Содержание к диссертации
Введение
Глава первая. Процессы политической глобализации и МФС 18
1. Современная система международной экономической безопасности 18
2. Явления и процессы глобализации как среда функционирования МФИ 29
3. Международные финансовые институты и международная валютно финансовая система 74
Глава вторая. США и МФИ 106
1. «Новая экономика» США 106
2. Внешняя политика США и международные финансовые институты 133
Глава третья. Российско-американские отношения и МФИ 168
1. Основные экономические направления внешней политики США 168
2. Взаимоотношения России и МФИ в контексте внешней политики США 188
Заключение 220
Приложения 225
Список источников и литературы 228
- Явления и процессы глобализации как среда функционирования МФИ
- Международные финансовые институты и международная валютно финансовая система
- Внешняя политика США и международные финансовые институты
- Взаимоотношения России и МФИ в контексте внешней политики США
Явления и процессы глобализации как среда функционирования МФИ
Иными словами, экономическая безопасность государства или группы государств - это не только защищённость национальных интересов, но и способность, и готовность институтов власти конкретных государств создать механизмы реализации и защиты национальных интересов развития экономики, поддержания социально-политической стабильности общественного устройства.
При более детальном рассмотрении понятия международная экономическая безопасность, необходимо делать главный акцент на природу возможных угроз и дестабилизирующих факторов для жизнедеятельности национальной экономики государства и для защиты его общественных интересов. Таким образом, можно сказать, что сущность международной экономической безопасности заключается в способности государства обеспечить защиту своих разносторонних интересов в условиях развития неблагоприятных или откровенно враждебных процессов, причиной возникновения которых не является исключительно само государство.
Существует и другая сторона понятия международная экономическая безопасность. В современных условиях защиты требуют не только интересы отдельных государств и группы союзных, близких стран, но и вся система международных финансово-экономических и торговых связей. От стабильности и предсказуемости функционирования самой системы напрямую зависят жизненные интересы государств, взаимодействующих в этой системе.
По оценкам различных экономистов , для понимания влияния системы международной экономической безопасности на международные отношения, ключевым фактором является способность этой международной экономической безопасности реализовываться в системе критериев и показателей. В данном случае, под критерием подразумевается «...суммарная оценка состояния экономики государства, с точки зрения наиболее важных процессов, отражающих сущность экономической безопасности».
Критерии оценки экономической безопасности включают в себя анализ таких факторов как ресурсный потенциал и возможность его развития; уровень эффективности использования этих ресурсов, капиталов и труда; соответствие уровня эффективности и защищённости труда со средними показателями этого уровня в наиболее развитых странах; конкурентоспособность национальных экономик; целостность территории экономического пространства государства; комплексная оценка национального суверенитета, политической независимости принимаемых решений и возможности противостояния внешним угрозам; степень демократизации общества и открытости властных структур; социальная стабильность и условия предотвращения и разрешения социальных конфликтов и многое другое.
Что касается показателей или индикаторов международной экономической безопасности, то ключевыми здесь являются следующие: средний уровень и качество жизни по сравнению с ведущими мировыми странами; средние темпы инфляции; норма безработицы; темпы экономического роста; степень зависимости национальных экономик от заёмного, иностранного капитала; процентное соотношение инвестиций резидентов и нерезидентов; дефицит бюджета; государственный долг; уровень интеграции в мировую торговлю; место государства в системе международного разделения труда; участие в международных экономических и финансовых институтах; состояние золотовалютных резервов; примерные оценки деятельности теневой экономики; степень зависимости государства от деятельности международных преступных группировок.
В то же время, необходимо отметить, что для выяснения положения страны в системе международной экономической безопасности особое значение имеют не столько сами показатели, сколько их пороговые значения. «Пороговое значение - это предельные величины, несоблюдение которых препятствует нормальному ходу развития различных элементов воспроизводства, приводит к формированию негативных, разрушительных тенденций в области экономической безопасности.»
Необходимо отметить, что наивысшая степень безопасности достигается при условии, когда весь комплекс показателей находится в пределах допустимых границ своих пороговых значений, а пороговые значения одного показателя достигаются не в ущерб другим.
Другим необходимым понятием для нашего исследования является понятие угрозы экономической безопасности. «Любой процесс, проистекающий за пределами или в рамках государства, наносящий или способный нанести вред национальным интересам этого государства, является угрозой его безопасности.» Вполне очевидно, что угрозой экономической безопасности, согласно данному определению, могут быть не только проблемы экономического и финансового характера, но и вопросы общей стратегической стабильности, политического, военного или экологического характера. Возможно, именно с этим связанно столь частое употребление этого понятия в современной научной и публицистической литературе.
При классификации угроз экономической безопасности государства необходимо различать внутренне и внешние угрозы. В настоящее время мы можем обнаружить разные системы классификации таких угроз. Основные различия подобных систем заключаются в проблеме причисления тех или иных политико-экономических процессов к потенциальным угрозам внутреннего и внешнего характера. Так, например, такие существенные угрозы экономической безопасности государства, как суммарное возрастание внешних задолженностей государства; снижение объёма внешнеторгового оборота; разбалансирование структуры экспорта и импорта и целый ряд других, одними исследователями причисляются к внутренним угрозам, а другими к внешним.5
Не пытаясь создавать собственную классификацию внешних и внутренних угроз экономической безопасности, остановлюсь на тех, которые имеют ярко выраженный внешний характер и наиболее зависят от поведения государства в международной среде и от её ответных реакций.
В настоящий момент, подавляющее количество негативных процессов имеющих место в современной системе международных экономических связей и способных являться потенциальной угрозой для экономической безопасности государства, связаны с возможной зависимостью такого государства или группы государств - от политики проводимой другим государством или другой группой государств.
Международные финансовые институты и международная валютно финансовая система
При всей условности данной картины, в неё вписываются многие явления, имеющие место в экономической и политической жизни в современном мире. Чем, как не ядром современной техносферы является международный клуб на высшем уровне «G7» с весьма размытым правовым полем и зоной ответственности, но чрезвычайно высоким коэффициентом влияния на макроэкономические и макро политические вопросы? Вполне чёткое политическое очертание имеет и вторая группа, группа «государств претендентов», поставивших в качестве своей главной стратегической задачи вступления в крупные влиятельные организации, ядро которых составляют всё те же экономически высокоразвитые государства. Речь идёт, прежде всего, о странах кандидатах на вступление в НАТО и Европейский Союз. Номенклатуру стран третей группы тоже можно определить достаточно просто, к сожалению, Россия, с большой долей вероятности попадает в эту группу, составляя компанию странам-членам ОПЕК. В четвёртую группу можно смело отнести целый ряд стран МЕРКОСУР, Азии и Океании. В пятую, весьма незавидную группу попадают большинство стран Африки и экономически слабо развитые страны Латинской Америки, которые раньше было принято называть «странами третьего мира». Добравшись до шестой группы, мы снова сталкиваемся с общепринятой классификацией, согласно которой к этой группе относятся «страны изгои» или соответствуя введенной не так давно американским президентом терминологии «ось зла».98
Таким образом, мы видим, что современная политическая архитектура весьма гармонично вписывается в предложенную Н.Косолаповым схему, с единственным уточнением, по американскому сценарию. Последние события в бывшей Югославии, первая волна расширения НАТО, конфликт на Ближнем Востоке, даже распад Советского Союза и антитеррористическая кампания после 11 сентября 2001г., все эти весьма разношёрстные события с разным составом участников и масштабом их глобального влияния чётко встраиваются в логику взаимоотношений концентрических кругов техносферы.
На политической карте мира есть только два исключения, выбивающиеся из предложенной схемы. Речь идёт о двух странах, где живёт почти половина населения Земного шара - Китай и Индия. Но справедливости ради необходимо сказать, что и американская внешняя политика по отношению к этим "исключениям" с завидной регулярностью буксует. С одной стороны, постоянно тлеет "Кашмирский треугольник", грозящий перерасти в ядерную войну, а с другой стороны Китай, вступивший в ВТО и каждый год увеличивающий свой торговый оборот с США, не хочет отказываться от враждебной США идеологии и постоянно пытается вести себя без учёта каких-либо кругов или осей, начерченных в Белом Доме.
Но в целом, данная схема, подкреплённая экономической мощью США и их политическим влиянием в мире, выглядит достаточно реалистично. Главная проблема, в этой связи, - образ будущей мировой демократии. Согласно Н.Косолапову - это "демократия техносферы", своеобразный гибрид высоких целей и достаточно приземлённых средств их достижения.
Вряд ли подобную перспективу можно считать положительным сценарием развития по одной простой причине, что он закрепляет не равноправное участие разных стран в общемировой системе современных международных отношений и будет являться источником будущих конфликтов и серьёзных противоречий. Какие бы объективные причины не приводились для обоснования нынешнего положения страны в том или ином концентрическом круге, странам с "дальних кругов" чрезвычайно сложно отстаивать свои права и эффективно участвовать в процессе принятия решений, а это постоянная почва для международной напряжённости.
Нельзя сказать, что этого не понимают на Западе. "Мы не можем позволить, чтобы авторитарные режимы рассматривались как необходимое условие экономического успеха, - предостерегает Джое Эванс, генеральный секретарь ТУАК (TUAC), международной профсоюзной организации со штаб-квартирой в Париже, представляющей интересы рабочих и служащих в ОЭСР. 99
Оспаривать распределение доходов возможно только в условиях демократии.» В любом случае, критика американских воззрений на сценарий глобализации должна вестись ради выработки общемировой демократической, либеральной модели глобализации, устраивавшей бы большинство стран мира, а не с позиций антиамериканизма или антизападничества вообще. К тому же, необходимо помнить, что теория вестернизации, в рамках которой сформировано большинство американских концепций глобализации, весьма неоднородна, и, несмотря на доминирование в ней англосаксонских моделей, часто сигнализирует о дистанцировании и вторичном самоопределении ряда западных научных школ (прежде всего в Германии и Франции).
Российская научная школа в изучении эффектов глобализации долго придерживалась отстранённой, слишком теоретизированной позиции. Сначала мы долго требовали, что бы нам доказали вообще объективное существование процессов глобализации, потом их влияние на Россию, затем долго определяли собственное место в этих процессах и явлениях. В результате, нам пришлось во многом догонять и адаптировать результаты научных исследований данной проблематики на Западе к реалиям сегодняшнего дня. Исходя из нашего национального менталитета, мы расценили глобализацию как нечто внешнее, чуждое. В большинстве своём, исходящее от США, а значит враждебное нам.
В годы существования Советского Союза подобная позиция была совершенно естественна, все что СССР не мог контролировать, он отвергал и старался убедить всех и поверить сам, что этого вообще не существует. Постоянная самоизоляция во многих сферах науки и общественной жизни до сих пор отзывается на российском общественном сознании. Но, к сожалению, подобное неприятие и во многом непонимание реального эффекта глобализации распространилось и на пост-советский период.
В результате, многие современные ученные констатируют "кризис современной науки вообще и обществознания в частности т.к. современная наука выросла из воззрений индустриальной эпохи на гуманитарную сферу, прежде всего на экономику" . Если во всём остальном мире подобную методологическую косность подхода к вопросу глобализации признали уже давно, то мы до сих пор находимся в процессе смены нашей методологии изучения глобализации и обновления научного аппарата.
Внешняя политика США и международные финансовые институты
Функционирование Ямайской МФС было достаточно противоречиво и изначально порождало много критики. Ожидания, связанные с введением плавающих валютных курсов, исполнились лишь частично. Национальные правительства, официально объявившие о свободном плавании своих валют, фактически поддерживали валютный курс с помощью интервенций, т.е. вместо свободного плавания, в реальности осуществлялось управляемое плавание.
Другими словами, провозглашённая рыночная «объективная» корректировка валютных курсов на деле не производилась, т.к. основные финансовые показатели контролировались центральными банками и изменялись под действием их валютных интервенций. Таким образом, на финансовом рынке складывалась ситуация «неоправданных ожидании инвесторов» , создававшая реальные возможности глобальных кризисов и осложняла управляемость МФС.
К тому же, со времён Бреттон-Вудской валютно-финансовой системы сохранились значительные запасы долларов США у частных лиц и в правительственных резервах во многих стран мира, а альтернативные доллару США, признанные всеми резервные и трансакционные валюты, были постоянно в дефиците, поскольку платёжные балансы стран, валюты которых могли претендовать на эту роль (ФРГ, Япония, Швейцария), имели стабильные активные сальдо. Всё это и целый ряд других факторов привели к тому, что за долларом США сохранились лидирующие позиции и в Ямайской валютно-финансовой системе.
Несмотря на то, что официально, Ямайскую валютно-финансовую систему никто не отменял, на сегодняшний день многие принципы функционирования МФС, предложенные в 1976 году в Кингстоне не применимы к действующим современным финансовым и валютным рынкам. Во многом это связанно с широкомасштабными политическими и экономическими изменениями произошедшими в мире за последние 15 лет, которые существенным образом отразились на правилах и принципах функционирования современной МФС.
Здесь, прежде всего, необходимо отметить тот факт, что в мире больше нет конкурирующих систем хозяйствования. В том или ином виде 97% мировой экономики строится на принципах капиталистического, рыночного уклада. Отказавшись от идеологических догм, большинство участников современной МФС руководствуются естественным экономическими законами конкуренции за ресурсы и рынки сбыта. Мировое экономическое пространство стало значительно более однородным, хотя в нём до сих пор сохраняется существенная сегрегация между материально обеспеченными и необеспеченными слоями населения. Тем не менее, относительная однородность принципов и законов функционирования мировой экономики привела к значительному увеличению темпов её роста, качественных и количественных изменений.
Одновременно, большое количество национальных экономических систем, по тем же причинам, находятся в состоянии трансформации и серьёзных преобразований. Речь идёт, прежде всего, о странах Центральной и Восточной Европы, Латинской Америки, Африки и Азии.
С другой стороны, сильные интеграционные процессы в различных регионах мира привели к формированию региональных валютно-финансовых систем. Здесь, прежде всего, речь идёт о европейской валютной системе, решение о создании которой вступило в силу ещё 13 марта 1979 года сегодня единая валюта (ЕВРО) 12 европейских государств стала реальностью и по праву конкурирует с долларом США за право быть резервной и трансакционной валютой мира.
Все эти изменения, естественно, не были предусмотрены создателями третьей международной валютно-финансовой системы. Таким образом, на сегодняшний день мы имеем пост-ямайскую МФС четвёртого поколения, с координирующей ролью Бреттон-Вудских финансовых институтов. Сам по себе этот гибрид громоздок и не стабилен. Самым ярким и красноречивым доказательством этому стал «азиатский» финансовый кризис 1998-99 годов.
Мировой финансовый кризис, охвативший сначала Юго-Восточную Азию, а затем и Россию, Латинскую Америку и целый ряд экономически развитых государств, стал прямым следствием структурных изменений в мировой экономике, а также неготовностью политических элит всего мира найти адекватный ответ новым угрозам.
Сам по себе кризис был обусловлен резко усилившейся конкуренцией основных экономических центров в преддверии введения ЕВРО и ожидаемого рынками падения роли и курса доллара США в мировой валютно-финансовой системе, обострением торговых противоречий между США и Японией, укреплением позиций Китая в связи с присоединением Гонконга (Сянь Гама).
В силу взаимозависимости мировой экономики «азиатский» кризис из локального превратился в глобальный, из финансового в системный, поставивший под угрозу результаты экономического развития целых десятилетий.
Несмотря на вполне прозрачный механизм кризиса, задача управления МФС в ситуации глобального кризиса стала неразрешимой, как для национальных правительств, так и для международных финансовых институтов. При падении высоких прибылей (часто искусственно завышенных) от валютных и фондовых операций, портфельных инвестиций и краткосрочных кредитов, спекулятивный капитал ищет иные сферы приложения и покидает национальные рынки стран, создавая для них значительные проблемы с платёжным балансом, бюджетом и курсом национальной денежной единицы.
Взаимоотношения России и МФИ в контексте внешней политики США
Структура производства также изменилась в сторону перехода от неустойчивых секторов к более устойчивым. Спрос на услуги, отличающейся сравнительно малой чувствительностью к циклическим колебаниям, составил в 1999 году свыше половины ВВП с 1/3 в 1950 году. Напротив, на долю чувствительной к циклу обрабатывающей промышленности приходится теперь меньшая часть совокупного производства и занятости, чем в прошлом. Растущая роль стабилизационной политики - фискальной и кредитно-денежной, противодействующей дестабилизирующим влияниям на экономику как во времена администрации Б.Клинтона, так и во времена администрации Дж. Буша (младшего), также способствовала сглаживанию делового цикла.
Исследования различных экономистов показывают отсутствие убедительных свидетельств того, что послевоенные подъёмы имеют внутренне присущую им тенденцию «умирать от старости». Если посмотреть на них в исторической ретроспективе они становятся жертвой форс-мажорных событий, связанных с экономическими потрясениями или государственной политикой
Например, вторжение Ирака в Кувейт в 1990 г. привело к удвоению цен на нефть и способствовало спаду производства в период рецессии 1990-1991 годов. Повышение учётной ставки процента ФРС в 1979 году в борьбе с инфляцией прервало короткий подъём, начавшийся в июля 1980 года, а затем содействовало продолжавшемуся 16 месяцев широкомасштабному экономическому спаду, когда уровень безработицы превысил рекордные 10%.
Хотя нынешний подъём длится уже более 115 месяцев (достаточно пожилой возраст для этой фазы цикла), он всё ещё кажется молодым и полным сил сравнительно с поздними периодами прошлых фаз циклического подъёма.
Так, рост производительности в последние годы ускоряется вместо того чтобы перейти в фазу стогнации, а темп инфляции падает вместо того, чтобы возрастать. Значительное повышение производительности (почти на 4% в год) сделало возможным быстрый экономической рост и позволило ослабить давление издержек производства, типичное для интенсивного циклического подъёма.186
Разумеется, преждевременно объявлять деловой цикл исчерпанным, но есть основания считать, что экономика США продолжает быстрое развитие без типичных для прошлого негативных тенденций. В отличие от 80ых и начала 90ых годов сейчас поддерживается более строгая фискальная дисциплина. Образовавшийся профицит может использоваться для сокращения государственного долга и таким образом высвобождаться ресурсы для дополнительных инвестиций в образование, бизнес и НИОКР, т.е. закладывается фундамент для сохранения, а может и увеличения темпов дальнейшего экономического роста.
Между тем, в последнее время в экономике США происходят события, воспринимаемые многими как начало конца нынешнего экономического цикла в США. Несмотря на то, что на фоне значительного усиления ЕВРО, в США не так давно произошёл целый ряд скандалов связанных с умышленным завышением рыночной стоимости акций ряда крупных компаний прежде всего в сфере высоких технологий и телекоммуникаций, данные события вряд ли приведут к столь желаемому многими экономическому спаду в США.
Дело в том, что на протяжении последних трёх лет весь сектор высоких технологий США ведёт себя достаточно нестабильно, об этом свидетельствует резкие взлёты и ещё более стремительные падения индекса NASDAQ и напрямую связанных с ним котировок акций крупнейших предприятий сферы высоких технологий. Вызвано это, прежде всего, чрезвычайно высокой нормой доходности по данным акциям, вернее откровенно завышенной доходностью. Но подобное завышение доходности очевидно для всех участников рынка и не является экономическим пороком, а скорее фактором роста данного рынка.
Так как основные компании-участники данного рынка являются разработчиками, производителями и продавцами объектов интеллектуальной собственности, на которых и базируются современные высокие технологии, данные компании вместе с товарами и услугами, которые они производят, выпадают из традиционных критериев оценки стоимости их активов.
Возникший и выдвигающийся на ведущее место новый тип так называемых «творческих» (креативных) корпораций, в которых большая часть работников занята интеллектуальной деятельностью, играет всё большее значение для экономики США. Персонал в них имеет гораздо большую свободу принятия решений, чем в обычной иерархической корпорации. Целый ряд таких корпораций был основан предпринимателями-новаторами.
Сегодня 15 из 20 самых богатых людей США как раз и являются владельцами таких компаний. Это основатель «Microsoft» Бил Гейтс, владеющий 21% акций компании, общая рыночная стоимость которых оценивается в 82 млрд. долл. США; М.Делл, контролирующий примерно треть акций компании «Dell» рыночной стоимостью около 11 млрд. долл. США; Дж.Безос, составивший состояние в 2 млрд. долл. США в интернет компании по продаже книг «Amazon», совладельцы не менее знаменитой «Yahoo» миллиардеры Д.Фило и Дж..Янг; С.Кейз, владеющий значительным пакетом акций созданной им компании «America-on-line», рыночная стоимость которой оценивалась летом 1998 года в 27 млрд. долл. США. А ведь есть ещё такие гиганты как «Metromadia», «Intel», «Oracle», «Viacom» «New World Communications», «MP3.Com» и т.д.
Безусловно, такие оценки рыночной стоимости компаний которые работают или в виртуальном пространстве или на виртуальное пространство поражают воображение. При этом надо отметить, что значительная доля этих баснословных сумм была соответствующими компаниями привлечена и реально вложена в развитие собственного бизнеса. В то же время нельзя не видеть, что оторванная от традиционных финансовых показателей (таких, например, как норма прибыли) система рыночной оценки активов этих новых корпораций достаточно нестабильна. «Фондовый рынок завышает, притом весьма значительно и опасно - курс акций корпораций, действующих в сфере новейших информационных технологий. Рыночная цена креативных корпораций обычно очень велика и значительно превосходит их материальные активы».
