Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА I. Текст как поликодовое образование 8
1.1. Код как категория семиотики и лингвистики 8
1.2. Состав и структура культурных кодов 15
1.3. Моделирующий и символический аспекты культурных кодов 22
1.4. Понятие “лингвокультурный код” 34
1.5. Взаимодействие лингвокультурных кодов в тексте 37
1.6. Кодирование смысла и декодирование текста 41
1.7. Категория “код” в широком понимании 50
1.8. Текст как генератор смысла 54
Выводы по Главе I 62
ГЛАВА II. Лингвокультурные коды в англоязычных художественных и газетных текстах 65
2.1. Код оменов 65
2.2. Код эквивалентов личных имен 73
2.3. Фольклорно-мифологический код 86
2.4. Код заглавий художественных произведений 88
2.5. Онимические коды в англоязычной прессе 98
2.6. Коды брендов 105
2.7. Код топонимов 112
2.8. Код урбанонимов 116
2.9. Код эргонимов 118
2.10. Код аллюзий 119
Выводы по Главе II 122
ГЛАВА III. Функционирование лингвокультурных кодов в речевом общении 125
3.1. Семиокультурный аспект функционирования лингвокультурных кодов 125
3.2. Когнитивный аспект функционирования лингвокультурных кодов. «Торговый» код английской лингвокультуры 129
3.3. «Военный» код английской лингвокультуры 143
Выводы по Главе III 150
Заключение 153
Список литературы
- Моделирующий и символический аспекты культурных кодов
- Кодирование смысла и декодирование текста
- Код заглавий художественных произведений
- Когнитивный аспект функционирования лингвокультурных кодов. «Торговый» код английской лингвокультуры
Моделирующий и символический аспекты культурных кодов
Прежде чем рассмотреть состав и функционирование лингвокультурных кодов в англоязычных текстах, представляется необходимым дать определения ряда понятий лингвосемиотики, имеющих непосредственное отношение к теме нашего исследования.
С раннего детства каждый человек привык жить в окружающем его мире знаков, символов, условных обозначений, которые фиксируются в памяти и представляются довольно понятными и простыми. Это удобная и хорошо освоенная система, в состав которой входит огромное число моделей, образцов, структур и принципов их функционирования, регламентированных общепринятыми нормами и устоями. Как и любая система, она подразумевает наличие средств, при помощи которых происходит ее работа.
Каждый человеческий коллектив пользуется теми или иными средствами коммуникации – вербальными языками, невербальными пиктографическими и акустическими системами изображения, жестами, мимикой, пластикой. Всякое такое средство общения может быть названо кодом.
Термин код определяется как «совокупность знаков (символов) и система определенных правил, при помощи которых информация может быть представлена (закодирована) в виде набора из таких символов для передачи, обработки и хранения (запоминания)» [СЭС].
В теории информации (см.: [Урсул 1975], [Цимбал 1977] и др.) термин код толкуется как система сигналов. Этот термин применяется и в семиотике; он дает возможность выявить закономерности построения сообщения, содержащегося в тексте. Здесь прослеживается связь между определением понятия “код” в технике и дефиницией понятия “язык (знаковая система)” в семиотике.
Р.О.Якобсон ввел в лингвистическую модель коммуникативного акта термины теории информации, заимствованные у К.Шеннона; поэтому его модель бы 9 ла названа математической. Он выделил 6 компонентов акта общения: адресат, адресант, сообщение, контекст (предмет речи), код и контакт (канал связи). Обратимся к схеме К.Шеннона [1963], которая позднее была видозменена Р.О.Якобсоном и М.Халле [Якобсон 1985а]. Эта схема представлена на рис. 1. контекст сообщение адресант адресат контакт код Рис. 1. Модель коммуникативного акта по Р.О.Якобсону и М.Халле В коммуникативном акте знаковая система, т.е. язык в семиологическом понимании, выполняет функцию генератора текстов и регенератора смыслов, т.е. кода. Адресант отправляет адресату сообщение. Чтобы сообщение выполнило свое предназначение, требуются: контекст - непосредственное социокультурное окружение акта общения; контакт - физическая среда передачи сообщения и психологическая связь между отправителем и получателем, позволяющие налаживать и осуществлять общение; код - система знаков и правил, которая рассматривается в вышеупомянутом аспекте.
Код должен быть полностью или хотя бы частично общим для адресанта и адресата (кодирующего и декодирующего). Кодируя сообщение, адресант создает текст, а декодируя текст, адресат воссоздает сообщение.
Наблюдения над процессом передачи информации показали, что между передающим и принимающим информацию непременно должен иметься посредник - сигнал - и код, с помощью которого создается значение этого сигнала.
В трудах Р.О.Якобсона понятия “код”, “знаковая система” и “семиотическая структура” применяются как тождественные; при этом “код” относится к “сообщению” так же, как у Ф. де Соссюра “язык” относится к “речи”. Соссюр определял понятие “язык” как «статичную однородную систему обязательных правил» (цит. по: [Якобсон 1985: 383]), как нечто единое для всех говорящих. Якобсон описывал социальные и индивидуальные варианты как субкоды, которые образуют иерархическую систему, и называл эту систему кодом.
Н.Б.Мечковская в контексте приведенной схемы рассматрела код в качест-ве вербального орудия общения: «Код в речевой коммуникации – это тот язык или его вариант (диалект, сленг, стиль), который используют участники данного коммуникативного акта» [Мечковская 2001: 14].
Аналогичной точки зрения придерживалась И.В.Арнольд, считавшая естественный язык основным, но не единственным кодом, которым полоьзуются авторы литературных произвелений. Другие коды играют обычно второстепенную роль и ревлизуются в естественноязыковом коде; кроме всех иных, это коды традиций, этикета, символические коды, характерные для разных поэтических систем, коды иных видов искусств. И.В.Арнольд дала следующее определение: «Код представляет собой систему знаков и правил их соединения для передачи сообщения по определенному каналу» [Арнольд 1983: 23].
Обратимся к толкованиям понятия “код”, встречающимся в семиологичес-кой и лингвистической литературе.
У.Эко ввел в научный обиход термин семиотический код. Под кодом он подразумевал «систему коммуникативных конвенций, парадигматически соединяющих элементы, серии знаков, с сериями семантических блоков (или смыслов) и устанавливающих структуру обеих систем: каждая из них управляется правилом комбинаторики, определяющим порядок, в котором элементы (знаки и семантические блоки) выстроены синтагматически» [Эко 1972: 157]. Упомянутый исследователь подчеркнул, что всякое высказывание строится по установленным правилам, называемым правилами соответствия, правилами комбинаторики и др., и с установленных позиций; так, классификации и системы обозначений, используемые представителями разных профессий, могут содержать одни и те же единицы, применяемые разными способами, в соответствии с их особенностями.
Мы считаем термин семиотический код семантически избыточным. Во-первых, семиотический значит “знаковый”, а код по определению является знако 11
вой системой. Применяя подстановочный тест, мы убеждаемся, что термин семиотический код значит “знаковая знаковая система”, что является тавтологи-ей. Во-вторых, термин семиотический код подразумевает, что существует и не-семиотический код, то есть “незнаковая знаковая система”, что является логи-ческим противоречием. По этим двум причинам мы не используем термин семиотический код в нашей работе.
Сам термин код предполагает наличие билатеральной (двусторонней) структуры, а также отношения коммутации между планом выражения (означающим) и планом содержания (означаемым).
В английском языке слово code имеет два значения: “кодекс” (свод правил, норм) и “код” (знаковая система, шифр). Понятия кодекса и кода неразделимы. Не случайно И.С.Кон в своих работах обращался к термину этический код, заменяющему общепринятый термин этический кодекс. Таким способом он привлекал внимание к семиотическому аспекту всякого кодекса [Кон 1967].
В обществе модели человеческого поведения проявляются как в неязыковой форме (нормы этикета, общественные отношения, различные сигналы), так и в естественноязыковой форме (в текстах пословиц, правил, законов и т.п.). Естественный язык выступает в роли основного рычага управления человеческим разумом, воздействуя на него различными средствами – такими, как религиозная проповедь, идеологическая пропаганда, политический пиар, коммерческая реклама, художественная литература.
Код представляет собой средство, с помощью которого программируется, т.е. социально кодифицируется, поведение индивида и определяется его отношение к тем или иным устоям общества.
Г.Э.Мирам рассматривал естественный язык в качестве такого кода, расшифровка которого подсказывается контекстом самой ситуации. «Естественный язык, этот неопределенный и ненадежный код, благодаря контексту, речевой ситуации и фоновым знаниям превращается в идеальное средство фиксации и передачи информации, с которым не может сравниться ни один искусственно созданный код или язык» [Мирам 1999: 26]. В данной трактовке язык предстает в виде гибкого и подвижного информационного средства, такого кода, эффективность которого превышает эффективность любой другой системы передачи информации.
Такое определение в полной мере отражает наличие неотъемлемой связи между вербальным языком и смыслообразующими факторами при построении и понимании речи. Тем самым языковеды демонстрируют тот факт, что вербальный язык и составляющие его подъязыки соответствуют общему понятию кода, и демонстрируют единство словесных и несловесных кодов.
Общее понятие “код” входит в корпус дефиниций, которыми оперируют представители как гуманитарных, так и технических наук, однако при детальном сопоставлении разных дефиниций данного термина обнаруживается отсутствие у него единого значения.
Разные ученые по-разному трактуют данный термин: одни приравнивают понятие “код” к понятию “знаковая система”, тем самым подчеркивая его универсальный характер. Однако такое определение представляется весьма общим и избыточным, в этом значении оно дублирует имеющееся понятие “знаковая система”; в этом нет необходимости.
Другие исследователи понимают термин код чересчур дословно и используют его в основном для обозначения специальных криптолалических (тайных) семиотических систем, при использовании которых необходим определенный ключ (разгадка). Здесь значение термина код максимально приближено к значению термина шифр («совокупность условных знаков … для секретной переписки» [СЭС: 1528]). Кодирование трактуется как шифрование информации, а декодирование – как расшифровка текста.
Кодирование смысла и декодирование текста
Оменами могут быть названы и неформальные имена – неофициальные титу-ты, псевдонимы, клички, прозвища и т.п. Они еще эффективнее описывают тех, кто ими обладает – ведь они для этого и сочиняются, причем открыто и целенаправленно. Если при рождении человек получает имя «впрок», то в дальнейшем он наделяется прозвищем, которое соответствует уже свершившимся фактам. В согласии с темой диссертации, ниже мы обратимся только к тем прозвищам, которые фигурируют в литературных произведениях на английском языке, а также к встречающимся в европейски ориентированной монокультуре онимам с позитивной и негативной оценкой.
В первую очередь необходимо подчеркнуть,что что прозвища используются в англоязычной лингвокультуре в некоторой мере иначе, чем в русской лингво-культуре. Сфера ихиспользования шире. Они фигурируют вместо настоящих имен в таких коммуникативных ситуациях, в каких русские прозвища совершенно не применимы.
Например, в повести Р.Чандлера “The Goldfish” фигурирует некто Rush Madder. На всем протяжении повести он зовется именно так (либо отдельно Rush или Madder) и никак иначе, в каких бы ситуациях он ни представал. В английских словарях онимов нет ни личного имени Rush, ни фамилии Madder. Принимая во внимание, что писатель представил этого героя как личность слабовольную и раздражительную, допустимо сделать вывод, что оним Rush Mad 74 der является не настоящим именем, а прозвищем, возникшим на базе фразеологизма to rush like mad. Данное прозвище вроде бы ничем не примечательно, но в повести есть описание случая официального использования онима Rush Madder. Подлинное имя героя уступило место прозвищу в такой речевой ситуации, в которой этого никогда не происходит в рамках русской лингвокультуры.
Данное явление наблюдается и в сфере уменьшительных имен. Известно, например, что экс-президент США William Jefferson Clinton визировал государственные документы подписью Bill Clinton, а бывшего премьер-министра Британии по имени Anthony Charles Blair называли Tony Blair во многих официальных контекстах. Это, по-видимому, является нормой в англоязычных странах, но немыслимо в рамках русской лингвокультуры.
Возвращаясь к англоязычным прозвищам, отметим, что от них могут образовываться усеченные формы. Например, в произведении Марка Твена “The Adventures of Huckleberry Finn” от клички Huckleberry (“грязнуля”) осталась усеченная форма (апокопа) Huck; так зовется этот персонаж от начала до конца произведения.
В переводе дана транслитерированная форма Гекльберри (Гек), которая представляется нам не лучшим переводческим решением. Искажена прагмати-ка имени: имя Гекльберри, которое в восприятии русскоязычных реципиентов не имеет образной основы, но звучит сходно с Бенбери и другими дворянскими вотчинами, выглядит помпезно и вызывает аристократические ассоциации, совершенно не соответствующие персонажа романа Твена. Но в восприятии британских реципиентов прозвище Huckleberry вполне соответствует образу персонажа: его образная основа (“черника” “грязнуля”) дает представление о неприглядном внешнем облике мальчишки. Поэтому прозвище воспринимается ими отнюдь не как помпезное, а как вполне повседневное и обыкновенное. Этот оним – важный элемент создания образа персонажа, в чем и заключается его прагматическая функция. В переводе она искажена. Как упоминалось, омен может описывать не только внешность, но и психологические свойства человека.
Например, в романе Джека Лондона “The Sea Wolf” выведены братья Ларсе-ны, личности властные, беспринципные и зловещие. В своем микросоциуме (в среде китобоев) они имеют клички, адекватно передающие их характеры: Death Larsen и Wolf Larsen.
Но порой в русле англосаксонской лингвокультуры клички и псевдонимы возникают «от противного». Например, один из сподвижников Робина Гуда, могучий гигант, в шутку именовался Little John; низенький герой фантастического романа А.Азимова “Lucky Starr and the Big Sun of Mercury” носил шутливую кличку Bigman; черного спортсмена Майка Тайсона зрители называют Vanilla Ice.
Характеризуя внешний облик героя, носившего кличку Sugar Boy, Р.П. Уоррен в своем произведении “All the Kings Men” счел нужным дать комментарий, в котором он пояснил, что этот человек не был чернокожим. Такое пояснение, по-видимому, нужно потому, что кличка, вызывающая в умах реципиентов представление о белом цвете, могла заставить американских читателей подумать, что она, в соответствии с американской традицией, была иронически присвоена негру по контрасту с его темной кожей. Российские читатели, знакомящиеся с этим романом в переводе, в котором эта кличка передана с помощью слова Рафинад, скорее всего, не понимают, зачем писатель прибег к этому комментарию. В отличие от американцев, они вряд ли предполагают наличие приема иронии в этой кличке: ведь именование «от противного» для русской линг-вокультуры не характерны.
Русские читатели, как правило, слабо включены в зарубежный вертикаль-ный контекст, в качестве которого в данном случае выступает лингвокультура США первой половины ХХ столетия. Как видим, нарекание людей прозвищами и кличками и их речевое использование носит характеризуется национально-культурным своеобразием.
Код заглавий художественных произведений
Один из разветвленных кодов английской лингвокультуры образуют топонимы (названия географических объектов), выступающие в символической функции. Важное отличие лингвокультурных кодов (которые, по Ю.М.Лотману, могут быть отнесены к числу вторичных моделирующих систем) от кодов естественных языков (первичных моделирующих систем) состоит в том, что их знаки характеризуются семантическим «инобытием», т.е. означают не то, что им первоначально предписано означать. Это относится и к топонимическому коду.
Топонимический код – это не набор географических названий, а комплекс имен, содержащих в своей семантике лингвокультурные концепты, однако базируется он на лексическом поле географических названий, подтверждая слова Р.Барта [1994] о том, что культурные коды «паразитируют» на естественном языке, и слова Ю.М.Лотмана [1994] о том, что вторичные моделирующие системы используют знаки первичных моделирующих систем в качестве «строительного материала» для своих знаков.
В качестве такого «строительного материала» могут служить не всякие географические названия, а только широко известные. Каждый географический объект, обозначаемый таким названием, характеризуется теми или иными признаками, из-за которых он и приобрел известность. Вокруг таких имен формируется признаковый ореол, образующий лингвокультурный концепт и ложащийся в основу символического значения.
Например, бельгийская деревня Ватерлоо (Waterloo) знаменита тем, что в битве, состоявшейся возле нее в 1815 г., потерпел поражение Наполеон. Этот признак лег в основу символического значения данного топонима; он стал символизировать поражение. В частности, английский фразеологизм to meet ones Waterloo означает „потерпеть поражение. В свою очередь, топоним Marengo символизирует обстоятельства, близкие к поражению. Это связано с другим историческим событием
Как видим, символические топонимы вкрапляются в текст, будучи в своих буквальных значениях чужды ему, но в символических значениях они ему соответствуют. Это мы и имеем в виду, когда говорим о вплетении лингвокуль-турных кодов в основную ткань текста. «Нить» такого кода отличается от «нитей» основного текста, но она вплетена в текстовую ткань.
Географические названия содержат сведения о жизни, быте и обычаях того или иного народа и служат свидетельством историческиих событий, произошедших в данном регионе. Топонимы указывают: - на географическое положение объекта (Northern Ireland, South-East Township), - на природные особенности местности (Salt Lake City, Blackwood), - на связь с историческими событиями (Nuremberg, Teheran), - на крупные сражения (Verdun, Pearl Harbour), - на общественно-культурную значимость объекта (Broadway, Cambridge), - на вмещение социально-политических институтов (Fleet Street, Westminster).
Эти особенности рождают символику топонимов. Так, название Verdun стало символом «мясорубки» Первой Мировой войны (устойчивый оборот the Verdun slaughter), название Pearl Harbour – символом разгрома американских войск в начале Второй Мировой войны и т.д.
В зависимости от размеров географических объектов их наименования изучаются в двух аспектах топонимики: макротопонимике и микротопонимике.
Макротопонимы, включающие наименования крупных природных объектов или политико-административных территорий, имеют широкую сферу функционирования, обладают устойчивостью, стандартизированностью и оформляются в соответствии с правилами литературного языка. Микротопонимы объединяют индивидуализированные названия малых географических объектов, особенностей местного ландшафта и отличаются неустойчивостью, изменением сферы употребления и переходом в другие системы имен.
Реалии, обозначаемые топонимами, непосредственно отражают историю и географию Великобритании, обычаи и традиции, связанные с данным географическим регионом, особенности жизни обитателей тех или иных краев.
В этой области имеются идиоматические выражения, содержащие наименования английских графств, исторических областей, регионов, рек, населенных пунктов. В них регулярно фиксируется история, обычаи, традиции тех или иных геограыических мест Великобритании. Так, идиома to fight like Kilkenny cats означает „сражаться не на жизнь, а на смерть, до окончательной победы. Образная основа этой илдиомы восходит к действительному эпизоду. Группа военнослужащих гарнизона Килкенни от нечего делать связала кошек хвостами и забавлялась зрелищем кошачьей драки. С тех пор это выражение приобрело фигуральный смысл.
В английском языке имеются идиоматические обороты, в образной основе которых отражено участие определенного населенного пункта или региона в национальном хозяйстве, а также связанные с родами деятельности, широко представленными в тех или иных местностях. Таким путем возникла, к примеру, идиома to grin like a Cheshire cat. Сыры – традиционный продукт производства в Чешире. Изображение морды улыбающегося кота было логотипом сыро-дельческой компании. Несмотря на давнее происхождение этой идиомы, она стала популярной лишь после публикации сказки Л.Кэрролла об Алисе.
Когнитивный аспект функционирования лингвокультурных кодов. «Торговый» код английской лингвокультуры
Продавец (актант х) предлагает покупателю (актанту y) заключить сделку, договор (актант z). При заключении данной сделки одна из сторон (либо актант x, либо актант y) проиграет, а другая сторона выиграет. Вывод: такое действие актанта y нецелесообразно. Мораль: такие сделки можно совершать только в крайнем случае. Это назидание является коммуникативным заданием данного фразеологизма. Фаза №7: результат и оценка торговой операции not to get any change from smb. – ничего не добиться от кого-л. Актант х прилагает усилия, чтобы добиться от актанта y определенного результата (актант z), но актант y по какой-то причине не идет на сделку. Вывод: все действия актанта x напрасны. В данном случае предметной областью «торгового» лингвокультурного кода может быть любая сфера человеческих отношений. to be worth ones weight in gold разг. быть на вес золота, высоко цениться She was known very soon to be the perfect parlourmaid... She was worth her weight in gold (W. S. Maugham) Покупатель (актант х) покупает у продавца (актанта y) товар (актант z). Применив актант z по назначению, актант х осознает, что актант z – действительно хорошее приобретение, т.к. актант z отвечает всем требованиям актанта х. Вы 143 вод: по мнению актанта х, сделка была на редкость удачной, и актант z приобретает большую ценность. В данном случае предметной областью «меркантилистского» лингвокуль-турного кода является политическая сфера человеческих отношений, так как он символизирует бытовую сделку.
Если сравнить количество проанализированных фразеологических единиц, относящихся к теме «Торговля» в английском и русском языках, мы увидим, что в английском языке (22 фразеологические единицы) их больше, чем в русском (9 фразеологических единиц). Объяснить это можно тем, что англичане сформировались и выросли как нация именно на торговле. Они привыкли мыслить торговыми категориями, о чем бы ни заходила речь. «Военный» код английской лингвокультуры Пользуясь избранным нами способом описания фразеологических единиц, т.е. методом фреймов и сценариев, мы проанализируем английские фразеологизмы по ключевым словам, относящимся к теме «Война», с целью выявления семантики данных выражений, а также определения спектра предметных областей «милитаристского» лингвокультурного кода. Как в буквальном, так и в переносном плане речь идет не обязательно о войне, но о всяком противоборстве – драке (в том числе между животными), дуэли, ссоре, споре и т.п. За основу возьмем фрейм-сценарий «Конфликт».
Если при соглашении цели партнеров согласованы и взаимообусловлены ((х НАМЕРЕН А) И (z НАМЕРЕН В) И (ЕСЛИ А ТО В) И (ЕСЛИ В ТО А)), то при конфликте они рассогласованы, они исключают друг друга: (х НАМЕРЕН А) И (z НАМЕРЕН В) И (ЕСЛИ А ТО НЕ В) И (ЕСЛИ В ТО НЕ А).
Возможны два основных способа разрешения конфликта: борьба и компромисс. Если участники вступают в БОРЬБУ, они называются ПРОТИВНИКАМИ. Каждый из них оказывается в ПРОБЛЕМНОЙ СИТУАЦИИ, в которой действия противника являются препятствием к достижению ЦЕЛИ. ЗАДАЧЕЙ (промежуточной целью) является лишение противника ПОТЕНЦИЙ к действию. Одним из МЕТОДОВ решения этой задачи может служить ЛИКВИДАЦИЯ самого противника (это «борьба не на жизнь, а на смерть»). Борьба может проводиться многочисленными МЕТОДАМИ, с применением разнообразных ОРУДИЙ, определяемых особенностями конфликта. Борьба может регулироваться ПРАВИЛАМИ. В последнем случае фрейм конфликта содержит фрагменты фрейма нормы / соглашения. При этом ПРАВА И ОБЯЗАННОСТИ могут попираться, и это попирание тоже является методом борьбы. Противник, которому удалось добиться цели, называется ПОБЕДИТЕЛЕМ, а другой противник, соответственно, ПОБЕЖДЕННЫМ.
В этих терминах можно описать типовые перипетии борьбы: победу, поражение, ничью, нападение, оборону, отступление, контратаку, соотношение сил, честность – нечестность в борьбе, пленение, трофеи и т.д. Все они имеют определенное место в сценарии «Конфликт». В том или ином конкретном описании упоминание предикатов, относящихся к сценарию «Конфликт», означает отсылку к этому сценарию, «встраивание» этого сценария в данное описание.
При КОМПРОМИССЕ стороны конфликта отказываются от борьбы либо останавливают уже идущую борьбу и вступают в СОГЛАШЕНИЕ, подразумевающее ЧАСТИЧНОЕ выполнение намерений обеих сторон, не являющееся взаимоисключающим. Иллюстрацией компромисса служит дележ ценности. Сценарий «Компромисс» лежит в основе образности фразеологической единицы «to meet each other half-way», сценарий «Ложный компромисс» – в основе образности фразеологической единицы «lion s share» (русский эквивалент «львиная доля»).
Состязание – условный, регламентированный конфликт. Границы между ним и собственно конфликтом зыбки: все зависит от того, какой компонент (конфликт или соглашение) преобладает. Одни и те же фразеологические единицы, в зависимости от контекста, могут описывать перипетии конфликта либо состязания («to come off second-best», «to meet one s Waterloo» - «проиграть, потерпеть поражение», «to carry the garland» «одержать победу» и др.).
