Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. Теоретические основы исследования метафоры и политического дискурса 12
1.1. Современное состояние исследований метафоры 12
1.1.1. Докогнитивная парадигма в исследованиях по метафоре 12
1.1.2. Когнитивная парадигма исследований 14
1.1.2.1. Место и роль метафорического моделирования в когнитивной парадигме исследований 17
1.1.3. Фрактальная парадигма исследований 20
1.1.3.1. Метод фрактального моделирования 22
1.2. Современные тенденции в изучении политического дискурса 27
1.2.1. Политический дискурс как объект лингвистического исследования 32
1.2.2. Технологичность и манипулятивность политического дискурса 33
1.2.3. Стратегичность политического дискурса 40
1.2.4. Метафорика политического дискурса 46
1.2.4.1. Место метафоры в оппозиции СВОЙ-ЧУЖОЙ в политическом дискурсе 50
Выводы по главе 1 54
ГЛАВА 2. Метафора как средство создания метафорического образа страны 56
2.1. Особенности конструирования метафорического образа страны в политическом дискурсе 57
2.2. Концептосфера источников метафорической экспансии в политическом дискурсе немецких СМИ 62
2.2.1. Анализ сферы-источника метафоризации ЧЕЛОВЕК: метод фреймового анализа
2.2.1.1. Роль и функции метафор в организации субсферы «организм» 65
2.2.1.2. Роль и функции метафор в организации субсферы «социум» 73
2.2.1.3. Роль и функции метафор в организации субсферы «артефакты» 88
2.2.2. Анализ сферы - источника метафоризации ПРИРОДА: метод фреймового анализа 92
2.2.2.1. Роль и функции метафор в организации субсферы «живая природа» 92
2.2.2.2. Роль и функции метафор в организации субсферы «неживая природа» 96
2.2.3. Анализ сферы - источника метафоризации ПРОСТРАНСТВО: метод фреймового анализа 98
2.2.3.1. Роль и функции метафор в организации субсферы «движение в пространстве» 99
2.2.3.2. Роль и функции метафор в организации субсферы «положение в пространстве» 103
2.2.4. РОССИЯ, АМЕРИКА и ГЕРМАНИЯ - сферы-мишени метафоризации в политическом дискурсе немецких СМИ 105
2.3. Моделирование метафорического образа России 111
2.3.1. Фрактальное построение метафорического образа России 124
2.4. Моделирование метафорического образа Америки 129
2.4.1. Фрактальное построение метафорического образа Америки 139
2.5. Моделирование метафорического образа Германии 146
2.5.1. Фрактальное построение метафорического образа Германии 153
2.6. Интегральные и дифференциальные характеристики метафорических образов России, Америки и Германии 157
Выводы по главе 2 159
Заключение 162
Список литературы
- Когнитивная парадигма исследований
- Стратегичность политического дискурса
- Анализ сферы - источника метафоризации ПРИРОДА: метод фреймового анализа
- Фрактальное построение метафорического образа Америки
Введение к работе
Настоящее диссертационное исследование посвящено анализу метафор и конструированию метафорических образов России, Америки и Германии в политическом дискурсе немецких СМИ.
Гипотеза исследования заключается в том, что метафора имеет дискретный характер, обладает дробной размерностью и неделимой сущностью. В метафорических образах разных стран обнаруживаются ценностные смыслы симпатии и антипатии. В политическом дискурсе немецких СМИ метафоры участвуют в формировании стратегии презентации и дискредитации страны.
Объектом исследования являются метафоры немецкого языка, обнаруженные в общественно-политических журналах и газетах «Der Spiegel», «Deutschland», «Die Zeit» под рубрикой «Politik».
Предметом исследования является политический дискурс немецких СМИ, в котором функционируют метафоры, формирующие образы России, Америки и Германии.
Цель исследования состоит в анализе метафорических образов России, Америки и Германии, выявлении глубинных смыслов, определяющих дискурсивные стратегии политического дискурса немецких СМИ.
В соответствии с поставленной целью решаются следующие задачи:
-
Аналитический обзор развития положений теории метафоры.
-
Выявление метафорическігх моделей и субмоделей, с помощью которых формируются образы России, Америки и Германии.
-
Систематизация метафорическігх моделей и субмоделей по критериям частотности, продуктивности и доминантности.
-
Анализ метафорических образов России, Америки и Германии на основе метода фрактального моделирования.
-
Анализ глубинных смыслов, стоящих за фрактальными построениями метафорическігх образов России, Америки и Германии.
-
Выявление интегральных и дифференциальных признаков в метафорических образах России, Америки и Германии.
-
Определение дискурсивных стратегий политического дискурса немецких СМИ.
Материалом исследования послужили метафоры из аналитических статей немецких общественно-политических журналов и газет «Der Spiegel», «Deutschland», «Die Zeit» под рубрикой «Politik» в период с 2008 по 2011 годы. Всего было проанализировано 3350 случаев употребления метафорическігх единиц (слов, словосочетаний, предложений и текстов).
При работе над эмпирическим материалом использовались методы сплошной и специальной выборки. Метод сплошной выборки применялся для сбора и обработки контекстов употребления метафорическігх единиц, относящихся к сфере политики. Метод спещіальной выборки заключался в выделении из всего комплекса отобраїшьіх политических метафор единиц сферы-мишени метафоризации «Россия», «Америка» и «Германия». При непосредственной работе над материалом использовались следующие методы: метод фреймового анализа, метод анализа словарных дефиниций, метод компонентного анализа, метод контекстуального анализа,
метод концептуального анализа, метод фрактального моделирования, элементы метода количественного, алгебраического анализа, метод классификации, описательный метод, интерпретативный метод.
Теоретической и методологической базой настоящего исследования являются:
теория метафоры (Аристотель, Н. Д. Арутюнова, А. Н. Баранов, М. Блэк, Э. В. Будаев, М. П. Брандес, Е. М. Вольф, О. Н. Лагута, Дж. Лакофф, М. Джонсон, В. Н. Телия, М. В. Никитин, Г. Н. Скляревская, В. Н. Телия, А. П. Чудинов, П. Дрюер, 3. Кёвечеш, X. Кубчак, Г. Курц, Р. Кюстер, С.А. Хахалова и др.)- Под метафорой понимаются разноуровневые единицы вторичной косвенной номинации - номинативные знаки (слова, словосочетания), предикативные знаки (предложения), сложные предикативные знаки (тексты), основанные на переносе форматива с фиктивного единичного, или сложного денотата на реальный единичный или сложный денотат, между которыми обнаруживается имплицитно выраженная константа сравнения [Хахалова 1998].
теория метафорического моделирования (Дж. Лакофф, М. Джонсон, А. Н. Баранов, Д. О. Добровольский, Ю. Н. Караулов, Е. С. Кубрякова, Ю. Б. Феденева, С. А. Хахалова, А. П. Чудинов, Т. В. Шмелева и др.): метафорические модели рассматриваются как своего рода типовые схемы, отражающие специфику национальной ментальносте на данном этапе развития общества и социальные представления о концептуальной организации сферы-источника и сферы-мишени метафорической экспансии [Чудинов 2001, с. 55].
положения теории фракталов (Б. Мандельброт, Н. Н. Белозерова, С. А. Хахалова, В. В. Тарасенко): под фракталом понимается модель вечноразвивающейся сущности, основанной на образовашш самоподобных структур из каждой точки развития [Белозерова 2003].
теория дискурса (Е. И. Шейгал, С. Н. Плотникова, М. Л. Макаров, О. С. Ис-серс, Т. ван Дейк): дискурс технологичен, в нем проявляются конкретные стратегии и тактики.
Актуальность работы обусловлена необходимостью фундаментальных разработок в русле приоритетных направлений развития науки, техники и технологий, в частности, разработки когнитивных технологий развития науки о жизни и возросшим интересом со стороны учёных к проблемам концептуализации социальной действительности и способам её отражеїшя в языке. Изучение метафоры в качестве одного из главных способов упорядочивания знаний о сфере общественно-политических отношений помогает вскрыть закономерности развития языка, мышления и культуры.
Научная новизна работы состоит в теоретическом осмыслении природы метафоры со сферами-мишенями метафоризации РОССИЯ, АМЕРИКА, ГЕРМАНИЯ. На основе анализа языкового материала вьывлен дискретный характер метафоры и доказана нелинейность техники метафорического смыслообразования. Метафора рассматривается как самоподобный объект, обладающий дробной размерностью и неделимой сущностью. Дробная размерность состоит в том, что метафора проявляется в разных ипостасях: языкового знака, денотата, концепта, иитерпретанты. Языковой знак может быть номинативным и предикативным, денотат - реальным и
фиктивным, концепт имеет триединую сущность - образную, понятийную и ценностную, а интерпретанта позволяет выявлять ценностные смыслы. Неделимая сущность метафоры заключена в метафорическом образе. Доказано, что для формирования метафорического образа нужна особая техника смыслообразования. Установлено, что маншгулятивный потенциал метафоры в политическом дискурсе основан на оппозиции СВОЙ - ЧУЖОЙ и на стратегиях презентации своего и дискредитации чужого.
Теоретическая значимость исследования заключается в расширении теоретической и методологической базы концептуальных иселедоваїшй в современной когнитивной лингвистике. Применение когнитивного подхода к исследованию метафорических реализаций концепта ПОЛИТИКА на материале немецкоязычного дискурса СМИ вносит весомый вклад в развитие теории метафоры и теории коммуникации. Результаты исследования вносят вклад в теорию дискурса: выявлены две стратегии, реализующие технологичность политического дискурса - стратегия презентации страны и стратегия дискредитации страны. Открываются возможности для реконструкции метафорических реализаций концепта ПОЛИТИКА в других классах текстов и для изучения функционирования других концептов на материале политического дискурса.
Практическая ценность работы состоит в том, что получешіьіе результаты могут быть использованы в подготовке курсов по лексикологии и стилистике немецкого языка, в спецкурсах по когнитивной лингвистике, при написании курсовых и выпускных квалификационных работ.
На защиту выносятся следующие положения:
Метафорический образ страны возникает при условии наслоения нескольких сфер-источников метафоризащш.
Применение метода фрактального моделирования при анализе метафорических образов Россіш, Америки и Германии, возникающих в политическом дискурсе немецких СМИ, позволяет выявить технику смыслообразования как совокупность расщепленных компонентов смысла.
Метафора в политическом дискурсе немецких СМИ обладает манипулятив-ным потенциалом на основе оппозищш СВОЙ - ЧУЖОЙ.
В метафорических образах России, Америки и Германии обнаруживается технологичность политического дискурса немецких СМИ, которая реализуется при помощи двух основных стратегий: дискредитации чужой страны и презентации своей страны.
Апробация работы. Основные положения диссертации обсуждались на заседании кафедры немецкой филологии Иркутского государственного лингвистического университета, научно-практического семинара «Актуальные направления современной лингвистики: проблемы, методология, возможные решения».
Основные положения исследования прошли апробацию на региональных и международных конференциях:
- в Бурятском государственном университете: международная научная конференция «Проблемы межкультурной коммуникации в преподавании иностранных языков» 2008, ежегодная научно-практическая конференция преподавателей и сотрудников Бурятского государственного университета 2009, 2010, 2011, 2012;
- в Иркутском государственном лингвистическом университете: 3-я всероссийская научная конференция «Проблемы концептуальной систематики языка, речи и речевой деятельности» 2009, российско-германская научно-практическая конференция «Инновационные подходы к исследованию языковой вариативности» 2010, научная конференция «Аспирантские чтения» 2012.
Структура диссертации. Работа включает в себя введение, две главы, заключение, библиографический раздел, список словарей, приложения.
Когнитивная парадигма исследований
В прошлом столетии на фоне бурного развития разных течений в лингвистике проявился всплеск интереса к когнитивным структурам и языку как общему когнитивному механизму [Демьянков 1994, с. 304]. В свете когнитивной парадигмы метафора рассматривается как один из важнейших способов категоризации окружающей действительности. В когнитивной науке ме "Ч і тафору принято определять как ментальную операцию, как способ познания, категоризации, концептуализации, оценки и объяснения мира [Будаев 2007, с. 16].
Многие исследователи, занимавшиеся изучением способов познания мира и их отражением в языке, пытались выявить взаимосвязь между мышлением и метафорой (Д. Вико, А. Ричарде, Ф. Ницше, X. Ортега-и-Гассет, М. Бирдсли, Э. МакКормак, Э. Кассирер, М. Блэк, П. Рикер, М. Эриксон и др., «Теория метафоры» 1990). В их работах можно проследить зарождение современной концептуальной теории метафоры и теории «телесного разума». Но до конца двадцатого века все исследования взаимосвязи метафоры и мышления не имели четкого теоретического обоснования и проработанной методологии.
Впервые описали и систематизировали метафору в русле когнитивной лингвистики Дж. Лакофф и М. Джонсон в своей работе «Metaphors We Live by», вышедшей в свет в 1980 году. Они разработали теорию, которая хорошо могла быть применена в практическом исследовании. Дж. Лакофф и М. Джонсон рассматривали метафору именно как когнитивный механизм, как феномен сознания. Согласно их теории, метафора есть естественное проявление процессов мышления, языковое отражениеего метафоричной природы. «Наша обыденная понятийная система, в рамках которой мы думаем и действуем, по сути своей метафорична» [Лакофф, Джонсон 2004]. Таким образом, метафора стала междисциплинарным объектом изучения и перешагнула за рамки лингвистики, переместившись также и в другие науки, связанные с изучением проблем языка, мышления и культуры. Несмотря на отсутствие хорошо разработанной теоретической и методологической базы своей концепции, Лакофф и Джонсон открыли новое видение метафоры и перспективы для дальнейших исследований метафоры в русле когнитивной лингвистики.
Исследователи когнитивной семантики представляют метафору как модель представления информации об одной сфере деятельности субъекта терминами другой сферы (Баранов, Караулов 1991; Чудинов 2003; Baldauf 1997; Feng 2003; Jakel 1997; Kovecses 2002; Lakoff 1988; Schwarz 1994 и др.). С точки зрения теории концептуальной метафоры метафоризация рассматривается как процесс взаимодействия между фреймами двух понятийных сфер - сферы-источника и сферы-мишени (А. Ы. Баранов, Ю. Н. Караулов, А. Б. Ряпосова, А. П. Чудинов). «В результате однонаправленной метафорической проекции (metaphorical mapping) из сферы-источника в сферу-мишень элементы сферы-источника, сформировавшиеся в результате опыта взаимодействия человека с окружающим миром, структурируют менее понятную концептуальную сферу-мишень, что составляет сущность когнитивного потенциала метафоры» [Будаев 2007, с. 17]. Сфера-источник метафоризации включает в себя непосредственный жизненный опыт индивида, систему ценностей, моделей, прецедентных феноменов и стереотипов, которые используются для познания и/или категоризации действительности. Взаимодействие происходит не только между отдельными элементами сферы-источника и сферы-мишени метафоризации, но и между структурами концептуальных доменов [Лакофф, Джонсон 2004]. В результате такой проекции на уровне фреймов возникает новое, имплицитно выраженное знание. Исследователи выдвигают положение о том, что метафорическая проекция расширяет значение элементов сферы-мишени метафоризации за счет когнитивного потенциала сферы-источника.
В настоящее время большинство подходов к проблеме метафоры дополняют и развивают отдельные положения концептуальной теории метафоры. К примеру, спорным представляется предположение об обратном влиянии сферы-цели на сферу-источник [Coulson 1996]. Внимание исследователей обращено на теорию «телесного разума», коннективную теорию или лингвокогнптивную теорию, по своей сути основанные на одном и том же постулате о том, что механизмы функционирования метафоры находятся в тесной взаимосвязи с историческим, социокультурным и индивидуальным опытом. [Zinken 2002, Paris 2002, Ritchie 2003].
Интерес исследователей привлекает также теория блендинга (теория концептуальной интеграции). В процессе метафоризации задействованы либо два ментальных пространства (two-domain model), либо четыре и более (many-space model) [Turner, Fauconnier 1995]. Исследователи полагают, что при метафорической проекции из сферы-источника метафоризации в сферу-мишень метафоризации возникают два промежуточных пространства (middle spaces), что обусловлено целым комплексом сложных динамических и вариативных процессов. Таким образом, в модели концептуальной интеграции предусмотрены два исходных пространства (input spaces), общее пространство (generic space) и смешанное пространство (blended space) или бленд (blend), в отличие от двух сфер метафоризации в теории Дж. Лакоффа и М. Джонсона. При этом может быть несколько исходных пространств [Там же].
Стратегичность политического дискурса
При этом при интерпретации политического дискурса недостаточно широко применяется концепция современной семиотики. Между тем, данная методология позволяет по-другому взглянуть на содержание политической коммуникации, объединить наиболее значимые результаты в существующих концепциях политического дискурса. Ещё М. Вебер говорил о том, что политическая власть первична и является условием возникновения государственно-правовых институтов, поэтому нельзя отождествлять ее с механизмом государственного управления. Семиотическая концепция развивает этот постулат, рассматривая власть как основную цель и тематический определитель политической коммуникации. С середины XX в. существуют объективистская и субъективистская точки зрения в рамках семиотического направления.
Объективистская концепция разрабатывается в рамках институциональной школы (Р. Бенедикс, Д. Ландберг, Р. Дарендорф, С. Липсет, А. Н. Баранов и др.), которая определяет власть как институт или совокупность институтов, объективно сущетсвующих и регулируемых социальными нормами и отношениями. Политический дискурс при данном подходе рассматривается как один из типов институционального дискурса. В самом общем виде его можно представить как совокупность дискурсивных практик, идентифицирующих участников и формирующих конкретную тематику политической коммуникации [Баранов 2004].
Субъективистская концепция нашла свое отражение в бихевиористской школе (Р. Барт, М. Фуко и др.). Внимание исследователей при данном подходе привлекает поведение индивидов и групп при условии воздействия власти. Оба направления, несомненно, вносят существенный вклад в изучения феномена политической власти и выявляют её различные сущностные свойства. Семиотическая методология позволяет объединить наиболее значимые положения обеих концепций и представить власть как субъективное отображение объективной реальности, выраженное в определенных символах (смыслах, знаках) и соответствующих им действиях субъектов политики [Никитина 2006].
Если рассматривать политическую коммуникацию с позиций семиотики, а не лингвистики, то можно выявить определенные коды, содержащие смыслы, в достаточной мере однозначно воспринимаемые всеми участниками политической коммуникации. При этом смысл, который автор политического сообщения вкладывает в текст, служит формированию у читателей той или иной оценки, каким-то образом желательной для автора. «Весь мир знаков - первая мишень для манипуляторов» [Кара-Мурза 2005, с. 83].
Основной целью политической коммуникации является борьба за власть (А. Н. Баранов, О. Л. Михалева), которая и конструирует сущность политического дискурса, обусловливая технологичность и манипулятивную природу политического дискурса и определяя характерные для него стратегии и тактики. Таким образом, основными задачами исследователей при семиотическом подходе к исследованию дискурса являются выявление целевой направленности коммуникации, характеристика адресанта и адресата коммуникации, анализ стратегий и тактик, выявление основных типов знаков политического дискурса, а также ситуации коммуникации как совокупности экстралингвистических факторов общения [Баранов, Паршин 1986; Винокур 1993; Жуков 2002; Макаров 1998, 2003; Трошина 1989; Серль 1986; Сухих 1986; Филинский 2002; Чудинов 2003; Шейгал; Dijk van 1997; и др.] Как следует из вышесказанного, в настоящее время актуальными являются исследования технологий политического дискурса, используемых для достижения определенных прагматических целей. Основным стимулом для этих исследований является то, что стратегии, тактики и приемы политического дискурса оказывают существенное воздействие на оценку той или иной политической ситуации, формируют мнение о политиках или политических событиях и, в итоге, манипулируют поведением масс в целом.
Одной из основных является в этой связи проблема определения границ политического дискурса. Так или иначе, все исследователи сходятся во мнении, что политический дискурс формируют политические тексты (речевые акты), предназначенные для политической коммуникации. Е. И. Шейгал считает, что в политический дискурс включены как институциональные, так и неинституциональные формы общения, если у них к сфере политики относится хотя бы одна из трех составляющих: субъект, содержание сообщения, адресат. Таким образом, можно причислить любой материал в средствах массовой информации, в котором речь идет о политике или автором которого является политик или, наоборот, адресованный политику, к политическому дискурсу [Шейгал 2000].
Вслед за А. Н. Барановым мы полагаем, что основным системообразующим критерием для определения границ политического дискурса служит тематический определитель цели «борьба за власть», так как при наблюдающемся жанровом н стилевом разнообразии все остальные критерии лишь уточняют основной и варьируются в зависимости от контекста [Баранов 2004]. Исходя из этого, можно предположить, что все коммуникативные стратегии и тактики политического дискурса необходимо рассматривать как глобальные задачи, направленные на достижение единой цели - власти.
Анализ сферы - источника метафоризации ПРИРОДА: метод фреймового анализа
Метафорическому моделированию образа одной нации в картине мира другой нации посвящен ряд работ [Каслова, 2003; Санцевич, 2003; Гришина, 2004; Будаев, 2006; Антипина, 2010].
Моделирование образа страны в языковой картине мира происходит на основе использования вариативности языковых средств, способных активи 58 зировать в сознании определённые комплексы сведений с соответствующими оценочными суждениями [Гришаева 2002, с. 108]. Другими словами, язык обладает способностью «манипулировать восприятием/реакцией адресата» благодаря комплексу «вербально и невербально закодированной информации, хранящейся в когнитивных структурах, из которых, собственно, и складывается культурно обусловленная картина мира» [Там же].
Метафора, являясь одним из способов создания языковой картины мира, способна показать вновь познаваемое через уже познанное, способна совмещать в себе абстрактное и конкретное, синтезируя их в новые концепты [Телия1988, с. 179-180].
С точки зрения когнитивной лингвистики метафора является одним из самых продуктивных средств концептуализации действительности. При этом метафора не только категоризирует действительность так или иначе, но и формирует новое знание о ней.
Метафора способна создавать яркий образ, воздействующий на читателя на суггестивном уровне. Усиление этого образа происходит за счет способности метафоры к развертыванию в тексте при использовании метафорических единиц одной сферы-источника.
Анализ метафорических образов - актуальное и многообещающее направление в политической лингвистике. Тем не менее, четкого, единого определения метафорического образа не существует. Рассмотрим различные трактовки понятий образ, имидж, метафорический образ и метафорический образ страны.
Образ - теоретическое понятие литературоведения, филологии и когнитивной лингвистики.
В словаре С. И. Ожегова дается следующее определение образа: «образ - 1. Вид, облик, 2. Живое, наглядное представление о ком-, чем-н., 3. В литературе, искусстве: обобщенное художественное отражение действительно 59 сти, облечённое в форму конкретного, индивидуального явления, 4. В художественном произведении: тип, характер» [Ожегов 1964, с. 422].
В Большом толковом словаре русского языка образ, помимо перечисленных выше словарных значений, трактуется как «философская форма восприятия сознанием явлений объективной действительности; отпечаток, восприятие сознанием предметов и явлений внешнего мира» [Кузнецов 1998, с. 682].
Д. Н. Замятин в своей книге «Власть пространства и пространство власти: географические образы в политике и международных отношениях» определяет образ как «максимально дистанцированное и опосредованное представление реальности. Образ в широком смысле выявляет рельеф культуры, являясь одновременно культурой в её высших проявлениях. Образ - часть реальности; он может меняться вместе с ней. В то же время образ - фактор изменения, динамики реальности» [Замятин 2004, с. 334].
А. Н. Баранов формулирует понятие слова образ как «наглядное, т. е. внутренне визуализованное, цельное представление о едином объекте, полученное в результате восприятия его внешних свойств и способное возникать в сознании человека вне непосредственного контакта с объектом-источником» [Баранов 2009, с. 112].
Итак, если собрать воедино все определения и выбрать лишь ту информацию, которая актуальна для нашего исследования, то складывается следующая формулировка образа: некое абстрактное представление об объекте или явлении действительности, возникающее в сознании человека на основе восприятия их внешних свойств, способное меняться вместе с изменениями объектов или явлений-источников.
Следует разграничить понятия образ и имидж. М.Р. Желтухина называет имидж важным аспектом общего восприятия и оценки государства и понимает под имиджем государства впечатление, которое оно производит [Желтухина 2010, с. 60]. 10. Д. Тер-Минасова подчеркивает принадлежность имиджа сфере рекламы. Имидж создается на основе положительных или якобы положительных характеристик объекта для его успешного продвижения (продажи) [Тер-Минасова2007].
Понятие образа тесно связано с понятием метафоры. Мысленные образы (внутренние образы, образные представления) - одна из главных опор мышления, так как именно их содержание служит базой для умственных действий, лежащих в основе большинства когнитивных процессов - от простого вспоминания до абстрактного рассуждения. Мысленный образ является неотъемлемой частью метафоры как продукт деятельности мозга, сохраняющего информацию в течение долгого времени [Хахалова 1995].
В то же время, формирование мысленного образа происходит на уровне подсознания. Образ алогичен, но именно благодаря этому ярок и убедителен. Метафорический образ отражает бессознательное восприятие мира членами социума, формирующееся под влиянием национальных традиций и духа времени [Чудинов 2003].
С. А. Хахалова понимает под метафорическим образом «квант содержательной информации в его живости и непосредственности, с минимальными языковыми затратами и максимальным коммуникативным и прагматическим эффектом, представленный средствами вторичной косвенной номинации» [Хахалова 1998, с. 144-145].
Важнейшим для интерпретации метафорического образа является понимание того, что в структуре образа обнаруживается взаимодействие (органическое или конвенциональное) принципиально разных планов - плана выражения (означающего) и плана содержания (означаемого) [Арутюнова 1990, с. 10].
Фрактальное построение метафорического образа Америки
Рассмотрим следующие фиктивные денотативные признаки, присущие фрейму «Барак Обама - новый президент США»: der Messia, amerikanischer Weltbiirger, der Retter des Planeten, der Oberbefehlshaber, steter Schopfer seiner selbst, Burgerkonig, ein klassischer amerikanischer Held von der postmoderner Art, halbbliitiger Machtpolitiker, charismatischer Versohner, ein Rockstar unplugged, dieser Mann hat seine Nation und die Welt verzaubert; er hat den Charakter und das Temperament, die historische Grofie verheiBen. Положительные характеристики, свойственные этим метафорам, создают позитивный образ и служат основой для его идеологической нагруженности и стереоти-пизации в политическом дискурсе.
Ближе к концу президентского срока Барак Обама все же подвергается критике со стороны немецкой прессы:
Von den grofien Hoffnungen, die Amerika and die Welt in ihn setzten, von semen mitreifienden Wahlkampfreden fiber Wandel und Erneuerung ist nur ein Schlachtfeld nnbefriedigender, widerspriichlicher Kompromisse geblieben. Obama, gerade 50 geworden und einst das Symbol jugendlichen Aiifbmchs, wirkt plotzlich alt, verbraucht, so gran, wie es auch seine Haare inzwischen sind (Der Spiegel 32/2011).
Отрывок представляет собой сложный форматив в виде определенной последовательности языковых знаков, реализующих стратегию дискредитации политики Барака Обамы. Яркая милитарная метафора ein Schlachtfeld характеризует деятельность Барака Обамы на посту президента в терминах войны, которая не оправдала себя. Особый интерес представляет метафора das Symbol jugendlichen Aujbruchs, содержащая положительную эмоциональ 134 ную оценку «молодого» Обамы в противоположность 50-летнему, «старому» Обаме. Имлицитно Барак Обама сравнивается со старой вещью (wirkt plotzlich alt), поношенной {verbrauchi) и потерявшей цвет {gran). Читателю навязывается образ седого, усталого, «отвоевавшего свое» старика, неспособного на решительные действия. Для дискредитации Обамы авторы статей используют и зооморфную метафору: Er [Wright] sagt: „ Wenn ihr euch nur einen Satz meiner Predigt merken konnt, dann den: Ein Schaf sieht nur z vei Meter weit! Jewells zw ei Meter welter sieht es neues Gras, und so kommt es langsam vom Weg ab. " Er envahnt Obama nicht mehr namentlich in seinen Predigten, aber jedem ist klar, wer dieses Schaf ist, das vom Weg abkoiwnt, das nur zwei Meter weiter, bis zum michsten Komp-romiss sieht. Wrights Predigt ist eine Parabel auf Obamas blockierte Prasident-schaft (Der Spiegel 32/2011).
В отрывке Б. Обама вновь предстает президентом, неспособным к решительным действиям, избравшим неверный политический курс и увлекшимся компромиссами. Фиктивная денотативная ситуация - это проповедь об овце, не видящей далее двух метров и сбившейся с пути, соблазнившись сочной травой, оказавшейся в поле её зрения. Этот сложный форматив последовательно переносится на реальный денотат - президента Барака Обаму и его курс на вывод страны из экономического кризиса. Автор выстраивает три модели: БАРАК ОБАМА - это ОВЦА, ПОЛИТИЧЕСКИЙ КУРС - это ПУТЬ, КОМПРОМИСС - это ТРАВА. Энциклопедическое знание и контекстуальная информация об овце позволяют охарактеризовать овцу по семантическим признакам: глупое, смирное животное, подчиняющееся стадному инстинкту, обладающее плохим зрением, выращиваемое человеком с целью получения мяса и шерсти. Очевидно, метафорически называя Барака Обаму овцой, автор имел в виду не все перечисленные признаки, а лишь те из них, которые актуальны при апелляции к предполагаемым профессиональным ка 135 чествам Обамы. То же самое касается метафор пути и травы. Актуальным объемом для лексемы путь будет достижение определенной цели, а для лексемы трава- привлекательность, но недолговечность. Такая фрагментарность метафорического структурирования [Джонсон, Лакофф 2004] позволила автору максимально сжато и ярко передать читателю видение ситуации и сформировать необходимую оценку.
Следует отметить, что метафоры, используемые для дискредитации Б. Обамы, не содержат вектора агрессивности, как в случае с В. В. Путиным. Скорее, Обама сравнивается с Медведевым, оказавшимся политически слабее своего предшественника:
Doch so wie Russlands President Medwedjew heute den Vngeist Putins nicht bannen kann, fallt auf Obama von Giiantdnamo aus der Schatten seines Vorgangers. Der den Krieg gegen den Terror fiber das Recht stellte (Die Zeit 13.01.2011 Nr. 3).
Автор избегает прямых обвинений Обамы в нарушении прав, а лишь намекает на то, что Обама портит свой имидж, используя методы Дж. Буша в борьбе с терроризмом. При этом проводятся параллели: Дж. Буш - В. Путин, Б. Обама - Д. Медведев. Дж. Буш и В. Путин наделяются негативными признаками и отождествляются с «чужими»: Vngeist; der den Krieg gegen den Terror iiber das Recht stellte, а Медведев и Обама - «свои», но попавшие под влияние «чужих»: nicht bannen капп; fallt auf Obama von Giiantdnamo aus der Schatten seines Vorgangers. Потенциальными семантическими признаками слова der Schatten, кроме прочих, являются темный и угрожающий, они и способствуют «отчуждению» пока ещё «своего» Барака Обамы.
