Содержание к диссертации
Введение
1. Глава первая. Способы кодирования запрета в английском языке
1.1. Ситуации запрета и способы их номинации 14
1.2. Английские ключевые глаголы, кодирующие концепт 'запрещение' 26
1.2.1. Общие сведения 26
1.2.2. Глагол to forbid 29
1.2.3. Глагол to prohibit 37
1.2.4. Глагол to interdict 41
1.2.5. Глагол to inhibit 43
1.3. Грамматическая структура предложений с прохибитивными глаголами 46
1.4. Роль субстантивных и адъективных дериватов от прохиби-тивных глаголов 62
1.4.1. Дериваты от глагола to forbid 62
1.4.2. Дериваты от глагола to prohibit 68
1.4.3. Дериваты от глагола to interdict 71
1.4.4. Дериваты от глагола to inhibit 73
1.5. Прохибитивные конструкции с эксплицитным оператором 'отрицание (Neg)' 76
1.6. Выводы по первой главе 82
2. Глава вторая. Функционирование высказываний запрета в американской лингвокультуре 86
2.1. Запрещение как языковой и этносоциопрагматический феномен 86
2.2. Замечания об американском социуме 88
2.3. Конституционные запреты как средства защиты основ государственного строя 93
2.4. Запретительная деятельность на федеральном уровне 109
2.5. Запрещения в штатах, округах и городах. Локальные законы 116
2.6. Выводы по второй главе 126
Заключение 129
Словари 132
Использованная литература 134
- Ситуации запрета и способы их номинации
- Английские ключевые глаголы, кодирующие концепт 'запрещение'
- Запрещение как языковой и этносоциопрагматический феномен
- Конституционные запреты как средства защиты основ государственного строя
Введение к работе
Данная диссертация посвящена многоаспектному (концептуальному, пропозициональному / семантико-синтаксическому, речеактовому / лин-гвопрагматическому и этносоциопрагматическому) анализу высказываний на английском языке, посредством которых в вербальной форме совершаются вербальные иллокутивные акты запрещения (прохибитивные акты) и репрезентируются типичные для многих (если не для всех) культур праг-масоциальные ситуации запрета (прохибитивные ситуации).
Запреты занимают важное место в любой культуре, и языки обычно обладают развёрнутыми системами средств для выражения прохибитив-ных значений. Однако знакомство с научной литературой показывает, что нет общего, сводного представления всех способов кодирования запрещения в английском языке (и не только в английском). Создание достаточно полного их описания представляется весьма актуальным.
Наиболее часто имеет место грамматический подход. Так, в рамках того направления функциональной грамматики, которое возглавляет А.В. Бондарко (Бондарко 1983; Бондарко 1984; Бондарко 1987; Бондарко 1990), значение запрета может квалифицироваться как модальное.
В работах B.C. Храковского прохибитивные высказывания рассматриваются как один из видов повелительных предложений. Этот исследователь различает побудительные предложения двух классов: утвердительные императивные (или просто побудительные) и отрицательно-императивные (запретительные, прохибитивные), представляющие собой семантико-син-таксические дериваты утвердительных побудительных предложений. Деривация осуществляется с помощью оператора отрицания, а именно частицы не. По мысли B.C. Храковского, в прохибитивных предложениях
действие оператора отрицания не распространяется на смысловой компонент 'волеизъявление', выражаемый в простых императивных предложениях, и затрагивает только включаемую часть высказывания, которая следует после каузативного глагола, что становится очевидным в результате перифразы: Не строй дом —> Я ПОБУЖДАЮ (к тому, чтобы) НЕ ИМЕЛО МЕСТА (то, что) ты строишь дом. В прохибитивных предложениях выражается адресованное слушающему волеизъявление говорящего относительно неисполнения действия. Запрещения могут относиться как к протекающему, так и к будущему действию адресата и соответствующие высказывания могут быть определённо-референтными и неопределённо-референтными. Подчёркивается вместе с тем близость прохибитивных высказываний к пермиссивным (Храковский 1990: 210—212; Храковский, Володин 1986).
Работая с материалом разных языков, многие исследователи императивных конструкций сосредоточивают своё внимание в основном на инвентаре грамматических средств, служащих выражению запрета, и на их семантических особенностях. Императивные конструкции с прохибитив-ным значением исследуются на материале английского языка (Аринштейн 1988; Аринштейн 1990), на материале немецкого языка (Гехтляр 1988; Ма-линович 1988), на материале языка африкаанс (Яковлев 1988). Включение прохибитивов в более широкий контекст побудительных высказываний имеет место во многих работах других исследователей (Абрамов 1988; Беляева 1988а; Беляева 19886; Нехорошкова 1988). Однако эти языковеды не прибегают к методу семантико-синтаксического представления, к выявлению пропозициональных (ролевых) структур и их соотнесению с синтаксическими (позиционными) структурами. А такой подход как раз способствует осуществлению анализа прохибитивных конструкций как языковых моделей онтологических ситуаций запрета.
У большинства представителей функционально-грамматического направления материал в основном ограничивается только конструкциями «не + императив» и «не + инфинитив». При этом почти не затрагивается перформативная, т.е. не констативная, природа высказываний таких типов. Вместе с тем не анализируются неимперативные конструкции, посредством которых описываются ситуации запрета, создаваемые в итоге использования речевых актов запрещения. Не исследуются и ключевые предикатные слова, выражающие концепт 'запрещение' и представляющие собой структурно-семантическое ядро прохибитивных конструкций.
Правда, уже в русле грамматического подхода В.М. Аринштейн строит свои рассуждения на стыке теории императива как компонента теории функциональной грамматики и теории речевых актов (Аринштейн 1988). То же наблюдается и в ряде других работ (Е.А. Шмелева 1988; Е.А. Шмелева 1990 ; Т.В. Шмелёва 1990; Откупщикова 1990 ). И их позиция заслуживает поддержки.
Речеактовый подход, по своему существу подход деятельностный, динамический, лингвопрагматический, открывает более широкие перспективы для трактовки высказываний запрещения. Основы такого подхода, опираясь на идеи Людвига Витгенштейна (Витгенштейн 1985), заложили представители лингвистической философии (философии «обыденного языка») Джон Л. Остин (Остин 1986) и Джон Р. Сёрл (Серль 1986а; Серль 19866; Серль 1986в; Серль, Вандервекен 1986; Searle 1980; см. также: Бен-венист 1974; Грайс 1985; Гордон, Лакофф 1985; Конрад 1985; Аллен, Пер-ро 1986; Стросон 1986; Франк 1986; Кларк, Карлсон 1986; Дэйвисон 1986: ван Дейк 1989; Sadock 1974; Leist 1975; Ehrich & Saile 1975; Wunderlich 1975; Wunderlich 1976; Lyons 1979; Utaker 1979; Motsch 1980; Leech 1986; Bierwisch 1980; Pasch 1982; van Dijk & Kintsch 1983; Viehweger 1983; Levinson 1985: ch. 5; Parret 1987; Вандервекен 1990).
Заметный вклад в разработку теории речевых актов и связанных с нею проблем внесли представители Калининской / Тверской школы лингвистической семантики и прагматики, возглавляемой профессором И.П. Сусовым (Сусов 1980; Сусов 1984; Сусов 1985; Сусов 19866; Сусов 1987; Сусов 1988; Сусов 1989; Сусов 2003; Романов 1982; Романов 1984; Герасимова 1985; Сухих 1983; Сухих 1988а; Сухих 19886; Комина 1983; Комина 1984; Рыжова 1984; Клюканов 1987; Кънева 1999; Белецкая 1999; Аристов, Сусов 1999; Аристов 2001); ). Заслуживают внимания работы В.В. Богданова и его учеников (Богданов 1983; Богданов 1984; Богданов 1985; Богданов 1988; Богданов 1990; Богданов 1996; Богданов 1998) и работы Г.Г. Почепцова, его сыновей и учеников (Г.Г. Почепцов 1980; Г.Г. Почепцов 1981; Г.Г. Почепцов 1985; Г.Г. Почепцов 1997; Г.Г. Почепцов мл. 1978; Г.Г. Почепцов мл. 1980; О.Г. Почепцов 1986; О.Г. Почепцов 1985; О.Г. Почепцов 1986; О.Г. Почепцов 1987; Гладуш 1986; Зернецкий 1987), многих других отечественных иссследователей (Падучева 1982; Павилёнис 1983; Павилёнис 1986; Арутюнова, Падучева 1985; Арутюнова 1986; Арутюнова 1988; Арутюнова 1998а; Арутюнова 19986; Арутюнова 1998в; Кобозева 1986; Кобозева 2003; Демьянков 1986; Беляева 1988; Богушевич 1988; Во-gushevich, Vetoshkina 1990; Апресян 1996; Чупина 1997; Никитин 1997; Красина 1999; Поспелова 2001; Львов 2002).
Представители деятельностного подхода трактуют речевые (или языковые, коммуникативные) акты не просто как высказывания (локуции), но и как целенаправленные действия, совершаемые неким Говорящим (Пишущим) с неким коммуникативным намерением (интенцией, иллокуцией), чтобы оказать воздействие на некоего Слушателя (Читающего) в некое Время и в некоем Месте. Особое внимание уделяется высказываниям, которые в развёрнутой (эксплицитной, канонической) форме имеют в вершине перформативный глагол, стоящий в 1 л. ед. ч. наст. вр. действ, залога. Примерами могут служить высказывания типа рус. Я запрещаю тебе
разговаривать с матерью в таком тоне; англ. I forbid you to call me late at night 'Я запрещаю вам звонить мне поздно ночью'. Но есть также немало способов неполной реализации канонической формулы и построения свёрнутых (имплицитных) перформативных высказываний.
То, что вербальные запрещения представляют собой речевые акты, рассматриваемые в качестве носителей определённой иллокутивной силы, т.е. авторского намерения выразить что-то в своём высказывании, могут трактоваться как перформативные высказывания, т.е. высказывания, производимые говорящим или пишущим и приравниваемые к действиям, в общем-то не вызывает сомнения. Тем не менее у Джона Остина и Джона Сёрла речевым актам запрета почти не уделено внимания.
Так, Дж. Остин, выделяя с опорой на различия между классами перформативных глаголов 5 типов иллокутивных актов — вердиктивы, экзер-ситивы, комиссивы, бехабитивы и экспозитивы (Остин 1986: 119), относит, как можно полагать, акты запрещения к экзерситивам, которые представляют собой принятие решения или пропаганду в пользу или против какого-либо образа действия. Экзерситив он характеризует как проявление влияния или осуществление власти (Остин 1986: 128). В списке соответствующих перформативных глаголов называется только veto 'запрещать, накладывать вето' (Остин 1986: 122—123). К конкретной характеристике прохи-битивов он не обращается. К сожалению, проблема прохибитивных высказываний осталась незатронутой и в исследованиях представителей Тверской семантико-прагматической школы.
В теории речевых актов уделяется достаточно серьёзное внимание словам, обладающим своего рода иллокутивной силой. В формировании актов запрещения словам — носителям запрещающей силы должна быть отведена важнейшая роль. Но пока в этом направлении при описании прохибитивных актов делаются лишь первые шаги. К немногим исключениям относится статья А. Вежбицкой «Речевые акты», в которой автор, исполь-
зуя разрабатываемый ею метод толкования с опорой на семантические примитивы (Вежбицка 1983; Вежбицкая 1997; Вежбицкая 1999; Вежбиц-кая, 2001а; Вежбицкая 20016), следующим образом интерпретирует запреты, сопоставляя их с приказами и позволениями: запрет есть отрицаемый приказ, а позволение — отрицательный запрет (Вежбицка 1985: 263—264).
Сам подход, реализуемый в этой статье А. Вежбицкой и особенно в её более поздних работах, может быть охарактеризован как концептуальный. Этот весьма перспективный подход выступает как лексицентриче-ский, причём раскрытие смысла ключевых слов осуществляется с помощью метода концептуального анализа ключевых слов и предполагает обращение к сопоставлению материала самых разных языков как носителей разных этносоциокультур. Сама А. Вежбицкая использует в интерпретации высказываний запрета разработанный ею концептуальный аппарат естественного семантического метаязыка и сформулированные на этом метаязыке когнитивные и культурные сценарии (Вежбицкая 2001а; Вежбицкая 20016). Её единомышленники, наглядно показывают, что опираясь на этот метод, можно построить, например, русскую языковую модель мира (Шмелев 2001а; Шмелев 20016; Шмелев 2002). Таким образом, в самое последнее время формируется социоэтнопрагматический подход, в русле которого могут быть получены новые знания о способах кодирования ситуаций запрета в разных языках и культурах. Однако работы А. Вежбицкой и её единомышленников замыкаются на лексическом материале и не затрагивают синтаксико-семантического аспекта высказываний.
Проблемная ситуация, к которой обращается автор данной диссертации, заключается в том, что целостного представления о директивных актах запрета и тем более о создаваемых ими прохибитивных ситуациях в англистике и в общей лингвистике ещё нет. Отсюда напрашивается вывод о необходимости синтеза того, что дают лексицентрический анализ с его вниманием к ключевым прохибитивным словам, речеактовый и синтакси-
ко-семантический анализ структуры прохибитивных высказываний пер-формативного и репрезентативного характера, социопрагматические характеристики функционирования высказываний запрета. Это обстоятельство как раз и обусловливает актуальность выбора темы данной диссертации.
Главная цель исследования, результаты которого излагаются в этой диссертации, состоит в том, чтобы дать многоаспектный анализ способов описания средствами английского языка разнотипных ситуаций запрета, с которыми имеют дело носители американской культуры, и ведущих к созданию таких ситуаций речевых (вербальных) актов запрещения. Предполагается решить, в частности, такую задачу, как выявление особенностей функционирования высказываний запрета в разных социоэтнокультурных условиях. Однако при этом в задачи исследования не входит систематическое сопоставление высказываний запрета в русской и американской лин-гвокультурах.
Исходную идейную базу образуют положения теории речевых актов, пропозициональной семантики предложения, когнитивной лингвистики и контрастивной этносоциопрагматики. Именно такой комплексный подход позволяет подвергнуть рассмотрению не только строение языковых высказываний запрета, но и их отношение к тому, что именно подвергается запрету, кто и кому это запрещает, в какой этносоциальной среде налагается запрет. Данная работа выполнена в русле теоретических позиций Тверской школы лингвистической семантики и прагматики, возглавляемой профессором И.П. Сусовым.
Корпус эмпирического материала формировался в процессе выборки иллюстраций из текстов различных жанров (включая электронные версии англоязычных газет), наблюдений за формами объявления о запретах в различных местах (учреждения, магазины, места отдыха и т.д.), просмотра многочисленных одноязычных и переводных словарей (в том числе
большого количества онлайновых словарей и тезаурусов английского языка), бесед с носителями русского и английского языков. Данные из словарей приводятся, как правило, без их орфографической, грамматической и стилистической правки.
В работе над эмпирическим материалом использовались разнообразные исследовательские методы. Это реализуемые в рамках гипотетико-дедуктивного подхода концептуальный анализ ключевых (прототипиче-ских) слов, компонентный анализ их значений, сопоставление дистрибуций разных семантических вариантов, пропозициональное представление структуры высказываний, выявление взаимосвязи семантических и позиционных ролей актантов, построение моделей управления, соотнесение активных и пассивных диатез, проверка способности тех или иных конструкций использоваться в перформативной функции, инвентаризация структурных моделей прохибитивных высказываний, построение сценария ситуаций запрета.
В данном исследовании языковых средств анализу подвергаются как лексические единицы, выражающие концепт 'запрещение', так и образуемые ими синтаксические конструкции, описывающие ситуации запрета.
Ключевыми словами в языковом кодировании сообщений о создании или наличии таких ситуаций могут быть признаны английские глаголы to forbid, to prohibit, to interdict и to inhibit, прямо выражающие концепт 'запрещение' и содержащие в своей семантической структуре имплицитный оператор отрицания (Neg). Эти глаголы, называя действия запрещения, служат в их финитных формах структурно-семантическими центрами таких директивных и репрезентативных / констативных высказываний, как I forbid you to call me late at night, God prohibited Adam from eating of the fruit of a certain tree.
Для построения высказываний запрета используются также пермис-сивные глаголы to allow, to permit и др. в сочетании с эксплицитным one-
ратором Neg: І don't allow you to call me late at night. Этот оператор вообще обладает значительной запрещающей силой, так что для высказывания запрещения во многих случаях достаточен он один в сочетании с наименованием запрещаемого действия или состояния дел: No enter, No hunting. На защиту выносятся следующие положения:
1. Средства языкового кодирования информации о ситуациях запрета
образуют систему, внутри которой выделяются две подсистемы:
а) конструкции с прохибитивными глаголами to forbid, to prohibit, to
interdict и to inhibit, которые непосредственно именуют действие запреще
ния и содержат в своих семантических структурах имплицитный оператор
отрицания, и
б) конструкции различного рода, объединяемые наличием экспли
цитного оператора отрицания.
Глаголы to forbid, to prohibit, to interdict и to inhibit вместе со своими субстантивными и адъективными дериватами представляют собой ключевые (заглавные) слова, обеспечивающие прямое кодирование концепта 'запрещение'. Другие языковые средства по отношению к ним вторичны.
Между собственно прохибитивными и превентивными значениями глаголов to forbid, to prohibit, to interdict и to inhibit проходит очень нелегко ощущаемая граница, причём в английском языке сфера превентивных значений представлена довольно большим числом вариантов.
Лингвоцентрический подход не препятствует обращению к этно-социокультурным факторам, определяющим характер прохибитивных ситуаций. Но для лингвиста наиболее важной целью является исследование, во-первых, инвентаря ключевых слов и стоящих за ними концептов и, во-вторых, набора моделей построения высказываний запрещения и описания ситуаций запрета.
Эти положения в их совокупности характеризуются своей новизной. Они представляют собой личный вклад диссертанта в исследование проблемы речевых прохибитивных актов.
Их теоретическая значимость неоспорима, так как открываются новые возможности анализа различных типов и видов речевых актов, развития семантики высказывания, контрастивной этносоциопрагматики.
Эти положения имеют определённую практическую ценность для практики преподавания в университетской аудитории курсов английского языка, теории и практики перевода, наполнения курса теории межкультурной коммуникации новым эмпирическим материалом.
Диссертация состоит из двух основных структурных частей. Первая глава носит название «Способы кодирования запрета в английском языке». Вторая глава именуется «Функционирование высказываний запрета а американской лингвокультуре».
Опубликовано 4 статьи по теме диссертации. Основные её результаты апробировались в 6 докладах на межвузовских научных конференциях, на заседаниях кафедры общего и классического языкознания и кафедры иностранных языков гуманитарных факультетов, на аспирантских семинарах кафедры общего и классического языкознания Тверского государственного университета.
Список использованных словарей содержит 24 наименования. В список использованной литературы включено 173 наименования.
Объём диссертации — 147 страниц.
Ситуации запрета и способы их номинации
Ни одна культура, ни один социум не может обойтись без ограничений, налагаемых на что-либо чаще всего в форме устных или письменных вербальных актов запрещения (прохибитивных высказываний). Эти речевые акты, являющиеся по своему существу перформативными, создают положения дел, которые в этой работе именуются ситуациями запрета.
При описании действующих в данном социуме ситуаций запрета должны учитываться следующие составляющие: 1) что именно запрещается, 2) по какой причине это запрещается, 3) кому это запрещается, 4) кем налагается запрет, 5) как он вписывается в рамки норм, принятых в данном социуме и данной культуре, 6) насколько строгим он является, 7) является ли запрет временным или постоянным, глобальным для данного социума или локальным, 8) какие санкции (наказания) предусматриваются по отношению к нарушителям запрета, 9) в какой языковой форме, если не использовались другие знаковые средства, было произведено или производится запрещение; иными словами, как было построено перформативное высказывание или как была выражена соответствующая иллокутивная сила (Остин 1986; Серль 19866; Богданов 1983; Богданов 1987; Арутюнова 19886).
В структуре языкового высказывания, как правило, отображаются не все из этих составляющих. В данной главе ставится целью охарактеризовать средства, которыми располагает английский язык для кодирования информации о ситуациях запрета.
Ситуации запрета описываются языковыми средствами либо сентенциального формата (предложениями и сочетаниями предложений), либо лексемами, выражающими прохибитивные значения (прежде всего глаголами), либо именными группами с дериватами от прохибитивных глаголов. Наиболее полно речевые акты запрещения воплощаются в предложениях. То же относится и к описанию ситуаций запрета.
Предложение является одним из видов сложных языковых знаков. Оно, как и другие знаки, обладает двумя тесно связанными сторонами — означаемым (сигнификатом) и означающим (сигнификантом, экспонентом). Означающую (внешнюю) сторону предложения образуют связанные в определённую совокупность лексические, синтаксические, морфологические и интонационные средства. Это своего рода поверхностная структура предложения. Означаемую сторону предложения (его интенсионал, глубинную структуру) образуют (тоже в определённой, структурно организованной совокупности) значения (семантемы или концепты).
Денотативная соотнесённость (соотнесённость с экстенсионалом) предложения лежит в основе организации его семантического плана, делая предложение моделью внеязыковой ситуации. Эта языковая модель в основных чертах воспроизводит (отображает) строение онтологической ситуации, состав её элементов и отношения между ними (Кацнельсон 1972; Сусов 1973). Однако отношения между структурами ситуаций и структурами предложений далеко не всегда изоморфны, и это справедливо также для предложений, описывающих ситуации запрета. Дело в том, что ситуация запрета не элементарна. В её состав входит минимум две простые ситуации.
Элементарная онтологическая ситуация (Сусов 1973) включает в свою структуру одну или несколько предметных величин, именуемых участниками, или партиципантами. Элементом, цементирующим ситуацию как ансамбль взаимосвязанных элементов, служит признак. Признак единичного предмета — это его свойство, а группу предметов признак связывает воедино как отношение между ними. В базисной части семантической структуры предложения признак отображается как предикат, а участники ситуации — как аргументы, или актанты (Теньер 1988; Богданов 1977; Богданов 1996). Ситуация в целом воспроизводится посредством такой ментальной структуры, как конфигурация семантем, за которой закрепилось взятое из логики наименование «пропозиция».
Предикат, будучи ядерной семантемой, открывает при себе места, и эти места должны быть заполнены элементами, насыщающими валентности предиката. Именно предикат с насыщенными валентностями (иначе: вместе со своими актантами) образует пропозицию, остающуюся инвариантной при всех синтаксических преобразованиях предложения и при переводе этого предложения на другие языки (Апресян 1974; Мельчук 1974; Арутюнова 1976; Серль 1986а; Богданов 1996; Касевич 1988).
Как предикат, так и его актанты претендуют на то, чтобы по возможности быть выраженными в предложении, занять свои места (или позиции) в его синтаксической структуре. В предложении семантические, т.е. глубинные, предикат и актанты выступают означаемыми синтаксических позиций, придавая им статус синтаксических предиката и актантов. Синтаксические позиции замещаются единицами лексикона, обладающими соответствующими субкатегориальными (частеречными) признаками. В итоге конституент предложения строится как комплекс единиц трёх планов — семантического, синтаксического и лексического.
Предикатные позиции обычно замещаются глаголами. Глагол — это прототипически предикатное слово. Он служит выражению семантического предиката и стремится занять в предложении позицию синтаксического (или грамматического) предиката. В актантных позициях используются, как правило, существительные. Предложение и элементы его лексико-грамматической структуры играют роль означающих (сигнификантов, экспонентов) по отношению к пропозиции, семантическому предикату и семантическим актантам.
Английские ключевые глаголы, кодирующие концепт 'запрещение'
Обращение к прохибитивным глаголам как важнейшим, ключевым единицам кодирования сообщений об уже наличествующей или создаваемой в данном речевом акте ситуации запрета не случайно. Глаголы-предикаты, реализуя свои валентности, обеспечивают построение развёрнутых высказываний о ситуациях в целом. Схемы таких ситуаций уже заложены в значениях глаголов. Так, прохибитивные глаголы to forbid, to prohibit и их синонимы по сути дела обозначают приказ с обратным знаком, а именно требование к Каузируемому лицу не совершать некое действие — CausCommand Neg Р. При реализации их валентностных потенций возникает окружение в виде набора актантов, на которые и ложатся функции обозначить Запретителя / Каузатора, Адресата запрещения / Каузи-руемое лицо, Запрещаемое действие адресата / подвергаемое запрещению положение дел, зависящее от воли Адресата.
В этом разделе ключевые прохибитивные глаголы характеризуются прежде всего в семантическом аспекте. Материал для их толкования и иллюстраций употребления берётся как из различных текстов, включая электронные, так и из большого ряда толковых словарей и тезаурусов английского языка, которые представлены в Интернете в режиме on-line (т.е. доступно для пользователя в интерактивном, иначе диалоговом или оперативном режиме). Во многих из них в словарные статьи включается информация о произношении, принадлежности к определённой части речи, переходности / непереходности глагола, о формах словоизменения, об этимологии и генетически родственных словах в других германских языках, о времени первого появления данного слова в письменных памятниках, о вариантах его значения (с иллюстрациями употребления), об однокорневых словах, о синонимических и антонимических отношениях. В данной диссертации сведения несеманического плана привлекаются в незначительной степени.
Сфера актов запрещения и близких к ним актов, концепты которых кодируются знаками современного английского языка, особенно полно представлена в Тезаурусе Питера Марка Роже / Роджета (Roget 1988: статья 757). В соответствующей словарной статье фиксируются существительные, прилагательные и глаголы, и есть смысл воспроизвести здесь эту статью в целом:
«757 Prohibition — N. prohibition, inhibition, injunction; counterorder; intervention, interference; interdict, veto, ban, embargo, restricrtion, curfue 747 restraint, proscription, taboo; rejection, red light, thumbs down 760 refusal; intolerance 924 disapprobation; licensing laws 942 temperance; censorship, press laws, repression, suppression 735 severity; abolition, cancellation, suspension 752 abrogation; blackout 550 obliteration; forbidden fruit.
Adj. prohibited, forbidden, verboten; barred, banned, under ban; censored, blue-pencilled, blacked-out; contraband, illicit, unlawful, outlawed, against the law 954 illegal; taboo; frowned on, not done; unmentionable, unprintable; out of bounds; blackballed, ostracized.
Vb. prohibit, forbid; disallow, veto, withhold permission, refuse leave, give the thumbs dawn, give the red light, forbid the banns 760 refuse; withdraw permission, cancel leave; countermand, counterorder, revoke, suspend 752 ab-rogate; prevent 702 hinder, restrict, stop 747 restrain; ban, taboo, proscribe, outlaw; black; impose a ban, place out of bounds; bar, debar, warn off, shut the door on, blackball, ostracize 57 exclude; excommunicate 300 eject; repress, stifle, kill 165 suppress; censor, blue-pencil 550 obliterate; put one s foot down 735 be severe; frown on, not countenance, not brook 924 disapproves discourage, crack down on 613 dissuade; cramp 232 circumscribe; draw the line; intervene, interfere».
В данной диссертации ключевыми (прототипическими) словами запрета считаются четыре глагольные лексемы. Это исконно английский глагол to forbid, имеющий генетические соответствия в других германских языках (ср. нем. verbieten). Он употребляется наиболее широко, в частности в бытовой сфере общения. С ним в основном конкурирует глагол to prohibit, заимствованный из латинского языка и чаще используемый в официальной сфере. Этим двум глаголам, их семантическим свойствам и моделям управления и будет посвящено главное внимание. Относительно близки к ним по значению глаголы to interdict и to inhibit. Об особенностях их употребления также будет идти речь.
Рассматриваемые глаголы тесно связаны друг с другом в выражении прохибитивных значений и описании ситуаций запрета. Связь между ними хорошо охарактеризована в следующем тексте из онлайнового словаря Merriam- Webster: «Synonyms FORBID, PROHIBIT, INTERDICT, INHIBIT mean to debar one from doing something or to order that something not be done. FORBID implies that the order is from one in authority and that obedience is expected smoking is forbidden in the building . PROHIBIT suggests the issuing of laws, statutes, or regulations prohibited the sale of liquor . INTERDICT implies prohibition by civil or ecclesiastical authority usually for a given time or a declared purpose practices interdicted by the church . INHIBIT implies the imposition of restraints or restrictions that amount to prohibitions, not only by authority but also by the exigencies of the time or situation conditions inhibiting the growth of free trade ». (MW)
Английские глаголы forbid, prohibit, interdict и inhibit, как свидетельствуют данные словарей, многозначны: каждый из них выражает значение собственно запрещения наряду с рядом других. Вместе с тем каждая глагольная лексема выступает как класс, в который входят финитные словоформы (наст, вр., прош. вр.) и вербалии, или вербоиды (прич. прош. вр., прич. наст, вр., и омонимичный ему герундий). Финитные формы глаголов функционируют в вершинных позициях предложений, соотносясь с предикатами выражаемых пропозиций. Эти глаголы в своих прохибитивных значениях трёхвалентны, открывая позиции для актантов с семантическими ролями Субъекта или Каузатора запрещения (Запретителя) как носителя запрещающей силы, Каузируемого лица и Запрещаемого действия. К указанным глаголам примыкают их прямые или опосредованные дериваты — существительные, прилагательные и наречия.
Основную информацию о значениях этих глаголов дают многочисленные словари. Надо иметь в виду, что словарные статьи различаются порядком и полнотой описания разных свойств глагола, числом выделяемых значений и их дефинициями.
Запрещение как языковой и этносоциопрагматический феномен
Высказывания, служащие как выражению запрещения, так и описанию ситуаций запрета, формулируются на том или ином языке. Структура таких высказываний, как уже говорилось в первой главе (1.1 и 1.3), включает в себя большой ряд компонентов, Прежде всего реализуются предикат, соотносимый с актом запрещения, и актанты, связанные этим предикатом, которым приписываются следующие семантические роли: 1) что именно запрещается (Thing prohibited, Запрещаемое кем-то как Каузатором действие другого, Каузируемого лица или положение дел, которое может возникнуть по вине Каузируемого лица; Z), 2) кому это запрещается (Адресат запрещения как реальный или потенциальный производитель осуждаемого действия, Каузируемое лицо; Y), 3) кем налагается запрет (Запретитель, Каузатор; X). Отношения между участниками ситуации запрета получают представление в конструкции типа Somebody forbids somebody to do something, в формальной записи: forbid (X, Y, Z = P). Кроме того, выражены могут быть и следующие компоненты ситуации запрета, важные для данного социума: 4) по какой причине это запрещается, 5) как запрет вписывается в рамки норм, принятых в данном социуме и данной культуре, 6) насколько строгим он является, 7) является ли запрет временным или постоянным, глобальным для данного социума или локальным, 8) какие санкции (наказания) предусматриваются по отношению к нарушителям запрета.
Высказывания запрета функционируют в контексте той или иной культурной среды, того или иного социума. В любом случае запрету подвергаются действия, которые отдельным лицам, группам лиц или социуму в целом мешают чувствовать себя спокойно и уверенно, затрагивают чьё-то достоинство или представляют собой посягательство на чьи-то личные интересы и общую безопасность. Социальные группы посредством запретов очерчивают круг недопустимого в действиях против них. Именно посредством запретов человеческий род, международное сообщество, государство, этнос, религиозное объединение, политическая партия, деловое корпоративное объединение, большая или малая социальная группа, круг друзей, семья и отдельное лицо защищают себя.
Но есть и не могут не существовать различия в том, — во-первых, что является предметом запрещения в разных группах и в разных культурах, и,
— во-вторых, кем и в какой форме (включая как языковые, так и иные) налагаются эти запреты, какие санкции и кем могут применяться в случае необходимости против нарушителей правил, норм, запретов.
Культуру можно понимать, между прочим, и как систему разрешений и запретов. Она находится в постоянном движении, перестраивается и система запретов, хотя они служат прежде всего обеспечению консервативного начала в культуре.
В данной диссертации делается попытка описать не только английские языковые ресурсы, но и характер ситуаций запрета в американском социуме. Во внимание принимается, между прочим, и близость, с одной стороны, английской, американской культур и, с другой стороны, русской культуры, объединяемых в значительной мере их общей принадлежностью к культурам западного типа (в противоположность культурам китайской, японской, индийской, арабскоязычной и пр.). Они характеризуются как культуры христианского мира. И вместе с тем между ними есть серьёзные различия. Культуры английская и американская принадлежат западнохри-стианскому миру, а русская культура — восточнохристианскому миру (Slavia Orthodoxa; Сусов 2003: 9—10).
Американский социум весьма неоднороден в этническом и расовом, а также в языковом отношении. Американцы — это самоназвание большей части населения США, объединяемой, однако, в отличие от англичан и русских, отнюдь не чувством этнической идентификации. При том американцы знают об отсутствии у них общих генетических корней.
До европейской колонизации, т.е. до Открытия Колумба, американский континент заселяли индейские племена (америнды), говорившие бо лее чем на 3000 языков, многие из которых ещё недостаточно изучены и расклассифицированы. Немало языков уже вымерло.
В Северной Америке (на территории нынешних США, Канады и частично Мексики) обитали индейцы, которые говорили более чем на 440 языках, входивших в семьи и группы на-дене, алгонкин-ритванские, са-лишские, чимакуа-вакаш, пенути, чинук-цимшиан, хокальтекские, ючи-сиу, ирокуа-каддо, керес, юки, галф и ряд других, а также носители нескольких эскимосско-алеутских языков (Языки и диалекты мира 1984; Иванов 1987). Многие из североамериканских племён, создавая военные союзы, оказывали ожесточённое сопротивление европейским колонизаторам ещё до складывания США.
Ядро американского народа, по данным Большой Советской Энциклопедии (3-е изд.. т. 1, М., 1970, с. 522; т. 24, кн. 1, М., 1976, с. 79) составили переселявшиеся в течение 17—18 вв. на эту территорию, которая была тогда английской колонией, выходцы из Европы (прежде всего англичане, а также шотландцы, голландцы, немцы, ирландцы и др.). Около 1700 г. здесь насчитывалось до 250 тысяч англичан. В течение этих же двух веков из Африки было ввезено много негров-рабов. В итоге ко времени провозглашения независимости Соединённых Штатов Америки в 1776 г. европейцы, индейцы и афроамериканцы выступали к началу 19 в. как три основные расовые группы, изолированные друг от друга, и безраздельное господство принадлежало европейцам.
Культуры многочисленных туземных этносов, в силу особых условий расовой и этнической дискриминации, при складывании новой социальной общности не могли образовать фундамент американской культуры и оказались своеобразными экзотическими осколками в её структуре, хотя представители культурной антропологии (и этнолингвистики как её раздела) в США уделяют ей сегодня немалое внимание в своих исследованиях. Не было ведущим началом и воздействие культуры афроамериканцев. В то же время постоянно менялась этническая структура народонаселения за счёт миграции больших групп европейцев.
В конце 19 в. сюда прибыло много новых не только англичан, но и немцев, ирландцев, среди иммигрантов появляются итальянцы, выходцы из Австро-Венгрии, России, других стран Южной и Восточной Европы. В 20 в. население США пополняется иммигрантами из Канады, Мексики и других стран Латинской Америки, из стран Юго-Восточной Азии. В состав США была включена Аляска, где компактно проживают эскимосы, а недавно были включены Гавайи с преобладанием японцев и филиппинцев.
Происходило и происходит постепенное, очень медленное смешение разных этнических групп, принимавших в качестве обязательного средства общения (пусть ещё не в несовершенном владении) английский язык (в его американском варианте), и в той или иной степени включавшихся в процесс создания американской культуры. Процесс интеграции замедляли проявления серьёзной экономической и бытовой дискриминации. И он сегодня далеко не завершён.
Конституционные запреты как средства защиты основ государственного строя
В пропозициях, моделирующих ситуации запрета, друг с другом тесно взаимодействуют три актанта: X — Запретитель, Носитель запрещающей силы, каузатор; Y — Адресат запрещения, Каузируемое лицо; Z — Запрещаемое действие, порицаемое или считающееся недопустимым положение дел. В значении предиката содержится семантический комплекс CausCommand Neg Р. Компонент Neg в одних случаях (при употреблении прохибитивных глаголов) остаётся неэксплицированным, во всех других случаях он эксплицитен, т.е. присутствует явно; такой оператор отрицания манифестируется лексемами not, no, nobody и под. Любопытно, как эти языковые средства используются в различных высказываниях о создании в момент речевого акта новых для американского социума ситуаций запрета или о наличии уже созданных раньше.
Целесообразно в первую очередь остановиться на запрещениях, инициаторами которых выступают органы высшей государственной власти. Именно они наиболее весомы, так как ссылаются на волю всего народа (см. преамбулу Конституции США: We the people of the United States, in order to form a more perfect union, establish justice, insure domestic tranquility, provide for the common defense, promote the general welfare, and secure the blessings of liberty to ourselves and our posterity, do ordain and establish this Constitution for the United States of America).
Сам Запретитель (X) себя обычно в законодательных актах не называет. Что же именно (Z) и кому (Y) американская конституция запрещает и в какой языковой форме это реализуется? Материал показывает, что важнее именно назвать то, что запрещается, не допускается, считается нарушением норм. Сфера конституционных ограничений касается разных сторон государственного строительства (органы власти, их формирование, их полномочия). Именуются недопустимые действия часто не называемых лиц (Адресатов запрещения). Используются почти исключительно конструкции с эксплицитными операторами отрицания в сочетании с глаголом shall, служащим образованию формы будущего времени и имеющим, вместе с тем, модальное значение долженствования). Любопытно, что в Конституции США не употребляются конструкции с прохибитивными глаголами при формулировании запрета.
Тот или иной запрет в ней подводится либо под модель Z + shall + Neg (именуется только недопустимое положение дел), либо под модель Y + shall + Neg (указывается потенциальный Источник недопустимого действия, Адресат запрещения). Надо признать, что очень часто это лицо не представляет собой собственно Адресата, а запрещение адресуется кому-то прямо не называемому в документе).
В статье 1, касающейся законодательной отрасли власти и её высшего органа — Конгресса, состоящего из Палаты представителей и Сената, и в статье 2, посвященной исполнительной (президентской) ветви власти, затрагиваются следующие ситуации запрета:
Не допускается, чтобы членом Палаты представителей было лицо, не достигшее возраста 25 лет, являвшееся до выборов гражданином США меньше 7 лет и не предполагающее после выборов проживать в штате, от которого произошло избрание (No person shall be a Representative who shall not have attained to the age of twenty five years, and been seven years a citizen of the United States, and who shall not, when elected, be an inhabitant of that state in which he shall be chosen). Модель: Y +shall + Neg. Ограничивается количество членов Палаты представителей двумя от каждых 30 тысяч жителей штата (The number of Representatives shall not exceed one for every thirty thousand, but each state shall have at least one Representative...). Модель: Z + shall + Neg.
He разрешается, чтобы членом Сената было лицо моложе 30 лет, бывшее американским гражданином менее 9 лет и не проживающее в штате, от которого он избран (No person shall be a Senator who shall not have attained to the age of thirty years, and been nine years a citizen of the United States and who shall not, when elected, be an inhabitant of that state for which he shall be chosen). Модель: Y + shall + Neg + Z. He допускается рассмотрение дела об импичменте Президента в присутствии менее двух третей состава Сената (And no person shall be convicted without the concurrence of two thirds of the members present). Модель: Z + shall + Passive + Neg.
He допускается при импичменте применять санкции, которые выходят за пределы отрешения от должности и лишения права занимать почётные должности и т.п. (Judgment in cases of impeachment shall not extend further than to removal from office, and disqualification to hold and enjoy any office of honor, trust or profit under the United States: but the party convicted shall nevertheless be liable and subject to indictment, trial, judgment and punishment, according to law). Модель: Z + shall + Neg. He разрешается той или иной палате во время сессии Конгресса без согласования с другой палатой переносить время и место заседаний (Neither House, during the session of Congress, shall, without the consent of the other, adjourn for more than three days, nor to any other place than that in which the two Houses shall be sitting). Модели: Y + shall + Neg + Z и Z + shall + Neg. He допускается (за исключением чрезвычайных обстоятельств) подвергать аресту членов Сената и Палаты представителей во время исполнения ими своих обязанностей (They shall in all cases, except treason, felony and breach of the peace, be privileged from arrest during their attendance at the session of their respective Houses, and in going to and returning from the same; and for any speech or debate in either House, they shall not be questioned in any other place). Особая модель: Z + shall + Negimpi, Запрещается сенатору или члену Палаты представителей в период, на который они избраны, занимать какие-то официальные должности в властных структурах США, или исполнять такие должности после избрания в одну из палат (No Senator or Representative shall, during the time for which he was elected, be appointed to any civil office under the authority of the United States, which shall have been created, or the emoluments whereof shall have been increased during such time: and no person holding any office under the United States, shall be a member of either House during his continuance in office). Модели: Z + shall + Neg и Y + shall + Neg + Z. He допускается задержка более чем на 10 дней решения президента по поводу представленного ему законопроекта (If any bill shall not be returned by the President within ten days (Sundays excepted) after it shall have been presented to him, the same shall be a law...). Модель; Z + shall + Passive + Neg. He разрешается приостанавливать исполнение судебных решений в соответствии с habeas corpus (за исключением особых обстоятельств) (The privilege of the writ of habeas corpus shall not be suspended, unless when in cases of rebellion or invasion the public safety may require it).
Похожие диссертации на Высказывания о ситуациях запрета (Как феномен английского языка и как феномен американской культуры)
