Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1 Из истории падежных теорий 11
1.1 В поисках общего значения падежных форм 13
1.2 Синтаксически ориентированные теории падежа 21
1.3 Обоснование семантической природы содержания падежных форм 31
1.4 Семантические падежи и их проблематика 37
1.5 Статус семантического падежа 44
1.6 Заключительные замечания 52
Выводы 57
ГЛАВА 2. Семантические падежи как концептуальные категории 58
2.1 О сущности процессов категоризации и концептуализации мира и их роли в становлении языковой семантики 58
2.2 Методика анализа структуры когнитивного и языкового знания 69
2.3 Отношение падежных форм и предложно- падежных конструкций к падежной парадигме 78
2.4 Падеж и его категориальный статус 84
2.5 Факторы, обусловливающие возможность различного сигнификативного осмысления семантических отношений 88
Выводы 102
ГЛАВА 3. Семантические падежи и их парадигмы в современном немецком языке 104
3.1 Типология семантических предикатов 104
3.2 Парадигма средств выражения ролей, задаваемых предикатом действия 115
3.2.1 Парадигма средств выражения Агенса 117
3.2.2 Система средств оформления Объектива 125
3.2.3 Формы закрепления роли Адресата в немецком языке 136
3.2.4 Парадигма средств выражения Делибератива 147
3.2.5 Способы языковой реализации Медиатива 153
3.3 Система субъектно- объектных отношений при предикате процесса 157
3.3.1 Категория Патиенса и средства ее выражения в немецком языке 162
3.3.2 Парадигма средств выражения Результатива 164
3.4 Парадигма средств выражения семантических отношений при предикате состояния 170
3.4.1 Система форм сигнификативной интерпретации Экспериенсера 175
3.4.2 Отношение Адресата состояния и его языковое оформление 186
3.5 Парадигма средств выражения Рецепиента при предикатах действия, процесса и состояния 188
Выводы 204
Заключение 207
Библиография 211
Источники фактического материала 225
Приложение 226
- Обоснование семантической природы содержания падежных форм
- О сущности процессов категоризации и концептуализации мира и их роли в становлении языковой семантики
- Факторы, обусловливающие возможность различного сигнификативного осмысления семантических отношений
- Система субъектно- объектных отношений при предикате процесса
Введение к работе
Вся многовековая история развития теории падежа однозначно свидетельствует о том, что лингвистика, несмотря на серьезный вклад многих исследователей в ее разработку, все еще далека от понимания ее истинной сущности. Об этом свидетельствуют, в первую очередь, как неудача теории общих значений падежа (Р.Якобсон, Г.Бринкманн и др.), так и полный отказ от исследования его семантической сущности в пользу описания чисто синтаксических функций и, в конечном итоге, создание теории переходного характера, когда за падежом в качестве первичных признаются его синтаксические функции, а семантике приписывается только периферийный статус.
Путь решения данной проблемы, как нам представляется, был подсказан создателем теории семантических падежей как семантико- синтаксических отношений Ч.Филлмором, постулировавшим асимметричный характер семантических и грамматических падежей, что означает не только то, что один грамматический падеж участвует в выражении разных семантических, но и то, что один семантический падеж представлен в языковой системе одновременно несколькими грамматическими падежами.
Вот этой, безусловно, самой важной стороне падежной асимметрии в большинстве случаев не уделяется достаточно внимания, хотя из этого утверждения неоспоримо следует, что каждый семантический падеж представлен своей собственной словоизменительной парадигмой, в которой закреплено его различное осмысление. Поэтому только применительно к этим частным падежным парадигмам могут быть использованы традиционные методы анализа грамматических категорий.
Исходя из сказанного, данная работа представляет собой попытку разработать систему описания семантического потенциала категории падежа,
адекватную его сущности, с учетом всего накопленного лингвистикой опыта и
* ее новейших достижений.
Актуальность выбранной темы исследования определяется
Отсутствием на настоящий момент общепризнанной методики описания падежной семантики.
Необходимостью обоснования особого категориального статуса падежа, обусловленного его синкретичным характером.
Возможностью изучения на примере падежной системы универсальных концептуальных категорий, определения их статуса и влияния на формирование языковых категорий.
Важностью установления пределов участия онтологии мира в становлении языкового сознания.
Необходимостью привлечения к интерпретации категории падежа последних достижений лингвистики в области когнитологии и синтаксической
* семантики.
Объектом настоящего исследования является грамматическая категория падежа в современном немецком языке.
Предметом анализа выступают содержательная и структурная специфика падежных парадигм, реализующих семантико- синтаксические отношения (глубинные или семантические падежи) субъектно- объектного типа.
Фактическим языковым материалом исследования послужили предложения- высказывания, отобранные методом сплошной выборки из художественой литературы на немецком языке (1600 страниц текста), в основе которых лежат реляционные структуры с семантическими предикатами действия, процесса и состояния.
Цель исследования заключается в анализе падежных парадигм реализации
типовых семантико- синтаксических отношений субъектно- объектного
,% характера при предикатах действия, процесса и состояния в современном
немецком языке.
Выполнению данной цели подчинено решение следующих задач:
* 1. Выявление причин несостоятельности предлагаемых на сегодняшний день
способов описания семантического потенциала падежных форм.
Уточнение статуса семантико- синтаксических отношений субъектно-объектного типа как денотативного плана содержательной структуры грамматических падежей.
Выявление факторов, обусловливающих становление парадигм отдельных
семантических падежей.
Установление падежных парадигм реализации типовых семантико-синтаксических отношений субъектно- объектного характера в немецком языке.
Анализ парадигматических отношений в рамках выявленных классов падежных форм и определение на этой основе сигнификативных реализаций задаваемых реляционными семантическими предикатами аргументных функций.
Научная новизна работы определяется использованием данных из области когнитивной лингвистики для объяснения денотативной и сигнификативной специфики падежной категории; рассмотрением падежа и предлога, функционирующих в рамках субъектно- объектных отношений, как аналитических компонентов единой грамматической формы; обоснованием необходимости абстрагирования от онтологических признаков при определении статуса когнитивных категорий концептуального характера; использованием методов описания категорий синкретичного характера; привлечением понятия перспективы и данных онтологии мира для объяснения лингвистических явлений.
Теоретическая значимость исследования заключается в развитии основных положений и уточнении некоторых понятий, относящихся к уровню
# когнитологии, глубинного семантического синтаксиса и морфологии, а так же в
рассмотрении вопроса о пределах обусловленности языковых категорий как
* системой понятийных структур, так и онтологией мира.
Практическая ценность диссертации обусловлена возможностью применения материала исследования в вузовских курсах по теоретической грамматике и общему языкознанию, а так же спецкурсах по когнитологии и синтаксической семантике. Установленные парадигмы средств выражения субъектно- объектных отношений могут быть использованы в преподавании немецкого языка как иностранного и в практике перевода.
Методы исследования. Для решения поставленных в работе задач
применялась комплексная методика лингвистического анализа: наряду с
традиционными методами наблюдения, описания, сопоставления,
использовались методы дистрибутивного, контекстуального,
трансформационного и компонентного анализа.
Методологическими основами исследования явились следующие положения:
учение младограмматистов о синкретичном характере падежной системы (Г.Хюбшманн, Б.Дельбрюк, О.Бехагель), подтвержденное в работах А.А. Потебни, Л.Ельмслева, В.И. Куракова и др.;
подход к рассмотрению падежа и предлога в рамках субъектно- объектных отношений как единой аналитической формы словоизменения существительного (В.А. Богородицкий, Е.Курилович, A.M. Пешковский).;
учение о парадигматической организации языковой системы (Ф.де Соссюр, Б.Н. Головин, Т.П. Ломтев, Н.Ю. Шведова, И.П, Распопов, О.И. Москальская и др.).;
понятие речемыслительной картины мира, согласно которому события реального мира сначала получают ментальную интерпретацию в сознании и лишь затем закрепляются в языковых категориях. (Г.В. Колшанский, Н.Ф.
» Алефиренко, А.В. Бондарко, К.П. Переверзев , школа функциональной
грамматики);
5. теория семантических падежей Ч.Филлмора, получившая дальнейшую
разработку в трудах У.Чейфа, Дж. Нильсона, В.А. Кука, И. Розенгрена,
Г.Хельбига, И.Иклер, В.В. Богданова и др.
6. учение когнитивной лингвистики о доминирующей роли продессов
категоризации и концептуализации в процессе познания действительности и
формирования знаний, в том числе и языковых (Н.Н. Болдырев, Е.С.
Кубрякова, М.Шварц, М.Бирвиш, Р. Джекендофф, теория фреймовой
семантики Ч.Филлмора и т.д.).
На защиту выносятся следующие положения: І.По причине синкретичного характера падежной системы, выражающей при помощи ограниченного числа форм различные типы субъектно- объектных, обстоятельственных и модальных отношений, для категории падежа не может быть установлено общее категориальное значение и инвариантная система противопоставлений.
Для описания падежной семантики следует исходить из двуединства ее денотативного и сигнификативного плана. Денотативное содержание падежа репрезентирует семантико- синтаксические отношения, описываемые в терминах семантических падежей (ролей). Данные понятийные категории относятся к наиболее абстрактному концептуальному уровню сознания и поэтому являются полностью отвлеченными от онтологической специфики мыслимых в них объектов.
В ходе взаимодействия онтологии мира и концептуальных категорий образовываются сигнификативные значения концептуального содержания, что позволяет трактовать падеж как одну из основных единиц сигнификативного представления ситуативных знаний о мире. То, какие конкретно онтологические признаки обусловливают сигнификативное осмысление семантического падежа в той или иной языковой общности, и составляет
it типологическую специфику используемого этой общностью языка.
4.На становление парадигмы средств выражения семантического падежа
оказывает влияние и избираемая семантическая перспектива, согласно которой
любая семантико- синтаксическая функция, оформленная именительным
падежом, приобретает в структуре высказывания наивысший иерархический
статус. При понижении же иерархического статуса того же семантического
падежа последний помещается в структуру логического предиката и получает
уже иное морфологическое оформление.
Вследствие отсутствия изоморфизма между семантическими и грамматическими падежами, репрезентации одного семантического падежа несколькими грамматическими, каждый семантический падеж представлен в языке с^оей собственной словоизменительной парадигмой, в которой и закреплено его различное сигнификативное осмысление. Поэтому анализу должна подвергаться не падежная парадигма в целом, а отдельные парадигмы средств выражения семантических падежей, различающиеся как количественным составом используемых грамматических форм, так и спецификой их парадигматических отношений.
В качестве особых сигнификативных значений могут быть признаны только те, которые получают в языке особое грамматическое выражение, в противном случае их следует интерпретировать как частные (некатегориальные) контекстно обусловленные значения соответствующего семантического падежа.
Помимо чистых падежных форм в отдельные парадигмы средств выражения семантических падежей должны быть включены предложно- падежные формы, функционирующие в рамках субъектно- объектных отношений как аналитические структуры.
Апробация работы. Основные положения и выводы исследования были представлены на ежегодных научных конференциях профессорско-
* преподавательского состава ВолГУ (Волгоград, 2000- 2003 гг.), на региональной
конференции при Волгоградском государственном педагогическом
университете (2002 г.), на международной конференции «Актуальные проблемы современной науки» (Самара 2001 г.). По теме диссертации опубликовано пять работ.
Структура диссертации. Диссертация включает введение, три главы, заключение, библиографию, список источников фактического материала и приложение.
Первая глава посвящена обоснованию теоретических положений исследования. В ней рассматривается специфика падежной категории, анализируются предшествующие и современные концепции поиска падежных значений, обосновывается необходимость рассмотрения падежных и предложно- падежных форм как составляющих отдельные парадигмы средств выражения понятийных реляционных категорий (семантических падежей).
Во второй главе предпринята попытка представить процесс формирования сигнификативных значений с когнитивной точки зрения. Семантические падежи трактуются как концептуальные категории отношений, абстрагирующиеся от онтологических характеристик мыслимых в них объектов. При помощи понятия семантической перспективы и онтологических классифицирующих признаков показаны пути становления парадигм форм сигнификативного осмысления концептуальных категорий.
Третья глава посвящена анализу отдельных парадигм средств выражения семантико- синтаксических отношений субъектно- объектного типа в современном немецком языке и специфики господствующих в них парадигматических отношений.
В заключении обобщаются результаты проведенного исследования и намечаются пути дальнейшего исследования темы.
Обоснование семантической природы содержания падежных форм
Как уже отмечалось, представленный анализ был нацелен на понимание основных причин неудач, постигших лингвистов, занимающихся проблемой падежной семантики вплоть до конца XX века. С нашей точки зрения, главной причиной тому явилась недооценка специфики падежной категории, ее отождествление со всеми другими грамматическими категориями. Как теории общих значений, так и синтаксифицированные методы определения падежной семантики завершились неудачей, главным образом, по причине уподобления категории падежа категориям, в основе которых заложен единый тип отношения.
С позиций современного состояния лингвистики мы можем рассматривать падеж как одну из основных единиц сигнификативного представления ситуативных знаний о мире. В этом заключается еще одно отличие падежной категории от других грамматических категорий, таких как, например, категории числа или одушевленности/ неодушевленности : если последние выражают непосредственные «прямые» онтологические характеристики самого объекта, то значение падежа сводится исключительно к реляционным отношениям, на основе которых мы выстраиваем в сознании ментальную модель мира. И если мы исходим из положения о выражении в языковом знаке отображенных в сознании фактах реального мира, то мы никак не можем свести все многообразие реальных связей к единому типу падежных отношений. Таким образом, можно со всей уверенностью утверждать, что уже изначально падеж представлял собой категорию синкретичную. Четыре падежные формы немецкого языка выражают все возможные типы отношений, заложенные в едином типе события - они передают как центральные (субъектно - объектные), так и фоновые (пространственно - временные) отношения, кроме того, помимо значений диктального плана на них так же накладываются и модальные значения. И, конечно, падежная категория участвует в выражении всех возможных представлений отражаемого события, другими словами, всех типов семантических ситуаций - действия, процесса, состояния и свойства. Игнорирование этого факта явилось причиной неудач всех попыток создания системы оппозиций для категории падежа.
Синкретичный характер падежной системы изначально имеет причиной ядерный характер языка, проявляющийся в его стремлении к экономичности и компактности. Именно поэтому каждый язык характеризуется своеобразной диспропорцией между необозримо большим количеством содержательных элементов языка и значительно меньшим количеством средств их выражения. В свое время Т.П. Ломтев назвал эту диспропорцию основным противоречием языка, обусловливающим его развитие. (Ломтев 1970).
Наибольшее влияние на процесс синкретизации оказало редуцирование общеиндоевропейской восьмипадежной системы. Известно, что данная система подвергалась в различных языках очень значительным, причем своеобразным преобразованиям. Итогом данного развития стало особое «членение» категории падежа в различных языках. Если русский язык различает шесть падежных форм, немецкий - четыре, английский - две, то во французском языке категория падежа совсем исчезла. В каждом из этих языков категория падежа подвергалась различной степени синкретизации. Еще младограмматики подробно рассматривали проблему падежного синкретизма (см. Б. Дельбрюк 1907). Они указывали на то, что функции исчезнувших из общегерманского языка аблатива, локатива и инструменталиса были совмещены в формах генетива и , особенно, датива.
Примечательно, что большинство лингвистов признают тот факт, что семантика «наглядных» падежей передалась падежам грамматическим. Уже сам данный факт свидетельствует о том, что данное семантическое содержание не исчезло бесследно, а передалось другим формам. Таким образом, мы подошли к признанию того факта, что категория падежа не может не иметь своей семантики, поскольку она служит средством выражения различных типов экстралингвистических отношений.
В свою очередь, тезис о выражении падежными формами отношений внеязыковой действительности не должен подвести нас к утверждению об отражательной природе непосредственно самого языкового знака. Языковую семантику никоим образом не стоит отождествлять с «картиной мира», которая, хотя и называется языковой, но все же в идеальном виде создается в сознании человека и лишь затем получает свое закрепление и реализацию в языковой системе.
Таким образом, об отражаемой картине мира по отношению к языку мы можем говорить лишь в том смысле, что система последнего, выступая как бы вторичной формой существования понятийных категорий сознания, опосредованно непременно соотносится с внеязыковой действительностью.
Механизм отражения действительности в нашем сознании предполагает процесс тончайшего анализа и синтеза, поскольку сознанию необходимо отразить структуру события (интерпретировать его как действие, процесс и т.п.), а так же установить определенные связи и взаимоотношения участвующих в них материальных объектов. Данные отраженные человеческим сознанием свойства и отношения предметов реального мира представлены в языке различными грамматическими категориями.
При этом главенствующая роль в структурировании отражаемого события принадлежит, несомненно, предикату, который предопределяет не только конкретную интерпретацию выражаемого события, но и устанавливает количество и характер входящих в пропозицию аргументов, что потом находит свое выражение в поверхностной структуре предложения. Данный сигнификативный план содержания предиката определяется либо как категориальное значение (Н.Н. Болдырев 2001), либо как понятийное значение (А.В. Бондарко 1983), либо как концептуальное значение (К.А. Переверзев 1998).
К сожалению, все разработки в данном направлении ограничиваются только констатацией всеопределяющеи значимости глагола как представителя семантического предиката. Нам же представляется бесспорным тот факт, что не менее важная роль в представлении возможных способов интерпретации действительности принадлежит и падежу. Конечно, преломление нашего знания о мире происходит главным образом через глагол, поскольку именно глагол определяет способ структурирования определенной ситуации и характер ее участников. Но все же , если глагол имплицирует структуру высказывания, то падеж ее эксплицирует. Другими словами, осмысление (концептуализация) события и формирование смысла высказывания непосредственно связаны с сигнификативным представлением реальных связей предиката с субъектом, объектом и другими элементами ситуации, которые передаются, главным образом, падежными формами. Все это дает нам основание считать падеж одной из основных единиц для закрепления сигнификативного представления ситуативных знаний о мире.
О сущности процессов категоризации и концептуализации мира и их роли в становлении языковой семантики
В последнее время был предложен совершенно новый подход к изучению языка. Он стал возможным благодаря выходу лингвистики в область когнитивной психологии. Наиболее всего в рамках данного направления лингвистов - когнитологов интересуют следующие вопросы : какими ментальными структурами представлено наше знание о мире и как эти структуры актуализируются в конкретных ситуациях высказывания.
Тесная взаимосвязь языка и мышления стала уже непреложным постулатом для современной лингвистики. Тем не менее, само по себе признание данного факта еще не объясняет необычайной гибкости и подвижности компактных языковых единиц в отношении выражаемых ими значений, в частности, выражения разноаспектных семантических отношений ограниченным набором грамматических падежных категорий. А объясняется это тем, что в нашем сознании происходит определенное «преломление» внеязыковой действительности, представляющее собой процессы концептуализации, которые переводят познаваемые извне объекты во внутренний, свойственный уже самому человеку, ментальный модус.
Выдвигая в рассмотренных выше параграфах бесспорное с позиций современного состояния науки утверждение о том, что большинство высказываний выражают какое - либо событие в широком смысле слова, лингвисты в большинстве своем обходили вниманием тот факт, что формирование смысла высказывания связано в первую очередь с категоризацией и концептуализацией определенного события.
Категоризация, как и концептуализация, согласно Н.Н. Болдыреву,- это базовые понятия когнитивной лингвистики, которые «раскрывают наиболее общие принципы познавательного процесса и формирования знаний - того, как мы познаем окружающий мир и в какой форме и каким образом мы сохраняем полученные знания, в том числе при помощи языка.» (Болдырев 2002, с. 43).
К сожалению, в рассмотренных нами работах терминологическое противопоставление «категоризация» и «концептуализация» не получило еще адекватного и непротиворечивого объяснения. Для Н.Н. Болдырева наиболее абстрактным и фундаментальным процессом ментальной репрезентации мира в сознании человека является концептуализация. Концепты определяются им как организующие центры в представлении знаний, позволяющие нашему сознанию группировать объекты реального мира в определенные мыслительные структуры (у автора это- категории).
В основе же механизмов, обеспечивающих переход из мыслительной сферы в языковую, лежат, по Н.Н. Болдыреву, процессы категоризации, то есть соотнесения предметов мысли с различными концептуальными и языковыми категориями. Таким образом, чтобы передать адресату содержание ситуации, говорящий, прежде всего, должен концептуализировать выражаемое событие как действие, состояние, отношение, результат и т.п. и отразить это в «соответствующей категоризации языковых средств», что находит свое закрепление в категориальных значениях слов (например, глаголы действия, состояния, результативные глаголы и т.д.).
С нашей точки зрения, концепция Н.Н. Болдырева не создает ясной когнитивной парадигмы, поскольку, говоря о том, что онтология мира отражена в нашем сознании как система категорий, автор оставляет без внимания специфику именно концептуальных категорий. Его понятие категоризации остается без дифференциации, оно относится как к ментальной, так и к языковой реальности, а так же к «наивной» онтологии мира, ср.: «... познавая мир, мы делим окружающие нас предметы и явления на определенные группы - дома, машины, люди...- это все категории, которые и хранятся в нашей памяти...» (Болдырев 2002, с. 43). При этом понятие концепта как бы теряется, автор не ставит перед собой задачи выявить сущность понятийных (концептуальных) категорий, их отличий от категорий языка и онтологии и их доминирующей функции в процессе мыслительной деятельности человека.
Более дифференцированно подходит к трактовке понятий «категоризация» и «концептуализация» М. Шварц. В ее представлении, не концептуализация, а категоризация является тем фундаментальным процессом, который изначально порождает ментальные единицы, переводя познаваемые извне предметы и явления в ментальный модус. Концептуализация же представляет собой процесс классификационный, который охватывает отдельные процессы субординации, абстракции и иерархизации. Категорию, уточняет далее Шварц, комбинируют экземпляры одного класса. Концепты же - это части категорий, которые упорядочиваются на различных иерархических уровнях (яблоко - фрукт - плод). (Шварц 1992, с. 102 - 104). Данное определение концепта предполагает, что процесс концептуализации представляет собой более глубокую форму познания. Тем не менее, сущность данного процесса не совсем понятна, так как классификацию, абстрагирование и иерархизацию трудно назвать самодостаточными операциями, свойственными непосредственно концептуальному уровню. Нам представляется, что указанные процедуры относятся в большей степени к начальной форме познания мира. Классификация - это так же одна из логических форм отражения мира в мышлении, в результате чего обобщаются в абстрактной форме существенные стороны и признаки индивидуальных предметов (дом, человек). Но, как мы уже подчеркивали в предыдущем параграфе, процесс классификации происходит в большей степени на онтологическом, чем на когнитивном уровне, потому что он слишком сильно привязан к онтологическим признакам объектов. На данном этапе мозг человека ограничивается тем, что выделяет из бесконечного и многогранного мира отдельные объекты и сводит их в классы, исходя из общности основных признаков.
Факторы, обусловливающие возможность различного сигнификативного осмысления семантических отношений
В данном параграфе мы попытаемся проанализировать причины, влияющие на своеобразие сигнификативных реализаций единого семантического отношения в системе падежных корреляций. В свете новейших достижений лингвистики одним из наиболее релевантных путей решения данной проблемы представляется использование введенного Ч. Филлмором понятия перспективы.
Поскольку человеческое поведение интенционально, то и для каждого речевого высказывания в обязательном порядке предполагается определенная целевая установка. Уже В. Гумбольдт в своем последнем большом труде «Uber die Verschiedenheit des menschlichen Sprachbaues und ihren EinfluB auf die geistige Entwicklung des Menschengeschlechts» затрагивает вопрос о том, что в речи человек стремится не столько к объективному отражению действительности, столько к самовыражению :
«В процесс порождения и использования языка обязательно входит все многообразие субъективного восприятия предметов. Так как слово возникает именно из восприятия, оно является не отпечатком предмета самого по себе, а отпечатком полученной в душе картины. И поскольку к объективному восприятию неизменно примешана доля субъективности, то можно, уже независимо от языка, рассматривать каждую человеческую индивидуальность как собственное мировоззрение.» (Гумбольдт, 1863, с.433)
Следовательно, в процессе коммуникации говорящий в обязательном порядке согласует содержание высказывания не только в определенном отношении с описываемым событием реальной действительности, но и с собственной целевой установкой. Для этого в его распоряжении находится целая система лингвистических альтернатив, которая позволяет подчеркнуть нюансы субъективно устанавливаемого отношения между участниками объективной ситуации.
Мы уже не раз подчеркивали, что толчок к умножению альтернативных языковых моделей дают, главным образом, различные сигнификативные способы осмысления базисного категориального концепта. Благодаря возможности говорящего выбирать наиболее подходящий для соответствующей цели тип возможного отношения между участниками ситуации, подвергающегося в сознании нескольким процессам - от глобальной концептуализации отношения до его сигнификативного осмысления в системе языка, - одна и та же реальная ситуация может получать различные речевые номинации сколь угодно большое число раз, оставаясь в том же реальном мире тождественной самой себе. В нашем исследовании мы будем исходить из того, что альтернативные средства языкового выражения отражают различные перспективы на описываемую ситуацию.
Истоки данного явления следует усматривать в особенностях устройства и функционирования нашей когнитивной системы. Окружающий нас мир непрерывен и недискретен, и мы не обладаем «божественной» способностью к восприятию, при которой мы могли бы воспринимать и описывать ситуацию всецело во всех аспектах. Даже по отношению к наглядному предметному зрению следует говорить о перспектировании отдельных предметов восприятия. Мало того, данный метафеномен определяет ход всех процессов категоризации и концептуализации. То есть обязательной перспективизации подвергаются все когнитивные процессы, визуальное восприятие наравне с концептуализированием ситуации и облечением ее в языковую форму. До недавнего времени интересы лингвистов сосредотачивались преимущественно на процессе прагматической перспективизации, когда на первый план выходили собственно внеязыковые знания о событиях. Одной из первых наиболее простых структур для прагматических данных стали сценарии как набор объединенных временными и причинными связями понятий низшего уровня (сцен), описывающие упорядоченную во времени последовательность событий, таких, как, например, посещение врача, магазина, ресторана и т.д. Для иллюстрации данного подхода часто приводится сцена купли -продажи (см. Филлмор 1977, с.55), требующая четырех ролей - продавца, покупателя, товара и цены, для которой возможна различная перспективизация при помощи различных глаголов, которые, в свою очередь, имеют различные падежные рамки. Понимание Филлмором перспективы указывает на прямую соотнесеннсть языковых значений и человеческого опыта, т.е. на непрерывность перехода от опыта к языку. Способы активации ситуативного знания, по сути, сводятся у него к особенностям языкового выражения. При этом не только теряется понятие ментального пространства, но и само функциональное осмысление глагола подается в слишком упрощенном виде. С нашей же точки зрения, совершенно недопустимо уподоблять «первичный» денотативный мир и «вторичный» мир, конструируемый когнитивной системой человека, в основу которого положена универсальная концептуальная система, которая позволяет познавать мир и которая организует структуру проецируемого на язык мира. Референты языковых высказываний локализуются не в реальном мире, а в мире, проецируемом когнитивной системой человека и тем самым должны характеризоваться как ментальные феномены. То, что воспринимается нами как действие (купли - продажи) или отношение (товара и цены), определяется именно ментальной моделью мира.
Именно поэтому в последующих работах, таких, как, например «Фреймы и семантика понимания», 1985, Ч. Филлмор активно переходит к анализу роли так называемых понятийных фреймов в различных когнитивных процессах (восприятии, запоминании, понимании текста и т.д.). Он уже уверен, что кодируемые в языке категории (не только слова и устойчивые выражения, но и различные виды грамматических признаков и синтаксических моделей) «предполагают особую структуру понимания культурных установлений, представлений о мире, общего опыта, нормативных и привычных способов поведения в мире и его видения.» (Филлмор, 1985, с. 64).
Система субъектно- объектных отношений при предикате процесса
Второй анализируемый тип семантического предиката, процесс, равно как и действие, является динамическим предикатом, то есть предполагает изменение во времени и нуждается в постоянном источнике энергии для своего поддержания. Он характеризуется тем же отношением к оси времени, что и действие: имеет точную временную локализацию, описывает актуальную, способную повторяться информацию.
Отличается процесс от действия по типу субъекта. Субъект предиката процесса принято трактовать как пассивный и страдательный. Но пассивен он совсем не в том смысле, который вкладывается в значение пассивности объекта при предикате действия. Субъект процесса, Патиенс, обладает собственной энергией, программой развития, но осмысливается данная программа как управляемая «извне»- субъект может и намеренно прикладывать усилия для создания процесса, однако основную роль в его возникновении и поддержании играют внешние силы. (Селиверстова 1982, с. 121).
Хотя довольно большое количество глаголов в немецком языке и имеет в своей семантике только и только значение становления признака- entstehen, erwachen и т.д., тем не менее нередко мы имеем дело с такими глаголами, которые могут представлять разные типы семантических предикатов, и тогда для их идентификации большое значение имееют акценты, расставляемые контекстом. Например, глагол sich wundern может репрезентовать предикаты процесса и состояния (ср. удивиться - удивляться), а глагол lieben может быть представителем предикатов действия, состояния и процесса. Данная черта особенно характерна для структур описания эмоциональных процессов, когда в роли предиката могут выступать, например, конструкции с такими чисто стативными глаголами, как sein и ШЫеп, например: (117) Dann aber war er wieder gar nicht in der Laune, sich um seine Familie zu sorgen, bloB Wut iiber die schlechte Laune erfullte ihn. (Kafka: 54). (118) (...) fast in derselben Sekunde fuhlte er sich auf einmal ergriffen und gebunden; (...). (Mann: 149). Естественно, что в каждом конкретном предложении глагол соотносится с одним и только одним семантическим предикатом, но, по справедливому » замечанию И.В. Михайловой, потенциальная многозначность слов в позиции грамматического предиката, все оттенки значения которых не всегда 158 зафиксированы даже в больших словарях, не позволяет всегда однозначно «прочитать» его. (Михайлова 200, с. 74). Возникает необходимость в конкретизаторах, т.е. в подсказке контекста. В частности, для семантического предиката процесса сигналами временной локализованности признака могут служить следующие слова и словосочетания : in diesem Moment, jetzt, gestern, nun, an diesem Tag, zum ersten mal als, seitdem, bis. О преходящем характере признака сигнализируют anfangs/ erst... dann, zuerst...danach, vorhin, immer noch, schon, kurz и пр. Динамичность же ситуации подчеркивают слова auf einmal, plotzlich, mit einem Mal, schlieftlich, allmahlich, auf den ersten Blick и др. Изначально стативный глагол может получать значение процессуальности благодаря сочетанию с фазовыми глаголами beginnen, aufhoren. Примеры: (119) Im Nebenzimmer links trat eine peinliche Stille ein, im Nebenzimmer rechts begann die Schwester zu schluchzen. (Kafka: 16). (120) Sie werden mit einem Mal staunen, wie hiibsch er ist, (...). (Kafka: 16). Далее нам предстоит установить конфигурацию задаваемых предикатом процесса семантических ролей и определить для каждой из них свой максимально абстрактный набор семантических признаков. Помимо субъекта процесса, Патиенса, данный тип предиката предполагает наличие следующих участников ситуации: - Рецепиента, т.е. объекта, мыслимого как воспринимающее лицо, оценивающего ситуацию изменения состояния Патиенса. - Результатива, т.е. участника ситуации, мыслимого с позиции новой, приобретенной в результате свершившегося процесса характеристики субъекта. Традиционно в список ролей при предикате процесса вносится и роль Стимула. С нашей точки зрения, каузальное отношение не относится к типу субъектно- объектных отношений, поскольку, ровно как и локально 159 темпоральные связи, оно характеризует не отношение объектов осмысливаемой ситуации друг к другу, а все событие целиком. Во- вторых, и в этом опять проявляется близость локально- темпоральных и каузальных отношений, они передаются преимущественно предлогами, которые обладают собственным лексическим значением, в связи с чем они не могут быть рассмотрены в системе собственно грамматических форм, абстрагирующихся от сущности лексического значения. В структуре же многих каузальных предлогов отчетливо прослеживается их характеристика как производных слов от предлога и имени существительного, ср.: infolge, wegen; лексическое значение отчетливо читается и в предлогах dank, halber, um...willen, например: (121) Und mehr infolge der Erregung, in welche Gregor durch diese Uberlegungen versetzt wurde, als infolge eines richtigen Entschlusses schwang er sich mit aller Macht aus dem Bett. (Kafka: 14). Собственным лексическим значением обладает класс предлогов, эксплицирующих ситуацию эмоционального процесса, например, nach Dat. употребляется при предикатах со значением тоски, a mit Dat.- при предикатах со значением удовлетворения и т.д. Помимо перечисленных предлогов для выражения каузальности в немецком языке существует целый ряд предлогов, которые имеют и другую возможность употребления, таких, как an, auf, aus, durch, von, vor, unter и iiber. Как известно, основное значение данных предлогов заключается в выражении локальных отношений. Даже чисто каузальный предлог wegen восходит к локальному значению «von Wegen», т.е. «von Seiten», например: (122) Isolde begann zwischen ihrer Liebe und ihrem HaB wegen des Betruges zu schwanken, Tristan zwischen seiner Leidenschaft und Mannentreue. (Mann: 135).
