Содержание к диссертации
Введение
CLASS Глава 1. Основные черты внешней политики Российской Федерации в условиях глобализации 1 CLASS 8
Глава 2. Основы взаимодействия Русской Православной Церкви и Российского государства во внешней политике 32
2.1. Положение Русской Православной Церкви в современной России 33
2.2. Православная миссия как форма международной деятельности Русской Православной Церкви 50
Глава 3. Зарубежные учреждения Русской Православной Церкви как фактор внешней политики России в глобальном мире 65
3.1. Зарубежные учреждения Русской Православной Церкви: становление, развитие и современное состояние 66
3.2. Деятельность Международного Афинского Центра и Русская Православная Церковь 85
Глава 4. Основные направления взаимодействия Русской Православной Церкви и Российской Федерации в современных международных отношениях 97
4.1. Международная деятельность Русской Православной Церкви в 2000 году 98
4.2. Международная деятельность Русской Православной Церкви в 2001 году 118
4.3. Международная деятельность Русской Православной Церкви в 2002-2003
годах 138
Заключение 162
Список использованных источников и литературы 166
Словарь использованных в работе богословских терминов 196
- Положение Русской Православной Церкви в современной России
- Православная миссия как форма международной деятельности Русской Православной Церкви
- Зарубежные учреждения Русской Православной Церкви: становление, развитие и современное состояние
- Международная деятельность Русской Православной Церкви в 2000 году
Введение к работе
В современных мировых политических процессах все более активную роль играют религиозные организации. Они становятся влиятельными участниками международных отношений в глобализирующемся мире, оставаясь порой в тени, «за кадром» событий, разворачивающихся в межстрановых или внутригосударственных связях и противоречиях. Влияние религиозных организаций на политические судьбы страны, государств и всего мирового сообщества можно четко проследить, например, в деятельности Ватикана или исламских институтов.
Однако в России рассмотрение вопроса церковно-государственных отношений в области внешней политики, равно как и признание самого факта существования подобных отношений, стало возможным только в последние лет десять-пятнадцать. Очевидно, что подлинная деятельность Русской Православной Церкви (РПЦ) на международной арене не исчерпывается навязанным ей советским лозунгом «борьбой за мир во всем мире». Отныне само Российское государство отнюдь не снисходительно, как в былые коммунистические времена, поддерживает Русскую Православную Церковь, а та, в свою очередь, - международный престиж России. На рубеже XX-XXI веков наблюдается рост взаимодействия Русской Православной Церкви и Российского государства в различных областях жизни страны, причем не только в духовной, но и в практической плоскости. В марте 2003 года Патриарх Московский и всея Руси Алексий II присутствовал на заседании коллегии министерства иностранных дел России. Выступая, он проинформировал о видении Русской Православной Церковью стратегических задач российской дипломатии с учетом той роли, какую Русская Православная Церковь отводит России на международной арене. Россия, по мнению РПЦ, должна стать одним из международных полюсов мира, одним из центров принятия решений. Церковь, по словам Патриарха, сама теперь выражает желание участвовать и участвует во внешнеполитических процессах государства и всего мирового сообщества. Она имеет свою точку зрения по важнейшим вопросам политической жизни, притом открыто ее провозглашает, без оглядки на светскую власть.
В свою очередь, министр иностранных дел России И.С. Иванов особо отметил, что тесные контакты с Русской Православной Церковью обогащают диплома тическую службу более масштабным видением национальных интересов страны. Свидетельством тому, например, может стать то, что, зная позицию Русской Православной Церкви по отношению к Ватикану и готовившемуся визиту Папы в Россию, российский МИД и прочие властные структуры до сих пор не решаются содействовать реализации этого намерения Иоанна Павла II. Интересен и тот факт, что в 2003 году под влиянием правительства Китайской Народной Республики российское внешнеполитическое ведомство отказало Далай-ламе в сугубо религиозном визите в Калмыкию по приглашению ее президента К. Илюмжинова (338). Не исключено, что отказ отчасти явился результатом «потепления» отношений Русской Православной Церкви и светской власти в России, хотя официальных подтверждений этому предположению пока нет.
Упомянутая встреча в МИДе подтверждает тот факт, что Русская Православная Церковь и внешнеполитическое ведомство координируют свои действия на международной арене, даже преследуя разные интересы. Ярким примером тому служит встреча Патриарха Алексия II с президентом России В.В. Путиным накануне визита последнего в Малайзию в октябре 2003 года. В ходе встречи президент заручился поддержкой Русской Православной Церкви идеи вступления России в Организацию Исламская Конференция в качестве наблюдателя. Не случайно многие политические и государственные деятели современной России особо подчеркивают государствообразующую роль Русской Православной Церкви: распад СССР и формальное исчезновение его идеологии воинствующего атеизма дали толчок к началу процесса восстановления роли традиционных религий в жизни Российского государства и общества. Русская Православная Церковь не пытается вернуть себе статус государственной Церкви, но неизменно указывает на тот факт, что культура, самобытность и самостоятельность России все же формировались под влиянием Православия. В приветствии по случаю Дня дипломатического работника в феврале 2003 года Святейший Патриарх отметил, что «традиции российской внешней политики испытали на себе многовековое влияние Святого Православия. Приверженность миру, твердые следования высшим нравственным идеалам, забота о страждущих, помощь несправедливо угнетенным, противостояние попыткам установить иноземное господство над нашим народом и дружественными нам государ ствами - все эти составляющие российской дипломатии созвучны чаяниям Русской Православной Церкви» (275, с. 14). Весьма показательно для внешней официальной линии российской власти в отношении взаимодействия с Русской Православной Церковью большое значение, которое придает президент России В.В. Путин диалогу с Русской Православной Церковью Заграницей (РПЦЗ). Во время своего сентябрьского визита в США он встречался с иерархами РПЦЗ и передал им приглашение от Патриарха Алексия II и себя лично посетить Россию. Тем самым президент дал понять, что вопрос объединения двух Церквей имеет не только церковное, но и государственное значение, и вполне возможно, вопрос заграничной собственности обеих Церквей играет в этом не последнюю роль.
Русская Православная Церковь сохранила часть своих приобретений, сделанных до 1917 года (некоторая часть которой находится у РПЦЗ) - в основном, это земельные участки и недвижимость, представляющую интерес и для государств, на территории которых она находится, и для России, так как она может в принципе этой собственностью воспользоваться в своих политических целях (преимущества наличия во внешней политике такого рода аргументов, как защита своей собственности, очевидны). Понимание таких возможностей сотрудничества Церкви и Российского государства пришло в связи с событиями международной жизни последних лет, особенно с войной НАТО в Югославии, палестино-израильским конфликтом и усилением фундаменталистских течений. В подобных обстоятельствах Русская Православная Церковь не только проявила способность к участию во внешней политике России, но оказалась в состоянии сама вести переговоры, активно участвовать во внешнеполитических процессах и влиять на них (подробнее это будет рассматриваться в третьей главе настоящего исследования).
Возможно, именно такая «политическая» активность Русской Православной Церкви вызывает явную неприязнь определенных кругов мирового сообщества, незаинтересованных в стабильной России, к Русскому Православию. Это, в свою очередь, позволяет предположить, что они считают Русскую Православную Церковь достаточно сильной, чтобы способствовать консолидации российского общества. Не случайно современные отношения Русской Православной Церкви и Российского государства в контексте внешней политики на сегодняшний день получили ши рокое освещение в средствах массовой информации, как зарубежных, так и российских. Например, в феврале 2003 года в Москве обсуждалась уже не просто тема сближения Церкви и государства, но угроза «клерикализации России» (331, с. 7), а в Государственной Думе Российской Федерации звучат предложения создать в Московском Кремле «православный Ватикан» (249, с. 2), чтобы Русская Православная Церковь имела одинаковые права с государством. Целесообразно отметить, что в современном глобализирующемся мире возрастает тенденция к усилению политической роли религиозных организаций даже в тех странах, где опыт секуляризации и отделения Церкви от государства насчитывает сотни лет.
Однако международная деятельность Русской Православной Церкви в контексте внешней политики Российской Федерации в условиях глобализации еще не стала предметом специального научного изучения. Имеющиеся отдельные статьи или небольшие разделы в опубликованных монографиях не могут дать полную и обобщенную картину комплексного взаимодействия РПЦ и Российского государства в вопросах мировой политики. Более того, это не позволяет выявить обстоятельно возрастающую роль РПЦ как одного из акторов международных отношений в глобализирующемся мире.
Политический вес РПЦ в мире обусловлен тем, что Русская Православная Церковь является самой крупной Православной Церковью в мире, к ней прислушиваются и ее мнение учитывают другие поместные и автокефальные Православные Церкви. Но высокая репутация РПЦ в мировой политике определяется самостоятельностью Церкви в определении собственных целей, решении собственных задач. Она (РПЦ) не является орудием или проводником внешней политики Российской Федерации. Иное дело, что собственные цели РПЦ порой совпадают с намерениями российского правительства. И это - не случайно, так как русское Православие, православная этика, православная духовность пронизывали и пронизывают судьбу российского общества и государства, вошли в ментальность народа. Поэтому можно утверждать, что РПЦ принадлежит особая роль в формировании и развитии современных общественных и институциональных перемен в России.
Все приведенные ранее обстоятельства подтверждают, что к числу важнейших проблем современного политического развития относятся вопросы взаимодей ствия Российского государства с Русской Православной Церковью во внешней политике. Словом, актуальность темы настоящей диссертации несомненна.
Цель настоящего исследования, таким образом, заключается в определении роли международной деятельности Русской Православной Церкви в контексте внешней политики Российского государства, осуществляемой в условиях глобализации.
Задачи исследования заключаются в следующем:
1. изучить области сотрудничества Российского государства и Русской Православной Церкви во внешней политике, рассмотрев при этом также исторические предпосылки совместной деятельности Русской Православной Церкви и Российского государства;
2. выявить основные методы, формы и направления международной деятельности Русской Православной Церкви, их теоретическое обоснование и возможности использования на современном этапе во внешней политике государства;
3. проанализировать процесс становления заграничных учреждений Русской Православной Церкви и выявить степень их вовлеченности во внешнюю политику России;
4. рассмотреть основные компоненты и императивы взаимодействия Русской Православной Церкви с другими акторами международных отношений, в том числе с религиозными организациями;
5. произвести сравнительный анализ международных связей Русской Православной Церкви в начале XXI века и основных внешнеполитических задач Российской Федерации в условиях глобализации; выявить «блоки» взаимодействия и взаимозависимости внешних связей Церкви и государства;
6. исследовать воздействие глобализации на международную деятельность Русской Православной Церкви и Российского государства в процессе их взаимодействия.
Объектом диссертационного исследования являются отношения Русской Православной Церкви и Российской Федерации в процессе их международной деятельности в глобализирующемся мире. Предмет настоящего исследования состоит в рассмотрении организационных принципов, интересов, форм и конкретных ша гов взаимодействия Российского государства и Русской Православной Церкви во внешних связях в условиях глобализации, роли РПЦ как актора современных международных отношений, а также выявления несовпадений в практике решения ряда актуальных вопросов Русской Православной Церковью и государством в международных делах.
Методологической основой исследования является комплексный междисциплинарный подход к изучению политических аспектов деятельности акторов современных международных отношений. В исследовании политических проблем международных отношений и глобального развития, к каковым относятся и вопросы, изучаемые в настоящей диссертации, велико значение институционального подхода. Применение его представляется вполне оправданным. Использованы также многие политологические и социологические методы: сравнительно-качественный анализ, компаративный анализ, анализ принятия решений. Большое значений при рассмотрении связей-противоречий РПЦ и Российского государства во внешнеполитических вопросах имел системный подход, давший возможность всесторонне раскрыть внутреннюю логику формирования и развития международной деятельности РПЦ в контексте внешней политики Российской Федерации в условиях глобализации. Важную роль сыграло и обращение к историческому методу, когда некоторые вопросы рассматривались в ретроспективе или с позиции выяснения корневых причин того или иного явления. Это послужило более полному и объективному решению задач, поставленных в диссертации.
Хронологическая фиксация политических событий, фактов и высказываний политических деятелей и церковного священноначалия позволила проследить внешнюю деятельность РПЦ во взаимосвязи прошлого, настоящего и будущего. В своем исследовании автор прибегал к богословским наукам, порой используя их понятийный аппарат. Только таким образом можно было выявить политический ландшафт «Русская Православная Церковь - Российское государство» в мировой политике в условиях глобализации.
Степень разработанности проблемы. Для ответа на поставленные задачи потребовалось изучить широкий круг специальных документов и литературы, включая текущие публикации прессы и материалы научно-практических конференций.
Документальную основу исследования составили: Федеральный Закон «О свободе совести и религиозных объединениях» от 26 сентября 1997 года № 125-ФЗ, Основы социальной концепции Русской Православной Церкви (2000), Концепция внешней политики Российской Федерации (2000), Концепция национальной безопасности Российской Федерации (2000), Основы социальной концепции Русской Православной Церкви (2000) и Всеподданейший Отчет Обер-Прокурора Святейшего Синода (в настоящем исследовании использованы Отчеты за 1907-1908 и 1911-1912 годы), дающий представление обо всех сферах жизни и интересов Русской Православной Церкви в указанный период.
Источники исследования - это Послание Президента Российской Федерации Федеральному Собранию Российской Федерации (2003), выступления министра иностранных дел России И.С. Иванова и министра обороны России СБ. Иванова, заявления Патриарха Московского и всея Руси Алексия II и Председателя Отдела внешних церковных связей Московского Патриархата митрополита Смоленского и Калининградского Кирилла (Гундяева).
Большое значение имеют внешнеполитические документы новейшей российской истории, представленные в четырехтомнике «Внешняя политика и безопасность современной России. 1991-2002», составленном Т.А. Шаклеиной. Взгляды авторов аналитической части четырехтомника на внешнюю политику России отражают и прагматический подход, основанный на экономике - В.Г. Барановский, (2002), СВ. Соколов (2002), и философско-религиозный, не чуждый политических наук - А.А. Бондарев (2002); И.Ф. Максимычев (2002); А.С Панарин (2002). Процесс глобализации и связанные с ним трансформации мирового сообщества (преимущественно политические) наиболее глубоко изучены в монографии А.И. Уткина «Глобализация: процесс и осмысление» (2002). При исследовании вопросов, касающихся особенностей внешней политики России в условиях глобализации, важное значение имеют труды Первого Конвента Российской ассоциации международных исследований (20-21 апреля 2001 года). Методически ценны опубликованные доклады проф. В.А. Никонова (2003), Г.В. Сачко (2003), В.Н. Кравцова (2003).
Среди исследований, посвященных проблематике «религия и закон» в России, выделяется хрестоматия игумена Вениамина (Новика) «Права человека и ре лигия» (М., 2001). В ней представлены статьи ведущих мировых исследователей (Д. Витте-младший, У.К. Дарэм-младший и Л.Б. Хоумер, Ф. Казем-заде) по разным аспектам соотношения понятий «права человека» и «религия» применительно к российской действительности. Хрестоматия интересна подбором авторских точек зрения на возрождение Русской Православной Церкви в России и на принятый в 1997 году Закон о свободе совести: от осторожно-положительной до крайне негативной. Воззрения РПЦ на религиозно-правовую проблему лучше всего отражены в докладах 2000-2002 годов Председателя Отдела внешних церковных связей митрополита Смоленского и Калининградского Кирилла (Гундяева). Он же довольно подробно излагает основные принципы миссионерской деятельности Русской Православной Церкви как основного метода международной церковной деятельности. Эту же проблему наиболее ясно освещают труды протоиерея Иоанна Мейендорфа (1995-2001), протоиерея Василия Федорова (1999-2000), И. Стамулиса (1999). Эти монографии и статьи отражают весь спектр вопросов миссиологии: от богословского обоснования миссии до политического подхода к ней. В разных трудах отца Иоанна Мейендорфа можно найти и онтологическое объяснение природы взаимоотношений Русской Православной Церкви и Российского государства. Немалую долю внимания богословским и философским (онтологическим) аспектам церков-но-государственного сотрудничества и общественной жизни уделяет в своих многочисленных монографиях диакон Андрей Кураев (1997-2003).
Для изучения историко-политических аспектов темы диссертации использованы материалы Российского Государственного Исторического Архива (РГИА). Это преимущественно документы, касающиеся состояния зарубежных учреждений Русской Православной Церкви в XIX веке. Архив предоставляет незаменимый исследовательский материал, так как, помимо Синодальных документов, он содержит письма и дневники людей, непосредственно участвовавших в становлении российских церковно-государственных отношений. Именно такие частные свидетельства проливают свет на детали, без знания которых бессмысленным становиться изучение вопроса. Изучение современного состояния отношений Российской Федерации и Русской Православной Церкви невозможно без знания и понимания отдельных базовых предпосылок и аспектов их (отношений) формирования. Особенно это ка сается вопросов возвращения церковной собственности за рубежом, на котором государство настаивает более заинтересованно, нежели Церковь. Применительно к собственности Русской Духовной Миссии в Иерусалиме, ознакомление с завещанием и дневниками архимандрита Антонина (Капустина) дает возможность, например, обосновать сегодняшние претензии на возвращение палестинских земельных участков. Стоит отметить, что большинство документов написано на французском или английском языке, так как в XIX веке все, что касалось зарубежных Миссий и приходов, как правило, только дублировалось на русский язык для заседаний Синода.
Однако материалы РГИА касаются, в основном, дел Русской Духовной Миссии в Иерусалиме и некоторых общих вопросов. Прочие фонды (по приходам Америки и Европы) остаются недоступными, так как находятся на секретном хранении или по сей день не разобраны. Это вынудило обратиться к церковному периодическому изданию: журналу «Богословские труды». (Светские публикации на интересующие темы стали появляться совсем недавно и качество проводимых в них исследований пока довольно невысокого уровня.)
«Богословские труды» - издание, публикующее наиболее интересные и актуальные научные исследования, касающиеся церковной истории, богословия и всех проблем, имеющих отношение к Русской Православной Церкви и ее внешним связям. При изучении вопросов, поставленных в настоящем исследовании, использовались материалы трудов преимущественно исторического характера. Круг проблем этих исследований довольно широк. Во-первых, православная миссионерская деятельность и ее богословское и историческое обоснование - например, работы иеромонаха Иннокентия (Павлова) (1987), священника Владислава (Цыпина) (1986) и архиепископа Антония (Мельникова) (1972)). Во-вторых, роль Русской Православной Церкви в истории государств и регионов: исследования архимандрита Августина (Никитина) (1990, 1999), Ю.М. Кобищанова (1999), священника Александра Кожи (1987), К.Е. Скурата (1987) и других авторов. Эти труды дополняются публикациями другого, ранее весьма объемного периодического издания - журнала «Церковные Ведомости» и приложений к нему. Они создают весьма четкую кар 13 тину мнений и отношения к тем или иным вопросам видных иерархов Церкви в разные периоды времени до 1917 года.
Среди монографий по истории Церкви, послужившей важной базой для глубокого осмысления внутрицерковных процессов, влиявших на церковно-государственные отношения, следует отметить труд митрополита Макария (Булгакова) «История Русской Церкви» (1995), монографию Н.Д. Тальберга «История Христианской Церкви» (2001). Русское паломничество освещено в работах профессора А.А. Дмитриевского «Современное русское паломничество в Святую Землю» (1903) и А.И. Пыпина «Древнерусское паломничество» (1896), а так же в описаниях странствий древнерусских путешественников. Но труды профессора Дмитриевского, А.И. Пыпина и других авторов, написанные еще в конце XIX - начале XX века с позиций, не всегда совпадающих с официальными воззрениями самой Церкви сегодня. Тем не менее, эти работы заслуживали самого тщательного изучения, так как в них содержатся самые обстоятельные сведения по истории паломничества и зарождению русского православного миссионерства.
Систематизированная история Русской Духовной Миссии в Иерусалиме представлена в исследовании митрополита Никодима (Ротова) «История Русской Духовной Миссии в Иерусалиме» (1979) и статье игумена Марка (Головлева) (1999) с аналогичным названием. Митрополит Никодим был Начальником Иерусалимской Миссии, а игумен Марк долгое время состоит в ее клире, поэтому их работы отличаются глубоким знанием вопроса. Кроме того, митрополит Никодим в своем очерке приводит весьма любопытные сведения о жизни и работе в эмигрантской среде, а так же о служении одного их самых выдающихся Начальников Миссии - архимандрита Антонина (Капустина) - что тоже необходимо было изучить в соответствии с задачами настоящей диссертации.
Труды, относящиеся к послереволюционному (с 1917 года) периоду в России, посвящены, как правило, расколам (монография СВ. Троицкого, например «О неправде Карловацкого раскола» (1960)) и чрезвычайно тяжелому положению Церкви. У наиболее ранних из таких исследований есть одно несомненное достоинство - они написаны непосредственно во время событий или вскоре после них, но именно это порождает и недостаток, связанный с тем, что многие факты цер ковной и государственной жизни тех лет стали известны только на рубеже XX-XXI веков, а в условиях советской идеологии не было возможности вести открытую полемику. Недостаток этот устраняется уже в современных монографиях и статьях. Из материалов, опубликованных за последнее десятилетие, хотелось бы особо отметить несколько: монографии протоиерея Георгия Митрофанова «История Русской Православной Церкви (1900-1927)» (2003), священника А. Николина «Церковь и государство» (1997) и С Л. Фирсова «Русская Церковь накануне перемен. Конец 1890-X-1918 гг.» (2001), а так же учебно-методическое пособие по церковной истории «История Русской Православной Церкви. 1917-1990» (1994) протоиерея Вячеслава Цыпина.
Важные материалы для исследования темы диссертации содержатся в «Журнале Московской Патриархии» (ЖМП), публикующем постановления Священного Синода, сведения об основных событиях в жизни Русской Православной Церкви, коммюнике международных встреч. Именно в этом журнале опубликованы обстоятельная статья С. Ганьжина о НІ Всецерковном миссионерском съезде (2002). Подробная информация, относящаяся к Московскому Патриархату и раскрывающая современное положение дел в русских православных приходах за границей представлена в «Юбилейном Архиерейском Соборе Русской Православной Церкви (Москва, 13-16 августа 2000 года): сборнике докладов и документов».
Возвращаясь к периодическим изданиям, отдельно хотелось бы упомянуть научно-богословский и церковно-общественный журнал «Церковь и время». Его публикации касаются материалов таких конференций, как «Европа после Косовского кризиса: дальнейшие действия Церквей», соборных слушаний «Вера и знание» и документов, касающихся наиболее актуальных проблем отношений Российского государства и Русской Православной Церкви, в том числе и на международной арене.
Особо отметим «Информационный Бюллетень Отдела внешних церковных связей Московского Патриархата», в котором публикуется информация обо всех событиях и направлениях в международной деятельности Русской Православной Церкви, тексты основных соглашений, посланий и проектов, которые оказывают политическое или духовное влияние на события в мире. «Религия, свобода слова, государственно-церковные отношения в России» (1997) - справочник, содержащий практически все положения «религиозного законодательства», систематизирует и проясняет основные понятия из области религиоведения.
Автор критически оценивал взгляды и конкретные факты, содержащиеся в церковных изданиях и богословских трудах, понимая, что в ряде случаев философские и религиозные воззрения их авторов не соответствуют методологическим и методическим подходам, применяемым в настоящем исследовании. Введение в научный оборот многих данных, ранее неизвестных или малоизвестных, и высказываний церковного священноначалия и богословов, составляет один из важных структурных элементов настоящей диссертации. Широкое использование официальных документов и материалов Русской Православной Церкви при освещении изучаемых вопросов на основе применяемых современных исследовательских принципов позволяет впервые сформулировать научно обоснованные, достоверные, аргументированные и обстоятельно доказанные выводы о взаимодействии, взаимовлиянии и взаимной поддержке Русской Православной Церкви и Российского государства на международной арене.
Научная новизна исследования заключается также в следующих положениях:
впервые обобщена и осмыслена международная деятельность Русской Православной Церкви в контексте внешней политики Российской Федерации в условиях глобализации;
систематизированы политические аспекты этой деятельности в двувекторном направлении: собственно церковном и при взаимодействии с государством;
установлены взаимовлияния глобализации, действенным участником которой является Россия, и внешних связей РПЦ, выступающей как активный актор международных отношений;
определена модель изучения международных связей религиозной организации в контексте внешней политики государства в глобализирующемся мире;
раскрыты онтологические, догматические и исторически сложившиеся особенности церковно-государственных отношений в России;
выявлено влияние различного понимания церковными и общественными кругами России основополагающего понятия «свобода совести» в контексте внешней политики Российского государства;
миссионерская деятельность Русской Православной Церкви изучена с точки зрения «внешнеполитической полезности»;
исследованы основные аспекты деятельности зарубежных учреждений Русской Православной Церкви через призму внешней политики Российской империи — СССР - Российской Федерации;
проанализирован механизм церковно-государственных отношений на международной арене в начале XXI века;
обоснована взаимосвязь, взаимозависимость и противоречия действий Русской Православной Церкви и Российского государства в решении обоюдных внешнеполитических задач.
Практическая значимость диссертации определяется возможностью использования основных положений работы, теоретического и фактического материала в подготовке специальных курсов в высших учебных заведениях. Материалы диссертации могут найти практическое применение как в министерстве иностранных дел Российской Федерации, так и в Отделе внешних церковных связей Русской Православной Церкви. Выводы, содержащиеся в работе, могут быть использованы для дальнейших концептуальных разработок по взаимодействию Русской Православной Церкви и Российской Федерации во внешне- и внутриполитической деятельности. Кроме того, полученные результаты способствуют лучшему пониманию проблемы церковно-государственных отношений в современной России, что позволяет учитывать позитивные и негативные тенденции при формулировании стратегии развития России в глобализирующемся мире в XXI веке.
Апробация и публикация материалов исследования. На основе материалов диссертации разработан курс лекций «Мировые религии в контексте мировой политики» (Санкт-Петербургский государственный университет, факультет международных отношений, кафедра мировой политики). Основные положения диссертации были представлены в 2003 году в Санкт-Петербургском государственном университете на научной конференции «Духовные основы формирования Единой Европы». Опубликованы три статьи по проблематике исследования.
Объем и структура работы. Материалы диссертации изложены на 161 странице машинописного текста. Работа состоит из введения, обзора литературы, результатов собственных исследований, изложенных в 4 главах (7 парафафах) выводов, списка литературы, состоящего из 343 отечественных и 7 зарубежных источников, и словаря использованных в работе богословских терминов.
Положение Русской Православной Церкви в современной России
Взаимоотношения Церкви и государства в России всегда носили весьма специфический характер (179). Западные Церкви еще в период Средневековья выработали для себя концепции, позволяющие с успехом избегать служения государственным интересам и даже отчасти их контролировать. Среди них важное значение имеет дуалистическая схема Блаженного Августина (354-430) о различии между Градом Божьим и градом человеческим (с превалированием первого) (64), католическая доктрина двух мечей, американская идея стены между Церковью и государ ством и протестантская теория двух царств (167, 189). В Православии слишком сильна византийская традиция (109, 166): Церковь и государство - это религиозная и политическая общность, связанная корнями, фактически родственной кровью, «симфония власти», как назвал это в своей шестой новелле византийский император Юстиниан (166, 201). Церковь в данном случае заботится об угождении Богу, а государство - обо всем прочем, необходимом человеку в жизни. (Эта доктрина была принята к сведению и в Византийской, и в Российской империи.) Подобные государственно-церковные отношения порождали довольно много противоречивых факторов: с одной стороны, Церковь имела огромный авторитет, доступ к власти, образованию, возможность направлять Россию в период испытаний (вспомнить хотя бы войну 1812 года (286)). Но с другой стороны, государство могло распоряжаться церковной собственностью, влиять на внутрицерковные процессы и ограничивать ее влияние. Петр I, имея странную неприязнь к Православию (вероятно, оно казалось ему слишком русским), проигнорировал завещание патриарха Иоаки-ма, в котором Предстоятель просил не допускать инославных в жизнь государства и общества. При первом российском императоре Церковь номинально свелась к ветви государственной власти, и в дальнейшем священники порой использовались в качестве дипломатов (как, например, архимандрит Антонин (Капустин), Начальник Русской Духовной Миссии в Иерусалиме с 1865 по 1894) (106), консулов и прочих государственных служащих. Разумеется, за последние сто лет изменилось многое. Но только не сама схема церковно-государственных отношений. Русская Православная Церковь формально отделена от государства (291), но необходимость в национальной идее все больше подталкивает государство к мысли о преобладающей идее Православия на территории России (87). Речь не идет ни о возрождении необходимости партийного членства, как это было в СССР, ни об обязанности быть православным для достижения чего-либо в жизни. И та, и другая крайности на практике использовались и себя не оправдали, и Церковь сама не желает возвращения к этим крайностям (192). Православие сегодня скорее начинает пониматься как нечто вполне естественное для России, не мешающее ни ее внутреннему спокойствию (это проверено веками), ни внешним государственным целям (165).
Здесь стоит отметить такой двусмысленный момент, как религиозная основа для национальной идеи. Но речь идет не о признании религии государственной, а о принятии ее основ за базовые постулаты национальной идеи. Довольно известно мнение (216, 291), что Православие может стать объединяющим стержнем современной России, базисом ее национальной идеи. Это не означает, что другие религиозные конфессии, действующие на территории России, должны деноминироваться. «Русские выступали в России и на евразийском пространстве в целом го-сударствообразующим народом в той мере, в какой они несли на Север и на Восток религию монотеизма, практически мирно объединяя вокруг этих ценностей сотни народов» (191, с. 202). Православные принципы государственного устройства никогда, на протяжении всей истории России, не противоречили постулату уважения к инославному вероисповеданию. И эти принципы должны быть положены в основу общенациональной стратегии (26).
Однако национальной идеи, этой основной определяющей политического импульса, в России до сих пор нет. Одна из причин состоит в том, что Россия, ин-тегрируясь в мировое сообщество, следует установкам, принятым в демократических государствах в современном мире, а религиозная свобода в мировом сообществе признается одной из основных свобод человека. В этой связи упоминание (или ссылка) на Православие в национальной идее многоконфессиональной России означало бы, по представлению Запада, нарушение прав человека.
Русская национальная идея существовала, в свое время, и в известной концепции «Москва - Третий Рим» (216), и выражалась в знаменитой формуле «Православие, Самодержавие, Народность» (87). Современный мир с его демократическими устоями отрицает эту формулу, опираясь, в основном, на необходимость равенства религий и не учитывая структуру российского менталитета. Русская Православная Церковь в ответ на это может предложить более глубокое и близкое к онтологическому рассмотрение проблемы своих отношений с государством Российским, основанное на изложенной выше византийской традиции. Поэтому вполне возможно говорить об определяющей (в соответствующих областях) роли Православия в политике России. Но существует проблема выбора «подходящей» религии.
Фактически, выбор предполагает наличие нескольких факторов: общеизвестность, преобладание на территории, известную политкорректность, готовность к сотрудничеству и приемлемость для мирового сообщества. Таким образом, варианта всего три: Православие, ислам и буддизм (по степени их численности в современной России). Буддизм на сегодняшний день - «модная религия» в мире, ни к чему не обязывающая и не стесняющая действий личности, оправдывая все получением духовного опыта (68). Но именно поэтому она не вполне подходит для основы национальной идеи. Ислам в России предпочитают не рассматривать как возможную государствообразующую религию. О причинах остается только догадываться, но, вероятно, это связано и с прошлыми взаимоотношениями России с мусульманскими народами, оказавшимися в пределах Российской империи, и со сближением с Соединенными Штатами и «событиями 11 сентября» (239). Остается Православие, но для выхода на мировую арену оно не подходит в силу исторической неприязни к нему определенных европейских и американских политических кругов (117). Другая сторона медали - именно Православие теми же кругами признается опасным фактором (291), так как оно может служить объединению России (не вполне желательному, если верить концепции Збигнева Бжезинского (22), так как еще жива идея: «Четвертому Риму - не быть». На сегодняшний же день идеологическая и информационная экспансия исходит именно от «западно-христианского политического субъекта» (191, с. 180). Значит, Православие подразумевается достаточной духовной силой (Московская Патриархия - это административная единица, существующая для удобства связи с внешним миром, а термин Московский Патриархат говорит о сакральном смысле, о Предстоянии перед Богом).
Православная миссия как форма международной деятельности Русской Православной Церкви
Миссионерство как явление довольно долгое время было способом не только церковной проповеди, но и освоения новых территорий и добровольного их приведения в границы Руси и Российской империи. На сегодняшний день цели миссионерской деятельности несколько изменились. «Миссия Церкви в крупных городах и промышленно-рабочих центрах представляет собой, помимо прочего, особый вид служения и свидетельства в рабочем и профессиональном движении, а так же среди обездоленных жертв урбанизации и современной технической цивилизации. Отдельной областью миссионерского воздействия является работа Церкви с молодежью.... Особого подхода требует миссионерское влияние Церкви на сферу культуры...»,-так Патриарх Московский и всея Руси Алексий II определяет цели миссионерства, причем не только на территории России (4). Уже одно это высказывание позволяет подтвердить условное разделение миссионерской деятельности хотя бы на два типа - городская и сельскохозяйственная (миссия в деревне (238)). Но в самом понятии о миссионерской деятельности скрыты две проблемы, не рассмотрев которые сложно было бы выяснить общие и специфические черты во внешнеполитической деятельности государства и Церкви.
Со времен святого равноапостольного Константина (IV век) Церковь находилась в тесной связи с государством, вследствие чего цели государства зачастую становились целями Церкви, и Русская Православная Церковь переняла именно этот тип отношений. При этом ряд исследователей отмечают тесную взаимосвязь между политическими целями светского правителя и деятельностью Церкви (29). Эта связь дает гражданским властям возможность определять духовной миссии такие цели, которые могут быть диаметрально противоположными целям церковной власти (201). В общественном характере Русской Православной Церкви находится ключ и к православному пониманию ее миссии (336). Как и в богослужении, в миссионерстве все участвуют в служении Господу, хотя и не все выступают в одинаковой роли, так же, как и в исполнении гражданского долга. Миссионерская работа не является индивидуальной обязанностью человека. Это труд преимущественно коллективный, осуществляемый исключительно под покровом Церкви. Но сегодня (как и в прошлом) не менее важна роль епископа: это роль ходатая, тогда его действия воспринимаются как выполняемые от лица всей Церкви, так как учитель истины обычно - епископ (168, 169). Поэтому можно сказать, что вся Церковь в лице епископа вовлечена в миссию, и его взаимоотношения с государством часто влияют на факт совпадения международной деятельности Церкви и государства. И в дальнейшем правильнее будет говорить о «политических целях» миссии как о том, что является скорее намерением, которое надеются реализовать, нежели побудительным толчком к миссионерской деятельности.
Но здесь на первый план выходит другая проблема понятия миссионерской деятельности - проблема явления, противоположного миссии и деструктивного элемента для внешней и внутренней политики государства - прозелитизма.
Прозелитизм (от греч. «пришелец») - особая, многоаспектная тема. Один ее аспект - прозелитизм среди нехристианских религий, другой — прозелитизм среди язычников, третий - прозелитизм среди христиан других конфессий (315). Согласно определению, предложенному консультацией в городе Боссе (Швейцария) (164) в июле 1996 года, прозелитизм - это обращение христиан из одной Церкви в другую методами и средствами, которые противоречат духу христианской любви, нарушают свободу человеческой личности и уменьшают доверие к христианскому свидетельству Церкви (108). Когда, в конечном счете, Любовь Божия как движущая сила миссии подменяется личным или групповым эгоизмом, и это всегда ведет к разделению.
Сегодня даже в странах, где христианские Церкви достаточно сильны и уважаемы в обществе (в Германии, например), не редки случаи выражения протеста против тех или иных церковных символов, обрядов и пр. в светских аудиториях. Обвинения в прозелитизме сводятся к обвинениям в нарушении принципа свобод совести (46), несоблюдении принципа отделения Церкви от государства и т. п. Многие христианские Церкви осудили прозелитизм, но ограничить всякую возможность добровольного перехода христиан из одной традиции в другую невозможно, так как это и противоречит интересам Церкви, и было бы нарушением прав человека и принципа свободы совести. Миссионерство можно представить себе и без прозелитизма, хотя практически не легко бывает провести четкую границу между этими двумя понятиями.
В Первом послании к Коринфянам апостол Павел, обличая разделение первых христиан на «Павловых», «Аполлосовых», «Кифиных» (1 Кор. 1. 2), говорит о невозможности разделить Христа, так как «все Христовы». Но все споры вращались как бы вокруг одной проблемы - обладания Благодатью в большей или меньшей степени. Те, кто считали себя обладателями более благодатными, чем другие, стремились убедить других стать их последователями. Фактически, основным мотивом и предпосылкой прозелитизма является утверждение, что благодать лежит вне сообщества, на которое и направлена прозелитическая деятельность (108). Причины и задачи прозелитизма чаще лежат вне религиозных убеждений: от политических (вариант экспансии - в этом случае не стоит забывать, что обвиняемый в прозелитизме на территории Украины Ватикан - еще и государство с очень жесткой системой государственного управления) до психологических (желание выделиться) (108). Задача же миссии, прежде всего, заключается в том, чтобы разрушить ложные стереотипы, преодолеть предубеждение и антипатию, устранить вражду. Только после этого можно надеяться быть услышанными.
Что же касается причин и целей православной миссии, то их можно выделить в следующие положения:
Зарубежные учреждения Русской Православной Церкви: становление, развитие и современное состояние
Русская Православная Церковь в течение тысячелетней истории своего существования никогда не считала, что за границами ее канонической территории находится некая «духовная пустыня». Напротив, Церковь всегда сознавала, что за ее «Святыми Вратами» находится огромный христианский мир, с которым она призвана делиться своим духовным богатством (319, 325, 335). И ознакомление с этим миром началось сразу же после принятия Русью Православия в 988 году, но особенно - после появления в Русской Церкви иноческой жизни (69, 159). Именно к данному периоду (XI век) ранней истории Русской Православной Церкви восходит благочестивая традиция паломничества ко Святым местам Востока - в Константинополь, на Афонскую гору и в Палестину. На страницах древнерусских летописей сохранились сведения о том, что русский подвижник, преподобный Антоний Пе-черский (983-1073), дважды побывал на Святой Горе Афонской, прежде чем основал Киево-Печерскую обитель (91). Однако, стоит отметить, что в Русской Церкви первые три века ее существования не было описания Святых мест (так же как не было их и в церковной письменности ранних христиан) - это было время живой практической веры. Только в XII столетии появилось на Руси первое (и одно из лучших впоследствии) описание Святых мест Палестины - знаменитое «Житье и хожденье Даниила Русския земли игумена» (90), не случайно именуемого «Нестором русских паломников» в монографии А.И. Пыпина «Древнерусское паломничество» (241). ГТыпин даже выдвигает предположение, что «Хождение Даниила» ходило в рукописях... до самого XIX столетия и было, по-видимому, путеводителем для тех, кто предпринимал паломничество ко Святым местам (241). Вслед за «Хождением Даниила», в конце того же века, появилось сказание о путешествии в Иерусалим полоцкой княгини Евфросинии (7-1173) (11). В XV столетии становится известным описание Святых мест, сделанное неким новгородцем Стефаном (1439 год) (241), затем получают распространение рассказы иеродиакона Троице-Сергиевой обители Зосимы (1420 год) и московского гостя Василия (1466 год) (241); в XVI веке (1582 год) о том же пишет московский купец Трифон Коробейников (65, 240), в XVII (1634 год) - казанец Василий Гагара (132), строитель Троице-Сергия Богоявленского монастыря иеромонах Арсений Суханов (1649 год) и Трои-це-Сергиева монастыря инок Иона (1650 год) (241); в XVIII столетии описывал свои странствия Василий Барский (1723 год) (305), а за ними вплоть до начала XX века - целый ряд благочестивых паломников.
Что же влекло русский православный народ к святыням Востока? Причина этого явления, прежде всего, кроется в характере русского человека, которому во все времена был присущ поиск абсолютного Добра и пути к Богу, чему способствует и уклад Русской Церкви. Впоследствии к религиозным чувствам стали прибавляться и политические аспекты (18), хотя первопричиной паломничества можно назвать только веру.
Русские люди всегда любили послушать или почитать что-нибудь «от Божественного» (74), как свидетельствуют современники и что ярко отражено в худо жественной литературе. Профессор А.А. Дмитриевский в своем реферате «Современное русское паломничество в Святую Землю» (75, с. 146) пишет по этому поводу следующее: «Под детский лепет внука-школяра, читающего о подвигах святых угодников Божиих, страдавших за веру Христову и проводивших жизнь в суровых аскетических подвигах в Палестине, Египте, Аравии и других местах, или после заманчивых красноречивых бесед бывалого заезжего странника - Божиего человека - о своем хождении по Святым местам Востока, - крылатая мысль уносит его (русского человека - прим. авт.) с далекого сурового Севера, от печальной действительности, в иную, лучшую, «обетованную землю», в землю, текущую молоком и медом, где солнце вечно светит и греет, .в страну, к тому же, где жили, учили и страдали Сам Господь Спаситель наш, апостолы, сонмы святых мучеников и мучениц, подвижников и подвижниц».
Но здесь же необходимо упомянуть и о более «земных» причинах интереса к святыням Востока. Во-первых, Православие было государственной религией (339), и с момента Крещения Руси оно поощрялось властями, что, конечно, сказалось на распространении его и его идеалов по всей стране. Во-вторых, Православие само пришло с Востока (317), связав тем самым Русь и восточные государства на долгие годы. И, в-третьих, причины экономического (богатства Востока, а позднее - и западного христианского мира) и политического характера (родственные связи династий (339), территориальные интересы России, поиск сфер влияния) усиливали интерес людей к Святым местам. А паломничество помогало проводить государственные интересы России с древнейших времен.
Трудности самого путешествия и благочестие, воодушевлявшее паломников на их преодоление, внушали в старину глубокое уважение к странникам. В древних уставных документах святого равноапостольного князя Владимира (7-1015) и Новгородского князя Всеволода (7-І 138) паломники ставились в ряд «церковных людей» (194). Церковь и государство во все времена поощряли странничество и странников, каждый исходя из своих интересов (69): Церковь ценила миссионерскую роль паломничеств (60), а государство, в пору, когда дипломатические контакты были развиты слабо, либо их не было, видело в паломниках представителей Российского государства на иноземных территориях, причем представителей весь ма достойных: какие бы материальные и бытовые тяготы ни встречались на пути паломников, они, в большинстве своем, никогда не падали духом и не утрачивали своего национального достоинства и самосознания (106). Но тяжелые условия паломнического пути все же приводили «начальствующие чины» к мысли о необходимости устроения представительств Русской Церкви за границей, хотя бы для опеки над паломниками (203). Правда, на первых порах к представителям русского Православия и к самому Православию иностранцы нередко относились осторожно и чинили различные препятствия для появления русских миссий или храмов (209). Даже греки, братья по вере, враждебно встретили появление на Афоне русских монастырей (Пантелеймоновского, Ильинского и Андреевского общежительных скитов), что, однако, в России объясняли избытком национального самосознания греков, болезненного и извращенного историей (231).
Международная деятельность Русской Православной Церкви в 2000 году
Итак, Русская Православная Церковь неоднократно выражала и подтверждала свою принципиальную установку на невмешательство в дела государственно-административного управления и неучастие в политической борьбе. Она не раз доказывала свою верность этому выбору и не намерена отказываться от него впредь.
В то же время никто не может лишить Церковь права высказываться по вопросам, которые не имеют отношения к вопросам православной и вообще духовной жизни. Все, что происходит в стране и мире, включая политическую и экономическую сферы, напрямую затрагивает жизнь миллионов православных верующих, а потому не может быть изъято из области церковного внимания. Именно поэтому Святейший Патриарх постоянно высказывается по общественно значимым проблемам, отвечая на озабоченность людей и исполняя пророческую миссию Церкви. Однако подобные высказывания никогда не носят характера вмешательства в сферу государственных полномочий. И начать разговор о международной деятельности Церкви и о государственной внешней политике стоит с самой актуальной темы двухлетней давности - передачи администрацией Палестинской автономии русского участка в Иерихоне его законному владельцу - Русской Духовной Миссии Московского Патриархата (о чем «конспективно» уже упоминалось во второй главе настоящего исследования). Важность этого происшествия заключается в постоянном противостоянии России (и поддерживаемой ей Палестинской автономии) и США (заинтересованного в Израиле), начавшегося еще в Советские времена. Все чаще делаются попытки придать проблеме русского участка в Иерихоне политический характер, вынести ее обсуждение чуть ли не на уровень переговоров глав государств или хотя бы глав внешнеполитических ведомств. В связи с этим возникла очевидная необходимость, опираясь на факты, объективно разобраться в случившемся и постараться дать по возможности непредвзятые оценки и комментарии.
Обратимся к истории: в 1874 году архимандритом Антонином (Капустиным) был приобретен участок земли в Иерихоне, где был построен дом для паломников, а затем возведен двухэтажный корпус с часовней (76).
Основные проблемы возникли после революции 1917 года. Священники из России по причине гонений не имели возможности выезжать во Святую Землю для прохождения служения. Между тем британская монархия (не самый верный союзник России, особенно России императорской), управлявшая тогда Палестиной, признала право собственности на участки Миссии за Русской Православной Церковью Заграницей (РПЦЗ), эмигрантской организации, отпавшей от Матери-Церкви в России после карловацкого раскола. Вскоре после провозглашения государства Израиль в 1948 году правительство страны признало все права на собственность Русской Духовной Миссии за Московским Патриархатом. К Русской Православной Церкви перешла часть этой собственности. Другая часть, в том числе располагавшийся тогда на территории Иордании участок в Иерихоне, удерживалось зарубежниками. Стремясь восстановить историческую справедливость в отношении русской церковной собственности и во исполнение действующего законодательства, или по причинам политическим, уже представленным ранее, Палестинская администрация приняла решение возвратить Русской Православной Церкви Московского Патриархата участок в Иерихоне (313).
15 января 2000 года по решению главы Палестинской национальной администрации Ясира Арафата, признаваемого Россией как лидера Палестины, передача участка была осуществлена официально. Это явилось существенным вкладом в российско-палестинские отношения.
Во время передачи собственности законным владельцам мимо Иерихона на автомобиле проезжали две монахини РПЦЗ: Мария (Стефанопулос) из Нью-Йорка и Ксения Сесена из Сан-Франциско, которым по телефону сообщили о происходящем. Сумев проникнуть на территорию участка, монахини отказались оттуда выходить до решения вопроса в пользу РПЦЗ. Поначалу они даже угрожали голодовкой, но передумали и стали принимать пищу. Общественный интерес к событию подогрело не только то обстоятельство, что обе монахини - гражданки США, но и то, что Мария Стефанопулос оказалась родной сестрой Георгия Стефанопулоса, бывшего советника Билла Клинтона (как известно, США всегда поддерживали Израиль, но не Палестинскую автономию, до недавнего времени исключительно российскую сферу интересов на Ближнем Востоке). Видимо, именно этот факт придал случившемуся характер сенсационности и привлек внимание средств массовой информации.
Что же послужило причиной того, что две женщины, не имеющие непосредственного отношения к объектам Русской Духовной Миссии в Иерихоне и не являющиеся ни выходцами из России, ни этническими русскими, оказались в центре скандала, препятствуя возвращению русской церковной собственности верующим россиянам?
