. Такая традиция ведет свое происхождение от утопии Платона. По мнению А. Боннара, платоновское государство «явило людям IV в. до н.э. обманчивый образ государства полного равновесия, в котором ничто не нарушит порядка, установленного раз и навсегда». Ничто и никогда здесь не движется, это государство, в котором «прогресс категорически исключается».1 Е. Орлов также отмечает, что Платон «не видел динамической стороны социального организма и не знал, что количество, интенсивность и взаимоотношения в нем сил постоянно меняются и что, следовательно, смена форм является не только естественной спутницей, но и необходимым условием общественного прогресса».2
Утопия представляет собой тоталитарную, рациональную доктрину, согласно которой общество можно изменить, опираясь на законы разума. Но осуществляют эти идеи в революционных движениях иррациональные стихийные силы, с которыми мало считаются идеологи. Поэтому, с одной стороны, революцию очень трудно предотвратить и тем более остановить, а с другой стороны, невозможно осуществить ее идеалы до конца. То, к чему стремятся революционеры первоначально, никогда не реализуется в полном объеме из-за недооценки действующих иррациональных сил.
