Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Особенности государства как предмета исследования мировой политики 19
1.1. Институциональная специфика государства как актора мировой политики 19
1.2. Классификация государств 31
1.3. Государство как мирополитическии актор в теории международных отношений 41
Глава 2. Опыт теоретической концептуализации государства как актора современной мировой политики 74
2.1. Теоретические ограничения исследования государства как актора современной мировой политики 74
2.2. Акгорность государства в современной мировой политике 84
2.3. Нормативная структура мировой политики 93
2.4. Власть государства в мировой политике 106
Глава 3. Направление трансформации государства как актора современной мировой политики 123
3.1. Изменение специфических характеристик государства в мировой политике 123
3.2. Формирование коалиций между государственными и не государственными акторами мировой политики 152
3.3. Доверие как способ консолидации коалиций между государственными и негосударственными акторами 157
Заключение 172
Список источников и литературы 178
- Институциональная специфика государства как актора мировой политики
- Государство как мирополитическии актор в теории международных отношений
- Нормативная структура мировой политики
- Доверие как способ консолидации коалиций между государственными и негосударственными акторами
Введение к работе
Актуальность темы
Вопрос о специфике государства как актора мировой политики стал актуален
в связи с изменениями, происходящими с современной политической системой мира, и тенденциями развития науки о мировой политике.
Современная система международных отношений трансформируется. Несмотря на то что вопрос о степени и характере этой трансформации по-прежнему остается дискуссионным, факт увеличения значения акторов мировой политики, которые
в Вестфальской системе мира занимали периферийное положение, разделяется практически всеми. Транснациональные компании, неправительственные правозащитные и природоохранные организации, частные организации, сертифицирующие хозяйственную деятельность транснациональных компаний, частные силовые компании, транснациональный терроризм и т. д. становятся все более значимой составляющей политической системы мира.
Растет количество государств, которые не соответствуют классической модели территориального, национального государства модерна. С одной стороны, это государства, которые обладают только «негативным» суверенитетом и не способны в силу различных причин выполнять основные управленческие функции на своей территории. С другой стороны, от классического государства модерна отходят и страны Европейского Союза, которые добровольно передают часть своих суверенных функций, особенно в экономической сфере, надгосударственным институтам и внутригосударственным регионам. Особую группу составляют так называемые государства-изгои.
Несмотря на то что эти государства обладают характеристиками модерна, они добровольно ставят себя вне нормативных рамок международного сообщества. В целом, растущее многообразие государств создает дополнительные проблемы для координации политики и выработки общего видения и способов решения глобальных проблем.
Мир стал более сложным и взаимозависимым. Новые вызовы политической системы мира, связанные, в первую очередь, с ее усложнением, создают постоянно растущий спрос на управляемость. Обеспечить управляемость современного мира
одними усилиями государств уже невозможно. В то же время управляемость мира
невозможна и без стабильных, функциональных государств. Таким образом, создаются реальные предпосылки активного сотрудничества между государственными и негосударственными акторами для ответа на вызовы современности. Такое сотрудничество реализуется. Само по себе это не новшество, однако масштабы и глубина взаимодействия государств и негосударственных акторов в отдельных регионах мира и на глобальном уровне в целом беспрецедентны и продолжают расти.
Государства вынуждены реагировать на изменение системных условий мировой политики. В связи с этим возникает актуальный вопрос о том, что происходит
с государствами в этих условиях. Не все государства одинаково реагируют на происходящие изменения. Государства могут либо противиться переменам, стремясь
сохранить системный статус-кво; либо подстраиваться к изменениям, становясь зависимыми от процессов, которые они сами не контролируют; либо стараться по возможности задавать изменениям политической системы мира определенный вектор развития. Однако последний вариант требует от государств значительных ресурсов
и креативности. Основной вызов современному государству исходит не столько от перераспределения некоторой власти от государств к негосударственным акторам, сколько от сложности управленческих задач в мировой политике, которая характеризуется многоуровневостью и многоакторностью. Государствам приходится экспериментировать с различными формами управления на различных уровнях. Однако экспериментирование могут позволить себе лишь ограниченное количество государств, обладающих для этого необходимыми ресурсами. Значительная часть государств,
напротив, стараются сохранить статус-кво, продолжая пользоваться привычными
методами управления, характерными для XIX–XX веков, что пока не мешает им добиваться определенных успехов как в экономике, так и в политике.
Актуальность исследования специфики государства как актора современной мировой политики объясняется также и логикой развития мировой политики как
научной дисциплины. Данная дисциплина завершила важный этап своей эволюции. Благодаря многочисленным работам неолибералов, конструктивистов, феминистов, постмодернистов и т. д. была зафиксирована качественно возросшая значимость
негосударственных акторов для объяснения мировых политических процессов.
Государства продолжали на этом этапе развития науки о мировой политике оставаться в поле зрения исследователей, но воспринимались ими как априорная данность.
«Государство, – отмечает М.М. Лебедева, – оставаясь ключевым актором на мировой арене, относительно редко в этом качестве становится объектом внимания». От дуализма, который выражается в делении мира на межгосударственный и транснациональный, необходимо, по мнению Т. Риссе, вернуться к монизму и рассматривать
государства и негосударственных акторов в их реальном взаимодействии. При этом изучение этого «воссоединенного» мира требует реконцептуализации государств, учитывая накопленные знания о системной значимости негосударственных акторов. В данной работе предпринимается попытка по реконцептуализации государства как актора именно мировой политики. Этим объясняется актуальность исследования
с теоретической точки зрения.
Теоретический анализ государства как актора мировой политики имеет и практическую значимость. Концептуализация государства, адекватная современному
состоянию мировой политики, позволяет объяснить долгосрочные стратегии поведения государств на мировой арене, прогнозировать вероятные направления развития государств в зависимости от их типа, нормативной структуры и имеющихся ресурсов. Способность объяснять и прогнозировать поведение и развитие государств повышает качество долгосрочного политического планирования.
Степень разработанности темы в научной литературе
Государство относительно хорошо изучено в рамках науки о международных отношениях и в политологии. Предметные поля международных отношений и политологии формируются самой морфологией государства. Специалисты международных отношений изучают внешнее измерение государств, их взаимодействие на мировой арене, проблемы войны и мира, дипломатии и т. д. Политологи анализируют внутреннее измерение государств: их институциональный дизайн, политический процесс, политическую культуру и т. д. Доминирование позитивизма в политических науках в целом привело к тому, что государство в науке о международных отношениях долгое время рассматривалось преимущественно в его функционально-материальном выражении. Особое внимание уделялось военно-политической и стратегической составляющей государственности, что объясняется холодной войной и доминированием в теории международных отношений реалистов. С выходом на первый план экономической и интеграционной проблематики с 1970-х годов популярным, особенно в либеральных и марксистских кругах, стало международно-экономическое измерение государств. Культурно-политическая составляющая как самих государств, так и системы государств нашла свое отражение в исследованиях конструктивистов и постмодернистов.
В политологии позитивизм в форме плюрализма уничтожил на определенное время понятие «государство» как таковое, заменив его концепцией «политическая система». Ф. Уоткинс в статье «Государство» в «Международной энциклопедии социальных наук» написал: «Сложность взаимодействий между государством и обществом такова, что политологи предпочитают использовать иные термины для описания феномена, который ранее подпадал под концепцию “государство”». Государство воспринималось как метафизическое понятие, затемняющее понимание политических процессов и институтов.
Однако «государство» все же вернулось в политологию. В последнее время
появляются все новые теории государства, обнаруживающие в этом институте новые аспекты. Так, феминистская теория государства обращает внимание на гендерные
основы государства модерна, инвайронменталистские теории раскрывают несовместимость индустриального государства с требованиями устойчивого развития, постструктуралисты выявляют искусственную и насильственную структуру дискурса,
который создает государство.
Существуют также многочисленные исследования на пересечении предметных областей международных отношений и политологии, что объясняется самой эмпирической реальностью мировых политических отношений. Необходимость преодоления теоретических и институционально-академических барьеров и создание единой политической науки стало активно обсуждаться в 1990-х годах как в зарубежных, так и
в отечественных теоретических работах.
Следует отметить, что интерес к государству возрос в последнее время в общественных науках в целом. Значительным стимулом к этому послужили глобализация,
дискуссия относительно возможного перехода отдельных частей социального и экономического мира от модерна к постмодерну, а также насущная потребность в восстановлении и новом строительстве государственных институтов на месте неудавшихся государств. Территориальное национальное государство является одним из фундаментальных институтов модерна и в то же время ключевым субъектом и объектом глобализации. Из других общественных наук наиболее активно государство
обсуждается сегодня, пожалуй, в рамках социологии (исторической социологии)
и философии. Связано это с проблематизацией государства на основе идей крити-ческой теории, лингвистического поворота в социальных науках, феминизма, конструктивизма, а также раскрытия благодаря работам М. Фуко микрофизической природы власти. Государство лишилось своего априорного эссенциального основания и стало рассматриваться как частичная, нестабильная система, пребывающая в становлении
и находящаяся в сложных конститутивных связях с другими социальными системами.
Несмотря на хорошую теоретическую проработанность функциональных и
материальных проявлений государства изученность этого института именно как актора мировой политики находится на довольно низком уровне. Анализ государств как
активно-деятельных образований, включенных в сложные структуры транснациональных отношений взаимозависимости, как ключевых акторов политической модели мира, характеризующейся взаимопроникновением системы государств и транснационального мира негосударственных акторов, является необходимым, но еще не в полной мере осуществленным этапом дальнейшего развития политических наук в целом. Объяснение недостаточной изученности мирополитического аспекта государственности следует искать в особенностях становления мировой политики как научной дисциплины. Можно выделить, по крайней мере, три таких причины: (а) отсутствие разработанной онтологии государства как актора мировой политики; (б) чрезмерное увлечение исследователей негосударственными акторами на начальном этапе развития мировой политики как научной дисциплины; (в) доминирование в теории международных отношений и мировой политики структурализма, которое до сих пор не преодолено.
Реконцептуализация государства как актора мировой политики не может осуществляться только на основе функционального или системного анализа государства. Прежде всего необходима онтологическая теория государства как актора мировой политики. Чтобы ответить на вопрос: что происходит с государством в мировой политике, нужно сначала ответить на вопрос: что есть государство как актор мировой политики. В науке о международных отношениях и мировой политике такая теория отсутствует. Причина очевидна: долгое доминирование позитивизма. Государство в теории международных отношений воспринималось как априорная непроблематичная данность.
Увлеченность исследователей негосударственными акторами на начальном этапе развития науки о мировой политике объяснима тем, что, согласно М.М. Лебедевой, именно растущая роль этих акторов является одним из ключевых признаков перехода от международных отношений к мировой политике. Предметная область мировой
политики формировалась во многом за счет отхода от государство-центричной картины мира, что не могло не выразиться в перемещении государства на второй план исследовательской повестки дня.
Структурализм является главным «врагом» концептуализации государства
в качестве актора. В структурализме актор, согласно Дж. М. Гобсону, превращается в агента структуры, лишаясь своей самостоятельности. Для преодоления структурализма необходима такая теория государства, в которой внутриполитические факторы и влияние международно-политической структуры выступали бы в качестве независимых переменных. Зачастую исследователи попадают в ловушку структурализма, при которой внутриполитические факторы становятся функцией от международно-политической структуры.
Цели и задачи исследования
Объектом данного исследования является государство. Предмет исследования – политическая «акторность» государства в современной мировой политике. Политическая акторность определяется здесь как способность оказывать осознанное и целенаправленное влияние на структуру отношений в политической системе мира. Акторность государства можно разложить на три составляющие: институциональную, властную
и нормативную. Концептуальный анализ акторности государств в мировой политике предполагает изучение каждого из выделенных аспектов. При этом если институциональная составляющая акторности государств относится исключительно к самим
государствам, то нормативная составляющая – к международно-политической системе. Властный аспект акторности государства имеет в этом смысле двойственную природу. Власть, возникающая от обладания определенными ресурсами, располагается на уровне государств; власть, возникающая в связи с определенным положением государства в структуре мирополитических отношений, существует на системном уровне.
Целью настоящего исследования является теоретический анализ специфики государства как актора современной мировой политики. Специфика государства
объединяет в себе онтологическую проблематику (что есть государство в мировой политике) и тесно связанную с ней проблему отношений между государствами и
международно-политической структурой (является ли государство актором мировой политики), а также указывает на возможные направления трансформации государства (что происходит с государством).
Анализ специфики государства как актора современной мировой политики предполагает решение следующих задач:
-
Оценить современное состояние уникальных институциональных характе-ристик государств, отличающих государств от негосударственных акторов. При этом данные характеристики в соответствии с применяемым здесь конститутивным подходом следует рассматривать в качестве динамичных процессов, складывающихся в различные конфигурации. Государство позиционируется
в данном исследовании как «проект». Институционализированные процессы, составляющие данный проект, способны меняться не только количественно, но и качественно. -
Рассмотреть классификации государств и выделить основные типы современных государств. Выделение специфических характеристик государств позволяет отделить государства от негосударственных акторов, классификация самих
государств служит для отделения их друг от друга. В результате формируется ясное представление о специфике государства как актора мировой политики. -
Рассмотреть позиции основных парадигм в теории международных отношений и мировой политики относительно вопроса о способности государств влиять на политическую систему мира.
-
Оценить теоретические ограничения, существующие при анализе государства. Данная задача объясняется тем, что при изучении государства нельзя избежать выбора определенной исследовательской парадигмы и идеологии. Поэтому
необходимо не только рассмотреть причины, почему именно государство является наиболее сложным с этой точки зрения исследовательским объектом, но и оправдать выбор используемого в данной работе исследовательского подхода: трансформационной модели социального действия. -
Согласно трансформационной модели социального действия в основе актор-ности кроме власти находится нормативная структура, в рамках которой действует актор. Поэтому необходимо рассмотреть проблематику трансформации нормативной структуры современной мировой политики, определить ее основополагающие нормы. Изменение этих норм будет свидетельствовать в том числе и об изменении акторности государства.
-
Исследование акторности государств предполагает детальный анализ власти
в современной мировой политике. Обладание властью – непременное условие акторности. Необходимо определить взаимодействие институциональной специфики государств и их властных возможностей. -
Проанализировать возможные направления трансформации государства как
актора современной мировой политики.
Методологическая база исследования и краткий обзор источников и литературы
Теоретический подход для достижения заявленной цели определяется выбором между тремя возможными типами отношений между акторами и структурой
в любой социально-политической системе. Специфику поведения актора можно
объяснять либо с точки зрения его самого (акторо-центричный подход), либо с точки зрения структуры (структуро-центричный подход, или структурализм). Возможен также и третий вариант, синтезирующий обе крайности, когда связь между актором
и структурой носит конститутивный характер. В данном исследовании к анализу
государства применяется именно конститутивный подход. Оправдано это тем, что он объединяет в себе и внутренние, и внешние параметры государственности, а также учитывает неразрывную связь государств с нормативной и ресурсной структурами мировой политики. Конститутивный подход позволяет не только преодолеть разделенность государства на внутреннюю и внешнюю сферы, но и убрать противопоставление между государственными и негосударственными акторами, а также между
акторами и структурами мировой политики. Наконец, благодаря этому подходу становится возможным диахронный анализ трансформации государства.
Метатеоретическим основанием диссертации являются трансформационная модель социального действия, разработанная Р. Бхаскаром, и близкая к ней теория структурации Э. Гидденса. Данные теории позволяют, с одной стороны, изучать
онтологическую проблематику государства как актора мировой политики, избегая при этом сползания в метафизику, и аналитически разложить предмет данного исследования – акторность государства в мировой политике – на отдельные составляющие, с другой стороны. Значительную помощь при концептуальном анализе акторности государства оказала теоретическая работа П.А. Цыганкова.
Однако трансформационная теория социального действия и теория структурации носят достаточно абстрактный характер. Для экстраполяции метатеоретических конструкций на ткань ТМО и МП диссертант использовал работу Дж. М. Гобсона «Государство в теории международных отношений», в которой делается попытка
реконструировать основные парадигмы и школы в науке о международных отношениях и мировой политике с точки зрения вопроса о том, насколько государство независимо в своей деятельности от социально-политических структур как внутри своих границ, так и за их пределами. Дж. М. Гобсон демонстрирует, что не все парадигмы ТМО и МП предполагают теоретическую возможность мирополитической акторности государства. Таким образом, во-первых, проясняется само значение акторной власти государства, во-вторых, сужается выбор теоретических подходов, с помощью которых можно проводить анализ государства как актора мировой политики.
В качестве теоретического основания анализа современного состояния и
направлений развития нормативной структуры мировой политики используются
работы Э. Харрелла «О глобальном порядке: власть, ценности и строение международного общества», Б. Бузана «От международного к мировому обществу? Теория английской школы и социальная структура глобализации» и А. Вендта «Социальная теория международной политики».
Э. Харрелл проанализировал современную систему государств с помощью концепций плюралистического и солидарного типов международного общества. Ему удалось системно описать и объяснить процесс формирования солидарного международного общества на основе качественной трансформации конститутивных институтов плюралистического общества, таких как государство, равновесие сил, правление великих держав, война, международное право, дипломатия. Исследование Э. Харрелла является, прежде всего, хорошим методологическим пособием по анализу динамики нормативной структуры международного общества.
Книга Б. Бузана – результат его попытки объединить учение английской школы о международной структуре, международном обществе и мировом обществе в единую теорию. В ней он, в частности, разрабатывает подход к анализу институтов в
мировой политике на основе идей Дж. Сёрла, в котором проводится различие между конститутивными институтами и производными от них регулятивными институтами. Дифференциация нормативных институтов на конститутивные и регулятивные
позволяет конкретизировать понятие нормативной структуры мировой политики.
А. Вендт в своем фундаментальном труде по общей теории МО и МП развивает идею о существовании в мировой политике трех различных нормативных культур: гоббсовской, локкианской и кантианской. Акторы в этих культурах занимают различные ролевые позиции в отношении друг друга, что детерминирует практическое
воплощение существующих в мировой политике конститутивных институтов. Сочетание нормативных структур плюралистического и солидарного типов международного общества с локкианской и гоббсовской культурами соответственно позволяет сделать анализ нормативной структуры мировой политики более полным.
Основой представленной в данном исследовании классификации государств служат работы Р. Купера, Дж. Соренсена, М.М. Лебедевой, Дж. Поджи. В них раскрывается принцип деления на государства модерна, постмодерна и премодерна, а также проясняется содержание данных понятий. Кроме того, для выделения различных типов государств модерна использовались работы А.Д. Богатурова, Б. Бузана, Р. Кохэйна.
Важной работой, используемой в настоящем исследовании, является статья,
которая впоследствии выросла в книгу двух авторов М. Барнетта и Р. Дювалля о различных типах власти в мировой политике. Предлагаемая ими классификация типов мирополитической власти позволяет объединить подходы всех основных парадигм ТМО и МП (реализма, либерализма, марксизма, конструктивизма и постмодернизма) к исследованию власти и детально рассмотреть различные аспекты власти государств в мировой политике в их совокупности.
Ключевое значение с точки зрения трансформационной проблематики государства имеет проблема доверия между государственными и негосударственными акторами. А. Хоффман в своей статье представил подробный обзор проблематики доверия в науке о международных отношениях и мировой политике. В.М. Сергеев с соавторами указали на зависимость доверия между государственными и негосударственными
акторами от политического режима в государствах. Исходя из того, что проблематика
доверия более детально изучена в рамках экономической теории, для анализа данной проблемы диссертант использовал фундаментальный труд исследовательского коллектива, работавшего под эгидой Центра исследований трансформации трудовых
отношений при Университете Рутгерс, «Фирма как соавторское сообщество: реконструкция доверия в экономике знаний» и теоретическое исследование новейших принципов организации экономической деятельности «Викиномика». Опираясь на современную теорию и практику бизнеса, авторы данных монографий указывают на формирование и распространение новой организационной формы, которая позволяет в условиях современной экономики знаний наилучшим образом генерировать доверие. Данную организационную форму они назвали «соавторским сообществом».
В диссертации используются различные методы исследования. В целом,
поставленная исследовательская проблема рассматривается с точки зрения теоретико-фундаментального анализа. Основным методом, используемым нами, является мета-анализ – синтез существующих исследований относительно поставленной проблемы. Также широко применяется метод анализа научной литературы. Он служит составной частью метаанализа. Данное исследование является теоретическим, поэтому обзор литературы занимает в нем значительную часть. Особенно это относится к рассмотрению современного состояния теории государства в ТМО и МП, классификаций
государств и к рассмотрению вопроса о нормативной структуре и власти государств
в мировой политике.
Новизна данного исследования состоит в комплексном теоретическом анализе государства как актора мировой политики. В нем объединяется онтологическая,
акторная и трансформационная проблематика государства. Такой комплексный теоретический анализ государства в определенной степени является новшеством как для отечественных, так и для зарубежных исследований по международным отношениям и мировой политике. Использование конститутивного подхода для осуществления данного анализа также представляет определенную новизну.
Положения и выводы, выносимые на защиту
Анализ специфики государства как актора современной мировой политики
позволяет сделать следующие выводы.
-
В увеличивающемся разнообразии государств современного мира можно выделить три идеальных типа государственности: государства модерна, государства постмодерна и государства премодерна. В целом, они различаются между
собой по своему отношению к институтам модерна, таким как вестфальский суверенитет, государственные границы, национальная экономика и т. д.
Государства модерна высоко ценят и стремятся сохранить эти институты;
постмодернистские государства не отказываются от них полностью, но в своей политике не придают им первостепенного значения; государства премодерна не в состоянии создать устойчивые институты модерна. -
Несмотря на изменения, происходящие в системе международных отношений и мировой политики, государства сохраняют свою специфику, которая, впрочем, постоянно дополняется в зависимости от типа государства, его возможностей
и нормативной структуры мировой политики. В ходе исследования были выделены три специфические характеристики государственности, свойственные главным образом государствам модерна, однако в той или иной мере проявляющиеся и в государствах других типов: территориальность; статус полити-ческого актора по преимуществу, т. е. воздействие государства на объект неизбежно переводит этот объект в сферу политики; монополия на легитимное
насилие. Чем далее государства отстоят от модерна, тем менее они проявляют данные характеристики. Институт территориальности государства постепенно сращивается с транслокальным пространством, в котором доминируют негосударственные акторы. В полной мере территориальностью описывается сегодня только военно-административная составляющая государства. Сфера экономики все более переходит в транслокальное пространство. Государство также остается по преимуществу политическим актором. Однако черты, свойственные государству, такие как стремление к упрощению социально-политической реаль-ности для повышения ее управляемости и уклон в сторону распределительной и надзорно-охранительной деятельности, становятся менее заметными под влиянием сотрудничества с представителями гражданского общества и бизнеса. Монополия на легитимное насилие, третья специфическая характеристика
государства, сохраняется, но в измененном виде. Все более активную роль в сфере международной и глобальной безопасности начинают играть частные силовые компании. Однако отношения между государствами и частными силовыми компаниями носят неконкурентный характер. Частные силовые компании действуют там, где образовался вакуум государственной силы, и никогда не действуют против функциональных государств. В несостоявшихся государствах и регионах, в которых образовался вакуум власти, растущий спрос на физическую безопасность удовлетворяют на коммерческой основе частные силовые компании. -
Концептуальный анализ акторности государства позволил выделить в ней три составляющие: государство как актор; власть государства, благодаря которой происходит актуализация акторности; и институционально-нормативная структура мировой политики, в рамках которой действия государства обретают смысл и регулируются. Государство как актор является сложной системой институциональных ансамблей, позволяющей отдельным индивидам и политическим группам реализовывать свои интересы во внутренней и внешней политике. Структурная природа государства обеспечивает ему высокую степень адаптивности.
Власть государства скорее увеличивается, чем уменьшается. Причем ее увеличение происходит преимущественно за счет опосредованных форм влияния. Посредники между государством и объектом его влияния различны: негосударственные акторы, институциональные нормы и процедуры, дискурс. Однако, учитывая наличие интересов и ценностей у негосударственных акторов и относительную самостоятельность институтов и дискурсов, следует отметить, что опосредованные формы власти государство реализует за счет некоторой утраты своей автономии. -
В нормативной структуре современной мировой политики можно выделить два отдельных пространства: плюралистическое (локкианское) и солидарное (кантианское) международные общества. Первое общество состоит преимущественно из государств модерна, второе – из государств постмодерна. Конститутивные институты этих двух обществ качественно отличны друг от друга. Плюралистическое общество государств по-прежнему ориентируется на институты Вестфальской модели мира и стремится к статус-кво. В рамках солидарного международного общества государства, напротив, ведут себя революционно по отношению к институтам модерна. Их безопасность основана на
взаимной уязвимости, взаимные отношения – на дружбе и общей идентичности. Физическое насилие исключено в данном обществе.
В плюралистическом и солидарном международных обществах ставка делается на различные типы власти. Государства модерна склонны использовать власть, которая предполагает прямое управление, тогда как государства постмодерна предпочитают опосредованную форму власти. Ставка государств постмодерна на опосредованную, но долгосрочную форму власти объясняется их активным участием в деятельности различных институтов многоуровневой управляемости, в которых они выполняют координирующие функции, воздерживаясь от прямого управления. Государства модерна неохотно участвуют в таких институтах, т. к. опасаются за свой суверенитет. -
Усложнение мировой политики активизирует процессы трансформации государств. Наиболее активно такие процессы проходят в рамках солидарного международного общества. В трансформации государств можно выделить как
минимум три тренда: ретерриториализация, децентрализация и интернационализация. Ретерриториализация заключается в перестроении территориальности государства в рамках полицентричной многоуровневой системы управляемости. Проявляется этот тренд в перераспределении ресурсов и возможностей государственного аппарата между субнациональным, национальным, наднациональным и транслокальным уровнями. При этом государства стараются конт-ролировать набор и объем властных ресурсов и возможностей, передаваемых негосударственным акторам и институтам, а также определять, какие именно институты и на каком уровне будут наделены этими властными возможностями. Государство не утрачивает своей власти. В системе многоуровневой полицент-ричной управляемости власть государства существует не на одном, а на нескольких уровнях управляемости.
Тенденция децентрализации государств заключается в постепенном переходе от правительства (government) к управляемости (governance) в различных территориальных масштабах и функциональных областях. Проявляется данная тенденция в том, что вместо государственного аппарата руководящую функцию в реализации различных проектов выполняют множество разнообразных форм сотрудничества и партнерства между государственными и негосударственными акторами. В этих партнерствах государства зачастую играют роль первых среди равных. При этом государства способны создавать условия для реализации необходимого им типа или комбинации типов управляемости в той или иной сфере.
Наиболее устойчивые коалиции между государственными и негосударственными акторами основаны на общности ценностей и идентичностей. Такие коалиции в потенциале могут стать новой доминирующей формой акторности
в мировой политике.
Апробация результатов исследования. Основные результаты данного исследования были обсуждены на заседании кафедры мировых политических процессов МГИМО (У) МИД России, использовались в рамках проекта «Динамика мирового политического развития и проблемы глобальной конкурентоспособности России», реализуемого Научно-образовательным центром проблем глобального политического развития при МГИМО (У) МИД России, а также отражены в пяти печатных работах (общим объемом 4 п.л.), три из которых опубликованы в журналах, рецензируемых ВАКом.
Институциональная специфика государства как актора мировой политики
Единственного и всеми разделяемого определения государства не существует. Понятие государства описывает не физическую, а институциональную действительность и поэтому не только описывает, но и формирует ее. Каждая парадигма включает в себя в большей или меньшей степени нормативный аспект, который и оказывает формирующее воздействие на институциональную действительность. Так как парадигмы отличаются друг от друга, различаются и понятия государства, формируемые ими. Именно поэтому, «начиная с XVII века, когда этот термин впервые получил широкое распространение, возник и спор о его содержании, который не затихает и поныне»1. Концептуализация государства в рамках неореализма существенно отличается от конструктивистских и феминистских теорий государства. В политической теории представления о данном понятии в рамках трех классических концепций государства -плюрализм, теория политических элит и марксизм - также существенно различаются между собой, не говоря уже о постмодернистских и энвайронменталистских подходах к этому вопросу. В каждой парадигме и теории выделяются свои характеристики государства. В результате возникает концептуальная размытость и неясность.
С другой стороны, рассматриваемое понятие в процессе своего развития трансформировалось из категории видового в категорию родового класса . Постепенная глобализация изначально европейской концепции, привязанной к модели территориальной политий с определенным внутренним порядком, привела к тому, что слово «государство» стало применяться к описанию образований, которые «нельзя соотнести друг с другом с помощью одного понятия» . Еще большее растяжение рассматриваемая концепция получила в связи с проблемой «перемещаемости во времени». Слово «государство», как правило, ассоциируется только с одним историческим типом политий - территориальным национальным государством, - возникшим в Новое время. Тем не менее государством также могут ретроспективно назвать и политий, доминировавшие до Нового времени, такие как города-государства, империи. При этом следует помнить, что довестфальские политий отличаются от вестфальских государств на категориальном уровне. Само слово «государство» впервые было употреблено применительно к территориальной политий в «Государе» Н. Макиавелли в начале XVI века и означало особый статус территории, принадлежавшей государю (lo stato: ит., state: англ., der Staat: нем., l Etat: фр.)4.
Тем не менее несмотря на понятийную размытость можно выделить ряд конвенциональных критериев государственности. С международно-правовой точки зрения такими критериями являются постоянное население, определенная территория, правительство и способность устанавливать формальные отношения с другими аналогичными образованиями . При этом нет формальных ограничений по количеству населения (население Науру, к примеру, 12 000 человек); также отсутствуют формальные препятствия для признания государства, границы которого точно не определены (например, признание Израиля состоялось до окончательного определения его границ); неспособность центрального правительства контролировать всю территорию государства тоже не является препятствием для формального признания государства (например, Хорватия, а также Босния и Герцеговина были признаны, несмотря на то что значительная часть их территорий контролировалась негосударственными повстанческими формированиями)6.
С теоретической точки зрения критериями государственности, отличающими данный род политий от негосударственных акторов, являются территориальность7, статус политического актора по преимуществу и монопольное право на легитимное насилие . Важно отметить такой аспект государственности, как взаимное признание государств. При отсутствии такого признания, как в случае с Тайванем, государство утрачивает легитимность в международной сфере. Мы не рассматриваем признание как специфическую особенность государства, т. к. любой социальный или политический актор становится таковым только после признания его статуса со стороны таких же акторов или соответствующих институтов. Признание — универсальная категория. Территориальность - принцип политической дифференциации территории, сложившийся в эпоху ранней современности. Отличительными чертами этого принципа являются компактность, эксклюзивность и фиксироваппость территории, на которую распространяется верховенство государственной власти и у которой определены границы. С исторической точки зрения этот принцип уникален9. К примеру, политические системы древней Азии и средневековой Европы структурировались как рассредоточенные сложноорганизованные сети, не имеющие суверенного персонифицированного центра, связывающие между собой множество регионов, каст, классов и т. д. Объединяли такие системы персональная лояльность в социальной иерархии и социальные ритуалы, «в центре политического пространства стоял не "король-солнце", а всеохватывающее чувство упорядоченности»10.
Постепенная глобализация территориального государства современного европейского образца привела к тому, что в мире не осталось территориальных политий, которые не именовались бы государствами. Исключение составляют только непризнанные государства, города и регионы (суб- и надгосударственные). Однако это исключение только подтверждает правило. Непризнанные государства являются территориальными политиями. Тем не менее причислять, к примеру, Тайвань к негосударственным акторам можно только условно, если вообще можно. Города и регионы в этом смысле - менее спорные примеры негосударственных политий, характеризуемых территориальностью. Спорным остается утверждение, что эти политий приобрели с помощью глобализации качество самостоятельных политических акторов в мировом масштабе. Несомненно, крупные мегаполисы, на территории которых образуются глобальные центры по производству таких услуг, как бухучет и аудит, реклама, финансы, юридическая поддержка", более связаны с глобальной экономикой, чем с национальной. Именно через такие мегаполисы, как через ворота, сами государства и регионы входят в глобальную экономику. Кроме этого, на территории глобальных городов концентрируется также политическая, академическая, культурная и иная инфраструктура. М.М. Лебедева утверждает в этой связи, что мегаполисы оказывают влияние на мировую политику ". При этом интересы таких мегаполисов находятся преимущественно в экономической сфере. Поэтому влияние этих акторов на политику опосредовано экономикой и инфраструктурой. Город, по мнению Ч. Тилли, в принципе является продуктом аккумуляции и концентрации капитала, тогда как государство — результат аккумуляции и концентрации ресурсов насилия13. Территориальное государство и город нуждаются друг в друге, при этом в Вестфальской модели мира эти отношения носят асимметричный характер, в том смысле что город подчинен государству политически и юридически. Данная асимметрия продолжает сохраняться несмотря на определенную автономизацию глобальных городов от национальных государств-в экономическом отношении. Подобная тенденция наблюдается и в отношении внутригосударственных регионов, к которым, в частности, принадлежат и мегаполисы. К примеру, штат Калифорния по своим экономическим возможностям и потенциалу превосходит многие государства.
Не вдаваясь в детали исторического процесса формирования территориальности, рассмотрим его логику. Для этого обратимся к теории формирования государств С. Роккана14 и к ее современной интерпретации в работах С. Бартолини, директора Исследовательского центра Роберта Шумана15.
С. Роккан в своих работах опирается на концепцию территориальной дифферен-циации Т. Парсонса и теорию установления и преодоления границ А. Хиршмана . Парсонс предложил следующую схему развития первобытного общества (primordial community), которое характеризуется низким уровнем ролевой дифференциации, примитивной, локализованной экономикой и религиозной системой, полностью подчиненной социальной структуре общества (см. рисунок 1).
Государство как мирополитическии актор в теории международных отношений
Государство как актора мировой политики можно соотнести, с одной стороны, со структурами гражданского общества и бизнеса. С другой стороны, государство как носитель предельного политического авторитета на своей территории противостоит анархичному состоянию внешней среды, которая характеризуется отсутствием в ней верховного политического авторитета. Состояние организованного порядка противопоставляется здесь состоянию самоорганизующейся упорядоченности.
В теории международных отношений выделяют две последовательные и пересекающиеся волны дискуссий относительно государства, которые повторяют логику вышеприведенных дихотомий: государства vs. негосударственные акторы; государства vs. структура мировой политики . Первые дебаты начались в 1970-е годы с развитием теорий взаимозависимости и реакцией на неореализм. Основной вопрос этих дебатов сводился к противопоставлению обществснно-цеитричных и государственно-центричных объяснений политических процессов. Радикальные плюралисты и марксисты утверждали, что глобальный капитализм и экономическая взаимозависимость превратили государственный суверенитет в анахронизм , чему неореалисты противопоставляли аргументы в пользу сохраняющегося превосходства международной анархии и суверенного государства . Дж. М. Гобсон указывает на два существенных недостатка этих дебатов. Во-первых, они построены на логике «либо - либо», согласно которой мировая политика может быть только либо государство-центричной, либо общественно-центричной, - третьего варианта не дано. Во-вторых, в этих дебатах утрачивается само государство. Вопрос сводится лишь к определению структур, которым подчинено государство. Для неореалистов это международная политическая структура, для неомарксистов, неолибералов и плюралистов - международная экономическая структура. Возможность того, что сами государства могут изменить принцип организации международно-политической системы, выпадает из исследовательской повестки дня.
Именно эта возможность и стала центральным вопросом вторых дебатов о государстве. Эти дебаты стали развиваться в конце 1980-х годов в теории международных отношений под влиянием социологии, особенно под влиянием попыток решить проблему «агент - структура» . Ключевое значение в данных дебатах имеет понятие «международная акторная власть» государств. Дж. М. Гобсон выводит его из понятия «институциональная автономия», предложенного Т. Скокпол . Институциональная автономия государства означает его способность проводить внутреннюю и внешнюю политику независимо от ограничений со стороны внутренних социальных структур. По аналогии с этим понятием Дж. М. Гобсон определяет международную акторную власть государств как способность формировать международную среду и вырабатывать внешнюю политику независимо от ограничений со стороны международных структур . Содержание международной акторной власти зависит от смысла, который вкладывается в понятие «структура международных отношений и мировой политики». Данная структура служит объектом международной акторной власти государств, поэтому находится с ней в функциональных отношениях.
Наиболее последовательно структура мировой политики проанализирована в рамках неореализма, а именно в работе К. Уолтца «Теория международной политики». Для Уолтца международно-политическая система состоит из акторов (в случае неореализма они представлены только государствами) и структуры. Структура является общим компонентом, который объединяет всю систему в единое целое. Определение структуры состоит из трех частей. «Во-первых, структуры определяются принципом, на основании которого они организованы. Системы трансформируются, если один принцип организации сменяется другим... Во-вторых, структуры определяются спецификой функций дифференцированных элементов системы. Иерархические системы меняются при изменении содержания или распределения функций ее элементов. Для анархических систем критерий системной трансформации на основе второй части данного определения структуры не имеет значения, т. к. система состоит из функционально равных элементов. В-третьих, структуры определяются распределением возможностей между элементами. Изменение в распределении возможностей приводит к трансформации как иерархичной, так и анархичной систем» . К. Уолтц выделяет только два принципа организации: иерархический и анархический. Они занимают крайние полюса среди возможных вариантов, т. к. не бывает полностью иерархичных или полностью анархичных систем.
Несмотря на логическую завершенность данного троичного определения международно-политической структуры дальнейшее развитие ТМО показало целесообразность включения в него еще и нормативно-институционального компонента, что и было сделано в рамках английской школы, конструктивизма и институционализма61. Этот компонент определяет, во-первых, меру анархичности структуры - чем больше легитимных институтов существует в системе, тем менее она анархична и тем более похожа на общество в социальном смысле этого слова; и, во-вторых, нормативно-институциональный компонент наделяет структуру смыслом для составляющих ее элементов - значение анархии меняется при изменении отношений между акторами от враждебных до дружественных. Включение этого компонента представляет собой попытку синтезировать различное понимание международно-политической структуры, которое существует в неореализме, институциональном неолиберализме и конструктивизме - доминирующих парадигмах современных ТМО. Местонахождение этого компонента, скорее всего, должно быть рядом или даже входить в первую часть определения структуры, предложенного Уолтцем. Принцип организации системы будет таким образом уточняться с помощью норм, институтов и интерсубъективных идей.
Для трансформации международно-политической структуры государства должны быть способны, во-первых, изменять принцип организации системы мировой политики, в том числе и нормативно-институциональную составляющую этого принципа; во-вторых, уметь выполнять специфические функции в этой системе (функциональная специализация); и, в-третьих, конкурировать за распределение возможностей в свою пользу. Полная акторная власть государств предполагает их способность изменять все три параметра структуры, а ограниченная власть - способность трансформировать один или два параметра. Сам Дж. М. Гобсон анализирует способность государств влиять только на один, пусть и наиболее важный, параметр структуры - принцип организации системы.
Рассмотрим основные теории международных отношений и мировой политики с точки зрения концепции международной акторной власти государств.
Теоретические подходы к пониманию глобализации
Если глобализация - дело рук государств, то следует полагать, что государства должны обладать значительной акторной властью. Если глобализация, напротив, представляет собой естественный процесс и развивается вне зависимости от политики государств, то акторную власть государства следует в этом случае считать несущественной. Используя эти критерии, рассмотрим существующие теории глобализации.
Теория глобализации, по мнению ряда авторов62, претерпела в своем развитии три последовательных этапа - гиперглобализм, скептицизм и трансформизм. Гиперглобалисты исходили из полной детерминированности поведения государств глобальными экономическими процессами. Скептики, напротив, отстаивали свободу политической воли государств, доказывая, что процесс глобализации как таковой стал возможен только благодаря сознательной политике ведущих стран мира. Трансформисты выбрали срединный путь в этом споре, полагая, что глобализация и государства конституируют друг друга. Таким образом, гиперглобалисты отрицают акторность государств, скептики возвышают ее до предела отрицания каузальной значимости глобальных экономических процессов, а трансформисты стремятся перебросить мост между этими двумя крайностями. Рассмотрим каждую из этих теорий в отдельности.
На первом этапе, который условно датируется периодом с 1980-х по середину 1990-х годов, доминирование получила точка зрения глобалистов или гиперглобалистов, согласно которой глобализация ведет к постепенному, но в то же время радикальному подрыву основополагающих институтов модерна, таких как национальное государство, государственный суверенитет, межгосударственные границы, национальная экономика. Наиболее яркими сторонниками данного направления считаются К. Омае63, Р. Райх64, М. Элброу65.
Нормативная структура мировой политики
По мнению Э. Гидденса, социальная структура является сочетанием генеративных правил и ресурсов. Понятие «генеративные правила» основано на концепции конститутивных институтов, предложенной Дж. Сёрлом60. Согласно Дж. Сёрлу, основным отличием человеческого общества от общества животных служит способность людей присваивать объектам статусные функции. В основе этих функций лежат не атрибутивные особенности выбранных объектов (материал, форма, вес и т. д.), а статус этих объектов, признаваемый обществом. Например, листкам бумаги с определенным рисунком была присвоена функция денег.
Присвоение статусных функций объектам осуществляется с помощью конститутивных правил или институтов. Обычно они носят форму: ЛГ считается Y в контексте С. Особенность конститутивных правил состоит в том, что они создают ту социальную реальность, которую описывают. Например, шахматная игра возможна лишь в том случае, если играющие знают ее правила. Невозможно поставить мат, не зная содержания понятия «мат». Противоположностью конститутивным правилам в данном контексте являются правила регулятивные, которые регулируют не зависящие от них (антецедентные) социальные отношения. Они имеют форму: делай X, если С. Например, правила дорожного движения регулируют отношения его участников, которые существуют помимо этих правил. Благодаря конститутивным правилам определенный объект (или субъект) приобретает статусные функции и превращается в институциональный факт, который субъективен онтологически, но объективен эпистемологически. Этими же характеристиками обладает и государство, которое тоже является институциональным фактом.
Конститутивные и регулятивные правила составляют основу двух видов институтов: первичных и вторичных. Так, первичные, или фундаментальные, институты порождают определенные формы деятельности, а вторичные, или производные, - регулируют уже существующие формы деятельности. Б. Бузан отмечает, что фундаментальные институты складываются в системе международных отношений как естественный результат ее развития помимо воли отдельных государств, тогда как вторичные институты являются продуктом конкретных договоров между государствами и существуют преимущественно в форме международных режимов и организаций (см. таблицу 2)61. В целом, институты в мировой политике можно определить как «относительно устойчивые совокупности связанных между собой конститутивных, регулятивных и процедурных норм и правил, относящихся к международной системе, акторам этой системы (государства и негосударственные акторы) и их деятельности» .
Структура мировой политики, как и любой иной социальной сферы, складывается из институтов и ресурсов. Совокупность конститутивных институтов формирует модель мировой политики, а множество регулятивных институтов - различные исторические формы этой модели. К примеру, Венская, Версальско-Вашингтонская, Ялтинско-Потсдамская системы международных отношений существовали в рамках общей для них Вестфальской модели мира.
Сегодня конститутивные институты мировой политики претерпевают определенную трансформацию, в результате которой Вестфальская модель мира разделилась на две составляющие: плюралистическое международное общество и солидарное международное общество. Плюралистическое общество состоит из государств модерна и сохраняет конститутивные институты Вестфальской модели мира; солидарное -складывается из государств постмодерна, отношения между которыми строятся уже на новых принципах63.
Международное общество в любой своей форме обретает, по мнению Э. Харрелла, устойчивость и легитимность, если способно решать три фундаментальные политические задачи: способствовать формированию общих интересов, регулировать неравенство власти и посредничать при разрешении ценностных конфликтов. Эти задачи вытекают из самой природы международного общества, характеризуемой различием интересов, ценностей и идентичностей, а также властной асимметрией. Для решения данных задач в обоих типах международного общества, плюралистическом и солидарном, сформировались свои фундаментальные институты.
В плюралистическом международном обществе такими институтами стали территориальное государство, гегемония великих держав, равновесие сил, дипполштия, война а международное право . Важнейшим институтом общества данного типа является территориальная модель государства модерна, описанная в первой главе данной работы. По мнению реалистов, территориальные государства, во-первых, препятствуют сползанию мира в гоббсовскую войну всех против всех (создание возможности для поиска общих интересов); во-вторых, обеспечивают сохранение разнообразия национальных культур (решение проблемы потенциального конфликта ценностей); в-третьих, делают возможной самоорганизацию народов, неподконтрольную внешним силам (решение проблемы конфликта идентичностей). При этом государство в контексте плюралистического общества понимается как актор, автономный как от своего населения, так и от других государств и преследующий только свои интересы. Данные два качества конституируются институтом вестфальского суверенитета (автономность) и «raison d etat». «Raison d etat, - по словам Г. Киссинджера, - означает идею, согласно которой благосостояние государства оправдывает любые средства, необходимые для его достижения; национальные интересы вытеснили средневековое понятие об универсальной морали»65.
С институтом территориального государства неразрывно связан институт публичного международного права, понимаемого в плюралистическом международном обществе как право государств модерна. В этом праве можно выделить ряд особенностей, отличающих его от международного права государств постмодерна. Государство определяется в нем исключительно в позитивистском ключе: территория, население, правительство, осуществляющее эффективный контроль над территорией, и признание его статуса другими государствами международного общества. Идейная составляющая государственности исключена из позитивной теории международного права. Так было не всегда. Система государств складывалась в Европе при доминировании естественного права, в рамках которого идейная составляющая государственности занимала первостепенное значение. Государство, как и индивид, признавалось частью естественного порядка, установленного Богом (Г. Гроций впоследствии исключил Бога из этой формулы), и поэтому его субъектность не зависела от признания ее другими государствами. Свою субъектность государство обретало в предустановленном естественном порядке через сакральную составляющую личности прави-теля. Таким образом, фундаментом государства в естественном праве является его соответствие определенному морально-нормативному идеалу. Причем естественное право распространялось на все государства и политий, похожие на государства. Согласно Б. Бузану и Р. Литтлу, с XVI-ro по XVIII век теоретики естественного права исходили из того, что в мире существует глобальное международное общество66. Европейские державы в этот период имели активные дипломатические отношения с неевропейскими государствами и заключали с ними договора в различных областях.
С развитием позитивного права всякая внеправовая основа субъектности государства была отброшена, вопросы о сущности государства были объявлены метафизическими, а государства стали появляться только путем их признания со стороны уже существующих государств. Онтологическая связь между государством и его морально-нормативным идеалом была прервана67.
Особенностью международного права в плюралистическом международном обществе также является институт согласия. Государства выполняют только те обязательства, которые они сами на себя берут. Принудить государства к соблюдению договоров, соглашений и конвенций, под которыми они не поставили свои подписи,. формально невозможно. Императивные нормы международного публичного права впервые были установлены только в Уставе ООН и в Заключительном акте Хельсин-ского совещания. При этом данные нормы фактически закрепили конститутивные институты плюралистического международного общества за исключением института войны.
Основной характеристикой плюралистического международного общества, с точки зрения Э. Харрелла, является иерархия. С самого начала формирования системы государств в Европе образовался клуб великих держав. После каждого значительного военного столкновения между собой великие державы устанавливали новые принципы, регулирующие их взаимное сосуществование. По мнению Дж. Айкенберри, благодаря такой стратегии нормативного самоограничения державы трансформировали свою военную победу в устойчивый авторитет . В выработке и последующем поддержании общего нормативного видения послевоенного порядка великим державам помогал институт дипломатии, который обеспечивал коммуникативную составляющую их взаимодействия. Таким способом решался вопрос о формировании общих интересов. Институт правления великих держав продолжает существовать и сегодня. Он проявляется в привилегированном положении постоянных членов Совета Безопасности ООН; в принципе «взвешенного» количества голосов стран-членов Бреттонвудских институтов (количество голосов страны-члена зависит от объема ее вклада в капитал института); в существовании таких эксклюзивных клубов, как «Группа восьми», «Группа двадцати». До процесса деколонизации отсутствовало равенство между европейскими и неевропейскими государствами.
Доверие как способ консолидации коалиций между государственными и негосударственными акторами
Характер коалиций между государственными и негосударственными акторами зависит от объекта и типа управления, осуществляемого такими коалициями. Как отмечалось во второй главе данного исследования, можно выделить четыре типа управления: рыночный, иерархический, сетевой и солидарный. Каждому типу управления соответствует специфическая организационная форма коалиции между государственными и негосударственными акторами.
В основе коалиций в различных пропорциях находятся интересы и ценности, которые являются общими для участников коалиций. В коалициях, формирующихся вокруг рыночного и иерархического типов управления, объединяющую роль в большей степени играют общие интересы акторов. Коалиции, осуществляющие сетевое или солидарное управление, основаны в большей степени на общности ценностей. Общность ценностей является более сильным связующим элементом при коалиционном строительстве, чем общность интересов. Объясняется это тем, что ценности менее изменчивы, чем интересы. В коалициях, основанных на общности идентичностей, акторы могут пожертвовать даже своими краткосрочными интересами, если того требует общее дело. Если в основе коалиции находятся общие интересы, а ценности акторов различны, такая коалиция перестанет существовать, как только издержки превзойдут выгоды от пребывания в составе коалиции.
Рационалистические теории международных отношений при анализе и объяснении коалиций, как правило, исходят из теории рационального выбора, в которой интерес актора является независимой переменной. При этом сами интересы акторов рассматриваются в таких теориях как экзогенно заданные величины, формируемые вне контекста взаимодействия и идентичности самих акторов. С точки зрения теории рационального выбора основу сотрудничества акторов мировой политики составляет их взаимозависимость. Основополагающей работой, в которой анализируется феномен сотрудничества на основе взаимозависимости, является книга Р. Аксельрода «Эволюция сотрудничества» . В ней автор при определении условий международного сотрудничества использовал модель повторяющейся «дилеммы заключенного». Компьютерное моделирование данной дилеммы дало интересные результаты. При единичном взаимодействии между акторами наилучшей стратегией их поведения является обман. Несмотря на то что результат будет неоптимальным, риск остаться ни с чем в случае обмана со стороны контрагента очень высок. Акторам больше не придется взаимодействовать друг с другом, поэтому они с легкостью могут пойти на обман. Эта же стратегия предпочтительна и в случае, если количество взаимодействий между акторами ограничено и известно. Высока вероятность того, что один из акторов обманет своего партнера при последнем взаимодействии, т. к. больше контактов у них не будет. Такова же вероятность, что это произойдет и при предпоследнем контакте и т. д.
Как правило, реальные отношения между государствами не соответствуют этим моделям поведения в полной степени. В реальности количество контактов между государствами заранее не известно и не ограничено. Компьютерное моделирование дилеммы заключенного для данной ситуации показало, что наилучшей стратегией при повторяющемся неограниченном количестве взаимодействий между акторами является сотрудничество при первом контакте, а затем воспроизведение предыдущей стратегии своего партнера при каждом последующем контакте. Если он сотрудничал -тоже следует сотрудничать, если обманул - необходимо сразу ответить тем же. В литературе эта стратегия получила название «услуга за услугу» (Tit for Tat).
Р. Аксельрод делает следующий вывод: основным и достаточным условием возникновения сотрудничества между государствами является неограниченная повторяемость их взаимодействия. Со временем через пробы и ошибки государства неизбежно придут к осознанию, что стратегия «услуга за услугу» оптимальна. При этом доверие не является необходимым условием для сотрудничества. Государства могут не доверять друг другу и все же сотрудничать. Аксельрод приводит множество примеров, подтверждающих данный вывод. Так, США и СССР не доверяли друг другу? но были вынуждены сотрудничать в такой важной области, как контроль и сокращение стратегических вооружений. В дальнейшем с помощью метода компьютерного моделирования «генетический алгоритм», разработанного программистом Дж. Хол-ландом, Р. Аксельрод убедительно доказал, что развитие отношений между государствами по принципу «услуга за услугу» не зависит даже от их ожиданий относительно друг друга до начала взаимодействия75. Таким образом, неограниченное число контактов между государствами приводит к их взаимозависимости, а взаимозависимость -к сотрудничеству.
В отношениях между государственными и негосударственными акторами также существует взаимозависимость. Она имеет свою специфику, т. к. государства и негосударственные действующие лица являются акторами разных типов, существующими в различных пространствах. Как было показано выше, государства функционируют преимущественно в «пространстве мест», а негосударственные акторы - в «пространстве потоков». Негосударственные акторы мобильны, могут менять свое местоположение в пространстве, что недоступно для государств. Поэтому между государствами и негосударственными акторами главное условие возникновения сотрудничества, отмеченное Р. Лксельродом, - неограниченное количество взаимодействий сторон — утрачивает свое первостепенное значение. Негосударственные акторы пользуются своей мобильностью и могут уходить от взаимодействия с государствами, если это противоречит их интересам. Применительно к экономическим акторам У. Бек называет такую тактику «властью нет»: «преднамеренное, целенаправленное незавоевыва-ние». «Метавласть мировой экономики над национальными государствами, - указывает он, - основывается на возможности выхода «Exit-option» (Хиршман), которую капитал отвоевал для себя в цифровом пространстве»76.
Существуют различные способы увеличения взаимозависимости между государственными и негосударственными акторами. У. Бек выделяет по меньшей мере пять таких способов77. Все они направлены на то, чтобы каждое функциональное государство оставалось незаменимым и важным актором мировой политики, с которым негосударственные акторы просто не смогут избежать отношений взаимозависимости. Главным противником такой взаимозависимости, по мнению У. Бека, является глобальный капитал, который конкурирует с государствами за власть в мировой политике. Исходя из этого, исследователь утверждает, что государства должны, во-первых, препятствовать процессам, которые, приводят к взаимозаменяемости государств (противодействие власти «нет» мирового капитала).
Во-вторых, государствам следует бороться с глобальными монополиями и создавать условия для конкуренции между экономическими акторами. Такая конкуренция неизбежно будет приводить к снижению властного потенциала мирового капитала по сравнению с государствами. В-третьих, государствам следует избегать конкуренции между собой по тем же причинам, по которым конкуренцию следует стимулировать в мировой экономике.
В-четвертых, исходя из своего убеждения в том, что современный мир переходит в эпоху второго модерна, характеризующегося космополитизацией всех социальных, экономических и политических взаимодействий, для регулирования и структурирования которых необходимо формирование новых космополитических институтов, У. Бек полагает, что государствам следует постепенно трансформироваться, становиться космополитическими акторами. Жесткая привязка государства к модели национального государства в эпоху второго модерна является неоправданной стратегией, т. к. данная модель будет неизбежно отмирать, и государство, если не откажется от нее, уступит мировому капиталу. И наконец, в-пятых, Бек уверен, что государствам необходимо сдерживать распространение неолиберальной идеологии, с помощью которой глобальный бизнес приватизирует функции государств, заменяя политический способ управления рыночным. Исследователь убежден, что государства должны сохранить политику от посягательств рынка.
Все эти стратегии основаны на теории рационального выбора и направлены на увеличение взаимозависимости между государственными и негосударственными акторами. Однако взаимозависимость сама по себе, во-первых, не гарантирует сотрудничество, во-вторых, даже если сотрудничество и возникает, оно может быть достаточно неустойчивым. Именно с этих позиций Дж. Стерлинг-Фолкер критикует теории сотрудничества, основанные на взаимозависимости . Так, на примере американской международной монетарной политики 1970-1980-х годов исследователь демонстрирует, что взаимозависимость может быть использована правительством для продвижения своей односторонней политики, прикрытой риторикой о сотрудничестве, тогда как сотрудничество и унилатерализм теоретически несовместимы.
