Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА I. Теоретические подходы к исследованию феномена непонимания в гуманитарных науках
1.1. Логико-философские аспекты непонимания 14
1.2. Психологические аспекты непонимания 20
1.3. Культурологические аспекты непонимания 27
1.4. Лингвистические аспекты непонимания 35
Выводы по первой главе... 44
ГЛАВА II. Концептуализация непониманрія в формате непосредственного речевого взаимодействия
2.1. Концептологический подход к феномену непонимания
2.1.1. Статус концепта в теории языка 48
2.1.2 ."Understanding" и "Misunderstanding" как концепт и антиконцепт 51
2.1.3. Поле языковых средств, обозначающих ментальное состояние непонимания 60
2.1.4. Концептуальные метафоры и метонимии непонимания в английском языке 72
2.1.5. Ассоциативное поле концепта "Misunderstanding" 77
2.2. Проявление непонимания в коммуникативном пространстве говорящего и слушающего
2.2.1. Понятие коммуникативного пространства 86
2.2.2. Говорящий и слушающий как базовые фигуры коммуникативного пространства 88
2.2.3. Непонимание речевого сообщения и фактор наблюдателя 91
Выводы по второй главе 97
ГЛАВА III. Структурно-семантические параметры беседы, развертывающейся в условиях непонимания речевого сообщения
3.1. Беседа как часть коммуникативного пространства 101
3.2. Комментирование непонимания в беседе как метадискурс
3.2.1. Непонимание как метадискурсивный речевой акт 112
3.2.2. Типы метадискурсивных высказываний, выражающих непонимание речевого сообщения 114
3.3. Речевые акты, выражающие непонимание в косвенной форме
3.3.1. Речевой акт уточнения 119
3.3.2. Речевой акт удивления 122
3.3.3. Речевой акт раздражения 123
3.3.4. Речевой акт молчания 124
3.4. Выражение непонимания в беседе как указание на нарушение максим
Кооперативного Принципа 126
Выводы по третьей главе 131
Заключение 133
Список использованной литературы 137
Список принятых сокращений и цитированных источников 154
- Логико-философские аспекты непонимания
- ."Understanding" и "Misunderstanding" как концепт и антиконцепт
- Непонимание речевого сообщения и фактор наблюдателя
- Непонимание как метадискурсивный речевой акт
Введение к работе
Общая антропоцентрическая направленность современной науки о языке проявляется во все углубляющемся изучении языковой личности и в выявлении всего многообразия ее свойств и характеристик (Караулов 1987, 1989; Винокур 1989, 1993; Тарасова 1993; Залевская 1992, 2000, 2001; Гаспа-ров 1996; Карасик 1996, 1998, 2002; Шаховский 1998; Баранов 2001 и др.). Изучению языковой личности посвящены работы многих зарубежных лингвистов (Goffman 1959; Brown 1987; Grice 1989; Toolan 1989; Short 1989; Clark 1996 и др.).
Внимание к языковой личности как объекту изучения способствует вовлечению в сферу лингвистических исследований явлений, традиционно рассматриваемых в других гуманитарных науках. К числу таких явлений относится, в частности, и феномен непонимания.
Целью данной диссертации является анализ языковых способов представления непонимания как когнитивной структуры, включенной в определенные области общей базы знаний говорящего и слушающего, и выявление структурно-семантических особенностей связной беседы, развертывающейся в условиях непонимания речевого сообщения. Формулируя цель диссертации, мы учитывали тот факт, что лингвистический анализ такого феномена, как непонимание, представляет собой сложную и комплексную задачу, полное решение которой невозможно осуществить в рамках одной работы. В связи с этим был выделен один аспект данной проблемы, а именно, анализ средств выражения непонимания в речевом взаимодействии коммуникантов, находящихся в непосредственном контакте друг с другом.
Актуальность исследования лингвистических аспектов выражения непонимания обусловлена необходимостью дальнейшего анализа человеческого фактора в языке и выяснения «структуры внутреннего человека» (тер-
мин Н.Д. Арутюновой), определяющей как его собственное речевое поведение, так и взаимодействие с другими участниками коммуникации. В настоящее время изучение языковой личности все более конкретизируется; в фокус внимания попадают такие ее индивидуальные проявления, которые ведут к ущемлению коммуникативных прав собеседника или к срыву общения, например, неискренность (Ekman 1985, 1991; Плотникова 2000а), агрессивность (Toolan 1989; Grimshaw 1990), сведение разговора к абсурду (Карасик 2003; Clark 1983; Short 1989). К числу подобных индивидуальных проявлений языковой личности относится и непонимание ею речевого сообщения.
Общепризнано, что адекватное понимание свидетельствует об успехе коммуникации, и говорящие осознают это. Как пишет Б.М. Гаспаров, «каким-то образом у нас остается впечатление, что мы выразили в своей речи то, что хотели сказать - иногда лучше, иногда хуже, иногда совсем неудачно, и что наш адресат что-то и как-то понял в этом сообщении: понял достаточно для того, чтобы мы сочли его реакцию на сообщение адекватной и в свою очередь нам понятной» (Гаспаров 1996: 12).
Что касается непонимания, то оно концептуализируется как коммуникативная девиация или аномалия, привлекающая к себе внимание. «Человек воспринимает мир избирательно и, прежде всего, замечает аномальные явления, поскольку они всегда отделены от среды обитания. Было бы неэкономно доводить до сведения других обо всем, что соответствует норме. Сообщают и доносят о девиациях» (Арутюнова 1988: 300). Появляется все больше работ, посвященных коммуникативным неудачам, определяемым как результат непонимания. Лингвистов начинают интересовать типы коммуникативных неудач, речевых ошибок и нарушений коммуникативной компетенции. Коммуникативные неудачи в процессе речевого общения исследуются в работах Н.Д. Арутюновой (1981), Ю.А. Сорокина (1989), Н.К. Къне-вой(1999)идр.
В последнее время начинает утверждаться несколько иная точка зрения, согласно которой непонимание определяется не как аномалия, а как вполне обычное коммуникативное событие. Указание на это содержится еще в трудах В. фон Гумбольдта: «Никто не понимает слово в точности так, как другой, и это различие, пускай самое малое, пробегает, как круг по воде, через всю толщу языка. Всякое понимание поэтому всегда есть вместе и непонимание, всякое согласие в мыслях и чувствах — вместе и расхождение» (Гумбольдт 1984: 84).
Многочисленные современные исследования действия максим Кооперативного принципа (Grice 1989) в реальных беседах показали, что они постоянно нарушаются и что понятия идеального говорящего и слушающего, осуществляющих процесс коммуникации по строгим принципам рационального поведения и с полным взаимопониманием, являются не чем иным, как научной абстракцией (Винокур 1993; Brown 1988; Ekman 1991; Grimshaw 1990 и др.). Нельзя не согласиться с Р. Водак в том, что «исходя из ежедневного взаимодействия и общения, мы знаем, что конфликты, неравенство и непонимание являются скорее правилом, чем исключением» (Водак 1997: 45).
В настоящее время предпринимаются попытки очертить круг проблем, связанных с типичными проявлениями непонимания в общении. В Институте языкознания РАН состоялось рабочее совещание «Форматы непонимания» (Москва 2000), на котором были намечены и обсуждались такие перспективные направления в этой области, как «Можно ли понять форматы непонимания?» (Сорокин 2000), «Форматы непонимания: чтение надъязыковых смыслов» (Богин 2000) и др. Из зарубежных работ, посвященных этим вопросам, можно отметить исследования в области сопоставительного анализа понимания и непонимания (Penas 1998); в области изучения лингвистических средств выражения непонимания в рамках определенного дискурсивного сообщества (Bourdieu 1994); рассмотрение непонимания
в аспекте его интерпретации (Taylor 1992); изучение причин возникновения и возможных путей снятия амбигуэнтности сообщения (Sheffler 1979; Franz 1996; Spector 1997). Прикладное значение анализа причин и природы феномена непонимания объясняется усложнением социальной жизни, количеством и характером массовых, межкультурных и межличностных коммуникаций, в процессе которых возникает необходимость в преодолении многочисленных и различных по своей природе ситуаций непонимания.
Исследование базируется на гипотезе о том, что несмотря на свой универсальный характер феномен непонимания имеет в разных языках (в том числе и в английском) определенную специфику вербализации.
В качестве объекта исследования выступает корпус языковых единиц, вербализующих концепт "Misunderstanding" в обыденном языковом сознании носителей английского языка, и корпус бесед, развертывающихся в условиях непонимания речевого сообщения.
Непонимание, также как и понимание, является психической деятельностью, реализуемой взаимодействием осознаваемого и неосознаваемого, вербализуемого и не поддающегося вербализации; сама по себе эта психическая деятельность недоступна для прямого наблюдения (Залевская 2000: 6). В тех случаях, когда участники коммуникации осознают, что имело место непонимание, они, по мнению Б.М. Гаспарова, стараются ответить на следующие вопросы: «что это, собственно значит — что мы что-то себе или другим «сказали», или «поняли» (или не поняли), что мы что-то «намеревались» сказать, и что этот момент нашей духовной жизни нам в какой-то степени удалось — а в какой-то не удалось — «выразить»? (Гаспаров 1996: 12). С учетом этих факторов в диссертации анализируются такие ситуации, в которых непонимание осознано и выражено языковыми средствами. Незамеченные или немаркированные ни со стороны говорящего, ни со стороны слушающего ситуации непонимания в работе не рассматриваются.
В соответствии с поставленной целью в диссертации решаются следующие задачи:
описание обобщенного представления о феномене непонимания в научном сознании;
определение основных признаков концепта "Misunderstanding", закрепленных в обыденном сознании носителя английского языка;
систематизация средств вербального выражения концепта "Misunderstanding" и определение их ассоциативных связей;
выявление специфики актуализации средств выражения непонимания в коммуникативном пространстве говорящего и слушающего;
анализ структурно-семантических особенностей беседы, развертывающейся в условиях непонимания речевого сообщения.
Материалом исследования послужили данные сплошной выборки из толковых, энциклопедических и фразеологических словарей английского языка и англоязычных художественных текстов общим объемом около 11000 стр.
В диссертации феномен непонимания рассматривается с позиций языковой картины мира, под которой понимается «достаточно детализированная классификационная схема действительности, представленая в сознании носителей языка» (Яковлева 1994: 308). Непонимание речевого сообщения исследуется в отношении индивидуальной ^трансформированной картины мира типичного представителя языкового сообщества, действующего в стандартных условиях «бытового общения». В.И. Карасик определяет бытовое общение как разновидность персонального дискурса, особенность которого состоит в том, что это общение диалогично по своей сути, протекает пунктирно, участники общения хорошо знают друг друга и поэтому общаются на сокращенной дистанции, не проговаривая детально того, о чем идет речь. Этот тип дискурса характеризуется спонтанностью, сильной ситуативной за-
висимостью, ярко выраженной субъективностью, нарушениями логики и структурной оформленности высказываний (Карасик 2000). Не вызывает сомнения, что исследование непонимания в процессе бытового общения должно предшествовать его изучению в других, более сложных по структуре и функциям типах общения.
Теоретической базой исследования являются следующие доказанные в лингвистических трудах положения коммуникативной лингвистики (Н.Д. Арутюнова, А.Н. Баранов, Г.И. Богин, Т.Г. Винокур, В.З. Демьянков, А.А. Залевская, В.И. Карасик, Ю.Н. Караулов, Е.В. Клюев, Г.Г. Почепцов, Ю.С. Степанов, И.П. Тарасова, В.И. Шаховский, Н.Н. Clark, Е. Goffman, Н.Р. Grice, Н. Sacks, D. Tannen и др.):
Использование языка как средства коммуникации основано на универсальном понятии речевой деятельности и конкретизирующих понятиях речевого общения и речевого поведения. В речевом общении проявляется социально и коммуникативно значимое варьирование языкового употребления в его ролевом и ситуативном аспектах. Речевое поведение представляет собой реализацию когнитивно-коммуникативных потенций конкретной языковой личности.
Речевое общение в беседе состоит из говорения и слушания. В теории конверсационного анализа беседа определяется как обмен речевыми актами между говорящим и слушающим. Речевой акт (речевое действие) представляет собой высказывание или группу высказываний, совершаемых одним коммуникантом с учетом другого. Серия связанных друг с другом речевых актов определяется как дискурс. Как правило, дискурс каждого участника беседы организуется вокруг некоторого опорного концепта.
Процесс развертывания дискурса на интенциональном уровне структуры языковой личности обусловлен ее коммуникативной компетенцией, то есть подготовленностью к адекватному выполнению
своей коммуникативной роли в соответствующей ситуации общения.
Коммуникативной компетенцией обладает участник, демонстрирующий
адекватную реализацию максим, стратегий и других закономерностей
речевого общения, ведущую к достижению коммуникативных целей.
Выбор методов определен задачами каждого этапа исследования.
Используются метод концептуального анализа, метод компонентного
анализа, метод полевого анализа, методы конверсационного и
контекстуального анализа, позволяющие выявить специфику
функционирования языковых средств в тексте беседы, а также
традиционные методы структурно-семантического, сопоставительного и
трансформационного анализа.
Научная новизна диссертации заключается в применении концептоло-гического подхода к исследованию языковых фактов, выражающих ментальное состояние, возникшее у определенного участника коммуникации в результате непонимания им или его собеседником речевого сообщения, и в комплексном описании лингвистических проявлений непонимания в процессе непосредственного речевого взаимодействия говорящего и слушающего в английском языке. В работе впервые представлена трехуровневая модель интерпретации непонимания, включающая в себя, во-первых, онтологи-зацию концепта "Misunderstanding" в языковой системе; во-вторых, описание актуализации концепта "Misunderstanding" в коммуникативном пространстве говорящего и слушающего; в-третьих, анализ структурных особенностей беседы, развертывающейся в условиях непонимания речевого сообщения. На защиту выносятся следующие положения:
1. Феномен непонимания подвергается осмыслению и категоризации как в научном, так и в обыденном сознании. Описание непонимания как общечеловеческого универсального понятия представляет собой конструкт научно-обобщенного знания, созданный учеными-специалистами (философами, психологами, культурологами, лингвистами) и отражающий накоплен-
11 ный к данному моменту опыт научного познания этого сложного явления.
Представления о феномене непонимания в обыденном сознании носителей
английского языка закреплены в концепте "Misunderstanding" .
Для выражения непонимания в английском языке служат языковые средства, объективирующие концепт "Misunderstanding"; среди них центральное место занимает лексема misunderstanding, закрепленные и контекстуально выявляемые значения которой полностью отражают когнитивную структуру данного концепта, включающую в себя десять концептуальных признаков. Значения альтернативных средств выражения непонимания соотносятся с отдельными (одним или несколькими) концептуальными признаками концепта "Misunderstanding". Ассоциативные связи концепта "Misunderstanding" со смежными концептами свидетельствуют о том, что знания о непонимании связаны со знаниями о его причинах и следствиях.
В речевом взаимодействии говорящего и слушающего непонимание возникает в рамках определенного коммуникативного пространства, которое может включать в себя как одну беседу, так и серию бесед, следующих друг за другом в едином пространственно-временном континууме. Основной структурно-семантической характеристикой беседы, развертывающейся в условиях непонимания речевого сообщения, является переход к метадискурсивным высказываниям, представляющим собой речевой акт непонимания в его прямой или косвенной форме.
Теоретическая значимость работы состоит в том, что она вносит определенный вклад в развитие лингвистической концептологии, в частности, в создание единой типологии концептов и анализ проблем категоризации и актуализации смыслов. Результаты исследования способствуют также углублению знаний о природе речевого общения и коммуникативной компетенции языковой личности.
Практическая значимость работы состоит в том, что ее результаты могут найти применение в преподавании вузовских курсов дискурсивного
анализа, стилистики, интерпретации текста, практическом курсе английского языка. Результаты и материалы исследования могут быть использованы при создании учебных пособий по теории и практике английского языка и анализу различных типов бесед.
Апробация работы. Результаты исследования были представлены на заседаниях кафедры английского языка (3-5 курсы) (специализированной языковой подготовки) (2001-2003 гг.). По теме диссертации сделаны доклады на Международной научной конференции «Вопросы языковой политики и языкового планирования в условиях информационного общества» в Иркутском государственном лингвистическом университете (июнь 2001г.); на региональных и межвузовских конференциях молодых ученых в Иркутском государственном лингвистическом университете (2001-2003 гг.); результаты, полученные в процессе исследования, отражены в тезисах доклада на Международной научной конференции «Формы, значение и функции единиц языка и речи» (Минск 2002). Основные результаты исследования отражены в 7 публикациях, общим объемом 2 п. л.
По структуре диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованной литературы, списка использованных словарей и списка использованных источников.
Во введении обосновывается выбор темы диссертации, ее цели и задачи, определяется актуальность исследования, его новизна, теоретическая и практическая значимость, перечисляются основные методы анализа.
В первой главе содержится описание феномена непонимания, представленного как конструкт научного знания.
Во второй главе выявляются основные признаки концепта "Misunderstanding", закрепленные в обыденном сознании носителя английского языка, систематизируются средства его вербального выражения, определяются их ассоциативные связи, а также выявляется специфика актуализа-
ции средств выражения непонимания в коммуникативном пространстве говорящего и слушающего.
В третьей главе анализируются эксплицитные и имплицитные средства выражения непонимания в беседе как части коммуникативного пространства и классифицируются метадискурсивные речевые акты, выражающие непонимание.
В заключении обобщаются основные результаты проведенного исследования и формулируются вытекающие из него основные выводы.
Логико-философские аспекты непонимания
Логико-философские аспекты непонимания Истоки интереса к феномену непонимания в истории философии можно обнаружить еще в античных произведениях, посвященных толкованию воли богов, знамений и классических текстов древних философов (например, Гераклита). Многое в этих текстах было неясным, порой парадоксальным, непонятным. Однако присутствие непонятности не уменьшало их ценности в глазах античных философов. Как пишет Диоген Лаэртский: «говорят, Еврипид дал ему (Сократу) сочинение Гераклита и спросил его мнение, он ответил: «Что я понял - прекрасно; чего не понял, наверное, тоже...» (Лаэртский 1995: 108). То, что оказалось непонятым, Сократом не отторгнуто, но поставлено в один ряд с прекрасным (понятым). Начиная с александрийской эпохи, филологи занимались толкованием неясных мест в древних, в основном, религиозных текстах. Непонятность классических текстов породила необходимость разработок определенных техник интерпретации, и этот период часто характеризуется как первый этап исторической эволюции герменевтики.
В средние века проблема непонимания поднималась в связи с необходимостью правильного истолкования библейских текстов и их перевода с одного языка на другой. Правила и приемы толкования неясных мест в древних религиозных текстах, а позднее содержания текстов Библии разрабатывались в рамках такого раздела теологии, как экзегетика (ВЭФ). Начальные этапы развития герменевтики характеризуются преобладанием перевода, то есть поиска истинного смысла и его переноса в свой язык.
Во многом основой исследований, затрагивающих вопросы непонимания, являются философские работы, посвященные пониманию. В них акцентируется глобальное понимание бытия, вещей, личности и в более узком, филологическом аспекте — понимание различного рода сообщений. В эпоху Возрождения понимание начинает рассматриваться как реконструкция или воспроизведение смысла - в виде филологической герменевтики. В истории философии решение вопросов понимания соприкасается с исследованиями таких процессов, как мышление, познание, сознание, самосознание, рефлексия (Ф. Шлейермахер, В. Виндельбандт, Г. Риккерт, В. Дильтей, М. Вебер и др).
Представители философского эмпиризма (Т. Гоббс, Д. Локк) рассматривали понимание как многоуровневый процесс отражения значения внешних сигналов и результат познания, достигаемый на основе чувственного опыта. Непонимание в рамках эмпиризма определяется как неспособность достичь этого результата на основе опыта, как единственного источника знаний.
В рационализме (Р. Декарт, Г.В. Лейбниц), в противоположность эмпиризму, понимание объяснялось как проявление предустановленной гармонии между субъектом и объектом, как результат озарения и интуитивного проникновения разума в суть вещей. Непонимание описывается в этих терминах как срыв акта познания, в котором решающим источником истинного знания признается разум.
В немецкой классической философии (Г. Гегель, И. Кант) понимание рассматривалось как продукт культурно-исторического опыта поколений, как средство преодоления культурной и временной дистанций. Традиционная трактовка понимания как эвристической познавательной процедуры, дающей приращение знания, а не только восстанавливающей изначальное, было заложено неокантианством (В. Виндельбандт, Г. Риккерт). Понимание в неокантианстве связывается с актами оценивания и как основа познания противопоставляется объяснению.
Наряду с концепциями понимания как результата процесса познания и исходной цели мышления, понимание в философии определяется также как интерпретация, объяснение, процесс рассуждения, диалог, результат научного поиска. Статус научной категории понимание приобрело в работах основоположника современной герменевтики как общей теории понимания Ф. Шлейермахера, который определяет его как процедуры обнаружения смысла текста в процессе его интерпретации, реконструирующей его первоначальный замысел. Ф. Шлейермахер выделяет в тексте предметно-содержательный и индивидуально-личностный аспекты, считая, что главное в герменевтике понять не предметное содержание, выраженное в мысли, а самих мыслящих индивидов, создавших тот или иной текст. Прежде исходной и всеобъемлющей была ситуация понимания, а «непонимание» было исключением из правила; герменевтика требовалась лишь там, где человек сталкивался с проблемой, нарушающей континуальность понятного. Ф. Шлейермахер, напротив, исходит из «непонимания» как фундаментального феномена. Герменевтика в концепции Шлейермахера должна быть искусством: общей нацеленностью на понимание речи с самого начала, а не только с того момента, когда понятность исчезает (Ракитов 1988).
То, что впоследствии в рамках философского и социологического подходов сделали для выявления природы понимания М. Вебер, Л. Витгенштейн, Г.-Х. Гадамер, Э. Гуссерль, М. Хайдеггер и многие другие более поздние авторы, прямо или косвенно брало начало в работах В. Дильтея, трактовавшего понимание как непосредственное постижение некоторой духовной целостности и как интуитивное проникновение одной жизни в другую (Дильтей 2001). Усилиями В. Дильтея происходит разграничение процедур понимания - за пониманием признается способность продуцирования знания, однако при этом остается необходимость дополнительных процедур, которые помогают переводить его в положение научного знания. Самая большая трудность, с которой столкнулись герменевтики старшего поколения, это - модернизация чужих текстов, рассмотрение собственной точки зрения на чужой текст как некоторого эталона или, наоборот, гипертрофированное подчеркивание неповторимости и самобытности чужих текстов. И первое, и второе приводило к субъективизации процессов понимания, и, как следствие, к непониманию.
Выход из круга проблем, связанных с подходом к пониманию как формированию собственного смысла чужого текста, был осуществлен М. Хайдеггером, который ввел в философию понятие «предпонимание». Осознание того, что человек живет в мире переизбытка информации, схем и концептуализации приводит к тому, что резко возрастает потребность в поиске соответствующего «языка понимания» достоверной интерпретации контекста и подтекста высказываний (Хайдеггер 1993). Таким образом, герменевтика продолжала развиваться как теория о предпосылках, возможностях и особенностях процесса понимания, в которой при анализе механизмов понимания и непонимания стало учитываться отношение «Я - Другой» в рамках межличностной коммуникации.
."Understanding" и "Misunderstanding" как концепт и антиконцепт
Целью данного раздела является сравнительно-сопоставительное описание концептов "Understanding" и "Misunderstanding" на основе концептуального анализа словарных дефиниций их базовых лексем-репрезентантов.
В нашей работе мы исходим из уже доказанного в лингвистике положения об антиномичности как общем онтологическом принципе взаимного и равноправного языкового существования концептов и их соответствующих антиконцептов в пределах положительной и отрицательной областей кон-цептосферы языка (Плотникова 2003). Выработанная к настоящему моменту методология исследования антиконцептов включает в себя моделирование их содержания на основе анализа содержания соответствующих концептов, так как, в основном, антиконцепты являются производными от базовых и взаимодействуют с ними «по принципу отрицания» (Болдырев 2001: 84). Первым этапом нашего исследования является дефиниционный анализ имени концепта "Understanding" (его базовой лексемы-репрезентанта). Существительное understanding, обозначающее понимание как ментальное состояние, определяется в словарях, в основном, через глагол understand, обозначающий ментальное действие понимания. Глагол understand происходит от ОЕ understandan - ME understanden, from Under- and Stand (EDEL); lit, to stand among, hence observe, understand (WNWD). Построение и изучение словообразовательного поля ключевого слова позволяет выделить целый ряд когнитивных признаков, не выявлемых другими методами анализа (Попова 2001: 128). Анализ словарных толкований элементов деривационного поля understand-understanding-understandingly-understandable-understandably и дефиниций их синонимических обозначений позволил нам выделить следующие признаки концепта "Understanding".
Мы выделили концептуальный признак (1) «восприятие происходящего (того, что люди слышат, читают, наблюдают)» на основе следующих дефиниций: perceive the meaning of (words or language or person) (OUP, СТАЕ, WNWD); grasp (СТАЕ, WNWD, BDSA, WNED); hear (BDSA). Данный признак актуализируется в таких высказываниях, как: I understand that some students have been playing with fireworks (BDSA); She understood what he was saying (NOD).
Выделенный нами концептуальный признак (2) «знание происходящего (языка, значения слов, того, что людям говорят или того, что они слышат, читают, наблюдают)» отражен в следующих дефинициях: know the meaning of what someone is saying to you (LDAE, WNWD); know the language that she speaks (LDAE); know how or why a situation, event, etc happens (LDAE). Данный признак актуализируется в высказываниях типа: What do you understand by the term "alternative medicine"? (LA); As I understood it she is flying back to the States tomorrow? (NOD); I understood you are at art school (NOD).
Концептуальный признак (3) сформулирован нами как «умение объяснить происходящее, истолковать то, что имеется ввиду». В отличие от предыдущего признака, подразумевающего приобретение знаний, признак (3) предполагает способность a priory правильно интерпретировать события, факты, информацию: explain, interpret (Roget s II, WNED); make yourself understood, make what you say clear to other people (LDAE). Данный признак актуализируется в высказываниях типа: I understand his silence as refusal (WNWD); Am I to understand that you refuse? (OUP).
Концептуальный признак (4), формулируемый как «способность размышлять, делать выводы в результате размышлений» отражен в таких дефинициях, как: think about something until you understand it; fully understand new facts or information, especially by studying them for a fairly long time, begin to understand something that you did not understand at first (LA); understand refers to the result of a mental process or processes (WDS); the ability to judge (WNED). Данный признак объективируется, к примеру, в высказываниях: Ah, now I m beginning to understand - you have had a fight with your boyfriend (LA); Treatment is supplemented by educational videos so that the patients can begin to understand more about their conditions (LA).
Следующие дефиниции дают основание выделить концептуальный признак (5) «умение действовать должным образом, разбираться в ситуации»: to know how to deal with (OUP); if you have an understanding of something you know how it works (CCELD). Признак (5) актуализируется в высказываниях типа: She has a basic understanding of computers (LDAE); Picasso understood colour (NOD).
Признак (6) «обладание умом, способностью к обучению» реализуется в дефинициях: intelligence (CIDE, СТАЕ, OUP, RTEWP, WNWD); power or ability to think, learn (WNWD); be wise (RTEWP). Данный признак актуализируется в высказываниях типа: She is a child of sufficient intelligence and understanding (NOD); If a person has a comprehensive mind, he is able to understand many different things (Hornby). Очередной признак (7) — «эмпатия» - отражен в следующих дефинициях: sympathy, sympathize (Roget s II); to know how someone feels and why she behaves the way she does (LDAE); to have sympathetic rapport with (WNWD). Данный признак реализуется в таких высказываниях, как: Believe me John - I understand how you feel (LDAE); Harry thanked us for our understanding (LDAE).
Непонимание речевого сообщения и фактор наблюдателя
Непонимание речевого сообщения и фактор наблюдателя Сложность изучения такого феномена, как непонимание, возникающее в речевом взаимодействии, состоит в том, что «коммуникативное пространство сообщения не знает никакой дискретности и стабильности; оно мгновенно изменяет свои очертания — значит, весь процесс фокусировки языковых действий — под воздействием все новых впечатлений» (Гаспаров 1996: 306). В коммуникативном пространстве действуют субъекты, непосредственно участвующие в речевой деятельности, и субъекты, интерпретирующие и оценивающие речевую деятельность (наблюдатели). Понятие наблюдателя уже достаточно хорошо разработано в гуманитарных науках (Рассел 1999; Кравченко 1992; Матурана 2001 и др.). В нашей работе мы основываемся на теории У. Матураны и Ф. Варелы, согласно которой в процессе коммуникативного сосуществования друг с другом люди порождают самих себя в двух основных разновидностях: как авторов описания и как наблюдателей. Ученые пишут: «Действительно, весь механизм порождения нас самих как авторов описания и наблюдателей говорит о том, что наш мир как мир, который мы создаем в сосуществовании с другими, всегда будет представлять собой смесь регулярности и изменчивости, сочетание незыблемости и зыбкости, столь типичное для жизненного опыта человека, если вглядеться в него пристальнее» (Матурана 2001: 213). При осмыслении непонимания наблюдатель является центром координации для всего коммуникативного пространства.
Асинхронность процессов порождения и восприятия высказывания, получающая формализованное выражение в языковой форме, еще раз свидетельствует о том, что фигуру говорящего и наблюдателя отождествлять нельзя хотя бы уже потому, что им могут соответствовать разные хронотопы (Кравченко 1992: 79). Кроме того, каждому участнику коммуникативного пространства присуща своя, особая картина мира, то есть особые черты его бытия, взаимодействия с миром, условия его существования в мире (Постова-лова 1988: 11). Отсутствие общего фонда знаний, фактор непредсказуемости в коммуникативном пространстве значительно затрудняет понимание.
Рассмотрим, каким образом происходит осмысление непонимания сообщения внутри определенного коммуникативного пространства, к которому, в представлении говорящего, слушающего или наблюдателя, данное сообщение принадлежит.
Средства выражения непонимания можно подразделить, в первую очередь, в зависимости от того, кем из непосредственных участников общения обнаружено непонимание - говорящим или слушающим. Если непонимание обнаруживает говорящий, он, как правило, старается устранить его. Указание на непонимание с позиций говорящего при обращении к слушающему-адресату (You-misunderstanding) чаще всего выражается при помощи оценочных высказываний, таких как: You are getting mixed (confused, muddled) (Hornby). Подобные высказывания могут вводиться конструкциями, выражающими мнение: I think you ve misconstrued what I was trying to say (CIDE); No you are wrong, she didn t say that (LDCE). Высказывания говорящего могут приобретать эмоциональную окрашенность и выражать сомнение в коммуникативной компетенции слушающего: Have you any idea of what I m trying to explain? (LDCE). Нежелательность непонимания может выражаться в императивных высказываниях, предупреждающих его возникновение, например: Don t misunderstand me! (LDCE); Don t misunderstand me and be offended (LDCE). Соблюдение принципа вежливости может заставить говорящего употреблять вопросительные конструкции, при помощи которых он контролирует процесс беседы и предотвращает непонимание: Do you follow me? (OALD); Do you catch my meaning? Do you see what I mean? (LDCE).
Когда непонимание осознается слушающим (I-misunderstanding), то реакция может носить различный характер. Иногда она бывает сдержанной и выражается при помощи нейтрально-оценочных высказываний. Например: I had listened to the conversation but I understood nothing (Cronin, p. 46); I don t understand this but John will explain; I didn t see the point of the last remark; There are two or three points in your speech that I didn t understand; I don t get you what do you mean? (LDCE); I fail to see what you are getting at (CIDE). Высказывания данной группы могут приобретать экспрессивный характер: I will never comprehend why she said what she said (LDCE); I cannot understand him at all (CODCE); I have read the letter twice but I can t make any sense of it; I am sorry I don t quite follow (CIDE). Дескриптивный и оценочный компоненты значения могут совмещаться. Например, в высказывании: I did t follow his line of reasoning; it was too difficult for me (LDCE) совмещается констатация непонимания (I did t follow his line of reasoning), оценка содержания сообщения и указание на неготовность слушающего его понять (it was too difficult for me). Непонимание часто характеризуется временное состояние слушающего: I was so confused in today s history lesson. I didn t understand anything. Как самооправдание слушающий может указать на непонятность сообщения, отметив, что никто не может понять это сообщение: "If anyone can make head or tail of that", he reported, with professional irritation, " he damned well ought to be an authority on l explication du texte" (Snow, p. 57). Можно отметить, что по отношению к своему «Я» факт непонимания оправдывается, хотя в целом языковая личность признает, что этому состоянию следует давать отрицательную оценку.
Непонимание как метадискурсивный речевой акт
В процессе рассказа о произошедшем Дерзингем осознает свое непонимание в ретроспективе, на что следует реакция мисс Дерзингем —она обвиняет мужа в его непонимании, оценивая ситуацию как коммуникативную неудачу, указывает на его глупость, и, снимая с себя коммуникативную вину, говорит о том, что предвидела подобное развитие событий:
Не told her the whole wretched story. "But you mean to say that brute has gone and you can t do anything, anything at all? But it s ridiculous. Can t you tell the police? Why, it s just as bad as burglary or swindling. It is swindling. But I knew, I knew all the time that something would happen because of that man. He hated us after that night he came here and I lost my temper with that vile little minx of a daughter. I felt all the time he did. I told you to get rid of him, didn t I? Oh, Howard, you have been stupid. Yes, you have. I ll never believe in you as a business man. You used to tell me I didn t understand about these things, but I m sure I understand about people " (Priestley, pp. 363-443). Примером того, что непонимание в качестве коммуникативной неудачи может выражаться в эксплицитном обвинении собеседника как субъекта непонимания, служит отрывок из рассказа А. Кристи "The Stym-phalean Birds". В результате расследования Пуаро выясняет, что Гарольд, который стал объектом мошенничества, принимает за преступниц двух женщин, не имеющих никакого отношения к этому делу. В тот момент, когда Пуаро сообщает об аресте преступниц, Гарольд видит тех женщин, которых он принимал за шантажисток. Он признает свое непонимание, после чего Пуаро в эмоциональной форме указывает, насколько глубоко его непонимание: Не exclaimed: "I thought you said they had been taken away!" Hercule Poirot followed his glance. "Oh, those ladies? They are very harmless; Polish ladies of good family, as the porter told you. Their appearance is, perhaps, not very pleasing but that is all." "But I don t understand!" "Now, you do not understand! It is the other ladies who were wanted by the police - the resourceful Mrs. Rice and the lachrymose Mrs. Clayton! It is they who are well known birds of prey. Those two, they make their living by blackmail (Christie-1, p. 151). В следующем примере из романа И. Мак Эвана "Amsterdam" происходит эксплицитное выражение непонимания, осознанного как собственная коммуникативная неудача. Двое друзей Клайв и Верной обсуждают план мести своему сопернику в давней любовной интриге. В начале беседы Клайв внутренне осознает свое непонимание и пытается прояснить ситуацию, позднее он признает свое непонимание перед собеседником и принимает на себя за это коммуникативную вину. Во время беседы эмоциональное состояние каждого из них неустойчиво, что обусловливает их речевое поведение и выбор соответствующих ЯЗЫКОВЫХ средств: Give handed the photographs back. He could not think clearly with the images still in his view. He said, "So you re fighting to keep them out of paper." It was part tease, part mischief, as well as a wish to delay voicing his thoughts. Vernon was staring at him, amazed. "Are you mad} This is the enemy. I just told you, we ve got the injunction lifted." "Of course. Sorry. Iwasn t quite with it" (McEwan, p. 78). Проявляющиеся в данном примере эмоции, такие как рассеянность (Не could not think clearly with the images still in his view), удивление (Vernon was staring at him, amazed), сожаление (Sorry) подтверждают наличие ассоциативной связи исследуемого концепта с концептами кластеров "Confusion" и "Non-Compliance". Проведенный анализ позволяет утверждать, что глагол misunderstand с полным на то основанием можно назвать перформативным, так как с его помощью (и с помощью соответствующих альтернативных средств) совершается особый речевой акт непонимания.
Согласно теории Дж. Остина, выполнить речевой акт означает, осуществив речение (locution), придать ему при помощи соответствующего перформатива определенную иллокутивную силу (illocutionary force), понимаемую как выражение специфической коммуникативной цели в ходе произнесения некоторых высказываний (Austin 1971). Из анализа вышеприведенных примеров следует, что коммуникативной целью высказываний вводимых перформативом "misunderstand" является целенаправленное и осознанное выражение непонимания при помощи соответствующих языковых средств. Эти признаки полностью соответствуют определению основных характеристик речевых актов, включающих в себя интен-циональность, иллокутивную цель и использование конвенциональных языковых средств. Таким образом, можно утверждать о наличии речевого акта непонимания.
