Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Аспекты исследования глагольных конституентов лексико- семантической системы языка 10
1.1. Лексико-семантические группы как инструмент для реализации системного подхода в исследовании лексико-семантической системы языка 10
1.2. Специфика глагольной семантики 24
Выводы 40
Глава II. Лексико-семантическая группа глаголов памяти в немецком языке 43
2.1. Различные подходы к толкованию глаголов памяти 43
2.2. Состав лексико-семантической группы глаголов памяти в немецком языке 54
2.3. Семантическая структура ядерных конституентов ЛСГ 76
2.4. Семантическая структура ближней периферии конституентов ЛСГ глаголов памяти 108
2.5. Семантическая структура конституентов дальней периферии ЛСГ глаголов памяти 142
2.6. Структура внутренней организации ЛСГ глаголов памяти 156
2.7. Связи ЛСГ глаголов памяти с другими ЛСГ 186
Выводы 199
Заключение 202
Литература 207
Источники, словари и принятые сокращения 225
- Лексико-семантические группы как инструмент для реализации системного подхода в исследовании лексико-семантической системы языка
- Специфика глагольной семантики
- Различные подходы к толкованию глаголов памяти
- Состав лексико-семантической группы глаголов памяти в немецком языке
Введение к работе
В зарубежной лингвистике исследованием немецких глаголов памяти занимались В. Бренненштуль, Е. Бутулуси, Г. Вейс, Г. Вейнрих, Г. Гольден, Г. Гюнтер, Д. Круше, Т. Нир, Б. Примус, Е. Фельдер, Й. Шредер. Зарубежные лингвисты исследуют отдельные глаголы памяти и не обращаются к лингвистическому анализу глаголов памяти как парадигматической подсистемы. При попытках классифицировать глагольную лексику глаголы, описывающие операции памяти, причисляются зарубежными лингвистами к разным парадигматическим объединениям лексических единиц: к глаголам психической деятельности, к информационным глаголам, к когнитивным глаголам.
На материале русского языка глаголы памяти исследовались в работах Ю.Д. Апресяна, Л.Г.Бабенко, Л.М. Васильева, А. Вежбицка, М.А. Дмитровской, А.А. Зализняка, М.В. Никитина, В.В. Туровского. Семантическую структуру глаголов памяти в сопоставительном аспекте рассматривала М.В. Милованова. Лингвисты, занимающиеся исследованиями глаголов памяти в русском языке, используют разные подходы к толкованию глаголов памяти: толкование глаголов памяти через глаголы знания (Вежбицка 1986, Апресян 2001), через глаголы восприятия (Дмитровская 1991), через глаголы поисковой группы (Туровский 1991, Зализняк 2004 www). Исследования отечественных лингвистов глаголов памяти в русском языке послужили отправной точкой в нашем исследовании. Исследователи опираются на положение, учитывающее взаимосвязь различных видов психической деятельности, которые не существуют обособлено, отдельно друг от друга, а разделяются искусственно в ходе анализа для достижения поставленных целей, что обуславливает условность такого разграничения.
Актуальность темы определяется недостаточной исследованностью парадигмы лексических единиц, используемых носителями немецкого языка для репрезентации операций памяти, а также необходимостью уточнения критериев определения состава, границ между ядром и периферией анализируемой ЛСГ. Проведенное с использованием компонентного, контекстуального и статистического анализа исследование позволяет выявить степень эксплицированности репрезентации конкретных операций памяти в ЛСС немецкого языка.
Объектом исследования служит лексико-семантическая группа глаголов памяти в немецком языке.
Предметом исследования являются лексико-семантические характеристики глаголов памяти в немецком языке, их парадигматические отношения, связь с другими ЛСГ глаголов.
В основу исследования положена следующая гипотеза: парадигмы глагольных единиц, описывающих отдельные операции памяти, характеризуются неодинаковой дифференцированностью, а репрезентация соответствующих ситуаций в семантике анализируемых глаголов - разной степенью эксплицированности.
Цель исследования - установить закономерности репрезентации операций памяти глагольными конституентами ЛСС немецкого языка. Поставленная цель обуславила конкретные задачи исследования:
- определить состав ЛСГ глаголов памяти в немецком языке и установить иерархию семантических признаков в семантической структуре глаголов памяти;
- описать структуру внутренней организации ЛСГ глаголов памяти в немецком языке;
- охарактеризовать степень эксплицированности репрезентации отдельных операций памяти в семантике глагольных единиц;
- проанализировать связь ЛСГ глаголов памяти с глаголами других ЛСГ и выявить функциональные эквиваленты глаголов памяти в немецком языке.
Материалом исследования послужили тексты произведений современной художественной литературы на немецком языке. Кроме того, для решения поставленных задач привлекались данные словарей немецкого языка "Duden. Deutsches Universalworterbuch", "Duden. Das Bedeutungsworterbuch", "Wahrig. Deutsches Worterbuch", "Worterbuch der deutschen Gegenwartssprache". В ходе исследования было проанализировано 4303 отобранных методом сплошной выборки минимальных контекстов. Под минимальным контекстом мы понимаем контекст, выявляющий значение и функции слова в рамках его непосредственных грамматических связей с представленными в тексте зависимыми словами. За единицу исследования принят лексико-семантический вариант глагола (ЛСВ) - глагольная единица в одном из ее лексических значений, описываемых толковыми словарями, совокупность которых образует смысловую структуру многозначного глагола.
Методологическими основами нашего исследования послужили положения о полевой структуре языка и системном характере лексики (А.В. Бондарко, Е.В. Гулыга, Э.В. Кузнецова, И.А. Стернин, Е.И. Шендельс, Г.С. Щур), об иерархии основных типов лексико-семантических парадигм, разграничении понятий ЛСП, ЛСГ, тематической группы и необходимости определения границ ЛСГ по грамматическим, тематическим и семантическим признакам (Л.М. Васильев, Ю.Н. Караулов, Т.А. Кильдибекова, Х.Х. Кузьмина, Э.В. Кузнецова, И.В. Сентенберг, Ф.П. Филина, Д.Н. Шмелёв), об обусловленности лексической сочетаемости глаголов характеристиками субстанциональных сем в семантической структуре глаголов (О.А. Михайлова), о синтаксическом статусе значения глагола и о связи наиболее частотных элементов ближайшего контекста с внутренними компонентами значения глагола (Ю.Д. Апресян, Н.Д. Арутюнова, В.Г. Гак, И.П. Сусов, Н.Л. Шамне), об интерпретации значения глагола как многоярусного образования (СМ. Антонова, Л.М. Васильев, P.M. Гайсина, В.Г. Гак, Э.В. Кузнецова, СП. Лопушанская, О.А. Михайлова, М.В. Никитин, А.Г. Сильницкий, И.А. Стернин, А.А. Уфимцева, Н.Л. Шамне), об обусловленности асимметрии лексического представления особенностями восприятия внеязыковой действительности носителями языка (К. Пруст);
классификация типов внутренней организации ЛСГ глаголов (И.Т. Вепрева, Н.А. Гогулина, О.П. Жданова); способы описания глаголов памяти в лингвистических трудах отечественных и зарубежных ученых (Ю.Д. Апресян, В. Бренненштуль, Е. Бутулуси, Л.М. Васильев, А. Вежбицка, Г. Вейс, Г. Гюнтер, М.А. Дмитровская, А.А. Зализняк, Д. Круше, Т. Нир, М.В. Пименова, Б. Примус, В.В. Туровский, Й. Шредер). При описании семантической структуры конституентов ЛСГ глаголов памяти в немецком языке мы опирались на подход, разработанный в научной школе профессора СП. Лопушанской.
Методы исследования. Поставленные задачи и предмет исследования обуславили использование различных методов лингвистического анализа: метод сплошной выборки и статистический анализ, привлекаемые для определения состава ЛСГ глаголов памяти в немецком языке и выявления структуры внутренней организации данной ЛСГ, описательный метод, включающий в себя наблюдение, интерпретацию, обобщение и классификацию анализируемого материала, методы контекстуального и компонентного анализа, используемые для описания семантики глаголов памяти и характеристики степени эксплицированности репрезентации отдельных операций памяти конституентами исследуемой ЛСГ.
Научная новизна заключается в том, что глаголы памяти в немецком языке исследуются как особое парадигматическое объединение лексических единиц, определяется состав ЛСГ глаголов памяти, реконструируется семантическая структура глаголов памяти, описываются парадигматические отношения конституентов ЛСГ, структура внутренней организации лексико-семантической группы, её связи с другими ЛСГ глаголов в ЛСС немецкого языка, степень эксплицированности репрезентации отдельных операций памяти в семантике глагольных единиц.
Теоретическая значимость диссертационного исследования заключается в дальнейшей разработке положения о системном характере лексического уровня языка, вопросов лексической семантики, теории лексико-семантических групп, дополнении имеющихся исследований функциональной эквивалентности лексических единиц и развитии положения об асимметричности лексической репрезентации внеязыковой действительности в лексико-семантической системе языка.
Практическая значимость работы. Полученные в ходе исследования результаты и языковой материал могут быть использованы в вузовских курсах по общему языкознанию, лексикологии, стилистике, теории и практике перевода, в спецкурсах по семантике, межкультурной коммуникации, лингвострановедению, на практических занятиях по немецком языку как иностранному. Материал исследования может служить для разработки тематики курсовых и дипломных работ.
Апробация работы. Результаты исследования обсуждались на заседании кафедры немецкой филологии Волгоградского государственного университета, научных сессиях в ВолГУ (2002-2007), на межвузовских конференциях, на III., VI., VII. Всероссийских научно-практических конференциях «Теория и практика германских языков» (Ульяновск 2002, 2005, 2006), на научной конференции «Язык, культура, этнос в глобализованном мире: на стыке цивилизации и времен» международного конгресса «Азия в Европе: взаимодействие цивилизаций» (Элиста 2005), на международных научных конференциях «Предложение и слово: парадигматический, коммуникативный, методический аспекты» (Саратов 2002), «Актуальные проблемы лингвистики XXI века» (Киров 2006). Основное содержание работы отражено в 10 публикациях общим объемом 3,6 п.л., в том числе две статьи в изданиях, соответствующих списку ВАК. Положения, выносимые на защиту: 1. Лексико-семантическую группу глаголов памяти в немецком языке конституируют лексико-семантические варианты глаголов, объединяемые на основе общей категориальной семы осуществление операции с фрагментами прошлого опыта в активном поле сознания . Семантическая структура немецких глаголов памяти представляет собой иерархию категориальной, интегральных и дифференциальных сем, которая отражает особенности репрезентации в языке различных операций памяти, включающих в качестве базовых составляющих три компонента: субъект, объект, собственно процесс.
2. Внутренняя структура ЛСГ немецких глаголов памяти имеет сложную организацию и включает в себя следующие подгруппы и микрогруппы: «хранение информации в памяти», «сохранение информации в памяти» (микрогруппа каузации запоминания и микрогруппа запоминания), «воспроизведение информации из памяти» (микрогруппа каузации воспоминания и микрогруппа воспоминания), «утрата информации из памяти».
3. Репрезентация конкретных операций памяти глагольными конституентами в немецком языке характеризуется асимметричностью. Наибольшую экспликацию получают операции «воспроизведение информации из памяти» и «сохранение информации в памяти», наименее эксплицированы операции «утрата информации из памяти» и «хранение информации в памяти».
4. В качестве функциональных эквивалентов глаголов памяти для описания операций хранения и воспроизведения информации из памяти регулярно употребляются глаголы знания, говорения и восприятия. Для репрезентации ситуаций сохранения информации в памяти и утраты информации из памяти глаголы других ЛСГ используются не регулярно.
Структура и краткое содержание работы. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения, библиографии, списка источников фактического материала, списка лексикографических источников, списка сокращений, принятых в работе. В первой главе «Аспекты исследования глагольных конституентов лексико-семантической системы языка» рассматриваются основные положения системного подхода для изучения лексико-семантической системы языка и специфика глагольной семантики. Во второй главе «Лексико-семантическая группа глаголов памяти в немецком языке» рассматриваются подходы к толкованию немецких и русских глаголов памяти в отечественной и зарубежной лингвистике, определяется состав ЛСГ глаголов памяти, состав ядра, ближней и дальней периферии анализируемой ЛСГ, устанавливается иерархия семантических признаков в семантической структуре конституентов ЛСГ, описываются структура внутренней организации ЛСГ и парадигматические отношения конституентов внутри ЛСГ, характеризуется степень эксплицированности репрезентации отдельных операций памяти и выявляется связь глаголов памяти с другими ЛСГ глаголов в лексико-семантической системе немецкого языка.
Работа содержит 14 таблиц, 14 диаграмм и 1 рисунок, поясняющие и иллюстрирующие выводы.
В заключении подводятся итоги предпринятого исследования и формулируются выводы, а также намечаются возможные перспективы дальнейшего развития темы.
Лексико-семантические группы как инструмент для реализации системного подхода в исследовании лексико-семантической системы языка
Лексико-семантическая система (ЛСС) языка состоит из перекрещивающихся и взаимодействующих подсистем, объединяющих лексические единицы на основании определённых парадигматических и синтагматических связей и отношений между ними, самая сложная и подвижная по своей организации и структуре, открытая, тесно связанная, в отличие от других систем, с внешними, экстралингвистическими факторами (Быкова, Пылаева 2005: 8). Современная лингвистика обращается к все более объемным конституентам ЛСС языка: лексико-семантические группы (ЛСГ), тематические группы, семантические поля (СП). В.В. Морковкин делит единицы лексической системы на простые и непростые единицы (Морковкин 2001 www). При этом под простой единицей лексической системы В.В. Морковкин понимает слово с «устраненной неоднозначностью» (т.е. лексико-семантический вариант слова). Непростые единицы делятся на составные и совмещенные. Составная единица лексической системы- это единица, выделяемая на лингвистической или лингво-логической основе, элементы которой связаны отношениями сходства, противоположности, иерархии. ЛСГ - это составная единица лексической системы. Совмещенными единицами лексической системы В.В. Морковкин называет лексические пласты, конституируемые одним признаком, например, заимствованные слова, неологизмы, диалектизмы и термины. Простые и непростые единицы ЛСС отличаются друг от друга своими функциями. Простые единицы выполняют системообразующую функцию, в отличие от непростых единиц, не участвующих в порождении лексической системы, и характеризующихся не системообразующими, а системофиксирующими свойствами.
Эффективным инструментом для анализа подсистем ЛСС, используемым сегодня многими лингвистами, является СП. В основе теории СП лежит представление о том, что словарный состав языка может быть представлен как набор отдельных групп слов, объединенных различными отношениями, как система подсистем, взаимодействующих и взаимопроникающих друг в друга. Основные положения теории поля представлены в работах Вайсгербера (Weisgerber 1954, 1962), X. Гиппера (Gipper 1959), П. Лутцайера (Lutzeier 1984), Г. Майера, (Maier 1955), Л.Э. Оксаара (Oksaar 1958), У. Риккена (Ricken 1961), Й. Трира (Trier J., 1931), Р. Чэттона (Chatton 1953), АБ. Бондарко (Бондарко 1971), ЛМ Васильєва (Васильєв 1971), РМ Гайсиной (Гайсина 1982), И.Д. Гончаренко (Гончаренко 1988), Е.В. Гулыги и Е.И. Шендельс (Гулыга, Шендельс 1976), Н.Г. Долгих (Долгих 1973), А.И. Кузнецовой (Кузнецова 1983), Н.С. Новиковой (Новикова 1985, 1986), М.С. Ротовой (Рогова 1984), И.А. Стернина (Стернин 1985), А.А. Уфимцевой (Уфимцева 1961,1972), Г.С. Щура (Щур 1974) и т.д.
Ещё И. Трир говорил о возможности задать значения лексических пластов языка, соотнеся элементы между собой и обозначив их отличие от элементов других пластов (Trier 1931). По мнению И. Трира, "слова того или иного языка не являются обособленными носителями смысла, каждое из них, напротив, имеет смысл только потому, что его имеют также другие, смежные с ним слова" (Trier 1931: 107). Й. Трир разделил понятия "лексическое" и "понятийное" поле. Согласно И. Триру, поле состоит из элементарных единиц - понятия и слова. При этом конституенты (т.е. единицы, составляющие некое множество) словесного поля (Wortfeld) полностью покрывают соответствующее понятийное поле (Sinnbezirk), т.е. предполагается параллелизм между этими двумя полями. Г.С. Щур обобщил критические замечания лингвистов в адрес его теории: Й. Трир выделял поля только по логическим, а не языковым признакам (т.е. его поля имели экстралингвистическую природу), идеализировал понимание соотношения языка, мышления и реальной действительности, ошибочно рассматривал поле как закрытую группу слов, не учитывал полисемию и конкретные связи слов, исходил из полного параллелизма между словесными и понятийными полями, не рассматривал значение слова как самостоятельную единицу, считая, что значение слова определяется его окружением, исследовал только именные части речи, игнорируя глаголы и устойчивые сочетания слов (Щур 1974).
Исследование лексики как системы имеет долгую традицию и обнаруживает два различных подхода к исследованию ЛСС. Сегодня лингвисты понимают СП либо как явление экстралингвистическое (психологическое (Трир) или логическое (Ройнинг)), но находящее отражение в языке, либо как явление, имеющее исключительно языковую природу, и предполагающее вычленение СП на основании лингвистических данных (Кривченко 1973: 99). Речь идёт, т.о., о логическом подходе, при котором исследователи исходят из понятия, и лингвистическом подходе, при котором отправной точкой является слово. Последователи лингвистического подхода исходят из того, что СП не существует вне словарного состава, а вычленяется из него через соотнесение с каким-либо понятийным полем (Долгих 1973: 90), и при этом понятие (логическая категория) и слово (лингвистическая категория) образуют неразрывное единство, но не покрывают друг друга. В рамках этого подхода СП выделяются не на понятийной основе, а на языковой. СП понимается как совокупность слов, находящихся в парадигматических или синтагматических (синтаксических) отношениях друг с другом.
Специфика глагольной семантики
На сегодняшний день существует множество подходов к описанию значения слов. А.А. Залевская говорит об ассоциативном, параметрическом, признаковом, прототипном и ситуационном подходах к значению слов. Ассоциативное значение отражает единство психологической природы семантических и ассоциативных характеристик слов (пример реализации такого подхода - «Ассоциативный словарь»). При параметрическом подходе компоненты значения подвергаются количественному анализу, измерению (конкретность, образность, эмоциональность единиц). При признаковом подходе исследуется набор признаков, стоящий за словом, и, тем самым, скорее характеризуется связываемый со словом фрагмент действительности. При прототипном подходе исследуются типичность некоего сочетания признаков и их значимость для отнесения объекта к конкретной категории. При ситуативном подходе значение слова изучается через его включение в некоторую более объёмную единицу, поскольку значения функционируют в определённых связях (Залевская 2000: 352).
В.Я. Шабес и А. Даузез трактуют слово как вербально оформленный фрагмент целостной системы знаний о мире (Шабес 1989, 1992; Dauses 1995: 92-93). Л.М. Васильев определяет значение как автономную единицу семантического поля или синтагмы, контекста, обладающую собственной внутренней структурой, но не как формальную совокупность значимостей и знаковых функций, а как отражательную категорию, как языковой коррелят реалий объективной действительности (Васильев 1971(6): 119-129; см. также Уфимцева 1976: 40). Не утратил своей значимости и предложенный В.В. Виноградовым подход к описанию значения слова через «выяснение разных типов и видов лексических значений слова и способов их связи в смысловой структуре слова» (цит. по: Пименова 1998: 81). Систему всех значений и форм слова В.В. Виноградов обозначает лексемой (Виноградов 1953). Другой подход к описанию значения слова представлен в трудах Э. Сепира, Л. Ельмслева, X. Серенсена, У. Вейнрейха, Л. Витгенштейна, М. Бирвиша и Ю.Д. Апресяна, которые занимались выявлением элементарных смыслов, элементарных семантических единиц. Их идеи представлены сегодня в теории «универсальных атомарных слов» (Пименова 1996: 62). А. Вежбицка также предлагает описание значения слов через их разложение на семантические составляющие и выявление «семантических инвариантов значения слова через анализ широкого круга их употреблений ...». Сегодня в лингвистике широко используется термин «наивная картина мира»/»языковая картина мира» (Урысон 1995, 1998; Яковлева 1994; Сукаленко 1992). «Наивная картина мира» предполагает опосредование связи между действительностью и смыслом и, следовательно, согласно Ю.Д. Апресяну, существует возможность связывать факты действительности и значения не прямо, а ссылаясь на детали наивной картины мира, представленной в данном языке (Апресян 1995: 14).
Следуя идеям, высказанным основателем семиотики Ч. Пирсом, лингвисты соотносят аспекты значения лексической единицы с аспектами языкового знака, характеризующими отношения языковых знаков (Пирс 2001). Отношения языкового знака к реальным объектам и явлениям действительности и их признаками, т.е. к означаемой вещи, описывает сигматический аспект. Отношения знака к психическим моделям реальных или реально не существующих объектов и явлений, к отображению объекта в сознании носителя языка (т.е. к понятию) описывает семантический аспект. Прагматический аспект языкового знака характеризует отношения знака к носителю языка, использующему его в своей деятельности. Отношения между языковыми знаками характеризует синтаксический аспект: иерархические отношения (предполагающие вхождение знака в сложный знак), синтагматические отношения (отношения взаимодействия знаков или их классов), парадигматические отношения (отношения между знаками внутри их класса). Подход к описанию лексического значения с точки зрения названных четырёх аспектов получил широкое распространение в лингвистике, несмотря на расхождения в терминологии, используемой авторами в их концепциях (Цыбулевская 2005: 44). Л.А. Новиков в своей концепции описания лексического значения называет синтаксическое значение структурным, а прагматическое значение - эмотивным (Современный русский язык 2001: 180-184). В.Г. Гак для семантического компонента лексического значения использует термин «сигнификативный аспект», а для сигматического компонента - «денотативный аспект» (Гак 1990:262).
Ряд лингвистов, однако, говорит о сложности выделения в предметно-логическом ядре лексического значения сигнификативной (семантической) и денотативной (сигматической) составляющей, поскольку их значимость в значении слов неодинакова: в значении конкретных лексических единиц превалирует денотативный компонент, а абстрактная лексика характеризуется сигнификативным характером значения (И.М. Кобозева 2000: 83). Сложность выделения этих компонентов значения заключается также в том, что они имеют общее основание - «объективное логико-предметное содержание» (Уфимцева 2002: 153). По этой причине некоторые лингвисты выделяют в лексическом значении общий денотативный компонент, который покрывает всю логико-предметную часть значения, и противопоставляют её коннотативной части значения, т.е. субъективным моментам (Бабенко 1989; Комлев 2003; Лайонз 2003; Никитин 1988; Телия 1996; Шаховский 1994). М.В. Никитин, например, говорит о расслоении значения на когнитивный и прагматический компоненты, где первый компонент является познавательным, интеллектуальным, сигматическим, денотативным компонентом значения (т.е. информация без субъективной оценки), и позволяет судить о денотатах, а второй содержит информацию о переживании индивидом отражаемого факта и указывает на субъективное отношение к нему, но обуславливается различиями в объективных свойствах вещей. Названные компоненты выполняют в своём единстве репрезентативную функцию, т.е. идентификация, денотация, и описательную функцию, т.е. квалификация (Никитин 1988: 20-25). М.В. Никитин, т.о., также не проводит четкой границы между семантическим и сигматическим компонентами значения, объединяя их в единый когнитивный компонент. В синтаксическом компоненте М.В. Никитин выделяет парадигматическую и синтагматическую составляющую, описывающие отношения между знаками, которые проецируются на значение знака в речи, порождая ассоциации, и придавая значению дополнительную окраску (Никитин 1988: 60-61).
Различные подходы к толкованию глаголов памяти
В последние годы лингвисты, изучая парадигматические отношения в лексике, обращаются к наиболее спорным вопросам, например, семантическая эквивалентность, лексическая сочетаемость, систематизация лексических единиц, внутренняя организация лексико-семантических групп (Лысейко 2004: 186 www). Одни и те же ЛСГ в разных языках обладают национальной спецификой, по-разному структурированы, что является следствием воздействия окружающей среды, исторических и культурных условий (см. подробнее Шамне 1999). Изучение ментальных процессов и их представления в языке и речи привлекают внимание многих лингвистов (Апресян 1995; Арутюнова 1999; Булыгина, Шмелев 1997; Вежбицка 1986; Колесов 1999; Кубрякова 1997; Иомдин 1999). Объектом нашего исследования является ЛСГ глаголов памяти в немецком языке.
Интерес к глаголам памяти не случаен. Сегодня отечественные лингвисты пытаются воссоздать образ человека, его деятельности, способностей по данным языка (Апресян 1995; Урысон 1995, 1998; Залевская 1999). Память - это одна из «фундаментальных способностей человека», которая подлежит лексикализации в любом языке, существенный фрагмент языковой картины мира, в центре которой стоит человек (Урысон 1995: 3-15). Память - это «способность запоминать, помнить и вспоминать» (БАС - Словарь современного русского литературного языка 1965). В немецком языке память также интерпретируется как способность. Компонент «способность» эксплицирован в словах «das Erinnerungsvermogen», «die Erinnerungskraft», «die Erinnerungsfahigkeit», которые наряду с существительным «das Gedachtnis» выступают эквивалентами русского существительного «память» (Ребрина 2005). О.В. Шаталова персонифицирует память и описывает ее как некое существо (Шаталова 2005: 250). В своих исследованиях Е.С. Кубряков и Е.В. Урысон доказывают, что язык интерпретирует память «анатомически» (Кубрякова 1991; Урысон 1995). Память предстаёт в языке как нечто функционирующее, какое-то воображаемое устройство или орган, однако же, не нечто компактное и имеющее границы, что отчасти соответствует психолингвистической интерпретации памяти как набора активных процессов, а не статической структуры (Залевская 1999: 53). Память, как любой представляемый орган, выполняет функцию, имеет локализацию (пусть и не чётко выраженную), ассоциируется с физическими ощущениями, может функционировать независимо от воли субъекта, быть контролируемой и мыслится как вместилище единиц разного статуса (Урысон 1995: 3-15). Е.С. Кубрякова в концептуальном анализе слова «память» в русском языке следует идеям А. Вежбицка (Вежбицка 1972) о возможности описания перцептивной лексики через триаду «способность - орган - функция» (Кубрякова 1991: 85-91). Пространство памяти неоднородно и предполагает внутреннюю организацию. Оно включает в себя ясные, сильные, яркие, детальные, а также слабые, поверхностные, размытые, поблекшие воспоминания, образы, что определяется силой первичного впечатления, его окраской, степенью концентрации волевых усилий, мотивированностью восприятия, ценностью информации для индивидуума и частотой обращения к данному воспоминанию (Хофман 1986: 12-25; см. также Чейф 1983). В зависимости от содержания объекта воспоминания могут быть слуховые, зрительные, вкусовые, тактильные, осязательные и вербальные. В памяти хранятся часто «запрашиваемые» воспоминания и сохраняемые «на всякий случай», ожидающие подходящей ассоциации. Пространство памяти сложно структурировано, изменчиво, эгоцентрично. Единицы памяти обуславливают друг друга, а человек в процессе своего опыта определяет наиболее релевантную для него информацию (Ребрина 2005).
Сегодня работа памяти представляется как работа поисковой системы, в задачи которой входит получение, переработка, сохранение и извлечение информации, как система, аналогичная базе данных в компьютере, обладающая «ёмкостью» и «пропускной способностью». Наивная анатомия (то, как интерпретируются фундаментальные способности человека в языке), обладая своей логикой, часто расходится с нашими знаниями. Постепенно происходит вытеснение примитивных представлений о человеке, разрушается первоначальная картина мира, что может приводить к разрушению, обновлению какого-то фрагмента языковой картины мира (Урысон 1998).
Помимо функции хранения информации, Н.Г. Брагина описывает следующие функции памяти: трансформационная (переход от языка реальности к языку символической реальности), интерпретативная (способность корректировать и объяснять прошлое), селективная (отбор для хранения значимых фрагментов прошлого, редуцирование фрагментов незначимого прошлого) (Брагина 2003: 5). Память ретроспективна и выступает как некий конструкт, модель прошлого, в котором прошлое мыслится неподвижным, неизменным, завершённым и связана с представлениями о вечности, времени, жизни, смерти и бессмертии. Согласно Н.Г. Брагиной, память имеет вневременной характер, «разграничивает настоящее и прошлое, текущее и застывшее, подвижное и неподвижное» (Брагина 2003: 6). Н.Г. Брагина трактует память как форму инобытия, а забвение - как форму ино-небытия, т.е. память, согласно Н.Г. Брагиной, является пограничной областью между бытием и небытием (Брагина 2003: 7).
Состав лексико-семантической группы глаголов памяти в немецком языке
Л.М. Васильев (Васильев 1971(a), 1981), описывая состав ЛСГ глаголов памяти в русском языке, относит к этой группе не только глаголы помнить, припомнить, упомнить, запомнить, вспомнить, забыть, напомнить, запамятовать, памятовать, но и глагольные словосочетания: вычеркнуть из памяти, сохранить в памяти и т.д. В предыдущей главе мы разграничили понятия ЛСП, ЛСГ и «тематическая группа». Определяя состав ЛСГ глаголов памяти в немецком языке, мы склонны отнести присутствующие в немецком языке глагольные сочетания с существительными Geddchtnis, Erinnerung, Sinn, Kopf, Vergessenheit, Vergangenheit, Andenken, описывающие операции памяти {im Geddchtnis haben/behalten /bewahren/haften/haften bleiben, etw. im Kopf/im Sinn haben, weiter im Geddchtnis leben, in Erinnerung sein, sich (Dat.) etw. in den Kopf setzen, nicht aus dem Sinn gehen, etw. im Geddchtnis behalten, bemerken, ins Geddchtnis eingraben, aus dem Geddchtnis verwischen/tilgen/streichen, etw. aus dem Kopf/Sinn schlagen, der Vergessenheit preisgeben, seinen Erinnerungen nachhdngen, sich in Erinnerungen vertiefen, j-s in Ehren gedenken, j-s Andenken in Ehren halten, j-n im guten Andenken behalten, j-m ein gutes Geddchtnis bewahren, etw. ins Geddchtnis zuruckrufen, das Geddchtnis auffrischen, im Geddchtnis entstehen, in den Sinn kommen, sich etw. ins Gedachtnis rufen/wachrufen, nicht aus dem Sinn wollen и т.д.), не к ЛСГ глаголов памяти, а к фразеосемантическому полю памяти как составляющей ЛСП памяти. Глаголы, входящие в перечисленные глагольные словосочетания, принадлежат к разным ЛСГ и только в сочетании с приведёнными существительными могут описывать операции памяти, поскольку существительные Gedachtnis, Erinnerung, Sinn, Kopf, Vergessenheit, Vergangenheit, Andenken принадлежат к лексико-семантическому полю памяти и обеспечивают соответствующую локализацию описываемых глаголами процессов. Кроме того, конституенты ЛСГ должны характеризоваться категориально-грамматической однородностью, т.е. грамматические признаки, наряду с тематическими и семантическими признаками, участвуют в определении состава ЛСГ и ограничивают ЛСГ единицами одной части речи.
ЛСС языка представляет собой открытую, развивающуюся, подвижную систему, в которой нет резких границ, поэтому при определении состава ЛСГ, границ между ее ядром и периферией лингвисты часто опираются на здравый смысл, «критерии удобства и целесообразности» (Кретов 1984: 78-79).
На наш взгляд, заслуживает внимания методика, предложенная Л.В. Быстровой, М.Д. Капатруком, В.В. Левицким, О.В. Джурюк (Джурюк 2001: 44-51), учитывающая разную значимость, вес семантических компонентов в смысловой структуре слова (т.е. значимость ЛСВ слова в структуре многозначного слова). Величина индекса значения поможет нам определить состав ЛСГ глаголов памяти и конституенты ядра, ближней и дальней периферии ЛСГ. Для определения величины индекса значения (W), вслед за Л.В. Быстровой, М.Д. Капатруком, В.В. Левицким, мы будем использовать формулу: W = ((п+1) - г): п, где W - величина индекса значения, п -количество компонентов (рубрик) толкования, г - ранг компонента (номер рубрики в толковом словаре). W может колебаться в пределах от 0 до 1. Компонент (рубрика), т.е. ЛСВ глагола, который указывается в дефиниции толкового словаря первым, получает наибольшую величину индекса значения - «1», величина индекса значения остальных компонентов (рубрик) зависит от ранга компонента (номера рубрики в толковом словаре) и количества рубрик (ЛСВ) (Кійко 2001: 53-54). При использовании нескольких словарей необходимо найти среднее арифметическое всех W. W=0,6 мы будем считать предельной (минимальной) величиной «W» ЛСВ для включения конституентов ЛСГ в состав ядра ЛСГ или ядра соответствующих подгрупп. Для периферийных конституентов ЛСГ минимальной допустимой величиной W мы будем считать 0,3 (Лысейко 2004: 188 www). Единицы с W 0,3 не будут включены в состав ЛСГ (Лысейко 2004: 189 www). В состав исследуемой ЛСГ войдут конституенты с 1 W 0,3, в состав ядра- с 1 W 0,6, в состав периферии - с 0,6 W 0,3.
Для того чтобы определить, какие из ЛСВ глаголов, включенных нами в состав ЛСГ глаголов памяти, относятся к ядерным конституентам ЛСГ глаголов памяти, а какие - к ближней или дальней периферии, мы также используем, вслед за А.А. Кретовым, величину средней частоты употребления для данной ЛСГ или подгруппы (Fcp.) и сравниваем её с частотой употребления конкретного конституента (F). Величину Fcp. ЛСВ глагола мы будем определять по формуле «Fcp.=V:N«, где N - число всех употреблений всех конституентов данной ЛСГ, а V - число конституентов ЛСГ или подгруппы ЛСГ (Носенко 1981). К ядру мы будем относить все единицы с F Fcp., к ближней периферии - с F Fcp., к дальней периферии -конституенты с F значительно ниже Fcp. Вычисления будут производиться для всей ЛСГ и для каждой подгруппы ЛСГ глаголов памяти. Для того чтобы подтвердить правильность определения ядерных конституентов ЛСГ, мы вычислим среднюю функциональную нагрузку (Q) для каждого конституента. Под функциональной нагрузкой мы понимаем соотношение средней работы, выполняемой конституентом ЛСГ в процессе построения высказываний в тексте, по сравнению с другими конституентами ЛСГ, имеющими сходную функцию, т.е. среднюю долю употреблений данного конституента (х %) от общего числа употреблений конституентов данной ЛСГ или данной подгруппы (100 %), т.е., Q = 100F: V, где F - частота употребления конкретного конституента, V - общее количество употреблений конституентов ЛСГ или подгруппы. Доминантой ядра ЛСГ или подгруппы является самый употребительный конституент с наиболее широкой семантикой и наибольшим числом и разнообразием системных связей (Звегинцев 1957: 269; Макаров 1972: 135—155).
Методом сплошной выборки мы отобрали 4303 минимальных контекстов из произведений художественной литературы на немецком языке, в которых описываются операции памяти. В ходе анализа отобранных контекстов и работы со словарями было выявлено 162 глагола, используемых в немецком языке для описания операций памяти. С помощью вышеописанных методик мы определим, какие из отобранных глаголов будут отнесены к ЛСГ памяти, какие глаголы принадлежат к другим ЛСГ, какие глаголы войдут в состав ядра, ближней и дальней периферии. Итак, мы начнём с определения W отобранных нами глаголов по нескольким словарям и вычислим среднюю W каждого ЛСВ, чтоб определить состав ЛСГ глаголов памяти. Например, по данным словаря «Duden. Universal worterbuch» (DUW 2001) интересующий нас ЛСВ глагола sich (Dat.) merken имеет значение "im Gedachtnis behalten", которое приводится под рубрикой № 2 среди трёх рубрик, значит W этого ЛСВ будет равна: W = ((n+l)-r):n, т.е. W= ((3+1)-2):3=2:3=0,66. Полученные после анализа словарных статей результаты мы отразили в таблице № 1, в которую внесены ЛСВ глаголов, словарные толкования которых позволяют отнести их к ЛСГ глаголов памяти.
