Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Теоретические подходы к анализу регионального межгосударственного сотрудничества 21
1.1. Эволюция теоретических подходов к межгосударственному региональному сотрудничеству 21
1.2. Современные теоретические подходы к анализу регионального сотрудничества и интеграции 30
1.2.1. Теория институционального дизайна 30
1.2.2. «Новый регионализм» 32
1.2.3.Теории региональной безопасности: «сообщества безопасности» и «региональные комплексы безопасности» (РКБ) 36
1.2.4.Теория кооперативной гегемонии 45
1.3. Теоретические подходы в СССР/России к изучению регионального сотрудничества 50
Глава 2. ДКБ/ОДКБ: от «цивилизованного развода» к созданию многофункциональной международной организации безопасности 56
2.1. Эволюция стратегий обеспечения региональной безопасности на постсоветском пространстве в 1990-е гг 56
2.1.1. Распад Советского Союза. Попытки сохранения единого оборонно-стратегического пространства 56
2.1.2. Договор о коллективной безопасности как правовая основа деятельности ОДКБ 58
2.1.3. Развитие правовой и институциональной основы интеграционных процессов в рамках ДКБ 62
2.1.4. Создание Организации Договора о коллективной безопасности 70
2.2. Сотрудничество по борьбе с «традиционными» военными угрозами 72
2.2.1. Совместные контингенты: формирование и командование 73
2.2.2. Коллективная оборона против внешней военной угрозы 78
-- 2.2.3. Проблематика нераспространения 79
2.2.4. Объединенная система ПВО 83
2.2.5 Военно-техническое сотрудничество и совместная подготовка кадров 84
2.2.6. Миротворчество 88
2.3. Сотрудничество государств-членов ДКБ/ОДКБ в противодействии «новым» вызовам и угрозам безопасности 89
2.3.1. Сотрудничество в сфере борьбы с терроризмом и экстремизмом 90
2.3.2. Деятельность ОДКБ по формированию международного заслона распространению наркотиков 94
2.3.3. Совместное реагирование на чрезвычайные ситуации и техногенные катастрофы 98
2.3.4. Сотрудничество в сфере противодействия нелегальной миграции 99
2.4. Международно-политические стратегии ОДКБ 101
2.4.1. Координация внешнеполитической деятельности стран ОДКБ 101
2.4.2. Контакты и взаимодействие с международными организациями (ООН, ОБСЕ, ЕС) 105
2.4.3. Взаимоотношения ОДКБ и НАТО 107
2.4.4. Сотрудничество ОДКБ-ЕврАзЭС 112
2.5. Другие направления сотрудничества ОДКБ 113
2.5.1. Парламентское измерение деятельности ОДКБ 113
2.5.2. Информационная, научная и.гуманитарная составляющие деятельности ОДКБ 114
Глава 3. Эволюция ШОС: меняющиеся роль и место измерения безопасности в структуре и деятельности организации 116
3.1. Создание ШОС: предпосылки и организационно-правовое оформление 116
3.1.1. Предпосылки создания ШОС: механизм «Шанхайской пятерки» 116
3.1.2. Организационно-правовое оформление ШОС 117
3.2. Стратегии сотрудничества в сфере безопасности 122
3.2.1. Борьба с терроризмом и экстремизмом 122
3.2.2. Механизмы сотрудничества в борьбе с наркотрафиком 128
3.3. Международно-политические стратегии ШОС 130
3.3.1. Идейные основания деятельности ШОС 130
3.3.2. Внешнеполитическая координация и выработка общих подходов 132
3.3.3. Контакты с международными межправительственными и неправительственными организациями 135
3.3.4. Контакты с ЕС и отдельными странами Евросоюза 137
3.3.5. Отношение ШОС к НАТО 139
3.3.6. Отношения ШОС и США 140
3.4. Развитие экономического, гуманитарного и других измерений сотрудничества 143
3.4.1. Экономическое измерение 143
3.4.2. Гуманитарное измерение 148
3.4.3. Другие измерения сотрудничества 150
3.5. Дискуссии о перспективах расширения ШОС 152
Глава 4. Анализ эволюции механизмов и международно-политических стратегий ОДКБ и ШОС: теоретические и прикладные аспекты 158
4.1. Применение теорий регионального сотрудничества к анализу ОДКБ и ШОС 158
4.1.1. Являются ли ОДКБ и ШОС «сообществами безопасности»? 159
4.1.2. «Новый регионализм» в приложении к региональным организациям постсоветского и евразийского пространства 162
4.1.3. Институциональный дизайн: интерпретация для ОДКБ и ШОС 163
4.1.4. Существуют ли РКБ на постсоветском и евразийском пространствах? 166
4.1.5. Кооперативная гегемония применительно к ОДКБ и ШОС 168
4.2. Эволюция механизмов и международно-политических стратегий ОДКБ и ШОС: прикладной анализ и прогнозы 171
4.2.1. Перспективы развития ОДКБ как организации безопасности гибридного типа 172
4.2.2. Перспективы развития ШОС как форума и рамочной «площадки» для взаимодействия стран-участниц 175
4.2.3. ОДКБ и ШОС: сопоставление и перспективы взаимодействия 177
Положения, выносимые на защиту 180
Заключение 182
Библиография 184
Приложения 211
- Эволюция теоретических подходов к межгосударственному региональному сотрудничеству
- Договор о коллективной безопасности как правовая основа деятельности ОДКБ
- Организационно-правовое оформление ШОС
- ОДКБ и ШОС: сопоставление и перспективы взаимодействия
Эволюция теоретических подходов к межгосударственному региональному сотрудничеству
Истоки исследований международного сотрудничества часто ищут в работах Данте Алигьери с его идеей создания единого всемирного государства, Анри де Сен-Симона, который предлагал создать «Европейский парламент», Джереми Бентама с предложениями о единой судебной системе для всех государств и, конечно, Иммануила Канта123.
Исследования возникавших с первой половины XIX века международных организаций («публичных международных союзов») появились лишь в начале XX века124. С созданием Лиги Наций начинается первый значимый этап изучения международных институтов. Интересно отметить, что эта сфера исследований фактически составляла основу появившейся в 1919 году новой дисциплины - международных отношений125. Исследования той поры имели характер в основном дескриптивный (формальное описание созданных институтов) и нормативный (оптимистичные оценки перспектив создания системы коллективной безопасности, всемирного правительства и т.п.), в связи с чем представителей данного направления стали называть «идеалистами»
Теоретической основой исследований межвоенного времени главным образом был федерализм, который позднее вдохновлял «отцов» европейской интеграции. Представляя собой скорее политическую программу, чем теорию, федерализм видел конечной целью интеграции создание из некогда суверенных государств нового единого федеративного государства или надгосударственных структур. В 1943 году появляется работа Дэвида Митрани, в которой были заложены основы конкурирующей теории - функционализма . Подробнее оба подхода будут рассмотрены ниже, в рамках следующего этапа.
После окончания Второй мировой войны и создания ООН исследования международных организаций, с одной стороны, получают новый импульс для дальнейшего развития, с другой -оказываются в тени реалистской школы, которая стала доминировать в исследованиях международных отношений. Между реалистами и идеалистами разгорелся так называемый первый «большой спор» по поводу сущности международных отношений128, затрагивавший, в том числе, и вопросы сотрудничества между государствами. Идеалисты считали, что именно благодаря совместному участию в многосторонних институтах государства могут минимизировать международные конфликты.
С 1945 г. вплоть до начала 1960-х гг. основным объектом в рамках исследования международных организаций была ООН. В 1947 году был создан существующий до сих пор журнал «Международная организация» ("International Organization"), в котором публиковались основные теоретические статьи по данной проблематике. В целом исследования данного периода носили в основном дескриптивный, а не теоретический характер и были сосредоточены на описании органов и механизмов ООН.
Помимо ООН, исследователи проявляли интерес и к создаваемым региональным организациям (НАТО, Организация Американских государств, Лига арабских государств). Эрнст Хаас в своей статье 1958 года «Вызов регионализма»129 пишет, что первое десятилетие развития процессов регионализма были отмечены дебатами сторонников универсализма и регионализма. Сторонники универсализма настаивали на неделимости коллективной безопасности, за поддержание которой несла ответственность недавно созданная ООН, соответственно, региональные организации безопасности сводили бы на нет усилия по созданию глобальной системы коллективной безопасности. Что касается экономической интеграции, то, по мнению универсалистов, создание региональных экономических союзов противоречит логике глобального разделения труда и снижает его эффективность. Сторонники регионализма, в свою очередь, настаивали на том, что соседи по региону лучше понимают суть местных разногласий, что позволит региональным организациям более эффективно участвовать в разрешении региональных конфликтов, чем универсальной организации. Собственно, в VI главе (статья 33.1) и VIII главе (статья 52.2) Устава ООН указано, что до обращения в Совет Безопасности ООН одним из способов разрешении межгосударственных споров должно быть обращение за помощью именно к региональным организациям130.
Серьезное влияние на развитие теории оказал запуск интеграционного проекта в Западной Европе в 1950-х гг. (создание Европейского объединения угля и стали в 1952 г., подписание Римского договора и создание Общего рынка в 1957 г.). Именно европейские интеграционные процессы дали импульс переходу от дескриптивного анализа к построению полноценных теорий. Собственно концепция «региональной интеграции» появилась благодаря теоретическим работам Эрнста Хааса и Карла Дойча . На данном этапе исследований (конец 1950-х - начало 1970-х гг.) основными подходами были федерализм (А. Спинелли132), функционализм (Д. Митрани133), а также неофункционализм (Э. Хаас, Ф. Шмиттер134, А. Этциони и др.) и трансакционализм (К. Дойч).
Согласно федералистам, для создания нового политического сообщества необходимо заменить национальные правительства наднациональными институтами. По мнению функционалистов, международные организации должны быть созданы для удовлетворения базовых функциональных потребностей - развития торговли, транспортных сетей, производства и т.п. Экономику функционалисты считали важнее политики, а институциональная форма должна была определяться функциональным содержанием. Федералисты стояли на противоположных позициях: форма (федеративное супергосударство) важнее содержания, политика важнее экономики. В то же время были у данных подходов и общие черты: как пишут Б. Хеттне и Ф. Сёдербаум, и федерализм, и функционализм своей целью видели обеспечение мира, а само существование национального государства представлялось им скорее как препятствие на этом пути; государство-нация и привязка к территории воспринимались ими как пережиток Вестфальской системы мира, само устройство которой провоцировало войны и конфликты1 .
Если федерализм и функционализм представляли собой, соответственно, политическую программу и подход к построению мира, скорее, чем полноценные теории, то неофункционализм и трансакционализм уже имели вполне обоснованные теоретические амбиции136.
Неофункционалисты во главе с Э. Хаасом попытались преодолеть излишне техницистский подход функционалистов и их желание отделить политику от процессов интеграции. Филипп Шмиттер, одна из ключевых для неофункционализма фигур, следующим образом определяет его основные положения . Неофункционализм - это теория региональной интеграции, которая делает основной акцент на роли негосударственных акторов, особенно «секретариата» изучаемой региональной организации, групп интересов и социальных движений, действующих на уровне региона и создающих тем самым предпосылки для дальнейшей интеграции. Государства-участники устанавливают условия первоначального соглашения, но не являются единственными акторами, определяющими направление и степень интеграционных изменений: на процессы также оказывают влияние региональные бюрократические элиты и группы интересов, которые используют в своих интересах «неожиданные последствия», которые возникают, когда государства соглашаются отдать часть полномочий для реализации ограниченных задач на наднациональный уровень, а потом осознают, что это оказывает влияние и на другие сферы их региональной деятельности. То есть получается, что процессы интеграции по своей природе весьма противоречивы и даже конфликтогенны, однако, в условиях демократии, национальные правительства, ограниченные региональными обязательствами, будут разрешать конфликты, уступая еще больше полномочий созданным региональным организациям. В результате граждане национальных государств будут все больше ожиданий возлагать именно на регион, что увеличит вероятность «перетекания» (spillover) социо экономической интеграции в политическую сферу. Механизм «перетекания» (spillover) является ключевой концепцией неофункционализма .
В основе трансакционализма лежит концепция «сообществ безопасности». Данный подход будет рассмотрен несколько подробнее, чем предьщущие, так как, во-первых, он меньше описан в специализированной российской литературе и, во-вторых, потому что лежит в основе одного из рассматриваемых далее подходов современного этапа развития теорий регионального взаимодействия.
Договор о коллективной безопасности как правовая основа деятельности ОДКБ
Договор о коллективной безопасности249 был подписан 15 мая 1992 г. в Ташкенте главами шести государств СНГ - Армении, Казахстана, Кыргызстана, России, Таджикистана, Узбекистана. В сентябре 1993 г. к нему присоединился Азербайджан, в декабре того же года - Грузия и Белоруссия. Договор вступил в силу для всех девяти его участников в апреле 1994 г. на пятилетний срок без автоматического продления. 1 ноября 1995 г. ДКБ был зарегистрирован в Организации Объединенных Наций. Договор открыт для присоединения государств, разделяющих его цели и принципы.
Мотивировки стран, не подписавших Договор, достаточно ясны: Туркменистан с самого начала стал проводить политику нейтралитета, позиции Украины и Молдовы также тяготели к нейтралитету, а в последнее время к НАТО и ЕС. Договор на какой-то период объединил 9 из 12 стран СНГ, что можно было считать успешным началом военно-политической интеграции на постсоветском пространстве. ДКБ стал логическим продолжением договоренностей, достигнутых ранее между странами СНГ: в документе учитывалось как существование на тот момент объединенных вооруженных сил СНГ, так и перспектива создания новыми независимыми государствами собственных вооруженных сил.
Проанализируем основные положения Договора о коллективной безопасности.
Участники Договора обязались избегать применения или угрозы применения силы в международных отношениях, не вступать в военные блоки и группировки, направленные против любого из участников договора (ст. 1). Интересно отметить, что в 1992 году страны-учредители ДКБ ожидали, что в будущем в Европе и Азии может быть создана единая система коллективной безопасности, частью которой, после соответствующих консультаций, могут стать и страны ДКБ (ст. 1).
В Договоре о коллективной безопасности присутствует относительно «сильная» четвертая статья, аналогичная статье 5 Северо-Атлантического договора, в соответствии с которой агрессия против одного государства-члена рассматривается как агрессия против всех членов организации. В случае конфликтов с участием государств, подписавших ДКБ, или агрессии какого-либо государства или группы государств против участника Договора остальные страны-члены должны немедленно предпринять политические и военные действия для восстановления мира и предотвращения агрессии. В соответствии со ст. 4 все государства предоставят жертве агрессии «необходимую помощь, включая военную, а также окажут поддержку находящимися в их распоряжении средствами в порядке осуществления прав на коллективную оборону в соответствии со статьей 51 Устава ООН ». При этом о любых мерах, принятых в соответствии со статьей 4, государства ДКБ сразу же поставят в известность Совет безопасности ООН.
Обычно самой важной частью ДКБ считают статью 4, однако, не менее важной может оказаться и статья 2 Договора, согласно которой «[в] случае возникновения угрозы безопасности, территориальной целостности и суверенитету одного или нескольких государств - участников, либо угрозы международному миру и безопасности государства - участники будут незамедлительно приводить в действие механизм совместных консультаций с целью координации своих позиций и принятия мер для устранения возникшей угрозы». В статье 4 речь идет о нападении со стороны государства или группы государств, однако с момента подписания Договора изменился характер угроз безопасности странам-членам и наиболее вероятным сценарием возникновения угрозы, скажем, в Центральной Азии можно считать вторжение группы боевиков с территории Афганистана на территорию одной или нескольких стран Центральной Азии, а такое развитие событий не подпадает под статью 4, поскольку речь не идет о нападении государства. В таком случае подобное нападение экстремистов, вероятнее всего, будет рассматриваться в рамках статьи 2, согласно которой государства всего лишь вступят в консультации для обсуждения необходимых ответных мер. Таким образом, Договор на деле оказывается менее обязывающим, чем принято считать. Пожалуй, единственная реальная возможность использования статьи 4 возникнет в случае обострения армяно-азербайджанских отношений и рассмотрения действий одной из сторон как агрессии. Однако остается открытым вопрос, будет ли задействован механизм ДКБ в случае военных действий с участием Азербайджана и Армении. Отсутствие консенсуса на этот счет среди стран-членов косвенно подтверждается одним из интервью Н. Бордюжи, где генеральный секретарь ОДКБ попытался избежать прямого ответа на вопрос о возможных действиях Организации в случае такого нападения, отметив, что «тема настолько чувствительная, что комментировать ее достаточно сложно»251.
Здесь же возникает вопрос о действиях членов ОДКБ в случае повторения «цветных» революций в одном из государств-участников, которые воспринимают свое участие в данной организации как гарантию безопасности и сохранения суверенитета. Так, одной из причин возвращения Узбекистана в состав Организации в июне 2006 года на фоне резкого ухудшения отношений этой страны с США после андижанских событий мая 2005 года, за которым последовало выдворение американских военных с базы в Ханабаде, можно считать именно надежду на помощь этой организации в случае повторения попыток неконституционных действий со стороны радикальной оппозиции.
Еще раз повторим, что чисто с правовой точки зрения ОДКБ - прежде всего организация коллективной обороны против внешнего вмешательства. Она не призвана вмешиваться во внутренние дела государств, что подчеркнул генеральный секретарь ОДКБ Н. Бордюжа после событий в Киргизии и Узбекистане: «Внутриполитический кризис - это дело каждого государства, не агрессии извне. Это фактически продолжение политической борьбы. И каждое государство должно справляться с этим самостоятельно»252. Это заявление перекликается с позицией бывшего президента Киргизии А. Акаева, которому, как известно, ОДКБ предлагала свою помощь в урегулировании событий в этом государстве. Акаев отказался, сославшись на то, что «это внутриполитическая проблема, не было вмешательства сил извне» . Не были задействованы силы ОДКБ и в случае андижанских событий. По мнению экспертов254, нейтральная позиция в данном случае сыграла положительную роль для самой ОДКБ, так как организация могла бы быть дискредитирована подобным вмешательством в глазах мирового сообщества.
Вместе с тем, от центр ал ьноазиатских элит поступают сигналы и иного свойства: после событий в Узбекистане исполнявший на тот момент обязанности первого вице-премьера правительства Кыргызстана Феликс Кулов заявил, что «события в Андижане заставляют нас говорить о том, что нам надо сплотиться, чтобы противодействовать негативным процессам. Роль О ДКБ в этих вопросах должна быть повышена»255.
Организационно-правовое оформление ШОС
15 июня 2001 г. в Шанхае состоялся саммит, на котором лидеры государств приняли совместное заявление о присоединении Узбекистана к «Шанхайской пятерке», после чего были подписаны Декларация о создании Шанхайской организации сотрудничества (ШОС) и Шанхайская Конвенция о борьбе с терроризмом, сепаратизмом и экстремизмом. Согласно этим документам, одним из приоритетных направлений в деятельности ШОС является совместная борьба с новыми вызовами -терроризмом, экстремизмом, сепаратизмом, наркотиками. Цель преобразования «пятерки» в полноценную структуру можно сформулировать словами генерального секретаря ШОС Болата Нургалиева: «изначально Организация создавалась для обеспечения безопасности в пространстве шести государств, для укрепления доверия. В частности, для того, чтобы в тот непростой период советско-китайских отношений, который был унаследован от прошлого, в прошлом бы и остался» . То есть изначально ШОС как региональная организация возникла из стремления государств совместно решать вопросы взаимной безопасности и укрепления мер доверия в приграничных регионах, и только впоследствии ее деятельность распространилась и на сферы политического, экономического и культурно-гуманитарного сотрудничества.
7 июня 2002 года в г. Санкт-Петербурге прошла вторая встреча глав стран -участниц ШОС, на которой были подписаны три важных документа - Декларация о создании ШОС, Хартия и Соглашение между государствами - членами ШОС о Региональной антитеррористической структуре (РАТС).
В Хартии — уставе ШОС - изложены цели, принципы и направления сотрудничества ШОС, ее организационная структура и форма функционирования.
В соответствии с Хартией и Декларацией о создании ШОС основными принципами этой организации являются:
- неукоснительное соблюдение целей и принципов Устава ООН;
- взаимное уважение независимости, суверенитета и территориальной целостности, взаимное невмешательство во внутренние дела, взаимное неприменение военной силы или угрозы применением силы;
- равноправие всех членов;
- решение всех вопросов путем взаимных консультаций;
- неприсоединение к союзам, ненаправленность против других государств и организаций;
- открытость и готовность к проведению диалогов, обменов и сотрудничества в различных формах с другими государствами, соответствующими международными и региональными организациями.
Важно подчеркнуть, что, согласно уставным документам, ШОС не направлена против других государств или многосторонних объединений (об этом говорилось и в более ранних декларациях «Шанхайской пятерки») и в организации не предусматривается военной составляющей. Оба эти аспекта станут в дальнейшем объектом многочисленных спекуляций как в научных, так и политических кругах.
В политической сфере и сфере безопасности целями сотрудничества государств ШОС являются:
- развитие многопрофильного сотрудничества в целях поддержания и укрепления мира, безопасности и стабильности в регионе;
- взаимодействие в предотвращении международных конфликтов и их мирном урегулировании;
- совместное противодействие терроризму, сепаратизму и экстремизму во всех их проявлениях, борьба с незаконным оборотом наркотиков и оружия, другими видами транснациональной преступной деятельности, а также незаконной миграцией;
- координация усилий по вопросам разоружения и контроля над вооружениями.
На экономическом направлении стороны договорились:
- содействовать всестороннему и сбалансированному экономическому росту, социальному и культурному развитию в регионе;
- координировать подходы при интеграции в мировую экономику (очевидно, здесь имеется в виду вступление во Всемирную торговую организацию, членом которой является Китай);
Также среди направлений взаимодействия упоминаются:
- поощрение эффективного регионального сотрудничества в политической, торгово-экономической, оборонной, правоохранительной, природоохранной,, культурной, научно-технической, образовательной, энергетической, транспортной, кредитно-финансовой и других областях, представляющих общий интерес;
- содействие обеспечению прав и основных свобод человека в соответствии с международными обязательствами государств-членов и их национальным законодательств ом.
Также ШОС активно выступает «за межгосударственные отношениями нового типа, стержнем которых является партнерство, а не союзничество». Здесь, таким образом, наблюдается отход от категории времен «холодной войны» - союзничества и закрепляется менее обязывающий характер связей в рамках партнерства. Кроме того, в документе говорится о «новой модели регионального сотрудничества, характеризующейся совместными усилиями больших и малых стран, взаимовыгодным сотрудничеств ом».
Следует отметить, что институциализация механизмов ШОС была осуществлена в короткие для работы подобного масштаба сроки: с момента решения о создании Организации до старта ее рабочих механизмов (Секретариата и РАТС) прошло два с половиной года.
Совет глав государств является высшим органом ШОС. Он определяет приоритеты и вырабатывает основные направления деятельности Организации, решает принципиальные вопросы ее внутреннего устройства и функционирования, взаимодействия с другими государствами и международными организациями, а также рассматривает наиболее актуальные международные проблемы. Совет собирается на очередные заседания один раз в год.
Совет глав правительств (премьер-министров) принимает бюджет Организации, рассматривает и решает основные вопросы, относящиеся к конкретным, в особенности экономическим сферам развития взаимодействия в рамках Организации. Бюджет ШОС, который расходуется на содержание Секретариата и РАТС, формируется из взносов стран-участниц: Китай и Россия вносят по 24%, Казахстан - 21%, Узбекистан - 15%, Киргизия - 10% и Таджикистан - 6%.
Совет министров иностранных дел рассматривает вопросы текущей деятельности Организации, подготовки заседания Совета глав государств и проведения консультаций в рамках Организации по международным проблемам. Совет может в случае необходимости выступать с заявлениями от имени ШОС.
На регулярной основе проводятся Совещания руководителей отраслевых министерств и/или ведомств государств-членов для рассмотрения конкретных вопросов развития взаимодействия в соответствующих областях в рамках ШОС. Для подготовки и проведения совещаний могут создаваться на постоянной или временной основе рабочие группы экспертов.
Совет национальных координаторов является органом ШОС, осуществляющим координацию и управление текущей деятельностью Организации. Он проводит необходимую подготовку заседаний Совета глав государств, Совета глав правительств (премьер-министров) и Совета министров иностранных дел. Совет собирается на заседания не реже трех раз в год.
Расположенный в Пекине и действующий с января 2004 года Секретариат является постоянным действующим административным органом ШОС. Главными функциями секретариата являются: осуществление организационно-технического обеспечения мероприятий, проводимых в рамках организации; участие в рассмотрении и реализации документов разных органов ШОС; подготовка предложений по ежегодному бюджету. Исполнительный секретарь назначается Советом глав государств на ротационной основе сроком на три года без права продления на следующий срок. Первым исполнительным секретарем был бывший посол КНР в России Чжан Дэгуан, вторым стал представитель Казахстана Болат Нургалиев.
ОДКБ и ШОС: сопоставление и перспективы взаимодействия
Из двух организаций - ОДКБ и ШОС - Россия и страны ЦА не отдают ясного приоритета во внешней политике ни одной из них, невольно провоцируя тем самым определенный конфликт интересов. Например, в одном из своих выступлений весной 2007 года министр иностранных дел России С. Лавров заявил буквально следующее: «Говоря о роли ЕвразЭС и ОДКБ, не нужно дублировать проекты, осуществляющиеся по линии ШОС. Необходима координация, и - чтобы интересы не сталкивались»486. В то же время руководство ОДКБ, напротив, считает, что ШОС не должен пытаться дублировать функции, уже относительно успешно выполняемые структурами ОДКБ. В частности, ОДКБ предлагает процедурно присоединить представителей Китая к уже созданным механизмам консультаций по антитеррористической деятельности и другим вопросам региональной безопасности.
Одним из способов избежать параллелизма может стать разделение функций по принципу китайской формулы борьбы с «корнями» (социально-экономические проблемы) и «ветвями» (угрозы и вызовы безопасности) проблем. ШОС может взять ответственность за улучшение социально-экономической ситуации, а ОДКБ - бороться с экстремизмом, наркотрафиком, нелегальной миграцией, поскольку имеет для этого достаточно эффективно действующие механизмы.
Вместе с тем, анализ конкретной деятельности ШОС и ОДКБ позволяет сделать вывод, что организации не только дублируют, но и во многом дополняют друг друга, представляя собой организации разного типа. В сфере безопасности ОДКБ достигла такого уровня взаимодействия и интеграции, которого в рамках ШОС нет и, возможно, по некоторым конкретным вопросам безопасности и не будет (например, по вопросам льготных поставок вооружений и ВТС). Вместе с тем, ШОС обладает большим политическим потенциалом за счет присутствия в ней Китая и таких стран-наблюдателей, как Индия, Иран и др. Именно разнотипность и взаимодополняемость ОДКБ и ШОС создают для стран, участвующих в обеих организациях, возможности для реализации политики многовекторности, которая позволяет сохранять ориентацию одновременно на сотрудничество на западном, южном и восточном направлениях, делая Россию и страны ЦА участницами международно-политических процессов сразу в нескольких регионах. Таким образом, несмотря на определенное дублирование функций в сфере региональной безопасности, в части международно-политических стратегий ОДКБ и ШОС конкурентами не являются.
Подчеркнем еще раз вывод относительно выделенной разнотипности ОДКБ и ШОС. ШОС эволюционирует в направлении все более широкой и развитой «площадки», форума для координации действий стран, создавая правовые и институциональные рамки для любых текущих инициатив и проектов стран-участниц. В каком-то смысле ШОС складывается как запасной внешнеполитический «резерв» группы государств, используемый по мере необходимости. Эволюция ОДКБ, как представляется, носит другой характер. Организация, пройдя через несколько промежуточных моделей и этапов, сформировала действующие механизмы, собственную повестку дня и группу различных стратегий. Если ШОС - в первую очередь скорее форум и «площадка» ДЛУ других акторов (государств), то ОДКБ - скорее относительно самостоятельный актор в международной системе.
