Содержание к диссертации
Введение
Глава 1 Теоретические основания исследования предложения как номинанта ситуации 16-38
1.1. Предикативность и организация предложения 16-18
1.2. Вторичная предикативность 19-22
1.3. Понятие семантической структуры предложения в свете ситуативной теории 22 - 28
1.4. Соотношение понятий "ситуация" и "пропозиция" 28-30
1.5. Организация элементов семантической структуры предложения 30-34
1.6. Модель и моделирование семантической структуры предложения 34-36
1.7. Роль семантики предиката в представлении
семантической структуры предложения 36-37
Обобщение по главе 1 38
Глава II Логико-семантическая структура предложений, осложненных второпричастным компонентом 39-108
2.1. Обоснование рабочего аппарата семантического анализа 39-59
2.1.1. Семантические типы предикатов 39- 47
2.1.2. Типология элементарных ситуаций 47-49
2.1.3. Элементы структуры пропозиций как логико-семантических
ядер мыслительного представления ситуаций 49 - 55
2.1.4. Пресуппозиция как конституент семантики высказываний 55 - 57
2.1.5. Типы макроситуаций и отношений внутри них 57 - 59
2.2. Ситуативно-логическое (пропозициональное) представление изучаемых предложений-высказываний 60 - 106
2.2.1. Макроситуация качественной характеризации 60-75
2.2.2. Макроситуация модифицирующей характеризации 75-86
2.2.3. Макроситуация причины 86-93
2.2.4. Макроситуация условия 93-97
2.2.5. Макроситуация уступительности 97- 100
2.2.6. Макроситуация цели 101- 103
2.2.7. Макроситуация тождества (эквивалентности) 103 - 106
Выводы по главе II 107-108
Глава III Организация поверхностной (синтаксической) структуры изучаемых предложений-высказываний 109-139
3.1. Второпричастный компонент в функции и позиции приименного определения 110-124
3.1.1. Простое (одиночное) второпричастное определние ПО- 114
3.1.2. Расширенное второпричастное определение 114- 124
3.1.2.1. Согласованное (необособленное) определение 114-121
3.1.2.2. Несогласованное или обособленное определение 121-124
3.2. Второпричастный компонент в функции и позиции
предикативного определения 124 - 131
3.3. Второпричастные обороты в обстоятельственной функции... 131 - 137
Выводы по главе III 137-139
Заключение 140-144
Список использованных источников 145 - 158
- Предикативность и организация предложения
- Вторичная предикативность
- Обоснование рабочего аппарата семантического анализа
- Второпричастный компонент в функции и позиции приименного определения
Введение к работе
Актуальность избранной темы диссертации обусловливается неоднозначностью и противоречивостью мнений лингвистов и предложенных ими решений в отношении общего языкового статуса предложений с вторичной предикативностью. А поскольку предложения, содержащие второпричастный компонент, представляют собой разновидность такого типа предложений в немецком языке, их избрание для конкретного анализа в рамках диссертации на основании теории семантического синтаксиса ( денотативной теории предложения) тем более оттеняет актуальность темы.
Новизна работы определяется предложенной в диссертации постановкой решения комплекса вопросов, относящихся к проблематике явления. В первую очередь это вопрос об одно / полисобытийности в семантической основе предложения; вопрос о предикате/ предикатах в организации рассматриваемого типа предложений; вопрос о типологии ситуаций как денотативной базе этих предложений; вопрос о корелляции препозитивной структуры с типами ситуаций.
В прямой связи с актуальностью темы и новизной ее разработки находится теоретическая значимость работы. Сформулированный комплекс теоретических посылок, процедур анализа и полученных выводов позволяет обоснованно осмысливать сложную взаимосвязь денотативного, логико-семантического и формально-синтаксического уровней в организации данного типа предложений-высказываний. Разработанная в рамках темы схема анализа может быть экстраполирована и на другие типы осложненных предложений (например, таких, в состав которых включены инфинитивные обороты). Для теории же немецкого языка результаты исследования значимы в том смысле, что они вносят свой посильный (конкретный) вклад в создание современной семантической теории синтаксиса этого языка и являют собой как бы
10 "живую" иллюстрацию тезиса о диалектическом единстве языка, мышления и объективной действительности.
Практическое значение результатов работы с общенаучной точки зрения усматривается в том, что апробированный в ней ход исследования и методико-терминологическии аппарат могут служить схемой для конкретной исследовательской практики. Более узкая, практическая значимость выводов и обработанного материала связана с бесспорной пользой, которая может быть извлечена из них для эффективного обучения немецкому языку студентов специальных вузов и факультетов, в частности, в теоретических курсах и на семинарских занятиях по синтаксису (в разделе "Предложение") и стилистике (в теме "Именной и глагольный стиль"), как и для тренировки темы "Причастие II" на практических занятиях по нормативной грамматике. В последнем случае это относится и к обучению немецкому языку студентов неязыковых вузов.
Цель и задачи исследования. Целью диссертации является анализ реализованных в текстах предложений-высказываний с второпричастными компонентами, выполненный таким образом, чтобы показать денотативную предопределенность их логико-семантической и формально-синтаксической структур, причем не в самом общем плане, а с разграничением денотатов-ситуаций действительности по их специфике, тем или иным образом проявляющейся в структуре предложений-высказываний. Это означает, что анализ неизбежно должен привести также к показу коммуникативных потенций, заложенных в изучаемых предложениях, получающих эксплицитное выражение или остающихся имплицитными, в зависимости от ряда факторов, в том числе от фактора пресуппозиции. Цель диссертации выступает на этом фоне как намерение проникнуть в механизм формирования предложений-высказываний немецкого языка, в формально-синтаксической структуре которых представлен второпричастный компонент, конституирующий вторичную
11 (дополнительную) предикативную связь, а в глубинной структуре имплицировано единство основной и дополнительных пропозиций как результат отражения сложного исходного денотата (полисобытийной ситуации).
Вытекающие из этой главной цели конкретные задачи исследования сводятся к следующему:
1. сформировать на основе имеющихся фундаментальных теоретических
изысканий принципы логико-семантического анализа предложений,
осложненных второпричастным компонентом, и способы их
представления (моделирования) на логико-семантическом уровне;
2. дать расчлененную характеристику смыслов ситуаций,
репрезентируемых данными осложненными предложениями;
показать включенность двух и более элементарных ситуаций в одну сложную - так называемую макроситуацию;
наметить линии взаимосвязи денотативного, логико-семантического и формально-синтаксического планов в организации предложений изучаемого типа.
Языковой материал для наблюдения и произвольного отбора необходимых предложений составили тексты художественной литературы - произведения двенадцати современных немецких писателей. В итоге сплошной выборки (общий объем составил 3703 стр.) в картотеку были включены 1000 предложений. Количественным критерием служило чувство интуитивной достаточности, которая не опирается на строгую статистическую подготовку материала, а лишь предположительно полагает количество, обеспечивающее наблюдение отмеченных сторон объекта. Большее или меньше количество в данном случае не повлияло бы на раскрытие сути того, что составляло цель анализа. Объем в 1000 предложений является, таким образом, произвольным, не будучи предопределен некими специальными статистическими методиками.
12 Дискриптивный анализ приведённых примеров ограничивается необходимым минимумом комментария.
Методы исследования. Опорным рабочим методом в диссертации явился индуктивно-эмпирический, обеспечивший наблюдение, фиксацию и первоначальное вычленение (подбор) нужных предложений. Он же был положен, хотя и в соединении с гипотетическим методом, в основу определения референтной (денотативной) базы предложений-высказываний, ее расчленения на семь макроситуаций.
Последующий «перевод» предложений, осложненных
второпричастным компонентом и репрезентирующих макроситуации объективной действительности, на логико-семантический уровень был осуществлен с помощью дедуктивно - индуктивного метода пропозициального членения, при котором использовались, в соответствии с существующей практикой, элементы не строго трансформационного анализа. Цель таких трансформаций усматривалась в том, чтобы получить эксплицитное выражение рассматриваемого исходного содержания [ср.: Супрун 1977; Карасев 1977; Трегубович 1978].
Дедуктивный метод моделирования смысловой структуры предложений через соответствующие пропозиции определил характер следующего этапа анализа. Он включил характеристику составов макроситуаций, выявление типов отношений между составляющими макроситуации элементарными ситуациями.
На конечном этапе исследования реализовался выход в формальные синтаксические структуры современного немецкого языка - репрезентанты выделенных макроситуаций, что было претворено в действие посредством метода структурно-синтаксического анализа, с учетом имеющихся в грамматике языка данных о причастии II в рамках предложения. По завершению этого анализа было произведено соотнесение его результатов с результатами логико-семантического анализа.
13 Совокупность перечисленных методов и приемов образовала исследовательскую методику данной работы, а сами этапы анализа обусловили композиционное построение исследования.
Композицию диссертации образуют введение, три главы и заключение. Первая глава носит теоретический характер, в ней обсуждаются аспекты темы, формирующие проблемный узел всей диссертации (предикативность, вторичная предикативность, семантика предложения и принципы ее моделирования, понятие пропозиции и др.).
Вторая глава содержит анализ материала в русле ситуативной теории предложения. Базируясь на исходных понятиях логической семантики, этот анализ подводит к характеристике выделенных макроситуаций, т.е. к исследованию именно в этом (ситуативном) ракурсе конкретного языкового материала.
В третьей главе отражен выход на поверхностную структуру предложения с целью фиксации и обобщения структурно-синтаксических свойств и характеристик изучаемого явления, соотносимых с его ранее выявленными семантическими свойствами и характеристиками.
В заключении суммируются общие результаты работы в плане их проблемно-теоретического обобщения и обоснования той перспективы, которую они открывают для дальнейших исследований.
Апробация работы осуществлялась в практике преподавания немецкого языка как иностранного студентам Самарской государственной экономической академии, в том числе в группах переводческого отделения в 2001 - 2003 гг. Диссертация получила апробацию в ходе обсуждения на кафедре грамматики немецкого языка Минского государственного лингвистического университета в 2004 г. Формой апробации явились также публикации автора:
Прокаев А.В. К вопросу о мотивированности словообразовательных конструкций. - В сб. Лингвистические парадигмы и лингводидактика. -Иркутск. ИГЭА, 1999 - 3 с;
14 Прокаев А.В. Номинализация как особенность языка специальности и способ трансформации лексико-семантической структуры в пространстве. - В сб. Пространство и время в языке. - Самара. СГПУ, 2001 - 3 с; Прокаев А.В. Понятие «специальное слово», «термин» как элемент научной дискуссии (на материале немецкой научной литературы). - В сб. Слово, высказывание, текст в когнитивном, прагматическом и культурологическом аспектах. - Челябинск. ЧГУ, 2003 - 3 с; Прокаев А.В. Понятие семантической структуры предложения в свете его ситуативной теории. - В сб.: Материалы научно-практической конференции преподавателей и сотрудников университета. - Брест. БГПУ, 2004-4 с;
Прокаев А.В. Соотношение понятий «ситуация» и «пропозиция». - В сб.: Материалы ежегодной научной конференции преподавателей и сотрудников университета. 16-17 апреля 2004 г. - Мн.: МГЛУ, 2004 -2с.;. Прокаев А.В., Мирский А.А. Семантика синтаксических единиц и их описание. Препринт МГЛУ, № 158 - Мн.: МГЛУ, 2004 - 16 с; Прокаев А.В. Причастие II в структуре немецкого предложения. - В сб.: Проблемы синтаксиса современных германских языков. Мн.: МГПУ им. М. Танка, 2004 - 8 с.
Prokajew A.W. Fachsprache und Sprachnorm. - Im Sammelband: Fachsprachenforschung und Didaktik in Russland. Aktuelle Situation und Zukunftsperspektiven. Beitrage des 19. Germanistentreffens. - Sankt-Petersburg, 2002.-3. S.
Основные положения, выносимые на защиту:
1. означаемым предложений, осложненных второпричастным компонентом, являются семь макроситуаций объективной действительности, поддающихся восстановлению; их природа влияет на содержание глубинных процессов номинации, а, следовательно, и на
15
формально-синтаксическую организацию наблюдаемых
полипредикативных (содержательно полисобытийных) предложений;
экспликацию семантической структуры предложений обеспечивает обращение к понятию пропозиции и приему пропозиционального членения; при этом полисобытийность в переключении на логико-семантический уровень означает объединение основной и дополнительной (дополнительных) пропозиций по принципу того или иного вида логической связи;
сопоставление формально-синтаксической структуры предложений и логико-семантического субстрата стоящих за ними ситуаций позволяет постичь языковые потенции конденсированного отражения смысла, когда вместе с восприятием объективной действительности происходит её осмысление, обусловливая предпочтение определенных структур формально-синтаксической организации предложения-высказывания [последний термин см. Москальская 1981, 132].
все планы рассмотрения предложений, выступающих в языковом выражении репрезентантами полисобытийного содержания, - логико-синтаксический, формально-синтаксический и план функционального использования находятся во взаимодействии между собой.
Предикативность и организация предложения
Предложение уже давно трактуется в лингвистике как коммуникативная единица и номинант фрагмента действительности. Способность предложения отражать фрагмент объективного мира осуществляется благодаря такому его организующему стержню, как предикативность.
Предикативность рассматривается и объясняется достаточно широко: в одном понимании ее считают сущностным признаком, релевантным для предложения и всех его типов. Некоторые синтаксисты склонны были отождествлять предикативность со сказуемостью [ Пешковский 1956, 170], с чем согласились не все . Возражения сводятся к тому, что сказуемое само по себе еще не означает отнесенности выражаемой предложением мысли к реальной действительности [Панфилов 1971, 170]. В другом понимании предикативностью считается "выражаемое специфическими грамматическими средствами нерасчлененное значение объективной модальности и синтаксического времени" [Академическая грамматика 1970], что также наталкивается на критические замечания [Звегинцев 1976, 162 и дал.]. Существует мнение, согласно которому предикативность следует осмысливать как глобальное логическое свойство всякого высказывания, проявляющееся в его истинности или ложности [Ломтев 1972, 27-28]. Но наиболее распространенным среди лингвистов является толкование предикативности как связи, характеризующейся сопряжением двух взаимообусловленных компонентов в структуре и содержании предложения - носителя признака и самого предицируемого признака [Золотова 1973, 138; Попов 1969; Распопов 1958; Юрченко 1969; Осипов
1970], иначе - знака субъекта и знака его предикатного свойства [Ломтев 1972, 32]. Предложение, как воплощение мысли, должно всегда состоять из двух предикатных элементов: субъекта, непосредственно соотносящегося с предметом мысли, и предиката, выражающего свойство, действие или отношение, которое связано с субъектом [Колшанский 1979, 319; Гак 1981, 62]. В самом же общем понимании предикативности можно согласиться с Э.Бенвенистом, который рассматривает ее как "основное свойство предложения, отличающее его от всех других единиц" [Бенвенист 1974, 138-139].
Нельзя не коснуться в связи с обсуждаемым понятием одного недостаточно ясного вопроса: в лингвистическом обиходе закрепились три соотносимых друг с другом понятия и термина - "предикативность", "предикативная связь" и "предикация", вместе с тезисом о иерархичности их взаимоотношений. Суть "предикативной связи" объясняется так, что она организует структурный центр предложения и обеспечивает тем самым условия для реализации предикативности, а предикация - ее основа соотносящая содержание мысли, заключенное в предложении, с действительностью. Пара понятий - "предикативность" и "предикация" нередко дискутировались в лингвистике, причем раньше их разграничение опиралось на узко синтаксический подход. С возникновением денотативной теории предложения исследователи стремятся раскрыть смысл предикативности и предикации через более расширенное толкование. У Г.В.Колшанского, например, хотя и не в полной мере эксплицированно, предикация предстает как конституирующая высказывание связь или отношение, а предикативность - как реализованность этой связи, т.е. уже как внутреннее, содержательное свойство высказывания [Колшанский 1976, 24-25].
В некоторых работах "предикативность" и "предикация" разграничиваются более категорично, как относящиеся к плану содержания и к плану выражения [Ещенко 1971, 3]. Или, наоборот, их никак не разграничивают, употребляя термины "предикативность" и "предикация" параллельно, так как их общий смысл усматривается в отнесении содержания предложения к действительности [Арутюнова 1976, 328]. Кратко и достаточно убедительно была выдвинута характеристика предикативности (и предикации) как категории, "благодаря которой то или иное высказывание воспринимается как сообщение о действительности" [Панфилов 1971, 169].
В рамках данной работы предикативность понимается как отнесенность синтаксического содержания предложения к отображенной в соответствующем ему мыслительном содержании связи элементов внеязыковой ситуации, в предикации усматривается само их соотнесение, т.е. само отношение связи. А поскольку в рамках предмета диссертационного исследования ситуация, будучи денотативной основой предложения-высказывания, представляет собой комплексный денотат, то в качестве предицирующего может рассматриваться не только главный признак отображающего его предложения - субъектно-предикатное отношение, но и признаки, определенным образом дополняющие это отношение, создающие план второй, ослабленной предикативности. В случае соединения нескольких предикативных линий, по утверждению лингвистов, "из более чем одной предикативной структуры создается одна коммуникативная единица" [Толкачев 1977, 81]. Иными словами, коммуникативная единица в форме полипредикативного предложения включает в свой состав, кроме главного субъектно-предикатного отношения, т.е. основной предикативности, еще и отношение вторичной (дополнительной) предикативности. Подобно тому, как вторичный предикат в логике предицирует какой-то дополнительный признак в суждении, в предложении вторичная предикативность также предицирует дополнительный, будь то уточняющий, расширяющий или специфицирующий, признак.
Вторичная предикативность
Если основная предикативность связана с категорией модальности и является по своему содержанию модально-предикативным отношением, то вторичная предикативность, не меняющая этого первичного отношения, лишена, как правило, связи с модальностью. Вторичной предикативности присущи свои структурные воплощения, в число которых входят, среди прочих, особенно характерные перво- и второпричастные обороты и инфинитивные конструкции. Они представляют собой, как отмечается многими, в частности Е.Кржижковой, результат трансформации номинализации, в итоге которой бывшая предикативная связь не элиминируется полностью, а становится скрытой, приобретая по отношению к личной форме секундарный характер [Кржижкова 1967, 77]. Из этого следует, что первичная предикативность как категория характеризует предложение в целом, тогда как вторичная предикативность имеет лишь частичную отнесенность ко всему предложению, будучи локализована в определенном компоненте или словосочетании внутри предложения. О.И.Москальская говорит о "словосочетаниях, равноценных предложениям" (satzwertige Wortgruppen), именно потому, что они имплицитно содержат субъектно-предикатное отношение [Moskalskaja 1975, 312]. В.Г.Адмони пишет о сходстве конструкций такого рода с предложениями, хотя, на что он особо обращает внимание, в отличие от последних, они функционально не автономны [Адмони 1973, 174].
В свое время исследователь синтаксиса немецкого языка И.Рис, описывая синтаксическую связь, с помощью которой усложняющие компоненты соотносятся с главной осью предложения, именно и охарактеризовал ее как отношение вторичной предикативности . Он указал на факт существования целой градации синтаксических образований, в которых происходит убывание предикативности и превращение предиката в атрибут [Ries 1931, 66]. В ряде современных работ иногда говорится о полупредикативных синтаксических связях или о так называемой потенциальной предикативности [Schmidt 1961, 60; Helbig 1972, 334].
Условие существования вторично-предикативных структур лингвисты видят в наличии в глубинной структуре предложения связи предикативного типа между соответствующим звеном и именным компонентом, с которым он соотносится по смыслу, а не "временной связи со сказуемым в поверхностной структуре предложения" [Дубровская 1974, 27]. При этом акцентируется, что именно система первичной предикативности является тем базисом, который делает возможным подключение конструкций с вторичной предикативностью [ Ещенко 1971, 11]. Но этот вопрос не был бы исчерпан, если бы не коснуться и совершенно иного мнения, согласно которому вторичная предикативность как тип синтаксической связи равноправно помещается в одном ряду с другими типами синтаксической связи, такими как атрибутивная, комплетивная или собственно предикативная. Структуры, организуемые вторично-предикативным типом связи, могут играть роль и самостоятельных предложений и даже "вступать в непосредственную связь с элементами речевой цепи" [Бродович 1972, 11].
Подытоживая мнения, можно в целом констатировать, что существование отношения дополнительной предикативности не отрицается в лингвистике, но ее семантико-синтаксическая сущность интерпретируется по-разному: то как придаток, структурно организующий определенный участок, дополнительный к субъектно-предикатной оси предложения, то как значимое звено (в формировании предложения) с ограниченным семантическим статусом, то как синтаксическая категория со статусом полной самостоятельности, то, наконец, как функционально-семантическая категория.
В настоящей диссертации принимается следующая исходная точка зрения: вторичная предикативность по своему содержанию действительно более всего соответствует функционально-семантической категории, за которой на логико-семантическом уровне стоит пропозициональное значение. Ее роль заключается в усложнении и расширении содержательного плана предложения-высказывания указанием на дополнительные факты, события. Структуры же, призванные воплощать вторичную предикативность (в том числе и те, которые создаются вторым причастием), парадигматизованы в синтаксической системе немецкого языка, входят в его инвентарь (как причастные обороты -Partizipialgruppen), а содержащие их предложения, становящиеся осложненными, можно считать промежуточным типом между простым (монопредикативным) и сложным (с двумя и более самостоятельными предикациями) предложениями. Обладая внешне скорее признаками простого предложения, чем сложного, внутренне они совмещают однако основную предикацию с одной или несколькими дополнительными, являясь поэтому полипредикативными.
Очевидно, что использованием таких предложений достигаются конденсация мыслительного содержания и компактность структурно-синтаксической организации, что предполагает их повышенную продуктивность в определенных типах текстов и сферах коммуникации, а в целом в языке способность "успешно соперничать" [Блиндус 1979, 1] с соотносительными типами сложных предложений. Ряд исследователей рассматривает вторично-предикативные структуры под углом зрения их роли в осуществлении "частично имплицитной номинации" [Старикова 1976, 187]. Согласно Д.Н.Шмелеву, "возможность включения в высказывание единиц скрытой предикации, а значит частично имплицитной номинации, является одной из самых существенных особенностей языка, обеспечивающих его способность разнообразно и адекватно отражать самые различные события и ситуации" [Шмелев 1975, 75].
Надежным средством выявления частично имплицитной номинации, осуществляемой, в частности, посредством предложений, осложненных второпричачтными структурами и компонентами, может стать их сопоставление с семантически адекватными эксплицитными высказываниями. На логико-семантическом уровне полное восстановление дополнительного содержания, скрытого в структуре второпричастного оборота, может быть достигнуто через представление смысловой структуры всего осложненного предложения-высказывания в пропозициях. В русле пропозициональной трактовки любое осложненное предложение есть единство основной и дополнительной (дополнительных) пропозиций. Думается, что раскрытие структуры осложненных предложений посредством пропозициональной сепаратизации (экспликации их основной и дополнительной или дополнительных пропозиций) будет способствовать лучшему уяснению механизма реализации языком содержания объективного мира.
Обоснование рабочего аппарата семантического анализа
В главе I, при рассмотрении главных установок семантического синтаксиса, было подчеркнуто, что определяющее место во всей его концепции принадлежит предикату, который чаще всего воплощается в структуре предложения глаголом. Естественно, что в центр анализа при этом выдвигается изучение семантических характеристик глагола, так как принадлежность глагола к тому или иному семантическому классу предопределяет языковое выражение смысла предложения. Это положение было сжато сформулировано У.Л.Чейфом в положении, которое гласит: "В значении глагола потенциально заложено значение предложения" [Чейф 1975, 193]. Несколько позже данная мысль была переформулирована уже в ракурсе семантического синтаксиса следующим образом: стоящий за глаголом семантический предикат задает определенную перспективу предложения, «перекидывая мостик» между описанием ситуаций и моделированием глубинных синтаксических структур - пропозиций [ Лещенко 1988, 36]. В реализованной попытке выделения формируемой предикатом обобщенной модели предложения, фактически моделирования пропозиции, Ч.Филлмор представил ее как состоящую из ядра - предиката и семантически равноправных именных спутников, определяемых по их роли относительно предиката [Филлмор 1981, 403-406].
В свете сказанного тип предиката должен служить в данной работе общим ключом анализа, открывающим три входа - в ситуацию, в ее мысленное представление или пропозицию, в организацию соответствующего предложения-высказывания. Именно такой ключевой ролью объясняется свойственное современным лингвистам "представление об универсальной природе предиката" [Кибрик 1980, 324]. При этом важно понимать, что предикат все же постулат, за которым стоят реальности всех трех названных сфер или уровней рассмотрения, распадающиеся на реальности очевидные, такие как семантический класс глагола в высказывании, и реальности восстанавливаемые, такие как ситуация-действие, ситуация-состояние и проч., а также их пропозиции.
Тройственная сущность предиката легко прочитывается, в частности, в следующем определении Ю.С.Степанова: "... предикат есть та часть предложения, которая связывает имена, за которыми в свою очередь стоят предметы или понятия или и то и другое ..." [Степанов 1980, 312]. Она, кстати, затрудняет однозначное прочерчивание при анализе границ между уровнями ситуации, пропозиции, предложения-высказывания, уже по той причине, что сам процесс восприятия и языкового именования какого-то события протекает, безусловно, не раздельно по уровням, а в единстве всех трех уровней - события как ситуации, ее мысленного конструкта -пропозиции и языковой передачи предложением.
Из-за сложной природы предиката чрезвычайно сложна и сама проблема классификации предикатов. В лингвистике имеется на сегодняшний день много классификаций (систем) предикатов, поскольку признается, что "с семантической стороны существует большое количество оснований классификации" [Демьянков 1980, 339]. Для данной диссертации учет всех или большинства классификаций был бы невозможен и не представлялся необходимым, тем более, что в ряде случаев вопрос о типах предикатов решался под каким-то индивидуальным, специфическим углом зрения. Анализ в задуманных для диссертации рамках вполне может удовлетворить такое семантическое расчленение предикатов, для осуществления которого опорой могут послужить лишь некоторые, уже хорошо известные, классификации (У.Чейфа, Н.Д.Арутюновой и др.). Семантический тигі тіредйказра станет "точкой отсчета", центральным пунктом выявления типа представляемой ситуации как "некоего фрагмента реальной или воображаемой действительности, осмысляемой говорящим" в границах информации предложения [Кибрик 1980, 326].
На основе языкового материала по тем предикатам, которые воплощены в структурах вторичной предикации, т.е. дополнительным предикатам (основные предикаты не подвергаются семантическому расчленению, так как образованное ими основное отношение всего предложения принимается в качестве данного, а предмет анализа составляют вторичные предикатные структуры внутри предложения) правомерно выделить следующие семантические типы.
Второпричастный компонент в функции и позиции приименного определения
Второпричастный компонент нерасширенного характера образует в немецком языке при реализации рассматриваемой функции согласованное одиночное определение. Как правило, оно предназначается для выражения результативного признакового состояния и тяготеет к разряду имен прилагательных, о чем свидетельствует его частая адъективация: Drauflen, hinter der staubigen Hecke, schob sich die zerbrochene Welt vorbei... [EMR, 196]; ... und er versuchte sich ihr iiberraschtes Gesicht vorzustellen, ihre abwartend verhaltene Freude und den Ausdruck ihrer geschmeichelten Eitelkeit [RB, 370].
Адъективность второпричастного компонента усиливается особенно тогда, когда он употребляется в ряду однородных определений, выраженных прилагательными: Er geht durch das Tor und biegt auf den Wald ab, ... breite, gepflegte Promenade [MN, 20]; Das Orchester spielte Tanzmusik; einen Tango, in dem kurze, gedampfte HomstoBe mich an die fernen Sirenen eines abfahrenden Schiffes erinnerten [EMR, 72].
Тем более ощутим признаковый элемент семантики второго причастия при его метафорическом употреблении: ... du bist ein ausgekochter Fuchs [GG, 77]; ... das konnte selbst er, der geriebene Advokat nicht verbergen [RB, 125].
Однако, определительная функция, сближая второпричастный компонент с прилагательным, не отрывает его полностью от глагола, что гарантируется единством семантического ядра причастия и соответствующего опорного глагола. Общность эта находит выражение в следующих случаях: а) предельность в семантике опорного глагола способствует передаче второпричастным компонентом - определением результата действия, выражающегося "в создании определенного свойства у того предмета, на который действие направлено" [Адмони 1973, 231]; б) переходность опорного глагола создает залогово-пассивный характер второпричастного компонента, который передает через определение состояние-свойство, приобретенное объектом в результате чьего-то воздействия. Получается так, что, происходя от переходных глаголов, второпричастные компоненты выступают как выразители "свойства, ставшего уже четким признаком предмета" [Адмони 1955, 280]. Именно будучи носителями пассивного признака и не образуя коррелятивных пар с причастиями I, они тяготеют к определительной функции: Stundenlang wanderten sie durch die verschneite Ebene [DN, 203]; Auf der Tanne, den beiden Ballen gegenuber, tiirmte sich ein ganzer Berg gebundelten Strohs [RB, 11];
Madchen gingen taschenschlankernd durch erleuchtete StraBen [MN, 195]; Abends brachte er ein paar ausgefullte Fragebogen von zukunftigen Lehrerstudenten... [ChrW, 22].
Если же второпричастный компонент встречается как определение в залогово-активном значении, то большинство германистов расценивает такое атрибутивное употребление как неправильное (ungrammatisch) [Weber 1971, 169]: "Was war ich derm fruher schon!", sagte er zu Rita. "Nun ja: gelernter Tischler [ChrW, 74]; Da wuBte ich bald so gut wie jeder andere, daB der junge Mann ein studierter Chemiker war ... [ChrW, 11].
Неправильное употребление второго причастия от непереходных непредельных глаголов в определительной функции объясняется, в частности, тем, что опорные глаголы этого типа образуют форму Perfekt чаще всего с "haben", что не элиминируется при атрибуировании [ Weber 1971, 163]. Тем не менее, немецкие грамматисты ведут споры вокруг этого вопроса. Так, Г.Бринкман и В.Шмидт относят к допустимым случаям употребления такие случаи как: ein studierter Mann, ein gedienter Soldat, ein gelernter Schneider, die getagte Versammlung [Brinkmann 1962, 276; Schmidt 1967, 234]. Правда, к этому добавляется, что второпричастные компоненты от непереходных непредельных глаголов употребляются атрибутивно лишь при наличии определенных обстоятельственных конкретизаторов, благодаря которым семантика причастия получает результативный характер и передает признак, присущий данному объекту как его определенное свойство, например:
... denn erst ging der ganze Abendbetrieb in einer vielbeschaftigten, tagsiiber zerstreuten Familie los [ChrW, 126-127].
Если же учитывать еще и то, что среди непереходных глаголов выделяется группа так называемых предельно-результативных глаголов, то можно понять, почему их причастные формы могут употребляться в роли определения (Perfekt они образуют с sein):
Ja, das war die Schwester der verstorbenen Frau Herrfurth [ChrW, 230]; Als der Gefreite Gebauer erwachte, hatte er den Traum so deutlich vor Augen, daB er an dem Erlebnis des vergangenen Abends zu zweifeln begann [RB, 12].
Согласованное одиночное второпричастное определение уточняет, углубляет, дополняет характеристику определяемого существительного, которое может быть как предметным, так и предикатным словом. В последнем случае сочетание его с каким-то именем рассматривается в лингвистике как номинализованная конструкция, эквивалентная придаточному определительному предложению, ср .: Durch das geoffnete Fenster leuchtete die spate Sonne [GG, 53]; — Durch das Fenster, das geoffhet war, leuchtete die spate Sonne. Er rannte planlos durch zerstorte StraBen ... [DN, 257]; — Er rannte planlos durch die StraBen, die zerstort waren. ... sie holte eine eingewickelte Flasche hinter ihrem Rticken hervor [RB, 128]; — Sie holte eine Flasche, die eingewickelt war, hinter ihrem Rticken hervor.
В сочетании причастия II с именем легко узнается результат трансформации соответствующей глагольно-предикатной структуры [Арутюнова 1976, 133-134], ср.: Versprechungen hatten sie zuruckgewiesen, durchdachte Vorschlage horten sie an [ChrW, 79]; — Die Vorschlage waren durchdacht. Auf dem vorgeschriebenen Dienstweg gerieten die Beschwerden an Gottesknecht [DN, 172]; — Der Dienstweg war vorgeschrieben. ... daB Andrea die festgesetzte Zeit um eine dreiviertel Stunde iiberschritten habe [HGK, 140]; — Die Zeit war festgesetzt. Определение может быть и несогласованным, занимая обособленную постпозицию: WeiBe Zirnmertiir, abgeplatzt, daB der vorige, braime Anstrich damnter hervorkommt, offhet sich, zieht sich hinter ihm zu [MN, 37]; Die Stadt zeigte enge, winklige Gassen, kopfsteingepflastert... [DN, 108].
В таком своем употреблении приименное определение во многих случаях тесно смыкается с предикативным определением, но о нем будет идти речь позже.
Сравнение данной выше синтаксической характеристики второпричастного компонента как одиночного (нерасширенного) приименного определения с тем семантическим анализом, который осуществлен в предыдущей главе, позволяет совместить данные обоих уровней анализа в следующем выводе: предложения с одиночным второпричастным определением содействуют языковому выражению преимущественно макроситуации качественной характеризации. В отдельных случаях они способны отражать и другие макроситуации, в частности, модифицирующей характеризации и, реже, причины. Причастное определение репрезентирует в целом пропозицию-квалитатор. Синонимичной структурой выражения оказываются для данного синтаксического явления придаточные определительные предложения.
Похожие диссертации на Семантическая структура предложений с осложн#нной предикативностью в современном немецком языке
