Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. Фреймы как когнитивные модели организации дискурса 7
1.1. Современные подходы и методы исследования политического дискурса 7
1.1.1. Взаимосвязь когнитивного, риторического и аксиологического компонентов в политической коммуникации 8
1.1.2. Методы анализа политического дискурса 12
1.2. Фрейм как организующий компонент дискурса 18
1.2.1. Отличительные особенности понятий «фрейма», «схемы», «скрипта» 19
1.2.2. Фрейм в междисциплинарном аспекте. Предпосылки и развитие теории фреймов в философии, психологии и социологии 24
1.2.3. Проблематика теории фреймов в лингвистике 32
1.2.3.1. Фреймовая семантика Чарльза Филлмора 32
1.2.3.2. Концепция Джорджа Лакоффа 39
1.2.4. Отличительные особенности понятий «фрейма», «фрейминга», «метафоры» 42
1.3. Оценочный и ценностный компоненты в политическом дискурсе 51
1.3.1. Взаимосвязь понятий «структуры опыта», «оценки» и «ценности» в политической риторике 51
1.3.2. Понятие оценки и ее релятивный характер 56
1.3.3. Классификация общеоценочных предикатов Генрика фон Вригта 58
1.3.4. Понятие и виды ценностей 63
Выводы по Главе 1 70
ГЛАВА 2. Политический дискурс и роль оценочного компонента в структуре фрейма 72
2.1. Изучение структуры фрейма методом ассоциативного эксперимента 72
2.2. Культурно-специфический компонент в структуре фрейма 82
2.3. Оценочный компонент в структуре фрейма 87
2.4. Взаимодействие оценки и ценности в структуре фрейма 90
2.5. Экспериментальное исследование градуальной структуры признака ценность 97
Выводы по Главе 2 106
ГЛАВА 3. Фреймы и ценности в американской политической риторике как средство управления дискурсом 107
3.1. Особенности жанра американской политической речи 108
3.2. Фрейминг ценностно-значимых понятий и образование новых смыслов 111
3.2.1. Фрейминг понятий freedom, peace 114
3.2.2. Фрейминг понятий leadership, democracy, God. 127
3.2.3. Фрейминг понятий dream, happiness 132
3.3. Использование тропов как способа фрейминга в политическом дискурсе 137
3.4. Риторические стратегии как средство осуществления фрейминга 144
3.4.1. Противопоставление как риторическая стратегия 144
3.4.2. Оценка как часть риторической стратегии 147
3.4.2.1. Формирование положительной оценки на базе отрицательной 148
3.4.2.2. Формирование отрицательной оценки на базе положительной 155
3.4.3. Использование ценностных формулировок как риторическая стратегия 158
3.4.4. Риторическая стратегия персонификации 161
3.4.5. Прецедентные тексты как элемент риторической стратегии 167
3.4.6. Риторическая стратегия языковой игры 173
3.4.7. Риторический вопрос как элемент стратегии оратора 178
Выводы по Главе 3 182
Заключение 184
Список использованной литературы 190
Приложения 197
- Взаимосвязь когнитивного, риторического и аксиологического компонентов в политической коммуникации
- Отличительные особенности понятий «фрейма», «фрейминга», «метафоры»
- Культурно-специфический компонент в структуре фрейма
- Использование тропов как способа фрейминга в политическом дискурсе
Введение к работе
Настоящее исследование рассматривает взаимодействие
когнитивного и риторического аспектов американского политического дискурса в отношении параметров оценки и ценности.
В изучении взаимосвязи человека pi мира лингвистика занимает центральное место, ибо язык выступает в ней и как инструмент и объект исследования, и как тот исходный материал, на основании которого ученые делают выводы о работе сознания. Изучение механизма организации информации в сознании человека и его роли в коммуникативном процессе является одним из центральных направлений в современной научной парадигме и выступает объектом исследования многих наук: психолингвистики, социолингвистики, когнитивной лингвистики, культурологии. Данная диссертация выполнена в русле современных междисциплинарных исследований и находится на стыке лингвистической, когнитивной и социальной областей знания.
Взаимопроникновение наук привело к тому, что в области риторики большое внимание стало уделяться вопросам устойчивых моделей, закрепленных в сознании участников коммуникации. Исследования взаимосвязи языка и сознания неизбежно предполагают обращение к их константным и вариативным аспектам. С этих позиций актуально исследование ценностей как элемента опыта, закрепленного в общественном сознании, и оценок, отражающих индивидуальный опыт и интенцию Homo loquens. Актуальность настоящего исследования определяется также и тем, что оно ведется в пространстве политического дискурса, где языковая сторона анализа приобретает особую важность, т.к. в речах политиков каждое высказывание призвано активизировать как социально закрепленный, так и индивидуальный опыт реципиента.
Методологической основой исследования послужили
психолингвистические исследования (Л.С. Выготский, А..Н. Леонтьев),
теория фреймов (М. Минский) и фреймовая семантика (Ч. Филлмор), концепция моделей и метафоры как структуры знаний (И.В. Толочин, Ж. Фоконье, Дж. Лакофф), базовые положения дискурсивного, риторического и когнитивного подхода к анализу публичного выступления. В работе находит отражение ряд положений теории оценки (А.А. Ивин, Е.М. Вольф, А.А. Масленникова, Г. фон Вригт), культурологии (Ю.С. Степанов), социолингвистики (Дж. Серль). В экспериментальной части работы используется метод анализа ассоциаций и метод градуального эталона (В .Я. Шабес).
Цель исследования заключается в том, чтобы рассмотреть взаимодействие когнитивного и риторического компонентов в политическом дискурсе в отношении параметров оценки и ценности.
Указанная цель определила следующие частные задачи:
показать взаимосвязь когнитивного, риторического и аксиологического аспектов в политическом дискурсе;
обосновать продуктивность использования теории фреймов в объяснении этой взаимосвязи;
на основе экспериментальных данных выявить особенности языкового заполнения когнитивных моделей в сознании представителей американского общества;
на материале речей американских политических лидеров определить основные фреймы, включающие ценностно-значимые понятия и описать механизм формирования нового смысла и оценки сообщения;
выявить риторические стратегии оратора с использованием ценностно-значимых понятий.
Материалом исследования послужили 203 речи лидеров США преимущественно второй половины XX - начала XXI веков общим объемом около 1600 страниц. Из этих речей методом сплошной выборки было отобрано 836 примеров, 113 из которых включены в текст диссертации. В ассоциативном эксперименте приняло участие 37 информантов. В
эксперименте, проведенном методом градуального эталона, участвовало 74 американца возрастом от 18 до 38 лет.
Научная новизна проведенного исследования определяется тем, что в нем осуществлено сопоставительное описание понятий фрейма и фрейминга, выявлены особенности взаимодействия оценки и ценности в структуре фрейма, а также определена роль ценностно-значимых понятий при использовании риторических стратегий говорящим и интерпретации речи адресатом. Теоретическая новизна заключается в выявлении механизма взаимодействия индивидуальных оценок с ценностно-значимыми понятиями в структуре фрейма и способности оценки нарушать сложившуюся систему ценностей.
Практическая значимость исследования состоит в том, что его результаты могут найти свое применение в лекционных курсах и семинарах по интерпретации текста, риторике, страноведению США, когнитивной лингвистике, на практических занятиях по английскому языку и стилистическому анализу текста, а также при написании курсовых и дипломных работ. Результаты эксперимента по выявлению градуальной структуры признака ценность могут использоваться в исследованиях по изучению динамики изменения системы ценностей американского общества.
На защиту выносятся следующие положения:
в сознании общества и индивида когнитивный и аксиологический компоненты неразрывно связаны между собой. Общественные и культурные ценности закреплены в виде ценностно-значимых понятий, составляющих основу политического дискурса;
ранее рассматривавшиеся как взаимозаменяемые понятия «фрейм» и «фрейминг» представляют собой диалектическое единство и являются основой общего механизма создания смысла и управления коммуникацией в определенном культурном контексте;
фрейм является когнитивной структурой опыта, закрепленной в сознании реципиента независимо от интенции говорящего, а фрейминг — это
процесс изменения существующих смыслов и/или создания новых смыслов с помощью языковых средств, которые активизируют тот или иной фрагмент опыта реципиента;
ценностно-значимые понятия участвуют в реализации риторических стратегий оратора, направленных на достижение прагматических целей информирования, убеждения, эмоционального воздействия, пробуждения доверия к идеям, содержащимся в выступлении, и к личности оратора;
при взаимодействии с ценностно-значимыми понятиями оценка может вторгаться в систему ценностей и изменять ее структуру.
Структура работы: работа состоит из введения, трех глав и
заключения. Во введении формулируются цели и задачи исследования, а
также его актуальность, методологические основы, практическая и
теоретическая значимость; в первой главе рассматриваются методы анализа
текстов политической коммуникации, анализируются различные взгляды на
понятие фрейма и обосновывается целесообразность применения фреймового
подхода; выявляется взаимосвязь когнитивного, риторического и
аксиологического компонентов в изучении политического дискурса;
проводится четкое разграничение между понятиями фрейма и фрейминга, а
также описывается механизм их функционирования при интерпретации
сообщения. Во второй главе рассматриваются результаты ассоциативного
эксперимента, позволяющего показать роль оценочного компонента во
фрейме, и результаты эксперимента по ранжированию системы ценностей
американского общества методом градуального эталона. В третьей главе
кратко описываются особенности американского политического дискурса,
проводится классификация наиболее часто встречающихся в политических
речах ценностно-значимых понятий и способов их фрейминга; предлагается
классификация ценностно-значимых элементов риторических стратегий как
средств формирования нового смысла и создания риторического эффекта. В
Заключении подводятся общие итоги исследования. Список использованной
литературы насчитывает 203 наименования, из них 85 на английском языке.
Взаимосвязь когнитивного, риторического и аксиологического компонентов в политической коммуникации
Отличительной чертой развития гуманитарных наук нашего времени являются междисциплинарные исследования человеческой личности. Утверждение принципов антропоцентризма в современной лингвистике, также как и возрождение риторики объясняется интересом к человеческой личности -ведь предметом риторики является Человек говорящий (Риторика монолога 2002: ПО). Рассмотрение отношения "говорящий — слушающий" в рамках определенного социума и культуры, показывает, что homo loquens действует в определенных этических ситуациях, которые в значительной мере определяют как сам выбор слов, так и их расположение в тексте (см., например, Пешков 1998: 41; Арутюнова 1999; Никитин 2003). Расширяя понимание риторики, Ю.В. Рождественский говорит о "верной этической направленности речи, которая содействует укреплению общества через развитие диалогических отношений в обществе и взаимопонимание" (Рождественский 2003: 10).
Известно, что проблема воздействия в сфере публичного выступления и политической риторики включает три составляющих: говорящего/автора текста, адресата, выступающего как объект авторского воздействия, и сам текст выступления, который представляет собой продукт коммуникации между членами социума. Помимо своих содержательных характеристик, текст политического выступления отражает ценности культуры данного социума, позицию политической партии/движения или отдельной личности, в частности, самого оратора. Изучение текстов политических выступлений дает представление как об авторе текста, так и о характере аудитории, для которой он предназначен.
Употребление языка как коммуникативного средства и одновременно средства воздействия приводит к поиску общего для автора и адресата кода. "Найти общий язык - значит преуспеть в совершении такого языкового отбора для высказывания, который свидетельствует о способности говорящего актуализировать навыки равные (или сходные) с навыками слушающего, в соответствии с ожиданиями последнего" (Винокур 1993: 60). Неразрывная связь мышления с языком создает возможность, исходя из языковых данных, лучше понять, как работает наше мышление. Когнитивные механизмы функционирования мышления, связь речи и языка являются основой развития риторики как науки о языковом взаимоотношении говорящего и слушающего. В то же время, понимание языка как неотъемлемой части познания прочно связало лингвистику с психологией, антропологией и философией в рамках когнитивной науки. Замыкая круг и возвращаясь от мышления к слову, обратимся к бахтинской концепции диалогичности и его утверждению о том, что "мышления вне установки на возможное выражение, и, следовательно, вне социальной ориентированности этого выражения, не существует" (Бахтин 1993: 98). Эта позиция также подчеркивает тесную связь между когнитивными, языковыми и социально-культурными процессами. Любое высказывание (слово, текст) является социальным, диалогическим событием, которое обретает свою значимость и смысл только в "идеологическом" пространстве. Основываясь на перечисленных выше положениях, настоящее исследование подходит к языку публичного выступления с трех основных позиций: 1) с позиции риторики, в рамках которой особое внимание уделяется фигуре автора, его риторическим стратегиям и лингвистическим средствам, воплощающим эти стратегии, а также этической и риторической направленности речи; 2) с позиции когнитивной науки, в рамках которой рассматриваются когнитивные модели в сознании адресата, способствующие достижению риторического эффекта убеждения; 3) с позиции культуры, идеологии и ценностных отношений как неотъемлемых элементов социальной природы человека. Все три позиции подразумевают изучение вышеупомянутых компонентов риторического воздействия - фигуры автора, фигуры адресата и текста выступления. С позиций когнитивной науки основное внимание уделяется тексту и фигуре адресата, в связи с чем во второй главе работы описываются эксперименты, проведенные с носителями английского языка и американской культуры. Реципиент активно участвует в формировании смысла принятого сообщения на когнитивном уровне, сопоставляя и соединяя полученную информацию с уже существующим опытом и знаниями. С позиций риторики основное внимание уделено тексту и риторическим стратегиям автора, которые анализируются на материале текстов речей в третьей главе. Автор как создатель сообщения формирует смысл на языковом уровне и акцентирует внимание реципиента на смысловых центрах речи с помощью стилистических средств. В целом, когнитивный подход применим к анализу действий и автора и реципиента сообщения, поскольку когнитивные структуры существуют в сознании каждого члена социума. Ценностно-идеологическое пространство, в свою очередь, объединяет и автора, и реципиента, и текст, являясь средой осуществления политической коммуникации. Установление ценностного отношения, выраженного в языке, между субъектом и предметом определяется А.А. Ивиным как оценка (Ивин 1970: 25). Согласно более общему определению, оценка является важной составляющей ментальной сферы языка, отражающей "совокупность представлений и воззрений общности людей определенной эпохи, географической области, социальной среды" (Горошко 2003: 28). Таким образом, в категории оценки можно выделить субъективный и объективный компоненты, которые способствуют реализации персуазивной функции политической речи. Совершая акт оценки, реципиент уже принимает какое-то решение в отношении объекта речи. Следовательно, говорящий может использовать оценочные значения для того, чтобы подвести адресата к положительной оценке доказываемой позиции (Гавенко 2001: www.dialog-21.ru/Archive/2001/volumel/l_8.htm). Субъективные или индивидуальные оценки, в свою очередь, в значительной степени обусловлены существующими в данном обществе ценностными ориентирами, т.е. говорящий может использовать социально-закрепленные оценочные значения для достижения риторического эффекта.
Изучение когнитивных структур опыта в сознании индивида посредством языка неразрывно связано с пониманием последнего как социального явления. Подобное отношение к языку отмечал российский психолог и лингвист А.А. Леонтьев, определивший социальность как неотъемлемую внешнюю и внутреннюю характеристику языка, которые следует изучать посредством анализа социальной деятельности индивида (Леонтьев 1976). На социальную и эстетическую опосредованность языка указывал и М.М. Бахтин, называвший это явление "трансформацией языков в мировоззрения, точки зрения, социальные голоса, т.е. трансформацией, которая знаменует выход за пределы лингвистики" (Бахтин 1979: 298).
Отличительные особенности понятий «фрейма», «фрейминга», «метафоры»
В попытке разграничить понятия «фрейма», «фрейминга» и «метафоры» обратимся к анализу текстов речей политических лидеров США, проведенному Дж. Фельдманом. В его анализе понятия фрейма и фрейминга рассматриваются как технические способы формирования смысла. Подчеркивая роль ключевых слов в активизации фрейма (Feldman 2007: 26), автор приводит пример из инаугурационного послания Т. Джефферсона, в котором тринадцать раз повторяется слово government. Перечисляя природные и человеческие ресурсы, которыми обладает его страна, президент задает ложный вопрос аудитории и с сам же отвечает на него (Балли 1961; Масленникова 1999: 173). (1) (...) with all these blessings what more is needed to make us a happy and prosperous people? Still one thing more, fellow-citizens - a wise and frugal Government, which shall restrain men from injuring one another (...).
Использование прилагательных wise и frugal, характерно, скорее, для описания человека, чем для характеристики правительства. Метафора government is a person, риторический прием ведения диалога с аудиторией, повторы ключевого слова - все это позволяет исследователю заключить, что перед ним фрейм wise government. Выбор такой формулировки оказывается не случайным, так как новому правительству, в котором республиканско-демократическая партия занимала большинство мест, нужно было утвердить свой авторитет в глазах американского народа и противостоять федералистской партии.
Использование метафоры в формировании фрейма подчеркивается и в другом примере Дж. Фельдмана, где фрейм также связан с обращением к ценностям общественного и индивидуального характера. В 1906 году в одном из своих выступлений Теодор Рузвельт обращает внимание слушателей на проблему коррупции. Президент обращается к произведению английской классической литературы "Pilgrim s Progress" Джона Беньяна (1678), содержащему рассуждения о морали, и приводит развернутое описание одного из героев: (2) In Bunyan s Pilgrim s Progress you may recall the description of the man with the muck rake, the man who could look no way but downwards, with the muck rake in his hand; who was offered a celestial crown for his muck rake, but who would neither look up nor regard the crown he was offered, but continued to rake to himself the filth off the floor.
В анализе этого примера Дж. Фельдман использует понятия метафоры и фрейма и утверждает, что фрейм имеет своей целью переосмыслить понятие коррупции и перейти от материалистичной логики к ценностной. Метафора corruption is filth on the floor помогает взглянуть на проблему коррупции как на грязь, которую можно убрать. В этом отношении действия уборщика оцениваются как положительные, так как обозначают борьбу с коррупцией. Однако Т. Рузвельт разворачивает метафору и утверждает, что этого недостаточно, призывая аудиторию не просто "заниматься уборкой", но "поднять глаза от пола" и увидеть духовные ценности, на которые нужно опираться. Далее оратор призывает бороться с коррупцией, устраняя не результат, а причину - недостаточно высокий духовный уровень развития общества. Применительно к здоровому обществу, акцент, таким образом, ставится на сохранение высоких моральных качеств каждого индивида. Дж. Фельдман условно называет используемый оратором фрейм filth on the floor, подчеркивая, однако, что он шире метафоры. Продолжая анализ Дж. Фельдмана, можно заключить, что для формирования логики интерпретации и связи главной темы с ценностными ориентирами, оратор обращается к яркому образу классической литературы, использует развернутую метафору, и переходит к ценностной оппозиции "filth on the floor — corruption - things of the body spiritual things - high individual character - things of the soul". Обобщая приведенные выше примеры, следует отметить, что Дж. Фельдман рассматривает фрейм скорее как технику формирования интерпретации на уровне текста. На службе этой техники стоят такие классические риторические приемы, как метафора, редупликация или повтор, аллюзия, цитата. В отношении политической коммуникации важным элементом фрейма является связь с идеями и ценностями, вокруг которых и строится эта рамка. И все же, в ходе его анализа, однако, остается неясным, чем фрейм отличается от метафоры.
Нельзя согласиться с Дж. Фельдманом в том, что метафора является частью фрейма. Еще в 1954 году М. Блэк предложил рассматривать метафору как способ интеракции понятий. Согласно его теории, в метафоре участвуют два обозначаемых предмета/субъекта, из которых один является главным, а другой вспомогательным (Блэк 1990). Если согласно М. Блэку механизм образования метафоры представляет собой приложение к главному субъекту "системы ассоциируемых импликаций, связанных со вспомогательным субъектом", то каковы механизмы обработки самих субъектов/предметов? Исходя из гипотезы, в соответствии с которой каждое слово активизирует в сознании определенный фрейм, можно предположить, что при метафоризации активизируются два фрейма и наполнение слотов одного фрейма переносится в другой, создавая интеракцию и направляя понимание сообщения. Например, Дж. Лакофф и М. Джонсон предложили метафору love is a journey на основе использования языковых выражений как our relationship is at the crossroads (Lakoff, Johnson 1980). Позднее была предложена метафора life is a journey, переформулированная в более общую структуру — purposeful activity is traveling along a path towards a destination. Фактически, в метафоре life is a journey присутствует два фрейма: 1) travel, в соответствии с которым путешественник совершает путешествие, как правило, заранее спланированное. Он двигается из места нахождения в пункт назначения по определенной дороге или местности (FrameNet); и 2) life, в сложной структуре которого существуют слоты человек, биологическое состояние, деятельность и т.п. При работе механизма метафоры один фрейм накладывается на другой и заполняет его слоты, возможно, даже создавая новые элементы (Масленникова 1999: 94-95). Фрейм путешествия очерчивает для нас границы восприятия абстрактного понятия жизни и задает структуру, в соответствии с которой мы интерпретируем жизнь. Со сменой фрейма будет меняться и структура восприятия. Сравним, например, метафору life is a journey с life is a battle, которая активизирует фрейм hostile encounter и представляет жизнь как борьбу, трудности как врагов, а друзей как союзников. Установив, что метафора как и явление фрейминга, которое описывается далее, представляет собой механизм активации фреймов, можно заключить, что метафора является определенным способом фрейминга сообщения для активации необходимого фрейма. Называя метафору способом фрейминга и механизмом активации фрейма, мы избегаем путаницы в терминах, определяя сферу функционирования каждого явления.
Культурно-специфический компонент в структуре фрейма
В задачи данного исследования входит анализ разных подходов к фреймовым структурам. Если база данных FrameNet представляет фреймы, выделенные на основе анализа информации в корпусе текстов, то ассоциативный эксперимент позволяет получить данные о том, как эта информация организована в сознании носителей языка. Рассмотрим реализацию этих двух подходов на примере понятия terrorism. Согласно одному из определений, терроризм - это тактика политической борьбы, характеризующая систематическим применением идеологически мотивированного насилия, выражающегося в убийствах, диверсиях, саботаже, похищениях и других действиях, представляющих угрозу жизни и безопасности людей (Кожушко 2000: 11). В соответствии с FrameNet ядерными элементами фрейма являются 1) Act - причиняющее вред действие, совершенное террористом или террористической организацией (Many have suffered due to their acts of terrorism), 2) Terrorist — лицо, совершающее террористический акт по политическим или идеологическим причинам (Several domestic terrorists were operating from the site during the mid 1990s), 3) Victim - лицо, напрямую пострадавшее от террористического акта (Never have I seen such terrorism on Christians in Pakistan before).
В схеме, составленной нами по результатам эксперимента (Рис. 5), наиболее частотными ассоциациями являются как ядерные, так и периферийные элементы фрейма. К ядерным относится ассоциация September 11 — дата, которая метонимически обозначает террористический акт, совершенный в этот день. В качестве жертвы в представленной схеме выступает the USA и действующий президент США Дою. Буш, объявивший войну с терроризмом; в качестве субъекта действия {террорист) выступают Islam, Islamic people, Osama bin Laden. Периферийные элементы фрейма Middle East, Iraq описывают источник террора, a bombs - наиболее распространенный инструмент совершения теракта. Получившаяся структура представляет собой фрейм, слоты которого заполнены конкретной информацией, связанной с определенным событием в определенной культурной среде. Ассоциации информантов показывают, что в сознании индивида слоты фрейма заполнены прототипической или индивидуально/социально-обусловленной информацией. Интересно отметить зависимость организации структур опыта от параметра времени. Знание о том, что трагедия, произошедшая 11 сентября в США, вызвана терактом, уже интегрировано в сознание большой группы людей и, действуя как прототип, видоизменяя привычную трактовку понятия терроризм. До событий 11 сентября террористический акт представлялся скорее как захват заложников в учреждении, автобусе или самолете, угроза небольшой группе людей с целью добиться от властей или отдельных лиц выполнения требований, продиктованных политическими, экономическими или личными соображениями. С появлением массовых терактов и террористов-самоубийц само понятие терроризма также изменилось, например, появился новый слот фрейма — самоубийство как элемент теракта.
В американском сознании, как показывают данные опроса, структура фрейма будет определяться прототипической ситуацией терроризма (9/11) и прототипическими террористами (Islamic extremists). В то же время у русских представление о террористах может отличаться из-за уникальности национального опыта. Если для американского сознания - это опыт 11-ого сентября, то для российского - это опыт 1-ого сентября в бесланской школе. Следовательно, можно говорить о важной роли культурно-специфического опыта при активизации фрейма.
При анализе результатов ассоциативного эксперимента особый интерес представляют ассоциации, встретившиеся один раз. В них раскрывается индивидуальный опыт испытуемых и их личные оценки, которые помогают получить более точное представление о картине мира представителей определенной культуры. Помимо ожидаемых отрицательных оценок, выраженных словами evil, dangerous, suicide, assassination, у испытуемых присутствовали и такие ассоциации, как universal justification, propaganda, manipulate, а также синтагматическая ассоциация в виде глагола happens, предполагающая синтаксически организованную цепочку слов. Ассоциации international enemy, sergeant, war говорят о межфреймовых связях с фреймом war, и это закономерно, так как после событий 11-ого сентября в общественное сознание последовательно внедрялось выражение war on terrorism. Примечательно то, что объявление войны с терроризмом можно рассматривать с разных точек зрения - и как пропаганду политического курса, и как средство манипуляции общественным мнением, и как универсальное оправдание действий американского правительства, нарушавших целый ряд международных конвенций. Подводя итоги эксперимента можно сделать три основных вывода: 1) слова-ассоциации принадлежат как к ядерным, так и к периферийным элементам фрейма; 2) слоты фрейма заполняются конкретной культурно-специфической информацией, т.е. именами собственными, датами, которые способны приобретать символический, а затем и прототипический смысл; 3) слова-ассоциации содержат оценочный компонент.
В каждой схеме ассоциаций существуют компоненты, принадлежащие суперструктуре, т.е. содержащие общую информацию о ядерных слотах фрейма, что подтверждается сравнением приведенных схем с фреймами базы данных FrameNet. Другими словами, верхние уровни фреймовых структур конвенциональны, и большинство опрошенных воспринимают их одинаково. Терминалы более низких уровней тех же фреймовых структур — личностны и заполняются участниками эксперимента по-разному в соответствии с индивидуальным опытом. В то же время внутри одного сообщества людей, объединенных схожими условиями жизни и одним информационным пространством, ассоциации к слову-стимулу, как правило, регулярно повторяются. Значение слова всегда взаимодействует с фоновыми знаниями и культурной принадлежностью субъекта, приводя к отождествлению индивидуальных смыслов со смыслами социальными.
Использование тропов как способа фрейминга в политическом дискурсе
Как было показано в первой главе, слово способно активизировать в сознании реципиента определенный фрейм. Обрабатывая поток информации, реципиент классифицирует ее в соответствии с тем фреймингом, который был предложен оратором. Другими словами, существуют доминирующие фреймы, которые выстраивают понимание главных тем сообщения. Таким образом, важным элементом в анализе политического дискурса является описание риторических фигур, при достижении убедительности и привлечении внимания к его главным темам.
Риторический подход позволяет анализировать фреймы с учетом двух факторов: 1) особенностей стратегии адресанта; 2) участия фреймов в формировании новых эксплицитных и имплицитных смыслов и оценок.
В рамках когнитивной парадигмы лингвистических исследований риторические средства могут выступать в политической речи в двоякой функции. С одной стороны, такие риторические фигуры как метафора, антитеза, повтор, хиазм, эвфемизм, метонимия и т.д. служат традиционной цели привлечения внимания к сообщению и усиления убедительности речи. С другой стороны, риторические средства являются составной частью осмысления или переосмысления некоторого понятия и создания нового смысла. В данном параграфе в свете двоякой функции тропов и риторических фигур будут проанализированы метафора, сравнение и повтор ключевого слова или фразы.
1) Метафора. Как было показано в параграфе 1.2.4, метафора является одним из самых продуктивных средств формирования смысла с помощью соединения фреймов метафоризируемого и метафоризирующего. Рассмотрим актуализацию ряда фреймов в финансовых метафорах, которые реализуются в тексте с помощью слов debt, price, cost, stake и т.д., структурируя отношения между индивидами и странами в терминах денежных отношений, на примере фрагментов из речей Дж. Буша старшего и Дж. Буша младшего:
(43) Each of us will measure within ourselves the value of this great struggle. Any cost in life is beyond our power to measure. But the cost of closing our eyes to aggression is beyond mankind s power to imagine (Дж. Буш старший. Январь 1991).
(44) Since September 11 the entire generation of young Americans has gained new understanding of the value of freedom, and its cost in duty and in sacrifice. Yet, the cost of inaction is much greater. (Дж. Буш младший. 12 сентября, 2002).
Лексическая единица cost активирует фрейм commercial scenario, согласно которому продавец вступает в торговые отношения с покупателем, обменивая товары/услуги на их денежный эквивалент. Эксплицитное выражение слота cost акцентирует внимание на затратном эквиваленте за оказанную услугу. В контексте примеров (43) и (44) цена потери человеческой жизни в борьбе, как и цена свободы, является высокой, в то время как цена бездействия в ответ на агрессию еще выше и превосходит все воображаемые пределы. Предполагается, что из предлагаемых адресантом "двух цен" адресат выбирает меньшую. Данная метафора созвучна библейской метафоре "the wages of sin is death" (Библия, Послание к Римлянам: 6:23), согласно которой смерть является ценой за совершение греха. Этический выбор, который Дж. Буш младший предлагает в рамках метафоры морального расчета, ограничивается предлагаемыми им значениями слотов фрейма. В примере (44) слот цены свободы заполняется словами duty и sacrifice, в то время как цена бездействия не конкретизируется, но оценивается как более высокая. Адресату предлагается заполнить лакуну на основе своих фоновых знаний и культурной компетенции. Если в контексте речи и в рамках более широкого христианского дискурса бездействие на фоне глобальной угрозы может характеризоваться как грех, следовательно, слот цены бездействия в структуре данной метафоры имплицитно занимает понятие смерть.
В следующем примере политические решения в отношении войны с Ираком, проводимой под лозунгом war on terror, описаны с помощью метафоры politics is gambling (Charteris-Black 2005: 187), которая активизируется лексемой stake: (45) Every civilized nation has a part in this straggle, because every civilized nation has a stake in its outcome (Дж. Буш. 11 марта 2002). (46) All free nations have a stake in preventing sudden and catastrophic attacks. And we are asking them to join us and many are doing so (Дж. Буш. 29 января 2002). В структуре предложенной метафоры политические решения могут просчитываться как риски в азартной игре. Оратор заранее задает условие, согласно которому в игре участвуют все страны ("every civilized nation has a stake", "all free nations have a stake"), тем самым стремясь убедить их в необходимости присоединиться к США в войне с Ираком. Целью азартной игры является выигрыш. По одному из сценариев в рамках фрейма gambling вероятность выигрыша повышается, если несколько игроков объединят свои ставки в игре, следовательно, правильным решением других стран будет вступить в борьбу вместе с США. Риторический эффект основывается также и на имплицитном альтернативном сценарии, при котором в случае отказа соединить ставки, игрок проигрывает и теряет свою долю. При наложении метафоризируемого и метафоризирующего слот ставки во фрейме gambling может занимать военный или экономический потенциал страны. 2) Сравнение. Наряду с метафорой риторический прием сравнения может быть способом фрейминга сообщения. Рассмотрим фрагмент из инаугурационного обращения Ф.Д. Рузвельта, произнесенного в 1933 году в разгар Великой Депрессии, в котором в фигуре сравнения актуализируется фрейм war: (47) Our greatest primary task is to put people to work. This is no unsolvable problem if we face it wisely and courageously. It can be accomplished in part by direct recruiting by the Government itself, treating the task as we would treat the emergency of a war (...). Политический курс президента был направлен на оздоровление экономики страны и предотвращение беспорядков с помощью социальных реформ, получивших название Новый курс (New Deal). В выступлении Ф.Д. Рузвельта борьба с безработицей сравнивается с военным положением с помощью конструкции as we would treat.... На протяжении всей речи используются лексические средства, активизирующие фрейм war: war, victory, the emergency of war, war against an emergency, attack on our common problems, unity of duty hitherto invoked only in time of an armed strife. В данном случае в структуре фрейма war слот enemy занимает unemployment и обращение к этому фрейму обусловлено входящей в него отрицательной оценкой. Сравнение экономической ситуации с военным положением помогает оратору мобилизовать аудиторию и призвать ее следовать новому курсу.
