Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Объективация гендерных стереотипов немецкой лингвокультуры Стр. 11
1.1. Теоретическая основа тендерного исследования квазиэталонных лексических единиц Стр. 11
1.2. Лингвистическая трактовка квазиэталона Стр. 15
1.3. Структурно-семантические типы квазиэталонов Стр. 35
1.3.1. Квазиэталоны-лексемы в немецком языке Стр. 36
1.3.2. Квазиэталонные компоненты фразеологических единиц Стр. 44
1.4. Квазиэталонная объективация стереотипных культурных представлений об индивидах противоположных полов Стр. 51
Выводы по главе I Стр. 57
Глава II Функциональная характеристика гендернои квазиэталонной лексики Стр. 59
Общее замечание Стр. 59
II. 1 Квазиэталоны природно-физиологических параметров личности Стр. 63
II. 1.1. Биоморфный культурный код Стр. 63
П. 1.2. Анимический культурный код Стр. 71
П. 1.3. Антропоморфный культурный код Стр. 71
П. 1.4. Мифологически-бытовой культурный код Стр. 72
П. 1.5. Фетишный культурный код Стр. 73
П.2. Квазиэталоны визуального восприятия внешности Стр. 80
И.2.1. Биоморфный культурный код Стр. 81
П.2.2. Фетишный культурный код Стр. 87
П.2.3. Анимический культурный код Стр. 94
ІІ.2.4. Антропоморфный культурный код Стр. 96
П.З. Квазиэталоны возрастных характеристик мужчин и женщин Стр. 108
П.4. Квазиэталоны интеллектуальных способностей представителей обоих полов Стр. 115
П.5. Квазиэталоны черт характера, стереотипных манер поведения, социальной роли в обществе мужчин и жен щин Стр. 128
Выводы по главе II Стр. 190
Заключение Стр. 191
Список литературы
- Теоретическая основа тендерного исследования квазиэталонных лексических единиц
- Лингвистическая трактовка квазиэталона
- Квазиэталоны природно-физиологических параметров личности
- Антропоморфный культурный код
Введение к работе
Настоящее исследование посвящено рассмотрению особенностей вербализации культурных знаний и стереотипных представлений носителей современного немецкого языка о представителях противоположных полов с использованием квазиэталонов. Квазиэталон понимается как единица лексического уровня языка с функцией вторичной номинации, формируемая на основе переноса обозначения в процессе метафоризации, метонимизации, установления смежности и тождества признаков.
Актуальность темы исследования определяется антропоцентрической направленностью современных языковых изысканий. Особое место при подобном подходе отводится тендерной проблематике, которая составляет предмет философии [Жеребкина 2007; Баллаева и др. 2006], истории [Кала-бихина 2004; Репина и др. 2007], культурологии [Замфир 2005; Хоткина и др. 1999], теории коммуникации и лингвистики [Кирилина 2004; Суркова 2005; Салеева 2004]. Тендерные исследования при этом полагают необходимость включения экстралингвистических феноменов, прежде всего, категории культурных знаний, обращения к когнитивным и культурно-семиотическим аспектам. В чисто лингвистическом отношении проблематика тендерных изучений соприкасается главным образом с вопросами вторичной номинации. Знаки вторичной номинации — метафоры, метонимические конструкции, языковые символы и др. - получили достаточное отражение с лингвистической и классификационной точек зрения. Однако рассмотрение семиотической перспективы, то есть описание природы знаков, содержательный план которых служит формой для передачи иного содержательного смысла, представляет собой существенную лакуну. Ее заполнение обусловливает сопряженность ряда современных научных направлений, в частности лингвокуль-турологии, когнитивной лингвистики, изысканий в области языковой картины мира. Конкретно актуальность диссертационной работы определяется, потребностью изучения языковых символов с учетом новых когнитивных стратегий трактовки природы ментальных феноменов и лингвокультурных
5 единиц. Предлагаемое исследование выполнено в рамках активно разрабатываемой сегодня когнитивно-семиологической теории лингвокультурологии. В частности, мы придерживаемся точки зрения Н.Ф.Алефиренко о том, что «система аргументированной интерпретации этой взаимосвязи (языка и культуры — О.Г.) может быть построена ... только при условии воссоздания недостающего (центрального) элемента в цепи «язык — культура» — сознания» [Алефиренко 2005а: 271].
Объектом исследования являются квазиэталоны - языковые символы, не имеющие материального воплощения в культуре, а выступающие как референты, замещающие реальное имя идеей, как средство вербализации абстрагированных культурных представлений.
Предмет исследования — особенности семантики квазиэталонов современного немецкого языка, структурные типы их организации, а также специфика процесса вербализации квазиэталонами социокультурных портретов представителей противоположных полов.
Цель диссертационной работы заключается в исследовании становления и функционирования немецких языковых символов-квазиэталонов, служащих средствами вербализации языковых портретов мужчин и женщин.
Поставленная цель работы предполагает решение следующих задач:
Конкретизировать лингвистический статус квазиэталонных номинаций в лингвокультурном пространстве носителей современного немецкого языка.
Определить структурные типы и денотативную отнесенность квазиэталонов.
Представить функционально-семантические разряды квазиэталонов.
Выявить особенности семантики квазиэталонов и их роль в формировании тезауруса культуры.
Рассмотреть вопрос объективации культурных смыслов языковыми символами.
Установить корреляцию исходного значения опорной лексической единицы тендерного обозначения с семантикой квазиэталона современного
немецкого языка.
Исследовать отличия квазиэталонов от других средств вторичной номинации.
Проанализировать причины возникновения конкретных квазиэталонов в процессе категоризации стереотипных представлений о противоположных полах в обществе носителей современного немецкого языка.
В качестве материала исследования послужили лексические единицы, выделенные сплопшой выборкой из словарей Л.Э.Биновича и Н.Н.Гришина [1975], Х.Шемана [Schemann 1992], Л.Рёриха [Rohrich 2006], К.Мюллера [Muller 2001], Х.Пфайффера [Pfeiffer 1996], Х.Кюппера [Kupper 2001], К.Крюгера-Лоренцена jTCruger-Lorenzen 2001], Ф.Дорнзайфа [Dornseiff 2000], десятитомного словаря Дудена [Duden 1999], а также данные опроса информантов-носителей немецкого языка. В процессе опроса применялась методика ассоциативного эксперимента. Критерием отбора анализируемого материала служило наличие в значениях лексем и фразеологических единиц имплицитной тендерной семантики, устанавливаемое формально-семантическим анализом. Общий объем выборки составил 1825 единиц. В работе рассмотрено 270 образов-символов в культуре.
Методологической базой исследования послужили элементы системно-структурного анализа, позволяющие вскрыть внутреннюю организацию изучаемого явления и определить его отношения внутри смежных и тождественных феноменов. Исследовательский аппарат включал комплекс научных методов, релевантных решению частных задач. Так, широко использован описательный метод, обусловливающий движение от конкретных наблюдений к выводам и обобщениям, метод компонентного и контекстуального анализа, наблюдение, трансформации, замещение, сравнительно-сопоставительный метод лексико-семантических исследований, элементы этимологического анализа, опрос информантов, в качестве которых выступали носители современного немецкого языка с различным образовательным и социальным статусом. Значительное внимание уделялось информационно-
7 сетевому поиску.
Специфика предмета исследования обусловила междисциплинарный характер работы — поставленные задачи решаются на стыке когнитивной лингвистики, лингвокультурологии и тендерной лингвистики, поэтому теоретическую базу работы составили труды российских и зарубежных учёных, посвященные:
теории метафоры (В.Н.Телия [1988]; Н.Д.Арутюнова [1999]; Ф.Баркер
[1995]; О.И.Глазунова [1996]; A.Haverkamp [1996]; H.G.Coenen [2002],
G.Kurz [2004]);
« вопросам соотношения семиотических систем культуры и языка (А.А.Потебня [1976]; В. фон Гумбольдт [1985]; Е.М.Верещагин, В.Г.Костомаров [1980, 1990]; В.Н.Телия [1996]; В.В.Воробьев [1997]; В.В. Иванов [1998]; Ю.М.Лотман [2000]; М.А.Алексеенко [2000]; В.А.Маслова [2001]; Г.В.Токарев [2003, 2004, 2006]; H.Burger [1976, 1982]; LBystfina [1989]; W.Koch [1990]; D.Dobrovol'skij, E.Piirainen [1997]; W.Noth [2000]);
разработке вопросов описания тендерных стереотипов по данным язы
ка (А.В.Кирилина [1998]; Д.Малишевская [1999]; В.А.Маслова [2001]; J. van
Leeuwen-Turnovcova [1990]; A.Dietzen [1993]; B.Hufeisen [1993]; E.Piirainen
[2001, 2002]).
Научная новизна исследования определяется следующими результатами:
уточнен вопрос описания своеобразия семантики квазиэталонов с позиции когнитивно-семиологического подхода лингвокультурологии;
описана специфика категоризации знаний о человеке в зависимости от структурных типов квазиэталонов;
в на основе комплексного анализа лексических и фразеологических единиц выявлены основные причины формирования внутренних форм ЯЗЫКОВЫХ символов;
составлен симболярий квазиэталонов немецкого языка, вербализующих
стереотипные представления носителей немецкой лингвокультуры о проти-
8 воположных полах.
Теоретическая значимость диссертационного исследования заключается в том, что оно способствует развитию основных теоретических положений в вопросах лексического выражения тендерных различий и, в частности, лингвокультурологического подхода изучения тендерных аспектов по данным языка, вносит определенный вклад в поиски ответа на вопрос, как культура воплощается в современном немецком языке, какую культурную информацию несут языковые символы. Результаты исследования дополняют и уточняют известные положения о языковых портретах мужчин и женщин в немецком лингвокультурном сообществе.
Практическая значимость выполненной работы определяется тем, что материалы исследования способствуют развитию теории и практики лексикографии, так как в ней применяется метод описания значений отдельных слов и устойчивых словосочетаний с вкраплением в описание семантики языковой единицы символьных характеристик значения, основанных на культурных знаниях носителей немецкого языка. В настоящее время такие словари отсутствуют, хотя многие ученые активно разрабатывают вопрос культурной реконструкции мотивационной базы слов с учетом мифологических, религиозных, культурных форм символизации (А.А.Брагина, Г.В.Токарев, Х.Вальтер и др.). Полученные результаты могут быть полезны и при разработке теоретических курсов и семинаров по общему языкознанию, лингвокультурологии, когнитивной лингвистике, спецкурсов, посвященных проблемам языка и культуры, национальной специфики языковых картин мира, тендерных исследований.
На защиту выносятся следующие положения:
Квазиэталоны представляют собой языковые знаки, замещающие реальное имя идеей, репрезентированной образом предмета реальной или — реже - мнимой действительности.
Квазиэталоны как слова-символы, тесно связанные со стереотипизиро-ванными явлениями, характерными для любой культуры, служат объектива-
9 ции культурных стереотипов.
В структурном отношении для немецкого языка характерно превалирование единичных квазиэквивалентов-лексем, выступающих в виде ограниченно-свободных словосочетаний, детерминируемых определителями в диапазоне «положительное» — «отрицательное».
Особенностью реализации символьного значения квазиэталонов в составе фразеологических единиц является включение символа в контекст устойчивых распространителей.
Этимологически реконструируемые корни квазиэталонов обнаруживают устойчивость первичного значения, воспроизводимого семантикой тендерной лексики современного немецкого языка.
Лишь небольшая часть квазиэталонов имеет тендерные корреляции, либо используется для характеристики представителей обоих полов. Большинство же квазиэталонов имеет тендерную маркированность.
7. Причинами выбора квазиэталонов для категоризации стереотипных
представлений о противоположных полах в немецком лингвокультурном
обществе являются символьная нагрузка конкретного образа, формирующая
ся в процессе становления культуры, грамматический род существительного,
сложившиеся традиции и обычаи, отражающиеся в языке.
8. Ценности и представления, касающиеся роли и места женщины и муж
чины в обществе, и связанные с ними тендерные стереотипы и социальные
установки, регулируются на глубинном ментальном уровне общественного
сознания, отражаясь в семантике квазиэталонных номинаций.
Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, двух глав, завершающихся выводами, заключения, списка использованной литературы, включающего 153 наименования, списка словарей и справочных материалов (53 наименования), списка цитируемых источников (141 пункт), а также пяти приложений. Основной текст работы изложен на 182 страницах. Общий объем диссертационного исследования составляет 260 страниц печатного текста.
Во введении определяется общее направление и обосновывается акту-
10 альность темы, формулируются цель и задачи, объект и предмет исследования, а также излагаются положения, выносимые на защиту, выявляется научная новизна, теоретическая и практическая значимость работы, характеризуются методы исследования.
В первой главе рассматриваются теоретические вопросы, касающиеся проблемы символьной функции языковых единиц, лексических средств выражения тендерных различий и вербализации ими культурных стереотипов.
Во второй главе осуществляется практическое изучение языковых символов (квазиэталонов) на предмет вербализации ими культурных коннотаций на примере описания языковых портретов мужчин и женщин немецкого лин-гвокультурного сообщества. Для этого проводится символьная трактовка внутренних форм языковых единиц, их этимологический анализ. На основе последующих обобщений анализируемого материала составляется картина тендерных стереотипов, отраженная в немецком языке.
В заключении излагаются основные выводы по результатам проведенного исследования.
Апробация работы. Основные положения и результаты исследования были представлены на международной научно-практической конференции «Проблемы семантики языковых единиц в контексте культуры» (Кострома, 2006 г.), ежегодных научных конференциях профессорско-преподавательского состава ТГПУ им. Л.Н. Толстого (Тула, 2006, 2007 гг.), научной конференции молодых ученых ТГПУ им. Л.Н. Толстого (Тула, 2007 г.), научной междисциплинарной конференции молодых ученых «Gender als erkennt-nisleitende Kategorie» (Грайфсвальд/Германия, 2008), научно-практических коллоквиумах молодых ученых Междисциплинарного Центра тендерных исследований (Грайфсвальд/Германия, декабрь, февраль 2008 г.). По теме исследования опубликовано 7 работ (1 из них в рецензируемом сборнике и 1 в зарубежном издании).
Теоретическая основа тендерного исследования квазиэталонных лексических единиц
Тендерные исследования в лингвистике - относительно новое направление российской гуманитарной науки. Тендер (социальный или социокультурный пол, противопоставленный биологическому полу) не является собственно лингвистической категорией, а, в первую очередь, представляет собой термин социологии, истории, философии, культурологии, психологии. Ген-дер понимается здесь как совокупность социальной организации представителей различного пола. Это культурологическая характеристика поведения, которое соответствует полу в обществе, то есть социокультурная установка, основанная на половом различии. Н.И.Абубикирова, опираясь на существующие интерпретации термина гендер, даёт такое его определение: это «социальное отношение, не биологический пол, а представление каждой индивидуальности в терминах специфических социальных отношений» [Абуби-кирова 1996: 124]. По определению Г.А.Брандт, «пол (sex) — набор биологических, физиологических, естественных признаков, данных от природы. Гендер (gender) — совокупность речевых, поведенческих, личностных особенностей, отличающих мужчин и женщин в духовном плане, подвергающихся влиянию культуры» [Брандт 1998: 188].
Термин гендер тесно связывается с понятием культура. Е.Здравомыслова и А.Темкина подчёркивают, что «гендер — это социальный статус, который определяет индивидуальные возможности образования, профессиональной деятельности, доступа к власти, сексуальности, семейной роли и репродуктивного поведения. Социальные статусы действуют в рамках культурного пространства данного сообщества. Это означает, что тендеру как статусу соответствует тендерная культура» [Здравомыслова, Темкина 1996: 5]. В.А.
Маслова также отмечает культурный аспект тендера: «Гендер - это большой комплекс социальных и психологических процессов, а также культурных установок, порожденных обществом и воздействующих на поведение национальной языковой личности» [Маслова 2001: 124]. Поскольку в тендере происходит сложнейшее переплетение культурных, психологических и социальных аспектов, то содержание его может быть раскрыто путем анализа различных структур языка [Connell 1993: 569-600].
Каждая культура четко дифференцирует поведение человека в зависимости от пола, предписывая ему определенные социальные роли, манеру, поведения, чувства и так далее. В этом смысле быть мужчиной или женщиной — значит следовать определенным социальным ожиданиям, предъявляемым конкретным культурным обществом к человеку.
Тесная связь языка и культуры способствовала проникновению социологического термина гендер в лингвистику. Лингвистика стала одной из главных областей применения тендерных методик, поскольку языковые структуры яснее всего показывают состояние сознания общества о тендерных установках. Ценности и представления, касающиеся роли и места женщины и мужчины в обществе, и связанные с ними тендерные стереотипы и социальные установки регулируются на глубинном ментальном уровне общественного сознания, уходящем корнями в далекое прошлое, передающемся из поколения в поколение, в частности, при помощи языковых средств. В зарубежной и отечественной лингвистике оформилось, таким образом, гендеро-логическое направление, которое изучает, с одной стороны, зафиксированные в языке стереотипы фемининности и маскулинности, а также тендерные асимметрии, а с другой — особенности речевого поведения мужчин и женщин.
К настоящему времени изучение базовых тендерных концептов «мужчина» и «женщина» в разного рода лингвистических учениях было предпринято во многих языках (см.: М.А.Алексеенко [2000], Jifina van Leeuwenumovcova [1990], В.Н.Телия [1986, 1988, 1996], А.В.Кирилина [1998], В.А.Маслова [2001], З.Трёмель-Плётц [1984], Е.Здравомыслова и А.Темкина [1996], И.С.Клецина [1998], Т.Б.Рябова [2001], И.И.Халеева [1999], И.А.Стернин [1999] и мн. др.).
Результаты теоретического анализа специальной литературы позволяют сформулировать следующие положения:
1. Тендер как социокультурный конструкт находит яркое воплощение в разноязыковых картинах мира. Исследуемый феномен имеет множественное проявление в языках, выражаясь в семантике лексических, фразеологических и паремиологических единиц.
2. При всей универсальности понятий мужественности и женственности, тендерные отношения обладают определенной национальной спецификой, которая выявляется при их сопоставительном анализе с учетом этнокультурных препозиций. Эти препозиции определяют различную акцентированность отношений в культуре народа.
4. Фемининность и маскулинность резко разграничены в языках изучаемых культур в количественном и качественном планах, что объясняет образование тендерной асимметрии, которая регламентирует языковое поведение человека с позиций менталитета носителей языка [Исмагулова 2005: 5].
Так, все исследователи отмечают, что:
а) В языке доминирует андроцентричный взгляд на тендерные отноше ния, то есть язык ориентирован на дефиниции и оценки, производимые с точки зрения мужчин: положительно оцениваются такие качества женщины, которые полезны для мужского пола (хозяйственность, привлекательность, покладистость и так далее);
б) Женщины часто выступают как объект действия или предмет потреб ления, то есть-как пассивный элемент общества; ,
с) Отображая усредненный/типичный образ женщины, лексические единицы практически всех языков подчёркивают в большинстве своём отрицательные её черты, в то время как мужчина характеризуется в основном положительно, либо нейтрально [Кирилина 1998: 78].
Лингвистическая трактовка квазиэталона
Одним из базовых понятий современной лингвокультурологии является понятие квазиэталона. Для определения термина «квазиэталон» необходимо подробно остановиться на рассмотрении категорий «языковой символ» и «эталон», которые составляют основной план содержания подобной языковой единицы.
Как известно, вербальным формам отражения действительности свойственно использование материальных образных объектов или группы объектов в качестве символических посредников для передачи некого абстрактного смысла. В основе знакового отображения абстрактных смысловых значений лежит идея о возможности свертывания информативного содержания в образе. Язык образов интернационален по содержанию и легко распространяется в пространстве и времени, так как визуальные формы, в отличие от вербальных средств выражения, не требуют перевода с одного языка на другой. Однако, хотя знаковый код и ориентирован на символические образы по принципу создания и функционирования, ничего общего с ними он не имеет. Кодирование информации в знаковых системах, являясь удобным способом шифровки и поиска искомой информации, направлено на то, чтобы облегчить условия существования человека. Бытовая символика не требует от индивида духовного или мыслительного напряжения и соответственно не обла дает познавательным значением.
Особенностью же невербальных образов-символов является их способность к пробуждению духовного потенциала субъекта восприятия. Практически любое свойственное человеку чувство имеет образный эквивалент-посредник, отображающий его на визуальном уровне. Религиозные символы: крест, икона; национальные символы: береза (Россия), кленовый лист (Канада), сакура (Япония); государственные символы: флаг, герб, гимн; партийные символы: серп и молот, звезда; символ материнства: Мадонна с младенцем; символ мести: кинжал; символ любви: сердце и так далее.
Характерной чертой невербальных символических форм является их статичный характер. Символ — застывший образ, наделенный закрепленным за ним значением, поиск которого, хотя и занимает у индивидуума какое-то время, но ничего не прибавляет к его знаниям о себе или окружающей его действительности, то есть «не обладает когнитивным смыслом» [Глазунова 1996: 65]. Так, невербальные символы, базирующиеся на определенных образах, ведут образную основу «в сторону стабилизации формы» [Арутюнова 1999:337].
Обратную позицию занимают языковые символы, которые наоборот ведут образ в сторону смысла от конкретного {der Wirbelwind — вихрь как «ураганный ветер») к абстрактному {der Wirbelwind как выражение идеи проявления чрезмерной активности, необузданной энергии). Обладая способностью концентрировать информацию в образе, они в соответствии со своей знаковой природой ориентируются, прежде всего, на эмоциональную сторону восприятия человеком действительности. Однако в отличие от материальных символов эти единицы имеют ряд существенных особенностей. Если невербальный символ представляет собой статичный визуальный образ, подстановочный элемент, воплощающий чувственную сторону человеческого сознания, то языковой символ, являясь средством характеризации, обладает способностью создавать новые смысловые значения и, следовательно, апеллирует не столько к чувствам, сколько к разуму. Так, не символическое мар кирование, а поиск средств, позволяющих преобразовать наши знания и представления о предмете мысли, составляют потенциал значений языковых символов.
В парадигме гуманитарных наук интерес к символу необычайно велик: лингвистика, семиотика, философия, психология, литературоведение, мифо-поэтика, фольклористика, культурология имеют своё определение этого понятия. Мы придерживаемся широкого определения символа, распространённого во многих гуманитарных науках: «символ — это знак, который предполагает использование своего первичного содержания в качестве формы для другого содержания» [Маслова 2001: 96]. Важным моментом для нас является и точка зрения Ю.М.Лотмана о том, что символ связан с «идеей некоторого содержания, которое, в свою очередь, служит планом выражения для другого, как правило, культурно более ценного содержания» [Лотман 2000].
Символ - это образ знаковой природы, в своей основе условный, или знак, мыслимый как образ, в котором видимое, конкретное, событийное выступает лишь некоторым иероглифом, сигнализирующим о некотором таинственном предмете номинации, служащим знамением иной действительности [Иванов 1998: 254]. Основанием, над которым надстраивается символ, которому сопутствуют «высокие смыслы» экстралингвистического характера, является образ, соотносимый с объектом любой природы. «Языковой образ не тождествен чувственно-предметному образу: первый можно «увидеть» только внутренним взором, второй — отражение в нашем сознании реального предмета» [Алефиренко 2003: 47].
Можно сказать, что многие языковые символы основаны, как правило, на метафорических и метонимических конструкциях, содержащих в своей основе образ. Даже метонимические переносы, которые в большей степени ориентированы на статичный способ образования - по смежности — сходный с образованием символических образов, обладают информативным смыслом, выделяя в объекте существенную деталь и тем самым направляя наше сознание по определенному пути его осмысления.
Квазиэталоны природно-физиологических параметров личности
Биоморфный культурный код, наделяющий объекты окружающей действительности чертами животных, птиц, насекомых и растений, представлен в данном семантическом классе квазиэталонов следующими базовыми образами:
а) «Дерево» Образ дерева ассоциировался у германцев с существом, имеющим душу и владеющим великой мудростью, а также обладающим особой, только ему свойственной, священной мистической силой, которую оно черпает из всех четырех стихий: корни — из земли и воды, крона — от солнечных лучей и из воздуха. Дерево в течение всей своей жизни все глубже врастает в землю и все выше поднимается к небу, отсюда символизирует жизненность, жизнеспособность, энергию, мощь. Ветви деревьев, согласно верованиям древних германцев, могли оберегать человеческие жизни от сил Зла, злого рока, передавать людям жизненную силу через цветы и плоды [Biedermann 1998: 54; Herder Lexikon Symbole 1990: 23—24]. Указанные представления способствовали возникновению фразеологической единицы ein Kerl wie ein Baum (буке, парень как дерево) илиу -f/ ist stark wie ein Baum (букв, кто-л. сильный как дерево) — силач, здоровенный детина : „ Wirklich sympathisch, dieser Junge! Und kraftig ist er, wie ein Baum!" (H.Schemann, S. 61). Эти выражения распростра нены преимущественно в разговорной речи и языке художественной литературы. Употребляются с намерением подчеркнуть могучую непомерную мужскую силу.
Выбор лексической единицы в качестве квазиэталона мужской силы объясняется, в частности, и при помощи этимологического анализа. Слово der Вант засвидетельствовано в дрвн. (8 век) в форме bourn. В различных фонетических вариантах оно встречается в целом ряде германских языков. Его происхождение остается неясным. Так, Ю.Покорный впервые возвел der Baum к и.-е. корню bheu-, bheus- „wachsen, gedeihen" [Рокоту 1959/69, I: 17]. Однако более предпочтительна версия Ф.Клуге, который усматривает здесь германскую основу baugmaz — субстантивированное производное от глагола biegen и.-е. bheug(h)- „biegen/гнуть". Следовательно, исходное значение der Baum — „der (im Wind) sich Biegende/гнущееся (от ветра)" [EWD 1989, I: 135; 167]. Думается, что именно германский вариант как исконное слово мог послужить наименованием сакрального представления, то есть дерево воспринималось как крепкое «существо», способное противостоять ветру, также, кстати, символизирующему физическую мощь. Мужскую силу характеризует и образ дуба во фразеологизмах jemand stehtfest wie eine Eiche (бук. кто-то стоит крепко как дуб) и jemand ist eine Eiche (букв, кто-то — дуб), ср.: „Ich bin eine deutsche Eiche. So etwas halt ich aus" (BZ 15.12.2005, S.23). Эти фразеологизмы эквивалентны русскому здоров как бык , вынослив как вол . Приведенные выражения распространены в обиходном употреблении, они с одобрением указывают на силу, стать, выносливость представителя мужского пола. Возникновение единиц обусловлено сакральными представлениями германцев. Кельты относились к дубу с религиозным уважением; вещие друиды избирали дубовые рощи местами своего постоянного пребывания и никаких священнодействий не совершали без дубовой ветки. Даже в эпоху христианизации кельтов многие церкви и монастыри часто возводились неподалеку от дубрав или отдельных дубов. В странах, заселенных германскими племенами, были дубы, посвященные
Донару; один такой дуб рос в Вестфалии, вблизи Торовой горы (Thuneres-berg), а другой, названный в старинной хронике robur Jovis, — в Гессене, недалеко от Wuotansberg. У германцев священные дубовые леса служили местами народных собраний и судебного разбирательства и давали убежище. Кельтские жрецы, друиды, превращали дубовые рощи в настоящие святилища и культовые центры, а дубовые ветви использовали в различных ритуальных обрядах. Дуб стал священным деревом, так как в верованиях друидов он символизировал ось мира и ассоциировался с силой, мудростью, мужеством, выносливостью, плодородием, благородством, верностью, постоянством. Эти ассоциации были основаны на том, что крепкое вековое дерево за время своего существования «накапливает определенный опыт», силу, энергию, делающие его несгибаемой мощью [Афанасьев 1994: 79; Handbuch des deut-schen Aberglaubens 2006: 4764].
Следует заметить, что немецкое die Eiche, отмеченное в 8 столетии в форме дрвн. eih, eihha, имеет родство в дрсакс. (ёк), снидерл. (eike, ёке), дрангл. (ас) и др. Это родство позволяет возвести лексему к и.-е. aig- „Eiche" [EWD 1989,1: 332]. В германском и кельтском корень aig- ( qjeg-) имел также значение „Eis/лед" нечто твердое по структуре [Kluge 2002: 3503]. Отсюда и вышеописанные представления о силе дуба как дерева.
Указанные фразеологические единицы не используются для характеристики природно-физиологических параметров лиц женского пола, поскольку обладать силой — не главное качество, которое выделяется в женщинах. Это подчеркивают и образы деревьев, использующихся для характеристики прекрасных особ, — ель и сосна. Schlank wie eine Таппе — стройна как ель или sie ist schlank wie eine Pinie (букв, она стройна как пиния (итальянская сосна)) — стройна как тополь : „Bianca De Lenchantin ... ist nicht nur schon und blond und schlank wie eine Pinie..." (http://www.amazon.de/review/RlRK BHAGJQ037H); „Halten Sie die Diat nach unserer Methode und Sie werden so schlank wie eine Tanne" (www.neuediat.de/djotrbmn7865).
Эти фразеологизмы используются преимущественно в художественной литературе для положительной оценки; красоты и изящества женской фигуры. Их возникновение обусловлено наивными наблюдениями германцев: прямота и стройность ели и сосны стали основой образной составляющей фразеологизмов. Символика ели и сосны в Западной Европе связана с богатым урожаем, высоким приплодом домашнего скота [Афанасьев 1994, 1: 123]. Функция воспроизведения, рождения способствовала тому, что эти деревья стали символами исключительно женской природьп Слово Таппе по своему происхождению (9 век) выражает отнесенность к слабому полу: свн. — tdnne, дрвн:.— tanna, дрсакс. - danna, означает «дерево, стоящее в лесу», где лес Тапп— мужской символ, а окончание е/а относит существительное к женскому роду [Kluge 2002: 12365]. б) «Животное»
Для описания природно-физиологических параметров мужчин в немецком языке используются следующие квазиэталоны указанной группы.
Медведь. На Западе медведь является исключительно мужским символом. В первую очередь, медведь во многих культурах олицетворяет силу и власть, поскольку является крупным мощным животным, обладающим невероятными силовыми возможностями [Гамкрелидзе, Иванов 1984: 497-500]. Один — верховный бог германо-скандинавской мифологии, отец асов; Бог войны и победы, олицетворяющий силу, выступает в образе медведя (Bjarn). [Biedermann 1998: 50], ср. отсюда er ist gesund wie ein Bar, (букв, on здоровый как медведь)— он здоров как бык или eriststarkwie ein Bar— он силён как медведь : „Er ist ein Frauentyp, grofi, gesund, stark und breit wie ein Bar" (BZ 05.12.2005, S. 34).
Антропоморфный культурный код
В рамках анимического культурного кода, актуализирующего образы природных явлений, стихий, небесных тел, положительной оценкой физических параметров мужчины, а именно, силы, обладает образ ветра, относящийся к подгруппе «природные явления». Ветер — это символ времени, небытия, пустоты, пространства, движения, скорости, перемен, непостоянства, непокоя, активности, вспыльчивости, необузданности, уничтожения; а также возрождения, живительного дыхания божества, посредника между небом и землей, посланца богов; ласки, греха, гнева божества, опасности, божьего наказания; человеческой жизни, духа, души, творческого устремления; животных сил, страсти, безумия, бешенства, войны, порывистости, мужества, свободы, песни, поэтического вдохновения; кроме того, бесполезности, тщеславия, неблагодарности, каприза и так далее. Такая неоднозначная символика связана с «многоликостью» ветра, изменчивостью его состояний. С одной стороны, ветры изображались как божественные посланники (германский Вотан (Один) был первоначально богом бурь и ветров), с другой — как разрушительные стихии, персонифицирующие неистовые и непредсказуемые силы. Считалось, что демоны летают на яростных ветрах, несущих зло и болезни [http://www.simbolarium.ru]. Но в любой его ипостаси ветру приписывалось обладание необычайной силой, что отразилось и в языке: stark wie der Wind (букв, сильный как ветер) — богатырь : „Er hat viele Muskeln — er ist stark wie der Wind. Gegen ihn zu kampfen ist Blodsinn" (http://www.thage.com. au/articles/2004/.html).
Антропоморфный культурный код, «очеловечивающий» явления действительности, представлен базовым образом «Нарицательные антропонимы»: der stramme Max (букв, крепкий/здоровый Макс) — устар. силач, богатырь и den strammen Max markieren (букв, изображать крепкого Макса) — разг. фалі, презр. — изображать из себя Геркулеса . При употреблении этих фразеологизмов для характеристики представителя мужского пола актуализируются следующие культурные установки, связанные с личным именем Мах: Мах — восходит к латинскому имени Maximiis, что означает самый большой [www.de.wikipedia.org]. Так, называя мужчину этим именем, носитель немецкого языка делает акцент на физиологических параметрах человека, он самый большой, самый сильный, самый крепкий, что соответствует происхождению имени. Следует отметить, что подобные единицы являются устаревающими, что подтвердили и экспериментальные данные: 21 информант, употребивший единицы на ассоциацию «stark sein wie...», принадлежит к возрастной группе от 39 до 73 лет.
Мифологически-бытовой код культуры, обусловленный обыденными знаниями языковой личности об устройстве общества и об имеющих широкое распространение в обыденной философии мифологемах, представлен образом богатыря. Богатыри - художественный образ героев, защищавших родные земли и народ от нашествий врагов или от злой нечисти, созданные фольклором. Так, немецкое слово Нйпе (дрвн. Нип(і) м.ч. от дрсакс. Шгі) использовалось изначально для обозначения народа гуннов, позже (13 в.) Ыипе стало употребляться в значении Riese «великан» [Kluge 2002: 5857]. Богатыри во всех культурах обладают известного рода более или менее общими свойствами: прежде всего богатырь должен быть очень сильным; богатырь всегда молод, что также дает указание на его силовые способности и возможности. Помимо физических доблестей богатырь наделен воинскими: храбрость, сноровка, хладнокровие к врагам [www.simbolarium.ru]. Все вышеописанные представления способствовали возникновению единиц ein Нйпе an Gestalt sein (букв, иметь образ богатыря) — быть настоящим богатырём И ein Нйпе (букв, богатырь) — богатырского телосложения мужчи на : „ Und der Mann an ihrer Seite, der Furchtlose Foley, ein Respekt einflofiender Htine undfrtihererMotorradakrobat" (Zeit 48/2007, S. 84).
Сила — типично мужская характеристика, отсюда, номинация ein Нйпеп-weib (букв, жетцина-богатыръ) — большая и сильная женщина имеет шутливо-иронический подтекст. Носители немецкого языка и культуры подчеркивают явно негативное отношение к образу такой дамы: „Die alte Pietschin (Hiinenweib an Gestalt) stand daneben und sagte: Jott, Sie sollten ihn mal zu Hau-sesehen" (BZ 03.06.2000, S. 9).
