Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Сложноподчинённое предложение как единица актуального и потенциального синтаксиса 9
1.1. Структурно-семантическая характеристика сложноподчинённого предложения с придаточным объектным 9
1.2. Сложноподчинённое предложение с придаточным объектным в функции высказывания 21
1.3. Сложноподчинённое предложение с придаточным объектным в аспекте лингвопрагматики 26
1.3.1. Сложноподчинённое предложение с придаточным объектным как комплексный речевой акт 26
1.3.2. Проблемы грамматической косвенности и её выражение с помощью сложноподчинённого предложения с придаточным объектным 37
1.4. Методика анализа сложноподчинённого предложения с придаточным объектным как лингвопрагматической единицы 46
Выводы по главе 1 50
Глава II. Грамматическая семантика и модально-прагматические функции сложноподчинённого предложения с придаточным объектным .52
2.1. Союзы как суперпредикаты косвенности 52
2.2. Семантика субъектов и межсубъектные отношения в косвенном речетворческом акте 60
2.2.1. Грамматические средства выражения и семантика субъектов главного и придаточного предложений 60
2.2.2. Классы сложноподчинённого предложения с придаточным объектным по типу межсубъектных отношений главного и придаточного предложений 67
2.2.2.1. Моноперсональные предложения 67
2.2.2.2. Гетероперсональные предложения 71
2.2.2.3. Персонально-тематические предложения 84
2.2.3. Модально-прагматическая структура косвенности в зависимости от межсубъектных отношений 88
2.3. Семантика предикатов и отношение между ними в косвенном речетворческом акте 91
2.3.1. Типы косвенности в зависимости от предиката главного предложения 100
2.3.2. Взаимодействие лексической и грамматической семантики в косвенном высказывании 108
Выводы по главе II 116
Заключение 119
Библиографический список 123
Источники и принятые сокращения 135
- Структурно-семантическая характеристика сложноподчинённого предложения с придаточным объектным
- Сложноподчинённое предложение с придаточным объектным в функции высказывания
- Союзы как суперпредикаты косвенности
- Семантика субъектов и межсубъектные отношения в косвенном речетворческом акте
Введение к работе
Изучение сложного предложения, как и других языковых единиц, принимает в последнее время комплексный характер, что позволяет, с одной стороны, раскрыть в них новые грани значений, а с другой - объяснить с научной точки зрения то, что раньше понималось интуитивно. Большие возможности представляет в этом плане введение в синтаксис прагматического аспекта анализа, которое последовательно проводится в ряде работ по русистике и германистике, в частности, в тех из них, в которых языковые единицы, прежде всего сложные предложения, рассматриваются с позиций теории речевых актов [Austin 1955; Searle 1970; Жеребков 1988; Кобозева / Ким; Онипенко; Kostrowa 1998; Кострова 1992]. Именно такой подход лёг в основу предлагаемого исследования. Сложноподчинённые предложения с придаточным объектным (далее СППО) рассматриваются в нём как форма косвенного высказывания, передающего не только слова, но и мысли, и чувства автора /рассказчика или действующих лиц. Иными словами, косвенная или "пережитая речь", переданная в форме СППО, рассматривается как результат двух видов речевых актов. Первый вид подразумевает перевод в косвенную речь слов персонажа, которые имели место в действительности или воображаемой ситуации. Другой вид представляет косвенное цитирование мыслей или косвенная экспликация чувств, восприятий, ощущений персонажа или самого автора. Оформленные как высказывания об этих мыслях, чувствах, восприятиях, ощущениях, преломлённые через призму автора/персонажа, и так далее, эти фрагменты текста понимаются в работе как продукты речетворческих актов, которые, в отличие от первых, изначально не произносятся, а протекают как ментально-психические процессы, получающие вербальную экспликацию.
Указанное разграничение накладывает определённый отпечаток на функционирование СППО и их семантику, что до сих пор не получило освещения в лингвистической литературе. Исходя из изложенного, цель работы определяется как исследование коммуникативно-прагматического статуса СППО в со-
временном немецком языке. Поставленная цель предполагает решение следующих задач исследования:
Охарактеризовать СППО как косвенный речевой /речетворческий акт.
Выявить прагматические категории, релевантные для функционирования данного типа гипотаксиса, и систематизировать грамматические средства их выражения.
Систематизировать оттенки косвенной модальности, передаваемые имплицитно с помощью СППО.
Актуальность избранной темы определяется тем, что в ней делается попытка ввести исследование сложного предложения в круг прагматического анализа, открывающего в ряде случаев новые грани функционирования языковых единиц.
Новизна работы определяется тем, что в ней впервые системно исследуется в прагматическом аспекте одна из синтаксических единиц - СПП с придаточным объектным. Системно-прагматический подход позволяет по-новому произвести классификацию рассматриваемого вида гипотаксиса; расширить прагматическим компонентом характеристику союзов и союзных слов, вводящих придаточное объектное; уточнить понятие косвенности речевого акта. Теоретическая значимость исследования видится в систематизации инструментария лингвопрагматического анализа в области сложного предложения, которая включает:
исследование типа межсубъектных отношений главного и придаточного предложений;
анализ прагматической функции союзов и союзных слов, актуализирующих разные виды скрытых значений;
семантико-прагматический анализ предикатов главного предложения и возможностей их взаимодействия с грамматическими операторами отрицания и наклонения.
Теоретическую базу исследования составляют работы Дж.Сёрля и его последователей по теории речевых актов, а также труды по сложному предложе-
б нию, характеризующие его в структурно-семантическом аспекте ( Е.В.Гулыга, Г.Вайнрих, У.Энгель и другие), и как единицу информации ( Н.С.Поспелов, В.А.Белошапкова, О.А.Кострова).
Материалом исследования послужили СППО современного немецкого языка, отобранные из художественной прозы немецких, австрийских и швейцарских авторов XX века. Общий объём выборки составляет 3000 единиц. Выбор в качестве материала исследования художественной прозы обусловлен тем, что именно этот тип текста открывает практически неограниченные возможности описания ситуаций косвенного цитирования, воспроизведения чьих-то размышлений, ощущений и так далее. При анализе принимался во внимание не художественно-эстетический, а только коммуникативно-прагматический аспект отобранных единиц.
В ходе исседования применялись методы пошагового и интегрального анализа, предложенного О.А.Костровой [1992]. Первый из них ориентирован на выявление синтаксических особенностей главного и придаточного предложений, вытекающих из их взаимодействия; второй позволяет выявить формируемые в СППО оттенки косвенности.
На защиту выносятся следующие положения. 1. СППО рассматривается как комплексное косвенное высказывание информативно-оценочного типа. Комплексность высказывания проявляется в его модально-прагматической двухчастности: главное предложение образует модусную рамку, в которую "вставляется ", подобно интертексту, информация, передаваемая придаточным предложением.
Косвенность приобретает статус разновидности персонализирующей модально-прагматической суперструктуры, с помощью которой релятивиру-ется информация, содержащаяся в придаточном предложении. Модально-прагматическая установка на информирование, свойственная обычному информативному речевому акту, понижается в ранге за счёт подчинения релятивирующей иллокуции главного предложения. Тем самым обычный
(«прямой») информативный акт превращается в косвенный информативно-оценочный.
2. Косвенность формируется взаимодействием комплекса средств, основны
ми из которых являются:
операторы связи: союзы и союзные слова, вводящие придаточное предложение;
семантика субъектов главного и придаточного предложений и тип отношения между ними;
семантика модусного предиката главного предложения и её взаимодействие с модально-временными операторами (временем и наклонением глагола) в придаточном предложении.
Операторы связи различают три основных семантических подвида косвенности. Союз „dass", который можно рассматривать как прототипический, формирует оттенок фактивности косвенного высказывания, дополни';мь-ными актуализаторами которой являются прошедшие времена в придаточном предложении. Союз „ob", прототипический при введении косвенного вопроса, оформляет гипотетическую косвенность, дополнительно актуализируемую модусными предикатами с открытой (не фактивной) семантикой или с оператором отрицания, а также конъюнктивом в придаточном предложении. Вопросительные местоимения и наречия, начинающиеся на w-, формируют два основных оттенка косвенности: собственно интеррогативный ( Er fragte, warm er kommen sollte) и квази-интеррогативный, дающий дескриптивную номинацию ситуации (Er sagte, was er tun wollte).
Основной характеристикой субъекта главного предложения является его антропоцентричность, обеспечивающая возможность опосредованного представления информации, содержащейся в придаточном предложении. Антропоцентричность реализуется в трёх основных семантических разновидностях: определённое опосредующее лицо, неопределённое опосредующее лицо и имплицитное действующее лицо. В зависимости от меж-
субъектных отношений главного и придаточного предложений косвенность проявляется как моноперсональная (опосредование информации о самом себе), гетероперсональная (опосредование информации о другом лице) и персонально-тематическая (опосредование информации о некотором объекте). 5. По семантике модусного предиката главного предложения выделены следующие виды косвенности, связанные с иллокутивной функцией релятива-ции главного предложения: 1) диктальная; 2) ментально-сенсорная; 3) эмо-тивная; 4) гипотетическая. При диктальной косвенности устанавливаются отношения между говорящим лицом и реферируемой ситуацией, фактив-ной или только возможной. При сенсорно-ментальной косвенности описываются отношения между лицами и воспринимаемыми или мысленно обрабатываемыми ситуациями. Гипотетическая косвенность предполагает характеристику отношения говорящего к ситуациям, которых ещё нет в действительности. Эмотивная косвенность устанавливает отношение эмоциональной реляции между лицом и пропозицией, имеющей место в действительности. Структура работы. Содержание диссертации включает в себя введение, две главы, заключение, библиографический список и список условных обозначений и принятых сокращений.
Структурно-семантическая характеристика сложноподчинённого предложения с придаточным объектным
СГШ с придаточным объектным не имеет в лингвистике единого толкования. Оно рассматривается лингвистами и как единица потенциального, и как единица актуального синтаксиса. Различие в подходах обуславливает и неоднородность терминологического плана. В качестве классифицирующих используются структурные, семантические и функциональные характеристики признаков, а также их комбинации. При этом на материале разных языков в фокус исследования попадают то одни, то другие из этих признаков.
В «Русской грамматике» СГШ классифицируются по признаку замещения придаточным предложением отдельных членов предложения. СПП с интересующим нас придаточным предложением обозначается как «придаточное дополнительное» [РГ: 150].
В.А.Белошапкова [1999:150], Н.С.Валгина [98], О.А.Гуляева [45], Н.Р.Кирпичникова [33] основным классифицирующим признаком считают структурно-семантический. Главным основанием классификации СПП является присловность/неприсловность придаточной части, и, соответственно, отграничение нерасчленённых структур от расчленённых. Для нерасчленённых предложений обязательным признаком является отнесённость придаточной части к одному слову в главной части: «Батальон получил приказ двигаться вперёд, как только сапёры разминируют проход». Для расчленённых предложений характерна отнесённость придаточной части ко всей главной части: « Когда подошла сеноуборка, установилась сухая, жаркая погода» [Валгина: 101]. В.А.Белошапкова не столь категорично связывает расчленённость/нерасчленённость структуры с неприсловностью или присловностью придаточной части и указывает, что грамматическое различие между нерас-членёнными и расчленёнными СПП состоит в характере подчинительной связи: «Связь в нерасчленённых предложениях носит предсказующий характер, а в расчленённых - непредсказующий» [Белошапкова,1999: 848]. СПП с придаточным объектным она относит к предложениям с изъяснительной придаточной частью, функция которой заключается «либо в описательной замене отсутствующего в главной части члена предложения ( подлежащего или дополнения), либо в конкретизации, наполнении содержанием определительного или указательного местоимений» [Белошапкова,1967: 34].
Стремление учитывать характер связи между составляющими СПП, её содержание, степень участия обеих составляющих в её реализации легло в основу формально-грамматической классификации СПП. СПП с придаточными объектными попадают с этих позиций в разряд изъяснительных [Лаврова: 138]. Изъяснительные отношения устанавливаются между двумя предложениями, находящимися в непосредственном соседстве, если «одно из них (главное) имеет в своём составе слово, обозначающее речевую, мыслительную, оценочную, эмоциональную, познавательную, волевую деятельность, эмоциональное или интеллектуальное состояние, а второе (придаточное) присоединяется к этому опорному стержневому для него слову при помощи союзов «что», «будто», «как», «ли» [Шведова: 132]. Основной синтаксической позицией изъяснительного предложения Н.Д.Арутюнова считает позицию при глаголе. «Сообщение, заключённое в придаточном предложении, сопровождается указанием на его целенаправленность (повествование - волеизъявление - вопрос), отнесённость или неотнесённость к определённому субъекту, а в случае этой отнесённости - на коммуникативное намерение говорящего. Этот второй аспект заключается в структурные рамки главного предложения» [Арутюнова, 1982: 50].
Многоаспектную характеристику немецких СПП даёт Е.В.Гулыга. Этот автор исходит из автосемантии/синсемантии элементарных предложений, составляющих сложноподчинённое предложение, что определяет количество семантических ядер в сложном предложении и характер модальности. Особо подчёркивается зависимость специфики модели СПП от способа подчинения (союзного, бессоюзного, относительного). Классификация Е.В.Гулыги включает два основных структурно-семантических типа и один промежуточный. В каждом из типов вычленяются затем серии моделей. СПП с придаточным объектным относится к предложениям, вводящим косвенное высказывание, то есть они передают чужую речь, чувства, мысли, знания, «иными словами вводят косвенную речь, определяя её модальность» [Гулыга: 35]. Их структурная функция, по-мнению Е.В.Гулыги, заключается в том, что они выступают «структурным стержнем всего сложноподчинённого предложения. Иногда они выражают дополнительное сообщение» [Гулыга: 35].
В.Г.Адмони отмечает неоднородность класса сложноподчинённых предложений с придаточным объектным. Он рассматривает подчинённое предложение в зависимости от целого ряда критериев. Для нас представляют интерес два аспекта его классификации СПП.
Во-первых, это классификация по линии грамматико-смысловой. Здесь имеется, по мнению В.Г.Адмони, несколько критериев. Один из них основан на различиях в той общесмысловой роли, которую подчинённое предложение играет по отношению к главному предложению. "В одних случаях в подчинённом предложении раскрывается основная, подлинная информация, которую несёт весь сложноподчинённый комплекс, между тем как господствующее предложение служит для введения такого семантически насыщенного подчинённого предложения и для того, чтобы выразить отношение говорящего к содержанию этого предложения" [Адмони: 328]. Такие подчинённые предложения В.Г.Адмони называет раскрывающими или изъяснительными, которые в немецкой грамматике обозначаются термином "Inhaltssatze . В других случаях «подчинённое предложение» содержит некое добавочное сообщение к той полноценной, существенной информации, которая дана в самом господствующем предложении» [Адмони: 328]. Такие предложения В.Г.Адмони обозначает как добавочные. К раскрывающим предложениям относятся, по его мнению, предложения, зависящие от глаголов речи, мысли, выражающие содержание этой речи, мысли; от глаголов с общим значением делания, выражающие результат, последствия соответствующего действия; от глаголов восприятия, чувства, где глагол выражает определённое внутреннее состояние или действие субъекта, «которое существует по отношению к какой-то ситуации, охватывая её. А эта ситуация дана в столь расчленённом виде, что может быть воплощена в структуре того или иного логико-грамматического типа предложения» [Адмони: 329].
Во-вторых, это синтактико-функциональная классификация, "дающая характеристику тэй синтаксической роли, которую подчинённые предложения выполняют в господствующем элементарном предложении" [Адмони: 331]. Здесь встречаются две группы подчинённых предложений: подчинённые предложения, имеющие соответствия среди членов элементарного предложения, и подчинённые предложения, не имеющие соответствия среди членов элементарного предложения. Интересующие нас придаточные предложения относятся к первой группе и обозначаются В.Г.Адмони как дополнительные подчинённые предложения. Таким образом, по содержанию интересующие нас придаточные являются, по мнению В.Г.Адмони, изъяснительными, по функции - дополнительными.
Сложноподчинённое предложение с придаточным объектным в функции высказывания
Если в немецкой грамматике СПП рассматривается преимущественно как единица потенциального синтаксиса, то в русской грамматике гипотаксис характеризуется прежде всего на уровне актуального синтаксиса. Оба подхода не противоречат друг другу, а описывают СПП с разных сторон.
Существуют различные актуально-синтаксические методы описания сложного предложения. Одни лингвисты считают, что сложное предложение представляет собой семантический одночлен или двучлен (Н. С. Поспелов, И.П.Распопов, З.А.Егорова и другие), другие видят в сложном предложении единое коммуникативное целое (О.А. Крылова, В.В.Шешукова, Т.П. Корма-новская, Т.Н.Гостюк, А.А.Прокопчук и другие).
Принципиально важная попытка подойти к характеристике СП с коммуникативно-синтаксической точки зрения принадлежит Н.С.Поспелову. Общее положение о структурной целостности СП, из которой исходит Н.С.Поспелов, не является чем-то новым в грамматической традиции. Оно было сформулировано В.А.Богородским.
СПП рассматривают как монолитную структуру, имеющую свои правила построения. Эта трактовка принимается всеми лингвистами независимо от того, признаются ли главное и придаточное частями предложения [Поспелов, 1948,1956,1958], предикативными единицами [Егорова:25] или компонентами СПП, которые приближаются по своему построению в той или иной степени к предложению, повторяя его основные свойства в сочетании со свойствами нового качества [Адмони: 125], [Гулыга: 122]. В зависимости от того, выражают ли части сложных конструкций содержание коммуникативных единиц целиком или только содержание одного из компонентов цельной коммуникативной единицы, Н.С.Поспелов выделяет 2 структурно-семантических типа СПП.
К первому типу относятся двучлены, которые объединяют две коммуникативные единицы. «Каждая часть такого сложного предложения имеет отдельное коммуникативное содержание, хотя они, не обладая смысловой и интонационной законченностью, только в более или менее тесной связи друг с другом образуют единство сложного предложения» [Поспелов, 1948: 36]. Сюда, по его мнению, относятся СПП, выражающие сравнение, причинно-следственные, временные, условные или уступительные отношения, и СПП с относительным подчинением.
Ко второму типу относятся одночлены, которые выражают в развёрнутом виде единое коммуникативное содержание. Придаточная часть такого предложения оказывается соответствующей тому или иному члену главного предложения или является распространением какого-либо члена предложения. К этому типу Н.С.Поспелов относит предложения с придаточным подлежащим или сказуемым, дополнительные придаточные предложения.
Точка зрения Н.С. Поспелова разделяется многими лингвистами, в частности З.А. Егоровой и И.П.Распоповым. Но в тоже время они находят в ней некоторые недостатки. Так З.А.Егорова считает, что Н.С.Поспелов не указал чётких критериев разграничения одночленов и двучленов. По её мнению, при определении одночленного или двучленного характера СПП главным является структурная необходимость придаточного предложения. На этот признак указывает и Н.С.Поспелов, но не считает его главным: « В одночленном предложении придаточная часть не выходит за границы предложения, выступая в качестве необходимой его части» [Поспелов, 1956: 20]. Речь идёт, таким образом, о теории валентности: "Все придаточные предложения (исключая присоединительные) лежат в сфере валентного влияния предиката главного предложения, поэтому они могут быть либо облигаторными, либо факультативными актантами, либо свободными распространителями" [Егорова: 18]. Итак, З.А.Егорова видит разницу между одночленом и двучленом в качестве и силе валентного влияния предиката главного предложения на придаточное.
И.П.Распопов считает деление Н.С.Поспелова несколько упрощённым и схематичным. Н.С. Поспелов рассматривает части СПП как взаимосвязанные, выступая против мнения тех лингвистов, которые считают части СПП отдельными самостоятельными или зависимыми предложениями. По мнению И.П. Распопова, этого недостаточно, так как «тогда не остаётся никакой почвы для разграничения и различия двучленов и одночленов, потому что оно проводится с учётом того, обладают ли части этих предложений известным специфическим свойством, характеризующим именно предложения, или лишены его» [Распопов, 1973: 105].
Другая точка зрения представлена в работах О.А.Крыловой, В.В.Шешуковой, Т.И.Кормановской. Они считают, что коммуникативное членение СПП носит многоступенчатый характер. Но для О.А.Крыловой предложение является соединением двух или нескольких коммуникативных единиц, в то время как В.В.Шешукова и Т.И.Кормановская считают, что СПП представляет собой единое коммуникативное целое. При коммуникативном членении СПП О.А.Крылова выделяет на первом ярусе «те два компонента (основу высказывания или тему, и предицируемую часть или рему), предикативное отношение между которыми конституирует всё СПП как цельную коммуникативную единицу» [Крылова: 86-91]. Далее, на втором ярусе, происходит дальнейшее членение предложения, а именно его придаточной части. У В.В.Шешуковой многоступенчатое членение СПП представлено иначе. На первой ступени характеризуется целое высказывание (сложная коммуникативная единица, в которой происходит распределение коммуникативной нагрузки на всём её протяжении). Коммуникативное членение первой ступени отражается в линейном построении СП в отношении последовательности главной и придаточной части, а также в отношении местоположения частей статической структуры, являющихся элементами оформления СПП. Вторая, третья и следующие ступени коммуникативного членения отражают линейное построение СП в отношении последовательности синтаксических членов внутри предикативных единиц. Причём второй, третьей и так далее ступеням коммуникативного членения подвергаются « не придаточное и / или главное предложения, а компоненты динамического предложения первой ступени членения» [Шешукова: 69]. В.В.Шешукова считает, что если видеть разные уровни коммуникативного членения в частях СП статического предложения, то это противоречит самой теории актуального членения, а «также ведёт к смешению двух различных синтаксических уровней: динамического и статического» [Шешукова: 70].
Что же касается коммуникативного членения СПП с придаточным объектным, то Н.С.Поспелов относит предложения данного типа к одночленам, считая, что «придаточная часть восполняет структурно-семантическую недостаточность сказуемого главного предложения, представляющего собой лишь своеобразную препарированную часть самостоятельного простого предложения» [Поспелов, 1958: 69].
Союзы как суперпредикаты косвенности
Косвенность формируется взаимодействием комплекса средств, важнейшим из которых являются операторы связи : союзы и союзные слова, вводящие придаточное предложение.
Остановимся подробнее на каждом операторе связи СППО. Важную роль при выборе союзов "dass" или "ob" играет категория определённости /неопределённости информации, содержащейся в придаточном предложении. Определённость является показателем фактивности, неопределённость свидетельствует о гипотетичности этой информации. С категорией определённости/неопределённости тесно связана и семантика матричного предиката. В грамматике немецкого языка [GDS.2255-2258] в зависимости от союзов предлагается следующая классификация матричных предикатов: I класс: союзы „dass", "ob" : wissen, erfahren, bemerken, sich erinnem, verges sen, lernen, entdecken, sagen, zeigen, informieren, entscheiden, bestimmen, raten, sehen, horen,vorhersagen, wichtig sein, bekannt sein, (nn)klar sein. II класс: „dass": glauben, vermnten, denken, hoffen, furchten, iiberzeugt sein, moglich sein, notwendich sein. III класс:"dass": bestreiten, leugnen, bezweifeln, bestatigen, bedauern, sich freuen, richtig sein, bedauerlich sein. IVкласс: „ob": fragen, nachforschen, untersuchen,priifen, neugierigsein.
Опираясь на данную классификацию, отметим, что предикаты, вводящие придаточное предложение союзом „dass" , подразделяются на две большие группы. Предикаты второго класса обозначают только неопределённую пропозицию, предикаты третьего класса наоборот - только определённую (истинную) пропозицию. Предикаты первого класса, употребляясь с союзом „dass", обозначают определённую (истинную, фак /ивную) пропозицию, а с союзом „ob" - неопределённую (гипотетическую, допускающую альтернативу) пропозицию.
Чтобы эксплицировать фактивность или гипотетичность информации, можно, на наш взгляд, применить тест на отрицание, предлагаемый И.М.Кобозевой и Ким Гон Суком [96]. При введении отрицания в главное предложение в СППО с союзом „dass", информация остаётся неизменной, что доказывает её фактивный характер. Это касается всех классов предикатов, способных соединяться с союзом „ dass ": I класс: Er wusste, dass wir da waren. — Er wusste nicht, dass wir da waren. II класс: Er glaubte, dass wir da waren. — Er glaubte nicht, dass wir da waren. III класс: Er berichtet, dass wir da waren. —» Er berichtet nicht, dass wir da waren.
Во всех приведённых примерах в трансформированном предложении пропозиция придаточного предложения „wir waren da".
Союз „ob" вводит гипотетическую информацию. Модусные предикаты матричного предложения ведут себя по отношению к этому союзу неодинаково. Предикаты I класса могут присоединять гипотетическую информацию только в сочетании с отрицанием, которое создаёт возможность альтернативного толкования информации придаточного предложения: Er wusste nicht, ob wir das waren (oder nicht).
Приведённые выше отрицательные трансформации не допускают расширения с „oder", что подтверждает фактивность номинации придаточного, вводимого союзом „ dass ": Er glaubte nicht, dass wir das waren oder nicht.
Предикаты IV класса вводят гипотетическую информацию безотносительно к употреблению отрицания, поскольку в их семантике присутствует компонент неопределённости: Erfragte (nicht), ob wir da waren (oder nicht). Вопросительные местоимения и наречия, начинающиеся на w-. вводят пропозиционально обусловленные придаточные предложения. Такие предложения могут содержать сведения об интересующей говорящего области, представляющей собой неопределённую пропозицию, например, при ответе на вопрос, при решении проблем, при объяснении положения вещей. Неопределённость пропозиции соответствует нереференциальности, то есть употреблению данных предложений без относительно к какой-либо ситуации.
Местоимения и наречия, начинающиеся на w-, употребляются так же как и союзы „dass" „ob" с определёнными предикатами. Все предикаты, которые употребляются с союзом „ob", употребляются с местоимениями и наречиями, начинающимися на w-. Что касается предикатов первого класса, то относящиеся к нему глаголы могут употребляться как с местоимениями и наречиями, начинающимися на w-, так и с союзом „dass" или „ob"; „r muss erst einmal sehen, ob undwie er mit ihr auskommt" (A. 67); „Sie interessierte sich nicht, dass alles schon dagewesen und was unsereiner damns gelernt hat, beziehungsweise hatte lernen konnen " (H. 134).
С предикатами второго и третьего классов вопросительные местоимения и наречия, начинающиеся на w-, не употребляются кроме следующих двух подгрупп глаголов, являющихся исключением: а) с глаголами, обозначающими эмоциональное состояние: sich freuen, sich drgern, imponieren, beeindriicken, staunen, sich wimdern и в некоторых значени ях с глаголом „glauben", обязательным компонентом структуры является при этом коррелят: "Er drgerte sich dariiber, was geschen war" (K.45); б) с глаголами, обозначающими восприятие: beobachten, sehen. С данными глаголами возможно употребление вопросительного местоимения „ wie", если речь идёт о событии, которое произошло в том же самом временном интервале, что и его восприятие [GDS: 1466]. Рассмотрев возможности употребления союзов и союзных слов, вводящих СППО с разными типами предикатов, перейдём к анализу видов косвенности, которую, по данным нашего материала, вышеназванные операторы связи могут формировать.
Семантика субъектов и межсубъектные отношения в косвенном речетворческом акте
Для анализа межсубъектных отношений в СППО мы будем использовать пошаговую методику анализа [Кострова,1992: 34], которая позволит эксплицировать межсубъектные связи данного типа гипотаксиса.
При определении грамматического значения СППО неправомерно, по нашему мнению, игнорировать роль грамматического субъекта предложения. Однако во всех известных классификациях СПП основное внимание уделяется предикату главного предложения, в то время как субъект остаётся практически без внимания. Е.В.Гулыга рассматривает субъектно-предикатные отношения при классификации СПП, но данная классификация ближе к вер-боцентричной. По нашему мнению, нельзя обойти вниманием роль субъекта в структурировании текста. Не случайно Ф.Данеш определяет тему как «скелет сюжета» [Данеш: 15] и описывает типы тематической прогрессии.
Анализ грамматических субъектов в СППО позволяет выделить 5 функционально-семантических типов грамматических субъектов. Предлагаемая классификация охватывает как главное, так и придаточное предложения. Функционально-семантические типы субъектов обобщают, с одной стороны, функциональную роль грамматического субъекта в тексте, а, с другой стороны - грамматическую семантику субъекта. Функциональные роли - это: опосредующее лицо, которое может быть определённым или неопределённым в зависимости от функциональной роли грамматического субъекта в тексте, неопределённое действующее лицо и имплицитное действующее лицо. Опосредующее лицо представляет собой гиперкатегорию, которая может быть выражена более конкретными категориями. В качестве определённого опосредующего лица выступают, во-первых, автор текста, во-вторых, рассказчик, от лица которого ведётся повествование, и, в-третьих, персонале/ герой произведения. Таким образом, в область грамматики переводятся такие категории, которые обычно рассматриваются в стилистике [Е.А.Гончарова, А.И.Домашнев, И.П.Шишкина, В.А.Кухаренко, М.Ю.Сидорова, К.Л.Атарова, Г.А.Лескис]. В функции неопределённого опосредующего лица - субъект главного предложения, в качестве неопределённого действующего лица -субъект придаточного предложения. Имплицитное действующее лицо представляет собой воспринимаемый субъектом главного предложения неодушевлённый объект. По грамматической семантике субъекты СППО распадаются на три основных типа: определённый агенс, неопределённый агенс и те-матив. Такой семантический падеж вводит, например, С.С.Ключенович, анализируя семантические отношения внутри отглагольных существительных композитного типа. Под «темативом» понимается при этом аргумент, указывающий на тему, имплицируемую в глагольном содержании композита [Клю-ченович: 48]. Определённый агенс соотносится с функциональными ролями автора, рассказика, персонажа. Неопределённый агенс соотносится с функциональными ролями «неопределённое опосредующее/действующее лицо» или «имплицитное действующее лицо». Тематив соотносится с тематизируе-мым неодушевлённым объектом, выступающим в функции грамматического подлежащего придаточного предложения.
В зависимости от грамматической формы выражения субъект может быть определённо-личным, неопределённо-личным или имплицитным. Референция определённо-личного субъекта, как правило, опирается на текст. Этот вид референции называется некоторыми авторами эндофорическим. Неопределённо-личные и имплицитные субъекты не связаны непосредственно с текстом. В них проявляется экзофорическая референция [P6rings:35]. В СППО отмечаются следующие средства выражения названных выше типов субъектов.
Определённо-личный субъект соотносится с текстовыми категориями «автор»/ «рассказчик». Категория "автора " является самой малочисленной, выражается личным местоимением первого лица единственного числа "ich", и представляет собой эндофорическую референцию, например: „Wohl darf ich geradezu selbst, giinstiger Leser, fragen, ob du in deinem Leben nicht Stunden, ja Tagen und Wochen hattest, in denen dir all dein gewohnlichen Tun und Treiben ein recht qualendes Missbehalten erregte"(G.48).
Категория "рассказчика" также выражается личным местоимением первого лица единственного числа "ich " и устанавливает эндофорическую референцию. Эти две категории могут совпадать. Следует отметить, что они представлены только в главном предложении, что подтверждает иерархичность структурирования информации в СППО: Jch sptire, dass ich nicht mehr so freundlich sein kann, wie ich einmal war"(W.36).
Оппозиционной парой категории автора/рассказчика является категория потенциального читателя. Эту категорию автор использует, вступая с ним в мысленный диалог. Она выражается , как правило, личным местоимением второго лица, поясняемым приложением, в котором эксплицируется категория читателя. Это местоимение проявляет экзофорическую референцию: „ Weisst du± dass sie krank ist? " (ЕЛОI); „Kirsch, du burgst mir dafiir, dass der Zische nicht aus der Stube geht" (E.263).
Местоимения второго лица единственного и множественного числа «du», «ihr» употребляются в диалоге, реферируя непосредственно к участникам речевого акта: „ Wohl darf ich geradezu dich selbst, giinstiger Leser! fragen, ob du in deinem Leben Tage und Wochen hattest, in denen dir alles, was dir sonst recht wichtig und wert in Sinn und Gedanken zu tragen vorkam, nun lappisch und nichtswurdig erschien? Du, giinstiger Leser, wusstest dann selbst nicht, was du tun und wohin du dich wenden sol I test. Du schlichst mit trubern Blick umher wie ein hoffnungslos Liebender, und alles, was du die Menschen aaf allerlei Weise im bunten Gewiihl durcheinander treiben sahst, erregte dir keinen Schmerz und keine Freude, als gehortest du nicht mehr dieser Welt an "(G.48). Текстовая категория «персонаж/ герой» является более разнообразной по средствам выражения. Она представлена в разных видах речи, как в главном так и в придаточном предложении. Местоимения третьего лица единственного и множественного числа «er», «sie», «es», «sie» употребляются в повествовательных фрагментах или при их моделировании в диалоге. Они соотносят высказывание с определённым лицом, о котором идёт речь в тексте: "Er wusste nicht, wamm er lachte " (W. J 7).
Если речь ведётся от лица персонажа, то возможно употребление личного местоимения первого лица множественного числа „wir": „ Und da sahen wir, wen er meinie " (H.854). Текстовая категория «персонаж/герой» нередко выражается именем (именами) собственными, которые однозначно проявляют эндофорическую референцию: „ Er und Неї schauten eine Zeit lang stumm zu, wie Sabine und Helmut die Kdseplatte leerten, Weissbrol assen, Rotwein tranken"(W.32). Наконец, данная текстовая категория может выражаться одушевлёнными существительными, выполняющими различные семантические роли в зависимости от значения модусного предиката. Диктальные предикаты (1) обусловливают семантическую роль агентива, сенсорные предикаты (2) - семантическую роль экспериенсива, ментальные предикаты (3) - семантическую роль менталитива: (1) „Ich sagte mi г, dass mich wahrscheinlich jedes junge Madchen irgendwie an Hanna erinnern wiirde " (F. 78); (2) „Ich spure jetzt, dass derAlte sehr eingehend die Fetzen meiner altgewordenen Uniform musterte" (H.J49).
