Содержание к диссертации
Введение
Раздел I. Изменения социального и политического положения молодежи под воздействием глобальных перемен 20
Раздел II. Субкультурная матрица молодежи и политические причины ее трансформации 54
Раздел III. Современные молодежные субкультурные сообщества и их влияние на международную политическую среду 75
Раздел IV. Проекция политических интересов субкультурных сообществ на виртуальный мир 107
Заключение 146
Список использованных источников и литературы 151
Приложение 166
- Изменения социального и политического положения молодежи под воздействием глобальных перемен
- Субкультурная матрица молодежи и политические причины ее трансформации
- Современные молодежные субкультурные сообщества и их влияние на международную политическую среду
- Проекция политических интересов субкультурных сообществ на виртуальный мир
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Мир, оказывающийся под влиянием глобальных перемен, сталкивается с многочисленными вызовами глобализации. В изменяющихся условиях четче начинают осознаваться такие ценности, как равноправие, справедливость и многообразие. Они актуальны для каждого человека, независимо от его национальности, социального статуса, возраста. Однако нельзя не признать того, что утверждение этих ценностей исключительно важно для тех, кто и сам находится в стадии перехода, в первую очередь для молодежи.
Для большинства людей глобализация стала неизбежным процессом, определяющимся внедрением новых технологий в области электронной коммуникации и транспорта, дающим возможность информации, людям, капиталам и товарам пересекать границы и достигать самых отдаленных уголков планеты с невиданной ранее скоростью. В таком сложном мире многообразны и отряды молодого поколения, причем это многообразие постоянно расширяется, прежде всего, в результате влияния политических, экономических и социокультурных факторов, способствующих росту активности молодежи. Одновременно под влиянием глобализации появляются новые формы политической активности молодого поколения, которые могут, как увеличить его отрыв от реалий, так и стать препятствием для осуществления на практике нежелательного политического сценария.
Это позволяет считать политическую и культурную активность молодежи необходимым предметом изучения любого этапа социально- экономического развития, а в условиях глобализации исследования особенностей такого периода общественного развития, который совпадает с новым креативным циклом, реализующимся через более широкий, чем прежде, спектр стратегий. На их выбор влияет и то, что отдельные формы активности молодого поколения обладают различным ценностным потенциалом, более или менее адаптивным к будущему. Поэтому становится необходимым обращать внимание на эволюцию таких форм уже на как можно более обширном, глобальном массиве, что позволяет прогнозировать будущие политические трансформации, выявлять те силы, которые в таких переменах заинтересованы, или готовы выступить против тех или иных политических изменений.
Еще несколько лет назад популярным было описание глобальных трансформаций как превращение мира в глобальную деревню, что несло с собой не только политические и экономические перемены, открывающие беспрецедентные возможности для процветания всех жителей такой «деревни», но и во многом унификацию стилей жизни, сближение традиций и культур. Сейчас обнаружилось, что глобализация, по крайней мере, на той стадии, которую мы наблюдаем, означает процесс установления экономического, политического и культурного доминирования более сильных в экономическом и военном отношении международных акторов над более слабыми. Именно те субъекты международных отношений, которые обладали преимуществами в данных областях, наиболее последовательно реализуют свои интересы на международной арене. В начале XXI века по-прежнему сохраняется разрыв между имущими и неимущими, создаются новые угрозы для гражданского общества, а правительства попадают в зависимость он негосударственных акторов, порой связанных с теневым сектором экономики.
Все такие перемены непосредственно затрагивают вступающее в жизнь поколение. Но следует признать, что современный этап глобализации не является частью той картины мира, которую рисовало большинство людей, выстаивая собственное будущее и будущее своих детей. Он представляет собой результат решений, принимаемых людьми, а поэтому процессы глобализации могут быть перенаправлены таким образом, чтобы усилить демократические начала в принятии главных для человечества решений, чтобы центральное место в качестве участников и бенефициаров этих процессов занимали люди. Прежде всего, такие требования звучат со стороны представителей молодого поколения, организации которого из разных стран входят в формируемое глобальное гражданское общество. Его признаки на мировой арене обнаруживаются в виде беспрецедентных контактов, связей, обменов и взаимодействия между народами, организациями, группами и общинами. И нельзя не видеть того, что в этих контактах особенно велика доля молодежи, для которой всеобщими ценностями являются мир, равноправие, социальная справедливость, демократия и права человека.
В то же время мы отчетливо понимаем, что молодежь в современном многообразном мире различается и по национальности, и по статусу, и по убеждениям, и по представлениям о том, как следует добиваться поставленных личных и общественных целей. И также многообразны молодежные группы, движения, организации. Это многообразие постоянно расширяется, прежде всего, за счет социокультурных факторов.
Причины этого различны. Одной из них является то, что эпоха глобальных изменений вызвала к жизни ревизию основных идей и типов планирования. В начале XXI века основным типом планирования становится планирование, ориентированное на будущие изменения и их учет. Идеальное построение будущего - это, с одной стороны, создание способности адаптации к своему будущему, с другой - область творческих решений, управляющих интерактивными моделями. В основе решений, приближающих плановую деятельность к творческой, лежат креативные циклы, которые представляют собой важнейшую зависимость в процессе материализации, осуществления идей.
Формула креативного цикла может быть выражена следующей зависимостью: ценности управляют потребностями, которые влияют на интересы, которые формируют отношения, которые проявляются в мнениях, которые мотивируют действия. Замечено, что чем раньше от финального звена цикла начинается воздействие, тем более значимый результат будет достигнут, поэтому молодежь представляет собой основу креативного класса. Это происходит потому, что ключевым элементом в экономике интерактивного цикла являются ценности - базисные, формируемые в течение длительного периода, а потому устойчивые и трудноизменяемые компоненты, определяющие поведение людей. Ценности выступают в роли основ, определяющих модели поведенческих реакций, управляющих иерархией потребностей. Поскольку у молодежи такие ценности только формируются, то их зарождение максимально далеко отстоит от конечного результата любого креативного цикла, от конкретного действия.
Отсюда следуют сложности выявления связи между ценностями и формами активности молодежи. Более того, эти сложности возрастают и в силу того, что сама активность молодежи способна породить виртуальность системы, позволить не реализоваться на практике нежелательному политическому сценарию. Поэтому можно считать любую политическую и культурную активность молодежи важнейшим предметом изучения любых политических преобразований. Поскольку формы активности молодого поколения обладают различным ценностным потенциалом, более или менее адаптивным к будущему, то представляется важным проследить эволюцию этих форм на как можно более широком, глобальном массиве.
Степень научной разработанности проблемы. Исследование молодежной проблематики в контексте глобальных трансформаций невозможно без обращения к работам, в которых рассматривается сущность глобализации, сопоставляются различные взгляды на те преимущества, которые несет усиление глобальной взаимозависимости, и на риски и вызовы, неизбежные в результате более тесного переплетения основных политических, социально-экономических и культурных процессов. Историография глобализации настолько обширна, что представляется важным отметить лишь те работы, в которых затрагиваются вопросы, связанные с политическим становлением молодежи, с изменяющейся ролью личности и ее возможностями выразить свое отношение к мировым проблемам.
Научный интерес к проблемам политической активности молодежи и молодежной субкультуры также достаточно велик. Целесообразно вести историографию этой проблемы от исследований «нового левого» движения, которые начинали его идеологи. Так, первая публикация Ю. Хабермаса появилась в СССР еще в 1984 г. Тогда эта книга прошла почти незамеченной, а в 2005 г. издание его политических работ оказалось в центре научной дискуссии, в частности из-за положения о «догоняющей революции» и необходимости пересмотра левых идей. Особое значение для исследования глобализации субкультурных моделей поведения молодежи имели работы Т.Б. Щепанской . В отличие от большинства предшественников этот автор рассматривает пространство, где формируются и существуют субкультурные группы молодежи, как систему.
В книге С.И. Левиковой «Молодежная субкультура» описаны условия возникновения и генезис молодежной субкультуры, ее характеристики, механизмы изменения, взаимоотношения с иными культурными феноменами. С связи новыми рисками глобализации требуется отметить, что С.И. Левикова специально акцентирует внимание на проблемах наркомании и религиозного сектантства молодежи. В работе E.H. Шапинской «Очерки популярной культуры» такая культура рассматривается как сложно структурированная специфическая цивилизационная среда, влияющая на политические, социальные, экономические и иные сферы деятельности. Исследуются основные теории массовой культуры со времени их возникновения в начале XX века до настоящего времени. Особый интерес вызывает то, что в работе - прослеживается динамика отношения общества к популярной культуре - от резкой критики до принятия ее в качестве культурной доминанты современности, проводится разграничение теорий массовой и популярной культуры и соответствующих практик. Интересно, что эта книга написана в виде очерков, что позволяет подчеркнуть многообразие и, нередко, противоречивость аспектов популярной культуры. Очерки, посвященные практикам массовой популярной культуры, включают анализ субкультурных движений, музыки, футбола, повседневного потребления. E.H. Шапинская специально избегает единого подхода к подбору материала и к методологии анализа, поскольку видит свою задачу в сравнении разнообразных фрагментов культурных практик.
Вызывают интерес исследования A.B. Костиной, посвященные анализу массовой культуры как феномена постиндустриального
общества . A.B. Костина считает, что, возникая в условиях
индустриального общества, такая культура, по мере перехода социально- экономической системы на другую - постиндустриальную - стадию развития, модифицируется, приобретает новые формы и изменяет свою социальную роль. По мнению A.B. Костиной, в современном обществе массовая культура выполняет совершенно особые, уникальные функции, не только осуществляя адаптацию ценностей высокой культуры к массовому сознанию. Она выступает в качестве важного механизма социализации, эффективно выполняет идентификационные стратегии и обеспечивает общественной системе стабильность и устойчивость через конструирование особой виртуальной надстройки над реальностью. В работе, изданной в 2009 г., автор продолжает размышления о трансформациях и противоречивости современных культурных процессов под воздействием глобальных и локальных факторов. Специальное место в работе уделено выявлению границы между культурным влиянием и культурной экспансией. A.B. Костина ставит вопросы о том, как сохранить культурную специфику под влиянием процесса формирования глобального информационного общества.
Следует отметить такой важный ракурс исследования проблем молодежного движения, как лингво-политический. Работы, опирающиеся на современные лингвистические источники, помогают ответить на вопрос о причинах потери эффективности использования вербализированных форм воспитания молодежи, а также о новой роли лингвистических символов в объединении представителей молодого поколения разных стран в близкие по своему характеру субкультурные группы. Описание современных субкультурных традиций (молодежных, клановых, любительских), переходных обрядов города, мифологии городского пространства, а также фольклорных жанров и речевого обихода современных городов, в которых проживает значительная часть молодежи, можно найти в сборнике «Современный городской фольклор». Сборник научных трудов «Массовая культура на рубеже XX- XXI веков: человек и его дискурс» посвящен проблемам места человека в современном политическом и культурном контексте. В центре внимания авторов статей находится личность в ее модусах и отношениях, которые проявляются в различных аспектах.
Особый аспект исследования проблемы молодежи в условиях глобализации связан с изучением того, как глобальные процессы влияют на девиантные проявления поведения молодежи, а также с анализом возможностей и практики социального контроля над девиантностью. Эти проблемы широко представлены в книге «Глобализация и девиантность», выпущенной Центром девиантности Социологического института РАН. В работе рассмотрены такие важные для понимания глобализации субкультурных процессов и необходимости создания не только социального, но и политического механизма контроля девиантности вопросы, как: торговля людьми, наркопотребление, глобализация индустрии сексуальных услуг, суицидальное поведение и др. В качестве интертекста мировой цивилизации авторам видится христианская геосоциальная девиантология.
Вопросы изменения характера связей политики и культуры под влиянием глобализации нашли отражение в работах, подготовленных в Российской академии государственной службы при Президенте Российской Федерации.
Вместе с тем, данная проблематика до настоящего времени не являлась предметом специального диссертационного исследования. Отдельные положения, касающиеся влияния глобальных факторов на трансформацию политических и культурных интересов молодежи, можно найти в работах С.А. Авсейкова, М.Ю. Калинкиной, А.Ф. Радченко.
Историографический обзор позволяет сделать вывод, что проблема политических интересов молодежи, включенной в различные субкультурные группировки, как отражения ее реакции на глобальные перемены рассматривалась в научной литературе лишь фрагментарно. Однако мировые реалии, в том числе экономический кризис, являющейся причиной смены жизненных планов и ориентаций значительного числа молодых людей, указывают на то, что актуальным становится анализ политических аспектов динамики молодежных субкультур. Это позволяет оценить креативный потенциал молодежи, выявить новые направления ее активности, прогнозировать изменения в политической культуре, возможные при вхождении современного молодого поколения в политическую жизнь, а также обнаружить проявления политического поведения, сформированные под влиянием субкультурных моделей и возникающие в ответ на актуальные вопросы во внешнеполитической и международной жизни.
Объект диссертационного исследования — глобальные процессы, протекающие в политической, социально-экономической и культурной сферах и находящие отражение в различных формах молодежной активности.
Предметом диссертации стала динамка изменения политических лозунгов, установок, форм проявления активности разнообразных субкультурных сообществ, выступающих в качестве индикатора отношения молодежи к глобальным политическим трансформациям.
Рабочая гипотеза построена на основе исследования источников и результатов «включенного наблюдения» в субкультурные молодежные движения и заключается в доказательстве того, что молодежь оказывается той возрастной группой, которая наиболее быстро и чутко реагирует на глобальные процессы, которые проявляющиеся в политической, экономической и культурной жизни. Однако выражение реакции молодежи на политические перемены, происходящие в мире под влиянием глобализации, часто облекается в форму культурного протеста или поддержки решений, принимаемых национальными правительствами. Из-за повышенной трансграничной мобильности молодых людей по сравнению с представителями старших поколений, многие формы проявления активности интернационализируются, приобретают более или менее устойчивые очертания и составляют основу соответствующей субкультурной группировки, в рамках которой происходит изменение реакции ее участников на политические процессы.
Целью исследования стало изучение политических причин изменений, происходящих в молодежных субкультурах под воздействием глобальных трансформаций, а также влияния этих субкультур на характер и формы политической активности молодежи.
Данная цель предполагает решение ряда научных задач:
проанализировать историографическую базу по проблемам молодежной субкультуры, обозначив основные направления изучения этого явления в условиях глобализации;
показать влияние изменения социального положения молодежи и ее культурных ориентиров, происходящее в результате глобальных перемен, на формирование политического выбора молодых людей;
раскрыть особенности сложившейся к началу XXI века субкультурной матрицы молодежи и выявить политические причины ее трансформации;
дать оценку форм активности современных молодежных субкультурных сообществ и степени их воздействия на международную политическую среду;
выявить специфику переноса политических интересов субкультурных сообществ в виртуальное пространство в рамках формирования глобального информационного общества.
Методологической основой диссертации являются общие и специальные методы научного исследования, применение которых обуславливалось особенностью рассматриваемого предметного поля, находящегося на стыке наук: политологии, глобалистики, культурологи, социологии. В процессе подготовки диссертации применялись системно- функциональный, конкретно-исторический, сравнительно-
политологический и другие методы. Одним из основных методов диссертационного исследования является метод «включенного наблюдения» использующийся многими специалистами, изучающими специфику той или иной субкультурной группировки. Некоторые авторы считают подобную «включенность» в субкультуру единственным методом, дающим достоверные знания. Однако данные, полученные с помощью метода «включенного наблюдения» требовали дополнительного подтверждения научными результатами, полученными с помощью других методов.
Эмпирическая база диссертации представлена различными по своему характеру источниками. В первую группу включены официальные материалы, в том числе доклады организаций системы
ООН о мировом развитии и о развитии человека. Вторую группу представляют документы, связанные с реализаций государственной молодежной политики в различных странах. В Стратегии государственной молодежной политики Российской Федерации до 2016 г. указывается, что она является системой формирования приоритетов и мер, направленных на создание условий и возможностей для успешной социализации и эффективной самореализации молодежи, для развития ее потенциала в интересах России и, следовательно, на социально- экономическое и культурное развитие страны, обеспечение ее конкурентоспособности и укрепление национальной безопасности. Третья группа источников представляет собой документы молодежного движения, например, работы его непосредственных участников. Четвертую группу источников составили материалы периодической печати, справочных изданий и Интернет-ресурсов. Эмпирический массив дает возможность выявления различных оценок процессов, происходящих в молодежной среде под влиянием глобализации и отражающих сложную динамику воздействия на молодежь политических и культурных факторов.
Хронологические рамки исследования охватывают период, начинающийся первыми появлениями субкультурных групп молодежи на Западе, которые отразили растерянность молодого поколения перед лицом новых послевоенных реалий и проявились в специфической активности «разбитого поколения», до настоящего времени, когда под влиянием глобальных перемен не только транс формируются субкультурные движения, но и более активно трансформируются субкультурные движения и ярче выражается их связь с политическими реалиями.
Результаты исследования, полученные лично автором, и их научная новизна заключаются в том, что диссертация представляет собой работу, написанную на стыке наук — политологии и культурологи. Каждая из них акцентирует внимание на изучении собственного пространства - политического и культурного.
В условиях усиления взаимозависимости развития не только стран и регионов, но и процессов, наблюдается переплетение этих процессов, свойственных глобальному политическому и культурному пространству. В диссертации такое переплетение рассматривается на основе исследования процессов, происходящих в молодежной среде, которая наиболее чутко реагирует на глобальные перемены, затрагивающие как молодое поколение, так и старшие поколения.
В работе автором предпринят всесторонний анализ изменений в демографической картине мира, а также социального положения молодежи под воздействием факторов, к которым относятся риски и угрозы глобализации, способствующие росту девиантности молодежи, снижению ее интереса к политическим событиям и политической активности.
Автором вносятся коррективы в сложившееся в научной и публицистической литературе видение структуры субкультурной матрицы молодежи с учетом того, что в глобальном контексте каждая такая матрица, соединяющая определенную группу людей по социальному, возрастному, культурному или какому-либо иному принципу, обязательно отражает основные векторы глобальных связей на локальном, национальном, региональном и общемировом уровнях.
В диссертации автор на конкретном материале отдельных субкультурных групп доказывает, что политические причины играют существенную роль в трансформации субкультурной матрицы молодежи, несмотря на декларируемую участниками и лидерами таких групп аполитичность.
Предпринят анализ динамики основных направлений молодежной субкультуры с 50-х годов прошлого века, что позволило диссертанту показать, как современные молодежные субкультурные сообщества используют опыт, идеи, символику, отношение к старшим поколениям, характерные для своих предшественников. Раскрывается, каким образом происходит расширение влияние субкультуных образований на международную политическую среду, в частности путем их сближения с экологическими и правозащитными движениями, движениями в защиту животных и т.д.
С учетом значимости выявления особенностей формирования глобального информационного общества в работе представлено исследование проекции политических интересов молодежных субкультурных сообществ на виртуальный мир, в котором отражаются реальные политические процессы.
Положения, выносимые на защиту, состоят в следующем:
В мире сталкиваются противоположные демографические тенденции: с одной стороны, во многих развитых странах идет старение населения; с другой стороны, в развивающихся странах наблюдается быстрый прирост населения. Несмотря на это, наступающую эпоху справедливо называют «эпохой молодежи», поскольку именно молодежь обладает теми знаниями, умениями и навыками, которые требуются постиндустриальной экономике. При этом не учитывается, что с политической точки зрения молодежь не готова брать на себя ответственность за реализацию тех глобальных процессов, которые сопряжены не только с преимуществами глобального взаимодействия, но и новыми рисками и вызовами.
В силу политической незрелости молодежи, а так же потому, что для этой группы населения особенно ощутимо взаимовлияние политических и культурных процессов, наиболее значимые изменения в молодежной среде, включая и молодежные протестные акции и движения, не могут быть поняты без изучения их символики, влияния на них различных группообразующих факторов, связанных с культурной сферой. Такая зависимость проявлялась и в «новом левом» движении, и в период «бархатных революций» в странах Центральной и Восточной Европы во второй половине 80-х годов, и в «цветных революциях» на постсоветском пространстве.
Хронология возникновения и активности субкультурных молодежных групп после Второй мировой войны может служить демонстрацией успехов и неудач национальных правительств как во внутренней, так и во внешней политике. Сужение жизненных возможностей в результате провальных политических курсов ведет к расширению числа участников субкультурных образований, а в результате политических успехов перед молодыми людьми открываются такие общественные перспективы, которые ограничивают их интерес к субкультурным проектам.
Для современного периода мирового общественного развития имеется несколько разных определений, конкретизирующих и дополняющих понятие «глобализация»: «информационное общество», «общество знаний», «креативное общество». При этом остается дискуссионным вопрос о сущности креативности как принципиально нового фактора, определяющего потенциал перехода не только на постиндустриальную стадию развития, но и интегрирующего различные идентичности, в том числе формируемые в результате глобализации, в единое мировое сообщество. Отмечая, что механизм креативности основан на том, что информационная эра уничтожает границы, в том числе информационные, нельзя не учитывать, что креативность, как и любой творческий процесс, закладывает основы конкуренции. Анализ конкуренции субкультурных сообществ позволяет уточнить понимание специфики механизма креативности во многих областях, в том числе в мировой политике.
5. С усилением глобальных процессов все большее влияние на характер глобальных коммуникаций оказывает глобальная информационная сеть — Интернет. Она формирует свои идеологические паттерны, опирающиеся на сетевой либерализм. Существование разнообразных виртуальных информационных сообществ, в том числе виртуальных государств, можно считать проявлением того, что сетевой либерализм отвечает жизненным установкам их участников. Однако стремление выстроить «вторую жизнь» в виртуальном пространстве может ограничивать возможности реального политического участия молодежи.
Практическая значимость исследования. Результаты исследования могут найти применение в различных государственных программах поддержки молодежи, связанных с объявлением 2009 года в Российской Федерации — Годом Молодежи, а также в дальнейших программах по отдельным направлениям молодежной политики. Также исследование может быть полезно в профилактике девиантности в молодежной среде. Его результаты могут быть интересны для молодежных организаций, представляющих разнообразные группы и интересы молодежи. Отдельные вопросы, рассматриваемые в диссертации, найдут применение в вузовских курсах политологии, глобалистики.
Апробация результатов диссертационного исследования. Работа подготовлена на кафедрах культурологи и деловых коммуникаций и национальных и федеративных отношений Российской академии государственной службы при Президенте Российской Федерации. Основные результаты исследования получили отражение в публикациях автора, его выступлениях на научной конференции «Корпоративная культура и деловые коммуникации в условиях глобализации», организованной Институтом политики и деловых коммуникаций в июле 2008 г. Материалы диссертации использовались в практической работе автора в области профилактики наркомании среди молодежи Юго- Западного округа г. Москвы.
Структура диссертации отвечает его цели и задачам, направлена на доказательство рабочей гипотезы. Диссертация состоит из введения, четырех разделов, заключения, списка использованных источников и литературы и приложения, в которое включен «Манифест Сталкера», отражающий взаимосвязь молодежных субкультур советского времени с их западными аналогами.
Изменения социального и политического положения молодежи под воздействием глобальных перемен
Мировой финансово-экономический кризис обострил внимание исследователей к теме глобализации . При этом понятие «глобализация» осталось таким же многозначным и дискуссионным, как и в работах предыдущих десятилетий. В самом общем плане под глобализацией понимается следующие черты формируемого миропорядка : происходит усиление экономической и политической взаимозависимости развития стран и регионов мира до такого предела, за которым решение проблем одного региона становится затруднительным без создания общего правового поля и глобальных органов экономического и политического управления; интенсифицируются глобальные социальные отношения, возрастает не только взаимозависимость на уровне стран и регионов, но и на уровне локальных сообществ и отдельных людей, вовлеченных в мировые процессы в результате всеобщего обмена; на национальный суверенитет и политические процессы, характеризуемые доминированием государств, как ведущих участников международных отношений, начинают все более активно влиять транснациональные акторы и транснациональные процессы, которые оказываются не только реальными, но и становятся виртуальными. Естественно, можно назвать гораздо больше характеристик глобализации в разрезе политических, экономических, социальных, культурологических, демографических, информационных и других процессов. Однако в рамках темы данного диссертационного исследования представляется важным подчеркнуть, что глобализация является объективным процессом, имеет как позитивные, так и негативные последствия. К таким можно отнести глобализацию различных форм девиантности: наркотизма, проституции, организованной преступности, терроризма. Структура, масштабы, динамика девиантности зависят от экономических, политических, социальных, демографических и иных факторов. Глобализация девиантных проявлений и является следствием глобализации экономических, социальных, демографических и культурных процессов. Одним из наиболее тревожных проявлений глобализации исследователи, на наш взгляд, справедливо называют процесс «включения/исключения» (inclusion/exclusion), когда некоторые люди и социальные группы оказываются исключенными (excluded) из общественной жизни - экономической, политической, культурной . Николас Луман, предрекая изменения, возможные в XXI веке, писал: «Наихудший из возможных сценариев в том, что общество следующего столетия примет метакод включения/исключения. А это значило бы, что некоторые люди будут личностями, а другие - только индивидами, что некоторые будут включены в функциональные системы, а другие исключены из них, оставаясь существами, которые пытаются дожить до завтра; ... что забота и пренебрежение останутся по разные стороны границы, что тесная связь исключения и свободная связь включения различат рок и удачу, что завершатся две формы интеграции: негативная интеграция исключения и позитивная интеграция включения» . Таким образом, исследование политических, социальных, культурных и других особенностей процесса «включения/исключения» оказывается необходимым, чтобы понять, почему все «исключенные», независимо от того страны это, группы людей, индивиды, становятся социальной базой глобализируемой девиантности. Эти проблемы актуальны для современной России, которая не смогла в полной мере преодолеть негативные последствия постсоветской трансформации 90-х годов и оказалась в жесткой форме подверженной влиянию настоящего кризиса. В.В. Лунеев выделяет следующие факторы глобального развития, влияющие на проблему девиантности : фактор занятости — предполагается, что в XXI в. будут заняты всего 20% населения, а 80% окажутся «лишними»; таким образом, «концепция 20:80» подтверждает положения концепции «inclusion/exclusion»; финансовый фактор - свыше 80% мирового финансового капитала не имеют реального материального наполнения, что ярко проявилось в мировом финансово-экономическом кризисе; управленческий фактор - снижаются возможности национальных правительств в управлении обществом, обеспечении социального контроля над преступностью. К этим факторам требуется добавить демографический. Разумеется, он связан с фактором занятости, но его влияние на мировые проблемы является более широким, охватывающим все сферы общественной жизни. Демографические тенденции справедливо считаются одними из наиболее тревожных тенденций мирового развития.
Вторая глава очередного Доклада Национального разведывательного совета (НРС) США «Глобальные тенденции 2025: меняющийся мир» посвящена анализу влияния демографических несовпадений на процесс формирования миропорядка в ближайшие пятнадцать лет . Согласно данным этого Доклада, тенденции рождаемости, смертности и миграции меняют абсолютное и относительное число молодых и пожилых, сельского и городского населения, этнического большинства и меньшинства внутри и между появляющимися и существующими государствами.
Такое демографическое переформатирование может создать новые социальные и экономические возможности для одних стран и серьезные вызовы для существующего порядка в других странах. По прогнозам, население более чем 50 стран увеличится более чем на треть (некоторых - более чем на две трети) к 2025 г., обусловив дополнительную нагрузку на жизненно важные природные ресурсы, сферу услуг и инфраструктуру. Важно, что две трети этих государств находятся в Африке южнее Сахары; большая часть остальных стран, население которых быстро растет, расположена на Ближнем Востоке и в Южной Азии.
Субкультурная матрица молодежи и политические причины ее трансформации
В рассматриваемой статье проводится анализ различий между «восточным» и «западным» видением глобализации, дается характеристика четырем различным нарративам понимания российской молодежью, как глобального общества в целом, так и места Российского государства в потоке культурных движений, описываются особенности современного положения России в сфере молодежной культуры на примере российской рок-музыки.
Автор также заостряет свое внимание на характерной для молодежной культуры России роли Запада как «чужого» и «иного», применяя теорию культурной гибридизации как единственно возможное объяснение характера влияния процессов глобализации на культурную среду России. Исследование определенных молодежных культурных явлений позволяет Пилкингтону сделать вывод о том, что популярная на Западе модель центр-периферия» недействительна в российской среде. При этом автор подчеркивает, что вместо простого усвоения и модификации западных культурных форм российское молодое поколение в своих культурных практиках «периферизирует» «глобальное», здраво оценивая отрицательные и положительные моменты влияния западной культуры.
Таким образом, при исследовании влияния глобализации на динамику культуры следует учитывать: во-первых, что их взаимоотношение также во многом является продолжением тех тенденций, которые возникали в прошлом на разных этапах развития индустриального общества; во-вторых, что методологически продуктивно различать влияние этих процессов на духовную и интеллектуальную культуру. Эти аспекты культуры неразрывно связаны, но и сама целостность культуры, включающая политическую культуру, будет понята более глубоко, если видеть их различие, в том числе в геоцивилизационном и геополитическом планах. Так, глобализация обостряет и выявляет специфические грани в отнюдь не новой проблеме соотношения европейской и американской культуры и культур остального, главным образом, развивающегося мира. Решение задач его модернизации, необходимой для улучшения жизни народа, повышения его благосостояния, требовало развития в развивающихся странах промышленного производства и интенсификации сельского хозяйства. Однако задействовать в этих странах западную технологию невозможно без распространения научно-технических знаний, интеллектуальной культуры, носителями которой являются квалифицированные специалисты.
Важнейшим условием продвижения по пути модернизации стало создание в этих странах современной системы образования. Но вместе с необходимой для развития этих стран технологией туда хлынула западная, преимущественно американская, массовая культура, вступившая в прямое противоречие с традиционной местной духовной культурой. Реакция на эту экспансию массовой культуры была разнообразной - от свободы ее распространения до резкого сопротивления. Неудачи первой волны послевоенной модернизации в ряде стран во многом были обусловлены этим неприятием западной культуры.
С появлением спутникового телевидения и Интернета возможности проникновения западной культуры во все страны настолько возросли, что это ставит под вопрос само существование не особенно сильных культур, которые могут не удержаться перед экспансией чужеродной культуры. Не случайно одним из требований антиглобалистов является сохранение разнообразия культур. Хотя такое же требование поддерживают и международные организации, что, например, следует из мирового Доклада о развитии человека за 2004 г. О культурной свободе в современном многообразном мире .
Глобализация открывает горизонты для знакомства и взаимного сближения различных мировых культур, что исключает их антагонистические отношения и противостояние. Так как в основе глобализации лежат информационные технологии, и внутренне она связана с эволюцией формирования постиндустриального информационного общества, то логично, что на первостепенную важность здесь приобретает культура и человек как ее носитель.
Постиндустриальное общество характеризуют как информационное «общество знания», которое открывает широкие возможности для претворения в жизнь творческого потенциала человека. Но само это определение подразумевает, что упор делается как раз на интеллектуальную составляющую культуры. Ее недооценку можно встретить в современной литературе в отражении антисциентистских и постмодернистских умонастроениях определенных кругов нашей интеллигентной прослойки. В действительности такая позиция представляется довольно архаичной. Однако, с другой стороны, весьма опасно и вследствие этого нельзя рассматривать интеллектуальную культуру в отрезе от культуры духовной.
Гуманистические ценности, нормы, нравственные идеалы, чувства, идеи свободы, прав человека и справедливости придают интеллектуальной культуре человеческое обличие, интегрируют ее в мир общества, в сферу человеческих интересов, переживаний и целей. Гуманистических характер процессов глобализации, являющийся одним из ключевых условий существования и развития социума — предполагает достижение взаимного согласия во взаимоотношениях духовной и интеллектуальной культуры.
Важной методологической и практической проблемой следует считать раскрытие сущности механизма развития креативности как принципиально нового международного объединяющего фактора современных субкультурных сообществ. Несомненно, данный механизм основан на том, что информационная эра уничтожает границы, в том числе информационные. Один человек может узнать все о другом, ни разу в жизни не увидев его в лицо, но, общаясь по Интернету. Однако нельзя исключать того, что эта информация может быть ложью от начала и до конца. Так не только стираются границы между реальностью и фантазией, но и создаются совершенно иные взаимосвязи, трансформирующие наше представление о взаимозависимом мире и о глобализации, как о процессе расширения такой взаимозависимости.
Необходимо отметить, что речь идет о базисном процессе, связанном с уходом от прежней индустриальной модели. Главный признак постиндустриализма видится в мультифункциональности индивида. Естественно, переход к мультифункциональности требует особых знаний и навыков, которые получает вступающее в самостоятельную жизнь поколение, и которых, как правило, нет у представителей старших поколений, выросших на базовых установках индустриальной эпохи.
Здесь содержится один из истоков конфликта поколений, который обнаружил себя в 60-е годы в западном обществе. Но точно таюке нельзя не говорить и о том, что разрыв поколений и индустриально- постиндустриальный разрыв, которые происходят по оси «старшие поколения - молодое поколение», не сопровождаются столь острыми столкновениями, которые разворачиваются по оси «молодые» - «молодые». Однако с вхождением общества, передовой его части, в постиндустриальное состояние, на этой второй оси ситуация начинает меняться. Такие перемены ярче всего проявляются в молодежных субкультурах.
Современные молодежные субкультурные сообщества и их влияние на международную политическую среду
Глобализации, теснейшим образом связанная с технологическим прогрессом, и, прежде всего, развитием информационных технологий, качественно расширила рамки новых глобальных связей. Эти возможности начали реализовываться под разные задачи: экономические, социальные, политические, культурные и другие. В пересечении таких связей стали обнаруживаться точки напряженности, конфликтности. И, наоборот, по ряду направлений выявились перспективы сотрудничества, диалога по самым животрепещущим вопросам.
Одним из наиболее насыщенных и продуктивных диалогов в современном мире мы с полным правом можем считать межкультурный диалог. Его можно рассматривать как самостоятельное направление международных связей, а можно представить как важную часть межцивилизационного диалога, главной целью которого является поддержание межцивилизационного согласия в мире. Действительно, процессы глобализации создают угрозу национальной самобытности, культурно-цивилизационному многообразию мира, свободе личности, вызывают напряженность в межцивилизационных отношениях.
Часто такую напряженность искусственно провоцируют представители террористических структур, организованной преступности, движений, придерживающихся жестко идеологизированных подходов к международным делам. Наряду с новыми рисками и вызовами глобализации, риск раскола мира по цивилизационному признаку превращается в один из реальных вызовов начала XXI века. Специалистами выделяются два основных сценария развития межцивилизационных отношений в мире. Первый из них представляет мир в духе всесторонней интернационализации различных областей общественной жизни, в том числе и культурной, позволяющей в то же время сохранить специфику культур, исторически сформировавшихся в разных странах и регионах. Второй сценарий основании на видении перспектив конвергенции, при которой цивилизационные ценности различных культур как составные части вольются в глобальную цивилизацию. Заметим, что оба эти сценария вписываются в общий позитивный тренд мирового развития. В нем нет истинной угрозы полного исчезновения какой-либо культурной традиции. Такой тренд предполагает сохранение багажа каждой из цивилизаций как важной части культурного наследия человечества. В этих условиях развитие, расширение числа участников межкультурного диалога становится одним из важнейших элементов мировой политики. Более того, диалог культур может и должен стать основой для рождения новой «большой идеи» международного сотрудничества, когда прежние идеи господства одних акторов над другими привели к краху биполярной модели международных отношений и не смогли создать идейную платформу для подлинно многополярной системы таких отношений. В условиях глобализации лишь в процессе диалога культур можно избежать риска культурного или интеллектуального доминирования одной традиции, одной страны, поскольку при изменении содержания фактора силы такое доминирование способно дать импульс новому мировому господству. Однако неизбежно возникнет сопротивление этому доминированию, которое приобретет как культурные формы, например, протеста против запрета ношения какой-либо национальной одежды, но и силовых акций. Тема межцивилизационного и межкультурного согласия позволяет в неконфронтационном ключе выходить на целый ряд принципиальных вопросов, отражающих оптимистическое видение нового мироустройства. Межкультурная тема дает объединяющую позитивную повестку дня как внутри страны, так и в международном контексте, создает необходимые условия для вовлечения различных социальных, религиозных или культурных групп и различных институтов гражданского общества в международное общение, в решение различных проблем современности . Практически все существующие такие проблемы связаны с глобализацией, которая масштабно и существенно обострила и выявила новые грани в соотношении культур всего мира. Несомненно, глобализация открывает более широкие возможности для взаимного знакомства и сближения культур. С появлением глобального информационного пространства возможности их взаимопроникновения настолько возросли, что стал вопрос о мировом политическом резонансе, который последовал за этим ростом. Представляется, что именно информационный прорыв привел к тому, что происходит триумфальное возвращение «в социологию, психологию или другие наук, изучающие поведение человека, так называемой «театральной метафоры», т.е. всем нам хорошо известной точной зрения, согласно которой мир — театр, а люди в нем — актеры, зрители или, на крайний случай, рабочие сцены; эту старинную и «вечнозеленую» поговорку традиция приписывает Шекспиру и побуждает рассматривать как оправдание повседневного бытового притворства, однако ее действительный смысл существенно шире: прежде всего «театральная метафора» напоминает нам, что человек — стайное животное (гооп роНйсоп, как говаривал Аристотель), и, следовательно, даже в условиях бесспорного и хорошо обеспеченного уединения (на необитаемом острове, например) действия, которые мы совершаем, достоинства (пороки), которые мы обнаруживаем, или изменения и конфликты, в которые мы вовлечены, остаются фрагментами «спектакля», охватывающего достаточно обширное — хотя, конечно, далеко не всегда непосредственно видимое — сообщество (в этом, собственно говоря, и заключался урок, который надлежало усвоить бедному Робинзону Крузо); иными словами, «театральная метафора» недвусмысленно нам напоминает, что повседневное действие повсюду, всегда и необходимым образом сопряжено с материальным или символическим вознаграждением (наказанием) его субъекта (так уж устроена природа человека), а, следовательно — и с какими-то практиками идентификации «спектакля» в качестве уместного или допустимого («легитимного», по Ю. Хабермасу) социального действия» .
Проекция политических интересов субкультурных сообществ на виртуальный мир
Совокупность описанных выше идей и принципов можно назвать «сетевым либерализмом». Под этим термином следует понимать неформальную идеологию, которая виртуально установилась в киберпространстве сети Интернет, и центральной идеей которой является максимальное ограничение государственного вмешательства в процесс распространения и движения информационных потоков.
При всей его связи с либеральной идеологией имеются и различия. Сетевой либерализм — это, в некотором роде, социальная, этическая, экономическая и политическая импликация тех первостепенных, онтологических принципов устройства всемирной сети, которые были можно назвать ризоморфными. Тот факт, что Интернет в сущности представляет собой виртуальную разновидность ризомы, является основополагающей предпосылкой укрепления либеральной идеологии. Требуется понимать, что между материальной структурой глобальной информационной сети и сопряженными с ней социокультурными явлениями существует прямая связь, порождающая элементы ризоморфности Интернета. А это, в свою очередь, обуславливает существование сетевого либерализма.
Самым заметным и ярким воплощением либертарианства в глобальной сети стала «Декларация независимости Киберпространства» Дж. Перри Барлоу. Данная Декларация была написана и размещена в сети в 1996 г. в ответ на попытку правительства США ввести цензуру в Интернете . Во введении к Декларации Барлоу, решительно выступая против всякого ограничения возможности самовыражения в пространстве всемирной сети, сознательно употребляет непристойные и крайне вызывающие по отношению к власти выражения. Целью данного акта было показать, насколько легко могут быть распространены в Интернете высказывания, недопустимые в официальных СМИ и публицистике. Замысел Барлоу увенчался успехом: тысячи пользователей Интернет по всему миру скопировали его текст. И в итоге он оказался переведенным на десятки языков и размещенным на сотнях серверов.
Если в случае с газетой, книгой, телепередачей или другими привычными средствами распространения информации государство действительно могло ограничить циркуляцию нежелательных сведений, то в случае с Интернетом изъять или изолировать ту или иную информацию оказалось практически невозможным. Такое положение дел можно объяснить тем, что ризоморфная паутина Интернета попросту не поддается системной и командной регламентации, примером чего стала Декларация независимости киберпространства, которая распространилась по всему миру в обход механизмов государственного контроля. Именно ризоморфное, т.е. многомерное, децентрированное и устойчивое к разрывам устройство глобальной сети Интернет позволило Дж. Перри Барлоу расценить попытку правительства США нанести вред Сети, не иначе как «стремление заварить чай в воображаемой гавани»1.
Одним словом, основная идея Декларации — провозглашение независимости киберпространства всемирной паутины Интернет от государственных структур. Развивая эту идею, Барлоу пошел дальше и заявил об «инаковости» киберпространства в целом, о его иной сущности. Основываясь на тексте Декларации, можно назвать несколько аспектов, раскрывающих специфику виртуальной среды Интернет. Онтологически, например, киберпространство не является физической реальностью, и поэтому законы материального мира в нем не действуют.
Если рассматривать киберпространство с социального аспекта, то оно выступает в роли альтернативы обществу как таковому, в силу того, что уже не является привычной для нас социальной реальностью. Образованное посредством всеобщих усилий и телекоммуникаций, такое пространство подобно своему «общественному договору», где нет места аппарату принуждения и господства, киберпространство становится оффшорной зоной свободы. Как известно, в оффшорах отношения строятся не по господствующим в политических реалиях принципам, а согласно собственным нормам и правилам. Именно в связи с этим в условиях мирового кризиса стали уделять повышенное внимание проблеме так называемых оффшорных «гаваней».
Таким образом, можно сделать вывод о наличии еще одной специфической особенности киберпространства — его этической, а не юридической обусловленности. В неподдающейся административному контролю ризоморфной среде Интернета нравственные законы являются единственными нормативными факторами, регулирующими правила общения и характер взаимодействий в обществе, и, возможно, категорический императив И. Канта нигде до этого не выражал столь явно «принцип всеобщего законодательства», как в виртуальном пространстве глобальной сети. Рассмотренная Декларация независимости киберпространства служит ярким примером того, как некогда локально утвержденные киберпанками принципы безграничной свободы информации и исключительного статуса киберпространства превращаются в процессе телекоммуникации во всемирной сети в основополагающие нормы.
Проанализируем еще одно проявление философии «киберпанка», которое также нашло свое отражение в современном пространстве глобальной сети и которое стало одной из ключевых характеристик киберкультуры и идеологии сетевого либерализма. Необходимо видеть , что в основе сетевого либерализма лежит индивидуализм, который в данном случае индивидуализм можно рассматривать не как отчужденность индивида от окружающей его политической и экономической реальности, а как возможность выбирать свой круг интересов и предпочтений, открыто выражать свои личные взгляды.
В сравнении с другми средствами массовой коммуникации, глобальная сеть Интернет предоставляет несравненно более широкие возможности для осуществления дифференцированного подхода к поиску информации. Иначе говоря, в отличие от радио и телевидения, предоставляющих готовый поток информации, пользователь Интернет, анализируя имеющийся в доступности информационный материал, может самостоятельно выбирать необходимые ему сведения, а, учитывая размах глобальной сети, его выбор оказывается безгранично большим. Поэтому анонимность является еще одним фактором, который способствует осуществлению личных намерений индивидуума. Действуя от лица виртуального субъекта в среде Интернет, индивид может выразить свое реальное «Я», иначе говоря, реализовать те интенции, которые он не смог бы осуществить в обычной, «статусной» жизни по причине каких-либо социальных факторов. Возможность анонимного общения раскрепощает человека и снимает с него многие условности, а уверенность в том, что его передвижение в киберпространстве Интернет не будет ни для кого представлять интереса, дают возможность индивиду запрашивать материалы любого характера, в т.ч. маргинального и ненормативного, без опасения быть «неправильно понятым».
Преобладание индивидуалистических тенденций в глобальной сети предопределяет фактическую утопичность создания какого-то ни было масштабного Интернет-сообщества. Поэтому употреблять понятие «киберкультура» в новых информационных реалиях не совсем правильно: единой киберкультуры не существует и не может существовать, также как и нет настоящего «сетевого сообщества».
