Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Характеристика концепта «процессуальное изменение» 10
Общее замечание 10
1.1. О соотношении языка и мышления в новой парадигме научного знания 10
1.2. Традиционные принципы изучения лексики 17
1.3. Когнитивный подход к исследованию лексического состава языка 26
1.4. Репрезентация знаний ментальными структурами 30
1.5. Общая характеристика языковой картины мира 46
1.6. Концепт «процессуальное изменение» 50
1.7. Глагольная лексика в концептуализации действительности 60
Выводы по главе 1 65
Глава 2. Когнитивный потенциал релятивных глаголов 68
2.1. Лингвистический статус релятивных глаголов 68
2.2. Глаголы процессуального пространственного увеличения 71
2.2.1. Глаголы, выражающие изменение роста 71
2.2.2. Глаголы роста в горизонтальной плоскости 84
2.2.3. Глаголы объемного увеличения 90
2.3. Глаголы, выражающие количественное увеличение 93
2.4. Глаголы, отражающие позитивное изменение качественных характеристик субъекта 104
2.5. Глаголы процессуального количественного уменьшения 110
2.6. Глаголы уменьшения качественных характеристик 118
2.7. Глаголы пространственного уменьшения 120
2.8. Хронологическое развитие конституентов концепта «Процессуальное изменение» 127
Выводы по главе 2 129
Заключение 132
Список литературы 135
Список словарей 150
Список цитируемой литературы 151
Приложения 155
- О соотношении языка и мышления в новой парадигме научного знания
- Традиционные принципы изучения лексики
- Лингвистический статус релятивных глаголов
- Глаголы процессуального пространственного увеличения
Введение к работе
Диссертационное исследование посвящено изучению когнитивного потенциала релятивных глаголов современного немецкого языка в отображении концепта «процессуальное изменение» объектов реальной и ментальной действительности в языковой картине мира.
Актуальность темы исследования определяется стремительным развитием когнитивного течения в современной лингвистике, направленного на изучение языковой картины мира, конституируемой вербализованными концептами. Значительную роль в изучении этого аспекта играет фреймовое структурирование внеязыковой действительности. Согласно современному представлению, фреймы формируются слотами, по которым распределяется языковая лексика. В этом аспекте когнитивное направление сопрягается с представлениями традиционной лингвистики в вопросе установления системных отношений лексики на уровне тематических групп, лексико-грамматических разрядов и т. п. При этом познание в рамках новой научной парадигмы строится на принципах антропоцентричности, противопоставляемых системоцентриче-скому подходу, которые базируются на специфике восприятия реальности агентивным субъектом и закрепления представлений и знаний в языке.
Таким образом, предлагаемое исследование находится в русле двух современных общих направлений лингвистики, а также детерминируется рядом актуальных частных течений: лексической семантики, семантического синтаксиса и др.
Основная целевая установка исследования заключается в определении лингвистического статуса разряда релятивных глаголов современного немецкого языка и изучении их когнитивного потенциала в формировании концепта «процессуальное изменение».
Реализация цели достигается решением следующих конкретных задач:
1. Выявить возможности гармоничного сопряжения традиционного подхода к изучению лексики современного немецкого языка с когнитивным на-
правлением, нацеленным на познание особенностей получения информации, ее переработки и закрепления концептов реальной действительности в языковой картине мира.
Определить теоретическую основу фреймового структурирования изучаемого концепта и его ментальные составляющие.
Представить лингвистический статус лексических единиц, обозначаемых как «релятивные глаголы», со значением процессуального изменения объектов действительности относительно известной нормы.
Рассмотреть распределение глагольной лексики в смысловых сегментах, формирующих концепт «процессуальное изменение».
Изучить на эмпирическом материале особенности употребления лексики, способствующие элиминированию активизации сопрягающихся фреймов.
Целевая установка и конкретные задачи обусловили отбор специальных методов и приемов научного анализа. Научно-методологический аппарат включает специфичные приемы когнитивных исследований - концептуализацию внеязыковой действительности, фреймовое структурирование, когнитивную падежную семантику и др., а так же методы традиционной лингвистики -компонентный анализ, дистрибутивное описание, лексическую стратификацию, наблюдение, трансформации и т. п. Значительное место в исследовании занимают процедуры этимологического анализа, методика лингвистической статистики и опрос информантов-носителей языка. В качестве информантов выступали научные сотрудники и студенты Мюнстерского университета: В.Гриссхабер, А.Шиллинг, И.Цильке, М.Веермайер и др.
Ведущим методом послужил описательный, понимаемый как совокупность научных приемов, позволяющих двигаться от частных наблюдений к обобщениям и выводам.
Специфика исследования предопределяет преимущественное использование индуктивного научного метода. Элементы дедукции применимы лишь при разработке основной модели, репрезентирующей объект исследования.
Описание строится на функционально-грамматической основе, предполагающей совмещение семасиологического и ономасиологического подходов к изучаемому объекту. В рамках семасиологического подхода (от формы к значению) рассматривается принадлежность изучаемых языковых единиц к определенному грамматическому разряду слов. Ономасиологический подход реализуется при анализе функциональных характеристик изучаемых лексических единиц.
Методологической основой работы послужил системно-структурный анализ, позволяющий выявить внутреннюю организацию изучаемого явления и установить его место в системе смежных феноменов.
В основу исследования положена авторская гипотеза о том, что открытость лексических систем языка (лексико-семантических групп, лексико-семантических разрядов и др.) обусловлена не столько совершенствующимся процессом познания, сколько существованием когнитивной дистрибуции, в рамках которой коллективный носитель языка в своей мыслительной деятельности оперирует представлениями смежных концептов и других ментальных структур, что ведет к расширению функциональных возможностей языковых единиц в переносном употреблении обозначений.
Объектом исследования являются глаголы современного немецкого языка со значением относительного процессуального изменения объектов действительности континуального и дискретного характера.
Предмет исследования — распределение глаголов в смысловых сегментах (фреймах) концепта «ПРОЦЕССУАЛЬНОЕ ИЗМЕНЕНИЕ» и их полифункциональность.
Материал исследования составили 50 глаголов, квалифицированные как релятивные, которые были отобраны из авторитетных лексикографических источников отечественных и зарубежных авторов, сопровождаемые в ходе анализа примерами их употребления, выделенными сплошной выборкой из текстов оригинальных произведений современной немецкой художественной
литературы и публицистических текстов средств массовой информации. Обращение к категории последних речевых произведений обусловлено тем, что массовые публицистические тексты синтезируют в своей структуре языковые средства литературно-художественного, обиходно-разговорного и научного стилей. Объем обследованного материала - 23000 страниц, общее число примеров составляет около 2000. Анализируемый материал проверен и уточнен в словарно-справочной литературе.
Научная новизна работы определяется содержанием основной целевой установки и исследовательских задач. Элемент новизны представляет авторская трактовка концепта «ПРОЦЕССУАЛЬНОЕ ИЗМЕНЕНИЕ», занимающее значимое место в ментальной и языковой картине мира носителей немецкого языка, его смысловое структурирование и описание средств вербального закрепления. Новой в работе является оригинальная трактовка группировки глаголов современного немецкого языка с обобщенным значением «процессуальное изменение», подводимой под разряд «релятивные глаголы». Новизна диссертации отражается в выявлении языковых факторов, позволяющих актуализировать- сему «континуальность/дискретность изменения» в речевом функционировании изучаемых глаголов.
Теоретическая и практическая значимость работы заключается в возможности продолжения аналогичных исследований с использованием отработанной методики на материале иных концептов и разрядов немецкой лексики и в иной близко- и неблизкородственной языковой среде. Особую значимость предложенный исследовательский подход может сыграть в типологических и конфронтативных исследованиях, направленных на поиск когнитивных констант. Полученные результаты могут быть использованы в практической лексикографии, вузовском преподавании курсов теоретической грамматики и лексикологии современного немецкого языка, при составлении учебно-методических разработок и в дипломных исследованиях по теории современного немецкого языка.
Структура работы. Диссертация состоит из введения, двух исследовательских глав, заключения, библиографических списков и приложений.
Во введении определяются исходные постулаты, намечаются исследовательские задачи и направления.
В первой главе разрабатываются базисные научные определения, очерчиваются характеристики исследуемых категорий, подводится теоретическая основа для изучения объекта исследования в когнитивной и лингвистической перспективах.
Во второй главе дается детальная характеристика когнитивного потенциала релятивных глаголов современного немецкого языка и рассматриваются когнитивно-функциональные особенности изучаемой лексики.
Все главы завершаются выводами.
Заключительная часть работы обобщает полученные результаты, дает оценку перспективам дальнейших исследований.
В приложениях в графическом виде представляются основные результаты, полученные в ходе исследования.
Апробация работы. Материалы диссертации были представлены на первой Всероссийской научно-практической конференции «Межкультурная коммуникация: современные тенденции» (Нижний Тагил, 2003), на XIII юбилейной Международной научной конференции им. проф.Сергея Будаго «Мова і культура» (Киев, 2004), на региональной конференции «Единство системного функционального анализа языковых единиц» (Белгород, 2003), а также на ежегодных итоговых научных конференциях преподавателей Белгородского государственного университета (2002-2005). Текст диссертации обсуждался на заседании кафедры второго иностранного языка Белгородского государственного университета. По теме исследования опубликовано 7 работ. На защиту выносятся следующие положения:
1. Имплицированность в структуру значения глаголов, концептуализирующих процессуальные изменения объектов действительности от условной
начальной точки, хроногетерогенных состояний позволяет обозначить этот лексический разряд глаголами относительного изменения или релятивными глаголами, хотя при традиционной классификации по ЛСГ выделенные глаголы относятся к различным разрядам.
Этимологические характеристики изученных лексических единиц, относящихся к архаичному слою словарного состава немецкого языка, свидетельствуют о том, что они изначально отображали реальные процессы изменений, лишь позднее обозначения были перенесены на абстрактные представления-ментальные артефакты носителей языка.
Численная асимметрия глаголов, отображающих положительное и отрицательное изменения, обусловлена обратимостью и необратимостью процессов, наблюдаемых в реальной действительности.
Наблюдения над полифункциональностью глаголов и их относительной незакрепленностью в пределах отображения лишь одного из фреймов позволяют говорить о взаимосвязи открытости лексических систем языка с существованием когнитивной дистрибуции ментальных структур.
Лексика, распределяемая в языковой картине мира симметрично ментальному концепту, имеет тенденцию к синонимизации; эта способность лексических единиц является одним из элиминирующих средств активизации смежных фреймов.
Значительно большую роль в подобном элиминировании играет дистрибуция глаголов: окружение глагола в исторической перспективе обретает «грамматическую специализацию», родственную ментальному стереотипу членения действительности.
О соотношении языка и мышления в новой парадигме научного знания
Попытку применения понятия научной парадигмы знания в сферу лингвистики впервые предприняла Е.С.Кубрякова в работе [Кубрякова 1994], получившей широкую известность и научный резонанс. Характеризуя главные допущения исследовательской программы теоретической лингвистики, автор указывает на экспансионизм, антропоцентризм, функционализм и эксплана-торность [Кубрякова 1994: 3; 13-15]. Хотелось бы обратить внимание именно на стремление современной лингвистики к объяснению языковых явлений.
В области соотношения языка и мышления традиционно рассматривались чаще всего философские представления гносеологического характера. Однако лишь в последнее время были сделаны первые результативные шаги по изучению этого соотношения на основе экспериментального изучения декодирования информации коммуникантом, воспринимающим речевое сообщение. На этот заслуживающий пристального внимания факт указывает Т.Н.Прохорова [2003:56-57].
В Лейпцигском Институте нейрофизиологических исследований им. М.Планка создана междисциплинарная группа, занимающаяся «тайнами понимания языка» и призванная ответить на вопросы — что такое грамматика? Какое значение имеет запас слов? Какие участки мозга работают на понимание? Как происходит их взаимодействие? Этой группой, возглавляемой А.Фридерици, установлены три основных фазы понимания высказывания. На первой, - занимающей 160 миллисекунд, — мозг анализирует грамматическую структуру предложения. «Тысячекратно повторяясь, грамматическая информация постепенно образует замкнутую систему. Мозг превращает это знание, так сказать, в hardware, чтобы больше над ним не задумываться... Обращение к внутреннему словарю происходит не так быстро. Значения слов анализируются на второй фазе уже 200-600 миллисекунд. На третьей фазе в течение 700 миллисекунд идет взаимная подгонка значений слов и структуры предложения. Если система находит ошибку, процесс анализа начинается с начала» [Зенткер 1997: 48].
Пример «сбоя» в анализе иллюстрируется следующим примером: «Мы предлагаем испытуемым выслушать предложения, и измеряем мозговые токи... Возьмем типичное начало предложения «Он сел на...» Далее все ждут существительного, скажем, «стул». Вместо него мы подставили глагол «стал»: «Он сел на стал». Идея была в том, чтобы спровоцировать мозг на возмущение. Эксперимент удался. Через 160 миллисекунд, еще не распознав значение слова, мозг с повышенной активностью реагировал на ошибку» [Зенткер 1997: 48].
Экспериментальные данные дают основание полагать, что синтаксис, грамматика — вот суть языка. Если вообще какая-то часть языка заложена в нейронах, то скорей всего именно эта. Слова, как полагает А.Фридерици, могут выучить и обезьяны, и попугаи. Известно, некоторые ученые полагают, что грамматика - врожденное качество человека, вернее, его мышления. Однако А.Фридерици утверждает, что сама по себе грамматика не врождена, но, несомненно, врожденной является способность усвоить ее как систему правил. Как показало изучение быстроты процесса распознавания, маленькие дети реагируют не так быстро, справляясь с анализом грамматики в среднем за 260 миллисекунд. Отсюда следует постулат о том, что грамматике мы учимся так же, как езде на велосипеде. Наступает момент, когда мы больше не задумываемся о структуре языка, а просто им пользуемся. Более того, результаты экспериментов дают А.Фридерици основание для довольно категоричного утверждения: «Для меня очевидно, что именно синтаксис отличает человеческий язык от других коммуникативных систем. Но распознавание синтаксических структур происходит как раз совершенно бессознательно. Если же мы заявляем, что человек обладает сознанием потому, что использует язык, а главное, что отличает язык, - бессознательно, то здесь что-то не сходится» [Зенткер 1997: 49].
Пытаясь объяснить механизмы соотношения знаний, опыта, восприятия мира человеком с языковыми явлениями и категориями на основе того, что языковая форма является отражением когнитивных структур человеческого сознания, мышления и познания [Кибрик 1994: 126], мы видим наглядное соотношении таких категорий, как язык и мышление.
Можно согласиться с В.З.Панфиловым [Панфилов 1971: 3], что язык и мышление образуют такое диалектически противоречивое единство, в котором язык при определяющей роли мышления представляет собой относительно самостоятельное явление, в свою очередь, оказывающее определенное обратное воздействие на мышление.
Традиционные принципы изучения лексики
В связи с тем, что глагол по своей знаковой природе входит в состав языковой лексики, ему уделялось особое внимание в научных сочинениях традиционной лингвистики, оперировавших рядом различных теорий.
Известно, что лексический состав языка как объект продолжительных специальных исследований, весьма далек от полного научного объяснения. И этому есть вполне объективные причины - необъятность словарного состава языка, его постоянное движение, множество нерегулярных изменений в нем, а также значительное влияние экстралингвистическйх факторов на лексику. Репрезентируя динамичное познание действительности, лексическая система также обретает динамику. На протяжении жизни какие-то слова становятся менее употребительными, уходят из языка, какие-то наоборот — проникают в язык, что влечет за собой его изменение.
Изучение лексического состава языка осложняется еще и ограниченностью источников такого изучения, небольшим количеством древнейших памятников, дошедших до нас, в которых отразились далеко не все слова и не все их значения. Лексический состав языка в каждую эпоху его существования призван обозначать в конвенционально закрепленных за словами значениях все элементы действительности, вычленяемые языковым сознанием [Те-лия 1981:3].
Лексикон естественного языка можно рассматривать как более или менее объективированную таксономическую систему, в основе которой, независимо от типа языка, лежит относительно последовательная классификация мира по предметно-бытийной сущности [Кравченко 1996:17].
Слово как смысловая единица языка, отражающая тот или иной «кусочек» действительности, вместе с тем выражает его общественное понимание и является элементом лексико-семантической системы [Виноградов 1953: 18]. Именно поэтому лингвистика довольно продолжительное время отличалась системоцентристской направленностью. При изучении семантического аспекта языка всегда признавалось влияние семиотической природы языковых знаков на их функционально-семантические свойства. Но при этом за системностью терялся носитель языка - человек, который проявился в научных изысканиях лишь при антропоцентрической ориентации лингвистики.
Одним из традиционных и простых способов описания и хранения лексической системы языка является полевой принцип описания значения слова. Под понятие «поле» подводится «совокупность языковых (главным образом лексических) единиц, объединенных общностью содержания (иногда общностью формальных показателей) и отражающих понятийное, предметное или функциональное сходство обозначаемых явлений» [ЛЭС 1990: 380]. Таким образом, лексическая система языка описывалась через различные тематические (или предметные) группы, а также через историко-семасиологические описания лексико-семантических групп одного и того же или разных языков [Шаровская 1980: 7-8].
Теория поля развивалась на разных уровнях языковой системы, неся в себе общую идею смысловой связи слов друг с другом в языке [Кузнецова1 1963: 11]. Так появились семантические, грамматические, лексико-грамматические, функционально-стилистические, понятийные, ассоциативные, синтагматические, синтаксические, концептуальные и др. поля [Trier 1931; Hoberg 1970; Адмони 1963, 1964; Schreiber, Sommerfeldt, Starke 1987; Караулов 1976; Щур 1974; Бондарко 1990]. Надо заметить, что в числе тех, кто вплотную подошел к формулированию идей и принципов семантического поля, указываются А.А.Потебня, М.М.Покровский, Р.Мейер, Г.Шпербер, Г.Ипсен и др. [Виноградов 1956: 3]. К примеру, М.М.Покровский, пытаясь отыскать систематизирующее начало в смысловой организации языка, указывал: «Слова и их значения живут не отдельной друг от друга жизнью, но соединяются в нашей душе, независимо от нашего сознания, в различные группы, причем основанием для группировки служит сходство или прямая противоположность по прямому значению. Понятно..., что такие слова имеют сходство или параллельные семасиологические изменения и в своей истории влияют одно на другое; понятно также, что эти слова употребляются в сходных синтаксических сочетаниях» [Покровский 1895: 35]. В 1910 г. Р.Мейер предложил три типа лексико-семантических систем, послуживших прообразом лексических классов: естественные, искусственные и полуискусственные [Meyer 1910]. Эта типология получила развитие в поисках критерия упорядоченности лексики. Таким критерием позднее явился дифференцирующий фактор. Но первым сформулировал принципы полевого структурирования лексики Й.Трир [Trier 1931: 1-8], который полагал, что - язык определенного периода - устойчивая и относительно замкнутая система, в которой слова наделены смыслами (в современной трактовке — значениями. - Л.Р.) не изолированно, но в совокупности со смежными; - система языка складывается из двух соотносительных друг с другом полей — понятийных и словесных; - единицы словесных полей полностью покрывают соответствующие понятийные поля; - семантические поля связаны между собой иерархичностью (подчинением); со временем поля меняют свою структуру, что ведет к изменению лексической системы языка; - различия между языками в их семантической структуре проявляются и в группировке семантических полей.
Лингвистический статус релятивных глаголов
Из приведенного выше списка следует, что в сфере нашего внимания оказались в основном динамические глаголы, которые обозначают события или процессы, связанные с теми или иными изменениями. Кроме того, только динамичные глаголы могут быть «предельными» и «непредельными» [ЛЭС 1998: 105]. Предельные обозначают действия, направленные к пределу и исчерпывающие себя с его достижением. Основным значением предельности является указание на возможный предел, стремление к достижению предела, заложенного в семантике глагола. В то время как непредельные глаголы обозначают действия, не предусматривающие предела в своем протекании, и основным значением непредельности является длительность действия, отсутствие указания на какие-либо ограничения действия [Морковина 1968: 10]. Кроме того, значительную часть выделенных глаголов составили возвратные, значение которых выражает действие, направленное на само действующее лицо, которое является одновременно как субъектом, так и объектом действия [Лашкарадзе 1956: 5].
Здесь мы вынуждены констатировать наличие логико-лингвистического парадокса. С точки зрения языковой картины мира, приведенные глаголы отображают процессуальные изменения объектов действительности, не зависимо от того, реальны ли они, или ментальны, являются продуктом конкретного восприятия или абстрагированного мышления. С точки зрения языковой грамматики, эти объекты представляются грамматическим субъектом предложения-высказывания. Во избежание разночтений мы вынуждены в терминологическом аспекте остановиться именно на обозначении объектов действительности термином «субъекты изменения» (СИ), так как субъектные глагольные наименования своим прямым номинативным значением выражают действие, замыкающееся в самом грамматическом субъекте действия.
Возвращаясь к глаголам, входящим в сферу нашего исследовательского интереса, надо отметить: можно наблюдать их значения «относительное процессуальное увеличение» и «относительное процессуальное уменьшение». Каждое из этих значений может быть как основным, так и периферийным, от-теночным.
Эти глаголы по большей части синонимичны, они играют определенную роль, выражая интенцию говорящего, а также оттеняя ту или иную сторону описываемого, так как каждому глаголу приписываются все семантические признаки, которые можно установить на примере различных предложений с этим глаголом [Арутюнов 1966: 6]. Можно сказать, что мы имеем дело с семантическим ситуативным фреймом, который представляет собой обобщенное представление какого-либо объекта или явления и содержит минимальное необходимое число признаков объекта, отражающих структуру реального объекта [Ковалевич 2004: 27]. Прикрепленность к известной ситуации превращает набор таких ментальных репрезентаций в связную картину.
Выделяя приведенный разряд глаголов, мы исходим из положения о том, что «любое глагольное значение содержит либо одно состояние (простое глагольное значение), либо несколько состояний, связанных между собой хроно-структурными (темпоральными) отношениями (сложное глагольное значение)» [Сильницкий1 1986: 6-7]. Более того, «процессуальный референт характеризуется тем, что, при наличии ряда константных признаков (отображаемых лексическим значением глагола на различных его уровнях), он претерпевает некоторые нерегулярные изменения («флуктуации») в каждой своей временной точке. Эта неизбежная вариативность процессуального референта, нерелевантная для сигнификативного значения глагола, может по-разному проявляться на денотативном уровне, служащем посредником («семантическим фильтром») между «флуктуативным», референтным, и инвариантным сигнификативными уровнями глагольного значения. Таким образом, если состояния отображают лишь инвариантные признаки процессуального референта, то их
денотативное заполнение может характеризоваться различными степенями семантической вариативности» [Сильницкий1 1986: 7]. Именно на этом основании было предложено выделение, среди прочих, динамических состояний (расти, идти, работать и пр.), которые «в отличие от статических сохраняют в своей семантической структуре (хотя и в более обобщенном виде) определенную долю вариативности процессуального референта. Денотативная хро-ноструктура является здесь внутренне дифференцированной, имплицируя последовательный переход от одного процессуального «микроэтапа» к другому» [Сильницкий1 1986: 7]. С точки зрения «тождества слова» [Смирницкий 1954] в отношениях дополнительности к указанным состояниям находятся состояния градуальные (слабеть, расти), которые «характеризуются качественной, но не количественной семантической однородностью своего денотативного заполнения, отображающего однонаправленность нарастания степени представленности некоторого признака ( слабеть = последовательно становиться более слабым ). Таким образом, любая темпоральная точка денотативной хро-ноструктуры градуального состояния связана однообразным несимметричным количественным отношением с предшествующей и последующей точками» [Сильницкий1 1986: 7-8]. Именно имплицированность в структуру значения выделенных в рамках концепта глаголов семантически хроногетерогенных состояний (iwachsen = «sich zujedem Zeitpunkt in der Grofie andern») позволяет обозначить этот лексический разряд как глаголы изменения. Вместе с тем изменение может быть отмечено при фиксировании определенной точки отсчета. Не случайно в процессе этого рода изменений могут быть выделены дискретные состояния, типа расти на X сантиметров в сутки и т.п. Подобное обстоятельство дает основание считать рассматриваемые изменения релятивными - относительными, - а глаголы, отображающие подобные изменения глаголами релятивного изменения или (для краткости термина) релятивными глаголами. При таком понимании сути языковых единиц данного типа терминологическое обозначение оптимально указывает на связь концептуализации явления действительности и особенностей ее вербализации. Поэтому разряд релятивных глаголов можно определить как монограмматическую совокупность лексических единиц, концептуализирующих и закрепляющих в языковой картине мира процессуальные изменения эксплицитно некаузированного характера.
Думается, что столь подробное объяснение мотивов выделения глаголов процессуального изменения и их терминологического обозначения дают достаточное основание к переходу в плоскость их практического изучения.
Глаголы процессуального пространственного увеличения
В картине воспринимаемой действительности одно из центральных мест занимает явление, подпадающее под обобщенное понятие «расти». Это явление воспринимается визуально и фиксируется как перманентное изменение от начальной точки в сторону увеличения главным образом по вертикали. Подобного рода процессуальное изменение выражается вербально в отношении биологических организмов, ср.: Мальчик растет; Деревце подрастает, неорганических сущностей, ср.: Рост кораллов; Выращивание кристаллов, абстрактных схематизированных представлений, up.: Динамика роста кривой развития экономики и пр. Однако изначально направленность роста не отражалась в эксплицированном виде в семантике соответствующих глаголов. На это обстоятельство указывает исходное значение центрального глагола роста wachsen, относящегося в немецком языке к восьмому веку: и.-е. (a)ueg-, aug- «vermehren, zunehmen» [EWD III: 1926]. Лишь впоследствии с развитием и детализацией человеческого познания окружающего мира произошла вербальная дифференциация категории роста с выделением дискретных периодов и величин этого процессуального релятивного изменения.
Рассматриваемый лексико-семантический разряд объединяет следующие глаголы: aufsteigen — «in die Hohefliegen; sich in die Luft erheben; in die Hohe steigen» [Wahrig: 202]; anwachsen — fig. «zunehmen, immer mehr werden, anschwellen» [Wahrig: 178]; erhohen sich - «(sich) hdher machen, verstarken, vergrofiern, steigern» [Wahrig: 428]; fortpflanzen sich - «sich vermehren (Lebewesen)» [Wahrig: 493]; gedeihen — «wachsen u. knospen (Pflanzen); wachsen u. zunehmen (Kind, Tier)» [Wahrig: 526]; heben sich — «steigen, sich nach oben bewegen» [Wahrig: 619]; wachsen — «grofier werden, zunehmen, steigen, sich ausdehnen» [Wahrig: 1402]; wuchern — «uppig wachsen (von Pflanzen); zu stark wachsen (Korpergewebe)» [Wahrig: 1447].
Надо заметить, что эти глаголы по семантическим особенностям традиционной лингвистикой включаются в лексическое поле возрастания. При этом под возрастанием «понимается расширение содержания предмета без прямого влияния человека. Состояние предмета изменяется» [Schreiber, Sommerfeldt, Starke 1987: 21].
Указанные авторы представляют лексический разряд в следующем виде: «1. allgemein: zunehmen; dicker I starker I groBer I zahlreicher I bedeutender werden 2. ,VergroBerung im Umfang : anschwellen, anwachsen, sich erhohen 3. ,VergroBerung in der Hohe : ansteigen, steigen 4. ,VergroBerung in der Flache : sich ausdehnen, sich ausweiten 5. ,Vergr6Berung in der Menge : sich vermehren, zunehmen 6. ,VergroJ3erung in der Zeit : sich ausdehnen 7. ,VergroBerung im Gewicht : zunehmen 8. ,VergroI3erung in der Wirksamkeit/Intensitat : anschwellen, sich ausweiten, sich verdichten, sich verstarken, zunehmen» [Schreiber, Sommerfeldt, Starke 1987: 21-22].
Этот глагольный массив с точки зрения лексического значения вполне корректен. Однако он отражает системоцентрический подход к изучению языка, который не адекватен изучению языковой картины мира с позиций когнитивной науки, опирающейся на принципы антропоцентризма в изучении получения, обработки и вербального хранения знаний об окружающей действительности. Развитие языка, без всякого сомнения, осуществлялось параллельно с постижением объективной реальности [Кошарная 2002], поэтому каждое явление окружающего мира, моделируемое в теории фреймов, структурировалось и закреплялось в языковой лексике. По этой причине объединение в один разряд лексем, отражающих процессуальное изменение не только разной направленности, но и пространства и времени, не может быть удовлетворительным для когнитивного направления. На важность когнитивного основания классификации лексики, к примеру, указывал Т. ван Дейк, который отмечал значимость помимо семантики и референции также и важность знания мира (фреймы).
