Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. Семантика художественного текста 9
1.1. Знаковая природа текста 9
1.2. Неоднозначность текста и ее актуализация на метасемиотических уровнях 16
1.3. Редукция текстовой избыточности во вторичной моделирующей системе Г 23
1.4. Текст в системе речевого взаимодействия автора-читателя 42
1.5. Полифоническая структура текста как средство общения автора и читателя 51
Выводы по первой главе 61
ГЛАВА 2. Подтекст как разновидность имплицитности 62
2.1. Имплицитность как функция неоднозначности текста 62
2.2. Подтекст и смежные понятия 77
2.2.1. Подтекст, импликация и пресуппозиция 77
2.2.2. Явление "understatement" (недоговоренность) 96
2.2.3. Зависимость подтекста от смысловых характеристик текста 101
2.2.4. Подтекст в речи и многозначность слова в языке 107
2.3. Подтекст и проблема отклонения от нормы 118
2.4. Проблема понимания подтекста 129
2.5. Тематика подтекста 143
2.6. Иронический подтекст как средство создания объемности значения полифонического текста 170
Выводы по второй главе 178
Заключение 179
Библиография 183
- Знаковая природа текста
- Неоднозначность текста и ее актуализация на метасемиотических уровнях
- Имплицитность как функция неоднозначности текста
- Явление "understatement" (недоговоренность)
Введение к работе
Текст как языковая единица является наиболее сложной частью языковой системы. Иерархичность организации текста обуславливает неоднозначность сочетания его внутренней и внешней сторон, что приводит к появлению скрытого, явно не выраженного (имплицитного) содержания. Анализ имплицитного аспекта содержания текста способствует изучению специфики языка как знаковой системы, для которой отсутствие однозначного соответствия плана выражения и плана содержания её единиц является одним из источников образования новых смыслов.
В последние годы текст стал объектом разноаспектного лингвистического изучения. Повышенный интерес вызывает вопрос о содержательной ёмкости текстовых единиц разного объёма, о соотношении эксплицитных и имплицитных компонентов содержания текста. Неразрешённым, вызывающим споры и разногласия остаётся вопрос о подтексте художественного произведения. Не существует единства в понимании термина «подтекст» (он чаще всего употребляется расширительно, не отделяется от других проявлений органично присущей художественному тексту имплицитности). При том, что феномен подтекста рассматривался с разных точек зрения в работах разных лет (А.З. Атлас, 1987; А.А. Брудный, 1976; А.А. Вейзе, 1976; Р.Х. Вольперт, 1987; И.Р. Гальперин, 1981; O.K. Денисова, Е.Л. Донская, 1980; Б.С. Кандинский, 1982; Е.М. Коломейцева, 1987; А.Б. Кошляк, 1985; В.А. Кухаренко, 1988; А.А. Масленникова, 1999; В.Я. Мыркин, 1976; Т.И.Сильман, 1969; Р.А. Унайбаева, 1984; Н.В. Черемисина, 1976; И.С. Шпинёв, 1986 и др.), системного изложения теория подтекста не получила. Актуальность исследования состоит в комплексном рассмотрении разных аспектов проблемы подтекста и способов его экспликации.
Очевидно, что природа и общество постоянно нарушают свои правила и нормативы'. Норма рассматривается нами на двух уровнях: лингвистическом и лингвостилистическом. С одной стороны, подтекстовая информация
предполагает нарушение соответствия знак-денотат. Асимметричность означаемого и означающего приводит к нарушению нормы на языковом уровне. С другой стороны, подтекстовая информация может быть легко декодирована адресатом при помощи лингвистических и экстралингвистических средств, таких как контекст, пресуппозиция, фоновые знания, лингвистическая оппозиция и т.д.
Объектом исследования послужили вербально невыраженные единицы смысла в англоязычном художественном тексте.
Предметом исследования являются лексико-грамматические средства ' английского языка, предназначенные для раскрытия подтекстовой информации.
Цель исследования - обнаружить механизмы создания подтекста и средства его декодирования, выявить отличие подтекста от смежных явлений.
Цели исследования предполагают решение следующих задач:
Охарактеризовать роль имплицитности в языке и выявить отличие подтекста от смежных понятий;
Продолжить разработку теории! подтекста на основе анализа асимметричности языкового знака, являющейся результатом действия закона экономии языковых усилий;
Выявить тематику подтекста и инструменты его обнаружения;
Выяснить, является ли подтекст отклонением от нормы;
Определить условия понимания подтекста.
Для решения поставленных задач предполагается использование следующих методов исследования: метод анализа словарных дефиниций, метод контекстологического анализа, интерпретация текста.
Материалом исследования послужили тексты 20 английских и американских писателей XX века (Дж. Фаулза, Дж. Кэрри, У. Голдинга, Р. Чандлера, О. Генри, О. Уайльда, Э. Хемингуэя и др.), отличающиеся богатством и разнообразием тематики подтекста и формами его воплощения в романах.
Методологической и теоретической базой диссертационного исследования послужили работы отечественных и зарубежных лингвистов в области теории текста, семиотической текстологии, логики практических умозаключений.
Новизна исследования состоит в экспликации лингвистических механизмов создания подтекста и их роли в формировании его тематических особенностей. Подтекст как речевое взаимодействие автора и читателя является имманентной категорией текста, раскрываемой в процессе анализа его поверхностных структур и не привносимой читателем извне. В работе показано, что ведущим инструментом создания подтекста является антитеза (а не повтор, как принято считать большинством авторов). В диссертации впервые проводится параллель между понятиями «подтекст» и "understatement" (недоговоренность).
Теоретическая значимость исследования определяется уточнением и дальнейшей разработкой эффектов, создаваемых асимметричностью языкового знака в сфере подтекста как вторичной моделирующей системы, что расширяет научное представление о процессах смыслопорождения.
Практическая ценность работы состоит в том, что полученные в рамках исследования результаты могут послужить основой для создания материалов, направленных на формирование навыков восприятия текста на занятиях по анализу и интерпретации англоязычного текста.
В работе обосновываются и защищаются следующие положения:
Категория имплицитности художественного текста представлена целым рядом лингвистических явлений, особое место среди которых занимает подтекст. Подтекст — это имманентная категория текста, выявляемая в процессе анализа его поверхностных, структур и не привносимая читателем извне.
Структурно-композиционные формы речи предопределяют восприятие подтекста в зависимости от культурной компетенции воспринимающего или
. адресата. Решающая роль в семантизации подтекста, не имеющего константных
і-
6 средств выражения и формирующегося на основе языковых средств поверхностного уровня, принадлежит адресату.
Подтекст свидетельствует о варьировании нормы на языковом уровне в связи с асимметричностью знака. Несоответствие означаемого и означающего не препятствует созданию перлокутивного эффекта. На семантическом уровне нормативного нарушения не происходит, т.к. адресат может полностью декодировать имплицитную информацию благодаря текстовым индикаторам, пресуппозиции, фоновым знаниям и т.д.
Тематика подтекста чаще всего имеет оценочный характер. Положительная оценочность на поверхностном уровне может становиться отрицательной на глубинном на фоне семантической оппозиции в тексте и выводного знания читателя. К основным механизмам создания подтекста относятся антитеза, повтор, эффект обманутого ожидания, интонационно-синтаксические и графические средства и др.
Апробация работы. Основные положения диссертации докладывались на Международной научно-практической конференции «Проблемы прикладной лингвистики» (Пенза 2005); XXVII преподавательской научно-практической конференции «Теории, содержание и технологии высшего образования» ОПТУ (Оренбург, 2006); научной конференции «Культура XXI века» СГАКИ (Самара, 2006); XXVIII преподавательской научно-практической конференции «Современные факторы повышения качества профессионального образования» ОПТУ (Оренбург, 2007). Диссертационная работа обсуждалась на заседании кафедры теории и практики перевода Оренбургского государственного педагогического университета.
По теме диссертации опубликовано 8 работ.
Структура и объем диссертации
Диссертация состоит из введения, двух глав и заключения. К диссертации прилагаются списки использованной научной литературы, словарей, исследованных источников языкового материала. Библиографический список
насчитывает 221 наименование. Основная часть диссертации составляет 183 страницы. Общий объем работы вместе с библиографией составляет 204 страницы.
Во введении обосновывается выбор темы, ее актуальность и научная новизна, демонстрируются ее теоретическая и практическая значимость, определяется цель, задачи и методы исследования.
В первой главе текст рассматривается как сложный знак, характеризующийся двумерностью структуры: поверхностным и глубинным уровнями. Поверхностный уровень является в человеческом сознании первичной моделирующей системой, в которой означающее и означаемое как правило симметричны, что обеспечивает одинаковую интерпретацию высказывания со стороны всех членов языкового коллектива. С другой стороны, текст включает вторичную моделирующую систему, т.е. обладает глубинным уровнем. На глубинном уровне означающее и означаемое могут быть асимметричны, т.е. элементы, содержащиеся в глубинной структуре, не всегда отражаются в поверхностной структуре текста.
Вторичная моделирующая система в сознании читателя отвечает за внутреннюю перекодировку смысловой структуры текста, включающей несколько уровней, благодаря чему возможны свертывание избыточной информации и экономия языковых усилий.
Более интересному и продуктивному общению писателя и читателя способствует текстовая полифония или несколько уровней смысла. Асимметричность единиц поверхностного и глубинного уровней способствует неоднозначному декодированию текста разными адресатами, что зависит от их знания контекста, интуиции, опыта и фоновых знаний.
Во второй главе приводятся различные подходы к определению подтекста и выявляется отличие подтекста от таких смежных явлений как имплицитность, understatement (недоговоренность), пресуппозиция, импликация. В главе исследуется отношение подтекста к норме и делается
вывод о том, что подтекст не является отклонением от узуальных способов использования языка. Декодирование подтекста является ментальным процессом, связанным с логикой, жизненной практикой и интуицией. Инструментами создания подтекста являются лингвостилистические средства, среди которых важную роль играют антитеза, повтор, интонационно-синтаксические и графические средства. Согласно исследованию, подтекст обнаруживается главным образом в сфере межперсонального общения и чаще всего связан с отрицательной оценочностью.
В заключении подводится общий итог исследования и намечаются его дальнейшие перспективы.
Знаковая природа текста
Как всякий объект исследования, текст по-разному понимается и по-разному определяется. По мнению Хэллидея, текст представляет собой актуализацию потенциального (Parret Н., 1974: 86). А. Греймас подходит к проблеме текста с позиций порождающей семантики. Для него текст - это единство, которое расщепляется на высказывания и не является результатом их сцепления (Parret Н., 1974: 56).
Многосторонность понятия «текст» обязывает выделить в нем то, что является ведущим, вскрывающим его онтологические и функциональные признаки. «Текст - это произведение речетворческого процесса, обладающее завершенностью, объективированное в виде письменного документа, литературно обработанное в соответствии с типом этого документа, произведение, состоящее из названия (заголовка) и ряда особых единиц (сверхфразовых единств), объединенных разными типами лексической, грамматической, логической, стилистической связи, имеющее определенную целенаправленность и прагматическую установку» (Гальперин И.Р., 1981: 18). Из этого определения следует, что под текстом необходимо понимать не фиксированную на бумаге устную речь, всегда спонтанную, неорганизованную, непоследовательную, а особую разновидность речетворчества, имеющую свои параметры, отличные от параметров устной речи.
Исследователи стремятся определить наиболее общие параметры текста. Так, Цветан Тодоров различает три основные категории - параметры, которые соответственно называет вербальной, синтаксической и семантической (Todorov Т., 1971: 32). Вербальный параметр образуется конкретными предложениями, формирующими текст, синтаксический определяется взаимоотношениями частей текста, а семантический отражает глобальный смысл текста и определяет части, на которые смысл распадается.
Н.Э. Энквист сводит лингвистические параметры текста к трем основным - тема (topic), фокус (focus) и связь (linkage) (Enkvist N.E.,1979: 57). Тема - это основное содержание текста, фокус служит для выделения маркированных элементов текста (слова, словосочетания, предложения, стилистические приемы), а связь — это средство объединения различных отрезков высказывания.
Художественное произведение действует на адресата в большей мере своей эмоциональной насыщенностью. Именно чувства и переживания составляют сущность и определяют содержание художественных текстов, которые включают не только содержательно-фактуальную информацию, но и, что особенно важно подчеркнуть, концептуально-эмоциональное осмысление действительности, предлагаемое тем или иным писателем. Это как раз и объясняет тот факт, что одни и те же реальные явления, описываемые различными художниками, предстают перед читателем как совершенно разные художественные творения. Как справедливо замечает М.П. Брандес, эмоция в искусстве - это «не привходящий элемент творчества, не фактор, сопровождающий создание образа, а необходимая часть его содержания, органично окрашивающая и выражающая заключенную в нем мысль» (Брандес М.П., 1983: 48),
Характеризуя художественный текст как сложный феномен, нельзя обойти вниманием и такой сложный вопрос, как «многослойность» литературного произведения, который в свое время был осмыслен Р. Ингарденом. Исследователь трактует структуру художественного текста как соединение значения и формы, опосредованное иерархическими связями, которые пронизывают произведение искусства «от начала до заключительной фразы». Иными словами, в художественном тексте представлена «двумерность» структуры: с одной стороны, «последовательность сменяющих друг друга частей» произведения, с другой - «множество совместно выступающих компонентов (слоев)», образующих его «многослойность»: связанные друг с другом значения отдельных слов, соединенных в предложения, которые в свою очередь сводятся в конструкции более высокого порядка, с усложненным смыслом; то, о чем повествуется в произведении; вид, в котором ярко предстает перед читателем соответствующий предмет изображения. Все компоненты сосуществуют, переплетаются; оба измерения тесно связаны между собой, образуя внутреннее единство сложно, полифоничеки организованного, гармоничного построения (Ингарден Р., 1962: 22-24).
Однако необходимо . заметить, что именно целостность как доминирующий и основополагающий признак художественного текста, выдвигаемый такими лингвистами, как К.А. Долинин (Долинин К.А., 1985: 98), В. Кайзер (Виноградов В.В., 1971: 11), И.В. Арнольд (Арнольд И.В., 1990: 41), Н.К. Гей (Гей Н.К., 1975: 451) вызывает принципиальное возражение у Ю.М. Лотмана. В первую очередь исследователь возражает против «отождествления «текста» с представлением о целостности художественного произведения». Художественный текст, по мнению Ю.М. Лотмана, представляет определенную модель мира, некое сообщение на языке искусства, систему художественных кодов, которая делает текст значимым благодаря внетекстовым связям. Иными словами, художественный текст включается в более сложную внетекстовую конструкцию, которая составляет с ним парную оппозицию (Лотман Ю.М., 1970: 67).
Таким образом, можно заключить, что универсальный для всего космоса и всех наук закон есть закон «парный», представляющий собой бинарную оппозицию - симметрия // асимметрия. Жизнь и язык постоянно находятся в динамике, которая приводит к нарушениям симметрии, к ее вариативности. Неподвижная система симметрична, эволюционирующая - всегда включает нечто новое, некие варианты, которые, выражая новые либо просто необходимые для данной ситуации смыслы, нарушают изначально строгую симметрию, служат проявлением асимметрии.
Неоднозначность текста и ее актуализация на метасемиотических уровнях
Язык в своей коммуникативной функции служит человеку не только для выражения мысли, но и для передачи его отношения к высказываемому — чувства, оценки, желания и эмоции. Эти неотъемлемые факторы возникают в силу того, что отображаемые нами предметы действительности затрагивают наши потребности и интересы, выражают нашу связь с миром, нашу привязанность к нему. Человеческая мысль, совершаясь на базе языка, оформляется в речь — речевую деятельность и речевое образование — текст, который по-разному экспрессивно окрашен (Ахманова О.С., 1954: 18). Язык связан со всей совокупностью чувственного и мыслительного поведения человека, с его организацией как живого существа (природными условиями его жизни), с его бытом, с обществом, в котором он живет, с его творчеством техническим, умственным, художественным, с историей человеческого общества, поэтому и наука о языке, лингвистика, связана с очень многими науками: точными, естественными и гуманитарными.
Так как язык — это прежде всего коммуникативная система знаков, то наиболее тесные связи у языка с наукой об общей теории знаков, с семиотикой. Классическая лингвистика (от Соссюра до современных французских функционалистов) склонна понимать язык как константную структуру, доступную всем членам общества. Такое представление базируется на следующих постулатах: 1) означающее и означаемое в языке находятся в отношении строгой взаимной предопределенности; 2) вследствие этого языковые знаки поддаются одинаковой интерпретации со стороны всех членов данного языкового коллектива, что и обеспечивает их "лингвистическое тождество" за счет того, что 3) сами эти знаки предстают как номенклатура языковых "средств", пригодных для выражения любых мыслей, одинаково послушно и безразлично обслуживающих все группы и слои общества (МамудянМ., 1985:50).
Стоит, однако, внимательнее присмотреться к реальной речевой практике - и картина существенно усложнится, ибо каждый из нас отнюдь не первым и далеко не последним пользуется словами, оборотами (Barthes R., 1975: 148), синтаксическими конструкциями, даже целыми фразами и "жанрами дискурса", хранящимися в "системе языка", которая напоминает "сокровищницу", предназначенную для нашего индивидуального употребления.
Это значит, что наряду с более или менее постоянным предметным значением, которым оно обладает, всякое слово пропитано множеством текучих, изменчивых смыслов, которые оно приобретает в контексте. Подлинная задача говорящего-пишущего состоит вовсе не в том, чтобы узнать, а затем правильно употребить ту или иную языковую единицу (будучи раз усвоены, эти единицы в дальнейшем употребляются нами автоматически), а в том, чтобы разглядеть дополняющие ее смыслы.
Л. Ельмслев определил коннотативную семиотику как такую семиотику, план выражения которой сам является семиотической системой (Ельмслев Л., 1960: 369). Например, слова, образующие текст, написанный на английском языке, включают план выражения (означающее) и план содержания (означаемое), соединение которых приводит к появлению знака. Совокупность знаков данной системы и образует тот или иной тип семиотики; предметные значения таких знаков называются денотативными или первичными. Рассмотрим это на примере: "Yes," he (the lawyer) said, "it s a difficult case. We can only stick to character and hope for the best." And when he got into court he began at once to throw dirt on Hickson. It was wonderful. That man was a poet. The way he made it seem that poor old Hickie had been a bloodsucker in buying my pictures cheap, and that he d been exploiting poor devils like me all his life (Cary J., 1972: 77).
Данный отрывок и текст вообще представляют собой, прежде всего семиотическую, т.е. знаковую систему, хранящую и передающую информацию. Исходным и элементарным в семиотике-выступает знак, который не разлагается на меньшие компоненты. Простые одиночные знаки могут образовывать более сложные комплексы знаков, высказывания, которые в совокупности и образуют язык. Действительность текста — это эксплицитно выраженное содержание, первичные семантические значения которого находятся на поверхностном уровне текста {wonderful — causing wonder, surprising, remarkable, admirable; poet— writer of poems).
Все дело, однако, в том, что знаки денотативной системы в свою очередь способны служить простой материальной опорой для вторичных означаемых и образовывать коннотативные смыслы. Таким образом, процесс вторичного кодирования может привести к появлению метасемиотической системы.
Имплицитность как функция неоднозначности текста
Имплицитность как функция неоднозначности текста За последнее время многие лингвистические школы (например, Оксфордская Школа), обратившись к изучению обыденного языка и закономерностей его функционирования в естественных условиях коммуникации, включили в круг своих интересов субъективный аспект речи и собственно прагматический фактор, заключающийся в исследовании отношения к знакам говорящих. Лингвистическая прагматика не имеет четких контуров, в нее включается комплекс вопросов, связанных с говорящим субъектом, адресатом, их взаимодействием в коммуникации, ситуацией общения. В связи с субъектом речи изучаются: явные и скрытые цели высказывания, установка говорящего! или прагматичное значение высказывания: косвенные смыслы высказывания, намеки, иносказание, обиняки и т.п. (Языкознание, 1998: 389).
Целый ряд эффективных механизмов коммуникативного воздействия основан на использовании имплицитной информации, то есть информации, которая представлена в сообщении в скрытом виде. Речь идет о таком способе передачи информации, при котором она в явном виде не выражается, но с необходимостью извлекается адресатом при интерпретации сообщения. Адресат может использовать при этом свои знания о мире и социальные стереотипы, представления о традициях речевого этикета или о речевых стратегиях и намерениях адресанта, сведения о свойствах используемого языка или иных семиотических систем. По элементам образов, контрастов, аналогий, выраженным вербально, читатель восстанавливает подразумеваемое. Имплицитная информация является неотъемлемой частью любого сообщения. В данной главе мы остановимся на случаях сознательного использования адресантами ее воздействующего потенциала.
Термин «косвенный» имеет меньшее распространение в лингвистической литературе по сравнению с термином «имплицитный». Теоретические концепции, касающиеся проблемы имплицитности (с различным пониманием ее сущности), построены на богатом материале, накопленном за долгие годы ее изучения. Одной из первых проблема имплицитности была поставлена в грамматике (А.В. Бондарко, Т.В. Булыгина, Е.И. Шендельс), затем она была перенесена и в другие лингвистические сферы. Теперь термины «имплицитность», «импликация» можно встретить во многих исследованиях, относящихся к разным направлениям в лингвистике (И.В. Арнольд, Г.П. Грайс, В.А. Кухаренко, М.В. Никитин, Л. П. Чахоян).
Еще О. Есперсен обозначил данную проблему на страницах своей «Философии грамматики»: «Только нудные люди стремятся выразить все, но даже и они не могут этого сделать. Не только писатель знает, что нужно оставить в чернильнице, в чем, как правило, замечают и заключается его искусство, но и мы в самых обыденных репликах оставляем невыраженным многое из того, что произвело бы впечатление педантизма» (Есперсен О., 1958: 360).
Размышления О. Есперсена находят отклик в работах известных лингвистов более позднего периода, говорящих о том, насколько громоздким было бы простое общение, если бы все элементы мысли выражались эксплицитно; в ряде случаев оно стало бы просто невозможным (К.А. Долинин, В.А. Звегинцев, К.Г. Крушельницкая). Мы всегда не договариваем свои мысли, опуская из речи все, что дано обстановкой или предыдущим опытом. Имплицитное содержание пронизывает всю речевую коммуникацию. Значение предложения еще не есть смысл высказывания. Специфической формой выражения знания является значение — свойство знака нести внеязыковую (о предмете знакообозначения, событийном дискурсе) и языковую (об отношении данного знака с другими знаками .соответствующей языковой системы) информацию (Выготский Л.С., 1962: 297). Сущность смысла определяется такими категориями, как значимость и ценность. «Смысл, - писал Э. Гуссерль, -это актуальная ценность, значимость предмета для субъекта» (Husserl Е., 1975: 73). Г.П. Щедровицкий в работе «Смысл и значение» пишет о том, что смыслом является «та конфигурация связей и отношений между разными элементами ситуации деятельности и коммуникации, которая создается или восстанавливается человеком, понимающим текст сообщения» (Щедровицкий Г.П., 1974: 78). По мнению А.И. Новикова, смысл является особым способом членения мира в сознании. Хотя смысл и предстает как целостное когнитивное преобразование, он, отмечает автор, отражает предметы, явления и ситуации не сами по себе, а как бы вплетенные в множество связей и отношений (Новиков А.И., 2000: 33). «Смысл — подобно гобелену, сплетается из многих переплетающихся нитей, однако переживается как одно целое» (Леонтьев Д.А., 1999: 65). Поэтому смысл как особого рода концепт представляет собой упорядоченную совокупность непосредственно отражаемых в сознании признаков и свойств предмета. В процессе вербализации концепта конституирующие его смысловые признаки перекодируются в смысловую структуру значения соответствующего языкового знака. Необходимость такого перекодирования обуславливается тем, что смысл находится в оппозиции к языковому значению (Алиференко Н.Ф., 2005: 49). Термин «смысл» может быть применен, на наш взгляд, только по отношению к сообщению: высказыванию и тексту (дискурсу).. Дискурс - это «последовательность речевых актов, образующих связный текст, погруженный в экстралингвистический контекст» (Никитина С.Е., Васильева Н.В., 1996). Существует и такое мнение: «Смысл высказывания как действительная семантика определенной синтаксической структуры есть цельное единое явление, однозначно выражаемое соответствующей конкретной синтаксически организованной структурой (с включением таких понятий, как актуальный смысл, модальный смысл)» (Колшанский Г.В., 1977: 9-10). В отличие от языкового значения, смысл характеризуется:
Явление "understatement" (недоговоренность)
Явление "understatement" (недоговоренность) Изучение языка в плане его отражения окружающего мира включает целый ряд проблем, связанных с изучением истории, культуры, литературы того или иного народа, его менталитета, национального характера, особенностей мышления, психологии и т. д. Выход в эти смежные области, несомненно, обогащает науку о языке, делает её более полной и адекватной требованиям XXI века. С.Г.Тер-Минасова в своей книге «Язык и межкультурная коммуникация» отмечает, что «главный ответ на вопрос о решении актуальной задачи обучения иностранным языкам как средству коммуникации между представителями разных народов и культур заключается в том, что языки должны изучаться в неразрывном единстве с миром и культурой народов, говорящих на этих языках» (Тер-Минасова С.Г., 2000: 28).
В качестве понятия, выступающего как лингвоспецифичное для англосаксонского менталитета, мы бы хотели проанализировать понятие understatement . Джордж Микеш, автор известной книги "How to be an Alien", описывая загадочную русскую душу и сравнивая русских с англичанами, пишет: «The English have no soul; they have the understatement instead" ( Mikes G., 1969: 24). Это слово часто переводится как «языковая сдержанность», «недоговоренность», «сдержанное высказывание». В грамматике understatement может быть проиллюстрировано примером -I don t think you are right, в котором отрицание переносится на глагол think, что как бы снимает категоричность и прямолинейность всего высказывания. Буквальный перевод соответствующего ему высказывания в русском языке «Я думаю, что ты неправ» (которое здесь воспринимается как вполне нормальное) I think you are wrong был бы для английского языка overstated и поэтому некорректным с точки зрения англоязычного социума. Интересно отметить, что, по нашим наблюдениям, и в русском языке форма «Я не думаю, что ты прав» становится более приемлемой.
Энциклопедии «Британика» и «Википедия» дают следующие определения понятию "understatement": і
1. Understatement — это утверждение, которое снижает или сводит к минимуму важность того, о чем идет речь и в котором используется меньше выразительности, чем следовало бы ожидать. . Например, находясь в пустыне, где температура может достигать 125 F, можно описать погодные условия, сказав "It s a little warm today", что и будет understatement.
Understatement — это форма речи, где используется меньше выразительности, чем следовало бы ожидать, например "The Rocky Mountains are scenic." He следует путать understatement с эвфемизмом, когда «вежливое» слово заменяет грубое или слово с более резким значением. Understatement -это основной элемент британского юмора. Вот наиболее известные примеры:
The rocket carrying the space shuttle Challenger exploded in a catastrophic fireball soon after take-off, on 28th January 1986. Comment: by Steve Nisbett, public commentator for Mission Control at NASA: "Obviously a major malfunction...". British Admiral David Beany had just watched two of his battle-cruisers explode and disintegrate under German fire at the Battle of Jutland, 31st May 1916. Comment: "There seems to be something wrong with our bloody ships today..."(http://en.wikipedia.org/wiki/understatement). "It does seem a bit damp in here," said Mark as the water soaked through his shoes (http: II www. spellingpolice. com/ higher/understatement, html)
2. Understatement - намеренное снижение значимости и важности какого-либо явления, события, характеристики и пр. с целью создания иронического эффекта. В романе Дж. Свифта "A Modest Proposal" (1729) в качестве решения вопроса ирландского голода идет речь о том, чтобы питаться детьми, на что спикер возражает и говорит следующее: "Some scrupulous People might be apt to censure such a Practice (although indeed very unjustly) as a little bordering upon Cruelty." (http: //web. uvic. ca/wguide/Pages/RhetHyperb. html)
3. Understatement — это фигура речи, в которой выразительность достигается при помощи двойного отрицания; примерами служат такие выражения, как "not bad!" and "no mean feat" (www.britannica.com).
Очень часто understatement образуется при помощи использования слов типа quite, rather, a bit, a little: I have a bit of a headache (когда на самом деле у говорящего раскалывается от боли голова); I am in a bit of a hurry.
Другим примером служит высказывание Уейна Руни, форварда сборной Англии, относительно его прогнозов на чемпионат мира в Германии в 2006 году: "Hopefully we ll get a bit of luck in Germany". В свете того, что сборная Англии считается на сегодняшний день возможно сильнейшей командой в мире, высказывание «немного повезет» представляет собой сдержанную форму выражения высоких (обоснованных) амбиций этой команды относительно лидеров чемпионата.
