Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Типы коммуникативного взаимодействия. Языковые механизмы создания некооперативного речевого общения 12
1.1. Коммуникативное взаимодействие: современные подходы 12
1.1.1. Коммуникация как система обмена информацией 12
1.1.2. Кооперативное и некооперативное коммуникативное 15
поведение 15
1.2. Юмористический дискурс как особый тип коммуникативного взаимодействия 22
1.3. Языковые механизмы создания некооперативного речевого общения 30
1.3.1. Коммуникативные аспекты значения слова 30
1.3.2. Речевое функционирование языковых единиц 33
1.3.2.1. Полисемантичные лексемы 34
1.3.2.2. Лексемы с метафорическим значением 37
1.3.2.3. Омонимы 42
1.3.2.4. Паронимы 44
1.3.2.5. Фразеологические единицы 46
1.3.2.6. Окказиональные трансформации лексического значения 49
1.3.2.7. Феномен языковой игры как речевое явление 52
Выводы по главе 1 56
Глава II. Немецкий языковой бытовой анекдот как сфера функционирования некооперативного коммуникативного поведения .. 59
2.1. Немецкий бытовой анекдот как фольклорный жанр и его место среди других фольклорных жанров 59
2.1.1. Немецкий бытовой анекдот (Witz) и немецкий 62
исторический анекдот (Anekdote) 62
2.1.2. Немецкий бытовой анекдот (Witz) и немецкий шванк (Schwank) 66
2.2. Типологические разновидности немецкого бытового анекдота (Witz) по способу формирования остроты 70
2.2.1. Референциальный/ситуативный бытовой анекдот 70
(Sachwitz) 71
2.2.2. Языковой/лингвистический бытовой анекдот 74
(Wortwitz/Sprachwitz) 74
2.3. Языковой/лингвистический бытовой анекдот различной формы текстовой манифестации 76
2.4. Структура немецкого языкового бытового анекдота 80
2.5. Приёмы построения немецкого языкового бытового анекдота 86
Выводы по Главе II 93
Глава III. Немецкий языковой бытовой анекдот через призму некооперативного коммуникативного поведения адресата 96
3.1. Причины возникновения некооперативного коммуникативного поведения 96
3.2. Некооперативное коммуникативное поведение: ненамеренное нарушение кооперации 102
3.2.1. Многозначность как источник ненамеренного нарушения кооперации 103
3.2.2. Метафора как источник ненамеренного нарушения кооперации .111
3.2.3. Омонимы как источник ненамеренного нарушения кооперации.. 118
3.2.4. Паронимы как источник ненамеренного нарушения кооперации 128
3.2.5. Окказиональное варьирование лексического значения как источник ненамеренного нарушения кооперации 130
3.2.6. ФЕ как источник ненамеренного нарушения кооперации 134
3.3. Некооперативное коммуникативное поведение: намеренное нарушение кооперации 140
3.3.1. Языковая игра как способ бесконфликтного шутливого реагирования 142
3.3.2. Языковая игра как способ конфликтного шутливого реагирования 150
3.3.3. Языковая игра как способ уклонения от прямого ответа 157
Выводы по главе III 164
Заключение 169
Список использованной литературы 174
Интернет-источники 196
Словари 198
Источники примеров 199
- Кооперативное и некооперативное коммуникативное
- Юмористический дискурс как особый тип коммуникативного взаимодействия
- Лексемы с метафорическим значением
- Немецкий бытовой анекдот как фольклорный жанр и его место среди других фольклорных жанров
Введение к работе
Реферируемое диссертационное исследование посвящено рассмотрению лингвистических способов создания комического в ситуациях некооперативного речевого общения, зафиксированных в немецких языковых бытовых анекдотах (Wortwitze).
В отличие от теории речевых жанров (Седов 2007), рассматривающей некооперативное речевое общение как обусловленный агрессией говорящих коммуникативный конфликт, эксплицируемый языковыми средствами, в данной работе под некооперативным речевым общением мыслится речевая дисгармония, основанная на несоответствии коммуникативных действий адресата ожиданиям адресанта. В результате такой речевой дисгармонии наблюдается отсутствие адекватной реакции адресата на реплику адресанта и провал (полный или частичный) коммуникативных намерений говорящих. Некооперативное речевое общение в подобных случаях представляет собой особую форму коммуникативного взаимодействия, отличающуюся комической тональностью.
Комическое - эстетическая категория, обусловленная
нестандартной формой мысли, специфическим восприятием
действительности. Феномен комического как неординарного
модуса видения мира остаётся до настоящего времени одной из
сложнейших и недостаточно изученных проблем. Однако в
русле новой парадигмы гуманитарного знания,
ориентированной на разработку проблематики комического, большое значение приобретает изучение лингвистических способов создания различных с коммуникативно-прагматической точки зрения ситуаций юмористического общения.
Комизм (вольный и невольный, вербальный и невербальный), юмор, языковая игра наполняют речь на всех уровнях её использования. Особенности проявления комизма в речевом общении можно проследить на примере повседневного диалогического взаимодействия между адресантом и адресатом.
В данной работе своеобразие повседневного юмористического речевого общения рассматривается на материале немецкого языкового бытового анекдота (Wortwitz), который и выступает в качестве объекта исследования.
Предметом же исследования являются лингвистические способы создания комического, реализуемые в разнородных коммуникативно-прагматических ситуациях юмористического общения, зафиксированных в немецких языковых бытовых анекдотах.
Несмотря на многолетнюю историю исследования прежде
всего не лингвистических механизмов создания комического,
юмористический дискурс как особая форма общения
продолжает подвергаться активному изучению. Однако работы,
внимание авторов которых сконцентрировано на изучении и
описании лингвистических способов создания комического в
юмористическом дискурсе, продолжают оставаться
немногочисленными. Поэтому в условиях всё более активного применения коммуникативного подхода к изучению языковых явлений исследование лингвистических способов создания комического, реализуемых в разнородных коммуникативно-прагматических ситуациях юмористического общения, зафиксированных в немецких языковых бытовых анекдотах, представляется весьма актуальным.
Теоретической базой работы послужили исследования ведущих отечественных и зарубежных лингвистов: в области коммуникативного взаимодействия (Е.В. Падучева, Т.Г. Винокур, Е.Ф. Тарасов, В.В. Дементьев, К.Ф. Седов, Г.П. Грайс, СМ. Эрвин-Трипп и др.); по проблемам теории дискурса (Н.Д. Арутюнова, В.И. Карасик, Т.А. ван Дейк, М.Л. Макаров, Р.И. Бабаева и др.); в области речевого функционирования языковых единиц (В.Н. Телия, И.Г. Ольшанский, Т.В. Веракша, Ф.И. Карташкова и др.); по проблемам коммуникативной семантики (В.Д. Девкин, М.В. Никитин, И.В. Сентенберг, И.А. Стернин, Г.Г. Почепцов, Г.Г. Почепцов мл. и др.); по проблемам языковой игры (Л. Витгенштейн, В.З. Санников, А.А. Щербина, Т.А. Гридина, Б.Ю. Норман, Н.Д. Миловская и др.).
Новизна работы состоит в том, что в отличие от уже существующих исследований, посвященных изучению немецкого бытового анекдота (Witz) и немецкого языкового бытового анекдота (Wortwitz), предлагаемая диссертационная работа даёт всестороннее описание лингвистических особенностей различных с коммуникативно-прагматической точки зрения ситуаций речевого общения, зафиксированных в немецких языковых бытовых анекдотах. Комизм рассматриваемых в данной работе коммуникативно-прагматических ситуаций обусловлен некооперативным типом коммуникативного поведения одного из участников интеракции. Некооперативное коммуникативное поведение, лежащее в основе создания юмористических форм общения, нюансируется в данной работе в соответствии с осознанностью или неосознанностью тех или иных речевых действий говорящего.
Цель данного исследования состоит в описании лингвистических способов создания комического в различных с коммуникативно-прагматической точки зрения ситуациях некооперативного речевого общения, зафиксированных в немецких языковых бытовых анекдотах.
Поставленная цель определяет конкретные задачи исследования:
1) рассмотреть коммуникативное взаимодействие как
систему обмена информацией между адресантом и адресатом;
2) установить специфику кооперативного и
некооперативного речевого общения как типов
коммуникативного взаимодействия между адресантом и
адресатом;
3) выявить своеобразие юмористического дискурса как
особого типа коммуникативного взаимодействия между
адресантом и адресатом;
4) осмыслить феномен речевого функционирования
языковых единиц как механизм экспликации некооперативного
речевого общения между адресантом и адресатом;
5) описать структурное и технологическое своеобразие
немецких языковых бытовых анекдотов, в которых
зафиксировано некооперативное речевое общение между адресантом и адресатом;
6) установить и описать специфику коммуникативной
деятельности адресанта и адресата в ситуациях
некооперативного речевого общения, зафиксированных в
немецком языковом бытовом анекдоте;
7) выявить и описать лингвистические способы создания
комического в различных с коммуникативно-прагматической
точки зрения ситуациях некооперативного речевого общения,
зафиксированных в немецких языковых бытовых анекдотах.
Материалом исследования послужили немецкие языковые бытовые анекдоты в форме короткого диалога или рассказа с элементами диалога, полученные методом сплошной выборки из сборников немецких бытовых анекдотов, а также с соответствующих немецкоязычных сайтов в сети Интернет. Общий корпус собранного фактического материала составляют 503 единицы. Языковые бытовые анекдоты-диалоги представлены в количестве 466 единиц.
В работе были использованы следующие методы
исследования: метод сплошной выборки из письменных
источников, дискурс-анализ, контекстуально-
интерпретационный анализ, описательный метод и метод количественной обработки полученных данных.
Положения, выносимые на защиту.
1. Среди различных по текстовой манифестации немецких
языковых бытовых анекдотов наблюдается численное
превосходство анекдотов (93%), в которых зафиксировано
коммуникативное взаимодействие между адресантом и
адресатом, оформленное в виде рассказа с элементами диалога
или короткого диалога. Юмористический характер речевого
общения между адресантом и адресатом в них обусловлен
ненамеренным или намеренным некооперативным
коммуникативным поведением одного из участников
интеракции.
2. Ненамеренное нарушение принципа кооперации в
речевом общении, зафиксированное в немецких языковых
бытовых анекдотах, характеризуется расхождением речевых
партнёров в понимании ситуации, что выражается в отсутствии адекватной реакции адресата на реплику адресанта и влечёт за собой возникновение коммуникативных неудач.
3. Лингвистическими факторами, провоцирующими
ненамеренное нарушение кооперации, являются многозначные
лексемы, лексемы, обладающие буквальным и метафорическим
значениями, омонимы, паронимы, фразеологические единицы и
лексемы, подвергающиеся окказиональному варьированию.
4. Намеренное нарушение кооперации, также имеющее
место в немецких языковых бытовых анекдотах,
характеризуется возникновением в процессе речевого общения
коммуникативных неудач вследствие осознанно создаваемой
одним из участников интеракции речевой дисгармонии с целью
бесконфликтного или конфликтного шутливого реагирования, а
также с целью уклонения от прямого ответа.
5. В основе намеренного нарушения кооперативного
коммуникативного взаимодействия лежит феномен языковой
игры, которая представлена в немецких языковых бытовых
анекдотах обыгрыванием значений многозначных лексем,
обыгрыванием буквального и метафорического значений, а
также обыгрыванием значений омонимов, паронимов и
окказиональным варьированием фразеологических единиц.
6. Коммуникативные неудачи, характеризующие
некооперативный тип интерактивного взаимодействия
адресанта и адресата, возникают в немецких языковых бытовых
анекдотах, как правило, по причине недостаточного
жизненного/лингвистического опыта, демонстрируемого
детьми, иностранцами или мало образованными людьми.
Теоретическая значимость диссертационного
исследования заключается в выявлении специфики коммуникативной деятельности адресанта и адресата в рамках юмористического речевого общения, обусловленного некооперативным коммуникативным поведением одного из речевых партнёров. В работе также описаны лингвистические способы создания комического в различных с коммуникативно-прагматической точки зрения ситуациях некооперативного речевого общения.
Практическая значимость исследования связана с возможностью использования полученных результатов в лекционных и семинарских занятиях по теории коммуникации, коммуникативной семантике, в спецкурсах по языковой игре, а также на практических занятиях по немецкому языку при изучении особенностей речевого функционирования языковых единиц.
Апробация работы. Основные положения и результаты исследования были представлены на конференциях «Молодая наука в классическом университете. Фестиваль студентов, аспирантов и молодых учёных» (ИвГУ 2007, 2008, 2009), «Научно-исследовательская деятельность в классическом университете» (ИвГУ 2007, 2008, 2009), на международной научно-практической конференции «Мир. Язык. Человек» (Владимирский государственный педагогический университет 2008), на «Шуйской сессии студентов, аспирантов, молодых учёных» (дача Бор 2008), на VIII Международной школе-семинаре «Новое в теории и практике лексикографии: синхронный и диахронный подходы» (ИвГУ 2009), на Всероссийской (заочной) научно-практической конференции «Актуальные проблемы германистики» (Мордовский государственный педагогический институт имени М.Е. Евсевьева 2009) и на международной научной конференции «Межкультурная коммуникация в глобальном мире» (Владимирский государственный гуманитарный университет 2009).
По теме диссертационного исследования опубликовано 7 статей общим объёмом 1,4 пл., включая одну статью (0,2 пл.) в реферируемом ВАК издании.
Структура исследования. Диссертация состоит из введения, трёх глав, заключения, списка использованной литературы и Интернет-источников, списка лексикографических и справочных источников и списка источников примеров.
Общий объём диссертационного исследования составляет 200 страниц. Основной текст составляет 173 страницы. Список использованной литературы состоит из 230 наименований, из них 40 на немецком языке.
Кооперативное и некооперативное коммуникативное
Развитие коммуникативно обусловленных сценариев может быть разнообразным: от гармоничного, кооперативного до дисгармоничного, конфликтного (Иссерс 2002; Третьякова 2003; Карасик 2007; Седов 2007; Белоус 2008; Ланских 2008). Эффективное (бесконфликтное) или неэффективное (конфликтное) общение имеет место в зависимости от того, достигнута ли коммуникативная цель (Третьякова 2000).
Кооперативное и гармоничное общение является идеалом диалогического взаимодействия, поскольку оно направлено на достижение коммуникативного согласия (Колокольцева 2009; Волкова 2009: 7-8). Обычно диалог, по замечанию Г.П. Грайса, представляет собой «особого рода совместную деятельность участников, каждый из которых в какой-то мере признаёт общую для них обоих цель или направление диалога» (Грайс 1985: 221-222). Нормальный ход диалога «предполагает согласование иллокутивных намерений участников, которое заключается в удовлетворении их взаимных претензий» (Баранов, Крейдлин 1992: 84).
К условиям успешности речевого взаимодействия относится обеспечение понятности высказывания, наличие у адресата желания воспринимать речевой акт говорящего (Сивенкова 2006: 9), а также совпадение ожиданий говорящего и слушающего (Hennig, Huth 1975: 42), достижение в процессе коммуникативного акта хотя бы частичного взаимопонимания и согласия сторон (Волкова 2009: 8). Адресант должен так выразить свою мысль, чтобы его высказывание было интерпретировано максимально точно и чтобы ожидания адресата оправдались (Deppermann, Spranz-Fogasy 2002: 43).
Процесс достижения взаимопонимания, безусловно, не является лёгким. Он требует от участников коммуникации интеллектуальных, психологических и речевых усилий. Для достижения успешной интеракции адресант и адресат должны согласовать свои личностные позиции и коммуникативные намерения (Hiilzer 1987: 259; Колокольцева 2009).
Г.П. Грайс (Грайс 1985: 222) сформулировал основной принцип, соблюдение которого ожидается от участников диалога: «твой коммуникативный вклад на данном шаге диалога должен быть таким, какого требует совместно принятая цель (направление) этого диалога». Этот принцип автор назвал Принципом Кооперации. Ссылаясь на концепцию Г.П. Грайса, В.З. Демьянков (Демьянков 1981, 1982) подчёркивает, что участники общения руководствуются принципом «сотрудничества» (кооперативности), согласно которому каждый исходит из презумпции о стремлении быть понятым правильно и сам стремится к этому. Принцип кооперации заключается в том, что главным для коммуникантов является взаимопонимание, сотрудничество в процессе интеракции, совместное стремление к осуществлению успешной коммуникации (Николаева 1990; Каразия http://www.kamgu.ru/kraunc_iournal/2006_2_rus). Говорящий соблюдает принцип кооперации, неконфликтные условия общения, если он заинтересован в «коммуникативном контакте с партнёром», в достижении взаимопонимания и адекватных реакциях собеседника (Сотникова 1991: 107). E.M. Ручкина (Ручкина 2009) считает принцип кооперации Г.П. Грайса основным регулятором конфликтного дискурса.
Адресант, создавая свой текст, рассчитывает на адекватное восприятие со стороны адресата, на активную деятельность понимания, без которой «говорение» лишено смысла (Сотникова 1991: 107). Именно адекватность понимания делает речь эффективной для адресата и успешной для адресанта (Сиротинина 2001). Понимание в процессе речевого общения возникает только тогда, когда согласуются вкладываемое в текст автором содержание и извлекаемая адресатом информация (Дементьев 2006: 50). В соответствии с принципом кооперации собеседник обязан распознать коммуникативное намерение говорящего (Падучева 1982: 308). «Речевое поведение основано на феномене сотрудничества людей, вступающих в речевое общение с целью достичь взаимопонимания путём процессуальной последовательности следующих этапов (мысль — коммуникативная интенция — речь - восприятие - понимание - реакция)» (Винокур 1993: 60), то есть адресант порождает некое высказывание, а адресат, в свою очередь, воспринимает это высказывание и каким-то образом реагирует на него.
B.C. Третьякова (Третьякова 2003), говоря о гармоничном, успешном речевом общении, указывает на то, что если собеседники осуществили свои коммуникативные намерения, значит, общение строилось на основе стратегий кооперации. Взаимодействие партнёров коммуникации в этом случае представляет собой, по мнению автора, подтверждение взаимных ролевых ожиданий. При этом речь идёт о «кооперативной коммуникации» (Плотникова 2007: 7), являющейся основой бесконфликтного и успешного диалогического взаимодействия (Романов http://tverlingua.by.ru/archive/005/5_ l_l.htm). При соблюдении принципа кооперативности (кооперации) коммуникативный вклад каждого участника общения должен быть таким, какого требует совместно принятое направление разговора (Нужнова http://pitis.tsure.ru/flles21/19.pdf). Когда диалог протекает согласованно и кооперативно, общающиеся стремятся достичь «общего кода», использовать по возможности общий словарь, приспосабливать свою речь к особенностям собеседника (Тучина 2006: 154). В коммуникации необходимо участвовать «кооперативно», внимательно слушая партнёра, анализируя и сопоставляя его слова со своим собственным опытом (Гойхман, Надеина 2001: 91).
Таким образом, диалог рассматривается как интерактивная знаковая конструкция, направленная на достижение успешной интеракции (Цапина 2008).
Однако диалог по сути своей предполагает наличие разных «смысловых позиций», которые не совпадают полностью (Гришина 2003: 206). В реальном общении не всегда можно наблюдать ситуации гармоничного сотрудничества поскольку в коммуникации часто возникает непонимание или недопонимание (Войскунский 1983; Зарецкая 1998). Контекст, из которого исходит говорящий при порождении текста, и контекст, из которого исходит слушающий при понимании этого текста, могут не совпадать, что не может не приводить к недоразумениям в процессе общения (Успенский 2007: ПО).
В этой связи очевидно, что полная конгениальность с автором текста вряд ли достижима, поскольку сообщение может быть дешифровано адресатом неоднозначно (Виноградов 1999; Грушевицкая, Попков, Садохин 2002; Шехтман 2005; Федосеева 2005), и возможно возникновение ошибок идентификации коммуникативного акта из-за различной интерпретации высказывания говорящим и слушающим, что влечёт за собой коммуникативные промахи (Эрвин-Трипп 1975: 343; Клюев 2002: 56).
Юмористический дискурс как особый тип коммуникативного взаимодействия
Термин «дискурс» (фр. discours, англ. discourse), получивший особую популярность в современной науке, является одним из наиболее неопределённых, поскольку не существует общепризнанного определения этого термина, которое охватывало бы все случаи его употребления (Кибрик, Паршин http://www.krugosvet.ru/enc/gumanitamve nauki/lingvistika/DISKURS. html; Демирова 2002). В разных парадигмах знания термин «дискурс» используют в разных значениях и в разных контекстах, часто обозначая им различные понятия (Цурикова 2001: 128).
Отсутствие единого определения дискурса можно объяснить его многогранностью. В.Б. Кашкин (Кашкин 2005) справедливо подчёркивает, что термин дискурс выходит за пределы собственно научного языкознания и используется по отношению к самым разнообразным сферам человеческой деятельности (дискурс СМИ, постмодернистский дискурс и т.д.). В зависимости от сферы функционирования можно выделить политический дискурс (Шейгал 2000; Демьянков 2002), экологический дискурс (Иванова 2007), а также религиозный дискурс (Чернобров 2007; Бобырева 2008), рекламный дискурс (Тюрина 2009), научный лингвистический дискурс (Емельянова, Михайлова 2009), медицинский дискурс (Жура 2007) и т.д.
Таким образом, дискурс является объектом междисциплинарного изучения (Болотова 2007; Ворошилова 2007).
Для данной работы особый интерес представляют лингвистические употребления многозначного термина дискурс, которые весьма разнообразны. Дискурс изучается с позиций прагмалингвистики, психолингвистики, лингвокультурологии, социолингвистики, а также как когнитивно-семантическое явление.
Разнообразие подходов к исследованию дискурса как сложного и многомерного лингвистического явления обусловливает появление множества дефиниций этого понятия, поскольку лингвисты стремятся определить не только объём и содержание термина дискурс, но и ракурсы его анализа.
Обратимся к рассматриваемым В.И. Карасиком (Карасик www.rus-lang.com) различным лингвистическим измерениям дискурса.
С позиций прагмалингвистики дискурс представляет собой интерактивную деятельность участников общения, установление и поддержание контакта, эмоциональный и информационный обмен, оказание воздействия друг на друга, переплетение моментально меняющихся коммуникативных стратегий и их вербальных и невербальных воплощений в практике общения, определение коммуникативных ходов в единстве их эксплицитного и имплицитного содержания.
С позиций психолингвистики дискурс интересен как развертывание переключений от внутреннего кода к внешней вербализации в процессах порождения речи и ее интерпретации с учетом социально-психологических типов языковых личностей, ролевых установок и предписаний.
Лингвостилистический анализ дискурса сориентирован на выделение регистров общения, разграничение устной и письменной речи в их жанровых разновидностях, определение функциональных параметров общения на основе его единиц (характеристика функциональных стилей).
Структурно-лингвистическое описание дискурса предполагает его сегментацию и направлено на освещение собственно текстовых особенностей общения - содержательная и формальная связность дискурса, способы переключения темы, большие и малые текстовые блоки.
Лингвокулътурное изучение дискурса имеет целью установить специфику общения в рамках определенного этноса, определить формульные модели этикета и речевого поведения в целом, охарактеризовать культурные доминанты соответствующего сообщества в виде концептов как единиц ментальной сферы, выявить способы обращения к прецедентным текстам для данной лингвокультуры.
Социолингвистический подход к исследованию дискурса предполагает рассмотрение участников общения как представителей той или иной социальной группы и анализ обстоятельств общения в широком социокультурном контексте.
Дискурс как когнитивно-семантическое явление изучается в виде фреймов, сценариев, ментальных схем, когниотипов, т.е. различных моделей репрезентации общения в сознании (Карасик www.rus-lang.com). Т.В. Милевская в рамках когнитивного подхода предлагает понимать под дискурсом совокупность речемыслительных действий коммуникантов, связанную с познанием, осмыслением и презентацией мира говорящим и осмыслением языковой картины мира говорящего адресатом (Милевская 2002).
Дискурс как одна из основных категорий коммуникативной лингвистики (Лутовинова 2007) имеет формальное и функциональное определение (Макаров 2003: 86; Макаров www.rus-lang.com).
С позиций формально ориентированной лингвистики дискурс определяется как «язык выше уровня предложения или словосочетания» (Макаров 2003: 86; Макаров www.rus-lang.com; Соколова 2008: 14).
Функциональное определение сводится к пониманию дискурса как всякого употребления языка (Макаров 2003: 86; Соколова 2008: 14). Дискурс определяется в рамках коммуникативно-деятельностного подхода к изучению функционирования языка как форма/способ межличностного вербального взаимодействия (Цурикова 2001: 130). Функциональную интерпретацию дискурса отражает его понимание как коммуникативного акта, коммуникативного события, происходящего между говорящим и слушающим в процессе коммуникативного действия в определённом временном и пространственном контексте (Дейк Ван 1989: 121-122; Дейк ван http://psvberlink.flogiston.ru/inteiTiet/bits/vandiik2.htm), как процесса живого вербализуемого общения (Рублёва 2006). Дискурсом называют речевое общение, сопровождающее процесс социально значимого взаимодействия людей применительно к той или иной типичной речеповеденческои ситуации (Ручкина 2009). Дискурс — это речь, погружённая в жизнь (Арутюнова 1990; Кашкин 2005). Дискурсивная деятельность - это социально ориентированная и социально обусловленная коммуникативная деятельность (Кубрякова 2001; Бабаева 2008). Дискурс рассматривается как совокупность всего говоримого и понимаемого в определённой конкретной обстановке в ту или иную эпоху жизни данной общественной группы (Кудлаева 2006). На языке современной гуманитарной науки термин «дискурс» означает «устойчивую, социально и культурно определённую традицию человеческого общения» (Силантьев 2006: 9).
Лексемы с метафорическим значением
Интерес к метафоре уже достаточно давно существует в исследовательском сообществе. Под метафорой (греч. «перенос») понимают троп или фигуру речи, состоящую в употреблении слова, обозначающего некоторый класс объектов (предметов, лиц, явлений, действий или признаков), для обозначения другого, сходного с данным, класса объектов или единичного объекта (Розенталь, Голуб, Теленкова 1998: 26). Таким образом, понятие метафоры в широком смысле связано с перенесением признаков, свойств, качеств одного предмета, явления на другой предмет или явление (Метафоры языка и метафоры в языке 2006: 46; Волостных, Невзорова 2007: 37). Метафора отвергает принадлежность объекта к тому классу, в который он на самом деле входит, и утверждает включённость его в категорию, к которой он не может быть отнесён на рациональном основании (Арутюнова 1990). Источником метафоры, по мнению Н.Д. Арутюновой, является сознательная ошибка в таксономии объектов. «Метафора работает на категориальном сдвиге» (Арутюнова 1990: 24). Непременным условием действия механизма словесной метафоры является принадлежность к разным категориям двух её субъектов/денотатов — основного (того, который характеризуется метафорой) и вспомогательного (того, который имплицирован её прямым значением) (Арутюнова 1990).
Некоторые учёные придерживаются той точки зрения, что в основе метафоры лежит сравнение (Гак 1977; Htilzer 1987; Schippan 1994; Philipp 1998; Heusinger 2004), принцип аналогии, действующий в семантике. При «проецировании» реальной действительности в язык человек сравнивает и отождествляет разные конкретные объекты, опираясь при этом на представления об их типологических типах (Рахилина 1998: 295). Тот, кто создаёт метафору, осуществляет выбор признаков подобия в уже названной реалии и той реалии, которая получает это имя. При этом создатель метафоры апеллирует к образно-ассоциативным комплексам этих реалий (Телия 1988; Бобровская 2007; Калашникова 2007). Такая точка зрения на метафору является отражением сравнительной теории метафоры, согласно которой метафорическое утверждение может быть заменено эквивалентным ему сравнением (Блэк 1990). Согласно сравнительной точке зрения метафора создаётся за счёт исключения из сравнения компаративной связки (как, подобно, словно, точно, будто, как будто) или предикативов (подобен, сходен) (Арутюнова, 1990). Метафорическое словоупотребление характеризуется формальной невыраженностью сравнения (Девкин 1979: 200). Таким образом; метафора, рассматривается как сжатое, сокращённое сравнение (Арутюнова 1990: 28).
Несмотря на распространённость сравнительной точки зрения на метафору, учёные указывают на то, что эта точка зрения страдает расплывчатостью, и функцией метафоры не является замещение формального сравнения или любого другого буквального утверждения (Блэк 1990: 161). Метафора как процесс всегда богаче, чем простое сравнение (Телия 1988). Сравнение не затрагивает установившийся порядок вещей и не «стирает границы между ними», а метафора соединяет и уподобляет различные феномены (Шувалов 2005: 26). Она способна совмещать в себе абстрактное и конкретное, то есть логические сущности разных порядков, и синтезировать такого рода сведения в новые концепты (Телия 1988). Метафорическая структура характеризуется нерасчленённостью, а сравнение, напротив, всегда сохраняет впечатление неидентичности двух сравниваемых объектов. Если в сравнении две идеи располагаются рядом друг с другом, то в метафоре они сливаются в единое целое, и новое значение выражается нерасчленённо. Ни одно из участвующих в сравнении слов не меняет своего значения, в то время как в случае с метафорой одно слово подразумевает не то, что оно непосредственно обозначает, на что указывает контекст. Метафору от сравнения отличает ещё и то, что сравнение может быть буквальным, а метафора — никогда (Шувалов 2005: 26-28).
В настоящее время наиболее популярной является концепция метафоры, получившая название интеракционистской (Телия 1988; Блэк 1990; Сыров, Суровцев 1998; Глазунова 2000; Воск 2003; Шувалов 2005). Согласно этой концепции, в той ее версии, которая принадлежит М. Блэку, метафоризация протекает как процесс, в котором взаимодействуют два субъекта, или две сущности, и две операции, посредством которых осуществляется взаимодействие. Одна из этих сущностей — это тот субъект, который обозначается метафорически. Вторая сущность — вспомогательный субъект, который соотносим с обозначаемым уже готового языкового наименования. Механизм метафоры заключается в том, что к главному субъекту прилагается система "ассоциируемых импликаций", связанных со вспомогательным субъектом. Эти импликации обычно есть не что иное, как общепринятые ассоциации, связанные в сознании говорящих со вспомогательным субъектом, но в некоторых случаях это могут быть и нестандартные импликации, установленные автором. В качестве примера М. Блэк приводит метафорическое выражение человек - это волк. Эффект метафорического использования слова "волк" применительно к человеку состоит в актуализации соответствующей системы общепринятых ассоциаций. Если человек — волк, то он охотится на остальных живых существ, свиреп, постоянно голоден, вовлечен в вечную борьбу и т. д. Все эти возможные суждения должны быть мгновенно порождены в сознании и тотчас же соединиться с имеющимся представлением о главном субъекте (о человеке). Метафора человека-волка устраняет одни детали и подчеркивает другие, организуя таким образом наш взгляд на человека (Блэк 1990: 163-164).
Резюмируя смысл интеракционистской концепции метафоры, В.И. Шувалов отмечает, что говорящий в процессе коммуникации не прибегает к использованию новых слов, а отбирает нужные ему (как правило, маргинальные) признаки, содержащиеся в определённой лексеме, и транспортирует их в структуру другого знака, относящегося к иной понятийной сфере, в результате чего последний уплотняет свой семантический контент и приобретает новые свойства, которыми он до этого не обладал. Такой интерактивный процесс носит явно выраженный эмергентный характер, его результатом является возникновение так называемой «эмергентной лексемы/метафемы», обладающей качественно новыми свойствами, отсутствовавшими у её составных частей (Шувалов 2005: 12).
Немецкий бытовой анекдот как фольклорный жанр и его место среди других фольклорных жанров
В литературоведении бытовой анекдот (Witz) обычно рассматривается среди жанров так называемых «простых форм» (Weinrebe 1979: 10). По мнению Н. Нойманна (Neumann 1986), термин «Witz» существует как жанровое обозначение с начала 19 века.
Л. Рёрих (Rohrich 1980: 29-31) выделяет признаки, позволяющие отнести бытовой анекдот (Witz) к фольклорным жанрам:
бытовые анекдоты воспроизводятся в устной форме, из уст в уста передаются также рассказы, имеющие письменную фиксацию;
бытовой анекдот — это не монолог, он рассказывается для определённой аудитории и предполагает реакцию аудитории на производимый коротким рассказом юмористический эффект; бытовой анекдот, как и другие фольклорные жанры, отличается анонимностью своего происхождения;
бытовой анекдот оказывает желаемый юмористический эффект, если прежде он был неизвестен слушателю;
фольклористика изучает нечто повторяющееся и типичное. В бытовом анекдоте действуют типизированные персонажи и типичные, повторяющиеся ситуации (например, судебное заседание, приём у врача, на вокзале и т.д.);
как фольклорный жанр, существующий преимущественно в устной форме, бытовой анекдот подвергается варьированию.
Говоря о варьировании бытовых анекдотов, необходимо подчеркнуть, что существует некий идеальный/исходный текст, от которого возможны лишь незначительные отклонения (Миловская 2009). Суть оригинального текста, как правило, не подвергается изменениям, варьироваться могут только место действия, имена и количество героев. Например:
(1) Eine Frau ruft aufgeregt bei der Feuenvehr an: "Kommen Sie schnell, es brennt, es brenntl"
Der Mann aufder Feuerwehrwachefragt: "Wie kommen wir denn zu Ihnen? " Die Frau verwundert: "Ja, haben Sie denn nicht mehr diese roten Autos? " (Das ultimative Buch der Witze 2001).
(2) Aufgeregt ruft ein Mann ins Telefon: "Schnell, kommen Sie, mein Haus brennt!" Fragt der Feuerwehrmann: "Wie kommen wir denn zu Ihnen? " "Ja, haben Sie denn die grofien, rotten Autos nicht mehr?" (Das ultimative Buch der Witze 2001).
Оба примера имеют только одно отличие: разные персонажи. В первом примере в пожарную команду звонит женщина, а во втором — мужчина. Эта смена персонажей не оказывает существенного влияния на юмористический эффект, производимый бытовым анекдотом, поэтому оба текста следует рассматривать как различные версии/варианты одного и того же анекдота.
В следующих примерах варьированию подвергаются не только герои, но и место действия.
(3) Ein junger Offizier soil in die Schreibstube versetzt werden. Bei der Vorstellung fragt ihn sein Kommandeur: "Wie viele Anschlage schaffen Sie in der Minute? "
Der Soldat runzelt die Stirn: "Brauchen Sie einen Mitarbeiter oder einen Terroristen? "( Das ultimative Buch der Witze 2001).
(4) Will der Chefbeim Einstellungsgesprach wissen: "Undwie viel Anschlage pro Minute?"-"Was meinen Sie denn damit?" fragt die Bewerberin. "Suchen Sie nun eine Schreibkraft oder eine Terroristin? " (Das ultimative Buch der Witze 2001).
Как в первом, так и во втором примере речь идёт о том, что героям предстоит в связи с переходом на новую должность выполнение определённых обязанностей, а именно набор текста на печатной машинке. Юмористический эффект в обоих примерах достигается аналогичным способом. Они различаются только тем, что в первом случае на должность канцелярского служащего (штабного писаря) принимают молодого офицера, а во втором директору требуется секретарь-машинистка. Очевидно, что мы имеем дело с разными вариантами одного и того же юмористического рассказа, которые отличаются только персонажами и местом действия, а не своей сутью.
Необходимо отграничивать бытовой анекдот «Witz» от других малых повествовательных форм/жанров (Marfurt 1977; Weinrebe 1979; Rohrich 1980; Schafer 1982; Burgel 1983; Weber 1985; Sawtschenko 2000).
Очень часто сложно провести границу между различными жанрами: между сказкой (Marchen) и легендой (Legende), былиной/сказанием (Sage) и анекдотом (Anekdote), загадкой (Rdtsel) и бытовым анекдотом (Witz). Этот факт можно объяснить тем, что каждый из перечисленных жанров обнаруживает черты, свойственные и пограничным жанрам. Необходимость отграничения бытового анекдота «Witz» от родственных ему жанров обусловлена тем, что в сборники бытовых анекдотов (Witze) наряду с собственно бытовыми анекдотами включаются также другие произведения малых форм: шутливые вопросы, афоризмы, пословицы.
Наиболее тесным образом немецкий бытовой анекдот (Witz) связан с такими фольклорными жанрами, как исторический анекдот (Anekdote) и шванк (Schwank).
