Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Идентификационные истоки процессов аллегоризации и концептуализации 10
1.1. Эстетические истоки понятия «аллегория» 10
1.2. Культурологическое основание аллегорических высказываний 27
1.3. Когнитивное основание процесса аллегоризации 33
1-3.1. Когнитивное направление в лингвистике 34
132. Особенности когнитивной стилистики 42
1.3.3, Актуальная картина концептуализации 48
1.4. Соотнесённость процессов концептуализации и аллегоризации 59
Выводы по первой главе 67
Глава II. Концептуализация двойных смыслов аллегорических высказываний 70
2.1- Механизм порождения аллегорического высказывания 70
2.2. Дифференциация аллегории, метафоры, символа 78
2.2.1. Аллегория и символ 79
2.2.2. Аллегория и метафора 85
2.3. Актуализация ассоциативного подхода при рассмотрении двойных смыслов аллегорических высказываний 105
2.4. Адаптивный характер аллегорического высказывания 117
2.4.1. Субъектная адаптивность аллегорических высказываний 118
2.4.2. Функциональная адаптивность аллегорических высказываний 130
Выводы по второй главе 144
Глава III. Антропологическая основа аллегорических высказываний в концептуальном пространстве 147
3.1, Аллегорическая представленность макроконцепта Zeit 150
3.3. Аллегорическая представленность макроконцепта Liebe 163
3.2. Аллегорическая представленность макроконцепта Tod 173
Выводы по третьей главе 182
Заключение 184
Библиография 188
Список публикаций всемирной сети интернет 201
Список использованных словарей и их сокращений 202
Список источников иллюстративного материала 205
Список принятых в диссертации сокращений 208
- Эстетические истоки понятия «аллегория»
- Культурологическое основание аллегорических высказываний
- Механизм порождения аллегорического высказывания
- Аллегорическая представленность макроконцепта Zeit
Введение к работе
Примерно с середины XX века в рамках когнитивной парадигмы наблюдается растущий интерес к феномену иносказательности, лежащему в основе концептуальной системы человека. Важность когнитивного взгляда на механизм иносказательности заключается в том, что он даёт ответы на вопросы, поставленные, но не освещенные другими, более ранними подходами. В частности, концептуальное видение проблемы позволяет объяснить «вездесущность» и «вневременность» иносказания, а также непринуждённость и автоматизм, с которыми человек понимает и употребляет его проявления (Гончарова, 2001). Разумеется, чаще всего человек не ищет научного объяснения этим процессам, они происходят интуитивно, на уровне подсознания. Значит, ещё одной заслугой когнитивного подхода является разработка новых принципов, методики и операционного инструментария интерпретации, проливающих свет на то, что происходит в нашем сознании при восприятии иносказательных выражений.
Настоящая работа посвящена исследованию механизма порождения аллегорического высказывания как особого языкового средства реализации успешной коммуникации. Будучи коммуникативно мотивированной единицей с повышенным прагматическим потенциалом, аллегорическое высказывание до сих пор не получило достаточной разработки в функциональном аспекте, а процесс порождения этого феномена иносказательности вообще остаётся вне научного внимания.
Выбор такой формы иносказания как аллегория в качестве объекта исследования диктуется тем фактом, что в лингвистике большее внимание уделяется исследованию метафоры как таковой в плане её представленности, в то время как аллегория рассматривается только как стилистическая фигура, и вне научного интереса остаются такие проблемы, как:
способ языковой реализации аллегории;
механизм порождения двойного смысла;
понятийная ограниченность процесса аллегоризации;
степень идентичности аллегории и развёрнутой метафоры.
Таким образом, актуальность исследования обусловлена следующими факторами:
возрастающим интересом современной лингвистики к феноменам антропологической направленности в их языковой реализации; отсутствием комплексных исследований аллегории с позиций мотивированности её порождения и функционирования; стремлением установить закономерности взаимодействия скрытого и явного смыслов аллегорического высказывания через когнитивную сферу личности в соответствии с немецким языковым сознанием. Объектом настоящего исследования являются аллегорические высказывания, а именно, их смыслы. Предмет исследования - механизм порождения и реализации двойного смысла аллегорического высказывания.
Цель настоящей работы заключается в анализе двойных смыслов и создании системы концептов в немецком языковом сознании, которые, по мнению А. Вежбицкой, по-разному группируются и реализуются в разных языках в тесной зависимости от собственно лингвистических и культурологических факторов, следовательно, фиксируются в разных значениях.
В соответствии с поставленной целью в работе решаются следующие задачи:
определить истоки понятия «аллегория» и его сущность;
рассмотреть культурологическое и когнитивное основания аллегорических высказываний;
обосновать соотнесённость процессов концептуализации и аллегоризации;
определить отличительные черты метафоры, аллегории, символа;
выявить основу механизма порождения двойного смысла аллегорических высказываний;
вскрыть суть ассоциативного подхода при выявлении двойного смысла;
раскрыть адаптивный характер аллегорических высказываний;
S) провести концептуализацию двойных смыслов и выстроить
концептуальную систему аллегорических высказываний; 9) проследить антропологическую основу аллегорических высказываний
в концептуальном пространстве.
Необходимость решения вышеперечисленных задач обусловила методику исследования, которая складывается из различных методов и приёмов. Наряду с общими методами научного познания: наблюдением, сравнением, анализом и синтезом, индукцией и дедукцией — использовались такие специальные методы, как семантическая интерпретация языковых фактов и концептуальный анализ. На различных этапах исследования были применены элементы компонентного, дефиниционного и контекстуального анализа, а также отдельные приёмы трансформационного и количественного анализа.
Эмпирической базой исследования послужили текстовые фрагменты из произведений немецкой художественной литературы и Нового Завета, пословицы и поговорки общим объёмом более 20 тысяч страниц, а также данные словарей современного немецкого и русского языков.
В рамках предлагаемого исследования релевантным является рассмотрение реализации аллегорического высказывания в контексте художественной литературы, так как именно в произведениях художественного стиля это явление особенно распространено. В публицистическом, научном и других стилях речи оно очень редко встречается, либо его вовсе нет, что связано с нормами указанных стилей.
Теоретической базой исследования послужили работы отечественных и зарубежных учёных в области когнитивной лингвистики (Н.Н. Болдырев, В.З. Демьянков, Е.С. Кубрякова, З.Д. Попова, И.А. Стернин), лингвистической семантики (И.М. Кобозева, М.В. Никитин),
7 психолингвистики (АЛ. Залевская, В,А, Пищальникова), теории двойного смысла (Ф- Растье, П. Фонтанье) и теории метафоры (Н.Д. Арутюнова, М.В. Никитин» В.Н. Телия, М. Джонсон, Дж. Лакофф, М, Тернер, Ж. Фоконье). В исследовании использованы некоторые положения философии и истории эстетики ММ. Бахтина, А.Ф. Лосева, В.П. Шестакова.
Научная новизна. Элемент научной новизны работы заключается в том, что впервые аллегория исследуется не только как стилистический приём иносказания, но как возможность реализации внутреннего мира человека в его концептуальном освещении на основе личностного восприятия сущего. Элемент научной новизны также видится в том, что данное исследование предлагает рассмотреть механизм порождения двойного смысла аллегорического высказывания и создать концептосферу немецких аллегорических высказываний.
Теоретическая значимость исследования определяется тем, что идентификация двойных смыслов аллегорических высказываний становится возможной через систему фиксированных концептов, которые представляют собой основу для адекватного восприятия, понимания и интерпретации содержания текстов.
Практическая ценность работы заключается в том, что её результаты могут быть применены в спецкурсах по когнитивной лингвистике, по лингвистике текста, а также в курсах немецкой лексикологии и стилистики.
Положения, выносимые на защиту: 1* Аллегория представляет собой условное изображение отвлечённых
понятий и идей, скрытый и буквальный смыслы которой извлекаются в
процессе когнитивной деятельности.
Механизм порождения двойного смысла аллегорического высказывания основывается на тождестве скрытого и буквального смыслов, что обусловлено идентичностью некоторых микроконцептов.
Концсптосфсра аллегорических высказываний репрезентируется в немецком языке в основном именными лексемами, поскольку
аллегоризации подвержены чаще всего отвлечённые понятия, лица и их характеристики,
Концептуализация двойных смыслов может основываться как на индивидуальном воображении и ассоциациях, так и на общечеловеческом опыте и национальном сознании,
Концептосфера аллегорических высказываний обусловлена антропологическим фактором и организуется концептами, репрезентирующими мир человека в своей непосредственной близости, в его ощущении и переживании.
Апробация работы. Материалы и результаты исследования обсуждались на заседаниях кафедры немецкого языка № 2 Лингвистического института БГПУ и на аспирантских семинарах. Основные положения работы были представлены на международной конференции, посвященной славянской филологии (Барнаул, 2004), на региональной научно-практической конференции молодых учёных (Барнаул, 2004) и нашли отражение в пяти публикациях автора.
Структура диссертации определяется целями и задачами исследования. Диссертация состоит из введения, трёх глав, выводов по главам, заключения, библиографии, списка использованных словарей, списка источников иллюстративного материала.
Во введении обосновывается выбор темы, её актуальность, выделяются объект и предмет исследования, формулируются цель и задачи, перечисляются применяемые в работе методы, раскрывается научная новизна исследования, определяются теоретическая и практическая значимость работы, излагаются основные положения, выносимые на защиту, приводятся сведения об апробации и излагается краткое содержание исследования.
В первой главе исследования рассматриваются истоки понятия «аллегория», вскрываются культурологическое и когнитивное основания данного феномена и обосновывается актуальность концептуализации двойных смыслов.
Во второй главе раскрывается механизм порождения аллегорического высказывания, производится сравнение и выявление отличительных черт метафоры, аллегории и символа, обосновывается актуальность ассоциативного подхода при рассмотрении двойного смысла, раскрываются субъектная и функциональная адаптивность аллегорических высказывании»
Третья глава представляет собой комплексный анализ двойных смыслов аллегорических высказываний, выявляющий их антропологическую основу в концептуальном пространстве. Кроме того, в ней проводится завершающий этап построения концептуальной системы двойных смыслов, которая представляет собой иерархическую структуру,
В заключении подводятся итоги проведённого исследования и намечаются перспективы дальнейшего изучения аллегорических высказываний.
Эстетические истоки понятия «аллегория»
Аллегория - это «принцип художественного осмысления действительности и организации материала в искусстве, при котором отвлеченные понятия, идеи, мысли выражаются в конкретных наглядных образах, часто имеющих традиционно оформившееся и закрепившееся за ними содержание в мифологии, классическом искусстве, фольклоре, религии» (Эстетика, 1989: 11). Способ существования аллегории в практике искусства — персонификация, олицетворение мыслительных форм в образах живых существ или метафорических атрибутах. Например, победа изображается в образе древнегреческой богини Пике - крылатой девы в лавровом венце и на колеснице, слава и воинская доблесть олицетворяются в лавровом венце и дубовой ветви и т.д. Иносказательный характер аллегории проявляется в её двупла новости: изображается нечто, что не совпадает полностью с подлинным содержанием произведения, но изображаемое есть способ обнаружения этого содержания, поскольку в нём сосуществуют оба смысловых пласта, глубинный и поверхностный. Собственно аллегорический смысл художественного образа формируется на основе традиционно закрепившегося смысла, но выходит за его пределы, надстраивается над ним, обнаруживает новое, актуальное содержание.
Для того чтобы понять и оценить всю полноту понятия «аллегория», обратимся непосредственно к его истокам.
История эстетики показывает, что термин «аллегория», обозначающий обычно один из тропов поэтической речи, в определённые эпохи истолковывался как своеобразная эстетическая категория. Более того, на некоторых этапах развития эстетики само искусство понималось чисто аллегорически. Именно в эти эпохи аллегория выступала как категория, фиксирующая сущность искусства, его роль и назначение в обществе. Аллегорическое понимание искусства зарождается в определённой мере уже у Платона- Известно, что в эстетике Платона искусству предоставляются две возможные формы существования. Либо оно выступает как забава, развлечение и как таковое безжалостно осуждается и изгоняется из идеального государства, либо же оно должно стать аллегорией, превратиться в дидактическое средство, служащее «мудрецам» для того, чтобы привить народу горькое, но полезное лекарство морали (Платон, 1998). Платон указал путь, по которому пошла этика эллинизма в обосновании аллегорического значения искусства. Действительно, в эпоху, когда классическая античная эстетика переживает кризис, появляются многочисленные попытки возродить платоновское учение об искусстве как «сладком обмане». Эти попытки можно увидеть в эстетических учениях Цицерона, Плутарха, Горация, Лукреция Кара, реставрирующих платоновский взгляд на искусство как на внешнюю привлекательную форму, при помощи которой, хотя бы ценой обмана, народу прививаются высокие идеи морали и научного знания (Лосев, 1965: 237). Наиболее ярко эта мысль выражена в сочинениях Плутарха- «Именно как пчела, - говорит Плутарх, - по своей любви к сладкому [стремится к тому] и вьётся около всего, в чём есть что-нибудь медовое, так и человек, раз он любитель искусства и прекрасного, любовно преследует и по самой природе своей любит всякий продукт и произведение причастное уму и смыслу. Если, например, предложить ребёнку сразу и маленький кусочек хлеба и сделанную из той же самой муки собачку или бычка, то, пожалуй, увидишь, что он потянется за этим последним. И равным образом, если один подойдёт с предложением нечеканного серебра, а другой с серебряным зверьком или кубком, то ребёнок скорее возьмёт то, в чём он увидит примесь художественности и разумности» («Застольные беседы») (Плутарх, 1990: 395). Подобно тому, рассуждает далее Плутарх, как ребёнка можно обмануть художественной формой, предложив ему вместо простого куска хлеба собачку или бычка, сделанную из той же муки, так должны поступать и поэты, предлагая своим слушателям и зрителям в привлекательной форме вымысла мякиш моральных наставлений. Искусство, по мнению Плутарха, это аллегория, сладостный обман, делающий более доходчивой истину, которая сама по себе плохо усваивается людьми.
Наибольшее распространение аллегорическое понимание искусства получаст в средневековой эстетике. Так, по мнению отцов церкви, искусство должно быть терпимо лишь как чувственная завеса, смягчающая горечь аскетической морали. Отцы церкви использовали аргументацию, развитую эллинистической эстетикой. Но если у Лукреция, например, с его просветительскими тенденциями поэзия служит «сладкой приправой» для усвоения «полезных истин», научного знания, то теперь искусство подчиняется главным образом целям популяризации и пропаганды христианской морали (Лукреций, 1904: 52). Искусство в эстетике отцов подчиняется дидактическим задачам. Это объясняет многие особенности их эстетики: полемику против античного искусства, критику народного искусства, символическое и аллегорическое толкование произведений искусства и т.д. Литература средних веков наряду с аллегорической поэзией, иллюстрирующей научные понятия и абстрактные идеи в наглядных поэтических образах, включала также и поучительную прозу» которая придавала популярную, доступную форму средневековой учёности. Посредством этой литературы осуществлялся принцип средневекового образования: «Поучать, развлекая, и развлекать, поучая» (Лосев, 1965: 240). Широкое распространение аллегория получает и в изобразительном искусстве - живописи, скульптуре, архитектуре.
Культурологическое основание аллегорических высказываний
Культура представляет собой сложный феномен, определяющий систему ценностных ориентации как общества в целом, так и отдельной личности — носителя определённой культуры. При этом каждая культура находит уникальное отражение в языке - её носителе. Усвоение только формы этого языка без учёта культурного компонента его значения ведёт к поведению, отражающему собственные культурные нормы обучающегося и входящему в конфликт с поведением носителей этой культуры. Язык адаптируется к культуре народа. (Попова, 2000: 10)
В качестве фактического материала данного исследования были избраны тексты художественного стиля (основания для этого были указаны выше), а «текст художественного произведения признаётся фактом национальной культуры. Он в известном смысле принадлежит не только автору, но и народу в целом» (Рейсер, 1978; 3)- И аллегория должна рассматриваться «...в качестве такой модели мира, в которой отображается вся сумма представлений о мире внутри данной культурной традиции, взятой в системном и операциональном аспектах» (Хахалова, 1997: 10).
Аллегорический смысл могут получать иносказательные выражения типа: «пришла осень» может означать «наступила старость», «замело снегом дороги» - «к прошлому возврата нет», «пусть всегда будет солнце» - «пусть неизменным будет счастье» и т.д. В баснях и сказках глупость, упрямство воплощаются в образе Осла, трусость — в образе Зайца, хитрость - в образе
Лисы. Такие аллегории носят общеязыковой характер. В каждом языке олицетворение находится в соответствии с культурологическим фондом. Например, в русском языке смерть предстаёт в образе старой женщины с косой, а весна - это миловидная девушка. В немецком языке можно пронаблюдать такие аллегории - олицетворения как: der Winter — ein alter Mann, die Sonne - eine Frau, die Sorge - eine graue weibiiche Schattengestalt, der Tod - ein Sensenmann mit durren, aber kraftigen Armen und Beinen, Gerechtigkeit - Frau mit verbundenen Augen и т.п. Таким образом, можно пронаблюдать культурологическую обусловленность двойных смыслов аллегорического высказывания. Более наглядными в данном случае являются пословицы, поговорки, басни современного немецкого языка. Однако всё познаётся в сравнении.
Культурологическую адаптивность аллегорических высказываний можно рассмотреть на примере пословиц в немецком и русском языках. Так как пословица характеризуется особым типом образного построения, обобщённой формой передачи мысли, её образ по аналогии может быть применён к множеству других сходных ситуаций, то пословица использует самые разнообразные формы иносказательной образности (чаще аллегорической). (1) Der Tod lauert tiberall, er kommt zu Fest und Ball. (Graf, 229)
Как было указано выше, смерть в Германии представляют обычно в образе косаря с худыми, но сильными руками и ногами. Данный пример подчёркивает тот факт, что смерть для них - это мужчина, который приходит везде без приглашения. Таким образом, актуализация аллегорического высказывания осуществляется за счет персонификации ещё непознанной человечеством сущности - смерти. Аналогичный процесс происходит и при реализации русской пословицы: «Не ты смерти ищешь, она сторожит». Тем не менее, наблюдаются существенные различия, так как для русского человека смерть - это старая женщина с косой. То есть, налицо разные образы (мужского и женского пола), что связано с культурными традициями каждого народа и получает свое выражение в различном языковом воплощении скрытого смысла, (2) Jeder Bar brummt nach seiner Hohle. (Graf, 47)
Дословный перевод данного аллегорического высказывания - «каждый медведь ворчит по поводу своей норы» - не совсем точно отражает суть поговорки. Она связана, прежде всего, с тем, что ворчливого человека немцы называют обычно «Brummbar», Но ворчливость в этом случае касается не кого-то другого, а своих проблем. Таким образом, реализация двойного смысла основывается на представлении такой черты характера как ворчливость (Brummheit) в образе животного (Ваг).
Необходимо отметить, что данная интерпретация не соотносится с русскими культурными традициями- Как указывает словарь немецких и русских пословиц А.Е. Графа, наиболее соответствующий эквивалент этому высказыванию в русском языке - «Всяк кулик своё болото хвалит»- Любой человек никогда не скажет ничего плохого о том месте, где он живёт (о своём доме), а только хорошее. Всяк кулик это любой человек, который хвалит своё жильё. Таким образом, процесс порождения двойного смысла в данном примере основывается на представлении такого качества людей как хвастовство (Prahlerei) в образе птицы. Очевидно, причиной смысловых отличий являются различия в менталитетах (и, прежде всего, в языковом сознании) и культурных традициях носителей данных языков, так как язык адаптируется к культуре народа. (3) "Nenne mir ein so geschicktes Tier, dem ich nicht nachahmcn konnte!" so prahlte der Affe gegen den Fuchs. Der Fuchs aber erwiderte: uUnd du, nenne mir ein so geringschatziges Tier, dem es einfallen konnen, dirnachzuahmen." Schriftsteller meiner Nation! - - Mufi ich mich noch deutlicher erklaren? (Leasing, 24)
По этой басне - «Der Affe und der Fuchs» - можно судить о том, что такое была краткость и ясность Лессинга, каково было её стилистическое значение. Худшими пороками немецкой литературы его времени были придворное низкопоклонство и рабское подражание чужеземным реакционным образцам. Борьба против этих пороков — важнейшая часть его критической деятельности, В данном произведении (размером в шесть строк) они обнажены и выставлены на всеобщее посмеяние, причём весь сатирический эффект сосредоточен в последней фразе, в язвительном обращении к немецким писателям восемнадцатого века. В басне нет ни одного лишнего слова, а расположены и соединены эти немногие слова так, что составляют стройное ритмическое целое, построенное на повторах: по ударности (ein so geschicktes Tier - ein so geringschatziges Tier) и по мелодии (повышение - понижение тона и ещё раз то же). По смыслу же обе ритмические части, на которые распадается басня, контрастны. Фраза, в которой сосредоточен весь сатирический смысл басни, выделена в самостоятельное ритмическое целое, приобретающее особую выразительность благодаря интонации повышения в конце, что редко в ритмическом рисунке немецкой речи: законченности соответствует обычно интонация понижения, здесь же налицо полная смысловая законченность, а последнее слово произносится с повышением тона.
Из вышесказанного следует, что актуализация данного аллегорического высказывания основывается, прежде всего, па представлении таких человеческих качеств как Nachahmung и Kriecherei в образе животного - Affe. Аллегорическое представление мудрости (Weisheit) в образе лисы (Fuchs) играет в этом случае второстепенную роль.
Механизм порождения аллегорического высказывания
Как представляется, аллегория была и есть центральным понятием современной научной мысли (т.е. объектом научных исследований) о двойственности смысла высказываний и текстов. По сей день она ещё сохраняет статус описательного понятия.
Аллегория (греч, allegoria - иносказание) - литературный прием или тип образности, основой которого является иносказание: запечатленис умозрительной идеи в предметном образе (ЛитЭС, 1987: 20). Аллегоризации могут подвергаться как отвлечённые понятия (добродетель, совесть, истина и др.), так и типичные явления, характеры, мифологические персонажи, даже отдельные лица. Общеизвестны такие примеры, как: der Friihling — Jungling, der Tod - Sensenmann, die Gerechtigkeit - Frau mit vcrbundenen Augcn (Ricsel, Schendels, 1975: 220). В аллегории присутствуют два плана: образно-предметный и смысловой, но именно смысловой план первичен, так как образ фиксирует уже какую-либо заданную мысль. Поэтому аллегорический образ, в отличие от «самодостаточного» художественного образа (в котором оба плана неразделимы и равноценны), требует специального комментария; последний либо может быть составной частью аллегорического текста (напр., басенная мораль), либо подразумевается (ЛитЭС, 1987: 20)»
Исходя из вышесказанного, можно продемонстрировать, что понятие «двойной смысл» содержит буквальное и духовное наполнение. (6) Ein fauler Apfcl macht zchn faule Apfel. (Graf, 41)
Указанная пословица является примером присутствия буквального смысла, вернее, соответствия буквального смысла высказывания (от одного порченного яблока десять портятся) нашей картине мира, что, в свою очередь, мешает выявлению скрытого смысла. Однако употребление данного аллегорического высказывания в различных контекстах, ни каким образом не связанных с яблоками, а чаще с характером и настроением людей, позволяет вскрыть его глубинный смысл. Таким образом, скрытый смысл - один испорченный (нехороший) человек оказывает негативное влияние на окружающих - и его актуализация являются непосредственными атрибутами аллегорического высказывания, реализация которого обусловлена контекстуальными условиями и культурологической компетентностью реципиента. Люди, не обладающие необходимыми фоновыми знаниями, могут воспринять эту пословицу буквально, в результате чего возникает опасность безуспешности коммуникации.
Чтобы показать важность такого разделения, а вместе с тем и уяснить его место в теории, напомним, что оно сопоставимо с различием души и тела. Как указывает св. Августин, «воспринимать иносказание так, как если бы это было сказано в прямом смысле, равносильно телесному пониманию. Но нет для души более верного определения смерти, разве только следуя букве подчинить плоти то, чем возвышается она над животными - я хочу сказать разум» Щит, по: Растье, 2001: 184),
Так в некотором роде буквальный смысл связывается с материей, тогда как духовный принадлежит, безусловно, сфере разума, что является основанием для его концептуализации.
Основные положения теории двойного смысла применяются в современных дисциплинах, которым приходится сталкиваться с проблемой толкования в первую очередь в психоанализе и семиотике.
Терминология ведущих современных учёных (И.Б, Голуб, А.А. Потебня, А. Вежбицкая, Э.П Ризель, Е.И. Шендельс, Ф. Растьс, Ж. Курте и др.) столь же, разумеется, разнообразна, как и у древних. Буквальный смысл называется также историческим, телесным, первичным, явным, очевидным, а духовный, утратив прежнее название, становится иносказательным, переносным, скрытым, глубинным, основным. Но их различие по-прежнему играет первостепенную роль, как и сопутствующие положения о том, что вторичный смысл завуалирован и алетически превосходит первичный.
Из вышесказанного следует, что скрытый смысл релевантен. А его соотнесение с буквальным смыслом необходимо для верного понимания содержательного аспекта» Наиболее яркими примерами могут выступать такие художественные произведения как «Das siebte Krcuz» А, Зегерс, «Dcr aufhaltsame Aufstieg des Arturo 1Л» Б. Брехта, «Der Lowe mit dem Esel», «Dcr AfFc und der Fuchs», «Der Esel und der Wolf» Т\Э. Лессинга, многие сказки братьев Гримм, пословицы, поговорки и т.д.
Следует действительно критически взглянуть на единичность смысла, равно как и на сопутствующие положения, относительно того, что текст обладает только одним верным смыслом и допускает только одно правильное толкование.
Обычно полагают, что текст имеет буквальный или, как сейчас принято говорить, «непосредственно схватываемый денотативный» смысл (Растье, 2001: 226). А если в виде исключения непосредственный смысл не совпадает с ожиданиями или вообще нельзя ухватить никакой буквальный смысл, то тогда прибегают к скрытому смыслу, постулируя так называемый косвенный способ означивания. Тем самым сохраняется возможность идентификации единственно верного смысла, (7) Da liegt der Hase im Pfeffer! (Graf, 36)
Аллегорическая представленность макроконцепта Zeit
Как указывалось в разделе 1.2., немецкие культурные сценарии связаны с ценностью «общественной дисциплины», которая базируется на таких концептах как Ordnung, Verboten, Achtung (Вежбицкая, 2001). MB. Пименова пишет, что «ключевым концептом культуры может считаться тот концепт, когда слово, его объективирующее, представляет собой общеупотребительное, а не периферийное слово» (Пименова, 2004: 30), Слова темпорального значения являются наиболее часто употребляемыми в немецком языке. Этот вывод позволяет сделать анализ словаря Арно Руоффа "Haufigkeitsworterbuch gesprochener Sprache" (Ruoff, 1990). Слово Jahr занимает первое место, Tag - второе место, Zeit - пятое место.
Таким образом, концепт Zeit является одним из ключевых концептов в немецкой языковой картине мира, следовательно, его можно рассматривать в качестве макроконцепта, Г.Д. Гачев отмечает, что для германцев - время роднее, а для русских пространство более свойственно (Гачев, 1998). Следует подчеркнуть, что представление о мире в своей основе складывается из представлений о пространстве и времени. Изначально человек воспринимал их слитно, синкретично. Дальнейшее их разделение, распределение и положение на шкале культур различных народов зависит от менталитета нации.
Лексический потенциал макрокоицепта Zeit в немецком языке - это весь потенциал значения слова Zeit и всех синонимов к этому слову, а также комплекс коннотативных и ассоциативных приращений, которые сформулированы на основе представленных в данном языке форм. Синонимический ряд представляет собой цепочку слов, связанных семантически, в которой каждый член синонимического ряда отличается каким-либо компонентом своего значения от остальных членов ряда и вместе с тем совпадает с ними по другому компоненту. Отрезки времени, представленные различными существительными с темпоральным значением, являются гипонимами Zeit Согласно исследованию Ю,Н, Точилиной, сюда можно отнести 1) единицы времени, которые являются продуктом культурно-исторического членения времени (Minute, Stunde, Woche, Monat, Jahr и т.д.); 2) временные отрезки, длительность которых не фиксирована (Zeit, Epoche, Zeitspanne и т.д.; 3) длительные промежутки времени, соотносимые с моментом речи (Altertum, Vergangenheit, Gegenwart, Zukunft и т.д.); 4) отрезки циклического времени, связанные, в свою очередь, с явлениями природы: времена года и части суток (Sommer, Winter, Tag, Nacht и т-д,); 5) названия дней недели и месяцев {Montag, Freitag, Januar, Mai и т.д.); 6) возрастные периоды жизни (Jugend, Kindheit и т.д.); 7) отрезки времени, связанные с различной деятельностью человека (Ferien, Werktage, Studium, Weihnachten и т.д.) (Точилина, 2005; 7-8). У выделенных групп нет достаточно чётких границ. Некоторые временные отрезки могут быть отнесены к нескольким группам, так, например, Jahr является и единицей времени, и отрезком природного времени.
Время является для немцев неким всеопределяющим фактором жизни, что обусловливает их точность и пунктуальность. Однако уметь измерять время - это ещё не значит понимать его природу. Существуют различные способы постижения и представления данной категории. Наиболее интересным и наглядным в этом отношении является представленность времени в аллегорическом пространстве, где Zeit выступает уже как личностное время (что отражает рисунок 3 на странице 148). Кроме того, большая частотность (30%) аллегорических высказываний, представляющих макроконцепт Zeit, доказывает тот факт, что время играет важную роль для немцев (см. схему 6). (71) Fruhling wurd s in deutschem Land. Uber Asch und Trummerwand Flog ein erstes Birkengrun Probweis, delikat und kiihn. Als vora Sunden, aus den Talern Herbewegte sich von Waldern Pompliaft ein zerlumpter Zug Der zwei alte Tafel trug. Miirbe war das Holz von Stichen Und die Inschrirt sehr verblichen Und es war so etwas wie Freihcil und Democracy. (Brecht, 84)
Данный пример - отрывок из стихотворения Б. Брехта «Der anachronistische Zug oder Frciheit und Democracy». Само название «Der anachronistische Zug» - это аллегорическое высказывание, реализующееся на основе представления абстрактного понятия Zeit в образе поезда (Zug), что приводит к аллегоризации всего произведения.
Zeit - «das Vorubergehen von Stunden, Tagen, Jahren usw die Zeit vergeht, vcrrinnt, verstreicht, schcinl stillzustchen; die Zcil vcrgeht wic im Flug(c), rasch, schnell, langsam » (Langenscheidts GroGworterbuch, 1998: 1157).
Zug - mehrere zusammengekoppelte (Eisenbahn) Wagen, die von einer Lokomotive gezogen werden (mit dem) Zug fahren; den Zug nchmen, benutzen; den Zug erreichen, versaumen, verpassen; der Zug fahrt/lauft (im Bahnhol) сіп, halt, fahrtab (Langenscheidts GroBworterbueh, 1998:1171). Таким образом» опираясь на указанные дефиниции и возникающие ассоциации можно выявить несколько идентичных микроконцептов буквального и скрытого смыслов: Микроконцепты БС: Микроконцепты СС: движение (поезда) «движение (время идёт, летит, скорость {быстрота поезда); бежит и т.д.) комплексность (состоит из «скорость (время летит вагонов и локомотива); быстро); путь (железнодорожный); «комплексность (состоит из расстояние (количество минут, часов, лет и т.д.); километров между «путь (ось времени); станциями); «расстояние (количество остановка (станция) и т.д. времени между какими либо событиями); остановка (время может остановиться) и т.д. На основе указанных микроконцептов возникает тождество концептов скрытого и буквального смыслов: Zeit (КСС) = Zug (КБС), которое обусловливает актуализацию аллегорического высказывания (71), Примером подобного толка является также стихотворение И.В, Гёте «An Schwager Kronos», в основу реализации двойного смысла которого легло следующее тождество концептов: Zeit (КСС) = Schwager (КБС). Анализ данного аллегорического высказывания был приведён в разделе 2.2-2. (72) Ja, Sand war die Zeit, rinnender Sand, rasend rinnender Sand, nichts sonsl. Ein Meer, cin Sandmeer rinnt - und schon ist cin Jahrhundert vergangen schon cin Jahrtauscnd- Ein Riesenkrater rinnt, und Siadte, Volker, Kontinente kommen ins Gleitcn und rinnen hinunter - ins Nichts. (Kellcrmann, 80)
