Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. Теоретические подходы к анализу процесса демократизации в условиях глобализации . С. 12
1.1. Теоретическое обоснование основных понятий исследования. С. 12
1.2. Основные проблемы изучения процесса демократизации. С. 21
1.3. Глобальный переход к демократии как мирополитический процесс. С.ЗО
ГЛАВА 2. Влияние «волны демократизации» на политический режим . С.40
2.1. Теория и практика перехода к демократии в странах Восточной Европы и бывшего Советского Союза (1990-е - 2000 гг.). С.40
2.2. Анализ политического режима в контексте третьей волны демократизации (1990-е -2000 гг.). С.52
2.3. Четвёртая волна демократизации в контексте мировой политики. С.73
2.4. Концепция «суверенной демократии» в Российской Федерации . С.88
ГЛАВА 3. Влияние глобальной демократической волны на внешнюю политику Российской Федерации . С.98
3.1. Становление внешней политики Российской Федерации. С.98
3.2. Влияние глобальной демократической волны на внешнюю политику Российской Федерации . С. 114
Заключение. с.123
Список источников и литературы. С.127
- Теоретическое обоснование основных понятий исследования.
- Теория и практика перехода к демократии в странах Восточной Европы и бывшего Советского Союза (1990-е - 2000 гг.).
- Концепция «суверенной демократии» в Российской Федерации
- Влияние глобальной демократической волны на внешнюю политику Российской Федерации
Введение к работе
В начале XXI века вопросы демократии как фактора мировой политики приобрели особую актуальность. Демократическое переустройство мира стало предметом обсуждения и принятия решений на многих международных конференциях, в деятельности правительственных и неправительственных международных организаций, в межгосударственных отношениях. Движение к демократии ставится во главу жизнедеятельности многих государств, политических партий. Распространение и утверждение демократии стало в XXI веке стратегической целью внешней политики некоторых ведущих стран мира и межгосударственных объединений, союзов, в том числе для вмешательства во внутренние дела ряда государств (например, Белоруссии). Всё это обуславливает возрастающее значение фактора демократии в мирополитических процессах, во всей системе современных межгосударственных отношений. Особое внимание к международным и национальным проблемам демократии и демократизации уделяется в связи с глобализацией мировой экономики и политики. Глобальный переход к демократии, ставший одним из главных направлений развития мирового сообщества на рубеже XX-XXI веков, неразрывно связан с глобализацией международной жизни, являясь её органической частью. В этом переходе участвуют различные политические силы, государства, институты, организации, стихийные массовые движения, многообразные акторы мировой политики. Это многоаспектный, сложный, противоречивый процесс, охватывающий всё общество, все его слои. Огромно его влияние на внешнюю политику государства, а то, в свою очередь, выступает в роли либо ускорителя процесса демократизации, либо, наоборот, тормоза.
Исследование взаимосвязи глобального перехода к демократии и внешней политики государства приобретает высокую значимость ещё и потому, что внешнеполитические действия государства, порождённые демократизацией, могут быть судьбоносными для целых регионов, всего мирового сообщества. Это влияние оказывается в фокусе миротворческих усилий ООН, ОБСЕ, НАТО, СНГ, ОДКБ, ГУАМ, ШОС, Организации Исламская Конференция, различных групп и союзов государств, отдельных стран. Уровень международной безопасности в значительной мере зависит от уровня демократии в целом в мире и в отдельных странах. Так, мир не может в настоящее время чувствовать себя в абсолютной безопасности, когда не решены, например, вопросы, касающиеся ядерных программ в Северной Корее и Иране.
Во имя демократии сегодня применяются санкции, смещаются режимы, объявляются войны (режим С. Милошевича в Югославии, С. Хусейна в Ираке, талибов в
Афганистане), совершаются «бархатные»/ «цветные» революции (Грузия, Украина, Киргизия).
Масштабные демократические сдвиги конца XX века, прежде всего, ликвидация коммунистических режимов в странах Восточной Европы и СССР, дали новый мощный импульс демократизации. И в первую очередь, перевели демократизацию из национального измерения в международное.
Это означает, что наряду с локальными, страновыми пространственно-временными границами демократии появилось также общемировое пространство-время демократического процесса , охватывающее период становления демократических форм правления и демократического строя в целом. Демократические трансформации на рубеже XX-XXI веков с достаточным основанием претендуют на то, чтобы рассматриваться не только как разрозненные внутригосударственные явления, но и в виде более общего, преодолевающего рамки отдельных государств, процесса глобального масштаба. С этого времени большое значение для исследования, как в общемировом масштабе, так и в отдельных странах и регионах, имеют такие категории, как «демократизация» и «волны демократизации». Таким образом, в современных исследованиях речь идёт не только о предметном поле сравнительной политологии, но и мировой политики, где. глобальный переход к демократии - это мировой политический процесс, который увеличивает количество демократических государств и качественно меняет всю систему международных отношений.
Актуальность изучения демократизации как глобального процесса и её воздействия на внешнюю политику государства обусловлено также тем, что в результате распространения демократических преобразований в мире в XXI веке демократизация вступила в «четвёртую волну», политическое значение и научное обоснование которой ещё недостаточно выявлено.
Важно подчеркнуть позицию Соединённых Штатов Америки, которые, оказавшись после распада Советского Союза единственной супердержавой, выступают в роли адепта свободы, демократии и прав человека, провозгласив демократию важнейшим инструментом своей внешней политики. Тем самым Вашингтон стремится в значительной мере решить свои национальные и глобальные задачи.
Стремление США закрепить в современном мироустройстве свою супердержавность, «мировое господство», «глобальное лидерство», особенно после трагических событий 11 сентября 2001, привело к новой глобальной ситуации, которая
1 Мадатов А.С. Пространственно-временные измерения демократии // Общественные науки и современность. 1998. № 1. С. 60.
формирует систему международных взаимозависимостей. События 11 сентября 2001 г. послужили обоснованием происходящей смены парадигмы в сфере внешней политики США, укрепив тенденцию к действиям, «нацеленным на опережение, предупреждение неблагоприятных процессов». Принятая в США в 2002 г. «Стратегия национальной безопасности» (The National Security Strategy of The United States of America)1, «обязывает» правительство распространять демократию по всему миру и содействовать развитию свободного и открытого общества в странах на всех континентах2.
Принципиальная позиция Российской Федерации основывается на ином подходе в данном вопросе и состоит в том, что «демократические институты должны формироваться на собственной, национальной почве», а «дело мирового сообщества - помогать созданию благоприятных условий для развития этого процесса, проявляя уважение к существующим традициям и выбору путей продвижения демократии, который делается на основе базовых ценностей, закреплённых во Всеобщей декларации прав человека» . Выступая в Каире, президент Российской Федерации В.В. Путин высказался против попыток экспорта демократии из одной страны в другую: «Институты и принципы демократии не могут быть эффективно внедрены на той или иной территории без учёта национальных традиций и устоев»1.
В связи с вышеизложенным особую теоретическую и практическую значимость приобретает проблема взаимовлияния демократии и внешней политики государства. В случае с Россией это тем более важно, так как она является постоянным членом Совета Безопасности ООН, участником «Большой восьмёрки». Воздействие этих международных институтов, равно, как каждого её участника в отдельности, на ход развития мирового сообщества очень существенно. Российский материал привносит немало своеобразия в составление общей картины перехода к демократии, становления демократического режима и формирования перспектив его развития. Поэтому его комплексный анализ с учётом общемировых аспектов, несомненно, должен обогатить науку и практику международных отношений.
Тема взаимовлияния демократизации и внешней политики государств ещё слабо изучена. Сочетание концептуально-теоретического и эмпирического подходов потребовало анализа широкого круга самых разнообразных источников и литературы. Монографии и статьи, использованные в данном исследовании, представляют различные
'The National Security Strategy of The United States of America I WA, 20 Sept. 2002 II 2 Там же.
Лавров СВ. Демократия, международное управление и будущее мироустройство // Россия в глобальной политике. 2004. Т. 2. № 6. С. 16.
области знаний, поскольку этого требует характер, как объекта, так и предмета исследования.
Чтобы определить понятие «демократия», автор использовал богатый теоретический опыт, накопленный западными исследователями после Второй мировой войны в результате активного изучения европейской, латиноамериканской и азиатской политической реальности. Были использованы наиболее известные теории демократии, в том числе плюрализм и соревновательный элитизм (Й. Шумпетер, Р. Даль, X. Линц, С. Липсет и др.). Для определения политического режима в Российской Федерации автор обращался к работам таких известных политологов, как Г. О'Доннелл, Р. Саква.
Различные теоретические аспекты демократизации также получили наиболее широкое изучение на Западе. Основателем теории «демократических волн» по праву считается американский учёный СП. Хантингтон. Его, ставшая уже классической, работа «Третья волна. Демократизация в конце XX века» впервые детально рассматривает политический процесс перехода стран - от недемократических к демократическим системам. Автор анализирует причины возникновения волн демократизации и одним из первых отмечает, что в третьей волне «замены носили более насильственный характер, чем трансформации»2. Кроме него разработкой данной концепции занимались Р. Дике, Л. Даймонд, Ф. Шмиттер и др.
Различные теоретические аспекты устройства нового мирового порядка, следствием которого и является демократизация мировой системы, отражены в работах отечественных исследователей: А.Д. Богатурова, Н.А. Косолапова, В.М. Кулагина, А.Ю. Мельвиля, П.А. Цыганкова, К.К. Худолея, Н.А. Васильевой, СМ. Виноградовой, И.Н. Барыгина, B.C. Ягьи, В.А. Гуторова. Особого внимания заслуживают исследования московского профессора А.Ю. Мельвиля, который уже в 90-е годы занимался проблемами демократического транзита в России и рассматривал третью волну демократизации как глобальную и транснациональную особенность мирового развития.
Наиболее исследованными в научной литературе являются сюжеты, связанные с характеристикой политического режима в России (В.Я. Гельман, В. Сморгунов, Л.Ф. Шевцова, И.М. Клямкин), однако фактически без внимания со стороны научных кругов остаются вопросы взаимозависимости внутренней и внешней политик государств. Исключения составляют работы И. Кобринской, В. Кулагина и некоторые другие.
И если тема демократизации в сравнительной политологии является достаточно разработанной как в российских, так и в зарубежных исследованиях, то анализ процессов
1 Ближневосточная инициатива Путина // /27/04/2005
2 Хантингтон СП. Третья волна. Демократизация в конце XX века. М.: РОССПЭН, 2003. С. 9.
демократизации в мировой политике практически отсутствует. Лишь немногие западные исследователи обращаются к этой теме: Ф. Закария, С. Хантингтон, А. Этциони, Ф. Фукуяма. Однако нет специальной работы, в которой рассматривались бы актуальные вопросы взаимодействия демократизации и внешней политики государства, особенно разработанные на примере Российской Федерации. В настоящей работе предпринимается попытка восполнить существующие пробелы в изучении глобального перехода к демократии в контексте мировой политики.
Цель данного диссертационного исследования состоит в выявлении влияния глобального перехода к демократии на внешнюю политику государства.
В качестве наиболее убедительного и репрезентативного примера выбрана Российская Федерация и те политические процессы, которые происходили в ней в период на рубеже XX-XXI вв.
В соответствии с поставленной целью автором определены задачи исследования:
Систематизировать современные представления о «третьей волне» демократизации.
Дать характеристику четвёртой волне демократизации.
Рассмотреть сформировавшиеся в России и странах Восточной Европы политические режимы в международном контексте.
Проанализировать воздействие глобального перехода демократических преобразований на внешнюю политику России в условиях третьей и четвёртой волн демократизации.
Объектом исследования является развитие демократического процесса в мире. Предметом исследования - влияние глобальной демократической волны на внешнюю политику Российской Федерации.
Методологической основой исследования1 является комплексный междисциплинарный подход к изучению глобального перехода к демократии и его
'Алексеева Т.А. Современные политические теории. М., 2000; Цыганков П.А. Социология международных отношений. М., 1994; Он же: Современные политические режимы: структура, типология, динамика. М., 1995; Лебедева М.М., Мельвиль А.Ю. Сравнительная политология, мировая политика, международные отношения: развитие предметных областей // Полис. 1999. № 4. С. 130-140; Мировая политика и международные отношения в 1990-е годы: взгляды американских и французских исследователей: Хрестоматия / Под ред М.М. Лебедевой и П.А. Цыганкова. М, 2001; Теория международных отношений: Хрестоматия / Сост., научн. Ред., коммент. П.А. Цыганков. М., 2002; Богатуров А.Д., Косолапое Н.А., Хрусталёв М.А. Очерки теории и политического анализа международных отношений. М., 2002; Богатуров А.Д. Понятие
воздействия на внешнюю политику государства. Использованы достижения сравнительной политологии, теории международных отношений и мировой политики.
В своём исследовании диссертант использует системный анализ. В традиционных международных отношениях согласно принципу суверенитета государства и невмешательства во внутренние дела существовало жёсткое разделение между внешней и внутренней политикой государств. Взаимодействие между субъектами международных отношений, таким образом, происходило по внешнему контуру. Поэтому объектом изучения традиционной науки о международных отношениях была сфера взаимодействия внешних политик отдельных государств. В 60-х гг. XX века благодаря внедрению системного подхода в исследованиях утвердился постулат о несводимости свойств международных отношений в целом к сумме внешних политик отдельных стран. Поэтому объектом изучения науки стала не только совокупность непосредственных взаимодействий внешних политик государств, но и закономерности развития всей миросистемной целостности, которая, как следовало из системной логики, обладает определённой автономией свойств по отношению к совокупности внешних политик стран мира. Частью этой целостности следует считать и глобальный переход к демократии, так как в политическом смысле он делает мир взаимозависимым и взаимопроникаемым, то есть создаёт целостную систему.
Также для анализа политического режима в Российской Федерации и странах Восточной Европы применяются следующие методы: институциональный, структурно-функциональный, процедурный, сравнительный, что позволило:
изучить институты, с помощью которых осуществляется политическая, включая международную, деятельность государства, для того чтобы увидеть, влияет ли выбор институционального дизайна (прежде всего выбор президентской или парламентской форм правления) на консолидацию демократии;
выяснить, существует ли зависимость между социально-экономическими и культурными факторами и вероятностью установления и сохранения демократического режима;
проанализировать действия политических акторов в ходе трансформации и объяснить, как конкурирующие элиты, которые выбирают в процессе политического торга организационные формы и
мировой политики в теоретическом дискурсе // Международные процессы. 2004. № 2; Мировая политика: теория, методология, прикадной анализ / Отв. ред. А.А. Кокошин, А.Д. Богатуров. - М.: КомКнига, 2005.
институты нового политического устройства, влияют на демократизацию
и внешнюю политику.
Демократизация в России в целом вписывается в хронологические рамки третьей и
четвёртой волн этого процесса. Правда, она началась в России несколько позже, чем в
мировом масштабе. По своей сути четвёртая же волна демократизации охватила Россию,
как и мир в целом, с начала XXI века.
Источниковую базу исследования составляют:
официальные речи и выступления политических руководителей ведущих стран мира и международных организаций (В.В. Путина, С. В. Лаврова, Е.М. Примакова, В. Суркова, Дж. Буша-младшего, К. Райе, К. Аннана);
действующее законодательство Российской Федерации, в первую очередь Конституция РФ 1993 г.;
официальные статистические документы;
- Указы Президента РФ (например, февральский Указ Президента 1992 г. о том, что деятельность Министерства безопасности, Министерства внутренних дел, Министерства иностранных дел и Министерства юстиции направляется непосредственно Президентом Российской Федерации); Концепция национальной безопасности Российской Федерации, Концепция внешней политики Российской Федерации;
- важнейшие международные договоры и соглашения РСФСР - РФ.
Важным источником для анализа политического режима в России является «Сборник документов и материалов Специальной комиссии Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации по оценке соблюдения процедурных правил и фактической обоснованности обвинения, выдвинутого против Президента Российской Федерации, и их рассмотрения Государственной Думой 13-15 мая 1999 года»1. В нём содержится богатый материал для изучения политического режима в целом и института президентства в России, в частности. Важным источником для анализа внешней политики Российской Федерации является «Обзор внешней политики Российской Федерации», подготовленный МИД России и представленный президенту РФ 27 марта 2007 г.1
Научная новизна работы состоит в следующем: в диссертации впервые
Сборник документов и материалов Специальной комиссии Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации по оценке соблюдения процедурных правил и фактической обоснованности обвинения, выдвинутого против Президента Российской Федерации, и их рассмотрения Государственной Думой 13-15 мая 1999 года / Под общ. Ред. Филимонова В.Д. М.: Изд-во Гос. Думы, 1999.
обобщаются характерные черты влияния глобальной демократической волны на внешнюю политику современного государства;
изучается влияние глобальной демократической волны на внешнюю политику Российской Федерации;
демократизация рассматривается как фактор мировой политики;
анализируется четвёртая волна демократизации в контексте мировой политики;
рассматривается политический режим в России с позиций модели М. Шугарта - Дж. Кэри.
Практическая значимость исследования определена тем, что ряд положений работы, фактический и теоретический материал, сформулированные автором выводы могут использоваться к подготовке лекций, проведению семинарских занятий по курсам политологии, мировой политики, международных отношений в высших учебных заведениях. Кроме того, полученные результаты способствуют лучшему уяснению концепции демократизации, сущности современных политических процессов. Практический и теоретический материал может использоваться в деятельности различных ведомств.
Апробация диссертационного исследования. Основные положения исследования изложены в ряде статей2, а также в докладах и сообщениях на научных конференциях, состоявшихся на факультете международных отношений Санкт-Петербургского государственного университета, в Русском Географическом обществе.
Материал диссертационного исследования использовался для подготовки лекций по курсам «Актуальные проблемы развития мирового сообщества», «Политические партии и современные международные отношения», «Политические системы современных государств мира».
Диссертация обсуждена на кафедре мировой политики факультета международных отношений Санкт-Петербургского государственного университета.
Положения, выносимые на защиту:
1 Обзор внешней политики Российской Федерации. МИД РФ. 431-27-03-2007 .
2 Немчинова Т.С. Анализ процесса возникновения и консолидации демократии в Восточной
Европе и бывшем СССР // Россия в глобальном мире. Социально-теоретический альманах. № 4.
СПб.: Нестор, 2003. С. 146-153; Новый подход в изучении политического режима в современной
России // Россия в глобальном мире. Социально-теоретический альманах № 7. СПб., 2004. С. 109-
112; Теория демократического мира в условиях глобального перехода к демократическим
режимам // Проблема преподавания истории Второй Мировой войны. Материалы П-й
международной научно-практической конференции. 5-7 мая 2005 г. СПб., 2005. С.255-262;
Демократия как фактор мировой политики // Вестник СПбГУ. Серия 6. Вып. 1. С. 158-163.
Четвёртая волна демократизации - новый этап в глобальном переходе к демократии;
Особенность четвёртой волны демократизации состоит в том, что переход к демократическим формам правления осуществляется, прежде всего, благодаря внешним факторам - «гуманитарным интервенциям», применению военной силы, политическому давлению и внедрению институтов демократии извне, а также вследствие массового выступления широких слоев населения;
Четвёртая демократическая волна порождает ответную реакцию со стороны внешнеполитических институтов ряда современных государств вплоть до сопротивления внешним акциям внедрения демократии; Четвёртая волна демократизации является глобальным фактором, оказывающим влияние на мировую политику;
Концепция «суверенной демократии» в Российской Федерации является ответом на распространение четвёртой демократической волны. Структура работы. Диссертация состоит из введения, трёх глав, заключения и списка источников и литературы.
Теоретическое обоснование основных понятий исследования.
В диссертации применяются категории, сформировавшиеся в политической науке, в теории международных отношений и в мировой политике.
Так как объектом исследования являются демократические процессы, центральными политическими категориями в нашем исследовании являются демократия и демократизация.
На основании выработанной политологами теории (Р. Даль, СМ. Липсет, X. Линц), мы определяем демократию как правление политического принятия решения представителями, избранными на состязательных выборах. Демократия считается консолидированной, когда инкумбенты теряют и передают власть.
В числе наиболее значимых концепций, которые автор использует в исследовании, плюрализм и соревновательный элитизм1.
Популярным подходом к изучению демократии является «плюрализм» (по Р. Далю полиархия), где основными измерениями политического режима являются «состязательность» и «участие», а главными индикаторами демократии - набор гражданских и политических прав и свобод. Согласно этой теории, демократия возникает и сохраняется из-за давления со стороны среднего класса на протодемократические ценности (например, такие как уважение к закону, межличностное доверие, поддержка демократических институтов, признание индивидуальньк прав и свобод, политическая терпимость). Демократия появляется, когда у населения (особенно у среднего класса) есть предрасположенность к демократии. Создание демократии - создание нравов и правильных выборов (по X. Линцу, СМ. Липсету). То есть существует некая зависимость между социально-экономическими и культурно-ценностными переменными и вероятностью установления и сохранения демократических режимов. Здесь установление демократии обусловлено объективным существованием общественных структур, а не субъективными действиями политических акторов политического процесса.
Демократия связана также, по данной теории, с расчётом выгоды элит. Демократия возникает, когда элиты выигрывают, оставляя авторитарное правление. В этом случае присущие демократии неопределённости могут побудить политических акторов оставить демократию ради закона и порядка. Демократия рушится, если цена потерь на выборах велика (больше в президентской системе, чем парламентской).
Плюрализм рассматривает политический процесс как упорядоченное взаимодействие групп и политических позиций. Ключевое слово здесь - интерес.
Существует также альтернативный подход, - «элитистский», («соревновательный элитизм»), который анализирует демократию через равновесие сил между организованными социальными группами (аристократами, капиталистическими классами, профсоюзами, партиями и т.д.). Создание демократии - создании элит. Для Б. Мура (Moore В.) демократия возникла, когда союз между аристократией и буржуазией сбалансировал государство (в Англии)1. А где буржуазия была слаба (Россия) или подчинена государству (Германия), демократия возникла с врождённой слабостью, способствующей собственной кончине. Согласно Ч. Тили (С. Tilly), демократия возникает из войны2. В войнах государства требуют ресурсы от общества, а общество с развитыми классами может требовать политические права в обмен на финансы. Демократия развилась в Англии, потому что торговцы и аристократия заставили Корону создать парламент как надзорную комиссию, чтобы контролировать королевское использование налогов. Демократия увеличивается балансом и соревнованием элит, которые обеспечивают гражданам выбор элиты. Демократия, таким образом, гарантирована не правилами и ценностями, а балансом между соревнующимися группами. Эти группы имеют разные интересы, достаточно разные, чтобы это позволило бы им избежать объединения против демократии. Но если социальные силы войдут в дисбаланс (например, в результате войны или других каких-либо потрясений), то тогда демократия может рухнуть. Таким образом, сторонники данного подхода исходят из того, что никакие объективные социальные, экономические, культурные и другие факторы не в состоянии ни объяснить, ни предсказать, в каком направлении и как будут действовать те или иные политические силы и акторы (в этом и есть элемент случайности при начальном установлении демократических институтов).
Возникновение «элитарной теории демократии» в значительной степени связано с именем немецкого социолога и экономиста Й. Шумпетера. В книге «Капитализм, социализм и демократия» (1942) Й. Шумпетер сформулировал во многом принципиально новое понимание демократии - главным образом как процедуры отбора политических лидеров . Демократия - система «достижения политических решений, при которых индивиды обретают власть решать путём конкурентной борьбы за голоса народа». Таким образом, народ лишь избирает группу лиц, которая затем принимает кардинальные решения без всякого народного участия. Поэтому сущностью демократии является электоральное соперничество (тоже у СП. Хантингтона).
Следует при этом учитывать, что ценности, или культура в более широком понимании, должны быть совмещены с властью, чтобы дать ещё больший потенциал для демократии. Поэтому для всестороннего изучения процесса демократизации в России, можно предложить объединить два этих подхода.
Эти подходы являются минималистскими и определяют демократию только через выборы, что не дают достаточной ясности в случае попытки определения степени демократичности того или иного государства, так как в современном мире всё больше возникает «гибридных» (В. Гельман) или «нелиберальных» (Закария Ф.) демократий. В современном политическом дискурсе появляется огромное количество «демократий с прилагательными» - «неконсолидированная», «делегативная», «авторитарная», «электоральная», «управляемая» и, наконец, «суверенная»2. Поэтому наличие формальных демократических институтов - не гарантия реальной демократии, что затрудняет возможность отнести то или иное государство к глобальной демократической волне, именно в силу общего, расширительного толкования понятия «демократическое государство». Отметим, что на сегодняшний день таковыми являются две трети всех государств мира. В любом случае, следуя логике наших рассуждений, мы можем обозначить все эти разновидности демократии, как «электоральные демократии». В этом смысле институциональные изменения, произошедшие в России в начале 90-х гг., позволили ей войти в категорию «электоральных демократий».
Теория и практика перехода к демократии в странах Восточной Европы и бывшего Советского Союза (1990-е - 2000 гг.).
С полным основанием можно считать, что Российская Федерация включилась в процесс демократизации в середине 1980-х - начале 1990-х гг. Если рассматривать этот факт с учётом внешних событий, то следует подчеркнуть, что по времени он совпал с периодом третьей волны демократизации. Сегодня стало очевидно, что практически на протяжении всего последнего десятилетия XX века Россия пыталась активно осваивать демократические институты, перенося западные образцы на российскую действительность. Она сделала свой выбор в пользу демократического пути и построения рыночной экономики сознательно и добровольно.
Во второй половине 80-х гг. XX века М.С. Горбачёв, будучи ещё Генеральным секретарём КПСС, объявил политику демократизации и гласности. По мнению В. Смирнова, независимо от С. Хантингтона, М.С. Горбачёв фактически стал адептом идеи «глобальной демократической революции», интуитивно почувствовав, что провозглашённые ещё в XIX веке «великий демократический переворот» (А. Токвиль), «распространение демократического мнения и демократических институтов», «низводящие все формы государственного управления по Демократии» (В. Вильсон), «завоевание демократии» рабочим классом и замена «правительственной машины подлинным самоуправлением» (К. Маркс) образуют ядро формирующейся в последней четверти XX столетия мировой системы ценностей . Масштаб этих демократических изменений был настолько велик уже к 1990 г., когда в результате политики М.С. Горбачёва было фактически покончено с цензурой, утвердились свободные выборы, свобода политических организаций и создан настоящий парламент2.
Выдвинув демократизацию и гласность в качестве лозунга, М.С. Горбачёв получил поддержку политически наиболее активной части общества и мобилизовал её в своей борьбе против консервативных сил в партийном и государственном аппарате. Именно демократизация, по мнению М.С. Горбачёва, давала возможность и надежду преодоления нарастающего экономического отставания Советского Союза от стран Запада. Таким образом, с самого начала своих преобразований Россия, будучи ещё в составе СССР, оказывается вовлечённой по собственной инициативе в глобальную демократическую волну.
В Восточной Европе дело обстояло совсем по-иному. В течение 1988 г. М.С. Горбачёв дважды заявлял о том, что они, то есть страны Восточной Европы, входившие в область наиболее явных политических и экономических интересов Советского Союза, имеют право на «свободу выбора», - сначала летом на ХГХ партийной конференции, а затем в декабре в своём выступлении в ООН. Эта идея была вынесена на первый план процесса перестройки, как в пределах самого СССР, так и в масштабе пространства стран социалистического содружества. Невмешательство Советского Союза в события Восточной Европы было несомненным доказательством того, что Холодная война окончилась. Отказ от попытки сохранить советскую гегемонию в Восточной Европе был политическим выбором именно М.С. Горбачёва, а не политикой, разработанной в аппарате Министерства иностранных дел.
Таким образом, внутренние причины включили Россию в глобальную демократическую волну, открыв при этом возможность демократизации для уже созревших к этому восточноевропейских стран и явившуюся, следовательно, до некоторой степени внешним фактором смены режима в данных государствах.
Возникновение тех или иных систем правления в различных странах обусловлено многими факторами. Значительный отпечаток на этот процесс накладывают особенности исторического развития страны, специфика её политической культуры, традиции государственности, соотношение различных политических сил в период разработки и принятия Конституции.
Чтобы определить к какому типу политического режима относится Российская Федерация, и какие начальные обстоятельства повлияли на его становление, следует, на наш взгляд, провести сравнительное исследование, выявив общие черты и различия режимов некоторых восточноевропейских стран (Польши, Венгрии, Чехии) и государств бывшего Советского Союза (например, Украины и Белоруссии).
После более чем пятнадцати лет социальных экспериментов в странах Восточной Европы и бывшего СССР демократические достижения показывают разные результаты. По мнению аналитиков, демократия в Польше, Венгрии и Чехии стала господствующей. Другие же - Болгария, Латвия, Сербия, Хорватия, Босния, Украина, Россия -демонстрируют разнообразные варианты сочетания классических и неклассических моделей демократизации. Третьи - Азербайджан, Казахстан, Киргизия - вообще двинулись в направлении «плюралистического авторитаризма», хотя формально оставались в рамках процедурной версии демократического устройства1.
Почему это произошло? Процесс демократизации в России начался одновременно со странами Восточной Европы и бывшими республиками СССР. Но первые всё больше ориентируются на Запад и сближаются с ним в принятии политических институтов. Вторые же имеют ярко выраженную специфику и проявляют в некоторой степени черты восточной деспотии (например, в государствах Средней Азии), где именно «институт президентства взял на себя роль несущей конструкции всей системы государственной власти, заменив в этом качестве компартию». По существу здесь установился тоталитарный режим, камуфлированнный некоторыми внешними демократическими признаками.
На основании выработанной политологами теории (Р. Даль, СМ. Липсет, X. Линц), мы определяем демократию как правление политического принятия решения представителями, избранными на состязательных выборах. В числе наиболее значимых концепций, которые автор использует, плюрализм и соревновательный элитизм. Следуя логике этих подходов, мы можем определить политическую сферу как состоящую из структуры, институтов, организации и дискурса. .
Структура - это отношения к источникам власти. Если существует сбалансированный доступ к ресурсам и контроль над ними, что приводит к взаимозависимости и переговорам, то этот фактор - фактор поддержки демократии. Обратная ситуация ведёт к нарушению демократии.
Институты (процедуры, категории, логика организации) поддерживают демократию в случае, когда доступ к политической арене открыт, а также в том случае, если имеют место последовательные правила голосования, правила поддержки равновесия. При этом они могут выступать и как явления враждебные демократии, когда этот доступ закрыт и т.д.
Организация связана с гражданским обществом. Организованное гражданское общество, артикулирующее интересы конкретных групп агентов, - поддерживающий фактор демократии.
И, наконец, дискурс. В нормально работающей демократии, она сама формулирует дискурс, который включает, прежде всего, законность. В противном случае, демократия формулируется как риск, источник проблем, как один выбор из многих.
Как мы видим, возникновение демократии включает стратегии политических и неполитических элит, а также культуру, но существует необходимость рассмотрения их через призму наследия институтов и структур власти.
Решающим в нашем исследовании являются возможные политические решения и их институциональный результат.
На начальном этапе трансформации интересы взаимодействуют, и случайные события приводят к начальному установлению институтов, к определённой структуре политической власти и отношениям, к возникновению организованных социальных групп. Случайные начальные перемены во власти (передача или трансформация), в режимном типе, в наследии гражданского общества определяют дальнейшую эволюцию политических процессов и структур.
Концепция «суверенной демократии» в Российской Федерации
Как показал анализ концепций перехода к демократическим режимам, проделанный А.А. Беловым в диссертационном исследовании, политическим режимом в целом отечественные исследователи стали заниматься сравнительно недавно1. Это объясняется не отсутствием интереса у отечественных исследователей к изучению политического режима, а отсутствием необходимости в этом, так как формирование модели перехода к демократической форме правления происходило простым заимствованием демократических политических институтов из западных концепций. Это делало ненужным исследование давно изученных моделей. Лишь, когда стало очевидным, что простое перенесение институтов не способствует установлению демократического политического режима, появилась потребность не только в анализе условий становления политического режима в России, но и в создании собственной модели перехода. Однако долгое время исследователи для характеристики политического режима по-прежнему пользовались политическими конструктами, заимствованными на Западе.
В связи с тем, что после 1995 г. активный процесс демократизации стран приостановился, стало возможным подвести некоторые итоги демократизации стран, вступивших в этот процесс на рубеже 1980-1990-х гг. Явным результатом демократического транзита стало огромное количество демократий «с прилагательными»: «гибридные», «делегативные», «нелиберальные» и др. Поэтому для того, чтобы понятие «демократия» имело аналитический смысл, по мнению Г.И. Вайнштейна, необходимо использовать «уточняющие это понятие определения»2. Это подтверждают и американские политологи Д. Кольер и Ст. Левицки в своей статье «Демократия с уточняющими определениями» .
Россию 1990-х гг. исследователи характеризовали, как «делегативную» (Г. О Доннелл), «гибридную» (В.Я. Гельман), «режимную» (Р. Саква), суперпрезиденсткой.
Однако, возникновение новой международно-политической реальности в 1990-х гг. привело к тому, что влияние самой глобальной демократической волны на внутренние процессы, заставило пересмотреть подход не только к конструктам, полученным в
результате эмпирического опыта азиатских и латиноамериканских стран, но и создать собственный конструкт демократического перехода. Так появилась концепция «суверенной демократии», которая явилась ответом на проведение США политики распространения демократии путём ограничения суверенитета стран (через гуманитарную интервенцию или политическое давление).
Однако отметим, что данной концепции предшествовала ещё одна, которую иногда некоторые исследователи и политики противопоставляют концепции «суверенной демократии». Речь идёт об «управляемой демократии». Термином «управляемая демократия» начали обозначать российские политические реалии с начала 2000-х гг. Теоретиками управляемой демократии многие считают президента Фонда эффективной политики Гл. Павловского и директора Института политических исследований С. Маркова, хотя режим управляемой демократии во всех своих существенных чертах сложился до того, как В.В. Путин был избран президентом. По определению В. Третьякова, управляемая демократия - это «авторитарно-протодемократический тип власти, существующий в форме президентской республики и в виде номенклатурно-бюрократического, слабофедерального, местами квазидемократического и сильного коррумпированного государства»1.
Проанализировав политический режим в России, мы увидели, что центральное место в системе российской власти занимает президентство, которое склонно к авторитарному правлению, что соответствует, исходя из определения В. Третьякова, концепции «управляемой демократии». В связи с этим перечислим следующие этапы становления управляемой демократии. На первом этапе (1991-1992 гг.) российскую форму правления можно охарактеризовать, как протодемократию. В результате государственного переворота 1993 г. получилась слабоуправляемая демократия. Новая российская конституция 1993 г. формально установила полупрезидентскую форму правления. Однако Б. Ельцин трактовал основной закон так, чтобы создать в России президентскую, если не суперпрезидентскую систему власти, однако в силу многих причин не смог ей воспользоваться. В.В. Путин принял уже «президентскую форму» правления. Это привело с момента отставки Е.М. Примакова и, особенно с назначением премьер-министром В.В. Путина, к сильноуправляемой демократии, или собственно управляемой демократии.
Подобные системы были установлены почти во всех странах СНГ, нет никаких принципиальных отличий от систем Казахстана, Узбекистана, Киргизии, Белоруссии. Во всех этих странах, как и в России, «власть правителей (президентов) - личная власть, она не основана на праве и демократии - на единых «правилах игры», которым подчиняются все участники политического процесса и при которых победители и побеждённые меняются местами» .
Большая распространённость подобных систем в наше время связана с последствиями последних двух волн демократизации. Идеологически демократия и правовое государство в современном мире, можно сказать, уже победили. Но принятие демократических и правовых ценностей не означает, что все народы могут им следовать. Для реально функционирующей демократии нужны или высокий уровень развития общества, или тип культуры, как мы пытались показать в нашем исследовании.
При огромной распространённости подобной системы в науке нет, однако, никакого устойчивого термина для их обозначения. Термин «управляемая демократия» не является чисто российским изобретением. Впервые это словосочетание стали употреблять по отношению к левонационалистическому режиму Сукарно в Индонезии. В 1957 г. президент провозгласил переход к «управляемой демократии». Уже в следующем году президент Сукарно начал осуществлять план по введению по «управляемой демократии» в качестве средства решения стоящих перед страной экономических и политических проблем. Для этого требовалось восстановить действие Конституции 1945 г. и усилить власть президента. Сукарно делал акцент на идеологию. В 1966 г. к власти в стране пришёл генерал Сухарто, который неоднократно формально «переизбирался» на должность президента.
Режимы такого типа - это очень распространённое явление в XX веке: значительная часть государств Азии, почти вся Африка, а в прошлом и Латинская Америка - это были «управляемые демократии». Следовательно, из имеющегося богатого эмпирического материала по данным странам, можно сделать вывод, что - это режимы в государствах «третьего мира», которые не являются полностью диктатурами, а пытаются приспособить свои системы под общественное мнение стран «первого мира» и вводят некоторые внешние приёмы демократии для прикрытия авторитарной сущности правления в своих странах.
В отличие от политологов термин «управляемая демократия» применяется президентом и его окружением для характеристики не внутреннего режима, а для обозначения процесса вмешательства во внутренние дела государства под прикрытием построения демократических институтов. Управляемая демократия - «это демократия, которая управляется извне. И такие примеры, в том числе и на постсоветском пространстве, у нас есть. И в отношении России это не пройдёт»2, - заявил германскому телеканалу ЦДФ президент РФ В.В. Путин. «Мы никого ни в чём не обвиняем, но мы не позволим финансировать из-за рубежа деятельность каких бы то ни было организаций внутри страны, которые занимаются проблемами внутренней политики», - продолжил президент. Данной концепции «управляемой демократии» администрация противопоставляет созданную собственную концепцию «суверенной демократии». Интересна закономерность: при том, что термин «управляемая демократия» широко применялся и применяется политологами и журналистами, президент и представители президентской администрации тщательно избегают его употребления. Тогда как концепция «суверенной демократии» является буквально официальной позицией президента и его окружения.
«Суверенная демократия» - термин, впервые произнесённый публично в мае 2005 г. заместителем Руководителя Администрации Президента РФ В. Сурковым: «Два стратегических условия должны обеспечить долгосрочное устойчивое развитие -демократия и суверенитет» .
Суверенитет всегда рассматривался в качестве главного правового принципа взаимодействия государств. Доктрина невмешательства закреплена в качестве одного из основополагающих принципов и в Уставе ООН. Однако в последние десятилетия, в основном под воздействием глобализации, наблюдается тенденция некоторого ограничения суверенитета.
Влияние глобальной демократической волны на внешнюю политику Российской Федерации
Победа Дж. Буша осенью 2000 года означала не только вступление Америки в новую эпоху. Становилась ясно, что начинается новый этап и в российско-американских отношениях. Ещё в ходе предвыборной компании Дж. Буш дал понять, что с его избранием главным приоритетом США будут, прежде всего, интересы национальной безопасности.
Однако самые серьёзные коррективы во внешнеполитическую стратегию США были внесены после трагических событий 11 сентября 2001 г. Качественно новый масштаб действий и угроз международного терроризма, с которыми столкнулись США, стимулировал пересмотр их властями видения мировой ситуации и роли в ней своей державы. Базовая цель американской стратегии не изменилась: укрепление и расширение западного сообщества на основе «единственной работающей модели национального успеха - свободы, демократии и свободного предпринимательства». Но методы достижения этой цели стали иными.
После трагических событий 11 сентября 2001 г. в Нью-Йорке и немедленного подключения России к антитеррористической кампании оба государства заявили о партнёрских отношениях. Общность интересов на почве борьбы с международным терроризмом побуждала к совместным действиям, поэтому Россия поддержала принятую американцами акцию по ликвидации очага терроризма в талибанском Афганистане. Явно с неохотой, она не стала препятствовать и американскому присутствию в бывших советских среднеазиатских республиках.
Однако политические реалии 1990-х гг. привели Россию к осознанию определения собственных позиций. «Гуманитарные интервенции» 1990-х гг. привели к реальному ограничению суверенитета многих государств. Выступая на конференции по Ближнему Востоку 1 февраля 2000 г. в Москве, В.В. Путин подчеркнул, что «безусловно, конфликты и гуманитарные катастрофы требуют адекватной, а порой - самой решительной реакции со стороны международного сообщества. Однако хочу подчеркнуть: под лозунгом так называемой «гуманитарной интервенции» не допустимо перечёркивать такие базовые принципы международного права, как суверенитет и территориальная целостность государств»1. Россия оказалась в первых рядах борьбы с универсализацией мира. Резкое отрицание идеи о том, что мировое сообщество имеет право вмешиваться в дела суверенного государства, когда правительство этого государства наносит вред собственным гражданам, создало в мировой политике сильнейший со времён Второй мировой войны перекос2. Президент РФ настаивал на соблюдении нерушимости границ и невмешательстве во внутренние дела государства. Таким образом, «на словах Россия продолжала поддерживать хорошие отношения с Западом, а на деле создавала своей позицией разные полюса мировой политики и альтернативную идеологию международных отношений»1. Мнение России по этому вопросу разделил в 2003 г. и Запад - во время второй войны в Ираке.
Таким образом, с самого начала использования Западом в качестве инструмента мировой политики демократию Россия чётко определила свою позицию во внешней политике и следует этой линии на протяжении нескольких лет, сформировав не только внешнеполитическое поведение, но и, как мы увидели, концепцию внутреннего развития. Можно с уверенностью утверждать, что глобальная демократическая волна явилась серьёзным вызовом современному миру, серьёзным внешним фактором влияния, как на внутренний режим, так и внешнюю политику государства.
Выступая с посланием Федеральному Собранию в 2002 г., В.В. Путин подтвердил в качестве главных направлений своей внешней политики прагматизм, обусловленный имеющимися возможностями и национальными интересами, и намерение строить со всеми государствами мира конструктивные отношения. А также подтвердил три основных географических приоритета - страны СНГ, Европейского Союза и США.
Однако события 11 сентября изменили контекст международных отношений, в рамках которого Россия и вынуждена корректировать свою внешнюю политику. У России и западных стран впервые появился общий враг - международный терроризм. Это стёрло разногласия между ними. Произошло заметное смягчение позиции России по многим проблемам, в том числе контроля над вооружениями и расширения НАТО. Де-факто Россия дала согласие на проецирование военной силы на постсоветском пространстве (прежде всего, в Центральной Азии, Грузии), которое ранее рассматривалось как зона стратегического влияния России. При этом В.В. Путин взял на вооружение один из доктринальных элементов американской внешней политики - концепцию превентивных ударов в борьбе с терроризмом.
Российский президент также выступал против преувеличения роли военного вмешательства как способа долгосрочного решения проблемы терроризма. Он не допускал участия в подобном развитии событий российских вооружённых сил, подчёркивая необходимость использования потенциала международного права и Организации Объединённых Наций. Проявляя осторожность, В.В. Путин настаивал на том, что его действия не являются проамериканскими и антиисламистскими и уже сразу после терактов в США выступал против трактовки антитеррористической операции как «войны цивилизаций».
Новый - достаточно сложный этап во взаимоотношениях России с Западом начался с марта 2003 г., когда американо-британские войска без санкции СБ ООН вторглись в Ирак. Реакция В.В. Путина была крайне негативной, что объяснялось не только внутриполитическими соображениями (давление на президента элит, начало избирательной кампании, опасения недовольства мусульманского населения), но и жёстким противодействием политике США со стороны Франции и Германии, взявшими на себя роль лидеров антиамериканской коалиции. Отношения Российской Федерации с США оказались на самой низкой точке с начала президентства В.В. Путина.
Программным для четвёртой волны демократизации в отношении России, на наш взгляд, документом является доклад «Неверное направление России: что могут и должны сделать США», подготовленный американскими политиками и экспертами под эгидой Совета по внешней политике. Авторы доклада констатируют, что нынешняя Россия -«уже не та страна, в которой президент Владимир Путин пришёл к власти в мае 2000 г.». И американо-российские отношения изменились настолько, что концепция «стратегического партнёрства», сформулированная в 1990-е гг., «уже не кажется реалистичной». В России произошла рецентрализация власти, якобы обернувшаяся отходом от политического плюрализма и, в конечном счёте, «расдемократизацией». Она немедленно обернулась ужесточением внешней политики, активизацией соперничества с США и Западом в целом. И это в то время, когда «президент США назвал демократию целью американской внешней политики». В связи с этим авторы предлагают «выход» для нормализации отношения США и России. Например, возможным является концентрация на одном-двух интересах, например, на нераспространении, и полный отказ от какого-либо вмешательства в российскую политику.
Второй подход - настаивать на жёстком размежевании, в том числе на изгнании России из «большой восьмёрки» и с других площадок, на которых развитые демократии отстаивают общие ценности.
В докладе откровенно признаётся, что «США мало могут влиять на процесс усиления авторитаризма в России». Докладчики предлагают: объявить критерии, на базе которых США и Европа станут оценивать легитимность думских и президентских выборов 2007-2008 гг.; диверсифицировать политические контакты американских и других западных лидеров России за счёт «представителей гражданского общества» и оппозиционньк деятелей, увеличить объём выделяемой последним финансовой помощи; активизировать взаимоотношения американских и российских неправительственных организаций, «которые в будущем помогут нормализации американо-российских отношений по принципу «снизу вверх»; включить в американские программы «продвижения демократии» в России пункты о поддержке неправительственных организаций, занимающихся мониторингом выборов, и заодно привлечь к этому делу европейские организации и т.д .
Таким образом, становится очевидным тот факт, что и Россию ожидает очередная «цветная революция» (возможно, берёзовая), которую Западу, однако, будет сложно провести вследствие большой сопротивляемости со стороны российской элиты (в отличие от Украины и Грузии).
Активное, в том числе военное, вмешательство в югославские события, свержение режима талибов в Афганистане, «вторая иракская война» подтверждают, что страны лидирующей группы, в первую очередь США, не намерены больше выжидать естественного хода событий, вызревания демократии. Это ведёт к изменению взаимодействия государств на международной арене, которые вынуждены в своей внешней политике определять отношение к действиям западных стран. Ярким примером этого является «вторая война в Ираке».
