Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Структурно-семантические особенности немецкой иносказательной лексики 22
1.1. Понятие иносказания 22
1.2. Иносказательная лексика 23
1.3. Лексические иносказания и смежные понятия 25
1.4. Способы образования лексических иносказаний 27
1.5. Особенности образования антропоцентрической иносказательной лексики 33
1.6. Автономные и неавтономные иносказания 46
1.7. Функции лексических иносказаний 51
1.8. Мотивированность лексической иносказательности 56
Выводы по главе 1 61
Глава 2. Предметно-тематические области немецкой антропоцентрической иносказательной лексики и их структурно-семантические характеристики 64
2.1. Внешний вид человека (в целом) 67
2.2. Детали внешности, части тела и органы человека 70
2.3. Человек: оценка умственных способностей 75
2.4. Человек: черты характера 78
2.5. Состояния, настроения и ощущения человека 83
2.6. Оценки позиций и поведения человека 86
2.7. Человек: занятия и увлечения 94
2.8 Человек: социальные роли в повседневной жизни 100
2.9 Человек: характеристики активности (поступков, действий, деятельности) 106
2.10 Человек: быт и материальная культура 112
2.11 Человек: позиционирование 120
Выводы по главе 2 123
Глава 3. Экспрессивность как функция иносказательной лексики 129
3.1. Понятие экспрессивности в лингвистике 129
3.2. Нормативно-стилистический аспект экспрессивности 131
3.3. Аксиологический аспект эскпрессивности иносказательной лексики 139
3.4. Экспрессия иносказательной номинации 163
Выводы по главе 3 169
Глава 4 Иносказательная лексика как средство языковой экономии и пополнения словарного состава немецкого языка 173
4.1. Альтернатива: неиносказательные средства языка-иносказательная лексика 173
4.2. Иносказательная лексика как средство пополнения словарного состава языка 175
Выводы по главе 4 182
Заключение 184
Библиография 186
- Понятие иносказания
- Внешний вид человека (в целом)
- Понятие экспрессивности в лингвистике
- Альтернатива: неиносказательные средства языка-иносказательная лексика
Введение к работе
Термином «иносказание» обычно именуют высказывание, имеющее прямое и переносное значение, первое из которых вытекает непосредственно из значений синтаксически взаимосвязанных словоформ и в образной форме выражает второе, переносное, содержание, заключающее в себе смысл сказанного или, как принято говорить в лингвистике, интенцию автора — запланированное им воздействие на адресата.
Таким образом, иносказание предстаёт перед нами как трёхслойное речевое произведение, где его первый слой - материальная структура (формант) — является обозначающим прямого содержания, а прямое содержание соответственно — его обозначаемым и одновременно обозначающим переносного # содержания. Иными словами, смысл иносказания выражается не прямо, а косвенно — через прямое содержание. Косвенный способ выражения смысла является основным отличительным свойством иносказания.
Двойная роль прямого содержания - быть обозначаемым и одновременно обозначающим - определяет своеобразие его функционирования в коммуникации. По-иному это можно выразить так: формант (материальная составляющая слова) является формой прямого значения, а прямое значение — формой (внутренней) переносного значения.
Несмотря на то, что восприятие адресата акцентировано на смысле, то есть переносном содержании выражения, вместе с ним воспринимается и его обозначающее (то есть прямое содержание - внутренняя форма иносказания), интенсивируя смысловое воздействие своей образностью и лаконизмом, своим контрастом со смыслом. В данной связи уместно привести высказывания авторитетных учёных, сделанные, правда, по несколько иному поводу. Так, В. Шкловский указывал, что «художественное восприятие — это такое восприятие, при котором переживается форма (может быть, не только форма, но форма непременно)» (Шкловский, 1914). Продолжая рассуждение
В. Шкловского, В. Д. Девкин указывает: «Удовольствие от формы способно в
каких-то пределах восполнить скудость рационального, бедность мысли.» (Девкин, 1973, с. 185).
Это становится очевидным, когда мы сравниваем эквивалентные по смыслу речевые произведения, одно из которых обладает лишь прямым значением, а другое, являясь иносказанием,- и прямым, и переносным:
Eine grofie Aufregung ит eine ganz nichtige Sache — Sturm in Wasserglas
Unuberlegte gejiihlmapige Entscheidungen konnen nachhaltige schlimme
Folgen haben — Der Wahn ist kurz, die Ren ist long.
Описанные особенности свойственны не только иносказаниям в форме речевых произведений, состоящих из ряда синтаксически взаимосвязанных словоформ, но и отдельным лексическим единицам - словам и клишированным словосочетаниям.
В первую очередь это лексемы, также имеющие прямое и переносное значение:
Kauz 1) сова, сыч (пр. значение),
2) чудак, странный человек (перен. значение);
Balkon 1) балкон (пр. значение),
2) пышная женская грудь (перен. значение);
Heuboden 1) сеновал (пр. значение),
2) шутл. галёрка в театре (перен. значение);,
Betriebsunfall 1) несчастный случай на производстве (пр. значение), 2) нежелательная беременность (перен. значение);
Ein ruhiger Beamter 1) спокойный чиновник (пр. значение),
2) человек, безразличный к нуждам других людей (перен. значение).
Способ выражения переносного значения у лексем такого типа аналогичен способу выражения переносного содержания в случае с речевыми произведениями: у тех и других переносное содержание/значение опосредовано прямым содержанием/значением (у лексем их прямое значение является обозначающим их переносного значения). Это даёт нам право
распространить понятие «иносказательность» и на лексику — единицы языка в форме слов и клишированных словосочетаний.
Сравните:
Von solch einem Kauz капп man alles erwarten.
Bel einem solchen Balkon tragi sie noch einen tiefen Ausschnitt.
Die Vorstellung war ausverkauft, und wir konnten nur zwei Platze ganz oben, aufdem Heuboden, besorgen.
Er ist ein ruhiser Beamier. Die Angelegenheiten der anderen kummem ihn nicht.
Как и в случае с иносказательными речевыми произведениями, прямое значение иносказательных лексем также участвует в формировании коммуникативного эффекта, образуя с переносным («смысловым») значением своеобразный контрастный симбиоз, не проходящий мимо внимания адресата, добавляя к собственно смыслу ещё и образную экспрессию. Как указывает В. Д. Девкин, экспрессивность всегда строится на одном и- том же принципе - «ассиметрии отношения» «знак-означаемое», на отказе от регулярной номинации» (Девкин, 1973, с. 187).
Однако ограничивать понятие иносказательной лексики одними лишь лексемами, имеющими прямые и переносные значения,' на наш взгляд, было бы неправильно: Помимо продуктов семантического переноса (семантической транспозиции), к иносказательной лексике должны быть отнесены также определённые продукты словообразования — лексические единицы с яркой образной внутренней формой, называющей денотат не прямым, а косвенным способом1. Так, если внутренние формы лексем -продуктов регулярной номинации Hubschrauber, Maschinengewehr, gerader Scheitel непосредственно отражают существенные и реальные отличительные свойства денотатов, то внутренние формы их разговорных синонимов Miihle,
1 Напомним, что под внутренней формой принято понимать мотивацию наименования
предмета/явления (если таковая сохранилась в процессе языковых изменений). Живая (не стершаяся, не затемнённая) внутренняя форма содержит указание на признак предмета/явления, который положен в основу номинации. (См. Ольшанский И.Г., Гусева А.Е. Лексикология. Современный немецкий язык. -М.; Изд. центр «Академия», 2005.) Так, если в русском языке стрелки часов названы на основе их сходства со стрелами лука, то в немецком Zeiger названы так на основе их функции показывать время (die Uhrzeit :eigen).
Durchfallkanone, Stottertante, Poposcheitel репрезентируют не столько истинные характеристики (тех же) денотатов, сколько ассоциации, вызываемые ими (соответственно: вертолёт - мельница; пулемёт - пушка, страдающая поносом или заикающаяся тётка; прямой пробор - пробор наподобие щели между ягодицами). Если «серьёзные» внутренние формы в этих и подобных им случаях попросту не воспринимаются реципиентом, как не добавляющие ничего нового к его знаниям о называемых предметах, то яркие, порой грубоватые или просто даже грубые ассоциации, запёчатлённые во внутренних формах их иносказательных, разговорных синонимов, не могут пройти мимо его внимания, добавляя речевой коммуникации экспрессии, подобно «классическим» иносказаниям (в форме речевых произведений)1. Человек, употребляющий или воспринимающий в речи такого рода лексику, не может не почувствовать её иносказательность — то, что она называет предметы иным, отличным от стандарта, неординарным способом.
У многих лексических единиц внутренняя форма стёрлась. В лучшем случае она может быть определена лишь с помощью этимологических изысканий. Слова-заимствования вообще не имеют внутренней формы в заимствующем их языке. В то же время, многие из слов как со стёршейся, так и с сохранившейся «невыразительной» внутренней формой имеют синонимы с выраженной иносказательностью, заключающейся в том, что предмет обозначения называется либо прозрачным намёком (Dieb — Langfinger, Prostituierte - die Horizontale, Apotheker — Giftmischer, Zahnarzt — Zahnklempner), либо неким закрепившимся в ходе коммуникативной практики способом, когда называемый объект и его иносказательное название вообще имеют мало общего (Polizist - Bulle, Hauptfeldwebel - Spie(3, Dienstmadchen - Emma, Spiefibiirgerin - Lieschen Muller, Zuhalter - Louis, Toilette - Tante Meier). Иносказательный характер таких слов также очевиден.
1 Некоторый оттенок неэстетичности, неприличности сковывает применение некоторые
коллоквиализмов, что обеспечивает им в отдельных случаях несколько большую стойкость экспрессии. (Девкин 1973, с. 225).
Известно, что лексика любого языка подвижна: какие-то лексические единицы устаревают и из разряда употребительных слов постепенно переходят в разряд историзмов, и, наоборот, какие-то слова под влиянием коммуникативных потребностей пополняют словарный запас. Возникновение новых слов связано, в частности, с появлением новых технических реалий, например, Software (от англ. soft-мягкий)-принадлежность программного обеспечения компьютера, с появлением новых социальных и экономических проблем, например, Entsorgung (антоним Versorgung) — очистка среды обитания людей от разного рода отходов. И, наконец, появление новых слов бывает обусловлено стремлением экономичным и удобным способом обозначить некоторые типичные явления, не имеющие компактного обозначения и поэтому требующие неэкономного описания. Появление компактных обозначений для «безымянных» типичных явлений правомерно именовать заполнением лексических лакун:
Jemand, der alien Schwierigkeiten aus dem Wege geht und den bequemsten Weg zum Ziel wahlt - Dtinnbrettbohrer;
Sexualpartner(in) fiir die Zeit des Kuraufenthalts - Karschatten;
Verdrangung einer Person aus einflufireicher Stellung — Kaltstellung.
Из приведённых примеров видно, что эффективным средством заполнения лексических лакун являются иносказательные слова, обозначающие доселе безымянные явления не прямо, а посредством ярких, метких образов. Особенно часто такие лексические единицы используются в разговорной речи.
Итак, мы распространили понятие иносказательности также и на лексические единицы языка — слова и клишированные словосочетания, и это представляется нам весьма конструктивным. Понятие «лексическое иносказание» позволяет нам на основе общего классификационного признака объединить в один класс лексические единицы, как относимые к метафорам
Своеобразный вид экономии... заложен в номинации с помощью сравнений и образов. К «картинности прибегают не только в экспрессивных целях, но и чисто утилитарно, потому что это оказывается для определённых условий наилучшим решением, обеспечивающим краткость, точность и понятность». (Девкин, 1973, с. 48).
и метонимии, так и не относимые к ним из-за невозможности определить «логику» семантического переноса или в связи с тем, что «лексическое иносказание» создано вообще без переноса — на самостоятельной основе путём словообразования, и изучать этот класс лексики совсем на основе других его особенностей, чем в случае с метафорами и метонимией.
Если, рассматривая метафору и метонимию, мы акцентируем наше внимание в первую очередь на типе отношения между обозначаемым объектом и объектом, название которого заимствовано для обозначения, выделяя такие типы отношений, как внешнее или функциональное сходство, отношение смежности, отношение целое-часть, причинно-следственные отношения и т.д., то изучая («объединённый») класс иносказательной лексики, мы в первую очередь концентрируем наше внимание на контрасте между денотатом и его (образным, косвенным) изображением, запёчатлённым во внутренней форме иносказательного слова, на смысловом и/или экспрессивном эффекте, создаваемом этим контрастом, а уже во вторую очередь на способах создания лексических иносказаний. Такой подход позволяет объединить в единый класс лексических иносказательных единиц 1) лексические единицы (их значение), образованные путём мотивированной семантической транспозиции; 2) лексические единицы, образованные путём семантической транспозиции без очевидной мотивации: Filz «фетр», «войлок»—>Filz «скряга»; Tulpe «тюльпан»—±Tulpe «чудак»; 3) лексические единицы, образованные с помощью словообразования: словопроизводства, словосложения, словосложения+словопроизводства, синтаксической транспозиции, семантизации имён собственных. Едиными классифицирующими признаками для всех этих типов лексических единиц являются: а) косвенный, образный способ обозначения объекта: через второстепенные его признаки, через вызываемые им или примысленные ассоциации; б) тождество функций, выполняемых всеми лексическими иносказаниями в языке и речи (вне зависимости от способа, которым они образованы). В речи эти функции заключаются в том, чтобы быть
экспрессивными синонимами неэкспрессивной лексики , позволяющими по воле автора придавать выражению яркость и образность. Как единицы языка, иносказательные лексемы пополняют его словарный состав, сохраняя при этом «живую» внутреннюю форму.
Сказанное относится не только к разговорной лексике. Лексические
иносказания интенсивно внедряются в другие её слои - в частности, в
общественно-политический лексикон, в общеупотребительную
литературную лексику и т.д.: Kuhhandel (выторговыввание преимуществ; длинные, трудные переговоры); Tauziehen um+Akk (упорная борьба за ч/л); Salamitaktik (тактика получения шаг за шагом уступок); Jobluller (новшество, ведущее к сокращению рабочих мест); Kaltstellung (лишение кого-л влияния, «задвижение»); Abschufikandidat (кандидат на увольнение, снятие); Beruhigimgspille (попытка успокоить кого-л. до или после неприятности); Abschufiliste (список кандидатов на увольнение, снятие); Tauwetter (политическое потепление); Null-Bock-Generation (поколение «пофигистов»); Fufivolk (масса, рядовые, «пешки»); Versuchsballon («пробный шар»), heifier Draht (горячая линия); Senkrechtstarter (человек, быстро сделавший головокружительную карьеру); Nuklearschirm (ядерный зонтик); Drahtzieher (дёргающий за ниточки, кукловод); Hamstertasche (большая продуктовая сумка); Haarspalterei (въедливая педантичность); Geldsack (денежный мешок, богач); Kanalarbeiter (тот, кто работает на кого-л анонимно); Strohmann (подставная фигура); der ewig Gestrige (вечно вчерашний, ретроград); KirchenturmpoUtik (местническая, близорукая политика); januskopfige Politik (двуличная политика); Schonwettermacher (приукрашиватель, лакировщик); Industriekapitan (крупный промышленник); Borsenhai (биржевая акула); geistiger Tiefflieger (духовно приземлённая личность) и многие другие.
Итак, . общим классифицирующим признаком всех иносказаний вне зависимости от их происхождения, является косвенный способ обозначения
Вслед за В. Д. Девкмным экспрессия понимается нами как выразительность сообщения, как действенность, и поэтому очень существенная часть коммуникации. (Девкин, 1973, с. 184).
фрагмента действительности , использование для его обозначения не его сущностных черт, названных напрямик, а разного рода (иногда достаточно далёких) ассоциаций с целью достижения особого коммуникативного эффекта за счёт контраста между сущностью обозначаемого фрагмента действительности и косвенным, достаточно далёким от этой сущности, способом его обозначения. Лексические иносказания используются также для постоянного расширения словарного состава языка как один из удобных способов номинации, продукты которого входят в речевой обиход и закрепляются в языке. Отличительной чертой лексических иносказаний является контраст между внутренней формой лексической единицы и её денотатом. Внутренняя форма лексического иносказания затемняет то, что в языкознании называется прозрачностью для значения, под которым принято понимать то обстоятельство, что в процессе восприятия обычного (не образного) текста, адресат не замечает обозначающие их структурные особенности, а прямо «сквозь них», как через прозрачное стекло приходит к значениям и смыслам, в результате чего в восприятии адресата остаётся нечто вроде «сухого остатка»: сообщённая ему информация и/или эмоционально-смысловой эффект его воздействия. Средства языка, которые при этом были использованы, в силу их прозрачности не запечатляются.
Что касается иносказательной лексики, то можно утверждать, что её предназначение состоит как раз в том, чтобы уменьшать у средств языкового выражения прозрачность для значения, воздействовать на адресата таким образом, чтобы в его сознании запечатлевался не только информационно-смысловой вывод, но и использованные для этого (образные) средства языка.
Образности лексических иносказаний также свойственна большая или меньшая прозрачность. Чем прозрачнее образ, тем легче «угадывается», что он обозначает (в реальности). В немецком языке есть целый ряд лексических иносказаний, представляющих собой «полуобразы»: Norgelliese, Norgelsuse, Norgelpeter, Meckerfritze и т.п. Их «полуобразность» заключается в том, что
1 Проблема лексических иносказаний является частью более широкой проблематики косвенной
номинации. (Карташкова, 2003).
они наполовину состоят из образного компонента Liese, Suse, Peter, Fritze и наполовину из компонента с прямым значением, которым в большинстве случаев и могут быть целиком заменены «полуобразы»: Norgelliese, Norgelsuse—> Norglerin; Norgelpeter—»N6rgler; Meckerfritze—>Meckerer. Эти трансформации показывают, что имена собственные в приведённых сложных словах выступают по сути дела в функции словообразовательного элемента (нечто вроде суффиксоидов), которые, однако, привносят в текст определённую «простонародную» экспрессию, усиливают соответствующие характеристики. Несколько более сложную, но также достаточно прозрачную образность мы наблюдаем в таких случаях, как Gesichtserker, Fledermausohren, Himmelfahrtsnase. Здесь также фигурируют компоненты словосложения в прямых значениях (Gesicht, Ohren, Nase). Соответственно легко угадываются значения иносказательных сложных слов: (крупный) нос, оттопыренные уши, курносый (задранный вверх) нос. Образные компоненты композит (Егкег - «эркер», выступ дома; Fledermaas — летучая мышь; Himmelfahrt — вознесение на небо) тоже достаточно легко «переводятся» из образного плана в план описываемой реальности.
Цельнообразные иносказательные лексемы (без вкрапления необразных частей) обладают весьма широким диапазоном в части прозрачности образности — от наиболее простых образов с давней традицией типа Kopf^> Ri'ibe, Beine-^Krucken, Herz-^Pumpe, Touristenzelt—* Textilvilla, die jimgeren Geschwister-^Minis, Chirurg-^ Metzger до более сложной, часто даже «зашифрованной» образности: Fernsehsendung, die an den Bildschirmen so viele Zuschauer versammelt, dafi die Strafien fast menschenleer werden^ Strafienfeger; intime Freundin mit eigener Wohnung-^ Tankstelle; jemand, der immer bereit ist, seelische Ergiisse seiner Nachsten anzuhoren—* Seelenklo; Heranziehen unwichtiger Kleinlichkeiten in der Argumentation fur oder gegen etwas-^ Haarspalterei. Как уже отмечалось, мотивация значительной части лексических иносказаний вообще не поддаётся расшифровке без специальных этимологических исследований. Сравните: Filz 1.войлок, фетр;
2.перен. скряга; Tulpe-1.тюльпан; 2.перен. чудак, странный человек; Keks -1 .кекс, печенье; 2. перен. голова, башка.
В отличие от иносказаний в форме речевых произведений, рождающихся в речи, нередко в процессе речевой импровизации и относительно редко входящих в лексикон (в виде идиом), лексические иносказания являются единицами языка. Соответственно, в отличие от контекстуальных окказионализмов, иносказательность является их свойством, ещё до того, как они употреблены в речи. Она запечатлена в их внутренней форме -косвенном способе, избранном для обозначения денотата.
Внутренняя форма иносказательных лексем может быть заимствованной или собственной.
Первый из названных видов внутренней формы является результатом семантической транспозиции. Заимствованный формант (материальная составляющая слова-донора) несёт с собой своё «старое» (непереносное) значение, которое в структуре нового (иносказательного) слова начинает выполнять функцию внутренней формы:
Ballon шар - Ballon (вн. форма: шар) фам. башка
Віте груша - Віте (вн. форма: груша) фам. шутл. башка
Griitzkasten коробка с кашей — Griitzkasten шутл. котелок
Kopf голова Erbse горошина - Erbse (в. ф.: горошина) фам. голова
Keks кекс - Keks (в. ф.: кекс) фам. башка
Kilrbis тыква - Kiirbis (в. ф.: тыква) пренебр. тыква
Rube репа - Rube (в. ф.: репа) фам. репа
Собственная не заимствованная внутренняя форма лексических иносказаний создаётся в процессе «независимого» образования лексических иносказаний (путём различных способов словообразования). Это случай, когда словотворец обладает большей, чем при семантической транспозиции, свободой и соответственно возможностью отразить во внутренней форме лексической единицы своё видение обозначенного объекта. Так же как и в
случае обычной (неиносказательной) номинации, он избирает ту или иную характеристику объекта, которая ложится в основу иносказательной номинации. Сравните:
Dame des offentlichen Dienstes (дама публичной службы)
Freudenmadchen (девушка для радости) Liebesdienerin (служительница любви)
Prostituierte barmherzige Schwester (милосердная сестра)
Sexualhelferin (сексуальная помощь)
Gunstwerberin (представительница благосклонного ремесла)1
Horizontale (горизонтальная)
Обращает на себя внимание то, что слова, обозначающие «популярные» объекты, имеют множество иносказательных синонимов с соответствующим множеством внутренних форм. Такие объекты дают удобный повод для словотворчества, выражения собственного видения объекта: одобрения/неободрения, презрения, иронии, шутливого отношения и т.п.
Говоря о словотворчестве, необходимо отметить, что оно порой даёт незаурядные образцы находчивости и парадоксального языкового мышления в части нахождения образов для обозначения непростых явлений, сравните:
Jemand, der alien Schwierigkeiten aus dem Weg geht und den bequemsten Weg wahlt — Dunnbrettbohrer.
Auf unsicheren Faktoren, auf Trugschliissen beruhende Rechnung -уничижит. - Milchmadchenrechnung.
Нельзя не упомянуть о том, что в качестве исходного материала для создания немецкой иносказательной лексики нередко используются имена собственные, например:
Emma или Minna - домработница;
Oskar - нахал;
Benjamin — птутл. самый младший в семье;
1 По-видимому, здесь имеет место игра слов Kunstgewerbe (художественное ремесло) и Gunstgewerbe
(ремесло благосклонности).
Liesch en Miiller — мещанка;
Tante Meier - туалет;
Marie - деньги;
Louis - сутенёр;
Johny — шутл. пенис;
Kasper — шутл. шут гороховый;
Известно, что имена собственные не имеют семантики и за редкими исключениями (Siegfried, Horst, Wolfgang) также и внутренней формы. В процессе превращения в иносказания они приобретают семантику и выступают уже в качестве имён нарицательных. Поэтому этот процесс правомерно именовать семантизацией имён собственных. Вопрос заключается в том, имеют ли обращенные в лексические иносказания имена собственные внутреннюю форму. Очевидно, что не имеют. Они относятся к немотивированным иносказаниям, существующим в языке в силу традиции. Лексические иносказания на основе немотивированного семантического переноса образуются не только с именами собственными в качестве заимствованных формантов, но и именами нарицательными в качестве таковых, например:
Keks (доел. : кекс, печенье) - фам. башка, чердак);
Pinsel (доел.: кисточка, кисть) - фам., уничижит, простак, дурак;
Filz (доел. : фетр, войлок) - разг. скряга;
Flasche (доел. : бутылка) - разг. ни к чему неспособный человек, «пустое место»;
Tulpe (доел.: тюльпан) - разг. чудак, странный человек;
Besen (доел. : метла) — разг., фам. стерва;
Silberblick (доел. : серебряный взгляд) - разг., шутл. косящие глаза;
Mondkalb (доел. : лунный телёнок) - разг., фам. придурок;
Мискеп (доел. : комары) -жарг. шутл. деньги;
По-видимому, эффект воздействия мотивированных и
немотивированных иносказаний различен. Если мотивированные
иносказания вносят в коммуникативный эффект элемент логически
обоснованной образности, то немотивированные, не обладающие внутренней формой лексические иносказания, помимо собственного значения, воздействуют на адресата лишь своей социально закреплённой стилистической коннотацией (фамильярность, вульгарность, шутливость, уничижительность и т.п.), закрепившейся за ними в силу сложившейся языковой традиции. Сравните два не синонимических, но близких в предметно-тематическом плане лексических иносказания: Geldsack (денежный мешок) - богач и Filz (дословно: войлок, фетр) скряга:
Dieser Geldsack gibt кєіпеп Pfennig fur andere aus.
Dieser Filz rtickt кєіпеп Pfennig heraus.
Роль образной внутренней формы лексического иносказания становится очевидной при сравнении «обычных» высказываний и высказываний с яркой, образной внутренней формой.
Er geht alien Schwierigkeiten aus dem Weg - Er ist ein Dunnbrettbohrer.
Ihre unglucklich verheiratete Freundin kommt zu ihr regelmafiig, um ihre Seele auszuschutten. — Fur ihre unglucklich verheiratete Freundin ist sie ein Seelenklo.
Из всего сказанного становится очевидным, что немецкая лексика, отнесённая нами к разряду «иносказательной», представляет немалый интерес для исследователя-германиста.
Актуальность изучения этой лексики определяется наличием в
современном немецком языке большого числа широкоупотребительных
единиц иносказательного типа, а также тем обстоятельством, что несмотря на
наличие такого чётко выраженного интегрального классификационного
признака, как косвенный способ обозначения объекта, эта лексика до сего
времени не была (на его основе) сведена в единый класс и рассматривалась
частично в рамках понятий «метафора» и «метонимия», а частично вообще
выпадала из поля рассмотрения лексических средств косвенной номинации.
Выделение понятия иносказательной лексики объединяет лексические
средства косвенной номинации в единый класс, расширяя тем самым
возможности их исследования.
Цель данного исследования заключается в определении понятия иносказательной лексики и описания особенностей иносказательной лексики как явления.
Поставленная цель потребовала решения следующих задач:
описать способы создания лексических иносказаний;
описать их основные структурно-семантические типы;
описать специфические функции лексических иносказаний в языке и речи;
- попытаться подразделить немецкую разговорную иносказательную
антропоцентрическую лексику по предметно-тематическим областям;
попытаться найти корреляции между особенностями антропоцентрических иносказательных лексических единиц и их принадлежностью к предметно-тематическим областям.
Предметом исследования является специфика немецкой иносказательной лексики.
Объектом исследования является немецкая разговорная антропоцентрическая иносказательная лексика.
Корпус исследования составили около 900 лексических единиц антропоцентрического характера, выделенных методом сплошной выборки из левой части словарных статей «Немецко-русского разговорного словаря» В. Д. Девкина (М.: Русский язык, 1994, -768 с), представляющие собой корневые, производные, сложные и сложно-производные существительные, а также краткие клишированные словосочетания.
Обращение к разговорной лексике объясняется тем, что она в особой мере богата лексическими иносказаниями. Выбор антропоцентрической лексики объясняется аналогичной причиной, а также особой актуальностью антрополингвистики, признаваемой в настоящее время многими языковедами, (см. Караулов 1987, Карасик 2001, Карасик 2002, Алефиренко 2002).
Основным методом исследования является выявление контраста между
внутренней формой лексического иносказания и его денотативным
значением или, иными словами, между тем, как обозначает и что обозначает лексическая иносказательная единица. В исследовании были использованы также подсчеты, позволившие в рамках каждой предметно-тематической области определить процентное соотношение лексических иносказаний разных типов, что в свою очередь позволило сделать определённые выводы относительно взаимоотношения предметных тематик и специфики лексических иносказаний в их границах.
Достоверность результатов исследования обусловлена
специфичностью иносказательной лексики, позволяющей исследователю без особых проблем выделять её из общей массы слов с опорой на авторитетные словари, дающие толкования значений иносказательных слов со сложной семантикой (Worterbuch der deutschen Gegenwartssprache [in sechs Banden], herausgegeben von Ruth Klappenbach und Wolfgang Steinitz. Akademie-Verlag. Berlin, 1970-1977; Duden. Band 10. Das Bedeutungsworterbuch. Mannheim, Leipzig, 1985; Kiipper H. Worterbuch der deutschen Umgangssprache. - Stuttgart: Ernst Klett Verlag, 1990. - 950 S.; Duden. Deutsches Universalworterbuch. / Hrsg. und bearb. vom wissenschaft. Rat der Dudenred. Unter der Leitung von G. Drosdowski. - Mannheim, Wien, Zurich: Dudenverlag, 2000. - 1816 S.; Dornseiff. Der deutsche Wortschatz nach Sachgruppen. 8., vollig neu bearbeitete Auflage. -Berlin: Verlag de Gruyter, 2003. - 900 S.; Ehmann H. Vollkonkret. Das neueste Lexikon der Jugendsprache. - Mtinchen: Beck, Beckscherreihe 1406, 2000. - 160 S.; Herbert Pfeifer. Das groBe Schimpfworterbuch. - Mtinchen: Wilhelm Heyne Verlag, 1999), а также непротиворечивостью представленного научного дискурса.
На защиту выносятся следующие положения:
1. Иносказательной лексикой являются лексемы (слова и
клишированные словосочетания), для которых свойственен достаточно
очевидный контраст между их денотативным значением и косвенным
способом выражения этого значения. Упомянутая косвенность обозначения
может выражаться в том, что формант (материальная часть лексической
единицы, её звукобуквенный комплекс) заимствован у другой лексической
единицы, денотат которой имеет лишь некоторое, не сущностное, а иногда и просто примысленное сходство с денотатом лексического иносказания. У лексических иносказаний, образованных без помощи заимствований, косвенность обозначения заключается том, что в живой (не стёртой) внутренней форме иносказательной лексемы отражены не сущностные свойства обозначаемого объекта, а некоторые его побочные признаки, а порой даже некоторые примысленные свойства на основе более или менее более или менее субъективных ассоциаций словотворца.
Всё это являет собой очевидные параллели с традиционными («классическими») иносказаниями (в виде речевых произведений). Основное отличие лексических иносказаний от последних заключается в том, что традиционные иносказания возникают в речи и являются чаще всего предикативными конструкциями, в то время как лексические иносказания являются частью лексической системы языка, существуя в нём ещё до стадии речепорождения. Еще одной отличительной чертой лексических иносказаний является их краткость (более кратких иносказаний невозможно себе представить).
2. Внутренняя форма лексических иносказаний подразделяется на заимствованную и собственную. Первая имеет место в тех случаях, когда формант иносказательной единицы заимствован у другой лексической единицы. В этих случаях значение единицы-донора становится внутренней формой слова-реципиента, то есть, лексического иносказания. Обычно логика заимствования форманта достаточно прозрачна. Её основанием может быть сходство внешних форм, функций или иных свойств объектов, обозначаемых словом-донором и словом-реципиентом. Однако в некоторых (относительно немногочисленных) случаях эта логика не просматривается, вследствие чего вопрос о том, имеют ли такие лексические иносказания внутреннюю форму, становится дискуссионным, так как «внутренняя форма мотивирует звуковой облик слова, указывает на причину, по которой данное
значение оказалось выраженным именно данным сочетанием звуков» , указывает на признак, лежащий в основе номинации, чего в обсуждаемых случаях мы не наблюдаем. Однако сам факт косвенной (иносказательной) номинации и в этих случаях не подлежит сомнению, хотя возникающие в результате сказанного лексические единицы правомерно именовать немотивированными лексическими иносказаниями.
Собственной (не заимствованной) внутренней формой обладают лексические единицы, созданные различными способами словообразования.
Лексические иносказания выполняют две функции в языке и речи: а) они выступают в качестве экспрессивных синонимов обычных (неиносказательных) лексических единиц; б) они выступают в качестве имён новых, ранее не существовавших явлений, или явлений, существовавших, но не имевших обозначения в виде лексической единицы.
Понятие «лексические иносказания» позволяет объединить на основе единого классификационного признака «косвенный способ обозначения денотата» в один класс существенную часть широкоупотребительной лексики и, абстрагируясь от частных различий, исследовать субстанциональную и функциональную специфику этого лексического пласта.
Теоретическая значимость нашего исследования заключается в том, что на впервые использованных основаниях был выделен новый класс лексики, находящей широкое применение как в речевой коммуникации, так и в процессе вторичной номинации. Этот класс лексики представляет собой новый объект для исследователей, открывающий новые подходы к изучению лексики.
Поскольку в процессе анализа немецкой (разговорной) иносказательной лексики в работе регулярно приводятся её русские соответствия (за исключением табуированных), она может внести определённый вклад в сопоставительное изучение лексических разговорных фондов немецкого и русского языков.
1 Лингвистический энциклопедический словарь. - М.: Советская энциклопедия, 1990, с. 85
Работа углубляет и подкрепляет языковым материалом имеющиеся на сегодняшний день знания о номинации.
Практическая ценность работы обусловлена тем, что она содержит критерии, позволяющие выделить и целенаправленно изучать со студентами лексические иносказания как особый класс лексики, отличающийся образностью и экспрессивностью, обладающий особой природой, способной ввести человека, осваивающего язык, в заблуждение в части понимания значения иносказательной лексической единицы. Помимо сказанного, работа содержит около 900 единиц немецкой антропоцентрической лексики, разбитых на 11 предметно-тематических групп. Этот тематически организованный материал может быть использован на практических занятиях по немецкому языку. Его освоение обучающимися может способствовать обогащению их словарного запаса живыми и яркими средствами языкового выражения, то есть тем, чем отличается живой язык носителя языка от «дистиллированного» выученного языка иностранца (Labordeutsch).
Структура диссертации. Работа состоит из Введения, четырёх глав, Заключения, списка литературы и списка использованных словарей.
Понятие иносказания
Суммируя сказанное во введении, можно сказать, что иносказание представляет собой «двуслойное» речевое или (в случае, если речь идёт о воспроизводимом фразеологизме) языковое образование, где в поверхностном слое содержания/значения «зашифрован» его более глубокий содержательный слой (смысл), не вытекающий непосредственно из комбинаций значений единиц поверхностного слоя.
Например: Wer die Laterne trcigt, stolpert leichter, als wer ihrfolgt (Jean Paul). Первый слой содержания представляет собой описание некой реальной, жизненной закономерной ситуации: Тот, кто несёт фонарь, спотыкается чаще, чем тот, кто за ним следует. Второй слой содержания представляет собой сентенцию (нравоучительную жизненную мудрость):
Тот, кто ведёт за собой людей, открывая им новые дороги, больше рискует ошибиться, чем те, кто следует за ним. Обычно, когда говорят об иносказаниях, то имеют в виду большие или меньшие отрезки текста - от высказывания масштаба предложения (пословицы, афоризмы и т.п.) до целого текста (басни Эзопа, Лафонтена, Крылова, проза Дж. Свифта и др.).
Во Введении мы предприняли попытку обосновать точку зрения, согласно которой понятие иносказания правомерно распространить также на лексические единицы - слова и клишированные, относительно устойчивые словосочетания, которые в отличие от «традиционных» иносказаний в форме речевых произведений на правах лексических единиц могут быть отнесены к сфере языка - его лексическому уровню. Соответственно, иносказания в форме слов и кратких клишированных словосочетаний правомерно именовать лексическими:
Kohlen pi - угли — иносказательно: деньги; Rube f— репа - иносказательно (фам., груб.): голова, башка; Bulle m — бык - иносказательно (фам., уничижит.): полицейский; nakte Tatsachen — голые факты, только факты - иносказательно (шутл.): голое тело (его части); Vitamin В - дословно: витамин Б - иносказательно (шутл.): блат, связи (Vitamin "Beziehungen"); Lackaffe m - дословно: лакированная обезьяна - иносказательно: самодовольный, самовлюблённый человек; МаиегЫйтскеп п - дословно: цветочек у стены - иносказательно (шутл.): невзрачная девушка, которую игнорируют кавалеры на танцах;
Diplomatenwasser п - дословно: вода для дипломатов - иносказательно (ирон.): шампанское; der blaue Brief- дословно: синее письмо - иносказательно: 1)письмо учителя родителям ученика по поводу его плохой успеваемости; 2) (устар.) официальное уведомление об увольнении; ein ruhiger Beamter - дословно: спокойный чиновник - иносказательно (насмешл.): неторопливо работающий чиновник, не заботящийся ни о чём, кроме своих дел.
Как и другие виды лексики, иносказательные лексические единицы зафиксированы в разного рода словарях, в частности: Worterbuch der deutschen Gegenwartssprache, herausgegeben von R. Klappenbach und W. Steinitz (in 6 Banden), Berlin, Akademieverlag, 1970-1978, 4579 S., Немецко-русский словарь разговорной лексики В.Д. Девкина, М.: Русский язык, 1994, 768 с. и в ряде других.
Разумеется, словари не включают в себя разного рода авторские окказионализмы, а только лексические единицы, закрепившиеся в словарном составе языка, входящие в его основной словарный фонд, известные основной массе носителей языка. Именно такого рода закрепившаяся в немецком языке иносказательная лексика является предметом нашего исследования. Разного рода слова-однодневки и авторские находки ad hoc относятся не к языку, а к речи. Окказиональные иносказания - довольно частое явление, например:
Das Internet ist nicht nur zum Wirtschaftsfaktor geworden, sondern zum eigentlichen Nervensvstem der Globalisierung. (Sonntagszeitung, 21.08.2005).
Выделенное нами словосочетание, очень удачно характеризующее Интернет, является окказионализмом. Вряд ли оно когда-нибудь станет иносказательным системно-языковым синонимом слова das Internet и в качестве такового войдёт в словарный фонд немецкого языка, поскольку относится к конкретному контексту и не соответствует критерию широкой употребительности, отличающей единицы основного словарного фонда языка.
Для большей убедительности сказанного сравним вышепродемонстрированный окказионализм с закрепившимся в немецком языке популярным лексическим иносказанием Hausdrache — домашний дракон (скандальная, властная жена). Seine Fran ist ein alter Hausdrache.
Количество жизненных ситуаций, в которых применимо это лексическое иносказание, несравнимо с потенциальной частотностью окказионализма ad hoc из предыдущего примера.
Внешний вид человека (в целом)
В данном разделе представлена и проанализирована наиболее употребительная немецкая антропоцентрическая иносказательная (узуальная) лексика, используемая для характеристики общего впечатления от внешнего вида человека: Hercules т (Геркулес) геркулес, богатырь [семант. ИС]; Athlet т, Athletiu / (доел.: атлет, женщина-атлет) здоровяк, здоровячка [СТ] [КС]; Bulle т фам.детина, бугай (доел.: бык) фам. пренебр. [СТ] [КС]; Dampfwalze/фам. (доел.: паровой каток) толстуха, толстяк [СТ] [ССл]; Mastsau f пренебр. (доел.: откормленная свинья) жирная свинья, боров [СТ], [ССл]; Dicksack шутл., фам. т (доел.: толстый, набитый мешок) маленький толстяк [СС], А; Maschine/пренебр., фам. (доел.: машина)толстячка, толстуха, тумба [СТ] [КС]; Elefantenbaby шутл. (доел.: слонёнок) «слонёнок» (не по возрасту крупный ребёнок) [СТ] [ССл];
Воhnenstange / (доел.: кол, вокруг которого вьётся горох) очень худой и высокий человек, жердь [СТ] [ССл]; Hopfenstange / шутл. (доел.: кол, вокруг которого вьётся хмель) сухой и длинный человек, жердь [СТ] [ССл]; Latte / фам. (доел.: рейка, брусок) eine lange Latte — высокий худой человек, «жердь», дылда [СТ] [КС]; Klappergestell п фам. (доел.: гремящий остов) худющий человек, «скелет» [СС], А; Spitzmaus/(доел.: зоол. землеройка) женщина с худым, узким лицом [СТ] [ССл]; Nachtgespenst п (доел.: ночной призрак) бледная немощь [СТ] [ССл]; eine halbe Portion пренебр. (доел.: полпорции) коротышка, недомерок [словосоч.];
Brett п шутл. (доел.: гладильная доска) плоскогрудая женщина [СТ], [КС]; Mauerblumchen п шутл. (доел.: цветочек у стены) девушка, подпирающая стену на танцах, невзрачная девушка [СС], А; Ganseblumchen п (доел.: гусиный цветок, маргаритка) застенчивая, неброская девушка [СТ] [ССл]; Hase т (доел.: заяц) ласк, привлекательная девушка [СТ] [КС]; Ratte/шутл. (доел.: крыса) миленькая девушка, милашка [СТ] [КС]; Eule f пренебр. фам. (доел.: сова) некрасивая женщина, уродина [СТ] [КС]; Wurm /г, Wurmchen эмоц., ласк, (доел.: червяк, червячок) слабый, беззащитный человечек, маленький ребёнок [СТ] [КС]; Dreikasehoch m шутл. (доел.: высотой в три головки сыра) от горшка два вершка [СС], А; Fuchs m (доел.: лиса, лис) рыжий человек [СТ] [КС]; Wollschaff п фам. (доел.: шерстяной баран) волосатик, парень с очень длинными волосами [СТ] [КС]; Nacktfrosch m (доел.: голая лягушка) ласк, голенький малыш, голыш [СС], А; Evakostum п шутл. (доел.: костюм Евы) im Evakostum sein - быть обнажённой [СС], А; Кгйске f пренебр., фам. (доел.: костыль) старый истощённый человек; Adamkostum п шутл. (доел.: костюм Адама) im Adamkostum sein - быть обнажённым [СС], А; nackte Tatsachen шутл. (доел.: голые факты) голые части тела [словосоч.]; Lackaffe m неодобр, (доел.: лакированная обезьяна) пижон, задавала [СС], А. Обращает на себя внимание, что из 30 представленных в данном разделе иносказательных лексических единиц 12 (40%) являются зоонимами, либо сложными словами с зоонимической составляющей: Bulle, Spitzmaus, Hase, Ratte, Eule, Wurm, Fuchs, Mastsau, Wollschaff, Nacktfrosch. Elefantenbaby, Lackaffe1, 7 (23,3%) иносказательных лексем образовано на основе названий технических устройств, приспособлений или деталей (Dampfwalze, Maschine, Brett, Klappergestell, Bohnenstange, Hopfenstange, Latte). Примечательно разнообразие средств для выражения одного и того же явления: большие объёмы, ожирение- Bulle, Dampfwalze, Mastsau, Maschine, Athlet, Dicksack; худоба и высокий рост- Bohnenstange, Hopfenstange, Latte, Klappergestell, Brett. Следует отметить также, что почти половина (47%) перечисленных характеристик человека являются для него обидными: Bulle, Dampfvalze, Mastsau, Dicksack, Bohnenstange, Hopfenstange, Klappergestell, Spitzmaus, Nachtgespenst, eine halbe Portion, Brett, Eule, Wollschaff, Lackaffe. Из выраженных положительных характеристик человека можно назвать только одну: Herkules2. Из 30 лексических единиц данного раздела 11 (около 36, 66%) образовано способом семантического переноса корневого слова, 8 (прибл. 26%) - путём семантической транспозиции сложного слова. Всего с помощью семантической транспозиции образовано 63,33% всех перечисленных лексических иносказаний. Одна иносказательная лексическая единица образована путём семантизации имени собственного (прибл. 3,33%). Путём словосложения образовано 8 лексических единиц (26,67%). Два лексических иносказания представляют собой устойчивые словосочетания (6,67%). Восемь иносказательных лексических единиц можно определить как автономные (26,66%), все они представлены сложными словами. К единицам, заполнившим лексические лакуны нами отнесены два слова (6,6%): Mauerblumchen (Madchen, das beim Tanzen nur selten aufgefordert wird) и Spitzmaus (Fran mit einem mageren spitzen Gesicht).
Понятие экспрессивности в лингвистике
«Экспрессивность, - пишет В.Д. Девкин, - понимается нами как выразительность сообщения, как действенность ...». (Девкин 1973, 184). Н.В. Гридин под экспрессивностью понимает «совокупность семантико стилистических признаков единицы языка, которые обеспечивают ее способность выступать в коммуникативном акте как средство субъективного выражения говорящего к содержанию или адресу речи ... Лексические экспрессивные средства охватывают пласт слов, имеющих помимо своего предметно-логического значения оценочный компонент, а также междометия и усилительные частицы. Все экспрессивные средства этих уровней обладают относительно четко выраженной положительной или отрицательной коннотацией. .. . Экспрессия как одно из свойств языковой единицы тесно связана с категорией эмоциональной оценки и в целом с выражением эмоций у человека.» (Гридин, 1990, 591). Как представляется, толкование понятия «экспрессивность» В.Д. Девкиным и В.Н. Гридиным не противоречат друг другу. В.Д. Девкин понимает экспрессивность более широко. В.Н. Гридин особо выделяет такое важное свойство экспрессивности, как оценочность. В.Н. Гридин делает существенную ремарку, указывая на то, что в работах ряда лингвистов отождествляются экспрессивность и эмоциональность (там же). Мы понимаем, что эти понятия необходимо разграничить. Под эмотивным компонентом значения В.И. Шаховской понимает, «ту семантическую долю, с помощью которой языковая единица осуществляет свою эмотивную функцию», а под эмотивностью (эмотивной функцией) — «лингвистическое выражение эмоций». (Шаховской, 1983,9). Соответственно эмотивный компонент значения является по отношению к семантике слова не чем-то внешним, а входящим в его «структуру значения наряду с предметно-логическим содержанием». (Шестопалова, 1982,57). По выражению Д.Н. Шмелева, эмоциональность - это не столько определенная окрашенность слова, сколько «та призма, сквозь которую воспринимается смысл, связанный с данным звукокомплексом». (Шмелев, 1973,251). Эмоционально окрашенные единицы несут информацию не только о том, что обозначено ими, но и том состоянии субъекта речи, которое он испытывает в момент говорения, и находит свое выражение в выборе им того или иного слова / выражения, указывающего на это состояние. (Гелия, 1986, 10). Эмоции являются одним из ярких проявлений человеческих особенностей, эксплицируемых в языке и проявляющихся в рамках антропоцентрической лингвистики. (Шаховский, 1994,163).
На основании вышесказанного можно заключить, что эмотивная окрашенность лексических единиц позволяет отправителю речи выразить своё внутреннее состояние, либо сознательно воздействуя на чувства адресата, либо не преследуя таковой цели, непроизвольно «выплеснуть» в речь свои эмоции, поскольку, как было сказано несколько выше, эмоции представляют собой ту призму, через которую говорящий (в данный момент) видит мир. Иначе говоря, эмотивность речи далеко не всегда можно рассматривать как сознательно избранное средство воздействия на адресата речи. Достаточно часто эмоции просто «прорываются» у говорящего / пишущего, непроизвольно разрушая конструктивность общения. Не случайно в официальной, деловой обстановке принято сдерживать эмоции, достигать воздействия на собеседников или аудиторию без использования эмотивной лексики. Что касается экспрессивности (от лат. expressio -выражение), то весь её смысл заключается в том, чтобы путём подбора соответствующих средств языкового выражения добиться искомого воздействия на адресата. Иначе говоря, в отличие от часто самопроизвольной эмотивности, достижение экспрессивности речи требует определённого умения.
Завершая разграничение понятий эмотивности и экспрессивности, остановимся на том, что эмотивность идёт от внутреннего состояния отправителя, а экспрессивность является производной от коммуникативной цели, что далеко не одно и то же.
Предпосылкой для достижения экспрессивности является установление и поддержание в течение общения хорошего контакта с адресатом. Таковой может быть достигнут при условии, что подбираемые отправителем средства языкового выражения стилистически адекватны социальной ситуации общения. Советским германистом профессором Э. Г. Ризель была разработана а затем усовершенствована совместно с Е. И. Шендельс системная классификация стилистических значений (Е. Riesel, Е. S. Schendels, 1975). Согласно теоретической модели авторов, в значение лексических единиц входят такие стилистические компоненты, как функциональный, нормативный и экспрессивный.
Функциональный компонент указывает на сферу коммуникации, для которой лексическая единица является естественной и где она наиболее часто находит применение. Традиционно выделяется пять таких сфер (функциональных стилей): стиль науки и техники; стиль официального (делового) общения; стиль публицистики и прессы; стиль художественной литературы (относящийся только к речи автора, но не его персонажей) и стиль повседневного общения (разговорный язык). Для нашего исследования эта классификация малорелевантна, поскольку объект исследования относится исключительно к последнему из перечисленных функциональных стилей. (Е. Riesel, Е. S. Schendels, 1975, 19).
Нормативно-стилистический компонент лексических единиц указывает на социальную ситуацию общения, в которой уместно употребление данной лексической единицы.
Альтернатива: неиносказательные средства языка-иносказательная лексика
Сама структурно-семантическая конструкция (внутренняя форма слова «иносказание») подразумевает наличие коррелята — иного способа сказать то же самое). Вне этого соотношения понятие «иносказание» (gr.-lat. allegorie) теряет свой смысл.
Представляется, что было бы абсолютно неверным ограничивать сопоставление альтернативных способов выражения одного и того же рамками аналогичных структурных единиц: сравнивая лексему с лексемой, словосочетание со словосочетанием и т.д. Во-первых, это противоречило бы современному функциональному подходу к изучению языка и речи. Во-вторых, это противоречило бы природе речевого воздействия, достигаемого в процессе взаимодействия её единиц и сочетаний всех возможных уровней.
Краткий сравнительный анализ показал, что только часть (хотя и весьма значительная) немецкой антропоцентрической иносказательной лексики имеет неиносказательную альтернативу на равном уровне (лексема-лексема), значительная часть иносказательной лексики имеет неиносказательную альтернативу на уровне словосочетаний как кратких, так и достаточно развёрнутых, включающих в себя, в частности, придаточные предложения. Разноуровневость альтернативных пар побуждает обратить внимание на ещё одну важную ипостась иносказательных лексем в немецком языке - быть средством экономии языковых средств и упрощения синтаксических конструкций.
Начнём с небольшого количества примеров, репрезентирующих названные выше неиносказательно-иносказательные альтернативы: лексема-иносказательная лексема Lehrer- Pauker, Fahrrad - Stahlross, Frtihaufsteher - Lerche, Langschlafer -Schlafratte, Meteorologe - Wetterfrosch, Schusswaffe - Schiefteisen, Miniaturabhorgerat - Wanze, Frack - Schwalbenschwanz, Geistlicher -Schwarzrock, Himmelskomiker; краткое словосочетание - иносказательная лексема klelner und dicker Mann - Dicksack, schielende Augen - Silberblick, geiziger Mensch - Filz, dickes Buch - Bibel, erfreuliches Anblick - Augenweide, groBe teure Limousine - StraBenkreuzer, schlecht kalkulierte Rechnung -Milchmadchenrechnung; распространённое словосочетание - иносказательная лексема unangenehmer nach Alkohol riechender Mundgeruch - Fahne; Gott weiB nicht wo liegende Stadt - Buxtehude; sehr umsichtiges, gewandtes Herhalten in einer heiklen Situation - Eiertanz; in die Untertasse tiberlaufender Teil vom Inhalt einer Tasse - FuBbad; sinnlos und gewissenlos in Krieg geopferte Soldaten -Kanonenfutter; beruhigende MaBnahme als (teilweiser) Ausgleich vor oder nach einer unangenehmer Nachricht - Beruhigungspille; nicht ganz freiwillige Ehe, die aus einem zwingenden Grund (des ofteren der Schwangerschaft der Braut) geschlossen werden musste - MuBehe; Position, von wo aus eine ehemals einflussreiche Personlichkeit das Geschehen nicht mehr beeinflussen kann -Abstellgleis; jemand, der alien Schwierigkeiten aus dem Weg geht -Dunnbrettbohrer; jemand, der die Gemeinschaft, der er viel verdankt, durch uble Nachrede beschmutzt - Nestbeschmutzer; Person, die sich von der Gesellschaft absondert und ihre eigenen Ziele verfolgt - AuBenseiter; Strand, an dem in Badekleidung gebadet, nicht Freikorperkultur getrieben wird - Textilstrand.
Альтернативные замены могут реализоваться как простые подстановки: Sie hat tolle Beine. - Sie hat ein tolles Fahrgestell. Eine Dicke Dame versperrt uns den Weg. - Eine Dampfwalze versperrt uns den Weg. Der Sohn des Professors will kein Kopfarbeiter werden. - Der Sohn des Professors will kein Eierkopf werden. Er ist dem Alkohol zugetan. - Er ist ein Schnapsbruder.
В иных случаях замены типа «неиносказательное» на иносказательное могут потребоваться и определённые трансформации: Er hat viele negative Eigenschaften. - Er ist ein Minustyp. Er soil entlassen werden. - Er ist Abschusskandidat. Er fuhrt oft obszone Reden. - Er ist ein Schweinigel. Mein Vetter erwies sich als zu nichts fahig. - Mein Vetter erwies sich als eine Niete. Der Kellner brachte Kaffee, ein Teil von dem in die Untertasse iiberlaufen war. - Der Kellner brachte Kaffee mit FuBbad.
На основании вышеприведённых замен неиносказательных способов языкового выражения иносказательными (примеры которых при необходимости можно было бы существенно умножить) правомерно сделать вывод, что, помимо уже упомянутых ранее видов экспрессии лексические иносказания способны придавать высказыванию экспрессию ещё одного рода - энергию лаконизма.
В плане общих наблюдений за языком следует отметить, что сказанное попадает в русло наблюдаемой тенденции к экономии языковых средств. В силу своих особенностей лексические иносказания являются достаточно эффективным средством, позволяющим заменить обширные описательные конструкции компактными наименованиями, упростить синтаксические структуры.
