Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Основные постулаты исследования 12
1.1. Теоретическая база исследования 12
1.2. Коммуникативный подход к изучению языка и речи 17
1.2.1. Высказывание как минимальная единица коммуникации 17
1.2.2. Целенаправленность высказывания в акте коммуникации 20
1.3. Высказывания косвенного характера 21
1.4. Прагматика оценочного высказывания 25
1.5.Стилистический прием как способ организации высказывания 31
1.6. Категориальная принадлежность иронии 34
1.6.1. Общесемиотическое содержание иронии 34
1.6.2. Лингвистическое содержание иронии: определение объема понятий лингвистическая ирония и эстетическая ирония 38
1.7.Структурно-содержательная характеристика иронии 42
1.7.1 .Противоречие как конституирующий признак иронии 43
1.7.2. Логика иронических высказываний 44
1.7.3. Пресуппозиции иронических высказываний 46
1.7.4. Роль контекста в интерпретации иронии 49
1.8. Классификация средств и способов репрезентации иронии 52
Выводы по первой главе 56
Глава II. Вербальная репрезентация иронии: средства и способы 60
2.1. Ситуативно-интенциональные свойства иронии 60
2.1.1. Интенциональная обусловленность иронии: внешние и внутренние факторы 60
2.1.2. Объект иронического высказывания 69
2.1.3. Оценочно-характерирующая функция иронических высказываний 74
2.2. Экспликация оценки в иронических высказываниях 80
2.2.1. Лексико-семантические и стилистические экспликаторы оценочности в иронических высказываниях 81
2.2.2. Интонационное выделение как средство поляризации оценки в иронических высказываниях 94
2.3. Стилистические средства и прагматические способы вербализации иронии 99
2.3.1.Узуальные средства выражения иронии 100
2.3.1.1.Фондовые иронизмы- слова 100
2.3.1.2. Фразеологические единицы, реализующие иронию 112
2.3.1.3. Речевые стереотипы, ориентированные на выражение иронии 119
2.3.2. Лингвистическая ирония 134
2.3.3. Эстетическая ирония 137
2.3.3.1. Стилистические приемы с использованием фонетических и графических средств 137
2.3.3.2. Стилистические приемы с использованием словообразовательных средств 141
2.3.3.3. Стилистические приемы сочетания различных значений единиц одного или разных уровней 144
2.3.3.3.1. Иронические каламбуры 144
2.3.3.3.2. Алогические лексико-семантические соединения как средство вербализации иронии 150
2.3.3.3.3. Алогическая стилистическая связь: стилистический прием смешения стилей 154
2.3.3.4. Стилистические приемы вторичной номинации и их участие в вербализации иронии 162
2.3.4. Прагматические способы репрезентации иронии. Коллокутивная форма проявления иронического намерения 170
2.4. Прагматическое наполнение иронических высказываний 188
2.5. Перлокутивный эффект, создаваемый ироническими высказываниями 194
Выводы по второй главе 196
Заключение 200
Список использованной литературы 204
Список цитируемых произведений 235
Приложение 1. Узуальные иронизмы 244
Приложение 2. Окказиональные приемы репрезентации иронии 298
- Прагматика оценочного высказывания
- Интенциональная обусловленность иронии: внешние и внутренние факторы
- Фразеологические единицы, реализующие иронию
- Прагматические способы репрезентации иронии. Коллокутивная форма проявления иронического намерения
Прагматика оценочного высказывания
Ирония нацелена на выражение оценки. Оценка - способ оказания воздействия, влияния на существующие мнения, ценностные ориентации, а также на поведение адресата, и изменение его индивидуального опыта, изменения в сознании и поведении. Таким образом, можно говорить о существенной прагматической составляющей оценки, а, следовательно, и иронии.
Изучение разного рода оценочных параметров и их актуализация в речи приобрело особое значение в связи с ростом внимания к человеческому фактору в языке. Проблематикой данного вопроса занимались лингвисты А. Н. Баранов (1989), Е. М. Вольф (1985), В. Н. Телия (1991), Т. А. Трипольская (1999), Н. В. Падыч (1984), Л.О. Чернейко (1996) и другие.
Ценностная (аксиологическая) ориентация коммуниканта делит для него все на положительное, отрицательное и безразличное. Так объективный мир членится адресантом с точки зрения его ценностного характера - добра и зла, пользы и вреда, и это вторичное членение, обусловленное социально, весьма сложным образом отражено в языковых структурах.
Всякая человеческая деятельность неразрывно связана с постановкой целей, следованием нормам и правилам, систематизацией рассматриваемых объектов, подведением их под образцы или стандарты, отделением важного и фундаментального от менее существенного и второстепенного. Все эти понятия -«цель», «норма», «правило», «система», «иерархия», «образец», «стандарт», «фундаментальное», «второстепенное» - являются оценочными или несут важное, оценочное содержание.
Разнообразные лингвистические концепции оценки исходят из того, что оценка, как никакое другое явление, наиболее тесно связана с жизнедеятельностью человека во всем ее многообразии. «Область применения оценки ограничена освоенной и осваиваемой частью Вселенной, плодами человеческих рук и мысли, программами жизни и преобразования мира. Нераздельным достоянием оценки является сам человек в его статическом и динамическом аспекте» [Арутюнова 1999:182]. Поэтому мир оценки так же неисчерпаем, как мир человека. Перефразируя слова Н.Д. Арутюновой, заметим, что человек всегда стоит между оценочным предикатом и объектом оценки. Из этого ключевого положения вытекают все частные свойства оценочных значений: субъективная варьируемость, связь с множеством иллокутивных сил, зависимость от конкретных обстоятельств, в частности ситуации выбора. «Значение оценки резко возрастает, когда она касается мира и событий, связанных с людьми» [Вольф 1985:205].
Оценка включает следующие части, или компоненты: оценочную шкалу, оценочный стереотип, предмет оценки (объект, которому приписывается ценность, или объекты, ценности которых сопоставляются), основание оценки (явление или предмет, с точки зрения которого производится оценивание), субъекта оценки (лицо (или группа лиц), приписывающее ценность некоторому объекту), характер оценки (указание на абсолютность или сравнительность, а также на квалификацию, даваемую оцениваемому объекту), аксиологические предикаты и мотивировку оценки [Карасик 2002].
В оценке взаимодействуют субъективный и объективный факторы, каждый из них затрагивает и субъект, и объект оценки. Субъект выражает оценку, прежде всего, на основе собственных предположений, рассуждений, подтверждающих какую-либо мысль. Объект в каком-то отношении может одним субъектом характеризоваться положительными свойствами, в том же отношении, но другим субъектом - отрицательными, исходя из предпочтений каждого субъекта. Определение ценности объекта, складывается из объективных ценностных норм, усвоенных человеком из общественной практики, и субъективных ценностных ориентации, обусловленных характером социального становления личности.
Оценивая то или иное явление действительности, субъект соотносит собственные оценки с некоторыми правилами, нормативами, то есть с существующими оценочными стереотипами, выработанными обществом, и обладающими стандартными наборами признаков. Это устойчивые нормы этического и эстетического характера, из которых как из блоков состоит идеализированная картина мира.
Объектом оценки выступает любой объект, попадающий в естественный класс сравнения по своей обычной или возможной деятельности, пригодности или по своему поступку. Он оценивается по своим качествам, которые могут быть противоречивы. Мотивы не входят в семантику оценочного предиката и могут быть осмыслены как причины мнения. Оценочная мотивировка находится за пределами языка в традиционном его понимании. Оценка перспективна. От ее выражения зависят дельнейшие отношения с адресатом. Она подразумевает ответную реакцию или изменение ситуации.
Будучи субъективной, оценка не терпит принужденности. Оценка, совершаемая по принуждению, некорректна и неэффективна. Субъект, побуждаемый, например, к одобрению, ощущает сильный дискомфорт. Подобная ситуация остроумно обыгрывается в глоссе П. Рольфе „Gut so?": Es gibt Fragen, die nur eine einzige Antwort erlauben und den Gefragten gleichzeitig mit der ganzen Muhsal des Daseins belasten... In alien anderen gefahrlichen Situationen heiBt sie (die Frage): „Gut so?" Die Friseurin, die einen in die sensible Nackenhaut schnitt, fragt: „Gut so?"... Und die Verkauferin, die einem gerade das fetteste Stuck Fleisch, und davon noch zu viel, einpackte, fragt: „Gut so?" In fast alien Fallen wiirde man natiirlich „nein" schreien. Aber das ist ebenso gefahrlich wie unhoflich. Daher bleibt eine Moglichkeit. Man mufl nach getaner Zusatzarbeit mit der verpfuschten Frisur oder mit dem fetten Fleisch zu einer lieben Freundin gehen. Und sie fragen: „Gut so?" Апеллятивный вопрос, содержащий оценочный предикат, отчасти сообщает оценку; побуждение дать положительную характеристику чему-либо заведомо негативному представляется как одно из самых неприятных.
Перенос в прагматику речи оценочного употребления языка, связанного с эмоциональной сферой говорящего и с коммуникативной целью, представляется значимым. Оценка предназначена для воздействия на адресата. Заключенная в ней, например, похвала не есть неадресное выражение эмоции, она имеет своей целью вызвать у адресата определенное психологическое состояние, то есть отражает не собственно семантический, а прагматический аспект знаковой ситуации. Оценочные высказывания - высказывания, представляют единство дескрипции и оценки, ориентированные на адресата, служат не только для передачи определенной фактической информации, но становятся способом повлиять на другого человека, изменить его мнение, заставить действовать.
Согласно коммуникативному подходу, значение оценочных высказываний, то есть то, что остается после экспликации их фактического (дескриптивного) содержания, может быть сведено к иллокутивной цели соответствующего речевого акта. Оценка имплицирована в таких типах речевых актов, как совет, инструкция, рекомендация и рекламирование. В пожеланиях, предостережениях, просьбах, обещаниях, угрозах очевиден оценочный элемент. В этих актах положительная оценка служит основанием для рекомендации, отрицательная для запрета. Положительную оценку содержат обычно акты одобрения, поощрения, похвалы, отрицательную -акты осуждения, разубеждения, предупреждения, выговора. Например, речевой акт одобрения чего-либо, содержит рекомендацию, которая воспринимается не как отвлеченный прогноз, касающийся того, что адресату что-то понравится, а как некоторое разъяснение того, что если он последует совету, его выбор будет вознагражден удовольствием. Как руководство к действию, а не как простая информация принимается и отрицательная оценка.
Оценки могут быть разными, но в целом оценки допускают разделение на общеположительные и общеотрицательные. Общие оценки, как правило, более явственно выражают сопутствующую высказыванию иллокутивную силу, будь то рекомендация или одобрение, запрет или осуждение. Если общая положительная оценка конкретизируется, то из дидактических целей. Расшифровка отрицательных свойств продиктована стремлением устранить дефекты.
Итак, всякий раз, когда возникает ценностное отношение, оно, как правило, находит выражение в особом высказывании. Язык может использоваться для оценок, то есть для выражения положительного, отрицательного или нейтрального отношения к рассматриваемому объекту или, если сопоставляется два объекта, для выражения предпочтения одного из них другому или утверждения равноценности друг другу.
Интенциональная обусловленность иронии: внешние и внутренние факторы
Ироническое высказывание представляет собой «текст, погруженный в ситуацию смехового общения» [Карасик 2004:304]. То есть в такую ситуацию, в которой комизм слова становится эффективным инструментом достижения коммуникативных целей участников общения. Намерения отправителя, или адресанта, в связи с конкретной ситуацией общения обусловливают коммуникативную установку на использование специфических средств.
Обращение адресанта к иронии, всегда обусловлено основной содержательной характеристикой иронии как непрямого способа выражения отрицательной оценки. Очевидно, существуют внутренние мотивы, которые ориентируют адресанта на использование иронии в конкретной коммуникативной ситуации. Ведущим среди них оказывается стремление найти нестандартную форму, создать особый эффект, тем самым воздействовать на адресата и заставить его пересмотреть поведение, отношение или в целом сложившуюся ситуацию с учетом иного отношения к ней отправителя информации, который видит несоответствие между действительностью и идеалом.
Считается, тем не менее, что обращение к иронии во многих случаях мотивировано внешними факторами. К внешним факторам следует отнести конфигурацию коммуникативной ситуации, которая включает сферу коммуникации, время и место, посторонних наблюдателей, участников коммуникации, их статусные и ситуационные роли, межличностные отношения. К внешним факторам также относятся правила и конвенции, регулирующие взаимодействие в любой коммуникативной ситуации. Данные правила были сформулированы теорией коммуникативного сотрудничества [Грайс 1985] и дополнены теорией вежливости [Leech 1983]. В соответствии с правилами прямое выражение отрицательной оценки рассматривается недопустимое в коммуникации вербальное поведение. Проследить влияние внешних факторов на адресанта в полной мере не представляется возможным, но, тем не менее, справедливым кажется предположение о том, что сформировавшуюся под влиянием внутренних факторов коммуникативную установку адресант так или иначе соотносит с непосредственной ситуацией общения и вырабатывает своеобразную стратегию речевого поведения.
Заметим, что взаимодействие адресанта и адресата может осуществляться как в условиях непосредственного общения, так и в условиях текстовой коммуникации, когда адресантом является автор, а адресатом - читатель. В данном случае адресант и адресат предстают как потенциальные партнеры. Если общение в условиях непосредственной коммуникации взаимонаправлено, то общение между автором и читателем направлено на последнего, так как он лишен возможности речевого реагирования на полученный стимул. Тем не менее, можно говорить о схожести внутренних мотивов обращения к иронии как в условиях непосредственного общения, так и в условиях текстовой коммуникации. Однако вероятной представляется меньшая зависимость адресанта от внешних факторов в условиях текстовой коммуникации.
Итак, ирония рассматривается как целостная речевая стратегия, которую вырабатывает адресант, и которой он следует в коммуникативной ситуации.
Возвращаясь к теории коммуникативного сотрудничества и теории вежливости, отметим, что существует предположение, согласно которому ирония в коммуникативной ситуации выступает как средство разрешения конфликта между требованиями, предъявляемыми к речевым действиям коммуникантов и максимами вежливости. Ирония соотносится со стремлением к смягчению излишней категоричности и определенности оценки в целях сохранения репутации адресанта, а также других участников речевого акта. Адресант выбирает непрямой способ вербализации оценки, чтобы нейтрализовать отрицательный коммуникативный эффект. Он нацелен на выражение критики, но без вступления в открытую конфронтацию [см. Желтухина 2000; Ирисханова 2000; Кулинич 1999; Лимарева 1998, Орлецкая 1994; Прокофьев 1988; Warning 1976]. Однако, с другой стороны, соблюдение принципа вежливости представляется поверхностным и формальным, особенно тогда, когда речь идет о текстовой коммуникации. Ирония фактически дает отправителю возможность обойти максимы вежливости и другие конвенциональные нормы. Так, использующий иронию не компрометирует себя, но вежлив лишь на поверхностном уровне, эксплуатируя вежливость для того, чтобы ненавязчиво передать адресату обидный для него смысл. Часто подчеркивается, что ирония как проявление критического отношения есть один из приемов речевой агрессии [см. IDS Grammatik der deutschen Sprache 1997; Kasper 1990; Leech 1983]. He редки характеристики иронии как средства амбициозной борьбы, как осознанно избираемой тактики ухудшения отношений [см. Дементьев 1999; Шаронов 2004]. В этой борьбе ирония способствует упрочению позиции адресанта за счет опровержения или нивелирования позиции адресата.
Итак, ирония как форма завуалированной критики в состоянии смягчить наносимый удар, поскольку внешне производит менее агрессивное впечатление, чем прямое выражение. Но, производя внешне вполне позитивное впечатление, ирония все-таки передает критическое отношение, то есть сохраняет элемент агрессии. Но «сила иронии, глубина контекста, форма иронии, степень парадоксальности и остроумия - все это позволяет при умелом обращении настолько изящно и тонко выразить ироническое отношение, что, особенно если объект сам обладает достаточным чувством юмора, обида может и не возникнуть» [Пивоев 2000:58].
С учетом вышесказанного можно обозначить следующие цели использования иронии. Так, в условиях непосредственной коммуникации примирительное свойство иронии проявляется, когда для выражения чувства по отношению к чему-либо не существует социально приемлемого или лёгкого способа выражения. Ирония используется тогда, когда проблема, которую коммуникантам предстоит обсудить, очень сложна и серьёзна, поэтому собеседники испытывают психологическое чувство дискомфорта. Подобное происходит в ситуации, требующей выяснения взглядов, позиций и намерений партнёра по коммуникации, но исключающей постановку прямых вопросов на эту тему.
Как способ поддержания дистанции между людьми, принадлежащими к потенциально конфликтным социальным группам, ирония служит нейтрализации возможных социальных конфликтов и может способствовать установлению спокойных, гармоничных отношений. Коммуниканты прибегают к иронии в целях релаксации, когда напряженность достигает критического уровня, в условиях назревающего конфликта ситуация может быть спасена, если всё будет «превращено в шутку», «несерьёзность» действий или слов. Ирония позволяет также скрыть истинное отношение коммуникантов тогда, когда это необходимо.
Приведем примеры целенаправленного использования иронии в коммуникативных ситуациях непосредственного общения:
(...) „Danke fur deinen promten Riickruf gestern abend, Andrea, zuverlassig wie immer," lautet die charmante Begriifiung (...) (S. Frohlich, Frisch gepreBt) (Очень вежливо собеседница «благодарит» Андреа за то, что та не позвонила, как это было условлено. Андреа называет такое замечание «милым приветствием».); (...) „Ног mal, Andrea" fange ich mir einen feinen Riiffel von meiner grofien Schwester Birgit ein, „so kannst du Mama auch nicht umspringen. Die hat es doch nur gut gemeint." Alte Schleimerin. Hat meine Mutter wahrscheinlich noch gut zugeredet und sie bestarkt. „Daикс, Birgit, dass du dich einmischst. Das hat mir gerade gefehlt." (...) (S.Frohlich, Frisch gemacht!) (За «изящный» выговор Андреа «благодарит» свою сестру Биргит, говоря, что именно ее вмешательства и «не хватало».).
Как правило, в процессе непосредственного речевого взаимодействия ирония может служить средством нападения, позволяющим передавать критическое отношение к явлениям объективной действительности. Замечено, что использование в целях дискредитации партнера по коммуникации не брани, а комического как агрессии опосредованной оказывается, тем не менее, более эффективным [Желтухина 2000].
Коммуниканты могут использовать иронию для доказательства правильности занимаемой позиции, побуждая партнера к действию по устранению недостатков. Ирония дает адресанту преимущество, так как первое рефлекторное побуждение адресата - верить и принимать все всерьез, если адресат хочет защититься, то он должен поставить сначала под сомнение ту информацию, которая находится на поверхности, и определить ее релевантность. Как правило, в таких случаях ирония вызывает отрицательные эмоции. Она может быть рассмотрена адресатом как обида.
Фразеологические единицы, реализующие иронию
В данном параграфе мы рассматриваем фразеологические единицы, которые в целом широко используются в целях создания комического эффекта. Из всего многообразия фразеологизмов мы остановим наше внимание на фразеологических оборотах («Idiomatische Wendungen») [Luger 1993:86] и речевых стереотипах.
Коммуникативная значимость фразеологических единиц как фразеологических оборотов, так и речевых стереотипов велика, что отмечается в трудах таких ученых, как Geciano (1988), Kuhn (1983), Puschel (1983), Roos (1988). Фразеологические обороты представляют собой выражения, характеризующиеся образным переосмыслением, которые обладают более или менее монолитным значением. Один фразеологизм может выражать целую сумму близких переживаний, которые не расчленимы и трудно передаваемы одним словом. Как наглядно-образные наименования они охватывают одновременно множество признаков, в зависимости от ситуации актуализируется из них то один, то другой.
Если говорить о речевых стереотипах, то внимание следует обратить, во-первых, на закрепленность речевых стереотипов за определенными коммуникативными ситуациями, они представляют собой готовые блоки, из которых строится здание повседневной речи; во-вторых, на десемантизацию их лексического состава, они являются не столько знаками, называющими понятия, сколько знаками - перформативами (словами-поступками), которые в силу их стереотипной воспроизводимости в типовых ситуациях полностью или частично переосмыслились, утратив в той или иной мере смысловую связь с этимологически составляющими компонентами. Речевые стереотипы не столько информативны, сколько коммуникативны; их появление в речи целиком обусловлено той или иной коммуникативной ситуацией.
В ситуации общения и фразеологические обороты и речевые стереотипы могут выступать как средство эмоционального воздействия, сообщать эмоционально-оценочную характеристику лиц, предметов, процессов [Ивашко 2005]. Подобные единицы «значат больше, чем они значат»: употребление их привносит в текст эффект «узнавания», присутствие которого существенно увеличивает дискурсивность текста, сближая его с разговорными аналогами.
Заметим, что, исследуя возможности иронического употребления фразеологических оборотов, мы опирались на данные следующих словарей: Deutsche Idiomatik. Die deutschen Redewendungen im Kontext 1993; Duden. Redewendungen und sprachwortliche Redensarten, Bd.ll 1998; Duden. Deutsches Universalworterbuch A-Z 2001; Duden. Redewendungen. Worterbuch der deutschen Idiomatik 2002 и других.
Фразеологические обороты - это миниатюры, которые рисуют некоторое характерное положение, создавшиеся в результате стечения каких-либо обстоятельств, и привносят данный образ в конкретную ситуацию общения. Как наглядно-образные наименования фразеологические обороты охватывают одновременно множество признаков, в зависимости от ситуации актуализируется из них то один, то другой.
В стремлении мягко, ненавязчиво выразить свое критическое отношение говорящий может прибегнуть к использованию фразеологизмов. Ироническое употребление фразеологических оборотов сопровождается, как правило, противоположением говорящим смысла языкового значения высказывания и имплицируемого смысла. Например:
die Krone der Schopfung - hochstes denkbares Mafi: (...) Der Mensch ist die Krone der Schopfung. Und deswegen naturlich erhaben iiber so primitive Gefuhle wie Futterneid. Immerhien ist es menschlich interessant, wenn man den Partner plotzlich zufrieden kauend aus der Kuche kommen sieht Deswegen fragt man sowohl aus wirtschaftlichen Grunden (Nahrungsmittel-Bestandsaufnahme): „Was isst du da?" Naturlich heiBt das niemals, dass man neidisch oder gierig ist. Oder gar selbst etwas essen mochte (...) (P.Rolfs, Was isst du da?) (В данном отрывке человек с его примитивными запросами совершенно не выглядит венцом творения).
В следующих примерах иронически обыгрывается то же выражение: (...) Per Mensch ist die Krone der Schopfung. Einige konnen sinnlos die Zunge rollen oder niederregend mit den Ohren wackeln. Und jeder Mensch kann - im Gegensatz zu Tieren - winken (...) (P.Rolfs, Winken) (Вероятнее всего именно умение некоторых людей скручивать язык в трубочку позволяет называть человека венцом творения.).
(...) Per Mensch ist die Krone der Schopfung. Peswegen furchtet er sich selbstverstandlich nicht vor Insekten. Nur manchmai erscheint es ihm, sie seien draufien oder im Insekten-Jenseits besser aufgehoben als in seinem Zimmer. Und dann beginnt die Jagd (...) (P.Rolfs, Insekt) (Будучи венцом творения, человек также обладает некоторыми слабостями, например, он боится насекомых). Далее:
das Hebe Geld - das, was wir hassen, aber unbedingt brauchen: (...) - es war wieder mal nichts anderes als das Geld. Nur das liebe Geld (...) (H. Fallada, Kleiner Mann - was nun?)
Ein Ausbund an/von etwas sein - der Ausbund - etw. in seiner Art Vollkommenes, nachahmenswertes, beispielhaftes Vorbild in Bezug auf etw. Bestimmtes: Du bist gerade der Richtige, mir Vorhaltungen zu machen! Denn du bist ja ein «Ausbund» an Tugend, ein «Muster» an Anstand und Ehrlichkeit (Pons. Deutsche Idiomatik 1993).
Auf dem besten Weg[e] [zu etw.] sein - durch sein Verhalten einen bestimmten fnicht wiinschenswertenj Zustand bald erreicht haben:
Mach ruhig so weiter! Du bist auf dem besten Wege, dich bei denjenigen unbeliebt zu machen, die immer dein Bestes wollen. Sei nur immer weiter so faul und arrogant! (Коммуникативная ситуация реконструирована: KCP);
Nichts Eiligeres zu tun haben, als zu - etw. nicht Wiinschenswertes in Eile erledigen:
Obwohl ich der Uschi extra gesagt hatte, unsere Vereinbarungen gingen keinen Dritten etwas an, hatte sie nichts Eiligeres zu tun, als dem Peter alles sofort weterzuerzahlen... (Pons. Deutsche Idiomatik 1993);
(Nichts) Besseres zu tun haben, als etw. zu tun - der Sprechende halt das, was er tun soil, fur etw. nicht Wiinschenswertes :
Fahrst du mit mir zum Bahnhoff, um Tante Frieda abzuholen? - Ich habe natiirlich nichts Besseres zu tun, als Tante Frieda abzuholen! Ich komme mit meiner Arbeit ohnehin kaum durch; da verliere ich meine Zeit doch nicht mit Iappischen Dingen! (Pons. Deutsche Idiomatik 1993).
Употребление данного фразеологического оборота иллюстрируют и нижеследующие примеры:
(...) Kleiderbugel im Hotel sind die Pest. Fest montiert im Schrank, weil der gemeine Tourist ja weifi Gott nichts Besseres zu tun hat, als Biigel sofort zu klauen (...) (S. Frohlich, Frisch gemacht!);
(...) Die Frauenbewegung ist die Bewegung derjenigen unverheirateten Frauenzimmer, welche nichts Besseres zu tun haben (...) (L.Thoma, Amalie Mettenleitner).
Далее:
Das Beste / Schonste noch gar nicht wissen / von dem Gliick noch nichts wissen - nichts von einer Sache wissen, die ganz unangenehm entwickeln капп:
Wann haben sie den Rudi zum stellvertretenden Direktor ernannt? Vorgestern.- Da weiB der womoglich noch gar nichts von seinem Gliick? - Ah, da wird schon einer angerufen und ihn informiert haben (KCP).
В иных случаях явного противоположения смысла языкового знака и речевого смысла не обнаруживается, но очевидно подключение к основному значению отрицательно-оценочного компонента. В целом, происходит смещение общеположительного характера исходного значения фразеологизма в сторону минуса:
(...) Da nahm ich den den Bart wieder ab und mein Vater mich wieder auf, und er sagte, also, ich verstehe das nicht, guck mich an, seit 59 Jahren trage ich ein und diesselbe Frisur und habe den Kaiser Wilhelm, Hundenburg und Hitler und jetztz nich den Bundeskanzler durchgemacht, wer seine Frisur nicht andert, dem wird auch kein Haar gekrumt (...) (H. D. Husch, Friseur) (Комичность возникает в следствие столкновения прямого смысла «jmdm. kein Haar/niemandem ein Haar krummen [konnen]» и переносного «jmdm. nichts/niemandem etwas zuleide tun»; но ироничность высказывания выводится из абсурдности того утверждения, что ничего не может случиться с тем, кто при любом режиме остается верным своему парикмахеру и своей прическе; можно предположить, что неодобряется нежелание совершать поступки в широком смысле.).
Прагматические способы репрезентации иронии. Коллокутивная форма проявления иронического намерения
Рассмотренные способы придания высказыванию ироничности показывают, что ирония - следствие трансформаций касающихся собственно пропозиционального уровня высказываний. Значение языковых структур, то есть выражаемая пропозиция, не соответствует описываемому положению дел.
Нередко высказывание приобретает иронический смысл и тогда, когда языковые значения всех структур по отдельности являются приемлемыми в контексте данного употребления, не противоречат ему. Тем не менее, возникает несоответствие, которое заставляет адресанта интерпретировать высказывание как ироническое. Подобные противоречия вызваны нарушением подразумеваемой прагматической установки, то есть основываются на противоречии конвенциональных речевых действий, осуществляющихся в определенных ситуациях, новому ситуативному контексту.
Если рассматривать высказывание как речевое действие логической структуры F (р), где р обозначает пропозициональное содержание речевого акта, a F - его иллокутивную силу, и пропозиция понимается как часть семантики высказывания, отражающая соответствующее положение дел в объективной действительности, а иллокуция - субъективная часть семантики высказывания, соотносимая с интенциональным значением, то иллокутивные несоответствия менее связаны с выражаемой в высказывании пропозицией, нежели с его иллокутивной силой, или коммуникативной направленностью [Третьякова 1995].
Коммуникативная направленность в свою очередь связана с намерением говорящего. Намерение говорящего всегда содержит его отношение к выражаемому, его состояние в момент речи. В лингвистической литературе находим термин, обозначающий передачу отношения в процессе речи, -коллокутивный речевой акт - der kollokutionare Akt [Keller 1977; Lapp 1992]. Намеревается говорящий выразить сочувствие или удивление, сожаление или просьбу, благодарность или сомнение, он всякий раз осуществляет коллокутивный акт и конструирует высказывания соответствующей коммуникативной направленности. Формирование высказывания определенной коммуникативной направленности во многих случаях не обходится без соответствующих лексических средств. Подобное явление мы отмечали при описании речевых стереотипов, указывая на неконвенциональное употребление реплик благодарности, реплик-пожеланий и других.
Таким образом, еще одним способом создания иронии становится целенаправленное использования высказываний одной коммуникативной направленности для выражения, как правило, несоответствующего данной направленности намерения. Так, иронически можно сожалеть, сочувствовать и утешать, поощрять, удивляться и оправдываться, соглашаться и возражать, т.д.
1. Например, если речь идет о сожалении, то сожалеет о чем-либо человек в том случае, когда сам нанес ущерб кому-либо. Сожаление связано с чувством раскаяния, вызываемым сознанием непоправимости чего-либо. В случае иронического сожаления мы наблюдаем обратное. Иронически сожалеют, желая показать, что ущерб был нанесен адресанту: Wirklich schade, dass du nicht alle teuren Tassen zerbrochen hast, nur eine. А, например, репликой Ich bedauere, dass ich so anmaftend war, dich um deine Hilfe zu bitten, которая во внешнем плане содержит раскаяние, адресант упрекает адресата в бездействии и нежелании оказать помощь. В данном случае можно говорить об ироническом сожалении.
2. Иронически можно сочувствовать. Сочувствовать значит сопереживать, относиться с участием к чьим-либо переживаниям. Сочувствие связано с благожелательным отношением к кому-либо. Иронически сочувствуя, адресант указывает на свое иное видение ситуации и сообщает, что тот или иной объект, та или иная ситуация не могут претендовать на сочувствие, поскольку приписываемые им негативные качества или свойства не обоснованы, либо, если негативные признаки действительно присутствуют, то они преувеличиваются или преуменьшаются объектом.
В следующем отрывке иронически адресант проявляет сочувствие к отдыхающим, которые вынуждены много есть, много времени проводить без движения, лениться, при этом всегда находится оправдание, а отдыхающие видят сами себя жертвами отпуска. Особенно жаль женщин, которым после отпуска становятся узки их платья. Но в том, что происходит, виноваты лишь сами отдыхающие. Их жалобы не обоснованы и даже смешны: (...) Wenn ein Kleid aber besonders giinstig ist, ergibt sich leider ein neuer Sachzwang: Ob sie will oder nicht, sie kaufen. Hat sie es gekauft, muss das gute Stuck naturlich mit in den Urlaub. Wo wieder neue Sachzwange lauern: Man muss standig viel essen (weil man ia ein hoflicher Tourist sein will), am Strand liegen (weil man ja braun werden muss) und faulenzen (weil man ja Arbeitskraft regenerieren muss). Furchtbar. Und die Folge all dieser Sachzwange ist dann ein neuer Sachzwang! Denn am Ende des Urlaubs muss sich die arme Frau nicht nur in ihr Kleid sondern in all ihre Sachen zwangen (...) (P. Rolfs, Sachzwange)
Иронией пронизано сочувствие в другом отрывке к тем, кто оптимистически заявляет, что пятно от ягоды совершенно не сложно вывести, однако сразу теряют весь свой оптимизм в похожей ситуации. Проще всего быть оптимистом тогда, когда неприятность не касается самого оптимистически настроенного. Такое поведение не одобряется: (...) Der Mensch farbt oft. Meistens aber unfreiwillig. Er nimmt Wasche aus der Maschine und wundert sich iiber deren Griinstich. Und er staunt immer wieder, dass Erdbeeren, die ganz zufallig auf weiBen Sommerkleidern landen selbst bei sehr kurzem Aufenthalt dort sofort abfarben. Zum Gliick gibt es aber Mitmenschen, die den unfreiwilligen Farber dann trosten. „Macht doch nichts", sagen sie. Oder: „Geht bestimmt wieder raus." Offenbar sehen sie die Realitat durch eine rosagefarbte Brille. Aber wie schade: Dieser Optimismus hat auf einen selbst leider noch nicht abgefarbt (...) (P. Rolfs, Abgefarbt).
3. Речевое действие утешения направлено на облегчение чьих-либо переживаний участием. Утешение подразумевает успокаивание при помощи облегчающих переживания слов. Ироническое утешение напротив нацелено на то, чтобы усугубить негативность явления, отрицательности которого не придают должного значения. Иронически утешая, адресант подчеркивает свое крайнее неодобрение происходящего или совершаемого, побуждая адресата, серьезно отнестись к возникшим трудностям и не допустить дальнейшего негативного развития событий.
В следующем примере адресант иронически утешает, говоря, что ничего страшного не происходит, если полученный счет из телефонной кампании вновь оказался неверным. Поскольку всегда можно позвонить по номеру для справок. Однако, уточнить что-либо все равно невозможно, поскольку, как сообщает обычно оператор, в системе произошел сбой: (...) Die T-Online-Rechnung, die man erhielt, war wieder einmal falsch. Macht ia fast nichts, denn daneben steht ja eine Nummer fiir Nachfragen. Dort erfuhr man jedoch, man konne die Rechnungen derzeit nicht uberpriifen. Wegen eines Systemausfalls (...) (P. Rolfs, Systemausfall).
Далее адресант возражает против того, что подается как общеизвестное, и служит «утешением» тем, кто страдает бессонницей, - идея о том, что ночь создана не только для сна: (...)... diese Mieter Beklagen, dass sie nachts nicht schlafen konnen. Schlafen! Dabei heiBt es doch schon lange: „Die Nacht ist nicht allein zum Schlafen da." (...) (P. Rolfs, НеіІЗе Nachte).
4. Ироническим может быть и поощрение, или поддержка (подбадривание). Ироническое поощрение чаще всего облечено в форму вопроса или совета. Иронически поддерживая, поощряя, адресант, как правило, побуждает прекратить адресата совершать какие-либо действия, либо критикует адресата. Например, это может быть сделано с использованием реплики Damit wirst du weit kommen!, где лежащее на поверхности поощрение предстает как побуждение прекратить какое-либо действие, отрицательно оцениваемое адресантом, или реплики Du wirst es schon / es wohl uberleben!, в которой за поддержкой скрывается критика. Адресант, таким образом, указывает на преувеличение адресатом возникших мелких неприятностей.
В следующем фрагменте в форме ненавязчивого иронического совета Фрейляйн Вайхбродт указывает мадмуазель Попинэ, что той не стоит брать столько сахара. Действия мадмуазель Попинэ явно не одобряются: (...) Wenn Mademoiselle Popinet, die Franzosin, sich beim Kaffee mit allzuviel Zucker bediente, so hatte Fraulein Weichbrodt eine Art, die Zimmerdecke zu betrachten, mit einer Hand auf dem Tischtuch Klavier zu spielen und zu sagen: "Ich worde die ganze Zuckerbochse nehmen!" (...) (Th. Mann, Buddenbrooks).
