Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА Когнитивный подход и особенности его применения при анализе категории английских наименований одеяеды
1.1. Новый взгляд на категорию и проблему категоризации действительности 19
1.2. Категория английских наименований одежды в свете современных
подходов к категоризации 45
1.3. Особенности фреймовой семантики. Фреймовый анализ категории английских наименований одежды 61
Выводы по Главе 1 81
ГЛАВА 2. Механизмы аналогии в формировании категории английских наименований одежды
2.1. Сущность аналогии и ее значение для развития и функционирования языка 88
2.2. Аналогия в работах структуралистов первой половины XX века — Учение об аналогии Л. Блумфилда 98
— Аналогия в работах Ф. де Соссюра 112
2.3. Аналогия в лингвистике второй половины XX века
— Традиционный подход к аналогии 116
— Аналогия и историческая морфология английского языка (В. Н. Ярцева) 120
— Проблема типов аналогии и ее роли в речевой деятельности (Е. С. Кубрякова) 123
2.4. Типы аналогических образований в категории современных наименований
одежды в английском языке и их основные характеристики 127
2.5. Влияние аналогии на сочетаемость наименований одежды в современном
английском языке 142
Выводы по Главе 2 147
ГЛАВА 3. Характеристика номинативных процессов в становлении и развитии категории английских наименований одежды (динамический аспект категории)
3.1. Интенсивность пополнения категории наименований одежды в ходе истории английского языка 150
3.2. Краткие сведения о формировании категории наименований одежды в древнеанглийский и среднеанглийский периоды 155
3.3. Краткие сведения о развитии категории наименований одежды в
новоанглийский период 162
3.4. Особенности развития категории наименований одежды в новейший период 174 3.5. Удельный вес номинативных механизмов в расширении границ категории наименований одежды в ходе истории английского языка 182
Выводы по Главе 3 185
ГЛАВА 4. Семиотические аспекты становления и развития категории английских наименований одежды
4.1. Основные научные традиции и актуальные направления семиотических исследований в современной лингвистике 188
4.2. О семиотической функции одежды и ее наименований (из истории вопроса) 206
4.3. Роль языковых знаков разных типов в становлении и развитии категории английских наименований одежды 220
4.4. Об индексальности в английских наименованиях одежды 229
4.5. Способы языкового представления семиотической функции одежды в художественном тексте (общие замечания) 237
4.6. Представление типологии принципов семиотической маркированности выбора одежды в виде фрейма 246
Выводы по Главе 4 274
Заключение 278
Список литературы 287
Список используемых словарей 309
Список источников фактического материала 310
Приложение 312
- Особенности фреймовой семантики. Фреймовый анализ категории английских наименований одежды
- Проблема типов аналогии и ее роли в речевой деятельности (Е. С. Кубрякова)
- Краткие сведения о формировании категории наименований одежды в древнеанглийский и среднеанглийский периоды
- Роль языковых знаков разных типов в становлении и развитии категории английских наименований одежды
Особенности фреймовой семантики. Фреймовый анализ категории английских наименований одежды
Важно подчеркнуть, что «революция в когнитивной психологии», по словам Дж. Лакоффа, не отрицала логических и построенных по принципу строгого удовлетворения требований к каждому члену категорий [Лакофф 1981: 356], речь шла «о пересмотре самого процесса классификации явлений действительности в том виде, в котором он происходит в повседневной человеческой жизни. Иначе говоря, когнитивная наука поставила вопрос о категоризации, как вопрос о когнитивной деятельности человека, как вопрос о том, на основании чего классифицирует вещи обычный человек и как он сводит бесконечное разнообразие своих ощущений и объективное многообразие форм ее движения в определенные рубрики,, т. е. классифицирует их и подводит под такие объединения - классы, разряды, группировки, множества, категории» [СКТ 1996: 45-46].
Основной вывод, сделанный Э. Рош и ее коллегами в ходе их ранних экспериментов, заключался в том, что люди категоризуют не на основе необходимых (necessary) и достаточных (sufficient) условий (как в классической теории), а делают это, ориентируясь на прототип - довольно абстрактную ментальную репрезентацию, которая объединяет основные черты и признаки, которые наилучшим образом представляют определенную категорию; Таким образом; прототип вначале рассматривали как схематическую, репрезентацию наиболее важных характеристик, типичных для рассматриваемой категории Здесь необходимо упомянуть работы Дж. Лакоффа (George: Lakoff), в первую очередь его книгу "Women, Eire & Dangerous;Things" (1987), которые имели большое значение для развития когнитивной семантики. Дж. Лакофф был первым лингвистом; использовавшим: открытия; психологов; о прототипической структуре (prototype structure) категорий и о категориях базового уровня (basic level catgories) и разработал свою известную когнитивную семантическую теорию идеальных когнитивных моделей (idealised cognitive models - IGMs).
Проблема, которая-возникла позже, заключалась в том, что взгляд на прототип как ментальную репрезентацию не давал возможности смоделировать относящиеся; к нему знания (relational lcnowledge"), к которым люди имеют доступ. Эта критика привела к дальнейшему развитию теории прототипов. Некоторые ученые выступали за пересмотр понятия прототипа; предполагая; что ментальная репрезентация может соответствовать, образцу (exemplar) — особому члену категории или «лучшему представителю»; а не схематической группе признаков; характеризующих категорию в целом [Evans, Green 2006: 249], что представляется вполне логичным; поскольку человек в своем желании расширить границы-, определенной- категории, подключая к ней новых членов, ориентируется именно» на конкретный образец. Например, понимая под, прототипом типичного «представителя» определенной семантической» категории, можно сказать, что воробей является более прототипической птицей, чем страус, или индюк, или пингвин, которые не-летают и поэтому находятся наг периферии / границе категории. В ходе экспериментов ученые пытались определить прототипы разных категорий предметов., (фрукты, 1 Подробнее об изучении процесса категоризации в когнитивной лингвистике см. [Evans, Green 2006: 248-285]. 2 Одно из свойств энциклопедического знания в теории фреймовой семантики. болезни, чашки и т.д.) [Фрумкина 1991; Рахилина 1997: 373-374; ELL: 20022003].
Однако и эти модели категорий, основанные на образцах (exemplar-based models) имели свой недостаток: они- не могли представить родовую / общую/ информацию (generic information), к которой имеют доступ люди; когда они используют концепты, для проведения множества концептуальных операций, включая категоризацию. Действительно, самые последние теории категоризации утверждают, что основным аспектом репрезентации знаний является динамическая способность (dynamic ability) категории подключать к ней новых членов [Evans, Green 2006: 249].
Изучение теории прототипов чрезвычайно важно по ряду причин. Во- первых, теория прототипов показывает, в каком историческом контексте возникла когнитивная лингвистика как наука. Новый подход к категоризации - теория прототипов, развиваемая когнитивными психологами, нашла отклик у лингвистов, в первую очередь у Ч. Филлмора (Charles Fillmore), Дж. Лакоффа, которые, как и Э. Рош, преподавали в то время в Калифорнийском университете в Беркли. Открытие Э. Рош о том, что категории с психологической точки зрения не имеют четко очерченных границ, а, наоборот, могут быть описаны как имеющие «размытые» границы ("fiizzy" boundaries), было созвучно идеям Дж. Лакоффа, его представлению о языке, языковых категориях (лексических, грамматических) как имеющих «неустойчивое / изменяющееся членство» (fluid membership). Это сподвигло Дж. Лакоффа применить, данный новый подход к категориям в психологии к категориям в лингвистике, в частности, к значениям слов. Таким образом, можно сказать, что теория прототипов вызвала к жизни некоторые ранние исследования в сфере когнитивной семантики.
Во-вторых (что, может быть, более важно), хотя ученые сегодня полагают, что теорию прототипов нельзя напрямую интерпретировать как теорию репрезентации знаний, эмпирические данные, полученные в ходе этих исследований; требуют того, чтобы.их объяснила любая теория категоризации. Другими словами, прототипические эффекты (prototype effects) или эффекты типичности (typicality effects), открытые Э. Рош, - реальны с точки зрения психологии, несмотря- на. то, что ранние теории- репрезентации знаний, предложенные, чтобы, эти эффекты объяснить, оказались, проблематичными Действительно, основной целью книги Дж. Лакоффа "Women, Fire & Dangerous Things" (1987) было рассмотреть проблемы, затрагиваемые теорией прототипов, и предложить вместо нее теорию когнитивных моделей (ср. [Evans, Green 2006: 250]).
Поскольку теория прототипов лежит в основе данного исследования, остановимся более подробно на некоторых ее положениях.
Теория прототипов постулирует, что существует два основных принципа формирования категорий у человека: 1) принцип когнитивной экономии (the principle of cognitive economy) и 2) принцип осознанной структуры мира (the principle of perceived world, structure). Именно эти два принципа лежат основе человеческой системы категоризации (the human categorization system).
Согласно принципу когнитивной экономии, любой организм; например человек, пытается извлечь из взаимодействия с окружающим миром как можно больше информации, затрачивая при этом как можно меньше когнитивных усилий и ресурсов. Другими словами, вместо того чтобы хранить отдельно информацию о каждом полученном индивидуальном стимуле, люди группируют сходные стимулы в прототипы что ведет к экономии; в когнитивной репрезентации знаний.
С другой стороны,- окружающий нас мир структурирован и имеет корреляционную структуру (correlational structure), то есть в нем все взаимозависимо. Например, известно, что в мире крылья наиболее часто ассоциируются по смежности с перьями и способностью летать (как, например, у птиц),, а не с шерстью или способностью дышать под водой., И при
формировании и организации категорий люди полагаются на эти взаимозависимые структуры, то есть соблюдается второй принцип формирования категорий человеком - принцип осознанной (через полученные ощущения / связанные ассоциации) структуры мира.
В то время как принцип когнитивной экономии важен для определения уровня детализации, или уровня обобщения (level of inclusiveness), на котором формируются категории, принцип корреляционной структуры важен для определения репрезентативности (representativeness) самой прототипической структуры формируемых категорий [Rosch 1977, 1978]. По утверждению Э. Рош, все это создает систему категоризации, которая имеет два измерения: горизонтальное и вертикальное [Rosch 1978]. Эта идея была представлена Э. Рош на следующем рисунке:
Проблема типов аналогии и ее роли в речевой деятельности (Е. С. Кубрякова)
В. А. Маслова полагает, что фрейм не только связан с концептом, но многие концепты свернуты во фрейм, и дает этому понятию следующее определение: «Фрейм - это обобщенная модель организации культурного знания вокруг некоторого концепта» [Маслова 2004: 48].
Что касается структуры фрейма, то, согласно теории Минского, фрейм может быть представлен в виде сети или схемы, иерархически организованной и состоящей из узлов верхнего и нижнего уровней. Если узлы верхнего уровня фиксированы и включают в себя понятия, точно описывающие ситуацию и всегда справедливые по отношению к ней, то узлы нижнего уровня (терминальные узлы, или слоты) представляют собой пустые узлы, заполняемые переменными, то есть конкретными данными, служащими для уточнения информации, содержащейся в верхних узлах. Заполнение слотов информацией дифференциального характера при активизации фрейма в каждом конкретном случае свидетельствует о его гибкой и подвижной структуре.
При этом каждый слот может содержать информацию различной сложности, от простого признака до энциклопедических данных. Признаки и значения, представленные в слотах могут иметь статус «по умолчанию», «по выбору» или представлять собой другой фрейм. Кроме того, к терминалам одного фрейма могут присоединяться другие фреймы. В слотах; «по умолчанию» содержится постоянная- информация, справедливая для всех случаев, кроме особо оговоренных [Минский 1979].
Чрезвычайно важно, что наполнение фрейма, не является чем-то застывшим и постоянным. Параметры фрейма могут меняться слоты, могут исчезать и появляться в связи с изменениями самих понятий и реалий окружающего мира. Набор фреймов для каждого человека индивидуален и формируется в течение жизни под влиянием культурных и социальных факторов. Фреймы одновременно являются носителями универсальной и специфической информации [Песина 2005: 104].
Нельзя не отметить, что существуют разные типы фреймов. Ученые выделяют тематические фреймы, активизирующие знания, связанные с определенной темой; повествовательные фреймы, отражающие структуру рассказов и объяснений; ситуационные фреймы, представляющие знания событийного характера; классификационные фреймы, основывающиеся, на принципах организации языковой системы.
Для настоящего исследования важен последний тип фрейма - классификационный, непосредственно связанный; с классифицирующей функцией сознания, которое находит свое отражение в.языке; и, как отмечает Н. Н. Болдырев, представляет собой модель познания окружающего мира при помощи языка. Данный тип фрейма лежит в основе языковой категоризации, позволяет относить языковую форму к определенной лексико-грамматической категории и в то же время передает концептуальную информацию [Болдырев 2001:64-65].
По утверждению В. Н. Телия, фреймы могут быть структурированы в форме эпизода, сцены, фрагмента сценария или даже всего сценария; целиком. Следовательно, фрейм - это структуры знания о мире, ассоциирующиеся с конкретной языковой единицей. Данную точку зрения разделяет Е. Г. Беляевская, рассматривающая лексическое значение слова как особым образом организованный микрофрейм. Сам концепт при таком понимании является элементом картины мира [Маслова 2004: 48].
Таким» образом, среди различных типов структур представления знаний - схема, картина, фрейм, сценарий (скрипт), гештальт - для нас важен именно фрейм, поскольку он представляет собой обобщенную модель организации культурного знания вокруг некоторого концепта, вербализованного в языке, наиболее универсальную модель представления знаний, дающую ключ к раскрытию механизмов человеческой когниции, особенно механизмов языковой категоризации понятий и явлений окружающей действительности.
Как отмечалось выше, развитие категории понимается» нами, с одной стороны, как расширение ее границ за счет пополнения новыми членами, и, с другой стороны, как пополнение категории новыми структурами знаний. Рассмотрение категории и процессов категоризации с когнитивной точки зрения, позволяет изучить не только первый вопрос (что было сделано в предыдущем разделе), но и дает возможность исследовать второй, более сложный вопрос о когнитивном усложнении категории. Здесь, как мы полагаем, проявляется еще одно преимущество рассмотрения категории предметных имен, в частности исследуемой нами категории, с когнитивных позиций - это возможность представить как всю категорию наименований одежды, так и ее базовые наименования с позиций фреймовой семантики, а именно как фрейм, содержащий в качестве своих слотов категориальные признаки (такие как форма, цвет, место ношения и др.)? которые могут быть активированы при создании новых наименований одежды.
Краткие сведения о формировании категории наименований одежды в древнеанглийский и среднеанглийский периоды
В стремлении к установлению «сходства» нового со старым посредством использования известного языкового материала (элементов, частей исходных слов) в новых лексических единицах проявляется систематизирующая роль аналогии в языке, она выступает как консервирующее и консервативное, организующее и упорядочивающее начало и оказывается орудием системности в языке: увеличиваются ряды правильных, регулярных форм, некие образцы воспроизводятся и повторяются в широком масштабе (репродуктивная аналогия). Отсюда такие связанные с нею понятия, как парадигматическое выравнивание форм и давление системы [Макаев 1962]. Хотя говорящий творит немало новых форм в этом смысле, то есть распространяет существующее правило на новые образцы, лингвисты не связывают этот тип аналогии с подлинным; новаторством, так как аналогия здесь выступает скорее как начало регламентирующее:
С другой стороны,.аналогия может иметь и «реформаторский»-характер; выступать как преобразующее начало, способствуя преобразованию отклоняющихся от данной модели форм, формируя ряды форм и моделей, и лежит в основе продуктивной творческой деятельности. В качестве примера Е. С. Кубрякова приводит немецкое прилагательное gesund, которое долгое время означало «здоровый» применительно к физическому состоянию человека и других живых существ и сочеталось с существительными, обладающими признаками одушевленности. Со временем, однако, оно стало употребляться по аналогии с существительными, обозначающими круг жизнедеятельности человека, благодаря чему оно стало использоваться в- оборотах здоровое помегцение, здоровый цвет лица, здоровый климат и т. д. Подобные творческие процессы протекают и в других языках. «Под влиянием изюминки в русском языке, — отмечает Е. С. Кубрякова, — появляются хитринка и лукавинка, которые, однако, уже не деноминативны, но-носят отглагольный характер, то есть преобразуют существовавшую дотоле словообразовательную, модель» [Кубрякова 1987: 46-47].
Правы были младограмматики, когда утверждали, что аналогия, которая влечет за собой замену старой формы, образованной в соответствии со звуковыми законами, новой формой с новым звуковым составом, ведет в результате к унификации форм и к устранению чередований. Иными словами, хотя аналогия и создает исключения из фонетических законов-и правил, она приводит к морфологической унификации.
Изучение аналогии как общей силы (general force), стремящейся к достижению регулярности в морфологических процессах, имеет давнюю традицию. В книгах по истории лингвистики приводится много примеров из разных языков, свидетельствующих о тенденции расширить существующие модели (patterns). Например, А. Рамат упоминает переход сильных глаголов типа helpan с его претеритом в виде формы healp "to help" в древнеанглийском в класс слабых глаголов, а также замену старой формы beech новой формой множественного числа books. При этом подчеркивается, что- указанные изменения не являются частью грамматических процессов в том смысле, что они не привносят в грамматику никаких новых элементов откуда-то извне, а скорее умножают число регулярных форм на базе существующих моделей [Ramat 1994: 128-129] .
Относительно одного из приведенных примеров (со словом books) можно добавить, что морфема множественного числа -s в древнеанглийском языке использовалась только для одного класса существительных, но постепенно, вытеснив все другие существующие способы образования множественного числа существительных, распространилась на все существительные, за; исключением небольшого количества «корневых» слов типа mouse (mice) — мышь (мыши) и man (теп) — мужчина (мужчины). Тем не менее в современном английском языке множественное число от computer mouse (компьютерная мышь) — mouses, а от walkman (плеер) — walkmans.
В качестве примера, иллюстрирующего регулирующее действие процесса аналогии в романских языках, часто приводят эволюцию спряжения глагола, amore .
Поскольку аналогия может лежать как в основе репродуктивной, так и» в основе продуктивной творческой деятельности, она может быть источником как регулярных, так и нерегулярных или дублетных форм (ср. диал. «пеку : пекешь», «ехай» и т. п.; ср. также в литературном русском языке «махать : махаю» наряду с «машу») [Кубрякова 1998: 31].
Существуют диалектные варианты и территориальные различия и в английском языке, например, разные формы прошедшего времени глагола dive Онырять) в британском и американском вариантах английского языка: I dove (амер.) = I dived (брит.) . .
Аналогия; базируется на законе экономии языковых средств и на ассоциативном мышлении. История развития любого языка, показывает, что словарный состав не может увеличиваться5 беспредельно. Г. В. Колшанский отмечал в этой связи: «Прежде всего бросается в глаза одно.из удивительных свойств языка — его конечность как; в лексическом составе, так и в грамматических правилах. Но эта конечная, языковая система способна выразить бесконечность содержания, выработанного мышлением как в пределах ретроспективного существования,- так и в плане перспективного его развития» [Колшанский 1973: 42-43]. Не менее тонкое замечание об экономии языковых средств мы находим и у Я. Гримма: «Подобно природе, язык умеет обойтись незначительными; средствами и поразить своим богатством, так как он бережлив без скупости и: исключительно щедр без расточительства» [Гримм 1964: 61].
Роль языковых знаков разных типов в становлении и развитии категории английских наименований одежды
Следует отметить, что в ходе исторического развития категории наименований одежды в целом имело место некоторое замедление процесса увеличения интенсивности создания входящих в нее лексических единиц. Так, наиболее резко интенсивность данного процесса возросла в среднеанглийский период, о чем свидетельствует увеличение средней скорости роста по сравнению с древнеанглийским периодом более чем в 8 раз. В ходе дальнейшего лексического развития категории расширение ее границ проходило более равномерно: в ранненовоанглийский и поздненовоанглийский периоды средние скорости роста увеличились соответственно в 2,4 и 1,5 раза.
Вместе с тем, несмотря на общую тенденцию к увеличению интенсивности создания лексических единиц категории одежды в ходе истории, на протяжении 1351 - 1950 гг. изменение интенсивности данного процесса от века к веку носило неравномерный характер (см. график 2).
Как показал анализ изменения, скорости роста (С) категории наименований одежды за рассматриваемый период, на протяжении первых столетий данная категория пополнялась все большим числом единиц (С 1450 / 1351 = 90, С 1550 / 1451 = 159, 1650 / 1551 - 295). Данную тенденцию можно объяснить быстрой сменой моды, начиная, с XIV- века, заимствованием фасонов с континента в XVI веке, полной сменой моды при дворе королевы Генриетты (1600-1620 гг.) и рядом других причин [Brooke 1979: V, 63, 77]. Увеличилась интенсивность процесса создания новых единиц в категории наименований одежды и в период 1751-1850 гг., в эпоху становления классического стиля одежды [Brooke 1979: 108]. В результате этого скорость роста увеличилась с 244 лексических единиц в предшествующее столетие до С 1850/1751 =365.
Между тем в некоторые столетия наблюдалось снижение интенсивности процесса расширения категории наименований одежды, на что указывает меньшее по сравнению с предшествующими столетиями количество образованных единиц. Например, с 1651 по 1750 год было создано 244 лексические1 единицы по сравнению с 296 за период 1551—1650 гг. Одной из причин этого может, видимо, служить тот факт, что с 1685 года в течение 60 лет мужская одежда в Англии практически не менялась [Brooke 1979:92]. В период 1851-1950 гг., на который приходится консервативная эпоха правления королевы Виктории и две мировые войны, в течение которых развитие моды замедлилось, скорость роста была равна 320 лексическим единицам по сравнению с 365 в предшествующее столетие.
Переходя к описанию номинативных процессов, протекавших при формировании и развитии категории английских наименований одежды, отметим, что в этом случае, как и при рассмотрении других вопросов, связанных с развитием данной категории, важны конкретные описания тех междисциплинарных связей, которые устанавливаются между формированием такого формата знания, как категория наименований одежды, и таких экстралингвистических факторов, связанных с расширением границ категории, как мода, культура, развитие общества и т. п.
Краткие сведения о формировании категории наименований одежды в древнеанглийский и среднеанглийский периоды
Рассмотрение изучаемой категории в плане использования при создании ее членов различных номинативных способов вызвано необходимостью показать, на какой ограниченной основе начинала формироваться категория наименований одежды в английском языке и какие пути ее развития можно отметить как основные на протяжении языковой истории.
Известно, что система лексической номинации английского языка начала складываться в древнеанглийский период и уже тогда формировалась за счет целого ряда взаимодействующих друг с другом номинативных средств — семантической деривации, заимствования, словообразования.
Поскольку ранее мы уже подробно описывали интенсивность использования номинативных механизмов при образовании английской обиходно-бытовой лексики в ходе истории1, ограничимся лишь замечанием о том, что в древнеанглийский период категория наименований одежды была малочисленна: словарями зафиксировано немногим более 50 ее членов. Среди них были лексические единицы, представляющие различные слои исконной английской лексики (индоевропейский, общегерманский, англо-саксонский): например, claas (совр. clothes одежда), hset (совр. hat шляпа), teah (совр. tie галстук), smoc (совр. smock платье), glof (совр. glove перчатка) и некоторые другие.
Преобладание подобных слов в категории наименований5 одежды- в древнеанглийский период, как и в некоторых: других сферах , логично! объясняется необходимостью расширения морфемного фонда; на начальных этапах формированиягсловарного состава языка;.Вместе.с тем; при?образовании? слов, данной; категории; начиная с древнеанглийского периода; важную роль играли все основные номинативные; средства - семантическая деривация;; заимствование, словообразование. Ш если вначале диапазон; их. действия был мал, то анализ; развития; категории; в; последующие периоды , свидетельствует о расширении сфер действия этих механизмов.
Прежде чем перейти к рассмотрению процесса образования новых значений у лексических единиц-членов категории наименований одежды, представляется необходимым кратко остановиться; на классификации; в рамках которой нами будут далее описываться содержательные связи значений? анализируемых слов в каждый из - периодов истории английского языка. Как известно, традиционно содержательные связи словозначений описываются в терминах метонимических (включая синекдоху) и метафорических (включая синестезию и перенос по функциональному сходству) сдвигов значения; а также сужений (специализаций), и расширений: (обобщений, генерализаций) значения. Однако, как. считает один из ведущих отечественных лингвистов- Mi В. Никитин, «указанные понятия; хотя и охватывают многие случаи, недостаточны, чтобы объяснить, все.- Обнаруживаются-: виды связей, не подводимые под традиционную классификацию» [Никитин 1983: 36]. Объективности ради, ученый тут же подчеркивает, что традиционная, схема и не разрабатывалась для описания, например, связей в синхронии (что важно для нашего исследования. — Г. Б.), «ее делом, было объяснить,, как изменяются значения, а не. как они соотносятся в семантических структурах слова. Более того, изначально эти понятия относились, как известно; к фигурам образной речи. Между тем; связи словозначений - нечто большее, чем тропы, и, чтобы, адекватно объяснить их, надо опираться на более общую теорию, чем риторика» [Никитин 1983: 36].
Не ставя перед собой цели анализировать и сопоставлять разные существующие классификации связей значений слов в их семантической структуре и находя аргументы, приведенные М. В. Никитиным, понятными и логичными, мы сочли возможным использовать в данной диссертации разработанную им классификацию содержательных связей значений слов, подробно рассмотренную в работе «Лексическое значение слова (структура и комбинаторика)» [Никитин 1983]. Здесь же лишь кратко охарактеризуем выделенные им типы содержательных связей. Согласно классификации, основных типов связей два — импликационный (такие связи выделяются на основании связи сущностей объективного мира) и классификационный (выделяемый, на основании общности сущностей объективного мира по наличным признакам). При этом, как полагает автор классификации, «...импликация может быть отражением самых разнообразных видов реальных связей: симультанных и суксессивных, статических и динамических, жестких (детерминированных) и вероятностных, слабых.и сильных» [Никитин 1983: 37]. Импликационные связи концептов представляют собой когнитивный аналог реальных связей (взаимодействий, зависимостей) сущностей объективного мира: связей между вещами, между частью и целым, между вещью и признаком, между признаками вещи. «Предпочтительно поэтому, - полагает М. В. Никитин, — общее понятие об этого рода концептуальных связях обозначать термином «импликация, импликационный (импликативный)», а термин «метонимия, метонимический» в соответствии с его этимологией и принятыми определениями использовать только для частного случая импликационных связей, а именно для случаев переименования на импликационной основе, когда метоним не является основным именем денотата и противопоставлен исходному словозначению и основному имени по признаку переносности значения и ослабленной номинативности, т.е. обозначать им не более чем вид образной фигуры речи» [Никитин 1983: 37-38].
