Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Влияние колонизации на формирование и мировоззренческие установки политических элит стран Магриба .
1. Особенности становления местной политической элиты в колониальный период . 16
2 Формирования политических взглядов местной элиты в ходе колонизации . 24
Глава II. Особенности формирования правящих элит и их политической культуры в независимых странах Магриба .
1. Подход к государственному строительству как один из аспектов политической культуры правящих элит . 42
2. Политические взгляды традиционной элиты. 52
3. Роль армии в формировании властных структур, ее влияние на политические воззрения правящих элит. 66
4. Подход к партийному строительству как один из аспектов политической культуры правящих элит. 83
Глава III. Влияние традиционных (внутренних) и современных (международных) факторов на формирование политической культуры правящих элит стран Магриба :
1. Роль ислама и религиозных институтов в формировании политической элиты и ее взглядов . 104
2. Традиции арабского авторитаризма и политическая культура правящей элиты. 113
3. Воздействие внешних факторов на формирование политической культуры правящих элит. 122
Заключение 129
Библиография 141
- Особенности становления местной политической элиты в колониальный период
- Формирования политических взглядов местной элиты в ходе колонизации
- Подход к государственному строительству как один из аспектов политической культуры правящих элит
- Роль ислама и религиозных институтов в формировании политической элиты и ее взглядов
Введение к работе
Актуальность исследования: политическая культура является одной из важнейших составляющих политического развития любого государства. От ее состояния и развития, преобладающих политических ценностей и ориентации зависят политический потенциал общества, перспективы его политического и исторического генезиса. Понимание политической культуры общества дает возможность выявления закономерностей его развития, функционирования политической системы и, в конечном счете, всей социальной системы.
На Востоке с древнейших времен именно политические факторы, а в частности, правящая элита, во многом определяли направление общественного развития, формы его экономической и политической трансформации, место человека в структуре социальных отношений. Поэтому особого внимания заслуживает изучение исторической, политической, социальной эволюции правящих элит.
Актуальность и практическая значимость исследуемой темы объясняются также высокой динамикой политических процессов, которые в современную эпоху нередко принимают драматические формы столкновения интересов государств и народов, политических лидеров и электората, представителей различных конфессий и политических направлений. При этом происходящие в отдельных государствах и регионах процессы, не остаются локальными, а нередко становятся частью международной политики. Страны Магриба, являясь частью обширного и стратегически важного региона мира, а также исламской цивилизации, играют заметную роль в системе международных отношений. Происходящие в них процессы во многом определяют ситуацию не только в регионе Ближний Восток и Северная Африка, но и во всем мире, что обусловливает значимость исследования политической культуры правящих элит, оказывающей прямое влияние на внутри- и внешнеполитический курс рассматриваемых арабских государств.
В июне 2004 г. на очередном саммите «большой восьмерки» ведущих мировых держав была представлена разработанная администрацией президента США Дж. Буша
инициатива «Партнерство ради прогресса и общего будущего с расширенным регионом Ближнего Востока и Северной Африки (Большого Ближнего Востока)». Проект предусматривал реализацию комплекса экономических, внешнеполитических, социальных и иных мер, направленных на изменение социально-экономической ситуации на Ближнем Востоке. В концепции, в частности, сделан акцент на роли свободных и справедливых выборов в обеспечении демократии и формировании основ гражданского общества, создании Ближневосточного банка развития, служащего целям экономического подъема, активизации борьбы с неграмотностью, содействии деловой и социальной активности женщин и т.д.
Американская инициатива встретила неоднозначную реакцию в арабском мире. В частности, по словам генерального секретаря Лиги арабских государств Амра Мусы, арабы приветствуют проекты политических реформ на Ближнем Востоке, но главным условием их проведения, как и прежде, выдвигают обеспечение стабильности и безопасности в контексте конфликта с Израилем. Среди части политических элит региона реформы, «предписанные» из-за рубежа, вызывают органическое неприятие, также как и у местного населения, как «не согласующиеся с нормами ислама».
Однако преобразования, направленные на модернизацию государств Ближнего Востока в условиях интеграции в мировую экономику, постепенно проводятся. Стремление правящих элит сочетать реформы по европейскому образцу с традиционными мусульманскими ценностями и законами шариата свидетельствует об углублении взаимовлияния внутренних и внешних факторов, а также о зарождении двойственности в политической культуре правящих элит арабских стран.
Актуальность темы диссертации определяется также тем, что в отечественной научной литературе практически отсутствуют специальные комплексные сравнительные исследования формирования политической культуры правящих элит исламских государств, в том числе Ближнего Востока и Северной Африки, В настоящей работе предпринята попытка восполнить этот пробел. Кроме того, анализ данной темы на материалах стран Магриба позволяет взглянуть на проблему формирования политической культуры правящих элит в развивающихся странах в целом, принимая во внимание типологическую близость, совпадение многих элементов и институтов переходных обществ.
Цели и задачи исследования - анализ внешних (международных) и внутренних факторов, основных тенденций процесса формирования политической культуры правящей элиты стран Магриба, а также исследование зависимости государственного строительства и
общественного развития в целом в странах Магриба от эволюции политической культуры правящей элиты. Для осуществления этих целей были поставлены следующие задачи:
исследовать влияние колониализма на формирование политической культуры правящих
элит стран Магриба;
- определить внешние и внутренние факторы, повлиявшие на политический выбор
правящих элит стран Магриба после завоевания независимости;
выявить влияние социального состава и своеобразной политической культуры правящих
элит на характер политических систем, установившихся в государствах изучаемого
региона;
проанализировать роль ислама в формировании политической элиты и ее
мировоззренческих ориентиров и политических предпочтений;
определить взаимосвязь национального менталитета, традиции арабского авторитаризма и политической культуры правящих элит стран Магриба;
определить влияние внешних факторов на политическую культуру современных правящих элит.
Предмет исследования - внешние (международные) и внутренние факторы формирования политической культуры правящих элит стран Магриба. Анализ особенностей становления и трансформации политической культуры в ходе исторического процесса позволяет охарактеризовать политические изменения в обществе, выявить совокупность тех представлений, которые обусловливают содержание управленческих решений, определяют восприятие авторитета правящих элит, позволяют понять причины конфликтов, возникающих в обществе.
Рассмотрение факторов изменения политической культуры правящих элит, а также степени автономности происходящих в этой системе изменений, дает возможность выявить закономерности развития и функционирования не только политической системы, но и всей социальной системы стран Магриба.
Степень изученности темы: комплексные сравнительные политологические исследования процесса становления политической культуры правящей элиты ведутся в основном на протяжении последних десятилетий. Несмотря на появление различных работ, посвященных проблемам влияния правящей элиты на политическое и социально-экономическое развитие, изучению роли религиозного фактора в процессе демократизации и государственного строительства, исследования по теме диссертации носят ограниченный характер. Отсутствуют работы, содержащие комплексное, целостное представление о влиянии внешних (международных) и внутренних факторов на процесс формирования
политической культуры правящих элит стран Магриба, его особенностях, о взаимосвязи складывания определенной политической системы и становления политической культуры лидеров государств. Недостаточно разработана методология анализа рассматриваемых процессов. Тем не менее, имеющаяся научная литература позволяет продуктивно исследовать упомянутые выше проблемы с исторической, культурологической, политологической, экономической и социологической точек зрения.
Зарубежная научная литература по теме диссертации представлена, прежде всего, монографиями Дж. Энтелиса [2,2.64], Дж. Уотербери [2.2.63], П. Ллойда [2.2.53], Р. Резета [2.2.29], У. Зартмана [2.2,65] и др. Эти работы наиболее подробно освещают различные аспекты проблемы формирования политической элиты на Ближнем Востоке, роль традиционных факторов в политических и социальных преобразованиях общества,
В последние годы опубликован также ряд сборников научных статей, в которых анализируются перспективы демократизации в Северной Африке в связи с обострением проблемы исламского фундаментализма. В сборнике «Ислам, демократия и государство в Северной Африке» [2.2.50], подготовленном под руководством известного американского ученого Дж, Энтелиса, освещены несколько важных для нашей работы проблем. В частности, перспективы демократизации в Северной Африке и на Ближнем Востоке в статье «Мусульманская политика» (автор Д. Эйкельман), политическая роль религии в «Политизации ислама в Магрибе» (автор Дж. Энтелис), кризис авторитаризма в статье «Султаны, святые и президенты» (автор Дж. О Волл), влияние экономических проблем на усиление поддержки фундаменталистских движений населением в статье «Истоки поддержки населением исламистских движений» (Марка Теслера).
В сборнике статей «Политическая экономия Марокко» [2.2.62] под редакцией У. Зартмана дается наиболее полное представление о социально-политическом развитии Марокко времен Хасана II, анализируется роль традиционных факторов и религии в политике. Методология анализа партийного строительства и роли партий в политической жизни страны, представленная в статье «Политические партии и разделение властных полномочий» Ркиа эль-Мосадек используется нами при изучении подходов представителей правящей элиты к партийному строительству в странах Магриба.
Важное значение для изучения темы диссертации имели отдельные статьи, в частности, П. Шредера [2.2.60] «Элиты способствуют или препятствуют политическому развитию? Несколько уроков третьей волны демократизации». В ней исследуются причины укоренения авторитарных форм правления правящих элит африканских государств, анализируется роль элиты в продвижение процесса демократизации, воздействие
международных факторов на формирование взглядов отдельных представителей правящей элиты. Благодаря проведенному подробному анализу дано достаточно полное представление о причинах, препятствующих движению африканских государств по демократическому пути развития.
В статье Р. А. Миллера «Формирование элиты в странах Африки: классы, культура и согласованность» [2.2.57] обосновывается значимость изучения исторических, политических, социальных условий формирования элиты в странах Африки, анализируется связь между образованием и продвижением «наверх», исследуется влияние родственных связей на сменяемость элиты.
В статье К. Грея и М. Мак-Ферсона «Фактор лидерства в политике реформ и развития» [2.2.47а] анализируется понятие лидерства в контексте Африки, предпринимается попытка представить социально-политическую эволюцию руководителей африканских государств за период независимости, лидерство исследуется как фактор политических реформ и развития, изучаются условия для возможного появления «дальновидного» лидера в странах Африки.
Отдельные аспекты политической культуры, политическое поведение различных общностей и отдельных личностей, мотивация их поступков, формирование политических взглядов и ориентации в арабском обществе рассматривались в ряде работ арабских исследователей: Зедани С.[2.2.68], Аль-Мануфи К. [2.2.67], Саад ад-Дина И. [2.2.69].
Отечественная литература по проблемам формирования государственных институтов стран Магриба и становления политической культуры правящей элиты также представлена исследованиями ряда ученых.
Для развития темы диссертации особое значение имели следующие работы:
- сборник статей «Политическая элита Ближнего Востока» [2.1.64], посвященный
проблемам политической элиты в арабском мире. На большой фактологической базе
рассматриваются особенности политической обстановки в разных частях ближневосточного
региона, подаваемые через призму деятельности политических лидеров, олицетворяющих
разные подходы и реализующих разные идеологические установки, но в одинаковой
степени активно влияющих на процессы развития в обществах, где их роль и авторитет
превращены в реальный фактор, влияющий на функционирование общественно-
политических и социально-экономических систем.
- монография «Африка: особенности политической культуры» [2.1.7] под
редакцией Н.Д. Косухина. В монографии представлены взгляды отечественных
исследователей на проблемы политической культуры африканских стран, ее эволюции,
влияния религиозных отношений. Особенности политической культуры анализируются в контексте политических изменений, происходящих на африканском континенте.
В диссертации были использованы материалы конференций российских и зарубежных африканистов, периодически проводимых Институтом Африки РАН в Москве и посвященных анализу места Африки в меняющемся мире, реальным проблемам стран континента, в том числе и государств Магриба.
Большое внимание при изучении политического и исторического развития Алжира, Туниса и Марокко в контексте эволюции арабских стран в целом было уделено работам российских ученых: Л. Е. Куббеля, Р. Г. Ланды, Следзевского И. В., В. И. Максименко, Н. Н. Дьякова, Ю. М. Кобшцанова, А. А. Ткаченко, Е. И. Мироновой, В. И. Комар, М. А. Чешкова, Р. Э. Севортьяна, Г. И. Гучетеля, М. А. Видясовой, А. Г. Вирабова, М. А. Сапроновой, Ю. В. Потемкина, Л. М. Садовской и др.
Теоретическая основа исследования: сложность теоретического осмысления политике-культурных явлений и процессов во много определяется неоднозначностью определения и использования понятия «политическая культура» в современной научной литературе. Зарубежные политологи начали пристально изучать политическую культуру как многомерный и сложный феномен в 50-60-е годы XX столетия. Одни из родоначальников теории вопроса, американские ученые Г. Алмонд и С. Верба, видели в политической культуре совокупность психологических ориентации людей по отношению к политическим объектам. Они ограничивали политическую культуру сферой политического сознания и политической психологии. Впоследствии сходные взгляды развивали Дональд Дивайн и Люсьен Пай, а среди отечественных ученых Федор Бурлацкий и Александр Галкин, полагавшие, что «включение политического поведения в политическую культуру несовместимо с логикой исследования и может привести к недопустимой переоценке воздействия политической культуры и недооценке значения других факторов, формирующих политическое поведение» [2.1Д2Ь, с. 199].
Однако в последнее время начинает преобладать иной подход, Возражая против того, что понятие «политическое поведение» шире, чем «политическая культура», ряд отечественных и зарубежных политологов определяют последнюю как «совокупность стереотипов политического сознания и поведения, присущих данной социальной общности» [2.1.81а].
Среди многочисленных определений политической культуры, сосуществующих в современной специальной литературе наиболее адекватным представляется предложенное Э. Баталовым: «Политическую культуру можно охарактеризовать как систему исторически
сложившихся, относительно устойчивых и репрезентативных убеждений, представлений, установок сознания и моделей поведения индивидов и групп, а также моделей функционирования политических институтов и образуемой ими системы, проявляющихся в непосредственной деятельности субъектов политического процесса, определяющих ее основные формы и тем самым обеспечивающих воспроизводство и дальнейшую эволюцию политической жизни на основе преемственности» [2.1.12а, с. 41]. Эта дефиниция позволяет выявить сущность политической культуры как синтеза репрезентативных ценностей и образцов политического поведения, выбрать адекватные задачам исследования методы анализа различных элементов и феноменов политической культуры.
Российский политолог Ю. Пивоваров считает, что политическая культура в силу емкости этого понятия позволяет исследователям восстанавливать распадающуюся политическую целостность. Ю. Пивоваров высказал также весьма интересное, хотя, по его словам, и не претендующее на универсальное отношение к политической культуре как к методологической концепции, с помощью которой можно исследовать и описывать реалии политической жизни [2.1.62а, с. 43-44].
Разработкой методологических оснований политологии, как аналитической политической науки, занимается российский политолог Р. Матвеев [2.1.55а]. Им предпринята попытка применить принципы и идеи теории самоорганизации к объяснению и интерпретации политических систем, явлений и процессов, что позволяет взглянуть на культурно-политический феномен как на сложноорганизованную систему, в которой генерируется внутренняя иерархия составляющих ее элементов, способность существовать вне равновесного состояния, в динамике, активно взаимодействовать с окружающей (в данном случае политической) средой. Для понимания политической культуры это чрезвычайно важно, так как позволяет анализировать способы и приемы ее самоидентификации, характер существования во времени и политическом пространстве, своеобразие реакции на окружающую действительность.
Размышления о специфике политических ориентации и политического участия в тех или иных обществах стали отправной точкой для формирования различных подходов и точек зрения на структуру, типологию и характерные черты политической культуры в разных политических системах, странах и цивилизациях. Дискуссия идет, в частности, вокруг вопроса о содержании политической культуры. Одни исследователи отстаивают так называемый прогрессистский подход, сводящий политическую культуру к идеальной схеме и видящий в ней вершину политического развития общества. Алексей Дженусов, например, считающий политическую культуру высшей ступенью политического развития социума,
полагает, что «проявляющиеся в политической деятельности умения и способности должны быть связаны с моральными нормами, и тогда политическая культура будет в полной мере выражением общей культуры, ее неотъемлемой частью)) [2.1.20а, с. 80].
Сторонники иной точки зрения отрицают существование универсальной, общечеловеческой политической культуры и убеждены, что каждая страна, цивилизация, каждый народ и этнос имеют свои, неповторимые политические черты, а потому было бы ошибкой говорить о «правильных» и «неправильных», «развитых)), и «неразвитых», «высоких» и «низких» политических культурах. Делая упор на их разнообразие, эти авторы, естественно, не приемлют нормативного подхода к этому феномену. Они сосредотачивают внимание на «устойчивых» стереотипах массового сознания и поведения, прослеживая их преемственность сквозь глубину веков [2.1.19а, с. 313-349].
Активно поднимался в научной литературе вопрос о динамике политической культуры, возможностях ее модернизации и реформирования. С новой силой споры вспыхнули после крушения коммунистических режимов в СССР и странах Восточной Европы и попыток демократических властей привить этим обществам либеральные ценности. В то время большинство специалистов верили в возможность быстро и радикально изменить существующую в стране политическую культуру. М. Фарукшин в этой связи высказал мнение, что «преобладающая в обществе политическая культура по ходу исторического развития приспосабливается к социальным интересам и... претерпевает определенные изменения» [2.1.81а, с, ПО]. Еще в одной его, совместной с А. Юртаевым, работе речь шла о том, что реформирующемуся (постсоветскому) обществу предстоит «изжить тоталитарную культуру» [2.1.$1Ь, с. 148] и сформировать предпосылки для ускорения перехода к плюралистической политической культуре. Однако и эти авторы признавали: прежняя культура «сформировалась на местной почве давно и отнюдь не стала историей, поскольку имеет не только прочные традиции, но и сохраняет достаточно серьезную базу для своего воспроизводства» [2.1.81b, с. 148].
В настоящее время, когда стало ясно, что реформы в экономической и институциональной сферах не дают желаемого результата без соответствующей трансформации национального менталитета, возобладал взгляд на политическую культуру как наиболее консервативный элемент политической системы, с трудом поддающийся реформированию. Такой подход представляется наиболее адекватным при анализе политической культуры стран Магриба.
Еще одно направление в исследовании основ политической культуры - это анализ существа, структуры и процесса функционирования как ценностных (политических)
ориентации, так и базовой социальной онтологии. Изучению базовых онтологических основ политического сознания посвящена работа А. Попова и Л, Зуева «Ценности в политике». Они считают, что базовые ценности формируются «посредством постепенного восприятия и освоения политической культуры своей страны» и зачастую активизируются в сознании человека стихийно и бессознательно. Все это приводит авторов к выводу: рядовой индивид в целом независим от элиты и «через базисные ценности, усвояемые им из политической культуры общества, пользуется относительно автономией и свободой при определении собственных политических приоритетов» [2.1.64а, с.4].
Совершенно противоположной точки зрения придерживается Н. Федоркин, уделяющий больше внимания элитарным ценностным приоритетам, нежели массовым. При этом он исходит из того, что именно пристрастия элит выступают фактором интеграции общества, особенно в «неустойчивых», «переходных» системах [2.1.81с, с. 30-40].
С развитием теорий политической модернизации и глобализации в изучении политической культуры особую популярность получили компаративистские исследования, рассматривающие национальные политические культуры в контексте глобальных политических и экономических трансформаций рубежа XX - XXI веков. Например, работа сербского политолога Д. Пантича посвящена анализу конфликта ценностей в «переходных» странах. Автор приходит к выводу, что «в некоторых сферах ценностная дифференциация выражена ярче - конфликт между традиционализмом и модернизмом, коллективизмом и индивидуализмом, между равенством и свободой, закрытостью и открытостью к миру, между толерантностью и нетолерантностью» [2,1.62Ь, с.35].
Исходя из изложенного материала можно сделать следующие выводы: существуют два основных подхода к анализу политико-культурных процессов. Одни исследователи считают политическую культуру неким научным инструментом, призванным помочь при исследовании субъективных моментов в мире политического (Ю. Пивоваров и его единомышленники). Другие, напротив, видят в политической культуре совокупность ценностных и поведенческих характеристик, изначально присущих объекту исследования (Э. Батало и др.). Сторонники второго подхода стремятся выделить конкретные аспекты политической культуры и исследовать их, что позволяет полнее учитывать национальное своеобразие и специфику моделей политической культуры. Диссертант в своей работе предполагает придерживаться второй точки зрения.
Методология исследования: в политической науке распространены два основных подхода к исследованию политической культуры: бихевиоризм и интерпретативизм . Бихевиоризм предполагает использование в изучении политики количественных методов, а также расширение методов исследования от анализа институтов до анализа неформального политического поведения. Отличительная черта интерпретативистских подходов в исследовании политической культуры состоит в поиске и анализе «смыслов» политической жизни. Таким образом, политическая культура предстает как смысловой аспект политики. При этом методы исследования могут быть самыми разнообразными: от описания и обобщения национальной истории до анализа образцов массовой культуры.
Итак, методология может быть либо бихевиористской, или интепретативистской, либо смешанной. Последний (смешанный) подход и использовал автор при проведении исследования. Кроме этого, правомерным оказывается и различение двух способов анализа политической культуры: сравнительного и социологического. Социологический анализ заключается в выявлении определенных закономерностей между переменными самой политической культуры, например, между ценностными установками и моделями электорального поведения. Автору ближе сравнительный подход, предполагающий не только исследование политической культуры различных стран, но и рассмотрение политической культуры как фактора объяснения различий в процессе принятия политических решений и в установленных структурах.
Источниковую базу исследования составили несколько групп источников. Во-первых, официальные документы: конституции Алжира, Марокко и Туниса, материалы национальных хартий Алжира, международных и национальных организаций и др.
Во-вторых, выпущенные отдельными книгами философско-политические эссе, мемуары президентов Туниса и Алжира Бургибы и Бумедьена, марокканского короля Хасана П; политические портреты и биографические данные арабских лидеров, содержащиеся в работах А. Димасси, Дж. Уотербери, Е. И. Мироновой, В. И. Комар, В. В. Куделева, Л. М. Садовской и других. Такие работы и содержащиеся в них сведения интересны для нас предоставляемой возможностью получить непредвзятое представление о воззрениях политических деятелей на различные проблемы социально-экономического и политического развития арабских стран. Представители политической элиты излагают свою точку зрения на происходящие события и раскрывают мотивы, побудившие их принять то или иное решение.
Подробный анализ бихевиоралистского и интерпретативистского подходов к исследованию политической культуры изложен в работе С. Уэлча «Концепция политической культуры» [2.2.64а].
Третьим важным источником являются документальные материалы, содержащиеся в отчетах ТАСС (ИТАР-ТАСС), на интернетсайтах и в прессе: интервью с тунисским президентом Бен Али, выступления политических деятелей и лидеров оппозиции стран Магриба, а также информационные отчеты о событиях в изучаемых странах, в том числе о ходе предвыборной подготовки и результатах выборов. Все эти данные послужили основой формирования нашей концепции арабской специфичности, историко-культурной обусловленности процессов формирования политической культуры правящей элиты арабских стран.
Анализ источниковой базы исследования и научной литературы по теме диссертации показал, что многие научные труды и монографии могут в равной мере рассматриваться и как источники, и как научные исследования. В силу этого любое их разделение будет не только формальным, но и искусственным. Так, например, коллективный труд «История Алжира в новое и новейшее время» (отв. редактор А. М. Васильев), работы Р. Г. Ланды «История Алжира XX в.», Е. И. Мироновой «Алжир: смена приоритетов развития», содержащие большое количество документального материала, библиографических данных, выдержек из алжирской конституции и Национальной Хартии АНДР, стали для автора диссертации не только одной из составляющих теоретической основы исследования эволюции правящей элиты Алжира, но и компонентом источниковой базы. Такую же роль сыграли работы по Тунису - Н. А. Иванова «Кризис французского протектората в Тунисе», С. Шаабана «Тунис: путь к политическому плюрализму. Курс президента Зина аль-Абидина бен Али» и Марокко - Р. Г, Ланды «Марокко: 30 лет независимости», А. Аяша «Марокко: итог одной колонизации», Н. С. Луцкой «Очерки новейшей истории Марокко».
Комплексных монографических работ, посвященнных эволюции политической элиты стран Магриба и становлению политической культуры правящего слоя общества в общем спектре проблем, связанных с политическими, экономическими, социокультурными аспектами общественного развития в современной историографии недостаточно.
Научная новизна работы. Данная диссертация - первая попытка сравнительного анализа политической культуры правящих элит Алжира, Марокко и Туниса на разных этапах развития, влияния политической культуры руководителей этих стран на подход к социально-экономическому, внутри- и внешнеполитическому курсу, государственному строительству.
Работа представляет собой также первую попытку сравнительного анализа структуры и деятельности правящих элит стран региона. Диссертация вводит в научный оборот
широкий круг источников, в том числе и таких, которые не привлекались ранее к подобным исследованиям.
Конкретные аспекты научной новизны состоят в следующем:
исследуется социальный состав политической элиты стран Магриба периода колонизации и влияние политической социализации элиты на формирование ее политической культуры;
анализируется политическая культура правящей элиты стран Магриба периода независимости через своеобразие подхода к партийному строительству;
изучено влияние военных на становление государственных институтов, выбор пути политического развития стран Магриба и на формирование политической культуры правящей элиты;
изучено влияние национального менталитета и ислама на формирование современной политической культуры и характер политических решений, принимавшихся правящей элитой стран Магриба;
определено воздействие процесса эволюционной трансформации традиционного общества в переходное (модернизирующееся) и через него к индустриальному обществу на становление политической культуры правящей элиты стран Магриба.
Научно-практическая значимость исследования. Теоретическая и практическая значимость исследования обусловлена, прежде всего, той ролью, которую политика, политические процессы и системы играют в жизни общества. Проводимое политологическое исследование особенностей эволюции политической элиты, влияния внешних (международных) факторов, ислама, традиционных общественных институтов на процесс формирования и развития политической культуры правящей элиты важно для общетеоретических выводов и выявления закономерностей формирования политической культуры правящей элиты в ходе исторического и политического развития для того, чтобы иметь возможность проанализировать дальнейшие изменения приоритетов во взглядах арабских политиков. Изучение взаимосвязи между характером политической культуры правящей элиты и развитием политического процесса в арабских странах, совершенствование путей анализа процесса эволюции правящей элиты и особенностей становления ее политической культуры на основе структуры, предлагаемой в диссертации, могут быть использованы при выработке внешнеполитическими ведомствами и организациями, включая МИД РФ, прогностических оценок относительно развития арабских государств. Принимая во внимание наличие типологически сходных процессов в
России, странах СНГ, данная работа имеет значение и для изучения особенностей протекания политического развития в этих странах.
Диссертация может быть использована практическими организациями, занимающимися экономическими, культурными и гуманитарными связями с арабскими странами, в высших учебных заведениях при чтении лекций по новейшей истории Северной Африки и арабских стран в целом, а также по социо-политической, социокультурной динамике современных обществ.
Особенности становления местной политической элиты в колониальный период
Накануне колонизации (конец XIX - начало XX вв.) страны Магриба представляли собой феодальные государства с развитыми родовыми и клановыми структурами. Общества этих стран, мусульманские по своей сущности, развивались в соответствии с традиционными законами - законами шариата, развившимися и укрепившимися в течение веков.
Из трех рассматриваемых стран Магриба Марокко вплоть до 1912 г. оставалось независимым самостоятельным государством. Алжир, хотя и формально, считался частью османской империи. Тунис с XVIII в. был суверенным государством, турецкий сюзеренитет признавался лишь номинально. Верховная власть в Марокко принадлежала султану, в Алжире - дею, в Тунисе - бею.
По форме правления Марокко представляло теократическую монархию. Марокканский султан являлся главой светской и духовной власти в стране. В качестве духовного главы всех мусульман Марокко, султан был призван наблюдать за выполнением предписаний Корана. Будучи главой светской власти, в обязанности султана входило наблюдение за работой государственного аппарата, поддержкой порядка в стране и забота о единстве государству. В Тунисе с 1705 г. - времени основания династии Хусейнидов - верховная власть также передавалась по наследству. Алжирский дей избирался Советом (Диваном), состоявшим из янычарских начальников (ага) и пиратских капитанов (райсов). С 1711 г. дей перестал платить дань турецкому султану, однако продолжал считать султана духовным главой суннитов и посылал ему в знак уважения богатые дары. В Алжире в XVIII в. дей исполнял лишь светские функции, т.е. можно говорить о существовании разделения светских и духовных полномочий главы государства. Признание Тунисом турецкого сюзеренитета свидетельствовало о том, что духовным главой государства, хотя и формально, считался турецкий султан. Следовательно, в Тунисе также существовало разделение светских и духовных властных полномочий.
Таким образом, еще до колонизации в Алжире и Тунисе произошло определенное разделение функций светского и духовного управления, в то время как в Марокко синтез светского и духовного начал в управлении государством сохранялся. Султан фактически одновременно осуществлял функции духовного и светского управления страной.
Во всех трех государствах в доколониальный период существовали довольно развитые институты государственной власти, аппараты управления. При верховных правителях стран Магриба имелись Советы - органы, в некоторой степени соответствовавшие парламентам, имевшимся в европейских государствах. В Алжире Совет при дее состоял из министра по делам внешней политики и флота, военного министра и министра, отвечавшего за государственную казну и внутренние дела. Совет непосредственно руководил страной, политическая власть алжирского дея была слабой. Деи зависели от раисов, янычар, помощи султана из Стамбула и доли в пиратской добыче, от выплат податей и даров от беев (феодальная знать) — правителей провинций. В Марокко Совет знатных лиц имел консультативные функции. В Тунисе в XIX в. был создан Верховный совет, избиравшийся по жребию из списка нотаблей, также обладавший совещательными функциями. Основной социальной опорой беев династии Хусейнидов была местная знать как арабского, так и османского происхождения. Большую роль играли мамлюки2, которые к концу XVIII в. превратились в привилегированную военно-аристократическую касту, занимавшую ключевые посты в армии и администрации.
В правящую элиту Туниса входили духовные деятели страны. Маликитские и ханафитские улемы, феодальная аристократия, богатые купцы составляли наиболее привилегированные группы населения. Шейхи тарикатов (тарикат - духовный орден) занимали не менее привилегированное положение в обществе и были приняты при дворе бея.
Необходимо отметить тот исторический факт, что Тунис стал первым арабским государством, в котором во второй половине XIX в. была принята конституция, а бей Мухаммед ал-Садок стал первым конституционным монархом в мусульманском мире.
Пришедший к власти в начале XIX в. Ахмед-бей пытался укрепить и модернизировать государство. Он реорганизовал по европейскому образцу армию и флот, строил заводы, открыл первые в Тунисе светские учебные заведения. Мамлюки и придворная знать стали одеваться по-европейски, заимствуя у иностранцев особенности быта, привычки.
В Алжире к представителям привилегированных групп правящей элиты помимо местной арабской и берберской знати (феодалы, племенная верхушка), духовных деятелей (шейхи марабутских братств), можно отнести также и турок, что объяснялось вассальной зависимостью от Османской империи.
Характер политической элиты Марокко был во многом обусловлен доколониальным государственным устройством страны. Государственный аппарат не был четко отделен от дворцовых служб. Дворцовое правительство состояло из двух институтов: службы двора и службы государства - махзана. Роль каждой из этих служб в государственном управлении менялась в зависимости от преобладающего влияния разных группировок правящего слоя, включенных в те или другие структуры, а также от личных качеств султана.
Службы двора возглавлялись двумя сановниками, не имевшими высшего должностного звания везиря, а комплектовалась в зависимости от рода службы как рабами, воспитанными при дворе и рекомендованными великими каидами3, так и представителями различных племен махзана или марокканской знати, в основном из шурафа (семьи потомков пророков Мухаммеда), из правящей династии или из каидов [2.1.53, с. 123-140]. Свита носила красивую форму и в составе султанского кортежа представляла собой в дни больших праздников внушительное зрелище, призванное вызывать восхищение подданных [2.2.10, с. 190]. Ритуалу придавалось большое значение. Пышность, присущая и султанскому двору, и султанскому выезду, должна была свидетельствовать о могуществе суверена.
Формирования политических взглядов местной элиты в ходе колонизации
На материалах Марокко, Алжира и Туниса рассмотрим, каким образом формировались политические движения и организации, какие слои общества возглавляли их, и как менялись взгляды местной политической элиты по мере углубления колонизации и развития движения за независимость.
В городах Алжира и Туниса уже в конце XIX .- начале XX в. появилась образованная арабо-бербеская интеллигенция, которая восприняла основы французской культуры и свободно владела французским языком. В этой среде начали зарождаться первые движения, носившие изначально просветительский, достаточно умеренный политически характер. Представители национальной буржуазии и интеллигенции выступали с петициями и требованиями уважать законы и обычаи ислама, отказаться от «натурализации», т.е. навязывания мусульманам французского гражданства ценой их отказа от своей религии и традиций.
К первым культурно-просветительским обществам Туниса относится объединение учеников и последователей Хайраддин-панш, пропагандировавших идеи национального возрождения, реформирования страны с использованием опыта и знаний европейцев. Их основным требованием было восстановление конституции (до колонизации в Тунисе в 1861 г. была принята первая конституция). Последователи Джамаля ад-Дина аль-Афгани (известного мусульманского мыслителя и деятеля, пропагандировавшего идею объединения всех мусульман под властью «праведного» правителя) склонялись к панисламистским идеям возрождения ислама и мусульманской самобытности Туниса. Наиболее известный деятель сторонников панисламизма - Абд аль-Азиз Таальби, опубликовавший в 1904 г. книгу «Дух свободы в Коране» [2.1.81, с. 95], имевшую большой общественный резонанс.
Наряду с патриотами-«традиционалистами» выступали также сторонники ассимиляции, соглашавшиеся на получение всех прав граждан Франции при условии культурного и юридического офранцуживания - младотунисцы в Тунисе и младоалжирцы в Алжире.
Течение младотунисцев сложилось в начале XX в. на базе наиболее образованной части городской арабо-мусульманской знати, выпускников колледжа ас-Садыкия. Оппозиционные настроения младотунисцев выражалась главным образом в культурно-просветительском реформизме, в стремлении к сотрудничеству между тунисцами и европейцами. В Алжире движение младоалжирцев зародилось еще раньше, в 1892 г. Это были молодые интеллигенты, учившиеся во Франции и выражавшие желание наиболее «осовременившейся» части алжирской буржуазии обеспечить свои интересы путем полного слияния с французской буржуазией.
В Марокко первые реформаторские движения начали зарождаться в среде улемов, где проповедовали шейхи Абдаллах Сенуси (конец XVIII в.), Абу Шуаиб Дуккали, Мухаммед бен Ларби Алауи (начало XX в.), призывавшие вернуться к первоначальной чистоте ортодоксального ислама. Основной их аудиторией были студенты теологических университетов, готовивших не только мулл, но и чиновников. Значительная часть марокканской молодежи после установления режима протектората либо обучалась во франко-мусульманских коллежах, либо направлялась на учебу за границу, главным образом во Францию. Приобщение к политической жизни Франции, общение с демократически настроенными европейскими студентами, знакомство с идеями панарабизма Шакиба Арслана, утверждавшего, что единство арабского мира является этапом в реализации всемусульманского единства, для достижения которого необходимо сначала добиться независимости каждой арабской страны, оказывали влияние на марокканских студентов, стремившихся к проведению прогрессивных преобразований и к активному участию в этом процессе,
По существу антиколониальная оппозиция в Марокко окрепла к 1930 г. Руководство национальным движением возглавила сложившая и окрепшая после первой мировой войны национальная буржуазия, недовольная притеснениями иностранных конкурентов. В административном аппарате местная интеллигенция и чиновничество бьши вытеснены французами. Напльш французских специалистов ущемлял интересы марокканских чиновников.
В 1933 г. в марокканском городе Фесе Хасан Ваззани - выпускник свободной школы политических наук в Париже, будущий лидер национально-освободительного движения - начал выпускать еженедельную газету на французском языке «Л Аксьон дю пёпль» [2.2,29, с. 70]. Сотрудники газеты образовали первую политическую партию Магрибинский блок национального дела (МБНД), одной из первых акций которой была кампания за возобновление чрезвычайно популярного в народе праздника трона. Основная идея мероприятия сводилась к защите национальных традиций, созданию движения в поддержку монарха - символа национального суверенитета. В связи с тем, что большинство населения было неграмотно, редакция журнала использовала такие наглядные средства пропаганды, как театральные представления, популяризацию патриотических песен, проповеди в мечетях и т.д. [2.2.7, с, 393].
Подход к государственному строительству как один из аспектов политической культуры правящих элит
Роль лидера в обществе с преобладанием традиционных связей и стереотипов мышления, как, например, в странах Магриба, значительна. С одной стороны, это объясняется сохранением патерналистских свойств у государства, с другой - нормами шариата и положениями ислама, формирующими общественное сознание в течение столетий. Лидеры наделялись большими и всесторонними полномочиями не только как конституционные главы государств и правительств, но и как признанные лидеры нации, вожди освободительного движения. В них соединяются, как отмечает Л. М. Садовская, «авторитет власти л авторитет личности, щедро наделяемой атрибутами верховенства, в которых представления о современном политической лидере тесно переплетаются с традиционными, вытекающими из религиозных или иных представлений о главе государства» [2.1.68, с. 12]. Исторические предпосылки, распространение идеологии авторитарного правления, психологическая готовность населения принять авторитарного лидера привели к появлению такого типа руководителей в странах Магриба.
С наступлением периода демократических перемен, постепенным переходом от авторитаризма к демократии, обусловленным не только жесткими требованиями Запада, но и внутренней эволюцией самих авторитарных режимов, старые структура и идеология пересматриваются и подвергаются реформированию. Однако в условиях сохраняющейся относительной социально-политической нестабильности, вызванной тяжелым экономическим и финансовым положением стран Магриба. Согласие подданных быть руководимыми обеспечивает патриархальный тип политической культуры, что выражается в предпочтении сильной власти главы государства. Просвещенный и декларативно демократически настроенный президент или монарх становятся фактором национальной консолидации. Считается, что лишь сильная центральная власть способна приобщить все слои населения к общественному прогрессу, установить в стране взаимопонимание через хорошо организованные выборы и контролируемую властями деятельность политических партий. Сохраняющаяся приверженность населения харизматической власти ведет к появлению авторитаризма нового типа или «тоталитарной демократии» [2.1.68, с. 17]: укрепление сильной власти главы государства в сочетании с демократическими принципами руководства страной.
Эффективность деятельности лидера, как человека, стоящего во главе какого-либо движения или государства, зависит от умения подобрать союзников, правильно оценить сложившуюся ситуацию и предложить такое направление развития, которое отвечало бы интересам всего общества. Лидер, как правило, окружен близкой по духу группой лиц, входящей в состав правящей элиты, обладающей привилегированными социальными и политическими полномочиями, участвующей в разработке и принятии решений, связанных с использованием государственной власти и воздействием на нее. Существует также определенная организация (армия, партия) или аппарат (мощная административная система), участвующий в разработке национальной идеи, мобилизующей общественность, способный поддержать или выступить против лидера. Поэтому при оценке факторов, влияющих на политический выбор лидеров, необходимо оценивать и политические взгляды ближайшего окружения руководителя, т.е. правящей элиты.
С точки зрения реформирования государственных институтов и политических взглядов правящих элит стран Магриба период после обретения независимости можно условно разделить на два этапа: 1960-1980 гг. - первое поколение правящей элиты, период однопартийности; 1980 - до наших дней - второе поколение правящей элиты, введение многопартийности.
Первое поколение правящей элиты арабских стран было воспитано и политически взращено внутри колониальных политических структур в значительной мере авторитарных по сути, но с некоторыми элементами демократии (политические партии, выборы, референдумы). Колониальные власти стремились создать систему «контроля и баланса», при которой заново созданные, независимые кабинеты президента, законодательной и судебной властей «уравновешивали» бы полномочия друг друга и препятствовали бы появлению авторитарных режимов. Такое положение вещей способствовало развитию «авторитарно-демократического» парадокса [2.2.60, с. 69-90], при котором ожидалось, что политические элиты, воспитанные в авторитарных условиях, смогут развиваться, соблюдая «правила игры» западных демократических обществ.
Первому поколению правящей элиты пришлось также столкнуться с таким парадоксом, который можно определить как «большие ожидания - минимальные возможности» [2.2.51 с. 225]. После завоевания независимости было широко распространено мнение о том, что высокие зарплаты и лучшие условия жизни, как плоды независимости, будут быстро и повсеместно распределены после ухода бывших колониальных властей. Практически в каждом случае «государство» (т.е. руководящие и властные учреждения внутри страны) в таком виде, в каком оно было создано в колониальный период, не располагало возможностями, необходимыми для решения возникших с завоеванием независимости социально-экономических и политических проблем. Тяжелая зависимость от бывшей колониальной власти в торговле, инвестициях и даже кадрах для комплектования штата ключевых управленческих министерств, а также отсталая экономика, низкий уровень образования основной массы населения и неразвитая инфраструктура препятствовали внутреннему развитию.
Противоречия, связанные с выше упомянутыми парадоксами независимости, побуждали первое поколение правящей элиты к систематическому демонтажу политических структур, оставленных бывшими колониальными властями и замещению их более авторитарными формами правления, основанными на централизации власти и личностном господстве. Установление авторитарных режимов правящая элита обосновывала необходимостью решить насущные социально-экономические проблемы.
Правящая элита прибегала к авторитарным мерам для усиления власти своего политического лидера с целью обеспечения политического выживания за счет других элитных групп внутри общества [2.2,43, с, 37-72]. Такие действия заключались в том, что раздутый бюрократический аппарат, армия и полиция, укомплектовывались членами этнической группы или клана лидера (так же членами этнических групп и кланов, являющихся ближайшими союзниками); не принимались принципы «федерализма», которые гарантируют автономию этническим, языковым и религиозным меньшинствам (например, конституционные поправки); заключались в тюрьму или ссылались наиболее активные критики из конкурирующих оппозиционных групп политической элиты; объявлялись вне закона оппозиционные политические партии.
Создание однопартийных режимов было наиболее важным направлением политического развития, которого придерживались лидеры режимов стран Магриба в постколониальную эру. Исключение составляет Марокко, являющееся формально многопартийным государством.
Роль ислама и религиозных институтов в формировании политической элиты и ее взглядов
Для политической элиты стран Магриба характерно сочетание исторически укоренившихся авторитарных и новых, еще только нарождающихся демократических механизмов управления при сильном влиянии традиций, которые придают властным структурам (по меньшей мере в сознании низов и значительной части средних слоев) некую легитимность и неоспоримость.
Складывавшиеся на протяжении многих поколений традиционные формы отношений между населением и представителями власти, при которой лидер отождествляется в сознании широких народных масс с некой полумистической личностью, влияют на политическую культуру, стиль руководства правящей элиты. Особое значение приобрели эмоциональные формы воздействия лидера, власти в различных ее ипостасях на население. Непосредственное общение с подданными в результате поездок и многочисленных встреч по стране, постоянное присутствие на экранах ТВ, а также наличие ораторских способностей у политического деятеля, способствуют формированию харизмы политического руководителя, являются питательной средой для укрепления авторитаризма. Первый президент Алжира Бев Белла любил выступать перед многотысячными толпами, что поначалу вело к росту его популярности среди населения страны. Он завоевывал массы «своим народным говором, своей улыбкой и человеческой теплотой...» [1.2.8, 13.07.1965]. Король Марокко Мохаммед VI не в пример своему отцу Хасану II без колебаний вступает в прямые контакты с «толпой». Новый король «ворвался наподобие поп-звезды» в толпу обожающих его марокканцев. Он создал комиссию с целью выплаты компенсации жертвам политических преследований, открыл путь к возвращению в страну ссыльных, в частности, в страну вернулся самый видный марокканский политический эмигрант Абрахам Серфати, утверждавший: «Хасан II был феодалом, а Мохаммед VI современный человек, у которого нет склонности к авторитаризму» [1.2.8, 13.07.1965]. Открытость стала неотъемлемой частью его более современного образа правления.
В период после завоевания независимости укреплению авторитарных черт власти, т.е. установлению режима личной власти, созданию однопартийных систем, способствовали многие факторы - как внутренние, так и внешние. Среди них -атмосфера «холодной войны», наследие фактически авторитарного колониального правления и периода вооруженной антиколониальной войны, отсутствие исторической традиции демократической власти, борьба за власть в стране после разрыва с метрополией, в целом низкая политическая культура широких слоев общества. Часто понятие государства отождествлялось всего лишь с одной партией - Фронтом Национального Освобождения в Алжире, Социалистической дустуровской партией в
Тунисе. Создававшиеся однопартийные режимы способствовали укреплению положения лидера, который, опираясь прежде всего на силовые структуры и госаппарат, практически полностью контролировал поддерживавшую его партию и с ее помощью формировал социальную опору своей власти.
Стремясь сохранить свои позиции на возможно более длительный срок, лидеры нередко вводили де-юре или де-факто институт пожизненного президентства: Бургиба в Туние, Бумедьен в Алжире и т.п., не говоря о наследственной передачи королевской власти в Марокко. В этой связи институт главы государства превращался в важнейшее средоточение политической власти.
Можно говорить также о существовании в странах Магриба глубоких корней института патронажно-клиентельных отношений. Таким образом проявляется своеобразная дань традиционализму. Например, первое время после интронизации Мохаммеда VI в 1999 г. однокашники монарха, несмотря на их молодость и неопытность, получили высокие государственные посты: Хасан Аурид - официальный представитель короля по печати, Мохаммед Ясин Мансури - генеральный директор марокканского информационного агентства. Претендентка на руку короля, а впоследствии его жена - дочь главы МИД. А своего главного королевского советника, «серого кардинала», «мозга режима» по выражению прессы, который редактирует тексты публичных выступлений монарха и занимается своими прямыми обязанностями -руководит экономикой - король «унаследовал» от отца.
Президент Алжира Бутефлика формируя правительство в 2000 г, «поручил ведение всех дел людям, которых выбрал он сам». В частности, премьер-министром был назначен А. Бенфлис - «ближайший из близких» сподвижников президента,
В случае исторического укрепления роли военных в управлении государством, как это произошло в Алжире, высшие военные чины стремятся расставить «своих» людей на ключевых постах - в министерствах, руководстве партий, входящих в правительственную коалицию, руководстве Центрального банка. Например, назначение на пост «второго человека» в кабинете лидера Национального демократического объединения в 2000 г. выдвиженца военных А. Уяхьи свидетельствует о том, что они продолжают держать руку на пульсе правительства. При таких обстоятельствах в высших эшелонах власти постоянно ведется борьба между различными фракциями не только за оказание влияния на главу правительства, но и по вопросам, связанным с характером социально-экономического и политического развития. В связи с этим проявляется желание лидера ограничить влияние военных. В частности, в 2000 г. были произведены перестановки в руководстве алжирских вооруженных сил. Новые назначенцы, выпускники советских и французских высших учебных заведений, пришли на смену высшим военным чинам, вышедшим из армии Национального освобождения. По мнению газеты «Аль-Ватан», «политическая конъюнктура, определявшаяся единообразием мышления и неразделенным правлением полковника X. Бумедьена, бывшего президента Алжира, никоим образом не позволяла новому поколению офицеров заставить услышать их голоса». «Отправка в отставку старых генералов, дала начало постепенному омоложению командования армии». Перестановки произведены с тем, чтобы ослабить давление военных на главу государства, скорректировать роль армии в алжирском обществе и «консолидировать» власть Бутефлики, «доказать общественному мнению внутри страны и за ее пределами, что именно он управляет страной» [1.2.21, № 13, 30.03.2000].
