Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Междисциплинарный статус пословиц и поговорок
1.1. Проблема включения пословиц и поговорок во фразеологию 9
1.2. Проблема разграничения понятия "пословица" и "поговорка" 22
1.3 Дополнительные критерии фразеологичности пословицы 36
1.4. Данные смежных дисциплин в пользу включения пословиц и поговорок во фразеологию
Выводы по 1 главе 54
Глава 2. Пословица как единица текста, отражающая его определенные категории
2.1. Текст и его единицы 56
2.2. Предложение - высказывание - текст. Проблема дефиниции 61
2.3. Функции высказывания и функции пословиц 67
2.4. Текст и его категории 75
2.5. Пословица как единица, способная выражать определенные категории текста 83 Выводы по 2 главе 92
Глава 3. Пословица как интертекст
3.1. Становление понятия "интертекстуальность" 95
3.2. Функции текста и интертекста 105
3.3. Пословица в функции интертекста 113
3.4. Пословицы как интертекстуальные маркеры 123
Выводы по 3 главе 143
Заключение 146
Список литературы 150
Приложение. Список нидерландских пословиц и поговорок, послуживших материалом для исследования, с их русскоязычными эквивалентами 162-214
- Проблема включения пословиц и поговорок во фразеологию
- Проблема разграничения понятия "пословица" и "поговорка"
- Текст и его единицы
- Становление понятия "интертекстуальность"
Введение к работе
Изучение пословиц и поговорок происходит уже давно, и каждый раз, при появлении новой научной парадигмы, происходят попытки их осмысления в данных рамках. Так пословицы изучались с точки зрения их прагматического функционирования, когнитивной науки и других.
В последнее время научный интерес переходит на новые вопросы, среди которых далеко не последнее место занимает лингвистика текста. Данный научный подход предполагает изучение различных языковых единиц на принципиально новом уровне. Текст как объект лингвистического исследования описывается в работах многих современных ученых, среди которых можно назвать И.Р. Гальперина, О.И. Москальскую, О.Л. Каменскую, Т.М. Николаеву, Г.В. Колшанского, К. Бюлера, Г. Глинца, В.Г. Адмони, Т. ван Дейка и многих других. Анализ происходит с самых различных позиций. Текст рассматривается как нечто целостное и как сумма составляющих, которые его образуют и которые служат для выражения различных его функций. Более того, объем текста может в значительной степени варьировать и зависеть от того, с каких позиций данный текст рассматривается, насколько полно он отражает определенный коммуникативный замысел и прагматическую установку его автора. Поэтому границы текста могут сдвигаться, а сам он может представлять собой достаточно короткое высказывание, либо укладываться в нескольких книжных томов.
В данной работе будут рассмотрены нидерландские пословицы с позиций их функционирования в тексте. Основное внимание будет уделено категории оценочности, выражаемой в тексте через пословицы.
Материалом исследования послужили тексты нидерландской и бельгийской художественной литературы ХІХ-ХХ веков и материалы нидерландской и бельгийской прессы последних пяти лет, на примере которых можно подробно проследить функционирование пословиц в тексте, а также словари нидерландских
пословиц и поговорок. В качестве основного материала для анализа был использован роман фламандского писателя Хендрика Консьянса "Баас Ханзендонк", в котором широко представлены различные народные изречения -на 114 страницах этого произведения встречается около шестидесяти пословиц и поговорок. В данном случае следует отметить комплексный подход к подбору примеров для исследования. Художественная литература, являясь "кладезем народной мудрости", содержит в себе богатый паремиологический запас, знание которого всегда обогащает читателя. Средства массовой информации все более и более входят в жизнь человека, и обращение к ним происходит намного чаще, чем чтение художественной литературы. Этот факт, а также особая прагматическая направленность пословиц в свою очередь стимулируют журналистов обогащать свои материалы фразеологией, в частности вводить в тексты пословицы и поговорки, необходимые не только для украшения речи, придания ей красоты и выразительности, но также для более веского характера своих аргументов и привлечения особого внимания к своим материалам. Выбор художественной литературы и публицистики объясняется тем, что именно в этих функциональных стилях наиболее часто используются пословицы и поговорки; в то же время представляется интересным выяснить, насколько отличается их функционирование в художественном и публицистическом тексте.
Актуальность диссертационного исследования определяется не только обращением к языковому материалу, ранее не подвергавшемуся специальному анализу отечественными и зарубежными исследователями, но и рассмотрением пословиц с точки зрения их функционирования в тексте. Вопросами статуса текстовых единиц занимались Н.С. Валгина, И.Р. Гальперин, А.Ф. Папина и многие другие лингвисты. Очевидно, что изучение функционирования в тексте паремиологических единиц, отличительной чертой которых является способность выступать как в качестве составных элементов текста, так и в качестве самостоятельного текста, имеет большое значение. Актуальным является не
только новый ракурс исследования пословиц и поговорок, но и рассмотрение вопросов функционирования отдельных единиц текста сквозь призму интертекстуальности, выявление особой роли паремиологических единиц при их включении в текст.
Научная новизна диссертации заключается в том, что на основе обобщения результатов последних исследований в области паремиологии, фразеологии и теории текста в ней впервые предпринимается попытка комплексного исследования паремиологического фонда нидерландского языка, ранее не являвшегося предметом анализа в работах российских исследователей. Новым является подход к исследованию нидерландских пословиц и поговорок, которые рассматриваются, с одной стороны, как самостоятельный текст, а с другой - как "текст в тексте", что выявляет их характерную особенность интертекстуальность. Изучение паремиологических единиц нидерландского языка и функционирования нидерландских пословиц и поговорок в тексте затрагивает вопросы, относящиеся к фразеологии, паремиологии, лингвистике текста, что определяет междисциплинарный характер исследования.
Предметом исследования являются пословицы и поговорки нидерландского языка, используемые для выражения текстовых функций и категорий.
Объектом выступают контексты в произведениях художественной литературы и современной публицистики.
Целью исследования является анализ функционирования нидерландских пословиц и поговорок в тексте и выведение их основных текстологических характеристик, для чего необходимо решить следующие задачи:
1. определить фразеологический статус нидерландских пословиц и
поговорок;
2. определить место пословиц и поговорок как текстов особого рода среди
других единиц текста;
выявить основные текстовые категории, которые могут выражаться через пословицы и поговорки;
проанализировать внутритекстовое поведение пословиц и поговорок, функционирующих как "текст в тексте";
5. выявить характерные признаки, позволяющие идентифицировать
включенные в текст паремиологические единицы как пословицы и поговорки.
Теоретическая значимость диссертационного исследования состоит в определении роли пословиц в тексте, что является дальнейшей разработкой одного из разделов современной текстологии. Понятия "интертекстуальность" и "прецедентный текст" становятся все более актуальными в научных исследованиях последнего времени. Заимствование чужого текста принимает все более разнообразные формы, усиливая смысловую насыщенность текстов и представляя, таким образом, богатый материал для научного анализа с применением различных методов исследования. Выявление текстологических характеристик нидерландских пословиц и поговорок дает основание для их рассмотрения как текстов особого рода. Нидерландские пословицы рассматриваются в аспекте их функционирования в тексте как самостоятельных текстовых единиц, а также как интертекстуальных включений. Исследование нидерландских пословиц и поговорок в тексте вносит вклад в изучение интертекстуальных связей, отраженных в параллельно существующих текстах.
Практическая значимость диссертации заключается в возможности использования ее результатов при чтении курсов лексикологии и стилистики нидерландского языка, а также в практическом курсе современного нидерландского языка: знание наиболее частотных пословиц и поговорок необходимо будущим филологам и переводчикам для адекватного восприятия и перевода публицистических и художественных текстов, в которых пословицы и поговорки выступают как текстовые единицы, выполняющие определенные функции. В то же время, пословицы и поговорки, обладают свойствами текста, то
есть сами могут выступать в качестве текстов и с этой точки зрения представляют собой интересный материал для изучения явления интертекстуальности.
Гипотеза исследования заключается в следующем: пословицы и поговорки нидерландского языка, отражая основные текстовые функции и категории, выступают в статусе интертекстов, обладая при этом ярко выраженной маркированностью.
Методы исследования. При общем индуктивно-дедуктивном подходе, задачи в работе решаются с помощью частных методов, таких как контекстуальный и количественный анализ.
Цели и задачи исследования определяют объем и структуру работы: диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, библиографии и приложения.
Во введении обоснованы выбор темы и материала исследования, актуальность, новизна, цели и задачи работы, ее теоретическая и практическая ценность.
В первой главе рассмотрены проблемы включения пословиц и поговорок во фразеологический фонд языка, разграничения понятий "пословица" и "поговорка", приведены критерии фразеологичности пословиц и поговорок.
Во второй главе описаны основные текстовые единицы, проблема соотношения понятий "предложение - высказывание - текст", проанализированы функции высказывания, а также функции пословиц в статусе высказываний, рассмотрен статус пословицы как единицы текста, приведены основные текстовые категории, рассмотрен вопрос, какие именно категории текста могут отражать пословицы и каким образом.
В третьей главе представлен современный аспект понятия "интертекстуальность", описано внутритекстовое функционирование пословиц, фигурирующих как интертекст, а также их текстовые функции.
Приложение содержит список встречающихся пословиц и поговорок в анализируемых текстах, расположенных в алфавитном порядке с русскими соответствиями.
На защиту выносятся следующие положения:
пословицы нидерландского языка являются объектом фразеологии и представляют собой фразеологические единицы особого рода;
нидерландские пословицы являются единицами текста, функции которых приравниваются к основным функциям высказывания (коммуникативной и прагматической). В качестве таких функций пословиц рассматриваются описательная, повествовательная, аргументирующая, анализирующая. Моделирующая, поучительная, прогностическая, орнаментальная функции являются дополнительными;
пословицы нидерландского языка отражают основные категории текста, которые подразделяются на две группы: а) функциональные (оценка, информативность, модальность); б) структурные (введение, реферат-аннотация, концовка); с точки зрения назначения речевой коммуникации нидерландским пословицам может быть присвоен статус текста;
нидерландские пословицы функционируют в тексте на принципах интертекстуальности, т.е. являются интертекстами, выполняя свойственные им функции;
пословицы нидерландского языка обладают характерными интертекстуальными маркерами, которые позволяют выделять их из текстового окружения.
Проблема включения пословиц и поговорок во фразеологию
Многолетний научный спор об отнесении паремиологических единиц к фразеологизмам является до сих пор незавершенным. Данный вопрос возник давно и был тесно связан с проблемой объема фразеологии. В этом отношении ученые высказывали диаметрально противоположные точки зрения в зависимости от понимания того, что представляет собой фразеологическая единица. В данном случае объект исследования представляет определенные сложности, поскольку в любом языке существует ряд переходных случаев, находящихся между фразеологическими единицами и переменными сочетаниями слов.
Ученые самых разных областей отечественной и зарубежной науки занимались и продолжают заниматься исследованием народного творчества. К их числу принадлежат исследователи пословиц и поговорок. Лингвисты уже давно обратили внимание на семантическую неоднозначность и в то же время на необычайную лаконичность данных единиц. Пословицы, по выражению Г.Л. Пермякова, "при всей своей видимой простоте представляют собой весьма непростые образования" (Пермяков, 1970, С.9). Пословицы - универсальное явление. Именно этим объясняется тот факт, что они подвергались изучению на материале разных языков.
Изучение пословиц в отечественном языкознании восходит к работам таких лингвистов, как Е.А. Ляцкий, Ф.И. Буслаев, А.А. Потебня, В.И. Даль. Но в XIX веке, а также в начале XX столетия в исследованиях как отечественных, так и зарубежных авторов (А. Тейлор, Б. Уайтинг и др.) данные единицы изучаются с точки зрения фольклористики. Все ученые этого периода говорят о народности пословиц по происхождению и употреблению, подчеркивают их назидательный характер. Уже Е.А. Ляцкий указывал на цельнопредикативный характер пословиц и поговорок, указывая, таким образом, на их собственно лингвистические признаки (Ляцкий, 1847).
Вопрос о языковом статусе пословиц до настоящего времени еще не нашел окончательного решения. В целом сегодня можно говорить о двух противоположных подходах в отношении данных единиц: 1) нефразеологически ориентированном; 2) фразеологически ориентированном.
Несмотря на достаточно внушительное число сторонников нефразеологически ориентированного подхода к пословицам, большинство ученых признает существование в языке готовых оборотов со структурой предложения и включает такие единицы во фразеологический фонд языка.
В.В. Виноградов, относит народные пословицы и поговорки к области фразеологических единств. Он выделял среди ФЕ пословицы, утверждая, что общее значение таких фразеологизмов вытекает из значения составляющих их частей (Виноградов, 1946, С.144).
В.Л. Архангельский делит фразеологические единицы по грамматической структуре на фраземы и устойчивые фразы, из которых первые охватывают фразеологические единицы со структурой сочетаний слов и словосочетаний, вторые - фразеологические единицы со структурой предикативных сочетаний слов и предложений. Соответственно, пословицы, являющиеся по структуре предложениями, включаются в состав фразеологии (В.Л. Архангельский, 1964, С. 144).
А.И. Смирницкий включает пословицы в систему языка, подчеркивая, что они выступают в качестве языковых единиц, поскольку воспроизводятся как средство для более яркого и образного выражения мысли, но при этом еще не имеют характера единиц языка и принадлежат фольклору и литературе (А.И. Смирницкий, 1956, С.16-17). К этому мнению присоединяется большинство лингвистов (Кунин, Чернышева, Райхштейн, Ройзензон и др.).
П.В. Ткаченко выделяет "пословичные фразеологизмы", которые от других ФЕ отличаются своеобразием своей структуры, представляя целые предложения, простые или сложные (Ткаченко, 1958, С.147).
Г.Л. Пермяков подчеркивает, что пословицы и поговорки - это явления языка, сходные с обычными фразеологизмами, с одной стороны; с другой -определенные логические единицы (суждения, умозаключения); и с третьей -художественные миниатюры, в яркой форме отражающие факты действительности (Пермяков, 1970, С.12).
И.И. Чернышева относит пословицы к фразеологическим выражениям, выделяя у них два основных свойства фразеологичности: 1) единичную сочетаемость компонентного состава; 2) специфическую разновидность семантического преобразования: данные единицы характеризуются дидактическим смыслом, который "выражается через переосмысление соответствующего образа" (Чернышёва, 1970, С.46).
Н.М. Шанский включает их во фразеологический фонд языка, считая необходимым изучать во фразеологии как "устойчивые сочетания слов, эквивалентные слову, так и устойчивые сочетания слов, в семантическом и структурном отношении представляющих собой предложения, т.е. всех воспроизводимых единиц без исключения" (Шанский, 1985, С.44). В данном случае он несколько расширяет границы фразеологии. Ему представляется нецелесообразным включать в область фразеологии индивидуально-авторские обороты, которые являются цитатами и афоризмами, поскольку, хотя они суть воспроизводимые единицы, в систему языка они не входят.
Некоторые лингвисты полагают, что пословицы относятся к фразеологии, но не все эти единицы обладают статусом фразеологизмов. Так, согласно фразеологической концепции А.В. Кунина, к фразеологическому корпусу относятся только пословицы с полным или частичным переосмыслением компонентов, то есть образные пословицы. Все же остальные пословицы (без переосмысления компонентов), употребляющиеся в буквальном значении, являются фразеологическими единицами, а не устойчивыми сочетаниями слов нефразеологического характера (Кунин, 1986). Кунин относит к фразеологии единицы, отвечающие признаку минимальной фразеологической устойчивости, которая включает четыре общих показателя устойчивости; 1. устойчивость употребления; 2. раздел ьнооформленность; 3. семантическую осложненность; 4. невозможность образования по порождающей структурно-семантической модели переменного сочетания слов (Кунин 1986, С.301).
Он выделяет среди фразеологизмов особый тип коммуникативных единиц. Исходя из перечисленных выше критериев, к коммуникативным единицам он относит пословицы и поговорки.
Аналогичное расчленение пословиц на фразеологические и нефразеологические по признаку наличия или отсутствия образного переосмысления в семантике пословицы содержится в работах А.Г. Назаряна. Во фразеологию включаются только те пословицы, которые утратили связь с порождавшей их ситуацией и поэтому воспринимаются как языковые единицы с переносно-обобщенным значением, а те пословицы, которые употребляются в буквальном смысле, выводятся за пределы фразеологии (Назарян, 1976). Однако в лингвистике утвердилось и другое мнение, согласно которому исключение из фразеологического фонда "необразных" пословиц признается неправомерным (Райхштейн, Чернышева и др.).
Проблема разграничения понятия "пословица" и "поговорка"
В науке о языке пока еще не сложилось общепринятого взгляда на пословицы и поговорки. Чаще всего под пословицей понимают меткое образное изречение (обычно назидательного характера), типизирующее самые различные явления жизни и имеющее форму законченного предложения (простого или сложного). Пословица выражает законченное суждение. Поговоркой именуют краткое образное изречение, отличающееся от пословицы незавершенностью умозаключения. Сходное определение можно встретить и во всех толковых словарях, а также во многих специальных статьях и исследованиях. Ср. например:
Пословица - краткое, устойчивое в речевом обиходе, как правило, ритмически организованное изречение назидательного характера, в котором зафиксирован многолетний опыт народа; имеет форму законченного предложения (простого или сложного) и выражает суждение. Поговорка -краткое изречение, нередко назидательного характера, имеющее в отличие от пословицы только буквальный смысл и в грамматическом плане представляющее собой законченное предложение. (ЛЭС, 1990, С.389)
Пословица - образное законченное изречение, имеющее назидательный смысл, обычно характеризующееся особым ритмоинтонационным и фонетическим оформлением. Поговорка - образное иносказательное выражение, метко определяющее какое-либо жизненное явление, лаконичное по форме, в отличие от пословицы не заключающее в себе прямого поучительного смысла, с чем часто связана синтаксическая незаконченность (Розенталь, 1976, С.304, 289)
Пословица - меткое, образное изречение, обобщающее различные явления жизни и имеющее обычно назидательный смысл. Поговорка - краткое, устойчивое выражение, обычно образное, рифмованное, не составляющее, в отличие от пословицы законченного высказывания (БТС, 1998, С.934, 856)
Пословица - краткое народное изречение с назидательным содержанием, народный афоризм. Поговорка - краткое устойчивое выражение, преимущественно образное, не составляющее, в отличие от пословицы, законченного высказывания. (Ожегов, 1988, С.461,429)
В нидерландском языке ситуация с определениями несколько иная. Понятия "пословица" и "поговорка", фактически часто смешиваются. Это можно пронаблюдать, взяв любой нидерландский словарь пословиц. Туда, помимо самих пословиц включены также поговорки, и даже речевые обороты, которые у российских исследователей (Виноградов, Жуков) принято называть "идиомы", т.е. конструкции с незаконченной синтаксической структурой. В толковых словарях ситуация не лучше.
Собственно понятие "поговорка", в Большом словаре Нидерландского языка Ван Дале, который, дает наиболее подробное его толкование, описывается менее четко, чем в наших словарях. Интересно отметить, что у данного понятия есть синонимы, также употребляющиеся в языке в одном и том же значении и имеющие одинаковый перевод на русский язык1, но фактически различающиеся по смыслу.
Spreekwoord (пословица) мудрое изречение, отражающее общий жизненный опыт, характеризующееся законченностью конструкции, остроумной формой и народным характером.
Gezegde (поговорка) -устойчивое словосочетание с переносным значением, не включающее в свою конструкцию глагол, и таким образом, никогда не являющееся законченным предложением?
Spreuk - (изречение, притча) устойчивое высказывание, содержащее в себе жизненную мудрость или нравоучение, предложение с нравоучительным или религиозным смыслом.
Zegswijze (речевой оборот) -устойчивое идиоматическое словосочетание с переносным метонимическим значением, которое почти всегда образует самостоятельное предложение с изначально присутствующим подлежащим.
В работах других западных исследователей (B.J, Whiting, 1932; М. Kuusi, 1957; F.Ch. van Gestel, 1968; G.B. Milner, 1969; N. Barley, 1972; O. Blehr, 1973; A. Dundes, 1975; W. Mieder, 1977; N.R. Norrick, 1985; L. Rohrich, 1991 и др.) взгляд на пословицы и поговорки несколько отличается от взгляда русских ученых. Например, Х.Л. Кокс отмечает, что практически во всех нидерландских словарях не делается четкого различия между пословицами, поговорками и идиоматическими выражениями. При определении пословицы в первую очередь рассматривается план содержания, а плану выражения не уделяется практически никакого внимания. Далее он выводит основные отличительные черты пословиц; они имеют форму повествовательного предложения или стоят в повелительном наклонении, употребляются всегда в настоящем времени, не меняют свою форму и по своему синтаксису выходят за рамки норм современного языка. Как видно из данного определения, оно только приблизительно дает понять, что представляет собой пословица и чем она отличается от других фразеологических единиц (RL.Cox, 1992, С. 20).
Несмотря на то, что в лингвистике было написано достаточно много работ, посвященных проблеме пословиц и поговорок, до сих пор нет единого термина, под который подводятся пословицы. В данном исследовании в качестве синонимов используются следующие термины: пословицы, фразеологические единицы пословичного характера, пословичные выражения.
В.П. Жуков, известный российский паремиолог, обобщая различные толкования понятий "пословица" и "поговорка" и учитывая некоторые различия в их понимании, выделяет их главную структурно-грамматическую особенность: они представляют собой законченные предложения. Они имеют еще один признак, по которому их можно с уверенностью отнести к классу предложений. В основе их целостного смыслового содержания лежат не понятия, а суждения. Поэтому пословицы и поговорки, по мнению Жукова, не могут быть носителями фразеологического значения, которое присуще фразеологизмам (изречениям с незавершенной синтаксической структурой); смысл их может быть передан только предложением (нередко развернутым), тогда как значение фразеологизма передается словом или словосочетанием. Будучи предложениями, т. е. единицами с замкнутой структурой, пословицы, поговорки, крылатые изречения обладают смысловой и интонационной завершенностью, синтаксической членимостью (если пословица употреблена в буквальном смысле), категориями предикативности и модальности, т.е. всеми конструктивными признаками предложения. Благодаря интонации сообщения и категории предикативности пословицы и поговорки характеризуются отнесенностью своего содержания к действительности.
В отдельных работах по фразеологии главное отличие пословиц от поговорок усматривается в том, что пословица выражает общее суждение, а поговорка -суждение частного характера. По мнению ученых, стоящих на такой позиции, не только пословицы, но и поговорки могут иметь форму законченного предложения (Гаврин, 1958, С.24; Архангельский, 1964, СП) Одной из наиболее плодотворных представляется точка зрения О. Широковой, которая к пословицам относит устойчивые народные изречения, имеющие переносный смысл, а к поговоркам - народные изречения, не имеющие переносного смысла. "Основным отличием пословицы от поговорки,- пишет она,-считается переносный смысл, которым обладает пословица, и отсутствие его у поговорки" (Широкова 1931, С.117). В данном случае О. Широкова имеет виду словосочетания с законченной синтаксической структурой, под которые не попадают многие фразеологические сращения и единства (как например: толочь воду в ступе, выносить сор из избы, гонять лодыря, играть в бирюльки и т.п.).
И.М. Снегирев и А.А. Потебня отличали образные пословицы от безобразных. В этой связи Потебня писал, что "если обобщение не будет заключать в себе следа своего происхождения от образа, мы получим другой вид пословицы, именно - безобразное изречение нравственного содержания" (Потебня, 1894, С.94).
Текст и его единицы
Одним из актуальных направлений лингвистики текста в последние годы является выделение текстовых единиц, описание их функционирования и рассмотрение многообразных отношений между ними. Выделение текстовых единиц у лингвистов происходит по-разному, и зачастую каждый исследователь выбирает какое-то свое, особое направление, следуя которому он выбирает определенные критерии, на основе которых и выделяет единицы в тексте. В данном случае встает вопрос о сегментации текста, процессе весьма сложном, который следует рассматривать в широком контексте глобальной связанности текста.
Выявление единиц текста происходит прежде всего исходя из самого определения, что есть текст. Здесь точки зрения ученых могут различаться, поскольку различаются сами определения текста.
Так И.Р. Гальперин определяет текст как "произведение речетворческого процесса, обладающее завершенностью, объективированное в виде письменного документа, литературно обработанное в соответствии с типом этого документа, произведение, состоящее из названия (заголовка) и ряда особых единиц (сверхфразовых единств), объединенных разными типами лексической, грамматической, логической, стилистической связи, имеющее определенную целенаправленность и прагматическую установку" (Гальперин, 1981, С.18). Из данного определения видно, что основной единицей текста Гальперин видит сверхфразовое единство. Далее он выделяет также и другие текстовые единицы: предложение, абзацы, главы. (Гальперин, 1981, С.100).
Подобные свойства текста выделяются и у других исследователей. Так Т.М. Николаева определяет текст как "объединенная смысловой связью последовательность знаковых единиц, основными свойствами которой являются связанность и цельность. (ЛЭС, 1990, С.507).
З.Я. Тураева под текстом понимает "некое упорядоченное множество предложений, объединенных различными типами лексической, логической и грамматической связи, способное передавать определенным образом организованную и направленную информацию. Текст есть сложное целое, функционирующее как структурно-семантическое единство" (Тураева, 1986, СП). Далее она отмечает, что существует множество других концепций, в которых понятие "текст" интерпретируется по-разному, в зависимости от того, какой аспект текста выделяется как ведущий. Так выделяются концепции, в которых на первый план выступают статистический аспект, процессуальность, каузирующее начало, концепции рассматривающие текст как уровень языковой системы и т.д. (Тураева, 1986, С. 13).
Из данных определений видно, что одним из основных текстовых признаков является структурная и семантическая завершенность. Поскольку пословицы являются по своей сути обособленными единицами, для данного исследования интерес представляет именно завершенность, как одно из основных свойств текста. Она может служить неким связующим звеном при рассмотрении и сравнении свойств и функций текстов и пословиц.
Существует множество других определений текста, в которых вычленяются определенные его стороны. Рассмотрение всех точек зрения не входит в задачу данной работы, поскольку главным является то, что текст рассматривается как набор языковых единиц, а общим во многих подходах к рассмотрению понятия "текст" является то, что в нем выделяются единицы различного размера.
Текст, если рассматривать его в системе обобщенных функциональных категорий, квалифицируется как высшая коммуникативная единица. Это целостная единица, состоящая из коммуникативно-функциональных элементов, организованных в систему для осуществления коммуникативного намерения автора текста соответственно речевой ситуации.
Если принять, что текст отражает некое коммуникативное событие, то, следовательно, элементы события должны быть соотнесены с отдельными компонентами (или единицами) текста. Поэтому выявление единиц текста и их иерархии в общей структуре текста помогает вскрыть сущностные характеристики текста - содержательные, функциональные, коммуникативные. При этом надо иметь в виду, что единицы текста, представленные, в частности, в виде высказываний, отражают лишь значимые для данного текста элементы ситуации-события; остальные же элементы могут опускаться из-за их ясности, достаточной известности. То есть можно наблюдать некоторое несоответствие между высказыванием и отраженной в нем ситуацией. Это ставит вопрос о семантической наполненности единиц текста и ее достаточности или недостаточности в рамках целого текста.
Текст имеет свою микро- и макросемантику, микро- и макроструктуру. Семантика текста обусловлена коммуникативной задачей передачи информации (текст - информационное целое); структура текста определяется особенностями внутренней организации единиц текста и закономерностями взаимосвязи этих единиц в рамках цельного сообщения (текста) (текст - структурное целое).
Единицами текста на семантико-структурном уровне являются: высказывание (реализованное предложение), межфразовое единство (ряд высказываний, объединенных семантически и синтаксически в единый фрагмент). Межфразовые единства в свою очередь порождают неадекватность восприятия. Например, требуется комментарий к описанию жеста в тексте произведения.
З.Я. Тураева выделяет две основные текстовые единицы: сверхфразовое единство (отрезок текста, характеризующийся относительной смысловой и функциональной завершенностью, тесными логическими, грамматическими и лексическими связями, объединяющими его составляющие) и предикативно-релятивный комплекс (единица текста, законченная в смысловом и функциональном отношении), обладающий большей, чем СФЕ смысловой дискретностью и функциональной завершенностью (Тураева, 1986, С. 116,120).
Н.С. Валгина выделяет две основных единицы текста - высказывание и межфразовое (сверхфразовое) единство (термин Л.А. Булаховского) Под высказыванием понимается реализованное предложение. "Любое высказывание -это предложение, но не любое предложение есть высказывание. Или: одно предложение может заключать в себе несколько высказываний-сообщений. В тексте мы имеем дело не с предложением (в терминологическом смысле), а с высказываниями, т. е. не с языковыми единицами, а с единицами речевыми, которые конкретизируют свой смысл в тексте" (Валгина, 2003, С.27-28).
А.Ф. Папина, помимо данных единиц под межфразовым единством понимает сложное синтаксическое целое (ССЦ) - термин Н.С. Поспелова, указывая на то, что высказывание представляет собой структурно-семантическую единицу, а ССЦ является структурно-смысловой единицей.
Г.В. Колшанский также выделяет высказывание в качестве текстовой единицы. "Максимальным отрезком коммуникации, имеющим свою смысловую грамматическую определенность, и минимальным отрезком, из которого строится реальная коммуникация (текст), является высказывание" (Колшанский, 1983, С.42).
Существуют и другие, весьма необычные точки зрения, относительно текстовых единиц. Так П. Сгалл, дает определение тексту как "последовательности речевых событий, а не предложений" (Сгалл, 1978, С.85)
Становление понятия "интертекстуальность"
Одним из междисциплинарных понятий, рассматривающих текст в качестве одной из составляющих коммуникативного акта, является понятие интертекстуальности. Данная глава исследования посвящена анализу этого явления на примере нидерландских пословиц и поговорок, функционирующих как текст в тексте.
Термин "интертекстуальность" описывает характеристики связей текстов друг с другом. Еще в период античности происходили попытки анализировать текст и то, как в нем отражается не только окружающий мир, но и другие тексты. Риторика, а в дальнейшем поэтика рассматривали межтекстовые отношения более детально, хотя и не всегда объясняли принципы межтекстовых связей. Сегодня данное понятие наиболее широко используется в литературоведении. При этом оно тесным образом связано с терминами "диалог" и "чужое слово", введенными в обиход М. Бахтиным. Он выделяет три основных вида диалога: диалог автора и героя произведения, диалог автора и читателя, диалог данного текста с другими, предшествующими ему двусторонним актом. Слово в равной степени определяется тем, чье оно, и тем, для кого оно, так как именно в процессе его понимания оно воспринимается сознанием реципиента и раскрывается многообразием смыслов. (Бахтин, 1998, С.380-382). Активное отношение одного высказывания к другому выражается в "чужой речи", которую Бахтин истолковывает как "речь в речи, высказывание в высказывании" (там же, С. 408). "Чужое слово" - это любое слово другого человека, сказанное или написанное им на своем или любом другом языке. В этом смысле все слова (высказывания, речевые или литературные произведения), кроме собственных слов автора, являются "чужим словом". "Я живу в мире чужих слов, и моя жизнь является ориентацией в этом мире, реакцией на чужие слова, .. начиная с их освоения (в процессе начального овладения культурой) и кончая основанием богатств человеческой культуры (выраженной в словах и других знаковых материалах)". (Бахтин, 1995, С.106). Чужое высказывание может войти в речь и стать ее конструктивным элементом. "Любая беседа полна передач и интерпретаций чужих слов. На каждом шагу в ней "цитата" или "ссылка" на то, что сказало определенное лицо, на слова своего собеседника, на собственные ранее сказанные слова, на газету, постановление, документ, книгу и т.п." (Бахтин, 1995, СП 1).
Дальнейшее развитие и разработку теории Бахтина осуществила французский лингвист, представительница постструктурализма, Юлия Кристева. В конце шестидесятых годов 20 века она ввела в свои исследования термин "интертекстуальность", под которым понимала соприсутствие в одном тексте двух или более прототекстов. Данный термин она перенесла с художественных произведений на тексты других жанров. Проблема содержания, материала и формы в художественном словесном творчестве, которое описывает окружающий мир, затрагивает и такое положение, что помимо данной художнику действительности, он имеет дело также с предшествующей и современной ему художественной литературой, с которыми он находится в постоянном диалоге, который понимается как борьба писателя с существующими литературными формами. Кристева ограничила идею диалога исключительно сферой литературы, сведя ее до диалога между текстами, т.е. до интертекстуальности.
При анализе трудов исследователей, занимающихся вопросами интертекстуальности, можно отметить, что в науке существуют широкое и узкое понимание данного феномена. Т.А. Ускова выделяет два основополагающих положения об интертекстуальности:
1. глобальная модель постструктурализма, в которой каждый текст рассматривается как часть универсального интертекста, от которого он зависит во всех аспектах;
2. четкая структуралистическая модель, согласно которой понятие "интертекстуальность" сужается рамками сознательного и маркированного использования межтекстовых связей между текстом и предшествующим текстом.
В широком понимании концепт интертекстуальности связывают с понятием Ю.М. Лотмана "семиосфера" (Лотман, 1992, С.12), обозначающим происходящие в биосфере процессы, когда доминирующее значение приобретает разум человека. Значительно возросшая доступность произведений искусства и массовое образование, развитие средств массовой коммуникации и распространение массовой культуры {как бы к ней ни относиться) привели к очень сильной семиотизации человеческой жизни, к ощущению того, что, по выражению польского парадоксалиста Станислава Ежи Леца: "обо всем уже сказано. К счастью, не обо всем подумано", и если уж удастся придумать что-то новое, то для самого утверждения новизны необходимо сопоставить новое содержание с тем, что уже было сказано; если же претензии на новизну нет, то использование для выражения некоторого содержания уже имеющейся формы сплошь и рядом становится престижным указанием на знакомство автора текста с культурно-семиотическим наследием, с "сокровищами семиосферы".7 Косвенно затрагивая данное понятие, Бернхард Беренсон утверждает, что "невозможно открыть рот, не сказав при этом хотя бы одной части из великого множества других текстов". (Беренсон, цит. по Broich U., Pfister М. 1985, С. 278). Таким образом, под понятие "интертекстуальность" может попадать любое высказывание, поскольку для утверждения новизны необходимо сопоставить данное высказывание с тем, что уже было сказано. Определяя границы текста, Лотман приходит к выводу о неизбежности связи любого текста с другими, неизбежности диалога и полилога между текстами не только одной эпохи, но и далеко отнесенными друг от друга по временной шкале. Текст вообще не существует сам по себе, он неизбежно включается в какой-либо {исторически реальный или условный) контекст. Та историко-культурная реальность, которую мы называем "художественное произведение", не исчерпывается текстом. Восприятие текста, оторванного от ее внетекстового "фона", невозможно. Даже в тех случаях, когда для нас такого фона не существует (например, восприятие отдельного памятника совершенно чуждой, неизвестной нам культуры), мы на самом деле антиисторично проектируем текст на фон наших современных представлений, в отношении которой текст становится произведением" (Лотман, 2000, С.213).
В начале 80-х годов XX века Ноэм Хомский писал о языковом знании (компетенции) как о правилах и репрезентациях, которые являются составляющими интериоризованного, то есть внутреннего, ментального языка. В нашем сознании хранятся примеры текстов и их элементов, которые связаны с традиционными представлениями о мире и социальном поведении человека, поскольку знания о мире "аккумулируются в значительной степени в текстах" (Халеева, 1989, С.68), и которые предусмотрены для их использования в рамках определенного контекста.
Похожие диссертации на Текстологические характеристики нидерландских пословиц и поговорок : на материале нидерландскоязычной прозы и прессы
